Доказательства и доказывание по уголовным делам

Не все протоколы имеют независимое значение источника доказательств. К ним относятся протоколы, удостоверяющие обстоятельства и факты, установленные при осмотре, освидетельствовании, выемке, обыске, задержании, предъявлении для опознания, а также при производстве следственного эксперимента. К указанным источникам доказательств не относятся протоколы допросов свидетелей, потерпевших, обвиняемых, подозреваемых. Доказательственную силу имеют показания допрошенных лиц, зафиксированные в протоколах допроса, а не сами протоколы.

Доказательственное значение протоколов следственных и судебных действий находится в непосредственной зависимости от соблюдения требований уголовно-процессуального закона по сбору и фиксации фактических данных в протоколах (ст. ст.124-127, 203, 209, 222, 226, 239, 234 УПК). Таким образом, отличительной спецификой этого вида документов является их составление лицами, намеренно уполномоченными законом, в процессе производства по делу, в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом.

При оценке допустимости документов следственных и судебных действий нужно выяснять высокопрофессиональные качества составителей процессуальных документов, а также проверять соблюдение процессуальных норм, регулирующих проведение следственных (судебных) действий и методы их фиксации. Установление относимости протокола следственного и судебного действия, как водится, не вызывает сложностей, потому как это подтверждение создается при производстве по уголовному делу и связь его с обстоятельствами, подлежащими установлению, предопределяется необходимостью закрепления следов правонарушения в процессуальных документах намеренно уполномоченными лицами.

Знаменитую трудность представляет собой определение достоверности протоколов следственных и судебных действий. Процесс образования протоколов, отражающий субъективное воспринятие непредвзято существующих фактов лицом, расследующим либо разрешающим дело, влияет на правильность содержащихся в протоколе сведений. Следственно оценка достоверности протокола, состоит в постижении свойств отслеживаемого объекта и психологических особенностей воспринятия, запоминания и фиксации следователем и судьями сведений в протоколах.

Иные документы также являются источником доказательства. Представление «иные документы» собирательное. Теория и практика уголовного процесса включает в представление «иных документов» раньше каждого письменные документы, разные формальные и неофициальные записи, справки, акты ревизий, колляции и т.д. Данный вид документов владеет особенностями, которые заключаются во времени, методах и формах приобретения и приобщения указанных документов. Иные документы, к которым относятся разные справки, акты ревизий, доверенности, колляции, объяснения очевидцев и другие, могут возникать до возбуждения уголовного дела, появляться в процессе его производства и даже позже вынесения приговора и введения его в законную силу. Методом собирания документов являются их истребование и представление (ст. ст. 124-127, 183-185 У ПК).

Документы могут быть также найдены при производстве следственных действий. Закон не устанавливает какую-нибудь определенную форму изложения сведений в других документах. Если они носят формальный нрав (приказы, протоколы собраний), то присутствие установленных реквизитов для таких документов непременно. Если речь идет о личных документах (письма, дневники), то форма изложения сведений о фактах может быть произвольной. В случаях, когда документы владеют знаками, указанными в ст. 58 УПК, они являются вещественными доказательствами. Разграничение документов и документно-вещественного доказательства связаны со методами закрепления и формой передачи информации.

Не весь «другой документ» может быть источником доказательств в уголовном деле. Для этого он должен владеть рядом непременных знаков и условий. Раньше каждого, в нем обязаны содержаться данные, имеющие отношение к делу, т.е. к обстоятельствам, входящим в предмет доказывания. Должно быть вестимо лицо, составившее данный документ, а также адресат, которому предуготовлен документ. Оценка допустимости иных документов полагает проверку подлинности и наличия реквизитов официальных и личных документов. Помимо названных знаков и условий должен быть соблюден установленный порядок изысканий и приобщения к делу документа компетентными лицами и органами. Неисполнение правил может привести к тому, что тот либо другой документ будет признан недопустимым в качестве источника доказательств, а содержащиеся в нем данные потеряют значение доказательства.

Материалы, полученные в ходе проведения оперативно - розыскных мероприятий.

В соответствии со ст.130 УПК РК, доказательствами по уголовному делу могут быть признаны всякие фактические данные, полученные в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, позже их проверки в соответствии с требованиями уголовно - процессуального закона. В широком смысле слова, это кинофотоматериалы, видео - аудиозапись, фонограммы переговоров, иные документы и другие источники, содержащие данные, относящиеся к делу, полученные именно в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий.

Непременным условием существования данного вида источника доказательств является то, что эти материалы допускаются как фактические данные, признаваемые доказательствами, только позже того, как они будут проверены в соответствии с требованиями уголовно - процессуального закона. Это обозначает, что для проведения оперативно - розыскных мероприятий обязаны быть законные основания, должен быть соблюден порядок проведения тех либо иных мероприятий, в ходе проведения этих мероприятий не обязаны допускаться действия, унижающие честь и превосходство граждан, сотрудничающих с соответствующими уполномоченными органами. Оперативно-розыскное мероприятие должно быть направлено на установление фактов и обстоятельств, имеющих отношение к делу, к выявленному социально опасному деянию. Достоверность материалов, полученных в ходе проведения оперативно - розыскных мероприятий, должна подтверждаться и другими имеющимися в деле доказательствами.

Скажем, в ОКП ОВД г. Костаная обратился с заявлением гр. Иванов А., тот, что известил, что гр. Петров П. А. вымогает у него огромную сумму денег за то, что Иванов А. своевременно не вернул последнему деньги, которые занимал у Петрова П. А. в задолженность. Оперуполномоченным ОКП оВД г. Костаная Сидоровым Г. Г. у гр. Иванова было отобрано трактование по факту нелегального требования от него денег гр. Петровым П. А., а также были отобраны объяснения от других граждан, которые подтверждали заявление, сделанное Ивановым А. В будущем оперуполномоченный Сидоров Г. Г. на основании заведенного оперативного дела, в присутствии осознанных передал определенную сумму денежных знаков и диктофон Иванову А., с целью негласной фиксации криминальных действий Петрова П. А. О проделанных действиях Сидоров Г. Г. составил акт, в котором были указаны место, время передачи указанных выше средств, кто эти средства передал, в связи с какими обстоятельствами, для какой цели, число денежных знаков и номера купюр, марку (тип) используемого диктофона, длину пленки для записи, число кассет. Акт был снабжен подписями осознанных, гр. Иванова А. и оперуполномоченного Сидорова Г. Г. Дальше, в ходе проведения мероприятий, было произведено фактическое задержание Петрова П. А. и он был подвергнут личному досмотру в присутствии осознанных, в ходе которого были изъяты деньги, полученные им от Иванова А. О проделанной работе Сидоровым был составлен рапорт, в котором он указал основание и порядок произведенных им действий. К рапорту приложил следующие материалы: заявление Иванова А.;

объяснения; акт негласного применения диктофона и денежных знаков; протокол личного досмотра; денежные знаки; кассету со звукозаписью (аудиозапись).

Указанные материалы, полученные в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, были переданы следователю, тот, что возбудил уголовное дело № 319647, приступил к его производству, произвел ряд следственных действий, в том числе прослушивание материалов аудиозаписи, произвел процессуальное задержание гр. Петрова П. А. в порядке ст. 132-136 УПК РК, перенес постановление о приобщении к делу материалов аудиозаписи. В дальнейшем, во время судебного разбирательства по настоящему уголовному делу, денежные знаки и материалы аудиозаписи, полученные в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, были признаны доказательствами криминальных действий и планов подсудимого Петрова П.А.

Специфической спецификой данного вида источника доказательств является то, что эти материалы обязаны быть получены именно в ходе проведения оперативно - розыскных мероприятий и уполномоченным на то субъектом.

Правовым основанием проведения оперативно - розыскных мероприятий, в ходе которых могут быть получены фактические данные, имеющие значение для дела, являются Конституция Республики Казахстан, УПК РК, Закон «Об оперативно-розыскной деятельности», а также соответствующие ведомственные приказы и другие нормативные акты, регламентирующие порядок проведения оперативно-розыскных мероприятий, закрепление итогов этой деятельности и проверку полученных фактических данных.

Оценка материалов, полученных в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, производится с учетом особенностей этого вида источника доказательств в соответствии с требованиями ст. 128 УПК РК.

2.3 Обеспечение полноты и достоверности доказательств: показаний свидетелей и потерпевших, особенности их оценки, показаний обвиняемых и подозреваемых, особенности их оценки

Показания свидетелей и потерпевших, особенности их оценки

Значение показаний зависит от того, насколько полно и положительно в них отражены обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу.

Средством приобретения таких показаний служит допрос. Как и всякое следственное действие, допрос производится по процессуальным правилам, соответствующим специфике данного метода собирания информации и обеспечивающим полноту и достоверность полученных показаний. Так, сама вероятность допроса свидетеля и потерпевшего обеспечивается их обязанностью явиться по вызову органов расследования и суда Если свидетель и пострадавший, получившие вызов на допрос, уклоняются от дачи показаний, они могут быть подвергнуты не только принудительному приводу, но и привлечены к уголовной ответственности (ст. 353 УК РК). Дальше, закон обязывает лицо, явившееся по вызову для допроса, осведомить истинно обо каждом, что ему вестимо по делу. За отказ от дачи показаний, а также за дачу заведомо неверных показаний свидетель и пострадавший несут уголовную ответственность (ст.ст. 352, 353 УК РК).

Предупреждение об этом свидетеля и потерпевшего перед допросом побуждает его больше вдумчиво и серьезно относиться к своим показаниям, уведомлять нужные данные в полном объеме и в точном соответствии с реальностью. От того что закон свел до минимума ограничения в отношении лиц, которые могут быть допрошены в качестве свидетелей, в их число попадают люди, находящиеся в специальных отношениях с обвиняемым либо потерпевшим (скажем, близкие родственники). Это делает тем больше нужными меры предупреждения от наплевательского исполнения обязанностей свидетелей либо уклонения от них. На создание лучших условий для обеспечения полноты и достоверности показаний свидетелей и потерпевших с учетом особенностей образования их направлены и правила о месте и времени допроса, соотношении свободного рассказа и постановки вопросов, протоколировании итогов допроса и применении вспомогательных средств фиксации. Для ограждения свидетелей и потерпевших от давления лиц, заинтересованных в определенном нраве их показаний, а также от внушения и сторонних влияний закон обязывает следователя не только допрашивать вызванных по одному делу лиц порознь, но и принять меры, дабы они не могли общаться между собой до допроса. Вероятность могущества одних свидетелей на других должна учитываться и при определении последовательности вызова. Если следователь лишен вероятности недопустить общение свидетеля с другими лицами, еще не вызванными на допрос, у допрошенного может быть отобрана подписка о неразглашении вестимых ему по делу сведений. В суде допрос производится во время судебного следствия. Свидетели до их допроса удаляются из зала заседаний, дабы им не были вестимы данные, полученные из других источников. Если же свидетель до допроса присутствовал в зале суда (скажем, если вопрос о вызове данного лица в качестве свидетеля был решен только в ходе судебного следствия), то при оценке полученных показаний наравне с другими факторами учитывается осведомленность свидетеля о нраве показаний лиц, допрошенных в его присутствии. Помимо случаев, не терпящих отлагательства (т.е. если промедление может привести к утрате значимых доказательств, совершению новых правонарушений и т.д. ), допрос свидетеля не должен производиться в ночное время. Это правило направлено на создание атмосферы допроса, в максимальной степени содействующей приобретению полных и истинных показаний, предупреждению прямого либо косвенного давления на свидетелей. Рассматривая данные психологической науки о том, что свидетель (пострадавший), не прерываемый вопросами, горазд больше полно и непредвзято рассказать все ему вестимое в той последовательности, которая дл него больше комфортна, допрос начинается предложением рассказать все знаменитое об обстоятельствах, в связи с которыми он вызван.

Видимо, для приобретения таких показаний должно быть объяснено допрашиваемому, какие именно обстоятельства волнуют следователя либо суд. Свидетелю предоставлено право давать показания на родном языке. В большинстве случаев по окончании свободного рассказа оказывается нужной постановка вопросов для дополнения, уточнения, конкретизации и проверки показаний.

Протоколирование устных показаний допрашиваемых обеспечивает сохранение сведений, имеющих значение для дела. Закон обязывает записывать показания свидетеля не в виде короткого изложения их основного оглавления, а в первом лице и по вероятности буквально. Произвольное сокращение, пропуски и иные метаморфозы при протоколировании могут служить препятствием к достижению истины, в частности затруднить сравнение показаний с другими доказательствами. В связи с этим главно употреблять при протоколировании именно те слова и выражения, которые употреблял допрашиваемый. Последнее обстоятельство гарантирует от искажений при протоколировании и создает предпосылки для верной оценки достоверности показаний. Закон не обязывает следователя заносить в протокол весь из заданных вопросов, указывая, что они могут быть зафиксированы лишь в случае необходимости.

Такая надобность появляется, если формулировка вопроса помогает дать положительную оценку дальнейшему результату. Помимо того, фиксация нрава и последовательности вопросов изредка помогает проследить метаморфоза показаний допрашиваемого в ходе допроса, что также значимо для оценки их достоверности.

Вопросы фиксируются, скажем, в случаях, когда в ходе допроса предъявляются доказательства либо когда допрос направлен на изо различии от допрашиваемого в ложности ранее данных показаний. Свидетель в связи с обязанностью давать показания наделен процессуальными правами, к числу которых относится право на собственноручную запись показаний. Собственноручная запись часто помогает допрашиваемому отличнее сосредоточиться и больше полно высказать свои показания Совместно с тем закон вводит ряд правил, предупреждающих искажение истины при собственноручной записи. Свидетель может записать свои показания лишь позже устного допроса его следователем, тот, что после этого обязан проверить, что написал свидетель, и в случае неполноты либо искажения продолжить допрос. Правильность произведенной записи показаний подтверждается подписями следователя, допрашиваемого, а также подписями всех лиц, принимавших участие в допросе. Дабы обеспечить вероятность проверки, насколько скрупулезно допрошенный знакомился с протоколом (данный вопрос приобретает, скажем, значимое значение в случаях дальнейшего заявления свидетеля о том, что расхождение оглавления протокола и повторных показаний объясняется неточностью протокола), в нем должно быть подмечено, прочитан ли протокол допрошенным лицом лично либо зачитан следователем.

Если свидетель обнаружит, что в протоколе ненормально либо неполно высказаны его показания, он имеет право требовать дополнения протокола либо внесения в него поправок. Это требование непременно для лица, ведущего допрос. В тех случаях, когда следователь считает эти поправки необоснованными, он может добавочно допросить свидетеля. Действенными вспомогательными средствами фиксации могут служить аудио-видео запись и стенографирование. Расшифрованная стенограмма оформляется в виде протокола допроса, тот, что подписывается с соблюдением тех же процессуальных правил, которые предусмотрены в отношении рукописной фиксации показаний. Порядок использования звукозаписи в текущее время детально регламентирован УПК РК. При аудио-видео записи обеспечиваются не только полнота и достоверность фиксации, но создаются добавочные предпосылки для положительной оценки полученных показаний, потому что воспроизводится не только оглавление показаний, но и атмосфера допроса. Значимое значение приобретает звукозапись при допросе несовершеннолетних, речевые особенности которых исключительно сложно сберечь в обыкновенном протоколе, а также в случаях, когда допрашиваемый меняет свои показания. Совместно с тем письменный метод фиксации превосходит все иные, он дозволяет всем человеку знакомиться с имеющимися материалами в всяких условиях, без помощи особой аппаратуры; письменные документы суперкомпактнее, легче, комфортнее и надежнее. Людьми собран обильный навык их консервации, классификации, учета, хранения и применения.

Материалы звукозаписи в этом отношении пока еще крайне уязвимы: суровая очередность говорения, нужная для добротной звукозаписи, делает менее эластичной следственную стратегию. Звукозапись, как и устная речь, многословна, не экономична, содержит огромное число излишней и избыточной информации, которая отсеивается при занесении в протокол. Это при дает протоколу больше систематичный, целенаправленный нрав, что гораздо облегчает уяснение существа показаний. Универсальность и высокая безопасность письменной формы неминуемо делают протоколирование основным и непременным средством фиксации, а звукозапись - дополнительным, факультативным. Это разрешает применять превосходство всякой из них. В соответствии С УПК РК к протоколам следственных действий могут быть приложены фотоснимки, планы, схемы, материалы звуко-видео записи и т.д. Следственно, материалы записи, произведенной в ходе следственного действия, служат приложением к протоколу и приобретают доказательственное значение лишь в целом с ним. Значение приложения ненормально сводить к иллюстрации протокола. Приложение уточняет и дополняет протокольное изложение. Использование звуко-видео записи не меняет порядка проведения и оформления следственного действия, которое фиксируется. Совместно с тем оно предусматривает и особые процессуальные ручательства законности звуко-видео записи. Так, лицо, чьи показания записываются либо с участием которого проводится следственное действие, записываемое на пленку, ставится в популярность о звукозаписи, что отмечается в протоколе следственного действия и в фонограмме. Значимой гарантией обеспечения достоверности и полноты показаний, зафиксированных с поддержкой звукозаписи, служит правило, согласно которому допрос должен быть записан всецело, а повторение показаний, данных в ходе того же допроса, намеренно для звукозаписи запрещается. Самостоятельно от того, какое следственное действие фиксировалось, фонограмма непременно воспроизводится его участникам сразу по окончании записи.

Допрос в суде имеет особенности, определяемые условиями судебного разбирательства. УПК определяют последовательность допроса свидетеля судом и участниками процесса. Свидетель, вызванный по ходатайству одного из участников процесса, во всех случаях допрашивается сначала, этим лицом (которое, видимо, отменнее каждого осведомлено о цели допроса). Судьи вправе задавать вопросы в всякий момент судебного следствия. Самостоятельно от того, кому предоставлено право первым допрашивать свидетеля, подсудимые и другие участники процесса имеют право в свою очередь задавать ему все волнующие их вопросы (в том числе по поводу тех обстоятельств, которые ужо выяснены другими участниками допроса). "Таким образом, вопросы перекрещиваются, будучи заданными с различных позиций, и обеспечивают особенно полное и всестороннее изыскание всех обстоятельств дела".

Перекрестный допрос при каждому его энергичном нраве в условиях судопроизводства не имеет цели запутать свидетеля (потерпевшего), привести к показаниям, желанным одному из участников процесса, но не соответствующим истине. Председательствующий имеет вероятность энергично влиять на ход перекрестного допроса, устраняя вопросы, не имеющие отношения к делу. Впрочем допрос не следует прекращать до тех пор, пока не выяснены все значительные обстоятельства, волнующие участников процесса.

Действующее уголовно-процессуальное право предоставило пострадавшему право участвовать в изыскании доказательств на судебном следствии. Наравне с обязанностью давать показания пострадавший имеет право участвовать в допросе других потерпевших, подсудимых, свидетелей, что содействует приобретению от них полных и подлинных показаний. Впрочем растяжение прав потерпевшего не препятствует суду получать и от него показания. Из всеобщего правила о том, что пострадавший допрашивается в порядке, установленном для свидетеля, сделано лишь одно исключение, вытекающее из процессуального расположения потерпевшего как энергичного участника судебного разбирательства. Он не должен удаляться из зала судебного заседания до момента его допроса. Это безусловно, так как пострадавший осведомлен о доказательствах по делу еще до начала судебного заседания.

Полнота и точность записи показаний свидетеля в протоколе судебного заседания обеспечиваются требованием закона о подробном изложении оглавления показаний, правом участников судебного заседания требовать удостоверения в протоколе фактов, которые они считают значительными, правом знакомиться с оглавлением протокола и ходатайствовать о внесении в него уточнений и изменений, причем удовлетворение ходатайства производится председательствующим единовластно, а вопрос об отклонении примечаний решается распорядительным заседанием суда. Стратегические правила допроса, узко связанные с требованиям о всестороннем, полном и объективном изыскании обстоятельств дела, содействуют приобретению подлинных показаний в объеме полной фактической осведомленности. Эти правила, верно соответствующие требованиям закона, распространяются как на стадию подготовки к допросу, так и непринужденно на осуществление допроса и фиксацию его итогов. В частности, при определении круга свидетелей, подлежащих вызову, следователю рекомендуется исследовать, к какой области воспринятий относятся те данные, о которых их надлежит допросить. В ряде случаев рационально по одному и тому же обстоятельству допросить нескольких лиц. От того что, скажем, ошибки в показаниях - зачастую итог оптического подлога, для определения правильности визуальных ощущений нужно сравнивать показания ряда свидетелей. Существенное место в всеобщем стратегическом плане грядущего допроса занимает определение положительной формулировки и последовательности постановки вопросов. В частности, достоверность и полнота показаний свидетеля проверяются в ходе его допроса путем постановки вопросов, детализирующих и конкретизирующих его показания. При этом стратегические правила обязывают формулировать вопросы в внятных выражениях, соответствующих ярусу умений и всеобщему культурному становлению допрашиваемого. В отвратном случае конечный, не осознав вопроса, может сослаться на незнание волнующих следователя сведений, в то время как реально они ему знамениты. Если в итоге детализации и конкретизации показаний становится явственной их ложность, стратегические правила направлены на обнаружение причин, побудивших свидетеля (потерпевшего) дать ложные показания, и устранение могущества этих причин.

Неправильные показания либо умолчание о значимых обстоятельствах вдалеке не неизменно представляют итог злого умысла свидетеля и потерпевшего. Зачастую он не может припомнить те либо иные факты либо не информирует о них легко потому, что не придает им значения. Цель ряда приемов допроса направлена на то, дабы подмогнуть лицу припомнить значимые обстоятельства, не упустить ничего из сведений, которыми он располагает. Впрочем подмога свидетелю в припоминании позабытых фактов не должна содержать никаких элементов внушения. Именно следственно законодатель воспрещает так называемые наводящие вопросы , т.е. вопросы, формулировка которых подсказывает определенный результат. Видимо, насколько опасны сходственные вопросы, заданные свидетелю, т. е. лицу, как водится, не заинтересованному в исходе дела. Он может безучастно согласиться с предположением, высказанным допрашиваемым, считая, что тот располагает больше подлинными сведениями. В итоге в качестве установленных по делу будут фигурировать факты, не воспринятые непринужденно свидетелем, а внушенные ему допрашивающим. К не менее пагубным итогам может привести постановка наводящих вопросов пострадавшему, в большинстве случаев заинтересованному в изобличении бандита. Практика показывает, что волнение, пережитое потерпевшим в момент правонарушения, зачастую мешает ему положительно воспринять и удержать в памяти значимые обстоятельства происшествия. Тем скорее он поддается внушению, восполняя пробелы своей памяти сведениями, полученными из других источников.

Одним из таких источников при неправильной постановке вопросов и может оказаться допрашивающий. Имея в виду, что образы зрительного воспринятия традиционно классно сохраняются, дозволено подмогнуть свидетелю припомнить позабытые им факты не только путем постановки ему вопросов, активизирующих ассоциативные связи, но и путем предъявления вещественных доказательств, планов, схем либо путем допроса на месте происшествия. Стратегические правила допроса рассматривают особенности расположения потерпевшего, обусловленные его отношением к правонарушению, направленному вопреки него. Пострадавший в большинстве случаев владеет огромным объемом фактической осведомленности и отменнее, чем свидетель, помнит обстоятельства исследуемого события, потому что оно близко его касалось.

Впрочем последнее обстоятельство, а также увлеченность потерпевшего в исходе дела неоднократно предопределяют его наклонность к приукрашиваниям при дальнейшем изложении события. Все эти обстоятельства учитываются при допросе.

Из особенностей расположения потерпевшего исходят, в частности, при определении нрава и направленности вопросов, которые ставятся в ходе его допроса Ряд стратегических правил относится к порядку допроса свидетеля и потерпевшего в суде. Гласность допроса, служащая одной из гарантий приобретения истинных показаний, может совместно с тем привести к замешательству, волнению допрашиваемого, что в свою очередь может отразиться на полноте показаний.

Следует рассматривать допустимое влияние на нрав показаний не только участников процесса, всякий из которых в всякий момент имеет право включиться в допрос, но и публики, так либо напротив реагирующей на протекающее в судебном заседании. Следственно предусматриваются приемы, направленные на то, дабы дать свидетелю (пострадавшему) вероятность освоиться с странной для него атмосферой. Зачастую за время, предшествующее судебному разбирательству, свидетель припоминает значимые обстоятельства и детали, дополняющие его бывшие показания Сравнительное изыскание показаний, данных свидетелем в стадии заблаговременного следствия и в суде, помогает определить их достоверность. Допрос свидетеля (потерпевшего) начинается с выяснения его взаимоотношений с подсудимым и другими свидетелями и потерпевшими. Согласно стратегическим правилам эта проверка должна быть исключительно детальной в тех случаях, когда обвиняемый в стадии заблаговременного следствия отрицал показания свидетеля (потерпевшего), ссылаясь на неприязненные отношения. В случае появления сомнений в правдивости показаний и при наличии в них возражений суд может проверить показания, задавая вопросы иным свидетелям, потерпевшим либо подсудимым. Оценка показаний свидетеля и потерпевшего заключается в определении значения содержащихся в них сведений о фактах для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу. Для этого нужно определить их допустимость, относимость, достоверность и место в системе доказательств. Особенность тут в основном связана с оценкой допустимости и достоверности показаний, которые определяются в неразрывной связи с оценкой носителя этих сведений. При этом учитываются четыре основных фактора: данные образования показаний (непредвзятые и субъективные); особенности фигуры допрашиваемого; его процессуальное расположение, а также отношение к делу и участникам процесса. Особенности органов чувств индивидуальны. Следственно при оценке показаний, когда появляется вопрос о способности лица в определенных условиях видеть, слышать либо как-то напротив положительно воспринимать описываемое явление, учитывается состояние органов чувств, быстрота реакции, высокопрофессиональные и волевые качества, образование, мотивы поведения в той либо другой обстановки. Отмечалось, скажем, что если события, о которых идет речь в показании, носят такой нрав, что свидетель не был горазд их придумать, вероятность того, что показание отражает действительное слежение, возрастает Но для того дабы верно определить, горазд либо не горазд данный свидетель (либо пострадавший) придумать данные, о которых информирует, нужно знать его способность к фантазированию и круг его интересов, образование, осведомленность в области умения, к которой относится сообщение, и т. д. Именно данные, характеризующие фигура допрашиваемого, в целом с фактами, свидетельствующими о его отношении к делу, помогают определить, истинен ли он, подлинны ли его показания. При этом представление достоверности характеризует соответствие показаний объективной реальности, обоснованное настоль полно, что это не вызывает сомнений, а представление правдивости определяет субъективное отношение допрашиваемого, его честность. Следственно он может быть истинным как в том случае, когда его показания соответствуют реальности, так и в том, когда добросовестно заблуждается. Это не снижает значение положительного определения правдивости свидетеля. Оценка показания с этой стороны помогает установить причину их несоответствия реальности (если такое несоответствие имело место) и обозначить пути к уточнению полученных при допросе сведений. Если, скажем, неправильное определение расстояния и скорости является итогом оптической иллюзии, с участием свидетеля либо потерпевшего может быть проведен следственный эксперимент, уточняющий выясняемые обстоятельства. В тех же случаях, когда свидетель (пострадавший) умышленно искажает данные о расстоянии и скорости, следует раньше каждого узнать поводы дачи неверных показаний и попытаться устранить их. И в этом случае, в частности, может быть проведен следственный эксперимент, но с другой целью - применять его итоги для изобличения допрашиваемого в даче неверных показаний. Особенности фигуры допрашиваемого учитываются и при оценке достоверности и полноты показаний с учетом избирательности воспринятия, от того что полнота и точность информации зависят от объектов и нрава внимания, чувствительной окраски воспринятия, оглавления деятельности воспринимающего, его установок и т. д. Продолжительность сохранения информации также зависит от индивидуальных отличий и особенностей, от преобладания у данного свидетеля (потерпевшего) того либо другого вида памяти (образной, двигательной, чувствительной, словесно-логической), от его наклонности к механическому либо осмысленному запоминанию, преимущественному запечатлению зрительного, звукового, цифрового либо какого-нибудь другого материала, что в существенной степени обусловлено интересами и профессиональными навыками.

Сохранившиеся в памяти образы и представления доставляют как бы сырой материал для воспроизведения. В ходе формулировки определенной мысли она прогрессирует, осознается и облекается в словесную форму. Отсель полнота и точность сообщения свидетелем (потерпевшим) сведений, которыми он располагает, зависят от яруса владения устной и письменной речью, богатства языка, способности свидетеля (потерпевшего) верно выражать свои мысли.

Контроль могущества особенностей фигуры свидетеля и потерпевшего на образование его показаний приобретает исключительно главное значение при оценке показаний несовершеннолетних. Разные периоды становления детей и подростков характеризуются определенными степенями доступности для их понимания явлений внешнего мира, и от этого зависит их способность к воспринятию и воспроизведению воспринятого в процессе допроса. У несовершеннолетнего еще немного познаний, не собран жизненный навык, не развиты в нужной мере аналитические способности. Дети и подростки в большей степени, чем взрослые, подвержены внушению и самовнушению, к своим личным слежениям они неоднократно примешивают порождения фантазии. Значение этих особенностей тем значимей, чем поменьше по усилюсь допрашиваемый. Человек запоминает то, что доступно его сознательному воспринятию. Видимо, что чем младше допрашиваемый, тем поменьше он мог воспринять и тем поменьше запомнить. Недостатки воспринятия и воспроизведения у малолетних объясняются неполным становлением их умственных способностей. Они зачастую еще не могут разграничивать события, отрезки времени, определять расстояния. Дети не способны к долгой сосредоточенности и вниманию. Воспроизведение ими воспринятого ограничено также неудовлетворительным владением речью Активации памяти взрослых содействует, как знаменито, логическое поправление событий, на что несовершеннолетние способны в меньшей степени. Не владея нередко способностью охватить описываемое событие в совокупности, несовершеннолетние совместно с тем частенько крепко удерживают в памяти отдельные его детали и верно воспроизводят их в показаниях. Все это нужно рассматривать и при формулировании вопросов, подлежащих выяснению. Тут следует заблаговременно проанализировать с учетом фигуры допрашиваемого трудность для него выясняемого обстоятельства, отношение к нему допрашиваемого, допустимую преднамеренность либо непреднамеренность слежения, а при формулировании вопросов продумать, какие отдельные знаки и свойства выясняемых предметов либо обстоятельств могут быть непонятны несовершеннолетнему. Подавляющее множество несовершеннолетних в возрасте до 16 лет неспособно длинно держать в памяти итоги непреднамеренного воспринятия. Вестимо, что забывание является не только итогом исчезновения ветхих ощущений и ассоциаций, но и вмешательством нового, стиранием под влиянием свежих ощущений бывших. Жизнь ребенка и подростка в большей степени, чем жизнь взрослого, переполнена новыми ощущениями, которые отвлекают его от ранее воспринятого. Отсель видимо, что искажения при воспроизведении могут случиться у них значительно легче, чем у взрослых. Спецификой отличается и мотивация неверных показаний несовершеннолетних в возрасте до 10-12 лет. Если для взрослых и подростков поводом недостоверных показаний обыкновенно являются запамятование, заблуждение либо преднамеренная вранье, то дети неоднократно мешают правду с вымыслом без любых к тому причин. Ложные показания в таких случаях являются плодом их бешеной фантазии. Финально, и несовершеннолетние до 12 лет и даже малолетние могут давать ложные показания из боязни ответственности (перед допрашивающим либо родителями), из-за срама, мечты отомстить, под влиянием заинтересованных лиц и т. д., впрочем в показаниях детей почаще встречается бессмысленна вранье. Фантазируя, дети могут оснащать свои показания рядом выдуманных подробностей, которые традиционно тем менее правдоподобны чем младше допрашиваемый (из-за неудовлетворительной способности к мысленному моделированию становления обстановки). Следственно детализация их показаний - результативный прием обнаружения лжесвидетельства. Повышенная податливость детей и подростков к внушению и породила заявление, что повторный допрос несовершеннолетних и малолетних неугоден. В такой безусловной форме это заявление невозможно признать положительным.

Надобность в повторном допросе может появиться и по не зависящим от следователя причинам, скажем в связи с выяснением новых обстоятельств.

Повторный допрос в ряде случаев может быть эффективным: несовершеннолетний может известить новые данные, о которых побоялся сказать ранее либо позабыл. Наконец, к повторному допросу следователь неизменно отличнее подготовлен от того что располагает не только итогами первого допроса несовершеннолетнего, но и, как водится, иными данными.

При оценке показаний как несовершеннолетнего, так и взрослых следует иметь в виду, что отношение свидетелей и потерпевших к делу не неизменно соответствует их процессуальному расположению. Скажем, определенный свидетель в силу самых разных при чин может быть заинтересован в том, дабы направить следствие по ложному пути. Считается, что пострадавший, отстаивая свои интересы, неизменно заинтересован в осуждении обвиняемого. Между тем определенный пострадавший может к этому относиться равнодушно либо даже быть заинтересован в том, дабы виноватый избежал ответственности Финально, сказанное не обозначает, что процессуальное расположение допрошенного несущественно. При оценке показаний оно всенепременно должно учитываться. Даже непредумышленные искажения, связанные с неправильным воспринятием обстоятельств, имеющих значение для дела, могут в существенной мере объясняться особенностями процессуального расположения, так как связаны с направленностью внимания, отношением к воспринятому, внушаемостью и т.п. которые у свидетеля могут быть иными, чем у лица, потерпевшего от правонарушения, и тем больше у лица, его совершившего. Совместно с тем невозможно делать итог о доброкачественности показаний исходя только из процессуального расположения допрашиваемого. От показаний потерпевшего зачастую зависит участь дела, возбуждаемого по его жалобе. Следственно он почаще, чем свидетель, подвергается воздействию со стороны заинтересованных лиц. Отсель следует, что во всех случаях, когда пострадавший в своих показаниях умышленно искажает реальность, рационально про верить, не оказано ли на него давление со стороны заинтересованных лиц, от того что практике знамениты случаи, когда опасности либо уговоры со стороны обвиняемых и их родственников приводят к даче неверных показаний. К искажению в своих показаниях реальности может по будить потерпевшего и осознание им неправомерности своего собственного поведения, предшествовавшего совершению правонарушения (покупка предметов, очевидно добытых из нелегального источника, - по делам о мошенничестве; пьянство в обществе малознакомых людей по делам об изнасиловании и т. д. ). Тут решающую роль может сыграть чувство срама, опасение утратить добросердечную репутацию, вызвать осуждение окружающих и т.д. Наконец, оценивая показания потерпевшего, даваемые им в суде, нужно рассматривать, что в различие от свидетеля пострадавший вправе знакомиться со всеми материалами заблаговременного расследования. Это обстоятельство может также повлиять на со держание его показаний, потому как не исключена вероятность, что он внесет в них некоторые метаморфозы, тяготясь к наибольшей согласованности своих показаний с другими доказательствами, имеющимися в деле. Следует подметить, что в случае повторного расследования и рассмотрения дела последнее обстоятельство должно учитываться не только при оценке показаний потерпевшего, но и свидетеля. Свидетель, теснее участвовавший в производстве по делу, в существенной мере осведомлен о всех обстоятельствах правонарушения. Такая ориентировка в материалах дела налагает отпечаток на его показания. Он проникается уверенностью либо сомнениями в правильности своих слов, сочувствием либо антипатией к обвиняемому либо пострадавшему, и все это неотвратимо влияет на его показания. Проверка показаний начинается еще в ходе допроса. Таким образом, допрос, проверка и оценка показаний представляют собой как бы определенную систему действий, объединенных цельной целью: получить подлинные доказательства. Проверка включает как обзор информации, содержащейся в показаниях, так и сравнение этой информации с доказательствами, теснее имеющимися в деле либо намеренно собранными позже допроса, в том числе с повторными показаниями того же лица. При определении достоверности сведений о фактах, содержащихся в показаниях, учитываются расположения науки психологии, навык, собранный следственной и судебной практикой. Вероятность того, что изложение события подлинно, повышается в тех случаях, когда при сопоставительном обзоре различных элементов одного показания устанавливается, что его самостоятельные детали относятся к одному и тому же событию и при этом подкрепляют друг друга. При оценке полученных показаний анализируются не только финальные мнения свидетеля, но и действительность их чувственной основы. Для того дабы проверить полноту обнаружения имеющейся информации, нужно проследить каждый процесс образования представлений, мнений и умозаключений свидетеля до их истоков. Необходимо ставить вопросы таким образом, дабы свидетель восстановил в памяти и описал первичные образы людей, пророческой и событий; текстуально воспроизвел оглавление и определенные формы воспринятых им устной речи и письменных документов; указал по вероятности непредвзятые знаки, на основе которых сложились его представления. При обзоре показаний дюже значимо отличать в них умозаключения о фактах и факты, а последние в свою очередь разграничивать на факты, непринужденно воспринятые допрашиваемым, и факты, данные о которых он получил из иного источника. Данные, уведомляемые свидетелем со слов других лиц, зачастую страдают неточностью, а в некоторых случаях могут не соответствовать тому, о чем говорили эти лица. Свидетель мог не осознать их рассказа, мог непроизвольно исказить его, допустить приукрашивание и т.д.

Следственно проверка свидетельских показаний, представляющих производные доказательства, как правило, осуществляется путем допроса лиц либо осмотра документов, на которые свидетель ссылается, как на источник уведомляемых им сведений. При утрате изначального источника либо его недоступности устанавливается его существование и факт передачи сведений допрошенному лицу. Показания свидетеля понимаются допрашивающим, тот, что перерабатывает полученные данные в своем сознании, а после этого фиксирует их в установленном процессуальном порядке. Следственно надобно рассматривать допустимую потерю и искажение информации, содержащейся в свидетельских показаниях при их фиксации. Следователь либо, секретарь суда неоднократно пересказывают показания своими словами, вкладывая в уста свидетеля речь, не соответствующую ярусу его становления, чуждые ему выражения. Положительному уяснению смысла показаний может препятствовать неправильное осознавание сказанного следователем, предвзятость, предубеждение, пристрастие определенной версией, приводящей к тому, что человек неоднократно слышит не то, что подлинно сказано, а то, что он ждал услышать. Ошибки при фиксации могут быть вызваны и чисто языковыми особенностями показаний. Поводом непонимания оказывается использование свидетелем особых терминов, жаргонных слов либо неточных выражений. Все это обусловливает надобность обзора не только оглавления оцениваемых показаний, но и каждого хода допроса, формулировки вопросов и нрава использованных стратегических приемов. Вероятности проверки гораздо возрастают, если допрос сопровождался звукозаписью, создающей «результат присутствия». Сравнение магнитофонных записей разных допросов одного и того же лица содействует обнаружению изменений в показаниях. Определение причин этих изменений является значимым элементом оценки показаний. Достоверность показаний проверяется при сравнении с итогами других следственных действий. Ужас перед неожиданно возникшей угрозой зачастую приводит к нарушению воспринятия, что влечет за собой дачу потерпевшим неправильных показаний. Показания могут быть уточнены в итоге их проверки в ходе допроса на месте происшествия, предъявления для опознания и т.д. С поддержкой осмотра либо обыска могут быть проверены показания свидетеля и потерпевшего о местонахождении следов и предметов, а с поддержкой экспертизы - показания о происхождении и особенностях следов и предметов. Надлежит узнать, владеет ли субъект нужными качествами, дозволяющими надлежащим образом воспринять те события, о которых он информирует в своих показаниях, а также в каких объективных условиях происходило это воспринятие Способность свидетеля и потерпевшего к воспринятию тех либо иных обстоятельств может быть благополучно проверена с подмогой следственного эксперимента, тот, что дозволяет, скажем, установить, мог ли он видеть пли слышать то, о чем осведомил в своих показаниях, а проверка показаний на месте дает вероятность установить осведомленность лица о фактической атмосфере на месте, где, судя по его показаниям, происходили определенные события либо совершались определенные действия. Проверка правильности воспроизведения достигается в ходе допроса путем постановки перед допрашиваемым контрольных вопросов и приобретения от него максимально детализированных показаний об обстоятельствах, могущих быть проверенными с поддержкой других доказательств. Указанный прием помогает не только найти и устранить ошибки, допускаемые добросовестным свидетелем (потерпевшим), но и разоблачить лицо, дающее ложные показания. Главное значение имеют повторные допросы потерпевших и свидетелей по обстоятельствам, достоверность сообщений о которых вызывает сомнение. Принудив допрашиваемого, через некоторое время, постановкой ему соответствующих вопросов еще раз повторить свои показания о тех либо иных обстоятельствах, следователь тем самым может в какой-то мере определить, что в них правда, что вранье.

Как правило, та часть показаний, которая соответствует реальности, в своей основе остается постоянной, в то время как придуманные детали непрерывно варьируют и в них возникают возражения. Эти возражения обязаны быть устранены, от того что показания, не согласующиеся с фактическими обстоятельствами дела, не могут применяться для обоснования обвинительного принципа Если присутствие возражений дозволяет заподозрить вранье, их неимение еще не свидетельствует о достоверности показаний, от того что в повторных показаниях часто отслеживается явление, именуемое "репродукцией" (воспроизведением), когда свидетель воспроизводит не то, что он в свое время воспринял, а свои изначальные показания. О тяготении свидетеля сберечь прошлые показания непоколебимыми говорят текстуальные повторения, нежелание выйти за рамки сказанного, уклонение от освещения обстоятельств, которые не затрагивались на первом допросе. При оценке повторных показаний присутствие сходственной репродукции неизменно должно побуждать к сравнительному обзору оглавления показаний, а при необходимости и к дополнению информации в ходе нового допроса. Некоторые авторы рекомендуют по вероятности сократить число допросов. Впрочем невозможно забывать, что изредка может понадобиться несколько допросов, дабы восстановить все значительные обстоятельства дела. Потеря информации под воздействием времени носит избирательный нрав. Изредка при благоприятном стечении обстоятельств то, что, казалось бы, навечно потеряно памятью, оживает, приобретает новые связи и закрепляется. В итоге такого явления (реминисценция) в повторных показаниях могут возникнуть добавочные данные. При этом необходимо иметь в виду позитивное могущество первого допроса на дальнейшие показания, которое состоит в том, что воспроизведенный материал класснее закрепляется в памяти свидетеля, забывание происходит гораздо неторопливей. Это принуждает скептически подходить к ссылкам свидетеля на запамятование ранее описанных им фактов. Привлекая внимание свидетеля к определенным обстоятельствам и мобилизуя его память, 1-й допрос служит толчком для того, дабы припомнить позабытые факты и восполнить пробелы при повторном свидетельствовании. Дополнения в повторных показаниях могут быть вызваны и тем, что часть информации, извещенной на первом допросе, не была воспринята и зафиксирована допрашивающим. Совместно с тем дополнения и метаморфозы показаний требуют осмотрительного отношения, потому как в процессе расследования свидетель начинает проявлять интерес к делу и традиционно получает много сторонней информации, которая накладывается на его показания. Может сказаться и сознательное внушение со стороны заинтересованных лиц. Найдя в ходе сравнения оцениваемых показаний с иными материалами дела какие-нибудь возражения либо их несоответствие иным доказательствам, надобно узнать достоверную причину этого, без чего невозможно положительно оценить показания, а следственно, и определить их значение для дела. Возражения между данными в различное время показаниями одного и того же лица могут появиться, скажем, потому, что оно решило рассказать о ранее спрятанных им обстоятельствах либо в итоге воздействия заинтересованных в деле лиц и т.д.; допрашиваемый позабыл определенные обстоятельства, о которых рас сказывал на прошлых допросах, либо, наоборот, на дальнейшем допросе припомнил новые обстоятельства, отдельные детали его показаний были ненормально зафиксированы в протоколе допроса и т.д. Наконец, возражение между показаниями свидетеля и какими-нибудь другими имеющимися в деле доказательствами может появиться в итоге недостоверности одного из них либо в итоге неверной оценки показания, являющегося по существу положительным. В том случае, когда возражение устранить не представляется допустимым, следователь и суд обязаны принять одни и отвергнуть другие показания. Впрочем при этом нужно привести в обвинительном завершении (приговоре) обоснование итога. Следователь и суд приходят к итогу о достоверности либо недостоверности показаний не сразу, а в итоге аналитической деятельности, имеющей ряд этанов. Эта действие начинается с момента, когда следователь принимает решение о вызове свидетеля (потерпевшего), от того что в основе его решения лежит вытекающее из материалов дела предположение, что вызываемое лицо знает об обстоятельствах, имеющих значение для дела. Оценка сопровождает приобретение показаний и их проверку, а завершается сравнением сведений о фактах, содержащихся в показаниях, со каждой общностью доказательств. Эти доказательства совместно с полученной от данного лица информацией обязаны образовать цельную систему фактических данных. Суд, имеющий дело с материалами завершенного заблаговременного производства, сразу может оценить всякое показание в целом с иными доказательствами, но это не упрощает стоящей перед ним задачи, от того что эта общность в ходе судебного рассмотрения дела может претерпеть значительные метаморфозы.