Теоретический и правовой анализ механизма посткриминального контроля за лицами, отбывшими наказание в виде лишения свободы, и лицами, освобожденными от наказания по уголовному законодательству РФ

- профилактическое наблюдение;

- контроль за условно-досрочно освобожденными от наказания в течение неотбытой части наказания;

- превентивный надзор за некоторыми категориями освобождающихся из исправительных учреждений.

В соответствии со ст. 196 УИК за осужденными в течение срока судимости после отбытия наказания или условно-досрочного освобождения от наказания за тяжкое или особо тяжкое преступление осуществляется профилактическое наблюдение органами внутренних дел, а за несовершеннолетними - инспекциями по делам несовершеннолетних по месту жительства. За 10 дней до предстоящего освобождения осужденных, отбывающих наказание за тяжкое или особо тяжкое преступление, администрация соответствующих исправительных учреждений сообщает об этом в орган внутренних дел или инспекцию по делам несовершеннолетних по месту их жительства. Освобождаемый уведомляется о необходимости явки в орган внутренних дел или инспекцию по делам несовершеннолетних по месту жительства для постановки на учет в течение трех дней после прибытия к месту жительства. Осужденные данной категории после отбытия наказания вплоть до погашения или снятия судимости находятся под профилактическим наблюдением и обязаны предварительно уведомлять орган, осуществляющий профилактическое наблюдение, об изменении места жительства, о выезде по личным делам в другую местность на срок более одного месяца, являться в указанную инспекцию по вызову, но не чаще одного раза в два месяца и при необходимости давать пояснения относительно своего поведения и образа жизни (ст. 9 УИК). В соответствии со ст. 197 УИК за условно-досрочно освобожденными от наказания в течение неотбытой части наказания осуществляется контроль уголовно-исполнительной инспекции по месту жительства. При условно-досрочном освобождении от отбывания наказания в виде ареста, ограничения свободы, лишения свободы администрация учреждения сообщает в день освобождения в уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства осужденного о его освобождении и направляет туда копию определения суда об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания. В свою очередь, освобожденный уведомляется о необходимости явиться в уголовно- исполнительную инспекцию для постановки на учет в течение трех дней после прибытия к месту его жительства. За несовершеннолетними, условно-досрочно освобожденными от наказания, контроль осуществляет инспекция по делам несовершеннолетних по месту жительства. В течение неотбытой части наказания осужденные должны выполнять обязанности, установленные для лиц, находящихся под профилактическим наблюдением, если такие обязанности были возложены на них судом при условно-досрочном освобождении от наказания в соответствии с ч. 5 ст. 90 УК, своим поведением подтверждать исправление, отчитываться о своем поведении перед уголовно-исполнительной инспекцией, являться по ее вызову без ограничения периодичности явки. За несовершеннолетними осужденными, условно-досрочно освобожденными от наказания, профилактическое наблюдение устанавливается, если они были осуждены за тяжкое или особо тяжкое преступление. В случае уклонения осужденного в течение неотбытой части наказания от выполнения установленных обязанностей или нарушения общественного порядка уголовно-исполнительная инспекция объявляет ему официальное предупреждение. Если после официального предупреждения условно-досрочно освобожденный не выполняет возложенные на него обязанности либо неоднократно нарушает общественный порядок, за что к нему дважды применяются меры административного взыскания, то уголовно-исполнительная инспекция может направить в суд представление об отмене условно-досрочного освобождения от наказания. Превентивный надзор за осужденными в случаях, предусмотренных ст. 80 УК, устанавливается судом для наблюдения за поведением освобожденных из мест лишения свободы, предупреждения с их стороны преступлений и оказания на них необходимого профилактического воздействия. Превентивный надзор устанавливается на срок от шести месяцев до двух лет и может быть продлен судом в пределах срока судимости. В соответствии со ст. 199 УИК представление в суд об установлении превентивного надзора при особо опасном рецидиве преступлений и в отношении лиц, указанных в ч. 2 и п. 1 ч. 3 ст. 80 УК, направляет администрация исправительного учреждения за месяц до предстоящего освобождения осужденного из мест лишения свободы, а в отношении лиц, указанных в п. 2 ч. 3 ст. 80 УК, - орган внутренних дел по месту жительства освобожденного из мест лишения свободы. Определение (постановление) суда об установлении превентивного надзора и связанных с ним ограничений направляется судом администрации исправительного учреждения либо в орган внутренних дел по месту жительства поднадзорного. Определение (постановление) суда об установлении превентивного надзора и связанных с ним ограничений объявляется осужденному администрацией исправительного учреждения в день до освобождения и в тот же день направляется в орган внутренних дел по избранному поднадзорным месту жительства. Освобожденный из мест лишения свободы поднадзорный предупреждается об ответственности за несоблюдение требований превентивного надзора и неприбытие без уважительных причин в определенный срок к избранному месту жительства либо самовольное оставление места жительств с целью уклонения от превентивного надзора. В случае неприбытия поднадзорного в определенный срок к избранному месту жительства орган внутренних дел в установленном порядке объявляет розыск. Определение (постановление) суда об установлении превентивного надзора и связанных с ним ограничений объявляется поднадзорному органом внутренних дел по месту его жительства. Срок превентивного надзора исчисляется со дня объявления осужденному определения (постановления) суда об установлении превентивного надзора. В соответствии со ст. 200 УИК осуществление превентивного надзора возлагается на орган внутренних дел по месту жительства поднадзорного. Этой же статьей урегулирован и порядок осуществления превентивного надзора. Так лица, в отношении которых установлен превентивный надзор, ставятся на учет в орган внутренних дел, фотографируются, в необходимых случаях у них снимаются отпечатки пальцев рук. На каждого находящегося под превентивным надзором ведется поднадзорное производство. Уполномоченные сотрудники органа внутренних дел обязаны систематически контролировать поведение лиц, в отношении которых установлен превентивный надзор, предупреждать и пресекать нарушение ими общественного порядка. При осуществлении превентивного надзора сотрудники органа внутренних дел вправе:

- требовать сведения о поведении поднадзорного от администрации организаций независимо от форм собственности по месту его работы и жительства, а также от граждан;

- ходатайствовать перед соответствующими государственными органами, предприятиями, учреждениями и организациями о трудовом и бытовом устройстве поднадзорного;

- вызывать поднадзорного на беседы, при необходимости проводить такие беседы в присутствии представителей администрации организаций, а также родственников поднадзорного;

- требовать от поднадзорного письменные объяснения по вопросам, связанным с соблюдением правил превентивного надзора;

- входить в любое время суток в жилище поднадзорного. Для проведения контрольных мероприятий при осуществлении превентивного надзора могут привлекаться члены наблюдательных комиссий и граждане, выполняющие обязанности по охране общественного порядка. В период осуществления превентивного надзора орган внутренних дел с учетом личности поднадзорного, его образа жизни и поведения вправе войти в суд с представлением об изменении (ослаблении или усилении) ограничений в пределах, предусмотренных УК Республики Беларусь, а также о продолжении или досрочном прекращении превентивного надзора. Определение (постановление) суда об усилении ограничений при осуществлении превентивного надзора о продлении или прекращении надзора объявляется поднадзорному. Осужденный, находящийся под превентивным надзором, обязан не допускать нарушений и соблюдать следующие правила превентивного надзора:

1) прибыть в определенный постановлением начальника исправительного учреждения срок к избранному месту жительства и зарегистрироваться в органе внутренних дел;

2) являться в орган внутренних дел для регистрации от одного до четырех раз в месяц. Периодичность регистрации устанавливается органом внутренних дел;

3) являться по вызову в орган внутренних дел в указанный им срок и давать письменные объяснения по вопросам, связанным с соблюдением правил превентивного надзора;

4) уведомлять орган внутренних дел о перемене места работы и жительства;

5) выезжать за пределы района (города) по служебным и личным делам только с согласия органа внутренних дел;

6) соблюдать установленные судом иные ограничения, а именно запрещение ухода из дома (квартиры) в определенное время суток, запрещение посещать определенные места.

Осужденные, в отношении которых установлен превентивный надзор, за нарушение требований превентивного надзора привлекаются к ответственности согласно законодательству Республики Беларусь. В соответствии со ст. 202 УИК превентивный надзор прекращается:

1) по истечении срока, на который был установлен превентивный надзор, если он не был продлен судом в установленном законом порядке;

2) в случаях погашения или снятия судимости;

3) досрочно по представлению органа внутренних дел, если будет установлено, что поднадзорный стал на путь исправления и положительно характеризуется на работе и в быту;

4) в случае осуждения поднадзорного к лишению свободы;

5) в случае смерти поднадзорного.

Следует заметить, что это один из немногих случаев, когда на законодательном уровне решены вопросы определения оснований не только установления надзора, но и его прекращения. Кроме Республики Беларусь, в меньшем объеме этот вопрос решен в Республике Узбекистан. В ст. 180 УИК Республики называется одно основание снятия поднадзорного лица с учета истечение испытательного срока. Но на практике возможно снятие с учета и по иным основаниям: при осуждении к лишению свободы за совершение нового преступления; в случае отмены условного осуждения досрочно в связи с тем, что осужденный своим поведением доказал исправление; при отмене условного осуждения с направлением данного лица в места лишения свободы; в случае смерти осужденного или признания его судом недееспособным; при переезде осужденного на другое место проживания. В последнем случае снятие с учета не влечет за собой прекращения контроля. Документы осужденного направляются в инспекцию исполнения наказаний по его новому месту жительства. Прекращение превентивного надзора в случаях, указанных в пп. 1-3 ст. 202 УИК Республики Беларусь, производится определением (постановлением) суда по представлению органа внутренних дел. Определение (постановление) суда о прекращении превентивного надзора объявляется органом внутренних дел поднадзорному под расписку. При этом прекращается ведение поднадзорного производства, и лицо снимается с учета по осуществлению превентивного надзора. Жалобы и заявления лица, в отношении которого установлен превентивный надзор, на действия органов внутренних дел, связанные с осуществлением превентивного надзора, рассматриваются начальником вышестоящего органа внутренних дел, судом или прокурором.

Уголовно-исполнительные инспекции исполняют, в соответствии с Уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации, уголовные наказания и иные меры уголовно-правовой ответственности в отношении лиц, осужденных к наказаниям в виде исправительных работ, ограничения свободы, обязательных работ, лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью и осуществляют контроль за поведением условно осужденных, осужденных, к которым применена отсрочка отбывания наказания. Основными задачами уголовно-исполнительных инспекций являются исполнение наказаний, не связанных с лишением свободы, осуществление контроля за осужденными и недопущение совершения ими повторных преступлений и правонарушений. Данные задачи инспекции решают во взаимодействии с администрацией района, службами социальной защиты населения, службой занятости, прокуратурой, судом, общественными организациями и в первую очередь с территориальными органами внутренних дел.

Уголовно-исполнительные инспекции наравне с исправительными учреждениями выполняют важную функцию исполнения наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия, альтернативных лишению свободы. От эффективности их деятельности напрямую зависит решение задачи снижения числа лиц, осуждаемых к лишению свободы, и поэтому создание единой системы исполнения наказаний позволит обеспечить выработку и проведение в жизнь единой уголовной политики.

Как указывает Н.Е. Игошев, социальный контроль охватывает «многообразные формы и методы государственного и общественного воздействия на конкретную личность (тип личности). Основная цель такого воздействия, с одной стороны, поощрять общественно полезные поступки личности, с другой стороны, поощрять воздерживаться от общественно вредного и общественно опасного поведения».

Традиционно социальный контроль рассматривается в двух разновидностях: государственный и общественный. Первая его разновидность исследована гораздо более глубже чем вторая, что, в принципе, неудивительно. В советский период многие формы общественного контроля (профсоюзного, партийного и т.п.) были по существу огосударствлены, а в эпоху постсоциалистического развития проблема общественного контроля перестала интересовать законодателя М.Р. Гета объясняет данную ситуацию тем, что «ошибочное отождествление социального контроля только с антидемократическими политическими режимами неизбежно вело к нигилистическому отношению к данной категории игнорированию публичных начал в обществе, росту социальной нестабильности». На наш взгляд, негативную роль сыграли чрезмерные опасения по поводу того, что общественный контроль во всех своих проявлениях станет вариантом «воспроизводства» заидеологизированного общественного воздействия советской эпохи.

Однако, несмотря на определенное недоверие к подобной форме контроля, да еще и связанное с многолетней «закрытостью» уголовно-исполнительной системы, в конечном итоге она появилась в Казахстане, получив институциональное выражение и закрепление. Необходимо отметить, что речь идет о контроле, адресованном деятельности учреждений и органов исполняющих наказание и иные меры уголовно-правового воздействия. Как справедливо замечает С.М. Зубарев, «с развитием институтов гражданского общества, призванных уравновешивать власть государства, связано совершенствование природы контроля за учреждениями и органами, исполняющими наказания. Только экономически и политически свободные граждане и их объединения «а основе и во исполнение права способны обеспечить эффективный, независимый реальный контроль за соблюдением прав и законных интересов осужденных».

Иными словами, эффективность гражданского общества в сфере определения стратегий уголовно-исполнительной политики государства проявляется в его реальной возможности осуществления контроля за деятельностью специализированных государственных институтов, исполняющих уголовные наказания.

По мнению С.Б. Айдосова, главной функцией такого контроля является «информирование общественности о том, как соблюдаются права человека».

Рассматривая институт социального контроля в аспекте исполнения альтернативных наказаний, С.М. Зубарев пишет о том, что его объектом «является система учреждений и органов, исполняющих альтернативные наказания и ее отдельные элементы - органы и учреждения, реализующие отдельные виды наказаний». Полагаем, что подобное определение объекта общественного контроля в отношении всей системы наказаний будет неоправданно узким. Представляется, что данным объектом выступает система специализированных государственных учреждений и органов, находящихся в структуре Министерства юстиции РФ, исполняющих наказание и иные меры уголовно-правового воздействия, а также реализующих меру пресечения в виде заключения под стражу. Таким образом, контролю подлежат исправительные колонии, следственные изоляторы, уголовно-исполнительные инспекции.

Помимо объекта важное значение имеет предмет общественного кот роля. В юридической науке предмет контроля характеризуется как «состояние и деятельность объект контроля, рассматриваемые с точки зрения их соответствия Конституции, международно-правовым актам, уголовно-исполнительному законодательству и иным нормативно-правовым актам».

Основываясь на данном положении, С.М. Зубарев в качестве предмета контроля называет «личные, политические, социально-экономические права и законные интересы осужденных, установленные в международно-правовых актах, Конституции, федеральном законодательстве; юридические гарантии осуществления и законодательные ограничения этих прав, а также механизм реализации прав и свобод осужденных, конкретизированные в подзаконных нормативно-правовых актах и осуществляемые персоналом исправительных учреждений и органов, исполняющих наказания, не связанные с изоляцией от общества». На наш взгляд, предметом контроля выступает не только и не столько совокупность прав и законных интересов осужденных и механизм реализации этих прав. Данную категорию в первую очередь образует деятельность уголовно-исполнительной системы РФ по созданию необходимых условий для осуществления осужденными своих прав, свобод, законных интересов, охраняемых Конституцией РФ, действующим уголовно-исполнительным законодательством.

Субъекты общественного контроля непосредственно обозначены в уголовно-исполнительном законодательстве РФ. Прежде всего, в ст. 23 УИК РФ указано, что рассматриваемый контроль осуществляется общественными объединениями. В ч. 1 ст. 23 УИК РФ субъект определен более точно - общественная наблюдательная комиссия. Очевидно, законодатель использует в данном случае прием ограничительного толкования, ибо общественные объединения невозможно свести только к общественным наблюдательным комиссиям. В то же время согласно ч. 3 ст. 24 УИК РФ «Представители средств массовой информации и иные лица имеют право посещать учреждения и органы, исполняющие наказания, по специальному разрешению администрации этих учреждений и органов либо вышестоящих органов». По мнению Х.Х. Валиева, в состав этих упомянутых «иных лиц «с большой натяжкой можно приписать и представителей общественности».

Соглашаясь, в принципе, с подобной оценкой, мы не можем не признать, что формулировка «иные лица» вполне оправданна, ибо действительно позволяет отнести к ним различные институты гражданского общества либо общественные объединения, СМИ, учреждения, фонды и другие.

В то же время формулировка «иные лица», по смыслу названной нормой УИК РФ, подразумевает прежде всего частных лиц - правозащитников, адвокатов, священнослужителей.

В ч. 3 ст. 23 УИК РФ содержится положение, согласно которому «Общественные объединения оказывают содействие в работе учреждений и органов, исполняющих наказания, принимают участие в исправлении осужденных в формах и в порядке, которые установлены законодательством Российской Федерации».

По сути это еще один институционализированный субъект гражданского общества, поскольку его деятельность имеет правовую форму. Наряду с этим ч. 2 ст. 142 УИК РФ упоминает и родительские комитеты, которые, по-видимому, не могут претендовать на статус субъектов гражданского общества, однако, несомненно, выступают в качестве представителей общественности (родителей и близких родственников осужденных).

Возникает вопрос о том, допустимо ли рассматривать попечительские советы, родительские комитеты, представителей СМИ и «иных лиц» как субъектов реализации общественного контроля, правовые основы которого закрепляются в УИК РФ. К сожалению, ответ на него будет отрицательным, т.к. буквальное толкование названной нормы отечественного уголовно-исполнительного законодательства не позволяет сделать иного вывода. Вместе с тем нельзя не отметить, что, например, представители СМИ, посещающие исправительные колонии, отражают результаты своих визитов в публикациях печатных изданий, в телевизионных программах. Очевидно, что подобные материалы являются результатом наблюдения за функционированием структурных подразделений уголовно-исполнительной системы, а наблюдение, как указывается в юридической науке, выступает одной из форм социально-правового контроля.

Таким образом, с точки зрения теории контроля наблюдение имеет к нему самое непосредственное отношение. Тем не менее законодатель неоправданно сузил круг субъектов такого контроля, наделив его полномочиями только общественные наблюдательные комиссии. Несмотря на внутреннюю противоречивость норм УИК РФ, свершившимся фактом стало посещение исправительных учреждений страны не только сотрудниками СМИ, но и лицами, представляющими религиозные учреждения (священнослужителями, иерархами Православной церкви, духовными лидерами мусульман), общественные благотворительные фонды, учреждения образования, правозащитные общественные объединения, в том числе международные (например, МОО «Международная тюремная реформа»). По существу, данные институты принимают участие в содействии гражданского общества уголовно-исполнительной системе, а значит, и в обеспечении функции общественного контроля. И это вносит исключительно важный вклад в демилитаризацию пенитенциарной службы и в гуманизацию уголовно-исполнительной политики. В связи с данными обстоятельствами нуждается, по-нашему мнению, в определенной корректировке норма ст. 23 УИК РФ, и ее можно изложить примерно в следующей редакции:

«Общественный контроль осуществляется общественными объединениями, иными организациями и лицами, деятельность которых не противоречит законодательству РФ, в целях оказания помощи учреждениям и органам уголовно-исполнительной системы РФ в обеспечении прав, свобод и законных интересов осужденных в связи с порядком и условиями отбывания ими наказания или иной меры уголовно-правового воздействия, условиями содержания, медико-санитарного обеспечения, организации труда, досуга, обучения, воспитательного и общественного воздействия, предусмотренных законодательством РФ».

Полагаем, что подобная формулировка ч. 1 ст. 23 УИК РФ создает предпосылки для расширения круга субъектов общественного контроля, позволяет уточнить его предмет.

Представителями академической науки неоднократно поднимался вопрос о создании юридических основ участия общественности в осуществлении посткриминального контроля в сфере альтернативных наказаний и уголовно-правовых мер. Была предпринята попытка разработать универсальный проект Инструкции общественного инспектора уголовно-исполнительных инспекций территориальных органов уголовно-исполнительной системы. Данная инструкция предусматривала осуществление общественного контроля применительно к осужденным, находящимся на свободе, ибо общественный инспектор наделялся правом «проверять совместно с сотрудниками УИИ соблюдение осужденными требований, обусловленных режимом отсрочки отбывания наказания, а также наказаний в виде исправительных работ, привлечения к общественным работам, лишение права занимать определенную должность, заниматься определенной деятельностью». Проект Инструкции был направлен в Комитет уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции РК, однако поддержки он не получил и создать институт общественных инспекторов УИИ так и не удалось.

Заметим, что в Российской Федерации Положение об общественных инспекторах территориальных уголовно-исполнительных инспекций все же было принято, но, просуществовав весьма непродолжительный период, в 2005 году было отменено.

Касаясь вопроса об участии общественности в исправительном воздействии на несовершеннолетних правонарушителей, осужденных условно, К.Н. Тараленко заметил, что в российском уголовно-исполнительном тконодательстве среди субъектов данного воздействия «названы только общественные объединения. Таким образом, иные некоммерческие организации, а также трудовые коллективы, коллективы по месту учебы, отдельные инициативные граждане и иные, не имеющие организационно-правовой формы, остаются вне этой деятельности. Содержательно их функция сводится к помощи и поддержке мероприятий, организуемых и проводимых органом, осуществляющим наказание и контроль за такой деятельностью» Иными словами, в государствах СНГ также наблюдается тенденция ограничения сферы социального контроля при исполнении наказаний только общественными объединениями, исключая другие субъекты, представляющие гражданское общество. Данное обстоятельство едва ли можно признать положительным и оно не идет во благо прежде всего самой уголовно-исполнительной системе.

Таким образом, на сегодняшний день вопрос о субъектном составе общественного контроля остается нерешенным. По-видимому, открыт вопрос о том, кого считать общественностью. В юридической литературе на этот счет приводятся различные мнения. В частности, к ней относят общественные объединения, трудовые коллективы, учебные, поселенческие коллективы, иные общности граждан.

А.П. Закалюк полагает, что отдельные граждане могут быть отнесены к общественности только как представители общественных организаций и других социальных коллективов. Так или иначе, по своему содержанию дефиниция «общественность» уже гражданского общества, однако выступает его составной частью, одной из форм проявления «социального бытия» данного института.

Именно в таком качестве выступал, например, общественный наблюдательный Совет по вопросам уголовно-исполнительной системы, объединивший ярких представителей казахстанской общественности. Поэтому смысловое включение «участие общественности» в систему общественного контроля вполне справедливо.

Значение общественного контроля в уголовно-исполнительной политике в контексте ее гуманизации трудно переоценить. Такой контроль «позволяет анализировать состояние дел в исправительных учреждениях и объективно оценивать складывающуюся в них ситуацию, правильно воспринимать те или иные процессы, протекающие в коллективах осужденных, и принимать наиболее приемлемые управленческие решения, направленные на укрепление законности в местах лишения свободы, ставит заслон не только нарушениям законов отдельными представителями администрации исправительных учреждений, но и способствует соблюдению правил внутреннего распорядка в этих организациях лицами, отбывающими наказание». Поэтому «в перспективе институты гражданского общества, являясь неправительственными структурами, должны оказывать большее содействие в обеспечении прав, свобод и законных интересов осужденных, организации на них воспитательного воздействия, в поддержании законности и правопорядка в учреждениях и органах, исполняющих уголовное наказанияе».

Таким образом, общественный контроль в сфере исполнения наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия является самостоятельной разновидностью социально-правового контроля, осуществляемого институтами гражданского общества в отношении обеспечения прав, свобод и законных интересов осужденными, а также их поведения в условиях отбывания наказания с целью предупреждения нарушений законности в структурных подразделениях уголовно-исполнительной системы, содействия ре-социализации осужденных. Следовательно, миссия субъектов (институтов) гражданского общества в уголовно-исполнительной политике выглядит двояко. С одной стороны, контроль за деятельностью учреждений и органов, исполняющих наказания (ст. 19-1 УИК РК), с другой стороны - участие в воспитательном воздействии на осужденных. И тогда круг субъектов такого воздействия становится намного шире, чем субъектов контроля «первого вида», предусмотренного ст. 19-1 УИК Республики Казахстан. В их состав следует включить Попечительский совет (ч. 1 ст. 138 УИК РК), родительские комитеты при отрядах в воспитательных колониях для несовершеннолетних правонарушителей (ч. 2 ст. 138 УИК РК), администрацию предприятий по месту отбывания осужденными наказания в виде исправительных работ (ст. 39 УИК РК), администрацию предприятий по месту отбывания осужденными наказания в виде привлечения к общественным работам (ст. 33 УИК РК). К сожалению, уголовно-исполнительное законодательство Казахстана (как, впрочем, и России) совершенно не упоминает трудовые и учебные коллективы, которые могут играть определенную роль в воспитательном и общественном воздействии на осужденных условно либо к наказанию в виде исправительных работ или привлечения к общественным работам.

В советский период оценка социального статуса трудового коллектива была явно гипертрофирована. Его функции оценивались как «органическое слияние государственного и общественного начал» [45]. В современных условиях охарактеризовать подобным образом трудовые коллективы невозможно. В юридическом смысле они представляют собой объединения граждан - работников для решения определенных производственных задач и обеспечения социальных прав и интересов. В качестве субъекта правоот-

ношений данные коллективы выступают только в трудовом законодательстве. Уголовно-исполнительный кодекс РК незаслуженно обошел их своим вниманием, в то время как, например, в Азербайджане и Таджикистане трудовые коллективы упоминаются в уголовно-исполнительных нормах, посвященных воспитательному воздействию на осужденных к исправительным работам.

Конечно, понятие трудового коллектива далеко неоднородно и трудно сравнивать его по численности в крупном акционерном обществе или хозяйственном товариществе с ограниченной ответственностью с двумя десятками работников. А, допустим, осужденный к наказанию в виде привлечения к общественным работам и вовсе может оказаться в незнакомом коллективе, среди полного равнодушия окружающих.

В то же время не стоит недооценивать возможности участия коллектива в судьбе осужденного, особенно несовершеннолетнего правонарушителя и, по-видимому, следует продумать пути вовлечения трудовых коллективов в воспитательный процесс, формы и методы общественного воздействия с их стороны.

Несомненно, благотворное воздействие на осуждённых могли бы оказывать учебные коллективы. Очевидно, что в таком коллективе находится лицо, отбывающее наказание в виде привлечения к общественным работам или применены такие меры, как условное осуждение, отсрочка отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей.

Дефиниция «учебный коллектив» не получила легального аутентического толкования, и поэтому сложно говорить о какой-либо правосубъектности данной структуры.

В юридической литературе высказано мнение, согласно которому в понятие «учебный коллектив» не должны включаться представители администрации образовательных учреждений. С данным подходом следует согласиться, и тогда допустимо рассматривать учебный коллектив как разновидность социального коллектива, объединяющего учащихся и педагогов образовательных учреждений различной организационно-правовой формы с целью решения задач учебно-воспитательного процесса. Заметим, что учебный коллектив вполне уместно оценить как своеобразную «точку опоры» при реализации программ восстановительного правосудия по программе «школьные конференции». Кроме того, применительно к несовершеннолетним, осужденным условно и с отсрочкой отбывания наказания учебный коллектив позволил бы реализовать кураторскую модель воспитательного воздействия.

Что касается такого субъекта, как Попечительский совет при воспитательной колонии для несовершеннолетних, то его нормативное обеспечение на сегодняшний день представлено не только ч. 2 ст. 138 УИК РК, но и Постановлением Правительства Республики Казахстан от 17 мая 2002 года ст. 655 «Об утверждении Положения о Попечительском совете при воспитательных колониях уголовно-исполнительной системы». В Положении приводится основная миссия Попечительского совета: «оказание помощи администрации колонии в организации учебно-воспитательного процесса и укреплении материально-технической базы, решении вопросов социальной защиты осужденных, трудового и бытового устройства освобождающихся лиц».

Как видно, непосредственно функция контроля здесь не закрепляется, однако есть основания обозначить функцию общественного содействия в решении таких вопросов, которые касаются ресоциализации осужденных. В то же время в перечне прав Совета предусмотрено право «посещать воспитательные колонии, знакомиться в пределах своей компетенции с ее деятельностью, встречаться с осужденными, проводить с ними занятия и беседы» (п. 3 ст. 4 Положения). В этом случае Попечительский совет, несомненно, осуществляет наблюдение в пределах конкретного пенитенциарного учреждения для несовершеннолетних, что относится к одной из форм социально-правового контроля.

Конечно, преимущественно Попечительский совет занимается не выявлением недостатков в работе колоний, а оказанием практической помощи в решении определенных вопросов, связанных, например, с организацией быта осужденных, совершенствованием форм и методов воспитательного воздействия. Автор настоящего исследования имеет личный опыт участия в работе Попечительского совета при воспитательной колонии для несовершеннолетних в Восточно-Казахстанской области и может свидетельствовать о том, какое внимание уделялось Советом внедрению разнообразных форм проведения досуга несовершеннолетними правонарушителями (спортивные игры, тренинги, конкурсы и т.п.). Таким образом, Попечительский совет играет исключительно важную роль в профилактике всего негативного, способного калечить психику ребенка в условиях его изоляции от общества.

Возникает вопрос о том, какова правосубъектность Попечительского совета? посткриминальный юридический правосубъектность

В Положении, регулирующем его деятельность, отмечается, что Совет не является юридическим лицом. Разумеется, не выступает он и как филиал или представительство юридического лица. При этом он не наделен административно-управленческими, властно-распорядительными полномочиями, хотя и может «вносить администрации воспитательной колонии, руководству территориального органа управления уголовно-исполнительной системы предложения рекомендательного характера по организации учебно-воспитательного процесса, решению вопросов социальной защиты осужденных» (ч. 2 ст. в Положения). Нетрудно заметить, что он не является общественным объединением в контексте административного или гражданского права, которое, в частности, определяет подобное объединение как юридическое лицо. Представляется, что деятельность Попечительского совета реализуется на основе конституционного права граждан создавать различные формы объединений. В специальной литературе отмечается, что общественная организация есть «организация с постоянным, четко определенным членством и более или менее тесной, не эпизодической связью. Непременным условием является также наличие выборного органа, а также органа, вышестоящего для данной организации». Кроме того, «общественная организация должна обладать правом распределения поручений и возможностью систематического и постоянного контроля за их выполнением». Полагаем, что Попечительский совет в основном обладает подобными признаками. Он является разновидностью социального коллектива, соединяющего усилия представителей государственных организаций, общественных объединений и граждан. Данный Совет имеет вполне определенные задачи и выступает прежде всего субъектом уголовно-исполнительных правоотношений. Подобный вывод можно сделать исходя из того факта, что Попечительский совет участвует в общественном воздействии на осужденных, признаваемом в уголовно-исполнительном законодательстве в виде одного из средств исправления преступников (ч. 2 ст. 2 УИК РК). Помимо этого именно территориальные управления Комитета уголовно-исполнительной системы своими решениями утверждают состав Совета. Однако было бы ошибкой считать, что Попечительский совет «включается» именно в состав уголовно-исполнительных правоотношений. Анализируя его функции и правомочия, будет правильно отметить, что они свидетельствуют и об отношениях, связанных с правом социального обеспечения, ибо проявляются в оказании безвозмездной помощи социального характера несовершеннолетним, содержащимся в исправительных учреждениях. В определенной мере, поскольку речь в Положении о Попечительском совете идет о благотворительных акциях, возможно участие рассматриваемого общественного формирования в гражданско-правовых отношениях (дарение воспитательным колониям различных бытовых предметов, учебной и художественной литературы, компьютеров и т.п., предоставление пожертвований, проведение благотворительных концертов, лекций). Во всех таких ситуациях, по существу, Попечительским советом заключаются безвозмездные гражданско-правовые договоры. Заслуживает внимания то обстоятельство, что Попечительский совет способен сыграть важную роль в осуществлении конституционного права на получение высшего и среднего профессионального образования. Подобная поддержка могла бы проявиться в поиске конкретных образовательных учреждений, готовых, например, оказывать образовательные услуги по программе дистанционного обучения либо в полной или частичной компенсации зат на оплату образовательных услуг. По-видимому, в связи с этим целесоо разно разработать и закрепить в Положении механизм оказания подобного содействия осужденным, что, несомненно, стало бы весомым антикриминогенным фактором, оздоравливающим духовный и социальный «микроклимат» в местах лишения свободы.

В уголовно-исполнительном законодательстве упоминаются самодеятельные организации осужденных (ст. 107 УИК РК). Они создаются в целях «развития элементов самоуправления осужденных в исправительных учреждениях». В принципе они являются не самостоятельными социальными коллективами, а лишь структурными элементами коллектива осужденных к лишению свободы в том или ином пенитенциарном учреждении. Есть определенный соблазн отнести подобные «самодеятельные организации» к институтам гражданского общества, ибо осужденные - прежде всего личности, граждане государства. Однако сделать это не позволяет формулировка ч. 1 ст. 107 УИК РК, в соответствии с которой «самодеятельные организации работают под контролем администрации исправительных учреждений». Очевидно, что гражданское общество властью государства контролироваться не должно. Достаточно проблематично считать, что самодеятельные организации имеют какую-либо правосубъектность. Вероятно, их следовало бы рассматривать как средство формирования в осужденных личностных качеств, способствующих их «включению» в гражданское общество после отбытия наказания. В то же время существование самодеятельных организаций заключенных, особенно таких, как секции содействия обеспечению правопорядка, вызывает критику некоторых правозащитников, полагающих, что они выступают одним из «латентных способов подавления заключенных». Как утверждает В. Абрамкин, «открытое сотрудничество с администрацией через «органы самоуправления» оказывает еще более разрушительное действие на личность заключенного». Конечно, подобные суждения не всегда справедливы, но нельзя не признать низкую эффективность самодеятельных организаций в исправительных учреждениях. Преследуя благие цели, к сожалению, они не могут сформировать в заключенных толерантность, культуру человеческих взаимоотношений, самостоятельность и ответственность. Не исключены и ситуации манипулирования ими как со стороны так называемых «осужденных отрицательной направленности», так и со стороны администрации исправительных колоний. Гораздо более, предпочтительней присутствие в пенитенциарных учреждениях представителей общественности, религиозных объединений, СМИ, правозащитных организаций. Именно они способны помочь лицам, отбывающим наказание, осознать свою потребность в гражданском обществе.

Исключительно важное значение в гуманизации уголовно-исполнительной политики в аспекте реализации функций гражданского общества имеет деятельность религиозных объединений. Как пишет К.Н. Тараленко, «для общественного воздействия, способствующего предупреждению правонарушений, стимулирование добровольного и осознанного соблюдения социальных предприятий, предупреждение нарушения правовых норм составляют основное содержание функции участия в правовом регулировании, с чем религиозные объединения вполне могут справиться». Ю.М. Антонян справедливо заметил, что «священники взяли на себя многие из тех функций - коснуться души осужденного и воздействовать на нее». Священнослужители, представляющие основные мировые религии, придя в исправительные учреждения, в немалой степени содействовали очеловечиванию условий содержания заключенных. Несомненно, что «беседы священников будут способствовать нравственному самоочищению их совести и утверждению положительных человеческих качеств на шкале жизненных ценностей». Следует отметить, что религиозные объединения, осуществляя обряды, Таинства и пробуждая во «вчерашних» преступниках стремление к покаянию, одновременно предупреждают и возможные нарушения, злоупотребления в исправительных учреждениях. Они помогают «удержаться от зла» как осужденным, так и сотрудникам исправительных колоний. В связи с этим уместно обозначить функцию наблюдения и содействия уголовно-исполнительной системе со стороны религиозных объединений.

Непосредственное участие в процессе гуманизации уголовной политики и системы исполнения наказаний принимают общественные объединения правозащитной направленности. Ярким выглядит вклад в него таких структур, как Казахстанское Международное бюро по правам человека и соблюдению законности, Хартия прав человека, Алматинский Хельсинский комитет, Центрально-Азиатское Представительство МОО «Международная тюремная реформа», Казахстанская криминологическая ассоциация и другие организации. В литературе по этому поводу высказано суждение, что в Казахстане есть «признаки, что для гражданского общества является нормальным принять на себя определенную роль в системе уголовного судопроизводства».

Размещено на Allbest.ru