Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

убийство отягчающий ответственность

Жизнь человека хрупка и уязвима, она может оборваться, едва не начавшись, поэтому Конституция Республики Беларусь не только провозгласила, что человек, его права являются высшей ценностью общества и государства (ст. 2), но и закрепила обязанность государства по защите жизни человека от любых противоправных посягательств [1, ст. 24].

Согласно действующего уголовного законодательства жизнь каждого человека охраняется в равной мере - посягательство на жизнь любого человека признается убийством или покушением на него, т.е., общественно опасным, противоправным и уголовно наказуемым деянием.

Убийство является одним из наиболее древних преступлений в уголовном законодательстве. Ввиду своей значимости и актуальности данный институт складывался на протяжении многих веков, и имеет свою историю становления. Поэтому наиболее целесообразным было выделить вопросы становления и развития института убийства при отягчающих обстоятельствах в отдельный раздел курсовой работы.

В настоящее время законодательство Республики Беларусь в отношении института убийства при отягчающих обстоятельствах заметно усовершенствовано. Новый уголовный кодекс 1999 года изменил определение убийства и расширил перечень обстоятельств, предусмотренных ч. 2 ст. 139 УК, до 16 пунктов. Кроме того, Пленум Верховного Суда «О судебной практике по делам об убийстве» достаточно подробно и четко растолковал содержание ст. 139 УК, что позволило правильно применять данную статью на практике и устранило многие пробелы и ошибки, которые допускали следователи в своей работе.

То, что данной проблеме в теории уголовного права уделено пристальное внимание, вполне объяснимо, ведь убийства являются наиболее тяжкими и опасными преступлениями против личности и посягают на жизнь человека-то благо, которое дается лишь однажды и представляет наибольшую ценность для общества.

Анализ судебной практики и данные статистики показывают, что, несмотря на всю жестокость и безнравственность данных преступлений, их число с каждым годом растет, а вместе с тем - и число жертв убийства.

В 1999 году за убийство по Республике Беларусь осуждено 1034 человека, что составило 1,9%; в 2000-м году - 939 человек, т.е. 1,6%; в 2001 году - 886 человек, 1,8% от общего количества осужденных. Всего за три года за убийство осуждено 2859 человек [2, c. 45].

Совершение убийства лицом не только свидетельствует о его бесчеловечности, но и представляет исключительную опасность для общества, подрывает стабильность в государстве и уверенность в завтрашнем дне.

Поэтому проблема ответственности за убийство всегда была и будет актуальной.

При написании курсовой работы были использованы, прежде всего, законодательные акты Республики Беларусь - Конституция, уголовный кодекс 1999 года, Постановление Пленума Верховного Суда «О судебной практике по делам об убийстве», а также учебные пособия, монографии, статьи из периодических изданий как белорусских, так и российских авторов (Бабий, Лукашов, Бородин, Попов).

Для лучшего закрепления изложенного материала приведены определения судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда.

Основной целью курсовой работы является исследование состояния изучаемой проблемы, ознакомление с основным и квалифицированным составами убийства и разграничение их квалификации, что было достигнуто путем изучения современной литературы по теории уголовного права.

1. Становление и развитие института убийства при отягчающих обстоятельствах

Установление и дифференциация уголовной наказуемости преступлений против жизни, в том числе и убийства при отягчающих обстоятельствах, берет свое начало в Римском праве, которое, умалчивая о неосторожном лишении жизни, отдельно упоминает о разбойническом убийстве, подкарауливании или поджоге с целью убийства, отравлении, других видах предумышленного лишения жизни. Особо тяжкими считались случаи убийства ближайших родственников, за что виновный карался не только суровыми, но и позорящими видами наказания, например, завязыванием в мешок вместе со змеей, обезьяной, собакой и петухом и бросанием мешка в воду [3, c. 28].

Первым, наиболее известным древнерусским законодательным актом в области уголовного права была Русская Правда, распространявшая своё действие и на территорию Беларуси. В основе выделения различных составов убийств в этом памятнике права лежат не внутренние (субъективные), а внешние (объективные) признаки содеянного. «Правда» вводит свой принцип степени ответственности, основанный не на понимании умышленного и неумышленного убийства, а на том, было ли оно (душегубство) совершено открыто, в честной ли схватке, во время ли ссоры на пиру, или тайно, при совершении злого дела. Не акцентируя на усилении кары за посягательства на жизнь членов семьи и родственников виновного, она существенно различала тяжесть санкций за убийство мужчины (более строгое наказание) и женщины. Неодинаковой была ответственность и за убийства, совершенные представителями разных социальных групп или в отношении них. Хозяин мог безнаказанно лишить жизни своего холопа, в то время как, скажем, убийство княжеских людей наказывалось с учетом выполняемых ими функций от 12 до 80 гривен [3, c. 29].

В Беларуси важнейшим источником уголовного права был статут Великого Княжества Литовского 1588 года. Этот свод законов, действовавший почти до середины ХIХ века на территории Беларуси, был в то время практическим руководством в работе судов, т.к. наряду с нормами конституционного, гражданского, семейного и других отраслей права содержал нормы уголовного и уголовно-процессуального права. В Статуте ярко проявилась его гуманистическая направленность: наряду с закреплением принципа презумпции невиновности закон устанавливал уголовную ответственность шляхтича (вплоть до смертной казни) за убийство простого человека.

В отдельных артикулах Статута закреплены составы преступлений против жизни, здоровья и чести людей, в т. ч. убийство. Уделяя пристальное внимание этой категории преступлений, законодатель пытался охватить все возможные варианты таких деяний. В законе подробно говорится о способе их совершения, времени и месте, сословном положении субъектов, отношении преступника к своему деянию и прочее [4, с. 39].

Убийство называлось «забийство», «мужобойство». В Статуте объективная сторона преступления выражалась словами: «забил», «яким обычаем о смерть приправил», «струл» и т.д., с указанием времени или места, способа совершения и прочее. Степень ответственности преступника зависела от степени вины (умысел, неосторожность), мотива (ненависть, дерзость), цели (убить, завладеть имением), места совершения (на княжеском дворе, на дороге), социального положения преступника и потерпевшего и ряда других обстоятельств.

Закон разделяет простое убийство, убийство с отягчающими вину обстоятельствами и убийство со смягчающими вину обстоятельствами.

К убийству, совершенному при обстоятельствах, отягчающих вину, законодатель относит:

а) убийство, сопряженное с совершением другого противоправного деяния (разбой, наезд и пр.);

б) убийство оружием «до бою незвыклым»;

в) убийство родителей, супруга, господина;

г) убийство мужа, совершенное похитителем либо обольстителем жены;

д) убийство «здрадливым, потаемным обычаем»;

е) убийство «з гнева або запаметолости»;

ж) убийство шляхтича людьми «простого стану» [4, с. 40].

За такие преступления предусматривалась, как правило, квалифицированная смертная казнь, лишение чести, выплата головщизны в кратном размере. Так, убийство «здрадливым, потаемным обычаем» наказывалось строгою смертью, четвертованием «або на паль битьём», лишением чести и выплатой двойной головщизны. А при совершении убийства простым человеком закон говорил, что таковой «розными строгими муками с сего света зглажон будеть» (раздел ХI, арт. 17). Убийство шляхтича простыми людьми, даже совершённое в ссоре, наказывалось смертной казнью для всех соучастников, однако Статут ограничил её применение «не вышей трёх человеков за одну голову шляхетскую» (р. ХI, арт. 39). Убийца родителей «такою карностью, смертью ганебной маеть каран быти: по рынку возечи, клещами тело торгати, а потом в мех скуреный всадивши до него пса, кура, ужа, котку и тое все росполу в мех всадивши, и зашить и где наглубей до воды утопити» (р.ХI, арт. 7). Данная правовая норма была заимствована из римского права, только перечень пострадавших вместе с осуждённым животных был установлен местный. Также предусматривалась квалифицированная смертная казнь за убийство женой мужа в виде закапывания виновной живой в землю. Наряду с мотивами, ответственность ужесточалась, в зависимости от способа совершения убийства: за убийство, совершённое с применением ножа или иного оружия, применялась смертная казнь в форме четвертования (р. ХI, арт. 16).

Уголовно-правовые нормы, закреплённые Статутом 1588 года, действовали до середины ХIХ века. После присоединения Беларуси к России действие Статута прекращается, и вступают в силу российские законы, в том числе и уголовные.

Предпринятое в России в конце XIX - начале XX века правовое регулирование вопросов уголовной ответственности за убийство и, по сути дела, сформировавшее основы их системного описания, несомненно, учитывало опыт не только российской нормотворческой деятельности, но и зарубежного законодательства.

В 1903 году было принято Уголовное Уложение, которое выгодно отличалось от ранее действовавшего как по уровню используемой юридической техники, так и по существу вопросов ответственности за преступления против жизни. Наиболее общим было их подразделение на убийство и умерщвление плода. Уголовное Уложение, отказавшись от наказуемости самоубийства, предусматривало ответственность лишь за различного рода действия, так или иначе связанные с лишением жизни другого человека. Среди них самостоятельное значение придавалось непосредственно убийству и способствованию самоубийству. В основу системы преступлений, предполагающей причинение смерти другому лицу самим виновным, был положен признак, относящийся к форме вины, в связи с чем выделялись составы убийства (умышленного лишения жизни) и неосторожного причинения смерти.

Те же самые принципы построения системы преступлений против жизни использованы в главе «Убийство» в УК РСФСР 1922 года. Под термином «убийство» понималось как умышленное, так и неосторожное лишение жизни; исключена уголовная ответственность за «убийство, совершенное по настоянию убитого из чувства сострадания» [5].

В ст. 100 УК БССР 1960 года предусмотрен ряд новых оснований для отягчения ответственности за квалифицированное убийство. Наряду с ранее действовавшими обстоятельствами законодатель предусмотрел ответственность за убийство:

· двух или более лиц (п. «г»);

· сопряженное с изнасилованием (п. «ж»);

· из хулиганских побуждений (п. «б»);

· в связи с выполнением потерпевшим служебного или иного общественного долга (п. «в») [6].

Многие из ранее существовавших положений, касающихся вопросов уголовной ответственности за убийство при отягчающих обстоятельствах, были восприняты УК Республики Беларусь 1999 года [7].

Охватывая понятием «убийство» только умышленное лишение жизни, законодатель пошел по пути расширения его отягчающих и смягчающих обстоятельств. В отношении отягчающих обстоятельств специально рассматривался вопрос о возможности выделить особо квалифицированные обстоятельства (например: убийство по найму; убийство матери или законного отца; убийство с целью использования органов и тканей потерпевшего). Однако в конечном счете разработчики отказались от этой идеи. Признав целесообразным исключить из ранее закрепленного перечня такой признак, как совершение убийства особо опасным рецидивистом, законодатель дополнил его иными обстоятельствами, отягчающими наказание: сопряженность убийства с похищением человека либо с захватом заложника; совершение убийства в целях использования органов или тканей потерпевшего; убийство по найму и т.д.

2. Общая характеристика убийства при отягчающих обстоятельствах

2.1 Понятие убийства. Момент начала и окончания жизни

Умышленные убийства являются наиболее опасными и тяжкими преступлениями против личности. Высокая степень их общественной опасности определяется тем, что объектом посягательства становятся не отдельные права и свободы человека, а само его физическое существование, сама человеческая жизнь. Потерпевшим от этого преступления может быть уже родившийся и еще не умерший человек. Преступное лишение жизни отсутствует в том случае, если деяние было направлено против умершего или еще не начавшего жить человеческого существа. Поэтому проблема ответственности за убийство, независимо от его видов, неразрывно связана с определением самого понятия «жизнь человека», с установлением моментов временного начала и конца этого физиологического состояния. Объективная фиксация временных границ человеческой жизни представляет исключительно важное значение для отграничения убийств от иных составов преступления (например, незаконное производство аборта), а также некоторых других аспектов квалификации преступлений против жизни. При определении критериев начального и конечного момента жизни человека следует исходить из того, что рождение и смерть - сложный и подчас длительный процесс, а не одномоментный акт. И весьма затруднительно определить в нем начальные и конечные границы человеческой жизни [8, c. 38].

В разные исторические времена этот вопрос рассматривался учеными по-разному. Особенно актуальным и спорным является вопрос об определении начального момента жизни человека. В советском уголовном праве начало жизни совпадало с моментом полного отделения плода от утробы матери и первого вдоха новорожденного. С этого момента начинается самостоятельный кислородный обмен в организме новорожденного и, следовательно, жизнь [9, c. 143].

В современном уголовном праве Республики Беларусь существует несколько иной подход: начало уголовно-правовой охраны жизни совпадает с моментом возникновения родовых схваток при беременности сроком свыше 22 недель, когда плод уже способен к внеутробной жизни. В медицине преждевременное окончание беременности после 22 недель называют досрочным родоразрешением (п. 1 Инструкции «О порядке разрешения операции искусственного прерывания беременности по медицинским показаниям»: Приказ Министерства здравоохранения Республики Беларусь от 5 апреля 1994 г. №71 «О порядке проведения операций искусственного прерывания беременности»). Умерщвление ребенка в процессе родов является убийством. Умерщвление плода в утробе матери независимо от срока беременности до начала родовых схваток может рассматриваться как незаконное производство аборта и квалифицироваться по ст. 156 УК.

Прекращение уголовно-правовой охраны жизни совпадает с моментом смерти человека. Под смертью понимается состояние гибели организма как целого с полным необратимым прекращением функций головного мозга. Для констатации смерти необходимо сочетание факта прекращения функций головного мозга с доказательствами необратимости этого прекращения. Данные обстоятельства устанавливаются на основе комплекса медицинских признаков (см. Инструкцию о порядке констатации биологической смерти и прекращения мер по искусственному поддержанию жизни пациента, утвержденную постановлением Министерства здравоохранения Республики Беларусь 2 июля 2002 г. №47).

Некоторая часть людей умирает в результате патологической, преждевременной смерти, вызванной насильственными действиями. К патологической смерти относится и убийство, являющееся родом насильственной смерти. Таким образом, насильственный характер - один из признаков убийства [10, c. 77].

В УК Республики Беларусь содержится законодательное определение убийства: это умышленное противоправное лишение жизни другого человека (ст. 139), что позволяет отграничить убийство от правомерного лишения жизни (например, убийство в состоянии необходимой обороны), от случайного лишения жизни и от самоубийства. Однако данное определение не может дать исчерпывающую характеристику рассматриваемого преступления. Для уяснения его сущности, для правильной квалификации и для отграничения от смежных составов необходим тщательный анализ каждого элемента состава данного преступления (объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны).

Согласно ч. 1 ст. 139 УК Республики Беларусь объективная сторона убийства состоит в противоправном лишении жизни другого человека. В этой связи причинение смерти в результате совершения правомерных действий не может рассматриваться в качестве убийства. Например, не является убийством и представляет собой правомерное поведение лишение жизни преступника в состоянии необходимой обороны (ст. 34) или при задержании лица, совершившего преступление (ст. 35).

К вопросу правомерности лишения жизни примыкает проблема эвтаназии. В Республике Беларусь эвтаназия, в какой бы форме она ни осуществлялась, прямо запрещена законом. В науке уголовного права Республики Беларусь и современных зарубежных государств данная проблема нередко рассматривается с позиций более широкого понятия - согласия потерпевшего на причинение вреда. Уголовное право нашего государства исходит из того, что такое согласие не должно рассматриваться в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния. Поэтому позиция уголовного законодательства Республики Беларусь относительно эвтаназии однозначна: это убийство - умышленное неправомерное лишение жизни другого человека. Мотив сострадания может быть учтен только лишь при назначении наказания виновному лицу, но не при квалификации деяния. Здесь волеизъявление потерпевшего не имеет оправдательного эффекта, поэтому лишение жизни по его просьбе из сострадания к нему рассматривается судебной практикой как наказуемый вид убийства, несмотря на то, что мотив совершения преступления не является антисоциальным, и квалифицируется по ч. 1 ст. 139 УК [11, с. 24].

С внешней стороны убийство выражается в причинении смерти человеку. Не имеет значения при этом пол, возраст, социальное положение, вероисповедание, состояние здоровья, поведение и другие личностные характеристики потерпевшего. Библейская заповедь «не убий», трансформированная в нормы закона, запрещает человеку лишать жизни себе подобного, какими бы мотивами и побуждениями ни руководствовался убийца [3, c. 34].

Убийство может быть совершено путем не только действия (физическим, химическим, биологическим или психическим воздействием на организм человека), но и бездействия. Ответственность за убийство, осуществленное путем бездействия, могут нести только лица, обязанные совершать действия, которые могли бы предотвратить наступление таких последствий, и имевшие возможность такие действия совершить.

При анализе объективной стороны убийства следует иметь в виду, что убийство считается оконченным преступлением с момента наступления смерти потерпевшего. При этом для квалификации содеянного как убийства не имеет значения, когда наступила смерть, сразу же после причинения насилия либо спустя некоторое время, но при обязательном наличии причинной связи между совершенным деянием и смерти потерпевшего.

Устанавливая причинную связь по делам об убийстве, необходимо иметь в виду следующее:

· причинная связь устанавливается не только между непосредственными телодвижениями преступника и наступлением смерти, но и действиями различных механизмов, стихийных сил природы, животных и т.п., которые использует убийца для причинения смерти другому человеку;

· действие (бездействие) субъекта признаётся причиной смерти только в том случае, когда оно явилось необходимым условием лишения жизни потерпевшего, при отсутствии которого смерть потерпевшего не могла наступить;

· совершённые с целью причинения смерти действия должны предшествовать этому последствию. Если же смерть потерпевшего наступила в силу иных причин, о чём виновный не знал, его действия должны квалифицироваться как покушение на убийство [10, c. 79].

Субъективная сторона убийства характеризуется только умышленной виной. Умысел может быть прямым или косвенным. Лицо сознает, что посягает на жизнь другого лица, предвидит неизбежность или возможность причинения смерти потерпевшему и желает смерти или сознательно допускает ее либо относится к ней безразлично. Покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, т.е. когда действия виновного свидетельствуют о том, что он предвидел наступление смерти, желал этого, но смертельный исход не наступил в силу обстоятельств, не зависящих от его воли. При решении вопроса о содержании умысла виновного суды должны исходить из совокупности всех обстоятельств преступления и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию ранений и иных телесных повреждений (например, жизненно важных органов: головы, шеи, левой стороны груди, печени, левой и правой стороны паха), причины прекращения преступных действий и т.д., а также предшествующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения, характер действий виновного после совершения преступления. Это имеет огромное значение не только при определении умысла виновного, но и при ограничении убийства от иных преступлений, например умышленного причинения тяжких телесных повреждений, повлекших по неосторожности смерть потерпевшего.

Выяснение мотива и цели совершения убийства имеют большое значение для квалификации содеянного. Пленум Верховного Суда Республики Беларусь в пункте 1 постановления №9 от 17 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 139 УК)» обращает внимание на тщательное выяснение по каждому делу всех обстоятельств, в том числе содержания и направленности умысла, мотива, цели и способа убийства, поскольку они имеют важное значение для правильной правовой оценки содеянного виновным и назначения ему справедливого наказания. Выводы суда о виновности или невиновности подсудимого, квалификации совершенного преступления и назначении наказания должны быть мотивированы в приговоре с приведением исследованных в судебном заседании доказательств [12, с. 381].

Субъектом преступления, предусмотренного статьей 139, может быть вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста.

2.2 Обстоятельства, квалифицирующие ответственность за убийство

Обстоятельства, отягчающие убийство, определяют признаки, по которым оно подлежит квалификации по ч. 2 ст. 139 УК. По сравнению с другими видами убийств, убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах, представляет особую опасность для общества. Каждое из обстоятельств, содержащихся в ч. 2 ст. 139 УК, свидетельствует об этом, подчеркивая либо тяжесть самого преступления, либо крайнюю опасность личности виновного. В связи с этим анализ данных обстоятельств, выявление конкретных признаков, которые их характеризуют, имеет важное значение для правильной квалификации убийств.

Сопоставление отягчающих обстоятельств, названных в ст. 64 УК, с обстоятельствами, влияющими на квалификацию отдельных преступлений, показывает, что первые служат как бы юридической базой, определяющей направленность вторых. Иными словами, отягчающие обстоятельства, названные в Общей части УК, конкретизируются в отдельных составах Особенной части, что в полной мере относится к обстоятельствам, отягчающим ответственность за убийство. Например, такие обстоятельства из числа названных в ст. 64 УК, как совершение преступления лицом, ранее совершившим какое-либо преступление, совершение преступления из корыстных либо иных низменных побуждений, причинение преступлением тяжких последствий, совершение преступления общеопасным способом, сформулированы в ч. 2 ст. 139 УК с необходимой детализацией применительно к убийствам, с учетом специфики этих преступлений.

Вместе с тем, было бы неправильным считать, что обстоятельства, влияющие на квалификацию, по своему характеру имеют подчиненное значение по отношению к обстоятельствам, названным в Общей части УК. Они, несомненно, по своей правовой природе самостоятельны. Более того, обстоятельства, влияющие на квалификацию преступления, исключают, при их наличии, применение к конкретному делу при назначении наказания аналогичных обстоятельств, содержащихся в ст. 64 УК Республики Беларусь.

Признание тех или иных обстоятельств, при которых совершается убийство, отягчающими и оказывающими влияние на его квалификацию определяет направленность борьбы с данными преступлениями. Законодательство Республики Беларусь определяет обстоятельства, отягчающие убийство, исходя из необходимости обеспечения наиболее эффективной охраны жизни любого гражданина, подчеркивая гуманизм современного общества.

Каждое из обстоятельств, указанных в ч. 2 ст. 139 УК, имеет самостоятельное значение. Поэтому недопустимо, когда отдельные следователи и судьи при квалификации действий лица, виновного в совершении убийства при отягчающих обстоятельствах, признают достаточным применение одного из пунктов ч. 2 ст. 139 УК, хотя устанавливают не одно, а несколько отягчающих обстоятельств, указанных в данной статье. Об этом прямо указано в п. 21 постановления: «убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах, предусмотренных двумя и более пунктами ч. 2 ст. 139 УК, должно квалифицироваться по всем этим пунктам. Наказание же в таких случаях не должно назначаться по каждому пункту в отдельности, однако при назначении его необходимо учитывать наличие нескольких отягчающих обстоятельств».

Иногда такие ошибки пытаются оправдать тем, что применение одного или двух - трех пунктов ст. 139 УК якобы не влияет на исход дела, т.к. данная статья имеет единую санкцию. Последнее бесспорно верно, но нельзя согласиться с тем, что неправильная квалификация при этом условии не влияет на исход дела. В действительности подобная постановка вопроса неизбежно ведет к упрощенничеству. Суд при вынесении приговора будет лишен возможности оценить все существенные обстоятельства дела и, прежде всего, квалифицирующие признаки совершенного преступления. Это в свою очередь повлечет назначение более мягкого наказания виновному по сравнению с тем, которого он заслуживает. Только квалификация всех действий виновного позволяет всесторонне оценить общественную опасность совершенного убийства и с учетом данных о его личности назначить справедливое наказание [13, c. 79].

Для общей характеристики обстоятельств, отягчающих убийство, и для уяснения их сущности определенное значение имеет их классификация. Большинство авторов классифицируют отягчающие обстоятельства по элементам состава преступления. Этим делается попытка дать систематическое изложение отягчающих обстоятельств и подчеркнуть, что они тесно связаны с составом преступления.

Перечень отягчающих обстоятельств в части 2 статьи 139 является исчерпывающим. Убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах, предусмотренных двумя и более пунктами, должно квалифицироваться по всем этим пунктам. Все квалифицирующие обстоятельства классифицируются на следующие группы:

а) отягчающие обстоятельства, относящиеся к объекту преступления и потерпевшему (убийство: двух или более лиц (п. 1); заведомо малолетнего, престарелого или лица, находящегося в беспомощном состоянии (п. 2); заведомо для виновного беременной женщины (п. 3); сопряженное с похищением человека либо захватом заложника (п. 4);

б) отягчающие обстоятельства, характеризующие объективную сторону преступления (убийство: совершенное общеопасным способом (п. 5); совершенное с особой жестокостью (п. 6); сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (п. 7);

в) отягчающие обстоятельства, относящиеся к субъективной стороне (убийство: с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение (п. 8); с целью получения трансплантата либо использования частей трупа (п. 9); лица или его близких в связи с осуществлением им служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. 10); лица или его близких за отказ этого лица от участия в совершении преступления (п. 11); из корыстных побуждений, либо по найму, либо сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. 12); из хулиганских побуждений (п. 13); по мотивам расовой, национальной, религиозной вражды или розни (п. 14);

г) отягчающие обстоятельства, относящиеся к субъекту преступления (убийство: совершенное группой лиц (п. 15); совершенное лицом, ранее совершившим убийство (п. 16) [14, c. 70].

Необходимо также отметить, что перечень отягчающих обстоятельств, предусмотренных ч. 2 ст. 139 УК, является исчерпывающим, следовательно, правоприменительные органы не могут выйти за пределы данной статьи и признать иные обстоятельства отягчающими.

3. Виды обстоятельств, квалифицирующих ответственность за убийство

Убийство двух и более лиц

Это отягчающее обстоятельство впервые было предусмотрено в УК БССР 1960 года. Оно неоднозначно толковалось в теории уголовного права, а применение его нередко приводило к ошибкам, которые встречаются и до настоящего времени.

В п. 5 постановления №9 от 17 декабря 2002 г. сказано, что при совершении убийства двух или более лиц содеянное следует квалифицировать по пункту 1 части 2 статьи 139, если действия виновного охватывались единством умысла и совершались, как правило, одновременно, без разрыва во времени либо с незначительным разрывом. О единстве умысла можно вести речь только в ситуации, когда намерение лишить жизни двух или более лиц возникло у виновного до начала совершения им действий, направленных на лишение жизни хотя бы одного лица.

Убийство двух или более лиц может быть совершено одновременно либо с небольшим или значительным разрывом во времени. При одновременном убийстве единство умысла может иметь место, если виновный до начала совершения действий: а) имел прямой умысел на убийство двух или более лиц; б) имел прямой умысел на убийство одного лица, а в отношении другого действовал с косвенным умыслом; в) имел косвенный умысел на убийство двух или более лиц. В случае, если убийство двух или более лиц совершено с разрывом во времени, то для квалификации действий виновного по пункту 1 части 2 статьи 139 УК необходимо наличие единого прямого умысла на убийство двух или более лиц, возникшего до начала совершения действий, направленных на лишение жизни хотя бы одного лица [15].

А. Попов в качестве обязательного признака субъективной стороны данного преступления выделяет мотив и полагает, что при квалификации разновременных убийств, совершенных по разным мотивам, нет оснований для признаний их единым преступлением, даже если убийство охватываются одним умыслом, направленным на убийство всех потерпевших [16, c. 16].

Иногда в литературе встречается утверждение, что при разновременном убийстве двух и более лиц возможно перерастание умысла с убийства одного на убийство двух и более лиц. Можно согласиться с мнением А. Попова, который допускает такую возможность. Однако при этом должны иметься следующие обязательные условия: умысел на убийство двух и более лиц возникает в процессе или сразу же после первого убийства, при этом мотив преступления остается тот же. Это означает, что между первым и последующим убийством нет разрыва во времени и действия виновного объединены местом, мотивом и умыслом. Например, совершается убийство из хулиганских побуждений, появляется еще один прохожий, и его также убивают из хулиганских побуждений [16, c. 17].

Если убийство было совершено способом, опасным для жизни не только тех, на которых посягает виновный, но также и других лиц, то деяния виновного квалифицируются по пунктам 1 и 5 части 2 статьи 139. Например, виновный, желая смерти двух лиц, поджигает дом и при этом сознает, что наряду с потерпевшими в жилых помещениях находятся и другие лица. Аналогичным образом квалифицируется поведение виновного, действовавшего общеопасным способом и имевшего косвенный умысел на убийство двух или более лиц. Например, виновный, не желая причинения смерти конкретным лицам, открывает беспорядочную стрельбу в толпу людей и убивает нескольких лиц [12, с. 382].

Преступление, предусмотренное пунктом 1 части 2 статьи 139, является оконченным при причинении смерти хотя бы двум лицам. При этом в ситуации, когда умысел виновного был направлен на убийство большего числа потерпевших, все содеянное квалифицируется как оконченное преступление вне зависимости от полноты осуществления умысла. Если умысел виновного не был реализован вовсе по не зависящим от этого лица обстоятельствам и в реальной действительности жизни потерпевших не был причинен вред, то все содеянное квалифицируется по части 1 статьи 13 или части 1 статьи 14 и пункту 1 части 2 статьи 139. Причинение смерти одному потерпевшему и покушение на жизнь другого лица с точки зрения теории уголовного права следовало бы квалифицировать аналогичным образом как покушение на убийство двух или более лиц (ч. 1 ст. 14 и п. 1 ч. 2 ст. 139). Вместе с тем, в соответствии с постановлением №9 от 17 декабря 2002 г. и сложившейся судебной практикой убийство одного человека и покушение на жизнь другого в соответствии с единым заранее возникшим умыслом квалифицируются как оконченное убийство по части 1 или части 2 статьи 139 и покушение на убийство по пункту 1 части 2 статьи 139.

Убийство двух лиц не может квалифицироваться по пункту 1 части 2 статьи 139, если оно совершено при превышении пределов необходимой обороны, или при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, или в состоянии аффекта.

Также данное преступление необходимо отграничивать от убийства, совершенного лицом, ранее совершившим убийство (п. 16 ч. 2 ст. 139 УК). При отграничении необходимо исходить из того, что убийство двух или более лиц характеризуется единством преступного намерения виновного и, как правило, совершается одновременно [16, c. 14].

Убийство заведомо малолетнего, престарелого или лица, находящегося в беспомощном состоянии

В пункте 2 части 2 статьи 139 предусматривается ответственность за убийство заведомо малолетнего, престарелого или лица, находящегося в беспомощном состоянии.

Для констатации убийства малолетнего или престарелого достаточно установить, что виновный сознавал малолетство потерпевшего или его престарелый возраст. Под малолетним понимается лицо, которое на день совершения преступления не достигло возраста 14 лет (ч. 7 ст. 4). Престарелым является лицо, которое на день совершения преступления достигло возраста 70 лет (ч. 9 ст. 4).

В пункте 6 постановления №9 от 17 декабря 2002 г. разъяснено, что под беспомощным следует понимать такое состояние, которое лишает потерпевшего возможности в силу его физического или психического состояния оказать преступнику активное сопротивление, уклониться от посягательства или иным образом ему противостоять. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, можно отнести, в частности, тяжелобольных либо страдающих психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее. По нашему мнению, это отягчающее обстоятельство нуждается в ограничительном толковании. В пункте 2 части 2 статьи 139 устанавливается ответственность не просто за убийство определенной категории потерпевших, а за совершение подобных действий при обстоятельствах, существенно отличающих данное преступление от убийства, предусмотренного частью 1 этой статьи. Убийство лица, находящегося в беспомощном состоянии, отличается от иного убийства, например, безоружного человека из засады выстрелом снайпера или спящего лица, особым циничным характером действий виновного. Такое содержание поведению виновного придают два обстоятельства (объективное и субъективное). В подобной ситуации лишается жизни лицо, находящееся в беспомощном состоянии (объективный фактор), осознающее, что не может оказать сопротивление убийце или избежать встречи с ним (субъективный фактор). Данные признаки должны быть известны виновному лицу. В этой связи убийство спящего лица следует квалифицировать по части 1 статьи 139 [12, c. 383].

К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, инвалид, лишенный возможности оказать сопротивление убийце, связанный, тонущий человек и т.п.

При убийстве заведомо малолетнего или престарелого вменение дополнительного квалифицирующего признака «убийство лица, находящегося в беспомощном состоянии» не исключается (п. 6 постановления №9 от 17 декабря 2002 г.). Убийство малолетнего, престарелого или лица, находящегося в беспомощном состоянии не может квалифицироваться по части 2 статьи 139, если оно совершено при превышении пределов необходимой обороны или при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, или в состоянии стресса.

В качестве примера можно привести следующее определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда.

Ч. осуждён по приговору Брестского областного суда по пп. 2, 6 ч. 2 ст. 139 УК. Он признан виновным в умышленном противоправном лишении жизни другого человека, находящегося в беспомощном состоянии, совершённом с особой жестокостью.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда, рассмотрев 16 декабря 2003 г. Дело по кассационной жалобе Ч, приговор изменила, исключив из него указание об осуждении Ч. по п. 2 ч. 2 ст. 139 УК исходя из следующего.

Суд свой вывод о беспомощном состоянии потерпевшей обосновал лишь тем, что Т, находясь в состоянии алкогольного опьянения, спала.

Судебная коллегия считает, что нахождение потерпевшей в состоянии сна к числу отягчающих обстоятельств, предусмотренных п. 2 ч. 2 ст. 139 УК, не относится, поскольку это необходимое физиологическое состояние человеческого организма. Состояние опьянения потерпевшей не является заболеванием, в т.ч. и психическим, которое не позволяло бы ей адекватно оценить ситуацию, оказать сопротивление, а было вызвано антиобщественным поведением, связанным с употреблением алкоголя. Это обстоятельство не давало суду оснований для признания состояния Т. беспомощным и квалификации действий Ч. по п. 2 ч. 2 ст. 139 УК [17, c. 29].

Убийство заведомо для виновного беременной женщины

Отнесение такого убийства к числу квалифицированных вполне целесообразно и обоснованно, поскольку в процессе такого деяния фактически лишается жизни не только потерпевшая, но и одновременно уничтожается зародыш будущей человеческой жизни. Состояние беременности, особенно в последние месяцы, делает женщину менее подвижной, менее сильной и такое положение сближает её с положением лица, находящегося в беспомощном состоянии. В состоянии беременности женщина менее способна к тому, чтобы уклониться от нападения, чтобы оказать сопротивление нападающему. Это помогает убийце осуществить своё намерение и делает особенно опасным убийство, совершённое при таких обстоятельствах [18, c. 79].

Для квалификации по пункту 3 части 2 статьи 139 необходимо, чтобы виновный знал о беременности потерпевшей. Если виновный убил потерпевшую, ошибочно полагая, что она беременна, то ответственность наступает по части 1 статьи 14 и пункту 3 части 2 статьи 139 (п. 7 постановления №9 от 17 декабря 2002 г.). Источник осведомленности о состоянии беременности потерпевшей не имеет значения для применения пункта 3 части 2 статьи 139. Не влияет на квалификацию также срок беременности потерпевшей и жизнеспособность плода. Не имеет правового значения при оценке содеянного намерение женщины родить ребенка или избавиться от него путем искусственного прерывания беременности.

Убийство заведомо беременной женщины не может квалифицироваться по пункту 3 части 2 статьи 139, если оно совершено при обстоятельствах, указанных в статьях 141, 142 и 143.

Убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника

Под убийством, сопряженным с похищением человека либо захватом заложника следует понимать убийство во время похищения человека или захвата заложника либо удержания такого лица, а также убийство, совершенное, например, по мотивам мести за отказ выполнить какие-либо действия как условия освобождения заложника (п. 8 постановления №9 от 17 декабря 2002 г.). В большинстве случаев, целью похищений является запугивание, политический шантаж, стремление добиться выполнения определенных политических условий, часто освобождения из тюрьмы сообщников, либо крупный выкуп, являющийся одной из форм «самофинансирования». Иногда целью может быть просто сенсация, стремление привлечь к себе внимание [19, c. 17].

По пункту 4 части 2 статьи 139 квалифицируется не только убийство похищенного или заложника, но и других лиц в связи с похищением или захватом заложника (например, лица, выполнявшего обязанности телохранителя, или близкого родственника потерпевшего). Убийство, сопряженное с похищением человека или захватом заложника, следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных пунктом 4 части 2 статьи 139 и статьей 182 или статьей 291.

3.2 Квалифицирующие признаки, относящиеся к объективной стороне преступления

Убийство, совершенное общеопасным способом

В пункте 5 части 2 статьи 139 предусматривается ответственность за убийство общеопасным способом. В части 13 статьи 4 разъясняется, что под общеопасным способом понимается способ совершения преступления, характеризующийся большой разрушительной силой или иным образом создающий опасность гибели людей, причинения телесных повреждений, иных тяжких последствий. К числу таких способов следует отнести убийство путем взрыва, поджога, затопления, обвала, разрушения строений и сооружений в местах, где помимо потерпевшего находятся другие лица, путем выстрелов в толпу, организации аварии автомашины, на которой ехало несколько лиц, отравления воды и пищи, которой помимо потерпевшего пользуются другие лица, удушения газом многих людей, применения иных источников повышенной опасности и т.п. [20, c. 359].

Убийства, совершенные с применением взрывных устройств, выделяются своей предумышленностью, т.к. достаточно тщательно планируются. Чаще всего, они совершаются путем действия, достаточно редко - путем бездействия. Поражающим фактором является взрывная волна, осколки взрывного устройства, которые представляют исключительную опасность для находящихся поблизости людей. На квалификацию таких деяний влияет место совершения убийства: опасность для жизни других потерпевших должна быть действительной, а не мнимой или предполагаемой. Поэтому нет оснований квалифицировать содеянное по п. 6 ч. 2 ст. 139, если установлено, что убийство совершено в обстановке, исключающей опасные последствия и угрозу жизни других лиц, например, в безлюдной, пустынной местности [21, c. 8].

Убийство, совершенное общеопасным способом, имеет место в случаях, когда, реализуя умысел на лишение жизни определенного лица, виновный сознательно применил такой способ причинения ему смерти, который заведомо для виновного был реально опасен и для жизни других лиц [15].

Для квалификации убийства по пункту 5 части 2 статьи 139 необходимо установить, сознавал ли виновный, что, осуществляя умысел на убийство определенного лица, применяет такой способ причинения смерти.

Для квалификации убийства общеопасным способом не имеет значения, наступили какие либо последствия для других лиц или нет. В случае причинения смерти или нанесения телесного повреждения другим лицам действия виновного помимо пункта 5 части 2 статьи 139 надлежит квалифицировать также соответственно по пункту 1 части 2 статьи 139 или по статьям УК, предусматривающим ответственность за умышленное причинение телесных повреждений [15].

Субъективная сторона такого преступления может выражаться как в прямом, так и косвенном умысле. В содержание субъективной стороны этого преступления входит отношение лица как к факту причинения смерти потерпевшему, так и к созданию опасности для жизни и здоровья других лиц. Во многих случаях такие убийства совершаются по мотивам, предусмотренным законом в качестве квалифицированных обстоятельств: корыстные, хулиганские и иные низменные побуждения, месть, расовая, национальная, религиозная вражда и другие [21, c. 14].

Не может квалифицироваться по пункту 5 части 2 статьи 139 убийство, совершенное общеопасным способом, но в состоянии аффекта или при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление или при превышении пределов необходимой обороны.

Убийство, совершенное с особой жестокостью

Данное преступление связывается как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости.

Признак особой жестокости имеется, в частности, в тех случаях, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесением большого количества телесных повреждений, использованием мучительно действующего яда, сожжением заживо, длительным лишением пищи, воды и т.д.). Особая жестокость может выражаться также в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания. Уничтожение или расчленение трупа с целью сокрытия преступления не может быть основанием для квалификации убийства как совершенного с особой жестокостью [15].

В судебной практике встречаются случаи, когда потерпевшего перед лишением жизни заставляют рыть себе могилу, иным способом глумятся над ним. В подобных случаях, даже если сам способ лишения жизни не был связан с особой жестокостью, действия виновного расцениваются как убийство с особой жестокостью [22, c. 22].

До недавнего времени в судебной практике как убийство с особой жестокостью расценивалось и глумление над трупом. Однако в последние годы глумление над трупом само по себе не может расцениваться в качестве обстоятельства, свидетельствующего о совершении убийства с особой жестокостью. Содеянное в таких случаях, если не имеется других данных о проявлении виновным особой жестокости перед лишением потерпевшего жизни или в процессе совершения убийства, надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 139 УК и по ст. 347 УК [15].

Для квалификации убийства по пункту 6 части 2 статьи 139 необходимо установить два обстоятельства: во-первых, объективный для потерпевшего особо жестокий способ лишения его жизни; во-вторых, то, что виновный сознавал особо жестокий характер выбранного им способа лишения жизни потерпевшего, желал либо сознательно допускал именно такой способ убийства.

Если убийство совершено группой лиц и хотя бы один исполнитель действовал с особой жестокостью, вместе с ним по пункту 6 части 2 статьи 139 УК несут ответственность и те участники группы, которые сознавали, что кто-либо из них действует с особой жестокостью, и их умыслом охватывалось совершение убийства с особой жестокостью (п. 10 постановления №9 от 17 декабря 2002 г.). Убийство, совершенное в состоянии аффекта, при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, либо при превышении пределов необходимой обороны, хотя бы и содержащее признаки особой жестокости как причинение большого количества телесных повреждений, либо убийство, совершенное в присутствии близких потерпевшему лиц, квалифицируются соответственно только по статьям 141, 142 или 143, а не пункту 6 части 2 статьи 139.

Примером служит следующее определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда.

Брестским областным судом Д-ч осуждён по пп. 6, 10 ч. 2 ст. 139 УК. Он признан виновным в том, что, имея умысел на убийство двух лиц, совершил убийство Д-о с особой жестокостью в связи с выполнением ею общественного долга и покушение на убийство Д-е.

В кассационной жалобе обвиняемый указал, что не имел умысла на лишение жизни потерпевших и просил переквалифицировать его действия на ч. 3 ст. 147 и ст. 153 УК.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда 1 июля 2003 г. приговор оставила без изменения, а кассационную жалобу без удовлетворения, указав на следующее.

Из показаний потерпевшей Д-е усматривается, что Д-ч - её бывший муж. Он, выбив входную дверь, ворвался в квартиру и, схватив на кухне нож, подверг её избиению, ударив кулаком в лицо, ногою в живот, бил головой о стиральную машину, при этом угрожал ножом. Вбежавшая на кухню её мать Д-о начала воспрепятствовать избиению, за что Д-ч ударил её три раза ножом в грудь, сбив на пол, а затем продолжал наносить ей удары.

Д-е удалось убежать и скрыться в квартире соседей.

Д-ч, выбив дверь, проник в их квартиру, повалил её на пол и три раза ударил ножом в грудь, от чего она потеряла сознание.

Свидетель Л. показала, что Д-ч, ворвавшись в их квартиру с ножом, стал наносить удары Д-е, пока она не потеряла сознание.