Выявление и изобличение интеллектуальных соучастников преступлений, связанных с терроризмом

Размещено на http://www.allbest.ru/

Коростелев Игорь Александрович

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата юридических наук

Выявление и изобличение интеллектуальных соучастников преступлений, связанных с терроризмом

12.00.12 - криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность

Краснодар - 2013

Размещено на http://www.allbest.ru/

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. На современном этапе развития Российского государства преступления террористической направленности представляют серьезную угрозу национальной безопасности. Как отмечается в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 г. № 1, «терроризм представляет угрозу международному миру и безопасности, развитию дружественных отношений между государствами, сохранению территориальной целостности государств, их политической, экономической и социальной стабильности, а также осуществлению основных прав и свобод человека и гражданина, включая право на жизнь» О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 г. № 1 // Рос. газета. 2012. 17 февр. (№ 35)..

При этом, как следует из данных, приведенных на официальном сайте Министерства внутренних дел РФ, в период с января по октябрь 2012 г. всего было зарегистрировано 538 преступлений террористического характера, что на 4,6 % меньше количества преступлений этой же категории, выявленных за аналогичный период 2011 г. Состояние преступности : январь - октябрь 2012 г. : статистика. URL: http://www.mvd.ru/presscenter/statistics/reports/show_115664/ За весь 2011 г. (с января по декабрь) было зарегистрировано 622 преступления террористической направленности, что на 7,1 % больше, чем за аналогичный период 2010 г. Состояние преступности : январь - декабрь 2011 г. : статистика. URL: http://www.mvd.ru/presscenter/statistics/reports/show_102505/ В течение 2010 г. всего было зарегистрировано 581 преступление, сопряженное с терроризмом, что превысило численность соответствующих противоправных деяний, зарегистрированных в 2009 г., на 11,2 % Состояние преступности : январь - декабрь 2010 г. : статистика. URL: http://www.mvd.ru/presscenter/statistics/reports/show_88233/. В самом же 2009 г. было выявлено 654 преступления террористического характера, что превысило количество соответствующих противоправных деяний, зарегистрированных в 2008 г., на 1,9 % Состояние преступности : январь - декабрь 2009 г. : статистика. URL: http://www.mvd.ru/presscenter/statistics/reports/show_165/.

Как видно, на протяжении последних лет (2008-2011 гг.) наблюдается рост количества преступлений террористического характера, зарегистрированных соответствующими правоохранительными структурами. И лишь последние десять месяцев 2012 г. характеризуют некоторое улучшение статистических показателей в данном направлении.

Однако этот факт еще не свидетельствует о каких-то кардинальных улучшениях в сфере борьбы с терроризмом. В числе прочих причин такая динамика, к сожалению, может быть обусловлена и ростом латентности того или иного вида противоправных деяний. Так, что касается выявления и изобличения интеллектуальных соучастников преступлений террористического характера, то конкретной и полной статистики на этот счет нами не было обнаружено ни в одном официальном статистическом отчете, ни в одном из известных источников юридической и правовой литературы. Единственное, что удается найти, - это отдельные статистические показатели по количеству преступлений, предусмотренных ст. 205.1 и 208 Уголовного кодекса РФ То есть статистические показатели о количестве преступлений, объективной стороной которых и является противоправное содействие их субъектов (в том числе осуществляемое интеллектуальными формами и средствами) иным преступлениям террористического характера..

Чаще всего уголовному преследованию подвергаются только преступники-исполнители; в большинстве случаев, когда преступления террористического характера осложнены интеллектуальным соучастием, подобное соучастие так и остается нераскрытым. В результате на свободе нередко остаются еще более опасные организаторы, действующие нередко при помощи подстрекателей и других интеллектуальных пособников. Оставаясь на свободе, они вербуют все новых участников, планируют все более изощренные и сложные формы преступлений, «подстрекают» оставшихся на свободе преступников-исполнителей к новым уголовно наказуемым нарушениям террористического характера.

Высокая латентность интеллектуального соучастия имеет множество разнообразных причин, которые подробно рассматриваются в диссертационной работе.

В первую очередь, само понятие «интеллектуальное соучастие», хотя и упоминается в ряде научных работ, однако до сих пор четко не определено.

Расследование преступлений террористического характера, отягченных интеллектуальными видами соучастия, осложнено многими факторами объективного и субъективного характера. Во-первых, несовершенство законодательства, регулирующего соответствующие аспекты. Во-вторых, сложность поиска и фиксации следов противоправной деятельности интеллектуальных соучастников преступлений террористической направленности, вытекающая хотя бы из того, что эти соучастники преимущественно оставляют не материальные (криминалистические), а только идеальные следы. Причем данные следы очень редко отражаются в сознании свидетелей и очевидцев, изъявляющих желание помочь следствию и дать какие-то показания, но в подавляющем большинстве случаев (учитывая саму специфику противоправного поведения интеллектуальных соучастников преступлений) - лишь в сознании преступников-исполнителей, а также других категорий их соучастников.

Сами же задержанные преступники-исполнители (которые, в основном, только и выявляются следствием) крайне неохотно соглашаются давать какие-либо признательные показания, изобличающие их интеллектуальных соучастников, опасаясь мести со стороны организаторов, отличающихся особой жестокостью. Да и работники правоохранительных структур недостаточно защищены от каких-то угроз или противоправных посягательств со стороны столь жестоких и опасных криминальных элементов.

Кроме того, преступления террористического характера выходят за национальные границы, и часто подготовка к ним осуществляется на территории иностранных государств, что осложняет их выявление, а также выявление исполнителей преступлений, а тем более - их интеллектуальных соучастников.

Изложенное актуализирует тематическое направление настоящего диссертационного исследования, посвященного обоснованию необходимости незамедлительной разработки и внесению конкретных практических рекомендаций и предложений, направленных на повышение эффективности выявления и изобличения организаторов, подстрекателей и интеллектуальных пособников преступлений, связанных с терроризмом.

Степень научной разработанности темы исследования. Вопросы, связанные с понятием соучастия, значением и ролью данного института в общей системе уголовного права, раскрыты в многочисленных трудах различных авторов, среди которых можно выделить таких, как Н. П. Водько, Р. Р. Галиакбаров, Л. Д. Гаухман, Н. В. Димченко, И. Я. Козаченко, А. П. Козлов, З. А. Незнамова, В. И. Пинчук, П. Ф. Тельнов, И. Х. Хакимов и др.

Криминологические и уголовно-правовые аспекты специфики и квалификации действий тех или иных видов соучастников, отмеченных в ст. 33 Уголовного кодекса РФ (исполнителей (соисполнителей), организаторов, подстрекателей и пособников), исследовали А. А. Арутюнов, В. Ю. Шубина, А. М. Царегородцев и некоторые другие.

Уголовно-правовые аспекты регулирования ответственности за преступления террористического характера подробно раскрыты в многочисленных юридических трудах, среди авторов которых П. В. Агапов, Ю. М. Антонян, Т. Боголюбова, В. П. Емельянов, Б. Д. Завидов, В. И. Замковой, И. М. Ильчиков, С. М. Кочои, В. В. Лунеев, К. В. Михайлов и др.

Небольшое количество работ, как правило, публикующихся в периодических изданиях (статьях), представляют уголовно-правовую характеристику отдельных видов соучастников террористической деятельности, а также правовую оценку их преступного поведения (например, статьи В. П. Алехина, Д. Молчанова и др.).

При этом нам не известен ни один научный источник, в том числе в области криминалистики, в котором было бы раскрыто понятие именно интеллектуального соучастия, приведено подробное определение понятийной категории «интеллектуальные соучастники», выделены и раскрыты их криминалистические признаки, а также дана криминалистическая характеристика.

Анализу некоторых особенностей расследования и криминалистической специфики преступлений, сопряженных с терроризмом, посвятили свои работы И. И. Артамонов, О. Я. Баев, Р. C. Белкин, А. Н. Васильев, Е. В. Давыдов, И. Иванов, А. В. Исаков, М. П. Киреев, К. А. Корсаков, О. Н. Коршунова, B. C. Кряжев, В. А. Морозков, Г. В. Овчинникова, Е. Б. Серова, Д. Н. Хромых и др.

Однако работ, посвященных комплексному рассмотрению специфики расследования преступлений террористического характера, осложненных интеллектуальным соучастием, выявлению и изобличению интеллектуальных соучастников соответствующей противоправной деятельности, мы не обнаружили вообще. В данной работе предпринята попытка восполнить этот пробел путем разработки концептуальных основ выявления и изобличения названных субъектов противоправной деятельности.

Отсутствие полноценного исследования данной проблемы, наряду с обозначенными выше факторами, еще раз подчеркивает особую актуальность и научную новизну настоящей диссертационной работы.

Объектом диссертационного исследования является противоправное поведение интеллектуальных соучастников преступлений террористического характера, а также специфика профессиональной деятельности правоохранительных органов, задействованных в выявлении, изобличении и доказывании вины вышеотмеченных субъектов.

Предмет диссертационного исследования составляет совокупность закономерностей объективного, а равно и субъективного характера, обусловливающих специфику выявления и изобличения интеллектуальных соучастников преступлений террористической направленности.

Целью настоящей диссертации выступают определение особенностей и проблем выявления и изобличения интеллектуальных соучастников преступлений, связанных с терроризмом, а также разработка комплексных криминалистических рекомендаций, направленных на совершенствование правоприменительной практики в сфере выявления и доказывания вины этих лиц. Указанная цель конкретизирована в следующих исследовательских задачах:

- дать определения понятийным категориям «интеллектуальное соучастие», «интеллектуальные соучастники» преступлений террористического характера;

- проанализировать основные виды интеллектуального соучастия и дать их криминалистическую характеристику;

- раскрыть особенности механизма следообразования от интеллектуального соучастия в совершении преступлений;

- охарактеризовать типичные черты личности интеллектуальных соучастников преступлений террористической направленности;

- обозначить ключевые проблемы выявления и изобличения интеллектуальных соучастников преступлений террористического характера;

- проанализировать правовую природу досудебных соглашений о сотрудничестве как разновидности сделок о признании вины, раскрыть основные правовые и криминалистические проблемы их реализации в рамках отечественного уголовного судопроизводства;

- разработать рекомендации по разрешению указанных проблем;

- раскрыть особенности досудебных соглашений о сотрудничестве как тактической операции по выявлению и изобличению интеллектуальных соучастников преступлений террористического характера;

- определить особенности производства отдельных следственных действий в выявлении и доказывании вины интеллектуальных соучастников преступлений террористического характера.

Методология и методы диссертационного исследования. Методологическую базу настоящей работы составили диалектический подход и основанные на нем специальные и общенаучные формы и методы познания: логический, исторический, статистический, социологический, сравнительно-правовой и иные частные методы научно-исследовательского характера.

Выводы, рекомендации и предложения, сформулированные диссертантом, обоснованы теоретическими знаниями и практическим опытом автора и подкреплены положениями и указаниями Конституции Российской Федерации, уголовного, уголовно-процессуального и иного законодательства, федеральных законов, нормативно-правовых актов различных министерств и ведомств.

Теоретическая основа исследования определена комплексным характером темы диссертации. В процессе исследования автор опирался на идеи, концепции, подходы теоретического и методологического характера видных ученых в области уголовного процесса и криминалистики, теории оперативно-розыскной деятельности, уголовного права: Ю. М. Антоняна, М. О. Баева, О. Я. Баева, В. И. Батищева, Р. С. Белкина, А. Р. Белкина, М. Б. Вандера, А. И. Винберга, Н. П. Водько, И. А. Возгрина, Б. В. Волженкина, В. А. Волынского, Л. Д. Гаухмана, И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина, А. В. Дулова, Е. П. Ищенко, А. П. Козлова, Л. Д. Кокорева, В. Я. Колдина, И. М. Комарова, Ю. Г. Корухова, А. М. Кустова, В. А. Мещерякова, В. А. Образцова, В. С. Овчинского, П. Ф. Тельнова, А. В. Ушакова, А. М. Царегородцева, А. Ю. Шумилова, В. И. Шиканова, Н. Г. Шурухнова и других авторов. интеллектуальный соучастие террористический преступление

Нормативную основу исследования составляют Конституция РФ, Уголовный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, Федеральный закон № 35-ФЗ от 06 марта 2006 г. «О противодействии терроризму», Федеральный закон № 115-ФЗ от 07 августа 2001 г. «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», Федеральный закон от 12 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности», Федеральный закон № 40-ФЗ от 03 апреля 1995 г. «О Федеральной службе безопасности» и иные федеральные законы, нормативно-правовые акты различных министерств и ведомств.

В работе также использованы Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

Эмпирическая база диссертационного исследования представлена статистическими данными ГИАЦ МВД РФ о числе преступлений террористического характера, а также материалами 217 уголовных дел о преступлениях террористической направленности, предусмотренных ст. 205, 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 277, 278, 279, 360 Уголовного кодекса РФ и рассмотренных судами 19 регионов Российской Федерации в период с 2003 по 2011 г.

Из данной совокупности дел были отобраны и особенно тщательно изучены 42 уголовных дела о противоправных деяниях, характеризующихся интеллектуальным соучастием (такое небольшое число объясняется тем, что подобного рода дела среди всех, сопряженных с терроризмом, встречаются действительно достаточно редко).

Частично результаты проведенного исследования были проверены при помощи опроса работников ФСБ и правоохранительных органов, осуществляющих свою профессиональную деятельность на территории Воронежской области. Всего в опросе приняло участие 169 человек. Автором использован и личный многолетний опыт следственной работы в органах ФСБ.

Ссылки на большую часть изученных уголовных дел не приводятся, ибо они расследованы и рассмотрены судами под грифом «секретно».

Научная новизна диссертационного исследования определена темой настоящей работы, в которой впервые в отечественной литературе реализовано комплексное исследование особенностей выявления и изобличения интеллектуальных соучастников преступлений, связанных с терроризмом. Данный факт конкретизируется в положениях, выносимых на защиту.

I. Разработано и дано авторское определение «интеллектуального соучастия», под которым - с позиций криминалистики - предложено понимать поведение соучастника преступления (организатора, подстрекателя, интеллектуального пособника), в той или иной форме обусловившее цель, возможность, а также механизм совершения противоправного деяния физическим исполнителем преступления.

Под интеллектуальными соучастниками преступлений террористического характера предлагаем понимать лиц, непосредственно не участвующих в выполнении объективной стороны преступлений, предусмотренных ст. 205, 205.2, 206, 211, 277, 278, 279 и 360 Уголовного кодекса РФ, но содействующих их совершению, достижению преступного результата преимущественно вербальными (информационными, словесными и (или) психическими) методами и средствами, а также лиц, непосредственно совершающих этими же методами и средствами преступления, отмеченные в ст. 205.1 и 208 Уголовного кодекса РФ.

II. Авторская классификация следов противоправной деятельности интеллектуальных соучастников преступлений террористического характера.

Данная классификация, основанная на базе общей (традиционной) классификации следов преступлений, выделяющей две большие группы (идеальные и материальные), включила в себя следующие группы и виды следов:

1. Материальные следы:

а) традиционно-опосредованные (традиционные материальные следы, однако не самой противоправной деятельности интеллектуального соучастника произошедшего преступления, но каких-то ее промежуточных элементов; следы данного вида можно отнести к следам преступной деятельности интеллектуального соучастника преступления лишь опосредованно, т.е. посредством и в совокупности с нахождением прямых доказательств противоправного поведения соответствующего субъекта);

б) информационно-бумажные (следы противоправной деятельности интеллектуальных соучастников преступлений террористического характера, отраженные на каких-либо бумажных носителях: на черновиках в виде схем или текста каких-то планов, советов, инструкций и т.п.);

в) электронно-технологичные (следы противоправной деятельности интеллектуальных соучастников преступления террористического характера, отраженные на каких-то объектах электронно-технического назначения: диктофонах, видеокамерах, дисках, кассетах с аудиозаписями, компьютерах, а также в сети Интернет).

2. Идеальные следы:

а) идеально-классические (психические отображения или образы, запечатленные в сознании, памяти людей);

б) фактически противоречивые (следы, отразившиеся в речи допрашиваемых (опрашиваемых) участников уголовного судопроизводства: в виде логических несостыковок в их показаниях с реальными фактами, уже собранными доказательствами по уголовному делу и т.п.);

в) уклончиво-поведенческие (следы, отразившиеся в поведении лица, не соответствующем обычным действиям человека в аналогичных или подобных условиях и ситуациях).

III. На основе анализа изученных уголовных дел соответствующей категории выделены, систематизированы и сопоставлены типичные личностные черты исполнителей, организаторов, подстрекателей и интеллектуальных пособников преступлений террористического характера. В результате этого сравнения определены следующие тенденции:

1. Возраст. Выяснено, что среди физических исполнителей преступлений террористической направленности преобладают лица молодого возраста, как правило, от 18 до 35 лет (63,3 % исполнителей преступлений рассматриваемой категории). При этом средний возраст организаторов и подстрекателей существенно старше возраста исполнителей и интеллектуальных пособников. А средняя возрастная категория интеллектуальных пособников в целом оказалась старше таковой физических исполнителей.

2. Половая принадлежность преступников. Определено, что среди всех категорий количественно преобладают лица мужского пола. Особенно это касается организаторов, среди которых почти все являются мужчинами - 97,1 %, в то время как среди исполнителей этот показатель равняется 72,7 %, подстрекателей - 81,8 %, интеллектуальных пособников - 75,0 %.

3. Семейное положение. Установлено, что доля семейных (женатых или замужних) лиц несколько выше, чем у организаторов. Такая доля составляет 52,9 % от их общей совокупности, в то время как среди исполнителей - 46,8 %, подстрекателей - 40,9 %, интеллектуальных пособников - 50,0 %.

4. Образование. Резюмировано, что наиболее образованными из всех категорий соучастников соответствующих преступлений оказались организаторы (причем доля лиц, имеющих незаконченное высшее или полное высшее образование, составила 61,7 %), а наименее образованными - исполнители. При этом лица с высшим образованием встречаются чаще среди интеллектуальных пособников (50,0 %) и подстрекателей (31,8 %), чем среди физических исполнителей (14,5 %).

5. Социальное положение. Определено, что почти среди всех исследуемых категорий соучастников существенная доля преступников приходится на официально нетрудоустроенных лиц: исполнителей - 61,6 %, организаторов - 41,2 %, подстрекателей - 50,0 %. Единственное отличие составляет доля интеллектуальных пособников, среди которых только каждый четвертый человек на момент совершения преступления официально нигде не был трудоустроен.

6. Наличие у преступников прошлых судимостей. Как выяснилось, среди различных категорий соучастников преступлений террористического характера, наибольшая доля лиц, имевших к началу расследования прошлые судимости, пришлась на организаторов, среди которых примерно каждый четвертый уже имел одну или несколько судимостей (23,5 %). Вторыми по частоте встречаемости прошлых судимостей явились подстрекатели - 18,2 %; третьими - исполнители - 15,9 %. При этом ни разу в материалах исследуемых уголовных дел не встретилась информация об интеллектуальных пособниках, которые бы имели до совершения расследуемого преступления хотя бы одну прошлую судимость.

7. Злоупотребление спиртными напитками, наркотиками и (или) психотропными средствами. Установлено, что немалая часть всех категорий соучастников преступлений рассматриваемой группы подвержена вредным привычкам, и в существенно меньшей степени в сравнении со всеми иными категориями преступников - интеллектуальные пособники преступлений террористического характера.

IV. На основе анализа изученных уголовных дел были определены, систематизированы и сопоставлены ключевые мотивы противоправного поведения исполнителей и интеллектуальных соучастников соответствующих преступлений. Так, для организаторов наиболее характерными являются политические и корыстно-экономические (материальные) стимулы, в то время как для исполнителей, а частично и интеллектуальных пособников и подстрекателей - мотивы мести за погибших родственников и иных близких им людей, этнорелигиозные и идеологические.

V. Для решения проблемы недостаточно эффективной системы обеспечения безопасности работников правоохранительных органов, задействованных в поимке и доказывании вины соответствующих преступников, предлагаем:

- предусмотреть использование специальных зашифрованных кодов, обозначений, шрифтов в работе сотрудников оперативного аппарата и следователей, при протоколировании ими тех или иных следственных действий, допросов;

- организовать обеспечение тайны имен не только оперативных работников и лиц, занятых агентурной работой, но и самих следователей; и др.

VI. Разработана система мер, направленных на повышение эффективности выявления интеллектуальных соучастников соответствующих преступлений, с этой же целью диссертантом обоснована необходимость внедрения трехуровневой системы контроля за расследованием противоправных деяний террористического характера, отягченных сложными видами соучастия. По авторской идее, такой контроль должен будет осуществляться:

1) по вертикальной схеме («сверху - вниз»: когда следователей, ведущих расследование преступлений, сопряженных с терроризмом, контролирует их непосредственное начальство);

2) по «горизонтальному» уровню (взаимоконтроль работников правоохранительных органов различных регионов, находящихся в примерно равном звании и должностном положении, за профессиональной деятельностью друг друга);

3) по «перекрестному» уровню (особая система взаимоконтроля правоохранительных органов и иных ведомств, структур и органов, чья деятельность в сфере противодействия терроризму в тех или иных ее аспектах пересекается между собой).

Кроме того, доказана целесообразность разработки и утверждения на законодательном уровне четкого регламента и процедуры перекрестных и горизонтальных проверок перечисленных выше структур за пересекающимися или совпадающими направлениями деятельности друг друга.

VII. Рекомендовано внедрение и активное использование нового вида исследований экспертного типа - когнитивно-психологического. Суть его заключается в том, чтобы психологи, психиатры и иные специалисты (владеющие умением определять реальный уровень интеллекта того или иного лица, тип его логического мышления, психотип, темперамент, способности принимать решения в стрессовых ситуациях, лидерские качества, уровень каких-то профессиональных знаний и навыков и т.д.) предлагали обоснованный ответ на вопрос о том, позволяют ли соответствующие признаки предполагаемого преступника совершить соответствующее противоправное деяние без помощи иных категорий соучастников либо выполнить функции организационного, консультационного или подстрекательского характера.

Предлагаемое исследование могло бы реализовываться посредством комплексного тестирования подозреваемых (обвиняемых), наблюдения за ними психологов и иных экспертов в определенных отраслях знаний во время следствия на различных его этапах и в различных ситуациях.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в комплексном исследовании криминалистически важной информации о личностях интеллектуальных соучастников преступлений террористической направленности, особенностях их противоправного поведения и следообразования, а также в разработке и аргументированном обосновании рекомендаций, направленных на повышение эффективности выявления и доказывания вины организаторов, подстрекателей и интеллектуальных пособников соответствующих противоправных деяний.

Результаты настоящего труда при их определенной адаптации могут использоваться и в дальнейшем - для выдвижения предложений по повышению эффективности расследования тяжких и особо тяжких преступлений иных категорий, осложненных интеллектуальными видами соучастия.

Практическая значимость диссертационного исследования определяется не только ее научным, но и прикладным характером. Она состоит в том, что сформулированные автором рекомендации и предложения могут использоваться работниками правоохранительных структур при выявлении, изобличении и доказывании вины интеллектуальных соучастников преступлений террористического характера, а также повышении квалификации следователей, специализирующихся на расследовании этой категории преступлений.

Апробация и практическая реализация результатов исследования.

Выводы и результаты диссертационного исследования, а также научные сообщения по теме диссертации докладывались диссертантом и обсуждались на кафедре криминалистики Воронежского государственного университета.

Ключевые выводы и положения диссертации опубликованы в 10 научных статьях, 3 из которых изданы в ведущих резензируемых журналах, вошедших в перечень ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации.

Результаты исследования апробированы автором в его практической деятельности в качестве следователя и внедрены в работу Следственного управления ФСБ России.

Структура и объем диссертации определяются целью и задачами исследования. Настоящая диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, библиографического списка использованной литературы, а также приложений.

Основное содержание работы

Во введении представлена общая характеристика диссертационного исследования. Обосновывается актуальность выбранной темы, рассматривается степень ее научной разработанности. Определяется объект, предмет, а также цель и задачи исследования. Характеризуются методологическая и теоретическая основы работы, эмпирическая база исследования, ее теоретическое и практическое значение. Формулируются основные положения, выносимые на защиту. Приводятся сведения об апробации результатов исследования и о структуре диссертации.

Первая глава «Институт интеллектуального соучастия: теоретико-методологические основы исследования» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Понятие, виды и криминалистическая характеристика интеллектуального соучастия» дается характеристика соучастия как базовой уголовно-правовой категории, приводятся его признаки, а также выделяются виды интеллектуальных соучастников преступлений, их криминалистические признаки и особенности преступного поведения.

На основании анализа законодательства прошлых лет, современной нормативно-правовой базы, а также научной литературы соответствующего тематического направления, автор делает вывод о том, что понятийная категория «интеллектуальное соучастие» нигде не раскрывается. Однако отмечается, что в отдельных научных трудах встречаются редкие упоминания о подстрекателе как интеллектуальном виде соучастников (без определения самого словосочетания «интеллектуальные виды соучастников»), а также об интеллектуальном пособнике.

Также в ходе исследования выяснилось, что хотя действующий Уголовный кодекс РФ и не содержит среди своих формулировок, касающихся соучастия в преступлении (ст. 32-35), терминов «интеллектуальное соучастие», «интеллектуальные виды соучастников», «интеллектуальное пособничество», однако в структуре норм, регламентирующих виды соучастников преступления, отчетливо выделяются фигуры организатора, подстрекателя, а также частично пособника, которых можно отнести к числу интеллектуальных.

Исходя из изложенных обстоятельств, в рамках диссертации была обоснована назревшая необходимость совершенствования и уточнения понятийного аппарата в данной сфере. Для решения вышеуказанной задачи, были выделены имеющие значение для целей исследования криминалистические признаки интеллектуальных соучастников.

На основании данных признаков было сформулировано авторское определение понятийной категории «интеллектуальное соучастие», а также дана его криминалистическая характеристика.

Определено, что под интеллектуальным соучастием - с позиций криминалистики - необходимо понимать поведение соучастника преступления (организатора, подстрекателя, интеллектуального пособника), в той или иной форме обусловившее цель, возможность, а также механизм совершения противоправного деяния физическим исполнителем преступления.

Таким образом, речь идет:

а) о соучастии, направленном на совершение преступления;

б) о специфических - интеллектуальных (вербальных, информационных, психических) - формах участия лица в совершении преступления (выполнение функций организатора, подстрекателя, интеллектуального пособника);

в) о предопределенности цели, самой возможности, а также непосредственного механизма совершения преступления вышеуказанными формами участия соответствующего лица в совершении совместного преступного деяния. (При этом выполнение объективной стороны преступления осуществляется физическим исполнителем преступления) В некотором роде исключение в данном ряду составляют преступления, предусмотренные ст. 205.1 и 208 УК РФ, где сами их исполнители, действуя вербальными (психическими, словесными) способами, одновременно выступают не только как исполнители, но и как интеллектуальные соучастники преступлений, предусмотренных уже иными статьями Уголовного кодекса..

С практической точки зрения наиболее важной характеристикой является предопределенность цели, возможности и механизма преступления действиями интеллектуальных соучастников для целей раскрытия и расследования преступлений, осложненных интеллектуальным соучастием.

На базе указанной выше понятийной категории автором выработано определение интеллектуальных соучастников преступлений.

Под интеллектуальными соучастниками преступлений предложено понимать: лиц, непосредственно не участвующих в выполнении объективной стороны преступлений, предусмотренных Особенной частью УК РФ, но содействующих совершению этих преступлений, достижению преступного результата вербальными (преимущественно информационными, словесными, психическими) методами и средствами, а также лиц, участвующих этими же методами и средствами в непосредственном осуществлении преступлений, объективной стороной которых и является само содействие иным преступным деяниям.

Сформулированные определения «интеллектуального соучастия» и «интеллектуальных соучастников преступлений» легли в основу разработки более конкретизированного (с точки зрения темы диссертации) определения интеллектуальных соучастников преступлений, сопряженных с терроризмом.

Применительно к теме исследования под такими интеллектуальными соучастниками предложено понимать: лиц, непосредственно не участвующих в выполнении объективной стороны преступлений, предусмотренных ст. 205, 205.2, 206, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ, но содействующих их совершению, достижению преступного результата преимущественно вербальными (информационными, словесными и (или) психическими) методами и средствами, и лиц, непосредственно совершающих этими же методами и средствами преступления, отмеченные в ст. 205.1 и 208 УК РФ.

Во втором параграфе «Особенности механизма следообразования от интеллектуального соучастия в совершении преступлений» автором проанализированы и раскрыты таковые с учетом специфики преступлений террористического характера, а также преступного поведения интеллектуальных соучастников.

Автор констатирует, что следы от преступлений террористического характера, как и следы от других преступлений, можно разделить на материальные и идеальные. При этом материальные следы противоправной деятельности чаще всего оставляют именно преступники-исполнители, а идеальные - преимущественно их интеллектуальные соучастники.

Объективная сложность при формировании идеальных следов в сознании потерпевших, свидетелей об актах преступного поведения интеллектуальных соучастников заключается в том, что зачастую внешне они выглядят не криминогенно, особенно в случае наличия единичных актов содействия преступлению. В таком качестве, т.е. как противоправные, действия организатора, подстрекателя, интеллектуального пособника могут быть оценены в большинстве случаев только в их неразрывной совокупности, в том числе применительно к событию преступления.

Эти обстоятельства во многом предопределяют особенности механизма следообразования в результате какого-либо преступления террористического характера, обремененного интеллектуальным соучастием. Именно по этой причине особое внимание должно быть уделено обнаружению и фиксации следов пребывания, использования орудий и средств преступления и т.д. непосредственного исполнителя (исполнителей) преступного деяния, а также поиску следовой информации, прямо или косвенно указывающей на факты или признаки возможного участия лиц, содействующих совершению преступления террористического характера интеллектуальным путем.

По мнению автора, исследование актов преступного поведения исполнителя преступления, следов их противоправной деятельности, механизма образования этих следов не только преследует цель выявления потенциальных носителей информации о событии преступления, обстоятельствах, его конкретизирующих, но и обеспечивает необходимый переход (на уровне предположений или процессуальных доказательств) к выявлению и изобличению лиц, содействовавших реализации преступного деяния интеллектуальными методами и формами.

При этом механизм образования материальных следов при противоправных деяниях террористического характера во многом определяется способами терроризма.

На базе общей (традиционной) криминалистической классификации следов, выделяющей две большие группы (материальные и идеальные), а также на основе анализа уголовных дел исследуемой категории, автором разработана более подробная и конкретизированная классификация следов противоправной деятельности интеллектуальных соучастников преступлений террористического характера.

Авторская классификация (учитывающая специфику исследуемую группу преступлений и конкретную категорию их субъектов) включила в себя следующие группы и виды следов:

1. Материальные следы:

а) традиционно-опосредованные (традиционные материальные следы, однако не самой противоправной деятельности интеллектуального соучастника произошедшего преступления, но каких-то ее промежуточных элементов; следы данного вида можно отнести к следам преступной деятельности интеллектуального соучастника преступления лишь опосредованно, т.е. посредством и в совокупности с нахождением прямых доказательств противоправного поведения соответствующего субъекта);

б) информационно-бумажные (следы противоправной деятельности интеллектуальных соучастников преступлений террористического характера, отраженные на каких-либо бумажных носителях: на черновиках в виде схем или текста каких-то планов, советов, инструкций и т.п.);

в) электронно-технологичные (следы противоправной деятельности интеллектуальных соучастников преступления террористического характера, отразившиеся на каких-то объектах электронно-технического назначения: диктофонах, видеокамерах, дисках, кассетах с аудиозаписями, компьютерах, а также в сети Интернет);

II. Идеальные следы:

а) идеально-классические (психические отображения или образы, запечатленные в сознании, памяти людей);

б) фактически противоречивые (следы, отразившиеся в речи допрашиваемых (опрашиваемых) участников уголовного судопроизводства: в виде логических несостыковок в их показаниях с реальными фактами, уже собранными доказательствами по уголовному делу и т.п.);

в) уклончиво-поведенческие (следы, отразившиеся в поведении лица, не соответствующем обычным действиям человека в аналогичных или подобных условиях и ситуациях).

В третьем параграфе «Социально-психологическая характеристика интеллектуальных соучастников преступлений террористической направленности» на основе анализа изученных уголовных дел соответствующей категории выделены и систематизированы типичные черты личности интеллектуальных соучастников преступлений террористического характера.

При этом автор рассмотрел таковые в сравнении с чертами личности типичных физических исполнителей соответствующих преступлений. В процессе исследования было обосновано, что именно такой ракурс рассмотрения поможет получить наиболее четкую и комплексную социально-психологическую характеристику отмеченных лиц.

В ходе анализа соответствующих уголовных дел было определено, что террористы-исполнители фактически являются не только очень опасными преступниками, но одновременно - в некотором смысле и жертвами еще более опасных, жестоких, интеллектуально развитых и материально обеспеченных организаторов. Сами исполнители соответствующих преступлений, как было выяснено в ходе исследования черт их личности, - это чаще всего: лица относительно молодого возраста, с плохо налаженной личной жизнью, отсутствием собственной семьи, имеющие очень низкий образовательный уровень, официально нигде не трудоустроенные, во многих случаях не имеющие какого-либо легального источника дохода, нередко воспринимающие участие в террористической деятельности в качестве единственного источника материального существования, часто имеющие тяжелые заболевание (в том числе и неизлечимые), а также и психические отклонения и расстройства.

Анализ уголовный дел, позволил выяснить и то, что образовательный уровень интеллектуальных соучастников соответствующих преступлений, а особенно их организаторов, в целом существенно выше, нежели, чем образовательный уровень исполнителей. Также выяснилось, что интеллектуальные соучастники соответствующих преступлений чаще, нежели, чем «рядовые» исполнители, совершают противоправные деяния более осознано, не находясь при этом в условиях крайней нищеты, неизлечимой болезни или в иных тяжелых обстоятельствах жизни. Кроме того, было определено, что данные лица реже, чем «рядовые» исполнители, страдают какими-либо психическими заболеваниями или расстройствами.

Помимо прочего, на основе анализа изученных уголовных дел также были определены, систематизированы и сопоставлены ключевые мотивы противоправного поведения исполнителей, а также и интеллектуальных соучастников соответствующих преступлений. Как выяснилось, для организаторов наиболее характерными являются политические и корыстно-экономические (материальные) стимулы, в то время как для исполнителей, а частично и интеллектуальных пособников и подстрекателей - мотивы мести за погибших родственников и иных близких им людей, этнорелигиозные и идеологические мотивы.

При этом мотивы экономического характера также характерны для исполнителей, однако чаще воспринимаются ими по-другому, нежели организаторами. Если для первых из упомянутых - участие в преступной деятельности - это нередко единственный источник дохода, то для вторых - высокодоходный бизнес. Что же касается этнорелигиозных и идеологических мотивов, то таковые также неоднозначно воспринимаются различными видами соучастников преступлений. Как показал анализ изученных уголовных дел, декларирование идеологических концепций и этнорелигиозных идей для организаторов нередко является лишь способом их манипулятивного влияния на сознание физических исполнителей (соисполнителей) преступлений рассматриваемой категории, а иногда и пособников и подстрекателей, в то время как «рядовые» физические исполнители (соисполнители) нередко искренне верят в то, что являются «искренне служат Богу», забывая о том, что любая религия учит кардинально противоположным вещам (добру, помощи окружающим и т.д.).

Вторая глава «Совершенствование правоприменительной практики выявления и изобличения интеллектуальных соучастников преступлений, сопряженных с терроризмом» состоит из трех параграфов. В этой главе подробно рассмотрены основные проблемы выявления и изобличения интеллектуальных соучастников преступлений террористического характера, пути их разрешения, а также особенности производства отдельных следственных действий по выявлению и изобличению названных субъектов.

В первом параграфе «Основные проблемы выявления и изобличения интеллектуальных соучастников преступлений террористического характера и пути их разрешения» были определены ключевые проблемы выявления и доказывания вины названных субъектов. При этом было определено, что они связаны с высокой латентностью интеллектуального соучастия и крайне низкой раскрываемостью такого рода соучастия в совершении преступлений террористического характера.

Помимо сложности поиска, фиксации информации, формирования на ее основе доказательств, подтверждающих вину интеллектуальных соучастников преступлений террористической направленности, не менее существенной автор считает проблему наличия системы мотивации работников правоохранительных органов, задействованных в изобличении столь опасных преступников, к которым можно отнести, прежде всего, организаторов, но также и исполнителей, подстрекателей и пособников преступлений террористического характера, ничем не отличается от системы материальных и моральных стимулов, предусмотренных для работников правоохранительных структур, задействованных в раскрытии менее опасных уголовно наказуемых нарушений, не осложненных интеллектуальными видами соучастия.

В связи с выявленной проблемой было обосновано, что для работников правоохранительных органов, задействованных в раскрытии преступлений террористической направленности, отягченных сложным соучастием, должна быть предусмотрена особая система моральной и материальной мотивации, учитывающая сложность расследуемого преступления, количество изобличенных его физических, а также и интеллектуальных соучастников, в том числе, и наиболее опасной их категории - организаторов.

На низкую эффективность выявления и изобличения интеллектуальных соучастников преступлений, связанных с терроризмом, кроме ранее указанных причин, влияет и то, что следователь и иные работники, уполномоченные на участие в обнаружении и раскрытии соответствующих преступлений, подвергаются повышенному риску со стороны террористов. Очевидно, что сотрудники правоохранительных органов, участвующие в расследовании преступлений, сопряженных с терроризмом, могут с высокой долей вероятности быть подвергнуты угрозам, а в худшем случае - и физической расправе со стороны субъектов соответствующих преступлений и их соучастников, находящихся на свободе.

В данных условия проявляется очень высокая актуальность немедленной разработки более эффективных и качественных мер, направленных на обеспечение безопасности сотрудников правоохранительной системы, участвующих в выявлении и изобличении террористов и их соучастников (в том числе и интеллектуальных).

По мнению автора, в числе разработки и обеспечения более эффективных мер в данном направлении, необходимо и принятие решений, касающихся организации как можно более тщательной конспирации лиц, ведущих расследование столь опасных и сложных преступлений. При этом возможно предусмотреть использование неких зашифрованных кодов, обозначений, шрифтов в работе работников оперативного аппарата и следователей, в протоколах допросов и иных следственных действий. Кроме того, видится оправданным обеспечение тайны имен не только оперативных работников, и лиц, занятых агентурной работой, но и следователей.

В качестве еще одной из возможных модификаций данной рекомендации представляется целесообразным, чтобы расследование по каждому отдельному уголовному делу исследуемой категории поручалось не одному следователю, а целому отделу с четким разграничением обязанностей конкретных работников правоохранительной структур.

Помимо прочих мер, направленных на повышение эффективности выявления интеллектуальных соучастников соответствующих противоправных деяний, также рекомендовано внедрение трехуровневой системы контроля за расследованием преступлений рассматриваемой группы. Согласно авторской идее, такой контроль должен будет осуществляться не только по «вертикальному», но и по «горизонтальному» и «перекрестному» уровням. В ходе проведенного исследования было дано подробное описание каждого такого уровня, при этом параллельно была обоснована целесообразность разработки и утверждения в рамках отечественного законодательства четкого регламента и процедуры осуществления того или иного вида контроля.

Акцентируя внимание на том, что успешное разрешение указанных проблем находится в плоскости эффективной организации расследования, автор формулирует ряд ключевых положений:

- наиболее сильные результаты может дать только совместное взаимодействие работников оперативного и следственного аппарата правоохранительных органов, подразделений ФСБ и некоторых других служб и ведомств, при совокупном использовании их интеллектуальных, информационных, технологических, временных и иных ресурсов;

- ключевые акценты при расстановке сил и ресурсов в процессе расследования преступлений, отягченных сложным соучастием, должны ставиться, прежде всего: а) на поиске и доказывании вины такой категории соучастников преступной деятельности террористического характера, как организаторы преступных сообществ, незаконных вооруженных формирований, руководители организованных преступных групп с большой численностью и высокой степенью сплоченности; б) а, затем - по важности приоритетов для правоохранительных структур - на поиске и изобличении организаторов (руководителей) организованных преступных групп, характеризующихся меньшей степенью сплоченности, организаторов отдельных преступлений и наиболее активных подстрекателей, осуществляющих деятельность подстрекательского характера не разово, но регулярно, «вдохновляющих» и подстрекающих на преступления не одного, а сразу нескольких преступников-исполнителей.

Во втором параграфе «Досудебное соглашение о сотрудничестве как тактическая операция по выявлению и изобличению интеллектуальных соучастников преступлений террористического характера» дана развернутая характеристика сделкам о признании вины, выделены нормы и институты отечественного уголовного и уголовно-процессуального законодательства, по сути имеющие характер таких соглашений, использование которых возможно в качестве криминалистических средств выявления и изобличения названных субъектов, а также раскрыты особенности реализации досудебных соглашений о сотрудничестве как тактической операции в обозначенных темой исследования целях.

Автором обращено внимание на следующее, выявленное в ходе исследования, обстоятельство. С одной стороны, как показал проведенный опрос сотрудников правоохранительных органов, а также работников ФСБ, осуществляющих свою профессиональную деятельность на территории Воронежской области, чуть ли не самой эффективной мерой обнаружения и доказывания вины организаторов, подстрекателей и интеллектуальных пособников преступлений, сопряженных с терроризмом, является склонение физических исполнителей к даче признательных показаний, изобличающих их интеллектуальных соучастников, в обмен на смягчение уголовного наказания или полное освобождение от уголовной ответственности лиц, давших такого рода показания. Однако, несмотря на важность вышеуказанной меры, в настоящее время механизм реализации таких сделок, в том числе в рамках проведения тактической операции, и их криминалистического обеспечения в отечественной правоприменительной практике проработан крайне слабо и нечетко, что делает почти невозможным их применение в процессе расследования преступлений рассматриваемой группы.

Как выяснилось, не решил в полной мере в этой сфере всех проблем и Федеральный закон № 141-ФЗ, в рамках которого была предпринята попытка систематизировать и некоторым образом синхронизировать некоторые положения о сделках, по своей природе схожих с принятыми в зарубежной практике «сделками о признании вины». Одной из причин подобного положения дел является несовершенство нынешней редакции гл. 40.1 УПК РФ. В ходе исследования было доказано, что современная редакция гл. 40.1 УПК РФ, а также формулировка ряда других нормативно-правовых актов, не дают необходимых гарантий соблюдения прав подозреваемого (обвиняемого), с которым было бы заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, ни на одном этапе следственного и судебного разбирательства.

...