Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

1. Права женщин - международный аспект

право женщина законотворческий международный

1.1 Развитие мирового сообщества в вопросе института прав женщин, исторический аспект развитие положения женщин в России

Разработка и возвышение на уровень международных стандартов концепции прав человека - одно из принципиальных достижений цивилизации. Не станет преувеличением заявить, что в предоставленном вопросе международное и внутригосударственное право обоюдно обогатили друг друга. Сформировавшееся под воздействием революций, прогремевших в конце XVIII в. в Старом и Новом свете, национальное преимущество ряда стран, в первую очередь Франции и США, непременно, воздействовало на развитие и формирование в международном праве принципов и норм, касающихся прав человека. Сообразно понятию И.И. Лукашука, само международное право появилось составляющей цивилизации и культуры, которую отдал населению земли XIX в. В свою очередность, международное право оказало несомненное действие на закрепление в законодательстве стран главных прав и свобод человека, что мы наблюдаем, в частности, на примере современной России.

Смысл прав человека, личности велико в формировании как государственного, так и международного права. В литературе высказана мысль, что права личности играют в процессе развития права в целом ключевую структурообразующую роль. При этом, верно отмечается, что само определение личности, её прав имеет конкретно-историческое аонятие и развертывается в истории. Таковая оговорка точна вообще и вдвойне - употребительно к правам человека женщины (по терминологии документов ООН). Довольно припомнить в данной связи не только деспотии Востока и период средневековья, однако и демократии Греции и Рима, какие, как понятно, были властью народа лишь для мужчин.

Недалеко ушли от их и революционные в вопросе прав иной части населения земли - мужчин Франция и США. Напомним, что во Франции женщины получили преимущество голоса через 150 лет после Великой Французской революции, а в США женщины лишь в 90-х годах XX века получили сообразно закону право на отпуск по беременности и родам.

Было бы неверно надеяться, что понимание женщинами ущемленности собственных политических и гражданских прав пришло лишь на современном этапе или сразу с распространением в мире в начале XX в. идей социализма.

Значительные конфигурации в положении женщин произошли в России уже в XX в., во многом под воздействием Великой Октябрьской революции. Она принесла всем гражданам России, всем жившим на её территории народам, всем мужчинам и женщинам свободу от эксплуатации, от национального гнета, сословного неравенства. В числе первых декретов новой власти были и изданные в декабре 1917 г. Декрет о гражданском браке, о детях и о ведении книг, а еще Декрет о расторжении брака. Данными декретами были отменены действовавшие до Октябрьской революции законы, ставившие женщину в неравноправное состояние с мужчиной в семье, в отношении детей, в правах на имущество, при разводе и даже при выборе места жительства.

После Великой Октябрьской революции женщины в первый раз заполучили преимущество самостоятельно выбирать профессию, получать образование. Сходство женщин с мужчинами в политических, гражданских правах было закреплено первой русской конституцией, принятой в июле 1918 г. В ст. 64 Конституции РСФСР 1918 г. было особенно отмечено, что правом выбирать и быть избранными используют «обоего пола граждане». И сейчас, когда роль женщин в общественно-политической жизни развитых стран стало всеобщим явлением, можно вспомнить, что Советская Россия оказалась в первой пятерке государств, предоставивших женщинам преимущество выбирать и быть избранными в представительные органы страны.

В различные периоды развития страны Советов специальные вопросы, связанные с ролью женщин ы государственной и публичной жизни, охраной материнства и детства, трудовой деятельностью женщин, повышением их общеобразовательного и профессионального уровня, и другие решались в первую очередь как государственные задачи. Эти задачи реализовывались одновременно с воплощением других задач, стоявших перед обществом: ликвидацией безработицы, индустриализацией страны, коллективизацией сельского хозяйства, устранением неграмотности, возобновлением народного хозяйства после Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и др.

Конституционное закрепление равноправия женщин и мужчин было одним из основных достижений социализма. К сожалению, и в предоставленной области, как и в остальных сферах публичной, политической и общественной жизни, между провозглашенными в Конституции СССР правами человека и их претворением в жизнь, между словом и делом оказался очень значимый разрыв. Что В то время как в России в период меж 2-мя глобальными войнами был сделан значимый бросок вперед в деле выравнивания правового статуса женщин и мужчин, в мире в целом ситуация оставалась постоянной. Все еще в сообществе у власть предержащих и, следственно, в законодательстве и судебной практике главенствовали старые патриархальные представления о ролевых функциях любого из полов и поэтому обусловленных обычных («естественных») правах и обязанностей женщин и мужчин. Даже в очень прогрессивных в этом отношении Скандинавских странах термин «кормилец» отождествлялся вплоть до 70-х годов XX в. в законодательстве и в правоприменительной практике лишь с лицом мужского пола - супругом и отцом. Дольше всех среди европейских государств «сопротивлялась» признанию формального равенства прав женщин и мужчин Швейцария. Только в 1968 г. после неоднократных безуспешных попыток мужчины - парламентарии Швейцарии проголосовали, в конце концов, за предоставление женщинам избирательных прав. И тем самым все-же признали женщин гражданками и личностями.

2-ая Мировая Война, поставившая на грань уничтожения целые народы и принесшая миллионам людей неисчислимые бедствия, затронула все народонаселение воюющих государств независимо от пола и возраста. Все это придало проблеме прав человека и поиску механизма их защиты еще большую остроту. Поэтому, одним из первых шагов сделанных сразу после окончания войны, в июне 1945 г., Организации Объединенных Наций было принятие 10 декабря 1948 г. хартии прав человека - Всеобщей декларации прав человека. В преамбуле Всеобщей декларации прав человека отмечается, что она обязана рассматриваться в качестве эталона, к достижению которого обязаны стремиться все народы и все страны. Не являясь с законный точки зрения конвенцией, то имеется многосторонним международным договором, Всеобщая декларация прав человека стала одним из главных источников не только международного, но и государственного права, моделью, которая обширно используется почти всеми странами в их конституциях. Количество стран, конституции которых содержат список базовых прав, воссоздающих положения Декларации либо включенных под её влиянием, сейчас близится к 10012.

Одно из важных положений Всеобщей декларации прав человека зафиксировано в ст. 2. В ней указывается, что любой человек обязан владеть всеми правами и всеми свободами, провозглашенными в Декларации, без какого бы то ни было различия, как то: в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических либо других убеждений, государственного либо общественного происхождения, имущественного, сословного либо другого положения. На базе данной статьи Всеобщей декларации прав человека в следующие 50 лет XX в. и развивалось все международное и национальное антидискриминационное законодательство.

Сообразно эталону и схожести Всеобщей декларации прав человека 4 ноября 1950 г. был принят принципиальный, а главное, действенный региональный международный акт - Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. В ст. 14 Европейской конвенции по аналогии со ст. 2 Всеобщей декларации прав человека зафиксировано, что обладание правами и свободами, изложенными в Конвенции, обязано обеспечиваться без дискриминации по полу, расы, цвета кожи, языка, религии, политических и других убеждений, национального либо социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, собственности, рождения либо другого статуса. Эффективность Европейской конвенции о защите прав человека и главных свобод обусловлена 2-мя моментами. Во-1-х, это не декларация о намерениях, а конвенция, то есть разносторонний международный акт, обязывающий присоединившиеся к нему страны. Во-2-х, Конвенцией установлен международно-правовой механизм, обеспечивающий претворение её положений в жизнь.

Все это сделало Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод заметной вехой в истории формирования не только международно-правовых, но и международных институтов прав человека.

Последующий шаг развития мирового общества в вопросе прав человека - одновременное принятие в 1966 г. 2-ух международных пактов: о политических и гражданских правах и о социально-экономических и культурных правах. Вышеназванные Международные пакты, кроме даты принятия, имеют немало общего и в содержательном плане. Как и во Всеобщей декларации прав человека, в пактах держатся статьи, воспрещающие дискриминацию людей по какому-либо основанию, в том числе и по признаку пола. Роднит эти 3 международных акта, одинаково как и Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, и то событие, что все они представляют собой хартии прав и свобод индивида - отдельно взятого человека и гражданина. Всеобщая декларация прав человека начинается словами: «Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве правах» (ст. 1).

Меж тем такая формулировка, отражая всю природу прав человека, игнорируя их социальных характер. Употребительно к половине населения земли - женщинам, приведенное определение прав человека не учитывает зависящий не только от природы и самого человека, но и от сообщества факт: истинная воля личности подразумевает не только сходство прав, но и способностей их воплощения. А конкретно таковых способностей у женщин на протяжении всей истории патриархата не было и нет. При этом не столько у всякой раздельно взятой женщины, сколько у всех женщин как определенного общественного слоя такого либо другого государства и даже в разрезе всего мирового общества.

В 1967 г. ООН приняла Декларацию о ликвидации дискриминации в отношении женщин, а в 1979 г. - Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. СССР ратифицировал эту конвенцию в 1980 г. 14 После распада Советского Союза его правопреемником по международным пактам и договорам, в том числе и в вопросе прав и свобод граждан, взятых из Конвенции ООН 1979 г., стала Российская Федерация.

Значительное с точки зрения защиты личных и коллективных прав женщин имеют статьи 1 и 4 Конвенции ООН 1979 г. В первой из их дается легальное определение понятия «дискриминация в отношении женщин», во 2-ой разъясняется, какие кратковременные меры не считаются дискриминационными употребительно к мужской половине населения земли. Сообразно ст. 1 Конвенции 1979 г., «понятие «дискриминация в отношении женщин» означает любое отличие, изъятие либо ограничение сообразно признаку пола, которое ориентировано на ослабление или сводит на нет признание либо осуществления женщинами самостоятельно от их семейного положения, на основе равноправия мужчин и женщин, прав человека и главных свобод в политической, экономической, общественной, культурной, гражданской или в иной области». Вместе с тем согласно ст. 4 Конвенции ООН 1979 г. не считается дискриминационным принятие государствами - участниками не только мер по охране материнства, однако и «временных специальных мер, направленных на ускорение установления фактического равенства между мужчинами и женщинами». Но такие кратковременные особые меры должны быть отменены, когда будут достигнуты цели равенства возможностей и равноправного положения женщин и мужчин.

Тем самым Конвенция ООН 1979 г. внесла значительные коррективы в трактовку прав человека, установившуюся со времен Французской революции XVIII в. В первый раз мировым обществом в один ряд с категориями «свобода» и «равенство» как предпосылками и сущностью прав человека была поставлена категория «справедливость».

Таковая принципиальная новация в понимании международным правом категории «права человека» произошла не случайна. Ей предшествовали на государственном уровне значительные экономические, политические и правовые конфигурации. Научно-техническая революция, начавшаяся скоро после Второй Мировой войны, привела к вескому росту технологически трудных и наукоемких производств, требовавших огромного числа работников, владевших не столько мужской физической силой, сколько почти всеми женскими качествами: тщательностью в работе, терпением, четкостью движений, тонкостью осязания и др. Наемный труд женщин, аналогично наемному труду мужчин, стал массовым явлением. Это требовало и соответственной корректировки международного законодательства. В течении 70-х годов большая часть развитых западных государств издало законодательные акты против дискриминации людей по половому признаку прежде всего в сфере трудовых отношений, в том числе в вопросах оплаты труда. Все это привело к росту самосознания женщин. Кроме того, в первый раз на протяжении многих тысячелетий женщины получили пусть и не совершенную, но частично условную экономическую самостоятельность.

Значительные изменения произошли вскоре после окончания Второй мировой войны. Так же в политической и правовых сферах участвовавших в ней стран, и, прежде всего в области развития института прав человека, которое шло на международных и государственной аренах если и не всегда одновременно, то при всех условиях синхронно во времени. Вот почему международно-правовое признание важности и значительности прав человека дало в послевоенные годы наравне с иными причинами импульс для постановки на практическую основу разработанной наукой ещё раньше идеи правового государства. При этом в качестве краеугольного камня концепции правового государства выдвигались наравне с верховенством закона и делением властей те же закрепленные во Всеобщей декларации прав человека и международных пактах о социально-экономических, культурных, а еще политических и гражданских правах постулаты: свобода и равенство граждан. В полном согласовании с тем, что было начертано на знаменах Французской революции XVIII в., речь шла о свободе и равенстве сообразно закону, а не в жизни, хотя естественно-правовая трактовка этих главных прав, которая отстаивалась их апологетами, должна была бы, сообразно логике, предполагать обратное. В итоге правовое государство стало трактоваться как система конституционных и формально-юридических гарантий, обеспечивающих защищенность и плюрализм принадлежности, независимость и одинаковую меру свободы производителей и потребителей социальных благ и вообще участников социального обмена - индивидов и их ассоциаций.

1.2 Международно-правовая защита прав женщин: принцип универсальности и культурного разнообразия

Устанавливая перед собой задачу активизации международно-правовой охраны прав человека, ООН выступает не лишь как инициатор принятия соответственных международных документов. Данной организацией создана сеть предназначенных учреждений, имеющих нормотворческие функции в области охраны тех либо других прав человека. Одни из таких структур ООН владеют еще правомочием международного контроля.

Одна из их - Международная Организации Труда(МОТ). С точки зрения охраны личных и коллективных прав женщин её активность владеет главное смысл. Данная организация была организована в 1919 г. ещё в рамках Лиги Наций. В 1946 г. МОТ стала главным специальным учреждением ООН. Её нормотворческая активность очень многогранна. Существенное пространство принадлежит в ней охране главных прав человека в области труда, а конкретно права на труд, на ассоциацию, права на свободу от дискриминации в трудовых отношениях (в том числе и сообразно половому признаку), преимущество на свободу от принудительного труда, обеспечению занятости и борьбе с последствиями безработицы, регламентации критерий труда и отдыха, общественного страхования и общественного снабжения трудящихся. Наравне с регулирующими вышеназванные вопросы конвенциями МОТ общего права, имеется большое количество актов МОТ, специализированных для охраны отдельных категорий трудящихся, работающих в индустрии, на транспорте, в шахтах, в торговле, сельском хозяйстве и др. К числу таких принадлежат конвенции и нормы, устанавливающие условия труда женщин и подростков, а еще ограничивающие использование детского труда.

Специфика Конвенций МОТ состоит в том, что они дозволяют вероятность приспосабливания международной нормы к национальному праву и практике с целью постепенного их развития. В п. 3 ст. 19 Устава МОТ предвидено, что «при выработке хоть какой конвенции либо рекомендациы для повального внедрения конференция должна сообразовываться со странами, в которых климат либо остальные специальные происшествия формируют значительно разные экономические условия». Данной же цели - снабдить условия имплементации международной нормы для следующего развития государственного права и практики - служат предоставляемые во почти всех конвенциях МОТ государствам способности самим предопределять размер принимаемых на себя обещаний, к примеру, сообщить о частичном принятии обещаний, мимолетном исключении из сферы деяния конвенции определенных институтов трудового права либо групп трудящихся, избирать разные средства имплементации, т.е., исполнять её методом вступления законный нормы или чрез корпоративные соглашения и т.д. Обязуясь выполнить частичную имплементацию конвенции, правительство возлагает на себя ответственность за её постепенное воплощение и совершенную имплементацию. Оно как бы «втягивается» в этот процесс под действием обещаний, содержащихся как в самой конвенции, так и в Уставе МОТ39.

В деятельности Международной организации труда имеются и организационные индивидуальности. 1-ая из их состоит в том, что в работе ежегодных конференций МОТ принимают роль на одинаковых основаниях, наравне с представителями государств-членов, еще представители трудящихся и представители бизнесменов данных государств. От всякой страны в работе конференции участвуют 4 делегата: 2, представляющие руководство, и 2 остальных, - трудящихся и бизнесменов. При этом любой из делегатов голосует без помощи других. Такое консульство гарантирует действие всех групп, представляющих разные интересы, на принятие конвенций и рекомендациов.

2-ая соответствующая особенность деятельности МОТ состоит в том, что в данной организации есть система развернутого международного контроля. Таковой контроль исполняется над всеми членами МОТ самостоятельно от такого, ратифицирована ли ими та либо другая конвенция и рекомендация, а в силу только самого факта роли в организации. Сообразно ст. 19 Устава МОТ любое государство-член должно в движение года, однако не позже 18 месяцев после окончания следующий конференции, доставить принятую конвенцию муниципальным господствам собственной страны для решения вопроса о ратификации либо принятии остальных мер. Это делается даже в том случае, если этот член голосовал супротив согласия акта. Если правительство не ратифицирует конвенцию, то в секретариат МОТ сообщается о факторах, препятствующих ратификации. Сообразно запросу секретариата любое государство-член должно доставить доклады о состоянии законодательства и практики его внедрения сообразно вопросам, изложенным в нератифицированной конвенции.

Сообразно ратифицированным конвенциям страны представляют периодические доклады о ходе их исполнения, какие кропотливо анализируются профессионалами МОТ. В итоге государству-члену представляются предписания и замечания, обращается интерес на расхождения с конвенцией государственного законодательства и практики его внедрения, какие в облике всеобщего критерии учитываются государствами. Статья 23 Устава МОТ обязует страны отдавать копии собственных докладов более представительным организациям трудящихся и бизнесменов собственных государств. Крайние еще имеют все шансы изображать в МОТ свои замечания и предписания сообразно предлогу исполнения ратифицированной конвенции. Получив такие замечания и предписания, органы МОТ имеют все шансы делать надлежащие представления государству. На складе приобретенных докладов на ежегодной конференции делается соответственное известие. МОТ практикуются еще прямые контакты со своими членами для получения доборной инфы и обсуждения вопросов ратификации либо имплементации ратифицированных конвенций.

За время собственной активности МОТ приняла более 200 конвенций и практически столько же рекомендаций. Различия меж 2-мя обликами актов МОТ соединены с теми последствиями, какие появляются у государств - членов в силу их принятия. Круг вопросов, сообразно которым принимаются конвенции и рекомендации, практически совпадает. Рекомендации часто детализируют расположения конвенции, предлагая наиболее просторный круг прав и наиболее высочайшие их пределы. Но в различие от конвенций, формирующих юридические обещания для стран, какие их ратифицируют, рекомендации, не обязывая страны, призваны работать стандартной нормой при подготовке государственных законов в области трудовых отношений. Это закреплено в п. 6 «а» ст. 19 Устава МОТ, в каком месте говорится, что «рекомендации сообщаются всем членам организации для рассмотрения их с целью придания им силы методом принятия закона либо иными путями». Такие рекомендации получили в науке заглавие «вспомогательные источники международного права» 40.

Количество конвенций МОТ, посвященных охране прав трудящихся женщин, сравнительно мало. Эпохальной в этом отношении следует полагать Конвенцию 100 о одинаковом вознаграждении мужчин и женщин за труд одинаковой ценности. Она была принята МОТ 29 июня 1951 г. и ратифицирована СССР 4 апреля 1956 г. Данной Конвенцией было в первый раз в летописи населения земли придано международно-правовое смысл принципу, сообразно которому ставки возмездия за труд одинаковой ценности обязаны складываться без дискриминации сообразно признаку пола. При этом Конвенция предугадывает, что возмездие подключает в себя обыденную, главную либо минимальную заработную плату либо обыденное либо малое жалование и каждое иное возмездие, предоставленное напрямик либо непрямо в деньгах либо в натуре бизнесменом трудящемуся в силу исполнения крайним какой-нибудь работы. Тем самым МОТ был изготовлен принципиальный шаг для реализации в сфере трудовых отношений нормы Повальной декларации о правах человека, провозгласившей сходство всех людей самостоятельно от расы, цвета кожи, национальности, пола и остальных событий. Принятие МОТ Конвенции 100 никак не преследовало мишень сотворить в вопросах оплаты труда повальную уравниловку. В статье 3 Конвенции умышленно оговорено, что отличалка в ставках возмездия, которая подходит самостоятельно от пола разнице, выливающейся из беспристрастной оценки выполняемой работы, не рассматривается как противоречащая принципу одинакового возмездия мужчин и женщин. Таковая оговорка, логически обоснованная, оставила заключение вопроса о способе объективности оценки исполненной работы на решение разбирающихся властей такого либо другого страны.

В итоге сейчас фактически во всех развитых стран разрешено установить разделение профессий на приемлимо «мужские» (и поэтому высокооплачиваемые) и приемлимо «женские» (низкооплачиваемые). О том, что в базе такового разделения лежат обстоятельств никак не беспристрастного, чисто гендерного, дискриминационного отношению к женщинам нрава свидетельствует последующий факт. В США, в каком месте посреди докторов доминируют мужчины, профессии доктора является более приподнято оплачиваемой. В РФ и остальных странах, былых союзных республиках СССР, посреди докторов доминируют женщины. И оплачиваются доктора, как и все труженики экономной сферы, сообразно очень невысоким ставкам и сообразно остаточному принципу. Прав исследователь из ФРГ Г. Шнорр, который произносит о том, что для корректирования таковой ситуации мало только формальных конфигураций в законодательстве, а нужны «постепенные конфигурации только подхода к общественной политике».

Исходя, по-видимому, из тех же посылок, Международная организация труда приняла в июне 1962 г. Конвенцию 117 об основанных целях и нормах общественной политики, содержащую кроме остального нормы антидискриминационного нрава. К огорчению ни Российской Союзом, ни Российской Федерацией Конвенция МО 117 так и не была ратифицирована.

Положения Конвенции 100 нашли свое отражение в наиболее широкой сообразно кругу оберегаемых лиц Конвенции 111 о дискриминации в области труда и занятий, ратифицированной СССР в 1961 г. Конвенция 111 описывает «дискриминацию» как каждое отличие, не дозволение либо отличие, проводимое сообразно признаку расы, краска, кожи, пола, религии, политических убеждений, иностранного происхождения либо общественного происхождения, приводящие к уничтожению либо нарушению равенства способностей либо обращения в области труда и занятий. При этом замечено, что под определениями «труд» и «занятие» предполагаются ещё и доступ к профессию начальному обучению, доступ к труду и к разным занятиям, еще плата и условия труда. В предстоящем эти расположения Конвенции 111 МОТ отыскали конкретизацию в мнении «дискриминация в отношении женщин», закрепленном в Конвенции ООН «О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин».

Говорится в Конвенции 111 и о том, что не может сообразовываться дискриминацией. Это относится до этого только к хоть каким различиям недопущению либо предпочтению в отношении определенной работы, основанных на специфичных требованиях такой. Не считая такого, не числятся дискриминацией особенные мероприятия сообразно охране и поддержке, предусмотренные в остальных принятых МОТ конвенциях и наставлениях. Употребительно к женщинам стиль идет до этого только о Конвенции 103 сравнительно охраны материнства.

Конвенция 103 «применяется как к женщинам, занятым на индустриальных предприятиях, так и к женщинам, занятым на непромышленных и сельскохозяйственных работах, включая надомниц» (п. 1 ст. 1). Конвенция провозглашает преимущество женщин на оплачиваемый отпуск по беременности и по родам неменьше 12-ти недель, из которых не наименее 6 недель приходится на послеродовый отпуск. При этом размеры денежного пособия обязаны вводиться законодательством страны таковым образом, чтоб снабдить для самой женщины и её малыша отличные с точки зрения гигиены жизненные условия и соответствующий степень жизни. Конвенция 103 укрепляет преимущество женщин на перерывы для питания малыша, а еще заявляет преступным сокращение женщины, окружающей в отпуске по беременности и родам.

Следует подметить смысл с точки зрения принципа равноправия полов ст. 2 Конвенции 103, сообразно которой термин «женщина» значит хоть какое лицо женщинского пола, самостоятельно от возраста, национальности, расы либо религии, состоящее либо не состоящее в браке, а термин «ребенок» значит хоть какого малыша самостоятельно от такого, состояли ли его родители в браке либо нет. Ставя всепригодные для ратифицировавших Конвенцию 103 стран критерии в области охраны материнства, Конвенция дозволяет вероятность учета в акте о ратификации культурной, экономической и другой специфики страны и поэтому изъятий из неких её положений.

Кроме названных Конвенций МОТ 100, 103 и 111 нашим государством ратифицированы ещё две Конвенции данной организации - 45 и 149. 1-ая из их описывает внедрения труда женщин на подземных работах в шахтах любого рода. 2-ая - занятости и критерий труда и жизни сестринского персонала. В преамбуле к данной последней Конвенции, принятой 21 июня 1977 г., указывается на жизненно главную роль, которую играет сестринский персонал совместно с иными трудящимися в области здравоохранения, в охране и усовершенствовании здоровья и благополучия народонаселения. Поэтому ратифицировавшим Конвенцию 149 государствам вменяется в обязательство воспринимать и исполнять способами, надлежащими государственным условиям, политику в отношении сестринских служб и сестринского персонала, направленную на снабжение народонаселения сестринским уходом, нужным в количественном и высококачественном отношении для заслуги может быть наиболее высочайшего уровня здравоохранения народонаселения, с учетом имеющихся ресурсов для мед сервиса в целом.

В частности, правительство принимает нужные меры для предоставления сестринскому персоналу: а) образования и подготовки, отвечающих осуществлению его функций; б) критерий занятости и труда, подключая способности продвижения и возмездия, какие могли бы привести людей к профессии и сдержать их в ней.

Как и в остальных конвенциях МОТ, в ст. 8 Конвенции 149 о занятости и критериях труда и жизни сестринского персонала указывается, что расположения Конвенции исполняются методом государственного законодательства в той мере, в какойони не приводятся в действие средством коллективных соглашений, верховодил внутреннего трудового распорядка, арбитражных решений, судебных распоряжений либо хоть каким иным методом, подходящим практике предоставленной страны с учетом имеющихся в ней критерий. О том, что такие остальные, не считая законодательных, меры имеют все шансы существовать очень действенными для решения вопросов занятости и критерий труда, в: том числе сестринского персонала, свидетельствует, в частности, дело, осмотренное в конце 80-х годов сообразно иску ассоциации мед. сестер Онтарио Трибуналом по одинаковой оплате.

В иске ассоциации оспаривалась методика оценки труда, которая давала ценность труду врачей-мужчин, не беря во внимание многого, что делается женщинами-сестрами для излечения нездоровых. Удовлетворяя иск, Трибунал в собственном решении от 29 мая 1991 г. указал, что на службу здравоохранения, службы общественного и остального сервиса не обязаны автоматом переноситься аспекты оплаты труда в индустрии и другом производстве. В противном случае учитывается далеко не все, что сочиняет важность труда, в особенности то, что привносится в него женщинами, и поэтому сестринский персонал приобретает ненатурально заниженную оплату собственного труда. Объясняя это заключение Трибунала сообразно одинаковой оплате, канадский социолог П. Армстронг отмечает, что женщины сами далеко не постоянно осознают, какой труд они исполняют на службе и дома. Потому они нередко не имеют все шансы проявить свои деяния в минутах, как этого просит статистический учет в сфере труда. Мужчины тем наиболее не понимают только размера трудовых усилий женщин.

В отношении женщин как общественного слоя трудящихся Международная организация труда очень изредка прибегает к запретам, ограничивающим их способности в сфере труда. В принципе таковых конвенций лишь две - Конвенция 45 о использовании труда женщин на подземных работах в шахтах хоть какого рода и Конвенция 89 о ночном труде женщин в индустрии. Конвенция 45 провозглашает, что ни одно лицо женского пола, каковой бы ни был его возраст, не может существовать применено на подземных работах в шахтах, т.е. всех предприятиях, муниципальных либо личных, сообразно добыче нужных ископаемых богатств. Сообразно ст. 3 Конвенции 45 национальное законодательство может вычеркивать из упомянутого воспрещения, в частности: а) женщин, занимающих управляющие посты и не исполняющих физической работы; б) женщин, занятых сестринским и соц. сервисом; в) остальных женщин, какие обязаны опускаться время от времени в подземные части шахты для исполнения работ нефизического характера.

Конвенция 45 была ратифицирована СССР 31 января 1961 г., после чего были предприняты нужные организационные меры сообразно её реализации в жизнь. В согласовании с требованиями Конвенции нужные конфигурации были внесены в Кодекс законов о труде (ст. 160).

В различие от Конвенции 45, воспрещающей труд женщин в шахтах под землей, Конвенция 89 МОТ о ночном труде женщин в индустрии, одинаково как и аккумулировавшая её расположения Конвенция 171 о ночном труде, нашей государством ратифицирована не была. Это и ясно, если учитывать, что фактически вся простая индустрия, в каком месте большая часть трудящихся - женщины, все время работала и в главном работает и до сих пор в 3 замены. О намерении нашей страны в перспективе пойти сообразно пути, рекомендованном МОТ в вопросах запретов ночного труда женщин, напрямую свидетельствует ТК РФ, где говорится, что «привлечение женщин к работам в ночное время не позволяется, за исключением тех отраслей народного хозяйства, в каком месте это вызывается особенной необходимостью и позволяется в качестве временной меры». Но ждать настоящих шагов в этом направленности при сегодняшнем состоянии экономики РФ полностью утопично. К тому же схожая мера чуть ли оказалась бы в критериях «феминизации безработицы» в заинтересованностях самих женщин.

Как уже подмечалось выше, нормотворческая активность МОТ дополняется исполняемым данной организацией контролем за ходом претворения в жизнь принятых ею конвенций и рекомендаций до этого только антидискриминационного характера. К огорчению, вывод, к которому прибывает МОТ в не так давно опубликованном отчете, очень неутешителен для женщин. На фоне всеобщего роста в мире числа работающих сообразно найму женщин в 2-ух третях промышленно развитых государств степень безработицы посреди женщин на 50 - сто процентов больше, чем среди мужчин. В развивающихся странах женщины выполняют важную часть рабочей силы в негосударственном секторе, имеющем отличия низкой оплатой труда и неимением контроля за его исполнениями. Проведенное МОТ изучение рынка труда еще свидетельствует о широкой дискриминации женщин. Рабочий день у их более, а заработная плата не в такой мере, чем мужчин. В среднем женщины получают от 50 по 80% оклада мужчин. На долю женщин приходится две трети всех неграмотных взрослых. Из 100 млн. детей, не имеющих возможности получить изначальное образование, 60% составляют девочки.

1.3 Усовершенствование практики применения международных документов о правах женщин

В докладе на открытии Всемирной конференции по правам человека в Вене Генеральный секретарь ООН Бутрос Гали отметил, что права человека в силу самой своей природы стирают различия, традиционно проводимые между внутренним порядком и международным порядком. Права человека порождают новую правовую сферу. Поэтому их нельзя рассматривать ни с точки зрения абсолютного суверенитета, ни с точки зрения политического вмешательства. Наоборот, необходимо понять, что права человека требуют сотрудничества и координации между государством и международными организациями. Таков идеал. Однако и в сфере международных отношений совпадение слова и дела происходит отнюдь не автоматически, а лишь под влиянием значительных усилий заинтересованных субъектов - государств и международных неправительственных организаций.

К сожалению, приходится констатировать, что ни в какой другой области прав человека разрыв между международным стандартами и их претворениями в жизнь не столь очевиден как в отношении прав женщин. Об этом свидетельствуют, как уже отмечалось выше, многочисленные оговорки к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, во многом лишающие ее смысла, а главное - отнюдь не соответствующая гендерной политике практика ее претворения в жизнь на национальной и международной арене.

Феминистская литература не без основания связывает такую ситуацию с усилением деления всех сторон жизни людей на публичную и частную сферы. Идеология подобного разделения возникла в XIX в. по мере укрепления промышленного капитализма, но она не исчезла и в государстве всеобщего благоденствия, хотя и приобрела иные формы. Государство никогда не бывает нейтральным по отношению к рынку; оно всегда поддерживает бизнес в ущерб остальным участникам рыночных отношений. Домашняя работа и уход за детьми, выполняемые преимущественно женщинами и к тому же чаще всего без оплаты, остаются вне поля зрения рыночного механизма, что, в свою очередь, ведет к недооценке труда женщин на оплачиваемых рабочих местах, особенно, если она похожа на ту, что выполняется женщинами дома, например, социальная работа и уход за больными. Владея основной массой собственности, мужчины превалируют.

Международное право формирует мир публичной активности на надгосударственном уровне и тем самым как бы оставляет его от «частного» мира внутригосударственных отношений аналогично тому, как внутри страны государство стремится дистанцироваться от организации жизни в семье и доме. На международном уровне только отношения между государствами или вопросы, которые государства согласились передать в сферу международной регламентации путем заключения международных договоров и соглашений, служат легитимным предметом для «публичного» уровня международно-правового регулирования. А то, что государства рассматривают как якобы «частное» не может быть предметом вмешательства международного права. Такое различие отказывает женщинам в защите их коллективных прав со стороны международного сообщества, которое в первую очередь занято вопросами национального суверенитета и рамками национальной юрисдикции, а не каждодневными реальностями женской борьбы за пищу, убежище или личное достоинство. После второй мировой войны созданная система международной защиты прав человека, хотя и не разрешила полностью проблемы гендерного равноправия, но все же создала для женских неправительственных организаций возможность требовать существенных изменений в вопросах соотношения публичного и частного и на международной арене.

О том, как много предстоит еще сделать в этом направлении, свидетельствует развитие международных отношений в последнее десятилетие XX в. Например, несмотря на аксиоматичность тезиса о равнозначности принципов международного права, фактически приоритет на практике отдается тем из них, которые имеют большую политическую подоплеку. Применительно к интересующей нас теме принцип гендерного равноправия и коллективные права женщин всегда отодвигаются на задний план, когда возникает их столкновение, например, с принципом права народов на самоопределение. Так международная общественность активно поддерживала моджахедов и талибов во время вторжения СССР в Афганистан, не обусловливая эту поддержку какими-либо обязательствами с их стороны. После ухода СССР из Афганистана женщины лишились всех прав и возможностей в области образования и социальной жизни, а под властью талибов им запрещено даже работать вне дома. Аналогичная ситуация сложилась в 1990 г., когда Ирак напал на Кувейт. Международные органы с позиции права народа на самоопределение поддерживали Кувейт против Ирака, не реагируя при этом на то, что в Кувейте женщины лишены политических прав.

В литературе названные и подобные им факты обоснованно связываются с отсутствием у женщин реальной власти и в публичной, и в частной жизни на любом уровне. Соответственно и нормы международного права в части прав человека - женщин, подобно большинству экономических, социальных, культурных и аналогичных правовых конструкций, редко оказываются снабженными каким-либо эффективным механизмом правовой защиты. Для иллюстрации можно сопоставить, например, мощность действия Европейского Суда по правам человека, который стоит на страже политических и гражданских прав согласно Европейской конвенции о правах человека, с системой представления периодических национальных докладов в целях осуществления контроля за соблюдением Европейской социальной хартии6.

Конечно, функционирование органов, подобных Европейскому Суду по правам человека - оптимальная форма международной защиты таких прав. Наряду с этим использование и других международно-правовых процедур должно стать частью более широкой политической стратегии в области гендерных отношений. В их числе: широкий допуск индивидуальных обращений с жалобами в международные органы; совершенствование механизма информации о петициях; регулярные сообщения на международных форумах специальных официальных докладчиков о ходе выполнения Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин и других международных документов, касающихся прав женщин. Целесообразна также специализация отдельных международных органов и неправительственных организаций на гендерной проблематике. В качестве примера может служить Международная Амнистия, которая занимается в основном проблемой пыток и достигла в этом вопросе больших успехов.

Повышение эффективности международно-правовых документов, прежде всего в области прав человека, неразрывно связано с развитием института международной ответственности за их нарушение, При этом речь может идти об ответственности государств, не выполняющих свои обязательства, с одной стороны, и ответственности конкретных лиц, виновных в этих нарушениях, с другой.

Проблема ответственности государств, не выполняющих своих обязанностей по подписанным и ратифицированным ими конвенциям и договорам, достаточно деликатна. Сложность состоит как в установлении самих фактов невыполнения международных обязательств, так и в том, какой орган вправе зафиксировать данный факт и вынести обязывающее государство решение.

Применительно к проблеме гендерного равноправия данный вопрос урегулирован в самой Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Согласно статье 29 этой Конвенции любой спор между двумя или несколькими государствами-участниками относительно толкования или применения настоящей Конвенции, не решенный путем переговоров, передается по просьбе одной из сторон на арбитражное разбирательство. Если в течение шести месяцев с момента подачи заявления сторонам не удалось прийти к согласию относительно организации арбитражного разбирательства, любая из этих сторон может передать данный спор в Международный Суд путем подачи заявления в соответствии со статусом Суда.

Комиссия по ликвидации дискриминации в отношении женщин в ходе своей летней сессии 1998 г. высказала сожаление по поводу того, что хотя статья 29 Конвенции предполагает процедуру урегулирования межгосударственных споров, целый ряд государств высказал оговорки к самой статье 29, тем самым ограничив ее эффективность. Комиссия признает и оценивает позитивное воздействие, которое может иметь применение этой процедуры, чтобы побудить государства к отмене или модификации своих оговорок, а также тот усиливающий эффект, который эти возражения могут оказывать на положение женщин в соответствующем государстве - стороне Конвенции 1979 г. Комиссия оптимистично полагает, что большее число государств тщательно проанализирует ситуацию и выскажет возражения против недопустимых оговорок к Конвенции. Такие действия государств не только явятся инструментом оказания давления на государства, высказывающие оговорки, но и послужит полезным ориентиром для оценки самой Комиссией допустимости той или иной оговорки.

Вопрос об ответственности государств за невыполнение своих международных обязательств в области прав человека осложнен, помимо прочего, еще двумя моментами. Прежде всего нельзя упускать из виду, что нарушение действующих по данному вопросу Конвенций, хотя и имеет международно-правовой характер, однако в первую очередь касается граждан самого государства-нарушителя. Это обстоятельство существенно уменьшает заинтересованность других государств-участников в оспаривании сделанных тем или иным государством оговорок, равно как и в выявлении фактов нарушения им требований конкретных Конвенций.

Во-вторых, нарушения прав человека, в том числе женщин, нередко оказываются результатом не прямых действий того или иного государства-участника, а его бездействием на внутригосударственной арене в ответ на события и ситуации, касающиеся женщин, но имеющих религиозную или культурную подоплеку. Об этом свидетельствуют уже приводившиеся выше случаи расхождения, прежде всего в мусульманских странах, положений Конституции, запрещающих дискриминацию, в том числе по половому признаку, с правилами и обычаями, регламентирующими внутреннюю жизнь семьи и отношения между ее членами. Вот почему в ходе 100-й конференции Межпарламентского Союза (1998 г.) отмечалось продолжающееся отсутствие в национальном законодательстве ряда стран положений, предусматриваемых уже ратифицированными этими странами Конвенций, и, более того, зачастую встречающееся несоответствие фактического положения дел формально закрепленному в законодательстве.