Административная реформа и экономика России: пределы совместимости и противоречия развития

Целый комплекс мер по ее нормализации содержит уже упоминавшийся закон «О государственной гражданской службе». В их числе можно назвать, в частности, конкурсную систему занятия должностей, регулярные (раз в три года) аттестации, диверсифицированную контрактную систему (срочные и бессрочные контракты), регламентацию денежных выплат, ограничение предельного возраста пребывания на госслужбе, систему служебных регламентов и ряд других. Причина кадровых проблем власти объясняется тем, что в настоящее время государство не выдерживает конкуренции с предпринимательскими структурами, способными предлагать лучшие условия для существования, подготовки и развития управленческого аппарата. Проблема кадров государственной службы является ключевой для системы государственного управления в целом и не может быть полностью компенсирована никакими структурными модификациями системы. На этот вопрос в программах отечественных реформаторов обычно дается ответ: «система заслуг и достоинств» («merit system»). Этот подход настойчиво противопоставляется системе чинов и алгоритму бюрократического карьерного роста, во многом аналогичным тому, что был воплощен в Табели о рангах. Сходная система, основанная на иерархии чинов, была отчасти восстановлена в постсоветский период и сохраняется также в новом законопроекте о государственной службе. С точки зрения реформаторов эта система, предусматривающая особое трудовое законодательство, строго нормированную оплату труда и право на гарантированный должностной рост, вступает в противоречие с идеологией «нового государственного управления» Куликов М. Реформа госслужбы: мировой опыт. Ведомости, 9 апреля 2004 г.. Существо проблемы связано с формулировкой критериев, по которым определяются эти самые заслуги и достоинства. Такая система критериев существует в бизнесе, где минимизация затрат и увеличение прибыли при производстве продукта задают однозначную шкалу оценок. Стратегия, подразумеваемая концепцией «нового государственного управления», пытается решить этот вопрос путем инкорпорирования в деятельность государственного аппарата тех механизмов, которые обеспечивают эффективность менеджмента в рыночных институтах. Одна из таких инноваций состоит, например, в том, чтобы изменить систему трудовых контрактов. Вместо классической «пожизненной» системы, которая должна была обеспечивать независимость чиновнику, вводится срочная контрактная система. Изменяется система вознаграждений: «натуральная» система льгот заменяется денежными выплатами. Однако такого рода «маркетизация» системы государственного управления все еще не затрагивает существо вопроса о критериях определения заслуг. Для ликвидации этого упущения теоретики «постбюрократизма» предлагают уже упоминавшуюся выше меру: определить деятельность государственного аппарата в новых терминах, среди которых ключевую роль играет понятие предоставления качественных государственных услуг юридическим и физическим клиентам, а также ввести технологию количественного измерения эффективности и качества предоставления этих услуг. В концепции «нового государственного управления» такого рода переопределение деятельности государственного аппарата означает, в числе прочего, переход к программному финансированию ведомств, что возвращает нас к группе описанных выше проблем, связанных с новыми принципами бюджетного финансирования, в свою очередь предполагающих определенную бюрократическую культуру. Такого рода система может следовать за изменениями в сфере государственной службы, но не может быть условием последних. Тем более довольно трудно представить себе переход в «постбюрократическое» состояние системы, в которой пока не реализован один из главных принципов классической бюрократии: «…юридическая и фактическая служба в бюрократической организации не должна рассматриваться как источник доходов или способ получения ренты» Вебер М. Бюрократия // Классики теории государственного управления: Американская школа. С. 58-59. . Высокий уровень коррупции, наблюдаемый в органах исполнительной власти, превращается в еще одну институциональную ловушку Полтерович В.М. Институциональная динамика и теория реформ. Эволюционная экономика и «мэйнстрим». М.,2000 г. на пути осуществления административной реформы. Более того, логика реформы, провозглашающая установление персональной ответственности за результат, противоречит самому менталитету российского чиновника, привыкшего исполнять свои обязанности в условиях размывания ответственности. Идеал реформы - персональная ответственность. Идеал чиновника - максимум полномочий при минимуме ответственности. Неслучайно некоторые разработчики реформы прямо заявляют, что для успешного ее осуществления придется заменить две трети федеральных чиновников Дмитриев М. «Чиновник сегодня - всемогущий властелин колец». - «Русский фокус», №20, 2003, с.28-31..

После появления в апреле 2004 г. постановлений правительства, определяющих новые основные функции министерств, служб и агентств, стало возможным сравнить то, что сделано к настоящему времени, с программой начального этапа реформы.

2.3 Результаты реформы и экономическое развитие: характер влияния и противоречия

экономическая административная реформа россия

При анализе первых результатов реформы был выявлен ряд противоречий, обнаружившихся в идеологии осуществляемого этапа административной реформы. Речь зашла о существовании так называемых противоречий административной реформы, связанных с вероятным отклонением от первоначально заявленных целей и задач, преднамеренным и непреднамеренным искажением основных идей, закладывавшихся при разработке основных подходов, методов и критериев.

Все выявленные на данном этапе недостатки можно классифицировать по генетическому признаку - на внутренние и внешние противоречия. Внутренние противоречия связаны непосредственно с самим объектом реформирования, в то время как внешние противоречия вызваны ограничениями внешней среды административной реформы.

Внутренние проблемы обусловлены несовершенством предложенной структуры федеральных органов исполнительной власти, а также связаны с конкретным функциональным наполнением реорганизованных и вновь образованных министерств и ведомств.

Можно лишь отметить, что практически не был реализован основополагающий принцип - переход от отраслевой структуры федеральных органов исполнительной власти к функциональной, что, как будет показано ниже, делает крайне затруднительным устранение дублирования в реализации функций государственного управления различными министерствами и ведомствами. Единственными действительно функциональными оказались Минэкономразвития России и Минфин. Далее, прогрессивная идея создания трехуровневой системы федеральных органов исполнительной власти (министерство, служба, агентство), находящая подтверждение и в успешном опыте зарубежных стран, на практике оказалась реализованной с существенными отклонениями, не позволяющими исключить конфликт интересов и реализовать принцип сдержек и противовесов. Так, министерства осуществляют «координацию и контроль деятельности» подведомственных служб, наделенных контрольно-надзорными функциями в установленной сфере деятельности, что фактически противоречит базовой идее разделения правоустановления и правоприменения. Неопределенность возникла также в связи с реализацией функций лицензирования, государственного заказа и некоторых других (хотя Указ «О системе и структуре…» однозначно устанавливает границы полномочий министерств и ведомств). Другой яркой иллюстрацией нарушения основополагающих принципов административной реформы является вопрос о наделении Федеральной службы по финансовым рынкам и правоустанавливающими, и правоприменительными функциями с целью создания «мегарегулятора» (разработан проект соответствующего Указа). В своих заявлениях высшие должностные лица ссылались на Закон «О рынке ценных бумаг» и необходимость «контроля единой регулирующей структуры» за всеми секторами финансового рынка. Вместе с тем, совмещение регулирующих и контрольных функций одним ведомством в корне противоречит идеологии реформы, перечеркивая одно из основных ее достижений (относительно бесспорно признаваемого большей частью представителей экспертного сообщества).

Надо указать также на спорность отдельных решений относительно структуры федеральных министерств и ведомств - например, в части совмещения одним Министерством функций по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере образования и научной (научно-технической, инновационной) деятельности, разведения функций государственного регулирования в области связи и массовых коммуникаций. Наряду с сокращением количества министерств отмечается несоразмерный гигантизм и монополизм некоторых из них в проведении политики.

Переходя к анализу проблем, связанных с функциональным наполнением, необходимо указать, во-первых, на их системный характер, а во-вторых, - на тесную сопряженность со структурными недостатками. На базе анализа отдельных проектов ведомственных Положений и изучения предложений министерств и ведомств по функциям, которые рассматривались Правительственной комиссией по проведению административной реформы в рамках первого ее этапа (включая функции с резолюцией «упразднить») были выявлены следующие «встроенные проблемы»:

– Несоответствие Указу Президента «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти». В частности, некоторые проекты предполагают наделение федеральных служб регулирующими функциями и функциями по управлению государственным имуществом, что ни в коем случае недопустимо. Существующий подход к распределению функций, направленных на реализацию полномочий собственника в отношении федерального имущества, предполагает осуществление отраслевыми агентствами оперативного управления ФГУПами, федеральными казенными предприятиями и государственными учреждениями и отнесение остальных вопросов - долгосрочной аренды, отчуждения имущества - к компетенции Федерального агентства по управлению федеральным имуществом.

– Несоответствие действующему федеральному законодательству. Так, проектом Положения о Федеральной службе по надзору в сфере транспорта Российской Федерации нарушается ряд положений Закона «О техническом регулировании», закрепляющих недопустимость установления обязательных требований ведомственными нормативными актами, т.е. ведомственного нормотворчества (в проекте закреплена функция «участвует в разработке требований, связанных со строительством, эксплуатацией, ремонтом и переоборудованием судов …, в необходимых случаях утверждает эти требования и осуществляет в пределах своей компетенции контроль (надзор) за их соблюдением», что очевидно противоречит принципам реформы технического регулирования и административной реформы), совмещения полномочий органа государственного контроля (надзора) и органа по сертификации, совмещения полномочий на аккредитацию и сертификацию. Также нарушается принцип добровольного применения стандартов.

– Наличие в проектах Положений значительного числа дублирующих функций, что обуславливает необходимость их выявления и исключения. Их появление зачастую связано с сохранением элементов отраслевой структуры федеральных органов исполнительной власти (пересечения функциональных министерств и ведомств с отраслевыми). В качестве примера можно привести функции Федеральной службы по надзору в сфере транспорта по осуществлению пожарного надзора, контроля за работами по международно-правовой защите частотных присвоений радиоэлектронным средствам, контроля деятельности высших и средних профессиональных образовательных учреждений и т.п.

– Отсутствие единого уровня детализации функций, наличие как самых общих, так и чрезмерно детализированных функций, функций и подфункций. Так, в том же проекте Положения присутствуют функции «является федеральным органом исполнительной власти в области транспорта в части контроля и надзора» (фактически основная миссия), «является федеральным органом исполнительной власти в области железнодорожного транспорта в части контроля и надзора». При этом все остальные функции фактически расшифровывают (детализируют) указанные две, т.е. являются подфункциями.

– Отсутствие единообразных формулировок. Необходимо, во-первых, согласовывать их в рамках одного положения, а во-вторых, по всем типовым функциям закреплять в положениях о ведомствах в виде стандартной формулировки для всех федеральных органов исполнительной власти.

– Недостаточная согласованность с результатами предшествующего (инвентаризационного) этапа административной реформы, выражающаяся в большом количестве избыточных функций, признанных Правительственной комиссией по проведению административной реформы избыточными функциями государственного регулирования (подлежащими упразднению).

Реформирование структуры органов власти привело к кризису принятия решений и потере управляемости. Система согласований между министерствами не была построена. Выросла вероятность ошибочных действий в условиях монополизма отдельных ведомств и отсутствия фильтров против «перегибов», так как многие правительственные комиссии, состоявшие из представителей различных ведомств и органов, которые могли бы своевременно отреагировать на неправильное узковедомственное решение, тоже упразднены. Например, Минэкономразвития отвечает за «государственное регулирование в экономике», «государственное регулирование цен (тарифов)» и при этом не должно согласовывать свои действия с другими ведомствами. Вероятность ошибок и принятия неверных решений может отрицательно отразиться на экономическом развитии, очевидна, так как решение указанных проблем под силу только правительству в целом. Пока ни одна из процедур, которая могла бы выстроить систему согласований между министерствами, законодательно не прописана. А отсутствие такой процедуры закономерно влечет за собой значительное усиление аппарата правительства, что также входит в серьезное противоречие с логикой реформы. Это ведет к тому, что аппарат правительства, руководители структурных подразделений аппарата, по сути, приобретают функции вице-премьеров. В реальности министры претендуют на роль фактических вице-премьеров и авторитарных кураторов всех структур, находящихся в их ведении. Для реального повышения ответственности министров требуется резкое сокращение полномочий аппарата правительства, упразднение его отраслевых подразделений и превращение его в канцелярию премьера. Качественные же задачи - наполнение новой структуры содержанием и реформа государственной службы - находятся на периферии внимания высших руководителей исполнительной власти Реформа государственной службы: новый подход к старой проблеме. Доклад Центра политических технологий. . Едва ли эту традицию можно переломить очередным законом, указом или постановлением. В последний год принципы, заложенные в основу административной реформы, все жестче вступают в противоречие с политикой, проводимой руководством страны на практике. Это касается и отказа от лишних государственных функций, и ослабления давления государственной власти на бизнес и общество. Создание государственной энергетической мегакорпорации, утверждение крупных приватизационных сделок непосредственно в Кремле, заявления о неясных пока перспективах государственно-частного партнерства, построение всеобъемлющей вертикали власти - все это, наоборот, требует расширения функций и полномочий госаппарата, усиления его непрозрачности и всевластия. Пока это противоречие не очевидно, поскольку вся новосозданная административная конструкция полностью не сформирована и довольно подвижна. Но рано или поздно это проявится.

Нельзя не отметить, что изменение функционального наполнения привело к возникновению аппаратной борьбы за власть и, в частности, сами государственные функции. Более того, во многом реализация положения о разделении функций государственного управления во многом стало зависеть от психологических особенностей министров и руководителей агентств, их амбиций. Имеет место и конкуренция и борьба интересов за авторский контроль над проведением реформы. Во многом это связано с тем, что сами чиновники сопротивляются и блокируют предлагаемые изменения, не соответствующие их ценностным установкам и традициям, в основе которых лежит не политика развития и коренных изменений, а политика удовлетворения тех или иных узкокорпоративных интересов и модифицирования ситуации. При этом само реформирование государственных органов происходит фактически «изнутри» Административная система России и административная реформа. Круглый стол. Отечественные записки. №2, 2004 г. самими чиновниками при отсутствии какого-либо общественного контроля. Возникает еще одна институциональная ловушка реформы: нуждающиеся в совершенствовании институты порождают интересы, которые сужают выбор доступных вариантов их изменения Якобсон Л.И. Эффективность государственного аппарата и реформа государственной службы. Модернизация российской экономики: В 2 кн. / Отв. Ред. Е.Г.Ясин. Кн. 2. - М.: ГУ-ВШЭ, 2002 г. С. 154.. Культурная инерция, нежелание чиновников менять стереотипы поведения, доказавшие свою жизнеспособность в прошлом, лишь повышают трансформационные издержки. Очевидно, что при этом сохраняются весьма высокие риски неожиданного увеличения издержек в связи с появлением новых, более жестких регулятивных правил и новых административных барьеров, мешающих развитию рыночных институтов Административные барьеры в экономике: институциональный анализ / Под ред. А.А. Аузана, П.В. Крючковой. М.: ИНП Общественный договор, 2002 г..

Предшествующая система была фактически разрушена, а новая находится в стадии становления. Действительно, переход к действиям по новым правилам произойдет тогда, когда ожидаемая будущая выгода от их использования окажется выше, чем издержки на их освоение и применение Тамбовцев В.Л. Институциональный рынок как механизм институциональных изменений // Общественные науки и современность, 2001, №5.,с. 25-38. . При этом фактически отсутствует необходимая взаимоувязка административной реформы, реформы государственной службы и реформы федеративных отношений, каждая из которых осуществляется автономно друг от друга. Данный временной лаг приводит к появлению огромных коррупционных возможностей для взимания ренты и чреват ошибками в экономической политике и проведении структурных реформ.

Существенное воздействие на ход реформы оказывают ряд внешних противоречий, связанных с влиянием внешней среды. Во-первых, стоит отметить, что в России отсутствует реальные субъекты реформирования государства: институты гражданского общества (независимый общественный контроль за деятельностью органов власти, СМИ), которые должны осуществлять контроль за административной реформой, только зарождаются и не могут как следует воздействовать на процесс реформирования, ветви и уровни власти Шадрин А.Е. Административная реформа и политическая модернизация. М.,ИЭПП, 2004 г. С.55. Фактически многие ошибки реформаторов связаны именно с отсутствием контроля за проведением реформы со стороны общества. Государство само формирует гражданское общество, стимулирует его развитие, ориентируясь при этом на собственные интересы. Действительно, в соответствии с законопроектом «О саморегулируемых организациях, появившимся под лозунгом административной реформы в 2003 г., саморегулируемым организациям передается право устанавливать стандарты, контролировать выполнение этих стандартов, выносить решения об их нарушении и налагать на предприятия штрафы. Естественно, что подобное совмещение функций в одной организации противоречит принципам проводимой административной реформы. Более того, саморегулируемые организации имеют право оказывать платные услуги. Иными словами, фактически произойдет замена федеральных органов исполнительной власти, но взятки и коррупционные сборы при этом будут заменены легальным перечислением в саморегулируемые организации вступительных, членских и целевых взносов, а также платой за услуги. Ситуация усугубляется тем, что в стране отсутствуют традиции самоорганизации бизнеса, нет никаких предпосылок для делегирования ряда государственных функций бизнес-сообществу и саморегулируемым организациям. Следует отметить и то, что многоукладность экономического порядка, необходимость проведения структурных реформ в других общественных секторах, в том числе реформы ЖКХ, развития транспортной инфраструктуры, связи и инновационных технологий, и необходимость осуществления контроля за огромной территорией также выступают причиной запаздывания преобразований. Центральная власть не может предложить иных, помимо административно-правовых, рычагов для обеспечения интеграции российского государства. Громадная же территория, испытывающая самые разнообразные геополитические, «сетевые», регионально-экономические и прочие сторонние влияния, постоянно проверяется «на разрыв» Соловьев А.И. Реформирование российского государства: элитарно-бюрократическая версия. Материалы семинара «Реконструкция государства: современные задачи и организация эффективной исполнительной власти». Серия: Научные доклады №4, 2001 г.. Найденная же административная конфигурация может даже стимулировать территориальный распад единого государства.

Таким образом, эффективность работы правительства после проведения первых преобразований значительно снизилась. Однако проблема заключается далеко не только в том, что правительство реформировано, но не отлажено. Проблема в том, что реформаторы, демонтировав старую систему и создав на ее месте новую, пока мало что сделало для того, чтобы наполнить эту новую систему адекватным содержанием. Иными словами, в новой системе чиновники продолжают работать по старым принципам. Аморфность структуры исполнительной власти, противоречия в нормативных актах, игнорирование одним ведомством нормативных актов, подготовленных в другом, приводит к отсутствию последовательности в налоговой и экономической политике, общей непредсказуемости ситуации, ухудшению инвестиционного климата и появлению высоких рисков ведения бизнеса. Показательным в данном случае выглядит появление двух абсолютно противоположных налоговых инициатив Министерства финансов и Федеральной налоговой службы, формально подчиняющейся Минфину, в начале февраля 2005 г. Рубченко М. Кудрин Джекил и Кудрин Хайд // Эксперт № 5 [452] 7-13 февраля 2005 г., с. 15-17.

.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ мероприятий по реформированию, которые были запланированы и отчасти реализованы в последнее время в России, позволяет сделать несколько заключений. Главным «клиентом» реформы выступает в настоящее время предпринимательская среда. При этом одной из составляющих реформы является установка на эффективную систему управления. Функциональная дифференциация федеральных органов исполнительной власти говорит об ориентации реформы на новые модели государственного управления, реализованные в других странах либеральными реформаторами. Однако насколько данная система может быть реализована в России -- большой вопрос. Переход к новому государственному управлению характеризовался рядом предпосылок, которые в России отсутствуют или находятся в зачаточном состоянии. Трудности проведения административной реформы связаны с неразвитостью политических институтов, с необходимостью коренных изменений в системе бюджетного финансирования, определенными ошибками реформаторов при проведении конкретных преобразований, наличием внутренних и внешних противоречий реформы. Более того, реализация новой системы государственного управления требует также вполне определенной культуры, моделей поведения и установок государственных служащих, о наличии которых трудно пока говорить применительно к России.

Кроме того, система «нового государственного управления» предполагает изменение самого типа взаимоотношений между обществом и государством, преобразование их по модели отношений между клиентом и сервисной службой. Однако совершенно не известно, будет ли этого достаточно, чтобы изменить усвоенный российским обществом на протяжении многих поколений образ государства как института нацеленного или на решение каких-то собственных корпоративных задач. Остается до конца не определенным вопрос, сможет ли проводимая реформа, несмотря на свой «экономизм», который проявляется как в ориентации на бизнес-сообщество как главного заказчика реформы, так и в критериях оценки ее успешного проведения, реализовать в рамках самой системы государственного управления те элементы менеджмента, на которые ориентирована идеология «нового государственного управления». В российском же обществе направленность, а главное -- характер осуществления реформ едва ли ни противоположны. Как показывают результаты реформы, важной причиной определяющей тип, темпы и другие важнейшие параметры преобразований в государственно-административной сфере является характер внутриэлитарных отношений в политическом классе, отличительные черты их политических представлений, а главное -- уровень их культурной оснащенности, определяющий, в конечном счете, стиль функционирования и развития институтов власти и управления. Совершенно очевидно и то, что появление новых методов деятельности государства, способствующих укоренению в системе управления современных способов взаимодействия с гражданами как клиентами государства (и, в частности, предполагающих упрощение и гибкость структур управления, ориентацию чиновников на живые интересы граждан, их приверженность действию, государственно-ориентированной предприимчивости, усиление прозрачности принятия решений и т.д.), в таком политическом контексте может носить только фрагментарный характер. Ни власть не готова к таким масштабным инициациям, ни российское чиновничество не в состоянии перейти к деятельности, ориентированной не столько на индивидуальные, сколько на общесоциальные интересы.

В настоящее время в России формирование и распределение функций между новыми органами власти ещё далеко от завершения. Эффективность формируемой системы функций мы сможем оценить только в перспективе.

Формируются министерства и ведомства разного характера, разной «силы» и подчиненности, новая система исполнительной власти имеет более сложную ступенчатую структуру и две «ветви» - президентскую и правительственную. Очевидно, что «управленческое поле» расширяется, усложняется, приобретает новые качественные особенности. Это может привести к усложнению механизма принятия решений, или, по крайней мере, к долгому процессу наладки и дополнительным издержкам применения новых институтов этого механизма. Чего больше в этом плане даёт реформа - вопросов или ответов - покажет будущее, но уже ясно, что оптимизация системы государственного правления в России скорее только начинается, чем заканчивается.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Административные барьеры в экономике: институциональный анализ / Под ред. А.А. Аузана, П.В. Крючковой. М.: ИНП Общественный договор, 2002 г.

«Административная реформа: позиция РСПП» (от 14.05.03). [www.opec.ru/library]

Административная система России и административная реформа. Круглый стол. Отечественные записки. №2, 2004 г.

Алесина А., Перотти Р. Политическая экономия бюджетного профицита. Очерки о мировой экономике: Выдающиеся экономисты мира в Московском Центре Карнеги / Под ред. А. Ослунда и Т. Малеевой. - М., 2002 г.

Антикоррупционная политика / Под ред. Г.А.Сатарова. - М., 2004 г.

Архангельская Н. Стеклянный потолок // Эксперт № 8 [362] от 3 марта 2003 г., с.60-64.

Вебер М. Бюрократия // Классики теории государственного управления: Американская школа.

Гуриев С. Мифы экономики: уроки роста. Ведомости, 7 июля 2003 г.

Главное в административной реформе. Доклад ФБК. М., 2001 г.

Государственное управление: основы теории и организации. М., 2000 г.

Государство в меняющемся мире. Отчет Всемирного Банка о мировом развитии (1997). Вопросы экономики. 1997, №5.

Доклад-презентация о федеральной целевой программе «Административная реформа», материалы к заседанию Правительственной комиссии по проведению административной реформы 22 октября 2004 г.

Дмитриев М. «Чиновник сегодня - всемогущий властелин колец». - «Русский фокус», №20, 2003, с.28-31.

Институциональная экономика: новая институциональная экономическая теория // Под ред. А.А. Аузана. - М., 2005 г.

Итоги и перспективы политики дебюрократизации Российской экономики. Аналитический доклад. М., БЭА, 2003 г.

Ковалев А. Промежуточные результаты административной реформы. Отечественные записки. №2, 2004 г.

Куликов М. Реформа госслужбы: мировой опыт. Ведомости, 9 апреля 2004 г.

Купряшин Г.Л., Соловьев А.И. Теория государственного управления. М., 1996 г.

Куренной В. В поисках достоинств: смысл и логика административной реформы. Отечественные записки. №2, 2004 г.

Лобанов В. Административные реформы - вызов и решения // Проблемы теории и практики управления. 1998. №1. С17-26.

Медушевский А. Реформа государства. Отечественные записки. №2, 2004 г.

Мигин С.В., Шестоперов А.М. Административные процедуры и посредники в национальной экономике. Проблемы управления в национальной экономике: теория, практика, перспективы. Сборник трудов. М.: Современная экономика и право, 2005 г., с 201-220.

Минаев С. Удвоить и уполовинить // Власть № 12 [565] от 29 марта 2004 г., с. 26-28.

Модернизация российской экономики: В 2 кн. / Отв. Ред. Е.Г.Ясин. Кн. 2. - М.: ГУ-ВШЭ, 2002 г.

Мэннинг Н., Парисон Н. Реформа государственного управления: Международный опыт. М., 2003 г.

Николаев И.А., Шульга И.Е. Устойчивость административных барьеров. Доклад ФБК. М., 2003 г.

Пастухов В.Б. Власть и обществ на поле выборов, или игры с нулевой суммой // Полис №5, 1999 г., с. 6-14.

Полтерович В.М. Институциональная динамика и теория реформ. Эволюционная экономика и «мэйнстрим». М., 2000 г.

Привалов А. О плане неспособности // Эксперт №42 [442] 8-14 ноября 2004 г., с. 14.

Распоряжение Президента России от 15 августа 2001 года, №ПР-1496 «Концепция реформирования государственной службы Российской Федерации».

Реформа государственной службы: новый подход к старой проблеме. Доклад Центра политических технологий. М., 2004 г.

Реформа государственного управления в России: тенденции и перспективы. М., ГУ-ВШЭ, 2004 г.

Реформирование государственного управления. Опыт и проблемы. М. ГУ-ВШЭ, 2004 г.

Реформа структуры органов исполнительной власти: взгляд ГУ-ВШЭ. М., 2002 г.

Рубченко М. Кудрин Джекил и Кудрин Хайд // Эксперт № 5 [452] 7-13 февраля 2005 г., с. 15-17.

Рубченко М., Хисамов И. Скупые рыцари уже не нужны // Эксперт №8 [409] 1-7 марта 2004 г., с. 16-20.

Сатаров Г.А., Головщинский К.И. Административная реформа и противодействие коррупции. Отечественные записки. №2, 2004.

Скотт Г. Реформа государственного управления: новозеландский вариант // Пути экономического роста. Мировой опыт. М., 2001 г. С. 101-129.

Смирнов К. Подопытный руководитель // Власть № 10 [613] от 14 марта 2005 г., с. 36-38.

Сморгунов Л.В. Административные реформы в западных странах: сравнительный анализ. Сравнительное государственное управление: теория, реформы, эффективность. СПб, 2000 г.

Сморгунов Л.В. Сравнительный анализ политико-административных реформ: от нового государственного менеджмента к концепции «governance» // Полис №4, 2003 г., с. 50-59.

Соловьев А.И. Реформирование российского государства: элитарно-бюрократическая версия. Материалы семинара «Реконструкция государства: современные задачи и организация эффективной исполнительной власти». Серия: Научные доклады №4, 2001 г.

Тамбовцев В.Л. Институциональный рынок как механизм институциональных изменений // Общественные науки и современность, 2001, №5.,с. 25-38.

Указ Президента Российской Федерации от 23 июля 2003 г. №824 «О мерах по проведению административной реформы в 2003-2004 гг.»

Указ Президента Российской Федерации от 9 марта 2004 г. № 314 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти».

Шаститко А.Е. Выбор механизмов управления контрактными отношениями в условиях реформы регулирования экономики. М., 2004 г.

Шадрин А.Е. Административная реформа и политическая модернизация. М.,ИЭПП, 2004 г.

Шадрин А.Е. Направления и параметры российской административной реформы // Полис №4, 2003 г., с. 59-71.

Эволюция государственной политики в области дерегулирования и дебюрократизации экономики, устранения административных ограничений в предпринимательстве. Москва, проект TACIS «Дерегулирование экономики и устранение административных барьеров», 2005 г.

Якобсон Л.И. Экономика общественного сектора: Основы теории государственных финансов. М., 1996 г.

Mierlo H. van. 1998, Lessons from the Experience of OECD Countries. - Verheijen T., Coombes D. (eds.). Innovations in Public Management Perspective from East and West Europe. Cheltenham, Northampton (MA).

OECD, 2003, Open Government: Fostering Dialogue with Civil Society.

OECD, 1997b, The regulatory Impact Analysis: Best Practices in OECD Countries.

Parison N., Manning. N. International public administration reform. Implications for the Russian Federation.

The OECD Report on Regulatory Reform. 1997. Paris.

Terry L. 1998. Administrative Leadership, Neo-Managerialism, and the Public Management movement. - Public Administration Review, vol. 58. № 3.

Размещено на Allbest.ru