Международно-правовое регулирование вооруженных конфликтов: основные теоретические проблемы и практика

В период вооруженного конфликта: консультирование командиров по вопросам выполнения норм международного гуманитарного права, их применения в период ведения военных действий; участие в разработке нормативных документов, определяющих порядок боевого применения соответствующих подразделений, соединений, войск (сил) с учетом требований международного гуманитарного права; участие в разработке и заключении соглашений между воюющими сторонами и нейтральной державой об интернировании военнопленных на территорию нейтральной державы до прекращения военных действий, а также соглашений: о безопасности полетов санитарных летательных аппаратов; об объявлении необороняемых местностей; о статусе демилитаризованных зон; о прекращении огня для оказания помощи раненым и больным на поле боя; содействие работе Международной комиссии по установлению фактов; оказание юридической помощи командирам (начальникам) по вопросам проведения дознаний и административных расследований в связи с совершением военнослужащими серьезных нарушений норм международного гуманитарного права и др.

В четвертом параграфе «Применение норм международного гуманитарного права внутренними войсками МВД и органами внутренних дел России в период вооруженных конфликтов» отмечается, что внутренние войска МВД России по своему статусу являются законными участниками международных вооруженных конфликтов в силу того, что они привлекаются к обороне страны и выполняют задачи в соответствии с Федеральным законом «Об обороне» (ст. 1 п. 5). Совместно с органами внутренних дел (ОВД) они также могут выполнять поставленные перед ними задачи в условиях вооруженных конфликтов немеждународного характера. И в том, и в другом случае они обязаны руководствоваться принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, включая международные договоры по международному гуманитарному праву. юридический договор конфликт преступление

С учетом опыта участия ОВД в вооруженных конфликтах, миротворческих операциях ООН в диссертационном исследовании делается вывод о том, что сотрудники ОВД также должны руководствоваться нормами международного гуманитарного права в случаях: включения их в состав Вооруженных Сил Российской Федерации в период международных вооруженных конфликтов (ст. 43 п. 3 Протокола I) или участия их в боевых действиях в составе партизанских и добровольческих отрядов, организованных движениях сопротивления; проведения ими миротворческих операций ООН по поддержанию мира; обеспечения законных прав и интересов гражданского населения в период вооруженных конфликтов, включая беженцев и апатридов; оказания ими помощи в розыске, производящемся членами разрозненных войной семей с целью их воссоединения (ст. 26 Конвенция IV, ст. 74 Протокола I); розыска лиц, совершивших серьезные нарушения норм международного гуманитарного права в период вооруженных конфликтов (ст.ст. 49, 50, 129 и ст. 146 п. 2 соответственно Конвенций I-II-III-IV).

Кроме того, как показывает опыт Второй мировой войны, в случае возникновения международного вооруженного конфликта с участием Российской Федерации, на МВД РФ может быть возложена задача организации лагерей для военнопленных и интернированных лиц, а также обеспечение их правового статуса.

С учетом того, что милиция, в соответствии со ст. 4 Закона «О милиции», в своей деятельности руководствуется также и международными договорами Российской Федерации, в диссертации предлагается в развитие этого положения издать внутриведомственное Наставление по международному гуманитарному праву для ОВД Российской Федерации (проспект которого содержится в приложении к диссертации), в котором были бы закреплены обязанности cотрудников милиции по соблюдению ими норм международного гуманитарного права в случае участия их в вооруженных конфликтах и миротворческих операциях.

• В пятом параграфе «Международное гуманитарное право о противоправности терроризма» впервые на монографическом уровне анализируются нормы международного гуманитарного права о проявлениях терроризма в период вооруженных конфликтов (ст. 33 Конвенции IV, ст. 51 п. 2 Протокола I; ст. 4 п. 2 «d», «h», ст. 13 п. 2 Протокола II), которые в практике международных отношений рассматриваются как военные преступления. Однако в основополагающих источниках международного гуманитарного права (Конвенции IV и Протоколе I) указанные противоправные деяния не отнесены к серьезным нарушениям международного гуманитарного права. В связи с этим в диссертации предлагается квалифицировать проявления терроризма воюющими государствами (сторонами) в период международных вооруженных конфликтов и вооруженных конфликтов немеждународного характера как серьезные нарушения (военные преступления) норм международного гуманитарного права, включив их в таком качестве в ст. 147 Конвенции IV и п. 4 ст. 85 Дополнительного протокола I. Это возложит дополнительные обязательства на государства по выполнению Конвенции IV (ст. 146) и Протокола I (ст. 86) по имплементации серьезных нарушений в национальное законодательство, обеспечению судебного преследования и уголовного наказания лиц, совершивших или приказавших совершить такие преступления.
• В третьей главе «Международно-правовое регулирование применения воюющими государствами методов и средств ведения войны» рассматриваются понятия «методы» и «средства» ведения войны, дается их классификация и характеристика, а также оценка ядерному оружию с точки зрения международного гуманитарного права, приводится авторское определение и раскрывается содержание понятия «новые виды оружия» (применительно к ст. 36 Протокола I), говорится о проблеме недопустимости создания и применения космического оружия для бомбардировок воюющими государствами объектов, находящихся на Земле и в космосе.

В первом параграфе «Понятия «методы» и «средства» ведения войны в международном гуманитарном праве» отмечается, что в вооруженных конфликтах и войнах воюющие государства в стремлении достигнуть победы используют различные методы и средства ведения войны, основной целью которых является полное уничтожение войск и вооружений противника, максимальное разрушение его сооружений и коммуникаций.

В то же время международное гуманитарное право устанавливает принцип ограничения воюющих в выборе методов и средств ведения войны с тем, чтобы избежать излишних страданий, ничем не оправданных жертв среди мирного населения и воюющих, а также разрушений гражданских объектов в процессе вооруженных столкновений.

Методами ведения войны в диссертации называются определенные способы использования сил и средств ведения военных действий, средствами - различного рода вооружения, используемые в процессе ведения боевых действий. То есть речь идет о совокупности оружия и технических средств, обеспечивающих его применение. В работе акцентируется внимание на том, что специальной нормы об ограничении или запрете определенных методов и средств ведения боевых действий в период вооруженных конфликтов немеждународного характера в международном гуманитарном праве не закреплено, тем не менее они распространяются как на международные вооруженные конфликты, так и на вооруженные конфликты немеждународного характера, что подтверждается практикой государств, включая судебную.

Воюющие государства, подчеркивается в диссертационном исследовании, в процессе ведения боевых действий должны выбирать такие методы и средства уничтожения противника или нападения на него, которые не противоречат нормам международного гуманитарного права и не причиняют большего вреда, чем это требуется для выполнения боевой задачи.

Во втором параграфе «Запрещенные методы ведения войны» анализируются международно-правовые акты, содержащие запрещенные методы ведения войны, отмечается, что в литературных источниках нередко авторы не отличают методов от средств ведения войны, либо усматривают различия между равнозначными понятиями - способами и методами, что может внести путаницу в процесс имплементации норм международного гуманитарного права в национальное законодательство, а также в правоприменительную практику государств.

В работе приводится авторская классификация методов ведения войны в зависимости от: критерия правомерности их применения (запрещенные, не запрещенные); объекта нападения (законных участников вооруженных конфликтов, жертв вооруженных конфликтов, гражданских объектов); пространственной сферы, в которой ведутся боевые действия (запрещенные методы в сухопутной, морской и воздушной войне). Раскрывается также содержание наиболее распространенных запрещенных методов ведения войны в период международных вооруженных конфликтов: вероломства (ст. 37 п. 1 Протокола I)В то же время военные хитрости нормами международного гуманитарного права не запрещаются (ст. 37 п. 2 Протокола I)., одной из форм которого является злоупотребление парламентерским флагом; удержания покровительствуемого лица в каких-либо пyнктах или районах для защиты их от военных операций (ст. 28 Конвенции IV); репрессалий в отношении покровительствуемых лиц и их имущества (ст. 33 Конвенции IV, п. 6 ст. 51 Протокола I); ограбления физических лиц, разграбления населенных пунктов и гражданских объектов (ст. 33 Конвенции IV); атаки или бомбардировки незащищенных городов (ст. XXV Гаагского положения о законах и обычаях сухопутной войны) и др.

В то же время в диссертации подчеркивается, что в морской войне (в отличие от сухопутной) имеются два исключения, касающиеся бомбардировок. Во-первых, противник может подвергнуть бомбардировке даже в незащищенном городе военные корабли, военно-морские учреждения, склады оружия, мастерские и т. д., имеющие военное значение. Во-вторых, перед бомбардировкой требуется специальное оповещение с указанием разумного срока. В отличие от сухопутной войны, при ведении которой частная собственность не подлежит захвату (кроме случаев реквизиции), в морской войне она может быть захвачена. Поэтому, отмечается в работе, важное место в морской войне занимает вопрос о призах Приз - это неприятельская государственная и частная собственность (торговые суда и грузы), захваченная в морской войне, а также собственность нейтрального государства, если она составляет военную контрабанду или в случае нарушения правил нейтралитета.. Однако частная собственность не становится призом до вынесения решения судом о том, что захват является законным. Правомерными методами ведения войны на море являются также военно-морская блокада, минная война, бомбардировка военно-морскими силами.

В третьем параграфе «Запрещенные средства ведения войны» отмечается, что научно-технический прогресс в конце XIX начале XX века послужил толчком к созданию новых видов оружия и боевой техники, применение которых в вооруженных конфликтах привело к возникновению новых проблем в международном гуманитарном праве. Учеными и практиками предлагалось разработать и определить критерии запрещенных средств, вступление в противоречие с которыми делало бы противоправным применение любого нового вида оружия. Однако, как показала практика развития международного гуманитарного права в деле ограничения новых средств ведения войны, сделать это было довольно непросто, так как правовое установление этих запретов значительно запаздывало по сравнению с созданием и совершенствованием новых поколений оружия, использованием его поражающих свойств. Отставание международного права в закреплении запретов на применение создаваемых новых видов оружия, имеющих огромную разрушительную силу, стало особенно заметным после создания оружия массового уничтожения.

Ввиду того, что на сегодняшний день в международно-правовых актах и доктрине международного права не принято какой-либо оптимальной систематизации запрещенных видов оружия в зависимости от его технических возможностей, поражающего действия и как следствие - возможного причинения вреда воюющими, в диссертационном исследовании разработана классификация запрещенных средств ведения войны.

Общим основанием для деления существующих ныне средств ведения войны (также как и для методов) является критерий правомерности, с учетом которого они подразделяются на: а) запрещенные (недозволенные) и б) не запрещенные (дозволенные).

Запрещенные средства ведения войны предлагается классифицировать в зависимости от: 1. Масштабов боевого применения и характерных поражающих факторов воздействия на живую силу, боевую технику и объекты противника на: а) обычное оружие и б) оружие массового поражения. 2. Физического и психологического воздействия на живую силу противника на: а) причиняющие излишние страдания и б) вызывающие чрезмерные повреждения. 3. Технических возможностей поражения конкретного объекта на: а) оружие неизбирательного действия и б) высокоточное оружие. 4. Пространственной сферы применения на: а) сухопутные; б) морские; в) воздушные.

Приведенная классификация запрещенных средств ведения войны явится хорошим подспорьем в проведении различия между ними и внесет ясность в процесс имплементации норм международного гуманитарного права в национальное законодательство, а также облегчит квалификацию действий воюющих сторон в случае применения ими запрещенного оружия.

В четвертом параграфе «Международное гуманитарное право о ядерном оружии» отмечается, что достижением ХХ в. является получение атомной энергии. Об огромной опасности применения этого вида энергии в военных целях народы всего мира узнали после атомной бомбардировки США мирных японских городов Хиросимы и Нагасаки. Позиция Японии на этот счет была отражена в ответе министра иностранных дел на запрос в парламенте о мнении правительства относительно «дела Шимода», связанного с бомбардировкой Хиросимы и Нагасаки. В нем сообщалось, что атомная бомбардировка несомненно явилась трагичным и достойным сожаления инцидентом, однако с чисто правовой точки зрения он не может со всей определенностью заявить, что эта бомбардировка явилась нарушением международного права, поскольку по этому вопросу не было никаких норм позитивного международного праваНебезынтересно, что японский суд, рассматривавший дело по иску Шимода и др. японских граждан, пострадавших во время атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, к правительству Японии признал бомбардировку обоих городов противоречащей принципу международного права, заключающемуся в том, что «средства ведения войны, приносящие излишние страдания, а также негуманные средства воспрещаются как средства нанесения ущерба врагу». В то же время суд не нашел «оснований для признания юридической ответственности, лежащей на ответчике», своим решением потребовал от японского государства «принять необходимые законодательные меры для облегчения страданий жертв войны», что удовлетворило обе стороны судебного процесса. См.: Блищенко И.П. Прецеденты в международном праве. М., 1997. С. 205-208. .

Ссылаясь на ст. ХХV Положения о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г., в соответствии с которой «воспрещается атаковать и бомбардировать каким бы то ни было способом незащищенные города, селения, жилища или строения», в диссертации утверждается, что этот абсолютный запрет распространяется и ныне на бомбардировки названных объектов с любых летательных аппаратов (воздушных шаров, самолетов, космолетов) и любых боеприпасов (снарядов, мин, бомб), включая, естественно, и ядерные, которые, по сравнению с другими, имеют неизбирательный характер, обладают широкомасштабными и более губительными свойствами поражения мирного населения, гражданских объектов, природной среды.

В диссертационном исследовании акцентируется внимание на принятой еще в 1961 г. ХVI сессией Генеральной Ассамблеи ООН Декларации о запрещении применения ядерного и термоядерного оружия, которая подчеркнула, что применение ядерного оружия причинит человечеству и цивилизации массовые разрушения и страдания в еще большей степени, чем то оружие, применение которого было объявлено противоречащим законам человечности и преступлением с точки зрения международного права.

Современная доктрина международного права по вопросу применения ядерного оружия имеет противоречивый характер. В работе говорится о том, что ядерное оружие по своим поражающим факторам и вредным последствиям, наступающим в результате его применения, относится к неизбирательному оружию, что противоречит международному гуманитарному праву, но в договорном порядке на данный момент государствами оно не запрещено. И более того, в силу политических, военных реальностей в современных условиях ядерное оружие рассматривается рядом государств, включая Россию, как фактор сдерживания агрессии.

В пятом параграфе «Новые виды оружия и международное гуманитарное право. Проблема недопустимости применения космического оружия для бомбардировок воюющими объектов на Земле и в космосе» подчеркивается, что ускорение научно-технического прогресса, особенно заметное во второй половине XX века, делает реальной возможность появления уже в недалеком будущем принципиально новых видов и систем как обычного оружия и боевой техники, так и оружия массового поражения. Особую активность в создании новых видов оружия проявляют США и их союзники по НАТО.

История подтверждает, что серьезные усилия по запрещению того или иного вида оружия обычно предпринимались лишь после того, как оно было использовано в военных целях и на практике люди убеждались, к каким тяжким последствиям это приводило. Как реакция на эти процессы в Дополнительном протоколе I закреплена норма, согласно которой «при изучении, разработке, приобретении или принятии на вооружение новых видов оружия, средств или методов ведения войны Высокая Договаривающаяся Сторона должна определить, подпадает ли их применение, при некоторых или при всех обстоятельствах, под запрещения, содержащиеся в настоящем Протоколе или в каких-либо других нормах международного права, применяемых к Высокой Договаривающейся Стороне» (ст. 36).

В то же время, отмечается в работе, в международно-правовых актах, доктрине международного права не дается определение понятия «новые виды оружия» и не раскрывается его содержание, что может негативно сказаться на правоприменительной деятельности государств.

Проведенный анализ норм ст. 36 Протокола I, подчеркивается в диссертации, свидетельствует об их несовершенстве (отсутствие критерия для правовой оценки новых видов оружия, недосказанность, неопределенность формулировок), в связи с чем предлагается определять новые виды оружия как оружие, технические характеристики которого требуют правовой оценки при изучении, разработке, приобретении или принятии на вооружение на предмет соответствия основным принципам и нормам международного права, отраслевым принципам и нормам международного гуманитарного права, запрещающим причинять чрезмерные повреждения и излишние страдания, обладать неизбирательным действием, вести к неизбежной смерти, наносить обширный, долговременный и серьезный ущерб природной среде.

В случае установления независимой экспертизой, что вновь созданные виды оружия противоречат международному праву, государство обязано запретить его разработку, приобретение у других государств, принятие на вооружение и применение в случае вооруженного конфликта.

В этой связи необходимо отметить усилия МККК, в рамках которого разработано Руководство по осуществлению правовой оценки законности новых видов оружия, средств и методов ведения военных действий (Меры по имплементации статьи 36 Дополнительного протокола I 1977 года) c целью оказания помощи государствам в установлении или усовершенствовании процедур по определению правомерности новых видов оружия.

На фоне совершенствования космических вооружений США и их союзниками по НАТО, свидетельствующем о приготовлении к боевым действиям в космосе, в контексте создания новых видов оружия в диссертации рассматривается проблема недопустимости применения космического оружия для бомбардировок воюющими объектов на Земле и в космосе, что вошло бы в противоречие с принципами и нормами международного гуманитарного права, запрещающими «атаковать или бомбардировать каким бы то ни было способом (выделено нами - И.К.) незащищенные города, селения, жилища или строения» (ст. XXV Положения о законах и обычаях сухопутной войны, п. 3 ст. 35 Дополнительного протокола I, ст. I Конвенции о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду 1977 г.).

На актуальность этой проблематики обратил внимание Президент России В.В. Путин в мюнхенской речи в феврале 2007 г., подчеркнув, что «нельзя допустить появления новых дестабилизирующих высокотехнологичных видов оружия», не говоря уже «о мерах по предупреждению новых сфер конфронтации, особенно в космосе» (выделено нами - И.К.).

С учетом этого в работе высказывается идея об инициировании Россией дальнейшего продвижения предложений, выдвинутых СССР в 1981,1983 гг., с целью заключения договоров, запрещающих размещение в космическом пространстве оружия любого рода и применение силы в космическом пространстве и из космоса в отношении Земли, в которых нашли бы отражения положения о запрещении бомбардировок из космоса незащищенных городов, населенных пунктов и гражданских объектов. Заключение таких договоров явилось бы последовательным шагом в дальнейшем прогрессивном развитии норм международного гуманитарного права, сфера действия которых охватывала бы космическое пространство.

В четвертой главе «Выполнение государствами договорных обязательств по международному гуманитарному праву» в диссертации акцентируется внимание на имплементации норм международного гуманитарного права Содружеством Независимых Государств, Россией, Республикой Беларусь, раскрываются меры по выполнению принятых обязательств западными государствами (Бельгией, Великобританией, США), а также рассматриваются проблемы осуществления международного контроля в этой области.

В первом параграфе «Меры по выполнению государствами норм международного гуманитарного права» приводится анализ источников международного гуманитарного права, содержащих обязательства государств по выполнению его норм, называются разного рода меры, принимаемые государствами на внутригосударственном уровне и в рамках международных организаций по осуществлению договорных обязательств в мирное время и в период вооруженных конфликтов: вводить в действие законы и подзаконные акты, направленные на предупреждение и пресечение нарушений норм международного гуманитарного права, защиту законных участников вооруженных конфликтов; распространять знания о международном гуманитарном праве; проводить мероприятия организационного характера (избегать размещения военных объектов в густонаселенных районах или вблизи от них и предусматривать все возможные меры для защиты гражданского населения - ст. 58 Дополнительного протокола I; проводить работу по подготовке квалифицированного медицинского персонала для содействия применению Женевских конвенций, Дополнительных протоколов и других норм международного гуманитарного права - ст. 6 Дополнительного протокола I; предусмотреть мероприятия по организации работы юридических советников, обеспечение их документами по международному гуманитарному праву, а также нормативными актами внутреннего законодательства, касающимися соблюдений правил ведения войны - ст. 82 Дополнительного протокола I и др.).

Во втором параграфе «Имплементация международного гуманитарного права Содружеством Независимых Государств» раскрывается содержание обязательств Содружества по выполнению норм международного гуманитарного права в принятом им Соглашении о первоочередных мерах по защите жертв вооруженных конфликтов 1993 г.

В работе акцентируется внимание на том, что это Соглашение является свидетельством имплементации норм международного права в рамках международной организации. Государства - участники Содружества, глубоко обеспокоенные тревожной ситуацией на значительной части территории бывшего СССР в связи с вооруженными конфликтами по национальным, религиозным и политическим мотивам взяли на себя ряд обязательств, вытекающих из Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним (сотрудничать на двусторонней и многосторонней основе в принятии необходимых мер, направленных на предотвращение нарушений норм международного гуманитарного права в районах вооруженных конфликтов (ст. 1); привести свое законодательство в соответствие с принципами и нормами международного гуманитарного права (ст. 2, выделено нами -И. К.); принять в возможно короткие сроки законодательные акты, гарантирующие социальную защиту и возмещение материального ущерба лицам, пострадавшим в результате вооруженных конфликтов (ст. 3); принять незамедлительные меры для защиты лиц, незаконно лишенных свободы по причинам, связанным с вооруженным конфликтом, независимо от того, интернированы они или задержаны, а также для возвращения военнопленных и безоговорочного освобождения заложников (ст. 4); принимать меры для пресечения любых действий, нарушающих международное гуманитарное право, включая применение эффективных мер судебного преследования и наказания лиц, организовавших, совершивших или приказавших совершить деяние, квалифицируемое как военное преступление или преступление против человека по международному праву и/или национальному законодательству (ст. 6) и др.

В Конвенции Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека 1995 г., отмечается в диссертации, положения о международном гуманитарном праве нашли свое дальнейшее развитие (ст. 35).

В третьем параграфе «Соблюдение Россией договорных обязательств по международному гуманитарному праву» подчеркивается, что история становления и развития международного гуманитарного права свидетельствует о том, что Россия в прошлом не только проявляла инициативы в разработке документов, направленных на гуманизацию вооруженных конфликтов, но и принимала активное участие в имплементации его норм в национальное право и соблюдение их в период войн.

В то же время в диссертации обращается внимание на то, что Советский Союз, в отличие от большинства европейских государств, отказался подписать Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными 1929 г., что было использовано фашистской Германией и ее союзниками в годы Великой Отечественной войны в качестве формального предлога для отказа в применении ее положений в отношении советских военнопленных. В послевоенный период четыре Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г. были ратифицированы Советским Союзом лишь спустя 5 лет. Только две из них были имплементированы в Инструкцию по применению в Вооруженных Силах Союза ССР Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. об улучшении участи раненых, больных в действующих армиях и лиц, потерпевших кораблекрушение на море, введенную в действие приказом министра обороны СССР 1958 г. № 20. О Женевских конвенциях, касающихся правового статуса военнопленных (Конвенция III) и гражданского населения (Конвенция IV) в названной инструкции лицемерно умалчивалось. С опозданием на 12 лет СССР были ратифицированы и Дополнительные протоколы I, II 1977 г. к указанным конвенциям.

Необходимо отметить, что отношение органов власти России к международному гуманитарному праву стало коренным образом меняться в конце 80-х начале 90-х годов прошлого века. В законах и подзаконных актах все больше стали отражаться нормы основополагающих источников международного гуманитарного права. На данное время они нашли закрепление в боевых уставах всех видов и родов войск Вооруженных Сил РФ тактического звена, общевоинских уставах Вооруженных Сил, в ряде ведомственных наставлений и инструкций Министерства обороны Российской Федерации, а также других силовых органов.

В то же время, в диссертации обращается внимание на недостатки имплементации положений международного гуманитарного права в уголовное законодательство Российской Федерации, прежде всего речь идет о ст. 356 УК РФ, необходимости приведения его норм в соответствие с положениями Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним.

В четвертом параграфе «Распространение международного гуманитарного права в Российской Федерации» делается акцент на том, что одной из мер, направленных на обеспечение выполнения государствами договорных обязательств, является распространение знаний о международном гуманитарном праве. Государства обязуются как в мирное, так и в военное время распространять возможно шире тексты конвенций в своих государствах, включать их изучение в учебные программы военного и, если возможно, гражданского образования с тем, чтобы с ними было ознакомлено все население в целом и, в частности, сражающиеся вооруженные силы, санитарный персонал и священнослужители (ст. 47 Конвенции I и ст. 48 Конвенции II). Помимо этого в Конвенциях III и IV закреплены обязательства сторон о том, что военные и другие власти, которые несут ответственность за покровительствуемых лиц (соответственно военнопленных и гражданское население), должны иметь тексты конвенций и быть специально ознакомлены с их положениями (ст. 127 и ст. 144, а также ст.ст. 83 и 19 соответственно Дополнительных протоколов I и II).

По смыслу Федерального закона РФ «О международных договорах Российской Федерации» 1995 г. (в ред. Федерального закона от 01.12.2007 N 318-ФЗ), «федеральные органы исполнительной власти и уполномоченные организации, в компетенцию которых входят вопросы, регулируемые международными договорами Российской Федерации, обеспечивают выполнение обязательств Российской Стороны по договорам…» (ст. 32).

В этом отношении обязанности по обеспечению договоров, относящихся к международному гуманитарному праву, непосредственно возлагаются на Министерство обороны, Министерство образования и науки, Министерство юстиции, Министерство внутренних дел РФ, а также другие ведомства, их должностных лиц. Международное гуманитарное право изучается в высших учебных заведениях силовых органов, а также в гражданских учебных заведениях и школах, для чего издаются учебники, учебно-методические материалы, справочники. Проблемы международного гуманитарного права освещаются в сборниках научных трудов, материалах семинаров, конференций военно-учебных заведений, а также в периодических изданиях силовых органов России. Они являются также предметом научных исследований. На распространение знаний о международном гуманитарном праве в войсках (силах) нацелены и программы сотрудничества по вопросам, относящимся к праву, применяемому в период вооруженных конфликтов, ежегодно принимаемые Министерством обороны России и Региональной делегацией МККК в Российской Федерации. Аналогичные программы сотрудничества с МККК принимаются и другими силовыми структурами. В диссертации отмечается, что большую работу по распространению знаний о международном гуманитарном праве в России и других странах СНГ проводит Региональная делегация МККК.

В то же время необходимо подчеркнуть, что возможности государственных органов, должностных лиц в деле обеспечения выполнения обязательств Российской Федерации в этой области далеко не исчерпаны и требуют дальнейшего развития и совершенствования.

В пятом параграфе «Имплементация международного гуманитарного права в Республике Беларусь» показывается активность государственных органов Республики Беларусь в деле имплементации норм международного гуманитарного права в национальное законодательство. В Республике справедливо считают, что уже в мирное время необходимо предпринимать необходимые усилия по имплементации норм международного гуманитарного права в каждом государстве, так как в случае возникновения вооруженных конфликтов нельзя ожидать, что его участники будут придерживаться названных норм.

В этих целях постановлением Совета Министров Республики Беларусь в 1997 г. создана Комиссия по имплементации международного права при Совете Министров Республики Беларусь, которая состоит из представителей министерств обороны, внутренних дел, здравоохранения, образования, юстиции, КГБ и Госкомпогранвойск, ведущих преподавателей БГУ, Академии МВД Республики Беларусь, сотрудников Белорусского общества Красного Креста и Красного Полумесяца. Возглавляет работу Комиссии заместитель премьер-министра Республики Беларусь. Национальный центр законодательной деятельности при Президенте Республики Беларусь выполняет функции секретариата Комиссии.

В компетенцию Комиссии входит решение задач, направленных на приведение законодательства Беларуси в соответствие с нормами международного гуманитарного права. Для реализации своих полномочий Комиссия наделена широкими правами. Благодаря этому ею проделана большая работа по содействию имплементации Республикой Беларусь основополагающих источников международного гуманитарного права в национальное законодательство.

В частности, уже в 1997 г. в Вооруженных Силах Республики Беларусь был принят Временный боевой устав Сухопутных войск (взвод, отделение, танк), в котором нашли отражение основные положения правил ведения войны, законодательно закреплена наказуемость всех серьезных нарушений международного гуманитарного права, в учебные программы учреждений образования всех типов включены дифференцированные курсы по его изучению См.: Калугин В.Ю., Павлова Л.В., Фисенко И.В. Международное гуманитарное право. Учебное пособие. Минск: «Тесей», 1999. .

В шестом параграфе «Выполнение обязательств по международному гуманитарному праву западными государствами (Бельгией, Великобританией, США)» анализируются меры, предпринимаемые указанными государствами в целях выполнения договоров в этой области. Отмечается, что в Бельгии создана Междепартаментская комиссия по гуманитарному праву, которая состоит из представителей восьми федеральных министерств. Председатель комиссии назначается министром иностранных дел при согласовании с министром национальной обороны и министром юстиции. Помимо представителей правительства в Комиссию также входят сотрудники Бельгийского Красного Креста и назначаемые министерствами эксперты. Благодаря ее работе, в вооруженных силах введена система советников, занимающихся вопросами международного гуманитарного права, признано положение о том, что правила ведения войны в полной мере применяются и в период вооруженных конфликтов немеждународного характера.

Великобритания полностью признает важность выполнения положений международного гуманитарного права и распространения знаний о нем с тем, чтобы эти договоры не оставались мертвой буквой закона. В диссертации называется ряд существующих направлений имплементации международного гуманитарного права в Великобритании (международное право и практика; национальное законодательство; меры имплементации незаконодательного характера; образование/распространение знаний о международном гуманитарном праве).

Вооруженные силы Великобритании, используя собственные командные структуры, проводят подготовку военнослужащих, разъясняя им их права и обязанности, предусмотренные Женевскими конвенциями. Министерство обороны Великобритании переработало Руководство по праву вооруженного конфликта для трех видов войск с учетом мнений правительственных органов как своей страны, так и других стран. Порядок применения норм международного гуманитарного права отрабатывается на учениях по обороне и обновляется с учетом опыта, полученного во время таких учений, и приобретенного в ситуации реального вооруженного конфликта.

Правовое обеспечение военных действий в вооруженных силах США регламентируется нормами международного гуманитарного права и нормами внутреннего права, получившего название «оперативное право». Становление и развитие оперативного права началось в середине 70-х годов, т. е. в период реформирования вооруженных сил и изучения опыта войны во Вьетнаме. В это время осуществлялось и совершенствование системы и направлений деятельности юридической службы вооруженных сил США. Правовое обеспечение боевых действий является одним из важнейших направлений деятельности юридической службы ВС США. При этом США, подчеркивается в работе, являются одним из немногих государств, которые до сих пор не ратифицировали Протоколы I, II к Женевским конвенциям 1949 г.

В седьмом параграфе «Международный контроль за соблюдением государствами обязательств по международному гуманитарному праву» рассматривается понятие международного контроля, сформулировано его определение. В диссертации отмечается, что особенностью международного контроля за соблюдением обязательств государств в период вооруженных конфликтов является то, что правовой основой его осуществления являются нормы, содержащиеся в конвенционных источниках, касающихся: а) защиты жертв войны; б) запрещенных методов и средств ее ведения. Причем, контролем охватывается лишь деятельность государств в период международных вооруженных конфликтов. При этом акцентируется внимание на существующих организационно-правовых формах международного контроля, предусмотренных международным гуманитарным правом (проведение расследований воюющими сторонами с целью выявления фактов нарушений норм международного гуманитарного права; деятельность Международной комиссии по установлению фактов; контрольная деятельность держав-покровительниц, а также контрольная деятельность МККК), и дается им характеристика. В работе называются также методы осуществления контрольных функций (посещение делегатами МККК мест, регионов, представляющих для них интерес; рассмотрение жалоб покровительствуемых лиц на нарушение норм международного гуманитарного права) и раскрывается их содержание.

Несмотря на существующие формы и методы международного контроля, в диссертационном исследовании содержится вывод о том, что контрольная деятельность за соблюдением обязательств воюющих государств по международному гуманитарному праву требует дальнейшего совершенствования и урегулирования в целях повышения эффективности действия его норм в условиях международных вооруженных конфликтов и выработки мер по осуществлению контроля в период вооруженных конфликтов немеждународного характера.

В пятой главе «Международно-правовая ответственность государств и индивидов за серьезные нарушения норм международного гуманитарного права» в диссертационной работе рассматриваются понятие, основания, виды и формы ответственности государств, а также уголовная ответственность индивидов за серьезные нарушения норм международного гуманитарного права в период вооруженных конфликтов.

В первом параграфе «Понятие и основания ответственности государств за серьезные нарушения норм международного гуманитарного права» отмечается, что институт ответственности как в общем международном праве, так и в международном гуманитарном праве направлен на неукоснительное соблюдение государствами договорных и обычных норм межгосударственного общения, т. е. на укрепление международного правопорядка. Основанием возникновения международно-правовой ответственности государства является совершение международных правонарушений, которые в зависимости от характера и тяжести подразделяются на: а) международные деликты (проступки) и б) серьезные нарушения международного гуманитарного права - международные преступления.

Анализ литературных источников и международно-правовых актов позволил соискателю дать следующую классификацию международных преступлений:

а) преступление геноцида;

б) преступления против человечности;

в) военные преступления;

г) преступления против природной среды (экоцид);

д) преступление агрессии.

Как видно, в отличие, например, от Римского статута Международного уголовного суда, отдельно выделяются преступления против природной среды - экоцид, то есть военное или любое иное враждебное использование средств воздействия на природную среду, которые имеют широкие, долгосрочные или серьезные последствия в качестве способов разрушения, нанесения ущерба или причинения вреда, включая принудительное воздействие на природную среду с целью уничтожения личного состава, военных объектов и боевой техники противника.

В диссертационной работе в соответствии c приведенной классификацией раскрывается содержание названных международных преступлений.

Во втором параграфе «Виды ответственности государств за серьезные нарушения норм международного гуманитарного права» подчеркивается, что формирование института ответственности государств за нарушение норм международного права, в частности законов и обычаев войны, относится к концу XVIII в. Положения об ответственности государств становились предметом заключения двусторонних договоров после завершения военных действий государств (примером тому является Сан-Стефанский мирный договор между Россией и Турцией (1878 г.), а также нашли отражение в документах Первой (1899 г.) и Второй (1907 г.) Конференций мира.

В начале XX в. значительное влияние на формирование института ответственности государств оказали Первая и Вторая мировые войны, по окончании которых были заключены Версальский мирный договор 1919 г., а также мирные договоры 1947 г., заключенные в Париже государствами-победителями во Второй мировой войне с каждой из пяти стран - бывших союзниц гитлеровской Германии (Италией, Румынией, Болгарией, Венгрией и Финляндией).

В послевоенный период положения об ответственности государств за нарушение норм международного гуманитарного права нашли отражение в Женевских конвенциях I-IV (ст. ст. 51, 52, 131 и 148 соответственно), а также в Протоколах I, II к ним. В Протоколе I, в частности определено, что «Сторона, находящаяся в конфликте, которая нарушает положения Конвенций или настоящего Протокола, должна возместить причиненные убытки, если к тому есть основание. Она несет ответственность за все действия, совершаемые лицами, входящими в состав ее вооруженных сил» (ст. 91). Положения об ответственности государств и физических лиц за нарушение норм международного гуманитарного права содержатся и в других международно-правовых актах (например, Гаагской конвенции о защите культурных ценностей 1954 г. и Втором протоколе к ней 1999 г., Римском статуте Международного уголовного суда).

В связи с проведенным анализом названных источников в диссертации делается вывод о том, что в международном гуманитарном праве как и в общем международном праве, сложились следующие виды ответственности государств: политическая, материальная, а также уголовная ответственность индивидов.

В третьем параграфе «Политическая ответственность государств» выделяются типичные для международного права формы политической ответственности: а) сатисфакции; б) санкции и в) репрессалии.

В период вооруженных конфликтов, отмечается в работе, сатисфакции, как выражение сожаления государством или наказание виновных лиц за незначительные нарушения международного гуманитарного права, применяются сравнительно редко.

Санкции как система мер военно-политического характера представляют собой своеобразное наказание за совершение государством, его органами международных преступлений. Полномочиями применять санкции наделен только Совет Безопасности ООН в соответствии с Уставом ООН (ст. ст. 39, 41 и 42). Санкции довольно часто применяются к государству-агрессору (например, санкции в 1991 г. были применены к Ираку за агрессию против Кувейта, а также за грубейшие нарушение иракскими военнослужащими норм международного гуманитарного права).

Репрессалии, т. е. правомерные принудительные действия в ответ на нарушения государством или его органами норм международного права частое явление в международной практике. Однако международным гуманитарным правом, подчеркивается в диссертации, репрессалии запрещены. Так, например, ст.ст. 46 и 47 соответственно Конвенций I и II запрещают применение репрессалий в отношении раненых больных, потерпевших кораблекрушение. Запрещается также причинение ущерба природной среде в качестве репрессалий (ст. 55 Дополнительного протокола I).

В четвертом параграфе «Материальная ответственность государств» называются формы этого вида ответственности: (репарации, реституции) и раскрывается их содержание.

Репарации - возмещение материального ущерба в денежном выражении, товарами, услугами (ст. III Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны; ст. 91 Протокола I). В работе отмечается, что мирные договоры 1947 гг., заключенные государствами победителями со странами, воевавшими на стороне фашистской Германии, также предусматривали положения о возмещении союзным державам убытков, причиненных военными действиями и оккупацией. В частности, репарационные обязательства Италии в отношении Советского Союза составили 100 млн. американских долларов.

Право на возмещение ущерба в результате агрессии Ирака, о чем говорилось выше, имел Кувейт, а также Израиль и Саудовская Аравия, пострадавшие от иракских ракетных обстрелов. Законные претензии к Ираку были предъявлены всеми государствами Персидского залива, пострадавшими от загрязнения моря нефтью, слитой иракскими войсками из кувейтских нефтяных терминалов. Учитывая правомерный характер всех заявленных претензий к Ираку, Совет Безопасности ООН в резолюции № 687 от 2 марта 1991 г. обязал Ирак «признать в принципе свою ответственность в соответствии с международным правом за любые убытки, ущерб или повреждения, причиненные Кувейту или третьим государствам и корпорациям в результате вторжения и незаконной оккупации Кувейта Ираком», что по сути явилось применением репараций к агрессору.

Реституции выражаются в возвращении имущества в натуре (например, награбленного на оккупированных территориях гитлеровцами в годы Второй мировой войны и вывезенного в Германию и государства-сателлиты). Обязанность производить реституцию относилась ко всей опознаваемой собственности. На правительства Италии, Румынии, Венгрии, Болгарии и Финляндии возлагалась обязанность возвратить имущество в сохранности и принять на себя все расходы по рабочей силе, материалам и транспорту; оказывать содействие и предоставить все необходимые возможности для розыска и возвращения имущества. Если в отдельных случаях оказывалось невозможным провести реституцию предметов, представляющих художественную, историческую или археологическую ценность, соответствующее правительство обязывалось передать заинтересованному государству имущество того же рода и приблизительно равноценное вывезенному.

В пятом параграфе «Уголовная ответственность индивидов за серьезные нарушения норм международного гуманитарного права» проведен анализ Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г., Женевских конвенций о защите жертв войны 1949 г. и Дополнительных протоколов I, II к ним 1977 г., Конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г. и Второго протокола к ней 1999 г., а также Римского Статута международного уголовного суда 1998 г., в которых нашли закрепления нормы об уголовной ответственности индивидов (физических лиц) за совершение серьезных нарушений международного гуманитарного права в период вооруженных конфликтов.

В соответствии с названными документами индивиды могут привлекаться к уголовной ответственности вне зависимости от занимаемого ими должностного положения национальными судами или международными судебными органами. В диссертационном исследовании подчеркивается, что если какое-либо должностное лицо, действуя в своем официальном качестве, нарушает международное право, то при этом не может быть и речи об исключительной международно-правовой ответственности государства.

Субъектами международных преступлений наряду с государствами являются и индивиды, в отношении которых также возникает ответственность и которые изымаются из юрисдикционного суверенитета государства-правонарушителяСм. Менжинский В.И. Проблема международной ответственности. Автореферат дис. на соискание учёной степени канд. юрид. наук. М., 1951. С. 14-15..

В заключении диссертации сделаны основные выводы и предложения по теме исследования.

По теме диссертации опубликованы следующие работы

В ведущих рецензируемых научных журналах, входящих в перечень ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации:

1. Котляров И.И. Международное гуманитарное право и его применение в Вооруженных Силах России // Военная мысль.1998. № 5. С. 38-45 (0, 5 п. л.)

2. Котляров И.И.Международное гуманитарное право о запрещении лазерного оружия и противопехотных мин. // Международное право (International Law). 1998. № 3. С. 162-170. (0, 5 п. л.)

3. Котляров И.И. Деятельность командиров и юридических советников в свете требований международного гуманитарного права. // Московский журнал международного права. 2000. № 4. С.165-172. (0, 5 п. л.)

4. Котляров И.И. Контроль за соблюдением обязательств в международном гуманитарном праве. // Государство и право. 2002. № 2. С. 75- 81.(0, 5 п. л.)

5. Золотухин Г.А., Котляров И.И. Международное гуманитарное право о запрещенных средствах ведения войны. // Право в вооруженных силах. 2000. № 7. С. 24-28.(0, 6 п. л.), авторских - 0, 3 п. л.

6. Котляров И.И. Выполнение Россией договорных обязательств по международному гуманитарному праву: история и современность. // Московский журнал международного права. 2003. № 1. С. 142-161. (1 п. л.)

7. Котляров И.И., Ходжабегова К.Л. Международное гуманитарное право в образовательных учреждениях МВД России // Вестник Московского университета МВД России. 2006. № 5. С. 116-119. (0, 5 п. л.), авторских- 0, 25 п. л.

8. Котляров И.И. Нюрнбергский процесс и прогрессивное развитие международного гуманитарного права // Вестник Московского Университета МВД России. 2006. № 8. С. 156-160. (0, 7 п. л.)

9. Котляров И.И. Вторая Гаагская Конференция мира 1907 г. и дальнейшее прогрессивное развитие международного_гуманитарного права // Московский журнал международного права. 2007. № 4. С. 23-37. (0, 7 п. л.)

10. Котляров И.И. Международное гуманитарное право о понятии «вооруженные силы» // Московский журнал международного права // 2008. № 1. С. 35-57. (1,1 п. л.)

11. Котляров И.И., Ходжабегова К.Л. Применение международного гуманитарного права внутренними войсками МВД и органами внутренних дел России // Вестник Московского университета МВД России. 2008. № 3. С. 41-46. (0, 5 п. л.), авторских - 0, 25 п. л.