Становление парламентаризма в России и Германии в конце XIX - начале XX вв.: сравнительно-правовой анализ

Размещено на http://www.allbest.ru/

Становление парламентаризма в России и Германии в конце XIX начале XX вв.: сравнительно-правовой анализ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

парламентаризм политический правовой

Актуальность темы диссертационного исследования. Современная Россия находится в постоянных поисках оптимальных путей демократического развития и совершенствования парламентской системы. Но осмысление современного государственно-правового развития, его прогнозирование невозможно без изучения отечественных государственных традиций, их исторического фона, а также правовой эволюции, немыслимой без использования иностранного опыта, различных форм заимствования. Искать решения для тех или иных поставленных задач необходимо путем анализа своей собственной истории, а также путем обращения к опыту иностранных государств. Одним из инструментов национальной правовой политики должно стать сравнительное право. Недостаток знаний в сфере компаративистики приводит к ошибкам в деле улучшения отечественной правовой действительности.

Парламентаризм представляет собой единственный в своем роде феномен, понять который можно только через компаративистский анализ его исторического становления. Анализ истории функционирования парламента необходим для научного осмысления общих проблем современной политической истории, он важен при определении дальнейшего пути демократического развития, для исключения повторения ошибок и остановок в развитии народовластия. Важнейший урок мировой истории состоит в том, что парламентаризм способен обеспечить мирную, эволюционную модернизацию государства и общества. Исторический опыт показал: без органа государственной власти, в составе которого выборные представители от всех социальных групп населения страны, невозможно подлинное развитие гражданского общества.

Современный парламентаризм в России и Германии является результатом политико-правовых реформ и модернизации общества. Обе страны отличает «поздний старт» процессов модернизации. Особое место в развитии парламентской истории России занимает период с 1905 по 1917 гг., когда происходила трансформация государственного правления из абсолютной монархии в сторону конституционной. «Основные законы Российской империи», подписанные императором 23 апреля 1906 г., можно назвать первой российской конституцией. Именно в это время появился первый в российской истории парламент. Начальный этап развития парламентаризма в России интересно сопоставить с парламентской историей Германии 1871-1918 гг. В 1871 г. Германия была объединена, а 16 апреля 1871 г. образованная империя получила общую имперскую Конституцию и свой парламент.

Сегодня Германия выступает страной с устоявшимися парламентскими традициями, а Россия еще находится в поиске оптимальных путей развития своей парламентской системы. Сходства в зарождении российского и германского парламентаризма в обозначенные временные периоды, а также полезность германского опыта для российской правовой среды обусловили проведение данного сравнительно-правого исследования. Кроме того, широкое использование сравнительного метода дает надежду превратить историю государства и права из науки об отдельных странах, какой она во многом остается, в действительно всеобщую историю об общих закономерностях и специфических особенностях развития государства и права.

Степень научной разработанности проблемы и теоретическая база исследования. Проведение сравнительно-правового анализа становления парламентаризма в России и Германии в конце XIX начале XX вв. потребовало обращения к отечественной и иностранной историко-правовой литературе, посвященной данной проблематике, в том числе изданной за границей и не переведенной на русский язык.

Первым фундаментальным научным трудом в области государственного права Германии, в котором подробно рассматриваются и вопросы становления парламентаризма и конституционализма, является четырехтомное издание одного из виднейших государствоведов второй половины XIX - начала XX вв. П. Лабанда Laband, P. Das Staatsrecht des Deutschen Reiches (Nachdruck der Auflage vom 1911). - In 4 Bдnden: - Aalen, Bd. I. - 1964; Bd. II. - 1964; Bd. III. - 1964; Bd. IV. - 1964. .

Значительный вклад в исследование проблематики парламентаризма и конституционализма в Германии внес Э. Губер. Результатом его более чем тридцатилетнего труда стало издание в 8 томах конституционной истории Германии 1789-1933 гг. Huber, E. R. Deutsche Verfassungsgeschichte seit 1789: In 8 Bдnden - Stuttgart, 1961-1991. - Bd. I. Reform und Restauration: 1789 bis 1830. - 1961; Bd. II. Der Kampf um Einheit und Freiheit: 1830 bis 1850. - 1960; Bd. III. Bismarck und das Reich. - 1963; Bd. IV. Struktur und Krisen des Kaiserreichs. - 1969; Bd. V. Weltkrieg, Revolution und Reichserneuerung: 1914-1919. - 1978; Bd. VI. Die Weimarer Reichsverfassung. - 1981; Bd. VII. Ausbau, Schutz und Untergang der Weimarer Republik. - 1985; Bd. VIII. Registerband. - 1991.. Кроме того, Э. Губер является создателем трехтомной хрестоматии, включающей практически все нормативно-правовые акты, релевантные для изучения конституционной истории Германии с 1803 по 1933 гг. и краткие аннотации к ним Huber, E. Dokumente zur deutschen Verfassungsgeschichte: In 3 Bдnden - Stuttgart, 1972. - Bd. I. Deutsche Verfassungsdokumente 1803-1850. - 1972; Bd. II. Deutsche Verfassungsdokumente 1851-1918. - 1972; Bd. III. Dokumente der Novemberrevolution und der Weimarer Republik - 1972. .

Непосредственно исследованием становления германского парламентаризма занимались такие германские ученые, как В. Кессель, К. Клуксен, М. Раух, Г. Риттер, В. Троейе, В. Шлёттерер и др. Kessel W. Parlamentarischer Gedanke und parlamentarische Entwicklung in Deutschland 1800-1945 // Das deutsche Parlament - Stuttgart. - S. 15-92; Kluxen K. Geschichte und Problematik des Parlamentarismus. - Frankfurt-am-Main, 1983; Rauh M. Fцderalismus und Parlamentarismus im Wilhelminischen Reich. - Dьsseldorf, 1973; Ritter G. Gesellschaft, Parlament und Regierung. Zur Geschichte des Parlamentarismus in Deutschland. - Dьsseldorf, 1974; Treue W. Parlamentarismus in Deutschland: Entstehung und Entwicklung. - Bonn, 1961; Schlцtterer W. Der Ьbergang vom beratenden zum beschlissenden Organ unter besonderer Berьcksichtigung der Entwicklung der Parlamente - Wьrtzburg, 1967 и др..

Отдельные аспекты затрагивались в работах Г. Аншютца, А. Арндта, Г. Биндера, Бёкенфёрде, Г. Гельфритца, Г. Герлаха, Гнайста, Ю. Гольфельда, Г. Мейера, Г. Митайса, К. Перельса, Б. Рауэкера, М. Зейделя, Т. Шидера, Е. Сменда, Ф. Шталя, К. Шульца, Трипеля, Н. Ульриха, А. Фогельса, Фон Бейме, К. Шмитта, М. Штоллайса и др.

В отечественной правовой науке истории германского конституционализма и парламентаризма посвящены работы В.Г. Баева, Ю.А. Бокова, А.Д. Градовского В.В. Кизяковского, М.М. Оманидзе и др. Баев В.Г. Германский конституционализм (конец XVIII - первая половина XX вв.). Историко-правовое исследование: Монография. - Тамбов, 2007; Боков Ю.А. Формирование избирательных прав германских граждан (1815-1918 гг.). - Дисс… к.ю.н. - Волгоград, 2003; Градовский А.Д. Германская конституция. В 2 Ч. - СПб., 1875-1876. - Ч. 1. Исторический очерк германских союзных учреждений в XIX веке - 1875; Ч 2. - Германская конституция. Обзор действующей конституции. - 1876; Кизяковский В.В. Становление конституционализма в Германии 1815-1849 гг. - Автореф. дисс… к.ю.н. - М., 1981; Оманидзе М.М. Конституирование Веймарской республики. - Автореф. дисс… к.ю.н. - Харьков, 1985 и др. Отдельные проблемы формирования системы германского конституционализма затрагивались в отечественной исторической литературе Аляева Л.А. Германский Союз в 1815-1822 гг. (проблемы становления германской государственности): Автореф. дисс… к.и.н. М., МГПУ, 1998; Бабанцев Н.Ф. Значение конституции в германской истории. Л., 1987; он же. Германская империя 1871-1918. Историко-правовое исследование. Красноярск, 1984; Галкин И.С. Создание Германской империи 1815-1871 гг. М., 1986; Давлетов А.Р. Государственно-конституционная система Веймарской республики: особенности и противоречия. Днепропетровск, 1990; Кастель Е.Р. Германский федерализм: историко-правовое исследование. Дисс…д.ю.н. Екатеринбург, 1994; Прокопьев В.П. История германской государственности XIX-XX вв. Калининград, 1982 и др..

История формирования и функционирования представительной власти в России в начале XX в. вызывала достаточно устойчивый интерес исследователей на всем протяжении предыдущего столетия, но наибольшее число публикаций относится к периоду 1905-1917 гг. К числу дореволюционных исследований, посвященных развитию теории конституционализма и различным аспектам становления российского парламентаризма, относятся работы А.А. Алексеева, А.С. Алексеева, В.И. Герье, В.М. Гессена, Н.П. Дружинина, Е.И. Елистратова, А.А. Жижиленко, В.Ф. Залеского, В.В. Ивановского, Б.А. Кистяковского, М.М. Ковалевского, Ф.Ф. Кокошкина, С.А. Корфа, С.А. Котляревского, Н.И. Лазаревского, Б.А. Ландау, П.И. Люблинского, П.Г. Мижуева, С.А. Муромцева, Е.Д. Мясникова, В.М. Нечаева, Б.Э. Нольде, К.К. Пажитнова, А.А. Пиленко, А.А. Рождественского, К.Н. Соколова, П.Б. Струве, Н.М. Фридмана, В.М. Хвостова, Б.Н. Чичерина, Л.А. Шалланда, Г.Ф. Шершеневича, Л.К. Яснопольского и др.

В современной правовой и исторической науке различные вопросы становления парламентаризма в России исследовали А.М. Беляев, Ф.А. Гайда, Г.Б. Гальперин, Р.Ш. Ганелин, А.М. Давидович, В.А. Демин, И.И. Дитрих, В.С. Дякин, С.А. Зоць, В.А. Козбаненко, И.А. Конюхова, С.В. Куликов, М.И. Левина, В.В. Леонтович, О.Г. Малышева, А.Н. Медушевский, К.Н. Мироненко, Р.М. Романов, В.К. Романовский, О.Ю. Рыбка, Н.Б. Селунская, С.М. Сидельников, А.Д. Степанский, Ю.В. Тот, А.С. Туманова, П.А. Федосов, М.Ф. Флоринский, Е.Д. Черменский, Д.В. Щукин, Е.А. Юртаева, Д.Г. Янченко, А.П. Яцкова и др.

Анализ научной литературы по исследуемой проблеме показал, что в отечественной историко-правовой науке отсутствуют фундаментальные исследования компаративистского характера, посвященные синхронному сравнению формирования правовых основ парламентаризма в Российской и Германской империях. Многие дореволюционные ученые (В. Вильсон, А.Д. Градовский, Г. Еллинек, Н.М. Коркунов, П. Матте, О. Пифферун, Л.А. Шаланд и др.) в своих работах активно использовали метод сравнительно-правового анализа, но сопоставление развития парламентаризма Российской и Германской империй не являлось целью их исследований.

В ряде современных работ метод сравнительного анализа также используется с целью сопоставления тех или иных положений российского и германского законодательства. Так, например, И.А. Кравец Кравец И.А. Конституционализм и российская государственность в начале ХХ века. - М., 2006. в ходе исследования конституционализма и российской государственности начала ХХ века приводит ссылки на аналогию некоторых положений в германских государствах, но проведение детального сравнения не является целью его исследования и потому отсылки к германскому опыту весьма незначительны. А.Н. Медушевский Meduschevskij A.N. Konstitutionelle Projekte in RuЯland am Anfang des 20. Jahrhunderts und ihre deutschen Prototypen // Reformen im RuЯland des 19. und 20. Jahrhunderts: Westliche Modelle und russische Erfahrungen. - Heidelberg, 1996. - S. 237-259. сравнивает механизмы государственной власти в конституционных монархиях, в том числе сопоставляя формы правления в Германской и Российской империях. Однако сравнительно-правовой анализ становления парламентаризма в названных государствах им также не проводился. Определенный интерес для нашего диссертационного исследования представляли публикации ряда историков и политологов, обращавшихся к сравнительному анализу схожих политических процессов, происходивших в России и Германии. Так, сравнение российской и германской государственно-властной модернизации конца XVIII-начала ХХ веков предпринял Г. Мусихин. Сравнительному рассмотрению германского и российского парламентаризма посвящено коллективное исследование отечественных и немецких ученых, изданное под редакцией известных политологов Я.А. Пляйса и О.В. Гаман-Голутвиной Мусихин Г.И. Власть перед вызовом современности: Сравнительный анализ российского и немецкого опыта конца XVII-начала ХХ веков. Спб., 2004; Парламентаризм в России и Германии: История и современность / Отв. ред. Я.А. Пляйс, О.В. Гаман-Голутвина. - М., 2006., но в силу научной специализации его авторов правого анализа там явно недостаточно.

Таким образом, можно констатировать, что рассмотрение проблем парламентаризма, несомненно, находится в поле зрения как отечественных, так и зарубежных ученых. Однако в основном акцент делается на анализе его развития в каждом конкретном государстве. Фундаментальные исторические сравнительно-правовые исследования становления парламентаризма отсутствуют, чем и подчеркивается актуальность настоящей диссертационной работы.

Объект диссертационного исследования составили общественные отношения, складывавшиеся в связи со становлением парламентаризма в России и Германии в конце XIX - начале XX вв.

Предметом диссертационного исследования явились теоретические положения, нормы и институциональные структуры парламентаризма, характерные для России и Германии конца XIX - начала XX вв.

Хронологические рамки диссертации определяются временем становления парламентаризма в Германской империи (1871-1918 гг.) и в Российской империи (1905-1917 гг.). Отдельные рассматриваемые моменты выходят за установленные хронологические рамки в силу их непосредственной связи с рассматриваемыми процессами и событиями.

Целью предпринятой работы стал сравнительно-правовой анализ становления парламентаризма в Российской и Германской империях в конце XIX - начале XX вв.

Достижению заявленной цели способствовало решение следующих основных задач:

- определить основные подходы к пониманию сущности парламентаризма и дать авторское определение парламентаризма;

- выделить сходства и различия политико-правовых условий зарождения парламентаризма в России и Германии, определив его воздействие на эволюцию формы российского и германского государств;

- рассмотреть предпосылки учреждения парламента как противовеса монарху в конституционной системе Российской и Германской империй;

- сравнить структуру парламентов Российской и Германской империй и дать правовую оценку выбранных моделей;

- осуществить компаративистский анализ порядка формирования парламентов России и Германии в конце XIX - начале XX вв.;

- выявить общее и особенное в функциях парламентов Российской и Германской империй.

Методологической основой работы выступил общенаучный метод диалектики. Историко-юридический характер работы потребовал привлечения и специальных научных методов: логического, исторического, сравнительно-правового, системно-структурного и системно-функционального. При осуществлении научного исследования диссертант руководствовался требованиями основополагающих гносеологических принципов восхождения от абстрактного к конкретному, объективности, всесторонности исследования, единства исторического и логического в познании.

Источниковую базу исследования составили нормативные правовые акты Германии (Конституция Германской империи от 16 апреля 1871 г.; Регламент Бундесрата от 26 августа 1880 г.; Регламент Рейхстага от 10 февраля 1876 г.; Избирательный закон от 31 мая 1869 г.; Избирательный регламент от 28 мая 1870 г., Закон «О заместительстве имперского канцлера» от 17 марта 1878 г., Закон «Об обеспечении вознаграждения членов Рейхстага» от 21 мая 1906 г.) и России (Высочайший манифест об учреждении Государственной Думы от 6 августа 1905 года; Учреждение Государственной Думы от 6 августа 1905 года; Положение о выборах Государственной Думы от 6 августа 1905 г.; Манифест 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного порядка»; Указ от 11 декабря 1905 г. «Об изменении Положения о выборах в Государственную Думу и изданных к нему узаконений»; Манифест от 20 февраля 1906 г. «Об изменении учреждения Государственного Совета и пересмотре учреждения Государственной Думы»; Учреждение Государственной Думы от 20 февраля 1906 г.; Правила о порядке рассмотрения государственной росписи от 8 марта 1906 г.; Учреждение Государственного Совета от 23 апреля 1906 г.; Основные законы Российской империи от 23 апреля 1906 г.; Положение о выборах в Государственную Думу от 3 июня 1907 г. и др.).

Кроме того, при обращении к исторической ретроспективе важен взгляд современников на рассматриваемые проблемы. Поэтому интерес представляет мемуарная литература видных государственных деятелей таких, как О. фон Бисмарк, Вильгельм II, С.Ю. Витте, Николай II, А.П. Извольский, В.Н. Коковцов, С.Е. Крыжановский, В.А. Маклаков, П.Н. Милюков, C.С. Ольденбург, С.Д. Сазонов, Г.В. фон Унру, Р. фон Фризен и др.

Научная новизна диссертации обусловлена компаративистским подходом к исследованию российского и германского парламентаризма. Диссертационная работа представляет собой комплексное монографическое исследование, в котором впервые в юридической науке осуществлено историческое синхронное (горизонтальное) сравнение процесса становления парламентаризма в России и Германии конца XIX - начала XX вв. Более конкретно научная новизна выразилась в следующем:

- предложено собственное определение парламентаризма и подход к определению его сущности;

- выделены сходства и различия политико-правовых условий зарождения парламентаризма в Российской и Германской империях;

- проведен сравнительный анализ структуры парламентов Российской и Германской империй и дана историко-правовая оценка сформированных моделей;

- осуществлен компаративистский анализ порядка формирования парламентов России и Германии в конце XIX - начале XX вв. и выявлены причины сложившихся способов их организации;

- определено общее и особенное в функциях парламентов Российской и Германской империй и обоснована выявленная специфика.

На защиту выносятся следующие положения, обладающие элементами научной новизны:

1. Сущность парламентаризма необходимо рассматривать в широком смысле, признавая его существование в любой системе государственного механизма, включающей представительный выборный коллегиальный законодательный или законосовещательный орган, даже весьма ограниченный в своих правах. Расширительный подход позволяет анализировать явление парламентаризма в исторической ретроспективе и помогает понять процессы перехода к современным парламентским формам. Под парламентаризмом следует понимать тип устройства верховной власти, при котором в системе государственных органов учреждается постоянно действующий избираемый населением орган, обладающий законодательными или законосовещательными функциями, призванный обсуждать наиболее значимые общественные проблемы.

2. Проведение параллелей зарождения парламентаризма в России и Германии показало существование в обоих государствах схожих политико-правовых ситуаций. Становление российского и германского парламентаризма осуществлялось в условиях аналогичных форм правления - «монархического конституционализма». В рассматриваемый период государственному правлению в Российской и Германской империях придавался новый облик, но без изменения его внутренней сущности. Помимо формы правления, на специфику германского парламентаризма существенно повлияла форма государственного устройства. Германская империя была единственной в то время монархией, основанной на федеративных принципах. В Российской империи форма государственного устройства не влияла на становление парламентаризма.

3. Противовесом монарху в конституционной системе Германской империи стал Рейхстаг, а в Российской империи - Государственная дума. Учреждение Рейхстага не представляло каких-либо политико-правовых затруднений, поскольку данный орган государственной власти был уже знаком германскому конституционному праву и немецкой правовой доктрине. Учреждение новых для государственного механизма России - парламентских - органов, напротив, прошло сложный политический и правовой путь развития. Сравнительный анализ показал, что и в России, и в Германии создание представительных органов осуществлялось «сверху» под давлением объективных условий.

4. В рассматриваемых государствах была реализована двухпалатная система организации парламента, отвечавшая устоявшемуся германскому опыту и нечуждая российской исторической традиции. Однако, Бундесрат, обладая статусом верхней палаты, имел ряд особенностей, вызванных единственным в своем роде федеративным устройством монархического государства, позволявших ряду ученых отрицать бикамерализм германского парламента. Дифференцированный подход к оценке роли бикамерализма, дает основание заключить, что наличие двух палат парламента соответствовало объективным условиям зарождения парламентаризма в России и Германии и выступало как позитивное явление.

5. Порядок формирования палат парламента России и Германии кардинально различался. Верхняя палата германского парламента формировалась, основываясь на федеративной сущности государства, из представителей правительств государств, вошедших в империю. Верхняя палата российского парламента создавалась на основе смешанной системы, сочетающей в себе выборы и назначение. Несмотря на абсолютно различные способы формирования Бундесрата и Государственного Совета, общим для обоих государств оставался результат - образование подконтрольных монарху (правительству) верхних палат. Сравнительный анализ российского и германского законодательства, регулирующего порядок формирования нижних палат, выявил отставание российского варианта по степени демократизации избирательной системы. Рейхстаг формировался на основе всеобщих и прямых выборов при тайном голосовании. Выборы в Государственную думу были не всеобщими и прямыми, а многоступенчатыми и сословными. Избирательная система Российской империи эволюционировала в соответствии с целью устранения парламентской оппозиции. В Германской империи правительством использовались преимущественно политические подходы обеспечения победы на выборах лояльных ему кандидатов, и, в отличие от России, там прослеживалась неуклонная тенденция к демократизации избирательной системы.

6. Сравнительный анализ законодательной функции российского и германского парламентов, выявил сходство в законодательной процедуре - только после прохождения обеих палат парламента законопроект предоставлялся на утверждение монархам и становился законом. Значимое различие заключалось в том, что российский парламент не обладал учредительной властью. Существенно отличалось и право законодательной инициативы. В Германской империи оно возлагалось на сам парламент, а в России фактически находилось в руках монарха и подчиненного ему правительства.

7. Компаративистский анализ норм, регулирующих бюджетную функцию обоих парламентов, позволил установить, что важнейший принцип бюджетного права - законодательный характер бюджета - был закреплен и германским, и российским законодательством. Однако в России он фиксировался не в конституции (Основных законах), как это было в Германии, а вытекал из содержания Сметных правил. Другой важный принцип бюджетного права - годичность бюджета - не был закреплен ни в Основных законах, ни в Сметных правилах, что опять же не соответствовало уровню регулирования схожего вопроса в германском законодательстве. Ни в Германии, ни в России не был законодательно решен вопрос о правомочности парламента отклонить бюджет. Кроме того, реализация бюджетных прав российским парламентом была обставлена такими условиями, что создавалась бессмысленность отклонения бюджета.

8. Выявляя общее и особенное в осуществлении контрольной функции рассматриваемых парламентов, удалось установить, что и в Германии, и в России парламенты не могли оказывать влияние на назначение или отстранение главы правительства от должности. Право выражения вотума недоверия у обоих парламентов отсутствовало. За неимением ответственного правительства, развитие получили иные механизмы парламентского контроля, в частности, право парламентской интерпелляции, не ставшее, однако, ни в России, ни в Германии решающим средством правительственного контроля. В процессе практики применения парламентских запросов в обоих государствах произошло становление институции, получившей в науке название «вотум порицания». Еще одним механизмом парламентского контроля являлось так называемое право «парламентских вопросов», активно применяемое парламентами обоих государств. И, наконец, средством парламентского контроля была возможность парламента принимать петиции и проводить парламентское расследование, но в отличие от германского парламента, российское народное представительство такими правами законодательно не наделялось.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что его результаты и выводы могут использоваться в дальнейших научно-теоретических и учебно-методических разработках по данной проблематике, в учебном процессе при подготовке и проведении лекционных и семинарских занятий по истории отечественного государства и права, истории государства и права зарубежных стран, конституционному праву, специальным курсам, а также в законопроектной работе при совершенствовании конституционной системы с целью укрепления системы демократических институтов народовластия в современной России и Германии.

Апробация результатов диссертационного исследования осуществлена в процессе обсуждения на заседаниях кафедры теории и истории права и государства Ростовского государственного экономического университета (РИНХ).

Отдельные положения работы обсуждались при прохождении практики в Бундестаге ФРГ в октябре-ноябре 2006 г., докладывались на международных круглых столах стипендиатов фонда им. Конрада Аденауэра в Берлине, Весселинге и Кёльне 2007-2009 гг., а также на II и III Международных научных конференциях студентов и молодых ученых «Российское право на современном этапе» (Ростов-на-Дону, 19 апреля 2007 г., 25 апреля 2008 г.); на II Международной научно-практической конференции «Правовая политика Российской Федерации в условиях современного социально-экономического развития» (Туапсе - Небуг, 12-13 октября 2007 г.). Базовые положения и выводы диссертационного исследования отражены в шести публикациях общим объемом более 2 печатных листов.

Структура диссертации определена целью и задачами. Работа состоит из введения, двух глав, объединяющих шесть параграфов, заключения и списка использованных источников и специальной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснована актуальность темы, оценена степень ее научной разработанности, определены теоретическая и эмпирическая основы диссертационного исследования, обозначены его объект и предмет, сформулированы цель и задачи диссертационного исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, сформулированы основные положения, выносимые на защиту, определены хронологические рамки, методологические основания исследования, а также приведены сведения об апробации результатов исследования.

Первая глава - «Парламентаризм в России и Германии в конце XIX - начале XX вв.» - включает три параграфа.

Первый параграф - «Основные подходы к пониманию сущности парламентаризма» - отражает понимание автора такого конституционно-правового понятия как парламентаризм.

Диссертантом установлено, что не существует единого подхода к пониманию сущности парламентаризма. С точки зрения политической теории о существовании парламентаризма можно вести речь при признании ценностей демократии, разделения властей, верховенства закона, при независимой деятельности парламента, свободной дискуссии в его стенах и реальном влиянии представительного органа власти на политическую жизнь государства (Е. Хубнер, Д.В. Тихомиров, К. Шмитт и др.). В юридической науке узкое понимание парламентаризма предполагает верховенство парламента, его определяющее положение в системе органов государственной власти (И.М. Степанов, Т.Я. Хабриева, М.В. Баглай, В.А. Туманов, Р.М. Романов, И.В. Гранкин). Более широкая трактовка позволяет вести речь о парламентаризме при наличии представительного, как правило, выборного коллегиального законодательного или законосовещательного органа, даже весьма ограниченного в своих правах (Н.В. Онишко).

Автор рассматривает парламентаризм в широком смысле. Расширительный подход позволяет анализировать многочисленные проблемы парламентаризма в исторической ретроспективе и помогает понять процессы постепенного перехода к современным парламентским формам. Автором предложена следующая дефиниция исследуемого понятия. Парламентаризм - это особый тип государственного устройства верховной власти, при котором в системе государственных органов учреждается постоянно действующий избираемый населением орган, обладающий законодательными или законосовещательными функциями, призванный обсуждать наиболее значимые общественные проблемы.

Только опираясь на расширительную трактовку понятия «парламентаризм», можно проводить сравнительно-правовой анализ становления российского и германского парламентаризма.

Второй параграф - «Политико-правовые условия становления парламентаризма в России и Германии в конце XIX - начале ХХ вв.» - посвящен анализу сходных и различных политико-правовых условий, существовавших в Российской и Германской империях и оказавших влияние на процесс становления парламентаризма.

Автор указывает, что становление российского и германского парламентаризма осуществлялось в условиях схожей формы правления. Сувереном Германской империи, то есть (первоначальным) носителем государственной власти, являлся монарх. Положение Кайзера Германской империи среди иных органов государственной власти претерпело эволюционные изменения с четкой прослеживающейся тенденцией укрепления его позиции. Кайзер, как суверен, обладал дополнительным титулом «Короля Пруссии» и, как имперский орган власти, стоял над остальными князьями-суверенами. Российский император аналогично рассматривался как верховный суверен. Основные законы Российской империи гласили, что императору принадлежит верховная самодержавная власть.

Как в Российской, так и в Германской империи полномочия правителя ограничивались конституцией. Конституция Германской империи была принята 16 апреля 1871 г. Однако при создании новой имперской конституции полностью не удалось заключить в один документ все нормы, обладающие конституционным статусом. Такая разрозненность конституционно-правовых норм являлась негативным фактором, поскольку задача любой конституции состоит в объединении всех конституционных норм.

Важным этапом для становления конституционализма в России стало издание Манифеста от 17 октября 1905 г. В трех кратких пунктах Манифеста содержались фундаментальные конституционные принципы, в том числе решающий для становления парламентаризма в России - «никакой закон не может воспринять силу без одобрения Государственной Думы». Это позволило ряду авторов (П. Струве, В. Нечаеву, К. Пажитнову) признать Манифест 17 октября первой российской конституцией. Автор диссертации полагает, что Манифест 17 октября 1905 г. конституцией не являлся в силу не развернутости его содержания в детальных законодательных нормах. Его правильнее рассматривать как правовой акт самодержавной власти, предшествующий октроированным конституциям. Тем не менее, нельзя отрицать конституционный характер норм, содержащихся в Манифесте. Автор приходит к выводу, что первой российской конституцией явились «Основные государственные законы» от 23 апреля 1906 г. Несмотря на то, что само понятие конституция там не употреблялось, Основные законы можно рассматривать как таковую, обладающую при этом октроированным характером. Монарх был согласен отказаться от ряда своих исключительных прерогатив, но все же старался сохранить монархический образ правления с как можно более широким кругом своих прав.

Германские государствоведы констатировали отклонение формы правления Германской империи от типичного немецкого конституционализма и обозначали ее как «полуконституционную монархию» (Э. Губер, В. Моммзен). Российские ученые, оценивая изменение государственного строя России в ходе принятия таких актов конституционного характера, как Манифест 17 октября и новой редакции Основных законов, отмечали, что Россия по-прежнему управлялась методами, характерными для абсолютной монархии, а население империи не ощущало в обыденной жизни присутствия конституции и парламента (В.А. Демин). В связи с этим, сложившийся государственный порядок в России обозначается авторами, в частности И.И. Дитрих, как «дуалистическая монархия». А.Н. Медушевский, рассматривая механизмы власти в конституционных монархиях и сравнивая при этом российский и германский конституционализм, приходит к выводу, что для Российской и Германской империй был характерен «мнимый (или монархический) конституционализм».

Проанализировав форму правления Российской и Германской империи, автор пришел к выводу, что оба рассматриваемых государства в самых общих чертах могут быть рассмотрены как конституционные монархии. Однако они не соответствовали их классическому образу. Форме правления в Российской и Германской империях придавался новый облик, но при сохранении ее внутренней сущности.

Помимо формы правления, автор обращает внимание еще на один фактор, существенно повлиявший на специфику германского парламентаризма, но не релевантный для Российской империи. Речь идет о федеративной форме устройства Германской империи. Германская империя была единственной в то время монархией, основанной на федеративных принципах, для которой была характерна достаточная степень независимости земель, их возможность через Бундесрат оказывать воздействие на политику империи, а также гегемониальное положение Пруссии, обладающей правом Президиума в империи. В отличие от Германии, форма государственного устройства в России никоим образом не влияла на становление парламентаризма, поскольку до конца своего существования Российская империя оставалась единым и неделимым государством.

Третий параграф - «Предпосылки учреждения парламента как противовеса монарху в конституционной системе Российской и Германской империй» - отражает сложный процесс появления в рассматриваемых государствах представительных органов государственной власти и связанные с этим процессом проблемы.

Отмечается, что противовесом монарху в конституционной системе Германской империи стал Рейхстаг, а в Российской империи Государственная дума. Рейхстаг Германской империи был учрежден в 1871 г. и практически ничем не отличался от Рейхстага Северо-Германского союза, просуществовавшего с 1867 по 1871 год. Конституирование Рейхстага в Германской империи не представляло каких-либо правовых затруднений, поскольку данный орган государственной власти был уже знаком и конституционному праву, и немецкой правовой доктрине.

Совсем иная ситуация была в отношении создания Государственной думы. В отличие от Германии, в России до начала XX столетия народного представительства не существовало. Отправной точкой развития российского парламентаризма стало 18 февраля 1905 года, когда Николай II издал рескрипт на имя министра внутренних дел А.Г. Булыгина о создании представительного органа совещательного характера. Предполагалось образовать наряду с Государственным советом особое, состоящее из избранных от населения лиц законосовещательное учреждение, на предварительное обсуждение которого передавались бы законопроекты ведомств. Этот законосовещательный представительный орган получил историческое название «Булыгинской думы». С конституированием Булыгинской думы связано принятие таких нормативно-правовых актов, как Высочайший манифест об учреждении Государственной думы от 6 августа 1905 г. и Учреждение Государственной думы от 6 августа 1905 г. Данному проекту не суждено было быть реализованным на практике. Правовой предпосылкой создания законодательной Государственной думы стало издание Манифеста 17 октября 1905 года. Для реализации этой задачи 20 февраля 1906 года Николай II подписал три документа: Манифест «Об изменении учреждения Государственного совета и о пересмотре учреждения Государственной думы»; Учреждение Государственной думы; Указ «О переустройстве учреждения Государственного совета». Акты 20 февраля 1906 г. оформили окончательной образ представительных органов России. В этом виде российскому парламенту суждено было проработать 12 лет.

В ходе проведения сравнительного анализа, автор пришел к выводу, что и в России, и в Германии создание представительных органов власти являлось вынужденной для монархов мерой. В Германии учреждение имперского представительного органа являлось одним из орудий внешнеполитической борьбы Пруссии с Австрией за доминирование над южно-германскими государствами. Единый парламент являлся унитарным элементом, способным объединить весь германский народ. Кроме того, создав единый орган народного представительства, германская власть намеревалась облегчить контроль над политическими настроениями в обществе. В Российской империи верховная власть создавала представительные органы «сверху» с целью уменьшить накал революционной ситуации. Причем мера уступок обществу изменялась в соответствии с ростом и ослаблением революционных настроений. Поэтому весь процесс становления парламентаризма в исследуемый период характеризуется чередованием реформ с контрреформами.

Как противовес монарху в конституционной системе парламенты Российской и Германской империях должны были обладать механизмами, которые бы обеспечивали их независимость от верховной власти.

Самым действенным средством политического воздействия на парламент является возможность его созыва и роспуска. Автором было установлено, что в обоих рассматриваемых государствах созыв и роспуск законодательных органов власти находился в руках монархов. Сравнительно-правовой анализ норм Основных законов Российской империи и Конституции Германской империи, регулирующих право роспуска парламента, оказался не в пользу российской конституции. В сравнении с Германией ограничительные условия права роспуска в Российской империи не были достаточными. Статья 25 германской конституции устанавливала четкие сроки для проведения новых выборов в Рейхстаг - 60 дней после его роспуска. Первое заседание нового Рейхстага должно было состояться не позднее 90 дней со дня его роспуска. В России подобных сроков законодательно установлено не было.

Определение мотивов права роспуска парламента было поставлено в зависимость исключительно от усмотрения российского и германского монархов. Соотношение распущенных досрочно парламентов (три из четырех Дум в России, пять из тринадцати Рейхстагов в Германии) не лучшим образом характеризуют конституционный строй обоих государств в рассматриваемый период.

Незаменимой гарантией обеспечения парламентской независимости является право парламента на публичные заседания. Автором было установлено, что в отношении публичности деятельности парламента российское законодательство не отставало от германского образца. Более того, в России, в отличие от Германии, для общественности были открытыми заседания не только нижней, но и верхней палаты.

Гарантией независимости представительных органов власти в системе государственного механизма служит наличие иммунитета депутатов от преследований в связи с осуществлением ими профессиональной деятельности. Сравнительно-правовой анализ показал, что германское законодательство предоставляло членам Бундесрата и депутатам Рейхстага действительные гарантии независимости, чего нельзя сказать о российском праве. Расплывчатые формулировки российского законодательства приводили к тому, что ни избираемая половина Государственного совета, ни депутаты Государственной думы при осуществлении своей профессиональной деятельности не были должным образом защищены от произвола монарха.

Вторая глава - «Сравнительно-правовой анализ парламентских институтов России и Германии в конце XIX - начале ХХ вв.» - состоит из трех параграфов.

Первый параграф - «Структура парламентов России и Германии в конце XIX - начале XX вв.» - содержит сравнительный анализ устройства парламентов в исследуемых государствах, а также авторскую оценку выбранной модели.

Раскрыто, что в науке не существует единого мнения, какой принцип организации законодательной власти является оптимальным. Диссертант является сторонником дифференцированного подхода, согласно которому, в каждом конкретном государстве, с учетом политико-правовых условий выбор той или иной системы организации парламента способен выступать либо как позитивное явление, либо может препятствовать конституционному развитию государственности.

Исследовав структуру парламентов в Российской и Германской империях, автор отмечает, что в обоих сравниваемых государствах была реализована двухпалатная система. Германский парламент состоял из верхней палаты - Бундесрата, как представительства союзных государств и нижней палаты - Рейхстага, репрезентирующего весь германский народ. В России была создана система органов законодательной власти, состоящая из верхней палаты - Государственного совета и нижней палаты - Государственной думы.

Диссертант обращает внимание на то, что в науке существует научный спор по поводу сущности Бундесрата. Ряд ученых (Н. Улльрих, Э. Губер) не согласен с тем, что Бундесрат был верхней палатой и тем самым отрицает бикамерализм германского парламента. Автор полагает, что Бундесрат все же обладал статусом верхней палаты, хотя в сравнении с Рейхстагом осуществлял полномочия не только в области деятельности законодательной власти. По мнению автора, разделение властей является относительной категорией. В каждом государстве, основанном на принципе разделения властей, существуют моменты переплетения властных полномочий. Бундесрат, как верхняя палата парламента, обладал особенностями, вызванными федеративным устройством монархического государства.

Завершая анализ структуры исследуемых парламентов, автор приходит к заключению, что решение в пользу бикамерализма в Германии и России было вызвано тем, что он обеспечивает более консервативный характер парламента и позволяет создать буферную зону между монархом и нижней палатой парламента. По мнению автора, консервативная верхняя палата необходима на первых этапах зарождения парламентаризма для обеспечения баланса власти. Двухпалатная система парламента вполне отвечала устоявшемуся германскому опыту, но, вместе с тем, не была чужда и российской исторической традиции. Исходя из дифференцированного подхода к оценке роли бикамерализма, автор делает вывод, что наличие двух палат парламента соответствовало объективным условиям зарождения парламентаризма в России и Германии, и выступало как позитивное явление.

Второй параграф - «Порядок формирования парламентов России и Германии в конце XIX - начале XX вв. в контексте сравнительно-правового исследования» - содержит анализ порядка формирования верхних и нижних палат Российской и Германской империях.

В ходе исследования автором установлено, что порядок формирования палат парламента в России и Германии кардинально различался. Верхняя палата германского парламента формировалась исходя из федеративной сущности государства из представителей земель империи. Каждая земля посылала в Бундесрат столько полномочных представителей, сколько голосов она имела. Помимо этого земли отправляли в Бундесрат заместителей полномочных представителей, число которых ограничено не было. Члены Бундесрата были связаны в своей деятельности инструкциями, исходящими от правительств земель.

Верхняя палата российского парламента формировалась на основе смешанной системы, сочетающей в себе выборы и назначение. На первый взгляд, наличие в Государственном совете избираемых членов, придавало российскому варианту большую демократичность по сравнению с германским аналогом. Выборность членов верхней палаты предоставляет им большую независимость от верховной власти, по сравнению с членами по назначению, которые остаются должностными лицами. Демократический элемент формирования верхней палаты российского парламента в значительной степени нейтрализовался правительственным толкованием статьи 11 Учреждения Государственного совета, позволявшим монарху влиять на состав законодательной палаты и выводить из нее неугодных членов Совета.

Исследовав порядок формирования верхних палат в России и Германии, автор пришел к выводу, что, несмотря на абсолютно различные способы формирования Бундесрата и Государственного Совета, общим для обоих государств оставался результат - образование консервативных по своему духу верхних палат.

Нижняя палата общегерманского парламента - Рейхстаг - формировалась на основе одной из самых демократичных в то время избирательных систем. Она была полностью заимствована у Северо-Германского союза и строилась на основе всеобщих, прямых выборов при тайном голосовании. Однако такой была лишь имперская избирательная система. Антиподом являлась прусская избирательная система, просуществовавшая до 1918 г. В представлении российского императора и его приближенных именно подобная консервативная модель являлась примером, подходящим для реализации в России.

Формирование нижней палаты российского парламента претерпело в течение реформ начала XX века многократные изменения. Следует назвать три избирательных закона. Первым из них стало «Положение о выборах в Государственную думу» от 6 августа 1905 г. Оно так никогда и не применялось, поскольку проект «Булыгинской думы» не был реализован. Положение о выборах от 6 августа представляло собой весьма консервативный избирательный закон, не удовлетворявший требования общественности. Вторым избирательным законом стал Указ от 11 декабря 1905 года «Об изменении Положения о выборах в Государственную думу и изданных к нему дополнений». Избирательное право по указу 11 декабря основывалось одновременно на двух принципах: сословном представительстве и имущественном цензе, а также обладали непрямым и неравным характером. Данный избирательный закон сохранял преемственность закона от 6 августа 1905 г. Третьим избирательным законом было «Положение о выборах в Государственную думу» от 3 июня 1907 г. Данный избирательный закон явился еще более консервативным, чем закон 11 декабря 1905 г. и позволил «подобрать» состав двух последних Дум, лояльный правительству и монарху.

Именно последний избирательный закон вызвал ожесточенные дебаты и противоречивые оценки. Автор отмечает двойственный характер Положения от 3 июня 1907 г. С одной стороны, - принятие нового избирательного закона явилось государственным переворотом, остановкой либеральных преобразований в стране. С другой стороны, ужесточение избирательного законодательства на первом этапе становления парламентаризма в России было необходимо, чтобы не допустить превращения Думы в «орудие революции», к чему стремились левые партии.

На основе анализа вышеизложенных фактов диссертант делает вывод, что в ходе своего развития, российское избирательное законодательство рассматриваемого периода так и не достигло демократического уровня избирательной системы Германской империи. Хотя выборы в российский парламент были на всех уровнях тайными, но о всеобщности и отсутствии ступенчатости говорить не приходится. Избирательная система Российской империи эволюционировала в соответствии с целью устранения наличия в парламенте какой-либо оппозиции. В Германской империи правительство также активно использовало лазейки, чтобы обеспечить победу на выборах лояльных ему кандидатов. Однако в Германии в отличие от России прослеживалась неуклонная тенденция к демократизации и совершенствованию избирательной системы.

Третий параграф - «Функции парламентов России и Германии в конце XIX - начале XX вв.: общее и особенное» - содержит сравнительно-правовой анализ законодательной, бюджетной и контрольной функции российского и германского парламента.

Анализируя законодательную функцию российского и германского парламентов, автором было выделено важное сходство в том, что только после прохождения обеих палат парламента законопроект предоставлялся на утверждение монархом и становился законом. В отличие от парламента Германской империи, российский парламент не обладал учредительной властью. В России она принадлежала исключительно монарху.

Сравнивая право законодательной инициативы обоих парламентов, диссертант обращает внимание на существенные различия. В Германской империи право законодательной инициативы возлагалась именно на Бундесрат и Рейхстаг. В России же оно фактически находилось в руках монарха и подчиненного ему правительства. Поэтому некоторые исследователи (В.М. Гессен, П.И. Люблинский) говорят о сложившейся в России своеобразной форме «административно-парламентской инициативы». Законодательная инициатива российского парламента была запутана, обставлена такими ограничениями, при которых она теряла значительную долю своего практического значения.

Второй основной функцией парламентов является бюджетная функция. Германский парламент обладал значительными полномочиями в сфере финансов. Государственный бюджет принимался ежегодно законодательным путем.

Важнейший принцип бюджетного права - законодательный характер бюджета - был установлен и российским законодательством. Однако он закреплялся не в конституции (Основных законах), как это было в Германской империи, а вытекал из содержания Сметных правил от 8 марта 1906 года. Другой важный принцип бюджетного права - годичность бюджета - не был закреплен ни в Основных законах, ни в Сметных правилах, что опять же не соответствовало уровню регулирования схожего вопроса в германским законодательстве.