Гражданско-правовая конструкция юридического лица несобственника

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора юридических наук

Гражданско-правовая конструкция юридического лица несобственника

Специальность 12.00.03 - гражданское право; предпринимательское право;

семейное право; международное частное право

Болдырев Владимир Анатольевич

Екатеринбург - 2013

Работа выполнена на кафедре гражданского права Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Уральская государственная юридическая академия»

Научный консультант: доктор юридических наук, профессор Гонгало Бронислав Мичиславович

Официальные оппоненты: Витрянский Василий Владимирович --Заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, заместитель Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации

Крашенинников Павел Владимирович -- Заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, председатель комитета Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству

Челышев Михаил Юрьевич -- доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой гражданского и предпринимательского права Казанского (Приволжского) федерального университета

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА)»

Защита состоится 27 июня 2013 г. в 13-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.282.01 при ФГБОУ ВПО «Уральская государственная юридическая академия» по адресу: 620137, г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, д. 21. Зал заседаний Ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Уральская государственная юридическая академия».

Автореферат разослан «___» марта 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор юридических наук, профессор Н. Семякин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Анализ опыта законопроектной работы последних лет, направленной на совершенствование кодифицированного гражданского законодательства, показал, что проблемы правосубъектности юридических лиц являются самыми острыми и неоднозначно понимаемыми среди юристов и экономистов, ученых и практиков.

Создание государственных корпораций и компаний, селекция новых организаций-гибридов (хозяйственных партнерств) на фоне официальной констатации чрезмерно широкого круга организационно-правовых форм юридических лиц свидетельствует об отсутствии в России генеральной линии совершенствования гражданского законодательства, определяющего статус юридических лиц. Отмеченные явления обусловлены тем, что российские и советские учения о юридических лицах, их сущности, видах, признаках и перспективах оказались размытыми иностранными, подчас совершенно чуждыми идеями, конструкциями и терминами. Исследование и восприятие зарубежного опыта было во многом подменено копированием приемов юридической техники, и не только в России, но и в других государствах постсоветского пространства. В связи с этим разработка научной проблематики гражданской правосубъектности организаций обладает несомненной актуальностью.

Правовое положение юридических лиц несобственников - учреждений и унитарных предприятий - за время, прошедшее с момента принятия Части первой Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), претерпело существенные изменения. С развитием одних сфер экономики и упадком других, по мере формирования нового образа юридического мышления менялись не только нормы закона, закрепляющие права и обязанности названных субъектов, а также практика их применения, менялась стратегия государства, определяющая подход к системе учреждаемых публичными образованиями юридических лиц. За данный период, с одной стороны, стало очевидным, что уход государства из экономики невозможен, поскольку фактическое разгосударствление ряда ее секторов повлекло негативные последствия для формирующегося отечественного рынка. С другой стороны, была выявлена необходимость создания конкурентной среды там, где продолжают хозяйствовать учрежденные публичными образованиями юридические лица, не позволяющие эффективно включаться в исполнение государственного и муниципального заказа иным субъектам гражданского права.

В последние годы стала очевидной внутренняя противоречивость идеи создания юридических лиц государством и муниципальными образованиями, поскольку последние являются самостоятельными участниками гражданского оборота. Вместе с тем современное состояние объективного права препятствует активному участию публичных образований в обязательственных отношениях.

Приходится считаться с существованием в отечественной экономике таких лиц, чье правовое положение, начиная от режима имущества и заканчивая вступлением в обязательства конкретных типов, подвергается специальному, а подчас исключительному правовому регулированию. Нельзя не учитывать и того, что отказ от этих субъектов в ближайшем будущем не прогнозируется ни на доктринальном, ни на официально-концептуальном уровне. Таким образом, изучение специфики правового положения юридических лиц несобственников является одной из важнейших задач цивилистической науки.

Актуальность научной разработки темы исследования выражается в следующем.

Социально-экономический аспект. В условиях экономики, где значительную роль играет государственный сектор, вопрос о предсказуемости отношений с участниками имущественного оборота, созданными публичными образованиями, адекватности соответствующих юридических конструкций уровню развития общественных отношений имеет важный социальный и экономический характер. Учреждения и унитарные предприятия, образующие подавляющее большинство юридических лиц, учрежденных публичными образованиями, являются участниками имущественных и связанных с ними организационных отношений.

Правотворческий аспект. Правоприменительная практика российских судов свидетельствует о толковании закона, определяющего правовое положение юридических лиц несобственников, с отступлением от буквального значения этих норм, периодическим изменением подходов к интерпретации норм права, а практика зарубежных и международных судов, в частности, Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ), позволяет говорить о том, что для целей применения норм об имущественной ответственности юридические лица несобственники отождествляются с создавшими их публичными образованиями. Как следствие, выявление противоречий российского закона международно-правовым стандартам имеет существенное значение для выработки предложений по совершенствованию нормативных правовых актов и построения в России стройной системы норм о юридических лицах несобственниках и их имущественных правах.

Правоприменительный аспект. Практика создания учреждений и унитарных предприятий для решения социальных задач, а также распоряжения имуществом публичных образований показывает, что в России отсутствует стратегия включения государства и муниципальных образований в гражданский оборот. Как следствие, требуется выработка научно обоснованной концепции создания юридических лиц различных организационно-правовых форм, избрания конкретного типа юридического лица в рамках одной организационно-правовой формы. Данные обстоятельства, а также противоречивость судебных актов, базирующихся на противоположных посылах (значимости публичных интересов, с одной стороны, и стабильности гражданского оборота - с другой) обусловливают необходимость осмысления современной практики квалификации участия в имущественных отношениях юридических лиц несобственников.

Доктринальный аспект. В отечественной науке российского гражданского права феномен юридического лица несобственника исследуется либо с позиции содержания имущественных прав соответствующей организации, либо с позиции содержания имущественных прав государства или муниципальных образований. В ряде современных работ авторы исследуют отдельные организационно-правовые формы юридических лиц несобственников либо их типы (виды), при этом некритическое восприятие положения закона о вещном характере оперативного управления и хозяйственного ведения, а также отсутствие системных попыток выявить общие конститутивные признаки юридических лиц несобственников привели к отсутствию научных разработок, в которых юридические лица несобственники рассматривались бы как особая категория субъектов гражданского права, связанных с публичными образованиями.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в связи с учреждением, существованием и прекращением юридических лиц, не могущих обладать имуществом на праве собственности. Предметом изучения являются нормы гражданского законодательства, определяющие статус юридических лиц несобственников, практика их применения и положения доктрины цивильного права о правосубъектности юридических лиц несобственников, их имущественных правах, участии в регулятивных и охранительных отношениях.

Цель работы. Цель диссертации заключается в обосновании новой научной концепции правового регулирования отношений, связанных с участием организаций, не могущих обладать правом собственности на имущество, как юридических лиц, положение которых неразрывно связано с публичными образованиями и публичными интересами, расширяющей возможности научного анализа вещных и обязательственных правоотношений и позволяющей принципиально по-новому определить природу правоотношений оперативного управления и хозяйственного ведения.

Указанная цель определяет задачи исследования, к которым относятся:

1) определение причин фактического появления и нормативного закрепления в относительно короткий исторический период организаций несобственников, обладающих гражданской правосубъектностью;

2) выявление исторических закономерностей и этапов развития конструкции юридического лица несобственника;

3) обоснование эффективности конструкции юридического лица несобственника исключительно как модели организации, создаваемой одним публичным образованием;

4) определение положения организаций-несобственников в классификационных группах юридических лиц;

5) определение правовой природы и структуры отношений, обеспечивающих владение имуществом юридическими лицами несобственниками;

6) выявление конститутивных признаков юридических лиц несобственников;

7) определение специфики участия юридических лиц несобственников в регулятивных и охранительных отношениях, установление влияния соответствующих особенностей на стабильность гражданского оборота.

Методологическую основу работы составляет совокупность примененных диссертантом научных методов и приемов изучения явлений и процессов. Автором применялись диалектический, конкретно-исторический, сравнительно-правовой, структурно-функциональный, правового моделирования и другие методы научного исследования. Необходимость комплексного анализа явлений и процессов обусловило то, что некоторые проблемы были междисциплинарными и находились на стыке юридической и экономической науки.

Теоретической основой работы являются труды таких ученых, как С. С. Алексеев, В. К. Андреев, Ю. Н. Андреев, С. И. Аскназий, З. А. Ахметьянова, В. А. Белов, В. С. Белых, М. И. Брагинский, С. Н. Братусь, В. А. Бублик, Е. В. Васьковский, А. В. Венедиктов, В. В. Витрянский, П. Виткявичус, Ф. Вольфсон, В. Г. Голубцов, Б. М. Гонгало, В. П. Грибанов, В. В. Долинская, И. В. Ершова, З. М. Заменгоф, Т. И. Илларионова, О. С. Иоффе, А. В. Карасс, М. Я. Кириллова, Н. И. Косякова, О. А. Красавчиков, П. В. Крашенинников, М. И. Кулагин, С. Н. Ландкоф, В. В. Лаптев, Д. В. Ломакин, А. Л. Маковский, Б. С. Мартынов, А. В. Майфат, Я. Ф. Миколенко, В. П. Мозолин, Д. В. Мурзин, И. Б. Новицкий, Л. А. Новоселова, Д. В. Петров, И. А. Покровский, Э. Г. Полонский, М. А. Рожкова, М. Н. Семякин, О. А. Серова, В. Л. Слесарев, Н. С. Суворов, В. И. Синайский, К. И. Скловский, В. Н. Соловьев, С. А. Степанов, Е. А. Суханов, Н. Н. Тарасов, С. В. Тимофеев, Ю. К. Толстой, Е. А. Флейшиц, Н. В. Фролова, Р. О. Халфина, М. Ю. Челышев, Н. А. Шебанова, Г. Ф. Шершеневич, Л. В. Щенникова, В. Ф. Яковлев, В. С. Якушев и др.

В работе использовались также труды иностранных ученых, таких, как Ю. Барон, А. Бринц, У. Э. Батлер, Б. Виндшейд, Я. Лазар, У. Матеи, Р. А. Познер, Ф. К. Савиньи, Д. Стенсет, К. Цвайгерт и Х. Кётц, Д. Чарльзворт и др. несобственник имущество юридический

Научная новизна исследования заключается в обосновании новой концепции юридического лица несобственника как гражданско-правовой конструкции, расширяющей возможности научного анализа вещных и обязательственных правоотношений, позволяющей принципиально по-новому определить природу правоотношений оперативного управления и хозяйственного ведения, эффективной для регулирования общественных отношений, объектом которых является исключительно имущество публичных образований.

Научная новизна диссертации выражена в приведенных ниже положениях, выносимых на защиту.

1. Доказано, что в конструкции юридического лица несобственника последовательно реализуется концепция персонифицированного имущества. Нормативное закрепление конструкции позволяет государству и муниципальным образованиям решать две задачи:

- обособлять имущество учредителя, обладающего существенными ресурсами, в целях эффективного использования, способствуя нормальному обращению объектов гражданских прав (в процессе регулятивных отношений);

- ограничивать имущество учредителя от наложения взыскания в связи с его экономической деятельностью и возможностью привлечения к имущественной ответственности (прогнозируемой возможностью вовлечения в охранительные отношения).

2. Обоснована целесообразность выделения в гражданско-правовой теории двух моделей материально-технического обеспечения деятельности органа публичной власти:

- автономной модели, при реализации которой орган власти, обладающий статусом юридического лица, самостоятельно участвует в обязательственных имущественных правоотношениях;

- сателлитной модели, при реализации которой материально-техническое обеспечение органа власти, не имеющего статуса юридического лица, осуществляется специально созданным для этого субъектом-сателлитом (управлением делами), обладающим гражданской правоспособностью.

3. Обоснована концепция, согласно которой законодательство о юридических лицах, определяя количество и состав их органов управления, предусматривает две основные модели управления юридическими лицами, созданными публичными образованиями для активного участия в экономических отношениях:

- модель контролируемого единоличного управления, при которой управление осуществляется руководителем, согласующим наиболее важные решения с органом публичной власти;

- модель корпоративного управления, при которой строго распределенные полномочия реализуются несколькими органами, по меньшей мере один из которых коллегиальный.

4. Аргументировано, что конструкция юридического лица несобственника эффективна для организации отношений по поводу имущества, находящегося исключительно в собственности Российской Федерации, ее субъекта или муниципального образования. Она рассчитана на связь юридического лица не более чем с одним участником - публичным образованием.

5. Установлено существование трех исторических этапов развития гражданско-правовой конструкции юридического лица несобственника:

I этап (1917-1961 гг.) - период национализации основных средств производства, фактического появления юридических лиц несобственников и назревания необходимости нормативного закрепления соответствующей юридической конструкции, предназначенной для регулирования отношений по поводу владения, пользования и распоряжения государственным имуществом;

II этап (1962 г. - конец 80-х гг. ХХ в.) - существование нормативной конструкции юридического лица несобственника как модели не основанных на договоре отношений государства и образованных им хозяйствующих субъектов, наделяемых имуществом на праве оперативного управления;

III этап (конец 80-х гг. ХХ в. - настоящее время) - сохранение юридических лиц несобственников в период и после масштабной приватизации имущества как особых участников общественных отношений, существование которых связано с необходимостью дополнительных экономических и правовых гарантий удовлетворения наиболее важных общественных потребностей.

Приведенная периодизация доказывает возможность относительно быстрого (в исторических масштабах) преобразования научной юридической конструкции в нормативную и еще более быстрой адаптации нормативной юридической конструкции к изменяющимся социально-экономическим условиям.

6. Дополнительно аргументировано, что правоотношения оперативного управления и хозяйственного ведения имеют две составляющие:

- относительные отношения собственника имущества с одной стороны и учреждения или унитарного предприятия с другой, в которых оба лица имеют права и обязанности;

- абсолютные отношения учреждения или унитарного предприятия, являющегося управомоченным лицом, с одной стороны и неопределенно широкого круга лиц, обязанных воздержаться от посягательств на имущество, с другой стороны.

Основная специфика сложных правоотношений оперативного управления и хозяйственного ведения заключается в их относительных составляющих, поскольку обязанности воздержаться от активных действий в отношении чужого имущества не могут обладать существенными особенностями.

7. Теоретически обосновано положение о том, что правоотношения оперативного управления и хозяйственного ведения имеют признаки, характерные для:

- обязательственных правоотношений:

а) связанных с пользованием имуществом (возможность регулировать содержание правоотношения волей собственника - определять цели использования имущества, инициировать изъятие имущества при нарушении условий пользования);

б) связанных с косвенным представительством (возможность передавать право, большее по содержанию и характеру, чем принадлежит юридическому лицу несобственнику);

- вещных правоотношений (регистрация права, возникновение права без договора с собственником).

Названные черты обязательственных отношений, а также отсутствие у права оперативного управления и права хозяйственного ведения свойства следовать за вещью свидетельствует о целесообразности их исключения из числа ограниченных вещных прав.

8. Доказано, что возможность совершения наиболее важных юридически значимых действий с согласия иного субъекта права (собственника имущества) - конститутивный признак конструкции юридического лица несобственника, обеспечивающий осуществление текущего контроля учредителя. Согласие на совершение юридически значимого действия - более широкая по своему содержанию юридическая категория, чем согласие на совершение сделки.

Согласие на совершение сделки - это сделка, позволяющая иному лицу совершить сделку, непосредственно влекущую имущественные последствия, от собственного имени без риска законного удовлетворения судом требований о признании ее недействительной.

9. Установлено, что правовое положение юридических лиц несобственников характеризуется рядом специфических законодательных запретов на участие в обязательственных отношениях. Специфичность заключается в том, что запреты на участие в обязательствах, подпадающих под определенные договорные конструкции, сопряжены с конкретными организационно-правовыми формами юридических лиц несобственников (учреждениями и унитарными предприятиями) или их видами (типами). Такой способ законодательного определения границ специальной правоспособности характерен для норм о юридических лицах, не могущих обладать имуществом на праве собственности.

10. Аргументировано положение о том, что исключение законодателем возможности наложить взыскание на часть имущества учреждения должно сопровождаться возложением ответственности на того субъекта, в пользу которого сделано соответствующее исключение: иной подход противоречит принципу равенства участников гражданского оборота. Законодателем может решаться дифференцированно, будет ли такая ответственность полной или она должна быть ограничена стоимостью имущества, исключенного из-под взыскания.

По долгам юридических лиц, являющихся органами власти либо их управлениями делами, лимит имущественной ответственности публичных образований устанавливаться не должен, поскольку наделение гражданской правосубъектностью в данном случае связано с реализацией одной из моделей обеспечения выполнения функций публичной власти.

11. Доказано, что открытие и ведение в органах казначейства лицевых счетов казенных и бюджетных учреждений, фактически замещающих банковские счета, образуют нормативно закрепленную процедуру защиты их имущества от наложения взыскания. Невозможность принудительного наложения взыскания на соответствующие денежные средства учреждений судебными приставами-исполнителями противоречит принципу обязательности судебных постановлений, отрицательно сказывается на интересах кредиторов, нивелирует значение признака юридического лица - самостоятельной имущественной ответственности.

Теоретическая и практическая значимость результатов исследования. Теоретическая значимость результатов проведенного исследования заключается в ценности сделанных автором выводов для объяснения специфики правосубъектности юридических лиц несобственников и публичных образований, систематизации и уточнения видов вещных прав, разграничения юридических конструкций и категорий с явлениями, могущими рассматриваться в качестве объектов анализа экономической науки. Сделанные автором предложения могут быть использованы в целях совершенствования системы гражданского законодательства, конкретных правовых норм, определяющих статус учреждений, унитарных предприятий, иных юридических лиц и публичных образований, норм о недействительности сделок, оспаривании решений собраний. Сформулированные выводы по результатам анализа нестабильной практики квалификации регулятивных и охранительных отношений с участием учреждений и унитарных предприятий направлены на совершенствование деятельности юрисдикционных органов без внесения изменений в гражданское законодательство.

Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена на кафедре гражданского права Уральской государственной юридической академии, где проведено ее обсуждение и рецензирование. Основные положения отражены в опубликованных монографиях и научных статьях, апробированы в ходе выступлений на двенадцати региональных и международных конференциях, организованных Омской академией МВД России и Омским государственным университетом им. Ф. М. Достоевского в 2007-2012 гг. Ряд положений был освещен в ходе работы Всероссийского IX научного форума «Актуальные проблемы частноправового регулирования» (г. Самара, 27-28 мая 2011 г.), XII Международной научно-практической конференции «Юридическая наука как основа правового обеспечения инновационного развития России» (г. Москва, 28-29 ноября 2011 г.), I Международной научно-практической конференции «Политика и право в социально-экономической системе общества» (г. Москва, 30-31 декабря 2011 г.), круглого стола «Соотношение норм гражданского и уголовного права: вопросы теории и практики» (г. Барнаул, 24 февраля 2012 г.). Диссертант принимал активное участие в обсуждении проекта Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации (о вещных правах, о юридических лицах), опубликовав несколько научных статей, специально посвященных соответствующей проблематике, а также направив свои предложения ее разработчикам. Автор использовал сделанные в ходе исследования выводы при чтении лекций по курсам гражданского, коммерческого и трудового права, а также в ходе работы юридической клиники при оказании бесплатной правовой помощи гражданам.

Структура диссертации и ее содержание обусловлены целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, пяти глав, объединяющих десять параграфов, заключения и списка использованных источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются цель и задачи работы, методологическая и теоретическая основа исследования, предмет и объект, отмечается научная новизна и положения, выносимые на защиту, теоретическая и практическая значимость работы, приводятся сведения об апробации и структуре диссертационного исследования.

Глава первая «История конструкции юридического лица несобственника» посвящена анализу статуса юридических лиц несобственников, созданных по нормам отечественного права в исторический период, охватывающий масштабную национализацию средств производства в начале XX в. и последующее разгосударствление экономики в его конце.

В первом параграфе «Становление конструкции юридического лица несобственника (1917-1961 гг.)» приводится периодизация развития конструкции юридического лица несобственника, определяются причины ее появления, рассматривается период становления вплоть до закрепления в законодательстве категории «оперативное управление».

Участие в экономических отношениях юридических лиц, лишенных возможности обладать собственностью на средства производства, было обусловлено принятыми советской властью политическими решениями о национализации. В последующем это стало причиной для подведения юридического обоснования под фактическое положение дел.

В истории гражданско-правовой конструкции юридического лица несобственника прослеживаются три этапа:

I этап (1917-1961 гг.) - период национализации основных средств производства, фактического появления юридических лиц несобственников и назревания необходимости нормативного закрепления соответствующей юридической конструкции, предназначенной для регулирования отношений по поводу владения, пользования и распоряжения государственным имуществом;

II этап (1962 г. - конец 80-х гг. ХХ в.) - существование нормативной конструкции юридического лица несобственника как модели не основанных на договоре отношений государства и образованных им хозяйствующих субъектов, наделяемых имуществом на праве оперативного управления;

III этап (конец 80-х гг. ХХ в. - настоящее время) - сохранение юридических лиц несобственников в период и после масштабной приватизации имущества как особых участников общественных отношений, существование которых связано с необходимостью дополнительных экономических и правовых гарантий удовлетворения наиболее важных общественных потребностей.

Приведенная периодизация доказывает возможность относительно быстрого (в исторических масштабах) преобразования научной юридической конструкции в нормативную и еще более быстрой адаптации нормативной юридической конструкции к изменяющимся социально-экономическим условиям.

Рассмотрение каждого из названных этапов развития юридических лиц несобственников диссертант осуществляет исходя из того, что соответствующий анализ создает предпосылки для понимания сущности современных учреждений и унитарных предприятий.

Анализируются важнейшие правовые решения периода Октябрьской революции 1917 г., «военного коммунизма», нэпа, индустриализации, предшествовавшие разработке концепции оперативного управления (А. В. Венедиктов). Приводится суть данной концепции и специфика ее реализации в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г.

Диссертант приходит к выводу, что появление категории оперативного управления обусловлено процессами, происходившими одновременно в сферах права, экономики и идеологии. Оно стало результатом объективной необходимости согласовать экономическую практику, допускавшую участие в гражданском обороте наделенных имуществом юридических лиц, с произведенной согласно официальной идеологии национализацией средств производства.

Во втором параграфе «Развитие конструкции юридического лица несобственника (1962-2013 гг.)» исследуется специфика адаптации законодателем конструкции юридического лица несобственника и соответствующих имущественных титулов к изменяющимся экономическим условиям.

Автор анализирует состояние объективного права, определявшего статус юридических лиц несобственников, в период с 1962 г. до настоящего времени. В поле зрения диссертанта находится ряд сущностных и юридико-технических решений, в том числе: регулирование правового положения предприятий актами комплексного характера, появление права полного хозяйственного ведения, регулирование отношения между собственником имущества и учрежденным юридическим лицом на основе договора, введение в право новых субъектов - казенных предприятий, конкретизация правового статуса учреждений и унитарных предприятий после кодификации гражданского законодательства в 90-х гг. XX в.

Указом Президента Российской Федерации от 23 мая 1994 г. № 1003 «О реформе государственных предприятий» были заложены основы реформации государственного предпринимательства, осуществляемого на федеральном уровне. Названный правовой акт содержал два принципиальных решения, одно из которых относится более к сфере управления, а второе - более к сфере права.

Первое решение можно условно назвать отрицательным. Пунктом 1 Указа постановлялось: «…считать необходимым осуществить начиная с 1994 года реформу государственных предприятий, предусматривающую… прекращение создания новых федеральных государственных предприятий с закреплением за ними государственного имущества на праве полного хозяйственного ведения».

Второе решение также условно можно назвать положительным - вводящим правило поведения, а не запрет. Оно относилось в большей мере не к управлению, а к праву. Предусматривалось «…создание на базе ограниченного круга ликвидируемых федеральных государственных предприятий хозяйствующих учреждений - казенных заводов, казенных фабрик и казенных хозяйств с закреплением за ними на праве оперативного управления всего имущества ликвидируемых федеральных государственных предприятий». Тем самым была введена новая организационно-правовая форма юридических лиц, получившая несколько аморфное, тем не менее, собственное специфическое наименование «казенные заводы, казенные фабрики и казенные хозяйства».

Практически сразу стало ясно, что использование в названии юридического лица слов «завод», «фабрика» или «хозяйство» допустимо далеко не для каждого создаваемого предприятия. Такой вывод следует из того, что во вводном законе к ГК РФ речь идет о ранее созданных федеральных казенных предприятиях, а не заводах, фабриках или хозяйствах.

Законодатель, казалось бы, исправил допущенную ошибку, а фактически породил новый порочный прием юридической техники - произвольное переименование полного, точного, ранее принятого названия организационно-правовой формы (вида) юридического лица. Позднее этот же прием, с той лишь разницей, что число видов и названий юридических лиц не уменьшится, а, наоборот, увеличится, будет применен в отношении учреждений (ранее «учреждений, финансируемых собственником»), которые поделят на автономные, бюджетные, частные, а потом и казенные учреждения.

С учетом выявленных исторических закономерностей диссертантом делается вывод, что главное направление совершенствования конструкции юридического лица несобственника должно быть связано с обеспечением баланса публичных и частных интересов. К настоящему времени необходимое равновесие отсутствует, публичный интерес превалирует над частным, а его защита порождает такие исключения в положении юридических лиц несобственников, которые противоречат основополагающим принципам гражданского права.

Глава вторая «Юридические лица несобственники в системе субъектов гражданского права» посвящена анализу отношений учредителей (в широком смысле данного слова), с одной стороны, и создаваемых ими учреждений и унитарных предприятий, с другой, решению вопроса о месте юридических лиц несобственников в легальных, официально-концептуальных и доктринальных классификациях организаций.

В первом параграфе «Юридические лица несобственники и их учредители как субъекты гражданского права» оценивается круг субъектов, могущих быть собственниками имущества учреждений и унитарных предприятий, публичное образование получает характеристику как участник юридического лица несобственника, а органы власти - как участники гражданского оборота и выразители интересов публичного образования. В параграфе рассматриваются модели материально-технического обеспечения органов публичной власти.

Диссертант отмечает, что недопустимо отождествление юридических лиц несобственников с самими публичными образованиями, если идет речь об отношениях, квалифицируемых по российскому праву. В противном случае придется признать существование организаций с «квазиправосубъектностью». Вместе с тем следует помнить, что международные и иностранные юрисдикционные органы склонны ассоциировать отдельные виды юридических лиц с их участниками - публичными образованиями. Отмеченная тенденция является закономерной, ибо на международном уровне справедливость требует защиты интересов участников имущественных отношений без проникновения в суть организационных отношений между государством и учрежденными (контролируемыми) им организациями. Иными словами, уровень отношений определяет степень абстракции при установлении их субъектного состава.

Автор приходит к выводу, что конструкция юридического лица несобственника эффективна для организации отношений по поводу имущества, находящегося исключительно в собственности Российской Федерации, ее субъекта или муниципального образования. Она рассчитана на связь юридического лица не более чем с одним участником - публичным образованием.

Возможность фиксации законом стабильного состава участников юридических лиц имеет узкие пределы ввиду существования принципа свободы договора и конституционного права наследовать имущество. Существование частных учреждений предполагает возможность появления множества участников у данных субъектов, а это приводит к внутренней противоречивости нормативной конструкции юридического лица несобственника: делает невозможным отнесение таких юридических лиц к числу унитарных организаций (по критерию числа участников) и приводит к необходимости применения норм о корпорациях к отношениям по поводу управления юридическим лицом несобственником. Частное учреждение следует законодательно исключить из числа юридических лиц несобственников, это должно повлечь признание частного учреждения самостоятельной организационно-правовой формой юридических лиц.

Состояние объективного права доказывает невозможность рассмотрения государственного аппарата как бесконфликтного единства составляющих его элементов: органов законодательной, исполнительной и судебной власти. Вся правовая система демонстрирует нетождественность функций различных органов. Органы одной ветви власти имеют разные функции и, как следствие, «интересы» в силу содержания закона; органам различных ветвей публичной власти могут быть присущи «интересы» принципиально различные. Стремление элемента социальной системы к разрастанию неизбежно влечет оттягивание дополнительных материальных ресурсов, это означает, что наличие самостоятельных «учрежденческих интересов» - объективная экономическая, при этом признанная в публичном праве реальность.

К настоящему времени наличие у органа власти статуса юридического лица позволяет ему участвовать в налоговых отношениях в качестве налогоплательщика, в трудовых правоотношениях - в качестве работодателя, быть субъектом административной ответственности и потерпевшим - в процессе производства по уголовным делам. Конструкция юридического лица позволяет органу власти участвовать в отношениях, урегулированных актами самой различной правовой природы. Лишение органов власти статуса юридических лиц повлечет необходимость не просто корректировки законодательства, а переработки учений о правосубъектности в большинстве отраслей права.

С учетом приведенных аргументов диссертантом делается вывод, что в обозримом будущем гражданская правосубъектность должна сохраняться у органов публичной власти, более того, сама постановка вопроса об ее упразднении на современном этапе развития общества является преждевременной. Наличие у органов власти гражданской правосубъектности способствует реализации принципа разделения властей. Лишение гражданской правосубъектности органов публичной власти будет иметь своим итогом возвышение в системе государственного управления снабжающих органов и стирание граней между ветвями власти.

Диссертант доказывает, что при определении стороны договора с органами власти было бы теоретически верным, последовательным руководствоваться правилом: «При указании в сделке органа государственной власти или органа местного самоуправления, являющегося юридическим лицом, сделка считается совершенной от имени и в интересах юридического лица, если из содержания сделки прямо не следует, что она совершается от имени и в интересах Российской Федерации, субъекта Федерации или муниципального образования, и орган власти компетентен действовать от имени публичного образования». Такое правило толкования расходится с ранее сформированной практикой и официальным толкованием права , а значит, может начать действовать только в случае его помещения в руководящие разъяснения высших судебных инстанций.

Автор не считает целесообразным наделять гражданской правосубъектностью все органы власти, с учетом чего полагает необходимым исследовать модели материально-технического обеспечения органов государственной власти и местного самоуправления.

Диссертант отмечает, что существует целесообразность выделения в гражданско-правовой теории двух моделей материально-технического обеспечения деятельности органа публичной власти:

- автономной модели, при реализации которой орган власти, обладающий статусом юридического лица, самостоятельно участвует в обязательственных имущественных правоотношениях;

- сателлитной модели, при реализации которой материально-техническое обеспечение органа власти, не имеющего статуса юридического лица, осуществляется специально созданным для этого субъектом-сателлитом (управлением делами), обладающим гражданской правоспособностью.

Конструкция юридического лица несобственника (организационно-правовая форма учреждения) эффективна для реализации обеих моделей: учреждением должен быть либо орган публичной власти, либо его управление делами. Содержание объективного права не должно исключать возможности использования названных моделей, в частности, недопустимо законодательное закрепление перехода на повсеместное обеспечение органов власти управлениями делами.

Некоторые черты названных моделей могут отсутствовать или сочетаться, в частности: а) один сателлит (управление делами) может обеспечивать деятельность ряда органов власти; б) у одного органа власти может быть несколько сателлитов; в) снабжение может производиться как в денежной, так и в натуральной форме вышестоящим органом и т. п.

Анализируя статус Управления делами Президента Российской Федерации, автор приходит к выводу, что некоторые «обслуживающие» органы со статусом юридических лиц могут обеспечивать деятельность не одного, а ряда органов публичной власти, тем самым приобретать определенный контроль над ними. Такие сателлиты обеспечивают деятельность органов одного уровня власти, причем совсем не обязательно, чтобы они относились к одной (законодательной, исполнительной или судебной) ветви власти.

Чтобы решить вопрос о применимой модели обеспечения деятельности органа власти, необходимо установить: 1) следует ли вообще разделять функции публичной власти и гражданскую правосубъектность для данного органа, или эффективность решения задач органом будет выше при их консолидации; 2) возможна ли организация деятельности нового органа власти путем расширения компетенции по обслуживанию у существующих управлений делами; 3) сколько должно быть сателлитов у одного органа публичной власти, не обладающего гражданской правосубъектностью.

Модели материально-технического обеспечения деятельности органов публичной власти могут быть различными, а избрание такой модели, по мнению диссертанта, относится к сфере государственного управления и не может жестко ограничиваться цивилистическими средствами. Выбор модели материально-технического обеспечения органов публичной власти - сложная процедура, требующая анализа роли данного органа в системе государственной (муниципальной) власти. Задача цивилистической науки в данном случае - предложить комплекс правовых норм, гибко описывающих эти модели с поправкой на возможность их сосуществования.

В параграфе втором «Юридические лица несобственники в классификационных группах юридических лиц» рассматриваются организационно-правовые формы юридических лиц несобственников, деление юридических лиц на корпорации и унитарные организации, коммерческие и некоммерческие организации, юридические лица частного и публичного права, а также приводятся сложности осуществления названных классификаций в связи с существованием в отечественном праве юридических лиц несобственников.

Содержание кодифицированного гражданского законодательства позволяет утверждать, что юридические лица, которые способны иметь имущество только на правах, именуемых законодателем «ограниченными вещными», но никак не на праве собственности, могут быть созданы в двух организационно-правовых формах: учреждение и унитарное предприятие.

Дальнейшее деление названных выше юридических лиц на разновидности, по мнению законодателя, образует типы учреждений и виды унитарных предприятий. К настоящему времени законодатель выделяет четыре типа учреждений: частные, бюджетные, автономные и казенные. Унитарные предприятия законодатель поделил на два вида: унитарные предприятия, основанные на праве хозяйственного ведения, и казенные предприятия.

Существование типов (видов) юридических лиц в рамках одной организационно-правовой формы юридических лиц с «ограниченными вещными правами» представляется теоретически необоснованным. Главным отличием между разными типами (видами) данных юридических лиц является наличие или отсутствие субсидиарной ответственности собственника по долгам созданного юридического лица. С точки зрения цивилистической доктрины наличие или отсутствие субсидиарной ответственности по долгам юридического лица служит важнейшим признаком разделения юридических лиц на организационно-правовые формы. С позиции контрагентов юридических лиц несобственников, рассчитывающих на нормальный (предсказуемый) гражданский оборот, разница между такими организационно-правовыми формами, как акционерное общество и общество с ограниченной ответственностью, меньше, чем между типами учреждений или видами унитарных предприятий. Не менее существенна эта разница и для собственников имущества юридических лиц, которые в зависимости от типа или вида юридического лица либо несут, либо не несут субсидиарной ответственности по долгам учрежденных организаций.

Поскольку законодательство не определяет существенных особенностей гражданской правосубъектности органов власти как юридических лиц, говорить о том, что это самостоятельная организационно-правовая форма, нельзя. «Орган власти» - базовая характеристика субъекта как участника публичных правоотношений. Орган власти в частноправовых отношениях - учреждение.

Диссертант отмечает, что правовое положение Банка России, сложности квалификации отношений с его участием и по поводу его имущества являются убедительным доказательством того, что конструкция юридического лица несобственника становится непротиворечивой только в случае законодательной фиксации специфических правовых титулов, на которых может владеть имуществом такое юридическое лицо.

При анализе деления юридических лиц на корпорации и унитарные организации автор пытается установить критерии и определить последствия такого деления. Диссертант приходит к выводам методологического характера. В отечественной науке и законодательстве прослеживается зависимость: подотраслям объективного гражданского права обычно соответствуют определенные типы субъективных прав: объективному вещному праву - субъективные вещные права; объективному обязательственному праву - субъективные обязательственные права; праву интеллектуальной собственности - интеллектуальные права.

Признавая существование «права юридических лиц» как подоторасли гражданского права, цивилисты, а теперь и законодатель, выделяют корпоративные отношения, а не отношения и субъективные права, связанные с участием в юридических лицах. Следовательно, термины «корпоративное право», «корпоративные правоотношения» были выбраны не совсем удачно для обозначения больших (по содержанию) феноменов правовой действительности, связанных с юридическими лицами как таковыми (а не корпорациями). В дальнейшем проявилась обратная связь: сам термин стал задавать направление анализа явления. В итоге границы научного исследования оказались зауженными. Изучению организационных отношений с участием унитарных организаций (в том числе юридических лиц несобственников) стало уделяться меньшее внимание, в результате чего потеряна целостность научного осмысления конструкции юридического лица как таковой.

Отношения с участием собственника, с одной стороны, и учреждения или унитарного предприятия, с другой, имеют ряд признаков, характерных для корпораций: возможность принимать участие в управлении, возможность извлекать выгоду, возможность менять собственника без ликвидации юридического лица, допустимость множественности собственников (для частных учреждений). Вместе с тем юридические лица несобственники, учрежденные публичными образованиями (все унитарные предприятия, а также казенные, автономные и бюджетные учреждения), могут иметь только одного учредителя (собственника) и, как следствие, корпорациями не являются. Существование юридических лиц несобственников в отечественном праве является фактором, затрудняющим деление организаций на корпоративные и некорпоративные (по критерию членства).

Признавая необходимость выработки общих норм об оспаривании решений органов управления юридическими лицами, автор полагает, что постановка вопроса об унифицированном регулировании отношений по поводу вынесения и оспаривания решений собраний всех типов является преждевременной.

Деление организаций на коммерческие и некоммерческие исследуется с позиции критерия и последствий проведенной законодателем классификации. Автор считает, что определение точного перечня организационно-правовых форм некоммерческих юридических лиц требуется в кодифицированном законе, но оно не упразднит принцип действия закона во времени, согласно которому при наличии противоречий между «старой нормой» (кодексом) и «новой нормой» (обычным федеральным законом) будет действовать новая. Легальная декларация факта замкнутости перечня некоммерческих организаций должна рассматриваться как концептуальное положение для нормотворца, хотя и не догма для правоприменителя.

Важным, в том числе и с практической точки зрения, аргументом в пользу фиксации круга организационно-правовых форм юридически лиц является постановка точки в вопросе о том, какое число организационно-правовых форм некоммерческих юридических лиц существует в отечественном праве. Определенность в данном вопросе важна для правильной и единообразной регистрации юридических лиц.

Доктринальное деление организаций на юридические лица публичного и частного права не является однозначным. Причин нецелесообразности закрепления категории «юридическое лицо публичного права» в законе несколько. Причина, связанная с методологией классификации субъектов, заключается в различном понимании круга соответствующих организаций среди специалистов сегодня и в обозримом будущем, в отсутствии как в официально-концептуальных документах, так и в правовой доктрине точных критериев отнесения лиц к названной группе участников общественных отношений.

Тексты международно-правовых актов отражают объективную картину в некоторых странах Европы - существование юридических лиц публичного права - и снимают вопрос о применении норм к этим юридическим лицам, а также подчеркивают тождественность всех типов организаций для целей регулирования соответствующих общественных отношений. Обращаясь к нормам иностранного права, автор делает вывод, что современный уровень развития конструкции юридического лица публичного права не дает дополнительных аргументов в пользу рецепции его норм в российское право. Факт существования в отечественном праве наряду с физическими и юридическими лицами таких субъектов, как публичные образования, исключает, а не подтверждает необходимость введения в законодательство категории «юридическое лицо публичного права».

Бессмысленным является выделение юридических лиц публичного права с учетом существования государственных и муниципальных предприятий. Государственная или муниципальная собственность в данном случае служат интересу извлечения прибыли, так как унитарные предприятия отнесены к числу коммерческих организаций. Публичная собственность на закрепленное за данными юридическими лицами имущество и одновременное отнесение их к коммерческим организациям изначально ставят перед дилеммой: нужно ли относить данные юридические лица к числу юридических лиц публичного права (по признаку вещно-правовому) или к иным юридическим лицам (по признаку функциональному, т. е. нацеленности на получение прибыли)?

Выделение юридических лиц публичного права в российской правовой системе нецелесообразно также ввиду существования ряда организационно-правовых форм юридических лиц, предполагающих единственно возможным учредителем публичное образование: это государственные корпорации, государственные компании, унитарные предприятия, казенные, бюджетные и автономные учреждения.

Современная правоприменительная практика позволяет выделить следующие группы сложных проблем, которые связаны с действиями юридических лиц, созданных публичными образованиями:

а) особый момент возникновения правоспособности - отсутствие зависимости от государственной регистрации юридических лиц, являющихся органами государственной власти и местного самоуправления (фактически вразрез с правилом п. 3 ст. 49 ГК РФ);

б) выступление в гражданском обороте не только от собственного имени, но иногда в силу правового акта и от имени публичного образования;

в) действия таких лиц, порождающие имущественные права и обязанности, нередко по-разному оцениваются: то как сделки, то как административные акты; как следствие, используются разные процессуальные средства реагирования на нарушения норм объективного материального права;

г) строгие условия действительности сделки, в частности, необходимость проведения торгов и иных обязательных организационных процедур, предшествующих заключению договоров.

Указанные сложности возникают в большинстве случаев в связи с участием в гражданских правоотношениях учреждений - юридических лиц одной организационно-правовой формы. В связи с этим делается вывод, что отсутствие необходимости введения в законодательство категории «юридическое лицо публичного права» обусловлено также аргументом практическим. В выделении данной группы субъектов права нет необходимости, с точки зрения юридической техники, поскольку нет реальной возможности сформулировать общие правила о статусе юридических лиц, относящихся к различным организационно-правовым формам.

...