Международное правосудие по уголовным делам

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Международное правосудие по уголовным делам

ВВЕДЕНИЕ

уголовный международный суд преступление

Международный уголовный суд (далее - МУС либо Суд) был учрежден на Дипломатической конференции полномочных представителей, прошедшей в г. Риме под эгидой Организации Объединенных Наций 15-17 июля 1998 г.

Статут МУС вступил в силу с 1 июля 2002 г. после того, как согласно ст. 126 Статута 60 государств выполнили внутригосударственные процедуры по его ратификации. Всего по состоянию на 20 декабря 2002 г. Статут подписан 139. а ратифицирован 87 государствами.

С учетом того, что большинство положений Римского статута не являются самоисполнимыми, перед государствами, принимающими решение о его ратификации, стоит важнейшая задача - адаптировать свое законодательство для целей сотрудничества с Международным уголовным судом. Информация о государствах-участниках Римского статута МУС: http: //www.untreaty.iin.org

В данном случае имеется в виду, что многие положения Статута не могут применяться государствами непосредственно, без соответствующего имплементируюшего законодательства. Самоисполнимыми являются международные договоры, которые содержат четко прописанные юридические обязательства, автоматически регулирующие отношения с участием субъектов национального права

За время, прошедшее с момента принятия Статута уже накоплен определенный правовой опыт, направленный на его имплементацию и совершенствование в этой связи соответствующих положений национального материального и процессуального права. Сравнительное изучение подходов различных государств способствует выработке наиболее оптимальных методов и средств национальной правовой имплементации положений важнейшего международного договора, каким является Римский статут МУС. Этот момент представляется чрезвычайно важным для такого межгосударственного образования как СНГ, одним из основных направлений деятельности которого является формирование гармонизированного правового пространства.

В целом положительное отношение стран СНГ к проблеме учреждения Международного уголовного суда проявилось в том. что Азербайджанская Республика подписала Заключительный Акт, 8 государств-участников данного объединения подписали Римский статут (Российская Федерация, Грузия, Республика Кыргызстан, Республика Молдова, Украина. Республика Армения, Республика Таджикистан. Республика Узбекистан). Вместе с тем, лишь одно государство - Республика Таджикистан 5 мая 2000 г. ратифицировало Статут. При этом на темпы ратификации Статута влияют неурегулированность проблем конституционно-правового характера, недостаточная информированность общественности, государственных органов, а также должностных лиц о деятельности МУС и т.д.

XX - самый кровавый за всю известную нам историю. 174 миллиона человек стали жертвами геноцида и массовых убийств. Только за один год последнего десятилетия XX века есть за документированные данные о гибели 120 000 человек - жертв геноцида, политической или религиозной дискриминации. К сожалению, история доказала, что совершенные в ходе второй мировой войны преступления, какими бы ужасными они ни были, нельзя считать уникальными в историческом плане геноцид - это до сих пор понятие нашего времени. Посему очевидно, что принципы, положенные в основу решений Нюрнбергского трибунала, должны иметь универсальное применение в будущем. Обеспокоенность мирового сообщества количеством жертв, а также степенью и объемом угрозы, исходящей от подобных проявлений агрессивности, привели к осознанию необходимости создания более эффективного инструментария, способного обеспечить такой мир, в котором государства будут уважать нормы и договоры, добровольно подписанные самими же этими государствами.

Учреждение Международного уголовного суда является самым значительным достижением международного уголовного правосудия со времен создания самой ООН и уже успешно функционирующего Международного суда. Учреждение в рамках ООН второго независимого постоянного судебного органа - Международного уголовного суда - это не просто победа непосредственно задействованных в международном уголовном процессе сторонников создания Международного уголовного суда в лице юристов и практиков, а победа всех прогрессивных сил, не желающих мириться с совершаемыми по сей день чудовищными преступлениями против человечности, военными преступлениями, актами геноцида и в этом смысле всеми самыми серьезными преступлениями, вызывающими озабоченность международного сообщества. Целью моей работы является рассмотрение темы Международный Уголовный Суд в Гааге

Настоящий обзор предполагает рассмотрение некоторых ключевых проблем в сфере соответствия законодательства стран СНГ Римскому статуту. Это относится, прежде всего, к проблемам конституционного свойства, а также к отдельным проблемам, возникающим в области текущего законодательства в связи с ратификацией Статута. При этом вопросы, рассмотренные в настоящем обзоре не носят исчерпывающего характера, поскольку сфера имплементации в целях обеспечения соответствия национального законодательства Статуту значительно шире. Основная цель обзора - дать некоторое общее представление о тех сложностях, которые возникают в связи с ратификацией Статута МУС и возможных путях их правового урегулирования. В этом отношении распространение знаний о МУС, анализ юридических проблем обеспечения совместимости Римского статута и национального права в ощутимой степени способны повлиять на прогресс в деле ратификации данного международного договора.

1. КОНСТИТУЦИОННОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

Согласование норм Римского статута с конституционными новеллами является наиболее сложной по своему характеру проблемой, хотя и международная практика уже накопила в этом направлении определенный опыт. Трудности конституционного характера связаны главным образом с запретами на выдачу граждан, иммунитетами должностных лиц, применением принципа дополнительности, внутригосударственными прерогативами в области помилования, а также принципом "пе bis in idem". предусматриваемым конституциями ряда стран СНГ. В международной практике пути урегулирования конституционных проблем различны и варьируются в зависимости от того, выявляют ли органы конституционной юстиции противоречия между Статутом и нормами национальных конституций.

В плане обеспечения совместимости норм статута с фундаментальными конституционно-правовыми положениями существует несколько юридических вариантов.

Во-первых, в том случае, если органы конституционной юстиции не выявляют противоречий Статута и национальных конституций, необходимости внесения изменений в них не возникает и речь идет лишь об имплементационной работе в сфере текущею законодательства. Мансуров Т.Т. Понятие и общие признаки преступлений международного характера. // Юрист - международник. 2004. №1

Во-вторых, если выявленные противоречия носят несущественный характер, в конституцию может быть внесена поправка общего характера о признании юрисдикции Суда (как это имело место во Франции). Трикоз Е.Н. Преступления против мира и безаопаснности человечества: Сравнительный и международно - правовой аспекты. Москва. 2007

В-третьих, существует возможность изменения конкретных конституционных норм, связанных, в частности, с невыдачей собственных граждан, иммунитетами должностных лиц. принципом "пе bis in idem" и т.д. для обеспечения соответствия Статута и национальных конституций.

Подход, основанный на внесении изменений в конституцию, в рамках правовых систем стран, предусматривающих для этого усложненные процедуры, представляется крайне проблематичным и может отсрочить на длительное время участие стран СНГ в Статуте. Поэтому более оптимальной представляется модель, исключающая конституционные реформы, хотя и необходимо оговориться, что каждое государство может выбрать тот вариант, который в наибольшей степени сообразуется с ее интересами, правовыми подходами и принципами правовой системы.

Национальное законодательство стран СНГ, как правило, придерживается преобладающей в конституционно-правовой практике тенденции невыдачи собственных граждан. Это подтверждается анализом соответствующих конституционных норм.

В частности, Конституция Российской Федерации (ст. 61 (1)) предусматривает, что гражданин Российской Федерации не может быть выдан другому государству. Конституционное правило о невыдаче собственных граждан подтверждено также вуголовном законодательстве Российской Федерации (ст. 13 (1) УК)Уголовный кодекс Российской Федерации принят 24 мая 1996 г., введен в действие с 1 января 1997 г., которое предусматривает, что граждане Российской Федерации, совершившие преступление на территории иностранного государства, не подлежат выдаче этому государству. Правила невыдачи граждан придерживается и конституционное законодательство Азербайджанской Республики. Статья 53 (II) Конституции предусматривает, что гражданин Азербайджана ни при каких обстоятельствах не может быть изгнан из Азербайджанской Республики или выдан иностранному государству. В соответствии с конституционным положением Закон Азербайджанской Республики «О выдаче (экстрадиции) лиц, совершивших преступления» от 15 июня 2001 г. в ст. 3.1.1 предусмотрел принадлежность к гражданству Азербайджанской Республики в качестве основания для отказа от выдачи. Кроме того, правила невыдачи придерживается и уголовное законодательство (ст. 13(1) УК)1 Принят 30 декабря 1999 г., введен в действие с 1 сентября 2000 г.. Правило невыдачи собственных граждан предусмотрено также в Конституции Украины (ст .25), Молдовы (ст. 17 (3)) и т.д.

Наличие гражданства в качестве основания для отказа от выдачи - правило воспринятое договорно-правовой практикой (многосторонней и двусторонней) стран СНГ.

Так, в частности, страны Содружества являются участниками Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г., которая предусматривает возможность отказа от выдачи граждан (ст. 57).

Кроме того, страны СНГ, являющиеся членами Совета Европы, ратифицировали Европейскую конвенцию об экстрадиции 1957 г.^х (Республика Азербайджанполучена из: http:// www.conventions.coe.int/Treaty/EN/cadreprincipal.htm., ГрузияРатифицирована 28.06.02 г. Ратифицирована 15.06.2001 г.. Республика Молдова", Республика Армения", Российская Федерация, Украина), ст. 6 которой предусматривает право Договаривающихся Сторон отказать в выдаче своих граждан. Все страны СНГ при ратификации Конвенции выступили с заявлениями относительно невыдачи своих граждан в соответствии с положениями статьи б^.

Двусторонние договоры стран СНГ о правовой помощи и экстрадиции также исходят из правила невыдачи граждан. Ссылку на это содержат Договоры о выдаче -Российской Федерации с Китайской Республикой (ст. 3), с Индией (ст. 5); Азербайджанской Республики с Болгарией (ст. 4); Договоры об оказании правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам: Российской Федерации с Литовской Республикой (ст. 102), Эстонской Республикой (ст. 62) и т.д.

В отличие от норм национальных конституций, запрещающих экстрадицию граждан. Римский статут в ст. 89, предусматривая для государств-участников обязательства по передаче лиц Суду, не делает каких-либо исключений в отношении передачи граждан тех стран, которым направляется подобное требование. Согласно ст. 89 (1) Суд можетпрепроводить просьбу об аресте и передаче лица вместе с подкрепляющими эту просьбу материалами, указанными в ст. 91, любому государству, на территории которого может находится данное лицо, и обращается к этому государству с просьбой о сотрудничестве в производстве ареста и передаче такого лица. Государства-участники в соответствии со Статутом и процедурой, предусмотренной их учитывая возможность коллизии норм национального права и положений Статута, в ст. 102 проводится дифференциация понятий «экстрадиция» {extradition) и «передача» {surrender), в соответствии с которыми передача означает доставку лица государством в Суд в соответствии со Статутом, а экстрадиция - доставку лица одним государством в другое в соответствии с. национальным законодательством, выполняют просьбы о производстве ареста и передаче. положениями международного договора, конвенции или актов национального законодательства. Подобная трактовка создает эффективные предпосылки для того, чтобы избежать процедуры внесения изменений в конституцию при наличии абсолютного запрета на выдачу граждан. При этом современная практика органов конституционной юстиции зарубежных стран, а также государств СНГ наглядно подтверждает принципиальную разницу указанных процедур, т.е. экстрадиции и передачи лиц.

Например, Конституционный суд Коста-Рики, рассмотрев соответствующие нормы Статута, заключил, что конституционная гарантия, установленная ст. 32 Конституции страны, согласно которой ни один костариканец не может быть принужден покинуть национальную территорию, не является абсолютной и, что при установлении пределов ее применения следует исходить из здравого смысла и критерия соразмерности. По духу Конституции признание этой гарантии должно идти в русле международного права прав человека, а сама Конституция должна восприниматься не как препятствие на пути внедрения новых достижений в этой области, а как фактор, способствующий им. Суд определил, что новый международный порядок защиты прав человека, устанавливаемый Римским статутом, совместим с конституционной гарантией, предусмотренной ст. 32.

Различие правовой природы «экстрадиции» и «передачи» лиц было подтверждено и Конституционным судом Украины, который в своем заключении по делу о Римском уставе от 11 июля 2001 г. указал, что термины «передача» и «выдача» в общеупотребительном понимании часто рассматриваются как синонимы, но в международно-правовых документах и в специальной литературе в них вкладывается различное содержание, что делает их юридическую природу неидентичной... Доставление лица в другое равно суверенное государство принципиально отличается от доставления лица в Суд, созданный согласно международному праву с участием и с согласия заинтересованных сторон... Согласно части второй ст. 25 Конституции Украины, запрещается выдача (экстрадиция) граждан Украины другому государству. То есть, запрет касается национальной, а не международной юрисдикции. Он имеет целью гарантировать беспристрастность судебного разбирательства, справедливость и законность наказаний для своих граждан. Международный уголовный суд не может приравниваться к иностранному суду, поскольку создается, как уже отмечалось, с участием и с согласия государств-участников на основе международного, а не национального права. Цель, которой объясняется запрет выдачи граждан одного государства другому, достигается в Международном уголовном суде посредством применения соответствующих положений Устава, разработанных (или одобренных) государствами-участниками. Эти положения базируются на международных пактах, согласие на обязательность которых для Украины уже дано... Поэтому конституционные положения о запрете выдачи граждан Украины (даже при условии широкого толкования понятия «выдача») нельзя рассматривать отдельно от международно-правовых обязательств Украины. Подобного родатолкование, которые выявляет различную правовую природу и содержание «экстрадиции» и «передачи лиц» позволяет обойти длительную и сложную процедуру внесения изменений в Конституцию.

Следует также иметь в виду, что среди участников СНГ имеются государства (Грузия, Республика Казахстан), законодательство которых предусматривает возможность экстрадиции граждан при наличии международного договора, относящегося к данному вопросу.

Статья 11 Конституции Республики Казахстан гласит: "Гражданин Республики Казахстан не может быть выдан иностранному государству, если иное не установлено международным договорами Республики". Подобная норма (ст. 13 (4)) предусматривается и в Конституции Грузии. Причем конституционное правило о запрете выдачи граждан воспроизводится в уголовном законодательстве указанных стран, и в частности, в ст. 8 (I) УК Республики Казахстан Принят 16 июля 1997 г.. введен в действие с 1 января 1998 г. и ст. 6 (1) УК Грузии.

Подобная трактовка, хотя и не снимает с повестки проблему, вместе с тем, значительно упрощает ее решение. Если конституционные нормы считают допустимой экстрадицию граждан при наличии договора, то ратификация Статута, являющегося международным договором, в свою очередь, сделает возможной передачу граждан Международному уголовному суду.

Привлечение к уголовной ответственности лиц, обладающих иммунитетом, возможно лишь с соблюдением специальных процедурных правил, устанавливаемых национальным законодательством. Однако, в отличие от национальных правовых процедур, регламентирующих порядок привлечения к ответственности лиц. обладающих соответствующими иммунитетами, Римский статут (ст. 27), предусматривает, что его положения применяются в равной мере ко всем лицам без какого бы то ни было различия на основе должностного положения. В частности, должностное положение как главы государства или правительства, члена правительства или парламента, избранного представителя или должностного лица правительства ни в коем случае не освобождает лицо от уголовной ответственности по Статуту и само по себе не является основанием для смягчения приговора. Иммунитеты или специальные процессуальные нормы, которые могут быть связаны с должностным положением лица, будь то согласно национальному или международному праву, не должны препятствовать осуществлению Судом его юрисдикции в отношении такого лица. Иммунитеты должностных лиц не могут рассматриваться в качестве правового средства, обеспечивающего безнаказанное должностных лиц. совершающих преступления, подпадающие под юрисдикцию Международного уголовного суда, тем более, что речь идет об особо тяжких деяниях, вызывающих озабоченность всего международного сообщества. Необходимость пресечения этих деянии по существу вытекает из обычного международного права.

Дополнительность (комплиментарность) является важнейшим принципом функционирования МУС. Как отмечается в Преамбуле Римского статута, Международный уголовный суд, учрежденный на основании настоящего Статута, дополняет национальные органы уголовной юстиции. МУС не обладает исключительной юрисдикцией или приоритетом по отношению к юрисдикции национальных судов, которой были наделены Международные уголовные трибуналы ad hoc по бывшей Югославии и Руанде, учрежденные Советом Безопасности согласно главе VII Устава ООН. Создание в соответствии с Римским статутом нового судебного органа с международной юрисдикцией не сопровождалось передачей суверенитета государств в области осуществления судопроизводства по уголовным делам.

Международный уголовный суд не имеет полномочий для того, чтобы на каком-либо этапе уголовного преследования, осуществляемого национальными судами, принять дело к своему производству. Весьма четко это положение отражено в ст. 17 Римского статута, согласно которой дело не может быть принято к производству, когда оно расследуется либо в отношении лица возбуждено уголовное преследование государством, обладающим соответствующей юрисдикцией либо принято решение не возбуждать уголовного преследования в отношении лица или в тех случаях, когда лицо было судимо за деяния, в связи с которыми возбуждалось дело либо оно не являлось достаточно серьезным, чтобы оправдать дальнейшие действия со стороны Суда. Исключение применительно к первым двум основаниям касается ситуаций, когда государство не желает или неспособно вести расследование или возбудить уголовное преследование должным образом.

Анализ норм Римского статута, связанных с принципом дополнительности, еще раз подтверждает положение о том, что основная нагрузка по пресечению международных преступлений ложится на национальную судебную систему. Именно органы национальной уголовной юстиции должны осуществлять преследование и наказание лиц, виновных в совершении преступлений, подпадающих под юрисдикцию Международного уголовного суда.

В связи с концепцией дополнительности, на основе которой предполагается функционирование Суда, могут возникнуть проблемы относительно совместимости норм Статута с конституционными нормами, устанавливающими основы порядка осуществления правосудия по уголовным делам. Подобные нормы предусматривают Конституции многих государств СНГ.

Согласно ст. 118 Конституции Российской Федерации, правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом. Судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. При этом указанная статья предусматривает в части 3, что судебная система Российской Федерации устанавливается Конституцией Российской Федерации и федеральным конституционным законом.

Ст. 125 Конституции Азербайджанской Республики предусматривает, что судебную власть в Азербайджанской Республике осуществляют посредством правосудия только суды. Судебную власть осуществляют Конституционный Суд, Верховный Суд, Апелляционные суды Азербайджанской Республики, общие и другие специализированные суды Азербайджанской Республики. Судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского и уголовного судопроизводства и других форм, предусмотренных законом.

Конституция Молдовы (ст. I 14) устанавливает, что правосудие осуществляется именем закона только судебными инстанциями. При этом перечень судебных инстанций дается в ст. I 15, которая предусматривает, что правосудие осуществляется Высшей судебной палатой, апелляционной палатой, трибуналами и судами. Кроме того, для отдельных категорий судебных дел могут действовать согласно закону специализированные суды.

Схожие либо аналогичные нормы содержатся в конституциях Украины (ст. 124), Республики Беларусь (ст. 109), Грузии (ст. 82), Республики Казахстан (ст. 75), Республики Армения (ст. 91), Туркменистана (ст. 100), Республики Узбекистан (ст. 106. 107).

Конституционные подходы к вопросам осуществления правосудия по уголовным делам в ряде случаев могут дать основание для констатации противоречий с нормами Римского статута о дополнительности (комплиментарное™), поскольку первые в достаточно четкой и определенной форме устанавливают перечень органов, осуществляющих правосудие, в числе которых Международный уголовный суд не упоминается, даже принимая во внимание ограниченный круг деяний, в отношении которых он осуществляет юрисдикцию. С другой стороны, конституционные нормы не только устанавливают систему судебных органов, но и специально оговаривают тот порядок, посредством которого осуществляется правосудие. При этом деятельность международных судебных инстанций, включая и Международный уголовный суд. связанная с рассмотрением конкретных дел, находится за рамками конституционного понятия «осуществление правосудия», которое реализуется только национальной системой уголовной юстиции.

Конституционный суд Украины в своем заключении по делу о Римском Уставе пришел к выводу о наличии противоречий между дополнительным характером Суда и национальной Конституцией.

Как отметил Конституционный суд, в соответствии со ст. 124 Конституции Украины, правосудие на Украине отправляется исключительно судами. Передача полномочий судов, а также присвоение их функций другими органами или должностными лицами запрещается. Конституционный суд отметил, что Римский статут наделяет МУС юрисдикцией, носящей дополняющий характер по отношению к национальным системам уголовного правосудия. При этом ст. 4 (2) Статута предусматривает, что Суд может осуществлять свои функции и полномочия на территории любого государства-участника, а ст. 17 устанавливает порядок, в соответствии с которым МУС может принимать к производству дела, когда то или иное государство не желает или не способно вести расследование или возбудить уголовное преследование должным образом. Следовательно, ратификации Статута должно предшествовать внесение поправок в Конституцию.

Однако существует целый ряд аргументов в пользу обратного (т.е. отсутствия противоречий), что подтверждается также практикой органов конституционной юстиции западных стран. Так, Конституционный совет Франции в своем постановлении от 22 января 1999 г. рассмотрел положения Римского статута, ограничивающие применение принципа дополнительности, и, в частности, ст. 17. которая предусматривает, что Суд может принять дело к рассмотрению, если имеет место нежелание или неспособность государства обеспечить расследование и уголовное преследование. Совет заключил, что ограничение принципа "дополнительности" случаями, когда то или иное государство намеренно уклоняется от выполнения своих обязательств, исходит из правила pacta sunt servanda (договор связывает стороны и должен добросовестно выполняться) и было сформулировано четко и ясно. Следовательно, данные ограничения не посягают на национальный суверенитет. Иные обстоятельства, такие, например, как развал или отсутствие национальной судебной системы (ст. 17 (3)), также были сочтены не препятствующими осуществлению национального суверенитета.

При рассмотрении принципа дополнительности необходимо иметь в виду, что, во-первых. Международный уголовный суд не подменяет, а дополняет национальные органы уголовной юстиции, на которых в основном и ложится обязанность по преследованию геноцида, военных преступлений и т.п. Если национальная судебная система функционирует нормально и в состоянии преследовать виновных в преступлениях, подпадающих под юрисдикцию Международного уголовного суда, то для вмешательства последнего необходимости не возникает.

Во-вторых, Международный уголовный суд не относится к категории особых либо чрезвычайных судов, создание которых запрещается нормами национальных Конституций. Это орган с международной уголовной юрисдикцией, создаваемый с согласия государств-участников, функционирующий на основе норм и правил, признаваемых и одобряемых международным сообществом, включая и те, что относятся к правам человека.

В-третьих, дополнение национальной системы уголовной юстиции, которая не в состоянии либо не желает преследовать виновных - важная гарантия предупреждения безнаказанности лиц, совершающих преступления против человечности, геноцид, военные преступления и т.п. Подобные лица не должны иметь возможность уклониться от уголовной ответственности за содеянное.

С учетом вышеприведенного, органы конституционной юстиции имеют достаточно оснований для вывода об отсутствии противоречий с национальными конституциями в связи с принципом дополнительности, зафиксированным в Римском статуте. В этом случае, естественно, необходимости конституционных изменений не возникает.

Принцип, согласно которому никто не может быть вторично судим или наказан за преступление, за которое он окончательно осужден или оправдан в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом каждой страны, имеет статус конституционного принципа в большинстве государств Содружества.

Согласно ст. 50 (1) Конституции Российской Федерации никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление.

Схожие нормы предусматривают Конституции Украины (ст. 61), Азербайджанской Республики (ст. 64) и т.д. Причем указанный запрет воспроизводится также в национальном уголовном (ст. 6 (2) УК Российской Федерации, ст. 8.2 УК Азербайджанской Республики, ст. 6 УК Республики Беларусь, ст. 2 (1) УК Украины, ст. 8 УК Республики Узбекистан, ст. 8 (2) УК Республики Таджикистан, ст. 3 (3)) УК Республики Кыргызстан) либо уголовно-процессуальном законодательстве (ст. 34.1 УПК Азербайджанской Республики). Римский статут также исходит из указанного выше принципа и предусматривает, что никакое лицо не может быть судимо Судом за деяние, составляющее основу состава преступления, в отношении которого данное лицо было признано виновным или оправдано Судом (ст. 20 (I)). Однако при этом предусматривается исключение, согласно которому лицо, которое было осуждено национальными судебными органами за преступление, подпадающее под юрисдикцию МУС, может быть повторно осуждено в случаях, когда:

a)разбирательство предназначалось для того, чтобы оградить соответствующее лицо от уголовной ответственности за преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда; или

b)разбирательство не было проведено независимо или беспристрастно в соответствии с нормами надлежащей законной процедуры, признанными международным правом, и проводилось таким образом, что. в существующих обстоятельствах, не отвечало цели предать соответствующее лицо правосудию.

В связи с теми исключениями из принципа пе bis in idem, которые содержатся в Римском статуте и приведены выше, может возникнуть вопрос - не противоречат ли они конституционному положению о запрете повторного осуждения лица за одно и то же преступление? Ответ на данный вопрос предполагает уяснение сущности конституционного положения "пе bis in idem".

Основное предназначение рассматриваемого запрета - это защита лица отосуждения за одно и тоже преступление в рамках юрисдикции одного и того же государства. Этот тезис подтверждается как международным правом, так и практикой международных квазисудебных органов. В частности, ст. 4 (1) Протокола N 7 от 22 января 1984 г. к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, предусматривает, что никто не должен быть вторично судим или наказан в уголовно-правовом порядке в рамках юрисдикции одного и того лее государства за преступление, за которое он уже был окончательно оправдан или осужден в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом этого государства. Аналогичный подход обнаруживается и в некоторых решениях международных юрисдикционных органов. В деле А.Р. т. Italy '. Комитет по правам человека истолковал данное правило как не имеющее никакого эффекта для судопроизводства в других государствах. В результате рассмотрения Комитет определил, что ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах не гарантирует пе bis in idem в отношении национальных юрисдикции двух или более государств. Данное правило (принцип) запрещает двойной риск только применительно к преступлению, по которому состоялось рассмотрение и вынесения решения в данном государстве.

Следует также учесть, что основная роль в преследовании преступлений, подпадающих под юрисдикцию Международного уголовного суда, принадлежит национальным органам уголовной юстиции, которые призваны осуществлять преследование лиц, виновных в совершении преступлений против человечности, военных преступлений и т.д. Если эти органы нормально функционируют, не возникает необходимости для вмешательства Международного уголовного суда. Тем более это касается ситуаций, когда уголовное преследование, осуществляемое национальными судебными органами, проводится в соответствии с должными правовыми процедурами, признанными международным правом и направлено на обеспечение неотвратимости ответственности и наказания лица, а не для того, чтобы оградить виновного от заслуженного наказания.

Таким образом, представляется, что исключения из принципа пе bis in idem, содержащиеся в ст. 20 (1) Римского статута, не входят в противоречие с конституционным положением о запрете повторного осуждения лица. Последнее не гарантирует защиту от повторного осуждения за одно и то же преступление в пределах уголовной юрисдикции другого государства и, тем более, защиту от юрисдикции международных судебных органов.

2. КРАТКИЙ ЭКСКУРС В ИСТОРИЮ МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО ПРАВОСУДИЯ

В идее создания Международного уголовного суда воплощены многовековые стремления человечества к справедливому миропорядку, невозможному без наказуемости тяжких преступлений, посягающих на основы человеческой цивилизации. «Уже давно было признано, -- отмечается в приговоре Нюрнбергского трибунала, -- что международное право налагает долг и обязанности на конкретных лиц так же, как и на государство... Преступления против международного права совершаются людьми, а не абстрактными категориями, и только путем наказания отдельных лиц, совершающих такие преступления, могут быть соблюдены установления международного права» Ковалев А. А. От Нюрнберга до Международного уголовного суда (проблемы международной уголовной юрисдикции) // Российский ежегодник международного права. 2006. СПб., 2007. С. 307.

Первые призывы основать международный трибунал для осуждения лиц, виновных в совершении массовых тяжких преступлений в ходе франко-прусской войны, прозвучали в 1872 году из уст основателя Международного Комитета Красного Креста Густава Муанье. Однако на международно-правовом уровне идея МУС (пока еще как суда ad hoc) впервые была обозначена в статье 227 Версальского мирного договора 1919 года. Согласно данной статье, германский император Вильгельм II Гогенцоллерн, «виновный в тяжком оскорблении международной морали и нерушимости международных договоров», должен был предстать перед специально созданным международным трибуналом. Как известно, попытка организовать такой суд провалилась ввиду отказа Нидерландов (по иронии судьбы -- государства, на территории которого ныне находится штаб-квартира МУС) выдать императора. Последовавшие за этим фарсовые процессы над военными преступниками, организованные в Германии, наглядно показали недостаточность национальной уголовной юрисдикции для преследования международных преступлений.

Следующая попытка основать международный уголовный судебный орган была сделана в 1934 году в качестве ответной реакции на акт международного терроризма 9 октября 1934 года в Марселе (убийство югославского короля Александра и министра иностранных дел Франции Луи Барту). Уже 16 ноября 1934 года были открыты для подписания две конвенции -- Конвенция о предотвращении терроризма и Конвенция о создании Международного уголовного суда. Этот Суд должен был рассматривать дела физических лиц по обвинению в совершении террористических актов. Конвенцию о создании Суда подписали лишь 13 государств, причем ни одно из них не ратифицировало ee. Тексты конвенций см.: Ferencs В.--В. An International Criminal Court: A Step toward Peace. London; New York; Rome, 1980. Vol. 1. P. 380-397

Ключевым событием, оказавшим существенное влияние на развитие международного уголовного правосудия, своего рода его «свидетельством о рождении», стало проведение после завершения Второй мировой войны международных уголовных процессов над военными преступниками в Нюрнберге и Токио. Нюрнбергский процесс обоснованно считается «исходной точкой» современно- го международного уголовного права. Как справедливо отмечает Е.Н.Трикоз, «Нюрнбергское международное уголовное право, став феноменом правовой культуры, значительно расширило базу солидарных антивоенных действий стран и народов и в этом смысле способствовало укреплению универсальной основы национальных уголовных законодательств, превратившись постепенно в глобальную правовую систему (Римский статут 1998 года и юриспруденция Международного уголовного суда)». Трикоз Е. Н. Формирование «нюрнбергской модели» международных преступлений // Международное право - International law. 2006. №3 (27). С.47.

Признавая позитивное влияние Нюрнбергского и Токийского трибуналов на развитие идеи МУС, следует в то же время указать на некоторые их конструктивные недостатки. Прежде всего это были суды победителей над побежденными. Не получили должной правовой оценки военные преступления союзников, что стало предметом критики со стороны современников. Вызвало нарекания и то, что суд состоял лишь из судей стран союзников. Большинство судей, кроме того, уже принимало участие в конференциях по разработке Устава Международного военного трибунала. Поэтому под вопрос были поставлены беспристрастность и независимость судей. Конечно, по многим причинам Нюрнбергский трибунал нельзя рассматривать в качестве эталона органа международной уголовной юстиции. Тем не менее это не умаляет его значения и не снижает обоснованности его приговора. В конечном итоге Нюрнбергский процесс стал пусть и не безупречной, но победой права над войной.

Международное сообщество единодушно одобрило приговор и правовые итоги Нюрнбергского трибунала. На первой же сессии Генеральной Ассамблеи ООН Резолюцией 95(1) от 11 декабря 1946 года были единогласно одобрены принципы, выраженные в Уставе Международного военного трибунала и его приговоре. Позднее, в 1950 году Комиссия международного права приняла и представила Генеральной Ассамблее кодификацию Нюрнбергских принципов Международное публичное право: Сборник документов. Т 2. М., 1996. С. 101--102. . Дополненная преступлением геноцида нюрнбергская «триада» международных преступлений отражена в Римском статуте Международного уголовного суда (далее -- Статут МУС).

После завершения работы трибуналов в специальной Резолюции 206 (111) от 9 декабря 1948 года Генеральная Ассамблея ООН предложила Комиссии международного права «рассмотреть вопрос о желательности и возможности создания международного юридического органа, на который возлагалось бы рассмотрение дел лиц, обвиняемых в совершении преступлений геноцида и других преступлений, которые будут относиться к компетенции этого органа на основании международных конвенций», и указала Комиссии на необходимость при рассмотрении этого вопроса «обратить внимание на возможность создания уголовной камеры Международного суда». Два года спустя Генеральная Ассамблея ООН приняла по данному вопросу Резолюцию 489(V), в соответствии с которой для разработки предложений, касающихся создания и статуса МУС, был учрежден специальный комитет. Комитет подготовил проект Статута Суда в 1951 году и пересмотренный проект в 1953 году. Однако Генеральная Ассамблея постановила отложить его рассмотрение до принятия определения агрессии. Вскоре работа над проектом и вовсе была приостановлена. В развитии международного уголовного права начался застой, вызванный «холодной войной» и расколом мира на враждебные лагери. Большинство государств мира еще не было готово отказаться отчасти своего суверенитета в пользу МУС. Эту догму суверенитета особенно подчеркивали государства социалистической ориентации.

Тем не менее идея МУС, отвергнутая правительствами, продолжала жить в сознании юристов. В конце 70-х годов XX века США был организован Международный фонд по созданию МУС во главе с австралийским юристом Ю. Стоуном, профессором Бостонского университета Р. Войцелем и советским юристом-международником И. П. Блишенко. Фонд провел несколько международных встреч, в ходе которых разрабатывались и обсуждались первые проекты Статута МУС и перечень подпадающих под его юрисдикцию преступлений Трикоз Е. Н. Начало деятельности Международного уголовного суда: состояние и перспективы // Журнал российского права. 2005. № 3. С. 134..

Хотя «реанимация» идеи разработки Статута МУС по инициативе Тринидада и Тобаго в 1989 году была связана с угрозой, исходящей от Международной наркоторговли, своим рождением Суд обязан прежде всего драматическим событиям конца века в Югославии и Руанде. Сведения о массовых актах насилия, ставших проявлением политики так называемых этнических чисток, побудили Совет Безопасности ООН (в соответствии с Главой VII Устава ООН) принять решение об учреждении Международного уголовного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного нрава, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 года. Принципиальное решение о создании такого трибунала было принято резолюциями Совета Безопасности от 22 февраля 1993 года №808 и от 25 мая 1993 года №827. Аналогичным образом в ноябре 1994 года Совет Безопасности решил создать Международный уголовный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории Руанды, и граждан Руанды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств в период с 1 января по 31 декабря 1994 года. Позднее на основе других юридических положений был создан «гибридный» трибунал для Сьерра-Леоне. Работа трибуналов ad hoc, хотя и подвергается во многом обоснованной критике, была весьма эффективной, достаточно сказать, что большинство обвиняемых предстало перед судом. Михайлов Н. Г. Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии: компетенция, источники права, основные принципы деятельности. М., 2006. Практика трибуналов ad hoc во многом повлияла на разработку Статута МУС и Элементов преступлений и, несомненно, будет востребована МУС, не имеющим подобной эмпирической базы.

В 1993 году Комиссия международного права ООН возобновила работу над проектом Статута МУС. Спустя еще два года был создан Специальный комитет ООН для разработки его окончательного проекта и созыва Дипломатической конференции для его принятия. Конференция начала свою деятельность 15 июня 1998 года в Риме в штаб-квартире ФАО и продлилась до 17 июля 1998 года. В ее работе приняли участие представители 156 стран и около 260 неправительственных организаций. По итогам конференции в ее заключительный день подавляющим большинством голосов (120 против 7 (США, Китай, Израиль, Ирак, Ливия, Йемен и Катар) при 21 воздержавшемся) был принят Статут МУС, содержащий 128 статей".

Довольно быстро, менее чем через три года после принятия и гораздо раньше, чем предрекали самые оптимистические прогнозы, 1 июля 2002 года, собрав необходимые 60 ратификаций. Статут МУС вступил в силу. Практически «с нуля» за короткий срок была создана уникальная международная организация. С момента вступления в должность Прокурора МУС 16 июня 2003 года ведется отсчет деятельности Суда. На сегодняшний день МУС полностью сформирован и является полноценным работоспособным органом. Мировая юридическая общественность внимательно следит за ходом расследований и первого судебного процесса (по делу Lubanga) и ожидает их результатов, от которых во многом зависит будущее этого Суда.

3. СОСТАВ СУДА

1. Международный Суд, главный судебный орган Организации Объединенных Наций, состоит из 15 судей, избираемых Генеральной Ассамблеей и Советом Безопасности на девятилетний срок. Каждые три года треть должностей становится вакантной. 10 ноября 2011 года были переизбраны три члена Суда -судьи Хисаси Овада (Япония), Петер Томка (Словакия) и Сюэ Ханьцинь (Китай), а Джорджио Гайя (Италия) был избран новым членом Суда с вступлением в силу 6 февраля 2012 года. Выборы пятого судьи 10 ноября не состоялись, поскольку ни один из кандидатов не получил абсолютного большинства ни в Генеральной Ассамблее, ни в Совете Безопасности; поэтому выборы были отложены. 13 декабря 2011 года Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности избрали Джулию Себутинде (Уганда) в качестве члена Суда с вступлением в силу б февраля 2012 года. В этот день Суд в новом составе избрал Петера Томку своим председателем, а Бернардо Сепульведу-Амора (Мексика) - своим Вице-председателем, каждого на трехгодичный срок.

2. В течение рассматриваемого периода Аун Шаукат Аль-Хасауна ушел в отставку с должности члена Суда после его назначения в 2011 году премьер-министром Иордании. 27 апреля 2012 года Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности избрали Далвира Бхандари (Индия) членом Суда вместо судьи Аль-Хасауны с немедленным вступлением решения в силу. Судья Бхандари будет находиться в должности в течение остающегося срока полномочий судьи Аль-Хасауны, который истечет 5 февраля 2018 года.

3. Поэтому по состоянию на 31 июля 2012 года состав Суда был следующим: Председатель: Петер Томка (Словакия); Вице-председатель: Бернардо Сепульведа-Амор (Мексика); судьи: Хисаси Овада (Япония), Ронни Абраам (Франция), Кеннет Кит (Новая Зеландия), Мохамед Беннуна (Марокко), Леонид Скотников (Российская Федерация), Антониу Аугусту Кансаду Триндаде (Бразилия), Абдулкави Ахмед Юсуф (Сомали), Кристофер Гринвуд (Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии). Сюэ Ханьцинь (Китай), Джоан Э. Донохью (Соединенные Штаты Америки), Джорджио Гайя (Италия), Джулия Себутинде (Уганда) и Далвир Бхандари (Индия).

4. Секретарем Суда является Филипп Куврёр. гражданин Бельгии. Заместителем Секретаря Суда является Тереза де Сен-Фалль. гражданка Соединенных Штатов Америки и Франции.

5. Число судей ad hoc, отобранных государствами, которые выступают сторонами в делах, составляло в рассматриваемый период 26, соответствующие обязанности выполняли 19 человек (одно и то же лицо иногда назначают судьей ad hoc в нескольких делах).

6. Международный Суд является единственной международной судебной инстанцией универсального характера, обладающей обшей юрисдикцией. Эта юрисдикция имеет двойной характер.

7. Во-первых, Суду приходится разрешать споры, передаваемые ему государствами по собственной воле, в порядке осуществления ими своего суверенитета. В связи с этим следует отметить, что по состоянию на 31 июля 2012 года участниками Статута Суда являлись 193 государства и что 67 из них сдали на хранение Генеральному секретарю заявление о признании юрисдикции Суда обязательной в соответствии с пунктом 2 статьи 36 Статута Суда. Кроме того, примерно 300 двусторонних или многосторонних договоров предусматривают юрисдикцию Суда по урегулированию споров, связанных с их применением или толкованием. Юрисдикция Суда может также быть основана, в случае какого-либо конкретного спора, на специальном соглашении, заключаемом между соответствующими государствами. Наконец, в соответствии с пунктом 5 статьи 38 Регламента Суда, передавая спор на рассмотрение Суда, государство может предложить аргументировать подсудность дела Суду согласием на нее государства, против которого обращено такое заявление, еще до того, как это согласие дано или обозначено. Если второе государство дает свое согласие, юрисдикция Суда устанавливается с даты предоставления такого согласия (подобная ситуация известна как forum prorogatum).

8. Во-вторых, к Суду могут также обратиться за консультацией по любому юридическому вопросу Генеральная Ассамблея или Совет Безопасности, а по правовым вопросам, возникающим в сфере их деятельности, - все другие органы Организации Объединенных Наций и учреждения, уполномоченные на то Генеральной Ассамблеей.

9. По состоянию на 31 июля 2012 года число спорных дел, числящихся в Списке Суда, составляло II¹. Упомянутые выше спорные дела поступают со всего мира: пять дел посвящены спорам между латиноамериканскими государствами, два - между европейскими, два - между африканскими и одно - между азиатскими, а одно касалось спора межконтинентального характера.

10. Тематика этих дел чрезвычайно разнообразна: территориальные и морские споры, ущерб окружающей среде, нарушение территориальной целостно- сти, нарушение международного гуманитарного права и прав человека, геноцид, толкование и применение международных конвенций и договоров, а также толкование решений Суда.

11. Сложность дел, передаваемых на рассмотрение Суду, растет с фактологической и юридической точек зрения. Кроме того, они нередко становятся много этапными в результате, например, предварительных возражений ответчиков в отношении юрисдикции Суда или приемлемости дела, поступления просьб об указании временных мер, которые приходится рассматривать в срочном порядке, и заявлений третьих государств о разрешении вступить в дело.

12. В течение рассматриваемого периода Суд провел открытые слушания по трем спорным делам. Он вынес четыре решения, одно консультативное заключение и три постановления, при этом Председатель Суда вынес одно постановление (см. пункты 112-116, ниже). В Суде было возбуждено одно новое дело.

13. 5 декабря 2011 года Суд вынес решение по делу, касающемуся применения Временного соглашения от 13 сентября 1995 года (бывшая югославская Республика Македония против Греции), в котором он постановил, что он обладает юрисдикцией для рассмотрения заявления, поданного бывшей югославской Республикой Македонией 17 ноября 2008 года, и что это заявление является приемлемым к рассмотрению. Суд также постановил, что Греция, возражая против принятия бывшей югославской Республики Македонии в Организацию Североатлантического договора (НАТО), нарушила свое обязательство по пункту 1 статьи 11 Временного соглашения от 13 сентября 1995 года; отклонил все другие представления, заявленные бывшей югославской Республикой Македонией (см. пункты 178-187, ниже).

14. 22 декабря 201 1 года Никарагуа возбудила разбирательство против Коста-Рики в связи с "нарушениями суверенитета Никарагуа и причинением крупного ущерба окружающей среде на ее территории". Никарагуа утверждает, что Коста-Рика проводит масштабные строительные работы вдоль большей части района границы между двумя странами, которые имеют тяжелые последствия для окружающей среды. Она утверждает, что Коста-Рика неоднократно отказывалась предоставить Никарагуа соответствующую информацию о проводимых ею строительных работах и отрицала, что она имеет какое-либо обязательство по подготовке и представлению Никарагуа результатов экологической экспертизы, которая позволила бы составить оценку работ. Поэтому заявитель просит Суд приказать Коста-Рике представить такой документ и передать его Никарагуа. Заявитель добавляет, что "при всех обстоятельствах и особенно в случае, если это требование не принесет результатов, [она] оставляет за собой право подать официальную просьбу об указании временных мер". Никарагуа также заявляет, что, поскольку "правовые и фактические основания для [ее заявления] связаны с рассматриваемым делом, касающимся определенной деятельности, осуществляемо)! Никарагуа в пограничном районе (Коста-Рика против Никарагуа)", она "оставляет за собой право рассмотреть на последующей стадии настоящего разбирательства... вопрос о подаче просьбы о том, что оба дела были объединены в одно производство" (см. пункты 243-251, ниже).