Международное правосудие по уголовным делам

15. 1 февраля 2012 года Суд вынес консультативное заключение относительно решения № 2867 Административного трибунала Международной организации труда по жалобе, поданной против Международного фонда сельскохозяйственного развития, в котором Суд постановил, что он обладает юрисдикцией для вынесения запрошенного консультативного заключения, и решил удовлетворить просьбу о вынесении консультативного заключения. В отношении вопросов, поставленных для вынесения консультативного заключения Исполнительным советом Международного фонда сельскохозяйственного развития (МФСР), Суд вынес заключение: а) по вопросу I - что Административный трибунал Международной организации труда (МОТ) обладает компетенцией, согласно статье II его Устава, заслушивать жалобу, поданную 8 июля 2008 года против МФСР Анной Тересой Саес Гарсиа: Ь) по вопросам II-VIII - что эти вопросы не требуют дополнительных ответов от Суда; с) по вопросу IX -- что решение, принятое Административным трибуналом МОТ в его решении № 2867, является юридически действительным Organization (см. пункты 252-262, ниже).

16. 3 февраля 2012 года Суд вынес решение по делу, касающемуся юрисдик-циомных иммунитетов государства (Германия против Италии: вступление в дело Греции), в котором он: а) постановил, что Италия нарушила свое обязательство по соблюдению иммунитета, которым пользуется Германия в соответствии с международным правом, допустив предъявление к ней гражданских исков, основанных на нарушениях международного гуманитарного права, совершенных германским рейхом в период с 1943 по 1945 год; Ь) постановил, что Италия нарушила свое обязательство по соблюдению иммунитета, которым пользуется Германия в соответствии с международным правом, приняв принудительные меры в отношении "Вилла Вигони"; с) постановил, что Италия нарушила свое обязательство по соблюдению иммунитета, которым пользуется Германия в соответствии с международным правом, объявив подлежащими исполнению в Италии решения греческих судов, которые основаны на нарушениях международного гуманитарного права, совершенных германским рейхом в Греции; d) постановил, что Италия должна путем принятия соответствующего законодательства или использования других методов по своему выбору обеспечить прекращение действия решений своих судов и решений других судебных органов, посягающих на иммунитет, которым пользуется Германия в соответствии с международным правом; и е) отклонил все другие представления, заявленные Германией (см. пункты 188-199, ниже).

17. 19 июня 2012 года Суд вынес решение по вопросу о компенсации в деле, касающемся Амиду Садио Диалло (Гвинейская Республика против Демократической Республики Конго), в котором он: а) установил сумму компенсации, причитающейся с Демократической Республики Конго в пользу Гвинеи за нематериальный ущерб, причиненный г-ну Диалло, в размере 85 тыс.долл. США; b) установил сумму компенсации, причитающейся с Демократической Республики Конго в пользу Гвинеи за материальный ущерб, причиненный гну Диалло в отношении его личного имущества, в размере 10 тыс. долл. США; с) постановил, что никакая компенсация не причитается с Демократической Республики Конго в пользу Гвинеи в связи с требованием относительно материального ущерба, предположительно причиненного г-ну Диалло в результате утраты профессионального вознаграждения во время его незаконного задержания и после его незаконной высылки; d) постановил, что никакая компенсация не причитается с Демократической Республики Конго в пользу Гвинеи в связи с требованием относительно материального ущерба, предположительно причиненного гну Диалло в результате утраты потенциального дохода: е) решил, что общая сумма компенсации, причитающейся согласно пунктам 1 и 2, выше, должна быть выплачена к 31 августа 2012 года и что, в случае неуплаты этой суммы к указанной дате, проценты с основной суммы, причитающейся с Демократической Республики Конго в пользу Гвинеи, будут начисляться с 1 сентября 2012 года по годовой ставке в размере 6 процентов; и О отклонил требование Гвинеи относительно понесенных в ходе разбирательства затрат (см. пункты 117-124. ниже). Нарбутаев Э., Сафаев Ф. Курс международного уголовного права. Ташкент, 2006

18.20 июля 2012 года Суд вынес решение по делу относительно вопросов, касающихся обязательства осуществлять судебное преследование или выдавать (Бельгия против Сенегала), в котором он: а) постановил, что он обладает юрисдикцией для рассмотрения спора между сторонами относительно толкования иприменения пункта 2 статьи 6 и пункта 1 статьи 7 Конвенции Организации Объединенных Наций против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 года, который Бельгия представила Суду в своем заявлении, поданном в Секретариат 19 февраля 2009 года; Ь) постановил, что он не обладает юрисдикцией для рассмотрения требований Бельгии, касающихся предположительных нарушений Сенегалом обязательств по международному обычному праву; с) постановил, что требования Бельгии, основанные на пункте 2 статьи 6 и пункте 1 статьи 7 Конвенции Организации Объединенных Наций против пытоки других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 года, являются приемлемыми к рассмотрению; d) постановил, что Сенегал, не проведя немедленного предварительного расследования фактов, связанных с преступлениями, предположительно совершенными Хиссеном Хабре, нарушил свое обязательство по пункту 2 статьи 6 Конвенции Организации Объединенных Наций против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 года; е) постановил, что Сенегал, не передав дело Хиссена Хабре своим компетентным органам в целях уголовного преследования, нарушил свое обязательство по пункту 1 статьи 7 Конвенции Организации Объединенных Наций против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 года; и f) постановил, что Сенегал обязан безотлагательно передать делогна Хиссена Хабре своим компетентным органам в целях уголовного преследования, если он не выдает его (см. пункты 200-2 12, ниже).

19.Высокий уровень активности Суда удается поддерживать благодаря тому, что в последние годы он предпринял немало шагов для повышения своей эффективности, что позволило Суду справляться с неуклонно возрастающим объемом его работы. Суд постоянно пересматривает свои процедуры и методы работы, а также регулярно обновляет свои практические директивы (принятые в 2001 году) для использования обращающимися в Суд государствами. Кроме того, Суд установил для себя особенно плотный график проведения слушаний ипрений, с тем чтобы он мог одновременно рассматривать сразу несколько дел и как можно быстрее заниматься делами в рамках побочного судопроизводства (просьбы об указании временных мер, встречные требования, заявления с просьбами о разрешении вступить в дело), объем которых увеличивается.

4. ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПОДПАДАЮЩИЕ ПОД ЮРИСДИКЦИЮ МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО СУДА

Юрисдикция Международного уголовного суда ограничивается самыми серьезными преступлениями, вызывающими озабоченность всего международного сообщества. Согласно ст. 5 (1) МУС обладает юрисдикцией в отношении следующих преступлений: а) преступление геноцида; b) преступления против человечности: с) военные преступления; d) преступление агрессии.

Указанные преступления опираются на такие важнейшие договорные источники как Женевские конвенции 1949 г. и Дополнительные протоколы к ним 1977 г., Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г., Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г. и т.д., большинство положений которых являются частью международного обычного права. Поэтому необходимость пресечения таких деяний как военные преступления, геноцид и т.п. возникает независимо от участия государства в вышеуказанных договорах. Таким образом, криминализация преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС, с одной стороны, позволяет имплементировать договорные обязательства государств либо реализовать нормы международного обычного.

Oб этом: Консультативное заключение Международного суда от 28 мая 1951 г. "Оговорки к Конвенции о предупреждении геноцида и наказании за него" // international Court of Justice Reports. Vol. 15. 195 права в сфере пресечения тяжких международных преступлений, в борьбе с которыми проявляет заинтересованность все международное сообщество, с другой стороны, дает возможность самому государству осуществить преследование геноцида, военных преступлений и т.д.. сводя к минимуму ситуации, когда дело может быть согласно принципу дополнительности принято к производству МУС.

а) Геноцид

Ст. 6 Римского статута ("геноцид") воспроизводит ст. II Конвенции геноцида 1948 г. Большинство стран СНГ является стороной Конвенции " и имплементировали свои обязательства, предусмотрев уголовную ответственность за геноцид. Вместе с тем. учитывая, что принципы, лежащие в основе Конвенции, признаны в международном праве в качестве обязательных даже без каких-либо договорных обязательств, все государства обязаны преследовать геноцид, поскольку осуждение этого преступления носит универсальный характер.

Уголовное законодательство всех государств СНГ предусматриваю! ответственность за геноцид. Это деяние охватывается уголовными кодексами Азербайджана (ст. 103), Российской Федерации (ст. 357), Грузии (ст. 407), Украины (ст. 442). Республики Узбекистан (ст. 153), Республики Кыргызстан (ст. 373), Республики Таджикистан (ст. 398). Республики Беларусь (ст. 127). Республики Казахстан (ст. 160) и т.д. Так же, как в конвенционном определении и ст. 7 Римского статута, национальные уголовные кодексы для квалификации преступления не устанавливают условия фактического уничтожения идентифицируемой группы; достаточно, если совершено одно из действий, составляющих объективную сторону состава геноцида, но с обязательным условием - намерением подобного уничтожения. Сафиуллина И.П. Нюренбергские принципы и их влияние на формирование международных уголовных судов в современных условиях. Казань., 2003

Соответствие дефиниций геноцида по Конвенции 1948 г. и предусматриваемых национальным уголовным законодательством стран СНГ представляется чрезвычайно важным, поскольку позволяет обеспечить адекватность объективных (actus reus) и субъективных (mens reaj характеристик данного деяния в уголовных кодексах и ст. 7 Римского статута, которое также опирается на конвенционное определение.

в) Военные преступления

Согласно ст. 8 Статута, Суд обладает юрисдикцией в отношении военных преступлений. При этом в ст. 8 (2) различаются четыре категории военных преступлений:

а)серьезные нарушения Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. Римский статут воспроизводит определения, содержащиеся в указанных Конвенциях - в ст. 50 Женевской конвенции "Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях" (ЖК); ст.51 Женевской конвенции "Об улучшении участи раненых, больных и лиц. Потерпевших кораблекрушение" (ЖК II); ст. 130 Женевской конвенции "Об обращении с военнопленными" (ЖК III); ст. 147 Женевской конвенции "О защите гражданского населения во время войны" (ЖК IV);

б)серьезные нарушения законов и обычаев, применяемых во время международных вооруженных конфликтов, дефиниции которых опираются на такие международные источники как Дополнительный протокол I 1977 г. к Женевским конвенциям, Гаагское положение о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. Гаагская декларация о легко разворачивающихся и сплющивающихся пулях 1899 г.. Женевский протокол оприменении газов 1925 г.; Информацияогосударствах - участниках Конвенцииполучена из:http://www.unhchr.ch/htrnl/menii3/b/treatylgen.htm): Азербайджанская Республика - 16 августа 1996 г.; Республика Беларусь - 1 августа 1954 г.; Грузия - 1 октября 1993 г.; Республика Казахстан - 26 августа 1998 г.; Республика Молдова - 26 января 1993 г.: Российская Федерация - 3 мая 1954 г.: Украина - 15 ноября 1954 г.; Республика Узбекистан - 9 сентября 1999 г. и т.д.

в)серьезные нарушения ст. 3. общей для четырех Женевских конвенций, применяемой в вооруженных конфликтах немеждународного характера;

г)другие серьезные нарушения законов и обычаев, применяемых во время немеждународных вооруженных конфликтов, дефиниции которых основываются на Дополнительном протоколе II к Женевским конвенциям. Гаагском положении о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. и т.д.

Страны СНГ, ратифицировавшие Женевские конвенции 1949 г. либо присоединившиеся к ним несут обязанность по имплементации их положений, и в том числе, в сфере преследования военных преступлений. Меры по криминализации военных преступлений в национальном уголовном законодательстве осуществлены многими государствами СНГ, однако лишь УК Азербайджана, Республики Беларусь, Грузии и Республики Таджикистан являются совместимыми с Римским статутом в части определения военных преступлений, причем ответственность за указанные деяния наступает независимо от ситуации конфликта, который может быть как международным, так и внутренним. Михайлов Н.Г. Международный трибунал по бывшей Югославии и права человека. // Обозреватель. 2004

Достаточно близка к отмеченным выше уголовным кодексам позиция УК Украины, которая в ст. 438 предусмотрела ответственность за нарушение законов и обычаев войны, хотя и не охватила полный перечень деяний, составляющих согласно ст. 8 Статута военные преступления.

Многие государства СНГ, реформировавшие свои уголовные кодексы, предусмотрели разделы об ответственности за преступления против мира и человечности. Однако при этом военные преступления как они определены в ст. 8 Статута не получили в них адекватного отражения. Поэтому в случае принятия в соответствии с национальным законодательством решения о ратификации Статута возникнет необходимость осуществления соответствующих имплементационных мер.

с) Преступления против человечности

Римский статут Международного уголовного суда является первым международным договором универсального характера, который содержит определение преступлений против человечности. В ст. 7 Римского статута предусмотрен широкий перечень деяний, рассматриваемых как преступления против человечности. При этом Статут, давая определение преступлений против человечности, не требует увязки с каким-либо вооруженным конфликтом, хотя и оговаривает условия, при которых могут совершаться преступления против человечности: согласно ст. 7 (1) «преступления против человечности» означают соответствующие деяния, которые совершаются в рамках широкомасштабного или систематического нападения на любых гражданских лиц и. если такое нападение совершается сознательно.

Как показывает сравнительное изучение УК стран СНГ, в большинстве случаев они не предусматривают ответственности за преступления против человечности. Частично подобная ответственность предусмотрена УК Республики Беларусь, ст. 128 которой ("Преступления против безопасности человечества") охватывает такие действия как депортация, незаконное содержание в заключении, обращение в рабство, массовое или систематическое осуществление казней без суда, похищение людей, за которым следует Информация о государствах - участниках Конвенции получена из: http/Vwww,icrc.org. Даты ратификации или присоединения: Азербайджанская Республика - I июня 1993 г.: Российская Федерация 10 мая 1954 г.; Республика Беларусь - 3 августа 1954 г.; Грузия - 14 сентября 1993 г.; Республика Казахстан - 5 мая 1992 г.: Республика Армения- 7 июня 1993 г.; Республика Кыргызстан - 18 сентября 1992 г.; Республика Молдова -24 мая 1993 г.; Республика Таджикистан - 13 января 1993 г.; Туркменистан - 14 апреля 1992 г.; Украина - 3 августа 1954 г.; Республика Узбекистан - 8 октября 1993 года их исчезновение, пытки или акты жестокости, совершаемые в связи с расовой, национальной, этнической принадлежностью. Уголовное законодательство Грузии предусматривает специальную норму о преступлениях против человечности (ст. 408 УК), которая также как и ст. 7 Римского статута не требует для квалификации связи с вооруженным конфликтом, хотя и по своему охвату (убийства, массовое истребление, депортация и иные антигуманные деяния, причиняющие серьезный ущерб физическому или психическому состоянию человека) уже определения, содержащегося в ст. 7 Статута.

Отдельные составы преступлений против человечности охватываются и ст. 403 УК Республики Таджикистан (депортация, применение практики апартеида и других негуманных и унижающих действий, оскорбляющих достоинство личности, основанных на расовой дискриминации и повлекшее за собой смерть или серьезный ущерб физическому или психическому состоянию любого лица, пытки и т.д.). хотя и в отличие от Римского статута в данной статье речь идет о деяниях, совершенных в ходе вооруженного конфликта.

Уголовные кодексы некоторых стран СНГ (в частности. Республики Казахстан) предусматривают отдельные составы преступлений (например, депортацию), охватываемые ст. 7 Римского статута, однако это не позволяет сделать вывод о соответствии трактовок преступлений против человечности национальных УК и норм Статута.

Практически совместимыми со ст. 7 Статута является нормы УК Азербайджанской Республики.

Во-первых, в действующем Уголовном кодексе предусматривается специальный раздел о преступлениях против человечности. При этом примечание к ст. 103, давая определение преступлений против человечности, предусматривает в качестве таковых умышленные деяния, являющиеся составной частью широкомасштабного или систематического нападения на любое гражданское население, совершенные в мирное время либо в период войны. Таким образом, национальное уголовное законодательство так же, как и Римский статут не увязывает трактовку преступлений против человечности с вооруженным конфликтом, с другой стороны. УК, определяя категорию соответствующих преступлений, опирается на критерии, предусмотренные в ст. 7 Римского статута.

Во-вторых, уголовное законодательство Азербайджанской Республики отразило практически весь тог спектр деяний, которые квалифицируются в качестве преступлений против человечности согласно ст. 7 Статута. Раздел шестнадцатый Уголовного кодекса Азербайджанской Республики предусматривает ответственность за такие действия, как истребление (ст. 105), порабощение (ст. 106). депортация или насильственное перемещение населения (ст. 107), сексуальное насилие (ст. 108), принудительная беременность (ст. 108-1). преследование (ст. 109), насильственное исчезновение людей (ст. 110), преступление апартеида (ст. 111), лишение свободы в нарушение норм международного права (ст. 1 12), пытки (ст. 1 13).

В случае ратификации странам СНГ будет необходимо предусмотреть ответственность за преступления против человечности как они даны в ст. 7 Статута, включая отсутствие увязки с каким-либо вооруженным конфликтом.

и) Агрессия

Преступление агрессии оказалось единственным из деяний, подпадающих под юрисдикцию МУС, упоминание о котором в Римском статуте носит декларативный характер.

Согласно ст. 5 (2). Суд осуществляет юрисдикцию в отношении преступления агрессии, как только будет принято в соответствии со ст. 121 и 123 положение, содержащее определение этого преступления и излагающее условия при которых Суд осуществляет юрисдикцию касательно данного деяния. Такое положение сообразуется с соответствующими положениями Устава ООН.

Агрессия является исключительным по своей тяжести международным преступлением, причем преступность агрессии неоднократно находила свое выражение в важнейших международно-правовых документах, и в частности, Уставе Нюрнбергского трибунала и нюрнбергских принципах (см. резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН 95 (1) от 11 декабря 1946 г. "Подтверждение принципов международного права, признанных Уставом Нюрнбергского трибунала"), проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества (ст. 16) и т.д.

Кроме того, уже в ст. 1 (1) Устава ООН предусмотрено, что одной из целей Организации Объединенных Наций является поддержание международного мира и безопасности и принятие эффективных коллективных мер для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии, а ст. 2 (4) в качестве одного из важнейших принципов провозгласила воздержание от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями ООН. Михайлов Н. Г. Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии: компетенция, источники права, основные принципы деятельности. М., 2006.

Важнейшее место среди международно-правовых документов по проблеме агрессии имело принятие Генеральной Ассамблеей ООН резолюции 3314 (XXIX) от 14 декабря 1974 г.. в которой было дано определение агрессии. Согласно ст. 2 резолюции Генеральной Ассамблеи от 15 декабря 1974 г.. агрессией является применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом Организации Объединенных Наций, как это установлено в настоящем определении.

Подавляющее число государств на Римской конференции, высказались за включение агрессии в юрисдикцию МУС, разногласия же касались дефиниции агрессии и условий осуществления юрисдикции в отношении данного деяния.

Большинство стран СНГ в принципе предусматривают уголовную ответственность за агрессивную войну (УК Азербайджанской Республики - ст. 101: Российской Федерации - ст. 353; Республики Беларусь - ст. 122; Грузии - ст. 404: Республики Молдова - ст. 139 и т.д.). В указанных статьях речь идет о планировании, подготовке, развязывании и ведении агрессивной войны.

Несколько отличную от законодательства других стран трактовку содержит ст. 437 (I) УК Украины, которая устанавливает уголовную ответственность за планирование, подготовку либо развязывании агрессивной войны или военного конфликта, а равно участие в сговоре, направленном на совершение таких действий.

Уголовный кодекс Узбекистана использует термин "агрессивная война" в диспозиции ст. 151, а название самой статьи дается как "агрессия". Кроме того, часть 1 ст. 151. так же, как и УК Украины, устанавливает ответственность не только за планирование или подготовку агрессивной войны, но и за участие в заговоре для осуществления этих действий.

В целом, ответственность, установленная уголовным законодательством стран СНГ за агрессию либо агрессивную войну, опирается на довольно узкую трактовку, не содержащую всего состава тех действий, которые могут быть квалифицированы как агрессия.

На третьем заседании подготовительной комиссии (ноябрь 1999 г.) была создана рабочая группа по преступлению агрессии, которая занята выработкой приемлемого определения. После того, как данное определение будет принято и с учетом ратификации Римского статута потребуется внесение изменений в национальное уголовное законодательство.

5. МЕЖДУНАРОДНОЕ УГОЛОВНОЕ СУДОПРОИЗВОДСТВО

Уголовное судопроизводство в самом общем виде можно представить как установленный законом порядок возбуждения, расследования, судебного рассмотрения и разрешения уголовных дел. Наряду с термином “уголовное судопроизводство” широкое распространение получил термин “уголовный процесс”. В законодательстве и правовой литературе оба термина употребляются как тождественные. Следует заметить, что в отличие от уголовного процесса в его обычном понимании, глубоко и всесторонне исследованного многими авторами, проблема уголовного процесса по делам о международных преступлениях (в том числе и военных), относятся к числу наименее разработанных. До настоящего момента отсутствует понятийный аппарат международного уголовного процесса, начиная с самого этого понятия. При определении понятия уголовного судопроизводства следует исходить из общего понятия уголовного судопроизводства. Кроме того, необходимо учитывать тесную взаимосвязь уголовного процесса с уголовным материальным правом. Многие ученые указывают на наличие данной связи, которая состоит в том что уголовное судопроизводство и уголовное материальное право имеют общую цель - борьбу с преступностью, при этом уголовное право определяет предмет данной деятельности, а уголовный процесс - порядок ее осуществления. Соответственно предмет международного уголовного процесса, разновидностью которого является уголовное судопроизводство, формируется под воздействием международного уголовного права. Однако, следует заметить, что объединение в одной отрасли международного права материальных и процессуальных норм не всегда оценивается как положительное явление. Так, Е.Т. Усенко замечает: “Каждой материальной отрасли национального права, как известно, соответствует процессуальное право, в принципе обособленное, а в науке международного права почему - то считается допустимым смешивать все воедино. Смешайте гражданское право с гражданским процессом - и вы затемните понимание того, что есть само гражданское право. Соответственно смешение в международном праве материальных и процессуальных норм порождает немалые затруднения”.3 Данная мысль как бы характеризует идею соединения в международном уголовном праве материальных и процессуальных норм. Заметим, что в национальном праве уголовное материальное и уголовное процессуальное право представляют собой самостоятельные отрасли, что находит отражение и в законодательстве. В странах по крайней мере континентальной системы права материальные нормы объединяются в уголовный кодекс. Процессуальные - в уголовно-процессуальный кодекс. В международном праве в настоящее время нет аналогов таких сводов материальных и процессуальных норм, да, очевидно, их и не может существовать в том объеме, в котором они есть во внутригосударственном праве. Тем не менее попытки кодификации норм и принципов, регулирующих вопросы борьбы с международной преступностью, предпринимались и предпринимаются. Определенным шагом в этом направлении следует считать принятие Комиссией международного права ООН проектов Устава Международного уголовного суда и Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества. Однако названия данных документов говорят в пользу разграничения уголовно-материальных и уголовно-процессуальных норм. То обстоятельство, что выработка Устава Международного уголовного суда осуществлялась в рамках работы над Кодексом преступлений против мира и безопасности человечества, не опровергает этого тезиса. Рабочая группа по подготовке проекта Устава, созданная Комиссией международного права и проходившей в 1992 г. 44-й сессии, в своем докладе, в частности, отметила, что Международный уголовный суд мог бы быть учрежден статусом в форме многостороннего договора. Нарбутаев Э., Сафаев Ф. Курс международного уголовного права.Т, 2006 При этом государства, становясь участниками данного статуса, могли бы не быть одновременно сторонами Кодекса преступлений против мира и безопаности человечества. Тем самым подчеркивается важность процессуального права, регламентирующего работу Международного уголовного суда, и отрицается его прикладной характер по отношению к праву материальному. Международное уголовное право можно представить как формирующуюся специфическую отрасль международного права, которая объединяет совокупность норм и принципов, регулирующих сотрудничество государств в установлении оснований и форм международной уголовной ответственности физических лиц, а в перспективе - и государств. При этом международная уголовная ответственность физических лиц наступает за совершение ими международных преступлений международного характера; вопрос об уголовной ответственности государств ориентирован в будущее и связан с признанием совершения ими международного преступления. Уголовное судопроизводство можно представить в виде регламентированной нормами права деятельности органов международной уголовной юстиции, осуществляющих на международном и национальном уровнях расследование, рассмотрение и разрешение уголовных дел о нарушениях норм права, имеющие своим назначением привлечение виновных лиц к международной уголовной ответственности. Международное уголовное право носит комплексный характер, что находит выражение в сложности, как субъектов, так и объектов регулирования, в сложности материальных норм. Особую роль здесь играют процессуальные нормы: проблема применения принуждения на стадии реализации материальных норм, его организации выдвигает в число первостепенных вопрос о применимости в этой отрасли постулата о согласительной природе международного права и соответственно о существовании особого способа правового регулирования отрасли. Тесная связь международного уголовного права с международным уголовным процессом проявляется и в вопросе об источниках содержания соответствующих правовых норм. Важнейшим источником ответственности за военные преступления является международный договор. Но разделение договорных источников международного уголовного права и международного уголовного процесса не всегда можно провести. В этой связи Ю.А.Решетов замечает, “в то время как некоторые правовые акты содержат только материальные нормы, а другие касаются исключительно вопросов процедуры, в целом их ряде содержатся нормы как материального, так и процессуального права”. Большинство международных договоров в данной области содержат как материальные, так и процессуальные нормы; при этом последние нередко преобладают. Так, к примеру, Устав Нюрнбергского Международного военного Трибунала, состоящий из семи разделов, лишь во втором разделе (ст.6-9) содержит материальные нормы; другие разделы посвящены вопросам процессуальной деятельности Трибунала, функциям Комитета по расследованию дел и обвинению главных военных преступников, процессуальным гарантиям для подсудимых, организационным моментам. Структура Токийского Международного Военного Трибунала в принципе аналогична. Устав Международного трибунала для бывшей Югославии, состоящий из 34 статей, только в шести (ст.2-7) содержит материальные нормы, которые квалифицируют преступления, подлежащие юрисдикции Трибунала, и разъясняют принципиальные моменты личной уголовной ответственности начальника за действия подчиненного, исполняющего преступный приказ, а также главы государства (правительства) или ответственного чиновника. Остальные статьи посвященные процессуальным аспектам организации и деятельности Международного трибунала, гарантиям прав участников процесса, а также сотрудничеству и судебной помощи государств по отношению к Трибуналу. Важные процессуальные нормы содержат Женевские конвенции о защите жертв войны от 12 августа 1949 г. Каждая из четырех конвенций налагает на государства обязательство разыскивать виновных и привлекать их либо к собственному суду, либо выдавать их в соответствии с принципом: “ Aut dedere, aut punire”; для обвиняемых лиц предусматриваются гарантии надлежащей судебной процедуры и право на защиту. Данные положения были развиты Дополнительным протоколом I к Женевским конвенциям 1949 г., принятым 8 июля 1977 г. Так, ст. 88 Протокола предусмотрела возможность выдачи виновных лиц, прежде всего государству, на территории которого имело место правонарушение, тем самым, подчеркивая важность взаимодействия между государствами в вопросах судопроизводства по уголовным делам. В п. 4 ст. 75 получили закрепление основные гарантии для лица, признанного виновным “в совершении уголовного правонарушения, связанного с вооруженным конфликтом”, касающиеся требований рассмотрения дела, вынесения и исполнения приговора с соблюдением принципов обычного судопроизводства. Идея привлечения к уголовной ответственности военных преступников, получившая реализацию в ходе судебных процессов, состоявшихся после окончании двух мировых войн, не утратила своего значения и сегодня. Участившиеся случаи локальных вооруженных конфликтов и как следствие этого - нарушений норм права, применяемых в них, обусловливают повышенное внимание к данной проблеме со стороны международных организаций, государственных, политических, военных деятелей и юристов. Озабоченность государств состоянием привлечения к уголовной ответственности военных преступников проявляется в стремлении включить соответствующие нормы в свое внутреннее законодательство. Показательным примером может служить Уголовный кодекс Республики Узбекистан, который в разд. II, Глава VIII “Преступления против мира и безопасности человечества” предусматривает ст.152 устанавливающую ответственность за нарушение законов и обычаев войны. Значительное место в институте уголовной ответственности военных преступников отводится процессуальным нормам, посредством которых происходит реализация его положений. Эти нормы регламентируют порядок производства дел о военных преступлениях. В частности, обоюдное понимание значимости перспективы достижения справедливого судебного решения должно быть поддержано на адекватном уровне, чтобы было возможно провести все стадии судопроизводства на надлежащем уровне. Общим критерием поведения судебной коллегии, безусловно, должен выступать принцип добросовестности, разумность и последовательность в его международно-правовой позиции. При этом движущим мотивом должно быть стремление обеспечить нормальный ход судебного разбирательства. Думается, что соблюдение конкретных условий расследования в международном судопроизводстве будет проявлять себя не только в применении соответствующей уголовной санкции за предполагаемое преступление, но и способствует защиту прав обвиняемого на началах принципа справедливости. Лобанов С.А. Международно - правовые аспекты уголовного судопроизводства по делам о военных преступлениях. // Государство и право. 1998 Цель международного уголовного судопроизводства состоит в прекращении противоправных действий национальных судебных органов, носящих ущерб субъективным правам, как жертвы преступления, так и лица, обвиняемого в совершении конкретного преступления, посредством осуществления справедливого судопроизводства компетентным Международным трибуналом. Суд правомочен перед тем, как принять дело к производству, тщательно оценить и удостовериться имеет ли данное притязание достаточное фактическое или правовое обоснование. Если суд удостоверится, что обвинение ставит своей целью не достижение справедливости и законности, а мотивирован недобросовестными намерениями обвинителя, и направлен на то, чтобы ввести суд в заблуждение, то обвинение в естественном порядке будет отклонен и обвинителю будет отказано в открытии судопроизводства. Такая позиция суда вполне правильна, потому что он руководствуется в своих действиях задачами обеспечения своего нормального функционирования и ставит цель обеспечить законность в международном судопроизводстве. В рамках достижения указанных задач и целей вполне юридически и морально оправдана позиция суда, когда он при оценке того, насколько данное обвинение имеет достаточное фактическое и правовое обоснование, проявляет определенную жесткость при анализе мотивов и в целом содержания обвинительного акта. Юридическая обоснованность мотивов обвинения вписывается в общие рамки задач и целей международного уголовного судопроизводства и совпадает с заинтересованностью суда в обеспечении целесообразности судебного процесса. Проявляя твердость в отношении соблюдения тех процессуальных обязанностей, которые имеют существенное значение для нормального хода разбирательства дела, суд вместе с тем должен проявлять гибкость в элементах формального порядка. Этим он стремится показать свою принципиальную позицию по отношению к добросовестному исполнению обвинителем своих процессуальных обязанностей как инициатора возбуждения дела. Несоблюдение обвинителем на должном уровне процедур, имеющих существенное значение для прохождения в нормальном порядке разбирательства, будет расцениваться не иначе как нарушение принципа добросовестности и, соответственно, как злоупотребление правом на обращение в суд. Лукашук И.И. Право международной отвестсвености. М. Волтерс Клувер. 2004 Более того, суд не должен проявить себя органом, которому присущ крайний формализм в установлении требований, подлежащих выполнению обвинителем. Косвенный характер национального права в области борьбы с международным преступлениями в принципе очевиден. Наличие национального закона, устанавливающего порядок привлечения за его совершение к ответственности, не является обязательным. Уместно сослаться на ст.2 проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, принятого во втором чтении Комиссией международного права ООН, текст которой гласит: “Квалификация какого-либо действия или бездействия в качестве преступления против мира и безопасности человечества не зависит от внутригосударственного права. Тот факт, что какое-либо действие или бездействие наказуемо или ненаказуемо в соответствии с внутригосударственным правом, не затрагивает эту квалификацию”. Отсюда “Наказание военных преступников - это не внутригосударственная, а международная проблема, так как военные преступники совершают преступления против мира, военные преступления и преступления против человечества, ответственность за которые предусмотрена ст.6 Устава Международного военного Трибунала. Ни одно государство не может национальным актом изменить (или тем более отменить) международно-правовую норму”. С другой стороны, не следует умалять значения норм национального права, устанавливающих основания и порядок уголовной ответственности за международные преступления. Как показывает практика, большинство дел о военных преступлениях рассматривались национальными судами, которые при осуществлении правосудия и первую очередь руководствовались уголовными и уголовно - процессуальными законами своего государства. Национальный закон в ряде случаев обеспечивает осуществление принципов и норм международного права на территории государства, международно-правовой акт в свою очередь, возлагает на государства соответствующие обязательства. Так, к примеру, принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в преступлениях против человечества, принятые Генеральной Ассамблей ООН 3 декабря 1973г., предусматривают обязательства: государства должны сотрудничать друг с другом и принимать с этой целью необходимые внутренние и международные меры (принцип 3); государства не должны принимать законодательные или иные меры, которые противоречили бы взятым ими на себя международным обязательствам.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Международный уголовный суд - первый постоянный правовой институт, в компетенцию которого входит преследование лиц, ответственных за геноцид, военные преступления и преступления против человечности. Создан Римским статутом, принятым в 1998. Существует с июля 2002. В отличие от других международных и смешанных уголовных судов, МУС является постоянным учреждением. В его компетенцию входят преступления, совершённые после вступления Римского статута в силу. Резиденция - Гаага, но заседания могут происходить в любом месте. Не путать с Международным Судом ООН, который также заседает в Гааге, но имеет иные компетенции; в отличие от него, Международный уголовный суд независим от ООН (хотя может возбуждать дела по представлению Совета Безопасности).

Инициаторы создания Международный уголовный суд под эгидой ООН объясняют необходимость в таком международном органе тем, что большинство преступлений против человечности совершается государством с его участием или при его попустительстве, а в настоящий момент в силу действия принципа суверенного равенства государств невозможно осуществить правосудие над одним государством и его органами представителями другого государства без его согласия. Существование такой возможности при неопределенности ряда понятий современного международного права может привести к тому, что одно и то же деяние может быть признано национальными судами различных стран или как борьба за независимость, или как терроризм. Международный уголовный суд заполнит значительный пробел в современной международной правовой системе. Он будет обладать юрисдикцией по отношению к отдельным лицам в отличие от Международного суда, который рассматривает лишь вопросы ответственности государств. Кроме того, в отличие от специальных трибуналов, учрежденных Советом Безопасности, таких как Международные трибуналы по бывшей Югославии и по Руанде (МУТЮ/МУТР), юрисдикция Международный уголовный суд не будет ограничиваться преступлениями, совершенными во время одного конкретного конфликта или одним конкретным режимом в течение конкретного периода, и сможет вступать в силу через меньшее время после совершения преступления.

Однако Международный уголовный суд будет обладать юрисдикцией только по отношению к преступлениям, совершенным после того, как он будет создан Международный уголовный суд, как надеются его создатели, предоставляет возможность выхода из такой ситуации, в том числе и в случаях, когда реальных перспектив в отправлении правосудия в современных условиях просто не существует. Основная идея Римского Устава заключается в наказании физических лиц, виновных в совершении наиболее тяжких международных преступлений, - геноцида, преступлений против человечности, военных преступлений и преступлений агрессии - независимо от их служебного положения. В этой части положения Римского Устава базируются на общепринятой норме Приговора Международного Военного Трибунала в Нюрнберге: «Преступления против международного права совершаются людьи, а не абстрактными категориями и только путем наказания отдельных лиц, совершивших такие преступления, может быть обеспечено соблюдение предписаний международного права». Суд создается для наказания конкретных лиц, и там не будет никакого иммунитета - ни для президентов, ни для депутатов. Практика показывает, что персональная ответственность того или иного лица гораздо более эффективна, чем принятие санкций в отношении всего государства. В то же время, суд будет защищать права не только потерпевших, но и обвиняемых - случается ведь так, что обвиняют невиновного.

Как видим, в последнее десятилетие возникла новая, еще окончательно не оформившаяся форма международного права, в соответствии с которой защита личности, как и защита окружающей среды, рассматривается как сфера интересов всего мирового сообщества, а не только одного суверенного государства.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. И.А.Каримов. Собрании сочинения 1-20 томах. Т: 2012 год

2. Конституции Республики Узбекистан, Т: 2012

3. Кодексы Республики Узбекистан (Уголовная, Админстративная и другие)

4. Информационные материалы МВД РУз за 2000 - 2011 годы.

5. Коэн Д. Международный трибунал по преступлениям в бывшей Югославии и международное право // КВПО. 1997.

6. Куршев М. О создании Международного уголовного суда // Уголовное право. 2004. №1

7. Лакеев А.А., Сулейманов Т.А., Трунцевский Ю.В., Чернов С.К. Преступления против мира и безопасности человечества (История и современность) Рязань, 1999

8. Лобанов С.А. Международно - правовые аспекты уголовного судопроизводства по делам о военных преступлениях. // Государство и право. 1998

9. Лукашук И.И. Право международной отвестсвености. М. Волтерс Клувер. 2004

10.Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право: Учебник. М., 1999

11. Люксембург А.В., Симкин В.С., Международный уголовный суд и международное право // Международное публичное и частное право. 2003. №5.

12. Мансуров Т.Т. Понятие и общие признаки преступлений международного характера. // Юрист - международник. 2004. №1

13. Международное угловное право: Учеб. Пос. / Под общ.ред В.Н.Кудрявцева. М.., 1999.

14. Михайлов Н.Г. Международный трибунал по бывшей Югославии и права человека. // Обозреватель. 2004.

15. Накашидзе М.Р. Институционно - правовые основы становления и деятельности Международного трибунала по бывшей Югославии и его вклад в прогрессевное развитие современного международного права. // Право и политика. 2006.

16. Нарбутаев Э., Сафаев Ф. Курс международного уголовного права. Ташкент, 2006.

17. Сафаров Н.А. Римский статут Международного уголовного суда и национальное законодательство: проблемы конституционного характера, возможные пути их урегулирования. Правоведение. 2004.

18. Сафаров Н.А. Передача лиц Международному уголовному суду и институт экстрадиции: трудный компромисс// Московский журнал международного права. 2003.

19. Сафиуллина И.П. Нюренбергские принципы и их влияние на формирование международных уголовных судов в современных условиях. Казань., 2003

20. Солера О. Дополнительная юрисдикция и международное уголовное правосудие // журнал Крастного креста. 2002

21. Трикоз Е.Н. Преступления против мира и безаопаснности человечества: Сравнительный и международно - правовой аспекты. Москва. 2007.

22. Тузмухаммедов Б.Р. Контртеррористическая операция на Северном Кавказе и международное гуманитарное право. Ежегодник. М. 2000

23. Тузмухаммедов Б.Р. Римский статут Международного уголовного суда: Возможные вопросы конституционности. Московский журнал Международного право. 2002. №2

ПРИЛОЖЕНИЕ

История

Основная статья: Римский статут Международного уголовного суда

Международное сообщество давно стремилось к созданию постоянно действующего международного уголовного суда, но из-за всевозможных разногласий этот вопрос на протяжении длительного времени всегда откладывался. Ещё в 1948 году Генеральная Ассамблея ООН в своей резолюции указывала о необходимости создания специального юридического органа, который бы на постоянной основе занимался уголовным преследованием лиц, ответственных за совершение преступлений геноцида и других преступлений аналогичной тяжести. Работа над этим вопросам была поручена Комиссии международного права, которая пришла к выводу, что создание такого органа является желательным и возможным с точки зрения международного права, однако позже работа в этом направлении Генеральной Ассамблеей была приостановлена в связи с отсутствием консенсуса об определении понятия агрессия^[1][2].

В середине XX века после Второй мировой войны международное сообщество достигло консенсуса только в отношении определения геноцида, преступлений против человечности и военных преступлений, приняв соответствующие международные документы по ним. Огромное влияние на формирование международного уголовного права оказали Нюрнбергский и Токийский процессы над лицами, виновными в совершении военных преступлений, преступлений против мира и против человечности во время Второй мировой войны. В дальнейшем в условиях биполярного мира и обострения холодной войны вопрос об учреждении международного уголовного суда больше не поднимался.

Только в конце 1980-х -- начале 1990-х годах после окончания холодной войны к этому вопросу было вновь привлечено внимание. Сперва в 1989 году правительство Тринидада и Тобаго обратилось с письмом в Генеральную Ассамблею с просьбой возобновить работу над вопросом о международном уголовном суде, который в том числе обладал бы юрисдикцией в отношении преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств. Затем в 1991 году в бывшей Югославии началась кровопролитная гражданская война, а в 1994 году в Руанде произошёл геноцид. Совет Безопасности ООН отреагировал на две последние ситуации и своим решением учредил ad hoc трибуналы (МТБЮ и МТР) для привлечения к наказанию ответственных лиц. Однако, поскольку эти трибуналы были созданы для расследования преступлений, совершённых только в конкретное время и в рамках определенного конфликта, международным сообществом было достигнуто общее согласие о том, что окончательно назрел вопрос об учреждении независимого и постоянного уголовного суда. На своей 52-й сессии Генеральная Ассамблея по данному вопросу постановила созвать в 1998 году под эгидой ООН Дипломатическую конференцию в Риме с участием всех государств. 17 июля 1998 года международное сообщество достигло исторического рубежа, когда 120 государств подписало Римский статут -- правовую основу для создания постоянного международного уголовного суда^[1].

Международный уголовный суд (МУС) является первым постоянным международным органом уголовного правосудия, созданным на основе договора между государствами, который необходим, в первую очередь, для того чтобы не допустить ситуации безнаказанности лиц, совершивших самые серьёзные преступления, вызывающие озабоченность всего международного сообщества в целом. МУС имеет статус независимой международной организации, и не является частью структуры ООН. Он располагается в Гааге, Нидерланды. Расходы суда финансируются за счёт его государств-участников, а также возможны добровольные взносы от правительств, международных организаций, частных лиц, корпораций и других субъектов.

Римский статут вступил в силу 1 июля 2002 года после его ратификации 60 странами.

Государства-участники

Государства-участники МУС выделены зелёным цветом; оранжевым цветом выделены государства, подписавшие, но не ратифицировавшие Римский статут

Государства становятся участниками МУС, а преступления, совершённые их гражданами либо на их территории -- подсудными ему, по факту ратификации Римского статута.

По состоянию на апрель 2013 года Римский статут ратифицировало 122 государства во всём мире^[3]. Из 193 государств-членов ООН ратифицировало только 121 (острова Кука не являются членом ООН), 31 -- подписали, но не ратифицировали, а 41 -- вовсе не подписали.

Российская Федерация подписала Римский статут 13 сентября 2000 года, однако ещё не ратифицировала его и, таким образом, государством-участником Международного уголовного суда не является. При этом Россия сотрудничает с МУС и участвует в его работе в качестве наблюдателя.

Ряд стран принципиально возражает против самой идеи МУС как ограничивающей суверенитет государств и дающей неопределённо широкие компетенции суду; среди них США, Китай, Индия, Израиль и Иран.

Самым ярым противником деятельности МУС является США. Правительство США хотя и подписало Римский статут в 2000 году, но уже в 2002 году отозвало свою подпись. Изначально Билл Клинтон, подписывая документ, объяснил, что США не собираются ратифицировать Римский статут, пока в полной мере воочию не ознакомятся с работой Международного уголовного суда^[4]. В дальнейшем уже администрация Буша-младшего под предлогом защиты своих военнослужащих полностью отказалась от участия в Римском статуте, назвав его нарушающим национальные интересы и суверенитет США. Кроме того в 2002 году был принят специальный Закон о защите американского персонала за рубежом (англ.)русск., который разрешил применение военной силы для освобождения любого американского гражданина либо граждан из числа союзников США, задержанных на территории какого-нибудь государства по ордеру МУС^[5]. Также США заключили двусторонние соглашения с рядом стран, в которых обязали их не выдавать подозреваемых американских граждан Международному уголовному суду, а в случае нарушения этих договорённостей США прекратят оказывать им военную помощь и любую иную поддержку^[6][7].