Трансформации национального государства в эпоху глобализации

В рамках концепции «воображаемых миров», конституируемых глобальными потоками, дихотомия «локальное - глобальное» трактуется феноменологически. Это - два типа «структуры чувствования, которая продуцируется определенными формами интернациональной деятельности и которая производит определенные материальные эффекты». Локальное как артикуляция этнокультурной идентичности, религиозный фундаментализм, общинная солидарность не предшествует исторически глобальному, а констатируется из тех же потоков образов, которые конституируют глобальное. Современное локальное столь же детерриториализовано, как и глобальное.

В теоретической модели А. Аппадураи первоначальная дихотомия «локальное - глобальное» замещается по сути дихотомией «территориальное -детерриториализованное», а глобальность и локальность выступают как две составляющие глобализации, аналогичные структурной гомогенности и социальной гетерогенности в модели Робертсона.

Несмотря на то что представленные выше концепции зачастую конструировались на основе критике мир-системного анализа Валлерстайна, важно его работу в достаточной степени обобщающими представленные выше концепции. В своей работе «Европейский универсализм» Валлерстайн рассматривает современное состояние мировой политики. По его утверждению современная международная социально-политическая система выстроена по образцу западноевропейской мысли. Через пример насильственной колонизации Америки испанцами он рассматривает, как под эгидой прав человека некоторые «развитые» государства устраивают гуманитарные интервенции и тем самым где бы не проходила эта интервенция результатом ее является выстраивает локального общества в рамках европейской картины мира. Если вспомнит некоторые выводы предыдущего параграфа, то можно найти подтверждения этому тезису т.к. и основные модернистские интенции так и национальные государства сконструированные в их контексте в достаточной степени универсализируют общемировую картину. В своей работе Валлерстайн, ставит основной целью актуализацию проблемы восприятия процессов происходящих в современно мире. Его работа прямо пусть и не связанна с глобализацией но имеет важное значение на общенаучном фоне. Она в некотором смысле «срывает модернистский покров» современного общества и указывает на его основные проблемы. [19]

Если продолжать проводить параллели с контекстом эпохи, как мы это сделали в предыдущем параграфе, то интересным будет рассмотреть концепцию представленную французским философом Ж. Лиотаром. [20] В одной из своих работ «Состояние постмодерна» он рассматривает изменения в общественной мысли с приходом эпохи постмодерна. Основной его характеристикой он называет - «крах метанарративов». Что он под этим подразумевает? По его утверждению постмодерн - состояние при котором предыдущие универсальные диспозиции модерна подвергаются кардинальному пересмотру и деконструкции. «Метанарративы» или так же «великие повествования» являются универсальными диспозициями, философскими картинами мира и научными доктринами прошлого (модерна и предыдущих эпох). Лиотар утверждает, что эти «повестования» уже не могут вместить в себя всю разность мира, который, в свою очередь, начинает испытывает сомнения в их адекватности. Принимая во внимание тот факт, что концепции постмодерна и глобализации являются не более чем «аналитическими категориями в головах исследователей» мы можем наблюдать, как все они вновь накладываются на исторический контекст и образуют единый концептуальный конструкт.

Происходит определенный отход от универсалистских идей, когда весь мир был «естественно» поделен на национальные пространства, а существование индивида было детерминированно национальным существованием. Осуществляется переход на многоуровневую модель мира, при которой индивид и множество социальных структур существует одновременно во множестве пространств социального. Вместе с тем индивид перестает мыслить себя в рамках национального, и даже более того, уровень национального отходит за ненадобностью. Таким образом схема общества упрощается, в ней остается лишь уровень индивидуального и глобального. Но и помимо этого происходит процесс увеличения социальных-пространств существования. И если ранее каждое пространство накладывало определенный отпечаток на идентичности человека, ставила всю их совокупность в иерархический порядок, то теперь все они существуют в рамках «инклюзивной разности», когда каждая идентичность мыслиться равной другой.

Резюмируя все вышесказанное можно сделать вывод, что основной тенденцией глобализации является отход от вещей универсальных и гомогенных к вещам партикулярным и гетерогенности. Раскрывается эта тенденция во множестве аспектов. Например в дробление социальной реальности на множество пространств. В формирование амбивалентных интенций индивида с одной стороны направленных в сторону глобального, с друго в сторону локального или же в плоскости «территориальное - детерриториализованное». Или в расширении границ политического и появлении множества новых акторов политики (в этом контексте субполитики). И даже в концепция утверждающих, что глобализация есть ничто иное, как гомогенизация мира по образцу запада (вестернизация) мы можем это заметить в силу того, что базисом этой теории является положение о разнородности мира. Потому, мы можем предположить, что основной вопрос глобализации, формулируется следующим образом: как существующие структуры и институты трансформируются под воздействием содержательных перемен глобализации? Другими словами, какова будет реакция структур современного мира, на его гетерогенизацию?

Глава 2. Трансформации национального государства в пост-глобальном мире

2.1 Дискурсивные трансформации национального государства

Важно будет упомянуть, что под дискурсивными основами государства мы понимаем систему взглядов, принципов и диспозиций определяющих систему функционирования институтов власти и легетимизирующих ее. Так, выше мы уже определили какими были дискурсивные основания на этапе формирования национального государства и как они были взаимосвязаны с его институциональной структурой. В современном мире, под воздействие глобализации эти характеристики подвергнуты изменениям, что не может не привести к базовым изменениям институциональной системы. Потому стоит остановиться на том, как трансформируются характеристики национального государства под воздействием глобализации.

Например, такие характеристики, как бюрократизм и централизм отходит на дальний план в современном мире. Обосновывается это следующим образом. Мы уже обозначали, что изначально бюрократический аппарат возник как реакция на атомизацию общества и приход масс, в условиях централизующегося государства это вызвало потребность в аппарате реализации всеобщих политических решений. В нынешних условиях, когда интересы индивидов расходятся по позициям локального и глобального реализация такого механизма может только осложнить работу бюрократического института. Если ранее индивид существовал в рамках локального и воображаемого национального, то теперь национальное отходит на второй план и замещается глобальным, как чем-то более масштабным. Вместе с тем, интенция на глобальное не носит императивный характер по отношению к индивиду, в отличие от национальной интенции, а значит высвобождается место для всего остального спектра вопросов касающихся общего существования. Таким образом, государство сталкивается с проблемой недостаточности ресурсов и инструментов для реализации власти на этих уровнях. Связанно это с тем, что национальная форма государства лишена гибкости в реализации своей власти и зажата в собственные национальные рамки. т.е. на глобальном уровне одно государство не может принимать повсеместных решений и соблюсти «одинаковость» выполнения их ибо не имеет достаточных на то ресурсов и инструментов. На локальном уровне происходят похожие процессы, только с учетом того, что решения на национальном уровне не могут полностью учитывать локальную специфику, а значит автоматически являются директивными и «неповоротливыми». Так естественным образом бюрократический аппарат теряет эффективность ибо уже не в силах не принять однозначного решения релевантного для всего общества. На смену ему приходят локальные решения, релевантные в рамках локальной общности, а так же воздействие на глобальное пространство через механизмы субполитики и более подвижных акторов (например ТНК).

Логическим продолжением этого является отход от прежней секулярности. Если ранее религия, как система мировоззрении (позиций, принципов, диктующих уклад жизни), была заменена идеологией, то теперь происходит так же отход от идеологического мировоззрения. Происходит это по той же причине, что массовые решения теряют свою релевантность в отношении широких слоев общества (в принципе происходит отход от понимания «широких слоев общества» ибо дробность его так же меняется) и уже невозможно представить единого решения релевантного для «всех». Индивид в рамках своей личной биографии вписанный во множество сообществ и структур разного уровня выстраивает свое поведение ориентируясь на эти сообщества, а не на государства, в решение жизненно важных проблем. В следствии увеличения количества, масштаба и направленности сообществ получается ситуация когда набор этих сообществ для каждого человека становится чуть-ли не сугубо индивидуальным. Сегодня человек выбирает себе набор «мелких идеологий» на каждый уровень пространства, каждое сообщество, каждую структуру.

В отношении характеристики универсальности, в свою очередь тоже происходят изменения. Связаны они с тем, что если «национальная форма» универсализировала абсолютно весь мир в соответствии с национальным признаком, то сейчас можно констатировать обратную тенденцию, движения к партикулярности (разности). Относится это как к политическим так и к общественным структурам. Национальные государства утрачивают доминирующее положение как в международной политике, так и во внутренней. Наравне с национальными государствами появляются надгосударственные объединения, общественные организации, международные движения и сообщества. Партикулярность проявляется в том, что если ранее весь мир выстраивался по универсальной модели государства, и именно эта модель была «мерой всех вещей» то сейчас происходит отход в сторону, как разных структур (новые модели государства, надгосударственные объединения) так в сторону восприятия мира не как совокупности наций (национальных-государств) (идея «мирового общества» лишенного национальных границ; деление по цивилизациям). Помимо всего вышесказанного, универсальная аргументация действия государства апеллирующая к национальным интересам или геополитике, так же начинает девальвировать в отношении более универсальных и глобальных ценностей, например прав человека (не в идеологическом понимании, а в юридическом).

Такая характеристика национального государства, как его естественность так же подвергается изменению. С приходом в научную картину неоинституционального подхода и его аргументации в мировоззрении людей происходит разделение общества и государства, как субъектов разнонаправленных. Так, если ранее государство (национальное государство) являлось естественным продолжением общества, то в данный момент времени, общество мыслится, как нечто противостоящее государству. В рамках этого положения происходит подъем и актуализация институтов гражданского общества. Возвращаясь, к выше заданным положениям о субполитике можно сказать, что гражданское общество понимаемое, как сфера реализации общественных интересов без участия государства, является в некотором роде прародителем и очевидным явлением субполитики. В силу того основания, что политические решения принимаются разнородными акторами в рамках неформальных институтов.

Если ранее, политическими правами наделялись (эмансипировались) граждане национального государства и права они имели только в рамках этого государства, то теперь мировое сообщество автоматически признает за каждым человеком неотделимый набор прав и свобод, вне зависимости от каких-либо национальных факторов. В свою очередь важно учесть, что при этом не происходит наделения политическими правами всех людей на земле, они (права) предоставляются все еще в рамках национального государства. Вместе с тем, если ранее создавались специальные институты для всенародного волеизъявления, то в следствие таких факторов, как: глобальная эмансипация, увеличение количества и качества международных акторов, а так же направленностью индивида на глобальное (с исключенным национальным); происходит процесс переноса политических решений на уровень обыденного (рутинного) опыта. Так, получается, что современный человек, даже сам того не осознавая постоянно участвует в процессе «символического выбора», как в рамках своей личной биографии, так и в рамках тех сообществ с которыми он себя ассоциирует, так и в рамках международной политики. В логике этого феномена можно с большой долей уверенности сказать, что естественным является падение интереса избирателей к институту выборов, наблюдаемый в мировом масштабе. Если ранее выборы были единственным механизмом волеизъявления, то нынешняя ситуация «рутинного волеизъявления» приводит к логическому уменьшению интереса к институту выборов.

Так же, отдельным но не маловажным аспектом трансформации является вопрос увеличивающейся разности (партикулярности) глобального пространства. Стоит упомянуть, что ранее партикулярность была формально закреплена лишь в рамках той или иной нации. В остальном структура государства оставалась сугубо универсальной (модернисткой). В современном состоянии вопрос «разности» актуализируется буквально на всех уровнях общества. Происходит это, как в следствии краха национального мифа об этнической гомогенности населения, как в следствии увеличения международного эмигрантского потока, так и общественно-политических устоев (на уровне сообществ и гендеров). Довольно грубо можно утверждать, что вопрос реакции на увеличивающееся партикулярности становится одним из основных сюжетов современной эпохи. И в этом отношении можно выделить три основных стратегии поведения в условиях разнородного мира:

Ассимиляция в рамках единого международного поля. Этот концепт во многом исходит из модернистской интенции глобализма (вестернизации) и берет за основу национальную механику. Именно механизмами ассимиляции происходило становление одного этноса, как национально-образующего. В этой стратегии логика сохраняется. Поглощение всех уровней локального в единое универсальное пространство и дальнейшее выстраивание институтов на основе этого единого пространства. Такой образ логики характерен для ранних работ о глобализации. И зачастую его основной сюжет строится на полном делегировании суверенной власти наций мировому наднациональному правительству.

Амбивалетное сочетание разнонаправленных тенденций. Использование диалектики в конструировании общественных структур явление не новое, но и по сей день актуальное. Сведение двух основных тенденций эпохи в единую модель кажется вполне логичным шагом, при котором любое явление можно было бы определить в одну или другому уровню. Проблема такой стратегии заключается в вопросе «Сводима ли вся полнота явлений современного мира к двум тенденциям?». Такой концепт отлично применим на модель системы в которой отсутствует оговоренная нами выше субполитика т.к. она довольно четко проводит институциональную грань между двумя уровнями. Но в рамках многомерного мира с множеством акторов разного уровня и влияния, она может оказаться не совсем корректной.

Инклюзивность в сочетании с многодетностью социального пространства. Черты этой стратегии мы так же затрагивали выше. Здесь важно отметить 2 момента. первый из которых заключается том, что социальное пространство тле можно разделить на множество более мелких пространств. И действие в общем пространстве может быть по разному воспринято на разных уровнях мелких пространств. Основа этой стратегии заключается именно о в том, что стоит принять множественность и «разность» окружающего нас мира и как следствие избавится от какой-бы то небыли интенции изменить, что-либо не сочетающееся с персональным мировосприятием. Эта стратегия натыкается на прямо-противоположную предыдущей проблему. Учитывая множественность и несводимость этого мира, она не дает конкретного понимания институциональной организации общества. По крайней мере на данный момент неизвестно структуры через которую можно было бы общественные отношения принимая при этом описание выше усмотрения.

Большая часть изменений происходящих в глобализирующемся мире завязано на тенденции дробления социального пространства. Именно этот процесс изменяет поведение индивида в рамках общественных институтов, так же изменяя и сами эти институты. И в этом смысле кажется вполне логичным появление такого феномена, как локализация. Объясняется это тем, что если ранее основной интонацией политического был проект нации, то теперь он заменяется проектом глобального общества, в рамках которого человек стремиться себя воплотить. И вместе с тем, возникает вопрос локального, как прикладного пространства деятельности индивида. В общем, получается, что любое действие в локальном пространстве (априоре открытого глобальному) приводит к изменениям в пространстве глобальном. И важно при этом понимать, что инструментальная база для такой деятельности так же изменяется с указанным выше положением (о дроблении соц. реальности) в виде субполитики. тем самым позволяя воздействовать, на любое поле социального пространства, фиксируемого в локальном, и обязательно находящим отклик в глобальном.

Резюмируя все вышесказанное, можно утверждать, что основной идейно-ценностный конструкт глобализации выстраивается вокруг вопроса дробления пространства социального на множество полей/пространств. В связи с этим происходит переформатирование личностных и общественных моделей участия. По аналогии с социальным пространством происходит дробление пространства политического. В этой связи, прошлая модель единого национального пространства теряет свою актуальность в силу невозможности принятия релевантного для всего общества решения. В этом смысле, феномен субполитики является «органическим» решением времени, возникнувшим «само по себе». Будучи явлением стихийным, оно вписывается в политическую картину современного мира и определенным образом ее деформирует. Наиболее важный вопрос заключается в том, будет ли этот феномен формально институционализирован или останется в неформальных рамках социальной реальности и более того нужно ли вообще формализировать этот институт.

Изменения происходящие в современном мире, в большей степени, носят имплицитный характер, и происходят на рутинном уровне. Но результатом этих изменений является трансформация мировосприятия и как следствие институционального конструирования общественно-политического пространства.

2.2 Структурно-функциональные трансформации национального государства

Важной особенностью современных трансформаций института государства является то что, если ранее подобные фундаментальные перемены были возможны только в ходе революций, то теперь можно говорить об определенно «рутинной революции». Смысл этого понятия раскрывается, через наблюдение трансформаций происходящих с государством изо дня в день и протекающих зачастую незаметно. Таким образом, уже сейчас, мы можем обозначит одну из особенностей современных изменений, ее латентность. Исходя из этого положения, изменения обозначенные нами будут иметь по большей части косвенный характер.

Что касается административно-территориального устройства, то и здесь глобализация накладывает свои изменения. Трансформации в государственном устройстве наиболее хорошо заметны в 2-х аспектах. Первый можно представить через картину возникающих глоабльных городов. Такие города зачастую имеют не только большой пространственный масштаб, но так же культурный, социальный и политический. К числу таких городов можно отнести: Нью-Йорк, Лондон, Токио, Гонконг, Сингапур, Шанхай и тд. Фактически, глобальные города есть наиболее яркое проявление концепции глокализации. Закрепленные локально эти города реализуют свою деятельность в отношении всего глобального пространства, и что более важно имеют огромную важность для этого пространства. Вместе с тем, эти города репрезентуют новую схему управления, когда муниципалитет занимается общими вопросами управления и обеспечения достойного проживания, а большая часть вопросов устройства общественного существования решается внутри локального сообщества жителей города. Более того, даже внутри этих городов существует определенная социальная неоднородность, естественным образом стремящееся к политическому закреплению в системе. В рамках этого тезиса приходиться говорить уже не просто о городах как политических субъектах, а даже о районах и локальных городских сообществах.

Второй аспект проявляется трансформаций территориального устройства проявляется в формах взаимодействия регионов с центральными органами власти. Так, интерес для нас представляет региональная политика внутри ЕС. Смысл ее строится вокруг равномерного развития регионов по всей территории союза. При этом под регионом имеется ввиду регион, как составная часть национального государства. Схема взаимодействия регионов с йаднациональным правительством союза выглядит, как минимум интересно. В этой схеме каждый регион формирует у себя комиссию по интеграции и развитию. Эта комиссия занимается разработкой и реализацией (через компетентные органы) разработанных стратегий развития. При этом комиссия подотчетная только союзному правительству и находится в плотном взаимодействии со всеми прочими комиссиями в других частях союза. В такой децентрализованной схеме, мы можем наблюдать, как тенденция к глокализации реализуется на практике. Так региональная политика, занимается решением конкретных локальных проблем и вопросов, при этом координируя ее с прочими равными региону членами. В следствии функционирования такой схемы решается проблема «закостенелого» национального правительства, на замену которому приходит гибкая локальная политика учитывающая пусть и разнородные, но более близкие для людей проблемы.

В отношении централизации в том числе происходят изменения. Власть ранее централизованная только в руках национального правительства начинает размываться. С одной стороны, выше мы уже рассмотрели, как власть переходит на локальный уровень, с другой важно рассмотреть так же, что происходит с ней на уровне наднациональном. На наднациональном уровне происходит явление принятое называть «делегированием суверенитета». Что это означает? Означает это то что, национальное государство, ранее стремившееся к концентрации в своих руках всей полноты власти, теперь уже не может само решать некоторые вопросы управления и вместе с тем, оставить свой абсолютный суверенитет в национальных границах. Появление таких структур как ЕСПЧ или ВТО влечет за собой «размывание суверенитете» ранее в полной мере принадлежавшего национальному правительству. Важно отметить, что организации такого порядка носят диапозитивной характер в отношении своих членов т.е. государство само в праве принимать решение и вступлении в эти организации и вписывании их компетенции в собственное правовое поле. Но как говорилось выше, в некоторых вопросах государства лишено былой гибкости, что приводит к ситуации, в которой национальное государство находится «между молотом и наковальней». Выбирая либо отказ от части суверенитета, либо некомпетентность в решении частных вопросов. Так же стоит заметить, что количество «частных вопросов», под воздействием глобализации, с каждым годом становится все больше, что естественным образом приводит к увеличению организаций оказывающихся более гибкими и компетентными, нежели национальное государство, в их решении.

Особое внимания стоит уделить институту выборов, как изначально основного инструмента реализации «воли нации». При этом, помимо трансформаций самого института интерес так же представляет рассмотрение изменений в электоральном поведении граждан. Изначально выстраиваемые в рамках универсалитской картины мира национального государства, выборы были наиболее эффективным институтом в решении политических вопросов. Мы уже упомянали, что национальное государство, помимо того что является государством модерна, можно так же назвать государством масс. Так, получается, что для масс, придерживающихся какого-то ограниченного круга идеологий, выборы были наиболее удобно формой участия в политике. Сейчас можно говорить об изменении этой ситуации. Обосновывается она несколькими факторами. Первый фактор состоит в том, что если ранее выборы были единственным инструментов участия в политике, то сейчас в обыденной жизни человека, этих инструментов стало гораздо больше. Начиная с публичного выражения мнения в виртуальном пространстве и заканчивая выбором между продукцией двух ТНК на полке магазина, человек вписывается в рамки «постоянного волеизъявления». Так, как смысл который человек вкладывает в эти действия (пусть и не всегда осознанный) носит политический характер т.е. тем самым, он выражает свое мнение в отношении какого-либо общественно значимого вопроса. Таким образом первый фактор раскрываешься через огромное множество «волеизъявлений» совершаемых индивидом в течении своей ежедневной рутиной деятельности.

Второй фактор заключается в репрезентативности мнений. Как мы говорили выше, круг идеологий в которых человек принимал свои решения 1. был достаточно ограничен 2.имел универсальный характер и устанавливал свои принципы для всей совокупности жизненный практик (с соответствующей аргументацией; например использование Марксистского принципа исторического диалектизма в бытовой жизни). На уровне индивида эта ситуация выглядит следующим образом: в следствии дробления единого социальной пространства, на множество субпространств, происходит так же слом универсальных стратегий в отношении всей жизни индивида т.е. какое из социальных субпространств требует от деятельного субъекта реализации какой-либо определенной стратегии, зачастую не переносимой на другие субпространства. На уровне государства происходит следующее: изменяется структура формирования национальных парламентов. Происходит выход за рамки массовых идеологий и в политике государства, можно видеть партии представляющие чисто экологические интересы или интересы конкретного сообщества людей. Что не сочетается с прошлыми ситуациями, когда от идеологии требовалось полной аргументации на все сферы жизни человека и общества. Вместе с тем снижается проходной порог партии в парламент. Обосновывается это все тем же. Отход от массовых партий приводит к тому, что зачастую партии с актуальными программами, не могут набрать достаточно сторонников лишь в силу частного (а не всеобщего) характера их участия в политике.

Резюмируя все вышесказанное, можно утверждать, что изменения происходящие с национальным государством в процессе глобализации, косвенно уже начинают проявляться. Изменения эти происходят на уровне фундаментальных характеристик национального государства и с большой долей вероятности, окончательно воплотившись приведут к его краху. Но при этом, важно учесть, что крах типа государства, не предполагает исчезновения государства как такового. Скорее всего, продолжая логику повествования заданную выше, государство избавившись от универсалистах установок займет свое место в одном из суб-пространств социального, где и будет происходит егодальнейшая деятелньость.

Заключение

Современный мир в большей степени детерминирован национальными государствами. Вследствие колониальной политики европейских государств идея национального существования распространилась по всему миру, и теперь автоматически любое государство подразумевается, как национальное государство, а население этого государства, как нация. Ровно таким же образом, говоря об изменении государства под воздействием глобализации понимается изменение именно национального государства.

Основной тенденцией глобализации является отход от вещей универсальных и гомогенных к вещам партикулярным и гетерогенности. Раскрывается эта тенденция во множестве аспектов. Например в дробление социальной реальности на множество пространств. В формирование амбивалентных интенций индивида с одной стороны направленных в сторону глобального, с друго в сторону локального или же в плоскости «территориальное - детерриториализованное». Или в расширении границ политического и появлении множества новых акторов политики (в этом контексте субполитики). И даже в концепция утверждающих, что глобализация есть ничто иное, как гомогенизация мира по образцу запада (вестернизация) мы можем это заметить в силу того, что базисом этой теории является положение о разнородности мира. Потому, мы можем предположить, что основной вопрос глобализации, формулируется следующим образом: как существующие структуры и институты трансформируются под воздействием содержательных перемен глобализации? Другими словами, какова будет реакция структур современного мира, на его гетерогенизацию?

Основной идейно-ценностный конструкт глобализации выстраивается вокруг вопроса дробления пространства социального на множество пространств. В связи с этим происходит переформатирование личностных и общественных моделей участия. По аналогии с социальным пространством происходит дробление пространства политического. В этой связи, прошлая модель единого национального пространства теряет свою актуальность в силу невозможности принятия релевантного для всего общества решения. В этом смысле, феномен субполитики является «органическим» решением времени, возникнувшим «само по себе». Будучи явлением стихийным, оно вписывается в политическую картину современного мира и определенным образом ее деформирует. Наиболее важный вопрос заключается в том, будет ли этот феномен формально институционализирован или останется в неформальных рамках социальной реальности и более того нужно ли вообще формализировать этот институт.

Изменения происходящие в современном мире, в большей степени, носят имплицитный характер, и происходят на рутинном уровне. Но результатом этих изменений является трансформация мировосприятия и как следствие институционального конструирования общественно-политического пространства.

Страхи о разрушении государства, как института, по большей части являются надуманными. В соответствии с представленными концептуальными положениями, в глобализирующемся мире скорее всего, государство займет свое пространство/поле наравне с другими пространствами социальной реальности и их акторами. На данный момент, довольно сложно однозначно сказать, как будет конструироваться «новое государство», какими характеристиками и институтами обладать, а так же как в принципе будет функционировать. Но точно можно сказать, что по своему типу, это будет не национальное государство.

Библиографический список

Бек У. Что такое глобализация? / У. Бек // Пер. с нем. А. Григорьев и В. Седельник; общ. ред. и послесл. А. Филиппова. М.: Прогресс-Традиция, 2001. 301 с.

Глобалистика. Энциклопедия / Ред.-сост. М.М. Мазур, А.П. Чумаков. М.: Радуга, 2003. 1328 с.

Иноземцев, В. Л. Вестернизация как глобализация и "глобализация"как американизация / В. Л. Иноземцев // Вопросы философии. - 1968. - №4. - С. 58-69.

Иноземцев // Вопросы философии. 2004. No 4. С. 58-69.

Кирьянова Л.Г. Общество в контексте глобально-локальных отношении? / Л.Г. Кирьянова. Томск: Дельтаплан, 2007. 136 с

Жан-Франсуа Лиотар. Состояние постмодерна (1979). Перевод с французского: Н. А. Шматко, «Институт экспериментальной социологии», Москва; Издательство «АЛЕТЕЙЯ», Санкт-Петербург, 1998. 62 с.

Гринфельд Л. Национализм. Пять путей к современности. М.:ПЕР СЭ, 2012. - 528 с.

Термины и понятия лингвистики: Общее языкознание. Социолингвистика: Словарь-справочник. -- Назрань: ООО «Пилигрим». Т.В. Жеребило. 2011. 280 с.

Большой юридический словарь. -- М.: Инфра-М. А. Я. Сухарев, В. Е. Крутских, А.Я. Сухарева. 2003.

Энциклопедический словарь «Конституционное право России». -- М.: Юридическая литература. В. И. Червонюк, И. В. Калинский, Г. И. Иванец. 2002.

Ренан Э. Что такое нация? // Ренан Э. Собрание сочинении? в 12-ти томах. Перевод с французского под редакциеи? В.Н. Михаи?ловского. Т.6. Киев, 1902. С.87-101.

Национализм/ Э.Кедури; пер. с англ. А.А.Новохатько. - 4-е изд., расш. - СПб. :Алетейя,2010. - 136 с.

Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма / Пер. с англ. В. Николаева; Вступ. ст. С. Баньковскои?. -- М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2001. -- 288с.

Геллнер Э. Нации и национализм: Пер. с англ/ Ред и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогремм, 1991. - 320 с.

Яровои? Г.О., Белокурова Е.В. Европеи?скии? Союз для регионов: что можно и нужно знать россии?ским регионам о ЕС / Г.О.Яровои?, - СПб.: Норма, 2012. - 368 с.

Д.В.Щеглова, Историческа обусловленность типологизации национализмов на примере классификации восточных и западных национализмов - Вектор науки ТГУ. 2015. No 3-2 (33-2)

А. Кравченко: Модерн и постмодерн: «старое» и новое видение // Кравченко С. А. / Социологические исследования, №9, 2007. - C. 24-34

Блинов А.С. - Национальное государство в условиях глобализации: контуры построения политико-правовои? модели формирующегося глобального порядка. М.: МАКС Пресс, 2003. - 150 с.

Буханова А.С. Коллизия принципов самоопределения народов, территориальнои? целостности государств и возможные пути ее решения / А.С. Буханова // Право и управление: XXI век. - 2011. - No 4(21). - С. 67-71.

Балибар Э., Валлерстаи?н И. - Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. Пер с фр. под. ред. О. Никифорова и П. Хицкого. Москва:Издательство"Логос",2004,288с.

Бек У. - Власть и ее оппоненты в эпоху глобализма. Новая всемирно-политическая эко- номия/Пер. с нем. А.Б.Григорьева, В.Д.Седельника; послесловие В.Г.Федо- товои?, Н. Н. Федотовои?. -- М.: Прогресс-Традиция; Издательскии? дом «Терри- тория будущего» (Серия «Университетская библиотека Александра Погорель- ского»), 2007. -- 464 с.

Теории национализма в зарубежных социальных науках - Виктория Владимировна Коротеева - Москва: Изд-во РГГУ, 1999, 140 с.

Хелд Д. и др. - Глобальные трансформации: Политика, экономика, культура / Пер. с англ. В. В. Сапова и др. -- М.: Праксис, 2004. - 576 с.

Региональная политика: зарубежныи? опыт и россии?ские реалии / Под ред. А.В. Кузнецова, О.В. Кузнецовои?. - М.: ИМЭМО РАН, 2015. - 137 с.

Региональная экономика и пространственное развитие. В 2 т. Т. 1. Региональная экономика. Теория, модели и методы : учебник для бакалаври- ата и магистратуры / под общ. ред. Л. Э. Лимонова. -- М. : Издательство Юраи?т, 2014. -- 397 с. -- Серия : Бакалавр и магистр. Академическии? курс.

Мифы и заблуждения в изучении империи и национализма. М.: Новое издательство, 2010. - 426с. - (Новые границы)

Многоликая глобализация / Под ред. П. Бергера и С. Ханингтона; Пер. с англ. В. В. Сапова под ред. М. М. Лебедевои?. -- М.: Аспект Пресс, 2004.-- 379 с.

Национализм в мировой истории / под ред. В.А.Тишкова, В.А.Шнирельмана; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Муклухо-Маклая РАН. - Ь.: Наука, 200. - 601с.

Смит Энтони Д. - Национализм и модернизм: Критический обзор современных теорий нации и национализма/ Пер. с англ. А.В.Смирнова, Ю.М. Филиппова, Э.С.Загашвили и др. - М.:Праксис, 2004. - 464с. - (Серия «Новая наука политики»)

Кирьянова Л.Г. - Общество в контексте глобально-локальных отношений. - Томск: Дальтаплан, 2007 - 136с.

Брубейкер, Р. - Этничность без групп - перс англ. И.Борисовой; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». - М.: Изд.дом Высшей школы экономики, 2012. - 408с. - «Социальная теория).

Д. Белл - Грядущее постиндустриальное общество - Пер. с англ. под ред. В.Л.Иноземцева - М. - 2001

Жуков Д.С., Лямин С.К. Постиндустриальныи? мир без парадоксов бесконечности. М., 2005.

Судьба государства в эпоху глобализации. -- М., 2005. --200 с.

Жан-Франсуа Лиотар. Состояние постмодерна (1979). Перевод с французского: Н. А. Шматко, «Институт экспериментальной социологии», Москва; Издательство «АЛЕТЕЙЯ», Санкт-Петербург, 1998. Л 60

Белл Д., Иноземцев В.Л. - Эпоха разобщенности: Размышления о мире XXI века. - М.: Центр исследовании? постиндустриального общества, 2007. - 304 с.

Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление М.: Логос, 2001 . - 271 с.

Хоссбаум Э. Нации и национализм после 1780 года - Перевод с англ. А.А. Васильева. -- Санкт-Петербург: Алетейя, 1998. -- 119 с.

Мунтян Михаил Андреевич - Глобализация в перспективе устойчивого развития - Инфра-М; Магистр - M. 2011 - 496 c.

Robertson Roland. Globalization: Social Theory and Global Culture (Theory, Culture & Society Series) / Roland Robertson // SAGE Publications, 1992. Printed in GreatiSritain by The Cromwell Press Ltd, Broughton Gifford, Melksham, Wiltshire. 211 p.

Hans Kohn. Natlonalizm: Its Meaning and History, 1955

John Joseph. Language and Identity: National, Ethnic, Religious. Houndmills, Basingstoke, Hampshire & New York: Palgrave Macmillan, 2004. Р. 92--125.

Best H. 2009. History Matters: Dimensions and Determinants of National Identities among European Populations and Elites // Europe Asia Studies. Vol. 61. No 6. P. 921--941.

Billig M. Banal Nationalism. London: Sage, 1995.

Appadurai A. Modernity at Large: Cultural Dimensions of Globalization. -- Minneapolis, 1996. -- 229 p.

Theodore Levitt - The Globalization of Markets - Harvard Business Review, 1983. -12 р.

Примечание

[1] - Термины и понятия лингвистики: Общее языкознание. Социолингвистика: Словарь-справочник. -- Назрань: ООО «Пилигрим». Т.В. Жеребило. 2011.

[2] - Большой юридический словарь. -- М.: Инфра-М. А. Я. Сухарев, В. Е. Крутских, А.Я. Сухарева. 2003. 858 с.

[3] - Энциклопедический словарь «Конституционное право России». -- М.: Юридическая литература. В. И. Червонюк, И. В. Калинский, Г. И. Иванец. 2002. 432 с.

[4] - Ренан Э. Что такое нация? // Ренан Э. Собрание сочинении? в 12-ти томах. Перевод с французского под редакциеи? В.Н. Михаи?ловского. Т.6. Киев, 1902. С.87-101.

[5] -Кедури Э. Национализм / Э. Кедури; пер. с англ. А.А. Новохатько. - 4-е изд., расш. - СПб. : Алетейя,2010. - 136 с.

[6] - Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма / Пер. с англ. В. Николаева; Вступ. ст. С. Баньковскои?. -- М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2001. -- 288с.

[7] - Гринфельд Л. Национализм. Пять путей к современности. М.:ПЕР СЭ, 2012. - 528 с.

[8] - Геллнер Э. Нации и национализм: Пер. с англ/Ред и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогремм, 1991. - 320 с.

[9] - Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года - Перевод с англ. А.А. Васильева. -- Санкт-Петербург: Алетейя, 1998. -- 119 с.

[10] - Емелин В.А. Постмодернизм: в поисках определения // URL: http://emeline.narod.ru/postmodernism.htm (дата обращения: 01.06.2016)

[11] - Мунтян Михаил Андреевич - Глобализация в перспективе устойчивого развития - Инфра-М; Магистр - M. 2011 - 496 c.

[12] - Гидденс, Э. Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь - М.: Весь мир, 2004.

[13] - Пространственные структуры мирового хозяйства: Сб. ст. / Под ред. Н.С. Мироненко. - М.: Пресс-Соло, 1999. - С.13.

[14] - Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / Пер. с англ. под науч. ред. О. И. Шкаратана. -- М.: ГУ ВШЭ, 2000. -- 608 с.

[15] - Гринин Л.Е. Глобализация и национальный суверенитет // История и современность. - 2005. - № 1. - С. 6-31.

[16] - Бек У. Что такое глобализация? / У. Бек // Пер. с нем. А. Григорьев и В. Седельник; общ. ред. и послесл. А. Филиппова. М.: Прогресс-Традиция, 2001. 301 с.

[17] - Кирьянова Л.Г. Общество в контексте глобально-локальных отношении? / Л.Г. Кирьянова. Томск: Дельтаплан, 2007. 136 с

[18] - Appadurai A. Modernity at Large: Cultural Dimensions of Globalization. -- Minneapolis, 1996. -- 229 p.

[19] - Валлерстайн И. Европейский универсализм: риторика власти // Прогнозис. -- 2008. -- № 2 (14).

[20] - Жан-Франсуа Лиотар. Состояние постмодерна (1979). Перевод с французского: Н. А. Шматко, «Институт экспериментальной социологии», Москва; Издательство «АЛЕТЕЙЯ», Санкт-Петербург, 1998. 62 с.

Размещено на Allbest.ru