Самоуправство: проблемы квалификации

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

Самоуправство: проблемы квалификации

12.00.08 - уголовное право и криминология;

уголовно-исполнительное право

кандидата юридических наук

Витман Евгений Владимирович

Екатеринбург, 2006

Работа выполнена на кафедре уголовного права ГОУ ВПО «Уральская государственная юридическая академия»

Научный руководитель: кандидат юридических наук, профессор Кондрашова Татьяна Владимировна

Официальные оппоненты:

доктор юридических наук, доцент Плохова Валентина Ивановна

кандидат юридических наук, доцент Хабаров Александр Владимирович

Ведущая организация: Пермский государственный университет

Защита состоится 29 сентября 2006 года в 14 часов 00 минут на заседании диссертационного совета Д212.282.03 при ГОУ ВПО «Уральская государственная юридическая академия» по адресу: 620066, г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, д. 21

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Уральская государственная юридическая академия»

Автореферат разослан «____» августа 2006 года.

Ученый секретарь Диссертационного совета, доктор юридических наук, профессор З.А. Незнамова

Общая характеристика работы

Актуальность темы диссертационного исследования. Фактическое положение вещей в России в последние полтора десятилетия напоминает ситуацию, о которой Георг Вильгельм Фридрих Гегель писал в своей работе «Философия права» - такое состояние, когда нет ни судей, ни законов. В таких условиях «…потерпевшему неправо являет себя не в его количественном и качественном ограничении, а только как неправо вообще, и он может не соблюсти меры в возмездии, что, в свою очередь, привело бы к новому неправу» Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990. С. 151-152.. Фактическая неспособность существующей судебной системы и системы исполнения судебных актов защитить права субъектов гражданского оборота (что очень сходно с отмеченным Гегелем полным ее отсутствием), правовая и фактическая беспомощность соответствующих правоприменительных органов привели к лавинообразному росту числа совершаемых самоуправств. Отмеченный рост, объясняется в первую очередь следующими факторами:

· Сменой экономической и, как следствие, общественно-политической формации в нашем государстве, обусловившей появление большого количества экономически независимых субъектов предпринимательской деятельности, не связанных плановыми заданиями, свободно вступающих в договорные отношения друг с другом. Это с неизбежностью породило увеличение в геометрической прогрессии количества договорных споров между данными субъектами.

Отсутствием сколь бы то ни было значимых реформ в системе правосудия и системе принудительного исполнения судебных актов Катастрофическая ситуация с исполнимостью принимаемых судебных актов даже нашла свое отражение в Постановлении Конституционного Суда РФ от 30.07.2001 № 13-П: «эффективность исполнительного производства в Российской Федерации снизилась; неисполнение и несвоевременное исполнение решений судов и иных уполномоченных органов создавало угрозу гарантиям государственной защиты конституционных прав и свобод, законности и правопорядка в целом».

Сложностью в практическом применении нормы об уголовной ответственности за самоуправство. Судебно-следственные органы зачастую лишены возможности привлечь самоуправца к ответственности, в том числе ввиду размытости формулировки диспозиции данной статьи, не позволяющей с точностью уяснить суть данного деяния, недостаточной теоретической и практической проработанности вопроса об уголовной ответственности за самоуправство Подробнее о проблемах применения ст. 330 УК РФ см. например Сапронов Ю.В. Некоторые проблемы разграничения самоуправства от смежных составов преступлений// Российский следователь 2004 №3 С. 25-32..

Для нормального осуществления экономической деятельности субъекты должны быть защищены законодательно. На государство, претендующее на звание страны с рыночной экономикой, возлагается серьезная задача -- защита прав субъектов, действующих на рынке. Эта защита должна осуществляться таким образом, чтобы граждане даже не помышляли прибегать к самоуправным действиям, а осуществляли защиту своих прав строго в рамках правового поля. Колоссальный общепревентивный эффект может быть достигнут путем конструирования надлежащим образом сформулированной нормы об ответственности за самоуправство.

Это свидетельствует о необходимости теоретического анализа проблем социальной обусловленности ответственности за самоуправство. Помимо этого, в углубленной разработке нуждаются вопросы юридической природы, практики применения, а также выработки научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за самоуправство. Одним из важнейших условий является установление уголовной ответственности за подобные действия, при том, что обязательным условием эффективности данной нормы является ее верная законодательная формулировка, которую должен предварять тщательный юридический (в том числе доктринальный) анализ.

Степень изученности темы исследования. Система преступлений против порядка управления подвергалась исследованию в научных работах В.А. Владимирова и Ю.И. Ляпунова, П.И. Гришаева, П.Ф. Гришанина и М.П. Журавлева, В.Ф. Кириченко, В.Д. Меньшагина, Г.Ф. Поленова, В.В. Сташиса и М.И. Бажанова. Соответствующие главы в учебниках по Особенной части уголовного права и комментариях к УК РФ были написаны Г.Н. Борзенковым, М.П. Журавлевым, А.В. Кладковым, Ю.А. Красиковым, З.А. Незнамовой и др. Работы, посвященные исследованию гражданско-правовых проблем, связанных с самоуправной формой защиты гражданских прав, были выполнены в различное время такими видными представителями цивилистики как А.М. Винавер, Б.М. Гонгало, В.А. Краснокутский, И.Б. Новицкий, О.А. Красавчиков, Б.Б. Черепахин и др.

Большая часть проблем, связанных с уголовной ответственностью за самоуправство, исследовалась лишь на уровне научных статей. При этом авторы не осуществляли целостного анализа данного состава. Отдельные вопросы, касающиеся уголовной ответственности за самоуправство, затрагивались в диссертациях А.Ю. Кизилова, Н.В. Стерехова, Л.В. Сердюка и А.В. Башкова. Имеются и диссертационные исследования, целиком посвященные проблеме самоуправства: выполненная О.В. Соколовой работа «Самоуправство: уголовно-правовая характеристика», а также диссертация И.К. Суркова «Самоуправство (уголовно-правовые и криминологические аспекты)», однако эти авторы строят свои рассуждения на том, что самоуправством должно признаваться «совершение действий», а не реализация права, что обосновывается в настоящей диссертации.

Однако до сих пор еще не осуществлялось диссертационного исследования, посвященного проблеме уголовной ответственности за самоуправство, которое бы в полной мере учитывало положения иных отраслей права, кроме уголовного. Большинство же иных научных трудов на данную тему были выполнены на базе прежнего уголовного и административного законодательства и, в большинстве случаев, без учета норм гражданского законодательства. Остаются спорными и требуют дополнительного изучения: пути приведения диспозиции статьи 330 УК РФ в соответствие со всей системой уголовного закона, а также иным законодательством; место статьи 330 УК РФ в системе уголовно-правового регулирования; характер причиняемого вреда при уголовно-наказуемом самоуправстве.

Цели и основные задачи диссертационного исследования. Целью диссертационного исследования является комплексная характеристика самоуправства, сложного, полиотраслевого понятия, представляющего собой узурпацию государственных полномочий в сфере осуществления государственного принуждения, с учетом его специфики, как преступления, являющего ненадлежащий способ осуществления частных прав.

Достижение указанной цели предполагает разрешение следующих задач: самоуправство преступление уголовный законодательство

1. Определение особенностей развития отечественного уголовного законодательства об ответственности за самоуправство.

2. Исследование особенностей норм, устанавливающих ответственность за самоуправство, в уголовном законодательстве зарубежных государств.

3. Осуществление тщательного юридического анализа преступления, предусмотренного статьей 330 УК РФ. Выделение характерных уголовно-правовых признаков исследуемого преступления и их формулировка.

4. Поиск пробелов в законодательном регулировании уголовно-правовой ответственности, установленной за самовольное поведение граждан, внесение предложений по их устранению.

5. Формулировка предложений по совершенствованию законодательного определения самоуправства.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования является самоуправство, как сложное социально - правовое явление, возникающее на определенном этапе развития общества и государства, как социально необходимое и, запрещаемое одновременно с постепенным огосударствлением, деятельность по предупреждению самоуправств в разрешении споров между частными субъектами. Предмет исследования - представление самоуправства в терминах науки уголовного и гражданского права, уголовном законодательстве Российской Федерации, а также проблемы, возникающие на практике при квалификации названного состава.

Методология и методика исследования. Методологическую основу работы составили общенаучные и специальные методы исследования, среди которых можно выделить сравнительный, исторический, формально-логический, синергетический, диалектический, системно-структурный, конкретно-социологический и др. Кроме того, диссертантом использовались и эмпирические методы - наблюдение, описание, классификация.

Теоретическая основа исследования представляет собой совокупность научных работ в области уголовного права, общей теории права, гражданского права, гражданского процесса, относящихся к теме диссертации.

Важнейшие для настоящего исследования проблемы уголовного права разработаны в исследованиях А.И. Бойко, Р.Р. Галиакбарова, И.Ш. Жордания, М.И. Ковалева, И.Я. Козаченко, А.И. Коробеева, Н.М. Кропачева, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, Н.А. Лопашенко, В.В. Лунеева, З.А. Незнамовой, Г.П. Новоселова, В.В. Питецкого, Н.С. Таганцева, П.А. Фефелова, И.Я. Фойницкого, М.Д. Шаргородского, Н.В. Щедрина, П.С. Яни

Нормативная основа исследования - действующее уголовное законодательство РФ и ряда зарубежных государств: США, Белоруссии, Казахстана, ФРГ, Украины. Кроме того, исследованию подвергнуто российское уголовное законодательство дореволюционного и советского периодов и нормативно-правовые акты иных отраслей, относящиеся к регулированию исследуемых общественных отношений.

Эмпирическая основа исследования. Эмпирическую основу исследования составляет судебная практика Конституционного суда РФ, Верховного суда РФ, Свердловского областного суда (в частности изучение: 64 уголовных дел, рассмотренных Свердловским областным судом в 2002 - 2005 годах, материалов обобщения практики рассмотрения уголовных дел судами общей юрисдикции), иных судов общей юрисдикции. Кроме того, диссертантом, с использованием возможностей дистанционного общения, был проведен опрос 230 человек, имеющих высшее юридическое образование, работающих по полученной специальности (опросник и основные результаты анкетирования выделены в качестве приложения к диссертации).

Научная обоснованность и достоверность результатов исследования, выводов и рекомендаций обеспечивается широким кругом научных и нормативных источников, использованных при подготовке работы, эмпирической базой, собранной и проанализированной диссертантом, исследованием самоуправства с точки зрения различных научных дисциплин.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что оно является исследованием самоуправства как полиотраслевого явления, в том числе, с точки зрения социальной обусловленности ответственности за него. Кроме того, диссертантом самоуправство было исследовано в историческом аспекте. Отличительной чертой данной работы является исследование самоуправства, как ненадлежащего способа осуществления частных прав, предполагающего специфическое содержание объективной стороны с обязательным наличием в обстановке совершаемого деяния оспариваемости формы реализации права.

Новизной обладают и положения, выносимые на защиту:

1. Введение и развитие норм, предусматривающих ответственность за самоуправство, происходит параллельно с постепенным увеличением роли государства в жизни общества в целом и в разрешении споров между частными субъектами в частности.

2. В качестве потерпевшего в самоуправстве может выступать лишь лицо, по отношению к которому у виновного имеется действительное или предполагаемое право требования.

3. Мы полагаем, что обязательным признаком самоуправства является наличие у лица реализуемого действительного или предполагаемого права требования по отношению к потерпевшему. При этом действительное право представляет собой право, принадлежащее субъекту на законном основании, а предполагаемое право - суть притязание, которое в действительности лицу не принадлежит, однако оно в связи с неверной оценкой фактических обстоятельств или их неверной юридической оценкой, ошибочно полагает, что такое право у него имеется.

4. Представляется, что обязательным признаком самоуправства является самовольность формы реализации права, которая определяется как осуществление своего права вопреки установленному нормативным правовым актам порядку.

5. Ответственность за самоуправство возможна лишь в тех случаях, когда в составе объективной стороны имеется особая обстановка - оспариваемость, под которой понимается презюмируемое или выраженное в любой форме несогласие потерпевшего с формой реализации действительного или предполагаемого права виновного, имевшее место до начала или в процессе его осуществления.

6. В случаях, когда избранный виновным способ реализации права нарушает указанные в ст. 2 УК РФ охраняемые уголовным законом интересы, оспариваемость подобных действий предполагается (презюмируется).

7. Субъектом ст. 330 УК РФ является управомоченный субъект - лицо, имеющее права требования по отношению к потерпевшему, или уполномоченное им на предъявление таковых. Кроме того, автор полагает необходимым повысить возраст, с которого наступает уголовная ответственность по ст. 330 УК РФ, до 18 лет.

8. В целях обеспечения единообразного понимания нормы о самоуправстве правоприменительными органами, а также правильного отражения сути данного деяния в уголовном законе предлагается изложить диспозицию основного состава ст. 330 УК РФ в следующей редакции:

«Статья 330 Самоуправство

1. Самоуправство, то есть самовольная, вопреки установленному нормативным правовым актом порядку реализация своего действительного или предполагаемого права, когда правомерность формы реализации этого права оспаривается потерпевшим, если такими действиями причинен существенный вред,- наказывается…

Примечание: ответственность за преступление, предусмотренное настоящей статьей, наступает с 18 лет».

Кроме того, УК РФ необходимо дополнить новой статьей 330.1 - самовольное присвоение полномочий должностного лица в следующей редакции:

Статья 330.1 Самовольное присвоение полномочий должностного лица.

1. Самовольное присвоение полномочий должностного лица, причинившее существенный вред, - наказывается…

2. То же деяние, совершенное с применением насилия или с угрозой его применения, - наказывается…

9. Полагаем необходимым отнести неквалифицированное самоуправство к делам частно-публичного обвинения. Это позволит, по мнению автора, учесть как частные начала в составе самоуправства, так и специфику объекта названного состава. В связи с этим предлагается внести изменения в ч. 3 ст. 20 УПК РФ, включив в перечень дел частно-публичного обвинения ч. 1 ст. 330 УК РФ.

Научное и практическое значение исследования определяется возможностью использования выводов и предложений:

· в научно-исследовательской работе при проведении дальнейшей разработки тем, касающихся самоуправства (как уголовно-правового, так и цивилистического толка);

· в законотворческой деятельности по совершенствованию уголовного законодательства, а также при подготовке разъяснений высших судебных органов;

· в деятельности правоприменительных органов в целях надлежащей, отвечающей требованиям системы российского законодательства, квалификации самоуправства;

· при преподавании курсов уголовного права, криминологии в юридических учебных заведениях, а также на курсах повышения квалификации практических работников.

Апробация и внедрение в практику результатов исследования. Диссертация выполнена и обсуждена на кафедре уголовного права УрГЮА. Основные положения и рекомендации диссертационного исследования использовались автором при чтении лекций и проведении семинарских занятий по Общей и Особенной части уголовного права со студентами УрГЮА 2, 3 и 4-го курсов очной и очно-заочной форм обучения.

Отдельные положения и выводы диссертационного исследования были положены в основу сообщений на первой международной научно - практической конференции, посвященной памяти М.И. Ковалева «Уголовное право: прошлое, настоящее, будущее» (г. Екатеринбург, 13 февраля 2004 г.), второй международной научно - практической конференции, посвященной памяти М.И. Ковалева «Межотраслевые аспекты и методология уголовного права» (г. Екатеринбург, 25 февраля 2005 г.), а также нашли свое отражение в пяти опубликованных автором статьях.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, объединяющих восемь параграфов, заключения, библиографического списка и приложения.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цели и задачи диссертационного исследования, его объект и предмет, методологические основы, сформулированы предложения, выносимые на защиту, обоснованы новизна и практическая значимость, приведены данные об апробации результатов диссертационного исследования.

Первая глава - «История развития отечественного уголовного законодательства об ответственности за самоуправство» посвящена исследованию древнерусского, российского, а также советского законодательства, устанавливавшего ответственность за самоуправство. Проведенное исследование показало, что отечественный законодатель в каждом новом уголовном законе по разному определял состав самоуправства, оставляя неизменным свой взгляд на это преступление, как на ненадлежащий способ защиты прав. Это деяние постепенно выкристаллизовывалось им изо всех остальных - выявлялись специфические, одному ему присущие признаки, позволяющие отграничить самоуправство от иных преступлений. Однако весь этот положительный опыт не был учтен современным российским законодателем, сформулировавшим норму о самоуправстве столь абстрактно, что она может быть воспринята как общая для всех умышленных преступлений с материальным составом. Такой подход представляется неверным, более правильно, по мнению автора, было бы вернуться к прежней, трактовке самоуправства исторически сложившейся в течение нескольких веков.

Вторая глава - «Объективные и субъективные признаки состава самоуправства» состоит из четырех параграфов.

В первом параграфе «Объект в составе самоуправства» дается определение родового объекта преступлений против государственной власти. В научной литературе не вызывает особых споров определение родового объекта названного раздела. Автор полагает, что следует согласиться с тем, что под ним понимаются общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование и легитимность государственной власти в целом, а так же ее отдельных институтов и органов. Данное определение должно быть дополнено, по мнению автора, указанием на то, что данный вред причиняется не только государственной власти, но и власти органов местного самоуправления, так как, в силу ст.12 Конституции РФ, они не входит в систему государственной власти, а, например, муниципальные служащие, в силу примечания к ст. 285 УК РФ, также признаются субъектами должностных преступлений, входящих в раздел Х УК РФ.

Далее в работе анализируются особенности видового объекта преступлений против порядка управления и выделяются три основных характеризующих его момента:

1. Данные преступления совершаются в сфере публичного (внеслужебного) управления.

2. При этом именно частным лицом, подвластным субъектом, нарушаются те или иные правила организации общественной жизни, изданные властвующим субъектом и адресованные этому самому подвластному субъекту.

3. Нарушение этих правил влечет за собой нарушение в той или иной форме нормальной деятельности органов публичной власти.

Автор дает оценку научному спору, касающемуся того, следует ли считать тождественными видовой объект преступлений против порядка управления и, так называемых, «должностных» преступлений. В ходе рассуждений автор пришел к следующему выводу: видовой объект преступлений против порядка управления и должностных преступлений не тождественен, однако первый является составной частью второго. В связи с этим, помимо видового объекта, названные группы преступлений отличаются еще и по субъекту - «должностные» преступления, посягающие на порядок управления, могут быть совершены только должностными лицами, тогда как преступления против порядка управления -- частными лицами или должностными лицами, но вне связи с их служебной деятельностью, то есть когда они фигурируют в качестве частных лиц.

Подвергнут анализу непосредственный объект самоуправства. В основе всех рассуждений диссертанта лежит утверждение о том, что по своей сути самоуправство представляет собой реализацию действительного или предполагаемого права, принадлежащего виновному, формами, которые впрямую противоречат установленным нормативным актам процедурам. В составе самоуправства выделяются основной, дополнительный и факультативный объекты (при совершении квалифицированного, насильственного самоуправства, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ). Исходя из обозначенной сути самоуправства, в качестве основного объекта автор предлагает рассматривать установленный нормативно-правовым актом порядок реализации частных прав. Подчеркивается, что самоуправство охватывает только случаи нарушения порядка реализации частных прав, поскольку суть данного преступления состоит в том, что один из равных по правам и обязанностям субъектов (управомоченный) присваивает себе статус субъекта, осуществляющего управленческие функции, нарушая тем самым сложившиеся отношения социального подчинения в которых и ему самому, и лицу, в правовую сферу которого вторгается виновный, отведена роль субъекта подвластного.

Последствия преступного самоуправства указаны в ч.1 ст. 330 УК РФ неопределенным термином - «существенный вред». В зависимости от характера причиняемого вреда, дополнительным объектом исследуемого состава могут быть, например, отношения собственности, интересы правосудия.

При совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ, ставится в опасность причинения вреда также и факультативный объект, которым в квалифицированном самоуправстве выступает телесная неприкосновенность, здоровье человека, а также условия, обеспечивающие безопасность его жизни и здоровья.

Во втором параграфе - «Объективная сторона состава самоуправства» автором анализируется соответствующий элемент состава самоуправства.

Диссертант полагает, что законодатель необоснованно отнес к самоуправным только активные деяния (в диспозиции говорится о «действии»). Не вызывает сомнений, что реализация права возможна и в пассивной форме, хотя о подобных случаях и следует говорить, как об исключениях из общего правила.

Деяние при самоуправстве характеризуется рядом обязательных признаков:

1) наличием у субъекта действительного или предполагаемого права по отношению к потерпевшему.

При этом, действительное право, по мнению диссертанта, представляет собой право, принадлежащее лицу на законном основании. Предполагаемое же право диссертант определяет как право, которое в действительности лицу не принадлежит, однако оно в связи с неверной оценкой фактических обстоятельств или их неверной юридической оценкой, ошибочно полагает, что такое право у него имеется.

2) самовольностью формы реализации этого права.

При самоуправстве виновное лицо действует, в том числе, и самовольно, то есть (исходя, помимо всего прочего, из этимологии слова) «своей волей», «не спросивши», то есть не получив необходимой в данном случае санкции. Диссертант полагает, что самовольность в составе самоуправства являет собой реализацию права не тем образом и порядком, нежели предусмотрены в законе и иных актах. Диспозиция ст. 330 УК РФ является бланкетной, так как определить - имеется ли в действиях лица нарушение установленного порядка реализации права невозможно без ознакомления с соответствующими нормативными актами. В самом общем виде необходимость соблюдать требования закона при реализации прав закреплена в части 2 статьи 15 Конституции РФ: «… граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы». Из этого правила прямо вытекает необходимость соблюдать и принятые на основании законов иные нормативно-правовые акты подзаконного уровня. Порядок реализации субъектами принадлежащих им прав закреплен в огромном количестве нормативно-правовых актов различного уровня. В общей системе правового регулирования на сегодняшний день положение подзаконных актов чрезвычайно важно. Большая часть вопросов, лишь в самом общем виде обозначенных в законах, получает свое детальное описание и закрепление в правовых актах именно этого уровня.

Основной объем вопросов, посвященный реализации прав урегулирован нормами гражданского законодательства. ГК РФ определены две формы юрисдикционной защиты - судебная и административная, которые являются основными. Однако в качестве исключения из правил ст. ст. 12 и 14 ГК РФ допускают еще и самозащиту права, как самостоятельную, внеюрисдикционную форму защиты гражданских прав.

В случае, когда в соответствии с законом субъекты не имеют возможности прибегнуть к самозащите, они обязаны использовать юрисдикционные методы защиты - обращаться за защитой своих прав в суд или административные органы. Право на судебную защиту является составной частью правоспособности субъектов, оно неотчуждаемо и отказ от этого права ничтожен (ст. 3 ГПК РФ, ст. 4 АПК РФ). Порядок обращения за защитой нарушенного права в суд подробно урегулирован нормами АПК РФ (при обращении в арбитражные суды) и ГПК РФ (при обращении в суды общей юрисдикции). Отказываясь от обращения в суд, беря на себя роль арбитра в возникшем споре, виновный лишает потерпевшего привилегий и гарантий, предусмотренных процессуальным законодательством, поскольку не имеет ни правовой, ни фактической возможности беспристрастного рассмотрения дела. Таким образом, в нарушение принципа беспристрастности, кредитор принимает на себя роль судьи в собственном споре.

Таким образом, законное, нормальное положение дел при разрешении споров между частными субъектами заключается в том, что ни один из них не присваивает себе полномочий государственных органов, предавая судьбу конфликта в руки суверена. Иначе говоря - это установленный порядок реализации принадлежащего субъекту права. Если виновный по какой-либо причине пренебрегает установленными законодателем процессуальными правилами рассмотрения споров, предпочитая реализовывать свои права самостоятельно, подобные действия и представляют собой нарушение установленного порядка реализации права.

В ст. 330 УК РФ автор обнаруживает еще и следующий недостаток - в ней не уделяется должного внимания одному из основных элементов объективной стороны - оспариваемости. Автор разделяет точку зрения З.А. Незнамовой о том, что «…только совокупность указанных признаков свидетельствует о самоуправстве. Если права и обязанности реализуются самовольно, но их правомерность никем не оспаривается, состав преступления отсутствует….» Уголовное право. Особенная часть (издание третье, измененное и дополненное). Под. ред. Козаченко И.Я.// Инфра-М-Норма, М. 2001 г. С. 889..

Оспариваемость следует отнести к обстановке совершения преступления, как одному из обязательных для данного состава признаков объективной стороны. Автору представляется, что, в первую очередь, потерпевшим должно оспариваться не само право виновного (его существование), а та форма реализации или защиты этого права, которую он избрал. Хотя не исключается сочетание оспаривания как факта наличия права, так и формы его реализации. Данная позиция основана на утверждении, что самоуправство представляет из себя, в первую очередь, нарушение ПОРЯДКА реализации действительного или предполагаемого права виновного. При этом абсолютно исключается наличие оспариваемости (и, соответственно, состава преступления) применительно к 330 УК РФ, если несогласие потерпевший высказал только относительно наличия права.

Оспаривать действия виновного может только лицо, право которого в данном случае нарушается. Пока именно обладатель права (потерпевший) или уполномоченное на представление его интересов лицо не высказали несогласия с его (права) ограничением, виновный имеет все основания полагать, что первый просто отказался от них. Притязания неуполномоченного лица виновный имеет право в расчет не принимать. Сказанное не учитывается при квалификации действий виновного, когда оспариваемость его действий презюмируется - возможны ситуации, когда виновный самовольно реализует свое право в отсутствие потерпевшего. В ряде случаев оспариваемость формы реализации права презюмируется, говоря иначе, оспаривание может быть выражено не только активными действиями потерпевшего. Подобные случаи имеют место когда избранный виновным способ реализации права нарушает указанные в ст. 2 УК РФ охраняемые уголовным законом интересы, ибо в общих нормах УК РФ установлено, что государство охраняет их особо. Автору представляется, что оспариваемость подобных самоуправных действий (совершаемых способом, посягающим на охраняемые уголовным законом интересы) предполагается вне зависимости от того, высказал потерпевший несогласие с ними или нет, соответственно, во всех подобных случаях следует говорить о наличии данного признака.

Резюмируя сказанное, автор предлагает следующую дефиницию категории оспариваемости, применительно к составу самоуправства. Оспариваемость - презюмирующееся или выраженное в любой форме несогласие потерпевшего с формой реализации действительного или предполагаемого права виновного, имевшее место до начала или в процессе его осуществления.

Автор, предлагает внести изменения в ч. 3 ст. 20 УПК РФ, включив в перечень дел частно-публичного обвинения ч. 1 ст. 330 УК РФ. В силу повышенной общественной опасности квалифицированного самоуправства оно должно остаться делом публичного обвинения.

Приступая к описанию преступных последствий в составе самоуправства автор указывает, что законодатель последовательно конструирует состав уголовно наказуемого самоуправства в качестве материального. В диспозиции основного состава статьи 330 УК РФ в качестве обязательного признака указано причинение существенного вреда.

В теории уголовного права не наблюдается единства по вопросу о моменте окончания состава самоуправства. Высказано мнение, что самоуправство будет оконченным, только если виновный осуществил свое действительное или предполагаемое право, если же этого сделать виновному не удалось, то речь якобы может идти только о покушении на самоуправство. Автор не согласен с этой точкой зрения, полагая, что состав самоуправства выполнен лишь тогда, когда действие виновного причинило существенный вред. Субъект может и не осуществить своего действительного или предполагаемого права, но может причинить существенный вред уже в процессе осуществления этого права, и такие действия нельзя не рассматривать как неоконченные.

В силу того, что возможные последствия в ст. 330 УК РФ никак не определены, характер причиняемого при самоуправстве вреда может быть самым различным: материальный, физический, организационный и т.д. Чаще всего ошибки в судебно-следственной практике допускаются при установлении оценочных признаков объективной стороны. Правоприменителю необходимо установить, столь ли велика степень причиненного вреда, чтобы его можно было назвать существенным. Является ли тот или иной вред таковым, зависит от усмотрения суда.

В части 2 статьи 330 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за насильственное самоуправство. В ней сказано о самоуправстве, совершенном «с применением насилия или с угрозой его применения». По мнению автора, квалифицирующий признак «применение насилия» является в данном случае одновременно и криминалообразующим. Указанный в диспозиции основного состава признак «существенности» вреда, безусловно, охватывает собой негативные изменения столь важных объектов, как жизнь, здоровье и телесная неприкосновенность.

Мы полагаем, что насилие в самоуправстве применяется для преодоления, подавления воли его адресата, подчинение его воле виновного, направленной на реализацию последним его действительного или предполагаемого права. Под физическим насилием в составе самоуправства нами предлагается понимать общественно опасное противоправное воздействие на организм другого человека против его воли, совершаемое в целях склонить потерпевшего к совершению действий, направленных на реализацию действительного или предполагаемого права виновного, а равно в целях сломить или предотвратить сопротивление таковым действиям. На практике возможны случаи, когда применяемое насилие не связано с указанной целью (реализация действительного или предполагаемого права виновного), а применяется, например, с целью отомстить потерпевшему, унизить его. В подобных примерах действия виновного, на наш взгляд, не могут квалифицироваться как насильственное самоуправство и виновный должен нести ответственность по совокупности с преступлениями против жизни и здоровья.

Отдельно хотелось бы указать, что примененное при самоуправстве насилие само по себе превращает это деяние в общественно опасное. Указанный в диспозиции основного состава признак «существенности» вреда, безусловно, охватывает собой посягательства на столь важные объекты, как жизнь, здоровье и телесную неприкосновенность. Иными словами, существенное нарушение прав происходит в данном случае за счет применения насилия.

В третьем параграфе - «Субъект в составе самоуправства» автор исследует отличительные признаки субъекта ст. 330 УК РФ. Одним из предложений диссертаната является повышение возраста уголовной ответственности по ст. 330 УК РФ. В соответствии со ст. 20 УК РФ, ответственность за самоуправство наступает с 16 лет. Автор считает не вполне обоснованным данное законоположение - обязательным условием привлечения к уголовной ответственности является способность лица оценить общественную опасность совершаемого деяния. Применительно к изучаемому в рамках настоящей работы составу это означает, что для привлечения к уголовной ответственности за самоуправство необходимо констатировать получение виновным некоего минимального набора правовых установок, касающихся порядка разрешения юридических споров. Виновный должен осознавать, что конфликты надлежит разрешать в судебном или административном порядке, но никак не самовольно. Исходя из сказанного, автору представляется более обоснованным повышение возраста уголовной ответственности за самоуправство до 18 лет, с внесением соответствующих уточнений в примечание к ст. 330 УК РФ.

Автор настоящей работы полагает, что логическое толкование ст. 330 УК РФ позволяет прийти к выводу о том, что субъектом данного преступления является, лицо, имеющее право на предъявление потерпевшему требований, основанных на действительном или предполагаемом праве. Применительно к самоуправству необходимо, чтобы действия, направленные на реализацию права осуществлял именно управомоченный субъект. Однако в ряде случаев возможно, что требования потерпевшему будут предъявляться не самим правообладателем. Лицо, имеющее указанное право, может обратиться за содействием в его реализации или вообще передать соответствующие полномочия иным лицам. В этом случае последних следует признать действующими в его интересах на основе представительства, поскольку и до тех пор пока эти лица фактически осуществляют права кредитора. Таким образом, субъектом преступления, предусмотренного ст. 330 УК РФ, является, по нашему мнению, управомоченный субъект - лицо, имеющее названные выше права по отношению к потерпевшему, или уполномоченное им на предъявление таковых.

Чрезвычайно спорной представляется автору устоявшаяся в науке уголовного права точка зрения о том, что самоуправством должны признаваться, в том числе, действия, направленные на реализацию права, принадлежащего третьему лицу, при отсутствии поручения соответствующего кредитора. Подобный подход не вполне соответствует одному из основных принципов гражданского права - принципу диспозитивности, закрепленному в п. 2 ст.1 ГК РФ: «Граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют (курсив мой - Е.В.) свои гражданские права своей волей и в своем интересе». О том же говорит и п. 1 ст. 9 ГК РФ: «Граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права».

Без решения управомоченного субъекта говорить о том, что какое-то право каким-либо образом реализуется, нельзя. Соответственно, поскольку нельзя говорить не только о самовольной, но и о любой другой реализации права, состав самоуправства в данных случаях отсутствует. В случае, если при попытке защитить чужое право к потерпевшему применено какое-либо насилие, либо совершено посягательство на иные объекты, охраняемые уголовным законом, действия виновного надлежит квалифицировать по этим статьям УК РФ. Однако налицо вторжение виновного в таких случаях в сферу управления с причинением вреда соответствующему объекту. При предлагаемой диссертантом корректировке ст. 330 УК РФ это общественно опасное деяние не получит своего закрепления в УК РФ. Представляется, что восстановление диспозиции ст. 330 УК РФ, верно отражающей суть этого деяния столь важно, что можно пойти на сужение ее действия, однако изменения должны носить комплексный характер с тем, чтобы не возникало пробелов в уголовно-правовом регулировании. Предлагается восстановить ранее существовавшую в УК РСФСР (ст. 194) норму, предусматривавшую ответственность за самовольное присвоение власти или звания должностного лица. Исходя из сложившейся структуры главы 32 УК РФ, предлагается присвоить новой статье номер 330.1 УК РФ.

Отдельно следует отметить, что субъектом исследуемого состава, в силу особого характера осуществляемой деятельности, ни при каких обстоятельствах не может выступать должностное лицо. Это связано с тем, что порядок управления представляет собой отношения власти-подчинения, которые подвергаются негативному воздействию при неправомерных действиях именно подвластного субъекта, должностные же лица в управленческих отношениях выступают только в качестве властного, управомоченного субъекта.

В четвертом параграфе - «Субъективная сторона состава самоуправства» автор дает анализ соответствующего элемента состава преступления. Интеллектуальный момент самоуправства заключается в осознании лицом не только характера своих действий, но и их социальной значимости. Виновный осознает, что у него имеется некое действительное законное право. Кроме того, виновный, являющийся членом общества, к определенному возрасту достигает того уровня социализации, который позволяет ему осознавать, что принадлежащие ему права, в соответствии с установленным законом порядком, принудительно реализуются с привлечением государственных органов (суда, службы судебных приставов и т.д.). Однако при этом, в силу определенных причин, виновный реализует свои права внеюрисдикционным способом, то есть, осознавая, что нарушает установленный порядок реализации прав.

Помимо этого, обязательно осознание виновным обстановки совершаемого преступления - выраженной или презюмирующейся оспариваемости его действий потерпевшим.

В основном составе самоуправства имеется указание на существенный вред, как последствие самоуправства. В силу того, что у виновного имеется специальная цель - реализация действительного или предполагаемого права, которая не может быть достигнута иными средствами, нежели самоуправным поведением, причиняющим вред потерпевшему, данные последствия выступают в качестве желаемого результата собственной самоуправной деятельности, поскольку виновный осознает неизбежность их наступления. Соответственно, к последствиям, закрепленным в основном составе, у виновного возможен лишь прямой умысел.

Квалифицированный состав самоуправства охватывает собой причинение легкого и средней тяжести вреда здоровью потерпевшего. В ч. 2 ст. 330 УК РФ возможна вина в форме прямого (в том числе альтернативного или неопределенного) и косвенного умысла.

Мотив и эмоции в рассматриваемом составе правового значения не имеют. Однако, по нашему мнению, обязательное значение в составе самоуправства, помимо вины, имеет также цель, под которой понимается тот фактический результат, к которому стремится виновный. Совершая акт самоуправства, лицо, в первую очередь, стремится к тому, чтобы нарушенное некогда положение вещей, баланс его прав, были восстановлены (стремится получить долг, изъять принадлежащее ему имущество, ликвидировать препятствия в его использовании и т.д.). При отсутствии данной цели следует сказать, что виновный действовал с целью просто навредить потерпевшему, не стремясь при этом получить положительного для себя эффекта. При таких обстоятельствах действия виновного не могут расцениваться как самоуправство, а должны квалифицироваться по иным статьям УК РФ.

Третья глава - «Разграничение самоуправства и смежных институтов» состоит из трех параграфов.

Первый параграф - «Разграничение самоуправства, необходимой обороны и гражданско-правовой самозащиты права» отведен для выявления сходных черт в самоуправстве, необходимой обороне и самозащите права, а также критериев их разграничения.

Гражданам, по общему правилу, воспрещается самостоятельно, без обращения к органам власти, защищать свои субъективные права. Но в исключительных случаях, когда власть не может гарантировать своевременной помощи и защиты, гражданам разрешается, поскольку это действительно необходимо, собственными силами устранять всякое препятствие к осуществлению принадлежащего им субъективного права. Разумеется, при этом они должны соблюдать известные ограничения, устанавливаемые сувереном в целях защиты от злоупотреблений.

Необходимая оборона, как обстоятельство, исключающее преступность деяния, исторически присуща уголовному законодательству. Необходимая оборона, по мнению Н.С. Таганцева, «это есть право естественное, прирожденное человеку, и что эта прирожденность служит основанием законности обороны, что это есть одна из форм проявления борьбы за существование, охватывающей все мироздание» Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть общая (в 2-ч томах) Тула, «Автограф», 2001, Т.1 с. 417.. Самоуправство является столь же древним институтом, что и необходимая оборона, с развитием государственности постепенно утратившим свою значимость и место в системе регулирования общественных отношений. Сложность в разграничении самоуправства и самозащиты права состоит еще в том, что последняя является одним из новых способов защиты гражданских прав.

Вопрос о соотношении указанных институтов и самоуправства является чрезвычайно спорным. Долопчев В.Р. считал, что необходимая оборона в принципе есть один из видов самоуправства Долопчев В. О праве необходимой обороны. Юридический Вестник. 1874, с.30..

Встречаются точки зрения, гласящие, что общим для самообороны и самоуправства будет институт самозащиты, в рамках которой выделяется самооборона и самоуправство, при этом не допускается возможность существования правомерного самостоятельного восстановления нарушенного права. Винавер А.М., при разработке концепции о внесении в Гражданский кодекс норм, учитывавших наличие в действиях лица элементов самопомощи (термин употреблен Винавером - Е.В.), предложил следующую классификацию: «Самопомощь, в зависимости от обстоятельств, выливается либо в форму самозащиты (Selbstverteidigung) в узком смысле этого слова, либо в форму дозволенного самоуправства (Selbstbefriedigung)

Самозащита (Selbstverteidigung) в теории права и в законодательстве, в свою очередь, распадается на два вида: на необходимую оборону (Notwehr) и крайнюю необходимость (Notstand)» Винавер A.M. На грани уголовной и гражданской неправды (Сборник статей «Антология уральской цивилистики») М.- Статут, 2001. С. 81.. Представляется необходимым дать определение некоторым терминам и дополнить данную А.М. Винавером классификацию. В первую очередь, необходимо дать определение самопомощи. Под самопомощью понимается самостоятельное, без обращения к органам власти, осуществление гражданином защиты или восстановления нарушенного или поставленного в опасность нарушения законного действительного или предполагаемого права, принадлежащего либо самому гражданину, либо третьим лицам.

При этом для точного разделения самопомощи на виды необходимо четко различать нарушенное право и право, поставленное в опасность нарушения. Под защитой права, поставленного в опасность нарушения, понимаются превентивные, либо превентивно - восстановительные действия, направленные на недопущение причинения вреда благу, которое управомоченным субъектом еще не утрачено. Если же благо потерпевшим уже утрачено, то ни о какой защите права речи не идет - в этом случае потерпевший осуществляет восстановление уже нарушенного фактического положения вещей путем возвращения к состоянию, соответствующему смыслу данного субъективного права.

Таким образом, в зависимости от того, когда осуществляется вмешательство гражданина - до момента утраты блага или после, самопомощь делится, на наш взгляд, на:

1) самозащиту в узком смысле (при которой совершаются превентивные, либо превентивно - восстановительные действия);

2) самоуправство в широком смысле слова (при котором производится восстановление уже нарушенного права).

С предложенным А.М. Винавером делением самозащиты в узком смысле (самозащиты, направленной на предупреждение причинения вреда) на необходимую оборону и крайнюю необходимость нельзя не согласиться. Однако для уяснения терминологии необходимо указать, что самозащита права предусмотрена в гражданском законодательстве не только для поддержания права в ненарушенном состоянии, но и в качестве правовосстановительного порядка, что явно не вписывается в изложенное определение самозащиты в узком смысле и предопределяет необходимость выделения самозащиты в широком смысле.. Таким образом, самозащита в узком смысле делится на:

· необходимую оборону;

· крайнюю необходимость.

Под самоуправством в широком смысле автор понимает как разрешенные законом, так и запрещенные им способы восстановления утраченного блага, путем возвращения к состоянию, соответствующему смыслу данного субъективного права. При этом в рамках самоуправства в широком смысле мы выделяем:

· собственно самоуправство (самоуправство в узком смысле), как общественно опасное деяние, посягающее на порядок управления;

· «восстановительную» самозащиту права, осуществляемую в целях восстановления нарушенного права.

Самозащита права (в широком смысле) включает в себя таким образом:

1. Самозащиту права в узком смысле -

· необходимую оборону;

· крайнюю необходимость;

2. Часть самоуправства в широком смысле - Восстановительную самозащиту права

За рамками самопомощи, как действий, направленных на защиту или восстановление нарушенного права, находится месть, то есть применение субъектом насилия в отношении нападавшего не в целях восстановления нарушенного права, а с целью покарать обидчика. Представляется, что подобные действия необходимо квалифицировать на общих основаниях, как преступление против личности.

Сходство между самоуправством, необходимой обороной и крайней необходимостью видится в том, что действия лица, совершающего самоуправство, как и находящегося в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости, представляют из себя защиту принадлежащего (либо предполагаемого) лицу права. Как для крайней необходимости и необходимой обороны, так и для самоуправства характерно наличие защищаемого законного права (либо обоснованного предположения о его существовании).

Разграничение этих институтов проводится по нескольким признакам. Необходимая оборона и крайняя необходимость - суть состояния, при которых совершается общественно полезное, разрешенное законом деяние (разумеется, в тех случаях, когда не допущено превышения их пределов). Самоуправство же всегда представляет собой запрещенное уголовным законом, общественно опасное деяние, посягающее на установленный порядок управления. При необходимой обороне и крайней необходимости совершаются действия, направленные на предотвращение (в том числе прекращение) нарушения принадлежащего субъекту права; при самоуправстве же, напротив, осуществляется восстановление уже утраченного блага. Источником опасности причинения вреда охраняемому благу при необходимой обороне является общественно опасное поведение человека. Круг источников опасности при крайней необходимости намного шире: это и общественно опасное поведение человека, и силы природы, и физиологические процессы в теле человека и др. При самоуправстве же источником причинения вреда принадлежащему субъекту благу является поведение человека.

Различие между собственно самоуправством и самозащитой права еще менее заметно. Второе представляет из себя, в соответствии со статьей 14 ГК РФ, допустимое, совершаемое в соответствии с законом деяние. Разграничение самозащиты и самоуправства проводится в зависимости от соблюдения или несоблюдения условий правомерности самозащиты. Самозащита, пределы которой превышены, представляет собой самоуправство. Также самоуправными являются действия кредитора, который в порядке самозащиты избирает способ защиты права, который может быть применен только судом.

...