Исследователь дает следующее определение фидуциарным отношениям: доверительные взаимоотношения между доверенным лицом и бенефициаром носят такой характер, что доверенное лицо обладает контролируемой властью влиять на практические интересы бенефициара. Такая формулировка означает, что бенефициар доверяет реализацию своих интересов, достижение необходимых для бенефициара целей другому лицу (доверенному), который воплощает их на практике. При этом, автор подчеркивает, что фидуциарные обязанности объяснимы только с точки зрения нормативно существенных характеристик доверительных отношений.

Что касается классификации, существует два вида доверительных отношений - возникающие при наличии у лица определенного правового статуса (status-based relationships) или признаваемые таковыми при наступлении определенных случаев (возникновении фактов - fact-based relationships).

Доверительные отношения, основанные на статусе, признаются таковыми в судебном порядке. Полом Б.Миллером отмечается, что суды не выражают особое желание судов признавать определенные отношения фидуциарными.

Основанный на статусе подход не говорит о характере доверительных отношений. Раньше для признания отношений фидуциарными было достаточно того факта, что они похожи на отношения, которые были установлены доверительными ранее. Также использовались такие формулировки, как похожие «в некотором отношении», «для ограниченных целей». При этом не было предпринято ни одной попытки легально закрепить критерии, по которым можно было бы признать отношение доверительным. Однако сейчас суды все же оценивают схожесть отношений по уже установленной парадигме. Например, фидуциарными будут считаться отношения между директором и компанией, юристом и его клиентом, отношения между деловыми партнерами.

С другой стороны, до сих пор существуют разные точки зрения на такой подход: некоторые судьи (судья Диксон) считают, что признание отношений фидуциарными должны быть поставлено в зависимость не от сторон таких отношений, а от их особого характера. Судья Уилсон в поддержку данной позиции говорит об опасном расширении круга случаев (за счет открытого перечня лиц), когда отношения являются доверительными, и подчеркивает, что определение фидуциарного характера отношений - это поиск определенного принципа, а не участника отношений.

Основанные на факте доверительные отношения могут быть идентифицированы в качестве фидуциарных на основании определенных особенностей, признаков, которые присущи доверительных отношениям, среди которых (определены судьей Уилсоном):

· доверенному лицу вверена часть полномочий действовать от имени бенефициара;

· для реализации интересов бенефициара доверенное лицо может действовать в одностороннем порядке;

· бенефициар находится в уязвимом, «незащищенном» положении (в чем выражается, уязвимость судьей указано не было).

Верховным судом Канады предложение судьи Уилсона было поддержано, более того, предпринимались попытки расширить список данных характеристик при вынесении решений. Но на практике неизбежно возникли проблемы.

Так, в деле компании Lac Minerals истец заявлял требования, основанные на факте, что компания нарушила контракт, конфиденциальность и не выполнила фидуциарные обязанности, поскольку при обладании информацией, раскрытой ей компанией Corona, она использовала ее в дальнейшем для своих разработок. Большинством судей было признано только, что компания нарушила только конфиденциальность. Установление фидуциарного характера взаимоотношений между компаниями Lac Minerals и Corona оказался самым трудным вопросом при вынесении решения.

Судьей Ла Форестом, мнение которого осталось не было поддержано большинством судей, к уже существующему списку характеристик добавились также влияние, отмеченные судьей господство компании на рынке, раскрытие конфиденциальной информации, доверие при раскрытии информации. Он также подчеркнул наличие разумных ожиданий сторон в соответствии с обычаем, закрепленным между компаниями в области промышленности.

Судья Сопинка (чье мнение поддержало большинство коллегии судей), наоборот, все доводы судьи Ла Фореста о наличии признаков, свидетельствующих о фидуциарности отношений, отклонил, посчитав, что список, сформированный судьей Уилсоном, является исчерпывающим для признания отношений доверительными. Особо было подчеркнуто, что уязвимость и зависимость бенефициара от доверенного лица должна быть по своей природе либо психологической, либо физической.

Соответственно, судьи посчитали, что нарушение фидуциарных обязанностей не было, поскольку в данном случае доверительный характер отношений между компаниями отсутствовал.

При рассмотрении других исковых требований, заявленных Ходгкинсоном о нарушении Симмсом фидуциарной обязанности, который посоветовал Ходгкинсону вложить денежные средства в рынок недвижимости, вскоре обрушившийся, судьи пришли к выводу о наличии доверительного характера отношений между сторонами.

Судья Ла Форест, участвовавший в рассмотрении данного дела и поддержавший позицию о расширении списка характерных черт фидуциарных отношений, предложенных Уилсоном (некоторые из которых он даже опровергнул), подчеркнул, что, во-первых, уязвимость бенефициара не является определяющей характеристикой доверительных отношений, поскольку данная черта присуща не только данному типу отношений, а во-вторых, равенство положения участников на рынке также неуместна ввиду самой природы доверительных отношений.

Более того, судьей был предложен механизм определения фидуциарного характера отношений. В качестве характерных признаков (перечень которых не является исчерпывающим) он выделил благоразумие, влияние, уверенность и доверие, а также конфиденциальность, разумные ожидания сторон и «сложность и важность рассматриваемого дела». Более того, Ла Форест предложил отделить отношения по консультированию (предоставлению совета - advisory relationships) от коммерческих отношений (более широкого понятия), пояснив, что фидуциарными могут считаться только первые.

Пол Б.Миллер связывает перечисленные выше проблемы определения характера доверительных отношений - как основанных на статусе, так и основанных на факте с тем, что ни один из подходов не дает точности («предсказуемости») и в то же время гибкости, поскольку не предоставляет принципиальное основание для привлечения к ответственности.

Однако, и в этом деле позиция судьи Ла Фореста не была принята, и попытки Верховного суда расширить список судьи Уилсона фактически были прекращены.

Перечень обязанностей фидуциария различается в различных юрисдикциях, но основными обязанностями считаются:

· обязанность проявлять разумную заботливость (duty of care) и

· обязанность соблюдать лояльность (duty of loyalty);

· иногда выделяют обязанность действовать добросовестно (duty to act in good faith), но она пересекает или даже полностью покрывает первые две.

Несмотря на то что понятия «разумная заботливость», «лояльность», «добросовестность» являются оценочными, что предполагает их неоднозначность и возможность существования не одной интерпретации, их значение подробно раскрывается в многочисленных судебных прецедентах.

В США фидуциарные обязанности единоличного исполнительного органа частично содержатся в федеральном законодательстве, но большей частью - в правовых системах штатов (причем в некоторых системах обязанности единоличного исполнительного органа «закреплены» только в судебных прецедентах).

Интересно, что при вынесении решений суды активно используют в том числе модельные законы (которые имеют рекомендательный характер), например, Модельный закон о коммерческих корпорациях (Model Business Corporation Act), Принципы корпоративного управления (Principles of Corporate Governance: Analysis and Recommendations, 1992-2012), сборники прецедентов (Своды права (Restatements of the Law).

В целом указанные документы содержат следующие положения об обязанностях директора корпорации. Единоличные исполнительные органы должны выполнять свои обязанности 1) добросовестно, 2) с заботливостью, обычно проявляемой в таких обстоятельствах, и 3) таким образом, который, по мнению данного лица, лучше всего отвечает интересам корпорации (лояльность) [Будылин, 2013]. Еще раз подчеркнем, что добросовестность большинством судом трактуется как составная часть обязанности действовать лояльно.

Указанные понятия раскрываются в судебной практике следующим образом.

1. Заботливость, которая может быть определена как должная забота и усердие, а в некоторых случаях - «обычное умение» и даже «разумные умственные способности» (reasonable intelligence) [Будылин, 2013, с.14]. Помимо этого, обязанность действовать заботливо проявляется также в обеспечении информированности о делах корпорации (например, сбор и анализ статических данных, консультирование со специалистами в определенной области и т.д.).

Важно отметить, что генеральный директор не может отвечать за последствия принятых им решений, которые невозможно было предвидеть. Соответственно, решение, которое в итоге повлекло за собой убытки для общества, но было принято с должной степенью заботливости, не может являться основанием для взыскания убытков с директора.

Судами в рамках прецедентной системы права была создана «градация» вины директора. В случае если руководитель действовал с грубой неосторожностью, то причиненный ущерб должен быть им возмещен. Последствия принятия решений с неосторожностью, которая не носит грубый характер, закреплены по-разному в отдельных штатах.

С.Л.Будылин приводит в пример штат Делавэр, в котором основанием для привлечения директора к ответственности в виде непроявления должной заботливости будет выступать только грубая неосторожность, которая понимается «как безразличие к последствиям своих действий или серьезное злоупотребление своими полномочиями» [Будылин, 2013, с.15].

Здесь же необходимо указать на правило делового суждения (аналог закрепленного в российском праве обычного предпринимательского риска), суть которого заключается в том, что если директор действовал в рамках обычного коммерческого риска, то такое лицо освобождается от ответственности. Существование указанного права порождает презумпцию, при которой подразумевается, что директор действовал добросовестно, разумно и в интересах компании (лояльно), и именно на истце в таком случае лежит бремя доказывания обратного.

Ученым [Будылин, 2013] приводится знаковый для последующей практики прецедент, созданный Верховным штатом Делавэр. Суть дела заключалась в том, что исполнительные органы заключили сделку по выкупу акций, стоимость которых была выше на 60% рыночной. Но с учетом того, что решение принималось только на основании консультации с финансовым директором (CFO - chief financial officer) без привлечения сторонних специалистов, акционеры посчитали, что акции были отчуждены по заниженной цене, и инициировали судебный процесс по взысканию убытков с исполнительных органов. Верховный суд поддержал позицию акционеров, указав, что директора действовали с грубой неосторожностью, поскольку не запросили экспертного заключения, и следовательно, нарушили обязанность действовать с разумной заботливости при принятии решений.

2. Лояльность.

Обязанность действовать лояльно (duties of loyalty) включает в себя несколько аспектов, в том числе 1) обязанность не получать выгоду от третьих лиц в связи со сделками, совершаемыми в качестве агента; 2) обязанность не совершать сделок с принципалом в качестве другой стороны в сделке, связанной с агентским отношением; 3) обязанность не конкурировать с принципалом; 4) обязанность не использовать в своих целях имущество или конфиденциальную информацию, принадлежащие принципалу.

Самым распространенным случаем несоблюдения лояльности является совершение сделок с заинтересованностью, положения о которых отдельно законодательством не предусмотрены, поскольку для привлечения директора к ответственности достаточно несоблюдения действовать приоритетно в интересах компании и ее участников. Однако, и здесь есть основания для освобождения директора от ответственности - в случае, если сделка впоследствии была надлежащим образом одобрена, с руководителя не будут взыскиваться убытки.

Как уже было отмечено ранее, несмотря на триаду фидуциарных обязанностей директора, добросовестность обычно рассматривается судами как составная часть обязанности действовать лояльно.

Определение круга действий, которые будут являться недобросовестными, важно, поскольку действующим законодательством предусмотрено освобождение от ответственности за непроявление заботливости, но не за нарушение обязанностей проявлять лояльность и добросовестность. Так, Верховным судом Делавэра было указано, что существуют несколько категорий: 1) субъективная недобросовестность, которая может выражаться, например, в заключении сделок с заинтересованностью, и тогда такие действия подпадают под несоблюдение обязанности действовать лояльно; 2) действия директора, которые, хотя и совершенные без разумной заботливости, но без намерения причинить ущерб (неосторожность), не будут считаться недобросовестными; 3) категория, находящаяся между первыми двумя, которая может быть охарактеризована через такие действия директора, как 1) преследование цели, хотя и не связанной с обогащением директора, но не имеющей отношения к интересам компании, 2) сознательное нарушение закона и 3) сознательное пренебрежение обязанностями директора [Будылин, 2013, с.17], которые также признаются недобросовестными как нарушающие обязанность действовать лояльно.

В Великобритании основным документом, регламентирующим обязанности директора, является Закон о компаниях 2006 года (CompaniesAct 2006). В отличие от трех обязанностей (действовать с разумной заботливостью, лояльно, добросовестно), выработанных правовыми системами США и отдельных штатов, английские законы предусматривают семь основных обязанностей, а именно:

1) действовать в пределах своих полномочий;

2) руководствоваться своим независимым суждением;

3) способствовать успеху компании;

4) избегать конфликта интересов;

5) не принимать выгод от третьих лиц;

6) декларировать свою заинтересованность в предлагаемых сделках;

7) проявлять разумную заботливость, умение и усердие.

Достаточно спорной выступает обязанность директора способствовать успеху компании, под которой подразумевается принятие решений, способствующих получению компанией максимальной прибыли. В условиях отсутствия презумпции добросовестности директора (в США - правило делового суждения), директор, действия которого в итоге не принесли прибыль, может быть привлечен к ответственности, даже несмотря на отсутствие умысла «навредить» компании при принятии решения.

Среди основных обязанностей только шесть относятся к фидуциарным - проявление разумной заботливости, умения и усердия считается обычной обязанностью. Такое разделение влечет за собой различие в способах защиты: при нарушении фидуциарных обязанностей нарушенное право можно восстановить путем признания договора недействительным, взыскания убытков, возвращения имущества в компанию и др., при нарушении обычных обязанностей доступно лишь взыскание убытков с директора.

В отличие от США (штат Делавэр) британское право не предусматривает разделение на неосторожность на «обычную» и грубую - для привлечения директора к ответственности степень неосторожности не имеет значение, убытки будут взысканы в любом случае (при других равных обстоятельствах). Правовые системы США и Великобритании также различаются тем, что в британском праве существует категоричный запрет на включение в устав положений об освобождении директора от ответственности (или заключения договора об освобождении от ответственности), который имеет несомненно превентивный характер и способствует выполнению директором своих обязанностей, с одной стороны, но может оттолкнуть лиц от занятия поста генерального директора вследствие высокого риска привлечения к ответственности - с другой.

Безусловным плюсом, на наш взгляд, является возможность привлечения к ответственности не только формального (руководящего на основании закона, устава), но и фактического директора, в том числе «теневого», который может влиять на принятие решений и тем самым определять дальнейшую судьбу компании.

В целом, можно отметить, что правовое регулирование обязанностей руководителя компании в Великобритании по сравнению с США в большей степени направлено не в пользу директора - отсутствует презумпция добросовестности, правило делового суждения не применяется, существует запрет на освобождение директора от ответственности.

Основные различия в подходах к правовому регулированию ответственности единоличного исполнительного органа, применяемых в англо-саксонской и российской правовых систем, представлены в Таблице 2.

Таблица 2. Сравнительно-правовой анализ подходов к правовому регулированию ответственности единоличного исполнительного органа

Критерий	США	Великобритания	РФ
Требования к осуществлению директором своих обязанностей	- действовать с разумной заботливостью; - действовать в интересах компании (проявлять лояльность); - действовать добросовестно как элемент обязанности действовать лояльно).	Основные обязанности: - действовать в пределах своих полномочий; - руководствоваться своим независимым суждением; - способствовать успеху компании; - избегать конфликта интересов; - не принимать выгод от третьих лиц; - декларировать свою заинтересованность в предлагаемых сделках; - проявлять разумную заботливость, умение и усердие (не является фидуциарной).	- действовать добросовестно; - действовать разумно.
Способы защиты интересов общества и его участников (учредителей)	Признание договора недействительным, взыскание убытков и др. (право справедливости)	Признание договора недействительным, взыскание убытков и др. (право справедливости)	Взыскание убытков, признание договора недействительным
Освобождение от ответственности (устав, договор об освобождении от ответственности)	Присутствует	Отсутствует	Отсутствует
Возможность привлечения к ответственности фактических директоров	Отсутствует	Закреплена	Закреплена
Презумпция добросовестности	Закреплена (правило делового суждения)	Отсутствует	Закреплена

Можно увидеть, что переняв, в определенной степени, теории АО и ООО из континентальной правовой системы при создании современного корпоративного законодательства, законодатель в том числе принимал во внимание категории, закрепленные в прецедентах, а позднее в кодифицированных актах стран англо-саксонской правовой системы. Наиболее ярко это отражено в требованиях к исполнению директором своих обязанностей, которые должны исполняться директором: в ГК РФ, Законах об ООО и АО закреплены обязанности действовать добросовестно и разумно, которые раскрыты в Постановлении ВАС №62. Примечательно, что недобросовестность директора будет доказанной в случае, если директор действовал при наличии конфликта между интересами компании и личными интересами (действовал нелояльно), соответственно, в российском праве, в отличие от американского, обязанность действовать лояльно является составной частью недобросовестности, а не наоборот.

Таким образом, можно сделать следующий вывод. Построение системы российского корпоративного права на основе зарубежных правопорядков приводит к схожести систем.

С другой стороны, существуют отличия, например, в праве Великобритании закреплена возможность привлечь не только «официального» директора, но и фактического, «теневого», что в условиях концентрированной (в противоположность распыленной) структуры собственности, может играть важную роль при привлечении к ответственности действительно виновных, действующих против интересов организации лиц.

Более того, несмотря на существование хорошо разработанной как прецедентным правом, так и на законодательном уровне теории фидуциарных отношений, они также имеют свои (порой значительные) недостатки, например, суды зачастую затрудняются определить те или иные отношения в качестве фидуциарных, поскольку даже в судебной практике отсутствуют четкие критерии определения отношений доверительными.

Таким образом, подводя итог, можно отметить следующее. Несмотря на закрепление в гражданском законодательстве возможности взыскания убытков с единоличного исполнительного органа, это право фактически труднореализуемо, что связано с наличием проблемных аспектов, как в рамках гражданско-правовой ответственности в целом, так ответственности единоличного исполнительного органа в частности. Данный факт подтверждается практикой нижестоящих судов, которая, даже несмотря на постепенное введение законодателем норм, регулирующих спорные моменты, по-прежнему неоднозначна, а порой противоречива.



Глава 2 Судебная практика по делам, связанным с привлечением единоличного исполнительного органа к ответственности за убытки, причиненные хозяйственному обществу

Для проведения анализа судебной практики, сформировавшейся по делам по взысканию убытков с единоличного исполнительного органа, стоит выделить критерии для сравнения.

Исследование судебной практики проводилось многими учеными, среди которых С.Г.Колесникова (анализ практики Арбитражного суда Северо-Западного округа), А.В.Габов, Ю.Д.Жуковой и др. За основу данного анализа была взята статья О.С.Ерахтиной и Е.А.Моисеевой.

Ю.Д.Жуковой были выделены наиболее распространенные основания для обращения в суд с требованиями о взыскании убытков с единоличного исполнительного органа, среди которых:

· отчуждение или сдача в аренду имущества общества по цене ниже рыночной стоимости;

· заключение сделок с заведомо неплатежеспособными контрагентами;

· привлечение общества к публично-правовой ответственности;

· необоснованные выплаты, произведенные работникам организации и самому лицу, осуществляющему функции единоличного исполнительного органа.

Впоследствии исследованием О.С.Ерахтиной и Е.А.Моисеевой преобладание данных оснований подтвердилось, авторами было отмечено, что доля исков о взыскании убытков с директора по другим основаниям составила только лишь 14% [Ерахтина, Моисеева, 2017, с.56]. Важно подчеркнуть, что учеными в том числе были определены обстоятельства, исследуемые судами при рассмотрении исковых заявлений о привлечении генерального директора к ответственности; основания для отказа в удовлетворении заявленных требований.

Отчуждениеили сдача в аренду имущества общества по цене ниже рыночной стоимости. Доля исков, удовлетворенных судами по указанной категории составил всего одну треть от общего числа рассмотренных исков.

Суды обращали внимание на следующие обстоятельства: 1) экономическое обоснование цены отчуждаемого или сданного в аренду имущества и ее сопоставимость со средней ценой на рынке; 2) принятие (непринятие) мер по определению рыночной стоимости; 3) наличие (отсутствие) обращений в общество других контрагентов с более выгодными предложениями; 4) одобрение сделки в установленном порядке.

При этом, в случае обеспечения социального положения работников (погашение задолженности по заработной плате) или при острой необходимости уплаты обязательных платежей (погашение задолженности по обязательным платежам), отчуждение имущества по заниженной цене не влечет убытков [Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 21.03.2017г. №Ф09-328/17].

В целом, авторами отмечается, что «отказ вудовлетворений исковых требований был обусловлен недоказанностью самого факта наличия убытков, а не их размера» [Ерахтина, Моисеева, 2017, с.56].

При изучении категории дел по отчуждению или сдаче в аренду имущества общества по цене ниже рыночной стоимости следует обратить внимание и на обратную ситуацию: когда имущество передается обществу по договору аренды. В деле №А56-57768/2012 (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 08.06.2015) проверив экономическую и управленческую целесообразность принятых руководителем общества решений о заключении договора аренды нежилых помещений при наличии свободной площади около 6000 кв.м, суды взыскали убытки в размере арендной платы за дополнительную площадь.

Привлечение общества к публично-правовой (административной) ответственности.

В соответствии с п.4 Постановления ВАС РФ №62, добросовестные и разумные действия директора также заключаются в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством. Следовательно, если общество привлекается к публично-правовой ответственности по причине противоправных действий генерального директора, последний может быть привлечен к ответственности.

В каких действиях чаще всего проявляется недобросовестность и неразумность (какие составы административных штрафов возникают)?

О.С.Ерахтина и Е.А.Моисеева выделяют следующие:

· нарушение к требованию о раскрытии информации (в том числе, в системе реестра владельцев ценных бумаг) (Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 08.12.2014г. по делу №А10-825/2014);

· непредоставление акционерам информации, необходимой для общего собрания (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 13.03.2012г. по делу №А46-4499/2011);

· неисполнение обязанности по включению в годовой отчет деятельности общества информации о состоянии чистых активов (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 20.01.2014г. №Ф09-13650).

Процент удовлетворения исковых заявлений в этой категории дел составляет 31% [Ерахтина, Моисеева, 2017, с.60]. Такой показатель связан с относительной легкостью доказывания причинно-следственной связи. В приведенных делах арбитражных судов округов в ходе рассмотрения дела были подтверждены: 1) факт взыскания административного штрафа с организаций (с помощью актов органа, который привлекает к административной ответственности); 2) ненадлежащее исполнение директором обязанностей, в результате которого общества были привлечены к ответственности.

Интересный довод в пользу отсутствия состава правонарушения со стороны руководителя приводят Е.Н.Бычкова и К.С.Калиниченко. В качестве примера исследователями приведено дело (Постановление Арбитражного суда Северного округа от 16.10.2014г. по делу №А66-312/2014), в рамках которого с директора, который заключил фиктивные сделки, пытались взыскать убытки за привлечение общества к налоговой ответственности. Суды как первой, как и последующих инстанций в удовлетворении требований отказали, а кассационный суд также отметил, что директор, обосновывая добросовестный и разумный характер своих действий, вправе представить доказательства того, что квалификация действий (бездействий) юридического лица в качестве правонарушения на момент их совершения не являлась очевидной по причине отсутствия единообразия в применении законодательства, вследствие чего невозможно было сделать однозначный вывод о неправомерности соответствующих действий (бездействия) юридического лица [Бычкова, Калиниченко, 2015].

Заключение сделок с заведомо неплатежеспособными контрагентами.

Чаще всего суды при рассмотрении данной категории дел суды обращают внимание на то, было ли выяснено действительное финансовое положение контрагентов. В случаях с банками, директор может предоставить документы, свидетельствующие о хорошей кредитной истории заемщиков.

Отказ в удовлетворении требований для данной группы исков составляет 70%, что обусловлено сложностью доказывания умысла директора.

Здесь же стоит подчеркнуть наличие таких оценочных понятий, как обычные условия делового оборота или разумный предпринимательский риск (стр. 22-26 настоящей работы).

Необоснованные выплаты, произведенные работникам и единоличному исполнительному органу.

Доля удовлетворенных исков для указанной категории дел составила в среднем 44%.

По данному основанию недобросовестными или неразумными признаются действия директора, если при его руководстве, например, были осуществлены выплаты работнику, который не работает в фирме (не исполняет свои обязанности), или выплаты единоличному исполнительному органу или работнику компенсаций при увольнении и т.п. При этом суды, в первую очередь, обращали внимание на документальную подтвержденность выплат, смотрели на соответствие размера выплату внутренним документам, сопоставимость размера выплат директору с выплатами другим руководителям и работникам организации.

Интересным представляется решение Арбитражного суда Уральского округа [Решение Арбитражного суда Уральского округа от 07.08.2014г. №Ф09-5229/14], в котором было указано, что поскольку трудовым договором с единоличным исполнительным органом размер оплаты труда не определен, в нем содержится ссылка на штатное расписание, которое полномочен утверждать генеральный директор, соответственно, директор при выплате не превысил своих полномочий.

При рассмотрении еще одного дела ФАС Московского округа [Постановление ФАС Московского округа от 26.06.2013г. по делу №А40-115550/11-100-1007] для установления обоснованности премий, которая была выплачена действующему генеральному директору, запросил сведения о выплатах предыдущему руководителю. На основе предоставленных ИФНС России сведений суд посчитал, что выплаченная действующему директору премия соразмерна выплатам предыдущего директора, и отказал в удовлетворении требований о привлечении единоличного исполнительного органа к ответственности, несмотря на отсутствие решения компетентного органа.

Следовательно, до 2017 года в судебной практике по привлечению единоличного исполнительного органа можно отметить следующую тенденцию: арбитражные суды неохотно удовлетворяют исковые требования о взыскании убытков с директора, поскольку, несмотря на существование уже довольно обширного, сформировавшего законодательства, большого массива судебной практики судьи находят варианты трактовок законодательных норм и судебных позиций, и выносят решения, руководствуясь внутренним убеждением, что, к сожалению, приводит к отсутствию единообразия в судебной практике.

В рамках исследования также был проведен анализ судебной практики за 2017 год и первый квартал 2018 года. В основу были взяты те же категории дел, которые уже выбирались для изучения другими исследователями - Ю.Д.Жуковой, О.С.Ерахтиной, Е.А.Моисеевой.

1. Вначале остановимся на рассмотрении дел, основанием в исковых требованиях по которым было отчуждение или сдача имущества по цене ниже рыночной стоимости.

В исследовании О.С.Ерахтиной, Е.А.Моисеевой были выделены обстоятельства, на которые суды обращали внимание, например: экономическое обоснование цены отчуждаемого или сданного в аренду имущества и ее сопоставимость со средней ценой на рынке; принятие (непринятие) мер по определению рыночной стоимости и др.

Судебной практикой арбитражных судов за 2017г. это подтверждается. Так,Арбитражным судом Ярославской области [Решение Арбитражного суда Ярославской области от 25.06.2017г. по делу №А82-7806/2016]было указано, что «... ответчиком ... в условиях корпоративного конфликта по заниженной более чем 2 раза относительно рыночной цене, о значении которой ответчик не мог не знать при наличии отчета, подготовленного в 2012 году, были проданы объекты недвижимости истца, при этом он не предпринял мер, направленных на получение одобрения сделок другими участниками общества и на определение действительной рыночной цены на дату продажи, а также к продаже объектов на свободном рынке неограниченному кругу лиц, доказательств, подтверждающих обратное, не имеется.

При таких обстоятельствах действия ответчика ... являются неразумными и недобросовестными, они очевидно не преследовали обычной при таких сделках цели- извлечение максимальной прибыли для общества от продажи объектов».

Тенденция в данном случае начинает меняться, поскольку суды удовлетворяют исковые требования, используя практику, выработанную вышестоящими судами - признают сделки по отчуждению (в том числе сдаче в аренду) сделками на невыгодных условиях (п.2 Постановления ВАС №62).

2. Следующая категория дел - взыскание убытков с директора при привлечении общества к публично-правовой (административной) ответственности.

При рассмотрении позиций судов в данной категории дел было выявлено, что тенденция остается прежней - суды руководствуются теми же основаниями, которые были выделены в работе О.С.Ерахтиной, Е.М.Моисеевой.

В качестве примера можно привести Решение Арбитражного суда Красноярского края от 03.05.2017г. по делу №А33-18061/2015, в котором истцом заявлялись исковые требования о взыскании убытков с директора за бездействие - невыполнение обязанности, возложенных на него законом, в частности, нормами ст.ст.69, 71 Закона об АО, которыми предусмотрено, что единоличный исполнительный орган, обладая полномочиями действовать от имени и в интересах общества, должен исполнять свои обязанности добросовестно и разумно.

Иск против директора был подан, поскольку общество было привлечено:

· к административной ответственности на основании ст.ст.19.19 (нарушение законодательства об обеспечении единства измерений), 15.19 (нарушение законодательных требований о раскрытии информации на финансовых рынках) Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации (далее - КоАП РФ);

· к налоговой ответственности в соответствии со ст.122 Налогового кодекса Российской Федерации (далее - НК РФ).

Арбитражный суд в своем решении отметил, что «недобросовестность и неразумность действий (бездействия) директора выражается в непринятии им объективно возможных и достаточных мер по устранению или недопущению отрицательного результата - взыскания с общества указанных сумм» [Решение Арбитражного суда Красноярского края от 03.05.2017г. по делу №А33-18061/2015].

Схожие позиции изложены в решениях Арбитражного суда Московской области [Решение Арбитражного суда Московской области от 30.06.2017г. по делу №А41-18715/17], арбитражных судов первой, второй и третьей инстанций Северо-Западного округа [Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 05.06.2017г. по делу № А42-677/2016].

Однако, на примере Решения Арбитражного суда Красноярского края от 03.05.2017г. можно сделать вывод, что суды до сих пор не проводят четкую грань между противоправностью и виной при привлечении единоличного исполнительного органа к ответственности.

Судом в качестве доводов было указано:

· недобросовестность и (или) неразумность действий (бездействий) являются основанием для привлечения директора к ответственности;

· недобросовестные и (или) неразумные действия являются виновными;

· противоправность действий директора заключается в нарушении обязанности действовать добросовестно и разумно;

· вина отдельно не доказывается и подразумевается при доказанности недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействий) директора;

· доказанность противоправности свидетельствует о наличии вины ответчика.

Несмотря на то что судом сделан правильный вывод об определении противоправности через несоблюдение обязанности действовать добросовестно и разумно, вывод о доказанности вины, если доказана противоправность, неверен. Во-первых, действия директора, хотя и являющиеся недобросовестными и неразумными, могут не носить виновный характер, и в данном случае директор будет освобожден от ответственности. Во-вторых, в предмете доказывания возникновения убытков заложены две презумпции: первая - презумпция добросовестности и разумности действий директора, которая предусматривает, что истец должен доказать обратное - представить факты, опровергающие данную презумпцию; вторая - презумпция виновности, которая «вступает» только после опровержения презумпции добросовестности и разумности и в рамках которой уже единоличный исполнительный орган обязан доказать свою невиновность. Отождествление данных презумпций через установление факта вины при принятии управленческих решений путем доказанности противоправности противоречит законодательству, не оставляет возможности директор доказать свою невиновность.

3. По вопросу привлечения единоличного исполнительного органа к ответственности за выбор контрагентов, без учета их потенциальной платежеспособности, что противоречит интересам общества как получателя прибыли от таких контрагентов, практика складывается следующим образом.

В этой связи заслуживающим внимания является Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.02.2017г. В данном постановлении суд, отменяя решение суда первой инстанции, в котором исковые требования истца - общества с ограниченной ответственностью были оставлены без удовлетворения, указал следующее.

Суть спора заключалась в передаче денежных средств фирмы ООО «Профит», ООО «ЛондриСолюшенз», которые, как было установлено налоговым органом, являются фирмами-однодневками. В силу данного факта, услуги фактически оказаны не были и не могли быть оказаны (что подтверждалось отсутствием документов, подтверждающих факт оказания услуг), более того, перечисления осуществлялись в отсутствие первичных документов.

В связи с этим, апелляционным судом было отмечено, что «ответчик в рамках настоящего спора мог и должен был, при наличии факта оказания услуг и оснований для платежей, представить доказательства в виде первичных документов, но этого не сделал. То есть он не доказал, что оплаты производились им за фактически оказанные услуги»[Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.02.2017г. №09АП-64600/2016 по делу №А40-54509/16-62-457]. Данный факт, по сути, означал, что суд невольно исполнил обязанность ответчика по представлению доказательств, на которые он может ссылаться при обосновании добросовестности и разумности своих действий (бездействия).

Кроме того, судом второй инстанции было отмечено, что поскольку платежи, совершаемые директором, были неоднократными, перевод денег в данном случае не может подпадать под освобождение директора от привлечения к ответственности по основанию совершения действий в рамках обычного предпринимательского риска.

С учетом перечисленных доводов, судом был сделан вывод о том, что «Генеральный директор Малышев А.А. не проявлял ... разумности, должной заботы и осмотрительности при выборе контрагентов, без учета деловой репутации, реальной возможности выполнения взятых на себя обязательств, наличия необходимых ресурсов» [Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.02.2017г. №09АП-64600/2016 по делу №А40-54509/16-62-457], неоднократное перечисление денежных средств в отсутствие первичных документов явно не отвечают интересам компании.Девятый арбитражный апелляционный суд отменил решение арбитражного суда первой инстанции, принял новый судебный акт, в котором удовлетворил требования истца и подателя апелляционной жалобы.

4. Еще одна категория дел, рассматриваемая в нашем исследовании, - привлечении директора к ответственности за необоснованные выплаты, произведенные единоличному исполнительному органу, работникам общества.

Суды удовлетворяют исковые требования о привлечении директора к ответственности в случае, единоличным исполнительным органом был нарушен порядок выплаты денежных средств (например, не оформлялись первичные документы), производимые выплаты не были предусмотрены трудовым договором, внутренними документами общества.

В качестве примера можно привести Постановление Семнадцатого апелляционного арбитражного суда от 18.07.2017г. по делу №А60-48208/2016.

Исковые требования истца - общества с ограниченной ответственностью были удовлетворены в силу того, что вопросы установления порядка определения, расчета и выплаты премий, в том числе путем принятия соответствующих внутренних документов общества, относились в спорный период к исключительной компетенции общего собрания участников (единственного участника общества), вместе с тем данные вопросы единственным участником общества в том порядке, как это предусмотрено требованиями устава общества, не согласовывались. При таких обстоятельствах директор должна была принять меры по недопущению конфликта интересов - обратиться к единственному участнику общества и в письменном соглашении урегулировать вопрос пересмотра своего оклада или выплаты премий непосредственно в отношении себя, как единоличного органа управления обществом. Однако каких-либо действий по получению одобрения участника общества по указанному вопросу ответчиком совершено не было [Постановление Семнадцатого апелляционного арбитражного суда от 18.07.2017г. по делу №А60-48208/2016].

Судом в том числе было отмечено, что ответчик не могла не осознавать, что выплаты производились в отсутствие существующего порядка согласования премирования, изменения размера оклада.

Однако в другом деле Семнадцатый апелляционный арбитражный суд по делу № А71-2394/2017 вынес решение об отказе в иске.

Для начала необходимо остановиться на некоторых фактических обстоятельствах, которые были установлены судом. Во-первых, с директором не был заключен трудовой договор, но факт осуществления функций директора общества в спорный период не оспаривается; во-вторых, уставом общества денежные выплаты, включая заработную плату директора, производятся исключительно с согласия и на основании выраженного волеизъявления его работодателя, которым по отношению к директору выступает само общество.

Вынося решение об отказе в удовлетворении апелляционной жалобы и оставлении решения суда первой инстанции (которым было отказано в удовлетворении исковых требований истца - общества с ограниченной ответственностью) без изменения, апелляционный суд подчеркнул, что поскольку:

· не представлено доказательств в подтверждение того, что размер заработной платы директора общества является неразумным, превысил размер средней заработной платы для данного вида работы в территориальном образовании по месту нахождения и осуществления деятельности общества в указанный выше период времени, а также того, что действия как единоличного исполнительного органа были направлены на причинение обществу убытков;

· именно на обществе лежала обязанность заключить трудовой договор с директором, которую компания не исполнила, более того, отсутствие трудового договора между обществом и директором само по себе не свидетельствует о том, что заработная плата директора сверх минимальной заработной платы в субъекте Российской Федерации (на размер которой как законной и установленной в отсутствие трудового договора ссылался истец) является убытками юридического лица;

· вопрос о размере заработной платы директора не поднимался истцом и учредителями общества на протяжении длительного времени, каких-либо претензий ответчику не предъявлялось;

· доказательств того, что общество не имело возможности провести общее собрание участников общества для принятия решения о заключении трудового договора с директором и установлении для него соответствующего размера заработной платы истцом в материалы дела представлено[ПостановлениеСемнадцатого апелляционного арбитражного суда от 30.08.2017г. по делу № А71-2394/2017].

Таким образом, при изучении судебной практики по привлечению единоличного исполнительного органа к ответственности за убытки, причиненные хозяйственному обществу, можно выделить несколько тенденций: вплоть до 2017 года арбитражные суды в большей половине случаев (около 60-70%) отказывали в удовлетворении исковых требований компаний, их участников (учредителей), предъявляемых к руководителям таких компаний. На наш взгляд, основными причинами этого являлись либо недоказанность (неподтвержденность) виновного, противоправного характера действий директора, либоотсутствие у судов четкого системного понимания того, как правильно применять существующие нормы, несмотря на существующую к 2017 году достаточноподробную регламентацию механизма привлечения единоличного исполнительного органа к ответственности как в законодательстве (ГК РФ, законы об АО и ООО), так в судебной практике, выработанной высшимисудебными инстанциями (Постановление Пленума ВАС РФ №62, Постановление Президиума ВАС РФ от 06.09.2011г. №2929/11).

Тенденция, которая наметилась в практике судов в 2017 году, может свидетельствовать об изменении позиций судов «в пользу» истцов, заявляющих требования о взыскании с единоличных исполнительных органов убытков, что, по нашему мнению, может быть связано с попыткой привести судебную практику к единообразию и более «активному» использованию судебной практики, выработанной высшими судами, в том числе, Постановления Пленума ВАС РФ №62. С другой стороны, в решениях некоторых судов до сих пор прослеживается отсутствие четкого понимания норм законодательства, в частности судами не всегда не разграничиваются понятия противоправности и вины как отдельных условий взыскания убытков с единоличного исполнительного органа. Более того, суды отказывают в удовлетворении исковых требований компаний, если последние не выполняют обязанности, возложенные на них законом, например, не заключают трудовой договор с директором, в котором мог быть оговорен размер заработной платы единоличного исполнительного органа для избежания возникновения споров о размере выплат в будущем (Постановление Семнадцатого апелляционного арбитражного суда от 30.08.2017г. по делу № А71-2394/2017).



Заключение

В выпускной квалификационной работе были рассмотрены особенности привлечения единоличного исполнительного органа к ответственности за убытки, причиненные хозяйственному обществу, а именно рассмотрен институт взыскания убытков в гражданском праве; проанализированы условия и основания привлечения директора к ответственности; проведен сравнительно-правовой анализ положений российского и зарубежного законодательства; исследована практика арбитражных судов по рассмотрению дел о привлечении директора к ответственности.

Гражданско-правовая ответственность, являясь мерой государственного принуждения, носит компенсационный характер, что также проявляется в ее формах.

Даже при разработанности законодательства можно наблюдать наличие спорных моментов при привлечении лиц, нарушивших обязательства, к гражданско-правовой ответственности, в частности, к возмещению убытков. Данные проблемные вопросы возникают и при взыскании убытков с единоличного исполнительного органа, привлечение к ответственности которого также имеет свои особенности.

Несмотря на закрепление в гражданском законодательстве возможности взыскания убытков с единоличного исполнительного органа, это право фактически труднореализуемо. Данный факт подтверждается практикой нижестоящих судов, которая, даже несмотря на постепенное введение законодателем норм, снижающих стандарты доказывания убытков, по-прежнему неоднозначна, а порой противоречива.

Построение системы российского корпоративного права на основе зарубежных правопорядков приводит к схожести систем, при этом существуют отличия, например, в праве США закреплена возможность освобождения директора от ответственности путем закрепления соответствующих пунктов в уставе общества либо заключения договора об освобождении от ответственности.

Более того, несмотря на существование хорошо разработанной как прецедентным правом, так и на законодательном уровне теории фидуциарных отношений, они также имеют свои (порой значительные) недостатки. Соответственно, как и в Российской Федерации, в странах англо-саксонской правовой системы действующие правовые нормы недостаточно эффективно регулируют механизм привлечения единоличного исполнительного органа к ответственности, за убытки причиненныекомпании, в связи с чем возникают проблемы в правоприменительной практике.

Таким образом, при изучении судебной практики по привлечению единоличного исполнительного органа к ответственности за убытки, причиненные хозяйственному обществу, можно выделить несколько тенденций: вплоть до 2017 года арбитражные суды в большем количестве случаев (около 60-70%) отказывали в удовлетворении исковых требований обществ, их участников (учредителей), предъявляемых к единоличному исполнительному органу. На наш взгляд, основными причинами этого являлись либо недоказанность (неподтвержденность) виновного, противоправногохарактера действий директора, либо отсутствие у судов четкого системного понимания того, как правильно применять существующие нормы, несмотря на существующую к 2017 году достаточно подробную регламентацию механизма привлечения единоличного исполнительного органа к ответственности как в законодательстве (ГК РФ, законы об АО и ООО), так в судебной практике, выработанной высшими судебными инстанциями (Постановление Пленума ВАС РФ №62, Постановление Президиума ВАС РФ от 06.09.2011г. №2929/11).

Тенденция, которая наметилась в практике судов в 2017 году, может свидетельствовать об изменении позиции судов «в пользу» истцов, заявляющих требования о взыскании с единоличных исполнительных органов убытков.



Список использованных источников и литературы

Нормативные правовые акты:

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 №51-ФЗ (ред. от 29.12.2017) // «Российская газета» от 08.12.1994г. №238-239.

2. Федеральный закон «Об акционерных обществах» от 26.12.1995 №208-ФЗ (ред. от 31.12.2017) //«Российская газета»от 29.12.1995г. №248.

3. Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью» от 08.02.1998 №14-ФЗ (ред. от 31.12.2017) // «Российская газета» от 17.02.1998 г. №3.

Специальная литература:

4. Барашян Л.Р., Волкова Е.А. К вопросу определения вины в гражданском праве // Молодой ученый. - 2015, №12. - С.583-586.

5. Богатырев Ф.О. Ответственность директора за убытки, причиненные хозяйственному обществу // Убытки и практика их возмещения: Сборник статей / отв. ред. М.А. Рожкова. - М.: Статут, 2006. - С. 372 - 403.

6. Богданов А.В., Клячин А.А. Условия и основания гражданско-правовой ответственности лица, осуществляющего функции единоличного исполнительного органа акционерного общества // Вестник Пермского Университета. Юридические науки. - 2012,№ 3. - С. 62 - 72.

7. Будылин С.Л. Разум и добрая совесть: обязанности директора в США, Великобритании, России // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 2013, № 2. - С.10-39.

8. Быстрицкая Н. Ответственность единоличного исполнительного органа за убытки, причиненные обществу. Общие положения // Трудовое право. - 2016, №3. - С. 89-95.

9. Бычкова Е.Н., Калиниченко К.С. Судебная практика по спорам, связанным с привлечением к ответственности единоличного исполнительного органа юридического лица // Арбитражные споры. - 2015, № 3. - С. 38 - 64.

10. Васильева Т.А. Косвенный иск в цивилистическом процессе (сравнительно-правовое исследование). - М.: Статут, 2015. - 160 с.

11. Габов А.В. Об ответственности членов органов управления юридических лиц // Вестник ВАС РФ. - 2013, №7. - С. 36 - 79.

12. Горбунов Е.Ю. Об ответственности руководителей и проблеме коллизии презумпций // Legal Insight. - 2013, №4. - С.30-33.

13. Горбунов Е.Ю. О природе исполнительного органа в контексте теорий юридического лица // Вестник гражданского права. - 2013, №2. -
С.5-19.

...