"Сделка с правосудием": нравственно-правовой аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

«Сделка с правосудием»: нравственно-правовой аспект

Бахновский А. В.

Кубанский государственный университет

В современном государстве востребованное и поддерживаемое общественным правосознанием естественное право проходит определенное преломление в спектре видения законодателя, частично или (в идеале) полностью становясь правом позитивным. При полном воплощении справедливых общественных идей (что характерно для правового государства) в действующем законодательстве воля общества становится волей государства, а позитивное право воспринимается как естественное - в связи с чем закон исполняется не по причине стремления избежать негативных последствий, а вследствие осознания внутренней потребности в соблюдении нормы. В таком обществе не существует конфликтных ситуаций, а правовые нововведения совпадают с духом общественного правосознания - в результате чего реформы приносят положительный эффект. право государство общественный

В ситуации, когда позитивное право лишь частично происходит из права естественного - нормы права, которые лежат вне пределов положительной общественной оценки, не принимаются обществом и создают обстановку нарастающей напряженности.

Описанная нами общая закономерность применима и к конкретной ситуации, когда планируемые изменения не будут приняты обществом по причине расхождения с восприятием сути права и его целей. Важно понимать, что существует не только сама идея, но и (что довольно часто упускается из виду) - методы и цель её претворения в жизнь. То есть сама идея может быть нейтральна к общественным интересам (не вызывать ни восторга ни недовольства), однако, её конечная цель и методы претворения в жизнь (механизм) - быть причиной серьезного общественного резонанса.

Исследуемый нами в настоящей работе правовой институт «сделки с правосудием» по сути является согласительной процедурой. В поддержку такой позиции хотелось бы привести несколько мнений.

Так, например, К. Б. Калиновский [Калиновский 2002: 111-119] (через призму конфликтологии) рассматривает «сделку о признании вины» (разновидность «сделки с правосудием») в качестве одной из примирительных форм разрешения уголовного дела). Интересна позиция И. Л. Петрухина, согласно которой существование «сделок» неизбежно ввиду того, что «основным условием состязательного процесса является правовой спор государства и личности о его виновности» [Петрухин: 134].

При условии того, что применение института ориентировано на ускорение процесса вынесения справедливого решения по делу (что позволяет экономить судебное время и бюджетные ассигнования) - положительный (то есть экономический) эффект принимается как востребованный. Однако возникает вполне разумный вопрос: какова справедливость принимаемого решения?

При изучении правового института не следует упускать из виду, что он существует в рамках определенной системы, имеющей принципы и цели построения и функционирования. Для отечественной системы права характерна ориентированность на нравственный императив, акцентирование внимания на общественной оценке приемлемости того или иного решения; исследуемый нами зарубежный институт - результат пошагового развития другой нравственной среды, обладающей иным вектором духовности. И если во главе российского уголовного процесса стоят такие принципы как, например, вина (ст. 5 УК РФ) и справедливость

(ст. 6 УК РФ) - то исследуемый правовой институт был изначально ориентирован на экономическую выгоду.

Для пояснения сказанного и с учетом того, что правовой институт «сделки с правосудием» получил максимальное развитие в практике США, мы предлагаем уделить некоторое внимание самой сути понимания уголовного процесса США.

Так высказывание судьи Френка Истербрук, рассматривающего уголовное правосудие в качестве «рыночной системы», которая позволяет одной стороне обменивать свои процессуальные права на преимущества и уступки другой стороны [Easterbrook 1983] - не предполагает двоякого смысла. В действительности, такой подход очевиден: это результат многолетней ориентированности на создание и преумножение собственности во всех ее формах (в большей степени это применимо к денежным средствам).

Переходя от общего к частному, можно привести фактически поддерживающий экономический параметр подход Б. Стефанос: самой главной причиной появления «сделок с правосудием», по его мнению, является фокусировка внимания на таких важных процессуальных ценностях как «скорость, стоимость, автономия воли, точность и определенность» [Bibas 2003].

Не может остаться без нашего внимания весьма аккуратная позиция Верховного суда США, который поддерживает «сделки с правосудием» - как экономящие время и деньги [Case Brady 1970; Case Santobello 1971]. В действительности к такому мнению в нравственном плане возникает не очень много вопросов: быстрое вынесение решения по делу, в котором обстоятельства очевидны и подсудимый признал свою вину - не несет дополнительных (а скорее уже формальных) затрат и предполагает быстрый запуск механизма уголовно-правового воздействия с целью восстановления социальной справедливости и исправления преступника.

Экономический фактор сосуществует вместе с объективной необходимостью заключения «сделок»: большая нагрузка у судей и адвокатов, отлаженные и выверенные бюджетные потоки не позволят перераспределить «ресурсы» и справиться с огромным числом дел, которые в случае не применения «сделок» потребуют проведения полного и всестороннего расследования [Young 2004: 9].

Потребность в институте и экономический фактор, столь очевидные для «сделки с правосудием», весьма, на наш взгляд, неочевидно сосуществуют с позицией Верховного Суда США: «В интересах сторон всегда было и будет выбирать меньшее из двух зол. Но факт того, что выбор сделан в пользу меньшего наказания, автоматически не исключает наличие принуждения. Это и называется “правомерным принуждением”» [Lynch 2003: 25]. Фактически речь идет о нарушении прав, которое признается правомерным - в экономических интересах.

С разумной критикой (которую мы поддерживаем) такого заявления выступает Т. Линч, который считает, что «…наличие определенного элемента выбора никогда не сможет наделить одно из предлагаемых неправомерных решений правомерным содержанием… Применение «сделки с правосудием», действительно, ускоряет судебное разбирательство, но делается это неконституционными способами»[Lynch 2003: 27].

Уделив внимание позициям зарубежных исследователей, мы хотели бы обратиться к позициям представителей отечественной науки.

Х. Ц. Рустамов [Рустамов 1998: 83] поддерживает «сделки», выделяя следующие моменты (которые нам уже известны в качестве доводов «сделки» среди зарубежных исследователей):

1) экономия ресурсов судов и органов обвинения для использования их по сложным делам; освобождение органов дознания и предварительного следствия от бремени поиска новых улик, а судов - от значительного количества дел;

2) концентрация усилий правоохранительных органов на раскрытии тяжких преступлений и т.д.

Таким образом, направленная на снижение нагрузки судейского корпуса в рамках принятия справедливого решения идея в дальнейшем стала форсировать экономическую составляющую и отклонять вектор правосудия в направлении (изначально благой цели) сбережения средств налогоплательщиков: само пояснение этому довольно простое.

Налогоплательщик хочет знать, куда и зачем идут его денежные средства, он желает экономить. Судейский корпус, представители обвинения (осознающие публичность и выборность своих должностей - что характерно для большинства штатов) с целью заручиться поддержкой своего «источника финансирования» начинают перемещать акцент с верных решений на решения экономически необременительные и говорят уже не о соблюдении гарантий прав привлекаемых к ответственности лиц, а об экономии.

В итоге в обществе образуется новый тип социальной связи, в котором очевидность цепочки «индивид - индивид» усложняется и модернизируется в «индивид (хозяйствующий субъект) - экономический фактор - индивид (хозяйствующий субъект)»: насколько мы можем понять, фильтрация отношений через спектр прагматической выгоды в последующем превращает социального субъекта в участника экономических отношений.

В такой новой структуре заявления о том, что любое из экономически выгодных (!!!) решений является верным - уже не вызывают резонанса. На наш взгляд, с точки зрения российского менталитета обозначенная последовательность изменений ведет к абсурду: реализация правовых положений, созданных с целью защиты и упорядочения общественных отношений, уничтожит их социальность и коммуникативность изнутри. Опасность заключается и в том, что дух реформаторства часто не осознает так во многом очевидные закономерности:

1) любой правовой институт создается на определенном этапе определенным типом общества с целью упорядочения и защиты общественных отношений. Право - это инструмент для защиты и упорядочения общественных отношений, сближения естественного и позитивного, поддержания духа правосознания и воспитания в гражданах уважения к закону, воспринимаемому в качестве внутренней необходимости;

2) имплементация опыта в построении и реализации положений института предполагает вероятность инициирования новых для системы и противоречащих ее принципам отношений. Функционирование в системе правового института, суть которого противоречит национальному нравственному пониманию права, принципам отечественного уголовного процесса - может не только привести к вынесению несправедливого (хотя и «малообременительного») судебного решения, но и расшатать доверительные отношения общества- индивида-государства. В свою очередь это не позволит в дальнейшем рассчитывать на успех (пусть уже и объективно нужных) реформ, а значит, остановит развитие, вызовет резонанс социальных связей - и приведет к новой, гибридной структуре отношений, подобрать даже не оптимизатор, а регулятор для которой будет сложно;

3) делая ставку на экономии, мы вскоре можем забыть о нравственной составляющей; разрушить систему ценностей и превратить оптимизацию системы в её крах и (может быть) последующее восстановление. Тем более, что, получив новый тип социальной связи, навязать предыдущую продуктивность «проверенными» способами уже не получится.

Таким образом, мы считаем, что в условиях выбора варианта развития системы национального права, пути построения общественных отношений необходимо учитывать основные параметры сложившейся отечественной системы права - преумножая её, а не ломая, пытаясь построить лучше. Исследованный правовой институт «сделки с правосудием» эффективен и востребован…практикой судебной системы США - то есть иной системой нравственных координат, чужеродной для нашего сознания.

Список литературы

1. Уголовный Кодекс РФ // СЗ РФ. - 17.06.1996. - № 25. - Ст. 2954.

2. Антонов А. Г. Деятельное раскаяние как основание освобождения от уголовной ответственности: Автореф. дис. … к.ю.н. - Томск, 2000.

3. Калиновский К. Б. Законность и типы уголовного процесса: Дис. ... к. ю. н. - СПб., 1999.

4. Калиновский К. Б. Уголовное судопроизводство как сфера использования положений конфликтологии // Юридическая мысль. - СПб.: Издательство Юридического института, 2002. - № 1.

5. Петрухин И. Л. Состязательность и правосудие // Государство и право. - 1994. - № 10.

6. Рустамов Х. Ц. Уголовный процесс. Формы. - М., 1998.

7. Bibas Stephanos. Harmonizing Substantive Criminal Law Values and Criminal Procedure: The Case of Alford and Nolo Condendere Pleas // Cornell Law Review. - 2003. - Vol. 88. - № 6.

8. Burger Warren. The State of the Judiciary // A. B. A. - J. - 1970. - № 56.

9. Case Brady v. United States (1970) // United States Reports. - 1970. - V. 397. - P. 742-752.

10. Case Santobello v. New York (1971) // United States Reports. - 1971. - V. 404. - P. 257, 260-61.

11. Easterbrook Frank. Criminal Procedure as a Market System // J. Legal Stud. - 1983. - № 12.

12. Easterbrook Frank. Plea Bargaining as Compromise // Yale L. J. - 1992. - № 101.

13. Lynch Timothy. The Case against Lea Bargain // Cato Institute. - Law, 2003.

14. Scott Robert, Stuntz William. Plea Bargaining as Contract // Yale L. J. - 1992. - № 101.

15. Young C. J. Sentencing Memoranda. - United States: District Court; District Of Massachusetts. - 18.06.2004.

Размещено на Allbest.ru