Особенности регламентации ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка

1.1 История развития российского законодательства, регулирующего ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка

Первоначально в Древней Руси детоубийство, то есть убийство младенца родителями, в частности матерью, не признавалось преступлением и долгое время считалось грехом. Отраженное в уставах русских князей каноническое византийское право видело в детоубийстве скорее посягательство на христианские устои семьи и нравственности, а не на жизнь и наказывалось церковным покаянием - епитимией, причем независимо от того, был ребенок рожден в браке или нет.

Из Соборного уложения 1649 г. видно, что законодательство уже более дифференцированно подходит к определению наказуемости детоубийства. Здесь убийство родителями своих детей, рожденных в брачных отношениях, рассматривалось как менее опасное деяние по сравнению с убийством матерью внебрачного ребенка. Так, в ст. 3 главы XXII указывалось: «А будет отец или мать сына или дочь убиет до смерти, и их за то посадить в тюрьму на год, а отсидев в тюрьме год, приходити им к церкви божии, и у церкви божии объявляти тот свой грех всем людям вслух. А смертию отце и матери за сына и за дочь не казнити».

И напротив, наказание ужесточалось, если имело место убийство матерью незаконнорожденного ребенка. «А будет которая жена учнет житии блудно и скверно, и в блуде приживет с кем детей и тех детей сама, или иной кто по ея велению погубит, а сыщется про то допряма: и таких беззаконных жен, и кто по ея велению детей ея погубит, казнити смертию безо всякия пощады, чтобы на то смотря, иные такова беззаконного и скверного дела не делали, и от блуда унялися». Таким образом, в первом случае родители обладали широкими правами в отношении своих детей, которые, носили характер «властительства». Обычной карой за убийство по Уложению являлась смертная казнь. Наказание за убийство законнорожденного ребенка в виде заключения в тюрьму на год и объявления впоследствии совершенного деяния «грехом всем людям вслух» - один из немногих случаев, когда Уложение допускало для преступников такую дешевую расплату за совершенное деяние.

Во втором случае предпочтение отдавалось охране нравственности в обществе, и суровое наказание определялось тем, что «детоубийца посягал на две заповеди: «не убий» и «не прелюбосотвори...». Здесь Уложение исходило из дорогого ее принципа устрашения и боролось не только с детоубийством, но и с блудом.

По словам М.Н. Гернета, «на фоне мрачной жестокости Уложения 1649 г., не знавшего жалости к детоубийцам и видевшего в смертной казни для них средство восстановить чистоту нравов и унять блуд, особенно знаменательными являются два указа Петра I: Указ №2856 от 4 ноября 1714 г. и Указ №2953 от 4 ноября 1715 г.».

Оба указа предписывали в целях борьбы с детоубийством создать особые дома для воспитания внебрачных детей. Второй из названных указов является особенно интересным, так как дает мотивировку принимаемой меры и развивает ее основания. Устройство означенных домов предписывается в городах и в столицах «для сохранения зазорных младенцев, которых жены и девки рождают беззаконно, и стыда ради отметывают в разные места, от чего оные младенцы безгодно помирают, а иные от тех же, кои рождают, и умерщвляются». Внебрачные матери могли приносить своих детей в эти дома. От них не только не спрашивали никаких документов, но и не спрашивали их имени - им дозволялось приносить детей тайно, с закрытыми лицами. «Но ежели такие незаконно рождающие, - добавлял Указ 1715 г., - явятся во умерщвленье тех младенцев, и оные за такие злодейственные дела сами казнены будут смертью».

Постановление Уложения царя Алексея Михайловича оставалось в силе в продолжение почти двухсот лет лишь с изменениями относительно наказания детоубийц. Петр I не отменял действия данного Уложения. Понимая несовершенство действовавшего законодательства, необходимость его изменения и новой систематизации, он распорядился, чтобы во всех приказах составили выписки из статей, которые могли бы дополнить Соборное уложение. Одним из правовых актов, дополняющих Уложение, явился Артикул воинский 1715 г., который был подготовлен и принят в период проведения военной реформы и содержащий большое количество норм общеуголовного характера. Последний, в частности, отнес детоубийство законнорожденного ребенка к тяжкому квалифицированному виду убийства.

Чрезвычайно подробно рассматривал рассматриваемое преступленное деяние проект Уложения 1813 г. В его пятом отделении под заглавием «Об убийстве младенцев» и «О подкидывании младенцев» рассматривается детоубийство в девяти статьях (381-389). Статьи проникнуты казуистичностью. Хотя названные статьи не дают ясного указания, почему детоубийство отнесено к числу привилегированных преступлений, но с достаточною вероятностью можно предполагать, что основание привилегированности лежало в чувстве стыда или страха роженицы. Так заставляют думать выражения ст.381: «...ежели мать, утаив беременность свою, родит в скрытом месте...» и т.д. Убийство же законных детей было предусмотрено в п. 2 ст. 337.

Наказания, назначавшиеся ст. 381 матери, лишившей жизни внебрачного ребенка, были ниже, чем за убийство законных детей, и ниже, чем за обыкновенное убийство. Высшим наказанием по ст. 381 могло быть для привилегированных назначение им жительства в отдаленных губерниях, а для остальных сословий - телесное наказание кнутом и ссылка на вечное поселение.

Между тем обыкновенное убийство наказывалось вечной ссылкой на поселение (для привилегированных) и менее тяжкой работой (для прочих), а убийство законных детей - пожизненной каторгой, вырезанием ноздрей и клеймением. Неосторожное лишение младенца жизни его матерью при условии сокрытия беременности и при родах в скрытом месте также влекло за собою наказания, но значительно меньшие. Сокрытие беременности и родов наказывалось в том случае, если ребенок родился мертвым. За укрывательство умышленного детоубийства соучастники и отец незаконнорожденного ребенка подлежали тому же наказанию, как виновная мать, но в высшем размере. Субъектом преступления подкидывания младенца, как со смертельным исходом для последнего, так и в случае его спасения, могло быть всякое лицо. Три статьи, посвященные этому преступлению (387-389), ничего не говорят о законном или внебрачном происхождении ребенка.

Оба рассмотренных проекта свидетельствуют о сознании неудовлетворительного состояния действовавших тогда постановлений о детоубийстве. Предположенное смягчение ответственности является тем более знаменательным, что проекты были проникнуты очень большой жестокостью в борьбе с преступностью.

Свод законов уголовных 1832 г. отказался от особой наказуемости детоубийства. При этом он употребляет термин «детоубийство» для обозначения «убийства детей в утробе матери». Такое «детоубийство» наряду с «чадоубийством», убийством отца или матери и некоторыми другими преступлениями отнесено к «особенным видам смертоубийства» (ст. 341), но все они «подлежат тем же наказаниям, какие положены за смертоубийство вообще» (ст. 342), т.е. ни в каком случае уже не подлежат смертной казни.

1 января 1835 г. в России вступил в действие Свод законов Российской империи, в том числе уголовных, ставший фактически первым уголовным кодексом, в котором были системно изложены положения Общей и Особенной части. К умышленному убийству при отягчающих обстоятельствах законодатель наряду с убийством отца или матери, братоубийством (брата или сестры) и других родственных убийств относил чадоубийство (сына или дочери) и детоубийство (малолетнего).

Убийство при отягчающих обстоятельствах наказывалось бессрочными каторжными работами. Таким образом, Свод законов не выделял в качестве привилегированного убийство незаконнорожденного ребенка. Умышленное причинение смерти малолетнему ребенку независимо от его возраста и законности рождения признавалось тяжким преступлением.

Принятое в 1845 г. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных выделяло два вида детоубийства. Предумышленное убийство сына или дочери, рожденных в законном браке, признавалось согласно ст. 1451 Уложения тяжким родственным убийством и наказывалось лишением всех прав состояния и пожизненными каторжными работами.

Наказание смягчалось «тремя степенями в случае, когда убийство внебрачных сына или дочери совершено матерью от страха или стыда, при самом рождении младенца, если, однако же, при этом не будет доказано, что она была уже прежде виновата в том же преступлении».

В сравнении с наказанием за убийство законнорожденного ребенка лишение жизни внебрачного влекло лишение всех особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ, заключение в тюрьму на срок от четырех до шести лет. В ст.1469 Уложения выделяли и такой привилегированный вид убийства, как убийство новорожденного ребенка- урода.

Уголовное уложение 1903 г. детоубийство относило к привилегированным: согласно ст.461, причинение смерти может быть выполнено или при посредстве положительных действий, или путем бездействия, т.е. неоказания новорожденному необходимой помощи. В качестве субъекта преступления указывалась лишь мать; ребенок должен быть прижит вне брака; момент убийства определяется словами «при рождении»; о мотивах ничего не говорится.

Это убийство также рассматривалось как менее опасное, так как женщина в период родов испытывает особого рода физические и моральные страдания, которые выводят ее из нормального психического состояния, и в силу этого она не способна в полной мере осознавать свои действия и руководить ими, а также стыдом и страхом за будущее как самой виновной, так и ее внебрачного ребенка. Наказание за данное деяние было понижено до заключения в исправительном доме от 1 года 6 месяцев до 6 лет.

Знаменательно, что головное уложение 1903 г. отказалось от специальной нормы, предусматривающей ответственность за убийство матерью новорожденного-урода. Ответственность за такое убийство наступала на общих основаниях в зависимости от наличия или отсутствия обстоятельств, указанных в ст.461 Уголовного уложения 1903 г.

Резюмируя изложенное, отметим, что в дореволюционной России детоубийство прошло через одни и те же этапы: преследование его законом, признание его квалифицированным преступлением или приравнивание его к обыкновенному убийству и, наконец, признание его привилегированным преступлением по тем или другим основаниям.

Переход детоубийства из квалифицированного в привилегированное преступление сопровождался усиленной борьбой между собой теоретиков-юристов и энергичными протестами духовенства против смягчения наказаний за детоубийство. Сторонники признания детоубийства квалифицированным преступлением выдвигали следующие основания: лишение ребенка крещения, нарушение матерью заповеди, запрещающей внебрачную половую связь, близость кровного родства между матерью и ребенком, необходимость усиленной уголовной защиты «слабого существа», неизбежная предумышленность преступления (лишь немногие считали возможным совершение детоубийства и по внезапному умыслу), наконец, «беспричинная злоба к невинной жертве», свидетельствующая о «большей развращенности убийцы».

Другие же ученые считали, что на ответственность матери влияет ее особое душевное состояние, обусловленное родовым процессом.

В теории и практике применения российского уголовного законодательства еще долго - вплоть до 1917 г. - сохранялся взгляд на признание состава убийства матерью незаконнорожденного ребенка как состава со смягчающими обстоятельствами.

Советский законодатель (УК РСФСР 1922 и 1926 гг.) отказался от выделения детоубийства в привилегированный состав на том основании, что в СССР исчезло само понятие «незаконнорожденный ребенок», а государство принимало все меры по материальной поддержке матерей. Таким образом, якобы не стало и серьезных мотивов, которые в буржуазном обществе толкали мать на убийство новорожденного. В специальном циркуляре Верховного Суда и НКЮ РСФСР от 27 августа 1935 г. указывалось, что в новых условиях быта, возросшей материальной обеспеченности и культурности всех трудящихся Союза ССР нельзя считать правильным применение за детоубийство условного осуждения или иных мягких мер наказания по мотивам якобы материальной нужды, низкого культурного уровня, нападок и издевательства со стороны родных и окружающих и т.п.

Карательная политика судебных органов по борьбе с детоубийством согласно указаниям этого циркуляра должна идти по линии «применения безусловного лишения свободы (не исключая и матери-детоубийцы), сопровождаясь одновременно развернутой, на основе судебных процессов, широкой разъяснительной и профилактической работой».

В то же время уголовные кодексы 10 из 15 союзных республик выделяли убийство матерью своего новорожденного ребенка как менее опасный вид умышленного убийства. (Это Украина, Азербайджан, Киргизия, Литва, Латвия, Молдавия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан и Эстония.)

По УК РСФСР 1960 г. детоубийство квалифицировалось по ст. 103 «Умышленное убийство». Обстоятельства, нередко сопутствующие детоубийству (особое физическое и психическое состояние женщины во время родов; тяжелая семейная обстановка; материальные трудности), обычно учитывались судами в качестве смягчающих обстоятельств в рамках санкции ст. 103. однако детоубийство могло быть квалифицировано и по ст. 102 УК 1960 г. при особая жестокость).

1.2 Особенности регламентации ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка в зарубежных странах

Ответственность за насильственное лишение жизни новорожденного ребенка в зарубежных странах имеет характерные особенности.

К первой особенности действующего законодательства стран дальнего зарубежья следует отнести то, что регламентация ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка носит неоднозначный характер. Так, например, в УК Австрии, УК Польши, УК Швейцарии законодатель относит данное деяние к преступлениям с привилегированным составом, рассматривая в качестве смягчающего обстоятельства влияние родов на психическое и физиологическое состояние матери, ограничивая время совершения преступления жесткими рамками - во время родов или непосредственно после них. Для законодательств отдельных стран (Нидерланды, Норвегия, Болгария) характерно наличие двух либо трех норм, закрепляющих ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка. Страны, которые имели исторический опыт применения указанной нормы (Германия, Испания, Франция), в настоящее время отказались от нее и указанное деяние (причинение смерти новорожденному) отнесли к «простому» виду убийства без смягчающих и отягчающих обстоятельств.

Второй особенностью действующего уголовного законодательства стран романо-германской системы является то, что конструкция диспозиции данных статей (УК Польши, УК Швейцарии, УК Норвегии и др.) сформулирована по типу простых, т.е. в них только назван вариант противоправного поведения без раскрытия и разъяснения его характера.

В то же время в других странах (УК Дании, УК Норвегии) конструкции аналогичных норм имеют развернутый, описательный характер, в них законодатель не только называет признаки преступного деяния, но и раскрывает их сущностные признаки. Примером может служить сформулированная норвежским законодателем конструкция нормы об ответственности за убийство новорожденного ребенка, которая носит нетипичный характер: во-первых, ответственность за данное преступное деяние закреплена в четырех статьях; во-вторых, законодательно закреплен темпоральный признак, получивший название периода после родов или непосредственно после них; в-третьих, в качестве субъекта преступления помимо матери выделен и отец. В данном случае норвежский законодатель пошел по пути закрепления ответственности за совершение убийства в отношении новорожденного не только матери ребенка, но и его отца. Более того, ответственность отца наступает и за бездействие, т.е. несовершение действий, направленных на предотвращение преступления матерью, повлекших не только смерть ребенка, но также и постановку его жизни под угрозу.

Третьей особенностью законодательного конструирования норм об ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка может служить установление возрастного критерия новорожденности. Так, в УК Израиля в норме об убийстве матерью новорожденного ребенка, во-первых, непосредственно в тексте диспозиции устанавливается и законодательно закрепляется возрастной критерий новорожденности. Согласно ст.303 УК Израиля потерпевшим считается рожденный ребенок, которому не исполнилось двенадцати месяцев. Во-вторых, конструкция нормы позволяет при наличии всех признаков, указанных в тексте статьи, привлечь к ответственности за убийство без смягчающих обстоятельств.

К четвертой особенности регламентации ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка следует отнести время формирования умысла. В частности, уголовное законодательство Нидерландов относит данное деяние к совершенным с умышленной формой вины, устанавливает этапы формирования умысла на убийство исходя из времени. Так, в ст.290 УК предусматривается ответственность матери за убийство новорожденного ребенка, умысел у которой возник как во время, так и сразу после них, а в ст. 291 УК - перед родами.

Пятой особенностью является многовариантность установления нижней возрастной границы привлечения к уголовной ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка. Возрастной критерий находится в континууме от 12 (УК Израиля), 13 лет (УК Франции) до 18 лет (УК Испании).

К шестой особенности можно отнести различную оценку степени общественной опасности убийства матерью новорожденного ребенка. Это проявляется в видах и размерах наказаний, предусмотренных в санкциях соответствующих норм. Так, самый низкий предел закреплен законодателем Швейцарии - тюремное заключение сроком на три дня, самый высокий - во Франции - пожизненное заключение. Однако следует иметь в виду, что УК Франции не выделяет данное преступное деяние в отдельный состав. Из стран, включивших его в самостоятельную уголовно-правовую норму, самое строгое наказание установлено в УК Норвегии - лишение свободы на срок до 12 лет. Обращает на себя внимание то, что в некоторых странах предусмотрено помимо лишения свободы альтернативное наказание. Так, по уголовному закону Болгарии виновное лицо может быть привлечено к лишению свободы сроком на один год или к исправительным работам, а по УК Нидерландов - к тюремному заключению на срок не более шести лет или к штрафу пятой категории - ст.290; к тюремному заключению на срок не более девяти лет или к штрафу пятой категории - ст.291.

В качестве седьмой особенности можно выделить закрепление в ряде уголовных кодексов оснований освобождения от уголовной ответственности или наказания. Так, попытка совершить преступление может оставаться без уголовно-правового реагирования по УК Норвегии (§234), если ребенку не нанесены сильные телесные повреждения и не причинен значительный ущерб здоровью. Другими словами, лицо, выполнившее объективную сторону деяния, но не достигшее запланированной цели с учетом указанных в статье наступивших последствий, остается безнаказанным. Законодатель Болгарии (ст.125), в свою очередь, не подвергает наказанию мать, которая по неосторожности причинит смерть своему ребенку в процессе родов или сразу же после его рождения. Также отменяется наказание за покушение на данное преступление уголовным законом Дании (§238).

Исходя из изложенного, можно сделать вывод, что в настоящее время нет единого подхода в регламентации ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка. Каждый зарубежный законодатель при конструировании данной нормы заостряет внимание либо на объективных, либо на субъективных признаках, которые, по его мнению, носят определяющий характер при квалификации данного деяния, наказание же колеблется от трех дней заключения в тюрьме до пожизненного лишения свободы.

Положение, относительно которого наблюдается единство в уголовном законодательстве европейских стран, - это отказ от деления новорожденных детей на рожденных в браке и незаконнорожденных.

Глава 2. Уголовно-правовой анализ убийства матерью новорожденного ребенка

В УК РФ впервые предусмотрено убийство матерью новорожденного ребенка. Судя по санкции, можно утверждать, что законодатель это убийство считает совершенным при смягчающих обстоятельствах, учитывая особое психическое состояние женщины во время или после родов.

Убийство - это общественно опасное, противоправное, умышленное причинение смерти другому человеку, когда оно не направлено одновременно на иное охраняемое уголовным законом общественное отношение.

Антисоциальная сущность любого преступления определяется главным образом его объектом, именно через него раскрывается сущность, социальная и зачастую юридическая природа преступления. Объект преступления определяет характер общественной опасности посягательства, и определяет специфику его защиты.

Родовым объектом рассматриваемой группы преступлений следует считать как общественные отношения, составляющие сущность личности, так и саму личность - носителя, субъекта этих отношений в качестве явления природы со свойственными ей определёнными биофизическими и психологическими признаками, а также совокупность её важнейших интересов и благ.

Видовым объектом преступлений против личности являются определённые общественные отношения и конкретные интересы и блага, например жизнь, здоровье и так далее.

Непосредственным объектом рассматриваемого состава преступления следует признать жизнь новорожденного ребёнка, имея ввиду как её социальное, так и биофизическое содержание.

Анализ современной уголовно-правовой литературы свидетельствует о том, что к толкованию некоторых признаков состава преступления, предусмотренного ст.106 УК РФ, существует явно различный подход.

Например, понятие потерпевшего, новорожденного ребенка, вызывает определенные трудности при уяснении его содержания. В юридической литературе оно раскрывается неодинаково. При этом указываются разные сроки: одни сутки, одна неделя и один месяц. Некоторые авторы предлагают использовать в зависимости от обстоятельств разные сроки.

Между тем, это понятие является конститутивным в этом составе, поскольку, во-первых, потерпевшим от этого преступления может быть не любой ребенок, а только новорожденный и, следовательно, установление статуса потерпевшего является обязательным условием правильной квалификации деяния. Во-вторых, с этим понятием неразрывно связаны обстоятельства, при наличии которых убийство приобретает характер менее опасного. Это когда оно совершается матерью: 1) во время родов; 2) сразу же после родов; 3) а также спустя некоторое время после них, однако же в условиях психотравмирующей ситуации либо в состоянии психического расстройства, не исключающего ее вменяемости.

Из сказанного следует, что основными вопросами в данном случае являются вопросы: как долго может длиться по времени состояние новорожденности у появившегося на свет младенца? Где пролегает граница между убийством матерью новорожденного ребенка и детоубийством, квалифицируемым на общих основаниях? Таким образом, чтобы правильно квалифицировать деяние, связанное с умышленным причинением смерти ребенку, необходимо уяснить сущность понятия «новорожденный».

В общепринятом употреблении термин «новорожденный» означает, что ребенок только что или недавно родился, ребенок в возрасте до одного месяца. В уголовно-правовой литературе по этому вопросу высказываются различные суждения. Так, А.И. Рарог считает, что период новорожденности зависит не от сроков и не от обстоятельств убийства, а от развития самого ребенка. В обоснование своей позиции он со ссылкой на медицинскую литературу пишет, что под периодом новорожденности понимается первый этап жизни ребенка после рождения, в течение которого происходит приспособление его организма к условиям внешней среды. Для этого периода характерна неустойчивость функций внутренних органов. Длительность периода новорожденного индивидуальна и колеблется в пределах нескольких недель, чаще всего трех-четырех. У доношенных младенцев этот период короче, чем у недоношенных».

В.А. Зелик полагает, что установление какого-то заранее определенного срока (например, один месяц), когда ребенок считается новорожденным, вряд ли приемлемо. С точки зрения В.К. Дуюнова, известное в педиатрии понятие «новорожденного», т.е. ребенка до одного месяца жизни, судя по конструкции статьи, неприменимо.

По мнению некоторых авторов, в основу определения этого срока должны быть положены критерии, которыми пользуется педиатрия. Например, В.С. Савельева пишет: «Законодательство особо оговаривает круг условий, при наличии которых применяется ст.106 УК РФ. Первое из них относится к личности потерпевшего - им является новорожденный, под которым в педиатрии понимается ребенок в возрасте до четырех недель» В.В. Сверчков, напротив, считает, что ни в уголовном праве, ни в педиатрии не существует четкого определения возраста «новорожденности» ребенка и это, по его мнению, дает возможность весьма вольного применения УК. Действительно, анализ медицинской литературы дает нам основания для вывода, что и в самой педиатрии отсутствуют какие-либо четкие временные рамки, определяющие этот период. Так, указываются различные сроки: три-четыре недели, 28 дней, 29 дней, месяц.

В медицинской литературе отмечается, что даже в таких смежных специальностях, как педиатрия и акушерство, единых временных границ понятия «новорожденности» нет. В акушерстве срок новорожденности установлен продолжительностью в одну неделю, в педиатрии - один месяц, а в соответствии с критериями ВОЗ этот период равен 10 дням.

Представители медицинской науки в своих работах обращают внимание на то, что длительность периода «новорожденности» может быть индивидуальна, исходя из различного физического развития младенцев. В зависимости от срока беременности к моменту рождения различают доношенных, недоношенных и переношенных новорожденных. У здоровых доношенных младенцев процесс адаптации организма к внеутробной жизни и становления функций всех органов и систем наиболее совершенен.

Вышесказанное позволяет нам констатировать, что отсутствие единой позиции как в уголовном праве, так и в медицине в определении временного периода «новорожденности» ребенка не может не дезориентировать правоприменителя. И в этой связи вполне обоснованно поставить вопрос о целесообразности использования этого оценочного понятия в диспозиции ст. 106 УК РФ.

Не менее спорной в оценке является формулировка «убийство матерью новорожденного ребенка во время родов». Учитывая, что новорожденный ребенок - это ребенок уже родившийся, возникает закономерный вопрос, как во время родов (а роды по общему признанию медицинской науки - это не одномоментный акт, а сложный и длительный процесс) можно совершить убийство «новорожденного». Теоретически это возможно, а практически весьма проблематично.

Ребенок признается новорожденным тогда, когда он родился, а не тогда, когда начал приобретать формы внеутробного существования. Родившимся ребенок признается лишь в том случае, когда он полностью отделился от утробы матери и приобрел первые признаки жизни. Установление хотя бы одного из них свидетельствует, что ребенок родился живым, и это обстоятельство является исключительно важным для квалификации преступления. Согласно данным медицинской науки, если ребенок не родился, т.е. не освободился полностью от утробы матери и не приобрел признаков жизни, он является плодом. С момента появления первых родовых признаков и до рождения организм матери и плода составляет единое целое. В этот период плод как самостоятельное анатомически независимое существо не существует.

К тому же следует отметить, что в медицине период «новорожденности» ребенка исчисляется не с момента начала физиологических родов или прохождения его по родовым путям, а с момента рождения, т.е. появления на свет. Следовательно, неродившийся ребенок не может быть объектом убийства. Зная истинный смысл и значение термина «новорожденный», можно заключить, что между этим понятием и понятием «во время родов» существуют явные противоречия, которых нельзя не заметить. И это обстоятельство еще раз говорит о том, что рассматриваемая уголовно-правовая норма нуждается в реконструкции.

В этой связи заметим, что в юридической литературе предлагаются различные варианты изменения редакции ст.106 УК РФ. При этом предпринимаются попытки насыщения ее новой терминологией, сложной и подчас мало известной правоприменителю. Например, Ю.А. Лабыгина предлагает использовать несколько таких терминов в диспозиции ст.106 УК РФ: «роженица», «родильница», «последовый период». Представляется, что такой подход не будет способствовать, во-первых, единообразному пониманию таких терминов и, во-вторых, как следствие, единообразному применению этой нормы.

С объективной стороны ответственность за рассматриваемое преступление законодателем устанавливается за три вида действий:

а) убийство ребенка во время или сразу же после родов;

б) убийство ребенка в условиях психотравмирующей ситуации;

в) убийство ребенка в состоянии психического расстройства матери, не исключающего вменяемости.

Каждое из альтернативных действий представляет отдельный состав преступления и может вменяться самостоятельно либо в совокупности. Наказание в любом случае назначается в пределах санкции ст.106 УК РФ.

«Новорожденный» -- это «только что или недавно родившийся ребенок». В этом смысле «новорожденность» должна совпадать с моментом окончания родов и определением в течение нескольких минут после этого способности младенца к самостоятельному (вне связи с организмом матери) существованию как человека, готового к жизнедеятельности. Это как раз тот отрезок времени, который в законе характеризуется (ст.106 УК РФ) как период «сразу же (непосредственно) после родов.

Убийство во время или сразу после родов означает, что оно должно быть совершено только в относительно непродолжительный промежуток времени - во время начавшихся физиологических родов или сразу же после них. Состояние женщины во время родов оказывается в данном случае смягчающим обстоятельством.

В теории уголовного права нет единой точки зрения относительно квалификации рассматриваемого преступления по признаку совершения его в период сразу же после родов.

Так, В.Т. Томин пишет, что период сразу же после родов означает: вслед, тут же, вскоре же; этот временной промежуток, во всяком случае, не исчисляется часами, а тем более сутками». Иногамова-Хегай Л.В. отмечает, что термин закона «сразу же» означает, что после физиологических родов прошло малое количество времени, в течение которого было совершено убийство. Незначительный временной отрезок как квалифицирующее обстоятельство преступления, предусмотренного ст.106 УК РФ, - понятие оценочное. Вплоть до секунд это время установить невозможно, поскольку норма реакции каждого человека разная и зависит от типа нервной системы и некоторых других психофизиологических характеристик. По мнению С.А. Кротких, это преступление совершается в ограниченный, небольшой промежуток времени, который подлежит определению в каждом конкретном случае.

Ряд авторов считают, что в основу определения признака «сразу же после родов» должен быть положен судебно-медицинский критерий, который исчисляется сутками с момента рождения ребенка. Ю.А. Кузьмин, напротив, полагает, что промежуток времени в сутки представляется излишне большим и он не соответствует критерию «сразу же после родов». Аргументируя свою позицию, он пишет, что наиболее правильно под термином «сразу же после родов» следует понимать промежуток времени, совпадающий с ранним послеродовым периодом: от 2 до 4 часов после выделения последа.

Процессы, происходящие в организме роженицы после неосложненных родов, являются физиологическими, поэтому ее считают здоровой женщиной уже после 2-4 часов раннего послеродового периода. Именно спустя данный промежуток времени роженицу переводят из родильного зала в послеродовое отделение, а в течение первых 2-4 часов после отделения последа наблюдают за ее общим состоянием и оказывают необходимую медицинскую помощь.

Таким образом, мнения ученых-юристов в оценке анализируемого признака расходятся. Не существует определенности по этому вопросу и в судебной медицине. Так, в одном из учебных изданий отмечается, что неопределенность в четком ограничении периода новорожденности законом определила на долгие годы споры и дискуссии судебных медиков о том, какой же временной период вкладывать в это понятие и понятие вообще.

Представляется, что правы те авторы, которые считают, что сутки, предлагаемые в качестве критерия судебными медиками, это излишне большой срок, и он явно не соответствует признаку «сразу же после родов». В словаре русского языка термин «сразу» означает: «в один прием, очень быстро. Немедленно, в тот же момент». Поэтому не случайно, на наш взгляд, законодатель использует его в законе в качестве обязательного признака объективной стороны преступления, преследуя, как нам представляется, цель ограничения, а не расширения временных рамок наступления момента уголовной ответственности за убийство новорожденного ребенка. Признак «сразу же после родов» - оценочный признак, и его установление является исключительно прерогативой правоприменительных органов. Поэтому следует согласиться с Л.Л. Кругликовым, который считает, что этот временной промежуток времени не должен исчисляться часами, а тем более сутками.

Так, В.В. Вильдяйкина, 25 лет, не работает, замужем, на иждивении двое малолетних детей. Находясь у себя дома, пошла в туалет, расположенный на приусадебном участке, где родила живого ребенка и непосредственно после родов рукой зажала ему рот и нос. После того как ребенок не стал подавать признаков жизни, оторвала пуповину и послед, а труп ребенка занесла домой. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы ребенок родился доношенным и живым, прожил непродолжительное время - несколько минут, смерть наступила в результате асфиксии.

Самостоятельное значение закон придает наличию психотравмирующей ситуации, в которой оказывается роженица. Эта ситуация может возникнуть как в непосредственной связи с процессом родов, так и быть обусловленной иными причинами (в частности, с категорическим отказом отца ребенка признать его своим, травлей женщины родственниками и др.).

Другим видом детоубийства является убийство матерью новорожденного ребенка в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемость.

Состояние психического расстройства, не исключающего вменяемости, означает, что у роженицы в результате психотравмирующей ситуации или других причин снижена способность сознавать свои действия либо руководить ними.

Так, например, Т.Е. Аминева скрывала свою беременность, не вставала на учет в медицинское учреждение. 19.05.2017 она пошла в гости, и на лестничной площадке дома у нее начались роды. Родившийся младенец упал на бетонные ступеньки. Затем, не обрезая пуповины, она положила ребенка в пакет, вынесла, прижимая его руками к телу, на улицу и, оставив его на земле, пошла распивать спиртные напитки. От полученных вследствие сдавливания руками травм новорожденный скончался.