Анализ процессуальных правоотношений, связанных с избранием, продлением и отменой домашнего ареста в качестве меры пресечения в РФ

1.1 Возникновение и развитие домашнего ареста как меры пресечения в отечественном уголовном судопроизводстве

История права при помощи источников о прошлом позволяет воссоздавать события и факты. Изучая историю развития внутреннего права, регулирующего эту меру пресечения, можно ответить на вопрос о необходимости ее существования и дальнейшего развития.

При изучении данного вопроса справедливо в специальной правовой литературе ученые упорядочили имеющийся материал, разделив его на периоды, что позволяет проводить его системное исследование. В.В. Климов предлагает обобщенную периодизацию, выделяя три периода:

Рисунок 1. Обобщенная периодизация развития меры пресечения в виде домашнего ареста

Однако предложенная периодизация не позволяет выделить некоторые ключевые исторические моменты, связанные с зарождением и развитием домашнего ареста. Позиция ученого Ю.Г. Овчинникова, предлагающего следующие периоды развития данной меры пресечения представляется наиболее подходящей:

Рисунок 2. Периоды развития домашнего ареста по мнению Ю.Г. Овчинникова

Однако автор предлагает начать второй период с первой половины 18 века, что не позволяет нам определять четкие границы с предыдущим временным интервалом. С учетом этого автор начинает с 1832 года, что также противоречит указанным временным рамкам. Было бы целесообразнее определить первый этап как XI-XVIII вв., А второй - XIX век. - 1917. Развитие неразрывно связано с генезисом уголовного правосудия, что оправдывает изучение истории развития домашнего ареста в широком смысле, используя для этого еще одну периодизацию.

Первый период - формирование индустрии уголовного правосудия в качестве основы для введения принудительных мер и места домашнего ареста в ней (XI-XVIII вв.). Описывая разработку законодательства в рассматриваемый период, исследователи отмечают, что потребность в периоде централизованного государства России в упорядочении, систематизации и кодификации многочисленных правовых актов способствовала ускорению работы по составлению первых общероссийских правовых кодексов - Судебника от 1497 года, Судебника 1550 года Ивана IV и Соборное уложение 1649 года Алексея Михайловича. Именно этот период объясняется появлением процесса поиска, который также называется следственным или инквизиционным, то есть XVI-XVII вв. необходимо было провести досудебную деятельность со стороны государства.

В то же время в наиболее серьезных уголовных делах использовался процесс поиска, в первую очередь, по преступлениям против государства, убийствам, грабежам. В течение этого периода государство взяло на себя обязанность расследовать преступления, которые определили необходимость юридической консолидации определенных действий, в том числе характера безопасности. Первый домашний арест, как мера пресечения, был обнаружен в Ю.Г. Овчинниковым в 17 веке, когда обвиняемому было дано благородное рождение полицейским для наблюдения. Пример, приведенный автором, указывает на элитарность такого принуждения, который применялся к субъектам с высоким социальным статусом.

Такая ситуация может быть объяснена официально зафиксированным социальным неравенством людей как в России, так и во всем мире. Необходимо отметить влияние социального неравенства на принудительные меры, которые определяют использование альтернативной (более мягкой) меры принуждения по сравнению с тюремным заключением.

2-й период - первоначальная фиксация домашнего ареста в российском законодательстве (XIX век - 1917 год). Отражение того, что «хаос в законодательстве, неопределенность многих легализаций, проблемы в правоохранительной деятельности вызвали огромные трудности в осуществлении». Нормы, регулирующие уголовное судопроизводство, к 1830 году содержали в 1297 различных нормативных правовых актах. Попытка решить эту проблему была сделана путем опубликования Свода законов Российской империи, который был обнародован в 1833 году, а в 1835 году вступил в силу. Второе издание Кодекса было опубликовано в 1842 году, третье - в 1857 году. Уголовные законы были сосредоточены в томе 15. В части I содержатся правила материального права, а часть II - правила уголовного правосудия. Он состоял из 7 разделов, которые включали 2374 статьи. Расследование было посвящено разделам 2 и 3.

Свод законов в формулировке 1857 года содержал гл. 15 «О подавлении обвиняемых методов уклонения от расследования и судебного разбирательства», где, согласно ст. 133, были предусмотрены следующие превентивные меры: содержание под стражей в тюрьме и полиции, домашний арест, полицейский надзор, передача под залог. Из текста ст. 134, 135 упомянутого Свода законов, из этого следует, что целью выбора этих мер было предотвращение уклонения от расследования. Эти меры были применены к обвиняемому, который ранее был допрошен.

Законодатель того времени дифференцировал превентивные меры в зависимости от тяжести наказания за совершенное преступление. Домашний арест вместе с полицейским надзором находился в средней позиции между более строгой мерой - содержанием в тюрьме и мягким - под залог. Суть и содержание предусмотренных мер, как оказалось, вытекают из их названия и практики применения. Эта ситуация привела к свободному толкованию правовых норм и, как следствие, произволу со стороны субъектов расследования. Очевидно, что вопрос о мониторинге применения этими мерами полиции не регулировался. Полиция могла руководствоваться только одним правилом: по обвинению обвиняемого она должна немедленно допросить его и вынести решение о выборе превентивного наказания. Независимо от того, является ли такой порядок предметом апелляции, в законе не закреплено.

Хотя Уложение о наказаниях предусматривало, что ответственность за «взятие кого-либо под стражу» неприемлема без уважительной причины, поскольку они (эти основания) не были сформулированы, практика игнорировала указанную норму. Главная проблема того времени заключалась в невозможности выбора домашнего ареста для большого числа обвиняемых. Следовательно, на втором этапе развития меры пресечения последний был впервые принят в действие, что стало предпосылкой дальнейшего правового регулирования в рамках российского уголовного правосудия.

Домашний арест был разработан в Судебных уставах 1864 года, в котором указывалось, что домашний арест в то время не утратил своей актуальности. В отличие от Свода законов, Уголовно-процессуальный кодекс от 1864 года предусматривал семь превентивных мер. Они были расположены в зависимости от тяжести, начиная от выбора вида на жительство и заканчивая взятием под стражу. Домашний арест занял пятую строчку между залогом и взятием под стражу. Устраняя противоречия Свода законов, Устав уголовного судопроизводства устанавливал пределы избрания мер пресечения (ст. 417-419). Итак, ст. 419 Устава гласит: «Против лиц, обвиняемых в преступлениях или проступках, которые содержатся в служебных домах или в компаниях-заключенных или изгнаниях в Сибирь или в других отдаленных провинциях с лишением всех прав и привилегий или уголовными санкциями, такими как: изгнание к урегулированию или каторжная работа с лишением всех прав государства, самая высокая мера может быть задержанием».

Таким образом, преодоление мер сдерживания зависели от типа наказания. Чем тяжелее наказание, тем более серьезной может быть превентивная мера. Однако, несмотря на изменение в законодательстве, на практике домашний арест использовался крайне редко. Это объяснялось привилегией рассматриваемой формы задержания, отсутствием охранников, а также сходством с такой превентивной мерой, как полицейский надзор. Таким образом, в рассматриваемый период мера пресечения «домашнего ареста», получившая законодательную фиксацию, решительно вошла в систему превентивных мер, рассматривалась как довольно серьезная мера сдержанности и в качестве альтернатив тюремному заключению.

В тот же период практика его применения также начала складываться, что свидетельствует о привилегии этой меры, а также о стоимости ее реализации. Третий период был советским периодом (с октября 1917 года до вступления в силу Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1960 года). Декрет о суде от 24 ноября 1917 года № 1 не регулировал вопрос о превентивных мерах. Отменили «царские суды», учреждения судебных следователей, прокурорский надзор, были созданы новые демократически избранные суды. Предварительное расследование было возложено на мировые суды. При принятии решения суды должны руководствоваться законами свергнутых правительств в тех частях их, которые не были отменены революцией и которые не противоречили революционной совести и революционному правовому сознанию.

В литературе содержится ошибочное мнение о том, что постановлением был отменен ряд мер пресечения, в то время как домашний арест остался без изменений. В тексте постановления отсутствуют такие положения. Это лишь свидетельствует о том, что распоряжения о личном задержании и судебном разбирательстве должны быть подтверждены постановлением всего мирового суда. Декрет о суде от 15 февраля 1918 года № 2 в ст. 8 указывалось, что уголовное судопроизводство осуществляется в соответствии с Судебными уставами 1864 года, если они не отменены постановлениями ЦИК и Совета Народных Комиссаров, а также не противоречат правовой осведомленности рабочих классов.

Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, принятый в 1922 году, удерживал домашний арест в качестве меры пресечения, помещая его перед лишением свободы, подчеркивая его серьезность. По сравнению с предыдущими нормативными актами была предпринята попытка раскрыть содержание домашнего ареста. Итак, в ст. 160 УПК РСФСР 1922 года заявил, что «домашний арест заключается в лишении обвиняемого свободы в виде его изоляции дома, с назначением охранника или без него». Это определение позволяет нам сделать следующие выводы: мера сдержанности, лишающая человека свободы передвижения, применяется к обвиняемому, определяет место его исполнения (дома); существует два типа домашнего ареста - с назначением охранника или без него.

При избрании следователь должен был учитывать критерии, представленные на Рисунке 3.

Рисунок 3. Критерии, учитываемые при избрании домашнего ареста

Однако вопросы ограничений остаются нерешенными, в частности, можно ли посетить обвиняемого, разрешено ли ему работать дома и как он должен поддерживать себя, как эти ограничения влияют на людей, живущих с ним, что такое механизм контроля за соблюдением условий превентивной меры, без назначения охранника и т. д. В Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР 1923 года существенных изменений в отношении домашнего ареста не произошло. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 года исключал домашний арест из списка превентивных мер. Исследователи связывают это решение с привилегией домашнего ареста, небольшой практикой его использования, идеологическими соображениями, отсутствием необходимости индивидуализации превентивных мер, неэффективностью, значительными материальными и организационными издержками, невозможностью создать реальный контроль над надлежащим поведением обвиняемый.

Четвертый период - это развитие домашнего ареста на нынешнем этапе (с 1990 года по сегодняшний день). Отчетный период характеризуется крупными политическими изменениями, которые, в свою очередь, влияют на законодательство. 12 декабря 1993 года была принята Конституция Российской Федерации, которая потребовала реформирования всех законов, в том числе уголовного процесса. 18 декабря 2001 года был принят Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, который был принят 1 июля 2002 года в соответствии с Федеральным законом от 18 декабря 2001 года № 177-ФЗ.

Итак, в ст. 107 УПК РФ домашний арест - это ограничения, определяющие свободу передвижения, и три запрета на определенные действия, совершаемые конкретными лицами в отношении тех, кого выбрала принудительная мера (подозреваемые обвиняемые), изложили обстоятельства, которые должны быть учтены по их выбору. Согласно части второй статьи решение о применении этой меры выбирается судом и должно быть в форме решения или положения. За основаниями и процедурой избрания законодатель ссылается на статью 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Вопросы о характере домашнего ареста, сроках и месте его применения, порядок применения ограничений и запретов, орган, контролирующий его исполнение и т. Д., Остались нерешенными. В рамках концепции развития пенитенциарной системы Российской Федерации до 2020 года принимаются меры по подготовке предложений по внесению изменений в законодательство Российской Федерации в целях совершенствования уголовно-исполнительной политики, направленной на использование электронного контроля домашнего ареста. Впоследствии, законодатель и практические работники не потеряли интерес к домашнему аресту и в феврале 2013 года 107 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации дополняется частью 2.1, которая касается сроков домашнего ареста с условиями содержания под стражей. Таким образом, в рассматриваемый период превентивная мера в виде домашнего ареста не только возродилась, но и развивалась дальше. Причинами выявленной положительной динамики являются значительная практика ее применения, продиктованная криминальной политикой России, а также технический прогресс, который позволил значительно упростить контроль над подозреваемыми и обвиняемыми.

Существование домашнего ареста в период с XI по XIX век объяснялось существованием официально признанного социального неравенства, которое определяло его плохую практику, а также позволяло государству не принимать во внимание высокие издержки его реализации. Исключение домашнего ареста в период с 1960 по 2001 год из перечня превентивных мер было вполне объективным, так как в 1917 году было отменено официальное социальное неравенство, которое вместе с высокими затратами на реализацию этой превентивной меры сводилось к практике ее применения до минимума.

В настоящее время домашний арест является эффективной, динамично развивающейся и широко применяемой превентивной мерой, которая продиктована его значимостью в свете проводимых реформ в качестве основной альтернативы задержанию.

1.2 Правовое регулирование домашнего ареста в уголовно-процессуальном законодательстве зарубежных стран

Применение мер государственного принуждения, к числу которых относится и домашний арест, всегда сопряжено с ограничениями конституционных прав, свобод и законных интересов личности, а потому занимает одно из центральных мест в области правового регулирования. Домашний арест в Российской Федерации, как и во многих других странах, в системе мер уголовно-процессуального принуждения по строгости ограничения прав и свобод человека занимает второе место, уступая лишь заключению под стражу, чем обусловлено пристальное внимание мировой науки и практики к вопросам его применения.

В России после внесения в 2011 году изменений в правое регулирование домашнего ареста ситуация с его применением как альтернативной заключению под стражу меры пресечения несколько улучшилась, однако по-прежнему заключение под стражу значительно преобладает. Например, в 2008 г. федеральными судами общей юрисдикции первой инстанции были удовлетворены 207456 ходатайств об избрании заключения под стражу и только 101 ходатайство о домашнем аресте (в 2054 раза меньше), в 2010 г. - 148689 ходатайств о заключении под стражу и 668 ходатайств о домашнем аресте (в 223 раз меньше), в 2014 г. - 133755 ходатайств о заключении под стражу и 3333 ходатайств о домашнем аресте (в 40 раз меньше), в 2015 г. - 140457 ходатайств о заключении под стражу и 4676 - ходатайств о домашнем аресте (в 30 раз меньше).

В целях повышения эффективности применения домашнего ареста в Российской Федерации, совершенствования его правового регулирования целесообразно обратиться к опыту зарубежных стран в сфере применения указанной меры принуждения (Республика Казахстан, Республика Беларусь и Республика Узбекистан), который характеризуется своими особенностями с учетом уровня развития рассматриваемого института. Так, домашний арест как мера пресечения в Республике Беларусь впервые была закреплена в 1999 г. Регулированию домашнего ареста посвящены ст. 125-127 Уголовно- процессуального кодекса Республики Беларусь (УПК РБ).

В уголовно-процессуальном законодательстве Республики Казахстан в 1997 году был установлен домашний арест в качестве меры пресечения. Сегодня домашнему аресту посвящена ст. 146 Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан (УПК РК).

В Уголовно-процессуальный кодекс Республики Узбекистан (УПК РУ) (домашний арест в систему мер пресечения был включен сравнительно недавно - в 2014 г.)

Анализ опыта зарубежных стран, где домашний арест применяется в качестве меры пресечения в уголовном судопроизводстве, позволил выявить положительные черты, которые могли бы быть восприняты национальным законодательством.

В соответствии с законодательством Республики Казахстан надзор за лицом, находящимся под домашним арестом, осуществляет орган, ведущий уголовный процесс. Итак, на основании части 5 ст. 146 Уголовно- процессуального кодекса РК, порядок исполнения превентивных мер в форме домашнего ареста определяется совместным приказом государственных органов, уполномоченных проводить досудебное расследование. Также, совместным приказом утверждены Правила исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста (далее - Правила), согласно которым осуществление надзора за исполнением домашнего ареста возлагается на органы Министерства внутренних дел, прокуратуры, Комитета национальной безопасности, Министерства финансов и Агентства по делам государственной службы и противодействию коррупции в соответствии с правилами подследственности досудебного расследования уголовных дел (п. 8 Правил).

В Уголовно-процессуальном кодексе Республики Беларусь, в качестве органа, ответственного за исполнение решения (решения) о применении меры пресечения в форме домашнего ареста, установлен орган дознания (часть 6 ст. 119). Фактически исполнение домашнего ареста в Республике Беларусь возложено на такой орган дознания, как органы внутренних дел. По мнению ряда авторов, отсутствие в УПК РБ четкого указания на конкретный орган дознания, в обязанность которого вменяется исполнение постановления (определения) о применении меры пресечения в виде домашнего ареста, а также неурегулированность самого механизма осуществления контроля за лицами, находящимися под домашним арестом, отрицательным образом сказывается на практике применения указанной меры. Так, по данным Генеральной прокуратуры Республики Беларусь, за последние 7 лет в целом сформировалась тенденция, которая характеризуется сокращением применения домашнего ареста, так как эта мера является высокозатратной и трудновыполнимой, поскольку требует многочисленного кадрового обеспечения, которое органы дознания не всегда в состоянии предоставить.

Так, в случае полной изоляции от общества обвиняемого, подвергнутого домашнему аресту, выставляются круглосуточные посты милиции от 6 до 12 сотрудников. Кроме того, в соответствии с постановлением МВД Республики Беларусь от 13 ноября 2007 г. № 294 «Об утверждении Инструкции по организации работы участкового инспектора милиции» последний наделен определенными полномочиями, которые могут осуществляться не только в отношении лиц, находящихся под превентивным надзором, но и в отношении обвиняемых, к которым применен домашний арест.

Представляется интересным опыт Республики Казахстан, где надзор за лицом, находящимся под домашним арестом, осуществляет орган, ведущий уголовный процесс, то есть тот субъект, который в максимальной степени заинтересован в эффективности применения меры пресечения.

2. В Республике Беларусь правовая регламентация механизма исполнения домашнего ареста отсутствует, что, как отмечается учеными, приводит к тому, что в ряде случаев такая мера контроля, как установление наблюдения за подозреваемым или обвиняемым или его жилищем, а также охрана его жилища или отведенного ему в жилище помещения, понимается и исполняется буквально, т.е. стража выставляется не возле жилища, а непосредственно в доме обвиняемого, к которому применяется домашний арест.

Таким образом, обвиняемый и проживающие с ним лица претерпевают определенные неудобства в связи с присутствием в жилище посторонних лиц. Мнение проживающих с обвиняемым лиц при избрании меры пресечения в виде домашнего ареста в Республике Беларусь, как и в России, вообще не учитывается, что является негативным моментом правовой действительности обоих государств. Представляется, что обозначенные выше правила Республики Казахстан, касающиеся применения домашнего ареста, могут быть восприняты российским законодателем в целях повышения эффективности анализируемой меры пресечения и соблюдения прав и свобод лиц, предоставляющих жилище подозреваемому или обвиняемому.

3. Основания (цели) избрания меры пресечения по УПК РФ (ст. 97), УПК РК (ст. 136), УПК РУ (ст. 236) и УПК РБ (ст. 117) по внутреннему содержанию аналогичны. Однако их формулировки в УПК РФ, УПК РК и УПК РУ носят прогностический (вероятностный) характер: «достаточные основания полагать», что обвиняемый «может» скрыться, продолжить преступную деятельность, воспрепятствовать производству по делу.

По УПК РБ основаниями применения домашнего ареста являются «собранные доказательства, на основе которых можно полагать», что возможно указанное выше нежелательное поведение обвиняемого. В.В. Смирнов указывает: «Независимо от того, насколько высока вероятность конкретного факта, его нельзя абсолютизировать. Даже наивысшая степень вероятности не исключает возможности ошибок. Во время принятия решения о выборе меры сдержанность, должен быть установлен ряд обстоятельств, свидетельствующих о ненадлежащем поведении в процессе расследования. Если в основу решения об избрании меры пресечения будут положены достоверные фактические данные о ненадлежащем поведении обвиняемого, а не субъективное мнение о его вероятном поведении, то и само решение будет достоверным».

Мнение лица или органа, принимающего решение о применении меры пресечения, должно основываться не на интуиции или предположениях, а на конкретных доказательствах, подтверждающих наличие оснований для избрания меры пресечения, полученных в порядке, установленном уголовно- процессуальным законодательством, с соблюдением процессуальной формы их получения, закрепления, оценки и применения, поэтому представляется, что УПК РБ в формулировке оснований избрания меры пресечения является более прогрессивным, чем УПК РФ, УПК РК и УПК РУ.

4. Нормы УПК РК (ст.146, 147) и УПК РУ (ст. 242, 242-1), посвященные домашнему аресту, содержат указания на вид и размер наказания за преступление, в совершении которого лицо обвиняется или подозревается, как условие применения к нему указанной меры пресечения. Например, по УПК РК - это обвинение или подозрение в совершении преступления, за которое Уголовным кодексом РК предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок не менее 5 лет; по УПК РУ - обвинение или подозрение в умышленном преступлении, за которое Уголовным кодексом РУ предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше 3 лет, или в неосторожном преступлении, за которые Уголовным кодексом РУ предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше 5 лет.

Нормы УПК РФ и УПК РБ, посвященные домашнему аресту, не содержат указания на вид и размер уголовного наказания за преступление, в совершении которого лицо обвиняется или подозревается, как основание применения к нему указанной меры пресечения, хотя подобное основание предусмотрено для принятия решения о заключении под стражу.

Проведенный анализ опыта зарубежных стран в сфере применения домашнего ареста позволил выявить и положительные моменты в правовом регулировании данной меры пресечения в России и некоторых зарубежных странах.

1. Существенное различием между УПК РБ (ст. 119, 125, 126) с одной стороны и УПК РФ (ст. 107, 108), УПК РК (ст. 147, 148) и УПК РУ (ст. 242-1, 243) с другой стороны заключается в субъекте, принимающем решение об избрании (санкционировании избрания) меры пресечения в виде домашнего ареста и определяющем правоограничения.

В России, Республике Узбекистан, Республике Казахстан домашний арест избирается только по судебному решению (решению следственного судьи), и только судебный орган может наложить на подозреваемого или обвиняемого, в отношении которого избрана эта мера пресечения, запреты и (или) ограничения. На наш взгляд, позицию законодателя Республики Беларусь относительно субъекта, избирающего, санкционирующего меру пресечения в виде домашнего ареста и определяющего правоограничения (прокурор, Председатель Следственного комитета, Председатель Комитета государственной безопасности), нельзя отнести к положительному явлению правовой действительности. Домашний арест, несмотря на его сравнительную «мягкость» по сравнению с тюремным заключением, по- прежнему существенно ограничивает конституционные права человека, в отношении которого он был избран. В связи с этим такое ограничение должно быть сделано только по решению суда.

2. В отличие от УПК РФ (ч. 7 ст. 107) в УПК РБ (ч. 2 ст. 125) и УПК РК (ч. 2 ст. 146) перечень устанавливаемых лицу, находящемуся под домашним арестом, запретов и (или) ограничений шире, не является исчерпывающим, и допускается возложение «других мер» обеспечения меры пресечения. По нашему мнению, такая инициатива законодателя довольно противоречива, поскольку домашний арест связан со значительным ограничением конституционных прав человека, поэтому список ограничений, применяемых к человеку, должен, как представляется, строго определен не только с целью единообразия правоохранительных органов, но и с целью повышения контроля за соблюдением прав подозреваемого и обвиняемого в осуществлении указанной меры пресечения.

3. На основании ч. 3 ст. 126 УПК РБ при решении вопроса о даче санкции или вынесении постановления о домашнем аресте прокурор или его заместитель, Председатель Следственного комитета РБ, Председатель Комитета государственной безопасности РБ или лица, исполняющие их обязанности, обязаны изучить все материалы, содержащие основания для применения домашнего ареста, и в необходимых случаях лично допросить подозреваемого или обвиняемого, а несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого - во всех случаях. Иначе происходит в России, Республике Казахстан и Республике Узбекистан.

Решение о возбуждении ходатайства об избрании домашнего ареста в качестве меры пресечения рассматривается только судьей (в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Республики Казахстан - следователем) с обязательным участием подозреваемого или обвиняемого, прокурор, защитник, если последний участвует в уголовном деле, в течение 8 часов (согласно Уголовно-процессуальному кодексу Республики Узбекистан - 12 часов) с момента получения материалов судом. Юридический представитель несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого, а также в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом и Уголовно- процессуальным кодексом Республики Узбекистан - руководителем следственного органа, следователем, следователем, также имеет право участвовать в слуха. Неявка без обоснованных причин сторон, своевременно уведомленных о времени судебного заседания, не является препятствием для рассмотрения заявления, за исключением случаев неявки в качестве обвиняемого (часть 4 статьи 108 Кодекса Уголовно-процессуального кодекса, часть 2, статья 148 Уголовно-процессуального кодекса, статья 243 Уголовно- процессуального кодекса Республики Узбекистан). В начале собрания судья заявляет, какое ходатайство следует рассмотреть, разъясняет лицам, которые выступили на судебном заседании, свои права и обязанности. Затем прокурор или от его имени лицо, инициировавшее ходатайство (в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом РК - только прокурор), обосновывает его, после чего заслушиваются другие лица, присутствующие на слушании (часть 6 статьи 108 Уголовно-процессуального кодекса, часть 5 статьи 148 Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан, статья 243 Уголовно-процессуального кодекса). Таким образом, в Беларуси, в отличие от России, Казахстана и Узбекистана, где обвиняемый и подозреваемый участвуют в судебном заседании при принятии решения о том, следует ли арестовывать и продлевать срок, мнение этих участников не принимается во внимание, что, по-видимому, создает препятствие для реализации их прав и законных интересов.

4. В России (статья 109 Уголовно-процессуального кодекса) Беларусь (статья 127 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь) максимальный срок применения домашнего ареста в досудебном производстве составляет 18 месяцев. В назначенный период время включается с момента выбора превентивной меры и до передачи уголовного дела прокурору для направления в суд. По УПК РК (ст. 152) и УПК РУ (ст. 245) максимальный срок применения домашнего ареста составляет соответственно 18 и 12 месяцев, однако время ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела в указанный срок не засчитывается, что не корреспондируется с провозглашенным Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод принципом разумного срока. Таким образом, изучение специфики выборов и применения домашнего ареста в правовых системах России и некоторых зарубежных стран позволяет сделать вывод о том, что изучаемая мера не является нововведением и имеет положительный опыт практического применения.

Однако, несмотря на то, что в России не прекращается процесс совершенствования вопросов избрания и применения домашнего ареста и в правовом регулировании данной меры пресечения имеются существенные достижения, некоторый положительный опыт зарубежных стран, как представляется, целесообразно использовать в национальном законодательстве в целях совершенствования института домашнего ареста, являющегося перспективной мерой, решающей ряд серьезных проблем, среди которых можно выделить не только переполнение следственных изоляторов и высокие финансовые затраты на содержание обвиняемых (подозреваемых) под стражей, но и вообще проблему гуманного отношения к человеку, что соответствует современным потребностям в цивилизованных странах.

С учетом изложенного предлагаем внести в УПК РФ следующие изменения:

– указать, что контроль за нахождением подозреваемых или обвиняемых в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением ими наложенных судом запретов и (или) ограничений УИИ осуществляет во взаимодействии с органами предварительного расследования и органами дознания в соответствии с правилами подследственности расследования уголовных дел;

– предусмотреть при избрании домашнего ареста необходимость получения письменного согласия собственника жилища и (или) проживающих в нем лиц;

- в ч. 1 ст. 97 УПК РФ, регламентирующей основания избрания мер пресечения, слова «при наличии достаточных оснований полагать» заменить словами «при наличии доказательств, на основе которых можно полагать»;

– предусмотреть, что домашний арест может избираться в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы.

1.3 Понятие и сущность избрания домашнего ареста в качестве меры пресечения

Анализ знаков позволяет сформировать концепцию для конкретного явления, будь то понятие превентивной меры или ее отдельный тип, например, домашний арест. В своей сущности это помогает понять смысл, разграничить от другой меры пресечения и выявить имеющиеся недостатки с целью научного совершенствования для практического применения. В своей совокупности все эти действия являются важным элементом исследования.

Одним из видов мер пресечения является домашний арест. Вроде как очевидный вывод, но практическое значение это имеет архиважное, так как из этого следует, что на него распространяются все общие признаки- положения, присущие другим мерам, которые представлены на Рисунке 4.

Рисунок 4. Общие признаки мер пресечения

Кроме общих признаков, домашний арест обладает рядом специальных, которые представлены на Рисунке 5. Отметим только, что может быть разной степень изоляции от общества - от заключения под стражу до подписки о невыезде и надлежащем поведении на срок предварительного расследования в целях обеспечения нормального хода следствия, невозможностью продолжить занятия преступной деятельностью, угрожать свидетелям, уничтожить доказательства.

Рисунок 5. Специальные признаки домашнего ареста

Важно также отметить, что ограничения, связанные с изоляцией от общества, не преследуют цель лишить человека свободы, а также наказания. Все они являются средством достижения задач, которые указаны в ст. 97 УПК РФ, при этом особого внимания заслуживает складывающая на практике ситуация, при которой ситуация, когда обвиняемому запрещено общаться с другими лицами, покидать жилище недостижима при избрании данной меры пресечения. С другой стороны, ведь право на общение сохраняют родственники и иные лица, так как они проживают в том же помещении, где установлен домашний арест в отношении обвиняемого. Более того, работники скорой помощи, полиции, пожарной и аварийной службы, в случае какой-либо чрезвычайной ситуации, а адвокат в любом случае сохраняют за собой право прохода в вышеуказанное помещение.

Закон допускает общение обвиняемого с определенными лицами (ст. 107 УПК РФ), а также определяет круг лиц, с которыми ему общаться категорически запрещено. Стоит отметить, что разъяснения Постановления Пленума ВС РФ требуют от судов указание идентифицирующих данных этих лиц. Особенности домашнего ареста предполагают возможность постоянной охраны, обеспеченной выполнение возложенных ограничений, в том числе физически.

Несмотря на то, что ст. 107 УПК РФ прямо не декларирует возможность выставления охраны, но, по мнению Н.А. Андроника, это исходит из самой диспозиции данной нормы, так в противном случае находящийся под домашним арестом, сможет покинуть пределы жилого помещения15. Мы не можем не согласиться с мнением Б.Б. Булатова указывающего, что нецелесообразно устанавливать круглосуточную охрану, так как это приведет к значительным материальным и организационным затратам, которые намного меньше при содержании под стражей в специальных учреждениях.

Однако исключение представляют случаи, когда домашний арест избирается вынужденно из-за особой категории обвиняемого, к которым могут быть отнесены - несовершеннолетие и наличие заболевания, препятствующего нахождению под стражей. Очевидно, что домашний арест является необходимым видом меры пресечения, но законодательство, действующее в настоящее время, которое возлагает исполнение и контроль данной меры пресечения на УИИ (уголовно-исполнительную инспекцию) ФСИН России, не содержит норм установления стражи у дома, где находится лицо, в отношении которого избрана данная мера пресечения. В этой связи правовых оснований для круглосуточной охраны обвиняемых нет, но периодические проверки участковыми уполномоченными, служащими УИИ, сотрудниками МВД всё-таки возможны.

Основным электронным средством, с помощью которого осуществляется контроль за нахождением подозреваемого (обвиняемого) в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста, является электронный браслет, представляющий собой радиопередатчик с автономным питанием, который крепится на лодыжке подконтрольного лица. При всех положительных характеристиках электронных браслетов в виде их герметичности и влагостойкости и наличии датчика контроля целостности существует проблема комплектования указанными устройствами территориальных органов ФСИН России. Кроме того, следует отметить, что такая мера контроля не препятствует возможности лица скрыться от органов предварительного следствия и суда, поскольку электронный браслет возможно срезать либо привести в негодность начиняющие его технические элементы.

Особенности данной меры состоят также в установлении ряда запретов и ограничений для лица, в отношении которого применена мера пресечения в виде домашнего ареста, представленные на Рисунке 6.

Рисунок 6. Ограничения и запреты, устанавливаемые в отношении обвиняемого (подозреваемого), находящегося под домашним арестом

Важно также отметить, что эти ограничения накладываются и снимаются судом как до, так и после установления домашнего ареста. Несомненно, законодатель разграничивает понятия «запрет» и «ограничение», предоставляя суду полностью запретить или ограничить, указанные права и свободы, гарантированные Конституцией РФ. Необходимо согласиться с мнением А.С. Александрова, который под ограничением понимает частичное, неполное запрещение деятельности или каких-либо действий, а под запретом - полное.

Так же необходимо заметить, что законодатель не стоит на месте, в связи с этим он принял новую меру пресечения - запрет определенных действий. Данная мера введена Федеральным законом от 18.04.2018 N 72-ФЗ, закреплена в 105.1 УПК РФ. Запрет определенных действий в качестве меры пресечения назначается по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого при невозможности избрания другой, более мягкой, меры пресечения и заключается в возложении на подозреваемого или обвиняемого обязанностей своевременно являться по вызовам дознавателя, следователя или в суд, соблюдать один или несколько запретов. Запрет определенных действий может быть избран в любой момент производства по уголовному делу.

Рассмотрим некоторые аспекты домашнего ареста на основе анализа судебных решений, на основе которых можно с уверенностью сделать вывод, что суды порой не различают термины - ограничения и запрета. Грязинский городской суд Липецкой области, избрав меру пресечения в виде домашнего ареста, указал, что обвиняемому Г. запрещено общаться с любыми посторонними лицами, кроме членов семьи, которые проживают с ним в одной квартире18. В данном случае, мы видим, что суд вводит ограничение права на общение, а не запрет, далее суд указывает, что осуществление надзора за возложенными ограничениями возложено на …». Получается, что для судьи, вынесшего данное решение термины являются абсолютно тождественными, что, безусловно, нельзя признать в полной мере состоятельным.

Конечно, и в научной литературе некоторыми специалистами (В.М. Быковым, Д.А. Лисковым) уже продолжительное время предлагается дополнить перечень ограничений, которые могут быть наложены, в том числе - посещение мест отдыха и развлечений - ресторанов, кафе, баров, театров19. Но мы с такой позицией согласиться не можем, именно потому, что запрет носит карательный характер, но ограничение свободы согласно сущности домашнего ареста, не может являться частью наказания. Для наказания нужен приговор, иначе будет нарушен принцип презумпции невиновности.

В нашем случае мера пресечения применяется для того, что предотвратить совершение новых преступлений20, а, следовательно, подобное ограничение надо формулировать не как запрет посещения таких мест, а как необходимость изоляции от общества. Фактически соблюдение лицом условий нахождения в пределах места исполнения меры пресечения обеспечивается его страхом перед возможностью изменения меры пресечения на более строгую - в виде содержания под стражей. Исполнение ограничений и запретов на контакты с определенными лицами, в том числе посредством любых средств связи, вообще представляется невозможным по причине отсутствия каких-либо методик или опыта практической реализации таковых.

Кроме указанных запретов и ограничений, при домашнем ареста на обвиняемого могут быть возложены дополнительные обязанности, которые представлены на Рисунке 7.

Рисунок 7. Дополнительные обязанности, возлагаемые при домашнем аресте

2. Процессуальный механизм избрания, продления и применения меры пресечения в виде домашнего ареста

2.1 Основания и условия избрания домашнего ареста

Введенный в действие с 1 июля 2002 г. УПК РФ дал новую жизнь домашнему аресту, определил круг лиц, основания, порядок оформления и условия избрания данной меры пресечения, которые подразделяются на общие и специальные. Условия, которые предусмотрены УПК РФ называются общими, они позволяют принять решение об избрании меры пресечения. Данные условия представлены на Рисунке 8.

Рисунок 8. Общие условия, необходимые для избрания домашнего ареста

Фактические данные, на основании которых гарантируется законность выборов домашнего ареста и его дальнейшее осуществление, называются особыми условиями. Они представлены на Рисунке 9.

Рисунок 9. Специальные условия, необходимые для избрания домашнего ареста

Однако ожидания не оправдались, в том числе возможно потому, что издавна государственные органы относились к домашнему аресту весьма прохладно, считая, что производство по уголовному делу будет намного эффективнее, если обвиняемый находится под стражей, либо под подпиской о невыезде и надлежавшем поведении.

Посмотрим на данные статистики, которые всегда, как и практика, выступают наиболее верным критерием-ориентиром применяемого явления. Итак, домашний арест изначально вызвал интерес у следователей и дознавателя, но с годами данная мера стала применяться реже. Рассмотрим период продолжительностью пять лет, в 2004 г. - 838 раз, 2005 г. - 518 раз, 2006 г. - 829, 2007 г. - 205, в 2008 - 88, в 2009 - 146 раз, Для сравнения дадим данные о заключении под стражу - 187 тысяч 793 раза.

Что же касается причин такой ситуации, то они лежат на поверхности, так как проистекавшие из усовершенствованной системы изменения, скорее оказались мифом и неоправданными ожиданиями, в том числе из-за несовершенной регламентации домашнего ареста и не сложившейся практики его применения. Какие возникали проблемы у следователей, дознавателей, судей и прокуроров? В первую очередь, отсутствие явных ответов на конкретные вопросы, позволяющие избрать и применить меру пресечения, во вторую, это невозможность обеспечить надлежащее поведение подозреваемого и обвиняемого. Более того, в законе ни слова не содержится о том, где должно находиться лицо, по смыслу законодателей он должен находиться в доме, но что именно подразумевать под этим словом, совсем не ясно. Конечно, можно сделать предположение, что под домом следует понимать, какое-нибудь пригодное для проживания помещение, где он может находиться на законном основании.

С другой стороны, у нас вызывает недоумение такая постановка вопроса в публичном праве, особенно при решении вопроса об ограничении свободы, в юридической литературе уже были попытки возвести в закон мнение о том, что ограничения могут быть избраны как по месту постоянного проживания, так и по месту временного нахождения, в том числе в доме отдыха, санатории, гостинице. Опять же, требовали ответа и другие вопросы, в том числе при наличии заболевания, поместить лицо на лечение в медицинское учреждение. Но не вполне ясно, как комплекс ограничительных мер может быть реализован в совокупности с такими запретами, как право получать и отправлять корреспонденцию, общения с близкими родственниками в условиях медицинской организации.