Система законодательства в России: формирование, развитие, становление (IX - начало ХХ вв.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

СИСТЕМА ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В РОССИИ: ФОРМИРОВАНИЕ, РАЗВИТИЕ, СТАНОВЛЕНИЕ (IX - НАЧАЛО XX ВВ.)

Кодан Сергей Владимирович

доктор юридических наук профессор

Аннотация

Изучение вопросов понимания системы законодательства, уяснение процессов ее формирования невозможно без опоры на исторический материал, концептуальное обобщение которого в свою очередь позволяет выйти на обобщающее осмысление данного правового явления. Использование в историко-юридическом познании системного метода как общенаучного метода познания имеет в истории государства и права особое значение. Не является в этом отношении исключением и система российского законодательства, изучение которой в ретроспективном плане позволяет понять ее характер, основные этапы и черты формирования как отражение процесса развития его места и в роли правовом регулировании.В статье рассматривается формирование и развитие системы российского законодательства - позитивного права - как процесс выделения направлений, а затем сфер правового регулирования. Итогом его стало отраслевое деление законодательства и права, которое определилось во второй трети XIX в. и продолжало развиваться до 1917 г. как право Российской империи. Дается характеристика основных тенденций и периодизация процесса становления системы законодательства. Статья построена с учетом выделения этапов формирования и развития системы российского законодательства. На основе авторских подходов выделяются периодизация, включающая три этапа. Первый этап (IX - середина XVII вв.) определялся выделением общих направлений правового регулирования и зарождение системы законодательства в России - он уходит своими истоками к формированию государственности и позитивного права в Древней Руси и завершается изданием Соборного уложения 1649 г. Второй этап (середина XVII - XVIII вв.) был связан с общим определением сфер и территориальных уровней правового регулирования, а также поиском путей определения системы имперского законодательства. Третий этап (XIX - начало XX вв.) стал периодом становления системы законодательства Российской империи, определения ее основных отраслей и уровней - общегосударственного законодательства (империи в целом) и местных узаконений (национальных регионов).

Ключевые слова: Общегосударственное право, Свод законов, Система законодательства, Система права, Законодательные акты, Источники права, Законодательный процесс, Законодательная политика, История права, Местное право

Abstract

The studies of the issues of legislative system and the processes of its formation are not possible, unless one uses historical materials, and its conceptual generalization allows one to find general meaning of this legal matter. Use of the systemic method as a general scientific cognition method for legal and historical studies plays a special role in history of state and law. The system of Russian legislation is no exception to this rule, its retrospective studies allow to understand its nature, key stages and characteristics of its formation reflecting the process of its development and its role in legal regulation. The article concerns formation and development of the system of Russian legislation (positive law) as a process of establishing directions and spheres of legal regulation. Its result was division of legislation and law into branches, which was defined by the second half of XIX century and kept developing since 1917 as the law of the Russian Empire. The author provides characteristics of the main tendencies and periodization of the process of evolvement of the legislative system. The article provides for singling out stages of formation and development of the system of Russian legislation. Based upon the approach of the author, the periodization includes three stages. The first stage (IX - middle of XVII centuries) was defined by establishing general directions of legal regulation and formation of the system of legislation in Russia with its roots at the formation of statehood and positive law in the Ancient Rus and it is ended by issuing the Council Code of 1649 of Tsar Alexis. The second stage (middle of XVII century - XVIII century) related to defining the spheres and territorial levels of legal regulation and searching for the ways to define the system of the legislation of the Empire. The third stage (XIX - early XX centuries) became the period of formation of the system of legislation of the Russian Empire, definition of its main branches and levels - the Empire legislation and local laws (those of national regions).

Keywords: general state law, code of laws, legislative system, system of law, legal acts, sources of law, legislative process, legislative policy, history of law, local law

1. Формирование системы древнерусских узаконений и определение направлений законодательного регулирования (IX - первая половина XVII вв.)

Формирование древнерусского права было связано с возникновением Древнерусского государства, для деятельности которого требовалось облечь государственную волю в новые социальные нормы. Дошедшие до нас достаточно отрывочные сведения о древнерусском праве дают представление о зарождении процессов образования права, позволяют реконструировать определить особенности зарождения системы древнерусских узаконений - позитивного права.

Формирование древнерусского права и зарождение системности в законодательстве

Древнерусские властно-правовые предписания опирались на обычаи славянских племен, которые как признаваемые властью положения обычаев и традиций формировали обычное право - первоначальный источник права. Особенность правообразования на этом этапе подчеркивает Н.П. Загоскин, который указывает, что «на первых порах своего существования законодательная деятельность является средством создания права лишь вспомогательным, дополнительным по отношению к обычному праву и обыкновенно сводится, главным образом, к формулированию на письме и к санкции существующего обычного права» ^[1]. При этом подчеркнем, что системность в формирующемся праве минимальна, она отражает лишь зарождение средств правового регулирования и подчеркивает их естественную неразвитость, но и в обычном праве уже просматриваются некие зачатки направлений воздействия на общественные отношения и, соответственно, некая его «протосистемность» Вместе с тем именно в этот период определяются основные детерминанты формирования и развития российской системы законодательства в будущем. Выделим основные тенденции развития права и зарождения его системы.

Развитие нормативно-регулирующей деятельности государства, связанной с усложнением общественных отношений, повлекло рост числа правовых актов, а также усложнение их содержания. «Государство, - как указывает русский историк права М.Ф. Владимирский-Буданов, - постепенно овладевает своею будущею функцией творчества и защиты права» ^[2]. В то же время происходит развитие приемов изложение текста правовых актов - формируются основы юридической техники. В связи с наращиванием правового массива возникает необходимость его упорядочивания для обеспечения формирующегося аппарата государства и судебной деятельности правовым материалом - зарождается систематизация законодательства. Но при этом необходимо учитывать, как подчеркивает русский юрист Ф.В. Тарановский, что «расположение правового в древних записях юридических обычаев и в старинных законодательных сборниках соответствует общему характеру конкретного мышления и образного выражения мыслей в старое время. Оно не исходит из отвлеченной логической системы, построенной на расчленении общих юридических понятий или сложных юридических отношений на их составные элементы, а следует какому либо конкретному порядку, в котором реальная жизнь и в след за ней и непривычное к абстракции мышление сочетают правовые явления, хотя бы и разнородные, однако связанные единством будь то субъекта, будь то объекта юридического отношения. Но и этот порядок часто нарушается и идет, так сказать, зигзагами вследствие нередких отступлений в сторону, делаемых под влиянием внешней ассоциации, всецело господствующей над конкретным мышлением. Вследствие этого расположение материала в древних и старинных памятниках права существенно разнится от систематики законодательных сборников нового и новейшего времени» ^[3]. Все это способствует постепенному приданию праву как внутренней, так и внешней системности как качественного состояния правового массива. Поэтому развитие юридической техники, систематизация права и формирование системы законодательства начинают выступать как неразрывно связанные между собой явления формирующейся юридической сферы жизнедеятельности российского общества и предметов особого внимания верховной власти и государства.

Правовой партикуляризм формируются как характерная черта складывающегося позитивного права, влияющая на ее системность. Партикуляризм был, как отмечает русский историк права П.И. Числов, «свойственен был обычному праву славянских племен на Руси и обуславливался различием географических, климатических, общественных и экономических условий их жизни. Этот партикуляризм не остался без влияния и на последующее право: им объясняется различие в законодательных памятниках Новгорода, Пскова, Москвы и других русских земель XIII - XV столетий» ^[4]. Данное явление отразилось на выделении норм относительно отдельных групп населения и территорий, что особенно актуализировалось в последующие периоды с формированием правового устройства Русского централизованного государства, а затем и Российской империи.

Следует учитывать как фактор развития права и развивающееся взаимодействие формирующейся российской системы с зарубежными системами права также влияет на формирование национального права в России и формирование направлений правового регулирования. Так, договоры руссов с греками 907, 911, 945 и 971 гг. вполне можно проанализировать с позиций взаимодействия и согласования нормативных предписаний различных правовых систем, а также выделения норм, относящихся к государственному, гражданскому, уголовному и судебному праву в формирующейся национальной системе права ^[5]. При этом возникает внимание к зарубежному праву - зарождение практической рецепции европейского права, а также основы процессов имплементации появляющихся норм международного права в древнерусское право.

Важным фактором развития права и его системы права в России явилась рецепция норм византийского церковного права, что связано с принятием христианства и формированием первоначально духовенства из представителей греческого клира. Последнее привнесло в российскую правовую систему положений канонического права Византии и появление в системе русского права в качестве его источника номоканонов (кормчих книг). При этом, подчеркивает П.И. Числов, «внедрение это было связано и с тем, что русское обычное право настолько противоречило христианской морали, что во многих отношениях требовало изменения в духе тех начал, на которых покоилось византийское право и которые со всей точностью развитого правосознания, унаследованного от эпохи классической римской юриспруденции, были сформулированы в памятниках византийского законодательства» ^[6]. Славянский переводы компиляций положений византийского права (Эклога, Прохирон, Закон судный людем, Книги законные и др.) способствовали трансляции положений светского и церковного права в российскую среду и правовое регулирование ^[7]. В формирующихся системе права начинается обособление церковного права как направления в формирующейся системе права, которым, как подчеркивал профессор протоиерей М.И. Горчаков, определяется «юридическая сторона церкви» ^[8].

Одновременно формируется и правовой консерватизм, который, по справедливому мнению П.И. Числова, связан с общественным сознанием и отражал «взгляд, что у каждого народа существует свое национальное право, приводит к убеждению, что это право составляет прирожденное достояние, приобретенное от предков, за которое надо держаться и сохранять как старину» ^[9]. Правовой консерватизм также следует учитывать при оценке правового развития и заимствований иностранного права в более поздние периоды российской юридической истории.

Систематизация правовых предписаний складывается и выступает как важнейшая предпосылка формирования и развития системы законодательства. В данном плане показательно создание и использование в юрисдикционной деятельности Русского государства в XI-XII вв. первого сводного акта древнерусского права кодифицированного характера - Русской Правды, которая выступает как к «руководство для суда» и «в ее древнейшем составе обращена в доисторическую глубину народной жизни» ^[10]. Известные списки Русской Правды показывают эволюцию и систематизацию древнерусского права. Краткая Русская Правда состоит из 43 статей без наименования статей, а Пространная Русская Правда включает 135 статей и содержит особые заглавия к отдельным статьям или их группам. Эти редакции, как подчеркивает М.Ф. Владимирский-Буданов, «стоят между собой в тесной связи… Третья правда включает в статьи двух Правд; иногда перерабатывает их содержание, а иногда и прямо и буквально выписывает текст первой Правды, хотя бы данное постановление было уже отменено и рядом ставит другое, отменяющее» ^[11]. При этом формирование правового регулирования и системы русского права шло в русле подобных процессов в европейских государствах, что было связано с тем, что, как подчеркивает историк российского права А.Н. Филиппов, «все народы, на известных одинаковых ступенях их культуры, имеют сходственные юридические нормы и учреждения, соответствующие общим условиям их религиозной, экономической и политической жизни» ^[12].

Не вдаваясь в детальную характеристику Русской Правды и исходя из доктринальных подходов делению ее текста на статьи и толкования содержания отметим, что уже это памятник права определяет правовые предписания по четырем основным направлениям правового регулирования: нормы относительно верховной власти - государственное право; нормы по поводу имущества, обязательств и некоторых семейных отношений - гражданское право; нормы о преступлениях и наказаниях - уголовное право; нормы по поводу судоустройства и судопроизводства - процессуальное право. Такое выделение правовых положений достаточно условно и представляет определенную реконструкцию текста Русской Правды, как отмечает российский историк права Д.Я. Самоквасов, ней «почти нет постановлений, специально посвященных определению институтов государственного права, но в статьях, определяющих процессуальные, процессуальные гражданские правоотношения, встречаются отрывочные указания на территориальное деление, юридическое определение границ земельных владений, виды общественных поселений, разграничение государственного населения на классы по гражданскому и политическому состоянию, органы государственной власти и средства содержания должностных лиц» ^[13]. Зарождающаяся в Русской Правде система правовых предписаний оказала влияние на создание более поздних правовых кодифицированных актов Псковской и Новгородской Судных грамот, Двинской и Белозерской уставных грамот, а также Судебника Казимира ^[14].

Судебники 1497 и 1550 гг. в формировании системы общерусского права

Процесс поиска путей определения направлений развития русского права продолжился изданием Судебника1497 г., который в условиях происходившего объединения русских земель вокруг Москвы представлял первую, но при этом достаточно несовершенную попытку создания общерусского акта кодифицированного характера. Судебник базировались на указанных выше актах, но пока еще не имел четкой внутренней системы - при выделении положений о суде центральном и провинциальном не были разделены в статьях нормы материального и процессуального права. Развитием данного акта стал Судебник 1550 г., в котором были учтены прежние недостатки и проводится, хотя и не выдержанное последовательно, разграничение нормативно-правовых положений материального и процессуального характера - правовые нормы уголовного материального и процессуального были выделены в первый раздел, а гражданского материального права во второй. Дополнения Судебника 1550 г. продолжалось все следующее столетие и было связано с созданием и деятельностью различных приказов, по делам которых издавались указы и фиксировавшихся в указных книгах приказов (издано почти 450 указов). В 1589 г. была предпринята попытка издания нового судебника как кодификации положений прежнего акта и дополнительных указов, но она не получила официального признания и не применялась на практике.

Особое значение в формировании системы российского права имело и принятие церковным собором в 1551 г. в Москве Стоглава - своеобоазного продолжения развития правового регулирования уже в конфессиональной сфере. Созданный и принятый по инициативе Ивана IV власти он должен был подчеркнуть главную мысль царя - «власть государственная имеет вместе с тем и духовные цели» и «главная задача государственной власти есть религиозное воспитание граждан», - указывает российский историк права А.Я. Шпаков. Он также отмечает, что «Стоглав - реальное, конкретное осуществление этой мысли, санкционированной и освещенной собором русского духовенства. Кульминационный пункт теократического характера Московского государства, когда государство и церковь, слитые в единый организм, осуществляют совместную также единую программу» ^[15]. Стоглав базировался на прежних источника церковного права, но уже выступал как его кодифицированный акта, содержащий в обобщенном виде положения об отношениях духовенства внутри церкви, его взаимоотношениях с обществом и государством, а также ряд норм семейного права ^[16].

В это же период на развитие положений судебников и указных книг активное влияние оказывает, как указывает М.Ф. Владимирский-Буданов «практическая рецепция чужого права», которая выражалась в том, что приказные служители сами создавали «субсидиарные источники права из постановлений Литовского статут», для чего из него «делались выписки … дьяками, переводились (весьма неискусно) на московское наречие, расчленялись на статьи, приписывались в Указные книги… и несомненно применялись на практике» ^[17]. Данный аспект развития формирующейся системы права весьма важен и будущем - при формировании системы права уже в условия образования Российской империи, когда новые присоединенные народы несли вмести с территорией их проживания сложившиеся правовые регуляции и местное законодательство.

В начале XVII в. начали складываться предпосылки для перехода к следующему этапу в формировании системы российского законодательства. В России в понимании законодательной власти и приказном законоведении выработалось понимание направлений правового регулирования, необходимости определения системы законодательства и проведения систематизации узаконений, был накоплен опыт создания крупных правовых актов. Но при этом были исчерпаны возможности издания законодательных актов кодифицированного характера, преимущественно ориентированных на разрешение возникших ситуаций и реализацию деятельности государства в отдельных сферах правового регулирования (преимущественно судоустройства и судопроизводства). В условиях завершившегося объединения русских земель и создания централизованного Московского государства требовался переход к отвечающему уровню развития общественных отношений, систематизировано согласованному и внутренне единому акту общегосударственного характера, в котором бы законодательные предписания выстраивались по определенной системе по сферам правового регулирования. По этому поводу российский историк права Д.Я. Самоквасов весьма красноречиво подчеркивал: «Вывести Русь эпохи смутного нестроения к законному и прочному порядку государственной жизни можно было только посредством издания общеизвестного, общепризнанного и общеобязательного законодательства, перевоспитания исполнителей закона, в направлении преданности интересам царя и отечества, и повсеместного царского контроля государственной службы. Таким законом было Уложение царя Алексея Михайловича 1649 года» ^[18]. Именно Соборное уложение 1649 г. подвело итог данному периоду и составило базу для дальнейшего развития системы российского законодательства.

Соборное уложение 1649 г. и определение сфер правового регулирования

Соборное уложение 1649 г., как отмечает Н.П. Загоскин, «является рубежом, отграничивающим древнее и новое законодательство» и «продолжало лежать краеугольным камнем в основе русского законодательства до самого издания Свода законов» ^[19]. Его издание было вызвано комплексом социально-экономических и политических факторов - антиправительственными выступлениями, коррумпированностью приказных и притеснениями с их стороны населения, расстройством управления и суда. Еще в 1637 г. служилые люди в челобитной Земского собора просили судить «по своей государевой уложенной книге» и дали совет, следуя примеру Юстиниана, навести порядок в законах. На Земском соборе 19 июля 1648 г. было подано челобитие о составлении сводного, комплексного законодательного акта, который бы заменил разрозненные акты. Создание нового закона имело четко определенную задачу -- обеспечить деятельность государства необходимой законодательной базой -- «чтоб вперед по той Уложенной книге всякие дела делати и вершить». При этом в создании проекта уложения ярко просматривается достаточно четкая и высококвалифицированная для своего времени организация систематизационных работ. Для выработки текста Уложения была создана специальная комиссия (приказ) во главе с князем Н.И. Одоевским. Проект базировался на Судебниках 1497 и 1550 г., Кормчей книге, Стоглаве, царских указах и судебных приговорах. На его содержание с точки зрения «кодификационного пособия» и выстраивания системы законодательных предписаний большое влияние оказал и Литовский Статут. В организации правового материала проявились подходы составителей к определению в общегосударственном акте основных подходов к системе права, отразились наработанные к тому времени приемы юридической техники, появились более четкие правовые термины, а в результате - появился хорошо структурированный текст с делением на озаглавленные главы. Затем проект был обсужден в сентябре 1848 г. - январе 1849 г. на заседаниях Земского собора и скреплен (утвержден) подписями его членов ^[20]. Соборное уложение представляло собой объемное узаконение со сложной и достаточно строгой системой построения. Его 25 глав включали 967 статей. В уложении были предприняты попытки, хотя и не всегда последовательные, приведения законодательного материала по сферам правового регулирования. Соборное уложение 1649 г. стало первым печатным изданием законодательного акта общего характера, которое систематизировало старые и ввело новые законоположения. Его издание впервые делало доступным законодательство для населения. Следует учитывать, что существовавшая ранее практика оглашения наиболее важных узаконений на торговых площадях бирючами и в храмах не давала возможности ориентироваться в законодательстве и делала единственными сведущими в законах людьми и толкователями законов дьяков, которые широко использовали свои познания в корыстных целях. Опубликование уложения для возможности ознакомления с ним не могло противостоять злоупотреблениям, но способствовало постепенному обеспечению внедрения и закрепления принципа обнародования издаваемых властью узаконений. В XVIII - первой четверти XIX вв. Соборное уложение 1649 г. (до включения в Полное собрание законов Российской империи) выдержало 13 изданий. Соборное уложение вызвало интерес еще в процессе обсуждения его проекта не только среди столичной русской аристократии, но и в Европе. Так, шведскому королю из Москвы доносили, что царь «ежедневно работает сам со своими сотрудниками, чтобы устроить хорошие порядки…, чтобы простолюдины и прочие были удовлетворены хорошими законами и свободою…». Текст уложения перевел в 1663 г. барон Майерберг на латинский язык, в 1688 г. в г. Лейдене увидел свет перевод на французский язык, в 1722 г. под названием «Allgemeines Russisches Landrecht» вышло немецкое издание, в первой четверти XVIII в. появился перевод на датском языке ^[21].

Соборное уложение явилось первым кодексом в истории российского права. Заметим, что в России данного периода правовой термин «уложение» выступал как русский синоним понятия «кодекс» ^[22]. Позднее М.М. Сперанский дал определение: «Уложение (code) есть систематическое изложение законов по их предметам» ^[23]. Соборное уложение вполне соответствовало этому определению и отличалось значительно более высоким уровнем систематики правовых предписаний, в своей основе заимствованной по образцу восьмой редакции Литовского статута (1588 г.).

Сферы правового регулирования в Соборном уложении получают свое определенную, хотя и не всегда выдержанную с точки зрения содержания глав, предметную направленность и содержательную полноту объема регулирующих отношения норм, которые с достаточной мерой условности можно сгруппировать по следующим формирующимся отраслям права: (1) церковное право - ответственность за преступления против религии и церкви (гл. 1, 9 статей); (2)государственное право - гл. 2-9 определяли составы государственных преступлений (гл. 2, 22 статьи), охрану порядка на царском дворе (гл. 3, 9 статей), преследование за преступления против порядка управления (гл. 4, 4 статьи) и фальшивомонетничество (гл. 5, 2 статьи), порядок выезда за пределы Московского государства (гл. 6. 6 статей), вопросы организации вооруженных сил (гл. 7, 32 статьи) и выкупа пленных (гл. 8, 7 статей), положения относительно финансовых и административных правоотношений (гл. 9, 20 статей); (3) судебное право - общие положения о судоустройстве и судопроизводстве (гл. 10, 287 статей), о суде по искам между крестьянами и о беглых крестьянах (гл. 11, 34 статьи), церковном суде (гл. 12, 3 статьи) и подсудности духовенства (гл. 13, 7 статей), регламентации присяги (гл 14, 10 статей), завершенных в судах делах и третейском суде (гл. 15, 5 статей); (4) гражданское право - положения относительно поместного (гл. 16, 69 статей) и вотчинного (гл. 17, 55 статей) землевладения, пошлинам за удостоверение печатью актов правительственных учреждений (гл. 18, 71 статья), положении, имущественных и земельных отношениях «посадских людей» (гл. 19, 40 статей) и холопов (гл. 20, 119 статей); (5) уголовное и уголовно-процессуальное право - определение подсудности, функций полицейских инстанций по уголовным делам и составов преимущественно имущественных преступлений (гл. 21, 104 статьи) и преступлений против личности (гл. 22, 26 статья) и борьбе с незаконным производством и продажей спиртных напитков и запрета на продажу и курение табака (гл. 25, 21 статья) ^[24].

Соборное уложение 1649 г. стало своеобразный чертой, с которой начался отсчет действовавшего в России законодательства, и отдельные его нормы действовали до начала XX столетия. Сохраняя преемственность и объединив положения прежних узаконений, Соборное уложение оформило и закрепило присущие своему времени нормы права и стало значительным шагом вперед в продвижении к системе права и законодательства, определив на этом этапе сферы правового регулирования как прообразы будущих отраслей права.

* * *

Итак, к середине XVII в. российская система права прошла свой первый период формирования и развития, в который через определение направлений правового регулирования сложились крупные правовые акты кодифицированного характера и по мере развития права первый общегосударственный кодекс - Соборное уложение 1649 г. Данный этап формирования системы права, во многом связанный с конкретными ситуациями, требующими нормативно-правового регулирования и конкретным мышлением законодателя, отражает процессы зарождения системности в праве и законодательстве, ход их систематизации узаконений. Это, в конечном счете, способствует, выделению сфер правового регулирования, обособление которых в дальнейшем приведет к созданию отраслей права и их внутриотраслевой институционализации.

2. Развитие и попытки создания системы и систематизации законодательства (середина XVII - XVIII вв.)

Новый, второй период развития системы права в середине XVII - XVIII вв. был связан с усилением роли закона и законности в управлении страной. Что отразилось интенсивности законодательной деятельности и резком росте числа узаконений. В свою очередь это потребовало упорядочения узаконений с большей четкостью в определении сфер правового регулирования, а также их выстраивания в систему. В руссе этих тенденций и проходил данный этап определения системы российского права.

Развитие законодательной и проблема определения системы законодательства

В конце XVII - начале XVIII вв. законодательство становится главным средством трансляции царской воли в общество и основным инструментом преобразований, значительно усиливается и нарастает общая интенсивность законодательной деятельности, определяются виды узаконений, их содержательная направленность, восполняются пробелы в различных сферах правового регулирования. Одновременно закон и законодательство становится средством реформирования государства и различных сфер жизнедеятельности российского общества. «Единственным источником права, - подчеркивает российский историк права В.Н. Латкин, - становится закон. … Главная причина, обуславливающая господство закона в качестве источника права и, вследствие этого, видоизменившая самый характер законодательства, состояла в том, что … единственным субъектом законодательной власти стал самодержавный государь, воля которого творила закон» ^[25]. Он также отмечает, что «характер законодательства имперского периода не имеет ничего общего с характером законодательства Московского государства. В то время, как законодательные памятники московского периода, будучи ничем иным, как сводами предшествующего законодательного материала, главный источник которого составляло обычное право, отличалось в силу этого, вполне консервативным характером, законодательство имперского периода, порвав всякую связь с обычаем и являясь плодом, так сказать, чисто теоретических соображений или же будучи сколком с иностранного законодательства, усвоило себе вполне реформаторский характер» ]26].

В правление Петра I его реформы в государственно-правовой сфере обозначили новую эпоху в осознании верховной властью роли законодательства и законности в государственной политике и управлении. На расширение использования в социальном управлении закона играл и идеологический фактор, который был связан необходимостью обоснования и легитимации в обществе организации государственной власти и правительственного курса, должен был обеспечить внедрение в него особо значимых для власти идей и политических ориентиров. Становясь основным средством трансляции в общество идеологических установок и воли носителя верховной государственной власти, закон в условиях укрепления абсолютизма рассматривался как связующее звено между главой государства и его подданными, как находящимися на государственной службе, так и не находящимися вне служебных отношений.

Одновременно закон и законодательство становится важным средством трансляции в общество политико-идеологических установок власти. На это обращает внимание историк права О.А. Омельченко, отмечая, что узаконения «…становятся не только естественной формой присутствия официальной идеологии (главным образом, в вопросах государственной политики и государственного строительства), но и особой формой ее возникновения вообще. К исходу первой половины XVIII в. присутствие таких официально-идеологических построений определенного теоретического единства и доктринальной наполненности стало, пожалуй, показательной чертой содержания законодательных актов - как правило, важнейших правовых видов: манифестов и именных указов» ^[27].

Возрастание роли закона и законности в управлении страной, значение узаконений в трансляции воли государя и государственной идеологии в общество требовало обеспечение адекватного восприятия правовых предписаний подданными, их информационной доступности. Одновременно, в связи с усложнением сфер государственного управления, системы отношений между государством и подданными (как и среди последних) более четко определяются и сферы правового регулирования, оформляемые узаконениями. Поэтому без системно выстроенного, веденного в систему и официально оформленного законодательства эффективное использование закона как средства управления социальными процессами было просто невозможно. Это осознавалось верховной властью и способствовало становлению системы законодательства. Все это отразилось в интенсивности законодательной деятельности и нарастании массива узаконений. К началу XIX в. в стране, даже не было достоверных сведений о действующем количестве узаконений. Только с подготовкой Полного собрания законов российской империи в 1830 г. выяснилось, что практически каждое второй считавшийся имеющим юридическую силу акт был копией или выпиской из законодательных актов, а коллизионность и пробельность законодательства в целом были основой произвола в системе государственного управления и суда. К концу правления Павла I (12 марта 1801 г.) массив российского законодательства (вошедшее в первое Полное собрание законов) составлял 19,8 тыс. законодательных актов ^[28]. Верховная власть, следуя традиции, стремилась дополнить Соборное уложения, а затем и издать новое уложение для все России. Преимущественно следовали называемые «сепаратные узаконения» - «именные указы, инструкции, наказы, манифесты и др. Вопросы государственного, гражданского, уголовного, процессуального, финансового права и др. разрешались, по большей части, в форме этих сепаратных узаконений. Этим и объясняется то громадное количество их», - подчеркивает П.И. Числов ^[29]. Одновременно издавались и крупные кодифицированные узаконения - последовало 433 уложений, уставов, учреждений и наказов, оказывающих существенное влияние на формирование системы законодательства.

Расширение территории Российского государства в XVI-XVII в. обозначило, а активная территориальная экспансия в XVIII в. в формировании системы российского права выделило еще один фактор - имперский, оказавший существенное значение на процессы определения структуры законодательства Российской империи. Прибавление новых территорий и включение новых этносов в состав российских подданных поставило перед верховной властью вопрос об отношении к управленческим и регулятивным системам, сложившимся ранее во вновь присоединенных национальных регионах. Российская верховная власть при соединении новых территорий для обеспечения политической стабильности гарантировала сохранение прежней религии, обычаев и законодательства на присоединенных территориях, а каждый российский император подтверждал действие этих гарантий. Такое положение повлекло формирование двух уровней законодательства в Российской империи - деление его на общегосударственное и местное ^[30].

Не менее важна была система законодательства и для подготовки государственных служащих. В XVIII в. начинается движение в сторону создания в России системы профессионального юридического образования, направленного преимущественно на подготовку чиновников, что требовало приведения в систему узаконений. Генеральный регламент от 28 февраля 1720 г. предписал организовать набор юнкеров и их практическое обучение при коллегиях. Табель о рангах от 24 января 1722 г. - первый закон о порядке государственной службы - определил учредить краткосрочную школу для учебы тому, «что касается до правого суда» и «что коллежским правлениям подлежит». 10 ноября 1721 г. был издан указ об учреждении школы для обучения подьячих. Петр I 22 января 1724 г. принял решение создать как научное и учебное учреждение Академию наук, при которой в конце 1725 г. начал работу Академический университет и в котором был в 1758 г. в академии был создан юридический факультет. Изучение законодательства вводится в общие школы, а также в созданный в 1743 г. Кадетский корпус, в программе обучения в котором предусматривалось «естественное и гражданское право», а с 1748 г. предписывалось изучать «подлежащие к знанию гражданских прав уставы, регламенты и указы». Важным этапом в формировании юридического образования явилось создание в 1755 г. Московского университета, имевшего в своем составе юридический факультет ^[31]. Обучение постоянно наталкивалось на отсутствие системы и проведенной систематизации законодательства.

На формирование системы законодательства, таким образом, оказывали в совокупности влияние три основные тенденции - (1) стремление опереться на систему расположения правового материала в Соборном уложении и создать новый общегосударственный кодифицированный акт; (2) обособление сфер правового регулирование через издание отдельных крупных кодифицированных актов - регламентов, учреждений и уставов; (3) взаимосвязь попыток систематизации законодательства и поиска оптимальной структуры законодательства Российской империи.

Попытки создать новые общегосударственное и формирование системы российского законодательства

На формирование системы законодательства прежде всего оказывала влияние сложившаяся традиция стремления к проведению общегосударственной кодификации и усовершенствованию единого кодифицированного акта, каковым и являлось Соборное уложение 1649 г. с закрепленной в нем структурой расположения законодательного материала. Соборное уложение как общегосударственный комплексный кодифицированный законодательный акт стало «рубежом, отграничивающим древнее и новое законодательство» ^[32]. С него начался отсчет российского законодательства, которое считалось действующим и все «законы и указы, прежде его состоявшиеся, признаются … недействительными» - подчеркивал при составлении Полного собрания законно Российской империи в 1826-1830 гг. М.М. Сперанский ^[33]. Но Соборное уложение, лишь обозначив основные сферы правового регулирования, было пока еще далеко от определения системы российского законодательства. При этом следует учитывать, как подчеркивал М.М. Сперанский, что в уложении «невозможно было каждую часть законодательства изложить во всем ее пространстве, то и принято было тогда же правилом дополнять его по мере возникающих случаев» и в «уложении общие начала законодательства были установлены, главные черты каждой части его означены, но окончательное их совершение предоставлено постепенному действию времени и опыта. Отсюда произошли разные постановления, под именем новоуказных статей, именных указов и боярских приговоров известные»^[34].

Более развернутую характеристику этой проблемы дал российский историк права В.М. Грибовский, который отмечал, что «Уложение, задававшееся целью, главным образом исправить и упорядочить действовавшее до него законодательство, вместе с тем лишь отчасти личным творчеством заполнило имевшиеся в последнем пробелы» и в нем «не имеется вовсе многих важных частей права, … оно само по себе естественным образом не могло ответить на нараставшие запросы развивающиеся в жизни, которая требовала правового упорядочения. Следствием указанной причины явилось то обстоятельство, что вскоре после выхода в свет Уложениеe начало пополняться как отдельными указами, издаваемыми по частным случаям, так и новыми самостоятельными юридическими памятниками: наказами, уставами в известной мере преобразовательного характера» ^[35].

Дополнений к Соборному уложению, получившие обобщенное обозначение «новоуказные статьи», до начала единоличного правления Петра I было издано 1,5 тыс. Среди них были такие крупные и значительные с точки зрения корректив правового регулирования законодательные акты как Наказ о градском благочинии 1649 г., Новоторговый устав 1667 г., Новоуказные статьи о поместьях 1676 г., Новоуказные статьи о татебных, разбойных и убийственных делах 1669 г., Соборное деяние об уничтожении местничества 1682 г., Сыщиков наказ 1683 г., Писцовый наказ 1684 г. и др. Новоуказные статьи преимущественно не издавались в печатном виде и хранились в списках, нередко в одном экземпляре. Информация о дополнениях уложения была известна преимущественно служащим канцелярий приказов, что не обеспечивало укреплению законности и в немалой степени способствовало произволу и злоупотреблениям ^[36].

Такой экстенсивный путь развития и усовершенствования Соборного уложения имел пределы и требовал новой общегосударственной кодификации. На это первоначально была и направлена деятельность Петра I, который указом от 6 июня 1695 г. повелел приказам выписать имеющиеся или подготовить новые статьи для восполнения пробелов в Соборном уложении, а эти выписки каждый приказ держать должен подготовленными до царского указа о подготовке нового уложения ^[37]. Такой царский указ последовал 18 февраля 1700 г. - об учреждении специального учреждения для создания нового общегосударственного кодекса - Палаты об Уложении (Уложенную палату), которая должна была подготовить новое обобщающее узаконение на основе Соборного уложения и последовавших после него узаконений ^[38]. С этого времени начались продолжавшиеся практически все XVIII столетие работы по созданию нового уложения, но ни петровская Уложенная плата, ни все девять подобных учреждений в XVIII в., успеха не имели, но, тем не менее эта деятельность все же оказывала существенное влияние на развитие российского законодательства и определение его структуры.

Итак, попытки создания нового общегосударственного кодифицированного акта - нового уложения - показательна с точки зрения несостоятельности попыток опереться на систему расположения законодательного материала Соборного уложения 1649 г. и обозначило проблему ее развития. Одновременно развитие и обособление предметных сфер правового регулирования сочеталось с нарастающей законодательной деятельностью и изданием кодифицированных актов.

Издание кодифицированных актов и локализация сфер правового регулирования

В XVIII столетии на определение системы законодательства большое влияние оказало издание крупных кодифицированных законодательных актов, которые начинают определять правовую базу более узких сфер правового регулирования и определяют тенденции формирования будущих институтов и отраслей законодательства. Прежде всего это было связано с увеличением и усложнением направлений политико-управленческой деятельности государства, что повлекло и объединение правовых предписаний и более объемных узаконениях, согласованно охватывающих близкий по предмету правового регулирования круг вопросов. В законодательной практике все более начала осознаваться проблема невозможности издания одного общегосударственного универсального закона, хотя попытки создания нового общероссийского уложения типа Соборного уложения, которая, как уже отмечалось, продолжались до второй половины XVIII в.

В XVIII в. наблюдается возрастание значения отдельных кодифицированных актов, охватывающих значительную сферу регулируемых общественных отношений и имеющих содержательную специфику, что способствовало локализации сфер правового регулирования и появлению в будущем отраслей и институтов права. Историк российского права В.Н. Латкин подчеркивает, что с правлением Петра I связано появление новых форм закона, бывших неизвестными Московскому государству, а именно уставов, регламентов и сепаратных уставов» ^[39]. В связи с этим следует обратить внимание на появление принципиально новых идеологическому обоснованию сфер правового регулирования, по форме, предметной сфере регулирования и внутренней структуре системообразующих для отдельных сфер правового регулирования узаконений. Статистика законодательной деятельности в этом отношении весьма показательна - с царствования Алексея Михайловича (29 января 1649 г.) до окончания правления Павла I (12 марта 1801 г.) было издано 433 крупных узаконения кодифицированного характера - уложений, уставов, учреждений и наказов ^[40].

Для формирования отраслей законодательство имело значение и закрепление в кодифицированных актах предметной сферы регулирования ими общественных отношений. Так, например, в Регламенте Главному Магистрату от 16 января 1721 г. Петр I определяет задачи полиции и тем самым отделяет сферу воздействия действия полицейских узаконений от других сфер правового регулирования: «Полиция особенное свое состояние имеет, а именно: оная споспешествует в правах и правосудии, рождает добрые порядки и нравоучения, всем безопасность подает от разбойников, воров, насильников и обманщиков и сим подобных, непорядочное и непотребное житие отгоняет, и принуждает каждого к трудам и к честному промыслу, чинить добрых досмотрителей, тщательных и добрых служителей, города и в них улицы регулярно починяет, препятствует дороговизне, и приносит довольство во всем потребном к жизни человеческой, предостерегает все приключившиеся болезни, производит чистоту по улицам и в домах, запрещает излишество в домовых расходах и все явные погрешения, призирает нищих, бедных, бальных, увечных и прочих неимущих, защищает вдовиц, сирых и чужестранных по заповедям Божиим, воспитывает юных в целомудренной чистоте и честных науках; вкратце ж над всеми сими полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков, и фундаментальной подпор человеческой безопасности и удобности» ^[41].

В XVIII в. происходит определенная классификация узаконений, названия которых отражали общую направленность и круг регулируемых ими отношений. Одновременно сохраняется и старая тенденция дополнения законодательного массива отдельными узаконениями. Среди них выделялись виды кодифицированных актов регламенты, учреждения и уставы.

(1) Регламенты и учреждения, под которыми понимались, как указывает В.Н. Латкин, «учредительные акты, определяющие состав, компетенцию и делопроизводство отдельных органов управления». От также подчеркивает, что ничего подобного не знала Московская Русь… Регламенты были продуктом законодательных мероприятий новой России, именно петровской эпохи» ^[42]. Данный вид кодифицированных актов как совокупность правил, устанавливающих порядок работы государственных органов, учреждений, организаций достаточно широко использовался в определении правового регулирования в процессе институционалиции системы законодательства. К данной категории кодифицированных узаконений относились законодательные акты, относящиеся к сфере публичного (государственного) права - Генеральный регламент 1720 г. и регламенты коллегий 1711-1723 гг., Учреждения для управления губерний 1775 г., Учреждение об императорской фамилии 1797 г. и др. Данная форма использовалась и для регулирования весьма сложных форм взаимоотношений государства и церкви. Издание Духовного регламента, например, выступило как определение «органического закона, которым должен был руководствоваться новоучрежденный Синод в своей административной и судебной деятельности», и одновременно как «как опыт систематического изложения действующего права русской православной церкви» ^[43]. При этом подчеркнем, что Учреждения для управления губерний 1775 г. включало 412 достаточно объемных статей ^[44].

(2) Уставы, «под именем которых разумеется совокупность правил, касающихся управления какою-либо отдельною частью администрирования или определяющих какую-либо отрасль материального права ^[45]. Этот вид узаконений также способствовал, в сочетании с учреждениями и регламентами, определению сфер законодательного регулирования. Важнейшими узаконениями этого вида были Воинский устав 1716 г., Морской устав 1720 г., Устав о векселях 1729 г., Устав благочиния 1782 г., Устав о цензуре 1797 г. и др. Так, например, оОформившие военное право Воинский устав 1716 г. включал сам Воинский устав (68 глав и приложений: Артикул воинский с кратким толкованием - военно-уголовные законы кодекс (209 статей). Краткое изображение процессов или судебных тяжеб (3 части, 14 глав) и др. ^[46].

Итак, издание крупных кодифицированных актов способствовало на основе правового регулирования формированию отраслей законодательства. Регламенты, учреждения и уставы отразили крупнейшие вехи развития права и стали своеобразными базовыми узаконениями, от которых отталкивалось дальнейшее правовое регулирование и издавались развивающие их узаконения.

Попытки систематизации узаконений и поиски системы российского законодательства

Вопрос об упорядочении законодательства и определения в связи с эти системы законодательства в XVIII в. был связан, как уже отмечалось, с обеспечением законности посредством информированности государственного аппарата и подданных об изданных узаконениях. 18 февраля 1700 г. последовал указ Петра I об учреждении специального учреждения для создания нового общегосударственного кодекса - Палаты об Уложении (Уложенную палату), которая должна была подготовить новое обобщающее узаконение на основе Соборного уложения и последовавших после него узаконений. Данное учреждение, как и все девять подобных учреждений в XVIII в., успеха не имели ^[47]. Но именно Петр I четко обозначил намерение верховной власти обеспечить страну систематизированным и доступным для подданных и чиновничества законодательством.

При Петре I началась практика публикации узаконений в сводном виде. Царь указом 29 апреля 1720 г. предписал все изданные указы классифицировать, «разбирать на двое: которые временные (правоприменительные. - С.К. ) в особливую книгу, а которые в постановление какого дела (нормативные, дополняющие прежде изданные узаконения. - С.К. ) припечатывать, а именно: что надлежит до коллегии, то в регламент коллегии, а что к уставу или артикулам и прочим делам, в регламент, а не на время: оные припечатывать по все годы к оным книгам» ^[48]. Последнее также способствовало выделению сфер законодательного регулирования и формированию вокруг крупных кодифицированных законов дополняющих их узаконений.

Проводимые систематизационные работы способствовали поискам определения оптимальной структуры законодательства. Так, например в правление Елизаветы Петровны уже шестое с начала столетия систематизационное учреждение - Комиссия сочинения уложения (1754 г.) - должно было составить уложение, которое должно было включать четыре раздела - «1) по делам судным, 2) по делам уголовных, 3) по делам вотчинным, 4) о праве состояния людей в государстве», а также подготовка «уставов по делам правительственными, так, чтобы на каждый предмет быль один устав…» ^[49].