Проблемы развития советского уголовного права и уголовного процесса в 1930-1941 годы

При разделении в феврале 1941 г. НКВД СССР на Наркомат внутренних дел и Наркомат государственной безопасности была восстановлена единая Следственная часть, которая была включена в структуру НКГБ СССР. Кроме того, в соответствии с Приказом наркома внутренних дел от 27 августа 1939 г. предусматривалась организация следственных групп в отделах БХСС и уголовного розыска территориальных управлений милиции Наркомата внутренних дел.

Следует отметить, что в рассматриваемый период стала исчезать грань между дознанием и следствием, так как следователи и прокуроры стали широко пользоваться предоставленным им правом передавать органам дознания расследование уголовных дел, по которым требовалось производство предварительного следствия. 8 января 1938 г. Прокурор СССР и Народный комиссар внутренних дел СССР издали совместный циркуляр, которым разграничили обязанности между органами милиции и следователями по производству расследования уголовных дел. Однако и в дальнейшем органы милиции по довольно значительной категории дел заменяли органы предварительного следствия.

Количество штатных следственных должностей в органах прокуратуры до войны было не большим. Например, в г. Ленинграде в 1932 г. при населении 2,8 млн. человек, согласно официальному справочному изданию, работали около 40 народных следователей, что лишь на 25% превышало количество участковых судебных следователей в предреволюционные годы.

По состоянию на 1 января 1941 г. в Прокуратуре РСФСР числилось 5 следователей по важнейшим делам, в прокуратурах автономных республик, краев и областей РСФСР - числилось 180 старших следователей, в прокуратурах городов и районов - 3201 народный следователь.

В первой половине 1930-х гг. для прокуратуры Советской России были характерны высокая текучесть следственных кадров и их невысокий образовательный уровень, что обусловливало довольно низкое качество

расследования уголовных дел. По данным, приведенным в мае 1936 г. заместителем наркома юстиции РСФСР Ф.Е. Нюриной101 (курировавшей следствие), в 1931 г. из органов прокуратуры выбыло 45,2% следователей, в 1932 г. - 43,2%, в 1933 г. - 45,9%, в 1934 г. - 45,5%. В 1931 г. Среди следователей прокуратуры имелось 13,2% лиц с высшим юридическим образованием, в 1932 г. - 11,1%, в 1933 г. - 9,4%, в 1934 г. - 9,9%102.

Неудивительно, что на встрече со следователями прокуратур Калининской и Московской областей, состоявшейся в Прокуратуре СССР 29 мая 1936 г., Прокурор СССР А.Я. Вышинский удрученно констатировал: "Следственный аппарат у нас деградировал. Следственный аппарат - это задворки нашего аппарата в целом". Позднее А.Я. Вышинский, говоря о проблемах следствия, привел такую выдержку из документа, составленного народным следователем в октябре 1936 г.: "При этом направляется труп

женщины неустановленной личности. Прошу произвести вскрытие на предмет установления беременности и иных признаков насильственной смерти".

Для исправления подобной ситуации Прокуратура СССР предприняла комплекс разнообразных мер. В 1936 г. началось проведение всесоюзных учебных конференций следователей, был создан центральный методический совет при Прокуроре СССР, основной задачей которого являлась выработка мероприятий по улучшению качества следствия. Были изданы новые учебные пособия по криминалистике, упорядочено прохождение

студентами-юристами практики в органах прокуратуры, прокурором РСФСР Владимиром Александровичем Антоновым-Овсеенко (1883 - 1938 гг.). С мая 1934 г. по сентябрь 1936 г прокурор РСФСР. В 1937 г. арестован и в феврале 1938 г. по приговору суда расстрелян. В 1956 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР приговор в отношении А.А. Антонова- Овсеенко отменила и полностью его реабилитировала) проведена работа по организации конкурса на лучшее следственное дело.

Стал подчеркиваться престиж должности следователя прокуратуры. Как отметил А.Я. Вышинский, выступая на третьей учебной конференции следователей в декабре 1936 г., "не нужно забывать, что лимитирует работу суда - следствие, что... от состояния следствия зависит работа всей системы органов юстиции". В данной ситуации А.Я. Вышинский по существу повторил суждение, высказанное в 1886 г. прокурором Московской судебной палаты, будущим генерал-прокурором Н.В. Муравьевым: "Следователь кладет фундамент, на котором обвинение и защита возводят стены. Следователь в значительной мере держит в своих руках судьбу уголовной истины".

Вместе с тем очевиден тот факт, что в правовой сфере в предвоенное десятилетие происходили негативные явления, как упадок законности, нарушения конституционных прав граждан, невиданный для мирного времени размах политических репрессий. При этом в отличие от ситуации периода Гражданской войны, когда статистика всех видов репрессий велась фрагментарно, репрессии 1930-х гг. оказались задокументированы в полном объеме. В настоящее время соответствующий комплекс архивных материалов рассекречен и введен в научный оборот.

Системная деформация режима законности началась в СССР вне следственной сферы - с кампании по коллективизации сельского хозяйства, одной из задач которой была провозглашена "ликвидация кулачества как класса". В ходе кампании по "раскулачиванию" в ссылку в северные районы СССР, на "спецпоселение", в 1930 - 1931 гг. были отправлены 1,8 млн. объявленных "кулаками" крестьян и членов их семей (включая несовершеннолетних детей). Всего же за 1930 - 1940 гг. "кулацкой ссылке" подверглось 2,3 млн. крестьян. Условия пребывания в ссылке были таковы, что только за 1932 - 1934 гг. в ней умерли 271,3 тыс. спецпоселенцев108.

Никому из этих сотен тысяч советских граждан не предъявлялось каких-либо обвинений, в отношении них не производилось следствий, они не представали перед судом. Основанием для ссылки, решение о которой принималось местными административно-партийными органами, служил только уровень материального достатка "кулацкой" семьи.

Что касается динамики политических репрессий в предвоенные годы, то она характеризуется следующими цифрами: в 1930 г. по соответствующим обвинениям были осуждены 114,4 тыс. чел. (из них к смертной казни - 20,2 тыс. чел.), в 1935 г. - 267,0 тыс. чел. (к смертной казни - 1,2 тыс.). Для сравнения можно отметить, что за совершение общеуголовных преступлений только в РСФСР в 1930 г. были осуждены 1,2 млн. чел., а в целом в стране в 1935 г. - 1,15 млн. чел. (при населении СССР в 1930 г. 157,0 млн. чел., а в 1935 г. - 164,6 млн. чел.)109. Это без учета лиц, осужденных за общеуголовные преступления военными трибуналами.

Пик политических репрессий пришелся на 1937 - 1938 гг. За 1937 г. по "политическим" статьям в Союзе ССР осудили 790,6 тыс. чел. (из них к смертной казни - 353,0 тыс. чел.), за 1938 г. - 554,2 тыс. чел. (из них к смертной казни - 328,6 тыс.). Таким образом, за два года за совершение "контрреволюционных" преступлений было расстреляно 681,6 тыс. советских граждан. Это почти в 4,5 раза больше числа казненных за все виды преступлений за весь период Великой Отечественной войны. За общеуголовные преступления в 1937 г. в СССР осудили 891,7 тыс. чел., а в 1938 г. - 924,5 тыс. чел. Кампании политических репрессий осуществлялись под контролем высшего руководства страны. Достаточно сказать, что, как явствует из архивных документов, за период с февраля 19034 г. по сентябрь 1938 г. Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В. Сталин лично санкционировал расстрел 38 848 коммунистов.

Негативной особенностью судопроизводства по "политическим" делам в 1930-е гг. явилась негласная легализация применения в ходе следствия мер физического воздействия (пыток). В рассекреченной ныне шифротелеграмме И.В. Сталина от 10 января 1939 г. говорилось о том, что "применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 г. с разрешения ЦК ВКП(б)". Это решение мотивировалось тем, что "все буржуазные разведки применяют физическое воздействие в отношении представителей социалистического пролетариата".

Разрешение высшего партийного органа применять на следствии меры физического воздействия отменило соответствующую запретительную норму ведомственного акта. Согласно утвержденной Приказом Наркомата

внутренних дел СССР от 15 августа 1935 г. "Инструкции о порядке ведения следствия сотрудниками Главного управления государственной безопасности и его местных органов", допросы предписывалось производить в вежливой, но настойчивой форме, не допуская грубое и издевательское отношение к подследственным. Известен факт, когда приказом начальника Управления НКВД по Свердловской области в январе 1935 г. оперативному сотруднику был объявлен строгий выговор за грубое обращение с подследственным, которое выразилось в проведении допроса повышенным тоном и назывании подследственного "сукиным сыном".

В годы массовых репрессий ни один человек, от рядового гражданина до наркома или члена Политбюро ЦК ВКП(б), не мог быть застрахован от обвинения в шпионской, террористической, диверсионной или иной "контрреволюционной" деятельности. К примеру, за 1937 - 1938 гг. по обвинению в связях с разведывательными службами иностранных государств органами НКВД СССР было арестовано 265040 человек, в том числе 101966 человек - по обвинению в шпионаже в пользу Польши, 52906 - в пользу Японии, 39301 - в пользу Германии, 26233 - в пользу Латвии. Несмотря на то что со времени окончания Гражданской войны прошло более 15 лет, 73650 человек был в 1937 - 1938 гг. арестован за "белогвардейскую контрреволюцию".

Политические репрессии затронули и органы юстиции. Так, в 1937 - 1938 гг. репрессиям подверглись 280 прокуроров и следователей прокуратуры (в том числе 44 областных и краевых прокурора), 90 из которых были расстреляны. Были осуждены 6 председателей трибуналов военных округов и трое председателей военных трибуналов корпусов.

В предвоенное десятилетие в СССР по существу сложились 2 параллельные системы органов юстиции: органы политической юстиции (куда входили органы государственной безопасности и внесудебные органы), занимающиеся контрреволюционными преступлениями, и общеуголовные органы юстиции (суды и прокуратура). В практической деятельности эти две системы соприкасались эпизодически преимущественно на уровне руководящих звеньев (исключением здесь являлась деятельность военных трибуналов и Военной коллегии Верховного

Суда СССР, получавших в производство часть "политических" дел).

Показательны в этом отношении воспоминания генерал-лейтенанта юстиции Б.А. Викторова. Прошедший за 1934 - 1941 гг. путь от народного следователя районной прокуратуры до начальника следственного отдела прокуратуры Тульской области Борис Викторов ни разу не столкнулся с делами по "контрреволюционным" преступлениям.

Результаты работы следственных органов в предвоенные годы характеризуют данные о количестве числа осужденных в СССР по приговорам судов, вступившим в законную силу. Так, в 1939 г. было осуждено 957065 человек, из них к высшей мере наказания (ВМН) - 176, а в

1940 г. - 1191085 человека, из них к ВМН - 438. В том числе за "контрреволюционные" преступления было осуждено: в 1939 г. - 18875 человек - из них к ВМН - 39, а в 1940 г. - 12807 человек, из них к ВМН - 119 человек.

Из приведенных выше данных, если сравнивать их с данными за 1937

- 1938 гг., мы можем увидеть, что в 1939 г. массовые политические репрессии в СССР были свернуты. Этому вместе с политическими решениями способствовали изменения в судебной системе, ликвидация внесудебных "троек", а также принятие решений по обеспечению законности в деятельности следственных органов, повышение требований к лицам, назначаемым на следственные должности. Суды осуществили пересмотр около 40 тысяч "политических" дел. В 1939 г. были освобождены из-под стражи 108730 человек, обвинявшихся в "контрреволюционных" преступлениях, в 1940 г. - еще 32077 (подследственных - 19985)125. Начался процесс усиления законности, нормализации деятельности правоохранительной и судебной системы. Впереди, однако, органы следствия и всю нашу страну поджидали тяжелейшие испытания Великой Отечественной войны.

2.3Теория и практика уголовного судопроизводства в 1930 - 1941

Октябрьские события 1917 г. привели к слому имперского строя, слому всего того, что обеспечивало его жизненность. На смену "собственности господ" пришла собственность молодого Советского государства, равенство полов и сословий. Явившийся всем бескомпромиссный отказ новой власти от всего старого, помноженный на стремление в кратчайший промежуток времени создать повсеместно режим "революционной законности" привел к тому, что уголовное право российской монархии было отвергнуто. Широко известный Декрет СНК от 24 ноября 1917 г. N 1 "О суде" допускал возможность судов пользоваться "старыми законами", если они не отменены революцией и "не противоречат революционной совести и правосознанию"1. Впрочем, год спустя Декрет

ВЦИК от 30 ноября 1918 г. "О народном суде РСФСР"127 полностью исключил дореволюционное как процессуальное, так и материальное законодательство из числа источников советского права.

Новые судьи, как правило из рабочих, были в затруднении. Ранее не известная им трудовая стезя - отправление правосудия - одновременно и возвышала, и тяготила их. Не в последнюю очередь ввиду весьма приблизительного понимания, если не сказать полного незнания существа судейской деятельности. Наглядный пример работы первых советских судов привел в одноименном рассказе Б.С. Утевский. В типографии образовалась группа, незаконно торгующая государственной складской бумагой. Обмануть молодого, заведующего, честного и старательного, но малообразованного и доверчивого парня, получить от него бумагу было

делом не сложным. Но "отношения человека с законом неоднозначны и

противоречивы: он охраняет его, регламентирует все моменты его жизни и деятельности, карает его, иногда даже лишая самого дорогого - жизни". И вскоре это преступление было раскрыто и дело дошло до суда.

Как рассуждал бы судья в наше время? Налицо мошенничество (ст. 159 УК РФ), т.е. хищение имущества путем обмана - сообщения ложных сведений, либо умолчания об обстоятельствах, сообщение о которых являлось обязательным. Квалифицирующий признак данного преступления

- совершение мошенничества группой лиц по предварительному сговору. Размер похищенного неизвестен. Но длительность преступной деятельности позволяет предположить о наличии как минимум крупного размера хищения, а следовательно, и второго квалифицирующего признака.

Человек, который вчера был рабочим, а ныне судьей в деле о хищении государственной бумаги не был, конечно, умудрен в тонкостях уголовно- правовой квалификации преступлений. А обнаруживаемое им большое желание ее познать неизбежно натолкнулось бы на препятствие формального порядка. Сущность его сводилась к отсутствию у уголовного и уголовно-процессуального права конца 1918 г. черт формальной определенности. В данной связи весьма показательным является мнение М.Ю. Козловского, утверждающего, что после своей победы пролетариат "бросает кодексы права в корзину как ненужную вещь" и выковывает в процессе борьбы новое, пролетарское право; право - вообще не кодекс, не писаный свод законов; без всяких законов и особых правил пролетариат способен бороться со своими классовыми врагами.

Уголовное право того времени, по обоснованному мнению советских и современных исследователей, в значительной степени характеризовалось движением широких народных масс, "творящих революционное право".

Поскольку "первым обещанием любого революционного правительства всегда является обещание восстановить и поддерживать в дальнейшем нарушенные революцией покой и порядок", был очевиден и приговор, постановленный в отношении расхитителей государственной собственности (типографской бумаги): значительные сроки лишения свободы. Молодому парню - заведующему складом суд присудил наказание в виде 2 лет лишения свободы. В связи того, что оставались сомнения в его виновности и была принесена жалоба на приговор, судья согласился оставить осужденного на свободе, но при условии выдачи адвокатом за него письменного поручительства, которое тут же и было оформлено.

Поручительство известно на Руси с X - XV вв. Но в свете предпринятого нами исследования наиболее интересными представляются XV - XX вв. В системе мер пресечения, предусмотренных Сводом законов Российской империи (1832133 и 1857 гг.), числилась и отдача на поруки. Поручительство было личное, но поручитель, ничем не отвечал за неисполнение обязательства явки, которое он обеспечивал своим словом.

Потому к поручительству судьи прибегали очень редко; общим правилом оставалось личное задержание обвиняемых.

Устав уголовного судопроизводства 1864 г.136 изменил процедуру применения мер пресечения, значительно сузив применение личного задержания и предоставив широкое развитие другим мерам, предполагающим оставление обвиняемых на свободе. Условием применения и выбора той или иной меры пресечения служила строгость возможного наказания за совершенное преступление или проступок. Отдача

на поруки избиралась лишь "против обвиняемых в преступлениях или проступках, подвергающих заключению в тюрьме или крепости, не соединенных с лишением прав и преимуществ" (ст. 417 Устава). Фактически единственным основанием применения такой меры пресечения, как поручительство, являлась необходимость предупредить побег обвиняемого, уклонение его от суда, если предполагалась опасность такого уклонения.

Спустя несколько недель с момента судебного заседания о хищении бумаги из типографии адвокат получил извещение с требованием явиться в суд в качестве обвиняемого. В судебном заседании судья уточнил, защищал ли адвокат заведующего складом и давал ли за него поручительство. Получив положительный ответ, председательствующий пояснил, что осужденный скрылся. Следовательно, теперь за него должен ответить поручитель-адвокат, который принуждался к отбытию двух лет лишения свободы с возможностью обжаловать вынесенный в отношении его приговор. Одно дело, когда, по справедливому замечанию И.А. Исаева, цели и замыслы закона не совпадают с субъективными целями индивида, однако этот последний должен беспрекословно подчиняться его целям. И совсем иное, когда в отсутствие соответствующих законодательных предписаний один участник уголовного процесса - адвокат должен отбывать присужденную его доверителю-осужденному меру наказания - защитник обратился именно в Наркомюст? Что следует понимать под здравым правовым чувством судьи? Общеизвестно, что в царской России местные суды долгое время подчинялись органам юстиции, например Юстиц- коллегии138. В советской России, о которой мы повествуем, в данном смысле мало что изменилось. Именно потому адвокат, считая свои права нарушенными, обратился именно в Наркомат юстиции. Что же касается правового чувства, то это сложное социально-психологическое явление, сопровождающее человечество на протяжении всей истории его допускалразвития. Согласимся с А.В. Смоленцевым в том, что оно может быть представлено в виде двух компонентов: интуитивного (естественно-правового), в основе которого лежит установка на правовую совесть, и официального (позитивно-правового), имеющего ориентацию на закон139. Как указывалось ранее, преемственность в развитии уголовно-правовых и уголовно-процессуальных институтов до- и послереволюционной России отсутствовала. "В такой ситуации революционное (или, как чаще начинают говорить в 20-е годы, социалистическое) правосознание приобретает роль метода, восполняющего пробелы в законе". Таким образом, установка на правовую совесть - квинтэссенцию правового чувства - и предопределила вынесение судьей вышеуказанного решения. Причем, как указал адвокату комиссар юстиции Петрокома, приговора как такового не существует, т.к. не было никакого уголовного дела. Судью вызовут и разъяснят ему, что он вынес не приговор, а определение, и притом неправильное. В этом случае достаточно было ограничиться сообщением в Наркомюст или, в крайнем случае, оштрафовать поручителя.

Несмотря на имеющиеся в современной судебной практике России случаи деформации принципа независимости судей и подчинения их только закону, берем на себя смелость утверждать, что описанная нами ситуация все-таки ей не свойственна. Сколь противоречивы ни были бы суждения о России как правовом государстве, поступательное движение в этом направлении очевидно. Основным и фундаментальным, системообразующим принципом правового государства и гражданского общества является верховенство права, означающее прежде всего верховенство прав человека.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина считаются высшей ценностью, а их признание, выполнение и охрана - обязанность государства. К числу его обязательств относится и обеспечение реализации права человека и гражданина на справедливую, компетентную и действенную судебную защиту. Судебная власть, пусть и с поправкой на соответствующие исторические реалии, выступала и выступает как своеобразное средство обеспечения защиты высшей социальной ценности - жизни человека, его прав и свобод. В рамках уголовного судопроизводства это предполагает

по меньшей мере установление обстоятельств происшествия, в связи с которым было возбуждено уголовное дело, его правильную правовую оценку, выявление конкретного вреда, причиненного обществу и отдельным лицам, и действительной степени вины (или невиновности) лица в совершении инкриминируемого деяния (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2003 г. N 18-П143, Определения от

29 января 2009 г. N 46-О-О144, от 21 июня 2011 г. N 860-О-О145, от 29

сентября 2011 г. N 1185-О-О146 и от 28 июня 2012 г. N 1274-О147), что возможно лишь на основе проверки и оценки доказательств, отвечающих требованиям относимости, допустимости и достоверности. Только тогда суд

может правильно установить, имело ли место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый, доказано ли, что его совершил подсудимый, является ли это деяние преступлением и какой нормой уголовного закона оно предусмотрено (ст. ст. 73, 74, 85 - 88 и 299 УПК РФ); в противном случае ставилась бы под сомнение правосудность решения по делу.

Размещено на http://www.allbest.ru//

Заключение

В соответствии с проведенным исследованием следует отметить следующее:

Развитие уголовного права в 1930 - 1941 годы характеризовалось ужесточением уголовного наказания в экономической сфере (охрана социалистического имущества) и в государственной («контрреволюционные преступления»).

Изменения вносились общесоюзными органами, республиканские органы их воплощали в собственном внутреннем законодательстве. Возраст привлечения к уголовной ответственности был понижен вплоть 12 лет. Формируется законодательство о государственных преступлениях:

увеличиваются сроки вплоть до 25 лет лишения свободы за совершение государственных преступлений;

дополняется Особенная часть уголовного законодательства статьями об измене Родине. За совершение таких преступлений предусматриваются самые суровые меры наказания, чаще всего - расстрел;

в связи с постановлением ЦИК и СНК СССР от 22 августа 1932 г. «О борьбе со спекуляцией» увеличивается наказание за спекуляцию продуктами сельского хозяйства - до 5 лет лишения свободы;

в связи с индустриализацией повышается уголовная ответственность за производство недоброкачественной продукции. Данные преступления теперь считаются противогосударственными и караются лишением свободы от 5 вплоть до 8 лет;

кража социалистического имущества рассматривается теперь как государственное преступное деяние;

распоряжение ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» повысило

меру наказания вплоть до расстрела, а при имеющихся смягчающих обстоятельствах можно было ее снижение до 10 лет лишения свободы, при этом размер похищенного не имел никакого значения для квалификации преступного деяния.

Тридцатые годы - данный промежуток времени, это период коренной ломки общественных отношений, индустриализации и коллективизации. В данный период полностью меняется облик государства. Для таких изменений западным странам потребовались многие десятилетия, нашей же стране для этих изменений был предоставлен очень короткий срок - всего одно десятилетие. Для выполнения этих задач просто необходима была сверхцентрализация государства и усиление его репрессивного истока.

Конституция СССР 1936 г. объявила наиболее демократичный, нежели ранее, порядок формирования и деятельности государственных органов. Однако эти декларированные демократические принципы часто игнорировались, их значение искажалось.

Советское право формируется двойственно. Проанализировав Советское уголовное право тридцатых годов невозможно никак не отметить, что его формирование и изменение вплотную зависело от основных задач и целей, которые ставились перед государством партией. Принимаются меры к укреплению законности и наряду с этим в уголовном и уголовно-процессуальном праве закладываются благоприятные условия для возможных многочисленных беззаконий. С одной стороны видимая гуманизация законодательства имела под собой сугубо политико- финансовую подоплеку.

Коренной переработке подверглось все без исключений уголовное законодательство в данный промежуток времени. В Уголовный Кодекс РСФСР, «Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик», вдобавок особенно в республиканские кодексы вносится большое количество изменений, затрагивающих отдельные

вопросы. Новые уголовно-правовые нормы находятся как в специальных актах, так и в неспециальных, посвященных наиболее широкому кругу проблем.

Проведенное в работе исследование уголовного законодательства рассматриваемого этапа выявило много нововведений в общей и особенной части уголовного права.

В разряд уголовных зачисляется огромное число правонарушений, которые ранее таковыми не являлись. К примеру, положение о государственных преступлениях было дополнено статьями об измене Родине, где указывалось, то совершеннолетние члены семьи изменника -- военнослужащего, даже если они не были в курсе о преступлении, приговариваются к лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на 5 лет. Нововведения и дополнения вносятся в положения о несовершеннолетних лицах и женщинах. Таким образом в законодательстве ведется своего рода спор о возрасте, с которого начинается уголовная ответственность. Отдельный интерес в уголовном законодательстве уделен борьбе с кулачеством и иными капиталистическими элементами. Кроме того формируется и система санкций. Обширнее применяются тюрьмы, исправительные и трудовые работы. Наиболее урегулированным становится использование и приминение штрафов, а так же конфискация собственности. Меньше применяются расстрелы, т.к. повышается максимальный срок лишения свободы.

Нововведения затронули и положения, регулирующие преступления против порядка управления, хозяйственные преступления, должностные преступления, преступления против достоинства личности, преступления в области трудовых отношений, воинские и имущественные преступления.

Восприняв уроки российской истории, руководствуясь нормами действующего уголовного законодательства РФ, укажем:

Правосудие способно расцениваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает результативное восстановление в правах.

Судебное решение никак не может быть признано правосудным, а судебная защита - полной и эффективной, если судебная ошибка допущена.

Причиной привлечения личности к уголовной ответственности и возложения на него обязанности претерпевать уголовно-правовые санкции является совершение им деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ.



Список использованных источников

Нормативные правовые акты

Конституция Союза ССР и Конституции Советских Социалистических Республик. М., 1937. С. 20 - 21.

Закон о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик от 16 августа 1938 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1938. N 11.

Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и крестьянского правительства (СУ РСФСР). 1922. N 16. Ст. 160.

Положения о судоустройстве РСФСР от 11 ноября 1922 г. // Положения о судоустройстве РСФСР от 11 ноября 1922 г.// СУ РСФСР. 1922. N 69. Ст. 902.

Собрание законов и распоряжений Рабоче-Крестьянского правительства СССР (СЗ СССР). 1933. N 40. Ст. 239.

Положение о Прокуратуре Союза ССР от 17 декабря 1933 г. // СЗ СССР. 1934. N 1. Ст. 2-б.

СЗ СССР. 1936. N 40. Ст. 338.

СЗ СССР. 1936. N 59. Ст. 450.

Постановление ЦИК СССР от 10 июля 1934 г. "О рассмотрении дел о преступлениях, расследуемых Народным комиссариатом внутренних дел Союза ССР и его местными органами" // СЗ СССР. 1934. N 36. Ст. 284.

Циркуляр от 10 августа 1935 г. N 88/2 и Приказ от 25 августа 1935 г. N 291 по Управлению Прокуратуры РСФСР // Советская юстиция. 1935. N 26. С. 11; N 27. С. 7 - 8.

Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства (СУ РСФСР). 1935. N 2. Ст. 8.

Постановление ЦИК СССР от 14 сентября 1937 г. "О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик" // СЗ СССР. 1937. N 61. Ст. 266.

Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия"; Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 1 декабря 1938 г. "О порядке согласования арестов" (Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Указ. соч. С. 453 - 454).

Конвенция о защите права человека и основных свобод, заключена в Риме 4 ноября 1950 г. (с изм. от 13 мая 2004 г.) // СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

Конвенция СНГ о правах и основных свободах человека: заключена в Минске 26 мая 1995 г. // Там же. 1999. N 13. Ст. 1489.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2003 г. N 18-П "По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан" // СЗ РФ. 2003. N 51. Ст. 5026.

Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2009 г. N 46-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Коняева Сергея Николаевича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 60 Уголовно-процессуального

кодекса Российской Федерации, частей 1 и 2 статьи 25.7, части 3 статьи

27.7 и части 1 статьи 27.10 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях". Документ не был опубликован. СПС "КонсультантПлюс".

Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21 июня 2011 г. N 860-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Зяблина Евгения Владимировича на нарушение его

конституционных прав статьей 76 Уголовного кодекса Российской Федерации". Документ не был опубликован. СПС "КонсультантПлюс".

Определение Конституционного Суда Российской Федерации РФ от 29 сентября 2011 г. N 1185-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Коныгина Игоря Николаевича на нарушение его конституционных прав пунктом 1 части седьмой статьи 410 и части третьей статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации". Документ не был опубликован. СПС "КонсультантПлюс".

Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 1274-О "По жалобе гражданина Байдукова Артура Ахмедовича на нарушение его конституционных прав пунктами 2 и 3 части второй статьи 30 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации". Документ не был опубликован. СПС "КонсультантПлюс".

Научная и учебная литература

Алекперов Х.Д. Виды норм уголовного законодательства, допускающих компромисс в борьбе с преступностью. Баку, 1992.

Авакьян С.А. Конституционное право России: Учебный курс. Т. 1. М., 2007.

Александров Н.Г. О месте трудового и колхозного права в системе советского социалистического права // Советское государство и право. 1958. N 5.

Алексеев С.С. О материалистическом подходе к системе советского права // Правоведение. 1961. N 3.

Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. Т. . М., 1981.

Алексеев С.С. Общая теория социалистического права (курс лекций): Учебное пособие. Выпуск первый. Введение. Сущность социалистического права. Свердловск, 1963.

Алексеев С.С. Общие теоретические проблемы системы советского права. М., 1961.

Амфитеатров Г. К вопросу о понятии советского гражданского права // Советское государство и право. 1940. N 11.

Болгова В.В. Публичное право: Проблемы теории, методологии, практики: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Тамбов, 2009.

Братусь С.Н. О предмете советского гражданского права // Советское государство и право. 1940. N 1.

Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права / Курс советского гражданского права. М., 1963.

Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Харьков, 1991.

Берестовой А.Н. Обоснованный риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1999.

Берестовой А.Н. Социально-правовая природа обстоятельств, исключающих преступность деяния // Право и образование. 2011. N 9.

Берестовой А.Н. Характеристика нормативной базы обстоятельств, исключающих преступность деяния // Право и образование. 2012. N 9.

Блинников В.А. Понятие и юридическая природа обстоятельств, исключающих преступность деяния // Энциклопедический курс уголовного права России. Ставрополь, 2001.

Блинников В.А. Система обстоятельств, исключающих преступность деяния в уголовном праве России: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2002.

Блинников В.А. Система обстоятельств, исключающих преступность деяния в уголовном праве России: Дис. ... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2002.

Вельтмандер А.Т. Межотраслевая основа обстоятельств, исключающих преступность деяния // Вестн. Томского гос. ун-та. Сер. "Право". 2011. N 2.

Вельтмандер А.Т. Методологические основы изучения обстоятельств, исключающих преступность деяния // Вестн. Томского гос. ун-та. 2011. N 347.

Винокуров В.Н. Крайняя необходимость как обстоятельство, исключающее преступность деяния: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Рязань, 1999.

Витченко А.М. Метод правового регулирования социалистических общественных отношений. Саратов, 1974.

Весь Ленинград: адресная и справочная книга. 1932. Л.: Изд-во Ленсовета, 1932. V, 56. 556 с.

Викторов Б.А. Без грифа "Секретно". Записки военного прокурора. М.: Юридическая лит., 1990. 336 с.

Вышинский А.Я. О задачах следователей // Социалистическая законность. 1937. N 1. С. 9 - 13.

Герваген Л.Л. На чем основано разделение права на публичное и частное, гражданское? Петроград, 1915.

Годес А. Против буржуазного догматизма и нормативизма в теории советского гражданского права // Советское государство и право. 1939. N 4.

Гоцуленко А.В. Следствие в органах НКВД СССР в середине 1930-х годов // Российский юридический журнал. 2012. N 1. С. 187 - 194.

Герцензон А.А. и др. История советского уголовного права. 1919 - 1947 гг. М., 1948.

Дорохин С.В. Деление права на публичное и частное: конституционно-правовой аспект. М., 2006.

Дмитренко А.П. Институт обстоятельств, исключающих преступность деяния в уголовном праве России: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2010.

Елеонский В.А. Поощрительные нормы уголовного права и их значение в деятельности органов внутренних дел. Хабаровск, 1989.

Жук М.С. Институты российского уголовного права: история развития и современное понимание. Краснодар, 2010.

Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Приговоренные временем. Российские и советские прокуроры. XX век. 1937 - 1953 гг.. М.: РОССПЭН, 2001. 536 с.

Земсков В.Н. Масштаб политических репрессий в СССР (правда и домыслы) // Труды Института российской истории РАН. М.: ИРИ РАН, 2012. Вып. 10. С. 303 - 318.

Зыков Д.А., Шеслер А.В. Основные тенденции современной уголовно-правовой политики // Вестн. Владимирского юрид. ин-та. 2012. N 3.

Иойрыш А.И., Сигалов К.Е. Миф о правах человека // История государства и права. 2012. N 11.

Исаев И.А. Законность и "хозяйственная целесообразность" // История государства и права. 2012. N 16.

Исаев И.А. Легитимность и легальность в конституционном процессе // История государства и права. 2012. N 6.

Исаев И.А. Рождение права из духа трагического // История государства и права. 2011. N 21.

Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву: из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории "хозяйственного права". М., 2000.

Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М.,

1961.

Кудрявцев В.Н., Трусов А.И. Политическая юстиция в СССР. М.: Наука, 2000. 365 с.

Каменко И.А. Метод правового регулирования и его место в системе понятий теории государства и права // История государства и права. 2008. N 1.

Киселева О.М. Поощрение как метод правового регулирования: Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2000.

Козлов Ю.М., Овсянко Д.М., Попов Л.Л. Административное право: Учебник / Под ред. Л.Л. Попова. М., 2005.

Калугин В.В. Физическое и психическое принуждение в уголовном праве. Ставрополь, 2001.

68. Кант И. Соч.: в 6 т. М., 1966. Т. 4.

Кашепов В.П. О влиянии динамизма уголовной политики на структуру и форму уголовного законодательства // Журн. рос. права. 2007. N 7.

Конвенция о защите права человека и основных свобод: заключена в Риме 4 ноября 1950 г. (с изм. от 13 мая 2004 г.) // СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

Конвенция СНГ о правах и основных свободах человека: заключена в Минске 26 мая 1995 г. // СЗ РФ. 1999. N 13. Ст. 1489.

Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. М., 1960.

Курбанов Г. Обстоятельства, устраняющие общественную опасность и противоправность деяния. Баку, 1991.

Курс российского уголовного права. Общая часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М., 1997.

Козловский М.Ю. Пролетарская революция и уголовное право

// Пролетарская революция и право. 1918. N 1.

Луковская Д.И. Личность и право в истории правовой мысли // История государства и права. 2007. N 11.

Луковская Д.И. Понятие прав человека: многообразие подходов. Проблема универсальности прав человека // История государства и права. 2007. N 12.

Луковская Д.И. Права человека и права гражданина. Правовой статус человека и гражданина // История государства и права. 2007. N 13.

Ляпунов Ю.И., Истомин А.В. Социально-правовая природа института необходимой обороны // Законность. 1994. N 4.

Лановая Г.М. Типология как методологическое средство теоретико-правового анализа юридического права // История государства и права. 2010. N 4.

Лаптев В.В. Предмет и система хозяйственного права. М., 1969.

Лубянка: органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917 - 1991: Справочник / Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М.: МФД, 2003. 768 с.

Лунеев В.В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. М.: НОРМА, 1997. 525 с.

Мозохин О.Б. Право на репрессии. Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918 - 1953): Монография. М.: Кучково поле, 2006. 480 с.

Муравьев Н.В. О судебной службе. Беседы с кандидатами на судебные должности // Муравьев Н.В. Из прошлой деятельности. М.: Типография М.М. Стасюлевича, 1900. Т. 1. С. 268 - 336.

Муранов А.И., Звягинцев В.Е. Досье на маршала: из истории закрытых судебных процессов. М.: Андреевский флаг, 1996. 272 с.

Маврин С.П. О роли метода правового регулирования в структурировании и развитии позитивного права // Правоведение. 2003. N 1.

Миколенко Я.Ф. О предмете и принципах социалистического гражданского права // Проблемы социалистического права. 1938. N 5.

Мозолин В.П. Система российского права (доклад на Всероссийской конференции 14 ноября 2001 г.) // Государство и право. 2003. N 1.

Максимов С.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния // Уголовное право РФ. Общая часть: Учеб. М., 1996.

Михайлов В.И. Вред и его регулирование в уголовном законе // Государство и право. 2007. N 2.

Михайлов В.И. О структуре норм, закрепляющих ситуации правомерного вреда // Уголовное право. 2010. N 4.

Нюрина Ф.Е. К вопросам следствия // Социалистическая законность. 1936. N 5. С. 4 - 6.

Органы и войска МВД России: краткий исторический очерк. М.: Объед. редакция МВД России, 1996. 462 с.

Очерки развития российского уголовно-процессуального законодательства / Под ред. И.А. Смольковой. М.: Юрлитинформ, 2011. 392 с.

Орехов В.В. Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния. СПб., 2003.

О предмете советского гражданского права (к итогам дискуссии) // Советское государство и право. 1955. N 5.

Обзор статей и заметок по различным вопросам системы советского права (редакционная статья) // Советское государство и право. 1958. N 5.

Павлов И.В. О системе советского социалистического права // Советское государство и право. 1958. N 11.

Процевский А.И. Метод правового регулирования трудовых отношений. М., 1972.

Пархоменко С.В. Деяния, преступность которых исключается в силу социальной полезности и необходимости: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Иркутск, 2004.

Пархоменко С.В. Деяния, преступность которых исключается в силу социальной полезности и необходимости: Дис. ... д-ра юрид. наук. Иркутск, 2004.

Побегайло Э.Ф. Умышленные убийства и борьба с ними. Воронеж, 1965.

Разгильдиев Б. Общественно полезные деяния, предусмотренные УК // Законность. 1993. N 12.

Разгильдиев Б.Т. Уголовно-правовые отношения и реализация ими задач уголовного права РФ. Саратов, 1995.

Российское уголовное право: Общая часть / Под ред. М.П. Журавлева. М., 1999. Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Л., 1956. Смирнова Л.Н. Уголовно-правовое регулирование задержания лица, совершившего преступление. СПб., 2005.

Рукавишникова И.В. Метод в системе правового регулирования общественных отношений // Правоведение. 2003. N 1.

Свирин Ю.А. Теоретические проблемы отраслевого деления системы российского права // Законодательство и экономика. 2010. N 11.

Система советского социалистического права (тезисы) / Институт права Академии наук СССР. М., 1941.

Советское государственное право: Учебник для юридических институтов / Под общей редакцией А.Я. Вышинского. М., 1938.

Сорокин В.Д. Метод правового регулирования. Теоретические проблемы. М., 1976.

Сорокин В.Д. Правовое регулирование: предмет, метод, процесс (макроуровень). СПб., 2003.

Судебный ("живой") конституционализм: доктрина и практика. Стенограмма круглого стола кафедры государственного и административного права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета (Санкт-Петербург, 5 марта 2011 г.) // Журнал конституционного правосудия. 2011. N 3.

Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие от Александра до Николая : следователи по особо важным делам (1867 - 1917 гг.) // Российский следователь. 2015. N 14. С. 50 - 55.

Серов Д.О., Федоров А.В. Советское следствие от судебной реформы 1922 г. до преобразований 1928 - 1929 гг. // Российский следователь. 2015. N 19. С. 49 - 55.

Соломон П. Советская юстиция при Сталине / Пер. с англ. М.: РОССПЭН, 1998. 464 с.

Сырых В.М. Н.В. Крыленко - идеолог советского правосудия. М.: Российская академия правосудия, 2003. 431 с.

Сафонов В.Е. Методологические регулятивы понимания судебной власти в обществе и государстве // История государства и права. 2009. N 16.

Сафонов В.Е. Судебная власть и национальная безопасность в историческом измерении // История государства и права. 2009. N 4.

Сафонов В.Е. Судебная власть и единство конституционного пространства в контексте действий норм международного права // Международное публичное и частное право. 2008. N 6.

Сафонов В.Е., Миряшева Е.В. Судебная власть в обеспечении национальной безопасности и государственности страны и общества // Администратор суда. 2009. N 1.

Сигалов К.Е. Судебная власть в императорской России: надежды и разочарования // Администратор суда. 2012. N 3.

Смоленцев А.В. Правовое чувство: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1999.

Утевский Б.С. Воспоминания юриста: Из неопубликованного. М., 1989.

Уголовное право России. Часть Общая: Учеб. / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. М., 1999. Уголовное право Российской Федерации: Учеб. / Под общ. ред. И.А. Бобракова. Брянск, 2008.

Уголовное право РСФСР. Часть Общая. М., 1924.

Уголовное право. Общая часть / Под ред. В.Н. Петрашева. М.,

Размещено на Allbest.ru

...