The subject of the research is the analysis of the influence of the European Higher Education Area principles on the modernization of content and forms of legal education in European states, including Russia. The author analyzes the documents forming the guidelines of evolution of education in the framework of the Bologna process. Special attention is also paid to the changes which in terms of globalization affect law, the legal profession, and higher legal education. Moreover, the author studies the guidelines and motives of the European higher legal education area formation which in terms of transnationalization of social relations lead to the appearance of common standards in the training of jurists aimed at their adaptation to a broadening labor market. As a methodological base the author uses the dialectics of the general and particular which is extrapolated on the sphere of legal education in the conditions of regional integration. Another methodological base is the axiological approach which allows understanding the changes in the world-view dimension of the modern legal education. The main conclusion of the study lies in the understanding of correlation between fundamental and applied aspects in the process of training of jurists. The author demonstrates the basic principles of legal education modernization formed of the principles of mobility and student-orientedness. Special contribution of the author is the conclusion that legal education is becoming the key factor of the formation of the society on the principle of rule of law.

Keywords:

legal profession, globalization, legal education, rule of law, Bologna process, value of law, human rights, academic mobility, European region, world-view

Вполне очевидно, что профессиональное юридическое образование, претерпевающее существенную модернизацию во всем мире,связано не только с глобализацией «экономики образования», но и глобализацией права, заключающейся в том, что правовые процессы характеризуются тесным соприкосновением правовых систем и культур, формированием региональных правовых пространств, возникновением интеграционного и «глобального» права. Глобализация оказывает воздействие на развитие законодательства, судебную практику, юридическую практику в целом. Общепризнанно, что вусловиях глобализации, связанной не только с беспрецедентными возможностями, но и с повышенной неопределенностью и рискованностью многих процессов, значение права неуклонно повышается. Все это, безусловно, требует построения модели юридического образования на основе обновления правового мышления, базирующегося на понимании глобализации права в его взаимосвязи с разнообразными - экономическими, духовными, социальными, культурными, научными и информационными - аспектами.

Известно, что глобализация развертывается не только в масштабах всего мира, но и на интегральном уровне. Данное явление получило свое наименование «глокализация», являющаяся соединением интеграционных процессов и региональной специфики. В частности, для Европы как одного из значимых регионов в современном мире свойственна политика по созданию целого ряда общеевропейских пространств - экономического, культурного, научного, образовательного, экологического и, разумеется, правового.

Во второй половине ХХ века Европа столкнулась с целым рядом вызовов и угроз экономического и неэкономического характера. К последним можно отнести не только проблемы поддержания экономической конкурентоспособности, но и озабоченность сохранением европейской идентичности Европы как единого пространства ценностей, включая политико-правовые ценности демократии, прав человека и верховенства права. В условиях, когда маятник мирового развития стал совершать свое движение в направлении Востока, вполне естественно, что Европейский регион посредством усилий ЕС и Совета Европы стал проводить комплекс усилий по возрождению былой славы континента, мыслимой сегодня в терминах конкурентоспособности. Основным фактором конкурентоспособности региона в соответствии с европейским подходом, служит образование, рассматриваемое как сфера и средство развития.

Данные усилия стали составной частью проекта «Большой Европы», объединяющей государства ЕС и государства, не входящие в ЕС. Проект рассчитан на всеобъемлющее поддержание единства экономического, культурного, образовательного пространства с учетом его многообразия. Применительно к Болонскому процессу это нашло свое отражение в решении, принятому в 2010 году на Конференции министров образования, в соответствии с которым Болонский процесс будет возглавлять страна, которая председательствует в ЕС, и страна, которая, не является членом ЕС.

В Сарбоннской декларации, инициировавшей Болонский процесс, было отмечено, что Европа - не только банки и экономика: она должна стать еще и континентом знаний. Поэтому государства должны строить и усиливать интеллектуальную, культурную, социальную и техническую базу континента, что достигается посредством преобразований в образовательной среде ^[1]. Иными словами, сфера образования вошла в логику политики ЕС по формированию общих трансграничных (открытых) пространств. Данный проект стал способом реагирования европейского контингента на вызовы глобализации в целом и глобализации образования в частности.

Одним из наиболее обсуждаемых вопросов модернизации юридического образования в современной России, как и в других европейских государствах выступает осмысление его трансформации в условиях Болонского процесса. Участие различных государств в Болонском процессе (Россия, кстати, участвует в этом процессе с 2003 года) объективно приводит к необходимости осознания новых ракурсов, целей и задач, которые стоят перед системой юридического образования и которые одновременно задают не просто дополнительные, но принципиально новые контуры его модернизации. Одновременно с этим нельзя не отметить дальнейшую конкретизацию содержания международно признанного права человека на образование, которое в контексте Болонского процесса может быть охарактеризовано как право на качественное и доступное образование с элементами трансграничности, мобильности и плюралистичности. Реализация данного права применительно к сфере высшего юридического образования представляет собой одну из актуальных проблем.

Необходимо напомнить, что по своему замыслу Болонский процесс предполагает стратегию «Европейское пространство образования в глобальном окружении» , призванную привлечь внимание глобального образовательного сообщества к усилиям, предпринимаемым на общеевропейском уровне и обеспечить привлекательность, притягательность, а, следовательно, и конкурентоспособность Европейского пространства высшего образования (далее - ЕПВО). Европейские государства и академические круги, будучи вовлеченными в международное сотрудничество в сфере образования, подтвердили свой европейский выбор. В 2010 году 47 участников Европейской культурной конвенции Совета Европы, направленной на защиту и поощрение развития европейской культуры как общего достояния ^[2],в основных чертах реализовали основную идею Болонского процесса - создание ЕПВО. Оно было торжественно открытого на встрече министров образования европейских государств 11 и 12 марта 2010 года в Будапеште и Вене.

Как было отмечено в Бухарестском коммюнике, «структуры высшего образования в Европе стали более совместимыми и сопоставимыми» ^[3]. Отныне Болонский процесс превратился в совокупность усилий разнообразных участников образовательного пространства (органов государственной власти, высших учебных заведений, академическим сообществом, студентами, международными организациями, европейскими институтами, агентствами в сфере качества образования) по доведению начатых реформ до логического конца, обеспечению функционирования и дальнейшего развития ЕПВО, отличающегося конкурентоспособностью и привлекательностью на глобальном уровне.

Есть все основания говорить о том, что европейский регион вполне открыто претендует на глобальное лидерство в сфере образования, предлагая модель образовательного процесса будущего, построенного на принципах многообразия, плюрализма, демократизма, вовлеченности самых разнообразных заинтересованных субъектов и т.д. Открытая природа ЕПВО предполагает партнерские отношения с образовательными системами других регионов мира (внешнее измерение Болонского процесса). Еще одной из характеристик ЕПВО является не только совместимости и сопоставимость систем образования, но и образовательных политик при сохранении самостоятельной суверенной национальной образовательной политики. На это обстоятельство указывалось еще в Сарбоннской декларации, в которой содержалась констатация того, что студенты как достепенно го и послестепенно го циклов должны поощряться к тому, чтобы, по крайней мере, хотя бы один семестр проводить в университетах вне пределов свой страны. Цель заключается в получении дальнейших выгод от частичного обучения вне национальных границ, в частности в реализации мобильности на панъевропейском рынке труда.

Существенная корректировка сущностных свойств образования, содержащаяся в шести целях Болонской декларации 1999 года ^[4], непосредственно затронула традиционные формы и содержание юридического образования. В результате модернизация юридического образования, осуществляющаяся сегодня в контексте Болонского процесса, стала одним из устойчивых предметов осмысления юридической науки. Оценка перспектив совершенствования российского юридического образования в формате Болонского процесса располагается в диапазоне от настороженности до оптимизма, что, впрочем, повторяет общие оценки относительно болонских перспектив развития российского образования ^{[5, С. 5]}. Это в целом характерно и для других европейских стран.

Модернизация юридического образования в контексте европейской образовательной интеграции, предполагающая получение определенных преимуществ, одновременно сталкивается с системными рисками. При этом сам Болонский процесс, будучи реагированием на вызовы времени, в свою очередь стал вызовом для национальных образовательных систем. «Вызовы болонского процесса» означают кардинальные изменения в понимания сущности образования в целом ^{[6, С. 7]}.

К настоящему времени проблемные детали интеграции высшего юридического образования в европейское образовательное пространство достаточно ясны. В основном они сводятся к изменению содержания и методики учебного процесса в направлении ее инноватизации в рамках реализации общеевропейских стандартов, находящихся в процессе динамичного становления ^{[7, С. 2 - 7]}. Действительно, Болонский процесс представляет собой вызов для сложившейся на определенном этапе исторического развития системы национального, включая российского, юридического образования. Каждое государство, безусловно, с некоторым опасением вступает в процесс, инициированный другими государствами, поскольку полагает, что наибольшие выгоды получит, в конечном счете, инициатор. Однако никто не мешает наполнять болонскую повестку своим содержанием, отстаивать выгодные условия вступления в Болонский процесс, представляющий собой системное многогранное явление, в который заложен мощный потенциал. Его реализация во многом зависит от совместных действий его субъектов.

Предубеждения в отношении данного процесса основаны на «усеченном» понимании его ценностных оснований его целей и задач. Так, в доктрине выражена позиция, согласно которой Болонский процесс - это навязывание международных стандартов, односторонняя ориентация на интересы работодателей, возобладание экономического подхода к образованию и акцентирование унификационизма ^{[8, С. 73 - 81]}. Одновременно, как это мы покажем ниже, вряд ли обоснованы взгляды о том, что европейский подход к образованию в целом имеет утилитарный характер и направлен на подготовку специалиста с узко выраженными функциями ^{[9, С. 15 - 16]}.

На фоне имеющихся опасений возникает задача системного понимания сути Болонского процесса как наиважнейшего контекста модернизации системы российского юридического образования в направлении приобретения им «европейского измерения». Как отмечает Е.В. Пуляева, необходимость модернизации образования, в том числе юридического, вызвана не только обстоятельствами внутригосударственного характера, но и международными тенденциями ^{[10, С. 69 - 70]}.

Болонский процесс следует рассматривать как часть общего сценария, в котором люди, идеи, информация перемещаются свободно через границы государств. Несмотря на то, что это инициатива прежде всего ЕС, вовлечение в него всех европейских государств и заинтересованность государств в других регионов позволяет рассматривать его в качестве глобального феномена. Поэтому участие России, перед которой стоит задача по адаптации к глобализирующемуся миру, в Болонском процессе - это не только развитие четвертого пространства (наука, образование, гуманитарный обмен) между Россией и ЕС, но и форма участия в процессах глобализации. Это означает, что Болонский процесс - не только система инициатив в сфере образования, но и фактор изменений во всех сферах жизни европейских государств, включая Россию, в направлении их глобализации и структурных реформ ^{[11, С. 33]}. В итоге Болонский процесс - важнейший контекст приведения системы юридического образования в соответствие с велениями времени как условие повышения эффективности правового регулирования.

В продолжение данной ремарки хотелось бы подчеркнуть, что Европа, идентифицирующая себя с общим культурным наследием и ценностями, а также стремящаяся осознать себя как единую цивилизацию, является также еще и континентом, приверженным идее верховенства права и общим принципам права, хотя подчас проводящим в мировой политике двойные стандарты.Вслед за подходом Совета Европы к сущности современного образования Болонская декларация в более выраженных терминах глобальных вызовов исходит из признания необходимости следования формату общих ценностей и принадлежности к общему социальному и культурному пространству как основе проекта «Европы знаний».

Ценность права и ценности права - одна из идентификационных особенностей европейского пространства, один из критериев выделения Европы как самобытного региона. Это находит свою конкретизацию в тесном правовом сотрудничестве европейских государств, что, например, может быть подтверждено наличием на международном уровне внушительного массива права Совета Европы, а также права ЕС, включающего как международный, так и наднациональный уровень.

Европейская правовая культура и процессы, происходящие в европейском праве в его самом широком понимании, вызывают интерес на глобальном уровне. Можно сказать, что европейские правовые подходы к регулированию тех или иных общественных отношений являются привлекательными и авторитетными в глобализирующемся мире. Конкурентность европейского права заключается в его способности решать региональные - экологические, социальные, культурные, экономические - проблемы, что выступает ценностью и для глобального уровня.

В данном контексте юридическое образование следует рассматривать как одну из сфер и средств дальнейшего правового развития европейского континента; юридическое образование должно откликаться как на развитие права, так и на условиях его развития, имеющие культурную, социальную и экономическую природу. В конечном счете, как видится, право, задействуя ресурсы юридического образования, должно обеспечить еще большие возможности развития общества и личности.

Модернизация юридического образования в Болонском контексте предполагает восприятие последним философии европейской философии образования, на которой строится идеология ЕПВО. Эта философия, закрепленная в преамбуле Лиссабонской конвенции ^[12]и предшествовавших ей конвенциях Совета Европы в сфере образования, получила дальнейшее развитие в документах Болонского процесса и в праве ЕС (Директива 2005/36/ЕС) ^{[13, Р. 22 - 142]}. В настоящее время она представлена системой идей о многообразных миссиях высшего образования, начиная от обучения и научных исследований и заканчивая общественным служением и обеспечением социальной сплоченности и культурного развития (п. 8 Левенского коммюнике).

Повышенное внимание к образованию определяется тем, что оно - подсистема общества, в которой происходит моделирование его нового состояния. По оценке Р. Сингха, современное образование призвано предвосхищать основные тенденции будущей реальности, воплощая его в формах и технологиях обучения ^{[14, С. 10]}. Аналогичным образом пункт 3 Левенского коммюнике говорит о том, что образование - инструмент решения стоящих перед нами проблем и дальнейшего социо-культурного развития. Образование, на наш взгляд, инструмент реализации права на развитие, бенефициарием которого являются личность, сообщества и народы.

В целом образование рассматривается как фактор устойчивого развития на национальном и региональном общеевропейском уровне. В условиях инноватизации всех сторон жизнедеятельности общества в миссию образования входит содействие развитию инновационного и творческого начала в обществе, на который нацелен проект «Европы знаний». Как подчеркивалось в п. 11 Декларации «О Европейском пространстве высшего образования 2010 года», «высшее образование является главным фактором социального и экономического развития, а также инноваций в мире, движимом знаниями» ^[15]. При этом неизбежно повышается ответственность моделирования самого образования, особенно юридического. Следует согласиться с позицией, закрепленной в документах Болонского процесса о том, что не только высшее образование является сферой ответственности общества (п. 11 Декларации о Европейском пространств высшего образования 2010 года; п. 4 Левенского коммюнике), но что само высшее образование ответственно перед обществом и должно откликаться на потребности общества по аналогии с тем как на потребности общества откликается и научно-исследовательское пространство. Поэтому неслучайно принципами ЕПВО является академическая свобода, автономия и подотчетность вузов (п. 8 Декларации 2010 года). А в Бухарестском коммюнике ответственность вместе с автономией вузов объединена в понятие академической свободы.

Все это нашло свое выражение в принципах болонского процесса, или принципах ЕПВО, - институциональная автономия, академические свободы, равенство возможностей и демократии в интересах развития мобильности, повышения возможностей трудоустройства выпускников и повышения привлекательности и конкурентоспособности Европы (п. 1.3. Лондонского коммюнике), принципы равного доступа к высшему образованию и отсутствие дискриминации (как в отношении обучающихся, так и в отношении сотрудников); академических свобод, автономности и подотчетности вузов (п. 8 Будапештской декларации 2010 год). К другим принципам можно отнести качество и прозрачность. Эти принципы коррелируют заявленным в п. 4 Левенского коммюнике ценностям ЕПВО, как институциональная автономия, академические свободы, социальная справедливость. Принципы и ценности - базовый форм для реформирования высшего образования в контексте болонского процесса.

Помимо принципов и ценностей ЕПВО следует выделить такой основополагающие элемент, как мобильность преподавателей, студентов и выпускников как способ личностного и профессионального роста, развития международного сотрудничества, повышения качества образования и научных исследований (п. 2.2 Лондонского коммюнике). Отсюда можно говорить о конкретизации права на образование в рамках ЕПВО. Это право на образование с учетом элементов мобильности. Поэтому не случайно в п.2.3. Лондонского коммюнике говорится об ответственности правительств, а также министерств образования государств за решение проблем, связанных с обеспечением мобильности, включая стимулирование создания совместных и гибких образовательных программ вузами, которые также рассматриваются ответственными в данном ключе.

Помимо этого здесь предусматривается признание квалификаций, периодов обучения и дипломов (п. 2.5. Лондонского коммюнике), актуализирующих Конвенцию Совета Европы/ЮНЕСКО о признании квалификаций в Европейском регионе (Лиссабонская конвенция о признании). По этой причине в документах Болонского процесса постоянно подчеркивается важность ратификации данной Конвенции с последующим обеспечением реализации ее принципов и их имплементации (включении) в национальное законодательство, в том числе такого принцип, как образование в течение всей жизни (п. 2.11 Лодонского коммюнике, п. 10 Левенского коммюнике).

Нельзя не указать и на социальное измерение ЕПВО, а именно обеспечение равноправия при доступе к высшему образованию и его завершении (п. 9 Левенского коммюнике). Одновременно это позволяет говорить о социальной миссии образования, заключающейся в повышении роли высшего образования в обеспечении социального единства, уменьшении неравенства и повышение роли знаний, умений и компетенций в обществе (п. 2.18 Лондонского коммюнике). Данное измерение рассматривается как необходимое условие повышения привлекательности и конкурентоспособности ЕПВО, конкретизируемое в доступности посредством устранения затруднений социального и экономического плана (Бергенское коммюнике, раздел 3). О достижении с помощью социального измерения ЕПВО цели социального сплочения и сокращения социального и гендерного неравенства как на уровне стран, так и на общеевропейском уровне говорилось в предисловии к Берлинскому коммюнике 2003 года.

Важнейшим условием успешного реформирования юридического образования в формате повышения его качества выступает не только четкое понимание ценности юридического образования, но и его целей. Неопределенность системы целей юридического образованияявляется недопустимой в процессе его реформирования.

При этом надо различать цели юридического образования в национальном и панъевропейском аспекте. Так, тенденции интеграции юридического образования России в европейское образовательное пространство и дальнейшее движение по этому пути оттеняет необходимость понимания тех специфических задач, которые стоят перед профессиональной подготовкой юристов на национальном уроне. В России - это тесная связь между юридическим образованием и решением задачи построения гражданского общества и правового государства, повышения эффективности правового регулирования, повышения уровня правовой культуры. Все это предполагает безусловный аспект глобализации права, участия России в различных международных организациях и интеграционных объединениях. Это требует подготовки нового поколения профессионалов.

Если говорить о целях юридического образования и его модернизации в панъевропейском аспекте, то вначале следует подчеркнуть, что ЕПВО не означает создания некой наднациональной образовательной системы: оно есть дополнение национальных систем интеграционными аспектами. Отсюда в панъевропейском аспекте модернизация национальной системы юридического образования предполагает «работу» на общеевропейские цели - укрепление идеи и ценности права, прав человека, расширения европейского правового пространства. В определенном смысле следует говорить о транснационализации юридического образования в рамках европейского региона.

В Европе, как и в России, заявлена необходимости сочетания научной подготовки и практической ориентированности юридического образования ^{[16, С. 71]}. В сущности, российское юридической образование, как и юридическая наука, всегда отличалась теоретической нагруженностью. Это стало традицией юридического образования. Данная ориентация соответствует лучшим традициям западноевропейского подхода к обучению юристов: теоретическая подготовка нацелена на подготовку к практике. Российские юридические вузы, придавая большое значение фундаментальной направленность юридического образования, характеризующейся широким пониманием права, стремятся дополнить ее технико-прикладным вектором, что соответствует идее баланса различных элементов современного юридического образования. Комплексные знания должны стать основой принятия решений, характеризующихся чертами индивидуального творчества. Это предполагает оптимальное сочетание академической фундаментальности и прагматизма без разумеющегося впадения в крайности «чрезмерной научности» и «легковесного прагматизма». Вместе с тем содержание как теоретической, так и прикладной подготовки на современном этапе требует своего уточнения в рамках компетентностного подхода.

Определенное неприятие в некоторых академических кругах Болонского процесса вызвано слабой проработанностью связи между смыслом и целями юридического образования, а также неудовлетворенностью экономического - рыночно-ориентированного - подхода. Поэтому повышенной актуальностью отличается проблематика мировоззренческойсоставляющей юридического образования, находящейся в основе личностных качеств юриста-профессионала. Нельзя не согласиться с тем, что «отличительной особенностью образовательной модели в сфере юриспруденции должна быть ориентация на подготовку специалистов, способных к самостоятельной правотворческой деятельности. То есть речь должна идти о целой системе формирования знаний, навыков и умений, позволяющих анализировать текущую ситуацию в экономике и обществе, находить адекватные решения, переводя их на язык норм права. Это возможно лишь путем разработки собственно профессиональной парадигмы: юридического мировоззрения на основе юридического метода, которому присущ правовой взгляд на мир, правовое видение действительности» ^{[17, С. 9]}.

Напомним, что к одной из миссий учреждений высшего образования в Европе относится не только продуцирование знаний и их распространение, но и передача ценностей, на которых основываются общества в наших странах (п. 1.4. Лондонское коммюнике 2007). Более заостренно этот контекст был заявлен в Бухарестской декларации 2004 г. по этическим и моральным измерениям в высшем образовании в Европейском регионе. В частности, в преамбуле документа участники признали, что университеты в глобальной экономике знаний не могут рассматриваться просто как «фабрики» по производству науки, техники и технических специалистов. «На университеты возложены ключевые интеллектуальные и культурные обязанности, которые в обществе, основанном на знаниях, являются более важными. Таким образом, университеты нельзя рассматривать как институты, свободные от ценностей. Те ценности и этические стандарты, которым они следуют, будут не только существеннейшим образом влиять на научное, культурное и политическое развитие их академического персонала, студентов и сотрудников, но и помогут в формировании морального склада общества в целом» ^[18].

Это означает, что ЕПВО конституируется в качестве пространства подтверждения и актуализации общеевропейских ценностей, среди которых заметная роль принадлежит ценностям права. Ценностный аспект становится частью многофункционального понимания образования, включающего подготовку студентов к активной роли в демократическом обществе, их подготовку к будущей профессиональной деятельности и личностному развитию, создание и поддержание передовой базы знаний и содействие научным исследованиям и инновациям. В результате профессиональная подготовка предстает как аспект образования, пересекающийся с развитием личностных компетенций. И как следствие - прямая и обратная связь карьерного роста и личностного роста.

Это еще раз подтверждает, чтообразование согласно европейскому подходу не мыслится исключительно только в рамках «экономики знаний» и координатах глобализирующегося рынка труда. Образование - способ культурной социализации. На это указывает также п. 4 Левенского коммюнике, где миссия учебных заведений усматривается в подготовке учащихся к жизни в качестве активных граждан демократического общества, подготовка студентов к будущей карьере и развитие их личностей. Аналогичное соображение включено в п. 2.18 Лондонского коммюнике, где высказана идея о необходимости проведения политики в сфере образования, нацеленной на максимизацию потенциала граждан с точки зрения их личностного развития и вклада в развитие устойчивого и демократического общества, основанного на знаниях. Если проецировать данные положения на проблематику юридического образования, то основой мировоззренческой направленности юридического образования может стать выраженный в рамках Болонского процесса подход к обучающимся как гражданам демократических государств. Кульминацией такого подхода является выраженная в Бухарестском коммюнике нацеленности государств на поддержку вузов в воспитании творческих, инновационных, критически мыслящих и ответственных выпускников, что является необходимостью для экономического роста и устойчивого развития нашей демократии.

В свете сказанного перед современной юридической наукой стоит задача формирования образа юриста-профессионала- модельного представления - как отправной точки стратегии модернизации юридического образования. На его воплощение должно быть «заточено» юридическое образование, предполагающее учет стоящих перед обществом задач и основных тенденций его правового развития. Данный образ должен быть вписан в широкий социокультурный и правовой контекст и призван зафиксировать перспективные направления правового развития человека и общества. Формирование данного образа должно производиться совместными усилиями академического юридического сообщества и сообщества юристов-практиков. В современном мире сочетание профессионализма и личностного начала стали нераздельным целым. В этом заключается философия современного образования. Умение воспроизвести знания предполагает умение эффективным образом реализовать их на практике. Умение реагировать на изменяющиеся потребности быстро развивающегося общества - таково проецируемое качество представителей любой процессии, в том числе юридической.

Как верно замечает М.Н. Марченко, «недооценка роли и значения фундаментальных, общетеоретических дисциплин в процессе подготовки юристов-специалистов с неизбежностью кажется самым отрицательным образом на их профессиональной грамотности, кругозоре, умении самостоятельно и логически мыслить, на формировании прочной интеллектуальной основы, необходимой для глубокого изучения и усвоения отраслевых дисциплин» ^{[19, С. 67]}. Большую роль в данной подготовке имеет формирование знаний и представлений студентов в сфере юридической антропологии, правовой глобалистики, сравнительного правоведения и др. С нашей точки зрения, важное место в теоретической подготовке занимают общегуманитарные дисциплины, включаяфилософию права, вошедшую в образовательный стандарт магистратуры. В сущности, данные дисциплины, а также акцентирование междисплинарного синтеза нацелены на развитие личностной компетентности.

В сущности, принятие в качестве приоритетного компетентностного подхода закрепляет изменение философииюридического образования, что является основой изменения его содержания и формы. Данная философия предполагает, прежде всего, адресность образования, когда обучающийся выступает не объектом, которому передаются знания, которые он должен усвоить, а в качестве субъекта, который обладает правом выбора вариантов и способов обретения компетентности в избранной профессии. Это говорит о демократизации отношений между студентом и преподавателем, что находит свое отражение в новых технологиях учебного процесса.

В процессе модернизации юридического образования актуализируется не только вопрос о том, чем учить, но и как учить. Одним из параметров ЕПВО является избыточность. В этих координатах предоставляется возможной выбор студентами наиболее подходящей образовательной траектории в формате институциональной организации учебного процесса как ориентированного на потребности студента (студенто-центрированность обученияи мобильность/гибкие траектории обучения). Принцип студенто-ориентированного образования подтверждается в п. 2.1. Лондонского коммюнике, где ясно говорится о том, что данного рода образование должно заменить образование, в центре которого находится преподаватель. Понятие студенто-центрированного обучения далее раскрывается в п. 14 Левенского коммьюнике. В результате, студент становится самостоятельным субъектом учебного процесса, что позволяет говорить о демократизации образовательного пространства.

Фундаментальность юридического образования, заключаемая в указанных компетенциях, предполагает новые способы обучения, к одному из которых как раз и относится отмеченный студенто-центризм, предполагающий, по сути, индивидуализацию обучения. На юридическое образование в проективном плане всецело распространяется подход, закрепленный в Кронбергской декларации, в соответствии с которым в ближайшее время ожидается снижение значимости приобретения фактографических знаний при одновременном развитии способности разбираться в сложных системах, способности находить, оценивать и творчески использовать информацию. Критически важной становится и способность обучаться ^[20].Это предполагает выстраивание новых стратегий взаимодействия в системе «преподаватель - студент», как и всей системы организации учебного процесса. На этой основе в доктрине ставится акцент не на механическом усвоении комплекса знаний, а развитие юридического мышления, навыков научного анализа, формирование юридической этики и нестандартного способа действий, понимания взаимосвязи правовых явлений ^{[21, С. 5 - 6]}.

Поскольку для европейской идентичности особую роль играет право, то вполне понятно, что европейский подход к пониманию права в жизни личности и общества в качестве инструмента и среды развития, может быть сохранен и далее развит через реализацию проекта Европейского пространства юридического образования, также мыслимого в терминах глобальной конкурентоспособности. Вопрос о формировании Европейской зоны юридического образования был поставлен на конференции в 2003 году, проводившейся в Бирмингеме Европейской Ассоциацией юридических факультетов. Иными словами, речь идет о такой перспективной тенденции функционирования ЕПВО, как формирование общих зон специального образования.

Тенденция возникновения европейских пространств специального образования интегрирована в общую проблематику выработки единого с содержательной точки зрения пространства общеевропейского образования при разумеющемся сохранении многообразия национальных систем образования.

Формирование европейского пространства юридического образования предполагает в качестве своей основы принцип сочетания единства и многообразия. В качестве руководящей здесь выступает заявленная еще в Сарбоннской декларации идея баланса уважения различий в сфере образования (в том числе в его содержании - М.Ш.) и усилий по ликвидации барьеров, расширению мобильности и сотрудничества. Как это отмечается в заключительных положениях Декларации, на повестке дня - сочетание национальных особенностей и общих интересов, которые могут взаимодействовать и усиливать друг друга для выгод всей Европы и в общем смысле - для выгод ее граждан. Далее в специальном разделе Пражского коммюнике говорилось о необходимости усиления общеевропейской составляющей в высшем образовании посредством разработки модулей, курсов, учебных планов общеевропейского содержания, что является основой для совместно присуждаемых квалификаций и степеней ^[22]. Эта инициатива нашла свое продолжение в работе по реализации признания квалификаций, дипломов, периодов обучения, переноса кредитов, выдаче совместных дипломов.

Другими словами, сочетание единства и многообразия - это принцип ЕПВО. В п. 1.4. Лондонского коммюнике была подтверждена приверженность повышению конкурентоспособности и сопоставимости наших систем образования при одновременном уважении их разнообразия ^[23]. Совместимость и сопоставимость систем высшего образования рассматривается как залог мобильности (п. 6 Левенского коммюнике) при одновременном признании многообразия/разнообразия национальных моделей образования (п. 8 Левенского коммюнике). Таким образом, применительно к юридическому образованию логика ЕПВО предполагает сближение образовательных подходов, что предполагает наполнение национальных систем подготовки юристов новыми элементами.

Трудности формирования единого Европейского пространства юридического образования определяются вполне понятными причинами своеобразия национальных правовых систем и, соответственно, исторически сложившейся спецификой систем юридического образования. При этом формирование европейского пространства юридического образования можно понимать в терминах гармонизации (сравнимости, совместимости) и терминах унификации (единообразия). При этом принципиальная идея гармонизации не исключает моменты унификации, являющейся результатом наиболее «продвинутой» гармонизации. Применительно к юридическому образованию, в особенности к его содержательной части, гармонизация и тем более унификация затруднительны. «Юридическое образование, как никакое другое с трудом поддается унификации, так как наличие собственного законодательства, требующего фундаментального изучения в ходе образовательного процесса, изначально предполагает подготовку такого специалиста, как юриста в каждом государстве как бы с азов» ^{[24, С. 15]}.

Несмотря на это, моменты унификации все же возможны. Они касаются, требований к юристу как профессионалу, обладающему набором компетенций. Следует согласиться также с тем, что одним из результатов может стать унификация блоков, из изучения которых складывается получение юридического образования - общеобразовательные дисциплины, общепрофессиональные дисциплины, отраслевые дисциплины. С точки зрения содержания данные блоки вполне могут иметь моменты совпадения, т.е. единообразия. В модуле национального права их будет меньше, а в модуле международного права - больше. При этом полного единообразия в принципе вряд ли стоит добиваться, так как это противоречило бы другому принципу Болонского процесса - принципу плюрализма.

Важнейшим препятствием для формирования данного пространства в самом общем плане выступают также различия правовых систем европейских государств - континентальной и общей. Правовые различия нашли свое продолжение в различных подходах к процессу обучения, ставших своего рода прочной традицией: в первом случае - это акцент на изучении законодательства и теории, а во втором - акцент на штудировании прецедентов, что, безусловно, сужает самостоятельность мышления студентов. На этом фоне тезис о европейском правовом пространстве, не говоря уже о пространстве юридического образования, предполагает понимание всей его условности.

Объективным основанием создания некоего общеевропейского содержания образования являются траектории развития права в условиях глобализации. В настоящее время практически все отрасли права имеют международный аспект в форме отраслевых международно-правовых стандартов. В условиях тесного соприкосновения и рецепции зарубежного опыта правового регулирования, увеличением транснациональных связей, в которые вступают субъекты российского права, происходит расширение использования международно-правовых механизмов и осуществляется ориентация на имплементацию международно-правовых стандартов.

В этих условиях вполне заметна тенденция рецепции зарубежного опыта юридического образования. Достаточно гибкую позицию начинают занимать образовательные системы государств, относящиеся к континентальной правовой семье, включая Россию. Это заметно по модернизации в форме элементов ориентированного на практику клинического юридического образования. Вместе с тем, достаточно проблематично делать вывод о том, что «возможно, именно Болонский процесс поможет государствам прийти в будущем к единой системе права, которая будет сочетать в себе элементы гражданской и обычной систем права» ^{[25, С. 254]}.

Вполне очевидно, что национальное юридическое образование не может не дополняться интеграционными тенденциями, становясь сферой реализации гармонизированных подходов к содержанию и форме обучения. Поэтому общеевропейское образовательное пространство не является наднациональным. Отсюда следует, что понятие «интеграция в европейское образовательное пространство» предполагает не вхождение в некую наднациональную образовательную среду, а реализацию гармонизированных процессов на национальном уровне. Как следствие, суть европейской образовательной интеграции заключатся не в гомогенизации, а в гармонизации с определенными моментами унификации. Многообразие и плюрализм есть и остаются принципами общеевропейского подхода к рассматриваемой сфере. Вместе с тем с определенной долей условности можно говорить о европейских международных стандартах в сфере образования.

Несмотря на все трудности, сближение национальных систем юридического образования становится неоспоримым фактом. Важным механизмом этих процессов выступает Европейская ассоциация юридических факультетов, позиционирующая в качестве площадки по выработке и координации всеобщих принципов юридического образования в Европе ^[26] в широком профессиональном контексте. Мы уже говорили о компетентностной профессиональной модели как фундаменте юридического образования. Ассоциация предложила систему всеобщих компетенций. Во-первых, к профессиональным компетенциям Мадридская резолюция Ассоциации в п. 2 относит - эффективную устную и письменную коммуникацию, владение иностранными языками, работу при опоре на новые технологии, способность к работе в команде и способность адаптироваться к междисциплинарным сферам деятельности. Эти навыки оцениваются в качестве важных не только для практиков, но и для выпускников юридических вузов в независимости от будущего вектор их работы, что так же будет облегчать доступ к стажировкам и рынкам труда европейских государств тем самым продвигая достижение целей различных европейских соглашений в экономической сфере (и не только экономической) ^[27].

Во-вторых, Ассоциация, как это видно их п. 6 Резолюции, отдает себе отчет в том, что функция юридических факультетов заключается не только в подготовке прекрасных профессионалов, но также в подготовке выпускников, которые понимают воздействие права на повседневную жизнь граждан и взаимодействие между юристами-профессионалами и обществом. «Такие выпускники являются активными, креативными, культурными и серьезно относящиеся к обязанности разрешать комплексные вызовы, поставленные современным миром и обществом». И что самое главное, «университетское изучение права содействует интеллектуальному и критическому анализу права, а не просто знанию ряда правовых положений».

Согласно позиции Ассоциации, для того, чтобы ответить на требования современного общества, юридические факультеты должны умножить усилия по преодолению широкого разрыва, касающегося содержания юридического обучения и подготовки, но с сохранением моментов национальной специфики (п. 1, 3 Мадридской резолюции). Одновременно в п. 5 Ассоциация высказала озабоченности в отношении того, что преодоление разрыва между национальными подходами к образованию и реальностью, с которой выпускники будут неожиданно сталкиваться, вступая в профессиональную деятельность, не должно приводить к чрезмерному подчинению интересам работодателей и корпораций, а также не должно приводит к риску коммерциализации функций юристов-профессионалов (п. 5).

На этом фоне важное значение имеет сочетание традиций и новаций. Это один из актуальнейших аспектов болонского процесса, особенно для России. К новациям можно отнести такой принцип болонского процесса как мобильность, распространяющийся как на студентов, так и на преподавателей-исследователей. Мобильность выполняет несколько функций. Так, она находится в основании транснациональной природы ЕПВО, переводящей в плоскость конкретизации идеологию гибких траекторий обучения. Одновременно мобильность предполагает конкурентную среду, приводящую к повышению качества программ и учебного процесса, информационную открытость. И, наконец, мобильность означает, помимо региональной транснационализации, культурную и академическую интернационализацию образования в Европе, усилению межкультурных контактов, что укладывается в реализацию тенденций европейского культурного пространства. Если говорить о конкретных личностях обучающийся и преподавателей, то мобильность, безусловно, выступает не только рычагом их профессионального, но и личностного развития, что всецело соответствует европейской философии образования.

Вхождение в ЕПВО предполагает самоопределение образовательных систем и актуализирует проблемы сохранения традиций в образовании, в том числе юридическом. Данная проблема видится в двух ракурсах. Во-первых, это ракурс методологический. Он означает необходимость взвешенного подхода к сочетанию традиций и новаций. Образование, тем более юридическое, вполне консервативно. Однако модернизация не означает радикальную инноватизацию. Поэтому заявленный студенто-центричный подход не заменяет, а дополняет и одновременно требует определенного изменения традиционных форм научения, т.е. передачи знаний от преподавателя к студенту. Разумеется, нарекания в отношении традиционной модели, центрированной на преподавателе ^{[28, С. 79]} вполне обоснована. Но эти нарекания нацелены на поиск оптимального сочетания данных же традиционных форм, например, с системой сетевого образования.

Во-вторых, болонский процесс заостряет сочетание трансграничных образовательных инноваций, относящихся главным образом к структуре учебного процесса, и национальных традиций. На это достаточно выразительно в свое время обратил внимание О.Е. Кутафин. Так, на парламентских слушаниях в Совете Федерации он подчеркнул, что мы должны быть участниками европейских процессов, но с другой стороны, значит ли это, что нам нужно, исходя из солидарности с Европой, отказаться от наших традиций? ^[29]. В данном случае речь шла о сроках обучения. Одновременно с этим в академической среде высказываются идеи о необходимости смелого отказа от такой «национальной особенности» как специалитет, что только приблизит нас к болонскому процессу ^{[30, С. 19]}.

Никто не будет спорить с тем, что сфера деятельности юристов, равно как и сфера деятельности представителей юридической науки, активно приобретает транснациональный, в нашем случае общеевропейский аспект («европейское измерение»). Поэтому выработка оптимальной модели российского юридического образования призвана решать национальные проблемы, но с учетом мегатенденций. При этом не следует упускать из виду то, что за общей конкурентоспособностью европейского образования в глобальном аспекте стоит развитие внутриевропейской и внутринациональной конкуренции образовательных институтов.

Выше уже отмечалось, что знания должны не только передаваться в стенах высших учебных заведений, но и вырабатываться в них, будучи результатом соответствующих научных исследований. Это означает, что модернизация юридического образования предполагает личностное развитие тех, кто принимает участие в их формировании, а именно - представителей академического сообщества. В центре реформирования находится не только студент, но и научно-педагогические работники, которые должны в своей деятельности сочетать генерирование новых знаний и их распространение с помощью новых технологий обучения.

Важнейшим условием модернизации юридического образования является, конечно же, содержательная и институциональная модернизация юридической науки, призванной вырабатывать самые передовые юридические знания. В условиях образовательной и правовой глобализации возникают новые перспективы научного поиска, к которым можно отнести - осмысление кардинальных траекторий правового развития, учет зарубежного и отечественного опыта. Поэтому неслучайно в одной из резолюции Европейской Ассоциации юридических факультетов (European Law Faculties Association/ELFA) было подчеркнуто, что право эволюционировало через века в качестве культурного достижения решающей значимости для общества и политики также посредством единства исследований и обучения, а единство исследований и обучения принадлежит к существенным и важным особенностям юридических факультетов в Европе ^[31]. Нельзя не отметить, что исследования понимаются чрезвычайно широко, а именно как диалог между исследователями, практиками, учеными и студентами и оцениваются в качестве гарантии качества юридического образования.