Размещено на http://www.allbest.ru/

Независимость судебной власти в России: доктринальные подходы и роль Конституционного Суда Российской Федерации в ее укреплении

Нохрин Дмитрий Герольдович

кандидат юридических наук

г. Санкт-Петербург

Аннотация

В статье реализована попытка комплексного представления такой юридической категории как независимость судебной власти, выделены ее основные аспекты и пределы применительно к различным уровням организации судебной власти. Независимость судебной власти представлена как структурно-сложное многоаспектное явление, что обусловлено сложностью самого феномена судебной власти. Свойство независимости исследуется применительно к каждому уровню организации (проявления) судебной власти, выделяются аспекты независимости, освещаются конституционно-правовые гарантии ее реализации, особое внимание уделяется правовым позициям Конституционного Суда. В основе исследования лежит методология системного подхода, автор исходит из представления о судебной власти как о сложной многоуровневой социально-политической системе (подсистеме государства). Также используются формально-логические методы исследования. Статья содержит авторскую попытку комплексного представления конституционно-правовых оснований независимости судебной власти и роли решений Конституционного Суда Российской Федерации в деле формирования гарантий независимого суда. Автор приходит к выводу о всевозрастающем значении судебного конституционного контроля, задающего вектор развития отечественной судебной системы в сторону более открытого, независимого, справедливого судопроизводства, обеспеченного доверием большинства граждан.

Ключевые слова: судебная власть, судебная система, судоустройство, независимый суд, Конституционный Суд России, судейское сообщество, пределы независимости суда, гарантии независимости суда, конституционно-правовые позиции, конституционализация правосудия

The author attempts to comprehensively analyze such legal category as judiciary independence and outline its main aspects and limits with regard to various levels of the judiciary. Judicial independence is described as a complex multi-aspect phenomenon, determined by the complexity of the very phenomenon of the judiciary. The author studies the independence feature in relation to each level of organization (realization) of the judiciary, detects the aspects of independence, describes the constitutional guarantees of its realization. Special attention is given to the legal positions of the Constitutional Court. The research is based on the methodology of the system approach. The author relies on the understanding of the judiciary as a complex multilayer socio-political system (subsystem of the state). The author also uses formal-logical research methods. The paper contains the author's attempt to comprehensively analyze the constitutional-legal grounds of judicial independence and the role of the decisions of the Constitutional Court in the formation of the guarantees of judicial independence. The author concludes about the growing importance of judicial review of constitutionality determining the development of Russian judicial system in the direction of more transparent, independent and fair judicial procedure enjoying the confidence of most citizens.

Keywords: constitutionalization of justice, constitutional and legal positions, guarantees of judicial independence, limits of judicial independence, community of judges, Constitutional Court of the Russian Federation, independent court, judicial organization, judicial system, judiciary

Содержание

• 1. Исходные положения
• 2. Аспекты независимости
• 2.1 Уровень системы общих судов (судебной системы в целом)
• 2.2 Уровень конкретного суда общей или арбитражной юрисдикции
• 2.3 Уровень судебного состава (в том числе судья, рассматривающий дело единолично)
• 2.3.1 Инструменты нормоконтроля, доступные для судов
• 2.4 Независимость судьи как характеристика его статуса
• 3. Пределы независимости
• 3.1 Вытекающие из принципа верховенства права
• 3.2 Вытекающие из принципа правовой стабильности и требований обеспечения единства судебной практики
• 3.3 Вытекающие из принципа единства и солидарности судейской корпорации
• 3.4 Вытекающие из принципа единства государственной политики
• Основные выводы
• Библиография


1. Исходные положения

Освещение такой содержательно-сложной правовой категории, каковой без сомнения является независимость судебной власти, предлагает исследователю на первоначальных этапах работы незавидную альтернативу: или сосредоточившись на деталях, особенностях, проблемных моментах обозначаемого рассматриваемой категорией правового явления упустить его из виду как целое, или попытаться "объять необъятное", жертвуя глубиной и деталями в пользу целостности представления. Статья, предлагаемая вниманию читателя, использует второй из указанных подходов и преследует лишь две основные цели: во-первых, определить содержание независимости судебной власти через указание на ее основные элементы ("аспекты независимости"), по возможности ранжировав их и представив в определенной взаимосвязи, а во-вторых, наметить тот массив правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, который служит совершенствованию и "конституционализации" этих аспектов независимости судебной власти.

В трудах Ш. Монтескье выделены три основных принципа организации и деятельности судебной власти в демократическом обществе: народное начало, независимость от политики и профессионализм ^{[1, с. 78]}. Современное развитие и законодательная реализация идей самостоятельности и независимости судебной власти с опорой на Конституцию, воплощающую идею народного суверенитета, во многом отражает развитие именно этих принципиальных начал. Без излишнего лукавства можно заметить, что именно независимая судебная власть выступает гарантом и верховенства права, и полноты реализации прав и свобод человека и гражданина, и демократического народовластия.

В нашем изложении мы будем отталкиваться от ряда теоретических посылок. Прежде всего, горизонт нашего рассуждения будет ограничен вопросами функционирования системы общих судов, т.е. тех ординарных судебных учреждений, система которых в Российской Федерации представлена судами общей юрисдикции и арбитражными судами. Согласимся с тем, что в самом общем виде независимость судебной власти - это категория, отражающая исключение влияния на процесс исполнения судебной властью своей функции со стороны внешних факторов. В качестве необходимого элемента независимость включает в себя самостоятельность судебной власти как категорию, выражающую готовность и способность судебной власти выполнять свое предназначение в полном объеме самой, без посторонней помощи ^[2].

Независимость судебной власти представляет собой структурно-сложное многоаспектное явление, что обусловлено сложностью организации самой судебной власти. Независимость обнаруживает себя на каждом уровне организации (проявления) судебной власти. Говоря о судебной власти следует иметь в виду прежде всего следующих акторов (действующие правовые сущности), олицетворяющих ее на каждом из уровней организации: 1) система общих судов (уровень судебной системы в целом), возглавляемая Верховным Судом Российской Федерации (статья 126 Конституции) - применительно к этому уровню правомерно говорить о независимости суда как особого института государственной власти, воплощающего соответствующую ее ветвь и осуществляющего правосудие как особый род государственной деятельности (статья 118 Конституции); на уровне судебной системы в целом и в тесной взаимосвязи с системой общих судов следует рассматривать и органы судейского сообщества, которые обеспечивают независимость профессиональной судейской корпорации как института гражданского общества; 2) конкретный судобщей юрисдикции, арбитражный суд (уровень суда как звена судебной системы) - независимость этого актора проявляет себя как организационная и процедурная обособленность в системе общих судов, выражающаяся в наличии собственной компетенции и самостоятельном решении ряда организационных вопросов; 3) конкретный судебный состав, в качестве которого может выступать и судья единолично - применительно к этому уровню проявления судебной власти правомерно говорить о независимости суда как участника конкретных процессуальных отношений, связанных с конкретной стадией разрешения конкретного уголовного, гражданского, административного дела; 4)судья - независимость судьи, как особого должностного лица - носителя судебной власти. При этом независимость каждого из перечисленных акторов может быть оценена в соответствии с критериями ресурсной обеспеченности, функциональной самостоятельности и организационной обособленности.

Мы также рассмотрим пределы независимости, которые естественным образом вытекают из принципов верховенства права, правовой стабильности, единства государственной политики, единства и солидарности судейской корпорации.

2. Аспекты независимости

Сосуществование у суда качеств органа государственной власти и арбитра, разрешающего конфликты, одной из сторон которых является та же самая государственная власть, делает явно недостаточным простое декларирование его независимости даже на уровне конституционного принципа и предполагает наличие целого ряда условий, относящихся, в частности, к компетенции суда, организации судебной системы, статусу судьи.

Обобщая ряд теоретических исканий российских ученых (среди которых особенно хотелось бы выделить Е.Б. Абросимову ^{[3, c. 210-241],[4, c. 92-101, 122-150]}, В.И. Анишину ^{[5, c. 41-48],[6]}, Г.А. Гаджиева ^{[5, c. 78-128]}, И.Б. Михайловскую ^[7], Т.Г. Морщакову ^{[8, c. 177-252],[9]}, Т.Н. Нешатаеву ^{[10, c. 5-36]}) и соотнося их построения с предложенной выше схемой, представляется возможным выделить важнейшие аспекты независимости судебной власти. При этом, поскольку нормативные основания узловых элементов независимости судебной власти сформулированы в Конституции Российской Федерации, представляется возможным одновременное представление практики Конституционного Суда Российской Федерации, решения которого, как органа венчающего систему защиты прав публичных и частных (чему призвана служить и судебная власть в целом), во многом и сформировали систему гарантий независимого суда в том виде, в каком она существует в настоящее время в России.

Руководствуясь избранной выше методологией, рассмотрим необходимые аспекты независимости судебной власти применительно к каждому из уровней ее организации.

2.1 Уровень системы общих судов (судебной системы в целом)

Независимая судебная власть может быть присуща лишь демократическому обществу, достигшему в своем развитии определенного уровня зрелости. Организация государственной власти в стране с тем, чтобы обеспечить такую независимость, должна удовлетворять ряду принципиальных положений, к которым следует отнести:

Разделение властей. Реализация данного принципа применительно к судебной власти означает ее способность влиять на решения других властей, включенность в систему сдержек и противовесов. Статья 10 Конституции Российской Федерации гласит: "Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны". Этот же принцип проводится в части 2 статьи 1 ФКЗ "О судебной системе": "Судебная власть самостоятельна и действует независимо от законодательной и исполнительной властей".

Если попытаться сформулировать этот аспект независимости судебной власти (или может быть лучше рассматривать разделение властей как предпосылку такой независимости) более "предметно" и "осязаемо", то она означает обособление судебной компетенции от компетенций иных органов государственной власти, конституционное закрепление основных норм об организации и принципах функционирования судебной системы (что гарантирует "неприкосновенность" судебной власти от посягательств законодателя). Критерий конституционного закрепления основных судоустройственных норм особенно важен, поскольку отсутствие каких-либо иных ориентиров, кроме действующего законодательства, фактически ставило бы суд в один ряд с органами исполнительной власти, делая его равно подчиненным господству законодателя. Таким ориентиром становится Конституция, кельзеновская Grundnorm, таким образом, само существование Конституции, определяющей основные положения о судебной системе, а также возможности конституционного контроля со стороны Конституционного Суда Российской Федерации представляют собой на институциональном уровне важнейшую гарантию независимости судебной системы.

Конституция Российской Федерации запрещает создание чрезвычайных судов или осуществление судебной власти каким-либо другим органом государственной власти, кроме суда (ст. 118). Судебные органы являются единственными государственными органами, осуществляющими правосудие. Наличие этой уникальной государственной функции, которая не может быть передана иным органам, обеспечивает функциональную самостоятельность и становится предпосылкой организационной обособленности судебных органов.

Раскрывая содержание понятия правосудия для целей как правоприменения так и доктринального развития, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 25.01.2001 N 1-П, в частности, указал: "…Отправление правосудия является особым видом осуществления государственной власти. Осуществляя правосудие, суд применяет общее правовое предписание (норму права) к конкретным обстоятельствам дела. <…>…под осуществлением правосудия понимается не все судопроизводство, а лишь та его часть, которая заключается в принятии актов судебной власти по разрешению подведомственных суду дел, т.е. судебных актов, разрешающих дело по существу. <…> В актах, разрешающих дело по существу, суд определяет действительное материально - правовое положение сторон, т.е. применяет нормы права к тому или иному конкретному случаю в споре о праве. Именно разрешая дело (статьи 126, 127 и 128 Конституции Российской Федерации) и принимая решение в соответствии с законом (статья 120 Конституции Российской Федерации), суд осуществляет правосудие в собственном смысле слова, что и является целью гражданского судопроизводства, и тем самым обеспечивает права и свободы как непосредственно действующие (статья 18 Конституции Российской Федерации)".

Таким образом, следствием реализации принципа разделения властей является наличие у судебной власти уникальной государственной функции - отправления правосудия. Это становится основой ее функциональной, а равно "продуктивной" независимости, которая достигается за счет наделения "продукта" судебной деятельности - судебного решения - рядом уникальных властных свойств, к которым относятся свойства обязательности, неизменяемости, исключительности, неопровержимости, т.е. тем, что называется "законной силой" судебного решения.

Под обязательностью судебного решения следует понимать такое его качество, в силу которого государственные органы, органы местного самоуправления, организации, должностные лица, граждане обязаны в своей деятельности считаться с судебным решением, не вправе отменять и изменять его, вынести по вопросу, разрешенному судом, новое решение. Они обязаны содействовать исполнению вступившего в законную силу решения и не вправе в своих действиях исходить из предположения о том, что решение, вступившее в законную силу, неправильно. Элементом обязательности судебного решения выступает такое его свойство как преюдициальность. В силу этого свойства обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства, установленные судом и зафиксированные в решении, не могут подвергаться сомнению и вторичному исследованию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица. Неизменяемость является таким свойством судебного решения, которое исключает возможность какого-либо изменения судебного решения самим судом или иным органом после его вступления в законную силу. Под исключительностью понимается недопустимость возбуждения, разбирательства и разрешения судом дела по вторичному обращению, тождественному с первоначальным, дело по которому уже разрешено вступившим в законную силу решением, что призвано исключить возможность существования конкурирующих судебных решений. Свойство неопровержимости, заключается в недопустимости обжалования и опротестования вступившего в законную силу решения в ординарном порядке, что направлено на поддержание правовой определенности и стабильности правовых отношений ^[11].

Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях неоднократно обращался к проблемам, связанным с укреплением этого "продуктивного" аспекта независимости судебной власти, утверждая в них принципы правовой определенности, стабильности вступивших в законную силу актов и необходимости уважения к ним.

Так, свойство обязательности судебного решения раскрывается сквозь призму правовых позиций Конституционного Суда, выраженных, в частности, в Постановлении от 25.01.2001 N 1-П "По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова"; Постановлении от 14.07.2005 N 8-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений Федеральных законов о федеральном бюджете на 2003 год, на 2004 год и на 2005 год и Постановления Правительства Российской Федерации "О порядке исполнения Министерством финансов Российской Федерации судебных актов по искам к казне Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти" в связи с жалобами граждан Э.Д. Жуховицкого, И.Г. Пойма, А.В. Понятовского, А.Е. Чеславского и ОАО "Хабаровскэнерго"; Определении от 20.03.2008 N 244-О-П "По жалобе гражданина Петрова Игоря Александровича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 208 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации".

Раскрывая свойство преюдициальности, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 21.12.2011 N 30-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В.Д. Власенко и Е.А. Власенко" указал следующее: "Признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности. Наделение судебных решений, вступивших в законную силу, свойством преюдициальности - сфера дискреции федерального законодателя, который мог бы прибегнуть и к другим способам обеспечения непротиворечивости обязательных судебных актов в правовой системе, но не вправе не установить те или иные институты, необходимые для достижения данной цели. Введение же института преюдиции требует соблюдения баланса между такими конституционно защищаемыми ценностями, как общеобязательность и непротиворечивость судебных решений, с одной стороны, и независимость суда и состязательность судопроизводства - с другой. Такой баланс обеспечивается посредством установления пределов действия преюдициальности, а также порядка ее опровержения. При этом не отрицается, а, напротив, предполагается необходимость пересмотра решений, вступивших в законную силу, с тем чтобы в правовой системе не могли иметь место судебные акты, содержащие взаимоисключающие выводы".

Фундаментальные выводы, касающиеся свойств законной силы судебного решения, пределов возможностей проверочных инстанций по ее опровержению, необходимости укрепления гарантий сохранения определенности сложившихся правовых отношений и стабильности судебных актов, были сформулированы Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 11 мая 2005 года N 5-П по делу о проверке конституционности статьи 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, производственно-технического кооператива "Содействие", общества с ограниченной ответственностью "Карелия" и ряда граждан и развиты в Постановлении от 5 февраля 2007 года N 2-П по делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ "Нижнекамскнефтехим" и "Хакасэнерго", а также жалобами ряда граждан.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, исключительная по своему существу возможность преодоления окончательности вступивших в законную силу судебных актов предполагает установление таких особых процедур и условий их пересмотра, которые отвечали бы прежде всего требованиям правовой определенности, обеспечиваемой признанием законной силы судебных решений, их неопровержимости, что применительно к решениям, принятым в ординарных судебных процедурах, может быть поколеблено, если какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство или обнаруженные фундаментальные нарушения неоспоримо свидетельствуют о судебной ошибке, без устранения которой компетентным судом невозможно возмещение причиненного ущерба.

Полнота судебной власти. Судебная власть должна обладать полнотой в том смысле, что не должно быть никаких изъятий из сферы судебного контроля, никаких юридических дел, которые не могли бы быть вынесены перед судом. Конституция РФ гарантирует каждому лицу судебную защиту его прав и свобод (п. 1 ст. 46 Конституции РФ), а решения и действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд (п. 2 ст. 46 Конституции РФ).

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, неоднократно выраженной им в своих решениях, отсутствие общих или специальных правил, установленных процессуальным законом для рассмотрения каких-либо конкретных дел, само по себе не может являться основанием для отказа в защите нарушенных прав, поскольку в таких случаях должны непосредственно применяться нормы Конституции Российской Федерации (определения от 22 мая 1997 года N 75-О, от 21 марта 2002 года N 42-О, от 27 мая 2004 года N 210-О, Постановление от 14 июля 2005 года N 9-П; Определение Конституционного Суда РФ от 05.03.2009 N 278-О-П "По жалобе гражданина Ивентьева Сергея Ивановича на нарушение его конституционных прав положением пункта 1 части первой статьи 134 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации").

Обеспечивая полноту судебной власти в сфере судебного нормоконтроля, Конституционный Суд Российской Федерации указывал, что возможность обжаловать принятые органами государственной власти, должностными лицами решения, включая нормативные правовые акты, воплощающая в себе как индивидуальный (частный) интерес, связанный с восстановлением нарушенных прав, так и публичный интерес, направленный на поддержание законности и конституционного правопорядка, является неотъемлемой характеристикой нормативного содержания права каждого на судебную защиту, одной из необходимых и важнейших его составляющих.

Раскрывая содержание права на судебную защиту, включающее право гражданина, объединения граждан оспаривать в суде нормативные правовые акты органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица, Конституционный Суд Российской Федерации указал, что пункт 1 части первой статьи 134 ГПК Российской Федерации в системной связи с частью первой статьи 246 и частью первой статьи 251 данного Кодекса не предполагает отказ суда в принятии заявления о признании принятого и опубликованного в установленном порядке нормативного правового акта органа государственной власти противоречащим закону в случае, если заявитель считает, что этим актом нарушаются его права и свободы, гарантированные Конституцией Российской Федерации, законами и другими нормативными правовыми актами (Определение от 8 июля 2004 года N 238-О по жалобе гражданина Д.В. Тимонина на нарушение его конституционных прав пунктом 1 части первой статьи 134, статьей 248, частями первой и восьмой статьи 251 ГПК Российской Федерации; Определение от 24 января 2006 года N 3-О по жалобе гражданина Коженова Александра Петровича на нарушение его конституционных прав пунктом 1 части первой статьи 134 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). При этом возможность судебного оспаривания распространяется также на акты, которые в период производства по делу утратили силу, если в процессе судебного разбирательства будет установлено нарушение оспариваемым нормативным правовым актом прав и свобод заявителя (Определение от 12.05.2005 N 244-О по жалобе граждан Вихровой Любови Александровны, Каревой Екатерины Ивановны и Масловой Валентины Николаевны на нарушение их конституционных прав пунктом 1 части первой статьи 134, статьями 220 и 253 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Хочется отметить еще одно обстоятельство. Иногда на практике, да и в теории возникает вопрос о том, какие механизмы проверки предусмотрены для актов судебного толкования, исходящих от высших судебных инстанций. Исходя из принципа полноты, таковые должны существовать. В силу статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов. Таким образом, эти акты наряду с обжалуемой нормой закона, которую они истолковывают, с необходимостью включаются в предмет проверки со стороны Конституционного Суда. Этот подход был, в частности, продемонстрирован Конституционным Судом в Постановлении от 21.01.2010 N 1-П ("По делу о проверке конституционности положений части 4 статьи 170, пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества "Производственное объединение "Берег", открытых акционерных обществ "Карболит", "Завод "Микропровод" и "Научно-производственное предприятие "Респиратор"), где наряду с нормами закона в предмет проверки были включены и постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2008 года N 14 и от 12 марта 2007 года N 17 ("О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре вступивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам").

Самоуправление судебной власти. Судебная власть должна быть обеспечена возможностью к самоуправлению, в первую очередь к самостоятельному решению вопросов допуска к судейской должности и отрешения от нее, а также к самостоятельному принятию решений, определяющих профессиональную карьеру судьи. Самоуправление также предполагает наличие развитых органов судейского сообщества и системы корпоративных актов, в том числе, регулирующих вопросы судейской этики. При этом система такого самоуправления должна в то же время предполагать ограничение объема и характера полномочий, в частности, той степени дискреции, которыми располагают субъекты, осуществляющие управление внутри судебной системы, дабы широта этих полномочий не ставила рядовых судей в уязвимое с точки зрения судейской карьеры положение.

Обращаясь к вопросу о принятии квалификационными коллегиями судей решений, затрагивающих конституционно-правовой статус судьи, в том числе влекущих прекращение полномочий судьи, Конституционный Суд Российской Федерации, опираясь на ранее выраженные им правовые позиции, в Постановлении от 24 марта 2009 года N 6-П (по делу о проверке конституционности положений пункта 8 статьи 5, пункта 6 статьи 6 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" и пункта 1 статьи 23 Федерального закона "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации" в связи с жалобой гражданина В.Н. Рагозина) пришел к выводу, что такие решения должны быть законными, обоснованными и справедливыми, соответствовать публичным интересам формирования судейского корпуса, отвечающего высоким профессиональным и нравственным требованиям, и не могут быть произвольными. Исходя из этого, Конституционный Суд Российской Федерации признал положения пункта 1 статьи 23 Федерального закона "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации" не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования они предполагают, что принимаемое квалификационной коллегией судей в процедуре голосования решение об отказе судье, первоначальный срок полномочий которого истек, в рекомендации на ту же должность без ограничения срока полномочий должно быть мотивированным, т.е. содержать указание на причины, наличие которых препятствует назначению его на должность.

Одним из средств укрепления независимости судебной власти является участие судей Конституционного Суда Российской Федерации в органах судейского сообщества. Судьи Конституционного Суда Российской Федерации выведены из под юрисдикции органов судейского сообщества - Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации, Высшей экзаменационной комиссии по приему квалификационного экзамена на должность судьи, однако участвуют в работе Всероссийского съезда судей и Совета судей Российской Федерации. Фактически они помимо представительства интересов Конституционного Суда Российской Федерации в названных руководящих органах судейского сообщества выполняют роль независимых участников, которые могут использовать свое право голоса для защиты независимости судебной власти.

Транспарентность правосудия как углубление требований публичности и гласности процесса также должна быть обеспечена на уровне организации всей судебной системы. Это подразумевает наличие федеральных баз данных о принятых судебных решениях в соответствии с Федеральным законом от 22.12.2008 N 262-ФЗ "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации". В настоящее время такой информационной системой является ГАС "Правосудие", доступ к которой осуществляется, в том числе, через сеть "Интернет". Очевидно, что в условиях прозрачности судебной системы любые манипуляции, направленные на склонение суда в какой-либо форме к принятию необоснованного решения к выгоде одной из сторон становятся затруднительны. Федеральным законом от 02.07.2013 N 166-ФЗ в процессуальные кодексы Российской Федерации были внесены изменения, направленные на недопущение так называемых "внепроцессуальных обращений" к судьям, при этом информация о внепроцессуальных обращениях государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц или граждан, поступивших судьям по делам, находящимся в их производстве, подлежит преданию гласности и доведению до сведения участников судебного разбирательства путем размещения данной информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" и не является основанием для проведения процессуальных действий или принятия процессуальных решений.

Наличие механизмов, обеспечивающих участие граждан в отправлении правосудия. Опора судебной власти на те или иные формы участия граждан в отправлении правосудия безусловно способствует утверждению демократичности судебной процедуры, упрочению доверия граждан к судебной власти. Согласно части 2 статьи 47 Конституции Российской Федерации, обвиняемый в совершении преступления имеет право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных федеральным законом.

Конституционный Суд Российской Федерации касался существа этой важной процессуальной гарантии в постановлениях от 02.02.1999 N 3-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года "О порядке введения в действие Закона Российской Федерации "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно - процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях" в связи с запросом Московского городского суда и жалобами ряда граждан" и от 19.04.2010 N 8-П "По делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 и части второй статьи 325 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Р.Р. Зайнагутдинова, Р.В. Кудаева, Ф.Р. Файзулина, А.Д. Хасанова, А.И. Шаваева и запросом Свердловского областного суда".

Моменты, касающиеся территориального критерия формирования списков присяжных заседателей, затронуты в Постановлении Конституционного Суда РФ от 06.04.2006 N 3-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального конституционного закона "О военных судах Российской Федерации", Федеральных законов "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации", "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Президента Чеченской Республики, жалобой гражданки К.Г. Тубуровой и запросом Северо-Кавказского окружного военного суда".

Наличие адекватной "ресурсной" базы правосудия: кадровая, финансовая, материально-техническая, информационная, инфраструктурная обеспеченность судебной системы; достойное материально-финансовое и социальное обеспечение судей и сотрудников аппаратов судов (применительно к уровню судьи этот аспект будет рассмотрен ниже).

Конституцией РФ, статьей 124, установлено, что финансирование судов производится только из федерального бюджета и должно обеспечивать возможность полного и независимого осуществления правосудия в соответствии с федеральным законом.

В указанном контексте необходимо отметить Постановление Конституционного Суда РФ от 17.07.1998 N 23-П "По делу о проверке конституционности части 1 статьи 102 Федерального закона "О федеральном бюджете на 1998 год". В запросе Верховного Суда РФ оспаривалась конституционность ч. 1 ст. 102 Федерального закона от 26 марта 1998 г. "О федеральном бюджете на 1998 год", согласно которой в случае отклонения совокупных поступлений доходов в федеральный бюджет от объемов, предусмотренных данным Законом, расходы федерального бюджета на 1998 г. финансируются Правительством РФ с учетом фактически полученных доходов федерального бюджета. По мнению Верховного Суда РФ, данная норма давала основание Правительству РФ самостоятельно сокращать объем финансирования расходов федерального бюджета на судебную систему в зависимости от состояния доходной части бюджета, а потому противоречила ст. 10, 76 (ч. 3) и 124 Конституции РФ. Признавая обжалуемую норму не соответствующей Конституции Российской Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации, в частности, указал, что сокращая расходы федерального бюджета на финансирование судебной системы, Правительство Российской Федерации и Министерство финансов Российской Федерации не обеспечивают полное и независимое осуществление правосудия, нормальное функционирование судебной власти, что снижает доверие граждан к государственной власти, в конечном счете ставит под угрозу гарантированное Конституцией Российской Федерации право человека и гражданина на судебную защиту, поскольку реализация конституционных положений о гарантиях судебной защиты прав и свобод человека и гражданина неразрывно связана с созданием государством надлежащих условий для деятельности судов.

Наличие у актов, принимаемых высшими органами судебной власти, праворегулирующих характеристик(придание судебным актам высших судов свойств источника права, выработка прецедентных решений). Оставив в стороне споры о нормативности судебных решений, отметим лишь основные конституционно-значимые параметры данной проблемы. В силу статьи 126 Конституции Российской Федерации Верховный Суд Российской Федерации осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью нижестоящих судов и дает разъяснения по вопросам судебной практики. Как подчеркнул Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 25 марта 2003 года N 49-О, если в процессе осуществления судами общей юрисдикции обязанности по защите прав и свобод человека и гражданина возникают затруднения, порождающие различную судебную практику, разъяснение по таким вопросам может быть дано Верховным Судом Российской Федерации в порядке статьи 126 Конституции Российской Федерации. Признанию нормативного характера, как минимум, таких актов как постановления Пленума (по результатам обобщения практики) и Президиума (в порядке надзора по конкретным делам) Верховного Суда Российской Федерации послужило принятие Конституционным Судом Российской Федерации уже упоминавшегося Постановления от 21 января 2010 года № 1-П и последующее закрепление в процессуальных кодексах такого основания пересмотра дел по новым обстоятельствам как определение либо изменение в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации или в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации практики применения правовой нормы, если в соответствующем акте Верховного Суда Российской Федерации содержится указание на возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в силу данного обстоятельства.

Процессуальные кодексы в большинстве своем содержат нормы подчеркивающие обязательность указаний суда кассационной инстанции для нижестоящих судов, вновь рассматривающих дело. Однако, поскольку это правомочие вышестоящего суда в то же время связывает дискрецию судей нижестоящего суда, к данному аспекту мы вернемся в блоке, посвященном "пределам независимости".

Судебное праворегулирование, обеспечиваемое актами вышестоящих судов, представляет собой главное средство обеспечения единства и непротиворечивости судебной практики. В то же время это единство практики позволяет говорить и о единой судебной политике (понимая под ней ту политику, которую проводят суды), делает позицию судов в диалоге с органами других ветвей власти более весомой, осязаемой, лапидарной, и в системе разделения властей не позволяет превратить судебную власть в безвольную прислужницу властей законодательной и исполнительной.

Правотворческие функции суда. В силу части первой статьи 104 Конституции Российской Федерации Верховному Суду Российской Федерации принадлежит право законодательной инициативы по вопросам его ведения. Так, в 2015 - 2016 годах по инициативе Верховного Суда Российской Федерации были приняты федеральные законы, касающиеся: систематизации порядка деятельности экзаменационных комиссий по приему квалификационного экзамена у претендентов на должность судьи и формирования единой практики оценки знаний указанных лиц (Федеральный закон от 6 апреля 2015 года № 69-ФЗ); гарантий социальной защиты судей в отставке, а также лиц, замещавших должности судей судов, действовавших на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя (Федеральный закон от 8 июня 2015 года № 139-ФЗ); уточнения порядка оглашения в судебном заседании показаний свидетеля и потерпевшего в уголовном судопроизводстве (Федеральный закон от 2 марта 2016 № 40-ФЗ); унификации процедур и правил, применяемых судами общей юрисдикции и арбитражными судами (Федеральный закон от 2 марта 2016 № 45-ФЗ); унификации норм арбитражного процессуального законодательства (Федеральный закон от 2 марта 2016 № 47-ФЗ); порядка уплаты государственной пошлины по делам приказного производства (Федеральный закон от 2 марта 2016 № 48-ФЗ); внесения изменений в Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации в части установления упрощенной формы производства (приказного производства) по делам о взыскании обязательных платежей и санкций (Федеральный закон от 5 апреля 2016 года № 103-ФЗ) и размера государственной пошлины, взимаемой при обращении к мировому судье в данной процедуре (Федеральный закон от 5 апреля 2016 года № 99-ФЗ); применения судами систем видеоконференц-связи в арбитражном судопроизводстве (Федеральный закон от 1 мая 2016 года № 137-ФЗ); порядка избрания членов Высшей экзаменационной комиссии из числа судей Верховного Суда Российской Федерации (Федеральный закон от 2 июня 2016 года № 168-ФЗ).

Второй формой участия Верховного Суда Российской Федерации в законотворческом процессе является представление официальных отзывов на законопроекты, в частности, в порядке, предусмотренном пунктом "к" части первой статьи 105 Регламента Государственной Думы (по законопроектам о внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 13 июня 1996 года N 64-ФЗ "О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации").

Полномочия по участию в законотворческом процессе позволяют Верховному Суду Российской Федерации непосредственным образом влиять на формирование актуальной "повестки дня" в деле развития судебной системы, судоустройственного и процессуального законодательства.

2.2 Уровень конкретного суда общей или арбитражной юрисдикции

судебный власть независимость конституционный

Здесь мы должны вести речь о тех аспектах, которые обеспечивают институциональную независимость суда как звена судебной системы.

Наличие уникальной компетенции каждого судебного органа в рамках судебной системы. Независимость суда обеспечивается наличием территориальной, предметной (родовой) и инстанционной компетенций, обеспечением известной самостоятельности суда в рамках трех компетенций. Указанный аспект независимости судебной власти прямо основывается на положении части 1 ст. 47 Конституции Российской Федерации, согласно которому никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Как неоднократно указывал в своих решениях Конституционный Суд Российской Федерации, в целях обеспечения определенности в вопросе о подсудности дел и о полномочиях того или иного суда рассматривать конкретные дела, с тем чтобы не допустить произвольного истолкования соответствующих норм и, следовательно, произвольного их применения в судебной практике, законом должны быть закреплены критерии, которые в нормативной форме (в виде общего правила) предопределяли бы, в каком суде подлежит рассмотрению то или иное дело, что позволило бы суду (судье), сторонам и другим участникам процесса избежать неопределенности в этом вопросе, которую в противном случае приходилось бы устранять посредством правоприменительного решения и тем самым устанавливать подсудность дела не на основании закона (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 6 апреля 2006 года N 3-П, от 21 апреля 2010 года N 10-П и др.).

Строгая регламентация форм взаимодействия вышестоящих и нижестоящих судов. Суды Российской Федерации представляют собой иерархическую систему. С учетом этого, важным представляется защитить нижестоящий суд от таких организационных и управленческих решений со стороны вышестоящих звеньев системы, которые бы каким-либо образом могли поставить под сомнение его независимость. Сюда можно отнести запрет вышестоящему суду обязывать нижестоящего принимать то или иное решение по существу дела.

В то же время, например, в соответствии с пунктом 15 части 2 статьи 289 АПК Российской Федерации в постановлении арбитражного суда кассационной инстанции указываются действия, которые должны быть выполнены лицами, участвующими в деле, и арбитражным судом первой или апелляционной инстанции, если дело передается на новое рассмотрение; указания арбитражного суда кассационной инстанции, в том числе на толкование закона, изложенные в его постановлении об отмене решения, постановления суда первой, апелляционной инстанций, обязательны для арбитражного суда, вновь рассматривающего данное дело. Указанная норма становилась предметом рассмотрения Конституционного Суда в Определении от 03.04.2014 N 911-О по запросу Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда. В указанном запросе суд утверждал, что указание арбитражного суда кассационной инстанции об истолковании закона в противоречии с нормами материального права лишает судей нижестоящих арбитражных судов возможности отправления правосудия, а содержащееся в пункте 15 части 2 статьи 289 АПК Российской Федерации требование предрешает вопрос о том, какое решение по делу надлежит принять суду, вновь рассматривающему дело, что противоречит статье 120 Конституции Российской Федерации. Конституционный Суд Российской Федерации в названном определении обратил внимание на то, что толкование закона, осуществляемое арбитражными судами кассационной инстанции - федеральными арбитражными судами округов при проверке вступивших в законную силу судебных актов арбитражных судов первой и апелляционной инстанции, направлено на обеспечение единообразного толкования и применения норм материального и процессуального права арбитражными судами, входящими в состав этих округов, и, следовательно, - на реализацию вытекающего из статей 1 (часть 1), 6 (часть 2), 17 (часть 3) и 19 Конституции Российской Федерации принципа юридического равенства, которым обусловливается необходимость формальной определенности, точности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего правового регулирования, которая может быть обеспечена лишь при условии единообразного понимания и толкования правовых норм. Законоположения, не отвечающие указанным критериям, порождают противоречивую правоприменительную практику, создают возможность их неоднозначного истолкования и произвольного применения и тем самым ведут к нарушению конституционных гарантий государственной, в том числе судебной, защиты прав, свобод и законных интересов граждан, гарантированных статьями 45 и 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации. Что же касается конституционно значимой обязанности арбитражного суда кассационной инстанции по обеспечению баланса конституционных ценностей, связанных с необходимостью исправления нарушений закона, допущенных нижестоящими арбитражными судами, посредством вынесения мотивированных постановлений, с одной стороны, и соблюдению принципа недопустимости вмешательства кого бы то ни было в сферу самостоятельной деятельности суда при рассмотрении и разрешении им дел - с другой, то независимость судей, призванная обеспечивать при отправлении правосудия права и свободы личности, приоритет которых закреплен в Конституции Российской Федерации, не затрагивается возложением на нижестоящий арбитражный суд арбитражным судом кассационной инстанции обязанности исходить при новом рассмотрении дела из принятых именно им постановлений - при условии, что в таких постановлениях непосредственно не указывается на то, как должно быть разрешено это дело. На этом основана и позиция законодателя, сформулированная им в части 2 статьи 287 АПК Российской Федерации, согласно которой арбитражный суд, рассматривающий дело в кассационной инстанции, не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в решении или постановлении либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими, о том, какая норма материального права должна быть применена и какое решение, постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела.

Другим аспектом обеспечивающим независимость суда как конкретного звена судебной системы являются правила передачи дел из одного суда в другой. Касаясь законодательной регламентации этого действия, Конституционный Суд в Постановлении от 16.03.1998 N 9-П "По делу о проверке конституционности статьи 44 Уголовно - процессуального кодекса РСФСР и статьи 123 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан", признал передачу дела из одного суда, которому оно подсудно, в другой суд без принятия соответствующего процессуального судебного акта и при отсутствии указанных в самом процессуальном законе точных оснований (обстоятельств), по которым дело не может быть рассмотрено в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, и, следовательно, подлежит передаче в другой суд, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 46 и 47 (часть 1).

2.3 Уровень судебного состава (в том числе судья, рассматривающий дело единолично)

В этом блоке мы коснемся преимущественно процессуальных аспектов независимости, поскольку речь идет о независимости той ячейки судебной системы, которая призвана для рассмотрения конкретного дела. Здесь реализуется независимость суда как принцип процедуры судопроизводства. Статья 120 Конституции (часть 1) гласит: "Судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону". Эту максиму повторяют статьи процессуальных кодексов, посвященные независимости судей.

Сама процессуальная форма должна исключать постороннее воздействие на судей, что достигается посредством соответствующего регулирования таких процессуальных институтов как состав суда, порядок принятия решений в совещательной комнате, порядок коммуникации суда и заинтересованных лиц (в частности, борьба с "внепроцессуальными" обращениями) и т.д. Выделим следующие элементы: