Принцип законности состава суда. Названный принцип, являющийся одним из краеугольных принципов процессуальных отраслей отечественного права, имеет своим конституционно-правовым источником императив статьи 47 Конституции Российской Федерации и предполагает как законность персонального состава, так и законность его конфигурации. Законность персонального состава предполагает, что каждый из судей или "квази-судей" (таких как присяжные заседатели) входящих в состав лиц, причастных к отправлению правосудия, входит в соответствующий состав законно, отсутствуют предпосылки, указывающие на недопустимость его участия. Законность конфигурации состава означает, что дело рассматривается тем составом, конфигурация которого соответствует нормативно предписанной: дело подлежащее рассмотрению судьей единолично, рассматривает судья единолично, а не коллегия судей и т.п. Этот аспект принципа законности состава также именуют принципом сочетания коллегиального и единоличного рассмотрения дел. Считается, что каждый из порядков обладает своими преимуществами ^[20]: коллегиальность затрудняет возможность оказать какое-либо давление на суд, а равно в большей степени позволяет профессиональным судьям, объединив свои знания и опыт, найти правильное решение в процессе обсуждения дела и критического осмысления предложений коллег ^{[17],[18, с. 32 - 34]}; в то же время единоличное рассмотрение - отвечает критерию процессуальной экономии, способствует сокращению сроков производства и повышает личную ответственность судьи за принимаемое решение ^{[19, с. 138 - 155]}.

Принцип неизменности состава суда препятствует возможности "выдернуть" неугодного судью из процесса. В своих решениях Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно касался содержания данного принципа в его взаимосвязи с принципом законного состава суда, раскрывая его место в системе процессуальных гарантий справедливого судебного разбирательства. Отражая особенности реализации этого аспекта независимости применительно к гражданскому судопроизводству, Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 24.10.2013 N 1599-О обращал внимание, в частности, на следующее.

Формирование состава суда для рассмотрения дела, т.е. определение конкретного судьи или судей, осуществляется с учетом нагрузки и специализации судей в порядке, исключающем влияние на его формирование лиц, заинтересованных в исходе судебного разбирательства, в том числе с использованием автоматизированной информационной системы (часть третья статьи 14 ГПК Российской Федерации). При этом Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, устанавливая правило, согласно которому разбирательство дела должно происходить при неизменном составе судей (часть вторая статьи 157), в то же время допускает возможность замены одного из судей в процессе рассмотрения дела в случае заявленного и удовлетворенного в порядке, установленном данным Кодексом, самоотвода или отвода судьи, длительного отсутствия судьи ввиду болезни, отпуска, пребывания на учебе, нахождения в служебной командировке, а также в случаях прекращения или приостановления его полномочий по основаниям, установленным федеральным законом (часть четвертая статьи 1 ГПК Российской Федерации, части 3 и 4 статьи 18 АПК Российской Федерации). Целью такого правового регулирования является обеспечение возможности правильного и своевременного рассмотрения и разрешения судами гражданских дел с учетом разумных сроков судопроизводства (статьи 2 и 6.1 ГПК Российской Федерации). Гарантией процессуальных прав лиц, участвующих в деле, в случае замены одного из судей в процессе рассмотрения дела выступает правило, согласно которому разбирательство в этом случае должно быть произведено судом с самого начала (часть вторая статьи 157 ГПК Российской Федерации).

Положения части 3 статьи 35 Федерального конституционного закона "О судах общей юрисдикции в Российской Федерации", подпункта 3 пункта 1 статьи 6.2 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации", определяющие полномочия председателя суда, в частности по организации работы суда и по распределению обязанностей между заместителями председателя, а также в порядке, установленном федеральным законом, - между судьями, не предполагают право председателя суда произвольно передавать дело от одного судьи другому судье этого же суда, т.е. без наличия на то установленных процессуальным законом оснований. Гарантией прав заинтересованных лиц в этом случае служит предусмотренная Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации возможность обжаловать в апелляционном (пункт 1 части четвертой статьи 330), кассационном (статья 387) или надзорном (пункт 1 статьи 391.9) порядке судебное постановление, если оно было принято судом в составе, сформированном с нарушением закона.

Отводы и порядок их разрешения, четкий круг обстоятельств, исключающих возможность для судьи участвовать в рассмотрении конкретного дела. Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что из взаимосвязанных положений статей 46 (часть 1), 52, 53 и 120 Конституции Российской Федерации вытекает предназначение судебного контроля как способа разрешения правовых споров на основе независимости и беспристрастности суда (определения от 17 июля 2007 года N 566-О-О, от 18 декабря 2007 года N 888-О-О, от 15 июля 2008 года N 465-О-О и др.). Своего рода "эталонной" правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, раскрывающей конституционно-правовую сущность отводов может быть признана следующая формула: "Учитывая, что в демократическом обществе участники судебного разбирательства должны испытывать доверие к суду, которое может быть поставлено под сомнение только на основе достоверных и обоснованных доказательств, свидетельствующих об обратном, законодатель установил в статьях 16, 17 и 20 ГПК Российской Федерации механизм отвода судьи, а в пункте 3 части первой статьи 16 предусмотрел, что судья не может рассматривать дело и подлежит отводу, если он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе дела либо имеются иные обстоятельства, вызывающие сомнение в его объективности и беспристрастности. Соответственно, беспристрастность судей, рассматривающих гражданское дело, презюмируется, пока не доказано иное.

Гарантией соблюдения принципа беспристрастности судьи являются процедуры проверки вынесенных судебных постановлений вышестоящими судебными инстанциями. При этом вопрос об объективности и беспристрастности состава суда подлежит разрешению в каждом конкретном деле с учетом фактических обстоятельств, установление которых находится в компетенции судов общей юрисдикции" (определения от 21 декабря 2011 года N 1852-О-О, от 29 сентября 2015 N 2025-О, от 19 ноября 2015 N 2602-О, от 26 мая 2016 N 1064-О).

Обязательность ведения протокола при рассмотрении дела судом и при совершении отдельных процессуальных действий. Очевидно, что фиксирование хода разбирательства и его процессуального результата в значительной степени оберегает суд от возможных позднейших спекуляций со стороны заинтересованных лиц и в таком качестве способствует сбережению авторитета судебной власти.

Тайна совещательной комнаты. Целью этого принципа является ограждение судьи (состава суда) от возможного воздействия посторонних лиц и предоставление суду возможности составить свое мнение о деле посредством необходимого "уединенного размышления".

Широкий спектр дискреционных полномочий, вытекающих из принципа судейского руководства процессом: самостоятельное разрешение разнообразнейших процессуальных вопросов от судебных поручений, принятия или отклонения доказательств до вопросов, связанных с допуском в процесс лиц, участвующих в деле и лиц, содействующих осуществлению правосудия; разумная интеллектуальная свобода в вопросах казуального толкования нормы, применения аналогии закона и права и т.п., то есть полномочия, реализация которых и составляет сущность правосудия.

Так, касаясь принципа свободной оценки доказательств судом в гражданском судопроизводстве, Конституционный Суд Российской Федерации подчеркивал, что именно из принципа судейского руководства процессом, а также принципа самостоятельности судебной власти вытекает закрепленное в статье 67 ГПК Российской Федерации дискреционное полномочие суда по оценке доказательств, необходимое для эффективного осуществления правосудия. При этом доказательства по делу оцениваются судом не произвольно, а исходя из конституционного принципа подчинения судей только Конституции Российской Федерации и федеральному закону (статья 120, часть 1, Конституции Российской Федерации), получившего свое развитие в пункте 1 статьи 3 Закона Российской Федерации от 26 июня 1992 года N 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации" и части первой статьи 11 ГПК Российской Федерации, согласно которым судья обязан соблюдать Конституцию Российской Федерации, федеральные конституционные законы, федеральные законы и иные нормативные правовые акты и только на их основе разрешать гражданские дела. Гарантией же соблюдения судом указанных требований являются установленные Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации процедуры проверки судебных постановлений судами вышестоящих инстанций и основания для их отмены или изменения (определения от 22 марта 2012 N 555-О-О, от 29 сентября 2015 N 2250-О).

Инструменты, обеспечивающие автономию суда при принятии решений: недопустимость инструкций со стороны исполнительной власти и прямых указаний со стороны вышестоящих судов. Предусмотрены механизмы ответственности за вмешательство в отправление правосудия или воспрепятствование ему (начиная уголовной ответственностью и заканчивая введением института "внепроцессуальных обращений").

2.3.1 Инструменты нормоконтроля, доступные для судов

Специальный нормоконтроль. Полномочия судов по рассмотрению дел об оспаривании нормативных правовых актов были предусмотрены Главой 24 ГПК РФ (с 15 сентября 2015 года - Главой 21 КАС РФ), Главой 23 АПК РФ. Важные правовые позиции, касающиеся этой судебной функции а также критериев разграничения полномочий в области нормоконтроля между Конституционным Судом Российской Федерации и судами общей юрисдикции, были сформулированы в постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации от 11.04.2000 N 6-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 статьи 1, пункта 1 статьи 21 и пункта 3 статьи 22 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" в связи с запросом Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации" (вопросы контроля законов субъектов федерации), от 18.07.2003 N 13-П "По делу о проверке конституционности положений статей 115 и 231 ГПК РСФСР, статей 26, 251 и 253 ГПК Российской Федерации, статей 1, 21 и 22 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" в связи с запросами Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан, государственного Совета Республики Татарстан и Верховного Суда Республики Татарстан" (вопросы контроля конституций и уставов субъектов федерации), от 27.01.2004 N 1-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 части первой статьи 27, частей первой, второй и четвертой статьи 251, частей второй и третьей статьи 253 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Правительства Российской Федерации" (вопросы контроля постановлений Правительства РФ).

Универсальный нормоконтроль. Функция нормоконтроля имманентно присуща любому судебному процессу, даже если его предмет непосредственно и не связан с оспариванием нормативно-правового акта. В силу одного из общих требований процесса, суд, установив при разрешении гражданского дела, что нормативный правовой акт не соответствует нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, применяет нормы акта, имеющего наибольшую юридическую силу.

Как справедливо отмечает Г.А. Гаджиев, суд не просто является правоприменителем, и вправе применить закон в целях осуществления правосудия (то есть в поисках права), только оценив его на предмет соответствия Конституции РФ, общим принципам права, международным договорам. В соответствии с ч. 4 ст. 125 Конституции России, применяя закон, подлежащий применению в конкретном деле, суд общей юрисдикции, арбитражный суд должен убедиться в его конституционности. При рассмотрении дела в любой инстанции, придя к выводу о несоответствии Конституции РФ закона, примененного или подлежащего применению в указанном деле, суд обращается в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности данного закона (ст. 101 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"). Запрос суда в Конституционный Суд представляет собой важный институт конституционного права. Все суды Российской Федерации (за исключением третейских), выступая в качестве субъектов в рамках конституционных правоотношений, обеспечивают важную публично - правовую цель конституциализации российского законодательства ^[12].

Касаясь регламентации названного полномочия, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 16.06.1998 N 19-П "По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации" указал, что предусмотренное статьей 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации обращение иных судов в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности примененного или подлежащего применению в конкретном деле закона, если суд приходит к выводу о несоответствии закона Конституции Российской Федерации, не может рассматриваться только как его право, - суд обязан обратиться с таким запросом, чтобы не соответствующий Конституции Российской Федерации акт был лишен юридической силы (часть 6 статьи 125) в конституционно установленном порядке, что исключило бы его дальнейшее применение. Данная обязанность судов вытекает из возложенного на них, как на независимые органы правосудия, конституционного полномочия обеспечивать судебную защиту прав и свобод человека, включая равенство перед законом и судом (статьи 18, 19 и 46), подчиняясь при этом Конституции Российской Федерации и федеральному закону (статья 120).

Обязанность судов в случаях, если они приходят к выводу о неконституционности закона, для официального подтверждения его неконституционности обращаться в Конституционный Суд Российской Федерации не ограничивает непосредственное применение ими Конституции Российской Федерации, которое призвано обеспечивать реализацию конституционных норм прежде всего при отсутствии их законодательной конкретизации. Если же закон, который должен был бы быть применен в конкретном деле, по мнению суда, не соответствует Конституции Российской Федерации и тем самым препятствует реализации ее положений, то для обеспечения непосредственного действия Конституции Российской Федерации во всех случаях, в том числе и когда дело разрешено судом на основании конкретной конституционной нормы, требуется лишение такого закона юридической силы в предусмотренном статьей 125 Конституции Российской Федерации порядке конституционного судопроизводства.

Институт запроса судьи может быть реализован в 2-х формах: в связи с рассмотрением конкретного дела и в абстрактном порядке.

В связи с рассмотрением конкретного дела. В этом институте скрыта гарантия независимости судьи, его судейского усмотрения, от произвола законодательной власти: судья при принятии решения может опереться (с использованием существующего механизма запроса о проверке конституционности) на Конституцию Российской Федерации, если полагает, что законодатель вышел за пределы своих конституционных полномочий.

Помимо внешней независимости судебной власти институт запроса суда о проверке конституционности закона, подлежащего применению в конкретном деле, позволяет обеспечить и внутреннюю независимость конкретных судов и судей. Такой запрос нередко используется судами в случае расхождения их позиции с судами других инстанций (как вышестоящих, так и нижестоящих). Он позволяет судье отстоять свою правовую позицию по конкретному делу, при том, конечно, что он не может ни в коем случае ни выступать, ни рассматриваться как жалоба судьи на судебный акт, с которым он не согласен или которым отменено принятое данным судьей решение. Примером, в частности могут служить, принятые Конституционным Судом Российской Федерации по запросам судов Постановление от 17 июня 2013 года № 13-П по делу о проверке конституционности части 2 статьи 2 Федерального закона от 23 декабря 2010 года № 360-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О дополнительном социальном обеспечении членов летных экипажей воздушных судов гражданской авиации", Постановление от 6 декабря 2013 года № 27-П по делу о проверке конституционности положений статьи 11 и пунктов 3 и 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и Определение от 8 декабря 2011 года № 1714-О-О по запросу Благовещенского городского суда Амурской области о проверке конституционности пункта 3 части пятой статьи 12, части третьей статьи 17 и части первой статьи 34 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате.

Суду предоставлено право обращаться с запросом о проверке конституционности закона при пересмотре в случаях, установленных процессуальным законодательством, дела в связи с принятием межгосударственным органом по защите прав и свобод человека решения, в котором констатируется нарушение в Российской Федерации прав и свобод человека при применении закона либо отдельных его положений. Суд вправе направить такой запрос, если придет к выводу, что вопрос о возможности применения соответствующего закона может быть решен только после подтверждения его соответствия Конституции Российской Федерации. Фактически же это означает, что основанием направления запроса в данном случае является убежденность суда в том, что решение межгосударственного органа не согласуется с Конституцией Российской Федерации. Этот механизм позволяет обеспечить верховенство Конституции Российской Федерации и независимость российского правосудия от тех иностранных и международных влияний, которые не согласуются конституционным правопорядком (Постановление Конституционного Суда РФ от 06.12.2013 N 27-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 11 и пунктов 3 и 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума Ленинградского окружного военного суда").

В порядке абстрактного нормоконтроля. Конституция Российской Федерации наделяет Верховный Суд Российской Федерации, возглавляющий систему общих судов, правом обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности законов и иных нормативных правовых актов в порядке абстрактного нормоконтроля (вне связи с конкретным делом). Данное право может быть использовано для защиты прав судей от снижения гарантий их независимости законодателем. Так, например, по запросу Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, функции которого в настоящий момент выполняет Верховный Суд Российской Федерации, было принято Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 31 января 2008 года № 2-П, в котором был рассмотрен вопрос об обеспечении судей жилыми помещениями - соответствующая гарантия закреплена Законом Российской Федерации "О статусе судей Российской Федерации".

2.4 Независимость судьи как характеристика его статуса

В центре деятельности по отправлению правосудия, без сомнения, находится фигура судьи, конкретной личности. Справедливое правосудие требует от этой личности смелости, разумной духовной и интеллектуальной свободы, а равно ответственности; для обеспечения требуемой степени психологического комфорта, для эффективного и безопасного осуществления обязанностей, предопределенных высоким официальным статусом, судья нуждается в определенных гарантиях.

К числу таковых относятся иммунитет и неприкосновенность судей, установление гарантий их безопасности, в частности, исключающих преследование за принятое решение или высказанное мнение при осуществлении правосудия по конкретному делу. Указанная гарантия имеет конституционное закрепление, статья 122 Конституции гласит: "Судьи неприкосновенны. Судья не может быть привлечен к уголовной ответственности иначе как в порядке, определяемом федеральным законом".

Важной вехой в деле обеспечения неответственности судей за принятое решение можно считать Постановление Конституционного Суда РФ от 20.07.2011 N 19-П по делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 3, пункта 1 статьи 8 и пункта 1 статьи 12.1 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" и статей 19, 21 и 22 Федерального закона "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации" в связи с жалобой гражданки А.В. Матюшенко.

Ограничение давления со стороны руководства суда (председателей судов и их заместителей). В Постановлении от 28.02.2008 N 3-П "По делу о проверке конституционности ряда положений статей 6.1 и 12.1 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" и статей 21, 22 и 26 Федерального закона "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации" в связи с жалобами граждан Г.Н. Белюсовой, Г.И. Зиминой, Х.Б. Саркитова, С.В. Семак и А.А. Филатовой" Конституционный Суд РФ признал положения пункта 6 статьи 21, пунктов 1 и 2 статьи 22 Федерального закона "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации", которыми в производстве по досрочному прекращению полномочий судьи председателю соответствующего или вышестоящего суда предоставляется право проводить проверку жалоб, содержащих сведения о совершении судьей дисциплинарного проступка, обращаться с представлением в квалификационную коллегию судей о прекращении полномочий судьи, а также участвовать в заседаниях квалификационных коллегий судей и высказывать свое мнение по обсуждаемым вопросам, не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку указанные положения по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующих норм - при условии, что квалификационная коллегия судей выносит мотивированное решение тайным голосованием, результаты которого (число голосов, поданных "за" и "против") отражаются в протоколе заседания и самом решении - не предполагают возможность использования председателями судов данной процедуры для незаконного воздействия как на членов квалификационной коллегии, так и на судью, с тем чтобы поставить судей в зависимое и подчиненное положение при осуществлении правосудия, и сами по себе не нарушают принципы самостоятельности и независимости судебной власти, неприкосновенности и несменяемости судьи.

Несменяемость судей. Принцип несменяемости судей означает установление полномочий судьи на неопределенный срок без процедур перевыборов или переназначения. Статья 121 Конституции: "Судьи несменяемы. Полномочия судьи могут быть прекращены или приостановлены не иначе как в порядке и по основаниям, установленным федеральным законом". Указанный принцип предполагает наличие справедливого механизма приостановления и прекращения полномочий судьи; все вопросы, касающиеся полномочий судьи отнесены к компетенции специально создаваемых органов судейского сообщества - квалификационных коллегий.

Наличие демократического недискриминационного порядка наделения судейскими полномочиями, который при этом гарантировал бы высокие профессиональные и нравственные качества кандидатов в судьи. В силу статьи 120 Конституции РФ судьи Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации назначаются Советом Федерации по представлению Президента Российской Федерации; судьи других федеральных судов назначаются Президентом Российской Федерации в порядке, установленном федеральным законом (а именно, в порядке, установленном статьей 6 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации").

Справедливый механизм реализации права на "судейскую карьеру". Конституционный Суд Российской Федерации в своей практике подкреплял конституционными аргументами различные гарантии судейской карьеры. Из недавних решений можно упомянуть связанное с охраной гарантий на сохранение квалификационного класса, установленного до внесения изменений в Закон о статусе судей, при приведении его в соответствие с новой системой квалификационных классов. Так, в Постановлении от 26.02.2015 N 3-П "По делу о проверке конституционности положений части 1 статьи 9 Федерального закона от 25 декабря 2012 года N 269-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования системы оплаты труда судей Российской Федерации, а также признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации" в связи с жалобой гражданина В.П. Селезенева" Конституционный Суд Российской Федерации указал на то, что преобразование квалификационного класса судьи производится с учетом того, к какому уровню судебной системы относится суд, в котором судья осуществляет свои полномочия, при условии, что преобразуемый квалификационный класс был присвоен ему в период замещения должности в суде того же уровня, при этом недопустимо снижать квалификационный класс судьям, которые ранее замещали должность судьи областного суда и затем были назначены на должность судьи (председателя, заместителя председателя) районного суда, исходя исключительно из замещаемой должности в районном суде, без учета достигнутого ими и отраженного в результатах квалификационной аттестации профессионального уровня; законодатель не вправе устанавливать в отношении судей, замещавших должность судьи областного суда и затем назначенных на должность судьи (председателя, заместителя председателя) районного суда, необоснованных различий в части приведения квалификационных классов в соответствие с Законом Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" в зависимости от момента такого назначения (до или после 1 января 2013 года).

Статусные ограничения для судей, сформулированные в виде нормативных предписаний, в первую очередь, в части видов деятельности, не совместимых со статусом судьи. Такие ограничения, установленные статьей 3 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации", позволяют исключить возможный конфликт интересов, понизить коррупционные риски.

Материальное обеспечение и социальные гарантии. Постановление Конституционного Суда РФ от 19.02.2002 N 5-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 15 Закона Российской Федерации от 26 июня 1992 года "О статусе судей в Российской Федерации", статьи 2 Федерального закона от 21 июня 1995 года "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" и части первой статьи 7 Федерального закона от 10 января 1996 года "О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов Судов Российской Федерации" в связи с жалобами ряда граждан - судей и судей в отставке" обеспечило ряд упомянутых в нем категорий судей, находящихся в отставке, дополнительными гарантиями права на получение ежемесячного пожизненного содержания.

Право судьи на отставку. Пункт 8 статьи 15 Закона о статусе судей в редакции, действовавшей до принятия Федерального закона от 02.07.2013 N 179-ФЗ предполагал, что отставка судьи прекращается при его повторном избрании (назначении) на должность судьи. Данная норма получила истолкование в Определении Конституционного Суда РФ от 15.02.2005 N 5-О по жалобе гражданки Сухачевой Валентины Васильевны, в силу которого содержащееся в ней предписание не предполагает его распространение на случаи, когда пребывающий в отставке федеральный судья назначается судьей конституционного (уставного) суда субъекта Российской Федерации.

Единство статуса судей. Среди решений Конституционного Суда, направленных на обеспечение единства статуса судей, можно, в частности, отметить Определение Конституционного Суда РФ от 27.12.2005 N 491-О "По запросу Санкт-Петербургского городского суда о проверке конституционности отдельных положений Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации", Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" и Федерального закона "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации", в котором, признавая необходимость обеспечения общности основных элементов, составляющих статус судьи, Конституционный Суд РФ, касаясь особенностей статуса судей уставных (конституционных) судов субъектов Российской Федерации, признал, что законодатель субъекта Российской Федерации вправе избрать ту или иную организационную модель конституционной юстиции как в части определения компетенции, так и в части определения порядка наделения полномочиями и прекращения полномочий судей конституционного (уставного) суда, ориентируясь, в том числе, и на нормы Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", однако при этом обязан предусмотреть необходимые гарантии сохранения баланса властей, не предоставляя каких-либо преимуществ одной из них, а также создав применительно к избранной модели достаточные гарантии самостоятельности и независимости конституционного (уставного) суда, включая материальные и иные гарантии независимости судей.

3. Пределы независимости

Правовая регламентация каждого из аспектов независимости суда требует разрешения проблемных ситуаций, т.е. осуществления выбора между конфликтующими социальными ценностями. Это означает, что необходимо нахождение баланса между самостоятельностью судебной власти и целостностью государственного механизма, между независимостью судей и их превращением в замкнутую корпорацию, между процедурными нормами, позволяющими суду принимать решения, основанные на фактах, которые имели место в реальности, и его статусом арбитра, равноудаленного от сторон спора.

Выделяются следующие пределы судейской независимости.

3.1 Вытекающие из принципа верховенства права

Статьей 120 Конституции установлена обязанность судей подчиняться Конституции и федеральному закону. Эта обязанность раскрывается в требованиях соответствующих процессуальных кодексов. Суд обязан разрешать гражданские дела на основании Конституции Российской Федерации, международных договоров Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных правовых актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации, федеральных органов государственной власти, конституций (уставов), законов, иных нормативных правовых актов органов государственной власти субъектов Российской Федерации, нормативных правовых актов органов местного самоуправления. Суд разрешает гражданские дела, исходя из обычаев делового оборота в случаях, предусмотренных нормативными правовыми актами.

При этом, суд, установив при разрешении гражданского дела, что нормативный правовой акт не соответствует нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, применяет нормы акта, имеющего наибольшую юридическую силу. Последнее правомочие указывает на имманентно присущую судебной деятельность функцию нормоконтроля: применяя норму права суд всякий раз должен оценить ее на соответствие норме более высокого порядка вплоть до конституционных предписаний. Усомнившись в таком соответствии, суд применяет предписания более высокого порядка. Усмотрев противоречие подлежащего применения закона Конституции Российской Федерации, суд вправе обратиться с соответствующим запросом в Конституционный Суд, а также разрешить дело, опираясь непосредственно на нормы Конституции, имеющие прямое действие.

В случае отсутствия норм права, регулирующих спорное отношение, суд применяет нормы права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии таких норм разрешает дело, исходя из общих начал и смысла законодательства (аналогия права).

Суд также обязан руководствоваться решениями КС по индивидуальным конституционным жалобам.

Неоднократно обращаясь к вопросу о юридических последствиях своих решений, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал следующие правовые позиции (постановления от 16 июня 1998 года N 19-П, от 25 января 2001 года N 1-П, от 21 декабря 2011 года N 30-П, от 28 февраля 2012 года N 4-П, от 7 июня 2012 года N 14-П, определения от 11 ноября 2008 года N 556-О-Р, от 5 октября 2011 года N 1265-О-О и др.).

Решения Конституционного Суда Российской Федерации, которыми подтверждается конституционность нормы именно в данном им истолковании и тем самым исключается любое иное, т.е. неконституционное, ее истолкование и применение, имеют в этой части такие же последствия, как и признание нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации, влекущее утрату ею юридической силы, и такую же сферу действия во времени, в пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, а значит, такое же, как нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Вследствие этого любые постановления Конституционного Суда Российской Федерации, в том числе те, в которых выявляется конституционно-правовой смысл того или иного законоположения, исключающий любое иное его истолкование, являются окончательными, не могут быть пересмотрены другими органами или преодолены путем повторного принятия отвергнутого неконституционного акта либо посредством применения нормативного правового акта в истолковании, расходящемся с его конституционно-правовым смыслом, а также обязывают всех правоприменителей, включая суды общей юрисдикции и арбитражные суды, действовать в соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации. Иное означало бы, что суд общей юрисдикции или арбитражный суд могут осуществлять истолкование акта, придавая ему иной смысл, нежели выявленный в результате проверки в конституционном судопроизводстве, и тем самым подменять Конституционный Суд Российской Федерации, чего они в силу статей 118, 125, 126, 127 и 128 Конституции Российской Федерации делать не вправе (Постановление Конституционного Суда РФ от 07.11.2012 N 24-П "По делу о проверке конституционности части первой статьи 2 Федерального закона от 12 февраля 2001 года N 5-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" в истолковании, приданном ее положениям в правоприменительной практике после вступления в силу Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2010 года N 21-П, в связи с жалобой гражданина Р. Инамова").

Обязательность решений Конституционного Суда Российской Федерации распространяется как на правовые позиции, сформулированные Конституционным Судом Российской Федерации, так и на требования о пересмотре конкретных правоприменительных решений, в случаях признания Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации закона, примененного в конкретном деле, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Конституционный Суд Российской Федерации. Решение Конституционного Суда Российской Федерации, таким образом, может выступать в качестве непосредственного процессуального обстоятельства, влияющего на ход рассмотрения конкретного судебного дела в случаях, когда закон признает за ним значение нового обстоятельства (пункт 3 части 4 статьи 392 ГПК РФ, пункт 3 части 3 статьи 311 АПК РФ, пункт 1 части 4 статьи 413 УПК РФ).

Однако и реализация гражданином права на обращение в Конституционный Суд Российской Федерации также обусловлена предшествующей судебной деятельностью.

В настоящий момент для обращения в Конституционный Суд Российской Федерации в порядке конкретного нормоконтроля гражданину достаточно иметь вступившее в законную силу решение суда первой инстанции.

Конституционный Суд Российской Федерации в своей практике ориентирован на то, чтобы конституционное судопроизводство не подменяло собой иные виды судопроизводств - гражданское, уголовное и административное, и отказывает в принятии обращений к рассмотрению, если рассмотрение дела гражданина не завершено судом.

В принципе, нельзя исключать и введение требования (которому в настоящее время и так фактически удовлетворяет исключительное большинство обращений), согласно которому для подачи жалобы в Конституционный Суд Российской Федерации гражданину необходимо будет пройти высшую судебную инстанцию (рассмотрение дела в Верховном Суде Российской Федерации в порядке кассации или надзора). Это позволит обеспечить исправление возможных судебных ошибок, которые не требуют дисквалификации самой правовой нормы, в рамках системы судов общей юрисдикции. В настоящий момент Конституционный Суд Российской Федерации время от времени вынужден взвешивать, является ли то или иное нарушение материального права в конкретном деле, основанием для сомнения в конституционности правовой нормы или же речь идет просто о некорректном правоприменении.

3.2 Вытекающие из принципа правовой стабильности и требований обеспечения единства судебной практики

Это процессуальные пределы: обязательные указания вышестоящих инстанций при возвращении дела в суд нижестоящей инстанции на новое рассмотрение; роль постановлений Пленума и Президиума Верховного Суда; преюдициальность вынесенных решений.

В силу статьи 126 Конституции Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по гражданским делам, разрешению экономических споров, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам, образованным в соответствии с федеральным конституционным законом, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью этих судов и дает разъяснения по вопросам судебной практики.

Основанием для пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений является определение (изменение) в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации практики применения правовой нормы, примененной судом в конкретном деле, в связи с принятием судебного постановления, по которому подано заявление о пересмотре дела в порядке надзора, или в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации, вынесенном по результатам рассмотрения другого дела в порядке надзора, или в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

В основу закрепления такого нового обстоятельства как изменение практики Верховного Суда легли выводы, сделанные Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 21.01.2010 N 1-П "По делу о проверке конституционности положений части 4 статьи 170, пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества "Производственное объединение "Берег", открытых акционерных обществ "Карболит", "Завод "Микропровод" и "Научно-производственное предприятие "Респиратор". Подтверждая полномочие высшей судебной инстанции давать обязательные для нижестоящих судов разъяснения Конституционный Суд Российской Федерации в названном Постановлении указал, что вытекающее из Конституции Российской Федерации правомочие давать разъяснения по вопросам судебной практики направлено на поддержание единообразия в толковании и применении норм права судами и является одним из элементов конституционного механизма охраны единства и непротиворечивости российской правовой системы, который основан на предписаниях статей 15 (часть 1), 17, 18, 19 и 120 Конституции Российской Федерации и реализация которого в процессуальном регулировании обеспечивается установленной законом возможностью отмены судебных актов, в том числе в случае их расхождения с актами высшего суда, дающими разъяснения по вопросам судебной практики.

Кроме того, сами свойства судебного решения, которые как мы обозначили выше также обеспечивают независимый характер судебной власти, становятся в то же время и источником известных ее ограничений. Так, суд связан преюдициальностью вступивших в законную силу судебных актов, вынесенных в отношении тех же лиц. Суд не может возбудить гражданское дело при наличии решения по тождественному предмету.

В то же время, одна из проблем судебной системы в настоящее время заключается в том, что по отдельным категориям дел не полностью выдерживается такой аспект принципа правовой определенности как требование недопустимости существования конкурирующих судебных актов.

Данную проблему ярко иллюстрирует судебная практика применения статьи 13 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности". Ее положения, в частности, предусматривают, что информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании заявления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому, административному или уголовному делу. Копия вступившего в законную силу решения о признании информационных материалов экстремистскими направляется судом в трехдневный срок в федеральный орган государственной регистрации. Федеральный орган государственной регистрации на основании решения суда о признании информационных материалов экстремистскими в течение тридцати дней вносит их в федеральный список экстремистских материалов. При этом законом не предусмотрены никакие преграды для неоднократного рассмотрения судами дел о признании экстремистским одного и того же материала и, к сожалению, чрезвычайно распространены случаи, когда материал, ранее признанный не содержащим информации экстремистского характера, позднее признается экстремистским, например, в другом регионе, и на этом основании вносится в соответствующий федеральный список. В Определении от 16.07.2015 N 1787-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы местной религиозной организации Свидетелей Иеговы в городе Биробиджане на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 3 статьи 1 и статьей 13 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности" Конституционный Суд Российской Федерации ориентировал суды общей юрисдикции (имея адресатом своего призыва главным образом Верховный Суд Российской Федерации) на необходимость обеспечения единства практики и отсутствия конкурирующих судебных решений "с помощью соответствующих процессуальных и инстанционных механизмов".

3.3 Вытекающие из принципа единства и солидарности судейской корпорации

Это корпоративные пределы. В силу статьи 3 Закона о статусе судей, судья при исполнении своих полномочий, а также во внеслужебных отношениях должен избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти. Применительно к общению со средствами массовой информации эти требования раскрываются в Статья 13 "Взаимодействие со средствами массовой информации" Кодекса судейской этики, утвержденного VIII Всероссийским съездом судей 19 декабря 2012 года.

Можно вспомнить резонансное Постановление ЕСПЧ от 26.02.2009 по делу "Кудешкина (Kudeshkina) против Российской Федерации (жалоба N 29492/05) - по делу обжаловалось незаконное отстранение заявительницы от занимаемой ею должности судьи. ЕСПЧ установил нарушение статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод ("Свобода выражения мнения").

3.4 Вытекающие из принципа единства государственной политики

Во-первых, являясь частью государственного механизма и вынося свои решения от имени государства, суд ограничен рамками действующего законодательства, а во-вторых, судебная политика лишь в течение достаточно короткого периода времени может находиться в противоречии с политикой других ветвей власти, поскольку невозможно представить такую деятельность государства нормальной, когда его органы выступают с совершенно различных принципиальных позиций ^{[13, c. 257]}.

Законодательство государств, в том числе демократических, в целом признает, что судья должен быть лоялен к существующему в государстве режиму, к принципам и форме правления (§ 9 Закона о судьях Германии, ст. 52 Закона о судах Республики Венгрия, ст. 10 Органического закона о статусе магистратуры Франции). В отечественном законодательстве этот предел независимости напрямую не декларируется, однако вытекает из систематического прочтения релевантных нормативных актов, в первую очередь норм Закона о статусе судей, Кодекса судейской этики.

Основные выводы

Независимость судебной власти представляет собой сложное, многоаспектное, динамическое явление. Уровень этой независимости зависит от множества факторов. Поскольку независимость как явление может проявить себя лишь во взаимодействии суда с иными институтами общества, публичной властью и гражданами, его невозможно рассматривать изолированно, как исключительно внутрисудебное явление, что обуславливает необходимость учитывать состояние совершенно внешних по отношению к суду общественных процессов. Независимость судебной власти генетически вырастает из принципа разделения властей, который развивался и усложнялся параллельно историческому процессу развития демократических обществ. Независимость проявляется на всех уровнях организации судебной власти. При этом комплексная двойственная природа суда (орган государственной власти и равноудаленный от сторон спора арбитр) предполагает наличие определенных пределов его независимости. Сложность и многоаспектность судейской независимости обуславливают и хрупкость этого состояния, что предопределяет необходимость установления на каждом уровне организации судебной власти ее гарантий. Важнейшей гарантией независимости судебной власти в России стал судебный же конституционный контроль, осуществляемый Конституционным Судом Российской Федерации, который в своих решениях неуклонно направляет вектор развития отечественной судебной системы в сторону более открытого, независимого, справедливого судопроизводства, обеспеченного доверием большинства граждан.

Библиография

1. Монтескье Ш. О духе законов // Избранные произведения. М., 1955. 803 c.

2. Носков И.Ю. Об особенном и общем в содержании понятий "независимость судебной власти, судьи" и "самостоятельность судебной власти, судьи" // Российский судья. 2013. № 1. C. 39-42.

3. Судебная власть / Под ред. И.Л. Петрухина. М., 2003. 720 с.

4. Абросимова Е.Б. Очерки российского судоустройства: реформы и результаты. М., 2009. 279 с.

5. Самостоятельность и независимость судебной власти Российской Федерации / Под ред. В.В. Ершова. М., 2006. 493 с.

6. Анишина В.И. Конституционно-правовая доктрина самостоятельности судебной власти в современной России: проблемы теории и практики реализации. М., 2008. 232 с.

7. Михайловская И.Б. Суды и судьи: независимость и управляемость. М., 2008. 128 с.

8. Морщакова Т.Г. Российское правосудие в контексте судебной реформы. М., 2004. 264 с.

9. Выступление профессора Т.Г. Морщаковой на Вторых Сенатских чтениях 12 октября 2009 г. URL: http://www.ksrf.ru

10. Модернизация статуса судьи: современные международные подходы / Под. ред. Т.Н. Нешатаевой. М., 2011. 336 с.

11. Гражданский процесс: учебник / под ред. М.К. Треушникова. М., 2014. 960 с.

12. Гаджиев Г.А. Конституционный принцип самостоятельности судебной власти в Российской Федерации (на основе решений Конституционного Суда РФ 2000-2002 годов) // Журнал российского права. 2003. № 1. С. 9-17.

13. Чиркин В.Е. Конституционное право: Россия и зарубежный опыт. М., 1998. 448 с.

14. А.М. Цалиев О необходимости дальнейшей децентрализациии демократизации судебной власти в России // Право и политика. - 2013. - 4. - C. 499 - 503. DOI: 10.7256/1811-9018.2013.04.7.

15. С.И. Балабкин Об окончательности решений Конституционного суда Российской Федерации // Право и политика. - 2012. - 4. - C. 689 - 695.

16. Васяев А.А. Коллегиальное или единоличное рассмотрение уголовного дела судьей? // Современное право. 2009. N 10. С. 120 - 122.

17. Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса / Под ред. и с предисловием В.А. Томсинова. М., 2003. 464 c.

18. Приходько И.А. Доступность правосудия в арбитражном и гражданском процессе: основные проблемы. Спб. 2005. 672 с.

19. Алиэскеров М.А. Коллегиальное и единоличное рассмотрение гражданских дел в судах второй инстанции // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 9. С. 33-36.

Размещено на Allbest.ru