Река империи. Амударья в геополитических и ирригационных проектах второй половины XIX века

Проект Глуховского состоял из двух вариантов. Первый обошелся бы казне в 27 млн руб., второй - в 42 млн руб. Разница объема расходов объяснялась тем, что в первом случае предполагалось воспользоваться старыми руслами Аму и направить воду через Сарыкамышские озера в Узбой до Каспия. Проблема состояла в том, что на наполнение глубоких озер ушло бы 15-17 лет. Поэтому Глуховской отдавал предпочтение более дорогому проекту строительства трассы в обход Сарыкамыша.

В 1887 г. экспедиция представила свой отчет на рассмотрение технического комитета Департамента шоссейных и водных сообщений МПС. По словам Глуховского, вопрос о возможности пропуска вод Амударьи в Каспий был решен «в утвердительном смысле» РГВИА. Ф. 183. Оп. 1. Д. 69. Л. 40..

В этом контексте действия великого князя в районе Амударьи шли вразрез с планами ведомства путей сообщения. Получив известия о сломе плотин в 1890 г., Глуховской немедленно рапортовал о необходимости срочно восстановить плотины Князь и Глуховской стали соперниками. Николай Константинович жаловался: генерал пытался «подставить мне ногу», и обвинял его в желании истратить 40 млн. казенных денег на пустое мероприятие. - РГИА. Ф. 573. Оп. 1. Д. 1197. Л. 298 (письмо П.Е. Кеппену, 9 ноября 1890 г.).. Министр путей сообщения предложил Главному штабу пресечь все подобные попытки и учредить судоходный надзор за рекой. Министр ссылался при этом на «чрезвычайно важное во всех отношениях значение Амударьи, в силу которого она в более или менее близком будущем должна войти в круг ведения» министерства путей сообщения. Было это заявление просто неудачным выражением или нет - но в любом случае претензии ведомства на распоряжение целой рекой вряд ли встречались когда-либо ранее. Таким образом, МПС пыталось закрепить концепцию транспортного использования Амударьи с перспективой изменения ее русла РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 1412. Л. 8..

В отличие от МПС, военное ведомство скептически отнеслось к планам переноса рек. Начальник штаба Закаспийской области Федоров, докладывая о работах на Амударье в Главный штаб, категорически заявил о бессмысленности и даже опасности всяких попыток провести Аму в Сарыкамыш и далее в Каспий. Федоров с равным осуждением отнесся как к проектам князя, так и к альтернативным вариантам, лоббируемым Министерством путей сообщения - грандиозным и дорогостоящим. Он совершенно уместно напомнил, что до тех пор русским ирригаторам не удавалось реализовать куда менее амбициозные проекты (действительно, к этому времени не было построено ни одной крупной действующей государственной оросительной сети). Зато на счету инженеров был уже целый ряд неудач. Поэтому браться за проекты переноса рек, не научившись строить хотя бы ирригационные каналы, было нелепо Там же. Л. 22..

Военное ведомство было не единственным противником проекта Амударьинско-Каспийского водного пути. Главными оппонентами Глуховского были сторонники освоения Средней Азии с помощью железных дорог. В тот момент, когда Аму прорвала плотины в 1878 г., идеи поворота реки казались актуальными. Но уже несколько лет спустя, после окончания строительства Закаспийской железной дороги в 1888 г. количество сторонников поворота значительно поубавилось. Амударьинско-Каспийской водный путь оказался просто ненужным.

В 1893 г. Глуховской опубликовал свой проект (полное название «Пропуск вод р. Аму-Дарьи по старому ее руслу в Каспийское море и образование непрерывного водного Аму-Дарьинско-Каспийс-кого пути от границ Афганистана по Аму-Дарье, Каспию, Волге и Мариинской системе до Петербурга и Балтийского моря»), заслуживший золотую медаль на выставке в Чикаго, но раскритикованный в пух и прах русской прессой и географами. Мушкетов, ранее отказавшийся от участия в экспедиции Глуховского, со злостью комментировал его сочинение: «Вся книга представляет яркий пример поразительного заблуждения и недобросовестности. …Ни одного вопроса не выяснено без передержек и ни одно заключение не обосновано сколько-нибудь разумно. <…> За такие отчеты начальника экспедиции г. Глуховского следует под суд, и книгу запретить навсегда, как содержащую вредные и ложные мысли» Надпись на последней странице книги Глуховского, сделанная Мушкетовым в 1896 г. // Мушкетов И.В. Сборник документов. С. 231..

Еще одна причина охлаждения интереса к проектам во второй половине 1880-1890-х гг. заключалась в развитии геологических, биологических исследований и инженерной мысли. Планы великого князя и Глуховского при всем различии сказочных фантазий первого и обоснованного и технически разработанного проекта второго объединяло то, что они исходили из идеи рукотворности изменения русла реки Глуховской, в отличие от князя, сформулировал три причины, одна из которых относилась к природным явлениям: 1) прорыв хребта Шейх-Джейли, уменьшивший количество вод, попадавших в Куня-Дарью; 2) постройка плотин с политическими целями в системе прежнего канала Бу или нынешнего Лаузана, что воспрепятствовало образованию нового русла АД к Сарыкамышу; 3) постройка плотин в нынешних старых руслах и Даудане ввиду экономических целей облегчения орошения прилежащих местностей // Глуховской. Пропуск вод р.Аму-Дарьи по старому ее руслу в Каспийское море и образование непрерывного водного Аму-Дарьинско-Каспийского пути от границ Афганистана по Аму-Дарье, Каспию, Волге и Мариинской системе до Петербурга и Балтийского моря. СПб., 1893. С. 45-46. . Логика была проста: если человек повернул реку в Арал, то человек же может развернуть ее обратно. При этом оба автора подчеркивали политическую подоплеку этих мероприятий (борьба за власть между Хивой и туркменами). Но исследования ученых 1880-1890-х гг. В.А. Обручева, А. Коншина и других даже не рассматривали эту версию всерьез. Спор шел лишь о происхождении Узбоя Главными были две версии о морском и речном происхождении Узбоя. А. Коншин доказывал, что Узбой являлся протоком между морями. Н. Обручев опроверг его версию, объяснив, что Узбой не был самостоятельной рекой, а представлял собой сток вод из Сарыкамышского озера, ранее наполнявшегося водой из Аму. Существовали и более фантастические варианты, например, древнего соединения бассейнов Арала и Каспия через Амударью и Сырдарью с Иссыкулем. - Чайковский А. Туркестан и его река по Библии и Геродоту. Владимир, 1884; Он же. Важная нивелировка в Туркестане. Проект восстановления прежнего течения речной системы этого края в Каспийское море. М., 1908. и природных причинах его усыхания (подъем почвы, заиление и т. д.). Инженер Министерства путей сообщения П. Лессар (один из строителей Закаспийской железной дороги и противник проекта Глуховского) с изрядной долей иронии описывал энтузиазм первых исследователей, вдохновленных прорывом Аму 1878 г. и новыми перспективами: «Видеть или перейти чрез древнее русло Оксуса было почти правом на знаменитость. Вполне естественно, что при таких условиях редкие путешественники, проникавшие в страну, не обладали вообще спокойствием и беспристрастием, которые необходимы для собирания верных сведений. Каждый путешественник стремился увидеть древнее русло и часто усматривал его в какой-нибудь лощине на своем пути... К этому присоединялся еще другой источник заблуждений. Кто не знает приводящей в отчаяние угодливости туземцев? Никакой проводник не остановится перед сочинением легенды или сведения, которые могут быть приятны для щедро платящего путешественника. Лощина продолговатой формы живо приобретает название Куня-Дарья (старой реки). «Старики говорят, что этим руслом Оксус изливался в Каспийское море», прибавляет проводник, и, увлекаемый воображением путешественник находит даже следы недавнего течения воды» Лессар П. Оксус. Его древнее соединение с Каспийским морем. Ташкент, 1891. С. 5..

Одним из заблуждений первых исследователей была вера в возможности человека изменить ход реки. Действительно, писал Лессар, часто для наказания племен хивинские ханы перекрывали отдельные каналы. Отсюда и возникали предания, которые таким же образом объясняли перемещение русел Аму.

От идей восстановления «старого тока» веяло архаикой и восточной дикостью. Им противопоставлялись современные технологии железнодорожного строительства, трезвый расчет и научное знание. «Высокое мнение, которое некоторые путешественники составили себе об опытности людей Востока в гидравлике, ошибочно; в этом отношении их знание и сила много ниже силы и знания людей Запада, а, конечно, ни один европейский или американский инженер не возьмется за задачу изменить течение столь значительной реки, как Аму-Дарья» Лессар П. Оксус. Его древнее соединение с Каспийским морем. С. 31. . Лессар заключал, что предприятие по соединению Арала и Каспия через Аму и ее обводненные старые русла и через специально сооруженные каналы - несбыточно.

Изменение отношения к ирригационным планам заметно и в правительственных планах. Так же как планы орошения первых путешественников и инженеров складывались под воздействием увиденных ландшафтов (можно даже сказать, что их восприятие и осмысление формировалось ландшафтом), так и концепции авторитета первых туркестанских генерал-губернаторов формировались азиатскими формулами власти. Не только великий князь, но и сами они, упрекавшие князя в самоуправстве, старались в чем-то имитировать ханскую власть. В наиболее ярком виде это предстает в описанных выше ирригационных попытках Кауфмана и Черняева.

В конце 1890-х гг., или даже в начале 1900-х гг. произошел перелом: Петербург спохватился о неиспользованном ресурсе. Образованное в 1904 г. Главное управление земледелия создает специальную хлопковую программу, предусматривавшую строительство государственной сети оросительных сооружений. Правительство наконец-то берет в руки монополию на орошение, отодвинув от этого источника властных ресурсов и местную администрацию, и частных ирригаторов типа Николая Константиновича. К слову сказать, восприятие формулы «власть - вода» оставалось довольно плоским и поверхностным. Пользование водными ресурсами рассматривалось не как основа социальных отношений, пронизывающих общество снизу доверху, а как легитимация господства. Отсюда - довольно позднее признание необходимости регламентации водопользования в Средней Азии (закон о водопользовании был принят лишь в 1916 г.) и попытки построить систему управления и социальных отношений на местном уровне по русскому образцу - на основе земельной общины Надо сказать, что смена двух концепций ирригации: первой, основанной на «местном знании» (ее проявления - восстановление древних каналов, опора на традиционные методы орошения и поддержание традиционных социальных отношений в местном обществе), и второй - европейской, цивилизаторской, государственнической - характерно не только для опыта российских колонизаторов. Дэвил Гилмартин описал столкновение концепций аналогичных концепций ирригации, а также в принципе подходов в имперской власти («наука империи» - власть, основанная на знании местного общества и использовании этого знания для построения собственной социальной и властной системы) и приход «инженеров» с идеями главенства науки и технологии (имперская наука) в британской Индии. - David Gilmartin. Scientific Empire and Imperial Science: Colonialism and Irrigation Technology in the Indus Basin // Journal of Asian Studies. Vol. 53. № 4 (Nov, 1994). P. 1127-1149. .

Возвращаясь к проекту Глуховского и причинам его критики, можно выдвинуть еще одно предположение, требующее, впрочем, объяснения с точки зрения культурных и социальных изменений в обществе: в конце XIX столетия наступил период «скепсиса» - грандиозные проекты стали явно не в моде. Пройдет еще несколько лет - и этот интерес вновь проснется: в 1908 г. был представлен проект орошения Мургабского и Тедженского оазисов водами Амударьи (проект М.Н. Ермолаева), который, кстати, предполагал вывод воды из Аму через открытый Николаем Константиновичем Келифский Узбой. В 1906 г. Г.П. Сазонов предложил очередной проект орошения Закаспийской области водами Амударьи. В 1908 и 1911 гг. в Каракумах работали экспедиции Московского биржевого комитета и экспедиция, снаряженная по инициативе того же самого Г.П. Сазонова. Первая пришла к выводу о нереальности и бессмысленности орошения пустыни. Вторая предложила проект строительства крупнейшего Каракумского канала. Впрочем, о соединении Аму и Каспия водной транспортной трассой никто не думал. Главной идеей проектов было орошение земель с целью развития хлопководства.

В политическом отношении приобретение новых орошенных земель связывалось с «возрождением России» и восстановлением мирового лидерства Проект Г.П. Сазонова был поддержан известным экономистом П. Мигулиным и опубликован в сборнике работ последнего под названием «Возрождение России» (Харьков, 1910). Кстати, Г.П. Сазонов настойчиво предлагал С.Ю. Витте еще одну идею - соединения Каспия с Персидским заливом через так называемый «Понто-Каспийский канал». - Корректура воспоминаний Г.П. Сазонова // РГИА. Ф. 1659. Оп. 1. Д. 63. Л. 86. С благодарностью отмечаю, что на этот источник мне указал И.А. Христофоров. . Однако то и другое предполагалось достичь не путем реализации геополитических фантазий соединения Индии и Европы, а экономическим реваншем. Зависимость России от поставщиков хлопка (прежде всего, американского), очевидная отсталость в ряду других империй, построивших гигантские ирригационные системы на миллионах гектаров земли (основным предметом зависти были английские Индия и Египет), служили источником разочарований и поводом для прожектерства. «Россия обладает всем, чтобы стать руководительницей экономической жизни европейских народов, чтобы доминировать своими производствами как промышленности, так и сельского хозяйства», - писал Г.П. Сазонов. «Громадная страна имеет все, чтобы быть господином положения, между тем Россия - раб, принужденный при полном сознании своей мощи преклоняться перед несговорчивыми международными капиталистами» Возрождение России. С. 465..

О проектах великого князя Николая Константиновича и Глуховского на некоторое время забыли. Фантазии князя вообще канули в Лету, но пройдет некоторое время и к идеям восстановления старого тока Аму через Келифский Узбой или Кунядарью вернутся советские ирригаторы. Тогда же и Глуховской, также считавшийся современниками едва ли не сумасшедшим, тоже был признан одним из лучших инженеров-гидростроителей.

«Поворот Амударьи в Каспийское море - вековая мечта народа» Коровин Е.П., Гранитов И.И. Строительство Главного Туркменского канала и задачи науки. Ташкент, 1950. С. 7.

Новый этап развития планов и проектов использования водных ресурсов Амударьи начинается с 1918 г. Дискуссии о разных вариантах строительства каналов 1920-1930-х гг. и последующая подготовка строительства Главного Туркменского и Каракумского каналов заслуживают особого исследования. Но, заканчивая рассмотрение судеб двух прожектеров поворота Аму в Каспий, не могу не упомянуть хотя бы в общих чертах о судьбе идеи.

Обсуждение планов ирригации в Туркмении началось с той самой точки, где оно было прервано войной и революцией: перспектив строительства южного (через сухой Келифский узбой) или северного (через старое русло Кунядарью) каналов. В 1925 г. инженер Ф.П. Моргуненков предложил проект пропуска Аму в Келифский узбой. В апреле 1927 г. был открыт так называемый Бассага-Керкинский канал. Два года спустя сухой Келифский узбой был превращен в пятидесятикилометровый канал. В Каракумах появился первый мост и оазисы. Мечта августейшего сумасшедшего великого князя Николая Константиновича, расстрелянного в 1918 г., осуществилась. Несколько лет спустя Келифский узбой и проложенный там канал были преобразованы в часть нового Каракумского канала.

Северный вариант строительства канала из Аму был представлен рядом проектов - В.В. Цинзерлинга (провод вод по Кунядарье и Даудану), И.А. Шарова (новый проект использования гипотетического Хивинского русла - южнее Кунядарьи), Г.К. Ризенкампфа (проект Транс-Каспийского канала Сын великого князя от его брака с Н.А. Дрейер Александр Николаевич Искандер (1889-1957) обвинил Г.К. Ризенкампфа в том, что тот воспользовался проектом великого князя. В 1918 г. проект этот попал вместе со всем имуществом Николая в Среднеазиатский музей. Якобы «проделку» потом раскрыли, конфисковали выплаченную за проект премию, а самого отправили на Соловки. Позже Ризенкампф вновь оказался в Ташкенте, где и поведал эту историю некоему В. Ширяеву. Очевидно, что А. Искандер ошибается: вряд ли у князя могли быть разработанные проекты, которыми заинтересовался бы Г.К. Ризенкампф - уважаемый впоследствии деятель советской ирригации (хотя идея Транс-Каспийского канала вполне соответствует мечтам Николая). - Искандер. Выдержки из военно-охотничьего дневника. Notebooks // Бахметьевский архив в Нью-Йорке. ). Реабилитированный проект А.И. Глуховского фигурировал в дискуссиях о строительстве ирригационной сети как один из главных источников нивелировочных данных и собственно идей в ходе подготовки проектов строительства каналов через Каракумы на протяжении 1930-х гг. до начала войны.

В 1950 г. Совет министров СССР издал постановление о строительстве Главного Туркменского канала Амударья - Красноводск «длиной тысяча сто километров по трассе от Тахиа-Таша на реке Амударье в обход Сарыкамышской котловины и далее через пустыню Каракумы по древнему руслу Узбой в безводные районы Прикаспийской равнины Западной Туркмении» Главный Туркменский канал. Ашхабад, 1951. Вып. 1. С. 3.. Строительство канала приветствовалось советской прессой как реализация вековой мечты туркменского народа. В десятках брошюр и статей, создававших агитационный и идеологический фон, идея строительства канала приобрела свою родословную: от Петра I и экспедиции Бековича-Черкаского до проектов А. Глуховского, далее - к идеям и спорам 1920-х гг. Идея восстановления древних русел, попавшая даже в формулировку постановления Совета Министров, вновь получила большое значение - на этот раз в контексте сталинского плана переустройства природы. Легенды о древнем Хорезме, где кошка перебегала с крыши на крышу, а соловей перелетал, порхая с ветки на ветку, о хивинских ханах и угнетаемых ими туркменах стали частью новой мифологии.

Размещено на Allbest.ru