Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Экспертно-криминалистическая деятельность в уголовном судопроизводстве

12.00.09 - уголовный процесс; криминалистика; оперативно-розыскная деятельность

Колиев Вадим Витальевич

Ростов-на-Дону 2011

Работа выполнена в Федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Краснодарский университет Министерства внутренних дел Российской Федерации»

Научный руководитель: доктор юридических наук, доцент Шахкелдов Фридрих Григорьевич

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор Меретуков Гайса Мосович;

кандидат юридических наук Кийко Леонид Николаевич

Ведущая организация: Адыгейский государственный университет

Защита состоится «26» мая 2011 года в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д.203.011.03 при ФГОУ ВПО «РЮИ МВД России» по адресу: 344015, г. Ростов-на-Дону, ул. Маршала Еременко, 83, ауд. 503.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГОУ ВПО «РЮИ МВД России». Текст автореферата размещен на официальном сайте ФГОУ ВПО «РЮИ МВД России» - www.ruimvd.ru.

Автореферат разослан «25» апреля 2011 года.

Ученый секретарь

диссертационного совета О.В. Айвазова

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Глубокие социально-экономические преобразования, происходящие в стране в последние годы, сопровождаются криминализацией общества, ростом и видоизменением структуры преступности. В структуре преступности все более значительное место занимает деятельность организованных, хорошо технически оснащенных групп, располагающих значительной материальной базой, что существенно осложняет процесс выявления и расследования преступлений. В этих условиях в доказывании по уголовным делам значительно возрастает роль использования специальных знаний.

Несмотря на то, что в настоящее время должностные лица органов предварительного расследования и суда все чаще обращаются к помощи экспертов и специалистов, необходимо отметить, что как в доктрине, так и в правоприменительной практике судебно-экспертной деятельности остается множество дискуссионных вопросов, начиная от особенностей правового статуса эксперта, специалиста и заканчивая проблемными аспектами производства отдельных видов судебных экспертиз.

К сожалению, имеющиеся на сегодняшний день источники ориентированы почти исключительно на проблемы назначения и производства традиционных экспертиз по уголовным делам, кроме того, в большинстве случаев они носят описательный характер. К тому же эти публикации разрозненны, имеют ведомственный характер и посвящены обычно одному или нескольким родам экспертиз, наиболее распространенных в следственной и судебной практике.

В настоящее же время, в условиях интенсивного развития науки и техники, перед следственными и судебными органами нередко довольно остро встает вопрос о необходимости использования в процессе расследования материалов нетрадиционных видов экспертиз, таких, как одорологическая, кибернетическая, психофизиологическая и т.д., однако возможность их проведения зачастую осложнена проблемами как правового, так и организационного характера.

Сложности возникают и при определении правового статуса руководителя экспертного учреждения, а также правовой природы его отношений со штатными экспертами.

Одной из актуальных проблем российского уголовного процесса уже на протяжении длительного времени продолжает оставаться возможность назначения и проведения судебной экспертизы до возбуждения уголовного дела. Необходимо отметить, что реалии современного уголовного процесса достаточно давно требуют расширения перечня следственных действий, проведение которых возможно до возбуждения уголовного дела, и включения в него судебной экспертизы, однако на сегодняшний день этот вопрос законодателем обойден стороной.

В последние годы участились случаи использования в процессе доказывания участниками со стороны защиты альтернативных форм специальных знаний. Среди них особую распространенность имеют результаты так называемой несудебной экспертизы (частной экспертизы), проведение которой инициируют участники процесса в целях отстаивания своих процессуальных интересов, а также заключение специалиста, формируемое по инициативе участников процесса со стороны защиты на основе проведенного исследования различных предметов и документов, имеющих отношение к событию преступления, материалов дела (в основном, результатов проведенной по делу судебной экспертизы).

Круг вопросов, касающихся судебной экспертизы и ее результатов, в силу изменений и дополнений к УПК РФ, внесенных еще в 2003 году Федеральным законом РФ от 04.07.2003 года № 92-ФЗ, оказался связан с деятельностью такого обладателя специальных знаний, как специалист. В настоящее время в УПК РФ предусмотрена возможность формирования данным участником уголовного судопроизводства нового для отечественного уголовного процесса вида судебных доказательств - заключения специалиста. Среди ученых и практиков не прекращаются дискуссии как о сущности этого правового феномена, его роли в судебном доказывании, так и о соотношении заключения специалиста с заключением эксперта по ряду позиций, связанных с положениями уголовного процесса и криминалистики.

Вместе с тем в практике расследования и разрешения уголовных дел с момента принятия вышеуказанных изменений и дополнений в УПК РФ предпринимаются попытки использования заключения специалиста как участниками процесса со стороны защиты, так и органами уголовного преследования. Стоит отметить, что последние из упомянутых субъектов зачастую пытаются придать статус заключения специалиста результатам проведенного исследования предметов и документов. В этой связи проведение системно-структурного и сравнительного анализа заключения эксперта, заключения специалиста и результатов исследования предметов и документов в рамках настоящего исследования представляется небезынтересным для современной науки и практики.

Указанные обстоятельства, а также потребность в совершенствовании экспертно-криминалистической деятельности в российском уголовном судопроизводстве в условиях действия нового уголовно-процессуального законодательства обусловили выбор темы настоящего исследования.

Степень научной разработанности проблемы. Современное состояние разработанности теоретических и нормативных аспектов использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве нельзя однозначно признать завершенным. В настоящее время существует много спорных и нерешенных вопросов в уголовно-процессуальной регламентации, касающихся как процессуального статуса эксперта или специалиста, так и порядка назначения и производства экспертизы по уголовному делу. Много научных работ было посвящено указанной проблематике до принятия нового УПК РФ. Свое мнение относительно проблем экспертно-криминалистической деятельности в уголовном судопроизводстве в дореволюционный период высказали такие известные отечественные ученые как: С.И. Баршев, Л.Е. Владимиров, В.Д. Спасович, И.Я. Фойницкий и др. В советское время судебной экспертизе были посвящены работы: В.Д. Арсеньева, Р.С. Белкина, С.В. Бородина, А.И. Винберга, А.В. Дулова, И.Ф. Крылова, Н.Н. Полянского, Р.Д. Рахунова, М.С. Строговича, М.А. Чельцова, СВ. Шершавкина, А.Р. Шляхова, А.А. Эйсмана, Я.М. Яковлева.

Сущность, природа судебной экспертизы, значение заключения эксперта в системе доказательств продолжают привлекать внимание ученых и практиков и в современный период. С принятием нового уголовно-процессуального кодекса появилось значительное количество кандидатских диссертаций и научных трудов, посвященных вопросам судебной экспертизы, в частности работы: Т.В. Аверьяновой, А.Ф. Абубакирова, Р.С. Белкина, С.Ф. Бычковой, М.Б. Вандера, Л.В. Виницкого, Э.С. Гордона, Ю.Г. Корухова, В.Я. Колдина, В.Н. Махова, Г.М. Надгорного,

Ю.К. Орлова, ИЛ. Петрухина, Е.Р. Россинской, Т.А. Седовой, И.Г. Сорокотягина и других ученых, а также диссертации В.Н. Шепеля (2002), К.Н. Шакирова (2003), В.И. Внукова (2004), Ж.А. Поляновой (2005), Л.Н. Бикмаевой (2006), Ю.И. Горянова (2006), М.С. Шуваевой (2006), Б.В. Матыцына (2007).

Высоко оценивая труды указанных авторов, следует признать, что имеющиеся исследования не охватывают своим содержанием всех проблемных аспектов экспертно-криминалистической деятельности в уголовном судопроизводстве. Чаще всего ее рассматривают с позиции природы специальных знаний, методов, методик экспертных исследований, работ же, посвященных процессуальному институту судебной экспертизы, а также анализу процессуальной формы назначения и проведения экспертизы, немного. Нередко указанные диссертации и иные научные труды содержат противоречивые суждения, что обусловливает необходимость выполненного теоретического анализа, систематизации полученного научного знания с использованием системы методов более высокого уровня знаний.

Цель и задачи исследования. Целью настоящего диссертационного исследования выступает комплексный анализ теоретических и нормативных положений правового статуса эксперта-криминалиста в уголовном процессе РФ, правовых, организационных и научных основ, а также порядка осуществления им профессиональной деятельности в рамках производства по уголовному делу, разработка теоретических положений в сфере правового регулирования института судебно-экспертной деятельности, а также предложений по совершенствованию законодательства и оптимизации правоприменительной практики, связанной с производством судебных экспертиз в уголовном судопроизводстве.

Для достижения указанной цели были сформулированы следующие задачи: судебный экспертиза правовой уголовный

- раскрыть понятие и сущность специальных знаний, проанализировав формы их использования в уголовном судопроизводстве;

- исследовать специфику участия специалиста-криминалиста в следственных действиях, производимых в рамках уголовного судопроизводства;

- изучить основные направления деятельности следователя и эксперта-криминалиста при расследовании преступлений;

- выявить современные проблемы регламентации правового статуса эксперта и специалиста;

- проанализировать основания, порядок назначения и производства судебной экспертизы, исследовав особенности участия следователя при производстве судебной экспертизы в целях выработки рекомендаций, обеспечивающих повышение эффективности его участия в рассматриваемом действии;

- проанализировать механизм реализации прав подозреваемого, обвиняемого, его защитника, потерпевшего и свидетеля при назначении и производстве экспертизы, выявив гарантии достижения ими законных интересов;

- обосновать необходимость внесения изменений в уголовно-процессуальные нормы, регламентирующие процессуальный статус эксперта, специалиста, руководителя экспертного учреждения, порядок назначения и производства экспертизы в уголовном производстве.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступают уголовно-процессуальные правоотношения, связанные с нормативным закреплением и применением специальных знаний при производстве по уголовному делу, в частности, складывающиеся в сфере производства судебно-экспертной деятельности в уголовном процессе Российской Федерации.

Предмет исследования - исторический и современный аспекты нормативно-правовой регламентации общих и специальных закономерностей судебно-экспертной деятельности, а также теоретические и практические вопросы, возникающие при назначении и производстве экспертизы по уголовному делу, перспективы экспертной деятельности в российском уголовном процессе.

Методологическая и теоретическая основа исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составляет диалектико-материалистический метод познания. При исследовании проблематики судебно-экспертной деятельности были использованы следующие методы: формально-логический, сравнительно-правовой, аксиологический метод, метод сравнительного правоведения, конкретно-социологический (интервьюирование и опрос), гносеологический метод, анализ и обобщение экспертной и следственной практики.

Теоретической основой работы выступили труды отечественных специалистов в области уголовного процесса, криминалистики и судебной экспертизы:

Т.В. Аверьяновой, В.Д. Арсеньева, С.И. Баршева, Р.С. Белкина, С.В. Бородина, А.И. Винберга, Л.Е. Владимирова, А.В. Дулова, М.В. Духовского, И.Ф. Крылова, В.Н. Махова, Ю.К. Орлова, И.Л. Петрухина, Н.Н. Полянского, Р.Д. Рахунова, Е.Р. Россинской, В.Д. Спасовича, М.С. Строговича, М.А. Чельцова, С.В. Шершавкина, А.Р. Шляхова, И.Я. Фойницкого, А.А. Эйсмана, Я.М. Яковлева и других ученых.

Нормативная база исследования. Нормативную базу исследования составили Конституция РФ, действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ, дореволюционное российское законодательство (Свод уголовных законов 1832 года, Устав уголовного судопроизводства 1864 года), уголовно-процессуальное законодательство советского периода (Уголовно-процессуальные кодексы 1922, 1923 и 1960 г.г.), Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», иные федеральные законы, ведомственные нормативно-правовые акты, Постановления Пленума Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации, Постановления и Определения Конституционного Суда Российской Федерации и иные нормативно-правовые, в т.ч. и ведомственные, акты.

Эмпирическую базу исследования составили результаты проведенного автором анализа статистической информации о деятельности государственных судебно-экспертных учреждений, следственных аппаратов и органов дознания, а также данные об изучении практики деятельности экспертно-криминалистических центров в УВД, ГУВД, МВД субъектов Российской Федерации за 2003-2010 гг. Кроме того, использовались результаты проведенных автором конкретно-социологических опросов в форме интервьюирования 140 должностных лиц органов предварительного расследования Краснодарского края. Автором также проанализированы и обобщены 200 уголовных дел, рассмотренных по первой инстанции Краснодарским краевым судом, наряду с материалами опубликованной судебной практики Российской Федерации за 2000-2010 годы.

Научная новизна исследования. В настоящей диссертационной работе выполнено комплексное монографическое исследование проблем использования специальных знаний в рамках производства по уголовному делу, осуществления судебно-экспертной деятельности в РФ, рассмотрены наиболее актуальные вопросы правового статуса эксперта в аспекте соотношения с иными участниками уголовного судопроизводства, а также определены дискуссионные аспекты назначения и производства различных видов судебных экспертиз. Выработаны содержащие признаки авторского вклада предложения по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики. Результаты проведенного исследования направлены на совершенствование законодательства, регулирующего правоотношения в сфере уголовного судопроизводства, на усиление роли следователя и эксперта-криминалиста в расследовании и раскрытии преступлений.

Элементами научной новизны являются: комплексный анализ всех имеющихся попыток исследования в юридической литературе проблем судебной экспертизы с точки зрения процессуальных правоотношений и процессуальной формы на базе Уголовно-процессуального закона, которые были выполнены авторами в период действия УПК РСФСР, либо, будучи осуществленными после принятия УПК РФ, не охватывают всех проблемных аспектов использования специальных знаний в уголовном процессе; авторская трактовка самого термина «специальные знания» с обоснованием необходимости его нормативного закрепления наряду с другими рекомендациями о необходимости внесения соответствующих изменений и дополнений в действующее уголовно-процессуальное законодательство по вопросам экспертно-криминалистической деятельности.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Предлагается авторская позиция по поводу соотношения понятий «специальные знания» и «специальные познания». Предпочтительным выступает употребление термина «специальные знания». Уточняется необходимость его нормативного закрепления в ст. 80 УПК РФ в следующей редакции: «Специальные знания - это используемые в установленной законом процессуальной форме в ходе доказывания по уголовным делам достоверные сведения из какой-либо области знаний, приобретенные в результате специального теоретического обучения либо практической деятельности, которыми обладает лицо, привлекаемое судом и сторонами для оказания им содействия в целях обеспечения целей уголовного судопроизводства».

2. Обосновано предложение о придании результатам несудебной экспертизы в процессуальном законе самостоятельного доказательственного значения, что, в свою очередь, влечет за собой предложение обратить внимание законодателя на необходимость устранения законодательного ограничения, делающего невозможным для эксперта работу по совместительству.

3. Сделан вывод и дается обоснование о необходимости конкретизации и уточнения нормативной регламентации процессуального статуса специалиста (процессуальных прав, обязанностей и ответственности) в рамках статьи 58 УПК РФ.

4. Обосновано предложение о разграничении заключения специалиста с заключением эксперта, что определяет необходимость изменения редакции ч. 3 ст. 80 УПК РФ: «Заключение специалиста - это представленные специалистом в письменном виде сведения о фактических данных, необходимые для установления обстоятельств дела и требующие применения специальных знаний».

5. Внесено предложение о том, что редакция ч. 1 ст. 178 УПК РФ должна содержать указание на то, что следователь производит осмотр трупа с участием понятых, специалиста, состоящего на должности судебно-медицинского эксперта, а при невозможности его участия - специалиста, имеющего знания в области судебной медицины. При необходимости для осмотра трупа могут привлекаться другие специалисты.

6. Внесено предложение о целесообразности дополнения ст. 181 УПК РФ положением о том, что следственный эксперимент производится путем «совершения необходимых опытных действий». Формулируется авторское определение следственного эксперимента: «следственный эксперимент - это следственное действие, заключающееся в опытном исследовании отдельных событий и обстоятельств расследуемого преступления, производимое субъектом расследования с согласия участвующих лиц в специально созданных для этого сходных с имевшими место ранее условиях и в соответствии с установленными уголовно-процессуальным законом правилами, в целях проверки имеющихся и получения новых доказательств, проверки следственных версий, выяснения обстоятельств, способствовавших совершению преступления».

7. Обосновывается вывод о необходимости изменения наименования ст. 3, ст. 4 и ст. 6 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» за счет исключения слова «государственный», что будет способствовать устранению противоречий в правовой регламентации статуса эксперта государственного и негосударственного экспертного учреждения.

8. Уточнены предложения о необходимости усовершенствовать УПК РФ в части указания на дополнение главы 8 УПК РФ статьей о руководителе экспертного учреждения и расположении ее после ст. 57 Кодекса, определяющей основы правового положения эксперта.

9. Обосновывается вывод о необходимости внесения в число законодательно закрепленных прав эксперта самостоятельно выбирать методы проведения порученного ему исследования. Такое право полностью соответствует законодательно закрепленному принципу независимости эксперта, его персональной ответственности за качество заключения; оно устранит возможное воздействие на эксперта со стороны руководителя экспертного учреждения.

10. Внесено предложение и представлено обоснование о необходимости в определенных случаях обязательного назначения и производства экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела. Представляется целесообразным ввести в текст УПК РФ специальную норму, предусматривающую перечень (предпочтительно закрытый во избежание расширительного толкования нормы закона) таких случаев.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость исследования состоит в том, что проведенные исследования и разработанные рекомендации вносят посильный вклад в совершенствование системы экспертно-криминалистической деятельности в российском уголовном судопроизводстве. Результаты исследования могут сыграть роль отправных позиций для последующего изучения и совершенствования процессуального статуса эксперта, а также порядка назначения и производства экспертиз в уголовном деле.

Практическое значение исследования выражается в том, что полученные выводы могут использоваться в последующих научных исследованиях, посвященных различным аспектам использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве, совершенствованию действующего уголовно-процессуального законодательства, дальнейшему развитию науки уголовного процесса и криминалистики. Материалы диссертационного исследования могут найти применение при подготовке методических пособий, при чтении учебных курсов, связанных с уголовным процессом, криминалистикой и судебной экспертизой, а также в практической деятельности экспертов, специалистов, дознавателей, следователей и прокуроров.

Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена на кафедре криминалистики юридического факультета Краснодарского университета МВД РФ. Концептуальные положения исследования и предлагаемые рекомендации обсуждались на заседаниях кафедры. Основные положения и выводы, содержащиеся в ней, нашли свое отражение в опубликованных автором научных статьях, тезисах сообщений на научно-практических конференциях. Апробация научных идей диссертанта имела место в учебном процессе юридического факультета Краснодарского университета МВД РФ, в подразделениях органов внутренних дел Краснодарского края, посредством чтения лекционных курсов, проведения семинарских занятий, использования на занятиях подготовленных и опубликованных автором методических рекомендаций; на научно-практических конференциях, среди которых - Материалы X межвузовской научно-практической конференции (Майкоп, 15-17мая 2008 г.); Материалы XI межвузовской научно практической конференции «Человек, государство, общество: традиционные проблемы и новые аспекты» (г. Владикавказ, 2009 г.); Всероссийская научно-практическая конференция: «Социально-экономические и политико-правовые возможности инновационного развития России и ее территорий: опыт и перспективы» (г. Майкоп, 1-2 октября 2010 г.); Всероссийская научно-практическая конференция: «Теория и практика административного права и процесса» (пос. Небуг, 8-10 октября 2010 года).

Структура диссертации. Диссертация выполнена в объеме, соответствующем требованиям ВАК. Структура работы определяется целями и задачами проведенного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих десять параграфов, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ Содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, определяются объект, предмет, цели и задачи, научная новизна работы, раскрыты ее теоретические и методологические основы, сформулированы положения и выводы, выносимые на защиту, обоснована научно-практическая значимость диссертации.

В первой главе «Понятие и сущность экспертно-криминалистической деятельности в уголовном судопроизводстве», состоящей из четырех параграфов, излагаются общенаучные сведения о понятии, сущностных особенностях и специфики деятельности эксперта-криминалиста, основные направления его взаимодействия со следователем в процессе расследования и раскрытия уголовных дел.

В первом параграфе исследуются понятие специальных знаний и формы их использования экспертом-криминалистом в уголовном судопроизводстве.

В результате анализа научных трудов дореволюционных, советских и современных исследователей уголовного процесса и криминалистики, а также уголовно-процессуальных законов и иных правовых актов, делается следующий вывод. Научные взгляды и исследования по вопросам привлечения сведущих лиц в уголовное судопроизводство, как и само понятие «специальные знания», начали формироваться в конце XIX - начале XX века.

В советский период в связи с развитием теории судебной экспертизы категория «специальные знания» подвергается уже более подробному анализу. УПК РСФСР при определении оснований назначения экспертизы в качестве одного из них называл необходимость в «специальных познаниях в науке, технике, искусстве или ремесле», тем самым, давая косвенное определение понятия «специальные познания» через определение видов знания, которое может являться в уголовно-процессуальном смысле специальным. Но следует отметить, что при этом УПК РСФСР в одних случаях употреблял термин «специальные знания» - «специальные знания эксперта» (ст. 82), «специальные знания и навыки специалиста» (ст. 133.1), в других «специальные познания» - «специальные познания в науке, технике, искусстве или ремесле» (ст. 78).

УПК РФ 2001 г. не определяет понятие «специальные знания» даже косвенным образом. Отмечается рассогласованность формулировок, используемых в УПК РФ при регламентации правового статуса эксперта и специалиста: законодатель употребляет термины «специальные знания» и «специальные познания» в качестве синонимов, не давая при этом определения указанных дефиниций. Теория уголовного процесса также оперирует обоими вышеназванными терминами, выделяя три основных подхода к решению данного вопроса:

1) использование термина «знания» предпочтительнее, чем термина «познания»;

2) использование термина «познания» предпочтительнее, чем термина «знания»;

3) проблемы разграничения понятий «специальные знания» и «специальные познания» в уголовном процессе не существует, поскольку эти понятия трактуются однозначно в толковом словаре русского языка.

Поскольку термин «познание» определяет любой процесс уяснения сущности предметов и явлений, то, по нашему мнению, подобная деятельность реализуется также и в ходе применения на практике тех знаний, которые уже получены субъектом познания. В результате процесса использования и переработки этих знаний субъектом познания в своей практической деятельности (то есть, - процесса познания, опять же) образуются новые знания, уже видоизмененные в соответствии с осуществленной деятельностью. Эти знания используются экспертами и специалистами при их привлечении в уголовный процесс.

В данном вопросе следует согласиться с теми авторами, кто считает более предпочтительным употребление термина «знания» и исключение термина «познания» из понятийного аппарата науки уголовно-процессуального права. Предлагаем нормативно регламентировать данный термин в ст. 80 УПК РФ в следующей редакции: «Специальные знания - это используемые в установленной законом процессуальной форме в ходе доказывания по уголовным делам достоверные сведения из какой-либо области знаний, приобретенные в результате специального теоретического обучения либо практической деятельности, которыми обладает лицо, привлекаемое судом и сторонами для оказания им содействия в целях обеспечения целей уголовного судопроизводства».

Диссертантом обосновывается необходимость придания результатам несудебной экспертизы в процессуальном законе самостоятельного доказательственного значения. Практика применения результатов несудебной экспертизы в практике уголовного процесса в качестве иных документов (в порядке ст. 74 УПК РФ) является, по мнению диссертанта, неверной.

Во втором параграфе исследуются отличия процессуального статуса специалиста и эксперта.

Вся совокупность прав эксперта в рамках уголовного процессуального производства аккумулирована в ст. 57 УПК РФ. Статья 16 Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности» ограничивает права государственного судебного эксперта, запрещает ему принимать поручения о производстве судебной экспертизы непосредственно от каких-либо органов или лиц, за исключением руководителя государственного судебно-экспертного учреждения. Отсюда следует, что суд, следователь, дознаватель, должностное лицо или орган, рассматривающие дело об административном правонарушении, не могут при назначении экспертизы выбрать эксперта по своему усмотрению, а вправе выбирать только государственное экспертное учреждение. Такое ограничение представляется нам неправомерным, оно может привести к нарушению прав подозреваемого и обвиняемого и противоречит нормам УПК РФ.

Другое ограничение прав государственного эксперта связано с лишением его возможности осуществлять судебно-экспертную деятельность в качестве негосударственного эксперта, хотя УПК РФ не содержит подобных оснований для отвода эксперта. Ограничение прав государственного эксперта, связанное с лишением его возможности осуществлять судебно-экспертную деятельность в качестве негосударственного эксперта, при отсутствии в УПК РФ подобных оснований для отвода эксперта, фактически означает для него невозможность работы по совместительству, хотя согласно ст. 98 Трудового кодекса РФ работник имеет право заключить трудовой договор с другим работодателем для работы на условиях внешнего совместительства. Автор указывает на необходимость корректировки данной нормы.

Согласно действующему процессуальному законодательству, судебный эксперт уже не несет ответственности за отказ от дачи заключения, но в ч. 5 ст. 199 УПК РФ и абз. 4 ч. 1 ст. 16 Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности» дан исчерпывающий перечень случаев, когда эксперт вправе отказаться от производства экспертизы. По мнению автора, нормы законов должны быть изменены в плане отмены этого перечня, поскольку принуждение лиц, обладающих специальными знаниями, к производству экспертизы против их желания противоречит российскому законодательству и принципам правового государства. Принуждение лиц, обладающих специальными знаниями, к производству экспертизы против их желания противоречит ст. 37 Конституции РФ, согласно которой принудительный труд в Российской Федерации запрещен, а также ст. 4 «Запрещение принудительного труда» Трудового кодекса РФ.

В отличие от статуса эксперта, детально регламентированного в законодательстве РФ, процессуальный статус специалиста в УПК РФ изложен столь же кратко и невнятно, как понятие и назначение этого участника уголовного судопроизводства. В части 3 ст. 58 УПК РФ перечислены лишь малая часть его прав. Наличие у специалиста ряда и иных, помимо перечисленных ч. 3 ст. 58 УПК РФ прав выявляется в результате системного анализа соответствующих положений УПК РФ. Исходя из содержания принципов уголовного судопроизводства, а также норм о безопасности его участников, о реабилитации, о процессуальных издержках как общих правилах производства и оформления следственных действий, можно сделать вывод о том, что специалист в российском уголовном процессе наделен также правом: 1) давать разъяснения по вопросам, связанным с обнаружением, изъятием и хранением соответствующих предметов и документов, применением технических средств, по вопросам, входящим в его профессиональную компетенцию, другие взаимосвязанные с ней разъяснения (ч. 6 ст. 164, ч. 5 ст. 166); 2) на возмещение вреда, причиненного в результате нарушения его прав и свобод правоприменителем (ч. 4 ст. 11; ч. 3 ст. 133); 3) на применение мер безопасности (ч. 3 ст. 11); 4) на вознаграждение за исполнение своих обязанностей (п. 4 ч. 2 ст. 131); 5) на отвод переводчика (ч. 2 ст. 18, ч. 2 ст. 69).

Еще более скуп законодатель в изложении обязанностей специалиста. Они сведены в ч. 4 ст. 58 УПК РФ только к требованию не уклоняться от явки по вызовам управомоченного лица и возможности привлечения специалиста к уголовной ответственности за разглашение данных предварительного расследования, которые стали ему известны в связи с участием в производстве по уголовному делу в качестве специалиста, если он был об этом заранее предупрежден.

Однако в результате системного толкования норм УПК РФ выявляется еще ряд обязанностей специалиста, например, соблюдать порядок производства следственных действий. Это вытекает из содержания ст. 38, 58, ч. 2 ст. 111, ст. 117, 164, 258 УПК РФ. В уголовно-процессуальном законе нет положений об обязательности исполнения требований следователя, за исключением адресованных органу дознания (п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ). Эта обязанность не включена в число общих правил производства следственных действий (ст. 164). Возможность применения мер процессуального принуждения увязывается либо с неисполнением процессуальных обязанностей (а их в российском законе у специалиста только две и рассматриваемой обязанности нет), либо с нарушением порядка в судебном заседании и неподчинением распоряжениям председательствующего (ст. 58, 111, 117, 258 УПК РФ). Закрепляет уголовно-процессуальный закон и ответственность специалиста за дачу заведомо ложного показания в порядке ст. 307 УК РФ, при этом ответственности за дачу заведомо ложного заключения специалист не несет. Безусловно, положения об ответственности специалиста в полном объеме должны содержаться в статье, посвященной статусу этого процессуального субъекта, что более предпочтительно и для правоприменителя, и для лица, привлекаемого в качестве специалиста. В связи с этим возникает вопрос о целесообразности такого конструирования процессуального статуса специалиста в ст. 58 «Специалист», если значительная часть прав и обязанностей этого субъекта в ней отсутствует.

В настоящее время возникла необходимость четкого разграничения заключения специалиста с заключением эксперта, поскольку если законодатель закрепил определенный порядок назначения и производства судебной экспертизы (ст.ст. 195 - 203, 205 - 207 УПК РФ), то процедуру привлечения специалиста для дачи им заключения, как и саму форму такого заключения, УПК РФ никак не регламентирует. Кроме того, если уголовно-процессуальное законодательство устанавливает основания обязательного назначения и проведения судебной экспертизы, которые перечислены в ст. 196 УПК РФ, то в каких случаях должен привлекаться специалист для дачи заключения, УПК РФ не указывает. В этой связи соискатель предлагается внести изменения в редакцию ч. 3 ст. 80 УПК РФ.

В третьем параграфе исследуется специфика участия специалиста-криминалиста в следственных действиях. При производстве таких следственных действий, как следственный осмотр (осмотр места происшествия, осмотр трупа), допрос, обыск, следственный эксперимент, участие в них специалиста-криминалиста предполагает целый ряд особенностей.

Исследование позволило выявить ряд неточностей в законодательной конструкции нормы, предусматривающей привлечение специалиста к осмотру трупа. В соответствии со ст. 178 УПК РФ, следователь производит осмотр трупа с участием понятых, судебно-медицинского эксперта, а при невозможности его участия - врача. При необходимости для осмотра трупа могут привлекаться другие специалисты. Соискатель отмечает необходимость изменения правовой регламентации данной нормы ввиду неясности используемых законодателем терминов «врач» и «судебно-медицинский эксперт», а также говоря о возможности привлечения к осмотру трупа других специалистов, путем изложения ее в следующей редакции: «Следователь производит осмотр трупа с участием понятых, специалиста, состоящего на должности судебно-медицинского эксперта, а при невозможности его участия - специалиста, имеющего знания в области судебной медицины. При необходимости для осмотра трупа могут привлекаться другие специалисты». Предложенная редакция будет неуклонно способствовать оптимизации правоохранительной, а также судебной практики, предотвратит путаницу в терминологии, расставит участников уголовного процесса по своим местам.

Нуждается в изменении редакция и ст. 181 УПК РФ, регламентирующая порядок производства следственного эксперимента. Соискателем сделан вывод о необходимости дополнить ст. 181 УПК РФ положением о том, что следственный эксперимент производится путем «совершения необходимых опытных действий». Предлагается авторское определение термина: «следственный эксперимент - это следственное действие, заключающееся в опытном исследовании отдельных событий и обстоятельств расследуемого преступления, производимое субъектом расследования с согласия участвующих лиц в специально созданных для этого сходных с имевшими место ранее условиях и в соответствии с установленными уголовно-процессуальным законом правилами, в целях проверки имеющихся и получения новых доказательств, проверки следственных версий, выяснения обстоятельств, способствовавших совершению преступления».

При производстве любого следственного эксперимента необходимо вести речь о двух его обязательных элементах, это: 1) создание определенных условий осуществления экспериментальных действий, и 2) проведение в этих условиях необходимых опытных действий, направленных на выявление сущности происхождения изучаемых явлений и обстоятельств, процесса их протекания и характера результатов. В этой связи справедливо будет отметить, что в ст. 181 УПК РФ дано не совсем удачное определение следственного эксперимента, проводимого путем «воспроизведения действий, а также обстановки или иных обстоятельств определенного события» без упоминания об опытах и испытаниях, что не способствует правильному пониманию гносеологической сути данного следственного действия. Истинная суть данного следственного действия состоит в проведении следователем специальных опытов для исследования обстоятельств, имеющих значение для дела. Отсутствие упоминания об этом может означать повторение совершения преступления. Поэтому автором предлагается дополнить ст. 181 УПК РФ положением о том, что следственный эксперимент производится путем «совершения необходимых опытных действий».

Кроме того, в УПК РФ имеется специальная норма, а именно ст. 164, закрепляющая общие правила производства следственных действий. В ней содержатся предписания о недопустимости применения насилия, угроз, иных незаконных мер, создание опасности для жизни и здоровья участвующих лиц (п. 4 ст. 164 УПК РФ). Таким образом, положения данной нормы закона дублируются в отношении некоторых следственных действий, в том числе и следственного эксперимента, что представляется излишним. Поэтому в целях устранения повторов в законодательстве соискатель считает целесообразным изъять из содержания ст. 181 УПК РФ предписание о недопустимости производства следственного эксперимента в случае создания опасности для здоровья участвующих в нем лиц.

В четвертом параграфе исследуются основные направления деятельности следователя и эксперта-криминалиста при расследовании преступлений.

Закон «О государственной судебно-экспертной деятельности» устранил недоработки уголовно-процессуального законодательства, более детально регламентировав вопросы назначения и производства экспертиз и статуса эксперта. Закон не требует, чтобы судебная экспертиза в обязательном порядке выполнялась сотрудниками экспертных учреждений. Таким образом, экспертиза может проводиться как государственными экспертными учреждениями, так и иными (негосударственными) экспертными учреждениями. Соискатель отмечает, что законодатель ст. 41 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности» распространил на судебно-экспертную деятельность частных экспертов и сотрудников негосударственных экспертных учреждений действие ряда статей Закона, регламентирующих деятельность государственных судебных экспертов. На основе критического анализа ряда статей Закона, автором предложено изменение наименований ст. 3, ст. 4 и ст. 6 Закона за счет исключения слова «государственный», поскольку данное нововведение будет способствовать устранению противоречий в правовой регламентации статуса эксперта государственного и негосударственного экспертного учреждения.

На основании детального анализа статуса государственного и негосударственного эксперта соискателем сделан вывод о том, что по статусу государственный и негосударственный эксперты одинаковы. Действующее законодательство, по мнению автора, должно быть кодифицировано посредством внесения соответствующих изменений и дополнений в части организационно-правовой формы экспертных организаций; статуса руководителя негосударственного экспертного учреждения; квалификационных требований к судебному эксперту; формы и содержания экспертного заключения.

Во второй главе «Экспертиза - основная форма использования специальных познаний в уголовном судопроизводстве», состоящей из трех параграфов, исследуются исторические аспекты развития экспертной деятельности, правовые основы судебно-экспертной деятельности и проблемы экспертной деятельности на современном этапе развития.

В первом параграфе исследуются основные понятия судебной экспертизы, истоки её становления и развития.

Судебная экспертиза, как и криминалистика и все иные науки, возникла в ответ на запросы практики.

Автором выделяется три этапа в развитии судебной экспертизы:

первый этап - накопление эмпирических знаний, разработка и совершенствование научных методов, средств и методик исследования вещественных доказательств (начало XVII - середина XX вв.);

второй - обобщение эмпирического материала и формирование частных экспертных теорий (конец 40-х - начало 70-х гг. XX в.);

третий - систематизация накопленных знаний и формирование общей теории судебной экспертизы (70 - 90 гг. XX в.).

Определение судебной экспертизы, приведенное в ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», учитывает все существенные признаки данного понятия, к числу которых можно отнести:

- судебная экспертиза является процессуальным действием, то есть действием, предусмотренным процессуальным законом и проводимым в особой процессуальной форме уполномоченными на то лицами;

- судебная экспертиза, как и иные процессуальные действия, проводится только при наличии фактических и правовых оснований. Фактическим основанием проведения экспертизы является необходимость разрешения вопросов, требующих обладания специальными знаниями. Правовым основанием проведения экспертизы является постановление компетентного органа или лица о назначении экспертизы;

- специальными знаниями, используемыми при производстве экспертизы, являются знания из четко очерченных статьей областей - науки, техники, искусства и ремесла;

- судебная экспертиза подразумевает проведение исследований и вынесение заключения по результатам проведенных исследований;

- вопросы на экспертизу могут ставиться строго ограниченным кругом лиц: судом, судьей, органом дознания, дознавателем или следователем. Иные участники судопроизводства могут ходатайствовать о необходимости выяснения определенных вопросов, но окончательное слово и окончательная формулировка вопросов находятся в компетенции только перечисленных в норме органов и лиц;

- основная цель экспертных исследований - выяснение обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу.

Во втором параграфе исследуются правовые основы судебно-экспертной деятельности.

Среди основных нормативно-правовых актов, составляющих основу экспертной деятельности в России, следует выделить: Конституцию Российской Федерации, ГПК РФ, АПК РФ, УПК РФ, КоАП РФ, ТК РФ, НК РФ, Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», законодательство Российской Федерации о здравоохранении, другие федеральные законы, а также нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, регулирующие организацию и производство судебных экспертиз.

Началом современного этапа правовой регламентации производства судебных экспертиз в нашей стране следует считать принятый 5 июня 2001 г. Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Указанным законом (ст.ст. 14, 15) впервые достаточно четко определен статус руководителя судебно-экспертного учреждения. Ранее его права и обязанности определялись ведомственными актами, не обладающими верховенством по отношению к законам.

В ст. 199 УПК РФ предусмотрено, что при производстве судебной экспертизы следователь направляет руководителю соответствующего экспертного учреждения постановление о назначении судебной экспертизы и материалы, необходимые для ее производства. Руководитель экспертного учреждения поручает производство судебной экспертизы конкретному сотруднику или нескольким из числа работников данного учреждения и уведомляет об этом следователя. При этом руководитель экспертного учреждения, за исключением руководителя государственного судебно-экспертного учреждения, разъясняет эксперту его права и ответственность, предусмотренные статьей 57 УПК РФ. Наделение руководителя экспертного учреждения вышеуказанными правами и обязанностями позволяет признать его полноправным участником уголовного судопроизводства. В этой связи представляется целесообразным дополнить главу 8 УПК РФ статьей о руководителе экспертного учреждения и поместить ее после ст. 57 Кодекса, определяющей основы правового положения эксперта.

В настоящее время в регулировании процессуальных отношений эксперта и руководителя экспертного учреждения сохраняется целый ряд упущений разработчиков УПК РФ, которые во многом восполнены Законом об экспертной деятельности. В соответствии со ст. 14 Закона, руководитель государственного судебно-экспертного учреждения, поручив производство экспертизы конкретному эксперту или комиссии экспертов, должен разъяснить им их обязанности и права; обеспечить контроль за сроками проведения судебной экспертизы, полнотой и качеством проведенных исследований, не нарушая принципа независимости эксперта; обеспечить их оборудованием, приборами, материалами и средствами информационного обеспечения. По мнению соискателя, указанные полномочия руководителя государственного судебно-экспертного учреждения также должны быть закреплены в соответствующих статьях УПК РФ, так как они напрямую связаны с правами и обязанностями эксперта и непосредственно влияют на качество производства судебных экспертиз.

Несмотря на то, что и ученые-криминалисты, и практические работники неоднократно обращали внимание на то, что перечень случаев обязательного производства судебной экспертизы нуждается в расширении и, более того, давно он расширен практикой, фактически случаи обязательного производства судебной экспертизы, упомянутые в УПК РФ, полностью повторяют аналогичное требование УПК РСФСР (ст. 79), не сокращая этот перечень, но ничего в него и не добавив. Представляется, что ситуация должна найти законодательное разрешение. По мнению соискателя, в статье 196 УПК РФ должен содержаться не только перечень случаев обязательного назначения экспертизы, но и некие общие условия ее обязательного назначения, что в свою очередь требует дополнения ее частью второй следующего содержания: «Назначение и производство судебных экспертиз обязательно и в иных случаях, когда для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии со статьей 73 настоящего Кодекса, необходимо использование специальных знаний в науке, технике, искусстве или ремесле».

В третьем параграфе исследуются проблемы экспертной деятельности в современных условиях.

Производство экспертизы в рамках уголовного судопроизводства - сложный многоуровневый процесс, который, наряду с должной правовой регламентацией требует также и определенных практических навыков от конкретного эксперта, а также наличия четкой, проработанной и устоявшейся со временем методики производства той или иной экспертизы. Однако, в настоящее время, в условиях появления новых видов преступлений, расследование которых требует проведения новых, нетрадиционных экспертиз, эксперты на практике сталкиваются с множеством проблем как методического, так и организационного характера.

В длительной дискуссии о возможности применения результатов одорологической выборки в процессуальном доказывании, по крайней мере в последние годы, следственная и судебная практика почти не присутствовала; каким образом исследовались и какую оценку получали заключения экспертизы запаховых следов по конкретным делам, не анализировалось.

Результаты изучения практики свидетельствуют, что следствие и суды не принимают необходимых мер к проверке достоверности заключений экспертиз запаховых следов. В связи с этим принятие судами определенного числа таких заключений в качестве доказательств обвинения недостаточно для решения вопроса о придании им подобного статуса. Сказанное не означает, что одорологический метод не имеет перспектив использования в доказывании. Очевидно, имеет. Но только при условии, что будут разработаны надежные способы проверки достоверности идентификации по запаху.

Анализ следственной практики, ряда инструктивных и методических материалов приводит к выводу о существенных недостатках в научном обеспечении и судебно-экономической экспертизы.

Наиболее опасным заблуждением следует считать отрицание собственных теоретических основ класса судебных экспертиз. Одной из причин такого явления можно считать существующий пробел в научных разработках по проблемам судебной экспертологии. Рассматривая структуру специальных познаний эксперта, многие экспертологи выделяют в них знания фундаментальных (базовых), а также предметных судебных наук по схеме: медицина - судебная медицина - судебно-медицинская экспертиза. В то же время для класса экономических экспертиз факт существования предметной судебной науки либо прогнозируется, либо вообще отрицается.

В целом, соглашаясь с мнением А.А. Эйсмана, о том, что «в современных условиях исторически сложились три самостоятельные, вполне развитые в научном и практическом отношении вида судебных экспертиз: криминалистическая, судебно-медицинская и судебно-бухгалтерская», и теоретической основой каждого из этих видов экспертиз служит самостоятельная экспертная наука, соискатель отмечает, что сам термин «экспертная наука» для определения названных им областей знания представляется спорным, так как искусственно сужает сферу практического применения. Использование этого термина может быть признано обоснованным лишь с учетом исторического опыта их возникновения. Нельзя не признать, например, что судебная бухгалтерия на эмпирическом уровне своего развития формировалась в недрах экспертной практики.

Возникновение судебной бухгалтерии протекало по аналогии с ранее сложившейся прикладной юридической наукой - судебной медициной. Также по мере обособления деятельности судебного бухгалтера от общей счетоводческой деятельности начал обозначаться собственный предмет судебной бухгалтерии. Само обособление протекало в двух формах: методической (в процессе специализации квалифицированных экономистов на разрешении вопросов, возникающих у следователя и суда) и организационной (формирование специальных учреждений судебно-бухгалтерской экспертизы). В начале прошлого столетия доминировала первая форма экспертной специализации. Судебная бухгалтерия, находившаяся в тот период на эмпирическом этапе своего развития, не имела строго определенного предмета.