Проблемы возмещения убытков при банкротстве юридических лиц

Федеральным Законом №266-ФЗ от 29.07.2017 г.[Федеральный закон №266-ФЗ] года были внесены изменения в Федеральный закон №127-ФЗ от 26.10.2002г.[Федеральный закон №127-ФЗ] «О несостоятельности (банкротстве). В Законе о банкротстве появилась статья 61.20, согласно положениям которой предусмотрено, что в случае нарушения контролирующими должника лицами положений законодательства о банкротстве, указанные лица обязаны возместить должнику убытки, которые были причинены Обществу в результате такого нарушения. [Федеральный закон №127-ФЗ]

«До 2015 г. судебная практика по данному вопросу складывалась достаточно стабильно и однозначно: суды отказывали в удовлетворении заявленных требований, так как не признавали доказанным состав деликтного обязательства (противоправность поведения лица, причинившего вред; причинная связь между противоправным поведением причинителя вреда и возникшим вредом; вина лица, причинившего вред, факт наличия и размер вреда), необходимого для привлечения лица к ответственности на основании ст. 1064 ГК РФ. [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) №14-ФЗ]. Более того, суды указывали, что судебные расходы по делу о банкротстве по смыслу ст 15 ГК РФ в принципе не могут расцениваться в качестве убытков, а требования налоговых органов по своей сути являются требованиями о привлечении лица к субсидиарной ответственности, подлежащими рассмотрению исключительно в рамках дела о банкротстве.»[Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от №51-ФЗ]

Указанная позиция, например, была выражена в следующих судебных актах: апелляционные определения Орловского областного суда от 26 марта 2014 г. по делу №33-686, Самарского областного суда от 27 февраля 2014 г. по делу №33-2228/2014, от 24 апреля 2013 г. по делу №33-3779/2013, от 23 января 2014 г. по делу №33-670/2014, Нижегородского областного суда от 26 июня 2012 г. по делу №33-3926/2012.

Однако судебная практика коренным образом изменилась в связи с принятием 13 января 2015 г. Определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ №83-КГ14-13[Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 13.01.2015 №83-КГ14-13].

В указанном судебном акте была изложена следующая позиция.

«В связи с тем, что Законом о банкротстве порядок возмещения заявителю взысканных с него расходов по делу о банкротстве не урегулирован [Федеральный закон №127-ФЗ], эти расходы необходимо рассматривать как убытки на основании общей нормы ст.15 ГК РФ и взыскивать в качестве таковых с руководителя должника в случае, если он не исполнил свою обязанность по обращению в суд с заявлением о признании организации банкротом». [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от №51-ФЗ] При этом причинно-следственная связь усматривалась именно в том, что якобы в результате противоправного бездействия ответчика (неисполнение обязанности по подаче в суд заявления) истцу был причинен ущерб (в виде возложения на него обязанности по компенсации судебных расходов по делу о банкротстве). Единственным условием для привлечения руководителя должника к ответственности за причинение убытков в данном случае суд назвал наличие у него возможности обратиться в суд с заявлением о банкротстве.

«После принятия ВС РФ указанного акта суды общей юрисдикции в абсолютном большинстве случаев стали взыскивать с бывших руководителей организаций-банкротов расходы, которые понесли налоговые органы в рамках дела о банкротстве, где они выступали в качестве заявителей». [Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 13.01.2015 №83-КГ14-13].

«При этом зачастую, в рамках рассмотрения указанных дел судами не принимались во внимание и отвергались более чем обоснованные доводы об отсутствии вины в действиях руководителя, нередко подтвержденные вступившими в силу судебными актами арбитражных судов об отказе в удовлетворении заявления о привлечении такого руководителя к субсидиарной ответственности по долгам организации-должника. Более того, встречались случаи, когда при рассмотрении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности суд оценивал, в том числе довод о том, что руководитель должника не исполнил свою обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве».

Таким образом, складывалась ситуация, при которой, несмотря на вступившее в законную силу судебное решение арбитражного суда, суд общей юрисдикции повторно оценивал те же самые обстоятельства дела, правоотношения, сложившиеся между одними и теми же лицами, приходил к противоположному выводу и взыскивал в качестве убытков судебные расходы с руководителя организации-должника. И в качестве правового обоснования суд приводил, помимо общих норм ГК РФ (ст.15, ст.1064) [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от №51-ФЗ, Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) №14-ФЗ], положения Закона о банкротстве, регулирующие основания и порядок привлечения контролирующих организацию-должника лиц к субсидиарной ответственности по ее долгам.[Федеральный закон №127-ФЗ]

Однако, по моему мнению, созданная обсуждаемым «Определением ВС РФ судебная практика как минимум нивелировала реальность реализации данного назначения и фактически признала, что любое банкротство организации в абсолютном большинстве случаев приведет к конкурсному производству и ликвидации». [Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 13.01.2015 №83-КГ14-13].

«Описанная практика также, на наш взгляд, порождала многочисленные вопросы о соблюдении положений законодательства РФ о преюдиции, о подведомственности дел судам, а также базовых принципах обоснованности, законности и справедливости судебных решений. Кроме того, весьма остро встала проблема возможности вынесения двух противоположных решений по одним и тем же обстоятельствам, и правоотношениям, существовавшим между одними и теми же лицами в рамках единого правового пространства Российской Федерации».

5 марта 2019 г. КС РФ [Постановление Конституционного Суда РФ от 05.03.2019 №14-П], рассмотрев указанную жалобу, пришел к выводу, что оспариваемые законоположения не противоречат Конституции РФ, так как по своему конституционно-правовому смыслу не предполагают взыскания с руководителя организации-должника, не обратившегося своевременно в арбитражный суд с заявлением должника о признании банкротом возглавляемой им организации, убытков в размере понесенных налоговым органом, инициировавшим дело о банкротстве, судебных расходов и расходов на выплату вознаграждения арбитражному управляющему без установления всех элементов состава соответствующего гражданского правонарушения, совершенного руководителем должника, а также без оценки разумности и осмотрительности действий (бездействия) всех лиц, которые повлияли на возникновение и размер расходов по делу о банкротстве (самого руководителя должника, иных контролирующих должника лиц, уполномоченного органа, арбитражного управляющего и других).

Таким образом, лишь в рамках конституционного судопроизводства одному из руководителей, с которого были взысканы убытки описанным образом, удалось добиться законной, обоснованной и вполне справедливой, на мой взгляд, юридической оценки сложившихся правоотношений. [Постановление Конституционного Суда РФ от 05.03.2019 №14-П]

«Необходимость признания того, что исполняющий нарушил права организации не косвенно, поскольку некоторые действия суд может признать, как действия по неосторожности, пусть и которые привели к нарушению прав потерпевшего лица. Сам факт нанесения деликатных последствий не так важен, как именно совершение и характер действий стороны нарушителя. Для доказывания наличия прямого умысла необходимо опираться на достаточную доказательственную базу, имеющую конкретные факты, указывающие на то, что исполняющий обязанности руководителя полноценно пользовался средствами организации для своих целей и исходя из своей выгоды. В данную доказательственную базу входят как уведомления от лица других учредителей, выписки телефонных звонков, а также разного рода чеки, квитанции, выписки со счетов банков и иные документы, предоставляющие объективную информацию о действиях нарушителя».

«Доказательства также должны в себе иметь информацию об уведомлении исполняющего обязанности руководителя о его необоснованных действиях, о неправильном ходе движения денег на сторонние счета или указания на использование финансовых средств в делах, не связанных с интересами организации. Бремя доказывания данных фактов лежит именно на остальных учредителях организации, чьи интересы были нарушены в момент исполнения лицом нарушителем его обязанностей руководителя. При этом лица, заинтересованные во взыскании убытков, должны опираться именно на причинение данных убытков в ходе руководства конкретного лица нарушителя и не должны быть связаны с экономической неэффективностью организации. Из этого подхода вытекает достаточно трудная в разрешении проблема определения, какие именно затраты были связаны с умышленными действиями лица, а какие были причинены в ходе неэффективного менеджмента, экономии или иных неэффективных сторон конкретной компании». [Постановление Конституционного Суда РФ от 05.03.2019 №14-П]

Нормативно-правовой составляющей в ходе указанных разбирательств будут не только нормы Гражданского кодекса РФ, но и Уголовный кодекс РФ, в случае если в ходе судебного разбирательства учредителями был установлен факт мошенничества. Немалую роль играет и постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30.07.2013 №62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица». [Постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 №62] Указанные источники будут иметь место лишь в случае установления фактов действительного нарушения исполняющим обязанности руководителя, прав потерпевших. Так, к примеру, названное постановление Пленума Верховного Суда РФ раскрывает более полно состояние вины нарушителя и дает более полные указания на то, какие факторы можно считать умышленными. [Постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 №62]

Например, «действиями, указывающими на умысел лица, могут являться:

а) действия, в случае конфликта между аффилированными лицами директора и другими учредителями, направленные на поддержание позиций себя и своих лиц во вред общим интересам компании;

б) факт сокрытия информации, которая могла бы указать на недобросовестность действия лица исполняющего обязанности руководителя или же предоставление другим учредителям недостоверной информации;

в) нарушение требований устава и гражданского законодательства о сделках с другими лицами;

г) после прекращения своих полномочий в должности руководителя, каким-либо образом уклоняется от передачи юридическому лицу и учредителям документов, которые могут указать на недобросовестность в поведении субъекта в период исполнения им обязанностей руководителя;

д) нарушение требований о действии или бездействии отвечающим интересам юридического лица;

е) создание сторонних гражданско-правовых отношений, направленных на личные интересы лица исполняющего обязанности директора или его аффилированных лиц». [Постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 №62]

Указанное решение, безусловно, имеет огромное значение как для формирования справедливой и обоснованной судебной практики в рамках рассмотрения конкретного вида споров, так и признания КС РФ в некоторых случаях единственным судебным органом, готовым защитить конституционные права и свободы граждан.

Таким образом, по данному параграфу делаем выводы, что при заявлении требования о взыскании убытков с контролирующих должника лиц заявителем доказыванию подлежат следующие обстоятельства: сам факт причинения убытков должнику, противоправность действий ответчика, а также наличие причинной связи между действиями причинителя вреда и наступившими последствиями. На ответчике, в свою очередь, лежит бремя опровержения вины в его действиях (бездействии), следствием которых являются убытки. Привлечение руководителя юридического лица к ответственности зависит от того, действовал ли он при исполнении своих обязанностей разумно и добросовестно, то есть, проявил ли он заботливость и осмотрительность и принял ли все необходимые меры для надлежащего исполнения своих обязанностей.

Для признания действий членов органов управления противоправными, привлечения последних к гражданско-правовой ответственности достаточно доказательства неразумности и недобросовестности как признаков этих действий, противоречия их интересам юридического лица, при этом доказательств нарушения определенных положений нормативных правовых актов, устава или внутренних документов юридического лица не требуется. Презумпция добросовестности в отдельном случае может быть опровергнута, а бремя доказывания отнесено на ответчика.

3.2 Проблема взыскания убытков с арбитражного управляющего

Рассмотрим на конкретном примере спорные вопросы возмещения убытков, возникающих в результате недобросовестных действий конкурсного управляющего.

«Поставщик осуществлял отгрузки сырья в адрес должника, находящегося в процедуре конкурсного управления, на условиях 100% предоплаты. Сырье закупалось должником для производства карбида кальция - одного из основных производств должника в рамках обычной хозяйственной деятельности. В ходе исполнения должник получил встречное исполнение в полном объеме. При этом, претензий по качеству сырья и / или цене должником не предъявлялось». [Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 №63]

«Решениями арбитражных судов сделки по перечислению должником денежных средств в счет предоплаты за сырье по иску вновь назначенного конкурсного управляющего были признаны недействительными как нарушающие очередность удовлетворения требований текущих кредиторов, имеющих приоритет (ст. 61.3 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 №127-ФЗ [Федеральный закон №127-ФЗ] и п. 13 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23.12.2010 №63)». [Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 №63] «Арбитражные суды, признавая сделки недействительными, исходили из того, что Поставщик получил от одного их текущих кредиторов письмо, в котором предупреждался о том, что получаемые Поставщиком деньги перечисляются конкурсным управляющим с нарушением очередности, и не вернул предоплату должнику обратно, а поставил на сумму предоплаты товар. То есть поставщик проигнорировал данное предупреждение, а потому бремя имущественных потерь должно ложиться на него». [Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 №63]

«Действия конкурсного управляющего причинили поставщику убытки, под которыми понимается поставленный предоплаченный ранее товар, который после возврата поставщиком денежных средств должнику оказался неоплаченным и потребленным в результате хозяйственной деятельности должника. При этом следует отметить, что причинение убытков стало возможным в результате ненадлежащего исполнения конкурсным управляющим, совершившим признанные недействительными сделки, своих обязанностей. Ненадлежащее исполнение фактически подтверждено вступившими в силу решениями судов, которыми совершенные им сделки признаны недействительными. Во-первых, поскольку товар поставлялся на условиях предоплаты, постольку именно действия конкурсного управляющего причинили убытки поставщику».

Так, перечисляя предоплату в соответствии с условиями договора в нарушение ст.134 Закона о банкротстве, конкурсный управляющий своими действиями сформировал обязательства поставщика поставить сырье на сумму полученной предоплаты [Федеральный закон №127-ФЗ]. При этом закон не предусматривает для поставщика после того, как покупатель перечислил предоплату, права отказаться от поставки товара и вернуть деньги. В случае получения предоплаты обязанность истца поставить товар вытекает как из условия Договора, так и из действующих норм гражданского законодательства: ст.309, 310, 457, п.3 ст.487 ГК РФ. [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) №14-ФЗ] Кроме того, действующим законодательством установлены последствия неисполнения обязательств по поставке товара. К таковым относятся как право покупателя на начисление процентов в соответствии с п.487 ГК РФ, так и отказ покупателя от исполнения договора (ст.523 ГК РФ) и возмещение поставщиком причиненных таким отказом убытков Покупателю (ст 524 ГК РФ) [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) №14-ФЗ].

Таким образом, «поставщик, получивший предоплату от покупателя (от имени которого действовал ответчик как конкурсный управляющий), уже не может отказаться от поставки оплаченного товара на законных основаниях. Во-вторых, упомянутый ранее кредитор рассылал всем поставщикам письма с уведомлениями о допускаемых конкурсным управляющим нарушениях при совершении расчетов с кредиторами и угрозами обращения в суд, конкурсный управляющий знал заранее до совершения оспоренных сделок. Однако никаких попыток урегулировать спор с кредиторами или обратиться в суд с требованием согласовать отступление от норм ст.134 Закона о банкротстве при совершении платежей [Федеральный закон №127-ФЗ], конкурсным управляющим сделано не было. В-третьих, если бы конкурсный управляющий действовал с надлежащей степенью осмотрительности и заботливости, которая от него требуется, и произвел расчет с текущими кредиторами теми деньгами, которые были перечислены поставщику в счет предоплаты, то убытков бы не было»

С другой стороны, если бы конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с требованием разрешить отступить от очередности, предусмотренной ст. 134 Закона о банкротстве[Федеральный закон №127-ФЗ], то в случае удовлетворения судом требований конкурсного управляющего сделки не могли быть оспорены, а в случае отказа суда не было бы убытков, поскольку не предоплаченный товар не был бы отгружен поставщиком. Несмотря на включение требований поставщика в реестр текущих кредиторов 4-й очереди, убытки причинены, решениями судов установлена недостаточность имущества должника для расчетов с текущими кредиторами 3-й очереди. [Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 №63]

«Как показывает анализ описанной выше ситуации, поставщик:

а) заключил с должником договор поставки;

б) во исполнение договора поставки получил от должника предварительную оплату;

в) поставил должнику товар, который был им потреблен в дальнейшем;

г) после оспаривания в рамках дела о банкротстве сделок по перечислению денежных средств по договору поставки исполнил решение суда и возвратил должнику полученные суммы предварительной оплаты». [Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 №63]

Таким образом, поставщик передал должнику сырье для дальнейшей переработки. При этом договор поставки был надлежащим образом исполнен его сторонами, и до настоящего момента недействительным (или незаключенным) в судебном порядке не признан. В связи с этим у поставщика отсутствуют какие-либо основания для предъявления к должнику требования как о возврате поставленного в его адрес имущества в натуре, так и о возмещении его стоимости (с учетом того, что должник потребил имущество). В соответствии с п.1 ст.223 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от №51-ФЗ]. В п.1 ст.235 ГК РФ предусмотрено [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от №51-ФЗ], что право собственности прекращается при отчуждении собственником своего имущества другим лицам, отказе собственника от права собственности, гибели или уничтожении имущества и при утрате права собственности на имущество в иных случаях, предусмотренных законом.

Следовательно, заключив договор поставки, получив по нему предварительную оплату и передав должнику товар, который к тому же был в дальнейшем потреблен приобретателем, поставщик в полной мере лишился права собственности на него (другими словами, перестал быть способным владеть, пользоваться или распоряжаться им).

Ключевое значение имеет то обстоятельство, что по итогам оспаривания сделок по перечислению предварительной оплаты в пользу Поставщика ему пришлось вернуть полученные по договору поставки денежные средства и получить статус кредитора по текущим платежам в составе 4-й очереди (требования по эксплуатационным платежам (коммунальным платежам, платежам по договорам энергоснабжения и иным аналогичным платежам).

В силу положений п.1 и 2 ст.5 Закона о банкротстве текущими платежами в деле о банкротстве являются, в частности, обязательные платежи, возникшие после принятия заявления о признании должника банкротом. (п.7 «Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016).

Несмотря на то, что требования кредиторов по текущим платежам погашаются преимущественно перед кредиторами, требования которых возникли до принятия заявления о признании должника банкротом, сами они также подлежат удовлетворению в установленной законом очередности (п.1, 2 ст.134 Закона банкротстве). [Федеральный закон №127-ФЗ]

Итак, до момента удовлетворения требований кредиторов, принадлежащих к нижестоящей очереди, кредиторы по текущим платежам, относящимся к вышестоящим очередям, не смогут получить удовлетворение своих требований. Хотя формально поставщик получил статус кредитора по текущим платежам в составе 4-й очереди, в действительности это нельзя признать равноценным стоимости товара, поставленного им в пользу должника.

Из сказанного выше можно сделать вывод, что поставщик ни при каких обстоятельствах уже не сможет получить с должника взысканные с него при оспаривании платежей денежные средства. Это говорит о том, что Поставщик безвозмездно утратил ранее принадлежавшее ему имущество, а значит, претерпел негативные имущественные последствия, которые образуют его убытки.

В таком случае потребление должником товара, который был поставлен ему на условиях предварительной оплаты, а денежные средства за поставленный товар были впоследствии возвращены должнику на основании судебного акта, однако Поставщик лишен возможности получить их обратно, повлекло для него негативные последствия в виде реального ущерба (утрату имущества).

Поэтому если неразумные и недобросовестные действия конкурсного управляющего сами по себе образуют элемент состава убытков (повлекли для кредитора по текущим платежам имущественные потери), то даже наличие в будущем иной возможности устранить возникшие негативные последствия (например, получить удовлетворение требований кредитора по текущим платежам в рамках процедуры банкротства) не будет являться достаточным основанием для освобождения арбитражного управляющего от ответственности.

Актуальность такого вывода подтверждается также Определением Верховного Суда РФ от 04.07.2016 по делу №303-ЭС16-1164 (1, 2), А24-2528 / 2012 [Определением Верховного Суда РФ от 04.07.2016 по делу №303-ЭС16-1164 (1, 2), А24-2528 / 2012]. Комментируя указанный судебный акт, А. В. Кукин, О. П. Плешанова отмечают, что в этом деле «суды ссылаются на п. 8 Постановления №62, в котором говорится о случаях, когда юридическое лицо уже получило возмещение своих имущественных потерь посредством иных мер защиты. Суды по-разному оценили наличие двух неисполненных судебных актов: о взыскании неосновательного обогащения с организации, которой были перечислены деньги, и о взыскании суммы материального ущерба с исполнительного директора должника, осужденного за растрату средств. ВС при этом прямо указал, что п.8 Постановления №62 подлежит применению в данном деле» [Кукин, 2016, №10]. В п.3 «Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации №3 (2016)» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 19.10.2016) также разъясняется, что конкурсный управляющий может быть привлечен к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков вследствие ненадлежащего исполнения им обязанностей арбитражного управляющего независимо от наличия требований о возмещении причиненного вреда к иным лицам.

Таким образом, признание за поставщиком статуса кредитора по текущим платежам в составе 4-й очереди не исключает возможность квалифицировать его имущественные потери, наступившие в результате неразумных и недобросовестных действий конкурсного управляющего, в качестве убытков. В п.4 ст.20.3 Закона о банкротстве предусмотрено [Федеральный закон №127-ФЗ], что арбитражный управляющий при проведении процедур, применяемых в деле о банкротстве, обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества.

В свою очередь, в п.4 ст.20.4 Закона банкротстве закреплена корреспондирующая норма о том, что арбитражный управляющий обязан возместить должнику, кредиторам и иным лицам убытки, которые причинены в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве и факт причинения которых установлен вступившим в законную силу решением суда. [Федеральный закон №127-ФЗ]

Одновременно стоит обратиться к п.1, 12 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 №62, из содержания которых следует, что конкурсный управляющий обязан действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (п.3 ст.53 ГК РФ); в случае нарушения этой обязанности конкурсный управляющий по требованию лица, которому законом предоставлено право на предъявление соответствующего требования, должен возместить убытки. При этом установленная п.4 ст.20.4 Закона о банкротстве ответственность арбитражного управляющего носит гражданско-правовой характер, поэтому убытки подлежат взысканию по правилам ст.15 ГК РФ (Определение Верховного Суда РФ от 29.07.2016 по делу №309-ЭС15-18344, А6013467 / 2004) [Определение Верховного Суда РФ от 29.07.2016 по делу №309-ЭС15-18344, А6013467 / 2004].

Таким образом, «для взыскания с конкурсного управляющего убытков необходимо доказать:

1) противоправность его поведения (совершение неразумных и недобросовестных действий);

2) факт возникновения убытков;

3) причинно-следственную связь между поведением управляющего и наступившими негативными последствиями на стороне должника и / или кредиторов». [Определение Верховного Суда РФ от 29.07.2016 по делу №309-ЭС15-18344, А6013467 / 2004].

Согласно п.2 ст.1064 ГК РФ в рамках общих оснований ответственности за причинение вреда закреплена презумпция вины его причинителя. [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) №14-ФЗ] Поэтому в силу действия этой статьи обязанность по доказыванию отсутствия вины причинителя вреда возлагается именно на лицо, причинившее вред (в нашем случае - на арбитражного управляющего).

Анализируя действия конкурсного управляющего с точки зрения соответствия закону, необходимо давать оценку тому, насколько совершение того или иного действия входило или должно было, учитывая обычные условия делового оборота, входить в круг обязанностей конкурсного управляющего, в том числе с учетом масштабов деятельности юридического лица, характера соответствующего действия и т. п. (п. 3, 12 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 №62 [Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 №62], Определение Верховного Суда РФ от 29.07.2016 по делу №309-ЭС1518344, А60-13467 / 2004 [Определение Верховного Суда РФ от 29.07.2016 по делу №309-ЭС1518344, А60-13467 / 2004]).

Принимая решение о продолжении производства поставленного товара в рамках обычной хозяйственной деятельности, конкурсный управляющий должен был учесть, что цель конкурсного производства заключается в последовательном проведении мероприятий по формированию конкурсной массы и ее реализации для проведения расчетов с кредиторами.

Поэтому срок, в течение которого может сохраняться производственная деятельность должника в данной процедуре, должен соотноситься с периодом времени, необходимым и достаточным для выполнения эффективным арбитражным управляющим упомянутых процедур, направленных на выявление и реализацию имущества (п.18 «Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016).

Итак, конкурсный управляющий, приступив к исполнению полномочий руководителя должника, прежде чем принять решение о продолжении производственной деятельности должника и заключении им договора поставки, должен был: во-первых, оценить финансовое состояние организации; во-вторых, определить период времени, необходимый и достаточный для проведения мероприятий по формированию конкурсной массы и ее реализации для осуществления расчетов с кредиторами; в-третьих, с учетом этого установить срок, в течение которого могла сохраняться производственная деятельность должника в данной процедуре; в-четвертых, проанализировать и сопоставить между собой полученные в результате предыдущих действий сведения.

Если в итоге проделанной подготовительной работы конкурсный управляющий приходит к выводу о необходимости заключения договора поставки, то ему следовало бы учесть собранные им сведения при формировании условий договора с тем, чтобы они соответствовали интересам должника, кредиторов и самого контрагента. Вместо этого управляющий, располагая сведениями о финансовом положении должника и зная о том, что конкурсный кредитор рассылает поставщикам требования о возврате полученных по договорам денежных средств, продолжил наращивание объема задолженности по текущим платежам путем приобретения сырья на условиях предварительной оплаты.

При этом конкурсный управляющий осознанно понимал, что при таких условиях:

1) поставщик вправе не исполнять свое обязательство до момента осуществления покупателем предоплаты (п.2 ст.328, п.2 ст.487 ГК РФ); [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) №51-ФЗ, Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) №14-ФЗ]

2) покупатель не имел права требовать исполнения с продавца до момента исполнения своей обязанности по предоплате (п.3 ст.328 ГК РФ, п.2 ст.487 ГК РФ); [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) №51-ФЗ, Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) №14-ФЗ]

3) после осуществления покупателем предоплаты у продавца возникает обязанность по поставке товара, а у покупателя право требовать передачи оплаченного товара (п.3 ст.487 ГК РФ); [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) №14-ФЗ]

4) если после осуществления покупателем предоплаты продавец не исполняет свою обязанность по поставке товара, у покупателя возникает право требовать уплаты процентов в соответствии со ст.395 ГК РФ (п.4 ст.487 ГК РФ); [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) №14-ФЗ]

5) если после осуществления покупателем предоплаты продавец не исполняет свою обязанность по поставке товара, у покупателя возникает право требовать возмещения убытков, причиненных расторжением договора (п.1 ст.393, п.5 ст.453, п.1 ст.463 ГК РФ) [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) №14-ФЗ].

Таким образом, после заключения договора поставки на условиях предварительной оплаты и получения по нему денежных средств Поставщик утрачивал возможность без негативных последствий отказаться от его исполнения. Считаем, что, заключая договоры поставки на условиях предварительной оплаты, конкурсный управляющий мог осознанно пытаться ввести поставщиков в заблуждение относительно реальных последствий его исполнения, поскольку он знал о наличии у конкурсных кредиторов разногласий по поводу совершения должником предварительной оплаты по договорам поставки. Это дает основание говорить, что в данном случае конкурсный управляющий явным образом действовал неразумно и недобросовестно, поскольку достоверным образом понимал, что поставщики могут быть лишены полученных ими денежных средств, поскольку информацией о рассылке конкурным кредитором писем с требованиями возврата денежных средств он располагал.

Действующее законодательство позволяло конкурсному управляющему разумно и добросовестно продолжить производственную деятельность должника, соблюдая при этом баланс интересов должника, кредиторов и третьих лиц (поставщиков):

а) обратиться в суд с заявлением об отступлении от предусмотренной законом очередности. В Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 12.07.2017) содержится разъяснение о том, что вопрос об изменении очередности погашения текущих требований кредиторов может быть разрешен судом, рассматривающим дело о банкротстве, с учетом сохраняющих свою силу разъяснений, содержащихся в абзаце третьем п. 40.1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 июля 2009 г. №60 «О некоторых вопросах, связанных с принятием Федерального закона от 30 декабря 2008 г. №296-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)».[Федерального закона №296-ФЗ]

Несмотря на то, что судебная практика предоставляет конкурсному управляющему возможность обращаться в суд с заявлением об отступлении от очередности требований по текущим платежам, конкурсный управляющий, зная о разногласиях с конкурсными кредиторами, указанные действия до момента заключения договора поставки не совершил.

б) в случае, если бы суд отказал в согласовании изменения очередности погашения текущих требований кредиторов, то прежде чем заключить договор с условием о предварительной оплате, конкурсный управляющий должен был бы удовлетворить имеющиеся на тот момент требования кредиторов по текущим платежам 1, 2 и 3-й очереди.

В таком случае совершенные в пользу поставщика платежи не могли бы быть квалифицированы в качестве сделок, влекущих за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами.

в) заключить договор поставки на иных условиях оплаты, при котором у поставщика имелась бы возможность не исполнять договор поставки, в случае нарушения очередности текущих платежей. Однако конкурсный управляющий, обладая сведениями о составе и размере обязательств по текущим платежам, имея представление о реальном финансовом положении должника и зная о позиции конкурсного кредитора, не совершил все зависящие от него действия, которые, не возлагая на поставщиков безусловную обязанность поставить товар после предварительной оплаты, позволили бы избежать в дальнейшем оспаривание произведенных платежей в деле о банкротстве.

При таких обстоятельствах нельзя считать, что конкурсный управляющий, будучи профессионалом в сфере антикризисного управления, исполнил свою обязанность надлежащим образом и действовал разумно и добросовестно. Как было отмечено, в п.2 ст.1064 ГК в рамках общих оснований ответственности за причинение вреда закреплена презумпция вины его причинителя. [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) №14-ФЗ]. Так, по мнению А. Коньшиной, «в гражданском праве имеет значение не вина как условие ответственности, а доказываемое правонарушителем отсутствие вины как основание его освобождения от ответственности, что вытекает из принципа презумпции виновности, принятого в гражданском праве в противоположность праву уголовному, где действует презумпция невиновности» [Коньшина, 2006, №3, c. 118-126].

В любом случае считаем, что действия конкурсного управляющего являются виновными. Для понимания вины стоит обратиться к п.1 ст.401 ГК РФ: «лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства». [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) №51-ФЗ]

Как отмечают Д.А. Пашенцев, В.В. Гарамита, многие авторы распространяют определение понятия вины, предусмотренное ст.401 ГК РФ [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) №51-ФЗ], как на договорную, так и на деликтную ответственность [Пашенцев, 2010, с. 196]. ГК РФ не содержит иных упоминаний о содержании вины, поэтому можно использовать ст.401 Кодекса [Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) №51-ФЗ] В. В. Байбак, рассуждая от обратного, сформулировал следующее определение понятия вины: «вина состоит в не проявлении должником той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота» [Байбак, 2016, №10, с. 132-143].

По его мнению, «в гражданском праве закреплен объективный критерий: суд при определении виновности оценивает, как должен вести себя любой должник при исполнении обязательства, и сравнивает с этим объективным стандартом поведение конкретного нарушителя». [Байбак, 2016, №10, с. 132-143] «Такие условия наступления ответственности, как противоправное поведение причинителя вреда и его вина, признаются в гражданском праве достаточно взаимосвязанными явлениями. В связи с этим, как было показано выше, конкурсный управляющий, имея профессиональные знания и навыки, должен был совершить предусмотренные законом действия, которые позволили бы исключить взыскание предварительной оплаты. Однако этого им сделано не было.» [Байбак, 2016, №10, с. 132-143]

На практике заявления о взыскании убытков с арбитражного управляющего подлежат удовлетворению в тех случаях, когда суд имеет возможность четко установить размер убытков.

По этому поводу в юридической доктрине имеются различные точки зрения. Одна из них сводится, например, к тому, что в федеральном законодательстве необходимо закрепить «твердый размер ущерба». Согласно данному предложению размер убытков, подлежащих возмещению, предварительно будет установлен либо законом, либо договором [Франсвор, 2018, с. 248].

«Казалось бы, с одной стороны данное предложение может внести положительные коррективы в саму процедуру привлечения арбитражного управляющего к гражданско-правовой ответственности. Плюсы, прежде всего, будут касаться кредиторов. Для них возникнет гарантия возмещения определенной суммы лишь при условии доказательства факта неправомерных действий или бездействия арбитражного управляющего. Но, в то же время, это будет являться главным минусом для самого арбитражного управляющего. Во-первых, заранее установленная договором или законом денежная сумма может оказаться значительно больше, чем реально понесенные кредитором убытки. Во-вторых, введение «твердого размера ущерба» может повлиять на увеличение суммы, на которую заключается договор обязательного страхования гражданской ответственности арбитражного управляющего. Интересным представляется предложение, высказанное Е.В. Мурашкиной. Оно заключается в возможности суда самостоятельно определять размер убытков в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Основанием для данного введения будут являться виды правонарушений, которые совершаются арбитражными управляющими на практике». [Мурашкина, 2008, с. 186]

Заметим, что и здесь нельзя обойтись без сложностей. Затруднения могут вызвать отсутствие единой методики расчета убытков и определение каких-либо закономерностей. Перечисленные факторы приведут к отсутствию единообразной судебной практики. В научной литературе выражены различные мнения и по поводу самой процедуры подачи искового заявления о привлечении арбитражного управляющего к ответственности. Некоторые авторы считают, что целесообразно было бы поставить право на подачу и удовлетворение иска в зависимость от наличия попытки обжаловать действия (бездействие) арбитражного управляющего в рамках дела о банкротстве. Данная позиция основывается на том, что, защищая свои права, участники дела о банкротстве в первую очередь должны использовать средства, установленные специальным законодательством [Кинжалина, 2017, №1, с. 72-79].

Считаем, что во избежание ограничения права лиц на судебную защиту, их нельзя ограничивать в праве выбора способа защиты своих прав. Особенно это проявляется в тех случаях, когда факт ненадлежащего исполнения арбитражным управляющим своих обязанностей выявлен после завершения дела о банкротстве либо после освобождения арбитражного управляющего от исполнения своих обязанностей. Отдельно следует отметить, что подача самостоятельной жалобы в обязательном порядке может существенно затянуть судебный процесс по взысканию убытков с арбитражного управляющего.

Таким образом, делаем по вышеизложенному в третьей главе, следующие выводы, что гражданско-правовая ответственность арбитражного управляющего заключается в возмещении им убытков. Действия конкурсного управляющего, который не предпринял даже минимальный набор мер, направленных на предотвращение причинения поставщику негативных имущественных последствий, являются явно неразумными и недобросовестными, а также не соответствующими стандарту поведения лица, профессионально осуществляющего деятельность в сфере сопровождения процедур банкротства.

При таких обстоятельствах надо говорить о виновном поведении конкурсного управляющего, который, формируя «реестр» требований по текущим платежам, зная о том, что конкурсный кредитор выступает против перечисления денег поставщикам, а поставщик после получения предварительной оплаты не сможет без негативных последствий отказаться от исполнения договора поставки, все равно заключил договор именно с условием о предоплате. Тем самым причинил убытки поставщику.

Следует признать, что процедура взыскания убытков с арбитражного управляющего нуждается в более гибком нормативном регулировании. Сложность доказывания наличия убытков нередко может привести к злоупотреблению арбитражными управляющими своими правами. Судам, при решении вопроса о привлечении арбитражного управляющего к гражданско-правовой ответственности, не следует отказывать во взыскании убытков исключительно по формальным основаниям. Данные дела требуют более детального и внимательного рассмотрения.

Заключение