Уголовно-правовая характеристика "преследования"

Размещено на http: //www. allbest. ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ «ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет права

Выпускная квалификационная работа - БАКАЛАВРСКАЯ РАБОТА

по направлению подготовки 40.03.01 «Юриспруденция»

Уголовно-правовая характеристика "преследования"

Голощапова Арина Норбертовна

Научный руководитель

доцент Департамента дисциплин

публичного права, к.ю.н.,

Рецензент: Барышева Ксения Александровна

Москва 2020

Содержание

Введение

Глава 1. Уголовно-правовая характеристика деяний, связанных с преследованием, в России

1.1 Понятие преследования

1.2 Ответственность преследователя по действующему законодательству РФ

Глава 2. Уголовно-правовое регулирование сталкинга в зарубежных странах

2.1 Уголовная ответственность за сталкинг по законодательству Германии

2.2 Законодательное регулирование сталкинга в США

2.3 Кибер-сталкинг как отдельный вид уголовно наказуемого деяния

Глава 3. Анализ законодательных инициатив по введению ответственности за преследование в России

Заключение

Библиографический список

Введение

Актуальность: Изучение правовой природы преследования в настоящее время привлекает все больше внимание в связи с тем, что последствия такого деяния стали оказывать негативное влияние на нормальное и спокойное функционирование общества, все чаще пострадавшие стали открыто говорить о существующей проблеме и об отсутствии правовой защиты. Преследование существовало всегда, однако, лишь совсем недавно общество стало открыто поддерживать и сопереживать каждому человеку, подвергающемуся какому-либо виду насилия, и стало понятным, что необходимо как-то урегулировать то, что способно разрушить жизнь любого члена общества.

Считается, что впервые понятие «преследование», как термин, появилось почти 100 лет назад, когда французский психиатр ввел его в своей работе. Однако, можно с уверенностью сказать, что еще в греческой мифологии присутствовало данное деяние: бог Аполлон, преследовавший нимфу Дафну, настолько нарушил её личное пространство, что ей пришлось превратиться в лавровое дерево. Но если в мифологии такой выход есть, в реалиях нынешней жизни это невозможно.

Данная тема интересна для изучения, поскольку до сегодняшнего дня Россия остается одной из немногих ведущих стран, в которой полностью отсутствует правовое регулирование преследования.

Актуальность выбранной темы также представляется очевидной с той точки зрения, что находящийся на рассмотрении Закон о домашнем насилии, где также поднимается вопрос о преследовании, является одной из обсуждаемых тем на данный момент как среди граждан, так и правоприменителей. Правового регулирования данного деяния в России нет, поэтому нет и официальной статистики, лишь СМИ, включая интернет-источники, озвучивают, что каждый день 1000 людей в России подвергаются преследованию

При этом, согласно исследованиям, проведенным в США, примерно 7,5 миллионов людей подвергаются преследованию каждый год, более половины жертв - люди, до 25 лет и примерно 2/3 жертв подвергаются деяниям преследователей более, чем 3 раза в неделю.

Объектом исследования являются существующие нормативно-правовые акты Российской Федерации, способные частично урегулировать проблему преследования, а также законодательство зарубежных стран.

Цели и задачи исследования.

Основной целью данной работы является комплексная характеристика такого деяния, как преследование, а также установление необходимости правового регулирования преследования в России.

Для достижения поставленных целей необходимо решить следующие задачи:

- определить характерные черты и особенности понятия преследования;

- провести анализ существующего законодательства России на предмет возможности привлечения к ответственности лица, совершающего преследование;

- описать основные проблемы, связанные с потенциальным регулированием данного преступления;

- провести анализ законодательных правовых актов зарубежных стран;

- рассмотреть отдельный вид преследования, существующий в интернете;

- разработать авторский подход к определению понятия преследования и предложить правовой механизм привлечения преследователя к ответственности.

Структура исследования. Исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка.

Во введении отмечается актуальность темы, объект, цели и задачи исследования, научная новизна и основные тезисы, обсуждаемые в работе.

Первая глава посвящена понятию «преследование», анализу правовой базы по данному вопросу в России, существующим проблемам регулирования.

Вторая глава посвящена законодательному регулированию преследования в зарубежных странах - Германии и США. На примере этих стран рассмотрены положительные и отрицательные стороны правового регулирования преследования, а также отмечены сложности, с которыми столкнулись зарубежные правоведы. В главе рассматривается один из видов преступления, которое также известно, как кибер-преследование.

В третьей главе автор анализирует законодательные инициативы, связанные с введением ответственности за преследование, предлагает собственную формулировку нормы статьи о сталкинге.

Заключение состоит из основных выводов, сделанных в ходе проведенного исследования.

Теоретическую базу работы составили труды как российских, так и зарубежных исследователей, в частности: Барышева К.А., Голованова Н.А., Ершова А., Кобец П.Н., Корнишина Ю.С., Краснова К.А., Рыжова О.А., Мясникова А.М., Шостакович Е.В., Юрченко И.А. и др.

Из зарубежных исследователей можно выделить: Karsten Hinz, Wolfgang Mitch, Yvonne Conzelmann, Duggan M, Mullen P.E., Pathe M. и других.

Нормативную базу исследования составили нормативно-правовые акты Российской Федерации, Германии и США; эмпирическую основу - реальные примеры пострадавших, данные опросов, петиции, а также данные авторского включенного наблюдения.

Методы исследования. При работе над данной темой автор опирался на формально-юридический и контекстно-правовой методы, диалектический метод, метод системного анализа и сравнительно-правовой метод (функционалистический подход).

Глава 1. Уголовно правовая характеристика деяний, связанных с преследованием, в России

1.1 Понятие преследования

Жительницу Орла Яну Савчук около 3 лет назад забил ногами бывший гражданский муж. Все началось с того, что в течение нескольких месяцев бывший муж запугивал Савчук, выслеживал её, задушил кота, пригрозив тем, что тоже самое сделает с ней. Не раз она обращалась в полицию за помощью, но каждый раз получала отказ из-за отсутствия состава преступления. За несколько минут до своего убийства, вновь позвонив в полицию, Яна Савчук получила в ответ «если вас убьют, мы обязательно выедем, труп опишем». Вскоре девушка была мертва.

Этот случай не является примером обычного убийства, а пример того, как своевременное вмешательство государства могло бы предотвратить его.

В ситуации с Яной Савчук мы видим, что убийству предшествовало длительное преследование. Такое систематическое, нежелательное преследование человека в зарубежной практике определяется как сталкинг. Изначально, преследование или сталкинг были лишь частью домашнего насилия, так как чаще всего такие действия действительно совершаются бывшими партнерами, но со временем стало понятно, что данное деяние носит самостоятельный преступный характер. В настоящее время такое понятие, как «сталкинг» является новеллой и в современном законодательстве России еще не используется, хотя термин известен психологам, психиатрам и исследователям в области права. В то же время в большинстве развитых стран, например, в США, Германии, Англии, Италии и других, сталкинг является уголовно наказуемым деянием.

Прежде чем перейти к тому, что же такое преследование или сталкинг, хочется отметить, что на наш взгляд данные понятия синонимичны. Слово сталкинг происходит от английского глагола to stalk, что означает преследование, именно поэтому разграничение данных понятий не представляется необходимым. В дипломной работе термины буду употребляться, как синонимы, однако, более частой формулировкой будет «навязчивое/незаконное преследование» или просто «преследование». На наш взгляд, преимущественное использование англицизмов не представляется обоснованным.

На данный момент нет единого определения, что такое сталкинг, однако, проанализировав основные направления, где данное понятие исследуется, можно заметить, что общие признаки все-таки имеются.

Немецкие психологи определяют сталкинг, как преднамеренное и неоднократное преследование или домогательство лица, чья физическая и / или психическая неприкосновенность и безопасность находятся под угрозой. В России некоторые исследователи отмечают, что преследование может выражаться и в навязчивом и нежелательном внимании к одному лицу со стороны другого или даже целой группы людей. Кроме этого, указывается, что понятие «сталкинг» шире, чем просто преследование, так как последнее может быть одной из форм сталкинга, на ряду с домогательством, запугиванием и т.д. Нами преследование или сталкинг понимается как отдельный термин, не включающий сексуальные или иные домогательства.

Изначально в психиатрии и клинической психологии преследование/сталкинг считалось расстройством личности, а именно патологическим нарциссизмом. Сейчас такая точка зрения уже не поддерживается, а считается, что преследование - это «скорее поведение, чем состояние психики». В правовом поле понятие преследование представляет собой совокупность действий, целью которых являются вызвать тревожные чувства у человека, опасения за себя и свою жизнь. Еще одно определение сталкинга включает в себя «продолжительное преследование в различной форме и степени опасности». Так как ниже в данной работе будут более подробно рассмотрены еще несколько определений преследования, сейчас хочется остановиться на общих признаках, которые могут быть использованы для его характеристики: незаконное, нежелательное, повторяющееся поведения преследователя, которое выражается в любых действиях, каким-либо образом нарушающих право на личную жизнь жертвы, свободу, стабильное психическое состояние. Такими действиями сталкер имеет цель создать различные неудобства в жизни жертвы, запугать её, вызвать страх за себя, свое здоровье и жизнь, хотя цели преследователя могут быть и иными.

Данное широкое толкование понятия «сталкинг» создает определенные трудности в попытке урегулировать его на законодательном уровне. Сложность представляется и в том, чтобы исчерпывающе определить понятие, содержание и объем сталкинга, однако, несмотря на это, попытки все же предпринимаются, в том числе и нами.

По нашему мнению, незаконное преследование - это продолжительный и нежелательный комплекс действий, имеющий навязчивый, раздражающий и пугающий характер, а также вызывающий у человека беспокойство и страх за себя, свою жизнь, а также жизнь и здоровье родных и близких. На наш взгляд, основным объектом данного деяния будут общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни и здоровья личности. Навязчивое преследование не всегда причиняет непосредственный физический вред, но безусловно влияет на психическое здоровье человека, что является, в соответствии с ФЗ от 21.11.2011 № 323-ФЗ, составной частью понятия здоровье. Дополнительным объектом выступают охраняемые законом конституционные права, такие как: право на неприкосновенность частной жизни, тайну телефонных звонков, сообщений и переписки, право на свободное передвижение, право на неприкосновенность жилища и другие.

Более подробно состав данного деяния мы рассмотрим в самом конце нашей работы, так как для этого необходимо провести более глубокий и комплексный анализ существующих нормативно-правовых актов не только в России, но и за рубежом.

Актуальность и злободневность рассматриваемой в дипломе темы мог бы подчеркнуть реальный пример из жизни. Нам не пришлось искать потенциальных жертв из публикаций в средствах массовой информации или из сообщений на различных форумах: оказалось, что одна из жертв незаконного преследования в прошлом году закончила наш университет. Соблюдая анонимность, не вдаваясь в подробности произошедшего, расскажем основные моменты, с которыми пришлось столкнуться жертве при борьбе за собственные свободу, психическую стабильность и жизнь.

Эта история начинается не так, как сотни других: тут не было взаимной симпатии, разрыва отношений, какого-либо физического насилия. Девушка спросила у знакомого, какой он национальности. С этого вопроса все началось, так как вопрос был воспринят так, как будто «московская девушка не рада приезжим». После этого, преследователь узнал её адрес места жительства, работы, адреса кафе, где она встречается с друзьями, и каждый раз, где бы она ни была, он тоже там был. Это преследование не обошлось без звонков, сообщений во все социальные сети; преследователь менял сим-карты и номера телефонов почти каждый день, чтобы у жертвы не было возможности его оперативно блокировать. Если у преследователя не хватало какой-либо информации он звонил начальнику жертвы, коллегам по работе, друзьям и родственникам. Информацию он получал каждый раз, потому как людям было проще дать то, что он хочет, нежели терпеть каждодневные звонки и сообщения. Чтобы не перечислять все его действия, отметим лишь то, что все они повторялись с периодичностью. Теперь о проблемах, с которыми столкнулась жертва: лишь с 3 раза в полиции согласились принять заявление по факту совершения вышеперечисленных действий; в отделении, куда однажды забрали преследователя, он написал встречное заявление на девушку за разжигание межнациональной розни; к ответственности преследователя не привлекли, так как действия сталкера не подпадают ни под одну статью закона; комплекс действий, к которому он прибегал каждый раз, повторялся в течение 2 лет.

Необходимо сделать следующие выводы:

1) На данный момент в России далеко не каждая жертва преследования может защитить себя правовыми механизмами;

2) Регулирование преследования необходимо для того, чтобы иметь возможность остановить сталкера на начальной стадии, не дожидаясь наступления более тяжких последствий (по статистике преследователь не ограничивается только навязчивым поведением, раздраженный «поклонник» может перейти и к более общественно опасным формам поведения);

3) Каждая жертва лично и добросовестно фиксирует каждое действие преследователя, а значит доказать факт совершенного деяния будет возможно.

Жертвы преследования готовы говорить об этом деянии открыто, они готовы рассказать, что сталкинг - это не про любовь и не про желание наладить отношения, это всегда про желание контроля над чужой жизнью, про власть над кем-то, чувство безнаказанности и полное отсутствие адекватного восприятия своих действий.

1.2 Ответственность преследователя по действующему законодательству РФ

На данный момент в России нет правового регулирования, которое могло бы должным образом защитить человека, пострадавшего от действий сталкера. В Уголовном Кодексе Российской Федерации (далее - УК РФ) и Кодексе об Административных Правонарушениях (далее - КоАП РФ) существует несколько статей, которые лишь иногда могут подпадать под действия, определяемые нами, как преследование.

Ст. 5.61 КоАП РФ посвящена оскорблению, под которым понимается «унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме». Конечно, в большинстве случаев сталкинг проявляется в том числе и в виде оскорблений, жертвы приводят в пример сотни смс-сообщений, писем т.д. с соответствующим содержанием, однако, сталкинг не ограничивается ими. Кроме того, статья предусматривает лишь денежный штраф за данное деяние, что для сталкера, который одержим своей жертвой, как правило, не представляет особой проблемы. Как отмечает О.А. Рыжова и Ю.С. Корнишина страх преследователя «быть подвергнутым административной ответственности невысок», поэтому велика вероятность, что норма, регламентирующая сталкинг в КоАП РФ, не будет останавливать сталкера. Предложения рассмотреть возможность включения незаконного преследования в качестве уголовно наказуемого деяния в УК РФ появилась исходя из реальной опасности деяния и его последствий. Как мы знаем, меры уголовной ответственности гораздо строже, чем меры административной, именно поэтому наличие нормы, регламентирующей сталкинг в УК РФ будет играть превентивную роль. Во многом, «страх» перед уголовным наказанием обусловлен общественным порицанием. Во-первых, одним из главных негативных последствий является судимость, во-вторых, сам факт привлечения лица к уголовной ответственности влечет исключительно негативную реакцию общества, в то время как административная ответственность довольно распространённое явление.

Помимо статистики, которая была приведена выше, подчеркивающей, как много людей подвергаются нежелательному преследованию, представляется необходимым отметить одно из исследований, проведенных СМИ. Так, одной из причин, почему сталкинг может представлять реальную угрозу, является осознание преследователем своей безнаказанности. Кроме этого, как отмечает директор центра «Насилию.Нет» Анна Ривина, часто бывает, когда от простых угроз преследователь переходит к действиям, а иногда может доходить и «до реальных преступлений», поэтому превентивная норма так важна.

На данный момент в УК РФ существует 4 состава преступлений, по которым возможно привлечение к ответственности преследователя.

Например, ст. 137 УК РФ, которая устанавливает ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни. Действительно, состав данного преступления во многом похож на действия, к которым прибегает сталкер. Предмет данного преступления составляют сведения о частной жизни лица, незаконно собранные или распространённые. Под собиранием сведений понимается отыскание сведений независимо от способа их получения. Таким образом, под собиранием сведений будет пониматься и наблюдение, и подслушивание, и расспросы. Например, один из преследователей был осужден по ст. 137 и 138.1 УК РФ за то, что, модифицировав одно из отслеживающих устройств и прикрепив его к машине знакомой, в течение двух лет отслеживал её передвижение и местонахождение. Со временем, преследователь стал появляться в тех же местах, что и жертва и последняя начала подозревать слежку. Так как нормы, регулирующей сталкинг нет, преступник был осужден за незаконное собирание сведений о частной жизни лица, а также за незаконное производство специального технического средства. Однако, как и в случае со ст. 5.61 КоАП РФ данные действия могут быть лишь одними из многих, совершаемых преследователем, и в таком случае данная норма не сможет защитить всех жертв сталкинга. Кроме того, сталкер не всегда прибегает к незаконному собиранию сведений, так, он может, например, изучать социальные сети, искать информацию, которая доступна в интернете, а также просто расспрашивать друзей или знакомых. Таким образом, действия, составляющие преследование, не всегда возможно квалифицировать как нарушение неприкосновенности частной жизни.

Как отмечается в статье О.А. Рыжовой и Ю.С. Корнишиной «судебная практика по данной категории дел свидетельствует о том, что большое количество преступлений…совершаются бывшими партнерами из мести». Так, в 2018 году по ч. 1 ст. 137 УК РФ, а также по ч.1 ст. 133 УК РФ был осужден мужчина, который во время отношений с девушкой, используя как веб-камеру, так и мобильный телефон без её согласия и ведома записывал на видео моменты интимной близости. После их расставания мужчина шантажировал жертву, угрожал, что в случае отказа вновь вступить с ним в сексуальную связь, все видеозаписи и фотографии будут опубликованы. Суд назначил наказание в виде штрафа в размере 70 тысяч рублей.

Еще одной статьей, которой предполагается руководствоваться, рассматривая сталкинг - ст. 117 УК РФ «Истязание». В соответствии с действующим уголовным законодательством, под истязанием понимается причинение как физических, так и психический страданий, которые были совершены систематическим нанесением побоев либо иными действиями, которые не повлекли за собой умышленное причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью. В составе данного преступления стоит обратить внимание на объективную сторону, а именно на понятие «иные насильственные действия», которые причиняют либо физические, либо психические страдания. С одной стороны, может показаться, что действия сталкера идеально подходят под данную норму, так как с абсолютной уверенностью можно сказать, что преследование можно считать истязанием и что оно точно причиняет психические страдания жертве. Однако, обращаясь к толкованию понятия «иные насильственные действия» в научной литературе, можно сделать вывод, что под ними понимаются действия, так или иначе, связанные именно с физическим воздействие на потерпевшего. Это действия, причиняющие страдания путем длительного лишения пищи, питья или тепла, оставление потерпевшего во вредных для здоровья условиях, многократное причинение боли укусами, щипанием, сечением, причинение множественных, но небольших повреждений тупыми или острыми предметами (уколы иголкой, тычки палкой), термическое воздействие на жертву. Такая позиция также подтверждается судебной практикой. Стоит отметить, что не будет рассматриваться «как истязание причинение психических страданий путем систематического унижения человеческого достоинства или путем угроз». Таким образом, ст. 117 УК РФ применима лишь в том случае, если будут присутствовать систематические побои (не менее 3 раз нанесение многократных ударов) или иные насильственные действия, которые тем не менее должны быть связаны с физическим насилием над потерпевшим, причиняющим в том числе психические страдания. В случае сталкинга, преследователь не всегда прибегает именно к физическому насилию, что означает, что мы снова приходим к выводу, что не всех жертв будет возможность защитить.

При обращении потерпевшего от преследования в правоохранительные органы, действия виновного пытаются квалифицировать по ст. 213 УК РФ. Так, одна из пострадавших, Анна, рассказывает, что, подав заявление в полицию во второй раз по причине того, что бывший муж пытался проникнуть в квартиру, а также перерезал электропроводку (до этого он уже взламывал электронную почту и угрожал ей) потерпевшей ответили, что «заявление могут принять только по статье о хулиганстве, а преследование по нашему законодательству никак нельзя квалифицировать. Объяснили, что проведут профилактическую беседу. Уголовное дело возбуждать отказались». Еще несколько жертв просили возбудить уголовное дело, так как сталкер звонил по телефону и днем, и ночью и не планировал переставать это делать. Однако объективная сторона ст. 213 УК РФ характеризуется таким общественно опасным деянием, которое нарушало бы общественный порядок и выражало бы явное неуважение к обществу. Основным объектом хулиганства является общественный порядок, и только дополнительным выступает здоровье, честь и достоинство личности. Кроме этого, как отмечается в Постановлении Пленума Верховного Суда от 15 ноября 2007 № 45 хулиганством признается грубое нарушение общественного порядка, «совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия…». При этом, «явное неуважение лица к обществу выражается в умышленном нарушении общепризнанных норм и правил поведения…». Таким образом, ввиду несовпадения объекта преступления, способа его совершения и иных признаков состава, действия сталкера невозможно квалифицировать по ст. 213 УК РФ. Вот если бы преследователь кидался в жертву телефоном прилюдно, замахивался бы им на нее, то еще был бы шанс «интерпретировать» данные действия за хулиганство. Нельзя не отметить, что довольно часто преследователи не любят «публичности», не хотят открыто показывать свое поведение обществу. В числе рекомендаций, которые дает Американский Ресурсный Центр Помощи преследуемым, есть пункт, который говорит, что обязательно нужно придавать огласке все то, что происходит с пострадавшими. Необходимо не только фиксировать каждое действие, которое сделал сталкер, но и рассказывать обо всем семье, друзьям и знакомым. Российские СМИ добавляют, что большинство сталкеров боятся обращений жертв в полицию, именно поэтому, заранее дав понять преследователю, что пострадавший обратится за помощью, есть шанс, что сталкер остановится. Жертва, чью историю в качестве примера мы упоминали выше, с которой мы связывались лично, рассказывала, что когда сталкер подходил слишком близко, она просто начинала кричать на всю улицу. Преследователь этого не выдерживал и уходил, опасаясь быть разоблаченным. Отсутствие публичности в действиях сталкера, обязательных для квалификации способов совершение преступления, а также несовпадение иных обязательных признаков состава преступления делает применение нормы ст. 213 УК РФ невозможным.

Для установления возможности привлечения к ответственности за преследование по уголовному законодательству РФ следует рассмотреть норму ст. 119 УК РФ. Анализируя состав данного преступления можно сказать, что его элементы, в частности объективная сторона, максимально приближены к тем действиям, которые определяются нами как сталкинг. Объектом преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ, является психическое состояние личности, объективная сторона представляет собой действия, которые выражены в угрозе убийством или причинении тяжкого вреда здоровью, в том числе и в психическом насилии. Под психическим насилием мы понимаем воздействие на жертву при помощи угроз, которые направлены на запугивание и адресуются потерпевшему устно, письменно, жестами, по телефону, с использованием информационно-коммуникационных сетей и пр. Кроме этого отмечается, что при такой угрозе, как правило, отсутствует умысел убить человека или причинить тяжкий вред здоровью, однако, есть все основания полагать, что данная угроза будет реализована Ознакомившись с большим количеством примеров, к каким действиям обычно прибегает сталкер, можно сделать вывод, что в 90% случаев у жертв была возможность привлечь преследователя по данной статье, ведь обязательное условие наступление уголовной ответственности является реальность высказанной угрозы. Когда нам удалось связаться напрямую с одной из жертв сталкинга, она отметила, что за годы преследования поняла «схему» действий: изначально все начинается со слов любви и преданности, спустя какое-то время все переходит к запугиванию, после этого идут оскорбления от невинных до самых страшных, а замыкает «цепочку» этих действий - извинения за все.

Анализ судебной практики данной статьи показал, что несмотря на довольно четкую формулировку деяния, используется она на практике немного иначе: правоприменители стремятся установить именно реальность угрозы, а не субъективное отношение к угрозе жертвы. В 2016 г. К., находясь в алкогольном опьянении, угрожал несовершеннолетней убийством, а после, подошел к потерпевшей и замахнулся на нее ножом. Угрозы были восприняты реально, так как сопровождались активными агрессивными действиями и поэтому суд квалифицировал данное деяние по ст. 119 УК РФ. Еще одним примером может быть случай, когда в 2017 г. мужчина, находясь в алкогольном опьянении, взял в руки кухонный нож и с целью угрозы убийством, «осознавая общественную опасность своих действий, предвидя возможность наступления общественно опасных последствий и желая их наступлений, на почве возникших неприязненных отношений к своей сожительнице, и размахивая им перед последней, стал высказывать слова угрозы «Я тебя убью!». Судом мужчина был признан виновным по ст. 119 УК РФ. Еще одним примером привлечения по ст. 119 УК РФ могут являться действия, которые были совершены Кудряковым, который с целью запугать свою сожительницу, схватил ее двумя руками за шею и перекрыв ей доступ к кислороду угрожал убийством. Когда потерпевшей удалось сбежать, Кудряков догнал её и повторил то же действие еще раз. При применении ст. 119 УК РФ на практике всегда учитывается реальность угрозы, а также обстоятельства, объективно указывающие на действительность намерений причинить вред. Из анализа судебной практики можно сделать вывод, что состав преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ, наличествует в том случае, когда виновный не ограничивается только словами, угрозы в адрес жертвы должны быть подкреплены конкретными действиями, дающими основания понять о реальности намерения преступника. В таком случае возникает вопрос: чем покушение на убийство отличается от угрозы убийством, почему фактическое причинение вреда квалифицируется по ст. 119 УК РФ? Однако это не предмет настоящего исследования, скажем лишь, что ст. 119 УК РФ могла бы при определенных поправках быть применима в случаях преследования.

Так, примером может являться ссора между двумя мужчинами, один из которых «схватил второго сильно за талию и затолкнул в комнату». Второй в свою очередь был оскорблен этим и хотел привлечь своего обидчика за угрозу убийством. Суд, рассмотрев материалы дела пришел к выводу, что в действиях первого отсутствует состав преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ. Данное решение представляется логичным, так как угрозу жизни такие действия не представляли.

Кроме этого, представляется необходимым отметить и тот факт, что на данный момент легального единого определения, что такое угроза - нет, что в свою очередь делает это понятия и все действия, подпадающие под нее субъективными и оценочными. Одни ученые считают, что угроза - это чувство тревоги, возникшее у человека, другие в свою очередь, что необходимо смотреть исключительно на реальность угрозы. Оба эти фактора довольно субъективны, ведь чувства тревоги, а также восприятие ситуации, как угрозы у разных людей могут отличаться.

Именно поэтому представляется логичным сделать вывод, что даже эта статья не сможет защитить всех жертв: не всегда преследователь прибегает к угрозам; не всегда сталкеры высказывают желание убить жертву и самое главное, не всегда правоохранительные органы готовы возбудить дело по данной статье, так как умысел, реальность угрозы, доказать бывает тяжело.

Ст. 111 УК РФ также заслуживает внимания, так как среди последствий, которые относятся к тяжкому вреду здоровью законодатель указывает на психическое расстройство, а также значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть или заведомо для виновного полную утрату профессиональной трудоспособности.

Как уже не раз отмечалось выше, одним из последствий преследования, в том числе, может являться психическое расстройство жертвы. Соответственно, возникает вопрос, можно ли преследование регулировать ст. 111 УК РФ?

Прежде чем ответить на поставленный вопрос, представляется необходимым разобраться, что такое психическое расстройство в рамках данного состава преступления. В науке уголовного права указывается, что такое заболевание должно появиться у жертвы в результате насилия или угроз со стороны виновного. В случаях необходимости установить наличие тяжести вреда здоровью производится судебно-психиатрическая экспертиза эксперта и психиатра. Одной из проблем применения норм статьи к преследованию представляется отсутствие четких условий, какая именно степень заболевания будет относиться к тяжкому вреду здоровью.

Не вдаваясь в подробности медицинских терминов, стоит отметить лишь то, что на данный момент ведутся дискуссии, что же все-таки считать тяжким вредом здоровью в форме психического расстройства. Одни исследователи считают, что выделить одну какую-то группу именно «тяжелых» психических расстройств будет невозможным, так как у каждого человека такая форма может протекать по-разному. Другие, придерживаются иной точки зрения, так как считают, что данные формы можно поделить в зависимости от их последствий: стресс с суицидопасными действиями; острые психозы с нарушением поведения и т.д. Рассматривая этот вопрос с медицинской точки зрения, также не удалось найти критериев, однозначно определяющих тяжкий вред здоровью.

Кроме этого, нельзя не отметить широкий перечень заболеваний, которые входят в понятие «психическое расстройство»: это и временное психическое расстройство, и хроническое, и излечимое, то есть оно представляет собой общее понятия для всех видов психической патологий. Однако, Приказом Минздравсоцразвития было указано, что возникновение такого психического расстройства обязательно должно находиться в непосредственной причинно-следственной связи со вредом здоровью, то есть психическое расстройство должно быть его последствием. Исходя из этого, можно отрицательно ответить на выше поставленный нами вопрос, а именно, что данной статьей не всегда будет возможно регулировать преследование. Как уже было указано, не все сталкеры склонны к применению физического насилия, что означает, в случае проявления психического расстройства, как следствия его деяний не причиняющий непосредственный вред здоровью, привлечь преследователя по данной статье будет невозможным.

Касательно вопроса о стойкой утрате общей или профессиональной трудоспособности можно отметить, что это также не всегда применимо к жертвам преследования, так как не всегда виновный доводит потерпевшего до глубокой депрессии, вследствие чего последний вынужден уйти с работы. При применении данной статьи важно учитывать, что стойкая утрата трудоспособности представляет собой её утрату свыше 120 дней и является необратимой.

Таким образом, необходимо еще раз акцентировать внимание на том, что в России сейчас отсутствуют нормы, которые могли бы надлежащим образом защитить всех людей, страдающих от преследования. Преследователь для достижения своей цели совершает комплекс действий, эти действия могут быть выражены и в оскорблении, и в угрозах убийством, и в нарушении неприкосновенности частной жизни, что, с одной стороны, позволяет привлечь к ответственности по рассмотренным составам преступлений. С другой стороны, преследовать жертву можно и иными не запрещенными законом способами, например, фактическое следование «по пятам», звонки с признаниями в любви и привязанности, нежелательные подарки. Эти действия также причиняют вред здоровью жертвы, нарушают ее конституционные права, вынуждают менять привычный образ жизни, скрываться, тратить время на превентивные меры (смена номера телефона, работы, обращение в правоохранительные органы и пр.), и ответственность за это в России не предусмотрена, несмотря на то, что психическое здоровье должно подпадать под охрану уголовного закона, так как является составляющей частью законодательно определенного понятия здоровья человека. Поэтому видится важным разработать правовое определение понятия преследование, определить все элементы состава преступления, закрепить ответственность за совокупность действий, представляющих собой сталкинг.

Глава 2. Уголовно-правовое регулирование преследования в зарубежных странах

2.1 Уголовная ответственность за сталкинг по законодательству Германии

сталкинг уголовный преследователь законодательство

В Германии сталкинг, как уголовно наказуемое деяние, существует с 2007 г.

Согласно первоначальной версии закона, преследованию давалось следующее определение: любой, кто постоянно и без разрешения преследует человека, нарушая его физическую близость; пытаясь установить с ним контакт посредством телекоммуникации, с помощью иных средств связь или через третьих лиц; используя его личные данные для заказов нежелательных товаров или услуг; угрожая ему и его близким нанесением вреда жизни и(или) здоровью, их свободе; предпринимая иное другое сопоставимое действие серьезно влияя тем самым на его образ жизни, наказывается лишением свободы на срок до трех лет или штрафом.

Проблема применения данной статьи в такой формулировке была в том, что «негативное влияние» на качество жизни должно было произойти реально, и жертва должна была в значительной степени изменить свою жизнь из-за действий преследователя, состав преступления был материальным, последствия необходимо было установить и доказать. То есть, если жертва сменила работу, переехала в другой дом/другую квартиру, выходит на улицу только в присутствии другого человека, тогда виновного можно было привлечь к ответственности. Если же жертва по каким-либо причинам (нет финансовой возможности сменить место жительства, невозможно поменять работу) не меняет или не может существенно изменить свою жизнь, то состав преступления отсутствует.

Спустя время стало очевидно, что многие преследователи остаются безнаказанными из-за несовершенной формулировки соответствующего параграфа Закона (Кодекса). Об этом наглядно свидетельствуют статистические данные: «из 20 000 зарегистрированных преследований, осуждены были лишь 200-560 человек». Существенное изменение жизни жертвы, как условие привлечения к ответственности преследователя, не справедливо и не гуманно по отношению к преследуемому: материальной составляющей его жизни, переживаниям и чувствам. Даже если жертва не меняет места жительства, нельзя сказать, что она страдает меньше, так как все равно присутствует давление, стресс, ограничение свободы передвижения, негативное изменение образа жизни в целом. Именно поэтому было принято решение внести изменение в §238 Уголовного Кодекса Германии, в соответствии с которым требование о существенном изменении образа жизни жертвы как обязательного последствия совершенного преступления перестало быть криминообразующим признаком. Таким образом, в 2017 г. произошла «трансформация» определения характера преступления из конкретных действий в абстрактные.

В настоящее время параграф звучит следующим образом: наказания в виде лишения свободы на срок до трех лет или денежный штраф налагаются на каждого, кто может своими действиями серьезно повлиять на жизнь другого. Под действиями следует понимать: навязчивую физическую близость, попытку установить контакты с преследуемым человеком путем использования телекоммуникаций, других средств связи или с помощью третьих лиц, неправомерное использование персональных данных конкретного лица, угрозы причинения вреда жизни, здоровью или свободы ему самому или кому-то из родственников или других близких лиц; иные действия, которые причиняют вред или наносят ущерб нормальному, привычному образу жизни. Рассмотрим каждое из этих действий ниже.

Навязчивая физическая близость.

В одном из комментариев к Уголовному Кодексу Германии, сделанным профессором Вольфганом Митчем, отмечается, что под данным критерием изначально подразумевается, что люди (преступник и жертва) не живут вместе, но при этом жертве навязываются нежелательные отношения или взаимодействия. Типичным примером такой ситуации являются отношения между бывшими супругами: муж/жена/партнер не может смириться с фактом расставания или преодолеть разлуку и поэтому делает все возможное, чтобы вернуть партнера, или убедить его начать отношения заново, либо отомстить. Профессор Митч при этом отмечает, что в случае, если жертва и преступник находятся на стадии развода, то факт преследования может «начаться» лишь после того, как вступит в силу решение суда о разводе.

Новая формулировка параграфа, к сожалению, не снимает всех вопросов. Много дискуссий и по сей день ведется вокруг определения критерия «навязчивой близости»: сколько конкретно метров или/километров, или это радиус?

Вольфганг Митч пишет, что в любом случае совсем абстрактного нарушения личного пространства быть не может. Так, тайное наблюдение за человеком на определенном (небольшом или значительном) расстоянии, еще не означает преследование, также как и случайная встреча жертвы с предполагаемым преследователем не делает последнего преступником, только потому, что жертва субъективно считает эту встречу преследованием. Таким образом, представляется, что полагаться на исключительно субъективную оценку и восприятие ситуации жертвой нельзя: присутствие преступника должно фактически ощущаться, а не быть предположением или догадкой. Конечно, вопрос о конкретизации безопасного расстояния не простой: ведь с одной стороны, нельзя определить приемлемое для всех, универсальное, безопасное расстояние (для одного, и полтора метра будет достаточно, а для другого и нескольких километров будет мало), а с другой стороны, отсутствие четкого определения границ может приводить к злоупотреблениям, как со стороны преследователя, так и со стороны потенциальной жертвы: недобросовестная жертва может заявить, что преследователь слишком близко к ней подошел, даже если это и не представляло угрозы. Данный вопрос все еще остается открытым и добавляет сложности в решении проблемы о наличии сталкинга.

Попытка установить контакты с преследуемым человеком путем использования телекоммуникаций, других средств связи или с помощью третьих лиц.

Комментарии к данному параграфу в УК Германии разъясняют, что жертве не обязательно как-то реагировать на звонки, смс и так далее. Законченным действие будет считаться тогда, когда будет предпринята только попытка выйти на связь с жертвой.

Неправомерное использование персональных данных конкретного лица (нежелательные подарки ему/ оказание услуг, любые побуждающие действия выйти на контакт).

Рассмотрим такую ситуацию: преследователь каждый день доставляет букет красных роз жертве, при этом жертва ничего не может сделать, чтобы прекратить это. Можно ли это считаться сталкингом? Безусловно, данное действие совершается без ведома жертвы, без желания и согласия на это и, в то же время, побуждает на какую-либо реакцию. И хотя данный вопрос остается дискуссионным, на наш взгляд, регулярную доставку нежелательных «подарков» можно считать одним из проявлений сталкинга.

Под угрозой причинения вреда жизни, здоровью или ограничение свободы жертвы, а равно кому-то из родственников или близких лиц понимаются действия, которые схожи с описанными в диспозиции ст. 119 УК РФ, однако в случае с немецким законодательством, нет необходимости физического причинения вреда, достаточно угроз, выраженных в любой форме (устно, письменно, с помощью телекоммуникационных средств связи, сети «Интернет», угроза может быть выражена и в жесте и пр.)

К иным действиям, которые причиняют вред или наносят ущерб нормальному, привычному образу жизни человека, понимаются любые действия виновного, которые могут причинить стресс, негативно влияют на образ жизни человека, вызывают чувство беспокойства за себя и близких.

Немецкий законодатель не устанавливает исчерпывающий перечень действий или способов, которыми можно осуществить преследование, что позволяет применять норму статьи достаточно широко, что видится правильным, так как изобретательность преступника может опережать закон.

Необходимо отметить, что для квалификации преступления, как сталкинга, деяние должно обладать такими признаками, как систематичность вышеупомянутых действий, регулярность, интенсивность. Таким образом, одно какое-либо нежелательное для потерпевшего действие, которое входит в объективную сторону сталкинга, еще нельзя квалифицировать, как нарушение закона, а вот совокупность таких действий, систему, уже да.

Как мы знаем, состав преступления - это совокупность всех элементов, характеризующих конкретное деяние как преступное. Немецкое законодательство выделяет такие элементы, как исполнитель, жертва, и результат. Исполнителем может быть любое физическое лицо как мужчина, так и женщина. В 2019 году в Германии было отмечено увеличение числа женщин-сталкеров. Например, в городе Франкфурт в 2017 году из 123 случаев - 104 были совершены мужчинами, а всего лишь 19 - женщинами. В 2018 году из 117 случаев - почти 30 были совершены женщинами. Конечно, преследователи-мужчины пока в большинстве, но такая тенденция показывает, что и в этом виде преступления от стереотипов необходимо отказываться (сталкер не всегда мужчина).

Пример ниже, не только развенчивает стереотипы о том, что сталкер, это, как правило, мужчина, но и показывает проблемы, с которыми может столкнуться жертва, даже при наличии «хорошего» закона. Эта история произошла с Ксенией Максимовой в Германии. Девушку преследовала жена бывшего коллеги, которая по каким-то причинам «сложила у себя в голове болезненный паззл», что ее муж однозначно изменяет ей с Ксенией. Надо отметить, что жена проходила лечение в психиатрической клинике. В течение нескольких месяцев она регулярно звонила девушке, количество и продолжительность звонков приводили даже к разряжению телефона; она писала более 1000 сообщений в день, которые варьировались от проклятий до попыток договориться с жертвой, она приезжала к дому, офису и даже жаловалась в ведомство по делам иностранцев, говоря о том, что Ксения живет в Германии по поддельным документам. Когда же Ксения обратилась в полицию, её отговаривали писать заявление, указывая на то, что все равно не смогут помочь, и преследователь «все равно не отстанет». В полиции ее также предупредили, что бывают ситуации, когда преследователь пишет встречное заявление о клевете, что значительно затрудняет разбирательство и принятие справедливого решения, и наказания преследователя. Пример показывает, что наряду с изменениями закона, необходима и разъяснительная работа среди правоприменителей. С одной стороны, кажется невинным поведение навязчивого поклонника или обиженной женщины (звонки, сообщения, нежелательные подарки и пр.), однако невозможно установить, когда граница невинности действий будет пройдена, ведь в этом случае жертва сталкинга может стать жертвой более тяжкого преступления. Мы в очередной раз подчеркиваем превентивный характер нормы и необходимость реагировать на действия преследователя при наличии признаков объективной стороны деяния. О важность конституционного права на тайну частной жизни и свободу передвижения уже упоминалось выше.

Хотелось бы привести и более позитивный пример, когда все же удалось справиться со сталкером при помощи действий правоохранительных органов. Эта история о преследовании, где жертвой оказалась целая семья, а сталкером - учитель школы, которую посещал ребенок. В течение нескольких месяцев, учитель писал не только девочке, но и ее папе. Он просил передать школьнице признания в любви, свои извинения, высказывал желание встретиться и общаться. Кроме этого, он приезжал к ее дому, высматривал в окна, стучал в двери. Когда все члены семьи поняли, что ситуация выходит из-под контроля, обратились в полицию, где были зафиксированы все нарушения и выписан ордер, который запрещал преследователю приближаться к семье. По последним данным учитель прекратил преследование.

Обратимся к комментарию §238 УК Германии. Так, профессор Вольфган Митч, пишет, что, говоря о жертве сталкинга, мы должны учитывать совокупность нескольких факторов: нарушение личного пространства жертвы, а также серьезное ухудшение образа жизни потерпевшего. Он отмечает, что жертвой, как правило, является живой человек и обычно она одна. Однако, бывают и такие случаи, когда данное преступление направлено против нескольких людей, например, целой семьи, как мы видели на примере выше.

Случай с девушкой Сандрой представляет собой типичный пример сталкинга, который должен был бы успешно решиться в суде. Однако этого не произошло. Девушка в течение 10 лет борется со своим сталкером: сначала все началось как обычный роман между женщиной и мужчиной, однако спустя время со стороны мужчины появилась агрессия, жертва стала получать письма и смс с угрозами жизни и здоровью; преследователь прокалывал шины машины, бросал в окна камни, портил личные вещи. Уже больше 8 лет Сандра страдает от депрессии, не может вернуться на работу, сменила 2 жилья, последнее из которых на высоком этаже, чтобы камни больше не попадали в квартиру, у нее нет телефона и домофон уже не работает, она не выходит на улицу и ни с кем не общается. Можно предположить, что все вместе взятые действия можно легко квалифицировать как сталкинг и привлечь преследователя к уголовной ответственности вплоть до лишения свободы. Однако, на деле это оказалось очень сложно. Преследователя несколько раз привлекали к ответственности, но наказывали лишь штрафом, который он успешно оплачивал. А в последующие годы, как рассказывает жертва, было принято решение прекратить расследование по данному делу, из-за недостаточности доказательств намеренного преследования жертвы и наличия признаков сталкинга. То, что жертва, например, видит своего преследователя у дома - еще не означает, что он там из-за нее с намерением ее преследовать, т.к. у любого человека есть «полное право использовать общественные улицы и дороги», и такие встречи будут случайными, а не проявлением сталкинга. Кроме этого, Сандра отмечает, что проверка доказательств идет слишком долго, страховые после продолжительного времени находят причины отказать в выплатах по инвалидности/больничному и все, что остается жертве - фиксировать случаи сталкинга и надеяться.

Примеры, рассмотренные выше, показывают, что наряду с изменениями закона, необходима и разъяснительная работа среди правоприменителей. С одной стороны, кажется невинным поведение навязчивого поклонника или обиженной женщины (звонки, сообщения, нежелательные подарки и пр.), однако невозможно установить, когда граница невинности действий будет пройдена, ведь в этом случае жертва сталкинга может стать жертвой более тяжкого преступления. Мы в очередной раз подчеркиваем превентивный характер нормы и необходимость реагировать на действия преследователя при наличии признаков объективной стороны деяния. О важность конституционного права на тайну частной жизни и свободу передвижения уже упоминалось выше.

2.2 Законодательное регулирование преследования в США

Регулирование сталкинга в Америке считается одним из самых лучших и совсем не потому, что там меньше преследователей и соответственно жертв: одна из 6 женщин и 1 из 19 мужчин в какой-то момент своей жизни подвергаются сталкингу, а по данным Национального центра жертв преступлений каждый год преследуется 1 006 970 женщин и почти 400 000 мужчин.

В США нормативно-правовое регулирование очень обширно, так, нормы, регулирующие преследование, можно найти как в законодательстве о защите тайны личной жизни (Privacy law), так и в информационном и телекоммуникационном праве (Cyber law), семейном праве (Family Law) и в уголовном праве (Criminal law). Ответственность за преследование предусмотрена федеральными законами и законами штатов. Определение такого правонарушения как сталкинг отличается в разных штатах, хотя и незначительно.

Основные элементы сталкинга, присутствующие почти во всех определениях - нежелательное и повторяющееся внимание и (или) преследование человека, что приводит к страху за себя и свою жизнь. Важным является то, что это не просто однократное действие, а модель поведение. Так, например, в Калифорнии сталкинг определяется следующим образом: «любое лицо, которое умышленно, злонамеренно и неоднократно домогается или преследует другое лицо, вызывая у него обоснованный страх, а также представляет собой реальную угрозу безопасности самого человека, и безопасности его ближайших родственников». В Миннесоте сталкингом считается противоправное «действие человека, который знает или имеет разумные основания полагать, что его деяния приведут к тому, что жертва будет чувствовать страх, угрозу и угнетение». Кроме того, в законодательстве приведено большое количество примеров/ситуаций, когда может и должно быть использовано правовое регулирование о преследовании. Это сделано в том числе для того, чтобы определить соответствующее наказание: большое количество примеров сталкинга расценивается как грубое правонарушение (gross misdemeanor), но при определенных условиях, если преследование осуществляется по половому, расовому, религиозному или иному признаку, это уже будет считаться уголовным преступлением. Отличительным признаком правового регулирования сталкинга в штате Миннесота является очень подробное и объемное описание примеров действий, которые будут считаться преследованием.