Уголовно-правовая характеристика "преследования"

Одним из основных законов Америки, регулирующий сталкинг считается Уголовный кодекс США. В соответствии с УК Америки преследованием действия будут признаваться тогда, когда будут вызывать у человека страх за себя, за свое здоровье, жизнь и страх за безопасность своих близких; когда такие действия будут выводить человека из психологического равновесия и будут вызывать серьезное эмоциональное расстройства; когда такие действия будут совершены с намерением убить, ранить, причинить вред или запугать человека. Некоторым формулировкам, закрепленным в законе, судами уже были даны разъяснения. Некоторые из них отмечены в статье исследователя, прокурора Деборы Ингланд. Так, например, «неоднократное характерное поведение» понимается, как определенная модель действий, состоящая из двух или более деяний и которая предназначена для достижения конкретной цели, как вариант - для запугивания. Касательно «серьезного эмоционального расстройства» или, если переводить дословно - «значительного эмоционального стресса», то под данным термином подразумеваются психические расстройства или моральные страдания, включающие в себя депрессию, шок, унижение, беспокойство, стыд. И самое последнее на что стоит обратить внимание - это определение намерения. Такой умысел заключается в реальном намерении преследователя своими действиями причинить какой-либо вред жертве (убить, вызвать эмоциональное расстройство и т.д.), и это должно быть доказано. Как правило, это сделать несложно, так как такими доказательствами могут быть электронные сообщения или письма, голосовые сообщения, просто текст.

Согласно статье 18, параграфам 2261 и 3571, наказание за сталкинг варьируется от денежного штрафа до заключения в тюрьму. Штраф может составлять не более 250 тысяч долларов, а тюремное заключение возможно на срок не свыше 5 лет. Лишь в том случае, если действия сталкера повлекли за собой тяжкий вред здоровью или смерть, то тюремного заключения может быть пожизненным. Решение о том, какое наказание назначить преследователю зависит не только от деяний и их количества, которое он совершил. В том числе на наказание может повлиять тип сталкера, и, хотя может показаться, что все случаи и поведение преследователей одинаковы, исследователи отмечают, что понимание и определение их различных типов помогает лучше понять природу преступления и, самое главное, помогает назначить соответствующее наказание, которое действительно может остановить преступника. На данный момент существует много исследований, где авторы пытаются установить не только поведение сталкера, жертвы, но и их взаимосвязь. Наиболее «типичными» представляются законченные отношения с преследователем жертвы и фанатичные отношения, которые, как правило, направлены против известных, популярных личностей (из самых последних и наиболее известных это Джастин Бибер, Тейлор Свифт, Ариана Гранде и другие). Исследования показывают, что такой тип сталкеров больше склонен к насилию и даже к убийству, в свою очередь для полиции это уже «знак», что, возможно, выписыванием ордера данное преступление не ограничится. Кроме этого, существует более глубокая классификация, которая состоит из 5 типов сталкеров. Её разработали профессоры Кембриджского университета (Пол Маллен, Мишель Пате, Розмари Парселл) и выглядит она так: отвергнутый сталкер; обиженный сталкер; ищущий близость; непризнанный поклонник; агрессивный сталкер

1) Отвергнутый сталкер

Он начинает преследование после того, как разрушаются близкие отношения. Жертвы отвергнутого сталкера часто являются бывшими интимными партнерами, но ими могут быть и члены семьи или близкие друзья, которые прекратили или ограничили контакт с ним. Как правило, отвергнутый сталкер стремится восстановить отношения или отомстить за то, что был отвергнут. Такой тип считается навязчивым и упорным и, скорее всего, использует запугивание и насилие.

В качестве примере можно привести историю американской женщины Латойи Гордон, которая в какой-то момент решила прекратить отношения с мужчиной после чего в её «жизни начался ад». Он звонил ей, приезжал к дому, кидался камнями, но самым опасным было то, что однажды он напал на ее трехлетнего сына, угрожая что «прямо сейчас свернет ему шею». Сообщив обо всех таких действиях полиции, сталкер был приговорен к тюремному заключению на один год. И хотя, по мнению жертвы, это слишком маленький срок, исследователи утверждают, что для «отвергнутых сталкеров» достаточно и одного года, чтобы он прекратил преследование. С тех пор с Латойи Гордон такое не повторялось.

2) Обиженный сталкер

Данный тип часто бывает параноиком и иррационален в своих убеждениях. Обычно он чувствует себя так, как будто с ним несправедливо обошлись, навредили или каким-то образом оскорбили его или его жертву, и у него есть сильное желание все исправить. Обиженный сталкер считает, что его действия всегда можно оправдать, что в свою очередь делает его навязчивым и долготерпеливым в своем преследовании. Обиженный сталкер скорее всего будет устно угрожать своей жертве и менее всего прибегать к физическому насилию.

В качестве примера такого типа можно привести историю девушки по имени Джейн, которая просто купила себе автомобиль. Ее подруга тоже очень хотела себе такую же машину, но пока не могла себе позволить купить автомобиль. Расценив покупку Джейн как попытку показать, что она лучше своей подруги, последняя создала несколько фейковых (ложных) аккаунтов с которых анонимно писала угрозы, публиковала фотографии, взламывала электронную почту, чтобы «проучить Джейн, чтобы она наконец-то получила урок».

3) Ищущий близость

Такой тип сталкера полностью соответствует своему названию: он чувствует себя одиноким, ему не хватает отношений, поэтому он выбирает себе жертву, с которой строит мнимые отношения. Как правило, люди такого типа психически больны, а с жертвой могут быть даже не знакомы. Если на другие типы преследователей иногда советуют реагировать (например, четко выразить свое негативное отношение к происходящему), то в данном случае реагировать нельзя никак, так как любое действие расценивается как поощрение. К угрозам и насилию ищущий близость сталкер может прибегнуть только тогда, когда почувствует/подумает, что с ним не хотят строить отношений.

Данному типу очень свойственно преследовать знаменитостей, именно поэтому в качестве примера можно привести давнишнюю историю, произошедшую с американской звездой Шаниа Твейн. Её сталкер был убежден, что у них могут сложиться отношения, высылал ей каждый день букеты цветов и письма любви. Первое, что сделала полиция - выписала ордер, который запрещал не только присылать что-либо артистке, но и приближаться к ней. Однако, такое наказание на сталкера не подействовало, так как он был убежден, что только правоохранительные органы мешают им быть вместе. У сталкера было обнаружено биполярное расстройство в дополнение к нарциссическому расстройству личности, и он был приговорен к почти 8 месяцам лишения свободы. Стоит также заметить, что сталкер был уволен с работы, причем работал он ассистентом хирурга.

4) Непризнанный сталкер

Такой тип сталкера очень похож на тип обиженного: требует внимания, не замечает, что его действия вредят жертве, а не способствуют общению. Такой тип представляется видится самым простым, так как обычно навязчивое поведение заканчивается после угрозы подачи заявления в полицию. Советы, которые дает американская полиция и психологи при таком типе преследования: ни за что не отвечать на звонки и письма; не отсылать обратно подарки, а, наоборот, вести строгий учет, когда и что было получено и, конечно, как можно скорее звонить в полицию.

5) Агрессивный сталкер

Он является самым опасным типом из всех. Целью его действий является исключительно физический контакт (сексуальный) с жертвой для чего он предварительно собирает информацию о жертве. Так, американский адвокат Дэнфорд Грант был обвинен в 4 нападениях на девушек с последующим изнасилованием. Не вдаваясь в подробности данного дела, представляется необходимым отметить лишь то, что перед тем как напасть на девушек и изнасиловать, он выходил с ними на связь, рассказывая о том, что знает о них все: номера телефонов, домашний адрес, всю личную жизнь. На данный момент он приговорен к 25 годам лишения свободы.

Данная классификация преследователей может быть полезна и применительно к нашей стране: психолого-психиатрические экспертизы могут назначаться людям, одержимым преследованием, а определение типа преследователя поможет установить наиболее эффективное наказание. Ведь сталкинг - это расстройство поведения личности, а значит, к совершившему могут быть применены в том числе и принудительные меры медицинского характера.

Законодательное регулирование сталкинга в США кажется полным, а действия правоохранительных органов отлаженными, и каждая жертва, пострадавшая хоть раз от сталкинга, может быть должным образом защищена. Однако, не всегда случаи преследования в Америке заканчиваются справедливым наказанием для сталкера. Так, Лилли Аллен рассказывает о своей истории, в которой ее преследовали в течение 7 лет. Каждое действие, о котором она заявляла в полицию, по каким-то причинам были рассмотрены не в совокупности, а по-отдельности. Последнее, что совершил сталкер после чего Лилли уже не могла молчать - «он вломился в ее дом ночью и начал громко кричать», однако, и это действие было расценено, как кража со взломом. Очень часто, как рассказывает жертва, полиция даже не оценивает серьезно такие действия со стороны сталкера, хотя жертва, прежде чем впервые сообщить о преследовании в полицию вынуждена стерпеть около 100 подобных инцидентов. Кроме этого, полиция пытается решить проблему не разобравшись в ней, так, она советует удалиться из социальных сетей, если жертву преследуют там или не ходить по улицам города вечером и по ночам, если есть опасения за свою жизнь. И в таких случаях, нельзя не задаться вопросом: почему правоприменители стараются изменить что-то в поведении или в жизни жертвы, вместо того, чтобы пресечь действия преследователя? Один из юристов, Джошуа Розенберг отмечает, что, возможно, проблема в том, что полицейские «недостаточно обучены в отношении того, что такое преследование и как с ним бороться с точки зрения законодательства». Вдобавок к этому, нельзя не отметить существующие стереотипы, касающиеся того, что жертва сама виновата в том, что с ней так обходятся, именно поэтому, прежде чем перейти к решению о расследовании сталкинга или об отказе задаются такие вопросы, как «а что вы сделали с этим человеком/ по отношению к нему?»; «если у вас были отношения, вы были инициатором разрыва?» и так далее. Лилли Аллен также отмечает, что необходимо увеличить срок наказания, чтобы подчеркнуть важность данного преступления и очень важно, чтобы полицейские быстрее реагировали на нарушения выписанного ордера и передавали дело в суд.

Нельзя положительно не отметить тот факт, что законодательство США не содержит исчерпывающего перечня действий или способов, к которым может прибегать преследователь. Правоприменители стремятся каждый отдельный случай сталкинга рассматривать исходя из сложившихся обстоятельств.

Безусловно, оперативная работа в полиции, а также оказываемая ею помощь, как бороться и что делать, с каждым из типов сталкинга, служит качественной поддержкой пострадавшим. Однако, исследователи отмечают, что все же необходимо ужесточить наказание за преследование: в тех штатах, где за сталкинг возможна административная ответственность, обязательно заменить её на уголовную; а там, где уже существует уголовная ответственность, ужесточить сроки.

Еще один момент, который требует улучшения - это наладить координацию работу тех органов, которые отвечают за расследование сталкинга и назначение наказания: полиции необходимо быстрее реагировать на нарушение предписаний и (или) ордеров и немедленно отправлять такие нарушения в суд «за новым наказанием».

2.3 Кибер-сталкинг как отдельный вид уголовно наказуемого деяния

В настоящее время интернет составляет одну из самых больших частей нашей жизни. По данным Digital 2020 количество людей, которые пользуется интернетом составило 118 миллионов - это 81% россиян. Численность аудитории, у которой есть социальные сети, оказалась не такой большой, однако тем не менее составила почти 50% от всего населения страны.

Информационные технологии и социальные сети в том числе, сделали деятельность сталкеров гораздо проще, в то время как отследить такое преследование и защититься от него стало сложнее. Преследование в интернете называется по разному: кибер-сталкинг, кибер-буллинг, интернет-травля, однако все эти термины об одном - это использование интернета с целью преследования и(или) домогательства людей через смс, социальные сети, электронную почту, чаты и интернет пространства в целом.

Существует мнение, что термины кибер-буллинг и кибер-сталкинг не синонимичны, так, представляется, что действия кибер-булера чаще всего направлены на то, чтобы унизить личность, запугать её, в то время как кибер-сталкинг это больше про нарушение личных границ и тайны личной жизни. Барышева К.А., анализируя опыт зарубежных стран, высказывает такую точку зрения, что кибер-булинг «возможен только среди детей и подростков…а когда интернет-преследованием занимаются взрослые, следует применять термин кибер-сталкинг». На наш взгляд, данные понятия, если и отличаются, то совсем не существенно, так как, как уже было отмечено выше, каждое из них представляет собой домогательство и(или) преследование в интернете и(или) с помощью него.

Несмотря на то, что правового регулирования кибер-сталкинга нет, все чаще и чаще поднимается вопрос о его необходимости. Так, в 2019 году Государственная дума подняла вопрос о «нерабочей статье угроза убийством» в случае преследования человека в сети и рассказала о возможном создании специальной рабочей группы по борьбе с кибер-сталкингом. Юрист проекта «Правовая инициатива» Татьяна Саввина отметила два интересных, на наш взгляд, момента: во-первых, на данный момент оценить масштаб совершаемых преступлений в сфере кибер-сталкинга очень сложно, так как официальной статистики нет; а во-вторых, она указала на потребность распространения охранного ордера в том числе и на преступления совершенные в сети. Говоря об охранном ордере, Татьяна Саввина имела ввиду его наличие в законе о домашнем насилии, который разрабатывается уже почти 7 лет и согласно которому «агрессору должно быть запрещено приближаться к жертве и устанавливать с ней контакт».

Первый заместитель Председателя Комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи Сергей Боярский подчеркнул, что «угрозы в интернете часто перерастают в преследования в реальной жизни - это слежка, иные крайне обременительные и пугающие вмешательства в частную жизнь, которые превращаются в моральный террор и делают жизнь человека невыносимой». С таким высказыванием невозможно не согласиться и не отметить точку зрения Барышевой К.А., которая отмечает, что «границы между кибер-преследованием и преследованием уже давно стерты… преследование человека не обходится без поиска информации в Интернете, с помощью иных технических устройств». При этом сбор личной информации, находящейся в открытом доступе, иных данных о жертве не является преступлением, а значит действия сталкера абсолютно легальны.

В качестве примера можно привести историю одной девушки из Ульяновска, которую несколько лет преследовал бывший молодой человек, он прятал в ее сумке поисковое устройство для установления ее местонахождения, взломал профиль в социальных сетях и публиковал интимные фотографии. Когда девушка обратилась в полицию, ей не стали помогать, а предложили «лучше прятаться». Еще одним примером может служить кибер-преследование одной из самых популярных теннисисток Дарьи Касаткиной, где преследователь создавал фейковые/ненастоящие аккаунты и выдавал их за реальные, рассказывал всем о домашнем адресе теннисистки, присылал ей фотографии её машины, подъезда. Кроме этого, найдя фотографии близких Дарьи «стал фотошопить траурные ленты к фото и писать некрологи». Правоохранительные органы не смогли ничего предпринять, и мы не знаем как могла бы закончиться эта история, если бы сталкер, как выражается сама жертва, «не выдохся» бы.

Еще одним таким примером является кибер-травля и кибер-сталкинг, произошедшие с Валерией Володиной. После того, как она рассталась со своим молодым человеком, он начал её избивать, угрожал ей убийством. Спустя какое-то время, он отслеживал каждую социальную сеть девушки, писал угрозы, параллельно создавая новые страницы от имени Валерии, куда публиковал её интимные фотографии и видео. Неоднократно Валерия обращалась за помощью в полицию, однако каждый раз получала отказ в возбуждении уголовного дела. В итоге, Валерия Володина обратилась в ЕСПЧ с заявлением о бездействии правоохранительных органов. Она выиграла дело, получив компенсацию в 20 тысяч евро. Этот случай стал первым, когда ЕСПЧ рассмотрел проблему кибер-насилия/сталкинга.

Как уже было отмечено выше, никаких законов, которые могли бы пресечь такое поведение кибер-сталкера нет, однако, как и в случае с простым сталкингом, многие исследователи продолжают рассуждать на эту тему. Так, лучшее на наш взгляд пояснение, что такое кибер-сталкинг, было дано Барышевой К.А. в статье, анализирующей природу такого преступления, где кибер-сталкинг - «это комплекс мероприятий, направленных на преследование человека в виртуальном пространстве даже без непосредственного контакта с жертвой, возможно, и при отсутствии специальной цели. Особенность и отличительная черта подобных действий - систематичность». Самым показательным примером данного определения, а также последствий кибер-сталкинга, представляется кибер-преследование одной американской девушки. Сначала сталкер угрожал ей по телефону и по электронной почте; позже - начал рассылать ее фотографии всем, кому только считал необходимым; после этого, преследователь рассылал всем адрес девушки, указывая, что в этом доме «занимаются проституцией, продают за полцены наркотические средства, делают бесплатно массажи» и т.д., тем самым, как потом рассказывает жертва, за это время к её дому пришли около 500 незнакомых посетителей, желающих получить какую-либо из предложенных сталкером услуг, а также более 100 звонков на эту же тематику. Семья девушки и она сама не раз обращались в полицию и не раз были выписаны запретительные ордера, которые преступник продолжал нарушать. Последнее, что он успел сделать, это заказал сотни доставок по адресу семьи девушки, где каждую минуту ей звонили и просили принять то, что она никогда не заказывала. Девушка была вынуждена поставить табличку перед домом: «Внимание! Если вас кто-либо прислал по этому адресу, чтобы выполнить какую-то услугу, например, эвакуация автомобиля, ремонт дома, доставка еды, пожалуйста, позвоните в полицию. Мы все - жертвы. Жертвы сталкинга и мошенничества». На данный момент сталкер осужден на 1 год лишения свободы с возможным продлением срока. Как видно из истории, не было физического присутствия преследователя (слежки, камней в окно, иных действий, требующих непосредственного присутствия виновного рядом с жертвой, ее собственностью, близкими) в жизни жертвы. Пример показывает, что в американском законодательстве есть ответственность и за кибер-преследование.

Первый закон, регламентирующий кибер-харассмент в США, появился еще в 1993 году, в штате Мичиган. Согласно УК штата Мичиган под таким преследованием понимается «поведение, направленное на жертву, которое включает в себя, но не ограничивается нежелательным контактом (если переводить дословно, то контактом без согласия), который может вызвать у человека любое из возможным эмоциональных расстройств». Отмечается, что под нежелательным контактом в том числе понимается и отправка писем по электронным адресам и иное использование интернет коммуникаций, которое может причинить вред. Мичиган был также первым штатом, который привлек к ответственности человека за онлайн-сталкинг: Эндрю Арчембо отказался перестать «заваливать письмами электронный ящик» девушки, которую он лишь однажды видел в агентстве знакомств. Произошло это в 1994 году. Как мы можем заметить из определения, законодатель включил кибер-сталкинг в норму о преследовании. В 1999 г. в штате Калифорния впервые появился самостоятельный состав преступления, устанавливающий ответственность за кибер-сталкинг. Одним из позитивных моментов американского законодательства, можно считать хорошую координацию между всеми ответственными звеньями: так, в 2018 году благодаря работе ФБР и сотрудникам банка одна из жертв онлайн-сталкинга была спасена. После долгих месяцев угроз по электронной почте, смс и телефону, включающих рассылку друзьям и семье фотографий обнаженной жертвы, сталкер потребовал от девушки перевести на его счет почти 50 тысяч долларов. Девушка пришла в банк, однако преступник отказался говорить ей по телефону на какой счет переводить деньги и приказал передать телефон кассиру банка. Сотрудник заметил, что девушка находится в сильно подавленном состоянии и посоветовал обратиться в полицию, после чего отказал в переводе денег. Позже сотрудник банка объяснит, что такая операция «очень не свойственна клиенту, вдобавок ко всему сумма очень приличная». После отказа в переводе денег, сталкер приказал передать запрашиваемую сумму наличными средствами, но в этот промежуток времени сотрудники банка уже успели связаться с ФБР, которые в свою очередь допросили девушку, узнали обо всех угрозах и вымогательствах и в итоге онлайн-сталкер был приговорен к 33 месяцам лишения свободы.

Пока иностранные государства развивают законодательство, остро реагируя на появление новых видов преступного поведения, старший прокурор правового управления Генеральной прокураторы РФ Игорь Белоусов выступает против введения уголовной ответственности за кибер-буллинг. Он не верит, если человек месяцами грозится убить другого, открыто сообщая о своем намерении, и все еще не убивает, то в итоге будет совершено преступление, ведь «все-таки убийства совершаются иначе». Кроме этого, он добавляет, что важно посмотреть насколько действия кибер-сталкера вообще опасны, чтобы привлекать к ответственности по уголовной статье и приводит следующие суждения: если «просто встречают у подъезда каждое утро и говорят неприятные слова и гадости - на сегодняшний день это является уголовно наказуемым. Следует ли такого рода действиям в интернете придавать статус преступления? Не уверен». В поддержку данной точки зрения выступил и замначальника отдела по раскрытию преступлений против личности и умышленных убийств МВД России, который привел в пример бытовой конфликт водителей на перекрестке, которые друг другу сказали «я тебя убью… ведь за это к ответственности не привлекают»- отметил он. Согласно выше указанным мнениям, каждый человек, зарегистрированный в социальных сетях, осознанно подвергает себя к большим угрозам, нежели если бы он этого не делал. На наш взгляд представляется невозможным не прокомментировать все, что было указано выше: во-первых, при такой точки зрения не был учтен один из самых основных критерий сталкинга - это систематичность, то есть не планируется привлекать к ответственности человека, который один раз связался с потенциальной жертвой, получил отказ на предложенное общение и исчез. Во-вторых, нельзя не учесть и такой фактор сталкинга, как психологическое насилие, которое в лучшем случае может привести к психическому расстройству, которое излечимо, а в худшем - к летальному исходу. Когда человеку неприятные слова и (или) угрозы поступают по всем каналам связи: электронные письма, звонки, крики в след - на наш взгляд, необходимо вмешиваться государству. В-третьих, касательно вопроса об «осознанном» шаге к возможной кибер-травле путем регистрации в социальных сетях следует уточнить, что каждый человек имеет право на свободу, его свобода может заканчиваться только там, где начинается свобода другого человека. Мы же не осуждаем красивую женщину в короткой юбке, которую изнасиловал преступник. Поведение жертвы в рамках отведенной ей свободы не может служить оправдание совершенному преступлению. Нарушение свободы - всегда нарушение. Хотелось бы отметить Центр предотвращения травли Facebook, который уже 4 года существует, чтобы помогать каждому нуждающемуся пользователю избегать любой травли в интернете и в том числе на этой платформе. На странице данного центра можно найти информацию, касающеюся конфиденциальности и безопасности не только для жертв кибер-сталкинга, но и для подростков и их родителей; отдельно представлены материалы по вопросам цифровой грамотности, по вопросам борьбы с публикациями интимных изображений; но самое главное на наш взгляд - есть информация о том, что делать, если вы, ваши близкие были подвергнуты стакингу/травле. Инофрмационной платформой был разработан специальный учебный курс по безопасному поведению в интернете. Именно поэтому представляется не совсем правильным мнение, что тот, кто зарегистрировался в социальных сетях по сути заранее соглашается на потенциальную травлю и преследование.

На наш взгляд, понятия сталкинг и кибер-сталкинг соотносятся как целое и часть целого соответственно. Преследование можно осуществлять и в сети Интернет, и с использованием информационно-коммуникационных технологий, преследователь и тот, кто не проявляет себя в жизни жертвы «физически», ограничиваясь сообщениями в сети, и тот, кто караулит у подъезда. Приведенный пример с указанием адреса жертвы в качестве притона, дистанционные заказы на адрес девушки нежелательной доставки продуктов, еды, услуг, круглосуточные звонки в дверь жертве от посторонних людей, заставляет задуматься, а что страшнее? Ежедневное физическое преследование, посредственное исполнение при помощи посторонних людей или тысячи звонков и сообщений в сети? Ответ, на наш взгляд, очевиден, все эти действия являются составной частью преследования, и они должны быть наказуемы. Ведь все, что сейчас есть у жертв - это рекомендации, которые необходимо соблюдать каждому: по возможности, делать свои страницы в социальных сетях закрытыми, размещать как можно меньше личной информации, не вступать в контакт с неизвестными и подозрительными людьми, не использовать геотеги и, конечно, если сталкер уже вошел в вашу жизнь, фиксировать каждое его действие, рассказать друзьям и обратиться за помощью в полицию.

Глава 3. Анализ законодательных инициатив по введению ответственности за преследование в России

Попытки урегулировать сталкинг предпринимались уже давно. Так, 3 года назад в интернете появилась одна из самых популярных петиций, требующая ввести норму о сталкинге в УК РФ. На данный момент она собрала почти 67 тысяч подписей, но ожидаемого отклика от адресатов (Правительство РФ, Государственная Дума, МВД РФ) не получила. При этом, Анна Акатова, автор петиции, поднимает очень важные вопросы. Во-первых, она отмечает, что в России ежедневно 1000 людей подвергаются преследованию. Во-вторых, автор указывает ряд последствий сталкинга: «страх и тревога, панические атаки и ночные кошмары, бессонница и депрессия. Жертвы также могут нести экономические потери…». К числу таких последствий можно отнести и тот факт, что Акатова сама жертва преследования, и в течение полутора лет не ведет нормальный образ жизни: из-за страха, что информация о ней попадет к преследователю, она вынуждена отказаться от общения с друзьями, она боится выходить из дома, а все правовые способы защиты уже исчерпаны («в полиции заявления принимают по статье хулиганство, но в связи с отсутствием состава преступления дело так и не возбуждают»). Последнее, на что обращает внимание автор петиции, а также о чем просит адресатов - внести поправки в действующий уголовный закон, дополнив его нормой о сталкинге, которая будет надлежащим образом защищать жертв преследования, которая не только предотвратит потенциальные психические расстройства пострадавших, но и «сохранит им жизнь».

Кроме интернет-петиций, как пишет Барышева К.А. в Государственную Думу РФ постоянно вносятся законопроекты, которые «опосредованно направлены на защиту частной жизни от различного рода преследований (преследование коллекторами, преследование женщин, семейное насилие в форме преследования, преследование подростков в сети Интернет, провокации и подстрекательство к самоубийству)», однако единой концепции до сегодняшнего дня разработано не было.

Еще в 2018 году Молодежный парламент при Государственной Думе РФ выступил с предложением внести статью о травле в общественных местах и соцсетях в КоАП РФ. В соответствии с предложением авторов, ответственность по статье должна наступать с 14 лет, а наказание в виде штрафа варьироваться от пяти тысяч до десяти тысяч рублей. Что произошло с данной инициативой неизвестно, однако, до сих пор такой статьи в КоАП РФ нет.

В 2019 г. была предпринята попытка урегулировать преследование в законопроекте о домашнем насилии. Так, под преследованием в указанном проекте понимались «неоднократные угрожающие действия, направленные на пострадавшего вопреки его воле, выражающиеся в поиске пострадавшего, ведении устных, телефонных переговоров, вступлении с пострадавшим в контакт через третьих лиц либо иными способами, посещении места работы, учебы пострадавшего, а также места его проживания, в том случае, если пострадавший находится не по месту совместного проживания с нарушителем». В качестве мер, принимаемых в защиту жертвы, авторы законопроекта предлагают выдавать защитные ордера, представляющие собой принудительные предписания, запрещающие приближаться к пострадавшему ближе, чем на 10 метров. На сегодняшний день в финальном варианте законопроекта понятия преследования, а также его регулирования в целом снова нет. Остается надеяться, что это было сделано для того, чтобы еще раз внести изменения, которые улучшат потенциальное регулирование, чтобы в будущем, когда закон или отдельные нормы будут приняты, каждая из жертв сможет себя защитить должным образом.

Однако вполне возможно, что причиной того, что законопроект о домашнем насилии не включает в себя регулирование сталкинга является то, что нет единого мнения по ряду основных вопросов относительно преследования.

Самым дискуссионным моментом представляется вопрос, к какой именно ответственности следует привлекать за деяние - уголовной или административной. Выше мы уже отмечали, что установление за преследование именно уголовной ответственности представляется более целесообразным, так как устрашает преследователя, а последствия в виде судимости будут способствовать тому, что сталкер прекратит свои действия. Аргументом против внесения нормы о сталкинге в УК РФ является мнение, что «в погоне» за криминализацией еще большего числа деяний забывается возможность административного регулирования. Административная ответственность является одним из тех правовых инструментов, который должен предшествовать уголовному наказанию. Найти данные исследований, касающиеся низкой эффективности работы, не удалось, но судя «по общей статистике, административный надзор работает плохо». Однако, тот факт, что административный контроль работает плохо, не является проблемой уголовного права, а скорее непосредственно контроля за работой государственных органов, контроля за правоприменительной практикой. В качестве компромиссного решения вопроса к какой ответственности стоит привлекать преследователей, представляется институт административной преюдиции. Его суть заключается в том, что при однократном правонарушении лицо привлекается к административной ответственности, а при его повторном совершении наступает уже уголовная. Такая практика уже на данный момент существует в УК РФ. Так, в случае, если преследователь впервые совершил ряд противоправных действий, являющихся сталкингом, он может быть привлечен к административной ответственности, например, к выплате определённой суммы штрафа. Если же это не помогло и виновный продолжает преследовать жертву, он может быть привлечен к уголовной ответственности.

Еще одним аргументом является не заинтересованность полицейских и следователей в расследовании подобных категорий дел. Как пишет Руслан Долотов «оперативные сотрудники, дознаватели и следователи и так не очень мотивированны в выявлении подобных преступлений, слабо влияющих на показатели эффективности их работы». Преступления небольшой тяжести, к которым, вероятнее всего, будет относиться сталкинг, не идут в статистику, в то время как количество следственных действий, которые необходимо выполнить, чтобы раскрыть это преступление, слишком велико.

Несмотря на то, что привлечение сталкера к ответственности кажется нетрудоемким процессом, с учетом, что даже личность преследователя, как правило известна, тем не менее, это очень сложное разбирательство: предмет доказывания очень обширный. Таким образом, получается, что огромный объем работы «превращается» для следователя в минимальную результативность. Однако, для решения данной проблемы мы предлагаем состав преступления о преследовании (совершенный без отягчающих обстоятельств) включить в ч. 2 ст. 20 УПК РФ как уголовные дела частного обвинением, и таким образом возложить бремя доказывания на жертву.

Основной сложностью, связанной с криминализацией преследования, по нашему мнению, является необходимость разработки исчерпывающего определения объективной стороны деяния. Сложность состоит в том, чтобы сформулировать диспозицию нормы так, чтобы не любое действие подпадало под норму закона, максимально исключить злоупотребление правом (например, если человек дважды на меня непристойно посмотрел после чего я, будучи очень импульсивной, переживала еще 2 недели, не спала ночами - будет ли это проявлением сталкинга?)

Кроме этого, поднимается и такой вопрос, как введение в УК РФ именно понятия «сталкинг». Существует мнение, согласно которому внедрение англицизмов в российское законодательство не совсем удачно, ведь понятие «харассмент» в нашем правовом поле так и не прижилось. На наш взгляд, необходимо рассмотреть русскоязычный аналог понятия «сталкинг», а именно, незаконное преследование.

Подводя итог всему вышесказанному, хочется отметить, что обе точки зрения могут считаться обоснованными и важными для анализа при решении о введении нового состава в действующее законодательство. Нельзя не согласиться и с тем, что чрезвычайно быстрое решение принять норму может превратить её из действительно нужной в «мертвую», или, наоборот, в инструмент репрессий. Однако на наш взгляд, отрицание существующей проблемы и необходимости ее регулирования не решит её никогда, именно поэтому необходимо в как можно сжатые сроки разработать ту концепцию, которая могла бы начать защищать жертв уже сейчас, параллельно разрабатывая механизм привлечения преследователей к ответственности и формулируя состав.

Одним из вариантов решения данной проблемы представляется сделать «рабочей» статью 105.1 УПК РФ. Данная норма появилась совсем недавно (с 2018 г.) и посвящена запрету определённых действий. Представляется, что в случае необходимости, следователь имеет право обратиться к суду с просьбой ограничить преследователя в определенных действиях. Такими ограничениями могут являться контакты с человеком, присутствие рядом с ним на определённом расстоянии и другие. По своей сути такое право суда и следователя похоже на запретительные ордера в Америке. Однако, в судебной практике России не было ни одного случая применения данной нормы по отношению к сталкеру.

Безусловно, уголовное наказание - это крайняя мера, однако, когда речь идет о жизни человека, о его естественных правах и свободах, психическом здоровье и спокойствии данная мера может считаться обоснованной.

Поскольку дата или даже приблизительное время официального принятия нормы, регламентирующей ответственность за незаконное преследование, остаются неизвестными, многие юристы, исследователи, жертвы сталкинга продолжают предлагать возможные формулировки статьи. Так, А.М. Мясникова и Е.Г. Цуканова предлагают изложить статью следующим образом: «сталкинг, то есть умышленное неоднократное открытое преследование другого человека с целью понуждения к постоянному контакту лично и (или) с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет». Несмотря на то, что данное определение может показаться исчерпывающем, тем не мене, в нем есть ряд неточностей: какое количество раз включает в себя «неоднократное» преследование? Почему именно к «постоянному контакту», ведь не всегда сталкеры хотят каких-либо отношений, не говоря про их долгосрочность, о чем свидетельствует данная нами классификация сталкеров. Оставшаяся часть определения представляется слишком общей и оставляет возможность злоупотребления нормой: какие действия будут входить в личное понуждение? Будут ли считаться сталкингом действия, которые не направлены на понуждение к контакту, а имеют целью «просто превратить жизнь жертвы в ад» (данная фраза - это реальная фраза сталкера, которая была использована им во время переписки с пострадавшей, с которой мы связывались).

Еще одно определение сталкинга формулирует центр помощи пережившим сексуальное насилие «Сестры». Под сталкингом понимается «насильственное поведение в виде повторяющихся и нежелательных контактов, звонков, писем, сообщений, встреч, знаков внимания, домогательств или других действий». На наш взгляд, это определение действительно очень полное и покрывает почти все возможные действия сталкера, однако, одна из самых важных задач при попытке урегулировать преследования - это сформулировать определение сталкинга, а также разработать состав преступления, подробно описав все признаки деяния, чтобы не было ни одного двузначного и (или) неопределённого толкования нормы. В определении, данном центром помощи, не указано, что будет входить в насильственное поведение, то есть чем оно будет регламентироваться или что в себя включать, формулировка «или другие действия» дает возможность широкому толкованию. Кроме этого, не раскрывается понятие «повторяющиеся действия» - какое количество действий будет считаться сталкингом? Возможно, все эти правовые неопределенности следует сформулировать в примечании к норме, такой прием законодатель широко использует в иных составах преступления (ст. 232, 117 УК РФ и иные).

На наш взгляд, О.А. Рыжова и Ю.С. Корнишина предложили лучший вариант формулировки норм статьи, хотя и он имеет ряд существенных недостатков, которые мы рассматриваем ниже:

«1. Сталкинг, то есть настойчивое преследование лица, состоящее из совокупности действий, выражающихся в попытках установления нежелательных прямых или косвенных контактов, физической близости, выслеживании лица, злоупотреблении использования личных данных, иных действиях, совершенных любыми способами и средствами, не сопряженным с насилием или угрозой его применения, если эти действия вызывают у лица оправданное обстоятельствами чувство опасности за свою жизнь и (или) здоровье и (или) за жизнь и здоровье близких и (или) наносят существенный ущерб обычному образу жизни, -наказывается штрафом в размере от пятидесяти тысяч до трехсот тысяч рублей, или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок.

2. То же деяние, совершенное с насилием либо угрозой его применения, наказывается лишением свободы на срок от двух до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до десяти лет либо без такового.»

Данный вариант возможной статьи представляется наиболее полным и исчерпывающим. Исходя из этого, состав преступления может выглядеть следующим образом:

1) По мнению авторов, расположить данную статью необходимо в разделе 7 УК РФ «Преступление против личности». Непосредственным объектом притупления выступают конституционные права граждан, следовательно, предлагается поместить норму в главу 19 УК РФ, жизнь и здоровье человека авторам видятся факультативными объектами преступления, с чем мы не согласны, о чем указано выше.

2) Объективная сторона заключается в деянии, выраженном в форме неоднократных действий (совершенных два или более раза):

-попытка установить какие-либо контакты с жертвой (прямые или косвенные);

Данная формулировка представляется очень абстрактной, так как что будет подразумеваться под «попыткой установить контакт»? Будет ли это просто факт того, что преследователь знает номер телефона, адрес, место работы жертвы или же это будет непосредственно тогда, когда сталкер несколько раз в течение короткого времени будет пытаться до пострадавшего дозвониться? Указание на косвенные контакты, за которые возможна уголовная ответственность, кажется абсурдным.

- выслеживание лица;

- недобросовестное использование личных данных в противоправных целях;

На наш взгляд, неясно, что подразумевается под «недобросовестным использованием»: распространяется ли данная формулировка на способ получения личных данных: преследователь взломал почту или же получил данные законным образом, например, найдя их в свободном доступе в интернете? Можно ли считать понятия «недобросовестное» и «незаконное» равнозначными: например, есть ли разница между тем когда жертва совершенно случайно выкладывает свою фотографию в сеть, где отмечает свой адрес проживания, преследователь это замечает, приезжает к ней и начинает стучать в дверь, звонить, просить выйти, или ситуацией, когда сталкер получает личные данные незаконно, то есть из каких-либо источников, доступ к которым ему запрещен в силу закона. На наш взгляд, разница между недобросовестным и незаконным использованием личных данных имеется.

Так, в первом случае, жертва сама поделилась адресом в социальных сетях, что означает, что данная информация уже не будет являться охраняемой законом тайной. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ №25 отмечается, что под добросовестным поведением понимаются действия/ поведение, которое ожидаемо от любого участника отношений, учитывая все права и законные интересы. Таким образом, выставляя фотографию с адресом, жертва вряд ли ожидает, что все, кто посмотрит её, приедут к ней домой. Конечно, в случае, если фотография пострадавшей имеет в себе публичную оферту, например, под ней написано, что она ждет всех в гости, то приезд сталкера ожидаем и оправдан. Так как публичной оферты не было, использование личного адреса может считаться недобросовестным. Во втором примере, когда сталкер взламывает одну из социальных сетей, чтобы узнать адрес жертвы, мобильный телефон и (или) иные личные данные для дальнейшего ее преследования (приехать самому к ней домой; дать объявления с ее данными и т.д.) - это уже не только незаконное использование, но и незаконное ее получение. Исходя из этого следует, что второй пример является именно незаконным использованием личных данных, и мы можем сделать вывод, что данные понятия различаются.

-иные действия, совершенные любыми способами и средствами, не сопряженные с насилием или с угрозой его применения, однако влияющие на психическое и психологическое здоровье и состояние жертвы или вызывающие у последнего оправданное обстоятельствами чувство опасности за свою жизнь и (или) здоровье и (или) за жизнь и здоровье близких и (или) наносят существенный ущерб обычному образу жизни.

3) Субъективная сторона: характеризуется виной в форме прямого умысла. В свою очередь вина заключается в намерениях, которые возникают «в следствие личной неприязни, нетерпимости, зависти, ревности, мести». Подобным образом сконструировали признаки субъективной стороны Мясникова А.М. и Цуканова Е.Г., однако, считая, что она заключается во «враждебных отношениях», которые возникают в следствие того, что указано выше. На наш взгляд, словосочетание «враждебные отношения» не совсем верно употреблять в контексте сталкинга, так как отношения/действия сталкера не всегда носят враждебный характер. Иногда его действия могут быть формально в рамках того, что определяется обществом, как хорошо (например, букеты цветов каждый день, письма с признанием в любви, комплементами и т.д.), однако жертве, в свою очередь, данные действия удовольствия не приносят. Именно поэтому представляется более верным употребить слово «намерение». Что касается слова «отношения», то его использование может быть неоднозначным. Во-первых, под отношениями могут пониматься общественные отношения, выступающие в качестве объекта данного состава преступления, кроме того, под словом «отношения», как правило, понимается некая взаимная связь между кем-то или чем-то. Так, толковый словарь дает значение данному слову, как «взаимная связь предметов, действий… связь между кем-то…». На наш взгляд, отношениями нельзя назвать деяния сталкера, кроме этого, сталкер может быть даже не знаком с жертвой, соответственно, и отношений никаких нет и быть не может.

Так как действия сталкера не всегда нацелены на получение какого-либо результата (не всегда это желание убить или желание сексуального характера) цель, являясь факультативным признаком преступления, будет отсутствовать.

4) Субъект преступления - лицо, достигшее возраста 16 лет.

Резюмируя все вышесказанное, хотелось бы отметить один объединяющий все эти определения и сформулированные нормы момент - отсутствие исчерпывающей, детально описанной объективной стороны, на основании которой могла бы быть составлена норма, которая должна защитить жертв сталкинга, соизмеримо совершенным действиям наказать преследователя и избежать злоупотребления данной статьей потенциальной жертвой.

Проанализировав законодательные инициативы, а также позицию доктринальных источников, мы хотели бы сделать попытку сформулировать норму о незаконном преследовании и предложить собственный механизм регулирования сталкинга.

В первую очередь изменения необходимы как в административном, так и в уголовном законодательстве, так как норма видится преюдициальной. Состав преступления должен быть сконструирован как формальным - нет необходимости доказывать последствия причиненного сталкером вреда, объективная сторона преступления будет включать только деяния, преступление окончено с момента выполнения действий, предусмотренных диспозицией нормы. В первую очередь определение состава как формального должно исключить необходимость введения в закон очередного оценочного понятия, которое останется на откуп судейскому усмотрению. Пострадавший не должен быть доведен до реального психического расстройства, чтобы появилась возможность наказать виновного.

6.1.2. КоАП РФ. Незаконное преследование

1. Незаконное преследование, то есть неоднократные, нежелательные, навязчивые действия в отношении лица, носящие продолжительный характер, вызывающие чувство тревоги, беспокойства, страха за жизнь и здоровье лица, а также жизнь и здоровье близких людей, причиняющие психические страдания, не повлекшее последствий, предусмотренных ч. 2-3 ст. 117.1 УК РФ, 117.1 УК РФ. Незаконное преследование

1. Незаконное преследование, то есть неоднократные, нежелательные, навязчивые действия в отношении лица, носящие продолжительный характер, вызывающие чувство тревоги, беспокойства, страха за жизнь и здоровье лица, а также жизнь и здоровье близких людей, причиняющие психические страдания, совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию за аналогичное деяние, наказывается -

2. То же деяния, совершенное с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, а равно сопряженное с причинением значительного ущерба, наказывается -

3. Деяние, предусмотренное частью первой настоящей статьи, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, а равно угрозой применения такого насилия, или сопряженное с причинением ущерба в крупном либо особо крупном размере, наказывается -

Примечание.

1. Незаконное преследование может осуществлять в том числе и не запрещенными законом способами, такими как звонки, сообщения, в том числе с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, сети «Интернет», нежелательные для потерпевшего подарки, наблюдение в публичных местах и иными способами. В том случае, если преступник осуществляет незаконное преследование, нарушая иные нормы уголовного законодательства, его действия подлежит квалификации по совокупности ст. 117.1 УК РФ и иных составов преступлений, предусмотренных настоящим Кодексом.

2. Для целей настоящей статьи при определении значительного, крупного и особо крупного ущерба следует руководствоваться примечанием к ст. 158 настоящего Кодекса.

Также мы предлагаем дополнить ст. 20 УПК РФ, добавив в ч. 2 указанной статьи состав преступления, предусмотренный ст. 117.1 УК РФ.

Заключение

Вместе с тем, как меняются общественные отношения, должен меняться и закон, реагируя на появление новых общественно опасных деяний и способы их совершения. В работе было проанализировано такое понятие как преследование. В заключении хотелось бы тезисно отметить вывод, которые нашли отражение в тексте работы.

1. Понятие сталкинг для нашей страны является заимствованным, на наш взгляд, в законе должны быть использованы понятные всем без исключения термины и выражения, тем более, дословный перевод на русский язык слова «сталкинг» отражает всю суть и форму запрещенного деяния. Автор приходит к выводу, что на законодательном уровне необходимо применять термин «незаконное преследование».

2. Необходимость законодательного регулирования незаконного преследования обуславливается потребностью остановить сталкера на начальной стадии, не дожидаясь наступления более тяжких последствий (по статистике преследователь не ограничивается только навязчивым поведением, раздраженный «поклонник» может перейти и к более общественно опасным формам поведения). Норма о преследовании носит превентивный характер.

3. Несмотря на то, что все чаще общественность выступает с просьбой о защите жертв преследования (о чем свидетельствует статистика, опросы и пр.), анализ российского законодательства показал, что в настоящее время отсутствует возможность привлечения преследователя к административной или уголовной ответственности, а значит, такое вмешательство в личную жизнь человека, нарушение конституционных его прав, причинение вреда его психическому здоровью, составляющему неотъемлемую часть здоровья человека вообще, остается безнаказанной.

4. Не допуская «механического» заимствования нормы, сделан анализ опыта зарубежных стран, где преследование является уголовно наказуемым деянием. Несмотря на то, что ответственность за преследование в США и Германии установлена, не всегда правоохранительные органы хотят и могут помочь жертве. Для избежание нагрузки на правоприменителя, нами предлагается состав преступления «незаконное преследование» (без квалифицирующих признаков), сделать составом частного обвинения. Потрепавший самостоятельно обращается в суд за защитой своего права. Однако это не исключает необходимости разъяснений среди сотрудников правоохранительных органов важности защиты психического здоровья граждан, следовательно, необходимости реагировать на обращения жертв незаконного преследования. Своевременно принятые меры помогут остановить преследователя, избежать более тяжких последствий.