Корпоративная ответственность участников коммерческих корпораций: проблемы и перспективы развития

Размещено на http://www.allbest.ru/

Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук

Корпоративная ответственность участников коммерческих корпораций: проблемы и перспективы развития

О.В. Гутников

«Принцип отделения» как основополагающий принцип корпоративного права [Суханов Е.А., 2013: 103], являющийся одной из основных причин его императивности, предопределил раздельную имущественную ответственность юридического лица и его участников (учредителей) в гражданском обороте. Поэтому проблематика юридической ответственности в корпоративных отношениях традиционно является одной из центральных в корпоративном праве.

Реформа отечественного гражданского законодательства, затронувшая и главу 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее -- ГК РФ) о юридических лицах1, внесла существенные коррективы в нормы об ответственности ключевых участников этих отношений, расширив круг субъектов корпоративной ответственности, уточнив ее основания и одновременно унифицировав правила привлечения к ней. Так, в ГК РФ появилась ст. 53.1, устанавливающая универсальные правила основания и порядка привлечения к ответственности за причинение любому юридическому лицу убытков членами органов управления, а также иными лицами, которые имеют фактическую возможность определять действия юридического лица. Ранее подобные правила содержались лишь в специальных законах об отдельных видах юридических лиц и распространялись на иные юридические лица только по аналогии закона в силу актов судебного толкования.

В целом модернизация гражданского законодательства сопровождается стремлением упростить возможность привлечения к ответственности и сделать соответствующий механизм понятнее и доступнее лицам, чьи права и законные интересы нарушены. Согласно ГК РФ именно нарушение субъективного гражданского права (ст. 15) влечет обязанность возмещения убытков и привлечение к гражданско-правовой ответственности. Поэтому рассмотрение корпоративной ответственности в качестве разновидности гражданскоправовой приводит к тому, что основанием такой ответственности следует считать корпоративное правонарушение -- нарушение субъективных корпоративных прав и неисполнение субъективных корпоративных обязанностей, которые в целом имеют управленческую природу, на которую указывается в литературе [Зурабян А.А., 2008: 8-9; Морозов С.Ю., 2017: 181-191; Синицын С.А., 2018: 409-435]. Так называемое «право членства» в юридических лицах также имеет особый субординационный (управленческий) неимущественный характер [Крашенинников Е.А., Байгушева Ю.В., 2013: 72]. В связи с этим появляется причина говорить о корпоративной ответственности как особой разновидности гражданско-правовой ответственности, установленной за нарушение относительных [Ломакин Д.В., 2008: 123-130] корпоративных прав и обязанностей, имеющих управленческую природу, которая отличается от договорной или деликтной ответственности по основанию ее наступления и пока не признается большинством цивилистов.

Корпоративная ответственность, в отличие от договорной или деликтной, характеризуется также принципом специалитета и не может иметь «генерального» характера. Если договорная ответственность наступает в целом за любое нарушение договорных прав, а деликтная -- за любое причинение вреда личности или имуществу, то в корпоративном праве, наоборот, должен действовать принцип специалитета (ответственность наступает только за те нарушения, на тех основаниях, условиях и в отношении тех субъектов, которые expressis verbis указаны в законе, учредительных документах юридического лица или в корпоративном договоре).

Специалитет корпоративной ответственности по существу находит поддержку как в литературе [Степанов Д.И., 2017: 22-23; Бойко Т.С., 2017: 118], так и в судебной практике. Необходимость установления этого принципа обусловлена целым рядом причин, которые в целом совпадают с причинами, по которым корпоративное право как таковое основано на преимущественно императивном методе регулирования [Кузнецов А.А., 2017: 26-51].

Чтобы при всей сложности корпоративного законодательства определить, влечет ли нарушение императивной нормы одновременно и нарушение субъективного гражданского корпоративного права, необходимо указание в законе, в каких случаях те или иные нарушения императивных норм влекут за собой право требовать возмещения убытков. Если же установить, что действует «генеральный деликт», т.е. любое противоправное поведение в корпоративных отношениях влечет обязанность возмещать убытки, это может привести к подмене публично-правовой ответственности гражданско-правовой, к произвольному взысканию гражданско-правовых санкций за нарушение публичных запретов при отсутствии нарушения субъективного гражданского права, что чревато массовыми нарушениями прав и интересов участников корпоративных отношений, сутяжничеством и злоупотреблением правами и в итоге -- дестабилизацией гражданского оборота. Поэтому есть все основания установить принцип специалитета в отношении корпоративной ответственности и закрепить этот принцип непосредственно в законе.

Поскольку круг участников корпоративных отношений чрезвычайно широк и включает не только юридических лиц и их участников, но и членов органов управления, а также третьих лиц, в том числе кредиторов юридического лица, при установлении и совершенствовании механизмов привлечения к ответственности различных субъектов необходимо стремиться к достижению справедливого баланса интересов между всеми заинтересованными лицами, включая участников, бенефициаров, управляющих, кредиторов (в том числе и государство) юридического лица.

Исходя из изложенных выше теоретических посылок, целью настоящей статьи сделан общий обзор состояния и проблем правового регулирования различных видов гражданско-правовой (корпоративной) ответственности участников коммерческих корпораций в России и определение основных направлений его дальнейшего совершенствования. Исследование проведено с использованием общенаучных методов (анализ и синтез, индукция и дедукция, метод системного анализа) и методов юридической науки (в том числе сравнительного правоведения, буквального, систематического, телеологического и исторического толкования правовых норм).

Основные виды гражданско-правовой ответственности участников коммерческих корпораций

В российском гражданском праве ответственность участников коммерческих корпораций обычно обсуждается в контексте их субсидиарной ответственности перед кредиторами по обязательствам юридического лица. Такая ответственность, как правило, не связана с противоправным поведением должника, а являет собой своеобразную «квазикорпоративную ответственность» обеспечительного характера. Также участники привлекаются к ответственности за причиненные корпорации убытки наравне с членами органов управления юридического лица по ст. 53.1 ГК РФ, если участник одновременно является членом органа управления или лицом, контролирующим деятельность юридического лица (контролирующий участник -- п. 3 ст. 53.1 ГК РФ). Обычный участник при этом за убытки не отвечает. В ряде случаев участники могут нести гражданско-правовую ответственность перед другими участниками юридического лица.

В зависимости от того, чьи права и законные интересы нарушены, и, соответственно, в чью пользу возмещаются убытки и применяются иные меры ответственности, ответственность участников коммерческих корпораций в корпоративных отношениях можно разделить на следующие виды: 1) ответственность участников перед кредиторами коммерческих корпораций; 2) ответственность участников перед самими коммерческими корпорациями; 3) ответственность участников перед другими участниками коммерческих корпораций; 4) ответственность участников перед членами органов управления коммерческих корпораций.

Наибольшее распространение в российском законодательстве получили первые два вида корпоративной ответственности участников -- перед коммерческими корпорациями и перед кредиторами. Ответственность участников перед другими участниками встречается реже, а перед членами органов управления и вовсе отсутствует.

Ответственность контролирующих и миноритарных участников: основные подходы

В наиболее распространенных видах корпоративной ответственности (перед юридическим лицом и перед кредиторами) речь, в первую очередь, идет об ответственности контролирующих участников. Это обусловлено тем, что любые корпоративные правонарушения связаны прежде всего с нарушением управленческих обязанностей, и, чем выше степень управленческого контроля участника, тем выше и его ответственность. Оснований привлечения миноритарных участников к какому-либо виду корпоративной ответственности почти не имеется.

Возложение на контролирующих участников корпоративной ответственности основано на том, что через управляющее воздействие на подконтрольное юридическое лицо контролирующий участник потенциально способен причинить убытки другим участникам гражданского оборота. Поэтому контролирующий участник, осуществляя фактически управление юридическим лицом, должен отвечать за свои недобросовестные или неразумные действия, причиняющие убытки различным субъектам в связи с деятельностью подконтрольного юридического лица.

В целом также возможно построение ответственности контролирующих участников на началах риска наступления негативных последствий деятельности юридического лица, который они принимают на себя в связи с участием в управлении подконтрольным юридическим лицом. Соответствующие убытки могут быть причинены как самому подконтрольному юридическому лицу, так и его участникам (собственнику имущества юридического лица), а также третьим лицам -- кредиторам юридического лица по договорным или внедоговорным обязательствам (в том числе деликтным).

В связи с этим контролирующее лицо несет корпоративную обязанность действовать добросовестно и разумно в интересах всех участников корпоративных отношений, в том числе юридического лица, других участников, членов органов управления коммерческой корпорации и даже кредиторов на стадии ликвидации юридического лица в условиях недостаточности имущества. В этом смысле корпоративный контроль «обязывает» субъекта корпоративного управления точно так же, как собственность «обязывает» субъекта права собственности.

В российском гражданском праве эта корпоративная обязанность контролирующих участников до недавнего времени отсутствовала. Лишь с внесением изменений в главу 4 ГК РФ в 2014 г. такая обязанность появилась в отношении лиц, имеющих фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе в отношении контролирующих участников (п. 3 ст. 53.1). Однако в ст. 53.1 ГК РФ обязанность контролирующего участника действовать добросовестно и разумно установлена лишь в интересах юридического лица. Подобной обязанности в интересах других участников корпоративных отношений данная статья не предусматривает. Поэтому и ответственность контролирующего участника по ст. 53.1 ГК РФ установлена лишь в пользу юридического лица: на основании этой нормы участник возмещает убытки, причиненные исключительно корпорации.

В то же время подобную корпоративную обязанность (и ответственность) контролирующего участника можно было бы устанавливать в интересах других субъектов корпоративных отношений, в том числе других участников и членов органов управления. Это можно было бы делать в тех случаях, когда возмещение убытков в пользу самой коммерческой корпорации не приведет к восстановлению нарушенных прав и интересов участников или членов органов управления. Однако установление подобной обязанности (и ответственности) в интересах кредиторов коммерческой корпорации подорвало бы принцип раздельной ответственности юридического лица и его участников перед кредиторами. Лишь на стадии банкротства или ликвидации в условиях недокапитализации, когда контролирующий участник осознает недостаточность имущества коммерческой корпорации для выполнения требований кредиторов, может быть установлена обязанность контролирующего лица действовать, в том числе в интересах кредиторов, что и было учтено в недавних изменениях законодательства о банкротстве.

Например, в законодательстве о несостоятельности основанием для привлечения к ответственности любых контролирующих лиц является не только нарушение закона или причинение убытков, но и нарушение новой фидуциарной обязанности соответствующих лиц действовать с учетом интересов кредиторов, в частности, не допускать действий (бездействия), которые могут заведомо ухудшить финансовое положение организации-должника. Эта обязанность установлена для руководителя должника и иных его органов, а также учредителей (участников) должника, собственника имущества должника и иных контролирующих должника лиц со дня, когда они узнали или должны были узнать о признаках банкротства.

Соответственно, придание корпоративной обязанности контролирующих участников действовать добросовестно и разумно еще более универсального характера и установление ее не только в интересах корпорации, но в отдельных случаях и в интересах других участников, членов органов управления, а также кредиторов (на стадии банкротства) дает возможность лицам, пострадавшим от злоупотреблений контролирующего лица (в том числе участникам, кредиторам, членам органов управления), предъявлять прямые иски против контролирующего участника о возмещении причиненных убытков.

В отличие от контролирующих участников, миноритарные участники коммерческих корпораций не обладают корпоративным контролем, не несут фидуциарных обязанностей действовать добросовестно и разумно и, по общему правилу, не должны отвечать за убытки, причиненные другим участникам корпоративных отношений своими неразумными или недобросовестными действиями. Поэтому универсальной обязанности по возмещению убытков корпорации или другим участникам корпоративных отношений для миноритарных участников быть не должно. Миноритарные участники несут лишь универсальную обязанность не совершать умышленных действий по причинению вреда корпорации (абз. 5 п. 4 ст. 65.2 ГК РФ).

В то же время в связи с участием в корпоративных отношениях в отдельных случаях миноритарные участники могут не исполнять иных обязанностей, возложенных на них корпоративным законодательством, внутренними документами юридического лица или корпоративным договором, и тем самым нарушать субъективные права и законные интересы других лиц (корпорации, других участников, кредиторов, членов органов управления). В связи с этим на них законодательством, учредительными документами или корпоративным договором в каждом таком случае может быть возложена ответственность по возмещению причиненных убытков. В этом смысле должен в полной мере действовать принцип специалитета корпоративной ответственности.

Ответственность участников перед коммерческой корпорацией

Корпоративная ответственность участников перед самими коммерческими корпорациями в российском гражданском праве, прежде всего, связана с обязанностью возмещать корпорации убытки и в основном сводится к двум ее разновидностям: 1) ответственность контролирующих участников за убытки, причиненные корпорации неразумными или недобросовестными действиями (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ, ст. 61.2 Закона «О несостоятельности»; 2) ответственность любых участников корпорации за виновное нарушение иных корпоративных обязанностей перед корпорацией, установленных законом или учредительными документами юридического лица.

Первая разновидность указанной корпоративной ответственности (ст. 53.1 ГК РФ), по существу, основана на предъявляемых законом повышенных требованиях к контролирующим участникам, несущих особые фидуциарные обязанности перед корпорацией действовать в ее интересах добросовестно и разумно в силу факта управленческого контроля. Такая ответственность наступает, если установлено, что контролирующий участник действовал недобросовестно и неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску. Ориентиры для установления факта неразумного или недобросовестного поведения были даны судебной практикой в указанном ранее Постановлении Пленума ВАС от 30.07.2013 № 62.

Иногда на практике встречаются попытки применять ответственность, предусмотренную ст. 53.1 ГК РФ, к любым участникам коммерческой корпораций, голосовавшим на общем собрании за решение, повлекшее причинение корпорации убытков. Такой подход основан на том, что любые участники коммерческой корпорации (а не только контролирующие участники) являются членами высшего органа управления -- общего собрания участников (акционеров), которое должно рассматриваться как коллегиальный орган юридического лица, члены которого в силу п. 2 ст. 53.1 также несут соответствующую ответственность. Однако такой подход в корне неверен не только потому, что общее собрание по смыслу ГК РФ не является коллегиальным органом управления корпорации (таким органом считается наблюдательный или иной совет, а также коллегиальный исполнительный орган (правление и т.п.) (п. 4 ст. 65.3, п. 3 ст. 53 ГК РФ)), но также потому, что миноритарные участники корпорации не несут перед корпорацией фидуциарной обязанности действовать в ее интересах добросовестно и разумно, и основания применять к ним ответственность, предусмотренную п. 2 ст. 53.1 ГК РФ, отсутствуют.

Поэтому по данной статье за упущения при управлении корпорацией могут привлекаться к ответственности лишь контролирующие участники, обладающие в силу принадлежности им контрольного пакета акций фактической возможностью определять действия юридического лица (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ). Иногда судебная практика под тем предлогом, что общее собрание не является коллегиальным органом юридического лица, отказывает в привлечении к ответственности по ст. 53.1 ГК РФ, в том числе контролирующих участников [Лиханов А.С., Согбатян А.Г., 2017: 140]. Однако такая практика ошибочна, так как контролирующий участник должен привлекаться к ответственности, но не на основании п. 2, а на основании п. 3 ст. 53.1 ГК РФ -- как лицо, осуществляющее фактический контроль.

Если говорить об ответственности органов юридического лица, то в российской литературе наибольшее распространение получила точка зрения, что органы юридического лица, являясь субъектами корпоративного управления, при этом не являются субъектами гражданского права и не могут быть участниками корпоративных отношений, основанных на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности [Терновая О.А., 2015: 884-889].

Корпоративная ответственность по ст. 53.1 ГК РФ имеет отличия как от договорной и деликтной ответственности, так и от ответственности участников перед корпорацией за иные корпоративные правонарушения. Прежде всего, такая ответственность наступает не за нарушение всеобщей обязанности не причинять вреда другому лицу (деликтная ответственность), и не за нарушение договорной обязанности (договорная ответственность), а за нарушение специальной корпоративной фидуциарной обязанности действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно. Также в отличие от общего правила гражданско-правовой ответственности (как договорной, так и деликтной), согласно которому бремя доказывания невиновности лежит на нарушителе, фактически в ст. 53.1 ГК РФ установлено прямо противоположное правило: лицо, предъявляющее соответствующее требование, должно доказать вину контролирующего участника. Это следует из того, что недобросовестные и неразумные действия, будучи противоправными, одновременно являются виновными. В гражданском же праве действует презумпция добросовестности и разумности участников гражданского оборота, которая подлежит опровержению (п. 5 ст. 10 ГК РФ).

Пока в законах об отдельных видах коммерческих корпораций отсутствуют нормы о корпоративной ответственности лиц, фактически контролирующих организацию, а также членов любых коллегиальных органов юридического лица (п. 2 и 3 ст. 53.1 ГК РФ). Несмотря на то, что приоритет в этом вопросе должен принадлежать ГК РФ (абз. 2 п. 2 ст. 3), тем не менее есть основания рассматривать законы об отдельных видах юридических лиц как специальные и имеющие предпочтение перед ГК РФ (п. 3 ст. 87, п. 3 ст. 96). Скорейшее принятие таких норм и приведение специальных законов в соответствие с ГК РФ внесет большую ясность в правовое регулирование отношений, связанных с привлечением к ответственности контролирующих участников хозяйственных обществ за причиненные этим обществам убытки.

Особенностью корпоративной ответственности, предусмотренной ст. 53.1 ГК РФ, является то, что требование о возмещении убытков в пользу хозяйственного общества может предъявлять как юридическое лицо, так и его участники. В последнем случае речь идет о так называемом косвенном иске, который подается участником (учредителем) не в своих интересах, а в интересах юридического лица. Аналогичное право в силу п. 4 ст. 65.3 ГК РФ дано членам коллегиальных органов управления (наблюдательного или иного совета). Кроме того, если коммерческая корпорация находится в стадии банкротства, требование о возмещении причиненных ей контролирующими лицами убытков могут предъявить также кредиторы корпорации (ст. 61.20 Закона о несостоятельности).

ГК РФ не связывает право на предъявление участниками косвенного иска с владением ими долей определенного размера в уставном капитале хозяйственного общества. По смыслу ст. 53.1 ГК РФ таким правом обладает любой участник (учредитель) хозяйственного общества. Между тем указанный ФЗ (п. 5 ст. 71) предоставляет право на обращение с соответствующим иском лишь акционеру (акционерам), владеющему в совокупности не менее чем 1% размещенных обыкновенных акций общества. Такое ограничение прав акционеров противоречит ст. 53.1 ГК РФ и должно быть устранено из Закона об акционерных обществах.

Помимо ответственности за нарушение фидуциарных обязанностей контролирующих участников, любые участники коммерческой корпорации могут нести перед ней гражданско-правовую ответственность в виде возмещения убытков за нарушение иных корпоративных обязанностей, предусмотренных законом или учредительными документами юридического лица. Однако в отличие от общих правил о деликтной или договорной ответственности обязанность возмещать убытки за нарушение конкретных корпоративных обязанностей должна быть прямо предусмотрена в нормах ГК РФ или специальных законов о юридических лицах в силу принципа специали- тета корпоративной ответственности.

Участники коммерческих корпораций несут перед ними как общие корпоративные обязанности, характерные для участников любых корпоративных организаций (п. 4 ст. 65.2 ГК РФ), так и обязанности, предусмотренные для участников конкретных видов коммерческих корпораций (например, п. 2 ст. 67 ГК РФ). Так, участник коммерческой корпорации обязан участвовать в образовании имущества корпорации (вносить вклады в уставный или складочный капитал коммерческой корпорации); не разглашать конфиденциальной информации; участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать деятельность; не совершать действий, заведомо направленных на причинение вреда корпорации; не совершать действий (бездействия), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация. Участник полного товарищества не вправе совершать без согласия других участников сделки, однородные с теми, которые составляют предмет деятельности товарищества (п. 3 ст. 73 ГК РФ).

Требование о возмещении причиненных корпорации убытков не всегда прямо предусмотрено нормами корпоративного права. Например, за нарушение обязанности не совершать конкурирующих с товариществом сделок закон предусматривает право товарищества по своему выбору потребовать от нарушителя возмещения причиненных товариществу убытков либо передачи товариществу всей приобретенной по таким сделкам выгоды (абз. 2 п. 3 ст. 73 ГК РФ). Участник полного товарищества, не исполнивший обязанности вносить вклад в складочный капитал товарищества, обязан уплатить товариществу 10% годовых с невнесенной части вклада и возместить причиненные товариществу убытки, если иные последствия не предусмотрены учредительным договором (п. 2 ст. 73 ГК РФ).

Если же право на предъявление требований о возмещении убытков закон не предусматривает в качестве последствия нарушения обязанности, то оснований для применения соответствующей меры ответственности в виде возмещения убытков не имеется. Например, за неисполнение обязанности по оплате доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью предусмотрено специальное последствие в виде перехода такой доли (ее соответствующей части) к обществу. Также договором об учреждении общества может быть предусмотрена уплата неустойки (п. 3 ст. 16 Закона об обществах с ограниченной ответственностью). Аналогичные последствия неоплаты акций предусмотрены абз. 4 п. 1 ст. 34 Закона об акционерных обществах. Такого последствия, как взыскание убытков, законы о хозяйственных обществах в данном случае не предусматривают. Общество не может потребовать от участника внести суммы просроченной оплаты или возместить соответствующие убытки.

Помимо ответственности в виде возмещения убытков участники коммерческих корпораций за нарушение своих корпоративных обязанностей могут быть исключены из товарищества или хозяйственного общества (кроме участников публичных акционерных обществ). Правовая природа исключения участника из юридического лица остается спорной [Цепов Г.В., 2017: 96-114], она в том числе может рассматриваться и как способ защиты корпоративных прав других участников и самой коммерческой корпорации, и как мера ответственности исключаемого участника как перед корпорацией, так и перед другими участниками. В то же время когда исключение обусловлено неправомерными виновными действиями участника, оно является мерой ответственности за нарушение корпоративных обязанностей участника перед корпорацией. Именно такой подход преимущественно прослеживается в абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ, согласно которому основанием для исключения могут являться действия (бездействие) участника, причинившие существенный вред товариществу или обществу либо иным образом существенно затрудняющие его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе грубое нарушение обязанностей, предусмотренных законом или учредительными документами товарищества или общества.

Ответственность участников перед кредиторами

Если вести речь об ответственности участников перед кредиторами, то по общему правилу здесь действует принцип отделения: участник не отвечает по обязательствам юридического лица, кроме случаев, предусмотренных ГК РФ или другим законом. Таким образом, участник несет ответственность перед кредиторами только в силу прямого указания ГК РФ или другого закона (п. 2 ст. 56). Такие случаи не всегда связаны с противоправным поведением участника и чаще всего обусловлены установлением своеобразного «обеспечительного» обязательства участников перед кредиторами по обязательствам коммерческой корпорации («квазикорпоративная ответственность»). Такая «квазикорпоративная ответственность» устанавливается в отношении любых участников коммерческой корпорации (как контролирующих, так и миноритарных) и призвана гарантировать интересы кредиторов при недостаточности имущества коммерческой корпорации при ее создании, наполнении уставного капитала или в связи с особенностями организационно-правовой формы.

Например, в силу п. 3 ст. 66.2 ГК РФ участник общества вместе с независимым оценщиком в случае недостаточности имущества общества солидарно несут субсидиарную ответственность по его обязательствам в пределах суммы, на которую завышена оценка имущества, внесенного в уставный ка- питал, в течение пяти лет с момента государственной регистрации общества или внесения в устав соответствующих изменений. Также согласно п. 4 ст. 66.2 ГК РФ в случае, если в соответствии с законом допускается государственная регистрация хозяйственного общества без предварительной оплаты 3/4 уставного капитала, участники общества несут субсидиарную ответственность по его обязательствам, возникшим до момента полной оплаты уставного капитала. При создании общества с ограниченной ответственностью и акционерного общества его учредители несут солидарную ответственность по обязательствам, связанным с его учреждением и возникшим до его государственной регистрации (п. 2 ст. 89, п. 2 ст. 98 ГК РФ).

Еще одним примером «гарантийной» ответственности перед кредиторами является ответственность полного товарища по обязательствам товарищества перед кредиторами (п. 1 и 3 ст. 75, п. 2 ст. 68 ГК РФ). Субсидиарную ответственность перед кредиторами несут члены производственного кооператива в размерах и порядке, которые предусмотрены законом о производственных кооперативах и уставом кооператива (п. 2 ст. 106.1 ГК РФ).

Особым случаем «гарантийной» ответственности участника перед кредиторами является ответственность основного общества по обязательствам дочернего (п. 2 ст. 67.3 ГК РФ): основное хозяйственное товарищество или общество отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение указаний или с согласия основного хозяйственного товарищества или общества, за исключением случаев голосования основного хозяйственного товарищества или общества по вопросу об одобрении сделки на общем собрании участников дочернего общества, а также одобрения сделки органом управления основного хозяйственного общества, если необходимость такого одобрения предусмотрена уставом дочернего и (или) основного общества.

Данная ответственность возлагается только на основное хозяйственное товарищество или общество, т.е. фактически на контролирующего участника, и не применяется к участникам, у которых отсутствует возможность определять решения коммерческой корпорации. Как говорилось выше, это связано с повышенной ответственностью контролирующего участника, который, по существу, в силу закона гарантирует кредиторам исполнение всех сделок, которые были совершены подконтрольным ему хозяйственным обществом во исполнение указаний основного общества.

Основными недостатками данной конструкции ответственности являются два.

Во-первых, возложение на контролирующего участника, не совершающего неправомерных действий, солидарной ответственности по обязательствам подконтрольных коммерческих корпораций в условиях, когда дочернее хозяйственное общество не находится в состоянии банкротства, а нормально функционирует в гражданском обороте, является излишне жесткой мерой в отношении контролирующих участников, подрывающей принцип раздельной имущественной ответственности участников и юридического лица перед кредиторами в гражданском обороте. Наиболее подходящей в данном случае была бы не солидарная, а субсидиарная ответственность контролирующего участника. Именно такой вариант решения данного вопроса предлагался в п. 1.8 раздела III Концепции развития гражданского законодательства, в которой речь шла не о солидарной, а о субсидиарной имущественной ответственности учредителей, участников, выгодоприобретателей и иных лиц, имеющих возможность определять решения о совершении сделок, принимаемые юридическим лицом перед его контрагентами по сделке.

Фактически в субсидиарном порядке привлекаются к ответственности акционеры и в праве США, где зародилась доктрина «снятия корпоративной вуали». Например, О.Н. Фомина отмечает, что судебные органы США прибегают к «снятию корпоративной вуали» только в случаях недостаточности имущества самой ответственной корпорации (фактически ответственность всегда носит субсидиарный характер) [Фомина О.Н., 2016: 57, 60]. ответственность корпоративный законодательство коммерческий

Во-вторых, конструкция «гарантийной» ответственности контролирующего участника по сделкам, заключенным во исполнение указаний основного общества, по существу, устанавливает ответственность при отсутствии со стороны основного общества каких-либо противоправных действий и вины в неисполнении дочерним обществом своих обязательств. Ответственность наступает «автоматически», даже независимо от того, что неисполнение обязательства могло иметь место исключительно по вине дочернего общества и его должностных лиц, а основное общество, несмотря на то, что дало указание о заключении самой сделки, к ее ненадлежащему исполнению не имеет никакого отношения. Такое регулирование, на наш взгляд, не только противоречит основным принципам любой юридической ответственности, но и налагает на контролирующих участников принудительные обязательства, несоразмерные конституционно значимым целям, в которых могут быть ограничены гражданские права (абз. 2 п. 2 ст. 1 ГК РФ, п. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации). Не зря в Концепции развития гражданского законодательства предлагалось устанавливать субсидиарную виновную имущественную ответственность учредителей перед контрагентами юридического лица по сделке. Однако и при возможном устранении данных недостатков с «гарантийной» ответственностью контролирующих участников перед кредиторами вряд ли можно согласиться в принципе, если такая ответственность касается нормально функционирующих юридических лиц независимо от того, достаточно ли их имущества для удовлетворения требований кредиторов.

Любое введенное законом отступление от принципа отделения должно иметь серьезные основания, коренящиеся прежде всего в злонамеренных, по сути мошеннических неправомерных действиях участников юридического лица, которые привели к неисполнению обязательства перед кредиторами и как следствие -- к убыткам кредиторов [Будылин С.Л., Иванец Ю.Л., 2013: 80-125; Фомина О.Н., 2016: 48-53]. Если речь идет об отсутствии противоправных действий контролирующего участника, то «гарантийная» ответственность по обязательствам перед кредиторами может иметь место лишь при недостаточности имущества подконтрольной коммерческой корпорации, т.е. в случае ее банкротства.

Если контролируемая компания имеет имущество для удовлетворении требований кредиторов, то «гарантийная» корпоративная ответственность контролирующих участников по обязательствам юридического лица перед кредиторами в принципе не должна иметь места, иначе конструкция юридического лица теряет смысл. Поэтому контролирующие лица могут нести субсидиарную ответственность перед кредиторами лишь при банкротстве юридического лица, что и имеет место в законодательстве о несостоятельности.

Так как солидарная ответственность основного общества (товарищества) перед кредиторами дочернего общества по сделкам, заключенным последним во исполнение указаний или с согласия основного общества (товарищества), установленная в абз. 2 п. 2 ст. 67.3 ГК РФ, грубо нарушает «принцип отделения», она, на наш взгляд, должна быть полностью из законодательства устранена. Несмотря на это, в законопроекте, разработанном в ходе реформы Гражданского кодекса, вместо устранения такой ответственности предлагалось, наоборот, распространить соответствующие нормы на контролирующих лиц в любых организациях, что могло вызвать самые непредсказуемые последствия для гражданского оборота. Соответствующие нормы не вошли в текст обновленной главы 4 ГК РФ о юридических лицах [Витрянский В.В., 2016: 34-35], что было вызвано как концептуальными, так и юридико-техническими недостатками проектируемых норм.

В то же время 5.04.2018 на портале проектов нормативных правовых актов был размещен для обсуждения подготовленный Минэкономразвития законопроект, реанимирующий идею введения универсальных норм об ответственности контролирующих лиц в отношении любых юридических лиц и их участников. Однако в отличие от законопроекта № 47538-6 новый законопроект предлагает целиком отказаться от ответственности контролирующих лиц по обязательствам юридического лица перед кредиторами. Предполагается, что контролирующие лица будут отвечать лишь перед подконтрольным юридическим лицом в виде возмещения убытков за свои виновные действия, выражающиеся в нарушении обязанности контролирующего лица действовать добросовестно и разумно в интересах подконтрольной организации. Требование к контролирующему участнику о возмещении причиненных подконтрольной организации убытков может быть предъявлено как самим подконтрольным лицом, так и его участниками (ст. 53.3 и 53.4 ГК РФ в редакции законопроекта). При этом ст. 67.3 ГК РФ об основных и дочерних хозяйственных обществах предлагается полностью отменить. По существу новый законопроект детализирует норму п. 3 ст. 67.3 ГК РФ об ответственности основного общества за убытки, причиненные дочернему обществу, и распространяет ее на любые подконтрольные организации в отношении любых контролирующих лиц, одновременно уточняя понятие контролирующего лица. Хотя законопроект вызывает множество возражений (в том числе сомнительна в принципе целесообразность его принятия ввиду наличия в ГК РФ общей нормы п. 3 ст. 53.1, которая уже устанавливает универсальную обязанность контролирующих лиц отвечать за причиненные подконтрольным организациям убытки), тем не менее заслуживает поддержки его идея отказаться от механизма ответственности контролирующего лица перед кредиторами, предусмотренного п. 2 ст. 67.3 ГК РФ, так как данная норма противоречит принципу раздельной ответственности юридического лица и его участников по своим обязательствам перед кредиторами.

Помимо рассмотренной выше «квазикорпоративной ответственности» участник коммерческой корпорации может отвечать перед кредиторами за собственные противоправные действия в рамках подлинно корпоративной ответственности. При этом противоправные действия участника, за которые наступает корпоративная ответственность, могут быть связаны: 1) с нарушением корпоративной обязанности контролирующего участника действовать добросовестно и разумно в интересах кредиторов (как указывалось выше, подобная ответственность перед кредиторами допустима только на стадии банкротства коммерческой корпорации); 2) с грубым нарушением любыми участниками (как контролирующими, так и неконтролирующими) иных корпоративных обязанностей, предусмотренных корпоративным законодательством, влекущим причинение убытков кредиторам. При этом ответственность участников за свое противоправное поведение перед кредиторами может приобретать форму субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица, либо форму прямой ответственности перед кредиторами, понесшими убытки. Нормы об ответственности контролирующих участников перед кредиторами на стадии банкротства юридического лица содержатся в законодательстве о банкротстве. В частности, субсидиарная ответственность контролирующих лиц, в том числе основного общества, за доведение подконтрольного юридического лица до банкротства и иные нарушения при банкротстве установлена в п. 2 ст. 67.3 ГК РФ и в главе Ш.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве» Закона о несостоятельности.

Кроме ответственности за неправомерное поведение участников при банкротстве коммерческих корпораций, законодательство о юридических лицах в отдельных случаях предусматривает специальные составы корпоративных правонарушений, когда участники за свои неправомерные действия должны возместить убытки непосредственно кредиторам (например, п. 3 ст. 60, п. 4 ст. 60.1, п. 2 ст. 64.1 ГК РФ).

В силу положений п. 9 и 10 ст. 67.2 ГК РФ сторонами корпоративного договора или соглашения о создании хозяйственного общества, помимо его участников, могут быть также кредиторы общества или иные третьи лица.

Соответственно, участники, нарушившие свои обязательства по таким договорам, обязаны будут нести непосредственно перед соответствующими кредиторами договорную ответственность в виде возмещения убытков.

Ответственность участников коммерческих корпораций перед другими участниками

Меньше всего в российском праве развиты положения об ответственности участников коммерческих корпораций перед другими участниками, хотя потребность в таких нормах существует, поскольку не всегда возмещение убытков в пользу корпорации способно защитить права и законные интересы участников. В литературе справедливо отмечается, что когда контролирующие корпорацию лица (в том числе директоры, контролирующие участники и т.д.) злоупотребляют своей корпоративной властью и причиняют корпорации убытки, косвенный иск других участников о возмещении этих убытков в пользу корпорации не всегда бывает эффективен: поступившие в пользу корпорации средства фактически снова оказываются в распоряжении недобросовестных директоров или контролирующих участников, которые впоследствии могут вывести эти активы на подконтрольных им лиц или реорганизовать компанию, уменьшив размер долей всех участников, а миноритарные участники лишены возможности восстановить свое имущественное положение и потребовать возмещения убытков от мажоритариев или принятия компанией решения о выплате дивидендов [Бойко Т.С., 2017: 116-136].

Более того, у корпорации может и не возникнуть убытков в связи с недобросовестным поведением контролирующих участников, например, при решении о невыплате дивидендов, в результате которого убытки в виде лишения дивидендов возникают не у корпорации, а у ее участников. В таких случаях, как справедливо полагают некоторые авторы, необходимо ставить вопрос о введении в отечественное корпоративное законодательство в качестве общего правила института ответственности участника перед другим участником, известное многим зарубежным правопорядкам [Степанов Д.И., 2008: 8-23; Глазунов А.Ю., 2017: 172].

Причины, по которым прямые иски о возмещении убытков одних участников другим не получили широкого распространения, связаны, во-первых, с особенностью правовой природы корпоративной ответственности, а, во- вторых, с отрицанием существования корпоративных фидуциарных обязанностей одних участников перед другими. Правовая природа корпоративной ответственности предопределяет принцип ее специалитета, в силу которого ответственность не подлежит применению в случаях, когда такая возможность прямо не предусмотрена законом. Взыскание убытков на основании ст. 1064 ГК РФ о деликтной ответственности, как отмечалось выше, при этом не может иметь места, поскольку деликтное обязательство возникает в силу самого факта причинения вреда между лицами, не состоящими между собой в каких-либо относительных правоотношениях, в то время как корпоративная ответственность основана на нарушении корпоративных обязанностей лицами, между которыми имеется относительная правовая связь. Кроме того, специальные нормы корпоративного законодательства в силу известного правового принципа lex specialis derogat lex generalis должны иметь приоритет перед общими нормами о деликтах.

Также в литературе по акционерному праву давно можно встретить суждения, согласно которым между акционерами вообще не возникает никаких правовых отношений, поэтому один участник не может отвечать перед другим участником. Среди обязанностей участников корпорации нет обязанности не причинять вред другим участникам, а есть лишь обязанность не совершать действий, заведомо направленных на причинение вреда самой корпорации. Все иные обязанности участников также относятся к самой корпорации, но не к другим участникам. Нарушение этих обязанностей, как было рассмотрено выше, влечет ответственность перед самой корпорацией в виде возмещения убытков (ст. 53.1 ГК РФ), или в виде исключения участника из товарищества или непубличного хозяйственного общества. Другие участники если и терпят ущерб от действий контролирующего участника, то этот ущерб является производным от ущерба, который причиняется самой корпорации (так называемые «отраженные убытки»), и тем самым -- опосредованно всем участникам.

В таких условиях предоставление возможности одному из участников подавать прямой иск против другого участника нарушает права как самой корпорации, так и других участников, а также кредиторов корпорации, которые в результате удовлетворения такого иска лишаются возможности удовлетворять свои требования за счет имущества, взысканного в пользу одного из участников. Лишь очень редко удается доказать, что ущерб в первую очередь причинен участнику, а не корпорации и не всем участникам. Тогда появляются основания для предоставления возможности подачи прямого иска в пользу конкретного участника, однако такие случаи вполне укладываются в концепцию общей деликтной ответственности, и не имеют отношения к ответственности корпоративной.

Вместе с тем ряд исследователей признает, что между участниками коммерческих корпораций существуют корпоративные отношения, в том числе взаимные фидуциарные обязанности друг перед другом. Особенно это касается непубличных корпораций. Степень интенсивности таких обязанностей объективно меньше, чем фидуциарные обязанности (и ответственность) контролирующих участников перед корпорацией, но тем не менее такие обязанности существуют. При этом контролирующие участники в большей мере несут фидуциарные обязанности перед миноритарными участниками, чем миноритарные участники перед мажоритарными [Кузнецов А.А., 2014: 34-40], однако соответствующие обязанности несут и те, и другие. Следовательно, должна существовать и ответственность одних участников перед другими по прямому иску за нарушение соответствующих обязанностей, когда убытки от неправомерных действий других участников терпит, прежде всего, не сама корпорация, а непосредственно участник или несколько конкретных участников, которые могут предъявить прямой групповой иск [Бойко Т.С., 2017:116-136; Бойко Т.С., 2016: 102-111; Степанов Д.И., 2008: 21; Степанов Д.И., 2015: 63-65].

Соответственно все случаи корпоративной ответственности одних участников юридического лица перед другими можно разделить на две разновидности: 1) ответственность в виде возмещения убытков за нарушение фидуциарных обязанностей одних участников перед другими; 2) ответственность в виде возмещения убытков или применения иных санкций за нарушение иных корпоративных обязанностей участников друг перед другом, предусмотренных корпоративным законодательством.

Обе разновидности корпоративной ответственности участников характеризуются тем, что к ним строго должен применяться принцип специалите- та: ответственность должна быть прямо предусмотрена законодательством. В противном случае произвольное универсальное применение прямых исков в пользу участников, а не компании способно причинить ущерб как самой компании, так и другим участникам и кредиторам компании, лишающимся возможности искать за счет того имущества, которое уходит на удовлетворение требований участников.

В настоящее время в российском корпоративном законодательстве предусмотрен ряд случаев, когда одни участники юридического лица несут ответственность перед другими участниками. Все они касаются второй из указанных разновидностей корпоративной ответственности участников друг перед другом. Ответственности за нарушение фидуциарных обязанностей участников отечественное право пока не знает, поскольку не признает существования самих этих обязанностей.

В то же время некоторые случаи, касающиеся ответственности мажоритарных участников за нарушение их фидуциарных обязанностей перед миноритариями, следовало бы предусмотреть, так как они являются контролирующими лицами и должны нести соответствующие фидуциарные обязанности, отвечая за их нарушение непосредственно перед другими участниками. С другой стороны, миноритарные участники также не должны злоупотреблять своими правами и могут отвечать перед мажоритарными участниками за причиненные им убытки своими недобросовестными действиями. В законодательстве можно было бы предусмотреть конкретные основания и меры такой ответственности.

Что касается второй разновидности ответственности участников друг перед другом (за нарушение иных корпоративных обязанностей), то она крайне незначительно, но присутствует в отечественном праве. Например, согласно п. 4 ст. 60.1 ГК РФ, лица, недобросовестно способствовавшие принятию признанного судом недействительным решения о реорганизации, обязаны солидарно возместить убытки участнику реорганизованного юридического лица, голосовавшему против принятия решения о реорганизации или не принимавшему участия в голосовании, а также кредиторам реорганизованного юридического лица. Если решение о реорганизации принималось коллегиальным органом, солидарная ответственность возлагается на членов этого органа, голосовавших за принятие соответствующего решения. Данная ответственность может применяться как к участникам, так и к членам органов управления (например, к членам совета директоров, правления и т.д.). Перед участниками юридического лица или кредиторами могут отвечать и члены ликвидационной комиссии, в том числе одновременно являющиеся участником юридического лица (п. 2 ст. 64.1 ГК РФ).

Ответственность одних участников коммерческой корпорации перед другими наступает за неправомерные действия, которые привели к утрате доли участия (п. 3 ст. 65.2 ГК РФ). Согласно п. 4 ст. 67.2 ГК РФ участники хозяйственного общества, заключившие корпоративный договор, обязаны уведомить общество о факте заключения такого договора. В случае неисполнения данной обязанности другие участники, не являющиеся сторонами корпоративного договора, вправе требовать возмещения причиненных им убытков. Аналогичная норма предусмотрена в п. 4.1 ст. 32.1 Закона об акционерных обществах.

Принцип специалитета корпоративной ответственности одних участников перед другими наглядно прослеживается при нарушениях порядка обязательного предложения в соответствии с положениями главы XI.! Закона об акционерных обществах. В частности, право требовать возмещения убытков предусмотрено законом лишь для случаев, когда обязательное предложение было направлено, но условия заключенного впоследствии договора ему не соответствовали, либо когда акционер не согласен с ценой выкупа ценных бумаг. Однако если лицо, на котором лежит обязанность выкупить акции, вообще не направило обязательное предложение, а скупило акции у отдельных акционеров в обычном порядке без соблюдения предусмотренных законом специальных процедур, то негативные последствия от ненаправления приобретателем обязательного предложения четко формализованы и определены в нормах корпоративного и административного права: ограничение права голоса приобретателя при голосовании на общем собрании (п. 6 ст. 84.2 Закона об акционерных обществах) и привлечение приобретателя к административной ответственности за нарушение правил о направлении обязательного предложения (ст. 15.28 КоАП РФ). При этом исключена возможность взыскания убытков, определяемых по основаниям ст. 15 ГК РФ.