Международное договорное нормотворчество, как политический процесс. Историко-теоретический обзор

Как подвид исследуемой доктрины теория контрактов представляет собой учение и практику экономической и управленческой наук о способах достижения соглашений между контрагентами по существенным условиям договора. Особое внимание в рамках международного права уделяется категориям «неблагоприятный выбор» и «недобросовестное поведение контрагента». Основная задача данных категорий - всесторонне проанализировать условия контракта, позиции контрагентов, их реальные возможности и намерения, а также добрую волю сторон [Bolton, Dewatripont 2005]. В рамках международного нормотворчества важно избегать ситуации, при которой стороны непомерно увеличивают трансакционные издержки друг друга (издержки сбора и обработки информации, проведения переговоров и принятия решений, контроля за исполнением, издержки правового сопровождения договора, судебные расходы, издержки оппортунистического поведения сторон) [Dahlman 1979].

Представляется, что в рамках международного права важный предмет анализа - оппортунистическое поведение государства-контрагента, которое грубо не нарушает прописанные условия договора, а законно не исполняет свои обязательства благодаря несовершенству отдельных положений договора, противоречиям либо пробелам в международно-правовом регулировании или расширительному толкованию некоторых статей договора, а также ссылается на обстоятельства форс-мажора.

Недопустимой в сфере международных отношений представляется ситуация, когда стороны в рамках переговорного процесса предоставляют друг другу «асимметричную информацию», то есть юридически обманывают друг друга, преследуя недобросовестные цели: получить необоснованные выгоды по договору; минимизировать свои политические или экономические издержки; увеличить шансы оспорить договор в суде и выиграть дело; расторгнуть договор на условиях, выгодных только одной стороне; безнаказанно не выполнять свои обязательства по договору.

Для того чтобы минимизировать вышеуказанные негативные последствия, и была разработана «доктрина совершённого договора». Договор считается совершённым, если (1) стороны добросовестно обговорили все существенные условия, (2) договор соответствует действующему праву и оформлен в надлежащей юридической форме и (3) в тексте договора содержатся определения основных категорий, чётко прописаны предмет договора, права, обязанности и ответственность сторон, отсутствуют неясные или двусмысленные положения.

Поскольку идеального договора в природе не существует, исполнение договора для одной из сторон может потерять свою привлекательность из-за его несовершенства. Для таких случаев западные правоведы разработали «теорию эффективного нарушения договора». Суть данной теории состоит в том, что в некоторых случаях заинтересованная сторона может полностью или частично отказаться от исполнения ранее заключённого договора, если его неисполнение окажется выгоднее, чем исполнение. Основаниями для отказа являются: утрата смысла (цели) в исполнении договора (фрустрация договора), реальная неосуществимость (юридическая невозможность) исполнения договора, политическая или экономическая нецелесообразность осуществления договора. Односторонний отказ от исполнения договора может повлечь санкции для виновной стороны, но оговорками можно установить и освобождение от ответственности.

Представляется, что «теория эффективного нарушения договора» может применяться только в международном частном праве для двусторонних договоров и лишь в строго ограниченных случаях [Posner, Sykes 2011; Wenqing 2015]. Экстраполировать её использование в рамках международного публичного права вряд ли допустимо, поскольку это создаст возможность легального нарушения мирового правопорядка. Некоторое смягчение данного тезиса можно увидеть применительно к сфере публичного права в позиции Генеральной Ассамблеи ООН, отражённой в Резолюции 56/83 «Ответственность государств за международно-противоправные деяния». В приложении к ней в числе обстоятельств, исключающих противоправность деяния государства, упоминается «форс-мажора» как проявление непреодолимой силы или непредвиденного события, не поддающихся контролю государства. Хотя и в этой ситуации нарушившее своё международно-правовое обязательство государство не должно было изначально принимать на себя риск возникновения форс- мажора или же обуславливать его возникновение своим поведением полностью или частично (ст. 23 Главы V).

В отечественной литературе также встречаются не столь категоричные суждения. Так, по мнению Р.Б. Садыковой, применять вышеуказанную теорию следует с осторожностью, поскольку она противоречит фундаментальному принципу «pacta sunt servanda», ставя под угрозу стабильность межгосударственных отношений [Садыкова 2019: 56-60]. Более верной представляется позиция А.Д. Дегтярёва, который полагает, что в рамках экономического анализа международного права должны рассматриваться преимущественно будущие международные соглашения и обязательства в рамках «мягкого» права, в том числе единогласно принятые резолюции ГА ООН [Дегтярёв 2013: 151-152].

В современной западной науке международного права большое место занимают концепции постмодернизма, в рамках которых процесс создания норм международного права переосмысливается, наполняется новым содержанием [Venzke 2016]. Как метко указывает А.В. Торкунов, позитивисты испытывают на себе растущее давление со стороны постмодернистов и постпозитивистов, которые предлагают ещё больше расширить эпистемологические и методологические рамки [Торкунов 2019: 9]. К основным постмодернистским направлениям относятся коммуникативная теория международного права и диалогическая доктрина.

По верному замечанию А.А. Мережко, коммуникативная теория международного права - это не достижение сегодняшнего дня. Ещё основатель международного права Гуго Гроций относил к числу свойств, присущих человеку, «стремление к общению». Именно контролируемое разумом стремление к общению Гроций провозгласил источником естественного права. Позднее немецкий юрист Пуфендорф высказал предположение, что государства в совокупности образуют societas gentium, включающее всё человечество, которое представляет собой общение без какой-либо общей власти.

Сходное понимание коммуникативной природы права легло в основу теории международного права выдающегося русского юриста-международника Ф.Ф. Мартенса, которая в литературе получила название «теория международного общения» [Пусто- гаров 1999: 60; Мережко 2002]. Он писал, что «в основу научной системы международного права должна быть положена идея международного общения, согласно которой каждое самостоятельное государство есть органическая часть единого целого, связанная с другими государствами общностью интересов и прав». Международное общение, по мнению Мартенса, возникло в результате осознания государствами необходимости взаимодействия для достижения совместных целей и реализации своих интересов. Суть международного общения Мартенс определяет следующим образом: «Международное общение есть свободный союз государств для достижения общими действиями полного развития своих сил и удовлетворения своих разумных потребностей. Совокупность юридических норм, определяющих осуществление идеи международного общения, составляет право международного общения; это и есть международное право» [Мартенс 2008].

В начале 2000-х годов концепция «диалога цивилизаций», впервые обоснованная в работах английского философа и историка А.Дж. Тойнби, приобрела новый глобальный интеллектуальный и политический контекст. Интерес к ней возник в обстановке острой международной дискуссии, вызванной публикацией одноимённой работы и затем целого историко-философского трактата С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций» (The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order) в 1996 году, в ответ на работу его ученика Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории и последний человек» ( The End of History and the Last Man).

Осенью 1998 г. Генеральная Ассамблея ООН поддержала предложение президента Ирана С. Хатами организовать движение за диалог между цивилизациями и объявила 2001 г. годом такого диалога. В докладе Генерального секретаря ООН «Год диалога между цивилизациями под эгидой ООН» была сформулирована концептуальная основа межцивилизационного диалога в условиях глобализации. Концепция предлагала новый взгляд на цели глобальных и международных отношений. Многообразие рассматривалось как «человеческое лицо глобализации», диалог - как «зерно новой парадигмы международных отношений», индивидуальная ответственность за принятие политических решений - как «неотъемлемый элемент новой парадигмы», «подотчётность личности в международных отношениях» [Dunoff, Pollack 2012; McWhinney 2007: 421; Исаев 2012; Осмин 2018: 131-144].

В настоящее время подход к международному нормотворчеству только как к процессу и результату межгосударственной коммуникации считается достоянием истории. Вместе с теорией согласования политических воль он остался в ХХ веке. Современные доктрины постмодернизма доказывают, что межгосударственное общение намного сложнее, чем простое обозначение государствами в процессе нормотворчества своего национального интереса и геополитических амбиций. Для наиболее адекватного понимания сложной сущности межгосударственного взаимодействия в процессе международного правообразования необходимо, по мнению юристов-постмодерни- стов, осуществить лингвистический поворот в международном праве.

Лингвистический поворот представляет собой научный подход к осмыслению международных отношений, в рамках которого анализируется то, как возникает диалог между прошлым, настоящим и грядущим в международных отношениях, преломлённый в устаревшем и действующем международном праве, а также в его будущих нормах. Кроме того, исследуются также диалогические связи между суверенными государствами, между национальными правопорядками и международным правом. Всё это позволяет лучше понять международно-правовой дискурс и использовать эти знания в процессе нормотворчества и толкования международного права.

Постмодернистский этап в развитии коммуникативной теории международного права характеризуется следующими чертами.

1. В сфере международного нормотворчества осуществляется постепенный переход от традиционных источников права к коммуникативным, под которыми понимается международно-правовой дискурс, взятый во всём его многообразии в конкретно-исторический период.

2. Коммуникативный источник, в который включены переговоры государств по поводу проекта конкретного соглашения, решения международных организаций, проводимые научные симпозиумы, на которых обсуждается релевантная проблематика, современные международно-правовые доктрины, экспертные мнения авторитетных дипломатов и политологов, необходимо рассматривать как дискурсивную основу любого международного правообразовательного процесса.

3. Дискурсивное толкование нормы международного права - следующий этап лингвистического поворота. Правовая норма - это текст, который нуждается в интерпретации посредством изучения соответствующих подтекста и контекста.

4. Поскольку международный законодатель не является ясновидящим, он не может всё предусмотреть и описать в правовом тексте, дать исчерпывающие ответы на любые вопросы. В этой связи правоприменителю необходимо постоянно открывать потаённый смысл нормы, если для разрешения ситуации не хватает её буквального понимания.

Как поясняет А.А. Мережко, коммуникативная теория включает в себя правила, которых необходимо придерживаться в процессе применения и интерпретации международных соглашений. Во-первых, международные соглашения можно лучше понять, если рассматривать их не как простые тексты, а как процессы международной коммуникации и сотрудничества, которые происходят в широком контексте международного сообщества. Во-вторых, добросовестное применение соглашения требует осуществления целого ряда действий (например, исследование значимых фактов и более широкого контекста, в котором они находятся; исследование ценностей и политико-правовых аспектов международного сообщества; юридическая квалификация фактов и определение степени их значимости; выбор между ценностями международного сообщества, которые имеют отношение к соответствующим фактам). В-третьих, применение международного соглашения требует выполнения трёх интеллектуальных задач: интерпретация (определение общих субъективных ожиданий - shared expectations - коммуникаторов-сторон договора); суплементация (устранение неминуемых при создании текста пробелов и двусмысленностей в общих ожиданиях сторон); интеграция (процесс включения соглашения в контекст фундаментальных ценностей международного сообщества). В целом коммуникативная теория толкования международных договоров отдаёт предпочтение не тексту договора, поскольку значение слов изменяется с течением времени, а контексту и субъективным намерениям сторон [Мережко 2002: 82-83].

Следует также отметить «диалогический подход» как направление герменевтики, представленное в трудах Х.-Г. Гадамера и П. Рикера. Это направление основывается на следующих принципиальных положениях. Истина текста не связана с концепцией истины как соответствия между пониманием интерпретатора и намерениями автора. Погружение в исторический контекст создания текста важно, но не исчерпывает полностью задачи толкования. Не менее важно заставить текст «говорить» в соответствии с настоящей ситуацией интерпретатора. Имеется множество неправильных толкований текста, однако существует более чем одно «правильное» его толкование. Вместе с тем толкование не является полностью субъективным, поскольку текст сам создаёт пределы своего понимания и всегда идёт дальше намерений автора. Историко-лингвистические изыскания способствуют осознанию интерпретатором своих предубеждений, однако эти изыскания не устраняют окончательно все предубеждения. Герменевтический круг означает, что интерпретатор проецирует определённое значение на текст, а текст либо подтверждает, либо сопротивляется этому значению. Диалогическая герменевтика отрицает существование канонов и методов, которые бы заранее определяли ход толкования или интерпретации текста [Мережко 2002: 92-93].

В современном международном нормотворчестве «диалогический подход» имеет значение не только для правоприменителя, но и для международного законодателя, который обязан предвидеть проблемы интерпретации международно-правовой нормы и по возможности предотвратить их ещё на этапе разработки международного соглашения. В идеале диалогическая герменевтика должна исключить на практике такой феномен, как «сильная сторона в договоре» (т.е. сторона, которая, вопреки принципу формально-юридического равенства, грубо навязывает свою волю другим участникам договора).

Разумеется, столь радикальный и нестандартный, с точки зрения российских юристов-международников, подход к проблемам международного нормотворчества в современную эпоху требует дальнейшего анализа и критического осмысления. Объективности ради укажем, что не все зарубежные учёные и политики безоговорочно разделяют академические и практические возможности постмодернизма в улучшении международного права. В частности, Карти Энтони в фундаментальной статье «Критическое международное право: последние тенденции в теории международного права» призывает государственных деятелей и юристов быть очень осторожными с таким инструментом нормотворчества, как диалогический дискурс. Необходимо, прежде всего, на теоретическом уровне разобраться с категорией «общепризнанный юридический дискурс». Роль юриста-международника в такой остро релятивистской, само- рефлексивной культуре современного международного общения как никогда важна. Ведь именно в его функции, как считает К. Энтони, входит противодействие фальшивому, деконструктивистскому, якобы референтному юридическому дискурсу классического международного права. Задача критически настроенного юриста-международника состоит не в том, чтобы подменить один псевдобеспристрастный мировой правопорядок другим. Она заключается в том, чтобы содействовать развитию процесса межгосударственного и межкультурного диалога и взаимопонимания, которые могут позволить государствам реально сблизиться. Для этого необходимо освободиться от ложных универсальных дискурсов, господствующих в современной мировой политике, в пользу национальных дискурсов различных государств, которые возможно выявить с помощью юридической антропологии [Carty 1991].

В процессе политико-правовой эволюции учение о международном нормотворчестве претерпело множество изменений и переосмыслений. Однако международный договор был, есть и будет основным источником международного права и главным формально-юридическим документом, который фиксирует итог межгосударственного соглашения по конкретному практическому вопросу.

Важнейшие постулаты международного права о том, что договор - это только добровольное соглашение государств-участ- ников и принцип «conventio facit jus» (соглашение создаёт право), являются незыблемыми и универсальными. Сформулированная, как ранее казалось, на все времена максима «pacta sunt servanda» (договоры должны соблюдаться) в настоящее время активно пересматривается западными политиками и юристами-международниками. В самом деле, например, в доктрине «Европа разных скоростей» открыто признаётся неравенство государств-членов ЕС (появившаяся в конце ХХ в. идея «изменяющейся геометрии» объединённой Европы или «концентрических кругов» государств-членов с разной степенью интегрированности) [Koenig 2015: 5; Кавешников 2020: 40-46], а также американская доктрина «длинных рук», которая не обязывает США соблюдать невыгодные стране международные договоры и позволяет действовать с позиции силы.

В современных западных теориях международного права концепция международного нормотворчества рассматривается преимущественно уже не как чисто юридический механизм оформления согласованных воль различных государств, а преимущественно как политический процесс навязывания интереса сверхдержав мировому сообществу и легитимации права сильного на международной арене.

Разумеется, такая научная позиция, которая развивается в рамках зарубежной политической юриспруденции, и детерминированная ею практика международного нормотворчества не могут поддерживаться ни на теоретическом, ни на практическом уровне. Международный договор является важнейшей правовой ценностью именно потому, что он выражает волю равноправных государств-членов, а его обязательное соблюдение всеми участниками международных правоотношений гарантирует мировой правопорядок. Следовательно, и процесс межгосударственного нормотворчества должен представлять собой процедуру конвенционного преобразования норм международного права, а не способ юридического оформления директивы государств-лидеров, обязательной для исполнения остальными государствами-реципиентами.



Список литературы

1. Александренко В. Международное право Рима // Журнал Министерства народного просвещения. 1895. № 2. С. 301-322.

2. Алексеев Г.В. К вопросу о политизации международного права // Современные тенденции развития частного права, исполнительного производства и способов юридической защиты. СПб., 2018. С. 272-281.

3. Беляев М.П. Из предыстории Вестфальского мирного конгресса (французская и имперская дипломатия в поисках мира) // Вестник Белорусского государственного университета. Сер. 3. 1996. № 1. С. 41-44.

4. Валеев Р.М. Некоторые вопросы юридической техники в международном праве // Законотворческая техника современной России. Н. Новгород, 2001. Т. 2. С. 21-31.

5. Велижанина М.Ю. «Мягкое право»: его сущность и роль в регулировании международных отношений: Дисс. ... канд. юр. наук. М., 2007.

6. Гаврилов В.В. Понятие и взаимодействие международной и национальных правовых систем. М., 2018. 224 с.

7. Гаврилов В.В. Развитие концепции правовой системы в зарубежной правовой доктрине второй половины XX - начала XXI века // Московский журнал международного права. 2004. № 4. С. 18-35.

8. Дегтярёв А.Д. Экономический анализ международного права // Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 8. С. 149-153.

9. Дорская А.А. Основные этапы развития права международных договоров (к 40-летию Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.) // Соотношение международного и национального права: теория, практика, проблемы преподавания. СПб., 2009. С. 235-245.

10. Евинтов В.И. Международное сообщество и правопорядок (анализ современных концепций). Киев, 1990. 128 с.

11. Исаев Р.О. Диалогическая природа доверия в международных отношениях // Основы экономики, управления и права. 2012. № 6(6). С. 28-32.

12. История международных отношений. Т. 1. От Вестфальского мира до окончания Первой мировой войны / Под ред. А.В. Торкунова, М.М. Наринского. М., 2012. 400 с.

13. Кавешников Н.Ю. Интеграция и дезинтеграция в Европейском Союзе: сценарии развития // Кризис и посткризис: люди, институты, практики: Сб. статей Междисциплинарной научной онлайн-конференции. Тюмень, 2020. С. 40-46.

14. Каламкарян Р.А. Философия международного права. М., 2006. 208 с.

15. Кожевников Ф.И., Кривчикова Э.С. Комиссия международного права ООН. М., 1977. 102 с.

16. Крылов Н.Б. Правотворческая деятельность международных организаций. М., 1988. 170 с.

17. Лукашук И.И. Современное право международных договоров. М., 2004. Т. 1. 658 с.

18. Малингуди Я. Русско-византийские договоры в X в. в свете дипломатики // Византийский временник. 1997. Т. 57. С. 58-87.

19. Маргиев В.И. Правотворчество международных организаций. Майкоп, 1998. 46 с.

20. Мартенс Ф.Ф. Собрание Трактатов и Конвенций, заключённых Россией с иностранными державами: В 15 т. СПб., 1874-1909. Т. I. Трактаты с Австрией, 1648-1762 гг. СПб., 1874. 324 с.

21. Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов: В 2 т. Т. 1 / Под ред. и с биографическим очерком В.А. Томсинова. М., 2008. 368 с.

22. Мережко А.А. Гносеология международного права. Введение в философию международного права. Киев, 2002. 192 с.

23. Мишулин А.В. Идеи права в междуэллинских отношениях // Вестник древней истории. 1946. № 2. С. 51-65.

24. Мовчан А.П. Кодификация и прогрессивное развитие международного права. М., 1972. 214 с.

25. Нешатаева Т.Н. Влияние межправительственных организаций системы ООН на развитие международного права: Дисс. .д-ра юр. наук. М., 1993.

26. Осмин Б.И. Национальные и международные суды: необходим диалог // Журнал российского права. 2018. № 9. С. 131-144.

27. Пацация М.Ш. К вопросу о происхождении международного права // ФЕМИС. Ежегодник истории права и правоведения. Вып. 1. М.: МГИУ, 2000. С. 12-18.

28. Покачева А.В. О необходимости исследования механизма международного нормотворческого процесса (на примере ООН) // Юридические науки: проблемы и перспективы. Казань, 2019. С. 75-77.

29. Пустогаров В.В. Фёдор Фёдорович Мартенс - юрист и дипломат. М., 1999. 286 с.

30. Садыкова Р.Б. Международно-правовые доктрины экономического анализа: Дисс. .канд. юр. наук. М.: МГИМО, 2019.

31. Скуратова А.Ю. Россия и Римский статут Международного уголовного суда // Московский журнал международного права. 2016. № 4 (104). С. 125--137.

32. Современные международные отношения / Под ред. А.В. Торкунова, А.В. Мальгина. М., 2012. 688 с. Степанов-Егиянц В.Г. Безопасное обращение компьютерной информации и проблемы международного правотворчества // Историческая и социально-образовательная мысль. 2015. № 2. С. 164-170.

33. Тазиев Н.Д. Международное нормотворчество: современные проблемы создания правовых норм: Дисс. ...канд. юр. наук. Казань, 2002.

34. Талалаев A.H. О кодификации международного договорного права (обзор некоторых проектов конвенций и кодексов) // Советский ежегодник международного права. 1962. М., 1963. С. 137-149.

35. Талалаев А.Н. Право международных договоров. Т.1. Общие вопросы / Отв. ред. Л.Н. Шестаков. М., 2009. 280 с.

36. Торкунов А.В. Международные исследования: хаос или плюрализм? // Polis: Journal of Political Studies. 2019. № 5. С. 7-18.

37. Трикоз Е.Н. Международно-правовая законность (к постановке проблемы) // Международное публичное и частное право. 2006. № 5(32). С. 7-11.

38. Тункин Г.И. Теория международного права. М., 2019. 416 с.

39. Филимонова М.В. Вступление в силу универсального кодифицирующего договора // Правоведение. 1973. № 3. С. 84-88.

40. Халипов В.Ф. Власть. Основы кратологии. М., 2002. 304 с.

41. Шелестин В.Ю. Внешняя политика Хеттского государства от Мурсили I до Муваталли I (XVI-XV вв. до н.э.). М., 2014. 24 с.

42. Шестаков Л.Н. Императивные нормы в системе современного международного права. М., 1981. 120 с.

43. Юмашев Ю.М. Западная доктрина международного права начала XXI в. // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2009. № 2. С. 3-9.

44. Abashidze A., Trikoz E. The ICC Statute and the Ratification Saga in the States of the Commonwealth of Independent States // The Legal Regime of the International Criminal Court: Essays in Honour of Professor Igor Blishchenko / Ed. by J. Doria, H.-P. Gasser, M.Ch. Bassiouni. Leiden; Boston, 2009. P. 1105-1110.

45. Alvarez J. International Organizations as Law-Makers. Oxford; New York, 2005. 708 р.

46. Boesche R. The First Great Political Realist: Kautilya and His Arthashastra. Lanham: Lexington Books, 2002. 127 р.

47. Bolton P., Dewatripont M. Contract Theory. Cambridge, Mass. & London, England: MIT Press, 2005. 744 p.

48. Boyle A., Chinkin C. The Making of International Law. Oxford: Oxford University Press, 2007. 368 р. Brownlie I. Principles of public international law. Oxford: Oxford University Press, 2008. 872 р.

49. Buzan B. Negotiating by Consensus: Developments in Technique at the United Nations Conference on the Law of the Sea // American Journal of International Law. 1981. Vol. 75. P. 324-329.

50. CartyA. Critical International Law: Recent Trends in the Theory of International Law // European Journal of International Law. 1991. Vol. 2. Р. 66-96.

51. Cooper J.S. Reconstructing History from Ancient Inscriptions, The Lagash-Umma border conflict. Malibu, 1983. 61 p.

52. d'Aspremont J. Contemporary International Rulemaking and the Public Character of International Law // International Law and Justice Working Papers. 2006. Vol. 12. Р. 1-40.

53. Dahlman C.J. The Problem of Externality // Journal of Law and Economics. 1979. Vol. 22. Issue 1. Р. 141-162.

54. Dhokalia R.P. Reflection on International Law-Making and Its Progressive Development in the Contemporary Era of Transition // International Law in Transition: Essays in Memory of Judge Nagendra Singh. New Delhi, 1992. Р. 203-228.

55. Duckwitz R. Rechtsfolgen bei Verletzung vцlkerrechtlicher Vertrдge. Berlin, 1975. 158 s.

56. Frank Th.M. Legitimacy in the International System // American Journal of International Law. 1988. Vol. 4. P. 705-759.

57. Guzman A.T. How international law works: introduction // International Theory. 2009. Vol. 1. Issue 2. Р. 285-293.

58. Hudson M.O. The Codification of International Law through the League of Nations - an address. New York, 1923. 8 р.

59. Ida R. International lawmaking process in transition? A comparative and critical analysis of recent international norm-making process // Trilateral perspectives on international legal issues / Ed. by M.K. Young, Y. Iwasawa; American Society of International Law, United States, 1996. Р. 27-45.

60. International Law and International Relations: Introducing an Interdisciplinary Dialogue / Ed. by Dunoff J.L., Pollack М.А. Cambridge University Press, 2012. 698 p.

61. Koenig N. A Differentiated view of Differentiated Integration // Jacques Delors Institute Policy Paper. 2015. No. 140. 25 р.

62. Koremenos B. An economic analysis of international rulemaking. Working Paper. Department of Political Science, University of Michigan, Ann Arbor, 2012. 35 р.

63. Liang Yuen-Li. Le dйveloppement et la codification du droit international // Recueil des cours: Collected courses of the Hague Academy. 1948. Vol. 43. Issue II. P. 407--532.

64. Lone F. The New Haven School of International Law // Oxford Bibliographies Online. 27 March 2019. McWhinney E. International Law Making in Times of Competing Ideologies or Clashing Civilizations: Peaceful Coexistence and Soviet-Western Legal Dialogue in the Cold War Era // Canadian Yearbook of International. 2007. Vol. 44. Р. 421--436.

65. Morgenthau H.J., Thompson K.W. Politics among Nations: The Struggle for Power and Peace. McGrawHill, Inc., 1985. 703 p.

66. Zhang Nai-gen. On Economic Analysis of International Law Canadian Social Science. 2006. Vol. 2. No. 2. Р. 1-10.

67. Posner E.A., SykesA.O. Efficient Breach of International Law: Optimal Remedies, Legalized Noncompliance, and Related Issues // Michigan Law Review. 2011. Vol. 110. Р. 243-294.

68. Reisman W.M., Wiessner S., Willard A.R. The New Haven School: A Brief Introduction // Yale Journal of International Law. 2007. Vol. 32. Issue 2. P. 575-582.

69. Shaw M.N. International Law. 3rd ed. Cambridge: Grotius Publications. 1991. 837 p.

70. Slaughter A.M., Tulumello A.S., Wood S. International Law and International Relations Theory: A New Generation of Interdisciplinary Scholarship // The American Journal of International Law. 1998. Vol. 92. Issue 3. P. 367-397.

71. Suy E. Innovation in International Law-Making Processes // The International Law and Policy of Human Welfare / Ed. by Ronald St. J. Macdonald et al. 1978. Р. 187-190.

72. Venzke I. Contemporary Theories and International Lawmaking // Research Handbook on the Theory and Practice of International Lawmaking. Northampton, MA: Edward Elgar, 2016. P. 66-84.

73. Verma D. Rethinking about New International Law' Making Process // Indian Journal of International Law. 1989. Vol. 29 (1 & 2). P. 38-51.

74. Wenqing Liao. The Application of the Theory of Efficient Breach in Contract Law. A Comparative Law and Economics Perspective. Intersentia Ltd., 2015. 350 p.



References

1. Abashidze A., Trikoz E. (2009). The ICC Statute and the Ratification Saga in the States of the Commonwealth of Independent States. In: by Doria J., Gasser H.-P., Bassiouni M.Ch. (eds) The Legal Regime of the International Criminal Court: Essays in Honour of Professor Igor Blishchenko. Leiden; Boston. P. 1105--1110.

2. Aleksandrenko V. (1895). Mezhdunarodnoye pravo Rima [International Law of Rome]. Zhurnal Ministerstva narodnogo prosveshcheniya. No. 2. P. 301--322.

3. Alekseyev G.V. (2018). K voprosu o politizatsii mezhdunarodnogo prava [On the politicization of international law]. Sovremennyye tendentsii razvitiya chastnogo prava, ispolnitefnogo proizvodstva i sposobovyuridicheskoyzashchity. St. Petersburg. P. 272--281.

4. Alvarez J. (2005). International Organizations as Law-Makers. Oxford, N.Y.: Oxford University Press. 708 p.

5. Belyayev M.P. (1996). Iz predystorii Vestfal'skogo mirnogo kongressa (frantsuzskaya i imperskaya diplomatiya v poiskakh mira) [From the background of the Westphalian Peace Congress (French and imperial diplomacy in search of peace)]. Vestnik Belorusskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. 3. No. 1. P. 41-44.

6. Boesche R. (2002). The First Great Political Realist: Kautilya and His Arthashastra. Lanham: Lexington Books. 127 p.

7. Bolton P., Dewatripont M. (2005). Contract Theory. Cambridge, Mass. & London, England: MIT Press. 744 p.

8. Boyle A., Chinkin C. (2007). The Making of International Law. Oxford: Oxford University Press. 368 p.

9. Brownlie I. (2008). Principles of Public International Law. Oxford: Oxford University Press. 872 p.

10. Buzan B. (1981). Negotiating by Consensus: Developments in Technique at the United Nations Conference on the Law of the Sea. American Journal of International Law. Vol. 75. P. 324-329.

11. Carty A. (1991). Critical International Law: Recent Trends in the Theory of International Law. European Journal of International Law. Vol. 2. Р. 66-96.

12. Cooper J.S. (1983). Reconstructing History from Ancient Inscriptions, The Lagash-Umma border conflict. Malibu: Undena Publications. 61 p.

13. d'Aspremont J. (2006). Contemporary International Rulemaking and the Public Character of International Law. International Law and Justice Working Papers. 2006. Vol. 12. Р. 1-40.

14. Dahlman C.J. (1979). The Problem of Externality. Journal of Law and Economics. Vol. 22. Issue 1. Р. 141-162.

15. Degtyarev A.D. (2013). Ekonomicheskiy analiz mezhdunarodnogo prava [Economic analysis of international law]. Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. No. 8. Р. 151-152.

16. Dhokalia R.P. (1992). Reflection on International Law-Making and Its Progressive Development in the Contemporary Era of Transition. International Law in Transition: Essays in Memory of Judge Nagendra Singh. New Delhi. Р. 203--228.

17. Dorskaya A.A. (2009). Osnovnyye etapy razvitiya prava mezhdunarodnykh dogovorov [The main stages of the development of the law of international treaties]. Sootnosheniye mezhdunarodnogo i natsionafnogo prava: teoriya, praktika, problemy prepodavaniya. St. Petersburg. Р. 235--245.

18. Duckwitz R. (1975). Rechtsfolgen bei Verletzung vцlkerrechtlicher Vertrдge. Berlin. 158 s.

19. Dunoff J.L., Pollack М.А. (eds) (2012). International Law and International Relations: Introducing an Interdisciplinary Dialogue. Cambridge: Cambridge University Press. 698 p.

20. Filimonova M.V. (1973). Vstupleniye v silu universal'nogo kodifitsiruyushchego dogovora [The entry into force of the universal codification agreement]. Pravovedeniye. No. 3. P. 84--88.

21. Frank Th.M. (1988). Legitimacy in the International System. American Journal of International Law. Vol. 4. P. 705-759.

22. Gavrilov V.V. (2004). Razvitiye kontseptsii pravovoy sistemy v zarubezhnoy pravovoy doktrine vtoroy poloviny XX -- nachala XXI veka [The development of the concept of the legal system in foreign legal doctrine of the second half of the XX -- beginning of the XXI century]. Moskovskiy zhurnal mezhdunarodnogo prava. No. 4. Р. 18--35.

23. Gavrilov V.V. (2018). Ponyatiye i vzaimodeystviye mezhdunarodnoy i natsionafnykh pravovykh system [The concept and interaction of international and national legal systems]. Moscow. 224 p.

24. Guzman A.T. (2009). How international law works: introduction. International Theory. Vol. 1. Issue 2. Р. 285--293.

25. Hudson M.O. (1923). The Codification of International Law through the League of Nations -- an address. New York. 8 р.

26. Ida R. (1996). International lawmaking process in transition? A comparative and critical analysis of recent international norm-making process. Trilateral perspectives on international legal issues / Ed. by M.K. Young, Y. Iwasawa; American Society of International Law, United States. Р. 27--45.

27. Isayev R.O. (2012). Dialogicheskaya priroda doveriya v mezhdunarodnykh otnosheniyakh [The dialogical nature of trust in international relations]. Osnovy ekonomiki, upravleniya i prava. No. 6(6). Р. 28--32.

28. Kalamkaryan R.A. (2006). Filosofiya mezhdunarodnogo prava [Philosophy of international law]. Moscow. 208 p.

29. Kaveshnikov N.Yu. (2020). Integratsiya i dezintegratsiya v Yevropeyskom Soyuze: stsenarii razvitiya [Integration and disintegration in the European Union: development scenarios] // Crisis and post-crisis: people, institutions, practices. collection of articles of the Interdisciplinary Scientific Online Conference. Tyumen. Р. 40--46.

30. Khalipov V.F. (2002). Vlast. Osnovy kratologii [Power. Basics of kratology]. Moscow. 304 p.

31. Koenig N. (2015). A Differentiated view of Differentiated Integration. Jacques Delors Institute Policy Paper. No. 140. 25 p.

32. Koremenos B. (2012). An economic analysis of international rulemaking. Working Paper. Department of Political Science, University of Michigan, Ann Arbor. 35 p.

33. Kozhevnikov F.I., Krivchikova E.S. (1977). Komissiya mezhdunarodnogo prava OON [UN International Law Commission]. Moscow. 102 p.

34. Krylov N.B. (1988). Pravotvorcheskaya deyatefnost¹ mezhdunarodnykh organizatsij [Law-making activities of international organizations]. Moscow. 170 p.

35. Liang Yuen-Li (1948). Le development et la codification du droit international. Recueil des cours: Collected courses of the Hague Academy. Vol. 43. Issue II. P. 407--532.

36. Lone F. (2019). The New Haven School of International Law. Oxford Bibliographies Online. 27 March 2019. URL: https://www.oxfordbibliographies.com/view/document/obo-9780199796953/obo-9780 199796953-0178.xml

37. Lukashuk I.I. (2004). Sovremennoye pravo mezhdunarodnykh dogovorov [Modern law of international treaties]. Moscow. 658 p.

38. Malingudi YA. (1997). Russko-vizantiyskiye dogovory v X v. v svete diplomatiki [Russian-Byzantine treaties in the X century. in the light of diplomacy]. Vizantiyskiy vremennik. Vol. 57. P. 58--87.

39. Margiyev V.I. (1998). Pravotvorchestvo mezhdunarodnykh organizatsiy [Lawmaking of international organizations]. Maykop. 46 p.

40. Martens F.F. (1874). Sobraniye traktatov i konventsiy, zaklyuchennykh Rossiyey s inostrannymi derzhavami [Collection of Treatises and Conventions concluded by Russia with foreign powers]. Tom I. Traktaty s Avstriyey, 1648--1762. St. Petersburg. 324 c.

41. Martens F.F. (2008). Sovremennoye mezhdunarodnoye pravo tsivilizovannykh narodov [Modern international law of civilized peoples]. V 2-kh tt. Tom 1. Moscow. 368 p.

42. McWhinney E. (2007). International Law Making in Times of Competing Ideologies or Clashing Civilizations: Peaceful Coexistence and Soviet-Western Legal Dialogue in the Cold War Era. Canadian Yearbook of International. Vol. 44. Р. 421--436.

43. Merezhko A.A. (2002). Gnoseologiya mezhdunarodnogo prava. Vvedeniye v filosofiyu mezhdunarodnogo prava [The epistemology of international law. Introduction to the philosophy of international law]. Kiyev. 192 p.

44. Mishulin A.V. (І946). Idei prava v mezhduellinskikh otnosheniyakh [Ideas of law in inter-Hellenic relations]. Vestnik drevney istorii. No. 2. Р. 51--65.

45. Morgenthau H.J., Thompson K.W. (1985) Politics among Nations: The Struggle for Power and Peace. McGraw-Hill, Inc. 703 p.

46. Movchan A.P. (1972). Kodifikatsiya i progressivnoye razvitiye mezhdunarodnogo prava [Codification and progressive development of international law]. Moscow. 214 p.

47. Neshatayeva T.N. (1993). Vliyaniye mezhpravitefstvennykh organizatsiy sistemy OON na razvitiye mezhdunarodnogo prava [The influence of intergovernmental organizations of the UN system on the development of international law]. Dis. ...kand. yurid. nauk. Moscow.

48. Osmin B.I. (2018). Natsional'nyye i mezhdunarodnyye sudy: neobkhodim dialog [National and international courts: dialogue is needed]. Zhurnal rossiyskogo prava. No. 9. P. 131--144.

49. Patsatsiya M.Sh. (2000). K voprosu o proiskhozhdenii mezhdunarodnogo prava [To the question of the origin of international law]. FEMIS. Yezhegodnik istorii prava i pravovedeniya. Vyp. 1. Moscow. Р. 12-18.

50. Pokacheva A.V. (2019). O neobkhodimosti issledovaniya mekhanizma mezhdunarodnogo normotvorcheskogo protsessa (na primere OON) [On the need to study the mechanism of the international rule-making process (on the example of the UN)]. Yuridicheskiye nauki: problemy iperspektivy. Kazan'. P. 75-77.

51. Posner E.A., Sykes A.O. (2011). Efficient Breach of International Law: Optimal Remedies, Legalized Noncompliance, and Related Issues. Michigan Law Review. Vol. 110. Р. 243-294.

52. Pustogarov V.V. (1999). Fedor Fedorovich Martens -- yurist i diplomat [Fedor Fedorovich Martens -- lawyer and diplomat]. Moscow. 286 p.

53. Reisman W.M., Wiessner S., Willard A.R. (2007). The New Haven School: A Brief Introduction. Yale Journal of International Law. 2007. Vol. 32. Issue 2. P. 575-582.

54. Sadykova R.B. (2019). Mezhdunarodno-pravovyye doktriny ekonomicheskogo analiza [International legal doctrines of economic analysis]. Dis.kand. yurid. nauk. Moscow.

55. Shaw M.N. (1991). International Law. 3rd ed. Cambridge: Grotius Publications. 837 p.

56. Shelestin V.YU. (2014). Vneshnyaya politika Khettskogo gosudarstva ot Mursili I do Muvatalli I (XVI-- XV vv. do n.e.) [The foreign policy of the Hittite state from Mursili I to Muwatalli I (XVI -- XV centuries BC)]. Moscow. 24 p.

57. Shestakov L.N. (1981). Imperativnyye normy v sisteme sovremennogo mezhdunarodnogo prava [Imperative norms in the system of modern international law]. Moscow. 120 p.

58. Skuratova A.Yu. (2016). Rossiya i Rimskiy statut Mezhdunarodnogo ugolovnogo suda [Russia and the Rome Statute of the International Criminal Court]. Moscow Journal of International Law. No. 4 (104). Р. 125-137.

59. Slaughter A.M., Tulumello A.S., Wood S. (1998). International Law and International Relations Theory: A New Generation of Interdisciplinary Scholarship. The American Journal of International Law. Vol. 92. Issue 3. P. 367-397.

60. Stepanov-Yegiyants V.G. (2015). Bezopasnoye obrashcheniye komp'yuternoy informatsii i problemy mezhdunarodnogo pravotvorchestva [Safe circulation of computer information and the problems of international lawmaking]. Istoricheskaya i sotsiafno-obrazovatefnaya mysl¹. No. 2. Р. 164--170.

61. Suy E. (1978). Innovation in International Law-Making Processes. In: Macdonald R.St.J., Johnston D.M., Morris G.L. (eds) The International Law and Policy of Human Welfare. Alphen aan den Rijn: Sijthoff & Noordhoff. Р. 187-190.

62. Talalayev A.H. (1963). O kodifikatsii mezhdunarodnogo dogovornogo prava [On the Codification of International Treaty Law]. Sovetskiy yezhegodnik mezhdunarodnogo prava. 1962. Moscow. Р. 137-149.

63. Talalayev A.N. (2009). Pravo mezhdunarodnykh dogovorov. T. 1. Obshchiye voprosy [The law of international treaties. Vol.1. General questions]. Moscow. 280 p.

64. Taziyev N.D. (2002). Mezhdunarodnoye normotvorchestvo: sovremennyye problemy sozdaniya pravovykh norm [International rulemaking: modern problems of creating legal norms]. Dis. ...kand. yurid. nauk. Kazan'.

65. Torkunov A.V. (2019). Mezhdunarodnyye issledovaniya: khaos ili plyuralizm? [International Studies: Chaos or Pluralism?]. Polis. Politicheskiye issledovaniya. No. 5. P. 7-18.

66. Torkunov A.V., Malgin A.V. (eds) (2012). Sovremennyye mezhdunarodnyye otnosheniya [Modern international relations]. Moscow: Aspekt Press. 688 p.

67. Torkunov A.V., Narinsky M.M. (eds) (2012). Istoriya mezhdunarodnykh otnosheniy. T. 1. Ot Vestfal'skogo mira do okonchaniya Pervoy mirovoy voyny [History of international relations. Vol. 1. From the Westphalian world to the end of the First World War]. Moscow: Aspekt Press. 400 р.

68. Trikoz Ye.N. (2006). Mezhdunarodno-pravovaya zakonnost' (k postanovke problemy) [International legal legality (to the statement of the problem)]. Mezhdunarodnoye publichnoye i chastnoye pravo. No. 5(32). P. 7-11.

69. Tunkin G.I. (2019). Teoriya mezhdunarodnogo prava [Theory of international law]. Moscow. 416 p.

70. Valeyev R.M. (2001). Nekotoryye voprosy yuridicheskoy tekhniki v mezhdunarodnom prave [Some issues of legal technology in international law]. Zakonotvorcheskaya tekhnika sovremennoy Rossii. N. Novgorod. T. 2. P. 21-31.

71. Velizhanina M.Yu. (2007). “Myagkoye pravo”: yego sushchnost i rol v regulirovanii mezhdunarodnykh otnosheniy ["Soft law": its essence and role in the regulation of international relations]: Dis. ... kand. yurid. nauk. Moscow.

72. Venzke I. (2016). Contemporary Theories and International Lawmaking. Research Handbook on the Theory and Practice of International Lawmaking. Northampton, MA: Edward Elgar. P. 66-84.

73. Verma D. (1989). Rethinking about New International Law' Making Process // Indian Journal of International Law. Vol. 29. No. 1-2. P. 38-51.

74. Wenqing Liao (2015). The Application of the Theory of Efficient Breach in Contract Law. A Comparative Law and Economics Perspective. Intersentia Ltd. 350 p.

75. Yevintov V.I. (1990). Mezhdunarodnoye soobshchestvo i pravoporyadok (analiz sovremennykh kontseptsiy) [The international community and the rule of law (analysis of modern concepts)]. Kiyev. 128 p.

76. Yumashev Yu.M. (2009). Zapadnaya doktrina mezhdunarodnogo prava nachala XXI v. [Western Doctrine of International Law at the Beginning of the 21st Century]. Pravo. Zhurnal Vysshey shkoly ekonomiki. № 2. Р. 3-9.

77. Zhang Nai-gen. (2006). On Economic Analysis of International Law. Canadian Social Science. Vol. 2. No. 2. Р. 1-10.

Размещено на Allbest.ru

...