Юриспруденция: между догматическим наследием и языком новой аналитики

Интегральное понимание совокупной социокультурной, когнитивной и языковой природы права позволяет ставить и решать новые проблемы в комплексе их взаимных отношений и определений. В таком предметном и концептуальном контексте вполне корректно рассматривать такие дисциплинарные конструкции, как поэтика и семиотика юридического текста, в качестве одновременно самостоятельной и общей части дисциплинарной структуры юриспруденции. Поэтика и семиотика юридического текста являются выражением внутренней языковой (жанрово-стилевой) и внешней (знаковой) репрезентации права в различных соционормативных форматах и практиках регулирования и регламентации социального общения.

Социальное общение изначально заключает в себе сообщение, то есть систему знаков и значений, в которых существует и определяет себя и нормативное, и символическое измерение многоуровневой культурно-исторической правовой реальности. Семиотика фиксирует структурную связь внешних и внутренних аспектов существования правовой реальности, ее институциональной и концептуальной составляющей, языка юридических конструкций и языка юридических понятий, практического и теоретического языка права и науки права. Поэтика отражает различные ментальные и когнитивные проявления форм мышления о праве, восприятия и понимания права, представленных в разнообразных жанровых и формальных построениях юридического текста, его стилевого и риторического оформления. В этом смысле поэтика и семиотика юридического текста раскрывают все богатство и разнообразие культурно-исторических манифестаций и репрезентаций феномена права в практиках социального общения в их прошлом, настоящем и неопределенном будущем.

Юридический текст не существует сам по себе, вне социокультурного контекста его производства и потребления. Его собственная жизнь -- вопрос нормативных ожиданий, настроений и переживаний наличия или отсутствия надлежащего права, то есть фундаментальной потребности в праве. Дискурсивные практики, основанные на принципе авторитета, существенным образом отличны от дискурсивных практик, основанных на принципе консенсуса. Хотя формальным получателем юридического текста являются все, кому он адресован в силу тех или иных служебных и житейских обстоятельств, но действительным его пользователем являются только те субъекты правового общения, кем он может быть прочитан в предметной логике языка, на котором текст написан и говорит с его потребителями.

Юридический текст как проявление культуры человеческого общения имеет гуманитарное измерение, определяемое культурой форм подачи материала и организации его нормативного содержания. То есть заключает в себе и аксиологию, и эпистемологию права, его ценностно-нормативную и концептуальную структуру. Юридический текст имеет и концептуальное значение, и языковую форму его манифестации. Понимание юридического текста как знака в системе его нормативных значений и определений и знака как текста в системе его символических представлений и концептов позволяет рассматривать юридический текст в качестве одновременно предмета исторической поэтики и семиотики права породившей их общей социокультуры.

Правовая реальность в своей внутренней, ментальной сути -- это воображаемая реальность. Желаемый правопорядок и наличный правопорядок -- несовпадающие категории. Переход должного в сущее варьируется в широком диапазоне возможных флуктуаций, задаваемых юридическими картинами мира каждой исторической эпохи. Поэтико-семиотическое видение правовой реальности в границах собственных исследовательских подходов в изучении феномена права позволяет обнаружить, описать и объяснить именно те аспекты его предмета, которые лежат за рамками формальных определений классической юриспруденции. Поэтика и семиотика права расширяют уровни понимания и существования права, выделяя и различая видимое и невидимое в праве, его метафизические смыслы и аксиоматические значения, знаки присутствия или отсутствия юридического начала в практиках социального общения (семиотика), формы культурных репрезентаций права в процессах социальных коммуникаций (поэтика).

Оба подхода осмысления правовой реальности как онтологической данности и политико-правового конструкта объединяет представление о праве в качестве языковой, а значит, и текстовой, и знаковой реальности. Включение поэтики и семиотики юридического текста в дисциплинарный кластер юридической науки, наряду с антропологией и социологией права, позволяет совместить в общем комплексе представлений о правовой реальности структурные (инвариантные) и культурно-исторические (вариативные) основания и аспекты юридической организации и развития социальных систем в рамочных и пересекающихся определениях интегративной юриспруденции.

Поэтика и семиотика юридического текста включают в предмет своего изучения одновременно и изучение юридического языка, на котором говорит право конкретной исторической эпохи, и юридического дискурса, на котором размышляли и размышляют о праве в его прошлом, настоящем и будущем времени. Юридический язык и юридический дискурс, рассматриваемые в предметной логике поэтики и семиотики юридического текста, позволяют увидеть, описать и объяснить те аспекты существования правовой реальности, как в плане ее исторического содержания, так и в плане ее исторического выражения, которые характеризуют историческую семантику и грамматику конкретного правопорядка. То есть тех параметров и координат нормативных коммуникаций, которые составляют фундамент разнообразных культурно-исторических форм социального общения. Несмотря на то что право занимало в практиках социального общения различное место в отдельные эпохи архаики и исторического существования людей, его постоянное присутствие в повседневной жизни человеческих сообществ позволяет предположить, что язык юридического общения в самом себе, в своей онтологии и аксиологии заключает собственные основания и условия развития и воспроизводства. Это не только и не столько основная норма Г. Кельзена, правотворческий дух немецкого народа Ф. К. фон Савиньи, императивно-атрибутивное переживание права (точнее, его отсутствия) Л. Петражицкого. Это и то, и другое, и третье, и еще много чего, еще не вошедшего в привычный словарь теоретического правоведения.

При всем разнообразии концептуальных подходов и предлагаемых ментальных конструкций в понимании онтологических оснований права, видимо, есть еще и нечто иное, еще не явленное, но вполне реальное, что делает науку права одним из самых увлекательных интеллектуальных путешествий в области гуманитарного знания. Поэтика и семиотика юридического текста заключены в самом факте его существования. Поэтому, возможно, в этом аспекте своего самовыражения и манифестации можно, используя дополнительный исследовательский инструментарий, разработанный в смежных областях знания, обнаружить в праве еще неизвестные грани заключенного в нем культурно-исторического содержания. Открыть новые горизонты понимания природы права в его имманентной сущности и культурно-исторических формах, юридических определениях, понятиях и конструкциях -- актуальная тема и проблема постюриспруденции или интегральной юриспруденции, совмещающей в себе феноменологию, аксиологию и эпистемологию юридического текста -- интегральной категории права и предмета науки права.

Поэтика и семиотика юридического текста и с точки зрения своего предмета (внутритекстовые и внетекстовые отношения), и с точки зрения своего аналитического инструментария (язык, на котором текст написан, и язык, на котором текст прочитан) имеют дело с различными и взаимозависимыми аспектами существования права. Различие в языках -- это различие в значениях, которые составляют внутреннее и внешнее содержание юридического текста. Это различие одновременно формальное и предметное. Его снятие и преодоление составляет фундаментальную задачу юридической практики и проблему юридической науки.

Поэтику юридического текста интересует прежде всего внутренняя форма текста как такового или структура, в которой заключено определенное содержание явления, обозначенного термином «право». Базовая функция права -- внесение формальной определенности в социальные отношения, составляющие предмет правового регулирования. Очевидно, что реализация данной функции предполагает одновременно определенность в организации самого права как юридического института и процесса. Исторически и типологически различные правовые системы используют различный институциональный и концептуальный инструментарий для решения этой универсальной задачи. Поэтика юридического текста различных исторических эпох и социокультур находит себя в различных версиях понимания права, выраженных в логике и определениях языка классической и неклассической юриспруденции. Ее собственный предмет -- право, существующее за рамками кодифицированного языка формальной юриспруденции.

Семиотику юридического текста интересуют внешние отношения, в структуре которых происходит взаимодействие явления права с адресатами его содержания. Взаимодействие протекает в системе социокультурных координат или определенного контекста, нагруженного определенными ожиданиями и собственными представлениями адресата о должном или недолжном порядке социальных отношений. Юридический текст, в терминах семиотики -- означаемое и означающее, превращается в собственный предмет его адресата только в рамочных определениях интерпретации его содержания. Юридический текст, пропущенный через различные формы истолкования его исходного содержания, становится (в терминах семиотики) означаемым, представленным открытым перечнем возможных значений.

Предмет поэтики юридического текста -- статика существования юридического текста в системе его собственных значений, означающих. Предмет семиотики юридического текста -- динамика существования юридического текста в системе его подвижных значений, означаемых. Общий предмет поэтики и семиотики юридического текста представляет граница пересечения и совмещения плана содержания и плана выражения основного, или первичного, юридического текста и плана содержания и плана выражения производного, или вторичного, юридического текста. То есть до и после его включения в систему социальных коммуникаций. Ключевая тема и логика совмещения двух аналитик состоит в описании и объяснении ментальных и когнитивных разрывов социального общения, границ совместимости или несовместимости языков социального общения. Правовая реальность открывает себя и как юридическая структура (рамки), и как юридический процесс (действия) в системе знаковых отношений языков социального общения. Язык юридического текста, его терминология, стилистика и нормативная метафорика являются носителями глубинных смыслов юридического концепта действительности, его культурными и нормативными маркерами.

ПОЭТИКА И СЕМИОТИКА ЮРИДИЧЕСКОГО ТЕКСТА

Поэтика и семиотика юридического текста заключают в себе, наряду с аналитикой, не менее значимый пласт правового понимания действительности, представленный в ее диагностировании на предмет выявления скрытых, неартикулируемых решений, спрятанных за фасадом языка формального правопорядка Все, что служит социальному общению и его пониманию, является языком. Жест, звук, интонация, церемониальный акт, любой предмет, заключающий в себе послание другим, в том числе и слово, устное и письменное. Язык -- универсальное средство социальной коммуникации в любой знаковой форме его выражения. В конкретном модусе своего проявления этот аспект и момент социального взаимодействия, применительно лишь к одной из исторических форм своей репрезентации, выразил К. Леви-Стросс. «В каждом обществе приготовление пищи служит языком, на котором общество бессознательно раскрывает свою структуру. Пища, которую съедает человек, становится им самим. Мы -- то, что мы едим, поэтому набор продуктов питания и способы его обработки тесно связаны с представлением личности о себе и своем месте во вселенной и обществе» («Происхождение застольных манер»). В выборе продуктов питания и в самом процессе поедания в его индивидуальной и коллективной формах уже заключена нормативная составляющая социоприродных коммуникаций.

Юридическое начало социальной действительности живет в самой социальной действительности. Все, с чем мы сталкиваемся, и все, к чему мы прикасаемся, имеет юридический смысл и значение. Симптоматично, что уже в раннегреческой традиции осмысления социального порядка движение от Хаоса к Космосу составляло базовый принцип ее нормативной космологии. Для объяснения отклонений от предустановленного порядка социальных отношений в культурный оборот был введен концепт судьбы.

Юриспруденция повседневности бесконечна в своих проявлениях. Подтверждением данного факта являются семиотические теории и конструкции социокультурного, а значит, нормативного значения языка и символики моды (см.: Барт Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры. М., 2018); языка и символики цвета (см., например, цикл исследований феномена цвета в культурно-исторических практиках социального общения: Пастуро М. Синий. История цвета. М., 2015 ; Он же. Черный. История цвета. М., 2017; Он же. Зеленый. История цвета. М., 2018; Он же. Красный. История цвета. М., 2019). Одежда, цвет, позы, генеалогии -- это социальные институты-классификации, знаки наследуемого или приобретенного статуса, места в социальной иерархии отдельных сообществ. Все, что существует и социально себя проявляет, есть юридический текст, выражение юридической картины устройства мира, его изначальной структурированности, то есть нормативности. А значит, входит в предмет исторической поэтики и семиотики.. Предмет поэтики юридического текста определен в жанровых формах выражения права, стилей аргументации, терминологии или языков, на которых говорят и рассуждают о праве. Отсюда проистекают собственные культурно-исторические форматы поэтики юридического текста -- поэтика юридической классики -- этатизма и легизма, поэтика юридического реализма и нормативизма, поэтика постюриспруденции. Юридический текст на своем историческом пути в целом и отдельных исторических фазах складывания своей онтологии и аксиологии встречался с различными основаниями своего генезиса и развития, а именно природой, обществом, религией, государством. Каждая встреча формировала свой культурно-исторический облик юридического текста, свою систему выражения и реализации заключенного в нем нормативного содержания, свою культурно-историческую логику воспроизводства права. Через отношения с данными универсальными феноменами человеческого бытия проявляла себя каждая функция, каждый элемент институциональной, доктринальной, концептуальной и юридико- технической составляющих конкретно-исторической правовой системы.

Право как таковое обнаруживает свое действительное существование только через связи с данными феноменами общей человеческой реальности, в совокупной структуре которых различают собственно нормативное ядро и периферию -- в зависимости от места и роли отдельных правообразующих элементов в общеисторическом процессе генезиса и развития права. Право в своей онтологии, аксиологии и эпистемологии -- это одновременно институт, и концепт, и эпистема. Процесс правообразования той или иной исторической эпохи, представленный через различение в нем первичных и вторичных, доминирующих и факультативных факторов, условий и оснований становления и развития правовых институтов, заключает в себе как культурно-исторические стандарты нормирования социальных отношений, так и культурно-исторические схемы организации знания о движущих силах данного процесса. Современная правовая наука в рамочных построениях своей дисциплинарной структуры, в этом аспекте своего понимания, лишь исторический эпизод в общей эволюции юридических картин мира.

Поэтика юридического текста включает в предмет своего рассмотрения не только феноменальные основания процесса правоформирования. Рабочей частью его совокупной структуры являются также системы юридических знаний, в которых не только и не столько отражается правовая реальность в ее представлениях и определениях, но одновременно протекает концептуально моделируемый процесс производства и воспроизводства правовой системы в целом. Накопленное юридическое знание о явлении права своего рода медиум, посредник в процессах превращения представлений о должном порядке социальных отношений в систему юридических институтов, поддерживающих и обеспечивающих правопорядок как выражение должного в сущем.

Юридический текст в форме институтов (правил и ритуальных практик) и юридический текст в форме представлений об институтах (ментальных моделей и познавательных практик) выражает две универсальные формы существования и определения процесса юридической организации (институциональной и концептуальной) социальных отношений. В этом плане общий объект поэтики юридического текста -- юридический язык, на котором говорят правовые институты, и юридический язык, на котором их описывают и понимают. В конечном итоге это юридические картины мира, которые являются общим социокультурным основанием и источником права и знаний о праве каждой исторической эпохи. Их язык, категории и понятия -- знаки цивилизационной принадлежности систем социального общения. Это ментальные образы должного в сущем, его метаюридических оснований и проявлений в практиках социального общения.

Именно изменения практического и концептуального языка права содержательно и формально являются собственным предметом поэтики юридического текста. Поскольку временной фактор культурно-исторической эволюции языка права составляет фундаментально измерение и институциональных, и концептуальных преобразований правовой реальности в целом, представляется возможным рассуждать о явлении права в логике определений прежде всего исторической поэтики юридического текста. В исторических практиках взаимоналожения, сочетания и пересечения социальных отношений и природы, социальных институтов и религии, социальных трансформаций и государства заключены различные правопорядки, определяемые нормативной природой юридических языков, в которых они нашли свое историческое содержание и формы выражения. Правовые системы первоначальных сообществ, религиозно-правовые системы, государственно-правовые системы -- все это в конечном итоге проявление базовой нормативности дискурсивных практик самих социокультурных коммуникаций, в рамочных построениях и определениях которых обнаруживает себя, формирует и функционирует историческое право.

Отсюда, собственно, и проистекают различия в предметной и формальной структуре исторической поэтики юридического текста, языка и дискурса, определяемые различной скоростью процессов преобразования права и науки права. Это проблема медленного времени или проблема структурных, фазовых переходов правовых систем в различных исторических контекстах их существования и взаимодействия и проблема быстрого времени или проблема текущих процессов накопления или разрушения внутренних и внешних, институциональных и концептуальных ресурсов собственного развития. Значение исторической поэтики в изучении действительных превращений в системах юридической организации социальных отношений и системах их концептуального описания и объяснения определяется пограничным статусом ее собственного предмета в исследовании правовой реальности. Ее методология заключена в ориентации именно на точки бифуркации переходных состояний и процессов правовых изменений, в которых представлен веер возможных траекторий будущего развития самих правовых систем, стиля и жанровых форм правового осмысления, восприятия и переживания правовой действительности как явления социокультуры своего места и времени. Поэтикологическое направление в изучении универсальной категории юриспруденции -- юридического текста -- может опираться в первую очередь на отечественную традицию изучения литературных текстов, накопленную и представленную трудами А. Веселовского, А. Белого, Ю. Тынянова, Ю. Лотмана, Е. Мелетинского и других исследователей Классическое и непревзойденное в своей аналитике описание эволюции культурно-исторических эпох и форм языка литературного текста дано в докторской диссертации О. Фрейденберг 1935 г. (см.: Фрей- денберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997). Расширение предметных границ приложения языка поэтики представлено в работах Ю.М. Лотмана (см., например: Лотман Ю.М. Поэтика бытового поведения в русской культуре XVIII века // Избранные статьи : в 3 т. Таллин, 1992. Т. 1). Мифоритуальные основания концептуализации мира, понимаемого как текст -- структуры социальных отношений и культурных практик описаны в работах Е.М. Мелетинского (см., например: Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1975). Понимание нормативного значения поэтики стиля как выражения стиля мышления раскрыто в работах П. А. Гринцера (см., например: Гринцер П.А. Стиль как критерий ценности // Сравнительное литературоведение и санскритская поэтика. Избранные произведения. М., 2013. Т. 2.). Фактически и по существу лингвистика, филология и литературоведение заключают в себе немыслимый по своему объему и культурно-историческому значению материал, который может быть положен в основание лингвистического поворота в юриспруденции. Поэтикологический подход к анализу юридического текста, в широком смысле понимания содержания и форм выражения данной категории и понятия, открывает качественно новые аналитические перспективы не только в изучении права, но прежде всего в концептуализации предмета и языка самой юридической науки -- теоретического правоведения. Язык права -- язык социокультуры. Язык юриспруденции -- язык осмысления права. По существу предмета речь должна идти о концептуальной альтернативе юридико-техническому пониманию роли языка в описании и объяснении феномена права (см.: Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в юриспруденции. М., 2012; Власенко Н.А. Язык права. Иркутск, 1997). Язык формальнодогматической юриспруденции, сохраняя свое инструментальное значение в конструировании юридического текста, является лишь частью более широкой эпистемы понимания взаимных отношений текста и культуры..

Собственный предмет поэтики юридического текста -- превращение воображаемого порядка социальных отношений, то есть юридического концепта действительности в терминах Г. Гаджиева, в культурный артефакт, объект эстетического переживания правовой реальности. Правопорядок как нормативное измерение и выражение социокультуры является одновременно и категорией эстетического отношения к действительности, поскольку эстетическое чувство -- одна из исторических форм проявления внутренней нормативности социального порядка как завершенного в себе, в своей внутренней гармонии, уравновешенности и стабильности. Поэтика организует и выражает эти качества права в различных аспектах его эстетической репрезентации. Юридическая поэтика классического римского права и религиозно-юридических практик Средневековья, эпохи барокко и романтизма, юридическая поэтика революционных эпох правообразования -- все это не что иное, как исторические эпохи движения различных языковых, дискурсивных, жанровых и стилистических форм выражения и манифестации права.

Правовые институты и формы их концептуализации могут быть представлены в качестве юридических текстов, завершенных и незавершенных, являющихся выражением коллективной психологии определенной исторической эпохи, своего рода эпифеномены сознательного и бессознательного, желаемого и фактического, должного и сущего правопорядка. Классическая формула поэтики юридического текста представлена римской юриспруденцией в определении Цельса, приведенном Уль- пианом в Дигестах: «Ius est ars boni et aequi». Ключевой термин формулы -- ars, искусство, ремесло, дело. Искусство деяния, делания и украшения подлинной жизни человеческих сообществ. Юридический текст -- это феномен эстетического отношения к действительности, движения от низкого и рутинного к высокому и возвышенному. Эстетическое отношение превращает невидимое юридическое отношение в видимое, вербальное и визуальное.

Юридический текст также феномен религиозного переживания, что в полной мере продемонстрировали практики средневекового правопонимания. В основании правовых представлений эпохи лежал опыт социального общения как религиозного. Вера в своей онтологии выражение юридического, то есть предписанного и гарантированного порядка социальных отношений. В вере изначально заключено то, что в формальном праве разведено, -- легитимность и легальность порядка. В этом смысле религиозное есть первичное основание социального общения. Юридические тексты в своих жанровых построениях (суммы и комментарии) и казуистической аргументации наполнены отсылками к священным книгам, аллюзиями сакрального и профанного порядка отношений, риторическими формулами, в полной мере выражающими особенности юридической поэтики своего исторического времени. Юридический язык вполне вписывался в ее топики священного и мирского, невидимого и видимого в их взаимных отношениях и определениях. Средневековая юриспруденция, ищущая себя в логике догматического толкования базовых текстов классического римского наследия и религиозной юридической картины мира, есть грандиозная попытка совместить несовместимые онтологические основания наличного правопорядка -- авторитет божественного в практиках социального общения и юриспруденцию повседневного существования человека.

Юридический текст по своей сути искусственный продукт социокультуры, форма самовыражения и репрезентации базовых оснований человеческого существования. Это концепт и конструкт, юридическая вселенная в миниатюре, заключающая в себе все возможные проявления юридического начала действительности, ее аксиологию, эпистемологию и праксеологию. Правовая реальность во всех своих ментальных и фактических проявлениях есть текст, явление юридического бытия и сознания. То есть организация юридических смыслов и значений в материальной и идеальной форме, форме слов и церемоний, торжественных клятв и одеяний, мифологии и ритуалов, эмблем и знаков принадлежности к определенному социальному классу. Это архитектура конституций, деклараций, кодексов с их наименованиями, разделами и главами, статьям и примечаниями, сносками и приложениями. Это архитектура присутственных мест как материализация образа юстиции. Поэтому юридический текст в своих определениях и своей композиции -- это и категория эстетики. Все разнообразие форм демонстрации присутствия юридического начала в практиках социального общения находит и выражает себя в поэтике юридического текста, универсальной категории права и предмета правовой науки.

Поэтика юридического текста находит себя не только в отправлениях текущей законодательной и правоприменительной практики, но и в собственной исторической памяти, накопленном опыте юридической жизни прошлого, ее юридическом наследии, как позитивном, так и негативном. Юридическое прошлое никуда не уходит, оно существует в своих завершенных или незавершенных формах и постоянно возвращается, как бумеранг, особенно в кризисных ситуациях, требующих признания или непризнания юридического значения тех или иных фактов и решений, казалось бы, далекого прошлого. Правовой мысли известен феномен спящих институтов, которые всегда когда-нибудь просыпаются и начинают действовать помимо нашей воли и желания, пробуждая, как правило, грустные воспоминания о несостоявшемся или незавершенном юридическом событии. Оно живет своей теневой отраженной жизнью и тихо ждет своего исторического часа, правовые последствия наступления которого возвращают нас в прошлое и закрывают траектории движения в будущее Лафитский В. О правовом наследии России и его возрождении в борьбе за право: монография. М., 2018.. Подлинная правовая история -- это история в сослагательном наклонении.

Предмет юридической науки определяется широким дисциплинарным контекстом изучения права как комплексной, многосоставной и многоаспектной категории, института и процесса. Современное состояние исследования права в рамках отдельных направлений разработки его предмета сталкивается с проблемой совмещения различных аналитических подходов -- антропологии и социологии права, сравнительного правоведения, юридической лингвистики, культурно-исторической юриспруденции -- в общем объеме теоретических и методологических представлений о праве. В аналитической повестке дня тема интегративной юриспруденции сегодня занимает ведущее место и требует своего концептуального решения. Семиотическое видение -- описание и объяснение права -- представляет значительный интерес в этом аспекте его теоретико-методологической разработки. Семиотика предоставляет в рамках своего собственного инструментария возможность подвести под отдельные, относительно автономные предметные и формальные характеристики феномена права общие концептуальные основания. Если основная тема и проблема поэтики юридического текста заключается в выявлении границ его открытости или закрытости для публичного потребления обществом, то семиотика юридического текста касается столь же актуальной проблемы и темы концептуальной способности юриспруденции быть инструментом изучения права и науки права как знаковых систем социального и научного общения.

Собственный предмет семиотики юридического текста заключен в его языке как системе знаков и языковой деятельности, связанной с переводом их значений в практическую и научную плоскость. Семиотика юридического текста открывает в границах наличной традиции понимания права и конкретных способов и процедур его интерпретации как исторически меняющиеся значения, так и сохраняющиеся смыслы права. Ее рабочий инструментарий, юридический язык и дискурс, выступает одновременно и объектом изучения и аналитическим средством категоризации и концептуализации правовых явлений. Обе составляющие заданы рамками определенной культуры восприятия и переживания права или юридической картины мира, затрагивающей глубинные (ментальные) основания формирования собственно юридического отношения и осмысления действительности. Семиотика права -- органичная часть науки права. Предмет семиотики и предмет науки права пересекаются в своей онтологии и эпистемологии, поскольку в их базовых основаниях лежит категория «отношение». Семиотика -- дисциплина, которая в своих определениях и языке связана с исследованием отношений знака и его значений в различных социокультурах. Юриспруденция -- дисциплина, концептуальное ядро которой составляет язык описания и объяснения превращения социального порядка в правопорядок, то есть социального отношения в правоотношение.

Семиотическое прочтение юридического текста, его семантики (содержания) и синтаксиса (правил организации содержания) позволяет при всем разнообразии культурно-исторических форм социального общения выявить и описать их универсальные смыслы и значения в терминах практического и теоретического языка, выработанного в рамках своей социокультуры. Юридический текст как со своей внутренней формы (предмет поэтики), так и со стороны своей внешней формы (предмет семиотики) порождает правопорядок, повторяемость, регулярность, стабильность и устойчивость которого образуется совместным действием инвариантных структур социального общения и вариативных условий их включения в меняющиеся исторические контексты повседневного существования.

Обе составляющие различных культурных эпох социального общения объединяет свой язык социальной коммуникации, без которого она по определению не могла состояться. Язык производства права и язык его потребления должны быть совместимы, открыты и понимаемы сторонами социального общения как общая нормативная и когнитивная форма и предпосылка превращения социальной коммуникации в правовую коммуникацию. Проблема в том, что юридический текст создается не только в рамках правотворческого процесса, но также и в процессе его прочтения адресатом правил. Это связанные общей задачей нормативные практики, которые в одинаковой степени работают на общий результат достижения единой цели -- обеспечения правопорядка нормальными условиями его воспроизводства в процессах социального общения. Изменения первоначальных или заданных нормативных значений при их переводе на язык используемых или применяемых значений -- вопрос политики и культуры того общества, которое, собственно, является одновременно и агентом, и актором или участником социокультурного цикла юридической деятельности в целом.

Структура отношений между этими элементами общей коммуникации может быть различной -- симметричной и ассиметричной, закрытой и открытой, односторонней или двусторонней, вертикальной или горизонтальной, выстроенной в логике патрон-клиентских отношений или гражданских форм социального общения. Все это разнообразие возможных социальных конфигураций порождает разнообразие форм юридического общения и их отображения в семантике и синтаксисе юридического текста. В этом аспекте понимания своего предмета семиотика юридического текста представляет собой инструмент описания и объяснения структур обмена юридическими значениями на различных фазах процесса правовых коммуникаций безотносительно к их практическим приложениям в различных сферах социальной жизни.

Концептуальная ценность семиотики юридического текста заключена в универсальности языка ее аналитики. Юридические правила -- производные социального общения, изменяющие, в зависимости от ее структуры, свои нормативные значения. Семиотика и поэтика юридического текста, образ и понятие, социальная структура и культурный процесс раскрывают и план содержания, и план выражения всего действительного разнообразия правил и практик социально-правового общения. Семиотика и поэтика права обеспечивают интегративный статус науки права как своим собственным инструментарием осмысления правовой реальности, так и своим предметом в его институциональном и концептуальном аспектах выражения и развития. Комплексный предмет интегративной юриспруденции охватывает юридический текст, язык и дискурс в их взаимных отношениях. Комплексный инструментарий дисциплины представлен концептуальным зонтиком -- феноменологией, аксиологией и эпистемологией права в их взаимных определениях. Именно совмещение обеих составляющих совокупной структуры права (предмета) и науки права (метода) образует общий предметно-методологический профиль юриспруденции Отечественная юриспруденция, устав от неопределенности собственного концептуального статуса в условиях смены своих доктринальных оснований, активно ищет себя в определениях интегративной (интегральной) юриспруденции. Поиски затянулись, что породило дискуссию о сложности как самого юридического знания, так и отраженного в нем юридического бытия, что само по себе имело фундаментальное значение, прежде всего для самой юридической науки, понимания ею своего предмета и расширения номенклатуры своего словаря (см., например: Графский В.Г. О непреодолимых трудностях в создании интегральной юриспруденции // Журнал российского права. 2017. № 7. С. 19--24). Очевидно, что научную мечту соединить все в одном должна была предварять развитая исследовательская традиция изучения различных исторических эпох, школ и форм выражения юридического знания, а также соблюдение ряда аналитических условий. Во-первых, в самой правовой реальности необходимо обнаружить нечто, что само по себе является категориальным (онтологическим) основанием совмещения отдельных аспектов ее культурно-исторического существования в интегральную целостность. Во-вторых, система различных по своей культурно-исторической природе представлений о праве должна в самой себе заключать эпистемологические основания интегрального подхода в понимании и определении того, что есть это нечто. Иначе говоря, юридическая наука должна наконец-то заняться прежде всего собой в качестве одной из исторических форм манифестации юридического концепта действительности. И не только в рамках философского, метаюридического осмысления права, а непрерывно вырабатывать, обновлять и анализировать конкретно-исторический язык рассуждения о праве и только потом фантазировать на тему, чем научная дисциплина может быть и почему до сих пор ею не стала..

Категория «юридический текст» охватывает собой все разнообразие возможных форм существования и выражения правовой реальности -- правовые идеи и ценности, нормы и институты, понятия и определения. Правовая реальность -- это одновременно и институциональная, и языковая, и концептуальная реальность. Разнообразие форм существования правовой реальности лежит в основании разнообразия форм семиотики юридического текста или форм семиотического прочтения юридических текстов. Право как юридический текст и наука права как аналитическое преобразование и отображение юридического текста в предметной и когнитивной логике его репрезентации существуют в рамочных определениях социокультуры своей эпохи. Семиотика юридических текстов, представленная системой открытых и закрытых (кодифицированных) языков их описания и объяснения и дискурсивных практик, обеспечивающих их применение, также существует в системе культурно-исторических координат и также является предметом собственной рефлексии.

Отсюда действительная проблема и тема исторической эволюции юридического текста и корреспондирующих ему исторических форм семиотического осмысления правовой реальности. В этом аспекте своего понимания семиотика -- органичная часть культурно-исторической юриспруденции, ее теории и методологии. Одной из конкретно-исторических форм семиотического подхода в исследовании права является, в частности, аналитическая юриспруденция, язык определений которой заключен в рамки нормативных актов, составляющих основной объект и предмет концептуализации права. В этот кластер теоретико-методологической рефлексии попадает также и догматическая юриспруденция, знаниевая форма определения права в которой аккумулируется в нормах-дефинициях или системе законодательно санкционированных понятий описания и объяснения права. Оба классических формата семиотического подхода в правовой науке скорее предписывают нормативные значения тем или иным явлениям мира социальных отношений, чем выявляют их собственную юридическую природу во всем разнообразии возможных культурно-исторических смыслов и значений.

По существу, речь может идти о становлении и развитии внутри самой правовой науки как исторической формы юридического знания разнотипных эпистем, предметы которых меняются в зависимости от социокультурного контекста и техник социального общения. Разнообразие форм правовой реальности выражается в одномоментном сосуществовании закрытых или открытых юридических текстов; текстов, полагающих для своего изучения открытую или закрытую аналитику; текстов, связанных языком формального толкования, или текстов, требующих для своего понимания инструментария правовой герменевтики. Поэтика и семиотика мифа и юридической традиции, поэтика и семиотика религиозного текста и ритуала, поэтика и семиотика устного и письменного права заключают в себе собственную историческую семантику, синтаксис и грамматику, что составляет предмет и метод самой юриспруденции См.: Темнов В.И. Звучащая юриспруденция. М., 2010; Дорофеев Д.Ю. Личность и коммуникации. Антропология устного и письменного слова в античной культуре. СПб., 2015..

Устное и письменное право -- это не просто исторически сменяемые формы (тексты) фиксации накопленного опыта институционализации социальных отношений и превращения социального порядка в правопорядок. Это также момент и итог знаковой и культурной эволюции в системах социально-правовых коммуникаций. То есть изменений в формах производства и воспроизводства правовых систем, связанных с переходом от традиционных способов трансляции опыта правового общения через механизмы передачи исторической памяти к более гибким, мобильным и открытым нововведениям -- практикам производства и трансляции опыта правового общения. Ее закономерный итог -- появление такой принципиально новой знаковой формы артикуляции юридического текста и правовой коммуникации, как язык электронного права.

Поэтика и семиотика языка архаического права выражены в генеалогии и культе предков. Поэтика и семиотика языка средневекового права определены застывшим языком религиозных текстов и мемориальных календарей. Поэтика и семиотика языка права эпохи модерна выстроены сухой логикой рациональных конструкций. Новая историческая эпоха форм социального общения -- эпоха сетевых сообществ и коммуникаций. Это также эпоха открытых структур юридического текста, подвижного языка сетевого права (языка трансграничных институтов) и конвенционального языка его юриспруденции (юриспруденции сетевых коммуникаций).

Юридическое начало социального общения, заключенное в процессы внесения формальной определенности в их существование и развитие, начинает постепенно вытесняться культурой постмодерна в сторону размытых форм юридической организации социальных отношений. Практика буквального прочтения и толкования юридического текста постепенно смещается в своих определениях и конструкциях к широким для интерпретации его нормативного содержания границам конкурирующих смыслов и значений. Языки живой метафоры и риторических формул органично входят в научный и практический оборот, порождая свою юридическую технику организации правопорядка, существующего за рамками догматики и аксиоматики старой юриспруденции См.: Грязин И. Текст права: опыт методологического анализа конкурирующих теорий. Таллин, 1983; Законотворческая, интерпретативная, правоприменительная техника в контексте культур и межкультурной коммуникации // Юридическая техника. Ежегодник. Н. Новгород, 2010. № 10; Анкерсмит Ф.Р. История и тропология: взлет и падение метафоры. М., 1997.. В эпоху стабильности социальных практик на юридической авансцене царит догматика права. В эпоху перемен на передний план выходит метафизика права, глубинные убеждения и мотивации, образующие или удерживающие от распада социальные общности. Нормативное ядро и периферия меняются местами. Все только начинается, чтобы снова повторитьсяразвития еще до того, как мы осознали, а тем более осмыслили, логику и динамику их возможных структурных состояний. Социальные институты сами себя нормируют безотносительно от намерений вписать их движение в наличный правопорядок. Фактическое и воображаемое, желаемое и действительное пересекаются, взаимоопределяя и конструируя друг друга. Мир как воля и представление нашли себя в другом. Порядок формальных решений и порядок реальных действий начинают жить своей параллельной жизнью, что радикально ограничивает и меняет роль государства (универсального бюрократа) в практиках их правовой организации. Мавр уже сделал свое историческое дело, но не хочет это понимать, а тем более уходить или отказываться от монополии быть единственным действующим лицом на юридической сцене..

***

Поэтико-семиотическое прочтение юридического текста фундаментально. За логическими конструкциями и определениями оно видит живое право, данное в его переживаниях, ожиданиях и оценках. То есть в таких формах осмысления правовой реальности, в которых заключено и пульсирует внутреннее человеческое начало социального общения. Поэтика и семиотика как системы социокультурных инструментов (символических правил, процедур, практик) реконструкции означаемых и означающих свободны от доктринальных предваряющих анализ догматических суждений, не только задающих эпистемологические рамки описания и объяснения явлений, но прежде всего закрывающих возможность действительного понимания их скрытого значения и смысла. С методологической точки зрения поэтика и семиотика юридического теста -- это язык и процесс (дискурс-анализ), очищающий юридические события, факты, состояния от ложных интерпретаций и искажений См.: Агацци Э. Научная объективность и ее контексты. М., 2017; Дейк Т. ван. Дискурс и власть. Репрезентация доминирования в языке и коммуникации. М., 2018; Леонтович О.А. Методы коммуникативных исследований. М., 2011..

Каждая эпоха в развитии юридической науки имеет свою концептуальную карту мира и оставляет свое аналитическое наследие, выраженное в новых языках, предметах и моделях описания и объяснения права. Поэтика и семиотика позволяют открыть внутри юридического текста в любой форме его референции (вербальной и визуальной) то, что, как правило, в нем спрятано и живет своей собственной жизнью. А именно юридический концепт самой социальной действительности, выраженный в различных символических (знаковых) репрезентациях наличного права. В этом плане поэтика и семиотика -- универсальные аналитики всего исторического разнообразия юридического мира социального общения прошлого, настоящего и будущего, представленного юриспруденцией ритуального жеста и танца См.: Мейн Г. Древний закон и обычай. Исследования по истории древнего права. М., 2010; Мальцев Г.В. Культурные традиции права. М., 2013; Шевцов С. Метаморфозы права : Право и правовая традиция. М., 2014., юриспруденцией домашнего очага и публичного форума См.: Фюстель де Куланж Н.Д. Древняя гражданская община. Исследование о культе, праве, учреждениях Греции и Рима. М., 2011; Гофман И. Символы классового статуса // Логос. 2003. № 3., юриспруденцией устного и письменного слова См.: Темнов В.И. Указ. соч.; Бочаров В.В. Неписаный закон. Антропология права. СПб., 2012; Ассман Я. Культурная память. Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. М., 2004., юриспруденцией трансграничных коммуникаций и институтов См.: например: Мажорина М.В. Международное частное право в условиях глобализации: от разгосударствления к фрагментации // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2018. № 1. С. 193--218..

Библиография

1. Андрианов Н.В. Воспроизводство права как проблема семиотики права // Постклассическая онтология права. -- СПб., 2016. С. 509--560.

2. Антропологические традиции. -- М., 2012.

3. Барт Р. Миф как семиологическая система // Барт Р. Мифологии. -- М., 2010.

4. Бикбов А. Грамматика порядка: Историческая социология понятий, которые меняют нашу реальность. -- М., 2014.

5. Бурдье П. Власть права: основы социологии юридического поля // Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. -- СПб., 2014. -- С. 75--128.

6. Ветютнев Ю.Ю. Дисциплинарные ритмы права // Ритмология культуры: очерки. -- СПб., 2012. -- С. 213--229.

7. Власенко Н.А. Язык права // Власенко Н. А. Избранное. -- М., 2015.

8. Гаджиев Г.А. Онтология права (критическое исследование юридического концепта действительности). -- М., 2013.

9. Гидденс Э., Саттон Ф. Основные понятия в социологии. -- М., 2018.

10. Дугин А.Г. Социология воображения. -- М., 2010.

11. Интеллектуальный язык эпохи: история идей, история слов. -- М., 2011.

12. История понятий, история дискурса, история метафор. -- М., 2010.

13. Касевич В.Б. Апофатическая грамматика // Касевич В.Б. Когнитивная лингвистика. -- М., 2013. -- С. 123--127.

14. Катков В.Д. Реформированная общим языковедением логика и юриспруденция. -- Одесса, 1913.

15. Качанов Ю. Эпистемология социальной науки. -- СПб., 2007.

16. Кубрякова Е.С. О месте когнитивной лингвистики среди других наук когнитивного цикла и о ее роли в исследовании процессов категоризации и концептуализации мира // Кубрякова Е.С. В поисках сущности языка: Когнитивные исследования. -- М., 2012. -- С. 36--42.

17. Кун Т. После структуры научных революций. -- М., 2014.

18. Майданов А.С. Эпистемология и логика мифа. -- М., 2017.

19. Малахов В. Культурные различия и политические границы в эпоху глобальных миграций. -- М., 2014.

20. Мелетинский Е.М. Миф и историческая поэтика. -- М., 2018.

21. Нормы и мораль в социологической теории: От классических концепций к новым идеям. -- М., 2017.

22. Степанов Ю.С. Семиотика. -- М., 2018.

23. Суриков И.Е. Письменность и политогенез в античном греческом мире: сравнительный анализ трех разнохарактерных вариантов (Аттика, Крит, Кипр) // Античная Греция. Политогенез, политические и правовые институты. -- М., 2018.

24. Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в юриспруденции. -- М., 2012.

25. Харт Г.Л.А. Философия и язык права. -- М., 2017.

26. Хедлунд С. Невидимые руки, опыт России и общественная наука: способы объяснения системного провала. -- М., 2015.

27. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. -- М., 1997.

28. Эко У. От древа к лабиринту. Исторические исследования знака и интерпретации. -- М., 2016.

29. Эко У. Открытое произведение: Форма и неопределенность в современной поэтике. -- М., 2018.

30. Эко У. Роль читателя: Исследования по семиотике текста. -- М., 2016.

References

1. Andrianov N.V. Vosproizvodstvo prava kak problema semiotiki prava [Reproduction of law as a problem of semiotics of law]. Postklassicheskaya ontologiya prava [Post-classical ontology of law]. St. Petersburg, 2016. P. 509-560. (In Russian).

2. Antropologicheskie traditsii [The anthropological tradition]. Moscow, 2012. (In Russian).

3. Bart R. Mif kak semiologicheskaya sistema [A myth as a semiological system]. In Bart R. Mythology. Moscow, 2010. (In Russian).

4. Bikbov A. Grammatika poryadka: istoricheskaya sotsiologiya ponyatiy, kotorye menyayut nashu realnost [The grammar of order: Historical sociology of concepts that change our reality]. Moscow, 2014. (In Russian).

5. Bourdieu P. Vlast prava: osnovy sotsiologii yuridicheskogo polya [The power of law: fundamentals of sociology of the legal field]. In Bourdieu P. Sotsialnoe prostranstvo: polya i praktiki A social space: fields and practices]. St. Petersburg, 2014. P. 75--128. (In Russian).

6. Vetyutnev Yu.Yu. Distsiplinarnye ritmy prava [Disciplinary rhythms of law]. In Ritmologiya kultury: ocherki [Rhythmology of culture: essays]. St. Petersburg, 2012. P. 213--229. (In Russian).

7. Vlasenko N.A. Yazyk prava [The language of law]. In Vlasenko N.A. Izbrannoe [Selected works]. Moscow, 2015. (In Russian).

8. Gadzhiev G.A. Ontologiya prava (kriticheskoe issledovanie yuridicheskogo kontsepta deystvitelnosti) [Ontology of law (A critical study of the legal concept of reality)]. Moscow, 2013. (In Russian).

9. Giddens E., Sutton F. Osnovnye ponyatiya v sotsiologii [Basic concepts in sociology]. Moscow, 2018. (In Russian).

10. Dugin A.G. Sotsiologiya voobrazheniya [Sociology of Imagination]. Moscow, 2010. (In Russian).