Законность и унификация в уголовном судопроизводстве: от бланков процессуальных документов - к электронному уголовному делу

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЗАКОННОСТЬ И УНИФИКАЦИЯ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ: ОТ БЛАНКОВ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ДОКУМЕНТОВ - К ЭЛЕКТРОННОМУ УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ

Т. Ю. Вилкова

Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовно-процессуального права Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА)

Л. Н. Масленникова

Доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовно-процессуального права Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА)

Аннотация

Статья посвящена анализу значения электронного уголовного дела для обеспечения законности уголовного судопроизводства и его влияния на унификацию уголовно-процессуальной формы различных государств в условиях новой цифровой реальности. Цель: на основе обобщения исторического опыта применения бланков процессуальных документов в российском уголовном процессе и результатов перехода на электронное уголовное дело ряда современных зарубежных государств показать перспективы использования цифровых технологий для обеспечения законности и унификации уголовного судопроизводства. Методы: исторический, сравнительно-правовой, эмпирические методы описания, интерпретации; теоретические методы формальной и диалектической логики. Применялись частно-научные методы: юридико-догматический и метод толкования правовых норм. Результаты: анализ развития российского и зарубежного уголовно-процессуального законодательства и правоприменительной практики показал, что бланки процессуальных документов и электронное уголовное дело способны обеспечивать стандартизацию и законность уголовно-процессуальной деятельности при условии соответствия их содержания требованиям закона и отказа от чрезмерной детализации; унифицирующее влияние электронного уголовного дела на уголовный процесс государств различных правовых семей проявляется в необходимости дальнейшего развития состязательности в досудебном производстве России и обеспечения доступа к правосудию. Выводы: для адаптации российского уголовного процесса к новой цифровой реальности и введения электронного уголовного дела необходима трансформация его досудебных стадий, включая новый подход к досудебному производству как к государственной услуге по обеспечению гражданам доступа к правосудию; предоставление участникам, не наделенным властными полномочиями, права обращаться в суд с ходатайствами о депонировании доказательств, о принятии мер по обеспечению гражданского иска и др.; возложение на прокурора полномочий по выдвижению, обоснованию обвинения и впоследствии поддержанию его перед судом; создание единой цифровой платформы для электронного взаимодействия государственных органов и должностных лиц между собой и с гражданами при обеспечении всем участникам цифрового равенства.

Ключевые слова: электронное уголовное дело; цифровизация уголовного судопроизводства; цифровые технологии; бланки процессуальных документов; уголовно-процессуальная форма; унификация; стандартизация; законность; доступ к правосудию; цифровое равенство

электронный уголовный дело судопроизводство

Introduction

Legitimacy and unification in criminal proceedings: from procedural document forms to the electronic criminal case

T. Y. Vilkova Kutafin Moscow State Law University (MSAL)

L. N. Maslennikova Kutafin Moscow State Law University (MSAL)

The article analyzes the significance of introducing the electronic criminal case for ensuring the legitimacy of criminal proceedings and the impact of such introduction on the unification of criminal procedure forms of different states in the new digital reality. The purpose: based on Russia's historical experience of using procedural documents in criminal proceedings and taking into account the results of introducing electronic criminal cases in a number of modern foreign countries, this article aims to demonstrate the impact of applying digital technologies on the legitimacy and unification of criminal proceedings. Methods: historical method, comparative legal method, empirical method of description and interpretation; theoretical methods of formal and dialectical logic; specific scientific methods such as the legal-dogmatic method and the method of legal norms interpretation. Results: the authors have analyzed the development of criminal procedure legislation and law enforcement practice in Russian and foreign countries. The study shows that the use ofprocedural document forms and electronic criminal cases can ensure the standardization and legitimacy of criminal proceedings provided that their content meets the requirements of law and is free from excessive details. The unifying effect of the electronic criminal case on criminal proceedings in states b elonging to different legal families can be observed in the arising need to further develop competitiveness in pre-trial proceedings in Russia and to ensure access to justice. Conclusions: to adapt Russian criminal proceedings to the new digital reality and introduce the electronic criminal case, it is necessary to transform the pre-trial stages as follows: to introduce a new approach to pre-trial proceedings as to a public service aimed at providing citizens with access to justice; to grant unauthorized participants the right to file a petition to the court for depositing evidence, for undertaking measures to satisfy a claim, etc.; to vest the prosecutor with the right to initiate, sub stantiate and subsequently support an accusation in court; to create a single digital platform for electronic interaction of public authorities and officials among themselves and with citizens with the provision of digital equality for all participants.

Keywords: electronic criminal case; digitalization of criminal proceedings; digital technology; forms of procedural documents; criminal procedure form; unification; standardization; legitimacy; access to justice; digital equality

Введение

Государство во все времена стремилось и стремится организовать деятельность в сфере уголовной юстиции наиболее эффективно. Развитие общественных отношений, технический прогресс заставляют пересматривать модель уголовного судопроизводства не только в плане регламентации общественных отношений в этой сфере, но и в плане наиболее эффективной организации деятельности государственных органов и должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство.

Длительное время одним из важных направлений обеспечения законности уголовно-процессуальной деятельности в сочетании с ее рационализацией, оптимизацией была подготовка бланков процессуальных документов, в которых требовалось лишь заполнить необходимые графы.

Развитие цифровых технологий и внедрение во все сферы жизни принципиально меняют наши представления об организации деятельности, ее оптимизации и эффективности, в том числе и в сфере уголовного судопроизводства. Применительно к составлению всех видов документов для обеспечения их соответствия требованиям закона открываются широкие перспективы при введении электронного уголовного дела, в котором на смену традиционным бумажным бланкам приходят электронные формы заявлений, ходатайств, жалоб, постановлений, определений, приговоров, требующие заполнения в режиме онлайн с соблюдением заранее заданных условий и параметров.

При этом не только обеспечивается законность конкретного документа, но и происходит стандартизация всей уголовно-процессуальной деятельности как в рамках отдельного уголовного дела, так и в более широком пространстве - уголовного судопроизводства в целом. Электронное уголовное дело, действующее на основе единой государственной цифровой платформы, объединяющей всех участников уголовного судопроизводства - суд, стороны, иных участников, - способно полностью исключить большинство ошибок, допускаемых при составлении документов (например, неуказание места составления акта, отсутствие подписи, ссылок на нормы закона и т.д. не позволит пользователю завершить создание документа). Можно предположить, что введение электронного дела создаст новые возможности для обобщения недостатков правоприменительной практики и приведения ее в соответствие с законом на государственном уровне.

Более того, цифровизация уголовного судопроизводства может в определенных пределах оказать влияние и на унификацию уголовно-процессуальной формы различных государств, в первую очередь за счет включения новых состязательных элементов в досудебное производство государств континентальной системы права. Это обусловлено тем, что различный порядок собирания и представления доказательств сторонами в досудебном производстве в государствах, принадлежащих к различным правовым системам, влечет и различия в формировании уголовного дела, что неизбежно проявится в содержании и порядке наполнения электронного уголовного дела. Разработка электронных форм документов должна осуществляться не только в соответствии с национальным законодательством, необходимо учитывать общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры России, прецедентную практику Европейского Суда по правам человека, а также влияние процессов интеграции государств в международное сообщество в условиях развития цифровых технологий на национальное уголовно-процессуальное законодательство.

Цель настоящего исследования заключается в том, чтобы на основе обобщения исторического опыта применения бланков процессуальных документов в российском уголовном процессе и результатов перехода ряда современных зарубежных государств на электронное уголовное дело показать перспективы использования цифровых технологий для обеспечения законности и унификации уголовного судопроизводства.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- обобщить и оценить опыт применения бланков процессуальных документов в дореволюционном, советском и постсоветском уголовном процессе;

- проанализировать опыт цифровизации уголовного судопроизводства зарубежных государств, выявить преимущества и недостатки внедрения электронного уголовного дела, определить его значение для обеспечения законности, стандартизации и унификации уголовного судопроизводства;

- показать роль электронного уголовного дела в процессе возможной трансформации досудебного производства в государствах континентальной системы права;

- обосновать предложения, направленные на совершенствование российского досудебного производства по уголовным делам посредством введения новых элементов состязательности и механизмов, направленных на обеспечение доступа к правосудию.

У истоков цифровизации уголовного судопроизводства

Предшественниками электронного уголовного дела в части заданности основных параметров процессуальных документов являлись разрабатываемые государством бланки различных бумаг, составляющие значительную часть материалов классического уголовного дела.

Бланк - «это лист с частично напечатанным текстом, в остальной части подлежащий заполнению» [39, с. 46].

Необходимость в бланках процессуальных документов (независимо от того, на каком носителе он выполнен - традиционном бумажном или перспективном электронном) обусловлена тем, что уголовное судопроизводство в значительной части имеет письменную форму. «От содержания процессуального документа, последовательности осуществляемых процессуальных действий и принятия процессуальных решений, отображаемой в процессуальном документе, полноты разъяснения прав участникам следственного действия или иного процессуального действия напрямую зависит ход и содержание уголовного судопроизводства по конкретному уголовному делу» [26, с. 767].

Первые сведения о такой деятельности относятся еще к дореформенному периоду, когда Государственная канцелярия изготавливала бланки повесток.

Широкое распространение печатные бланки процессуальных документов получили после судебной реформы 1864 года: они использовались и в судебных палатах, и в окружных судах [4, с. 73], и мировыми судьями [59, с. 368], и судебными следователями [64, с. 106-107]. При этом различались требования к применению бланков документов справочного характера и бланков протоколов и процессуальных решений. Первые не только были разрешены, но и предусматривались циркулярами Министерства юстиции. Например, в соответствии со статьей 263 Устава уголовного судопроизводства 1864 года, судебный следователь должен был направить уведомление о всяком начатом им следствии прокурору и в департамент Министерства юстиции. Такое уведомление исполнялось на специальном бланке, верхняя часть которого представляла собой купон, остававшийся в деле, средняя препровождалась прокурору, а нижняя отсылалась в департамент Министерства юстиции [42, с. 247-248]. Вторые допускались ограниченно и «только для означения заголовка действий, а не для означения того, как сами действия происходили и в чем они заключались» [50, с. 309]. В ином случае «при употреблении печатных бланков невозможно проследить за ходом каждого дела и можно предположить, что бланки эти присоединяются к делам без всякого по ним суждения» [64, с. 138]. Сенат неоднократно указывал, что если и можно допустить изготовление бланков процессуальных документов (протоколов, постановлений судебного следователя и судебных решений), то в них должны означаться лишь формальные, не подлежащие изменению части протокола или решения с оставлением надлежащих пробелов, но не сущность действия или постановления, составляющего его предмет [64, с. 340 и 276], поскольку нельзя предусмотреть заранее, как будет происходить то или иное действие, и использование готовых бланков «может повести к различным неудобствам в исправлении печатного согласно с происходившими действиями и к оставлению некоторых действий без исправления» [62, с. 806]. Однако использование бланков само по себе не служило основанием к отмене приговора при отсутствии в кассационной жалобе указания на нарушение существенных форм и обрядов судопроизводства [62, с. 806].

Таким образом, уже первый опыт использования бланков процессуальных документов выявил их достоинства и недостатки. С одной стороны, они позволяли упростить труд правоприменителя, исключить некоторые упущения и ошибки. Например, использование бланка побуждало включить в документ такие минимальные обязательные реквизиты, как время и место его составления, подпись составителя и др. С другой - показало, что использование излишне подробного бланка может привести при составлении протокола к несоответствию его содержания действительному ходу и результатам процессуального действия, а при принятии решения - к искусственному использованию содержащихся в бланке шаблонов, например, в части оснований его принятия.

В советский период готовые бланки процессуальных документов получили более широкое распространение в правоприменительной деятельности, что позволяло выполнять несколько задач.

Во-первых, использование бланков оптимизировало процессуальную деятельность, упрощало и ускоряло ее, являлось частью процесса «машинизации», «механизации» и «трафаретизации» в делопроизводстве [22, с. 578; 23, с. 868]: заполнение готовых бланков происходило существенно быстрее, чем изготовление процессуальных актов и их копий от руки [27, с. 1003; 28, с. 226; 29, с. 195]. Поскольку готовых, изготовленных типографским способом бланков в первые годы советской власти не хватало, в правоприменительной практике старались использовать любые доступные средства для их получения или изготовления: ротаторы, шапирографы, пишущие машинки [57, с. 120], высказывались предложения о создании специальных штампов для изготовления повесток [7, с. 286]. Кроме того, снабжение бланками «из центра» позволяло существенно снизить расходы на их изготовление [20, с. 461].

Во-вторых, использование бланков, разработанных высококвалифицированными специалистами народного комиссариата юстиции [2, с. 900], краевых [17, с. 936] и губернских [55, с. 30] судов, позволяло избегать в правоприменительной деятельности ошибок, подсказывало правильную последовательность действий при их совершении и принятии решений. Данное обстоятельство имело особое значение в первые десятилетия советской власти, когда кадровый состав правоохранительных органов и судов характеризовался низким уровнем образования и недостаточным опытом работы.

Отношение к бланкам процессуальных документов было неоднозначным и в советский период. Наряду с общим признанием ускорения и упрощения работы органов предварительного расследования, прокурора и суда при использовании бланков [49, с. 352] высказывалось опасение, что использование готовых форм может создать у участников уголовного судопроизводства впечатление о недостаточной индивидуальности, шаблонности самого процессуального акта, подорвать доверие к нему как к акту органов государственной власти. Эта точка зрения нашла отражение в совместном циркуляре народного комиссара юстиции и Прокуратуры РСФСР и Председателя Верховного Суда РСФСР от 16 июля 1926 года, в котором указывалось на недопустимость использования готовых печатных бланков при составлении протоколов судебных заседаний: «Такой порядок в судебной практике должен быть изжит самым решительным образом, так как составленные на таких бланках протоколы не отражают полностью всех действий суда и сторон, которые имели место в действительности на судебном заседании. К тому же относительно отдельных процессуальных действий, имеющих крайне важное значение, например, разъяснения подсудимому его прав, опроса о ходатайствах и т. д., отмеченных печатным текстом уже заранее, до судебного заседания по делу, возникает сомнение в том, были ли они произведены в действительности. Поэтому ... в протокол судебного заседания секретарем должны заноситься все действия суда и сторон, по мере того и в том виде, как они имели место на судебном заседании. Изготовление же печатного протокола может иметь место лишь после судебного заседания путем перепечатывания па машинке составленного от руки протокола»¹. Использование судами печатных бланков протоколов, в которых заранее заготовленный текст излишне подробно перечислял действия, предусмотренные статьями 264, 277, 278 и другими статьями УПК РСФСР 1923 года О необходимости соблюдения правил составления протоколов судебного заседания (ст. 80 УПК): циркуляр Народного комиссара юстиции и Прокуратуры РСФСР и Председателя Верховного Суда РСФСР № 136/7 от 16 июля 1926 года // Еженедельник советской юстиции. 1926. № 32. С. 979. Об утверждении Уголовно-процессуального кодекса РСФСР: постановление ВЦИК от 15 февр. 1923 г. // Собр. узаконений РСФСР. 1923. № 7, ст. 106., служило основанием к отмене приговоров вышестоящими судами [5, с. 91-92]. Впрочем, это не препятствовало использованию готовых бланков в качестве «трафарета-образца», модели с тем, однако, «чтобы о применении трафаретного содержания не было известно посторонним» [23, с. 868].

Правильному составлению процессуальных документов способствовали, особенно в периоды отказа от бланков, образцы постановлений, приговоров, протоколов судебного заседания и т. п. В отличие от дореволюционного периода, когда таких изданий было совсем немного [12; 16; 32; 47; 65], в советское время они широко публиковались в периодической печати Красный суд. 1924. № 1. С. 10; Пролетарский суд. 1927. № 9-10. С. 24 и др., многочисленных сборниках [3; 21; 30; 43; 44], специальных изданиях [46, с. 193-263], где «в систематическом порядке изложены и разъяснены основные вопросы . с точки зрения техники, закона и судебной практики» [45], учебной и научной литературе [51, с. 27]. Роль образцов выполняли и примеры процессуальных актов из правоприменительной практики.

Особая роль в обеспечении процессуальной формы различных документов принадлежала бланкам, которые включались в текст правовых актов. Первым опытом такого рода стало утверждение циркуляром Председателя Петрогубсуда от 25 мая 1923 г. № 104 формы опросного листа, составляемого следователем и дознавателем при обнаружении трупов и их частей. Форма предусматривала включение в опросный лист сведений о личности покойного, найденных при нем документах и вещах, о том, кем труп опознан и кем сообщены указанные выше сведения, время и место обнаружения трупа, время и место смерти лица, кто присутствовал при смерти покойного, какие наблюдались предсмертные болезненные явления, страдал ли умерший в последнее время какими-либо болезнями, какими именно, сколько времени, обращался ли за помощью к врачу и к какому, кто сообщил указанные сведения о состоянии здоровья, имелись ли подозрения в насильственной смерти покойного, кем высказаны эти подозрения и на чем они основаны, имелись ли указания на какое либо другое преступное деяние и на какое именно, имелись ли на трупе какие-либо повреждения, похожие на следы насилия, нанесенного чужой рукой¹. Циркуляр народного комиссариата юстиции РСФСР краевым, областным и губернским судам и прокурорам от 17 апреля 1928 года № 75 «О введении в действие соглашения НКПТ СССР и НКЮ РСФСР о порядке пересылки и доставки судебных повесток и извещений» Рабочий суд. 1923. № 3-4. С. 42-43. Еженедельник советской юстиции. 1928. № 20. С. 606-614. содержал формы таких повесток и извещений. Примерный текст постановления, выносимого прокурором в порядке статьи 428 УПК РСФСР 1923 года, содержался в Методических указаниях Прокуратуры СССР о проверке в порядке надзора уголовных дел, истребованных в связи с жалобами, и в указании Заместителя Генерального Прокурора СССР от 28 июля 1953 года № 4/194 «О недостатках в работе по проверке уголовных дел в порядке надзора» Сборник действующих приказов и инструкций Генерального Прокурора СССР. М.: Госюриздат, 1958. С. 209-216.. Таким образом, в советский период отдельные разрозненные бланки процессуальных документов утверждались ведомственными нормативными актами. Практика разработки систематизированного банка бланков и включения их в текст закона либо в качестве приложения к закону отсутствовала. Поэтому изготовление документа без использования бланка даже в тех случаях, когда таковые существовали, само по себе не расценивалось как нарушение закона.

Ведомственные бланки следственных и других процессуальных действий и даже некоторых решений широко применялись на протяжении всего советского периода [60, с. 411]. Например, сложилась устойчивая практика использования бланков при предъявлении обвинения: устное разъяснение обвиняемому прав, предусмотренных ст. 46 УПК РСФСР 1960 года Об утверждении Уголовно-процессуального кодекса РСФСР: закон РСФСР от 27 окт. 1960 г. // Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40, ст. 592., сопровождалось воспроизведением под текстом постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого на типографском бланке содержания этой статьи, и обвиняемый, а также следователь своими подписями удостоверяли факт разъяснения этих прав [56, с. 169-170].

Опыт использования разрозненных бланков, изготовленных различными ведомствами, получил развитие в УПК РФ Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 дек. 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 02.08.2019) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»., отличительной чертой которого являлось наличие образцов процессуальных документов в виде 123 приложений к УПК РФ. Введение таких образцов было продиктовано объективными обстоятельствами - появление новых процессуальных действий, решений объективно требовало обеспечить законность их производства: «в приложения были включены в основном образцы новых процессуальных документов либо тех процессуальных документов, которые претерпели значительные изменения в связи с принятием нового УПК» [26, с. 815-816].

Несоответствие процессуального акта форме, структуре и содержанию бланка теперь приравнивалось к отступлению от требований закона и могло повлечь признание доказательства недопустимым.

После введения в действие УПК РФ в ходе его мониторинга, проводившегося Комитетом Государственной Думы по законодательству совместно с Администрацией Президента Российской Федерации, стало очевидно, что включение в УПК образцов процессуальных документов не только оправдано, но и требует еще большей определенности и полноты. Федеральным законом от 4 июля 2003 г. № 92-ФЗ О внесении изменений и дополнений в Уголовнопроцессуальный кодекс Российской Федерации [Электронный ресурс]: Федер. закон от 4 июля 2003 г. № 92-ФЗ (ред. от 29.12.2010). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». в УПК РФ была введена шестая часть «Бланки процессуальных документов», в которую вошли ст. 474 и 475, определявшие общие правила применения бланков процессуальных документов, и статьи 476 и 477, содержавшие перечень таковых для досудебного и судебного производства.

Интересно заметить, что уже тогда в части 2 статьи 474 УПК РФ указывалось, что процессуальные бланки могут быть выполнены типографским, электронным или иным способом. Но именно бланки, а не процессуальные документы. Под электронным способом понималось «изготовление бланка в виде электронно-цифровой информации, выполненной с помощью средств вычислительной техники или взятой из информационной базы, с последующим воспроизведением с помощью принтера. Также возможен способ передачи бланков в электронном виде с помощью электронной почты (системы связи между ЭВМ). Электронная почта позволяет осуществлять обмен данными между ЭВМ, анализ, обработку и хранение полученных и отправленных сообщений» [26, с. 817].

В научных исследованиях отмечалось несовершенство бланков: некоторые из них не в полной мере отражали требования закона, вызывали нарекания их систематизация, соотношение основного и подстрочного текста, для части действий и решений бланки и вовсе отсутствовали [14, с. 35-44; 18, с. 101; 19, с. 4445; 31, с. 29; 54, с. 53; 63, с. 41-42]. Тем не менее опыт процессуальных бланков, установленных законом, имел и имеет огромное значение для развития теории, законодательства и практики электронного уголовного дела.

Этот опыт оказался недолгим: в 2007 году бланки были полностью исключены из текста УПК РФ О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» [Электронный ресурс]: Федер. закон от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ (ред. от 22.12.2014). Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».. Причем ни в пояснительной записке, ни в заключениях на законопроект об упразднении бланков не указывались причины такого решения. Остается лишь предполагать: было ли это следствием перманентной необходимости совершенствования и дополнения бланков, что вызывало потребность внесения частых изменений УПК РФ, или тому были иные причины.

Это не означает, что изменилась процессуальная форма уголовного судопроизводства. Она по-прежнему осталась письменной, особенно в его досудебной части, требующей фиксации на бумажном (электронном) носителе. Составленный процессуальный документ должен соответствовать требованиям УПК РФ, предъявляемым как к содержанию, так и форме процессуально документа. Огромное количество внесенных в УПК РФ изменений и дополнений требовало внесения изменений и введения новых бланков процессуальных документов. Очевидно, именно поэтому от них решили отказаться.

Электронное уголовное дело и его значение для обеспечения законности уголовного судопроизводства

Ценность бланков для современной правоприменительной практики, между тем, сохраняется. Несмотря на бесспорно высокий образовательный уровень судей, прокуроров, адвокатов, следователей (особенно по сравнению с первыми десятилетиями советского периода), после исключения бланков из текста УПК РФ наблюдается снижение качества составления процессуальных документов [1, с. 35; 38, с. 9].

В наши дни развитие цифровых технологий и их внедрение в уголовное судопроизводство позволяет не только оптимизировать уголовно-процессуальную деятельность на качественно новом уровне, но и создать дополнительные гарантии соблюдения уголовно-процессуальной формы. Если «цифровое (компьютерное) правосудие» [13, с. 95-104; 61, с. 118-120; 68, рр. 265-274], особенно в части принятия решений с использованием искусственного интеллекта, а также различные аспекты использования цифровых доказательств [66, рр. 151-160; 67, рр. 416-420], пока находятся в плоскости доктринальных исследований, то возможность существенной трансформации составления процессуальных документов органами предварительного расследования, прокурором и судом, будь то решения, протоколы процессуальных действий или иные акты, а равно различных обращений участников, не наделенных властными полномочиями, имеется уже сегодня.

В настоящее время УПК РФ не предусматривает возможность ведения уголовного дела в электронном формате, но содержит термин «электронный документ», используя его фрагментарно в различных аспектах.

Следует поддержать мнение Л. Г. Халиуллиной, которая считает, что говорить о существовании целостной системы электронного документооборота либо о существовании электронной формы процессуальных документов в настоящее время не представляется возможным по причине их фрагментарной легитимизации в УПК РФ [58, с. 76].

В УПК РФ упоминается о том, что:

- процессуальные документы могут быть выполнены электронным способом (ч. 2 ст. 474);

- приложением к протоколу следственного действия может выступать информация на электронных носителях (ч. 8 ст. 166);

- применяются фотографирование, аудио- и видеозапись и иные технические средства (ст. 106, 186, 189);

- в качестве вещественных доказательств могут выступать документы на электронных носителях (ч. 4 с. 81);

- следователем по решению суда могут быть проведены осмотр и выемка электронных сообщений или передаваемых по сетям электросвязи сообщений (ч. 7 ст. 185);

- исполнительный лист вместе с копией приговора, определения, постановления суда может направляться судом для исполнения судебному приставу-исполнителю в форме электронного документа, подписанного судьей усиленной квалифицированной подписью в порядке, установленном законодательством Российской Федерации (ч. 2 ст. 393);

- возможно получение потерпевшим или его законным представителем отдельных видов информации на электронных носителях (ч. 5.1 ст. 42).

С 1 января 2017 года вступили в силу дополнения в УПК РФ, регламентирующие, по сути, электронное взаимодействие судов и заинтересованных лиц: Федеральный закон от 23 июня 2016 года № 220-ФЗ в УПК РФ ввел статью 474.1, регулирующая порядок использования электронных документов в уголовном судопроизводстве применительно к суду О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части применения электронных документов в деятельности органов судебной власти: Федер. закон от 23 июня 2016 г. № 220-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2016. № 26, ч. 1, ст. 3889..

Указанные положения корреспондируют действующей в настоящее время Федеральной государственной программе (ФГП) «Информационное общество (2011-2020 годы)», направленной, прежде всего, на электронное взаимодействие государственных органов между собой и с гражданами или организациями при обеспечении и реализации их прав через отраслевые информационные системы или многофункциональные центры.

Планируется дальнейшее развитие применения интернет-технологий в российском уголовном судопроизводстве. Президиум правительственной комиссии по цифровому развитию, использованию информационных технологий для улучшения качества жизни и условий ведения предпринимательской деятельности 4 февраля 2019 года определил 25 приоритетных жизненных ситуаций, для которых к 2021 году будут созданы суперсервисы - комплексы цифровых госуслуг, в том числе суперсервисы для подачи заявлений в правоохранительные органы онлайн, для цифрового исполнительного производства и осуществления правосудия с использованием интернет-сервисов [37].

Однако это лишь первые шаги в направлении введения электронного уголовного дела, которое предполагает замену бумажного документооборота электронным, при котором все или большая часть актов составляются в режиме онлайн в заранее разработанной и утвержденной форме, предполагающей заполнение необходимых полей. Только такая форма, а отнюдь не совокупность отсканированных документов, как это предлагается Ю. Н. Познанским [41, с. 43], О. В. Качаловой, Ю. А. Цветковым [24, с. 98], и применяется в отдельных государствах [40, с. 85]. Она имеет множество преимуществ: будучи разработанной в соответствии со всеми требованиями закона и с учетом выявленных практикой недостатков процессуальных документов, такая форма обеспечит законность составляемых процессуальных актов.

В качестве примера приведем обязанность должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, разъяснять подозреваемому, обвиняемому, свидетелю, потерпевшему и другим участникам право не свидетельствовать против самого себя, своего супруга и близких родственников, гарантированное соответствующими нормами УПК РФ. При разъяснении указанным лицам содержания статьи 51 Конституции¹ недостаточно, чтобы в соответствующем протоколе (не имеет значения, выполнен ли протокол рукописно или с помощью технических средств) содержалась лишь отметка о выполнении этого требования без раскрытия текста конституционной нормы: нельзя исключить, что было предложено поставить подпись в соответствующей графе без изложения конституционного положения о свидетельском иммунитете либо, в случае недобросовестных действий правоприменителя, и вовсе было разъяснено искаженное содержание этой нормы. Включение в заполняемый в режиме онлайн электронный бланк протокола допроса текста статьи 51 Конституции позволит исключить подобную неправомерную практику, защитить права допрашиваемых лиц и обеспечить допустимость полученных доказательств: как известно, невыполнение этого требования влечет недопустимость показаний указанных лиц Конституция Российской Федерации: принята всенар. голосованием 12 дек. 1993 г. (с учетом поправок, внесенных законами РФ о поправках к Конституции РФ от 21 июля 2014 г. № 11-ФКЗ) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2014. № 31, ст. 4398. О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия [Электронный ресурс]: постановление Пленума ВС РФ от 31 окт. 1995 г. № 8 (в ред. от 03.03.2015). Пункт 18. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс»..

Достижение этой цели возможно, если только электронное уголовное дело будет содержать бланки, соответствующие всем требованиям законодательства. Опыт введения бланков процессуальных документов на законодательном уровне в условиях нестабильного состояния уголовно-процессуального законодательства и вследствие этого последующее их исключение из УПК РФ требуют системного понимания необходимости сначала создания алгоритмов уголовного судопроизводства, стабильности законодательства, конкретности и простоты правового регулирования; именно на этой основе необходимо осуществлять переход к электронному делу. Большое значение имеет создание электронных бланков (электронных форм), соответствующих требованиям УПК РФ и содержащих процессуальные гарантии защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Важно предусмотреть все риски и обеспечить их недопущение процессуальными гарантиями. С этих позиций разработка самих форм имеет огромное значение для обеспечения законности производства.

При их разработке следует изучить и учесть зарубежный опыт: электронное уголовное дело и единая цифровая платформа, объединяющая государственные органы и других участников уголовного судопроизводства, уже достаточно широко и успешно применяются в ряде зарубежных государств (в Австралии, Казахстане, Саудовской Аравии, Сингапуре, Турции, Эстонии и др.).

Так, Уголовно-процессуальный кодекс Эстонской Республики Уголовно-процессуальный кодекс Эстонской Республики от 12 февр. 2003 г. RT I 2003, 27, 166 (в ред., действующей с 1 июля 2019 г. по 31 декабря 2019 г.) // Государственный вестник: Сводные тексты переводов эстонского законодательства на английский язык. URL: https://www.riigi- teataja.ee/akt/13311874?leiaKehtiv (дата обращения: 20.08.2019). предусматривает, что судебное уголовное дело может вестись полностью или частично в электронно-цифровой форме (ст. 160.1), причем в перспективе предполагается переход на обязательное ведение электронно-цифрового судебного дела и в полном объеме: от заявления о возбуждении уголовного дела до исполнительного производства. Если дело ведется в электронно-цифровой форме полностью, то те документы, которые существуют на бумажном носителе, сканируются и записываются в системе электронного дела «e-toimik» в разделе для соответствующего производства. Через эту систему подаются электронно-цифровые ходатайства, жалобы и иные документы. При этом необходимо заполнить ряд предлагаемых системой полей, требующих от заявителя указать все необходимые реквизиты документа, поставить галочку под разъяснением об уголовной ответственности за заведомо ложный донос (в случае обращения с заявлением о преступлении), что обеспечивает соответствие формы документа требованиям законодательства. Если непрофессиональные участники могут выбирать способ подачи документов в органы предварительного расследования и в суд (традиционный или электронный), то все профессиональные участники (например, адвокаты, государственные органы или органы местного самоуправления) подают заявления, жалобы и иные документы лицу, ведущему производство, только электронным способом. Суд незамедлительно предоставляет сторонам доступ в системе электронного дела «e-toimik» ко всем процессуальным документам судопроизводства. Составной частью «e-toimik» являются цифровые фотографии, звуко- или видеозапись судебного заседания в цифровом виде, копии которых могут предоставляться сторонам за плату. Через указанную систему могут рассылаться электронные повестки (в качестве одного из вариантов извещения участников), она используется при разрешении ходатайств о внесении исправлений в протокол судебного заседания, при вынесении решений об определении размера оплаты труда защитника, участвующего по назначению, и объема возмещения издержек и т. д.

Ведение уголовных дел в электронной форме и использование Интегрированной системы уголовно-процессуальной информации учреждений досудебного следствия, прокуратуры и суда в ходе досудебного следствия предусмотрены статьей 8.1 УПК Литовской Республики¹ .

УПК Украины в статье 35 закрепляет положение о функционировании Единой судебной информационно-телекоммуникационной системы, обеспечивающей, в частности, объективное и беспристрастное распределение материалов уголовного производства между судьями с соблюдением принципов очередности и одинакового количества производств для каждого судьи, определение присяжных для судебного разбирательства из числа лиц, внесенных в список присяжных, предоставление физическим и юридическим лицам информации о состоянии рассмотрения материалов уголовного производства, регистрацию входящей и исходящей корреспонденции и этапов ее движения, ведение судебного процесса в судебном заседании в режиме видеоконференции Уголовно-процессуальный кодекс Литовской Республики от 14 марта 2002 г. № IX-785 (идентификационный код 1021010ISTA00IX-785 (в ред. от 27.06.2019) // Реестр законодательных актов Литовской Республики. URL: https://www.e-tar.lt/portal/lt/legalAct/TAR.EC588C321777/ UNqWwsXDMa (дата обращения: 20.08.2019). Уголовно-процессуальный кодекс Украины от 13 апреля 2012 г. № 4651-VI (в ред. от 18.10.2018 г.) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Континент»..

Отдельные элементы электронного уголовного дела предусмотрены законом Королевства Швеции «О судебной процедуре» О судебной процедуре: закон Королевства Швеция от 18 июля 1942 г. (в ред. от 04.06.2018) // Сервер правовой информации Королевства Швеция. URL: http://www.noti- sum.se/Pub/Doc.aspx?url=/rnp/sls/lag/19420740.htm (дата обращения: 20.08.2019)., статья 8 главы 30 которого допускает составление приговора в электронном виде и подписание электронной подписью, в соответствии со статьей 3 Регламента № 910/2014 Европейского парламента и Совета Европейского Союза Об электронной идентификации и удостоверительных сервисах для электронных транзакций на внутреннем рынке и об отмене Директивы 1999/93/ЕС [Электронный ресурс]: Регламент Европейского парламента и Совета Европейского Союза от 23 июля 2014 г. № 910/2014. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»..

Как и в других государствах, в России электронное уголовное дело должно существовать в рамках единой цифровой платформы, в которую интегрирована и система подачи электронных обращений, в том числе сообщений о преступлении. При разработке подобной системы полезен будет опыт государств, уже внедривших такие системы.

В разных странах различаются подходы к способам идентификации лица, обращающегося с заявлением о преступлении. В одних государствах требуется обязательная идентификация заявителя. Так, в Эстонской Республике любое обращение предполагает вход лица в систему e-toimik с помощью ID-карты или mobiil-ID - идентификации личности через мобильный телефон. В Республике Казахстан заявитель должен подписать обращение (электронный документ) электронной цифровой подписью, которая бесплатно выдается всем желающим, либо, при отсутствии таковой, посредством СМС-информирования [34, с. 15]. Таким образом подаются любые обращения, включая замечания на протокол судебного разбирательства, ходатайство о восстановлении срока на подачу апелляционных (частной) жалобы, возражения на апелляционные (частные) жалобы и на апелляционное ходатайство прокурора, ходатайства, протесты, представления о пересмотре вступивших в законную силу судебных актов и т. д. (ст. 348, 348-1, 419, 420, 488 и др. УПК Республики Казахстан Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан от 4 июля 2014 г. № 231-V ЗРК (ред. от 01.04.2019) // Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: http://adilet.zan.kz/rus/ docs/K1400000231 (дата обращения: 20.08.2019).).

В других государствах допускаются анонимные обращения, в том числе в электронной форме, либо ведется поиск обеспечения этой возможности. Например, в Саудовской Аравии разрешены анонимные обращения в полицию с электронными жалобами через интернет - приложения, поскольку считается, что это позволяет выявлять больше преступлений за счет обращений лиц, которые желают скрыть личность из-за возможных рисков или опасности [69, рр. 5-8]. Вместе с тем анонимные обращения существенно затрудняют работу с полученной информацией, делают невозможным предупреждение заявителя об уголовной ответственности за заведомо ложный донос, не позволяют получить у него объяснения. Указанные проблемы могут быть преодолены также с помощью цифровых технологий, а именно посредством внедрения разрабатываемых схем онлайновой отчетности о преступлениях, основанных на облачной технологии, которая сочетает в себе цифровые сертификаты, симметричные ключи, асимметричные ключи и цифровые подписи. Это позволяет, с одной стороны, обеспечить лицу анонимность, а с другой - в установленных законом случаях и только в определенных пределах - идентифицировать заявителя [70, р. 255].

При этом во всех случаях электронное обращение в правоохранительные органы или в суд как с заявлением о преступлении, так и в рамках существующего уголовного дела требует заполнения заранее заданных полей, сопровождающихся разъяснениями, примерами, ссылками на правовые нормы, что в совокупности служит обеспечению процессуальной формы процессуальных документов.

В этой связи вспоминается статья В. Самолина, где автор призывал удалить с информационных стендов судов образцы исковых заявлений и других процессуальных документов, поскольку в результате их использования непрофессиональные участники реже обращаются за квалифицированной юридической помощью, снижается качество подаваемых документов, трансформирующихся в «размышления по поводу состоявшихся правоотношений, а не заявления, составленные в соответствии с законом», повышается вынужденная процессуальная активность суда по собиранию доказательств, а в условиях состязательного процесса права и интересы отдельных участников могут оказаться незащищенными [48, с. 32].

Ошибка таких рассуждений заключается в том, что задачей государства является всемерное обеспечение доступа к правосудию. Механизм обеспечения должен одновременно включать и квалифицированную юридическую помощь, и предоставление широких возможностей по самостоятельной защите участниками своих прав. Эти компоненты должны не исключать друг друга, а эффективно дополнять. Не случайно классическая триада обеспечения права обвиняемого на защиту включает три элемента: 1) совокупность прав обвиняемого по защите от обвинения; 2) право иметь защитника (и весь комплекс правовых положений, связанных с участием защитника в производстве по уголовному дела, осуществление защиты по назначению суда, следователя, дознавателя и по соглашению с обвиняемым, случаи обязательного участия защитника, запрет отказа защитника от принятой на себя защиты и т. д.); 3) корреспондирующая указанным правам обязанность государственных органов и должностных лиц, ведущих уголовное судопроизводство, разъяснить их обвиняемому и обеспечить возможность их реализации.

Электронное уголовное дело позволит на новом уровне обеспечить доступ к правосудию и соблюдение процессуальной формы участниками. Формы процессуальных документов должны сопровождаться не только разъяснениями, примерами, но и гиперссылками на законодательство и судебную практику. Причем должна существовать возможность не просто открытия отдельных правовых норм или извлечений из судебных решений, но и перехода в ГАС «Правосудие», справочно-правовые системы [8, с. 20].

При заполнении бланков онлайн лицам, не владеющим языком судопроизводства, либо владеющим им в недостаточной степени, должна обеспечиваться бесплатная помощь переводчика, в том числе дистанционная [11, с. 282].

Внедрение указанных технологий приобретает особую значимость при составлении наиболее сложных для непрофессиональных участников обращений, к форме и содержанию которых закон предъявляет жесткие требования. Применительно к России - это заявление о возбуждении уголовного дела частного обвинения, апелляционная, кассационная, надзорная жалоба. Наличие электронного бланка с различными материалами, помогающими заявителю при его заполнении, способно обеспечить соблюдение этих требований, минимизировать случаи возвращения указанных обращений заявителю для устранения замечаний, ускорить принятие по ним решений.

Несмотря на достоинства цифровизации уголовного судопроизводства, в перспективе для непрофессиональных участников (обвиняемого, потерпевшего и др.) должна сохраниться возможность выбирать традиционную (на бумажном носителе) или электронную форму обращения в правоохранительные органы и в суд, будь то заявление о преступлении или ходатайство, жалоба в рамках возбужденного уголовного дела. Это обеспечит участникам соблюдение их прав с учетом различного уровня компьютерной грамотности населения и различных технических возможностей.

Актуальной проблемой использования электронных документов является необходимость установления волеизъявления субъектов, от имени которых они поступают (с целью идентификации лица). Цифровая подпись (определенный математический алгоритм) позволяет решать эту задачу, имеющую как юридическое, так и социальное значение. Однако мало кто из россиян имеет цифровую подпись, что создает определенные препятствия для широкого распространения электронного взаимодействия государственных органов и заинтересованных лиц в сфере уголовного судопроизводства.

Необходимость составления электронных документов в режиме онлайн с заранее заданными полями будет служить соблюдению законности и при составлении процессуальных документов профессиональными участниками, в том числе при принятии решений, позволит исключить из правоприменительной практики ряд ошибок. Например, внедрение в электронное уголовное дело «калькулятора назначения наказания» не позволит суду назначить наказание более строгое, чем предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ.

Однако, чтобы электронное уголовное дело действительно выполняло указанные задачи, способствовало соблюдению всеми участниками процессуальной формы при составлении заявлений, ходатайств, жалоб, протоколов, решений, необходима глубокая, тщательная разработка их формы с привлечением ученых и практиков, на основе анализа не только требований закона, но и масштабного обобщения правоприменительной практики, экспертной оценки подготовленных проектов процессуальных актов, их предварительной экспериментальной апробации.

О необходимости проведения большой подготовительной работы свидетельствует весь предшествующий опыт работы с образцами и бланками процессуальных документов. Не случайно практически все издававшиеся в прежние годы сборники образцов уголовно-процессуальных актов, а также включенные в УПК РФ формы документов подвергались критике за отсутствие необходимых ссылок на законодательство, несоответствие требованиям закона и др. Причем эти недостатки образцов и бланков вовсе не были безобидными, а оказывали негативное влияние на правоприменительную практику [25, с. 81].

Соблюдению процессуальной формы должностными лицами будет способствовать не только введение системы электронного уголовного дела на единой цифровой платформе, но и создание цифровой информационной системы для оперативно-розыскных мероприятий, как это предусмотрено, например, статьей 126.17 УПК Эстонской Республики. Это важно как для обеспечения законности самой оперативно-розыскной деятельности, так и для уголовного судопроизводства в случае представления полученных результатов в органы предварительного расследования или в суд с тем, чтобы обеспечить допустимость этих сведений в качестве доказательств.

Таким образом, электронный документ в определенной степени можно назвать преемником прежних бланков процессуальных документов, в котором сохраняются и развиваются их преимущества - обеспечение соблюдения всеми участниками установленной законом процессуальной формы, установление дополнительных гарантий принципов законности, разумного срока уголовного судопроизводства, обеспечение доступа к правосудию, состязательности сторон, права на обжалование. Разница в том, что электронный документ - это не просто разработанный процессуальный бланк, а процессуальный бланк, заполненный в режиме онлайн.