Классификация юридических лиц в современном корпоративном праве: организационно-правовые формы и критерии их разграничения

Размещено на http://www.allbest.ru/

Классификация юридических лиц в современном корпоративном праве: организационно-правовые формы и критерии их разграничения

Олег Валентинович Гутников

Аннотация

юридический лицо гражданский право

В статье рассматривается проблематика доктринального и нормативного деления юридических лиц на различные виды в российском гражданском праве. Ставится вопрос о необходимости и научной обоснованности нынешней классификации юридических лиц и критериев их разграничения. Анализируются предложения о системе юридических лиц в Концепции развития гражданского законодательства и их реализации в действующем корпоративном праве России. Исследуются различные классификации юридических лиц, в том числе деление юридических лиц на объединения лиц и объединения капиталов, публичные и непубличные общества, корпоративные и унитарные, коммерческие и некоммерческие организации и др. Делается вывод о несовершенстве и условности данных классификаций. Предлагается отказаться от жесткого нормативного деления организационно-правовых форм юридических лиц по виду прав участников (вещные или корпоративные права); по виду деятельности (коммерческие и некоммерческие организации); по наличию корпоративных прав участия (корпоративные и унитарные). Вместо этого следует использовать функциональный подход и применять те или иные режимы к разным юридическим лицам в зависимости от фактического наличия соответствующих признаков; при этом целесообразно сохранение деления организационно-правовых форм на коммерческие или некоммерческие по признаку наличия или отсутствия права организации распределять доходы в пользу участников. Рассматриваются возможные подходы к делению юридических лиц по организационно-правовым формам с позиций основных теорий юридического лица (теории фикции, теории реальности, договорной теории). Делается вывод, что независимо от используемых теорий такое деление должно быть обусловлено утилитарными соображениями исходя из практических потребностей и удобства для участников гражданского оборота. Дается авторское определение организационно-правовой формы юридического лица и набор основных гражданско-правовых параметров, по которым должны определяться ее конститутивные признаки, исходя из которых предлагается перечень отдельных организационно-правовых форм коммерческих и некоммерческих организаций. Обосновывается необходимость сохранения деления всех юридических лиц на организационно-правовые формы по принципу numerus clausus.

Ключевые слова: корпоративное право; критерии разграничения; функциональный подход; теории юридического лица; корпоративные и унитарные юридические лица; коммерческие и некоммерческие организации

Classification of Legal Entities in Modern Corporate Law: Organizational Forms and Criteria for their Differentiation

Oleg V. Gutnikov

Abstract

The article examines the problems of the doctrinal and normative division of legal entities in Russian civil law into various types. The question is raised about the necessity and scientific validity of the existing classification of legal entities and the criteria for their differentiation. The analysis of proposals on the system of legal entities in the Concept for the development of civil legislation and their implementation in the current corporate law of Russia is carried out. Various classifications of legal entities are investigated, including the division of legal entities into associations of persons and associations of capital, public and non-public companies, corporate and unitary, commercial and non-commercial organizations, etc. It is concluded that these classifications are imperfect and unclear. It is proposed to abandon the rigid normative division of organizational forms of legal entities by the type of rights of participants (property or corporate rights); by type of activity (commercial and noncommercial organizations); by the presence of corporate rights of participation (corporate and unitary). Instead, one should use a functional approach and apply certain regimes to different legal entities, depending on the actual presence of the relevant features. At the same time, it is advisable to preserve the division of organizational forms into commercial or non-commercial on the basis of the presence or absence of the organization's right to distribute the received income in favor of the participants . Possible approaches to the division of legal entities according to organizational forms are considered from the standpoint of the main theories of a legal entity (theory of fiction, theory of reality, contract theory). It is concluded that, regardless of the theories used, such a division should be due to utilitarian considerations based on practical needs and convenience for participants in civil turnover. The author's definition of the organizational form of a legal entity and a set of basic civil legal parameters are given, according to which its constitutive characteristics should be determined, based on which a list of individual organizational and legal forms of commercial and non-commercial organizations is proposed . The necessity of preserving the division of all legal entities into organizational forms according to the principle of numerus clausus is substantiated.

Keywords: corporate law; organizational form of a legal entity; delimitation criteria; functional approach; legal entity theory; corporate and unitary legal entities; commercial and non-commercial organizations; types of rights of participants in legal entities.

Введение

Вопросы классификации юридических лиц давно являются предметом пристального научного внимания и внимания законодателя. При этом классификации носят как доктринальный, так и нормативный характер [Козлова Н.В., 2003: 200-289]. Некоторые доктринальные воззрения со временем переносятся в законодательство, а в науке идут споры, насколько это оправданно [Степанов Д.И., 2014: 32]. Так, известная в науке классификация юридических лиц на корпорации и учреждения, корпоративные организации и унитарные организации в 2014 году была перенесена в Гражданский кодекс Российской Федерации (далее -- ГК)¹.

В то же время обоснованность нормативного деления юридических лиц на виды и критерии их разграничения до сих пор вызывают сомнения и не слишком изучены в специальных исследованиях. Юридическая литература в сфере корпоративного права ограничивается лишь перечислением видов См.: Федеральный закон от 5.05.2014 № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» // СЗ РФ. 2014. № 19. Ст. 2304. юридических лиц в гражданском праве и критериев их классификации (как доктринальных, так и нормативных), и носит преимущественно описательный характер, не пытаясь вникнуть в существо вопроса: насколько эта классификация оправдана и не следует ли в политико-правовом плане ее модифицировать или вовсе от нее отказаться. Лишь в редких работах содержатся попытки осмыслить целесообразность деления юридических лиц на те или иные виды и сделать политико-правовые предложения на этот счет [Филиппова С.Ю., Шиткина И.С., 2019].

Поэтому в настоящее время вопрос о классификации юридических лиц в российском гражданском праве, ее необходимости и научной обоснованности используемых критериев требует специального рассмотрения.

1. Развитие системы юридических лиц в постсоветском гражданском праве

В отечественном праве в постсоветский период становления рыночной экономики законодатель начал активно восполнять пробелы в правовом регулировании юридических лиц, обогащая их палитру все новыми видами, неизвестными или забытыми в период государственной экономики, когда в условиях господства государственной и коллективной собственности немногочисленными видами организаций были государственные предприятия и учреждения, колхозы и совхозы, потребительские кооперативы, добровольные общества, профсоюзы, религиозные организации и КПСС. При конструировании новых видов юридических лиц современной России источником вдохновения нормотворцев стали не только забытые образцы российского дореволюционного и советского периодов (от проекта Гражданского уложения Российской империи до ГК РСФСР 1922 года), но и современные развитые правопорядки с рыночной экономикой, прежде всего, англосаксонского и германского типов, которые, имея мало общего между собой, тем не менее, самым причудливым образом смогли «ужиться» в нормах российских законов. Соревнуясь между собой в креативности и творя новое корпоративное право, авторы различных законопроектов не ограничивали себя в свободе творчества, создав в результате весьма пестрый законодательный ландшафт с системой юридических лиц, которая изначально не имела под собой продуманной и научно обоснованной концепции [Ломакин Д.В., 2019: 142-147].

В результате множество законов и подзаконных актов, огромное количество видов юридических лиц и, прежде всего, их организационно-правовых форм с каждым годом все больше создавали ощущение хаоса в правовом регулировании, что отрицательно сказывалось на стабильности гражданского оборота и привлекательности отечественной экономики для инвесторов. Наиболее серьезная попытка упорядочить всю эту систему была предпринята в 1994 году с принятием Части первой ГК, который в Главе 4 содержит наиболее полное описание видов юридических лиц и их признаков. Однако и новый ГК имел очевидные недостатки, поскольку признаки видов юридических лиц оставались во многом «размытыми», а сами виды некоммерческих, например, организаций, могли «конструироваться» не только в ГК, но и в иных специальных законах. В связи с этим уже тогда выдвигались предложения сократить количество организационно-правовых форм юридических лиц, а исчерпывающий их перечень установить непосредственно в ГК. В связи с этим В.А. Рахмилович, например, отмечал, что в ГК «была допущена некоторая, можно сказать, неосторожность: если для коммерческих организаций полный перечень этих форм (конструкций) содержит ГК РФ, то для некоммерческих новые организационно-правовые формы, новые конструкции некоммерческих организаций, согласно п. 3 ст. 50 ГК могут создаваться и другими законами... В этих условиях излишне либеральное предоставление возможности изобретать новые, не предусмотренные ГК -- цивилистические конструкции -- организационно-правовые формы юридических лиц -- в отдельных, находящихся вне ГК законах, приводит на практике к абсурдным решениям, позволяющим обойти заложенные в ГК принципы. Имея в виду все сказанное выше, представляется полезным убрать из ГК положения, допускающие создание новых конструкций юридических лиц другими законами, находящимся вне ГК, не инкорпорированными в него» [Рахмилович В.А., 1997: 55-56].

В то же время оценить абсурдность тех или иных решений в сфере классификации юридических лиц было затруднительно, ибо сами эти классификации, равно как и понятие организационно-правовой формы юридического лица, до сих пор не отличаются правовой определенностью и носят в значительной степени условный характер. Тем не менее, идеи оптимизации видов юридических лиц и сокращения количества их организационно-правовых форм легли в основу Концепции развития гражданского законодательства (одобрена Советом при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства) Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. М., 2009.С. 66-69., а впоследствии -- внесены в ГК См.: Федеральный закон от 05.05.2014 № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» // СЗ РФ. 2014. № 19. Ст. 2304..

Так, в части видов некоммерческих организаций в Концепции предлагалось создавать их только в пяти формах: трех корпоративных, к которым относятся потребительские кооперативы, общественные организации, ассоциации и союзы, и двух унитарных, к которым относятся фонды и учреждения См.: п. 7.1.4 раздела III Концепции.. Данный перечень предлагалось рассматривать для некоммерческих организаций как исчерпывающий [Суханов Е.А., 2010: 5-12]. Иные виды НКО, в том числе государственная корпорация См.: п. 7.3.1, 7.3.3 раздела III Концепции. и др. подлежали исключению из законодательства [Аюшеева И.З., 2016: 67-80]. Стоит отметить, что в настоящее время некоторые исследователи предлагают еще более радикальное сокращение видов организационно-правовых форм НКО. Например, Т.В. Сойфер, основываясь на опыте Голландии, Франции и Польши, полагает, что «более логичным было бы установление для некоммерческих организаций всего двух возможных организационно-правовых форм: одной для корпоративных юридических лиц, другой -- для унитарных» [Сойфер Т.В., 2015: 177-178].

В отношении коммерческих организаций в Концепции предлагалось «без ущерба для дела» См.: п. 9 Введения к Концепции. упразднить конструкции закрытого акционерного общества, народного предприятия, унитарного предприятия В Концепции говорилось о бесперспективности унитарного предприятия как организационно-правовой формы юридического лица и желательности ее постепенной замены другими видами коммерческих организаций, в том числе хозяйственными обществами со 100%-ым или иным решающим участием публично-правовых образований в их имуществе. Допускалось лишь сохранение в перспективе федеральных казенных предприятий для некоторых особо важных сфер экономики (п. 6.3 раздела III Концепции)..

Предлагалось также все существенные юридические признаки отдельных разновидностей организационно-правовых форм исчерпывающим образом сформулировать в ГК, не оставляя места для свободного творчества законодателя в специальных законах и не допуская появления новых, не предусмотренных ГК разновидностей юридических лиц, таких, например, как народные предприятия (акционерные общества работников) См.: Федеральный закон от 19.07.1998 № 115-ФЗ «Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)» // СЗ РФ. 1998. № 30. Ст. 3611.. Так, в п. 4.1.2 раздела III Концепции подчеркивалось, что «именно ГК должен закреплять все основные критерии, характеризующие виды хозяйственных обществ, что позволит избежать принятия законов, устанавливающих особенности правового статуса новых, нередко сомнительных модификаций хозяйственных обществ...». Аналогичным образом в отношении некоммерческих организаций в п. 7.1.5 раздела III Концепции говорилось: «В ГК следует исчерпывающим образом урегулировать гражданско-правовые конструкции... форм некоммерческих организаций (порядок создания, структуру и полномочия органов, права и обязанности их членов или участников), что позволит устранить повторы и противоречия в законодательстве».

Идеи Концепции были воплощены в жизнь в 2014 году с принятием соответствующих изменений ГК. Так, все юридические лица были разделены на корпоративные и унитарные, а хозяйственные общества в дополнение к этому были разделены публичные (публичные акционерные общества) и непубличные (общества с ограниченной ответственностью и непубличные акционерные общества).

В то же время далеко не все предложения Концепции были в полной мере реализованы. Количество организационно-правовых форм в ГК не только не сократилось, но и наоборот, увеличилось, так как в текст кодекса были включены отсутствовавшие в нем ранее юридические лица, предусмотренные в специальных законах (например, адвокатские и нотариальные палаты). Также не была реализована идея Концепции установить в ГК основные признаки всех организационно-правовых форм. В частности, ГК в п. 7 ст. 66 прямо допускает установление в специальных законах особенностей правового положения многих разновидностей хозяйственных обществ В п. 7 ст. 66 ГК упоминается возможность установления в специальных законах особенностей правового положения кредитных организаций, страховых организаций, клиринговых организаций, специализированных финансовых обществ, специализированных обществ проектного финансирования, профессиональных участников рынка ценных бумаг, акционерных инвестиционных фондов, управляющих компаний инвестиционных фондов, паевых инвестиционных фондов и негосударственных пенсионных фондов, негосударственных пенсионных фондов и иных некредитных финансовых организаций, акционерных обществ работников (народных предприятий).. Зачастую данные «особенности» фактически представляют собой конструирование абсолютно новой, не предусмотренной ГК организационно-правовой формы юридического лица (например -- специализированных финансовых обществ, специализированных обществ проектного финансирования См.: п. 7 ст. 66 ГК, гл. 3.1 разд. II Федерального закона от 22.04.1996 «О рынке ценных бумаг» (в ред. Федерального закона от 21.12.2013 № 379-ФЗ).), либо -- разновидность иной организационно-правовой формы, предусмотренной ГК (например, акционерные общества работников -- народные предприятия, имеющие сходство с производственным кооперативом) [Ломакин Д.В., 2020: 108, 112]. Также складывается полностью противоречащая идеям Концепции практика принятия отдельных законов, в которых устанавливаются не «особенности» известной ГК организационно-правовой формы, а полностью регулируются все ее признаки, сводя роль ГК лишь к простому упоминанию названия этой формы (например, хозяйственные партнерства, правовой статус которых полностью регулируется специальным законом¹¹). Аналогичная ситуация складывается с публично-правовыми компаниями См.: Федеральный закон от 03.12.2011 № 380-ФЗ «О хозяйственных партнерствах» // СЗ РФ. 2011. № 49 (часть V). Ст. 7058. См.: Федеральный закон от 03.07.2016 № 236-ФЗ «О публично-правовых компаниях в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. 2016. № 27 (Часть I). Ст. 4169..

2. Классификации юридических лиц в настоящее время: общие подходы

В результате реформы в настоящее время в ГК закреплено несколько классификаций юридических лиц [Хабриева Т.Я., 2014: 5-16]. Сохраняется и доктринальное деление юридических лиц на «объединения лиц» и «объединения капиталов» в зависимости от степени лично-доверительного характера отношений в организациях, которая убывает в организационно-правовых формах, где функция управления максимально отделена от функции собственности, а компанией управляют наемные менеджеры. Фактически это деление влияет на метод правового регулирования корпоративных отношений в таких юридических лицах: в объединениях лиц проявляются максимальная диспозитивность и свобода договора, в объединениях капитала -- императивное регулирование.

Близким по своему значению является и закрепленное в законодательстве выделение типов хозяйственных обществ: публичные (публичные акционерные общества) и непубличные (общества с ограниченной ответственностью и непубличные акционерные общества). Это деление основано на таком признаке, как возможность публичного размещения или обращения акций на рынке среди неопределенного круга лиц (п. 1 ст. 66.3 ГК РФ). Фактически данное деление близко к делению юридических лиц на объединения лиц и объединения капиталов, так как тесно связано со степенью лично-доверительного элемента в отношениях между участниками и имеет значение с точки зрения метода правового регулирования: максимальная свобода для непубличных обществ (п. 3 ст. 66.3 ГК), и минимальная -- для публичных.

В то же время деление юридических лиц на «объединения лиц» и «объединения капиталов», публичные и непубличные хозяйственные общества во многих аспектах носит условный характер. Так, в публичных акционерных обществах могут иметь место тесные личные отношения участников. Некоторые исследователи считают возможным в ряде случаев применять к публичным обществам нормы, рассчитанные на непубличные общества (например, нормы об исключении участника), если структура корпоративных отношений в них де-факто носит лично-доверительный характер (например, на рынке обращается относительно небольшое количество акций, а основные пакеты принадлежат тесно связанным друг с другом акционерам). Отмечается, что в подобной ситуации акционерное общество, которое «фактически принадлежит нескольким акционерам, связанным личными доверительными отношениями, при практически полном отсутствии свободного обращения акций, по сути, ничем не отличается от ООО с точки зрения фидуциарных отношений между участниками» [Шайдуллин А.И., 2021: 332]. Стираются различия между АО и ООО и в силу дематериализации бездокументарных акций как ценных бумаг, которые по своей природе и механизму обращения по сути становятся тождественными долям в ООО [Тарасенко Ю.А., 2007: 41-46].

Таким образом, наблюдается известная условность деления хозяйственных обществ на объединения лиц и объединения капиталов, публичные и непубличные общества, сопряженное со строгой привязкой к ним определенных правовых режимов.

Что касается нормативного деления юридических лиц, то в ГК определены следующие их основные виды:

юридические лица, на имущество которых их учредители имеют вещные права, и юридические лица, в отношении которых их участники имеют корпоративные права (п. 3 ст. 48 ГК);

коммерческие и некоммерческие организации (п. 1 ст. 50 ГК);

корпоративные и унитарные юридические лица (ст. 65.1 ГК);

юридические лица различных организационно-правовых форм (п. 2 и 3 ст. 50 ГК).

В то же время нормативное деление юридических лиц на виды по указанным выше группам условно и непоследовательно. Во-первых, классификация юридических лиц в ГК продолжает оставаться незавершенной. Так, в ГК имеется раздел «Общие положения о хозяйственных обществах и товариществах», но отсутствуют общие положения о коммерческих корпоративных организациях. В результате в отношении значительного числа коммерческих корпораций (производственных кооперативов, хозяйственных партнерств и др.) сохраняется исключительно специальное регулирование, хотя очевидно, что любые коммерческие корпорации имеют много общего и нуждаются в универсальных нормах. Отсутствуют в ГК РФ и общие нормы об унитарных организациях.

Во-вторых, законодательство, провозглашая деление юридических лиц на организационно-правовые формы, виды и типы (п. 4 ст. 49 ГК), совершенно не дает определений соответствующих понятий. В связи с этим в правоприменительной практике происходит путаница -- что есть «организационно-правовая форма» юридического лица, что -- его «вид», а что -- «тип». В результате периодически возникают ситуации, когда тот или иной тип юридического лица (например, публичное акционерное общество) ошибочно называют его видом или организационно-правовой формой. Кроме того, с точки зрения классификации юридических лиц на организационно-правовые формы, виды и типы непонятно, к чему (виду или типу) относятся названные в ГК РФ отдельные «разновидности» хозяйственных обществ, такие как акционерные общества работников (народные предприятия), специализированные общества проектного финансирования, акционерные инвестиционные фонды и др. (п. 7 ст. 66 ГК).

В-третьих -- и это особенно важно, -- приведенные классификации с присущими им критериями деления одновременно выступают отличительными признаками для классификации юридических лиц по организационно-правовым формам. Например, отнесение юридических лиц к корпоративным или унитарным, коммерческим или некоммерческим фактически является одним из критериев деления юридических лиц на виды по организационно-правовым формам, в связи с чем сами организационно-правовые формы классифицируются на группы «коммерческих» и «некоммерческих», «корпоративных» и «унитарных» юридических лиц (п. 2 и 3 ст. 50, п. 1 ст. 65. 1 ГК). Поэтому типичной является ситуация, когда при описании конститутивных признаков той или иной организационно-правовой формы ГК использует указанные критерии из другой классификации, например, организационно-правовая форма учреждения или фонда С появлением в законодательстве личных фондов единая организационно-правовая форма фонда с 1 марта 2021 г. преобразуется в две разновидности: общественно полезный фонд и личный фонд (См.: Федеральный закон от 01.07.2021 № 287-ФЗ «О внесении измене-ний в части первую и третью Гражданского кодекса Российской Федерации // СЗ РФ. 2021. № 27 (Часть I). Ст. 5115). характеризуется как «унитарная некоммерческая организация» (п. 1 ст. 123.21, п. 1 ст. 123.17 ГК). Характер прав учредителей в отношении юридического лица и его имущества (п. 3 ст. 48 ГК) также, по существу, является одним из критериев, характеризующих организационно-правовую форму юридического лица (унитарные предприятия, основанные на вещном праве учредителя на имущество предприятия).

Поэтому для понимания существа деления юридических лиц по организационно-правовым формам и критериев их разграничения следует рассматривать и давать оценку не только специфическим признакам той или иной организационно-правовой формы, но и всему комплексу критериев деления юридических лиц на виды. В то же время сами эти критерии не всегда четко выдерживаются и являются дискуссионными (можно встретить «унитарные» юридические лица с элементами корпоративной структуры, например, государственные академии наук, являющиеся, с одной стороны, государственными учреждениями, а с другой стороны, имеющие членство и общее собрание членов См.: ст. 6 Федерального закона от 23.08.1996 № 127-ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике» (в ред. Федерального закона от 27.09.2013 г. № 253-ФЗ // СЗ РФ. 2013. № 39. Ст. 4883.).

3. Деление юридических лиц по характеру прав учредителей в отношении юридического лица и его имущества

Ранее До 1 сентября 2014 г., когда вступили в силу изменения главы 4 ГК о юридических лицах, принятые Федеральным законом от 05.05. 2014 № 99-ФЗ. данная классификация проводилась в зависимости от наличия и вида имущественных прав, возникающих у учредителей (участников) юридических лиц в связи участием в образовании имущества юридического лица. Соответственно, выделялись три разновидности юридических лиц: на имущество которых учредители имели обязательственные (1) или вещные (2) права, либо вовсе не имели имущественных прав (3).

В 2014 году это деление было изменено. В соответствии с п. 3 ст. 48 ГК в настоящее время все юридические лица делятся на два вида: юридические лица, на имущество которых их учредители имеют вещные права (1), и юридические лица, в отношении которых их участники имеют корпоративные права (2). В зависимости от одного из указанных признаков распределены и организационно-правовые формы юридических лиц: к юридическим лицам, на имущество которых их учредители имеют вещные права В данном случае под вещными правами следует понимать исключительно право собственности учредителей на имущество соответствующих юридических лиц, поскольку никаких иных вещных прав на имущество созданных предприятий или учреждений учредители не имеют. Сами же юридические лица указанных организационно-правовых форм имеют «иные» вещные права хозяйственного ведения или оперативного управления на закрепленное за ними имущество, находящееся в собственности учредителей., относятся государственные и муниципальные унитарные предприятия, а также учреждения, а к юридическим лицам, в отношении которых их участники имеют корпоративные права, относятся корпоративные организации.

Однако в отличие от прежней редакции статьи 48 ГК, в данной классификации нарушено единство основания деления: наличие вещных прав на имущество юридического лица, с одной стороны, и наличие корпоративных прав в отношении юридического лица, с другой, в принципе являются совершенно разными и не взаимоисключающими критериями, учитывая, что корпоративные права с точки зрения закона не классифицированы как имущественные или неимущественные. Поэтому теоретически возможно «пересечение» данных критериев в одном юридическом лице «специфической» организационно-правовой формы, имущество которого находится в собственности нескольких соучредителей В п. 3 ст. 48 ГК РФ буквально говорится об «учредителях», которые имеют вещные права на имущество юридических лиц, а не об «учредителе», что позволяет делать вывод о принципиальной возможности юридических лиц с несколькими учредителями, обладающими вещными правами на имущество создаваемых ими организаций., обладающих в отношении этого юридического лица корпоративными правами. Возможно также, чтобы корпоративными правами в организации с правом собственности учредителя на ее имущество обладали иные лица, не являющиеся учредителями, как это, например, фактически имеет место в государственных академиях наук, имущество которых находится в собственности Российской Федерации, а члены академии обладают корпоративными управленческими правами, участвуя в общем собрании.

Помимо этого, целый ряд существующих организационно-правовых форм оказался вовсе не охваченным новой классификацией. Например, унитарные организации, в отношении которых учредители не имеют ни вещных, ни корпоративных прав (фонд, религиозная организация, автономная некоммерческая организация, государственная корпорация, публично-правовая компания). Очевидно, что такие организационно-правовые формы должны быть обозначены в рассматриваемой классификации как «юридические лица, в отношении которых их учредители не имеют никаких прав». Однако такой подход не соответствовал бы действительности, так как и в автономной некоммерческой организации и в публично-правовой компании, и даже в фонде учредители все же имеют в той или иной мере определенные права в отношении созданных ими юридических лиц.

В связи с этим нынешняя классификация юридических лиц в зависимости от вида прав, которыми наделены их учредители (участники) в отношении организации или ее имущества, является неполной и неточной. Вряд ли целесообразно ее сохранение в законе в ее нынешнем виде. Более того, в принципе спорным является прямое закрепление в законе какой-либо общей классификации организационно-правовых форм в зависимости от характера прав учредителей (участников) даже при соблюдении единства основания деления.

В то же время характер прав учредителей (участников) в отношении юридического лица и его имущества, безусловно, должен учитываться в качестве одного из существенных критериев деления юридических лиц именно в конкретных организационно-правовых формах. Так, возможна дифференциация организационно-правовых форм в зависимости от наличия и характера имущественных прав учредителей (участников) юридического лица: вещные права; иные имущественные права (наличие права на участие в распределении дохода (прибыли) от деятельности юридического лица, право на ликвидационный остаток и т.д.); отсутствие имущественных прав.

Что касается деления юридических лиц в зависимости от наличия корпоративных прав, то это деление по существу относится к классификации организационно-правовых форм на корпоративные и унитарные, о чем будет сказано ниже.

4. Деление юридических лиц на коммерческие и некоммерческие организации

Еще одной классификацией, закрепленной в ГК, является деление юридических лиц на коммерческие и некоммерческие. Это деление основано на двух признаках: является ли извлечение прибыли основной целью деятельности организации (1); распределяет ли организация полученную прибыль между участниками (2). Организации, у которых оба эти признака одновременно отсутствуют, являются некоммерческими. Коммерческими же признаются организации, преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности (п. 1 ст. 50 ГК РФ).

Данная классификация тоже имеет очевидные недостатки. Во-первых, отнесение организации к некоммерческой производится при одновременном отсутствии сразу двух признаков, а к коммерческой -- при наличии лишь одного из них. При таком подходе сразу встает вопрос: будет ли считаться коммерческой организация, вся основная деятельность которой направлена на извлечение прибыли, но эта прибыль не распределяется между участниками, а направляется, например, на благотворительные или иные общественно полезные цели. Формально с точки зрения п. 1 ст. 50 ГК такая организация должна признаваться коммерческой, однако по существу вряд ли можно считать таковой организацию, прибыль которой направляется на альтруистические цели и не распределяется между участниками.

Во-вторых, закон, говоря об отсутствии распределения прибыли между участниками некоммерческой организации, фактически исходит из того, что коммерческая и некоммерческая организации могут быть только корпоративными, совершенно упуская из виду возможность существования унитарных организаций.

В-третьих, в п. 1 ст. 50 ГК в отношении некоммерческих организаций используется термин «прибыль», хотя в других нормах (п. 4 ст. 5) ГК оперирует понятием «доход», т.к. некоммерческие организации осуществляют «приносящую доход» (а не прибыль) деятельность. В связи с этим встает вопрос: а будет ли организация некоммерческой, если она будет распределять между участниками не прибыль, а доход от приносящей доход деятельности?

Наконец, в-четвертых, закон по-прежнему косвенно допускает, что целью деятельности некоммерческой организации (пусть и не основной, а вспомогательной) может быть извлечение прибыли, что, как известно, является основным признаком предпринимательской деятельности (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК).

При этом в п. 4 ст. 50 ГК РФ говорится уже не о предпринимательской, а о «приносящей доход» деятельности некоммерческих организаций, которую они вправе осуществлять, если это предусмотрено их уставами, и «лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых они созданы, и если это соответствует таким целям». В Концепции развития гражданского законодательства (п. 1.4 раздела III) такое ограничение целей осуществления приносящей доход деятельности некоммерческих организаций провозглашалось как едва ли не наиболее значимый их признак и основная причина сохранения деления юридических лиц на коммерческие и некоммерческие. Однако ограничение права осуществления предпринимательской (или «приносящей доход») деятельности некоммерческих организаций видами, названными в уставе и соответствующими уставным целям, по существу мало что меняет, т.к. в устав некоммерческой организации нетруно включить любые виды предпринимательской (или приносящей доход) деятельности, а «целевой» барьер слишком размыт и не отличается определенностью.

Так, В.А. Рахмилович по этому поводу писал: «Когда извлечение прибыли является основной целью организации, а когда -- побочной, в жизни определить бывает довольно трудно; одна цель может специально прикрывать другую, поэтому данный признак остается малопригодным для отграничения некоммерческих организаций от коммерческих. С другой стороны, неясно, что может означать разрешение «осуществлять предпринимательскую деятельность лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых организация создана, и соответствующую этим целям». Речь здесь, по-видимому, должна идти просто об ограничении свободы распоряжаться полученной прибылью и праве использовать ее только в соответствии с уставными целями некоммерческой организации. Таким образом, признаком, отличающим коммерческие организации от некоммерческих, по ГК, практически остается право первых распределять полученную прибыль между своими участниками и отсутствие такого права у вторых» Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части первой (постатейный) / под ред. О.Н. Садикова. М., 2005 С. 155. [Рахмилович В.А., 1996: 121-123].

Следует признать, что распределение прибыли между участниками действительно является существенным признаком, отличающим в настоящее время коммерческие организации от некоммерческих, но с некоторыми оговорками.

Во-первых, речь должна идти именно о праве распределять прибыль, а не о фактическом ее распределении, о котором сегодня говорится в действующей редакции п. 1 ст. 50 ГК. Данное право может и не использоваться организацией, но это должно быть не важно с точки зрения выработки критерия для отнесения организации к «коммерческой» организационно-правовой форме. Коммерческие организации в принципе должны обладать именно правом распределять прибыль, а некоммерческие такого права должны быть лишены.

Во-вторых, право распределять прибыль или отсутствие такового как признак коммерческой или некоммерческой организации должно относиться не только к корпоративным, но и к унитарным юридическим лицам, т.е. при формулировании соответствующего критерия распределение прибыли должно касаться не только «участников», но и учредителей организации и (или) собственников ее имущества. Например, учредитель унитарного предприятия по действующему законодательству имеет право требовать получения части прибыли предприятия См.: ст. 17 Федерального закона от 14.11.2002 № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» // СЗ РФ. 2002. № 48. Ст. 4746., и именно в силу этого такое предприятие должно считаться коммерческой организацией.

Наконец, в-третьих, распределение прибыли все же остается весьма призрачным критерием разграничения коммерческих и некоммерческих организаций, поскольку данные законодательные ограничения могут легко «обходиться» выплатой вознаграждений участникам или учредителям, работающим в НКО, в качестве оплаты труда, возмещения расходов и т.п. В связи с этим имеются серьезные причины в перспективе делить коммерческие или некоммерческие организации не в зависимости от права распределять прибыль, а в зависимости от фактического распределения прибыли (дохода) между участниками.

С учетом сказанного право распределять прибыль между участниками и (или) учредителями остается основным общим критерием деления юридических лиц на коммерческие и некоммерческие, который может использоваться и как один из критериев при разграничении тех или иных организационно-правовых форм юридических лиц.

Относительно извлечения прибыли как основной или вспомогательной цели деятельности -- этот критерий должен использоваться законодателем лишь в функциональном плане вне «привязки» к тем или иным организационно-правовым формам юридических лиц. С этой точки зрения не должно быть «коммерческих» или «некоммерческих» организационно-правовых форм, а должны быть юридические лица, осуществляющие или не осуществляющие предпринимательскую (приносящую доход) деятельность. Суть функционального подхода -- в том, осуществляет ли фактически та или иная организация функцию коммерческой организации по ведению предпринимательской деятельности, или нет.

Такой подход может быть обоснован как догматическими, так и сугубо утилитарными и политико-правовыми соображениями. Он нацелен на приоритет содержания фактически складывающихся отношений над их формой и представляет собой отход от жесткой «юриспруденции понятий», сковывающей правовое регулирование ничем не оправданными и избыточными классификациями. Как отмечает Г.А. Гаджиев, «увлеченность многочисленными систематизациями полезна при составлении пропедевтических пособий и в процессе обучения студентов, но на практике они порой уводят сознание правоприменителей в дебри формалистики» [Гаджиев Г.А., 2017: 126]. Этот подход фактически применяется уже в отношении минимального имущества, гарантирующего интересы кредиторов юридического лица вне зависимости от названия (уставный фонд, уставный капитал, паевой фонд и т.д.) и способов формирования. Для любых юридических лиц, ведущих предпринимательскую (или приносящую доход) деятельность вопросы, связанные с обеспечением наличия у них такого имущества, должны регулироваться по общим правилам вне зависимости от того, в какой организационно-правовой форме они созданы. Исходя из этого, положения о минимальном размере имущества, гарантирующего интересы кредиторов, были внесены в ГК и для некоммерческих организаций, которые осуществляют приносящую доход деятельность (п. 5 ст. 50 ГК).

Применение функционального подхода при делении юридических лиц на коммерческие и некоммерческие в зависимости от осуществления предпринимательской (приносящей доход) деятельности имеет важнейшее практическое значение. В частности, к организациям, осуществляющим предпринимательскую деятельность вообще или в той или иной сфере законодательством могут предъявляться дополнительные требования, которые должны применяться к любым организациям, фактически осуществляющим соответствующую деятельность. Так, Пленум Верховного Суда Российской Федерации дал разъяснение: к осуществляющим приносящую доход деятельность некоммерческим организациям в части такой деятельности применяются положения ГК о лицах, осуществляющих предпринимательскую деятельность Абз. 3 п. 21 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 8..

Последовательное применение функционального подхода может привести к переоценке имеющихся видов организационно-правовых форм юридических лиц. В частности, появляются перспективы появления более общих, укрупненных видов организационно-правовых форм, конститутивные признаки которых основаны исключительно на внутреннем корпоративном устройстве юридических лиц, а не на том, осуществляют ли они фактически коммерческую деятельность. Лишь разновидности этих общих организационно-правовых форм будут зависеть от того, является ли организация коммерческой или нет. Например, можно ставить вопрос о появлении в законодательстве общей организационно-правовой формы товарищества, основным конститутивным признаком которого является отсутствие органов управления, ведение всех дел непосредственно участниками и субсидиарная ответственность товарищей по обязательствам юридического лица всем своим имуществом.

Вполне мыслимы не только коммерческие, но и некоммерческие товарищества, в которых участники (полные товарищи, комплементарии) объединяют имущество и личные усилия для какой-либо общественно полезной деятельности в качестве юридического лица, не создавая при этом органов управления и неся личную имущественную субсидиарную ответственность по обязательствам некоммерческого товарищества в гражданском обороте. При этом такое товарищество, как и любые некоммерческие организации, не лишено права вести «приносящую доход» деятельность, соответствующую некоммерческим целям деятельности товарищества, а полученные от этого доходы направлять на соответствующие цели или на благотворительность, не распределяя их между товарищами. Также не вызывает каких-либо принципиальных возражений конструкция коммандитного некоммерческого товарищества, в котором часть товарищей не осуществляет непосредственно некоммерческую деятельность и ведение дел товарищества, а ограничивается лишь имущественными вкладами в деятельность товарищества, поддерживая его исключительно материально.

Аналогичные соображения могут быть высказаны в отношении «общей» организационно-правовой формы кооператива, разновидностями которой могут рассматриваться производственные и потребительские кооперативы в зависимости от того, имеют ли они право распределять полученную прибыль (доход) между участниками или нет.

5. Деление юридических лиц на корпоративные и унитарные организации

Не отличается стройностью и классификация юридических лиц, подразделяющая их на корпоративные и унитарные [Козлова Н.В., 2003: 209-221].

В основе выделения корпоративных и унитарных юридических лиц является признак участия или членства: организации, основанные на членстве или участии, являются корпоративными, а организации, учредители которых не становятся их участниками и не приобретают прав членства -- унитарными. Помимо этого, признаком корпоративной организации называется наличие высшего органа управления -- общего собрания, который состоит из участников (членов) (п. 1 ст. 65.1, п. 1 ст. 65.3 ГК). Однако этот критерий не всегда соблюдается. В некоторых корпорациях высший орган управления в виде общего собрания может и не создаваться. Например, отсутствует как таковой высший орган управления в виде общего собрания в хозяйственных товариществах (п. 1 ст. 67.1, п. 1 ст. 71 ГК), управлять хозяйственным партнерством можно в рамках исполнения соглашения об управлении партнерством без формирования общего собрания Ст. 6 Федерального закона от 03.12.2011 № 380-ФЗ «О хозяйственных партнерствах».. С другой стороны, общее собрание фактически может создаваться в некоторых унитарных организациях (например, ничто не препятствует автономной некоммерческой организации создать общее собрание учредителей (п. 1 и 2 ст. 123.25 ГК); в государственных академиях наук создается общее собрание членов при том, что академия является государственным бюджетным учреждением (ст. 6 Закона о науке Федеральный закон от 23.08.1996 № 127-ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике» // СЗ РФ. 1996. Ст. 4137.).

Одним из конститутивных признаков корпоративной организации ГК отдельно провозглашает наличие у участников (членов) корпоративных (членских) прав и обязанностей в отношении созданного ими юридического лица (п. 2 ст. 65.1 ГК). В то же время вопрос о характере прав учредителей унитарных юридических лиц в отношении таких организаций остается открытым. Кроме того, ГК не определяет никаких общих положений об унитарных организациях, в отличие от корпоративных организаций, которым посвящены специальные статьи ГК (ст. 65.2 «Права и обязанности участников корпорации», 65.3 «Управление в корпорации»). Такое регулирование является непоследовательным и неполным.

Все организационно-правовые формы юридических лиц жестко распределены в ГК на корпоративные и унитарные по принципу закрытого перечня (numerus clausus) В силу п. 1 ст. 65.1 ГК к корпоративным организациям относятся: хозяйственные товарищества и общества, крестьянские (фермерские) хозяйства, хозяйственные партнерства, производственные и потребительские кооперативы, общественные организации, общественные движения, ассоциации (союзы), нотариальные палаты, товарищества собственников недвижимости, казачьи общества, внесенные в государственный реестр казачьих обществ в Российской Федерации, а также общины коренных малочисленных народов Российской Федерации. В то же время, к унитарным организациям относятся: государственные и муниципальные унитарные предприятия, общественно полезные фонды, личные фонды, учреждения, автономные некоммерческие организации, религиозные организации, государственные корпорации, публично-правовые компании..

Однако ближайшее рассмотрение организационно-правовых форм показывает, что между корпоративными и унитарными организациями не такая уж большая разница, как кажется на первый взгляд. Основное различие сводится к тому, что в корпорациях полномочия собственника в экономическом смысле принадлежат нескольким субъектам, а в унитарных организациях -- одному. Участники корпоративных организаций, соответственно, обладают в отношении корпораций «корпоративными управленческими правами», которые осуществляются «сообща» посредством участия в управлении с правом голоса на общем собрании (высшем органе корпоративной организации), а учредители унитарных организаций в отношении них обладают аналогичными по своему содержанию «унитарными управленческими правами» Пусть и не названными в ГК как конститутивный признак унитарных организаций, как это сделано в отношении корпоративных прав корпоративных организаций., которые осуществляются «единолично».

Анализ «управленческих» и тесно связанных с ними прав корпораций и унитарных организаций приводит к выводу, что их содержание в целом является идентичным. Так, согласно п. 1 ст. 65.2 ГК в состав корпоративных прав входят: право на участие в управлении делами организации, право на информацию о деятельности организации, право обжаловать решения органов организации, требовать возмещения причиненных корпорации убытков, оспаривать совершенные организацией сделки. Однако учредителю унитарной организации (унитарного предприятия или учреждения) принадлежат такие же «управленческие» права: он непосредственно и единолично назначает и освобождает от должности членов органов управления, утверждает устав, оспаривает сделки, может потребовать возмещения убытков, причиненных управляющими См.: п. 4 ст. 123.21 ГК, ст. 50.1, п. 1 ст. 53.1 ГК, ст. 20 Федерального закона от 14.11.2002 № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях»..

Учредители унитарной автономной некоммерческой организации (которых может быть и несколько Несколько учредителей может быть и в других унитарных организациях, например, в фондах, религиозных организациях (п. 1 ст. 123.17, п. 1 ст. 123.24, п. 1 ст. 123.26 ГК).) осуществляют управление деятельностью юридического лица в порядке, установленном уставом, создают коллегиальный орган управления, назначают единоличный исполнительный орган (ст. 123.25 ГК). При этом по аналогии с членскими правоотношениями учредители такой организации могут выйти из состава учредителей или быть принятыми в него. В религиозной организации учредители утверждают устав, а также вправе осуществлять функции органа управления (п. 2 и 3 ст. 123.27 ГК), требовать возмещения причиненных управляющими убытков. На единую природу корпоративных «управленческих» прав в корпорациях и в учреждениях уже обращалось внимание в литературе [Козлова Н.В., 2005: 121].

Таким образом, управленческие права в унитарных организациях фактически могут принадлежать, как и в корпорациях, нескольким лицам, отношения между которыми по существу аналогичны корпоративным. С другой стороны, в «классических» корпорациях может сложиться ситуация, когда в них остается лишь одно лицо («компания одного лица»), и тогда все «управленческие» полномочия будут принадлежать единственному участнику.

Условность деления юридических лиц на корпорации и унитарные организации подтверждается существованием различных «смешанных» или «пограничных» форм юридических лиц, в которых одновременно присутствуют признаки каждого из рассматриваемых видов организаций. Об отсутствии кардинальных различий между корпорациями и институтами писал Н.С. Суворов [Суворов Н.С., 2000: 156-160]. С.Н. Братусь указывал на возможность образований переходного типа между корпорациями и учреждениями, говоря, что «имеются учреждения с корпоративным устройством и корпорации, сближающиеся по своему устройству с учреждениями» [Братусь С.Н., 1947: 46]. В зарубежном праве в последнее время также распространены различные «переходные» формы юридических лиц между корпорациями и учреждениями [Суханов Е.А., 2014: 27].