Классификация юридических лиц в современном корпоративном праве: организационно-правовые формы и критерии их разграничения

В свете изложенного жесткое деление организационно-правовых форм юридических лиц на корпоративные и унитарные является неверным. Правильнее говорить о праве на управление любыми юридическими лицами (как имеющими членство, так и не имеющими такового), и формулировать общие положения о таких «управленческих» правах для всех видов юридических лиц. Деление юридических лиц на корпоративные и унитарные следовало бы проводить по признаку фактического количества субъектов права на управление юридическим лицом (один субъект -- унитарные юридические лица, множество субъектов -- корпоративные юридические лица). Что касается фиксированного членства (участия), то оно может использоваться в классификации юридических лиц по этому признаку, однако не должно отождествляться с корпоративными правами, поскольку сам по себе статус члена (участника) не обязательно влечет за собой наделение участника правом на управление юридическим лицом Например, вкладчики в коммандитном товариществе, являясь его участниками, не обладают правом на управление юридическим лицом (п. 2 ст. 84 ГК). Граждане, объединившиеся в религиозную организацию и, по существу, являющиеся ее членами (п. 1 ст. 123.26 ГК), в большинстве своем не обладают какими-либо корпоративными (управленческими или имущественными) правами в отношении этой организации..

Ошибка законодателя не в том, что он ввел деление юридических лиц на корпоративные и унитарные, а в том, что придал этому делению жесткий характер, определив, какие именно организационно-правовые формы юридических лиц относятся к корпоративным, а какие -- к унитарным, игнорируя переходные формы и трудности такого разграничения на практике. Здесь также следует применять функциональный подход, о котором говорилось выше применительно к их делению на коммерческие и некоммерческие. Поэтому вместо разграничения всех организационно-правовых форм юридических лиц на «корпоративные» и «унитарные» следовало бы формулировать в законе лишь признаки и общие положения о корпоративных и унитарных организациях, которые применялись бы к юридическим лицам любых организационно-правовых форм, фактически имеющим корпоративное или унитарное устройство.

Тем самым, признание юридического лица (а не организационно-правовой формы!) корпоративным или унитарным должно иметь фактический характер и, в зависимости от наличия или отсутствия множественности лиц на стороне субъекта права управления им, -- влечь за собой применение к тем или иным организациям общих норм о корпоративных или унитарных юридических лицах.

Это, впрочем, не исключает возможности применительно к отдельным организационно-правовым формам юридических лиц при необходимости устанавливать обязательные требования к их количественному составу (чтобы юридическое лицо состояло лишь из одного, либо же -- из минимального (максимального) количества нескольких участников (учредителей). Однако наличие таких требований само по себе не должно являться причиной жесткого деления организационно-правовых форм на унитарные или корпоративные.

6. Деление юридических лиц по организационно-правовым формам

Традиционно для большинства правопорядков юридические лица могут создаваться в строго определенных законом организационно-правовых формах, перечень который является закрытым (numerus clausus (лат.)). В действующем законодательстве понятие организационно-правовой формы юридического лица не определено. В Концепции развития гражданского законодательства указывалось, что организационно-правовые формы следует оптимизировать в зависимости от реальных гражданско-правовых особенностей их внутреннего устройства П. 7.1.4 раздела III Концепции.. Однако что представляют собой эти «реальные особенности» определено не было. При этом главными проблемами в регулировании организационно-правовых форм юридических лиц являются не только их понятие и существенные признаки, но и принципиальное определение того, насколько нужно делить юридические лица по организационно-правовым формам с закреплением в законе их существенных признаков по принципу numerus clausus, и не следует ли оставить участникам гражданского оборота полную свободу в конструировании особенностей тех или иных юридических лиц.

Следует подчеркнуть, что подходы к необходимости деления юридических лиц по организационно-правовым формам зависят как от концептуальных взглядов на императивность/диспозитивность правового регулирования корпоративных отношений, так и от применяемой теории юридического лица (теория фикции, теория социальной реальности, договорная теория) [Козлова Н.В., 2003: 107-200], а также -- от политико-правовых и сугубо практических соображений.

Против деления юридических лиц на организационно-правовые формы существуют серьезные догматические, политико-правовые и практические возражения, основанные на идее расширения диспозитивности регулирования корпоративных отношений, теории реальности, договорной теории, конституционно значимых ценностях (в частности, свободы объединений и свободы экономической деятельности), практическое удобство для участников гражданского оборота.

В то же время не менее существенные догматические, политико-правовые и практические основания имеет под собой необходимость сохранения деления юридических лиц по организационно-правовым формам по принципу numerus clausus. Такое деление основывается на преимущественно императивном методе регулирования корпоративных отношений, теории фикции юридического лица как искусственно созданного правопорядком правосубъектного образования, которое не может существовать вне предусмотренных законом правовых форм. Также большое значение имеет принцип правовой определенности и практические соображения.

Если рассматривать юридическое лицо как фикцию, искусственно созданную правопорядком, то организационно-правовая форма юридического лица подлежит тщательной регламентации законодателем: не может быть никаких организационно-правовых форм, прямо (expressis verbis) не предусмотренных законом. Если придерживаться органической теории, или теории социальной реальности, согласно которым юридическое лицо представляет собой объективно и независимо от права существующий социальный организм, то праву остается не конструировать организационно-правовые формы, а лишь признавать фактически сложившееся положение вещей.

Правосубъектными тогда будут любые образования, фактически созданные участниками гражданского оборота и обладающие основными признаками юридического лица (имущественная обособленность и самостоятельная имущественная ответственность, организационное единство, выступление в обороте от своего имени, процессуальная правоспособность (ст. 48, 56 ГК) [Братусь С.Н., 1947: 140]; [Козлова Н.В., Филиппова С.Ю., 2017: 141-142]. В таком случае за общими признаками юридического лица бессмысленно искать особенности организационно-правовой формы. Признаки юридического лица, как писал А.В. Венедиктов, самым различным образом проявляются у различных юридических лиц [Венедиктов А.В., 1940: 72-77].

С точки зрения теории реальности само понятие организационно-правовой формы становится либо излишним, либо распадается на бесчисленное количество вариантов, свободно создаваемых по усмотрению экономических субъектов. В результате в обороте будут действовать не только чистокровные «волшебники» и «маглы» в виде классических организационно-правовых форм (товариществ, акционерных обществ и т.д.), но и многочисленные переходные формы, юридические лица -- «полукровки» В книгах Дж. Роулинг о Гарри Поттере все персонажи делятся на волшебников, маглов (обычных индивидуумов, не обладающих магическими способностями), и полукровок -- детей волшебников и людей.. Вполне можно обосновать, что запрет на создание таких переходных форм и «юридических лиц-полукровок» противоречит идее свободы и будет являться такой же дискриминацией, каковой является дискриминация граждан по признаку расы, национальности или половой принадлежности. Так, Конституция Российской Федерации в п. 1 ст. 30 провозглашает, что каждый имеет право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов. Данное конституционное положение в совокупности с правом на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (п. 1 ст. 34 Конституции) вполне может трактоваться как неотъемлемое и непосредственно действующее (ст. 18 Конституции) конституционное право создавать любые юридические лица как предусмотренные, так и не предусмотренные законом.

В принципе для легализации юридического лица необходимо лишь соблюдение основных его признаков, и прежде всего -- чтобы у компании была достаточная капитализация или обособленное имущество в необходимом для целей деятельности размере. Речь идет о фактическом собственном капитале, а не о минимальном уставном капитале, определенном законом. Это гарантирует интересы кредиторов и жизнеспособность компании. Не зря в странах англо-американского права именно недостаточная капитализация для ведения бизнеса при создании компании считается серьезным преступлением, влекущим уголовную ответственность. Что касается иных формальностей при создании юридического лица, то на них часто закрывают глаза, в результате чего могут возникать разнообразные юридические лица де-факто, признаваемые правопорядком в силу самого своего создания [Мозолин В.П., 1966: 61-65]; [Флейшиц Е.А., 2015: 603-605]; [Козлова Н.В., 2003: 21-23]. Следствием такого подхода является по сути отрицание роли и значения организационно-правовых форм и присущих им особенностей правового режима, которое можно встретить литературе. Так, А.И. Шайдуллин, пишет, что «мы не склонны почитать организационно-правовые формы как священные сущности («вещи в себе»), из которых следуют какие-то заранее заданные ответы» [Шайдуллин А.И., 2021: 335].

Элементы теории реальности в современных правопорядках выражаются не только в признании юридических лиц де-факто, но и создании «предварительных» юридических лиц, обладающих отдельными элементами правосубъектности еще до их государственной регистрации, например, так называемые «предварительные общества» в немецком праве (die Vorgesellschaft) [Козлова Н.В., 2003: 38-39]; [Егоров А.В., 2015: 9]. Также развитым правопорядкам давно известно создание так называемых «усеченных» или «относительных» юридических лиц, не обладающих обособленным имуществом и имеющих лишь некоторые признаки юридического лица [Кулагин М.И., 1997: 46-47].

В последнее время в отношении особенно коммерческих юридических лиц популярной является договорная теория юридического лица [Степанов Д.И., 2009: 4-62]; [Чупрунов И.С., 2020: 25-68]. В основе ее -- тезис о том, что любое юридическое лицо -- это, прежде всего, договор (и устав -- тоже договор), совокупность контрактов (nexus of contracts), поэтому в силу принципа свободы договора можно конструировать любые внутренние отношения в юридическом лице. Поэтому все, что связано с организационно-правовой формой, закрытым перечнем и т.д. в этой логике противоречит договорной природе юридического лица и неоправданно сковывает гражданский оборот и свободу участников экономических отношений.

Конечно, автономию воли и договорную свободу можно возвести в абсолют и не требовать никаких ограничений при конструировании моделей управления юридическим лицом. Однако это может сделать непредсказуемыми последствия выступления юридического лица в гражданском обороте для участников, кредиторов, работников, потребителей и т.д. Кроме того, при гипертрофированном крене в сторону договорной теории исчезает основной смысл конструкции юридического лица: правосубъектность и самостоятельные интересы юридического лица «растворяются» и полностью отождествляются с интересами участников, а положения устава становится невозможным изменить без их единогласного решения, когда воля каждого по существу будет отождествляться с волей юридического лица. Принцип большинства, присущий всем корпорациям, оказывается ненужным, а управление юридическим лицом -- практически невозможным.

Следует признать, что любые теории юридического лица сами по себе в политико-правовом плане не имеют существенного значения для конструирования тех или иных правовых моделей. Эти теории лишь используются законодателем в зависимости от того, что на текущий момент времени в большей степени отвечает утилитарным задачам в практической ситуации [Мамагеишвили В.З., 2021: 36-73]. Поэтому при выборе той или иной модели, прежде всего, возникают соображения экономико-правового и практического характера и на первый план выступает логика экономического анализа права [Карапетов А.Г., 2016]; [Синицын С.А., 2021: 4-36]; [Степанов Д.И., 2016: 104-167]. При свободном и неограниченном количестве «фактических» организационно-правовых форм возникают трудности их изучения, существенные трансакционные издержки участников оборота и трудно прогнозируемые правовые риски. Это тот случай, когда свобода договора, механически транслируемая в область корпоративного права, будет способна нанести существенный вред обороту. Право должно заботиться о защите интересов всех стейкхолдеров, выгодоприобретателей и дестинаторов юридического лица, а не только участников, управляющих или кредиторов, состоящих с ним в договорных отношениях.

Исходя из этих соображений, правильным оказывается подход, когда в законодательстве исчерпывающим образом определены набор и существенные гражданско-правовые признаки конкретных организационно-правовых форм юридических лиц, которые должны быть обусловлены преимущественно практическими потребностями для гражданского оборота и удобством для его участников. При этом определение в законодательстве самого понятия организационно-правовой формы вряд ли целесообразно, поскольку это может безосновательно ограничить возможности по конструированию реально нужных обороту юридических лиц. В то же время на доктринальном уровне определить такое понятие было бы полезно.

Отсутствие этого понятия позволяет конструировать новые организационно-правовые формы юридических лиц совершенно произвольно без оглядки на какие-либо научно обоснованные критерии. Обычно в качестве самой весомой причины закрепления в ГК какой-нибудь отдельной организационно-правовой формы разработчики законов называют социальную значимость их деятельности или избыточные ограничения, которые присущи известным организационно-правовым формам и от которых нужно освободиться непременно конструированием нового вида юридического лица. При этом часто оказывается, что недостатки можно устранить путем корректировки уже существующих моделей юридических лиц, а объективных и существенных гражданско-правовых признаков, отличающих новые формы от уже известных законодательству, либо вовсе не существует, либо эти признаки противоречат признакам юридического лица и здравому смыслу. Примером подобного нормотворчества является попытка выделить в качестве отдельной организационно-правовой формы некоммерческой организации территориальное общественное самоуправление Проект федерального закона № 983322-7 «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации в части установления особенностей регулирования деятельности территориального общественного самоуправления как некоммерческой организации». Available at: URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/983322-7 (дата обращения: 20.01.2021)., которое конструируется разработчиками как корпоративная организация, по существу, не имеющая фиксированного членства, без обязанности членов наделять корпорацию имуществом, обладающую к тому же публично-правовыми полномочиями по вопросам местного значения.

В доктрине и в некоторых подзаконных актах имеются попытки дать общее определение организационно-правовой формы юридического лица. Так, согласно Общероссийскому классификатору организационно-правовых форм ОКО28-2012 Утв. приказом Росстандарта (Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии) от 16.10.2012 № 505-ст, введен в действие с 01.01.2013 и актуализирован с правом применения к правоотношениям, возникшим после 01.09.2014 в связи с вступлением в силу новой редакции главы 4 ГК (См.: приказ Росстандарта от 12.12.2014 № 2011-ст). под организационно-правовой формой понимается способ закрепления (формирования) и использования организацией имущества, и вытекающие из этого ее правовое положение и цели предпринимательской деятельности.

По мнению В.А. Белова, организационно-правовая форма «определяет особый правовой режим (а) организации деятельности юридического лица (т.е. соотношения прав юридического лица и его участников на имущество, обособленное за юридическим лицом, и порядка управления этим имуществом, (б) извлечения и распределения прибыли и (в) распределения убытков между участниками данной деятельности, осуществляемой за счет всего или части принадлежащего им имущества» [Белов В.А., Пестерева Е.В., 2002: 3-4]. Н.В. Козлова характеризует организационно-правовую форму как «вид юридического лица, который отличается от другого вида способом создания, объемом правоспособности, порядком управления, характером и содержанием прав и обязанностей учредителей (участников) в отношении друг друга и юридического лица» [Козлова Н.В., 2003: 259].

На наш взгляд, организационно-правовая форма -- это имеющий собственное наименование и предусмотренный Гражданским кодексом уникальный набор существенных гражданско-правовых признаков, которые характеризуют внутреннее имущественное и организационное устройство юридического лица.

Под организационно-правовой формой следует понимать типовую модификацию всего комплекса отношений, возникающих в процессе создания, деятельности, реорганизации и ликвидации (в том числе банкротстве) юридического лица, связанных с управлением юридическим лицом, включая вопросы состава и компетенции органов управления, вида и объема корпоративных прав (правомочий) учредителей (участников), формированием его имущества, обеспечением интересов кредиторов, ответственностью участников (учредителей) и самого юридического лица по обязательствам перед кредиторами, участием (членством) в юридическом лице, распределением имущества (доходов) и расходов (убытков). В силу того, что юридическое лицо является гражданско-правовой категорией, предназначенной для выступления в гражданском обороте обособленного имущества, по большому счету под организационно-правовой формой юридического лица можно считать ту или иную модификацию гражданско-правовых отношений по организации управления юридическим лицом и его имуществом.

Основные параметры и набор конститутивных признаков организационно-правовых форм юридических лиц, характеризующих их качественное отличие, требуют серьезной научной разработки. Можно предложить примерный перечень этих параметров:

порядок создания юридического лица (включая требования, предъявляемые к количеству и составу учредителей (участников);

имущественная основа деятельности юридического лица (требования к составу и размеру имущества, делимость имущества на доли (паи), наличие и содержание имущественных прав учредителей (участников) (вещные права, иные имущественные права, отсутствие имущественных прав), порядок их осуществления;

порядок распределения результатов деятельности (возможность и принципы распределения прибыли (доходов), продукции, предоставления услуг своим участникам (учредителям), а также расходов (убытков) (пропорционально размеру вкладов (долей), личному трудовому участию или иным образом);

организационная основа деятельности (имеются ли и кому принадлежат управленческие права (участникам (членам), учредителям или третьим лицам), содержание управленческих прав, порядок их осуществления (в том числе принципы голосования (голосуют лица или капитал), наличие и состав органов управления и их основная компетенция, или осуществление управленческих прав непосредственно самими участниками (учредителями);

наличие фиксированного членства (участия), возможность смены состава участников (учредителей), порядок принятия в состав участников и выхода из него, имущественные последствия выхода;

оборотоспособность управленческих и (или) имущественных прав (или прав участия), возможность и порядок их перехода, уступки (отчуждения) другим участникам (учредителям) и третьим лицам, возможность выпуска ценных бумаг (акций), удостоверяющих права участия;

наличие и размер ответственности участников (членов, учредителей) по обязательствам юридического лица;

порядок ликвидации юридического лица, в том числе возможность ликвидации в результате банкротства (несостоятельности).

Конструировать разные модели организационно-правовых форм следует исходя из сочетания конкретных гражданско-правовых признаков, характеризующих то или иное юридическое лицо по указанным выше основным параметрам. При этом необходимо руководствоваться сугубо практическими соображениями, которые оправдывают наличие той или иной организационно-правовой формы исходя из потребностей участников гражданского оборота.

У организационно-правовых форм юридических лиц могут быть как общие существенные признаки, характеризующие юридическое лицо по тем или иным параметрам, так и индивидуальные, или конститутивные признаки, присущие лишь конкретной организационно-правовой форме, отличающей ее от других организационно-правовых форм. Например, много общих признаков имеется у акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью, у полных и коммандитных товариществ. Однако конститутивным признаком для акционерных обществ, отличающим их от обществ с ограниченной ответственностью, выступает деление уставного капитала на акции -- эмиссионные ценные бумаги, выражающие корпоративные права участников (акционеров) и обращающиеся на рынке. Конститутивным признаком для коммандитных товариществ, отличающим их от полных товариществ, является наличие особой группы участников -- вкладчиков (коммандитистов), которые не управляют товариществом и не несут субсидиарной ответственности по его обязательствам, рискуя лишь вкладом, внесенным в складочный капитал. Для хозяйственных партнерств конститутивным признаком является возможность участвовать в управлении партнерством не только его участникам, но и третьим лицам, не являющимся участниками и заключившим соглашение об управлении партнерством.

К сожалению, состав и содержание конститутивных признаков различных организационно-правовых форм юридических лиц не имеют под собой ни нормативного, ни серьезного научного обоснования. Более того, эти признаки даже не всегда имеют гражданско-правовой характер или вообще касаются не корпоративного устройства юридического лица, а могут быть связаны с видом осуществляемой юридическим лицом деятельности, хотя это не соответствует принципу, заложенному в п. 6 ст. 50 ГК Где указано, что к отношениям по осуществлению некоммерческой организацией своей основной деятельности, а также к иным отношениям с их участием, не относящимся к предмету гражданского законодательства (ст. 2), правила ГК по общему правилу не применяются.. Следует согласиться с авторами, считающими, что следует проводить четкое разграничение между организационно-правовой формой юридического лица и спецификой регулирования тех или иных видов деятельности, в которой никакие льготы, преференции или, наоборот, ограничения (включая ограничения правоспособности) не могут быть положены в основу выделения отдельной организационно-правовой формы юридического лица [Филиппова С.Ю., Шиткина И.С., 2019].

К сожалению, в нормах закона это не учитывается и конструируются совершенно нелепые организационно-правовые формы, которые не обладают уникальными гражданско-правовыми признаками. В результате множество организационно-правовых форм либо вовсе не обладают особыми конститутивными признаками, либо соответствующие признаки носят второстепенный характер и не должны создавать для юридического лица нового правового качества, отличающего его от других организационно-правовых форм. Так, например, отличительными признаками крестьянского (фермерского) хозяйства, по сути, являются деятельность в сфере сельского хозяйства, а также особый порядок обращения взыскания на земельный участок, находящийся в собственности хозяйства (ст. 86.1 ГК) Такой участок подлежит продаже с публичных торгов в пользу лица, которое в соответствии с законом вправе продолжать использование земельного участка по целевому назначению., которые не обладают качеством конститутивных в гражданско-правовом корпоративном (внутриорганизационном) смысле. По наиболее существенным признакам крестьянское хозяйство ничем не отличается от производственного (сельскохозяйственного) кооператива, к каковому оно и должно было бы относиться. Не обладают, на наш взгляд, достаточными признаками для выделения в отдельную организационно-правовую форму общественные движения, казачьи общества, общины коренных малочисленных народов (по существу являющиеся разновидностями общественных организаций); сами общественные организации (являющиеся разновидностями ассоциаций (союзов) с участием граждан); адвокатские палаты и адвокатские образования, являющиеся юридическими лицами, нотариальные палаты (по существу являющиеся разновидностью ассоциаций (союзов)); государственные корпорации и государственная компания (которые должны быть отнесены к публично-правовым компаниям); религиозные организации (ошибочно отнесенные ГК к унитарным некоммерческим организациям, а по существу представляющие собой разновидность ассоциации (союза)) Следует отметить, что Концепция развития гражданского законодательства религиозные организации однозначно рассматривала в качестве корпораций..

Существуют также некоторые организации, не «вписывающиеся» в систему существующих организационно-правовых форм, например -- общественно-государственные и государственно-общественные объединения, обладающие индивидуальным статусом, осуществляющие свою деятельность под пристальным контролем государства и наделяемые отдельными публичными и общественными функциями. Согласно ст. 51 Закона об общественных объединениях Федеральный закон от 19.05.1995 № 82-ФЗ «Об общественных объединениях» // СЗ РФ. 1995. № 21. Ст. 1930. их деятельность должна регулироваться специальными законами, а в отсутствие таковых -- нормативными актами органов государственной власти См.:, например: Постановление Правительства РФ от 28.11.2009 № 973 «Об Общероссийской общественно-государственной организации «Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту России» //СЗ РФ. 2009. № 49 (ч. 2). Ст. 5969..

Исходя из этого, в политико-правовом плане в отечественном правопорядке отдельными организационно-правовыми формами юридических лиц, обладающими особыми конститутивными признаками, должны являться: во-первых, коммерческие организации Деление организационно-правовых форм юридических лиц на коммерческие и некоммерческие, как указывалось выше, должно производиться в зависимости от наличия права организации распределять прибыль (доходы) в пользу своих участников (учредителей).: хозяйственные товарищества, хозяйственные общества, хозяйственные партнерства, производственные кооперативы, государственные и муниципальные унитарные предприятия; во-вторых, некоммерческие организации: потребительские кооперативы, ассоциации (союзы), товарищества собственников недвижимости, фонды, учреждения, публично-правовые компании, автономные некоммерческие организации.

Вызывает сомнение включение в число существенных признаков, конструирующих организационно-правовую форму, наличие или отсутствие государства или иного публично-правового образования в числе учредителей (участников) юридических лиц. В частности, по такому признаку построена вся система так называемых «государственных юридических лиц» (государственные и муниципальные предприятия, государственные и муниципальные бюджетные и автономные учреждения). Исходя из того, что государство на равных началах с иными субъектами гражданского права участвует в гражданских правоотношениях, само конструирование особых организационно-правовых форм специально для публично-правовых образований вызывает возражения. Если мы принципиально допускаем существование унитарных юридических лиц, основанных на вещных правах учредителей на их имущество, что вызывает большие сомнения Поскольку право собственности государства на имущество создаваемых им юридических лиц в функциональном плане по своему содержанию по сути представляет собой полный эквивалент корпоративных (управленческих) прав государства в отношении этих юридических лиц, и должно быть в перспективе ими заменено., то именно это должно быть конститутивным признаком для унитарных юридических лиц, создаваемых любыми участниками гражданского оборота, в том числе должно быть допуotyj существование не только частных учреждений, но и частных предприятий в рамках общих организационно-правовых форм учреждений и предприятий. Если речь не идет о так называемых «юридических лицах публичного права», обладающих государственно-властными полномочиями [Чиркин В.Е., 2007], то обычные юридические лица частного права должны в гражданско-правовом смысле создаваться государством на равных началах со всеми гражданами и юридическими лицами, и по общему правилу для «государственных» юридических лиц не должно существовать особых организационно-правовых форм.

Что касается «юридических лиц публичного права», то при всей дискуссионности этой правовой категории можно согласиться с проектом Концепции развития законодательства о юридических лицах Вестник гражданского права. 2009. № 2. С. 9-73., где в п. 1.7 пар. 5 говорилось, что «выделение юридических лиц публичного права не предполагает конструирования новой разновидности юридических лиц -- особой организационно-правовой формы. Следует исходить из того, что юридические лица публичного права суть органы публичной власти, предназначенные осуществлять властные функции». О невозможности существования юридических лиц публичного права как гражданско-правовой категории давно говорилось в доктрине [Братусь С.Н., 1947: 62].

Заключение

Под организационно-правовой формой юридического лица следует понимать имеющий собственное наименование и предусмотренный законом уникальный набор признаков, которые характеризуют ту или иную модификацию гражданско-правовых отношений по организации управления юридическим лицом и его имуществом.

Вместо разграничения всех организационно-правовых форм юридических лиц на «корпоративные» и «унитарные», осуществляющие предпринимательскую (приносящую доход) деятельность или нет, в Гражданском кодексе должны оставаться лишь общие положения о корпоративных и унитарных организациях, а также об организациях, осуществляющих или не осуществляющих предпринимательскую деятельность, которые применялись бы к юридическим лицам в зависимости от фактического наличия указанных признаков. При этом целесообразно сохранить деление организационно-правовых форм на коммерческие или некоммерческие по признаку наличия или отсутствия права организации распределять полученную прибыль (доходы) в пользу участников (учредителей).

Набор конститутивных признаков юридического лица, характеризующих качественное отличие одних организационно-правовых форм юридических лиц от других, нуждается в отдельном обосновании и составляет одну из важнейших теоретических и практических задач, стоящих перед наукой гражданского права.

Перечень предусмотренных Гражданским кодексом организационно-правовых форм юридических лиц должен быть обусловлен исключительно гражданско-правовым внутриорганизационным характером их существенных признаков, а также -- практическими потребностями участников гражданского оборота. Ни сфера осуществляемой юридическим лицом деятельности, ни объем его правоспособности по общему правилу не должны составлять конститутивные признаки организационно-правовой формы.

Конструировать различные модели организационно-правовых форм следует исходя из сочетания конкретных гражданско-правовых признаков, характеризующих то или иное юридическое лицо с точки зрения его внутреннего устройства.

Количество предусмотренных Гражданским кодексом организационно-правовых форм юридических лиц следует оптимизировать в соответствии с реальными потребностями оборота и гражданско-правовыми конститутивными признаками тех или иных видов юридических лиц.

Безусловно, это количество нужно сокращать, когда отдельная организационно-правовая форма не обладает достаточными признаками, отличающими ее от близких по своей сути других организационно-правовых форм. Наоборот, когда имеющиеся организационно-правовые формы недостаточно обеспечивают объективные потребности гражданского оборота, их перечень необходимо расширять.

В законодательстве должно сохраняться деление всех юридических лиц на организационно-правовые формы по принципу numerus clausus. Отказ от этого принципа является преждевременным. Полная свобода в регулировании корпоративных отношений чревата большими рисками как для участников, так и для кредиторов. Учет всех особенностей неограниченного количества организационно-правовых форм юридических лиц в законодательстве или в едином государственном реестре юридических лиц, а также их выявление в правоприменительной и судебной практике чревато слишком большими временными и трансакционными издержками как для участников гражданского оборота, так и для государственных органов.

Литература

1. Рахмилович В.А. О пробелах и противоречиях Гражданского кодекса // Журнал российского права. 1997. № 12. С. 54-62.

2. Синицын С.А. Корпоративный контроль в российском и зарубежном праве: взаимосвязь права и экономики // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2021. № 1. С. 4-36.

3. Сойфер Т.В. Общие положения о некоммерческих организациях / Юридические лица в российском гражданском праве. Т. 2. Виды юридических лиц в российском законодательстве / отв. ред. А.В. Габов. М.: Инфра-М, 2015. С. 163-185.

4. Степанов Д.И. Новые положения Гражданского кодекса о юридических лицах // Закон. 2014. № 7. С. 31-55.

5. Степанов Д.И. Устав как форма сделки // Вестник гражданского права. 2009. № 1 С. 4-62.

6. Степанов Д.И. Экономический анализ корпоративного права // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2016. № 9. С. 104-167.

7. Суворов Н.С. Об юридических лицах по римскому праву. М.: Статут, 2000. 298 с.

8. Суханов Е.А. О Концепции развития законодательства о юридических лицах // Журнал российского права. 2010. № 1. С. 5-12.

9. Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2014. 456 с.

10. Тарасенко Ю.А. О развитии коммерческих организационно-правовых форм в России (на примере хозяйственных товариществ и обществ) // Корпорации и учреждения: Сборник статей / отв. ред. М.А. Рожкова. М.: Статут, 2007. С. 27-46.

11. Филиппова С.Ю., Шиткина И.С. Организационно-правовые формы коммерческих юридических лиц: проблемы текущего состояния и пути совершенствования российского законодательства / Предпринимательское право: современный взгляд / СПС Консультант Плюс.

12. Флейшиц Е.А. Буржуазное гражданское право на службе монополистического капитала / Флейшиц Е.А. Избранные труды по гражданскому праву. В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2015. С. 575-632.

13. Хабриева Т.Я. Современные подходы к классификации юридических лиц // Журнал российского права. 2014. № 10. С. 5-16.

14. Чупрунов И.С. Начало «новой жизни» в российском корпоративном праве: комментарий к Определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 11. 06.2020 N 306-ЭС19-24912 // Вестник экономического правосудия Российской Федерации 2020 № 8 С 25-68.

15. Чиркин В.Е. Юридическое лицо публичного права. М.: Норма, 2007. 352 с.

16. Шайдуллин А.И. Принудительное исключение акционера из общества: действующее регулирование и его перспективы / Российский акционерный закон: сборник статей / отв. ред. А.А. Кузнецов. М.: Статут, 2021. С. 324-359.

References

1. Ayusheeva I.Z. (2016) On the question of the organizational forms of non-profit organizations. Vlast'zakona = Rule of Law, no. 4, pp. 67-80 (in Russ.).

2. Belov V.A., Pestereva E.V. (2002) Business companies. Moscow: Tsentr Yurinfor, 333 p. (in Russ.).

3. Bratus S.N. (1947) Legal entities in Soviet civil law(concept, types, state legal entities). Moscow: Justice Ministry Press, 364 p. (in Russ.).

4. Chirkin V.E. (2007) Legal entity of public law. Moscow: Norma, 352 p. (in Russ.).

5. Chuprunov I.S. (2020) Beginning of “new life” in Russian corporate law: commentary on the Definition of the Judicial Collegium for Economic Disputes of the Supreme Court of 11. 06.2020. Vestnik ekonomicheskogo pravosudiya Rossiyskoy Federatsii = Herald of Economic Justice, no 8, pp. 25-68 (in Russ.).

6. Egorov A.V. (2015) Legal entity 2.0. Operation manual (Arbitration practice for lawyers). Moscow: Aktion Press, 119 p. (in Russ.).

7. Fleischitz E.A. (2015) Bourgeois civil law at the service of monopoly capital. In: Selected Works on civil law. Vol. 2. Moscow: Statut, pp. 575-632 (in Russ.).

8. Gadjiyev G.A. (2017) Legitimation of the ideas of “law and economics” (new cognitive structures for civil law). Vestnikgrazhdanskogo prava = Journal of Civil Law, vol. 17, no. 6, pp. 108-173 (in Russ.).

9. Karapetov A.G. (2016) Economic Analysis of Law. Moscow: Statut, 528 p. (in Russ.).

10. Khabrieva T.Y. (2014) Modern approaches to classification of legal persons. Zhurnal rossiyskogo prava = Journal of Russian Law, no. 10, pp. 5-16 (in Russ.).

11. Kozlova N.V. (2005) Legal personality of a legal entity. Moscow: Statut, 476 p. (in Russ.).

12. Kozlova N.V. (2003) The concept and essence of a legal entity. An overview of history and theory. Moscow: Statut, 318 p. (in Russ.).

13. Kozlova N.V., Philippova S.Y. (2017) Corporate law: training course. Moscow: Statut, pp. 139-143 (in Russ.).

14. Kulagin M.I. (1997) State-monopoly Capitalism and Legal Entity. In: Selected Works. Moscow: Statut, pp. 14-182 (in Russ.).

15. Lomakin D.V. (2020) Commercial corporations as subjects of corporate legal relations. Moscow: Statut, 146 p. (in Russ.).

16. Lomakin D.V. (2019) The evolution of the system of legal entities in post-Soviet Russia In: Business law: modern view S.A. Karelina (ed) Moscow: Yustitsinform, 595 p (in Russ.).

17. Mamageishvili V.Z. (2021) On the importance of legal entity theories in modern corporate law. Vestnik ekonomicheskogo pravosudiya Rossiyskoy Federatsii = Journal of Economic Justice, no 3, pp 36-73 (in Russ.).

18. Mozolin V.P. (1966) Corporations, Monopolies, and Lawin the United States. Moscow: University Press, 398 p. (in Russ.).

19. Philippova S.Yu., Shitkina I.S. (2019) Organizational forms of commercial entities: current state and ways to improve legislation SPS Consultant Plus (in Russ.).

20. Rakhmilonich V.A. (1997) On gaps and contradictions of the Civil Code. Zhurnal rossiyskogo prava = Journal of Russian Law, no. 12, pp. 54-62 (in Russ.).

21. Rakhmilonich V.A. (1996) Achievements and miscalculations of the new Civil Code. Gosudarstvo ipravo = State and Law, no. 4, pp. 121-123 (in Russ.).

22. Shaidullin A.I. (2021) Compulsory expulsion of a shareholder from the company: current regulation and its prospects. In: Russian shareholder law: a collection of articles. A.A. Kuznetsov (ed.). Moscow: Statut, pp. 324-359 (in Russ.).

23. Sinitsin S.A. (2021) Corporate control in Russian and foreign law: relations of economy and law. Pravo. Zhurnal Vyssheyshkoly ekonomiki = Law. Journal of the Higher School of Economics, no 1, pp. 4-36 (in Russ.).

24. Soyfer T.V. (2015) General provisions on non-profit organizations. In: Legal Entities in the Russian Civil Law. Vol. 2. Types of legal entities in Russian legislation. A.V. Gabov (ed.). Moscow: Norma, pp. 163-185 (in Russ.).

25. Stepanov D.I. (2009) Charter as a Form of Transaction. Vestnik grazhdanskogo prava = Herald of Civil Law, no. 1, pp. 4-62 (in Russ.).

26. Stepanov D.I. (2016) Economic Analysis of Corporate Law. Vestnikekonomicheskogo pravosudiya = Journal of Economic Justice, no. 9, pp. 104-167 (in Russ.).

27. Stepanov D.I. (2014) New provisions of the Civil Code on legal entities. Zakon = Law, no. 7, pp. 31-55 (in Russ.).

28. Sukhanov E.A. (2014) Comparative corporate law. Moscow: Statut, 456 p. (in Russ.).

29. Sukhanov E.A. (2010) Concept of legislation on legal entities. Zhurnal rossiyskogo prava = Journal of Russian Law, no. 1, pp. 5-12 (in Russ.).

30. Suvorov N.S. (2000) Legal Entities under Roman Law. Moscow: Statut, 298 p. (in Russ.).

31. Tarasenko Yu.A. (2007) Development of commercial legal forms in Russia (case of business partnerships and companies) In: Corporations and Institutions: collected articles M.A. Rozhkova (ed) Moscow: Statut, pp 27-46 (in Russ.).

32. Venediktov A.V. (1940) State legal entities in the USSR. Sovetskoye gosudarstvo i pravo = Soviet State and Law, no. 10, pp. 62-87 (in Russ.).

Размещено на Allbest.ru