Ф.И. Тютчев: поэтика композиции

Питайся ими - и молчи.

Дневные разгонят лучи, -

Внимай их пенью - и молчи!

Настойчивое повторение - этот приём превалирует в стихотворении, построенном как призыв, как убеждение, как стремление объяснить.

Вновь и вновь перечитывая стихотворение, перенасыщенной повелительной интонацией, убеждаемся, что оно не носит характера спора и у него нет адресата - человека, с которым спорят. В стихотворении «Silentium!» нет полемики. Скорее оно утешает отчаявшегося, объясняет растерявшемуся, другому или себе, как жить в мире. «Как бессильна человеческая мысль, так бессильно и человеческое слово. Не удивительно, что в одном из самых задушевных стихотворений Тютчев оставил нам такие суровые советы», - пишет Валерий Брюсов.

Первая строфа - энергичное убеждение, волевой напор, обращённый к себе ли, к другому ли, но к родному и слабому, нуждающемуся в помощи словом со стороны более опытного или просто себя же, но повзрослевшего: «Молчи, скрывайся и таи…». И тут же успокоение: твои чувства от этого не погибнут, но будут жить всё той же жизнью, вставать и заходить в душевной глубине, «как звезды в ночи», «любуйся ими». Старший друг заботливо оберегает младшего; повзрослевший человек учит юного романтика, в душе которого встают и заходят прекрасные звёзды чувств и мечтаний. Такова первая строфа.

Во второй строфе энергичный напор, настойчивость уступают место убеждению с помощью логического размышления, доказательств. На три предельно острых вопроса:

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймёт ли он, чем ты живёшь?

следует афористически ёмкое: «Мысль изречённая есть ложь». Вот что пишет по этому поводу В. Брюсов: «Из сознания непостижимости мира вытекает другое - невозможность выразить свою душу, рассказать свои мысли другому… Если «мысль», то есть всякое рассудочное познание, есть ложь, то приходится ценить и лелеять все нерассудочные формы постижения мира: мечту, фантазию, сон». Во второй строфе идёт речь о возможности передать словом жизнь сердца и души. «Мысль изречённая» - это не просто мысль сказанная, произнесённая, это ещё антоним слову «неизречённая». Значение слова - необыкновенный, неописуемый. Следовательно, изречённая - это ещё и обыкновенная. Я думаю, что читателям девятнадцатого века этот смысл слова «изречённая» был гораздо более явен, лежал ближе к поверхности, чем для нас.

Тютчев необычайно скуп на тропы в «Silentium!». На три строфы - три образа: сравнение «Безмолвно, как звезды в ночи», параллель души с незамутнёнными ключами и образ дневных лучей, разгоняющих мир «таинственно-волшебных дум». Звёзды и ключи - образы, выражающие внутреннюю жизнь души, дневные лучи - символ внешнего мира.

Таинственно-волшебные думы - это не мысли, это романтические мечтания. Соприкосновения с реальной жизнью они не выдерживают:

Их оглушит наружный шум,

Дневные разгонят лучи, -

Призывом «Молчи!…» начинается стихотворение, и этим же оканчивается каждая из трёх строф:

Любуйся ими - и молчи,

Питайся ими - и молчи,

Внимай их пенью - и молчи.

Основываясь на прочитанной мной статье Н. Королёвой, хочу сказать, что лирически стихотворение «Silentium!» выдержано в нейтральном стиле лирики 1830-х годов со словами высокого стиля: «оне», «звезды» вместо «звёзды». Параллельно со словами высокого стиля используется разговорный синтаксис.

Пускай в душевной глубине

Мнения о размере, которым написано «Silentium!» разделяются. Вот какой точки зрения придерживается Н. Королёва, статью которой я прочитал: «Сказать о «Silentium!», что это стихотворение написано четырёхстопным ямбом, равносильно тому, чтобы не сказать ничего. Ритмика тютчевского стихотворения и система ударений строки свободны от условно-стихового размера. О размере этого стихотворения возникли фантастические теории, что оно написано ямбом со включением трёх строк амфибрахия… Видимо, к музыке тютчевского стиха должен быть найден другой ключ». Если подойти к раскрытию секрета ритмики тютчевского «Silentium!» с другой точки зрения, то окажется, что оно написано в основном трёхударной строкой:

Молчи, скрывайся и таи

И чувства и мечты свои -

Пускай в душевной глубине

Встают и заходят оне

Безмолвно, как звезды в ночи, -

Любуйся ими - и молчи.

«Тютчев мастерски умел пользоваться перебоями ритма, подчёркивая ими смысл стиха. На сбое строки, начинающейся словом «дневные», ритм, как бы споткнувшись, образует паузу и тем подчёркивает её «заветный смысл», - пишет А. Горелов о ритмике тютчевского стихотворения.

В своём «Silentium!» поэт призывает романтика вслушаться в пение «таинственно-волшебных дум» в его собственной душе. Гармония соразмерности частей, гармония смысла и формы, фраз и строк - таковы главные средства, с помощью которых Тютчев создал свой великий шедевр романтической лирики - 18 строк о молчании.

Заключение

Данное исследование «Ф. И. Тютчев: поэтика композиции» показало, что поэтика композиции стихотворений Ф.И. Тютчева теснейшим образом связана с тематикой и стилистикой произведений поэта. Выбор же темы произведения напрямую зависит от мировоззрения писателя, которое, в свою очередь, формируется в результате переживаний событий личной и общественной жизни.

Так было отмечено, что двухчастная композиция целого ряда стихотворений («Проблеск», «Видение», «Тени сизые смесились...», «В душном воздухе молчанье», «Фонтан», «День и ночь», «Яркий снег сиял в долине», «Венеция», «Твой милый взор» и многих других), развёртывается в два параллельных плана; при этом обнаруживается или тождество обоих рядов, или противоположность их, или происходит метаморфоза явлений, переживаний, переход в противоположность. Эта композиционная особенность обусловлена желанием Ф.И. Тютчева выразить мысль о противостоянии и, в то же время, о единстве миров природы и человека, мира внешнего и внутреннего. Противоречивость взглядов поэта зиждется на его переживании, связанном с восприятием внешних событий жизни, и личных чувствах.

Лирика Тютчева разнообразна и неповторима, но вся она проникнута философским смыслом. Эту философскую мысль мы видим в описании природы, в темах родины и любви. Природа в лирике Тютчева живая и неповторимая, она имеет свои образы.

Таким образом, приходим к выводу о том, что цель исследования достигнута. Детальный анализ ряда произведений Ф.И.Тютчева с точки зрения поэтики композиции в данной работе показал, что с помощью определённых приёмов и средств, своеобразного построения стихотворений писатель сумел наполнить поэзию тончайшей лирикой и глубокой философией.

Поэзия Ф.И. Тютчева -- это сильный порыв к истине, душевное человеческое устремление, состояние души самого поэта. Она прекрасна и незабываема.

Список использованной литературы

1. Бальмонт К. Элементарные слова о символической поэзии. В кн.: К. Бальмонт. Горные вершины. Изд. «Гриф», М.:1904, стр. 88.

2. Бахтин М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве // Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. С. 6-71.

3. Вересов Д.А. Концепция евангельского слова в поэтике Ф.И. Тютчева (постановка темы) // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков. Петрозаводск, 1998. С. 254-268.

4. Зунделович Я.О. Этюды о лирике Тютчева. Самарканд, 1971, стр. 74- 63.

5. Жирмунский В.М. // Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. С. 15-55.

6. Жирмунский В.М. Композиция лирических стихотворений (1921) // Жирмунский В.М. Теория стиха.

7. Квятковский А. П. Поэтический словарь / Науч. ред. И. Роднянская. -- М.: Сов. Энцикл., 1966. -- 376 с.

8. Касаткина В.Н. Поэтическое мировоззрение Ф.И. Тютчева. Саратов, 1969. С. 84.

9. Королева Н.В. Ф. Тютчев «Silentium!» // Поэтический строй русской лирики. - Л.: Наука, 1973. - С. 147-159.

10. Ср.: Лотман Ю.М. Заметки по поэтике Тютчева // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996. С. 555.

11. Медведев П.Н. (Бахтин М.М.). Формальный метод в литературоведении [1928].

12. [Предмет, задачи и метод социологической поэтики].

13. Мукаржовский Я. Поэтика [1937] // Мукаржовский Я. Структуральная поэтика. С. 31-34.

14. Л. В. Пумпянского (Пумпянский Л.В. Поэзия Тютчева // Урания: Тютчевский альманах. 1803-1928.) (1928)

15. Успенский Б.А. Поэтика композиции. - СПб.: Азбука, 2000. - 348 с. - (Academia). С. 9 - 280.

16. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 38-51.

17. Тынянова Ю. Н. (Тынянов Ю.Н. Вопрос о Тютчеве // Тынянов Ю.Н. Литературный факт. 1993).

18. Шеремет В.И. Турция и Андрианопольский мир 1829 г. Из истории Восточного вопроса. М., 1975. О тютчевском осмыслении «Восточного вопроса» см.: Котельников В.А. Восточный вопрос в русской политике и литературе // Русская литература. 2004, № 2. С. 17-19.

19. Ю. Н. Тынянова (Тынянов Ю.Н. Вопрос о Тютчеве // Тынянов Ю.Н. Литературный факт. 1993).

20. Гаспаров М.Л. Композиция пейзажа у Тютчева // Гаспаров М.Л. Избранные труды. - Т. 2. - М., 1997.

21. Якобсон Р. Вопросы поэтики. Постскриптум к одноименной книге (1973) // Якобсон Роман. Работы по поэтике. С. 80-98.

22. Л.Н. Толстой. Круг чтения. Изд. 3-е. М., 1911, стр. 292- 293.

23. Вяч. Иванов. Заветы символизма. «Аполлон», 1910, № 8, стр. 5.,

24. H. Асеев. Работа над стихом. Изд. «Прибой», Л., 1929, стр. 76- 77.

Размещено на Allbest.ru