Характеристика романа Воннегута "Бойня номер пять"

На примере Билли Пилигрима мы можем проследить типичное посттравматическое стрессовое расстройство. Несмотря на то, что термин появился лишь в 70-е годы ХХ века, Воннегут очень точно описывает все признаки и симптомы этого расстройства. Тот факт, что Билли попал в психиатрический госпиталь, беспричинные слезы, его общение с инопланетянами и многие другие признаки. Воннегуту особенно удачно удалось показать в романе попытки главного героя найти какой-то способ излечения от этой травмы. Хотя Тральфамадорианцы представлены в романе как фантазийный элемент, у них есть особые способности и преимущества в связи с их отношением к смерти. По словам Билли они воспринимают время горизонтально на всей его протяженности: «the way we can look at a stretch of the Rocky Mountains» Указ. соч. Р. 73.. В соответствии с этой точкой зрения все моменты жизни существуют одновременно, и они могут сосредоточиться на любом моменте, который их интересует. Благодаря этому подходу удается обмануть смерть: «When a Tralfamadorian sees a corpse, all he thinks is that the dead person is in bad condition in that particular moment but that the same person is just fine in plenty of other moments» Указ. соч. Р. 72.. Такое восприятие времени, по крайней мере, может послужить выходом, помочь преодолеть воспоминания о бойне, смягчить горе. Только благодаря этому Билли удается сохранить присутствие духа и видимость здравого рассудка.

Таким образом, Билли - это наглядный пример того, насколько губительной война может быть для несформировавшегося детского сознания, ведь не секрет, что психиатры ищут корни всех психологических проблем именно в детстве.

2.3 Война - как «Танец со смертью по долгу службы»

Третья часть названия «Duty-Dance With Death» навеяна словами французского писателя Л. Ф. Селина, который говорил, что искусство невозможно без пляски со смертью. В названии плотно переплетаются два понятия: смерти и долга. Л. Ф. Селин, сражавшийся на полях Первой мировой войны, писал: «The truth is death... I've fought nicely against it as long as I could ... danced with it, festooned it, waltzed it around ... decorated it with streamers, titillated it...» Vonnegut K. Slaughterhouse-five. New York.: Random House, 2009. P. 15.. Так же как и Л. Ф. Селину, главному герою романа Билли Пилигриму приходится постоянно смотреть в лицо смерти, путешествуя во времени, он постоянно сталкивается с ней не только на войне, но и в мирной жизни, и большинство этих смертей кажутся нелепыми и несвоевременными. Чтобы еще больше усилить это впечатление, за каждым упоминанием смерти в романе, будь она случайной, естественной или намеренной, единичной или массовой, смертью человека или даже романа следует фраза “So it goes”. Идея этой фразы появилась у Воннегута также по прочтении «Путешествия на край ночи», шедевра французского писателя Селина и она встречается 103 раза на 147 страницах романа, и служит своего рода попыткой объяснить необъяснимое, указывает на тщетность всякой попытки передать идею смерти. Тема смерти в романе очень важна, так например тральфамадорцев из всех человеческих образов привлекал именно Чарльз Дарвин: «…who taught that those who die are meant to die, that corpses are improvements. So it goes.» Указ. соч. P. 141.. В романе смерть подчеркивает то, что человек не властен над своей судьбой, и даже если бы удалось истребить войны, все равно осталась бы обыкновенная смерть. Воннегут подчеркивает, таким образом, тщетность поиска человеком смысла в мире, где все является бесконечным кошмаром бессмысленности. Воннегут показывает нам, что нет никакой связи между человеческими поступками и событиями, которые происходят в жизни людей. Случайность опрокидывает все расчеты и правила.

Второй ключевой составляющей этой части названия служит понятие «долга» и связанной с ним темы свободной воли и фатализма. В романе представлены две противоположные точки зрения на эту проблему: одна - инопланетная - наиболее точно соответствующая абсурдной реальности, с которой пытается сжиться главный герой Билли Пилигрим, другую представляет сам автор и доказывает ее самим написанием антивоенной книги. Обе точки зрения отражают противоречивость взгляда автора на войну и на жизнь человека в целом.

Тему долга активно продвигает рожденный воображением Воннегута писатель-фантаст Килгор Траут, дайджесты из книг которого постоянно встречаются на всем протяжении романа. Так в рассказе «The Gutless Wonder»: «Trout's leading robot looked like a human being, and could talk and dance and so on, and go out with girls. And nobody held it against him that he dropped jellied gasoline on people. But they found his halitosis unforgivable. But then he cleared that up, and he was welcomed to the human race» Указ. соч. Р. 113.. Следуя логике рассказа, нельзя осудить Робота за то, что он жестоко убивает людей, ведь он так запрограммирован и выполняет свой долг. Воннегут конечно об этом пишет с горькой иронией, однако в реальном мире власти пытаются представить такие оправдания с полной серьезностью. Автор “Бойни” предлагает нам возможные варианты идеологического обоснования (оправдания) необходимости военных операций, как событий, вернувших миру смысл. Причем Воннегут-повествователь намеренно говорит исключительно о действиях, предпринятых союзниками, т. е. той из противоборствующих сторон, которая, казалось бы, отстаивает истину и справедливость. Для генерала А. Икера бомбардировка Дрездена - акт возмездия за бомбардировки Лондона, холокост, Бухенвальд и Ковентри, т.е. ничто иное, как восстановление status quo, выполнение долга союзниками. На собрании «Клуба львов» бывший майор морской пехоты выступает за усиление бомбежки Северного Вьетнама - «He was in favor of increased bombings, of bombing North Vietnam back into the Stone Age, if it refused to see reason» Указ. соч. Р. 42.. т.к. это долг американской нации. Говоря о бомбардировке Дрездена, официальный историк ВВС США Б. Рэмфорд, продолжает настаивать на оправдательном приговоре для тех, кто это совершил: «It had to be done…That's war… Pity the men who had to do it» Указ. соч. Р. 134.. Такие рассуждение позволяют сделать вывод, что человеческому разуму требуется существование абстрактного понятия долга для оправдания жестокости, абсурдности и хаоса, который несет с собой война, чтобы придать жизни хотя бы видимость порядка и смысла. Война и связанные с ней насилие и убийство с обыденной точки зрения противоречат разуму, и такие объяснения помогают человечеству сохранить здравый рассудок и создать иллюзию контроля над тем, что происходит в жизни. Лежа в госпитале, Билли Пиллигрим слышит, как его сосед по палате Элиот Розуотер, который тоже прошел через ужасы войны, говорил психиатру: - “I think you guys are going to have to come up with a lot of wonderful new lies, or people just aren't going to want to go on living” Указ. соч. Р. 69.. Мир, согласно Воннегуту, выглядит абсурдным, а жизнь в нем обычно кажется крайне бессмысленной.

Таким образом, для Билли Пилигрима пляска со смертью (которую в романе представляет война ) не является добровольной, это duty-dance with death. Всю свою жизни Билли Пилигрим сталкивается с силами, которые ставят под сомнение существование свободной воли. Еще когда Билли был ребенком, его отец, пытаясь научить Билли плавать, выбрасывает его на середину бассейна, и Билли предпочитает бросить борьбу и утонуть, но против воли его спасают. И позднее в жизни Билли существует лишь иллюзия свободной воли. Для Воннегута, как и для многих интеллектуалов его поколения, сформировавшихся под влиянием французского экзистенциализма, мир, лежащий по ту сторону человеческого “я”, непознаваем, а силы, регулирующие реальность и человеческое поведение абсурдны. Этот мир никак не связан с человеком, безразличен по отношению к нему Аствацатуров А.А. Молчание абсурда в романе Курта Воннегута «Бойня номер пять» // Воннегут К. Бойня номер пять, или Крестовый поход детей. СПб.: Азбука-классика, 2000. С. 7.. Эту достаточно популярную в ХХ веке идею Воннегут иронически обыгрывает в “Бойне”, пересказывая содержание другой книги своего персонажа, писателя Килгора Траута “Maniacs of the fourth dimension”. Kurt Vonnegut. Указ. соч. Р. 65. В ней говорится о психически больных людях, не поддающихся лечению, поскольку причины их заболеваний лежат в четвертом измерении, т. е. в области рационально непостижимой. Ведущим у Воннегута является мотив беспомощности и обреченности человека перед непостижимыми могучими и внешними силами, играющими им, как пешкой. Данную позицию отражает молитва, висевшая на стене в приемной Билли Пилигрима: “ God grant me the serenity to accept the things I cannot change courage to change things I can, and wisdom always to tell the difference” Указ. соч. Р. 42.. И бессознательно главный герой следовал этому правилу, так как к тому, что он не мог изменить, относилось и прошлое, и настоящее и будущее.

Но наиболее последовательно эту позицию отстаивают Тральфамадорианцы: «I've visited thirty-one inhabited planets in the universe . . . Only on Earth is there any talk of free will. Мost of humanity is inconsequential; they do what they do, because they must» Указ. соч. P. 59.. Они также считают, что войны неизбежны и неистребимы. Когда Билли узнал, что они точно знали, как погибнет их планета, он был удивлен, почему они не могут предотвратить гибели. На что они отвечают: «The moment is structured that way» Указ. соч. P. 80.. Рецепт инопланетян такой же, как и в молитве - игнорировать войны: «That's one thing Earthlings might learn to do, if they tried hard enough: Ignore the awful times, and concentrate on the good ones» Указ. соч. P. 80..

Некоторые исследователи, такие как Ч.Харрис Charles B. Harris “American Novelists of the Absurd”. 1971. P. 69., рассматривают “Бойню”, как образец абсурдистского романа, и именно в этом своем качестве он способен, по мнению исследователя, предложить единственно возможную, кроме самоубийства, правильную жизненную реакцию на абсурдность человеческого существования. Реакция эта - смирение. «Основной идеей, вытекающей из "Бойни номер пять"», - читаем в монографии, - «оказывается мысль о том, что верная реакция на жизнь - это покорное приятие. Эта покорность подсекает всякое антивоенное настроение, обнаруживаемое в романе». По мнению Ч.Харриса, «"Бойня номер пять" - во многих отношениях - книга о смерти» Указ. соч. P. 73., и в ней, как в произведении подлинной абсурдистской литературы, ничто не нарушает тона всеобъемлющей безнадежности. Автор данной монографии, таким образом, берет в расчет только позицию инопланетян, игнорируя позицию автора-повествователя.

Воннегут же излагает свою позицию в первой главе. С одной стороны идея написать правдивую книгу о войне - почти фантастична и бессмысленна. Несовместимость веры в идеал и неверия в его осуществление рождает стоический пессимизм, обусловливает авторскую самоиронию. Узнав о намерении автора-повествователя сочинить «антивоенную книгу», один из персонажей восклицает: «Why don't you write an anti-glacier book instead?» Kurt Vonnegut Указ. соч. Р. 3.. Тот не спорит, «they were as easy to stop as glaciers» Указ. соч. Р. 3.. Однако неспособность забыть дрезденскую трагедию, свидетелем которой он был, делает писателя, по его убеждению, «белой вороной», а точнее «соляным столбом» среди окружающих. И такое сложное и противоречивое восприятие действительности формирует у Воннегута мысль о трагической подоплеке христианской религии, об уничтожении Богом Содома и Гоморы: «Those were vile people in both those cities, as is well known. The world was better off without them. And Lot's wife, of course, was told not to look back where all those people and their homes had been. But she did look back, and I love her for that, because it was so human. She was turned to a pillar of salt. So it goes». Указ. соч. Р. 16. Воннегут, так же как жена Лота, оборачивается назад, чтобы еще раз взглянуть на свое прошлое и написать антивоенную книгу, хотя это бессмысленно с его точки зрения, ведь войны будут существовать всегда. Но неистребимым свойством человека всегда было стремление выражать свободную волю, даже если все остальное разумное население вселенной отрицает ее существование. Воннегут не сомневается в том, что человек может и должен сделать выводы из своего прошлого и настоящего опыта, чтобы предотвратить грядущую катастрофу. Люди обязаны чувствовать ответственность за все, что происходит на нашей планете и приложить все усилия, даже если они не уверены, в их ли власти что-либо изменить. Этот гуманистический пафос его романов доказывает несостоятельность выводов Ч. Харриса и причисления Воннегута к писателям-абсурдистам.

Заключение

В условиях многообразия литературы постмодернизма второй половины XX в. критикам никак не удается дать определение творчеству Воннегута. Все попытки дать ему однозначное определение заведомо обречены на провал, поскольку Воннегут не втискивается в прокрустово ложе ни одного отдельно взятого из этих определений. Схожая с постмодернистскими изысканиями рваная форма его произведений откровенно противостоит гуманистическому пафосу содержания, немыслимому в эстетике литературы абсурда и черного юмора. Романы Воннегута представляют собой сложный симбиоз реальности и фантастики, вымысла и документальности, логики и абсурда, так как парадоксальность и противоречивость являются главными свойствами человеческого мышления. Даже пацифистские воззрения Воннегута не раз подвергались сомнению. Он считал, что бомбить Дрезден не надо было, а Гамбург -- надо. «Сбрасывать атомную бомбу на Хиросиму скорее надо, а вот на Нагасаки не надо» Воннегут К. Судьбы хуже смерти: Биографический коллаж // Воннегут К. Собрание сочинений: В 5 т.: т. 3. СПб.: Старт, 1991. С. 234.. Сам Воннегут о своей позиции писал так: «Что касается моих пацифистских убеждений они ничего не стоят, если не признать их двойственность» Вишневский С. К. Когда реальность абсурдна // Иностранная литература. 1975. № 2. С. 167.. Именно двойственность его мировоззрения дала ему возможность написать столь правдивый роман и позволила коснуться важных философских, социальных, этических проблем, которые поставили перед человечеством уроки войны, да и осмыслить сам военный материал по-новому, нетрадиционно.

Явившись свету в разгар войны во Вьетнаме, «Бойня номер пять» задела за живое американскую публику, столкнувшуюся с настоящей бойней и пытавшуюся покончить с этим кошмаром. Выражая мнение тысяч противников этой войны, Воннегут в интервью заявил, что, подобно Дрездену, «она заставила нас всех осознать, до чего мы жестоки». А кроме того, "она лишила нас иллюзии, будто мы способны контролировать действия собственного правительства... Вьетнам показал, что рядовому человеку не дано каким бы ни было образом воздействовать на власть, хотя бы он прибегал к актам гражданского неповиновения... Властям всё это было безразлично...Тяжелый, травмирующий урок» Вишневский С.К. Указ. соч. С. 175..

Как видно из анализа романа, он наследует традициям американского военного романа и воплощает в себе главные тенденции его развития. Темы разрушительного воздействия войны, как физического, так и духовного, развенчание мифов о героизме и братстве воинов, детская тема и идеи фатализма - не были изобретены Воннегутом. До него они нашли свое яркое отражение в произведениях Хемингуэя, Олдингтона, Ремарка, Мейлера, Херси, Шоу и многих других. Так же как и большинство американских писателей, он игнорирует тему борьбы с фашизмом и показывает противоправные действия именно в рамках собственного государства.

Заслуга Воннегута не в том, что ему удалось создать нечто совершенно новое, а скорее обобщить и углубить то, что было сказано до него, и придать повествованию о войне совершенно новую форму. Так как невозможно было выразить то, что он собирался описать, ограничившись рамками реализма, Воннегут ставит своей целью создать антиискусство, антисистему, выработать новый способ рассказать о реальности, охваченной войной. Главным новаторством писателя стало создание новой манеры письма, которую он окрестил, как «телеграфически-шизофренический стиль». Иными словами, текст романа представляет собой своего рода мозаику, состоящую из разделенных пробелами эпизодов, зачастую приведенных не в той последовательности, в которой они происходили.

Новаторские черты очевидны также в сочетании реальности и фантастики в романе. Кроме того, каждую из тем романа, которые, по сути, не являются оригинальными, Воннегут развивает, обогащает и связывает друг с другом, показывая, что каждый аспект является частью целого:

- Развивая тему разрушительных последствий войны, он проецирует Дрезденскую трагедию на все войны в истории человечества и вскрывает религиозную подоплеку этих конфликтов, считая, что именно извращенный смысл Евангелия становится первоисточником жестокости.

- Также заслугой Воннегута является то, что в романе он противопоставляет миф и реальность - другими словами опыт человека, прошедшего войну и знающего о ней не понаслышке, и концепции и идеологические основания, предложенные властями с целью извратить истинный смысл и суть войны.

- И, наконец, Воннегут с медицинской и психологической точностью описывает признаки посттравматического синдрома. Хотя как вид психологического расстройства он стал изучаться только в 70-е годы ХХ в. как раз после Вьетнамской войны.

По-своему знаменательно, что Воннегут в дальнейшем не создал ни одной книги на военном материале, все, что необходимо было сказать о войне, он сказал в «Бойне». Более того, эта книга стала отправной точкой для писателя в формировании уже не просто видения войны, но судьбы всей человеческой цивилизации. За внешней балаганностью романа, скрывается мудрая и трезвая оценка современной нам жизни, страх за судьбу человечества и страстное желание предупредить о грозящей катастрофе. Роман Воннегута - это предупреждение, попытка отвратить человечество от главной опасности -уничтожения самого себя.

Список используемой литературы

1. Аствацатуров А.А. Молчание абсурда в романе Курта Воннегута «Бойня номер пять» // Воннегут К. Бойня номер пять, или Крестовый поход детей. СПб.: Азбука-классика, 2000. С. 5-16.

2. Аствацатуров А.А. Поэтика и насилие (о романе Курта Воннегута "Бойня номер пять») // Новое лит. обозрение. 2002. № 58. С. 209-222.

3. Барбюс А. Обращение к студентам и интеллигентам молодого поколения (Речь на Международном антивоенном конгрессе студентов в Брюсселе 29-31 декабря 1934 г.) // Иностранная литература. 1974. № 12. С. 234-237.

4. Вишневский С.К. Когда реальность абсурдна // Иностранная литература. 1975. № 1. С.154-200; 1975. № 2. С.148-213.

5. Воннегут К. Судьбы хуже смерти: Биографический коллаж // Воннегут К. Собрание сочинений: В 5 т.: т. 3. СПб.: Старт, 1991. 551с.

6. Вторая мировая война в литературе зарубежных стран. / Отв. ред. П.М. Топер. М.: Наука, 1985. 616 с.

7. Гиленсон Б.А. История литературы США : учеб. пособие для вузов. М.: Академия, 2003. 703 с.

8. История зарубежной литературы ХХ века: 1917-1945. М.: Просвещение, 1984. 304 с.

9. Писатели США: Краткие творческие биографии. / Отв. ред. Я. Н. Засурский. М.: Радуга, 1990. 624 с.

10. Davis Todd F. Kurt Vonnegut's Crusade, Or, How a Postmodern Harlequin Preached a New Kind of Humanism. New York: SUNY press, 2006. 256 p.

11. Harris Charles B. American Novelists of the Absurd. New Haven: College & Up, 1971. 159 p.

12. Klinkowitz J. The Vonnegut effect. South Carolina.: University of South Carolina Press, 2004. 99 p.

13. Neil E. Kurt Vonnegut as Billy Pilgrim's case worker: Slaughterhouse-five reread for the Era of PTSD.

14. Osang A. Erinnerungen eines Ertrinkenden // Der Spiegel. 2006. № 6. S. 158-160.

15. Robinson K. E. Symptomatic of Excess: Apocalypse in the Novels of Kurt Vonnegut: Thesis in Candidacy for Master of Arts in English

16. Vonnegut K. Slaughterhouse-five. New York : Random House, 2009. 147 p.

Размещено на Allbest.ru