Образы людей по библейским цитатам

Митя погружается в сон обессиленным, униженным, беззащитным, но и примиренным с самим собой обещаниями Грушеньки и известием о том, что Григорий жив. В центре безутешной картины, увиденной Митей во сне, - голая степь, обгоревшие избы, бедный и голодный люд - находится плачущее дитё, его держит на руках изможденная женщина. В сознании героя, проснувшегося с "душой, потрясенной этим плачем", возникает вопрос: "...почему они не обнимаются, не целуются, почему не поют песен радостных, почему они почернели так от черной беды, почему не кормят дитё?" [18. 456].

В этих словах, столь похожих на слова Маркела в последние дни его жизни, присутствует братская любовь, сильное желание разделить страдания других, а также осознание огромной ценности жизни и необходимости оберегать ее.

Во сне образ ребенка - "дитё" - несет большую смысловую нагрузку. Это тот самый "появившийся" на свет "новый" Митя; "...я в себе в эти дни последние месяца нового человека ощутил, воскрес во мне новый человек!". Вместе с тем это и образ, объединяющий в себе тех малых, слабых и беззащитных, о которых так потрясенно говорит Иван.

В своем преображении Митя - как прежде Маркел, Зосима и Алеша - обретает "дар слез", радость и, что особенно важно, чувство безграничной любви и желание всепрощения, способные смыть любую горечь и злость. "Все мы за них виноваты", - говорит Митя, повторяя слова Маркела, Зосимы и Алеши.

Опыт ощущения полноты жизни и радости, который писатель дает пережить в "Братьях Карамазовых" некоторым избранным героям, имеет, таким образом, для каждого из них в зависимости от обстоятельств и от характера различные последствия.

Этот опыт освещает последние недели жизни Маркела и Таинственного посетителя, разворачивается в долгой жизни Зосимы, осуществляется в Алеше, который решает отдать всего себя, искупает существование еще колеблющихся Мити и Грушеньки, способных на маленькие, повседневные проявления любви, предваряющие, как подчеркивал Зосима, счастье Царства Небесного уже в этой жизни.

Несколько месяцев спустя Иван также переживает тяжелый кризисный момент своей жизни. Активным помощником в этом является его ученик Смердяков, безнадежно разочарованный в своем идоле, теоретизировавшем, что "всё позволено" и что "человек - это Бог", но оказавшемся испуганным, узнав, что именно он явился вдохновителем преступления.

В 11-й книге романа, содержащей беседы Ивана со Смердяковым, искушения и галлюцинацию Ивана, возвращаются на первый план силы зла и разрушения. Единственным, лишенным духовного света героем "Братьев Карамазовых", является Смердяков, униженный с раннего детства. Воспитанный приемным отцом Григорием на буквальном чтении Св. Писания, не принимаемом им, Смердяков бежит от жизни, погружаясь в свои сосредоточенные размышления [19. 116-117]. В душе этого человека, глубоко неудовлетворенного, одинокого и с раннего детства лишенного родительской любви, живет беспредельная жажда самоутверждения, которая, когда он был еще ребенком, проявлялась в издевательствах над животными, а позже, уже взрослым, - в почти маниакальном обожании собственной персоны. Самым же главным проявлением этого безмерного желания самоутверждения является его мечта о вседозволенности, которую внушил ему Иван и которую тот пытается реализовать через убийство. Смердяков убивает отца, убежденный, что следует желанию своего учителя Ивана, что должно установить между ними нерасторжимую связь. И вместе с тем оно должно дать ему деньги, для того чтобы начать "новую жизнь" "в Москве али пуще того за границей, а пуще всё потому, что "всё позволено". Представляется значимым то, что в своей тщательно продуманной стратегии стать богом Смердяков оскверняет все, что встречается на его пути, и толкает на это других. Именно он советует Федору Павловичу переложить пакет с деньгами, предназначенными Грушеньке, в угол за иконы.

Во время третьей встречи Смердякова с Иваном происходит осквернение святыни, которое в контексте "Братьев Карамазовых" играет важную роль. Имя Исаака Сирина часто встречается в черновых записях Достоевского. В окончательном же тексте романа оно упоминается только два раза: в списке излюбленных книг Григория, который читает сочинение Исаака "упорно и многолетно, почти ровно ничего не понимая в нем" (дост, 89), а также в следующем эпизоде: Смердяков "взял со стола ту единственную лежавшую на нем толстую желтую книгу, которую заметил, войдя, Иван, и придавил ею деньги. Название книги было: "Святого отца нашего Исаака Сирина Слова". Иван Федорович успел машинально прочесть заглавие".

В романе не объясняется, почему Смердяков, переселившись на новое место, взял с собой именно эту книгу. После совершенного преступления, больной и разочарованный, он переживает внутренний кризис. "Слова" Исаака Сирина, исполненные любви и безграничного всепрощения, могли бы дать новое направление несчастной и греховной жизни Смердякова. Однако книга, которая стала ценным источником для автора "Братьев Карамазовых", остается нераскрытой на столе убийцы, и используется им только для того, чтобы спрятать деньги, связанные с преступлением. На наш взгляд, эта деталь может быть истолкована как указание автора всем тем, кто отступает перед насущными проблемами жизни. Обреченный на жалкое существование с самого рождения, Смердяков выбирает путь Ивана: "всё позволено" и всеми силами старается дойти до конца, отвергая другие пути. Его последний жест, самоубийство, которое он совершает сразу же после третьего разговора с Иваном, сопровождается запиской: "Истребляю свою жизнь своею собственною волей и охотой, чтобы никого не винить". Это краткое и кажущееся нейтральным послание в действительности последний и, может быть, самый сильный разрушающий жест против семьи Карамазовых. Со смертью и молчанием убийцы исчезает и единственный персонаж, знающий всю правду. В результате Митя обвинен и осужден за убийство, которого не совершал.

Болезненной реакцией Ивана на эти трагические события явилась галлюцинация; в черте Иван с ужасом признает собственного двойника, воплотившего в себе все его отрицательные качества.

Среди героев романа образ Ивана остается самым незавершенным. На последних страницах "Братьев Карамазовых" Достоевский показывает его в бессознательном состоянии, оставляя этот финал открытым для другой истории о нем, которая не была написана.

6. Илюша - пшеничное зерно

Заключительная часть произведения, посвященная детям, - ядро первоначального наброска романа - представляет нового Алешу, уже не только слушателя и посредника, а героя, осознающего свою роль.

В заключительном эпизоде романа Достоевский в последний раз обращается к мотиву эпиграфа. Дом смертельно больного Илюшечки становится центром, вокруг которого Алеша объединяет во взаимной любви группу школьных товарищей мальчика. Он обращается не к миру взрослых этого городка, в котором правят корысть, ложь и злоба. Наиболее способными учениками молодого Карамазова, посланного старцем в мир, оказываются именно эти чистые сердцем подростки, но которых уже коснулись современные идеи Ракитина и Ивана Карамазова.

Слова прощания, произнесенные молодым Карамазовым около камня, где Илюшечка мечтал об иной жизни, содержат многочисленные тонкие ссылки на другую прощальную речь - речь Христа, на что нами было указано при анализе поучений Зосимы. Важно и то, что мальчиков было "человек двенадцать", как и апостолов. Алеша называет своих слушателей "мои деточки", как и Христос в Евангелии от Иоанна: "Дети! Недолго уже быть Мне с вами... Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга" (Ин 13, 33-34).

Как и Иисус, Алеша убежден, что их расставание неизбежно и что "еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить" (Ин 16, 12); "но вы все - таки запомните, - советует он детям, - и потом когда - нибудь согласитесь с моими словами. Знайте же, что ничего нет выше, и сильнее, и здоровее, и полезнее впредь для жизни, как хорошее какое - нибудь воспоминание, и особенно вынесенное еще из детства, из родительского дома" [9. 643]

Как подчеркивает Алеша, именно Илюшечка, школьный товарищ мальчиков, в прошлом обиженный ими, связал всех глубокими взаимными узами любви. Не только Алеша прощается с ними, но и Илюша; он, как и Маркел, является тем малым "пшеничным зерном", которое, умерев, дает свой плод.

Центром "Книги прощания" - Евангелия от Иоанна - является завет взаимной любви. Именно к этой любви - свободной, бескорыстной, способной охватить все, призывает Алеша своих маленьких учеников, собравшихся вокруг Илюши, умершего не только вследствие нужды и лишений, но и от обид, нанесенных его отцу и разделенных ребенком.

Достоевский соединяет в плодотворном творческом синтезе центральный завет последних глав Евангелия от Иоанна с темой взаимоотношения с отчим домом; оно оказалось мучительным и для Карамазовых. В "Братьях Карамазовых" проблема поколений получает завершение в прощальном эпизоде с мальчиками. Алеша соединяет узами взаимной любви своих учеников, объединив их памятью о родительском доме Илюши, а также о родительском доме каждого из них, в том числе и своего собственного. В то же время в ответе Алеши на вопрос Коли Красоткина возникает образ светлого будущего Царствия Небесного. "Непременно восстанем, непременно увидим и весело, радостно расскажем друг другу все, что было, полусмеясь, полу в восторге ответил Алеша" [9. 112]

На завершающих страницах последнего романа очевидна мысль: ничто из того, что произошло, не будет потеряно. Таким образом, эпилог "Братьев Карамазовых" соединяется с эпиграфом, для того чтобы открыться новому состоянию радости, разделенной всеми. Роман завершается трапезой, но не той, мессианской, за пределами реального пространства и времени, на которой присутствует Алеша во сне, а скромными поминками в бедном доме Снегиревых.

В атмосфере глубокой сосредоточенности и тихой внутренней радости, пронизывающей маленькую группу детей после прощальной речи возле камня, поминки являются, как и во сне, пережитом Алешей, моментом причащения и выражения благодарности за полученный дар любви.

7. Кто писал

Тема христианства Достоевского впервые была поднята на рубеже XIX-XX веков. Ей занимались такие философы, как В. С. Соловьев, Н. Бердяев, В. Розанов. Однако их работы не столько посвящены евангельскому тексту у Достоевского, сколько представляют собой христианский взгляд на Достоевского. В этих исследованиях Достоевский предстает скорее философом, чем автором художественных произведений. В частности, Н. Бердяев, сравнивая художественный метод Льва Толстого и Достоевского, утверждает, что Достоевский как художник гораздо слабее, чем Толстой. «Сложная фабула его (Достоевского) романов есть раскрытие человека в разных аспектах, с разных сторон. Он открывает и изображает вечные стихии человеческого духа. В глубине человеческой природы он раскрывает Бога и дьявола и бесконечные миры, но всегда раскрывает через человека и из какого-то исступленного интереса к человеку»

Говоря о христианском взгляде на Достоевского, нельзя не упомянуть книгу К. Леонтьева «Наши новые христиане. Достоевский и граф Толстой», которая представляет собой одну из первых работ о вероучении Достоевского.

Также следует назвать работу К. Мочульского «Достоевский. Жизнь и творчество». Мочульский видит свое исследование как продолжение произведений философов-символистов, как литературоведческую работу с использованием их открытий: «Поколение символистов открыло Достоевского-философа; поколение современных исследователей открывает Достоевского-художника». Роман «Братья Карамазовы» Мочульский ставит на центральное место в творчестве Достоевского: «Над последним своим романом Достоевский работал три года. Но духовно он работал над ним всю жизнь. «Братья Карамазовы» - вершина, с которой нам открывается органическое единство всего творчества писателя. Все пережитое, передуманное и созданное им находит свое место в этом огромном синтезе».

Одним из самых глубоких исследователей творческого метода Достоевского был М.М. Бахтин: «Его (Достоевского) проникновение в чужое я, его переживание чужого я как самобытного, беспредельного и полновластного мира содержало в себе постулат Бога как реальности, реальнейшей всех этих абсолютно реальных сущностей, из коих каждой он говорил всею волею и всем разумением: «ты еси».

Также исследованием авторской позиции у Достоевского занималась В.Е. Ветловская. В книге «Поэтика романа "Братья Карамазовы"» Ветловская выдвигает понятие авторитетности слов героя и исследует возможности компрометации того или иного высказывания. В этой же книге Ветловская уделяет много внимания соотношению поэтики романа со Священным Писанием.

Заключение

Ф. М. Достоевский прошел долгий сложный и мучительный путь духовных поисков ответов на мировые вопросы о месте человека в действительном мире, о смысле человеческого бытия. При этом, Библия и личность Христа всегда выступали для него одним из главных духовных ориентиров, определяющим нравственные, религиозные и художественные принципы писателя.

Достоевский проводит идею, что человек, совершивший грех, способен духовно воскреснуть, если уверует в Христа и примет его нравственные заповеди.

О вере говорится и в легенде о Фоме, которая появляется в “Братьях Карамазовых”. Апостол Фома поверил в воскрешение Христа только после того, как увидел все своими глазами и вложил свои пальцы в раны от гвоздей на руках - Иисуса. Но Достоевский убежден, что не чудо заставило Фому уверовать, ибо не чудо вызывает веру, а вера способствует появлению чуда. Поэтому, рассуждает писатель, и возрождение человека происходит не под влиянием некоего внешнего мистического чуда, а благодаря глубинной вере в истинность подвига Христа.

Христос не просто библейский образ в произведениях Достоевского. В романе “Братья Карамазовы” Ивану Карамазову видится пришествие Христа. “Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны алчущие и жаждущие, ибо они насытятся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят”.

Эти нравственные принципы исповедуют многие персонажи Достоевского, вставшие на путь духовного возрождения. Основной нравственный принцип счастливых людей, по Достоевскому, заключается в следующих словах: “Главное -- люби других, как себя...”

Духовное возрождение через сострадательную любовь и деятельность - такова философская концепция Достоевского. И для раскрытия ее автор использует мифы и образы, заимствованные из Библии.

"Рай на земле", переживаемый излюбленными героями Достоевского, имеет все характеристики внутреннего опыта, описанного в произведениях Исаака Сирина и Симеона Нового Богослова. Для писателя, столь тяготеющего к свету, радости, потрясенного и восхищенного красотой мира, является существенным поиск того, что делает возможным обрести этот "рай" (состояние благодати внутри себя), а также поиск причин, порождающих обратный процесс: утерю духовных ценностей и отчуждение, столь распространенные в современном ему мире. Эти искания в реальности второй половины XIX в. остаются актуальными по сей день.

Романы Достоевского настолько глубоки и содержательны в анализе сложнейших психических процессов, что дают материал для размышлений каждому, независимо от его политических и религиозных взглядов.

Литература

1. Барсотти Д. «Достоевский. Христос - страсть жизни» М.: Паолине,1999г. С.121

2. Бердяев Н.А. «Миросозерцание Достоевского» Прага,1923г. С. 102

3. Бахтин М.М. «Проблемы поэтики Достоевского» М., 1979г. С. 128

4. Библия. Священное писание Ветхого и Нового Завета. М.: 1998 г. С. 968

5. Бьянки Э. «Молитвенное чтение Священного писания: Молитва Слову» М.: 1994г. С. 170

6. Ветловская В.Е. «Поэтика романа «Братья Карамазовы» Л.: 1977г. С. 112

7. «Достоевский и его библейские цитаты» Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Журнал, выпуск №4(48), 2007г. С.316

8. Достоевский Ф.М. «Братья Карамазовы» М.: АСТ: Астрель,2012г. С. 781

9. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30-ти томах. Л.: 1975 г. С.520

10. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 9-ти томах. М.: 2003-2004г. С. 718

11. Исаак Сирин Преподобный «Слова подвижнические» М.: Издание 1911г. С. 381

12. Лосский Н.О. «Достоевский и его христианское миропонимание» Нью-Йорк, Издательство имени Чехова, 1953г. С. 411

13. Леонтьев К.Н. «Наши новые христиане: Ф.М.Достоевский и граф Толстой» М.: 1882г. С. 132

14. Мочульский К.В. «Достоевский. Жизнь и творчество» М.: 1995г. С. 220

15. Роман Ф.М.Достоевского «Братья Карамазовы: современное состояние изучения» М.: Наука, 2007г. С. 127

16. Российская академия наук институт философии «Философия и культура». Журнал. М.: Выпуск №10 (46), 2011г. С. 120

17. Русский язык в школе. Научно-методический журнал. М.: издатель ООО-«Наш язык»,выпуск №4 (июнь). С. 128

18. Соколов Б.В. «Расшифрованный Достоевский». Тайны романа о Христе. Преступление и наказание. Идиот. Бесы. Братья Карамазовы. М.: Яуза, Эксмо, 2007г. С. 512

19. Симонетта Сильвестрони. «Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского»/ Перевод с итальянского. СПб.: Академический проект, 2001г. С. 187

20. «Слова преп. Симеона Нового Богослова» М.: 1879-1882г.г.; 2 изд., 1890г. С. 92

21. Филологические науки. Журнал, выпуск №4. М.: 2011г. С. 128

22. Ф. М. Достоевский и православие: сборник статей о творчестве Ф. М. Достоевского; Международный Фонд единства православных народов. М. : К единству!, 2003г. С. 447

Размещено на Allbest.ru