Функции звукописи в ранней лирике Александра Александровича Блока

В блоковском «Двойнике» столкновение двух миров в душе человека показано как смена музыкального (юноша) и антимузыкального («стареющий юноша»). Музыкальный напев соотносится с воспоминаньем о чистой, высокой любви: Где и она когда-то отдыхала, // Где ты вздыхал о тайнах бытия... («Двойнику», 27 декабря 1901) [9].

Ещё примеры:

Ветер хрипит на мосту меж столбами,

Черная нить под снегами гудёт.

Чудо ползет под моими санями,

Чудо мне сверху поёт и поёт...

(«Ветер хрипит на мосту меж столбами», 28 декабря 1903) [9];

Ты в эти дни была - моя,

Ты с каждым часом хорошела...

Сквозь тихое журчанье струй,

Сквозь тайну женственной улыбки

К устам просился поцелуй,

Просились в сердце звуки скрипки...

(«Мы были вместе, помню я...», 9 марта 1899) [9].

Музыкальные фразы в песне повторяются, чередуются, так и хочется сказать «рифмуются» - как строки в стихотворении. А строки в стихотворении в свою очередь - аналоги музыкальных фраз [1]. Музыкальность стихотворной речи достигается посредством использования звуковой эпифоры - повторения конца стихотворения, например, в стихотворении А.А. Блока «Я вырезал посох из дуба…» (25 марта 1903): Одежды бедны и грубы, О, как недостойны подруги! [9].

Исследователь Краснова Л. отмечает, что «широко представлена у Блока и внутренняя рифма, создающая неповторимую мелодию его стихов, углубляющая конечные созвучия» [44]. Внутренняя рифма - это сочетание ассонанса, аллитерации и слоговых повторов внутри строк. Это мощный инструмент формально-слоговой целостности, цельности текста. Внутренняя рифма обладает теми же свойствами и имеет те же типы, что и слоговой повтор, но отличается от него тем, что повторяются не просто отдельные слоги в словах, но и целые слова с отдельными перестановками слогов или букв [46].

Блок использует неточные рифмы, усеченные рифмы. Внутренние замещения необычны, т.е. Блок разрушает звуковые закономерности, естественно сложившиеся в русской неточной рифме. Примеры:

Падают розы вечерние,

Падают тихо, медлительно.

Я же молюсь суевернее,

Плачу и каюсь мучительно.

(«Медленно в двери церковные…», 17 октября 1901) [9];

Мне снились веселые думы,

Мне снилось, что я не один...

Под утро проснулся от шума

И треска несущихся льдин.

(«Мне снились веселые думы…», 11 марта 1903) [9];

Я шел к блаженству.

Путь блестел

Росы вечерней красным светом,

А в сердце, замирая, пел

Далекий голос песнь рассвета. («Я шел к блаженству. Путь блестел…»,

18 мая 1899) [9]

Назначение звукописи в художественном плане может заключаться в простом создании музыкального звучания речи, гармонии. Без ущерба логической стороне речи такое использование звукописи эстетически оправдано. Особую красоту речи придает стройное повторение созвучий, отдельных согласных, слов.

Р.Р. Чайковский полагает, что о звукописи может идти речь только в том случае, если звуковая инструментовка текста нацелена на усиление тех или иных аспектов его смыслового содержания и создание определенного эмоционального состояния читателя [19, с. 118].

Блок не любил слушать свои стихи и говорил, что пишет их не для произнесения, а для чтения. Звукопись является проводником смысла. В данном контексте звукопись употребляется в значении соответствия звукового состава фразы изображаемому. Повтор согласных или гласных в стихотворениях помогает читателю представить какую-либо картину или услышать какой-либо звук.

В основе ассонанса обычно оказываются только ударные гласные звуки, т.к. в безударном положении гласные изменяются. В тех случаях, когда безударные гласные не подвергаются изменениям, они могут усиливать ассонанс.

Ранняя лирика Блока наполнена мистико-религиозной символикой. Гласный звук [о], повторяясь, передаёт противопоставление себя и своего пути миру толпы:

художественный звукопись лирика блок

Пока спокойною стопою

Иду, и мыслю, и пою,

Смеюсь над жалкою толпою

И вздохов ей не отдаю

(«Пока спокойною стопою…», 28 ноября 1899) [9, с. 26]

«Перекличка» гласных и согласных звуков отличает речевые отрезки, которые разделены паузами, будто слышится вздох, т.к. сочетание звуков [д], [о], [х] создает иллюзию вздоха.

А. Блок добился взаимопроникновения разных видов творчества - музыки звуков, поэзии слов и красок живописи, гармонии их слияния. В своих исследованиях, помимо содержательного компонента звука, А.П. Журавлев усматривает связь между звуком и цветом. Он говорит о частотности использования тех или иных звуков для создания определенных звукоцветовых ассоциаций. В стихотворении А. Блока «Гамаюн, птица вещая» (23 февраля 1899) гамма красок картины В. Васнецова описывается словами в стихотворении, поддерживается содержательной музыкой звуков. Поэт описывает картину В. Васнецова:

На гладях бесконечных вод,

Закатом в пурпур облеченных,

Она вещает и поет,

Не в силах крыл поднять смятенных...

Вещает иго злых татар,

Вещает казней ряд кровавых,

И трус, и голод, и пожар,

Злодеев силу, гибель правых...

Предвечным ужасом объят,

Прекрасный лик горит любовью,

Но вещей правдою звучат

Уста, запекшиеся кровью! [9].

Расчет звукоцвета показал, что в стихотворении среди гласных наиболее заметно доминируют «красные» А и Я, затем «темный» Ы и «темно-зеленый» У. Но и словами создана та же цветовая картина: пурпур заката, кровавые казни, пожар, кровь. Зловещие темно-красные тона различных оттенков подчеркивают трагические пророчества, к несчастью сбывшиеся затем в полной мере. Ясно, что звуковая и словесная цветовые гаммы находятся в полном взаимном соответствии.

Экспрессия звуковая в поэтических текстах может быть как ярко выраженной, так и ослабленной, или сниженной. На данное явление влияет насыщенность звуковой ткани более предсказуемыми или менее предсказуемыми элементами, информативность и выразительность всей звуковой структуры. По мнению А.П. Журавлева, в поэтических произведениях содержательность звуков используется как особое изобразительно-выразительное средство, помогающее «теснее слить форму с содержанием» [31, с. 89], выразить содержание полнее, ярче. Необходимо учитывать при анализе произведений ритм, как пульс стиха; рифму, придающую стихотворениям особое звучание. Эти компоненты очень сильно влияют на реализацию содержательности звуков, потому что «опорные» звуки ритма, и, прежде всего, ударные гласные, более информативны в стихе; а звуки, образующие рифму, подчеркнуто содержательны.

Строки А. Блока: Робко, темно и глубоко Плакали струны мои. Ветер принес издалёка Звучные песни твои («Ветер принес издалёка», 29 января 1901) [9] звучат протяжно, свободно, напевно. Этот эффект создает ассонанс - повторение одинаковых гласных звуков, облагораживающее поэтическую речь. Эмоционально-зрительные образы, которые рождаются благодаря этому поэтическому приёму, ярки, сильны, реально ощутимы; создается эффект присутствия, детализации.

Фонетическая сторона речи очень важна в поэтическом тексте. При чтении «Фабрики» (24 ноября 1903) Блока первая же фраза с ассонансом [о] создаёт какое-то болезненное напряжение, неприятное и зловещее: «В соседнем доме окна жолты…». Далее, по мере погружения в поэтический текст, атмосфера унынья и беспросветности усиливается:

Скрипят задумчивые болты,

Подходят люди к воротам.

И глухо заперты ворота… [9].

Заданный изначально правильный тон помог Блоку раскрыть тему и идею произведения не только на образном, смысловом уровне, но и через звуковую оболочку ключевых слов. Какой вывод можно сделать из приведённых примеров? Такой, что ассонанс является сильнейшим средством поэтической языковой выразительности, как прием создания звуковой экспрессии, напряженной и яркой.

Ассонанс играет ещё и организационно-определяющую роль. Ведь определённое количество гласных создаёт ритмический рисунок строк в отдельности и стиха в целом. В этом плане ассонанс можно сравнить с ударными инструментами в музыке. Кроме того, явление звукописи взаимосвязано с долготой гласных звуков.

Пример:

«Я вышел в ночь - узнать, понять

Далекий шорох, близкий ропот,

Несуществующих принять,

Поверить в мнимый конский топот…

И слушал я - и услыхал:

Среди дрожащих лунных пятен

Далёко, звонко конь скакал,

И легкий посвист был понятен»

(«Я вышел в ночь - узнать, понять…», 6 сентября 1902) [9]

Окрашенность гласных в определённые настроения не является постоянной. Окружение других звуков оказывает на них своё влияние. Примерные рифмы придают ритму и движению стиха определённую динамику, энергию. И одновременно могут помочь передать, например, состояние душевного разлада, диссонанса, раздвоенности и даже отчаяния, которые переполняют автора и его лирического героя.

Таким образом, Блок часто использовал прием ассонанса в своей поэзии. Под ассонансом понимают особый литературный прием, который заключается в повторении гласных звуков в том или ином высказывании.

Художники и мастера слова прибегают к звукописи не только в эстетических целях, но и для решения более сложных стилистических задач. Поэты могут привлекать звукопись для выполнения в поэтической речи серьезной смысловой функции. Помимо смысловой функции, звукопись может функцию звукового образа. При этом в приемах звукописи находит отражение развитие темы, сюжета, звуковая окраска художественных образов и т.д. Средствами звукописи могут выступать благозвучие или неблагозвучие стихотворной речи. Как прием усиления звуковой выразительности стихотворений используется звукоподражание. Также звукопись в поэзии может выполнять выразительно-изобразительную и эмоционально-экспрессивную функции, при которых образные выражения получают особую экспрессию. Как выразительное средство используются звуковые повторы в современных заголовках журнальных и газетных статей. И в данном случае назначение звукописи заключается в привлечении внимания.

2.2 Создание звукового образа посредством использования гласных звуков

Звуковая основа играет весомую роль в изображении художественного образа произведения. Символика звуковых образов Блока развивалась под знаком углубления смысловой сферы стихов. Мир звуков приближался к живой жизни и людям, постепенно сливаясь с ними в единстве.

Звукопись используется А. Блоком для характеристики художественного образа в ранней лирике. Звуковое восприятие влияет на создание образов во многих его стихотворениях. Каким образом в лирике Блока отображены звуковые образы?

Ранние стихи тонкого, сложного и противоречивого поэта А. Блока связаны с романтическим мировоззрением. Он стремится переключить в план мистической символики и свои любовные переживания, придавая им тем самым необычную значительность. В этом и был смысл той своеобразной зашифровки обыденных житейских ситуаций.

Снова и снова возвращается Блок к теме мистических ожиданий:

Я жду призыва, ищу ответа,

Немеет небо, земля в молчаньи,

За желтой нивой - далеко где-то -

На миг проснулось мое воззвание. (7 июля 1901 года) [9]

В системе звуковых образов одну из главных функций выполняет звук голоса человека, оттенки человеческого голоса: стон, шепот, крик, плач, пение, лепет, болтовня, бред, смех, бормотанье.

Пример:

Я плакал, страстью утомясь,

И стоны заглушал угрюмо.

(«Я медленно сходил с ума…», март 1902) [9]

Голос звучит по-разному, в зависимости от того, кому принадлежит. Произнесенной фразе сопутствует уточняющая характеристика голоса, звук голоса может быть поэтически использован как ядро антитезы:

Он окрылит и унесет,

И озарит, и отуманит,

И сладко речь его течёт,

И каждым звуком сердце ранит…

(«Мне битва сердце веселит», 15 декабря 1901) [9]

От противопоставления разных по характеру голосов возникает антитеза:

Весь город полон голосов

Мужских - крикливых, женских струнных!

(«Петр», 22 февраля 1904) [9].

Само слово обладает огромной силой, на которую надеется герой, оно несет в себе освобождение, раскрепощение:

Я жду - и трепет объемлет новый,

Всё ярче небо, молчанье глуше…

Ночную тайну разрушит слово…

Помилуй, боже, ночные души!

(«Я жду призыва, ищу ответа», 1901) [9]

Выделяя дополнительные приметы в человеческом голосе, Блок создает законченный образ, картину:

Злые времени законы

Усыпили скорбный дух.

Прошлый вой, былые стоны

Не услышишь - я потух.

(«В день холодный, в день осенний…», 27 апреля 1901) [9]

Блок создает целые звуковые картины, порою контрадикторные в своей сущности, необходимые и для выражения душевного настроя героя, и для пейзажных зарисовок, и для характеристики времени и т.д.:

Барка жизни встала

На большой мели.

Громкий крик рабочих

Слышен издали.

(«Барка жизни встала…», декабрь 1904) [9]

О звукообразе, т.е. о художественном образе, который усилен средствами звукописи, можно говорить в тех случаях, когда главное слово выделяется благодаря повторам звуков и скреплению логических связей созвучных с главным словом слов.

Примеры:

Напрасно вы исторгнули безбожно

Крикливые хуленья на творца.

(«Входите все. Во внутренних покоях…», 14 июля 1901);

Золотистою долиной

Ты уходишь, нем и дик.

Тает в небе журавлиный

Удаляющийся крик.

(«Золотистою долиной…», 29 августа 1902) [9]

Звукопись придает поэтической речи особую наглядность и изобразительность, способствуя образной и более яркой передаче настроений и чувств автора или лирического героя. Фрагмент из стихотворения «Не пой ты мне и сладостно, и нежно…» (19 июля 1901):

Не пой ты мне и сладостно, и нежно:

Утратил я давно с юдолью связь …

А песни звук - докучливый и страстный -

Таит в себе невидимую ложь. [9].

В процессе творчества поэта переполняют те или иные созвучия, которые имеют отношение и связаны с главными образами в стихотворениях. Поэтому возникновение звукообраза имеет психологическую основу:

Она и блещет и смеется,

А мне - одно:

Боюсь, что в кубке расплеснется

Мое вино. («И ты, мой юный, мой печальный…», 31 декабря 1900) [9].

Поэт подбирает слова близкого звучания, закрепляющие и усиливающие центральный звуковой комплекс:

Падают розы вечерние,

Падают тихо, медлительно.

Я же молюсь суевернее,

Плачу и каюсь мучительно.

(«Медленно в двери церковные…», 17 октября 1901) [9]

Блок, при всей его чуткости к условным знакам, живет в мире реальных вещей, мире звуков, среди людей, песен, городского шума, среди живой природы:

Скрипнет снег - сердца займутся

- Снова тихая луна.

За воротами смеются,

Дальше - улица темна.

(«Ночь на Новый год», 1901) [9].

И. Крук, исследуя поэтику Блока, связывает такие звуки, как скрип, лязг, визг, с темой антимузыкальности мира зла, страшного мира. Стилевая многозначность символики таких звуков многогранна. Они нужны поэту для создания реальных житейских картин, например:

Полон визга веретен

Двор, открытый лунным блескам…

(«Полон визга веретен», июнь 1904) [9]

Исследователь говорил о музыкальной антитезе как одном из приемов поэтики Блока, которая подчинена художественной задаче отражения конфликтов и контрастов, трагичности судьбы человека.

Одну из особенностей поэтики Блока составляет резкая контрастность, идущая от жизни. С точки зрения художественных приемов она соотносится с музыкальным диссонансом. Исследователь Д.Д. Благой в статье «Блок и Ап. Григорьев» [8] отмечал то, что в поэзии Блока музыкальные контрасты идут от Ап. Григорьева. В одном из ранних стихотворений Блока «Табор шёл» (22 августа, 1898) обнаруживается сочетание слов «звон, свист, крик»:

Пробужденный звоном, свистом, криком

На веселье сумрачно глядел.

И здесь подтверждается тот факт, что визг в музыке со временем поэт начинает осмысливать как признак антимузыкальности жизни.

Романтический герой - творческая личность, которая живет в своем мире, отличающемся от мира обыкновенных людей. Эта характеристика относится лирическому герою сборника «Стихи о Прекрасной Даме». В первом сборнике «Стихи о Прекрасной Даме», вышедшем в конце 1904 года, поэт передает синтез Вечной Женственности, красоты с реалиями жизни, т.е. связь земного и Божественного. Прекрасная Дама возвышенно именуется то Ясная, то Вечная Жена, то Ты.

Легко проследить отражение чисто биографических событий в ранних стихах. Настроения поэта в дни осени 1902 года, когда Блок - накануне решающего объяснения с Л.Д. Менделеевой в ноябре - был близок к самоубийству, отражены в стихах, настойчиво повторяющих эту тему:

И кто же думал тогда.

Что он не придет домой?

Стихала ночная езда -

Он был обручен с Женой.

(«Ушел он, скрылся в ночи…», 12 октября 1902 года) [9]

Пятого ноября 1902 года эта тема уже звучит со страшной конкретностью:

Я закрою голову белым,

Закричу и кинусь в поток,

И всплывет, качнется над телом

Благовонный речной цветок.

(«Дома растут, как желанья…», 5 ноября 1902) [9]

Лирической герой живет в наполненном тайной идеальном мире, устремляясь к «мирам иным», погружаясь «в сны и туманы». Его душа безучастна к окружающему в повседневной жизни, о чем поэт доносит посредством приема звукописи. В стихотворении «Душа молчит. В холодном небе…» (3 февраля 1901 года) мрачный индивидуализм подчеркивается тем, что лирический образ поэта рисуется Блоком в обстановке совершенно необычайной, далекой от обыденной действительности, на фоне очень скупо обозначенной природы. Нет ни реальных жизненных ситуаций, ни встреч с людьми; перед читателем - какой-то туманный и неясный, холодный и чуждый мир, скорее луна, чем земля:

Душа молчит. В холодном небе

Все те же звезды ей горят.

Кругом о злате иль о хлебе

Народы шумные кричат...

Она молчит, - и внемлет крикам,

И зрит далекие миры…

Неустающим слухом ловит

Далекий зов другой души...

Так - белых птиц над океаном

Неразлученные сердца

Звучат призывом за туманом.

Понятным им лишь до конца. [9]

Гармонический синтез сил и стихий бытия входит в идеал романтиков. В «Стихах о Прекрасной Даме» выражается ощущение всемирного и вечного бытия в личном переживании. Любовь рисуется Блоком как обряд служения чему-то высшему, девушка, к которой обращены его любовные переживания, преображается в «Прекрасную Даму», воплощающую в себе «живую душу мира», его мистическую сущность. Отсюда и название всего цикла стихотворений этого периода: «Стихи о Прекрасной Даме»:

Вхожу я в небесные храмы,

Совершаю бедный обряд.

Там жду я Прекрасной Дамы

В мерцании красных лампад…

О, Святая, как ласковы свечи,

Как отрадны твои черты.

Мне не слышны ни вздохи, ни речи,

Но я верю: милая - Ты.

(«Вхожу я в небесные храмы…», 25 октября 1902) [9]

Зашифровка обыденных житейских ситуаций придавала лирическому образу поэта приподнятость, необычность, оторванность от повседневности, в которых осуществлялся его индивидуализм:

Я, отрок, зажигаю свечи,

Огонь кадильный берегу.

Она без мысли и без речи

На том смеется берегу.

(7 июля 1902 года) [9]

Своеобразный лирический дневник интимных любовных переживаний, каким в основе своей являлось творчество Блока в этот период, крайне осложнен переключением в мистический план. Любовное переживание зашифровывается как религиозное служение, как мистический акт.

Голос звучит по-разному, в зависимости от того, кому он принадлежит: ...Врывался крик продавщика (из «Неоконченной поэмы» (1897-1903). В стихотворении «На Вас было черное закрытое платье» (15 мая 1903) Блок выделяет в человеческом голосе дополнительные приметы, необходимые для создания законченной картины, образа:

У Вас был голос серебристо-утомленный.

Ваша речь была таинственно проста. [9].

Звук голоса человека может быть и горестным, и мучительным. И в этом помогают определяющие слова:

Мой голос глух, мой волос сед

(«Religio», 18 октября 1902) [9];

Над бездной плакал голос новый

(«Был вечер поздний и багровый», апрель - сентябрь 1902) [9]

Просто слово, само по себе, обладает огромной силой, на которую уповает герой, оно несет в себе раскрепощение, освобождение. Пример в стихотворении «Я жду призыва, ищу ответа…» (7 июля 1901):

Я жду - и трепет объемлет новый,

Все ярче небо, молчанье глуше...

Ночную тайну разрушит слово...

Помилуй, боже, ночные души! [9]

Углубить звуковой образ можно и при помощи сравнения, например, в стихотворении «Голос в тучах» (16 декабря 1904):

И вот, как посол нарастающей бури,

Пророческий голос ударил в толпу. [9];

в стихотворении «Был вечер поздний и багровый…» (1902):

На голос тонкий и протяжный,

Как долгий визг веретена. [9]

Слова, углубляющие звуковой образ, зачастую звучат сами по себе, они почти всегда даны на звуковом фоне в качестве продолжения звукового аккорда. В стихотворении «В густой траве пропадешь с головой» (12 июля 1907): Только скажет:

«Прощай. Вернись ко мне», -

И опять за травой колокольчик звенит. [9].

Звук как бы дополняет образ и, параллельно дополняется образом, что создает своеобразную музыкальную атмосферу блоковской лирики. Это даёт возможность поэту изобразить образ лирического героя более ярким, зримым, слышимым, создать полноценную картину мира.

Почти все творчество Блока в ранние годы посвящено одной лишь теме - любовной. Не случайно сам он заметил, что его стихи этого времени можно назвать «романом в стихах». Индивидуализм, мистицизм, отчужденность от жизни, характерные для его детства и юности, дали здесь свои плоды. Лишь изредка в этом периоде Блок, говоря о своих переживаниях, отказывается от мистической маски, и тогда его стих звучит жизнерадостно и конкретно.

Посредством звукописи автор раскрывает перед читателем тему предчувствия грядущих катастроф. Как большой поэт, Блок не мог целиком замкнуться в узком мирке своих любовно-мистических интересов, и те поэтические темы, которые с полной силой проявились лишь в зрелом периоде его творчества, начинали звучать и теперь, правда, еще бегло и приглушенно, может быть, полуосознанно. Выше приводилось письмо Блока к отцу; он очень резко отозвался в нем о социологии, «терзающей» его, но к этому же письму Блок приложил свое стихотворение «Фабрика»:

Я слышу все с моей вершины:

Он медным голосом зовет

Согнуть измученные спины

Внизу собравшийся народ.

(«Фабрика», 24 ноября 1903 года) [9]

«Звук» тишины, созданной молчанием, относится к образу простого народа, который тогда оказался между двух огней, в положении игрушки, которую делят два ребенка. Поэтому тишина стала контекстом жизни таких людей. Александр Блок жил в неспокойную эпоху революций. Раскол, который произошел в народе, четко отразился не только на специфике поэтических образов, но и на звуковой палитре лирики Блока.

Острая социальная тема прозвучала у Блока неожиданно резко и сильно. 3 марта 1903 года он записывает совсем тревожное стихотворение «Всё ли спокойно в народе?», в котором сохранилась, правда, мистическая настроенность, но уже иного тона:

Все ли готовы подняться?

- Нет. Каменеют и ждут.

Кто-то велел дожидаться:

Бродят и песни поют. [9]

Блок жил в мире звуков, через них воспринимая жизнь и людей и ими выражая свое отношение к людям, к действительности, свое личное «я». В раскрытии авторского мироощущения и отношения к объекту большую роль у Блока играет использование символики звуков и тишины, иногда контрастное сталкивание их. Тишина не является ведущим или доминирующим звуком в поэзии Блока на протяжении всего его творческого пути.

Звук порождает в лирическом герое предчувствие неизбежного, рокового. Звон колокола выполняет в стихотворениях Блока очень разнообразные художественные функции. Пример в стихотворении «Отдых напрасен. Дорога крута…» (1903) из цикла «Стихи о Прекрасной Даме»: «Все колокольные звоны гудят» [9]. Ощущение того, что рождается что-то новое, чистое, усиливают образы колокольного звона, весны. Блок переводил в символический план всё богатство переживаемых им чувств. Обычно звук колокола предшествует началу действия, но звук он создает тревожный звуковой фон, в который вкрапляются и другие звуки:

«Бился колокол.

Гудели крики, лай и ржанье»

Иногда он становится причиной колебаний, сомнений, раздумий героя, быть вестником неясных и томительных ощущений:

Давно уж не было вестей,

Но город приносил мне звуки,

И каждый день я ждал гостей,

И слушал шорохи и стуки.

(«Я просыпался и всходил…», 18 сентября 1902) [9]

Слова - это не только люди, которые их произнесли, но и огромный мир страстей и порывов. Фрагмент из стихотворения «Шли мы стезею лазурною, Только расстались давно...» (28 февраля 1900):

Чую дыхание страстное,

Прежние слышу слова. [9]

Таким образом, А. Блок использовал звукообраз - функцию звукового образа - для разных целей. Под знаком углубления смысловой сферы стихотворений развивалась символика звуковых образов, создаваемых автором. Таинственный мир звуков с годами приближался к людям и живой жизни, постепенно сливаясь с ними в единстве. Он становился частью неделимого единого звука «звук - живая жизнь».

Роль звукообраза в раскрытии художественного образа весьма существенна. В образной структуре Блока в эволюции символики звука ощущается движение от конкретного, случайного к всеохватывающему значению звуков, к стихии напора звуков и всеобщей звуковой гармонии.

2.3 Участие гласных звуков в смысловом наполнении стихотворений

Отражение в поэзии обостренности звукового восприятия - одна из граней таланта А. Блока, уникальное свойство поэтического «видения» звуков. При изучении звуковой стороны художественной речи А. Блока задачей фоники (раздела стилистики, изучающего звуковую сторону речи) становится, в первую очередь, указать способы наиболее эффектной звуковой организации языкового материала, которая способствовала бы точному выражению мысли.

Звуковые повторы, подвергающиеся семантизации в художественной речи, используются автором для достижения конкретных целей, связанных со смысловым мотивом и темой. Подобные случаи использования звуковых повторов в поэзии являются предметом исследований фоносемантики. В стиховедении фоносемантика считается частью фоники как учения о звуках поэтической речи.

Одним из приемов звукописи, который А. Блок часто использует, является прием звукового повтора. Семантический повтор - это повторение смысла, выраженного в другой форме [39]. В качестве дополнительного средства ритмизации речи автору может понадобиться повторение одних и тех же звуков. Стройное повторение созвучий и отдельных согласных придает речи особую красоту, выступая средством создания особых музыкальных интонаций. Среди фонетических повторов выделяют звуковые повторы, использующиеся как прием усиления фонетической выразительности речи.

Для примера можно вспомнить стихотворение, посвященное Александру Белому «Целый год не дрожало окно…» (6 января 1903), в котором повторяются звуки [п] и [т], которые есть в слове «протоптали». Это слово стало для автора выражением тупости, равнодушия, душевной пустоты:

Равнодушные лица толпы,

Любопытных соседей набег...

И кругом протоптали тропы,

Осквернив целомудренный снег.

Выступая приемом звукописи, данный звуковой повтор имеет смысловое выражение в значении «дисгармония», «безобразие».

Б. Пастернак называет Александра Блока «великим мастером звуковой магии» [76]. Музыкальность слов в стихотворении состоит не только в их звучании, но и в органическом слиянии значения и звучания. Об этом в свое время писал Б.Л. Пастернак в «Заметках переводчика» [75, с. 161].

Предчувствие встречи с Прекрасной Дамой пронизывает стихи первой книги. Мотив ожидания придает стихам эмоциональную силу. Романтическая сосредоточенность на одном чувстве выражена в стихотворении «Предчувствую тебя. Года проходят мимо...» (4 июня, 1901). Поэт ощущает, что «близко появленье», что «лучезарность близко», и в то же время томится ожиданием, возникает мотив тревоги, катастрофы. Ритмический строй стиха передает напряженность ожидания. Стиху Блока присущ музыкальный строй, метафоричность языка:

Весь горизонт в огне - и ясен нестерпимо,

И молча жду, - тоскуя и любя.

Особо подчеркивая музыкальную сторону слова, Г. Гачечиладзе утверждал, что специфика поэзии в значительной мере опирается именно на эту особенность поэтической речи, а все элементы поэзии, как специфические, так и общие, служат для создания музыки стиха [22, с. 213].

Ранняя лирика А. Блока наполнена символикой мистической дали. В поэзии А. Блока далекое пространство - место, где пребывает Вечная Женственность [93]:

«В полночь глухую рождённая

Спутником бледным земли,

В ткани земли облечённая,

Ты серебрилась вдали»

(«В полночь глухую рожденная», 1900) [9, с. 42]

Звук и его антипод - тишина могут создавать и целостную картину двойственности мира и всех явлений и вещей в нем. В этом внешнем противопоставлении состояния располагаются в фигуре параллелизма. Следующий отрывок предлагается как доказательство наших рассуждений:

Но труден путь - шумит вода,

Чернеет лес, молчат поля...

В них тишина - предвестье бурь,

И бури - вестницы покоя.

(«Стою на царственном пути...», 15 августа 1901) [9]

Ранние стихи Блока оказались пророческими - тишина и беззвучие пришли к поэту в конце жизни пришло беззвучие:

Вдруг издали донесся в заточенье

Из тишины грядущих полуснов

Неясный звук невнятного моленья,

Неведомый, бескрылый, страшный зов.

(«Я помню час глухой, бессонной ночи...», 27 июня 1901) [9]

После мощных и торжествующих звуков, музыки революции, слушать которую он призывал всем своим существом, для больного, страдающего поэта наступила глухая пустота. И это был конец, конец творчества и жизни.

В стихотворении «Я вышел в ночь - узнать, понять далекий шорох, близкий ропот…» (6 сентября 1902) тоже есть повтор:

Я вышел в ночь - узнать, понять

Далекий шорох, близкий ропот,

Несуществующих принять,

Поверить в мнимый конский топот…

И вот, слышнее звон копыт,

И белый конь ко мне несется...

И стало ясно, кто молчит

И на пустом седле смеется.

Я вышел в ночь - узнать, понять

Далекий шорох, близкий ропот,

Несуществующих принять,

Поверить в мнимый конский топот. [9].

Фонетически подчеркнутые слова в тексте получают особый вес. Использование звукописи в данном случае направлено на усиление логических акцентов в речи.

Смысловая звукопись направлена на многократное повторение звуков логически выделяемого слова в ряде соседних слов. Зачастую это звуковое повторение (повторение звуков) ключевого слова, в котором такие звуки отсутствуют, однако его смысл вызывает звуковые ассоциации стойкого характера, что и подчеркивается в содержании стихотворного текста.

Пример:

«Когда толпа вокруг кумирам рукоплещет,

Свергает одного, другого создаёт,

И для меня, слепого, где-то блещет

Святой огонь и младости восход!»

(«Когда толпа вокруг кумирам рукоплещет…», 1899) [9, с. 20]

Связи между звукописью и смыслом, подчинение звукописи содержанию далеко не всегда носит явный, открытый характер. Все поэты стремятся к достижению звукового подобия лексики, отбирая слова, в которых повторяются похожие звуки или одни и те же звуки, а также целые созвучия. Но звуковые повторы - это необязательная принадлежность поэтической речи. Звуковое подобие слов часто подчеркивает смысловую близость, а звуковые повторы выделяют однородные члены предложения.

В отдельных стихотворениях смысловые повторы раскрывают авторский замысел, они связаны с символикой звука, например, в стихотворении «Жизнь медленная шла, как старая гадалка, таинственно шепча забытые слова» (16 марта 1902):

Жизнь медленная шла, как старая гадалка,

Таинственно шепча забытые слова.

Вздыхал о чем-то я, чего-то было жалко,

Какою-то мечтой горела голова…

Жизнь медленная шла, как старая гадалка,

Таинственно шепча забытые слова. [9]

Звук имеет смысловое значение. Передавая смысл явлений с помощью звуков поэт стремится передать особое «звучание» того или иного явления. В качестве пограничных маркеров могут выступать различные символы. Наиболее часто пограничные маркеры в ранней поэзии А. Блока называются прямо (межа, черта, межа, граница, грань):

Я пытался разбить заколдованный круг,

Перейти за черту оглушающей тьмы… [9, с. 37]

В лирике А. Блока рубежом между гранями является окно. Семантика окна связана с семантикой выхода из защищающего пространства дома, поэтому определяется значением установления контактов с миром (внешним или иным):

Я искал голубую дорогу

И кричал, оглушённый людьми.

Подходя к золотому порогу,

Затихал пред Твоими дверьми.

(«Я искал голубую дорогу…», декабрь 1902) [9, с. 142]

С символическим образом холма может сочетаться мифологема горы:

Есть в дикой роще, у оврага

Зелёный холм. Там вечно тень.

Вокруг - ручья живая влага

Журчаньем нагоняет лень.

(«Есть в дикой роще, у оврага…», 1898) [9, с. 17]

Звукоряд слов, создающий определенное звучание, выступает инструментом формирования смыслов. Символом вечности и бесконечности, мифопоэтического пространства, отделяющего от хаоса упорядоченный мир, является образ сомкнутого круга:

Всё отлетают сны земные,

Всё ближе чуждые страны.

И вдруг, в преддверьи заточенья,

Послышу дальние шаги…

(«Всё отлетают сны земные…», 1901) [9, с. 56]

Лирика А. Блока тяготела к изображению реальной действительности. В этой связи посредством мифологемы сна передается образ вечности:

О, лучших дней живые были!

Под вашу песнь из глубины

На землю сумерки сходили

И вечности вставали сны!

(«Я вышел. Медленно сходили…», 25 января 1901) [9, с. 49]

Религиозным смыслом и мифологическими мотивами наполнена ориентированная на трансформацию внешнего и (или) внутреннего мира сакральная природа пути:

О, верь! Я жизнь тебе отдам,

Когда бессчастному поэту

Откроешь двери в новый храм,

Укажешь путь из мрака к свету!..

Не ты ли в дальнюю страну,

В страну неведомую ныне,

Введёшь меня - я вдаль взгляну

И вскрикну: Бог! Конец пустыне!

(«Неведомому Богу», 22 сентября 1899) [9, с.25];

«Беспечальный иду за Тобой -

Мне путь неизвестный ведом.

…Здесь печально скажут: «Угас»,

Но там прозвучит: «Воскресни!»

(«Здесь память волны святой…», 31 января 1903) [9, с. 146]

Под сближением понятий, связанных между собой по смыслу, понимается скрепление при помощи звуков двух или более понятий, между которыми существуют логические и синтаксические связи. Это явление получило название звуковой скрепы. Её функция - подкреплять логические связи между действием и субъектом или объектом действия, между обстоятельством и действием. Чем большее количество звуков в звуковой скрепе совпадает, тем гармоничнее их порядок, тем отчетливее слышится звукопись и тем увереннее она выполняет соединительную функцию:

Есть в дикой роще, у оврага,

Зеленый холм. Там вечно тень.

Вокруг - ручья живая влага

Журчаньем нагоняет лень.

(«Есть в дикой роще, у оврага…», 3 ноября 1989) [9]

В стихах Блока при повторе определенного слова часто прямое значение сменяется переносным, общеязыковое значение - индивидуальным символическим смыслом. Иначе говоря, семантические отношения между повторяющимися словами соответствуют динамике смысла, участвуют в реализации смыслового движения текста [39, с. 349].

Звукопись подкрепляет грамматические связи слов в тексте. Можно наблюдать звуковое сближение (подобие) определений и поясняемых ими слов, подлежащего и сказуемого, сказуемого и дополнения и т.д. Звуковые повторы подчеркивают логические связи слов. Они вводят в сознание читателя главное слово, скрепляют логические связи созвучных с ним слов:

И вдруг дохнул весенний ветер сонный,

Задул свечу, настала тишина,

И голос важный, голос благосклонный

Запел вверху, как тонкая струна.

(«Она ждала и билась в смертной муке», декабрь 1902) [9]

Таким образом, однозначно, что у любого поэтического слова есть значение. Но смысл есть и в звуках слова, в его звуковом оформлении. Слова различает звуковое оформление. Звучание слова имеет определенное значение, которое привносит в слово дополнительный смысловой оттенок. Особенно внимательно к способности звуков выражать какое-то смысловое содержание относятся поэты. К их числу относится и Александр Блок, который не просто довольствовался красотой звучания поэтической речи, но и старался привлечь звукопись к решению более сложных стилистических задач.

Звукопись в поэзии выполняет различные функции. В поэзии А. Блока выполняет смысловую функцию, функцию звукового образа и др. Назначение звукописи в поэзии заключается в создании гармонии, музыкального звучания речи. Звукопись ориентирована на создание эстетического фона стихотворений, выполнения различных стилистических задач в поэтической речи

Выводы по 2 главе

Одной из особенностей поэтической модели мира, созданной Блоком, была именно звуковая символика. Блок прислушивался к таинственным звуковым соответствиям окружающего мира. Уже в раннем творчестве Блока обнаруживаются существенные противоречия: острое чувство реальности сочетается с уходом в мистику, предчувствие социальных потрясений - с крайним индивидуализмом. А. Блок употреблял различные языковые средства. Звуковая сторона имеет большое значение для понимания стихов А. Блока, постижения его внутреннего мира.

Звукопись связана со смыслом, с содержанием, идеей. Набор бессмысленных звукосочетаний не способствует созданию эстетического впечатления, разрушает его. Звукопись подкрепляет логические связи, музыкально подчеркивая содержание, мысль, идею.

В раскрытии авторского отношения к объекту, мирооощущения поэта, в создании художественного образа и подчеркивания смысла весомую роль у Блока играет использование звуков и тишины, порой контрастное их сталкивание. Назначение звукописи в поэзии заключается в создании художественных образов посредством имитирующих звуки реального мира слов. Звук в творчестве А. Блока - самодостаточный, самоценный, с символическим значением. Звукопись в стихотворном произведении является важным стилистическим приемом, нацеленным прежде всего на усиление смыслового и эстетического эффекта художественного текста.

Таким образом, использование приема звукописи ассонанса в поэзии А. Блока направлено на выполнение различных творческих задач поэта. Во второй главе нами рассмотрено явление ассонанса в поэзии А. Блока, исследована роль гласных звуков в создании звукового образа в произведениях, участие гласных звуков в смысловом содержании стихотворений ранней лирики А. Блока.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключение выпускной квалификационной работы сформулированы основные результаты проведенного исследования.

Обе главы работы посвящены анализу использования звукописи в ранней лирике Александра Александровича Блока.

В процессе теоретического исследования функций звукописи в поэзии А. Блока нами было изучено центральное понятие «звукопись», имеющее большое значение для раскрытия темы изучения. Определено назначение звукописи в поэзии А.А. Блока. Изучены функции звукописи в ранней лирике А. Блока.

Один из самых сильных поэтических приемов, на котором можно продемонстрировать выразительность звучащей речи - звукопись. А. Блок использует в своей поэзии различные приемы звукописи. В сложную звукописную систему входят различные элементы звукописи. Основными приемами звукописи в стихосложении являются: аллитерация, ассонанс, анафора, эпифора, ономатопея, звуковые повторы, повтор фонетически близких звуков, разную организацию последовательности звуков и интонационных средств и др.

Звукопись - это художественный прием, благодаря которому слова подбираются таким образом, что их сочетание имитирует звуки окружающего мира. Звукопись выполняет в лирике определенные функции. Если оторвать звукопись от смысла, от содержания, от зрительно-словесного образа, если существующие в поэзии реальные смысловые и образные связи подменить набором случайных звуковых сочетаний, то получится лишь совокупность не говорящих звуков в самых бессмысленных сочетаниях. Поэтическое содержание определяет звукопись и в какой-то мере подкрепляется ею.

Теоретический анализ явился для нас базой для проведения собственного исследования функций звукописи в ранней лирике А. Блока. В процессе практического исследования звукописи выяснено, что автор использует различные средства для выражения мироощущения и мировосприятия. Анализируя звукопись и музыкальность в лирике поэта, мы пришли к выводу, что тема исследования звукового оформления А. Блоком своих произведений неисчерпаема. В лирике поэта обнаруживаются различные проявления синестетизма.

Выбор слов, определяющих звуковую инструментовку, нередко связан со стремлением поэта к звукоподражанию, т.е. употреблению слов, которые своим звучанием напоминают слуховые впечатления от описываемого явления. Поэт, используя звукоподражание в лирике, пытается усилить звуковую выразительность поэтической речи.

В выборе средств звуковой выразительности индивидуальные интересы и вкусы художника играют значительную роль. Художественное мышление поэта и его слух образуют в процессе творчества неразрывное единство, органически связывая между собой и лепку образа, и ритм, и рифму, и звукопись и т.д. А. Блок смело и сознательно экспериментировал для создания гармоничных образов в области использования выразительных средств. В этом поэту помогали приемы использования звукописи и её функции в поэзии.

Поэтический текст - это пространство, организованное особым образом. Главная его задача - воздействовать на эмоциональную составляющую личности читателя, затронуть его душевный мир, задеть сокровенные струны. Воспитание прекрасного, пробуждение любви к миру, его красоте, эстетическое воздействие - вот те ориентиры, к которым стремятся мастера поэтического слова. Одним из таких мастеров был А. Блок.

Гипотеза исследования подтвердилась. Действительно, поэт при помощи использования звукописи пытался привлечь внимание читателя к изображаемому в поэзии содержанию, преследуя определенную цель. Действительность вторгалась в судьбу поэта, в его мысли и чувства через звуки, воспринималась как музыка, звучала могучей симфонией. Все значительные события Блок для себя осмысливал и воспринимал как постоянный напор звуков, как озвученность противоречивого мира. Это придавало неповторимое своеобразие всей системе философско-эстетических воззрений поэта, определяло образную систему стихов А. Блока.

Таким образом, звукопись широко использовалась А. Блоком в его ранней лирике, выполняя различные функции. В поэзии А. Блока звукопись выполняет смысловую функцию, функцию звукового образа, эмоционально-экспрессивную функцию и др. Назначение звукописи в поэзии заключается в создании гармонии, музыкального звучания речи. Звукопись ориентирована на создание эстетического фона стихотворений, выполнения различных стилистических задач в поэтической речи. С этой целью поэт использует благозвучие или неблагозвучие в качестве средств звукописи, звукоподражание как прием усиления звуковой выразительности речи.

Выразительные возможности стиха представляют собой сложную стилистическую систему, призванную передавать эстетическое своеобразие художественного произведения. Важным принципом организации языкового материала в поэтическом произведении является принцип фонетических представлений, которые организуют стихотворение на разных фонетических уровнях.

У поэта огромную роль играло слуховое восприятие мира, его отражение в звуковых образах. Звукопись в поэзии Блока связана с его концепцией звука как внутренней сущности мира, его организующей силы. Лирика А. Блока - источник больших духовных ценностей, отражение действительности через смысловые и звуковые образы, через бытующие интонации эпохи. Блок создает целые звуковые картины, порою противоречивые в своей сущности, необходимые для характеристики времени. Поэтому поэзия Блока, как всякое высокое искусство, живет и по сей день.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Агафонов В.В. Музыка стиха. 1997 - 2010

2. Асафьев Б. Видение мира в духе музыки (поэзия А. Блока). // Советская музыка. - 1970. - №11. - С. 72-86.

3. Архангельская Ю.В. О формировании символа в стихах А. Блока. // Русская речь. - 1990. - №6. - С. 23-28.

4. Ахматова А. Воспоминания об А. Блоке. - М., 1976. - С. 19-40.

5. Бекетова М.А. Александр Блок. Биографический очерк // Воспоминания об Александре Блоке / Сост. В.П. Енишерлов и С.С. Лесневский. - М.: Правда, 1990. - С. 17-202. - 672 с.

6. Белый А. Символизм как миропонимание. Литературные манифесты. От символизма до «Октября». Библиотека русской и советской классики. 2015

7. Благозвучие речи. Правописание и стилистика. 2015

8. Благой Д.Д. Александр Блок и Аполлон Григорьев // Благой Д. Д. От Кантемира до наших дней: В 3 кн. Кн. 1. - М., 1972.

9. Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах / А.А. Блок; сост. В.Н. Быстров и др. - М.: «Наука», 1997. - Т. 1: Стихотворения. Книга первая (1898 - 1904). - 640 с.

10. Блок. История литературы (Ю.Н. Тынянов). Омилия. Международный клуб православных литераторов

11. Большая советская энциклопедия

12. Бондарко Л.В., Вербицкая Л.А., Гордина М.В. Основы общей фонетики. СПб.: Изд-во СПб ГУ, 2000. - С. 19-53.

13. Быстров В.Н. Идея преображения мира у русских символистов (Д. Мережковский, А. Белый, А. Блок). Автореф. Дисс. на соискание доктора филол. наук. - СПб., 2004.

14. Векшин Г.В. Принципы русской аллитерации // Проблема стиховедения и поэтики. - Алма-Ата, 1990. - С. 69-83.

15. Вендина Т.И. Введение в языкознание. Принципы классификации звуков речи. - М.: Высшая школа, 2001. - С. 68-75

16. Вишневский К.Д. Мир глазами поэта. М.: Просвещение, 1980. - С. 130.

17. Воронин С.В. Звукоподражание; Звукоподражания теория; Звукосимволизм. - В кн.: Лингвистический энциклопедический словарь. - М., 1990.

18. Воронин С.В. Фоносемантические идеи в зарубежном языкознании. - Л., 1990.

19. Гальперин И.Р. Стилистические средства звуковой организации высказывания. 2008

20. Гармония. Викицитатник

21. Гаспаров М.Л. Фоника // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М.: НПК «Интел-вак», 2001., стб. 1143-1145.

22. Гачечиладзе Г. Вопросы теории художественного перевода. - Тбилиси: Литература да хелов-неба, 1964. - С. 213.

23. Гируцкий А.А. Введение в языкознание. Классификация звуков речи.- М.: ТетраСистемс, 2001. - С. 53-63.

24. Глухова Е.В. Статья Андрея Белого об аллитерациях в поэзии Блока. // Труды РАШ. - Вып. 2. - М., 2004.

25. Голуб И.Б. Звукопись в художественной речи. Стилистика русского языка. Учеб. пособие. Московский гос. у-т печати

26. Голуб И.Б., Розенталь Д.Э. Секреты хорошей речи. - Изд.: Международные отношения, 1993.

27. Горбунова О.В. Приложение №8. Урок словесности. 2015

28. Дементьева Н.А. Сопоставительно-семантический анализ глаголов звучания в немецком и русском языках: Автореф. дис. канд. фи-лол. наук. - Саратов, 1982. - С. 113-114.

29. Долгополов Л.К. Александр Блок: личность и творчество. Л.: Наука, 1990.

30. Енишерлова В.П. «Я лучшей доли не искал...». (Судьба Александра Блока в письмах, дневниках, воспоминаниях). - М.: Правда, 1988. - С. 257.

31. Журавлев А.П. Звук и смысл: Кн. для внеклас. чтения учащихся ст. классов. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Просвещение, 1991. - 160 с.

32. Захаров Э. Музыкальное у А. Блока: Заметки и наблюдения. Родство искусства. // Искусство в школе. - 1993. - №2. - С. 8-13.

33. Зиндер Л.Р. Общая фонетика. - М., 1979. - С. 111-216.

34. Зырянова Т. Средства создания звуковой экспрессии. Зеленая лампа. 2005

35. Калачева С.В. Выразительные возможности стиха. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. - С. 155.

36. Караковский А. Замятин Евгений Иванович. Журнал о культуре «Чтобы помнили». 2015. - Режим доступа: http://chtoby-pomnili.com/page.php?id=671

37. Качественная эвфония. Теория литературы. Поэтика. Книги для студента. 2011-2013

38. Квятковский А.П. Поэтический словарь / Науч. ред. И. Роднянская. - М.: Сов. Энцикл., 2014

39. Ковтунова И. Функции композиционных повторов в стихах А. Блока. Художественный текст как динамическая система. Материалы международной научной конференции, посвященной 80-летию В.П. Григорьева. Отв. ред. Н.А. Фатеева. М.: Управление технологиями, 2006. - С. 348-355

40. Кодухов В.И. Введение в языкознание. §25. Принципы классификации звуков речи. - М.: Просвещение, 1979. - С. 120-132.

41. Кожевникова Н.А. Звуковая организация текста // Очерки истории языка русской поэзии ХХ века. Поэтический язык, идиостиль. - М.: Наука, 1990. - С.67-299.

42. Колобаева Л.А. Русский символизм. - М., 2000. - С. 155-195.

43. Комаров В. Александр Блок. Стихотворения. Книга первая (1898 - 1904). Библиотека. Поэзия. 2015

44. Краснова Л.В. Поэтика Александра Блока. Очерки. Львов: Изд-во Львов. ун-та, 1973.

45. Крук Н.Т. Поэзия Александра Блока. - М.: Просвещение, 1970. - С. 51.

46. Ламбина С.С. Музыкальность поэзии А.А. Блока. 2014

47. Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1990. - С. 105-107; 165; 477-479.

48. Литературный энциклопедический словарь. - М., 1987. - С. 112.

49. Лозинский М.Л. Искусство стихотворного перевода // Перевод - средство взаимного сближения народов. М.: Прогресс, 1987. - С. 91-106, 101-102.

50. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. - М., 1982. - С. 455.

51. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. - М.: Искусство, 1976.

52. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. - М.,1972.

53. Лотман Ю.М. Проблемы структуры стиха. Лекции по структуральной поэтике. 2012

54. Лотман Ю.М., Минц З.Г. «Человек природы» в русской литературе ХХ века и «цыганская тема» у Блока. // Блоковский сборник. - 1964.

55. Луцевич Л.Ф. «Серебряный век» русской поэзии. - Кишинев: Штиинца, 1994. - С. 151.

56. Лысков Ив. Звукопись // Словарь литературных терминов. Русская литература и фольклор. Фундаментальная электронная библиотека. 2002

57. Магомедова Д.М. Автобиографический миф в творчестве А. Блока. - М., 1997.

58. Магометова Д.М. О зарождении концепции «музыки» в мировоззрении А. Блока. // Русская литература XX в. Сб. 7. - Тула, 1975.

59. Макарова А.А. «Вхожу я в темные храмы» А.А. Блока // Литература в школе. - 2000. - №8 - С. 5-11.

60. Максимов Д.Е. Поэзия и проза Александра Блока [Текст]: монография / Д.Е. Максимов.- Л.: Советский писатель, 1985. - 278 с.

61. Максимов Д.Е. Русские поэты начала века. - Л., 1986. - С. 221.

62. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. - М.: Высш. шк., 1997. - С. 37-41.

63. Маяковский В.В. Сочинения: Стихотворения. - Как делать стихи? - М.: «Правда», 1968.

64. Миллер-Будницкая Р.З. Символика цвета и синэстетизм в поэзии на основе лирики А. Блока. // Известия Крымского пединститута им. Фрунзе, т. III, Симферополь, 1930.

65. Минц З.Г Лирика «первого тома» (1898-1904) // Минц З.Г. Поэтика Александра Блока. - СПб., 1999. - С. 12 - 45.

66. Минц З.Г. «Случившееся» и его смысл в «Стихах о Прекрасной Даме» Ал. Блока // Минц З.Г. Поэтика Александра Блока. - СПб., 1999. - С. 401 - 414.

67. Минц З.Г. Структура «художественного пространства» в лирике Ал. Блока // Минц З.Г. Поэтика Александра Блока. - СПб., 1999. С. 444.

68. Минц З.Г. Поэтика Александра Блока. - СПб: Искусство-СПб, 1999.

69. Недорезова М.Г. Серебряный век. Символизм. К уроку литературы. 2007

70. Норман Б. Ю. Теория языка. Вводный курс. - М.: Флинта, Наука, 2004. - С. 216-220.

71. Образное слово А. Блока / Отв. ред. А.Н. Кожин. - М.: Наука, 1980.

72. Орлов Вл. Александр Блок: Вступительный очерк // Блок А. Собр. Соч.: в 8 т. - М.; Л.: Гослитиздат, 1960. Т.1. - С.62.

73. Панов М.В., Современный русский язык. Фонетика. - М.: «Высшая школа». - 1979. - С.57-58.

74. Пастернак Б. Заметки о стиховой гармонии. 2015

75. Пастернак Б.Л. Заметки переводчика // Об искусстве / Б.Л. Пастернак. - М.: Искусство, 1990. - С. 160-161, 161.

76. Пастернак Б. Звуковой повтор - поиск смысла. Заметки о стиховой гармонии. 2015

...