Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

Античный мир в английском историческом романе XIX века

10.01.03 - литература народов стран зарубежья

доктора филологических наук

Сомова Елена Викторовна

Москва, 2009

Работа выполнена на кафедре всемирной литературы филологического факультета Московского педагогического государственного университета

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор Михальская Нина Павловна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Потанина Наталия Леонидовна

доктор филологических наук, профессор Мощанская Ольга Львовна

доктор филологических наук профессор Решетов Владимир Григорьевич.

Ведущая организация: Литературный институт им. А.М. Горького

Защита состоится « » ………….. 2009 года в ……… часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.10 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992, Москва, Малая Пироговская ул., д. 1, ауд. ……….

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета 119992, г. Москва, Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан « » ……………. 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Кузнецова А.И.

Общая характеристика работы

XIX век в английской историко-философской мысли представляется эпохой возрождения и расцвета интереса к историческим проблемам, вопросам времени, связи прошлого и настоящего, категориям прогресса, развития и упадка, обнаруживающим неоднозначное понимание путей истории. 30-60-е гг. XIX в. ознаменованы появлением как историко-философских трудов (Т. Арнольд, Дж. Фруд, Т. Карлейль, Т. Маколей, Ч. Мэривейл Г. Мильман), так и ряда исторических романов, в которых наследуются либо трансформируются традиции В. Скотта (Э. Бульвер-Литтон, Дж. Локхарт, У.Х. Эйнсворт, Дж. Уайт-Мелвилл, Ч. Кингсли, Н. Уайзмен, Д.Г. Ньюмен, Дж. Элиот).

В западноевропейском литературоведении среди научных трудов по проблемам воссоздания в художественном произведении исторического процесса выделяются монографии Г. Баттерфилда, Э. Бриджерса, П. Брукса, М. Ласселлеса, А. Сандерса, Дж. Симмонса, А. Флейшмана, А. Шеппарда, Г. Шоу. В отечественном литературоведении проблема генезиса и теории английского исторического романа рассматривается, как правило, на примере творчества В. Скотта как создателя жанра, а также исторических романов Ч. Диккенса и У. Теккерея (работы А.А. Бельского, Б.Г. Реизова, С.А. Орлова, Е.И. Клименко, Н.П. Михальской, Вл.А. Лукова, И.О. Шайтанова, Е.В. Жаринова, Б.М. Проскурнина. Исследователей интересуют вопросы становления поэтики исторического романа, специфики реконструкции прошлого, соотношения факта и вымысла, роли творческого воображения.

Согласно мнению А. Шеппарда, «золотой век» исторического романа начинается с «Уэверли» и заканчивается четверть века спустя после смерти В. Скотта. В Англии интерес к историческим сочинениям античных авторов и историков XVIII вв., Д. Юма, Э. Гиббона, У. Робертсона, явившихся образцом для европейских историков XIX столетия, был не меньшим, чем к романам. В 20-е гг. XIX в. Англия, как и Германия, унаследовав просветительскую идею постепенной эволюции культуры любой нации, приходит к осознанию важности изучения национальной истории, исследования истоков современной цивилизации, определения направления исторического процесса.

Противопоставление концепций прогрессивного и регрессивного движения истории явилось основным вопросом историософских исканий рубежа XVIII-XIX вв. В работе Э. Гиббона («История упадка и разрушения Римской империи», 1776-1788) доминирует греко-римское восприятие истории как круговорота в отличие от христианской линеарной концепции исторического развития. После выхода работ Ч. Дарвина и Г. Спенсера понятия прогресса и эволюции приобретают особое значение. Идея преемственности и непрерывности развития человечества становится одной из самых популярных в середине XIX в. (О. Конт, Дж.С. Милль, И. Тэн). В англоязычном литературоведении исследованию категорий прогресса и упадка, циклических и линейных концепций времени посвящены работы Дж. Бакли, Р. Брукса, Э. Чендлера, У. Хоутона.

В английской литературе XIX в. внимание романистов, обратившихся к воссозданию прошлого, привлекают два ведущих направления, соответствующих историографическим изысканиям эпохи. Национальная история, история Англии воссоздается в романах В. Скотта, Э. Бульвер-Литтона, У.Х. Эйнсворта, Ч. Кингсли, Дж.П.Р. Джеймса, Ч. Диккенса, У. Теккерея.

Второе направление - история античности - нашло отражение в романах Э. Бульвер-Литтона «Последние дни Помпей» («The Last Days of Pompeii», 1834), «Павсаний-спартанец» («Pausanias the Spartan», 1876), Дж. Локхарта «Валериус. Римская история» («Valerius. A Roman Story», 1821), Т. Мура «Эпикуреец» («The Epicurean», 1827), Дж.П.Р. Джеймса «Аттила» («Attila», 1837), У. Коллинза «Антонина, или Падение Рима» («Antonina, or The Fall of Rome», 1850), Дж. Уайт-Мелвилла «Гладиаторы. История Рима и Иудеи» («The Gladiators. A Tale of Rome and Judaea», 1863), Ч. Кингсли «Ипатия» («Hipatia», 1853), Н. Уайзмена «Фабиола» («Fabiola, or the Church of the Catacombs», 1854), Д.Г. Ньюмена «Каллиста» («Callista: A sketch of the Third Century», 1856), У. Пейтера «Мариус-эпикуреец» («Marius the Epicurean: His Sensations and Ideas», 1885).

Причиной возрождения интереса поэтов, художников, романистов XIX в. к античной культуре явилось стремление осмыслить истоки и пути развития западноевропейской цивилизации, культурную соотнесенность эпох, определить природу исторического знания, выявить соотношение настоящего и прошлого.

На фоне значительных историко-археологических открытий в Греции и Риме, многочисленных художественных и историографических исследований возникает неоэллинизм как особое движение западноевропейской мысли конца XVIII - первой половины XIX в. К неоэллинистам, идеализировавшим древнегречекую культуру, Дж. Баррелл, С. Роджерс, Н.Я. Дьяконова, А.А. Чамеев, И.И. Бурова относят И.В. Гете, Ф. Шиллера и романтиков - А. и Ф. Шлегелей, Ф. Шеллинга, Ф. Гельдерлина, Дж. Китса, П.Б. Шелли, У. Лэндора.

И.В. Гете в эстетико-теоретических работах «О Лаокооне» (1794), «Винкельман и его век» (1803), и Ф. Шиллер в «Философских письмах» (1786) вслед за И. Винкельманом представляют античную культуру вневременным идеалом, вечным образцом гармонии и совершенства, вершиной в истории мировой культуры. У. Пейтер в работе «Ренессанс. Очерки искусства и поэзии» (1868), отмечает, что И.В. Гете иллюстрирует союз романтического духа и эллинизма, плодом которого является искусство XIX столетия. В «Греческих очерках» (1839-1894) У. Пейтер разделяет точку зрения Гегеля о том, что классический эстетический идеал, возникший в Греции в V в. до н.э., периодически возвращается в культуру - в эпоху Ренессанса, в XVII веке, являясь также важнейшим элементом духовной жизни XIX века.

Романтики в большей степени следовали концепции философии истории И. Гердера («Идеи к философии истории человечества», 1784-1791), признававшего самоценность и духовную значимость каждой культурной эпохи и предлагавшего рассматривать античность в контексте мирового историко-культурного процесса. Ф. Шлегель в работах «История поэзии греков и римлян» (1798), «Об изучении греческой поэзии» (1797), «Лекции о художественной литературе и искусстве» (1801-1804) отказывается от внеисторического подхода к античности, рассматривает культуру Греции, нравственно и эстетически совершенную, как этап в развитии истории первичный по отношению к Риму.

В Англии неоэллинизм находит художественное воплощение прежде всего в поэзии, в творчестве Дж.Г. Байрона, Дж. Китса, П.Б. Шелли, У. Лэндора, видевших в древнегреческой культуре вневременный идеал прекрасного.

История и культура Древней Греции и Рима привлекают внимание создателей исторического романа. Изображая различные эпохи античности, писатели опираются на исследования Т. Арнольда, К. Вордсворта, У. Глэдстона, Дж. Грота, У. Джелла, Т. Кейтли, Дж. Лонга, Г. Мильмана, Дж. Финлея.

Викторианскую эпоху характеризует своеобразный синтез историографии и исторических жанров в литературе. Романисты восполняли то, что не было охвачено собственно историческими трудами, внимательно изучая документы, стремясь к точности и достоверности в описании культуры и нравов отдаленных эпох. В то же время в историографические и историко-философские труды проникают литературные элементы.

В центре внимания англоязычных исследователей исторического романа Г. Баттерфилда, Р. Коллингвуда, Дж. Симмонса находится проблема соотношения факта и вымысла, творческой фантазии и документа, вопрос, который представлялся значимым еще в античности. Наукообразное осмысление истории в античности в большей степени было свойственно философам, нежели историкам. Историография развивалась не как наука, а как один из жанров повествовательной художественной литературы. Аристотель, Цицерон, Лукиан, исследовавшие формы жанра истории, подчеркивали прежде всего нарративное начало, обращение к приемам риторического искусства. Данный принцип художественности доминировал в исторических сочинениях до конца XVIII в.

В «Эстетике» Г.В.Ф. Гегель отмечает, что вымысел и в историческом романе, и в историографическом исследовании способствует более глубокому постижению смысла исторических событий, рассматривает творческую фантазию как один из способов обработки историографического материала, благодаря которому факты приобретают еще большую достоверность и убедительность.

На основе концепции Р. Коллингвуда, установившего общие задачи и методы поиска у историка и писателя, Дж. Симмонс выделяет в английской литературе 30-40-х гг. XIX в. школу «романистов-историков», предшественником которых называет Э. Бульвер-Литтона. Романисты Ф. Пэлгрейв, Р. Кобболд, Э. Дж. Ховард, изменяют жанровую форму, изображают лишь подлинные исторические события и лица, зафиксированные в источниках.

В первой трети XIX в. история, хотя и выделилась в самостоятельную науку, продолжает тесно сосуществовать с литературным творчеством. Жанр исторического романа, созданный В. Скоттом, оказал влияние не только на художественную прозу, но и на способ создания историографического сочинения. В то же время основным вопросом исторической науки XIX в. стало понятие достоверности. В позитивистской историографии складывается культ факта, придававшего истории объективность и доказательность научного знания. О. Конт, реформируя историографию, предагал отказаться от включения в текст элементов образного, эмоционального изображения, свойственных, в частности, сочинениям О. Тьерри или Ж. Мишле.

Однако ведущие английские историки Дж.С. Милль, Дж. Фруд, Т. Маколей, Т. Карлейль, избирая принцип максимально точного следования факту, соединяют в своих исследованиях научное и художественное начала. Т. Маколей в работе «Описание Древней Греции» («Description of Ancient Greece», 1828) утверждал, что историк должен придерживаться фактов и в то же время стремиться сделать повествование волнующим и живописным («picturesque»).

В XIX веке опыт создания «истории» принадлежит выдающимся романистам эпохи: В. Скотту («История Шотландии», (1827-1829), Ч. Диккенсу («История Англии для юных» (1851-1853), У. Теккерею («Лекции мисс Тиклтоби по истории Англии» (1842), которые разрабатывают особую жанровую форму - своеобразную романизированную историю. В повествование включены не только ссылки на историографические труды, но и малоизвестные факты, детали, тексты народных баллад, легенды.

Писатели, воссоздающие историю античного мира в романном повествовании, также обращаются к жанру историографического исследования. Очерки Э. Бульвер-Литтона «Афины. Их возвышение и падение» («Athens. Its Rise and Fall», 1837), Ч. Кингсли «Александрия и ее школы» («Alexandria and her schools», 1854), Э. Троллопа «Комментарии» Цезаря» («The Commentaries of Caesar», 1870); «Жизнь Цицерона» («Life of Cicero», 1880), хотя и не являются собственно научными изысканиями, однако выполнены на основе тщательной работы с источниками.

Предметом исследования в диссертации является английская историческая проза XIX века, воссоздающая античную историю и культуру, в соотношении с историографическими трудами эпохи; историко-культурный контекст ее формирования и художественное своеобразие.

Объектом изучения стали исторические романы Э. Бульвер-Литтона, Дж. Локхарта, Т. Мура, У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, Ч. Кингсли, Н. Уайзмена, Д.Г. Ньюмена, У. Пейтера, их публицистические и эстетико-литературные работы, романизированные истории Ч. Диккенса и У. Теккерея, а также исторические исследования Э. Бульвер-Литтона, Ч. Кингсли, Э. Троллопа.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена неразработанностью в англоязычной и отечественной науке вопросов, связанных с рецепцией античности в английском историческом романе XIX века. Работа выполнена в контексте исследований литературоведения в области исторической поэтики, прослеживающей становление и развитие жанровых форм, включающей литературное явление в широкий культурный контекст. Установление влияния «школы катастроф» на исторический роман XIX века позволяет продолжить исследования в области синтеза искусств, словесного творчества и живописи, что является одним из перспективных направлений современного литературоведческого анализа.

Научная новизна диссертации заключается в следующем:

1. работа является первым в отечественной англистике обобщающим исследованием восприятия античной истории и культуры в художественном мире английского исторического романа XIX века;

2. в научный оборот вводится новый материал, малоизвестные или не переведенные на русский язык произведения, создавшие определенные предпосылки для дальнейшего развития жанровой формы исторического романа, что позволяет представить более полно картину литературной жизни Англии XIX века. Представлен многоаспектный анализ романов Дж. Локхарта, Т. Мура, У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, Д.Г. Ньюмена, Ч. Кингсли, Н. Уайзмена, ранее не становившихся предметом системного и концептуального изучения;

3. выявлены основные закономерности развития исторического романа в английской литературе второй половины XIX века;

4. английский исторический роман включен в широкий контекст историографических, этико-философских, религиозных, эстетических исканий эпохи;

5. впервые в отечественном литературоведении объектом анализа становится поэтика религиозно-исторического романа («conversion») как жанровой модификации исторического романа XIX в.

Цель данного исследования состоит в том, чтобы выявить художественное своеобразие романов, воссоздающих античный мир, в контексте общих закономерностей эволюции исторического романа в Англии XIX века.

Цель определяет частные задачи исследования:

- проследить процесс формирования новых философско-эстетических представлений об историческом процессе, категориях времени и развития; их отражение в исторических трудах, публицистике, художественном творчестве философов, историков, писателей XIX в.;

- показать оригинальность вклада Э. Бульвер-Литтона, Дж. Локхарта, Т. Мура, У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, Ч. Кингсли, Д.Г. Ньюмена, Н. Уайзмена, У. Пейтера в развитие исторического романа на основе анализа их произведений, воссоздающих историю античности;

- определить своеобразие работы романистов-историков с историографическими и религиозно-философскими источниками;

- выявить влияние «школы катастроф» на поэтику исторических романов XIX в.;

- раскрыть характер эстетической преемственности традиций В. Скотта и Э. Бульвер-Литтона в английском историческом романе XIX века;

- выделить основные жанровые модификации исторических романов, предметом изображения в которых становится античный мир;

Положения, выносимые на защиту.

1. На фоне изменившихся представлений об историческом процессе под влиянием историко-архитектурных открытий во второй половине XVIII - начале XIX вв. возникает интерес к истории и культуре античности, нашедший воплощение в поэзии английских романтиков, в таких явлениях, как неоэллинизм, возрождение интереса к гомеровскому эпосу, а также в исторических романах Э. Бульвер-Литтона, Дж. Локхарта, У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, Ч. Кингсли, Н. Уайзмена, Д.Г. Ньюмена, У. Пейтера.

2. В XIX веке наблюдается тенденция сближения историографии и исторического романа. В труды английских историков (Т. Маколея, Т. Карлейля, Дж. Грота, Дж. Фруда и др.) проникают элементы художественного творчества. В то же время романисты, воссоздающие отдаленные исторические эпохи, стремятся к хронологической и фактической точности на основе исторических документов и исследований.

3. Э. Бульвер-Литтон обратившийся к изображению масштабных исторических событий, исследовавший вопросы времени, прогресса, смены эпох, выводит исторический роман на новую ступень развития и на уровне жанровой формы, и на уровне образно-тематическом. Разрабатывая принцип хронологической точности, романист обращается к историографическим исследованиям. Его персонажам, размышляющим о смысле истории, свойственно интеллектуальное, философское начало. В отличие от В. Скотта с его доминирующим вниманием к Средневековью, Э. Бульвер-Литтон возрождает интерес современников к миру античности и является в этом плане предшественником У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, Ч. Кингсли, Н. Уайзмена, Д.Г. Ньюмена.

4. Своеобразие поэтики исторических романов XIX в. выбор исторического материала и сюжетов определяется отчасти влиянием «школы катастроф». В творчестве Э. Бульвер-Литтона, У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла изображение исторических или природных катастроф, ставших причиной гибели древнего города, соотнесено с образами небесной кары, роковой обреченности. В воссоздании исторического эпизода присутствует живописный эффект - цветовая символика, контраст, панорамность изображения.

5. Художественное осмысление места античной эпохи в истории западноевропейской цивилизации происходит в исторических романах, предметом изображения в которых явилось противостояние язычества и христианства в I - IV вв. На фоне религиозно-философских исканий викторианцев, нашедших выражение в трактарианском Оксфордском движении в середине XIX в., возникает религиозно-исторический роман, представленный творчеством Ч. Кингсли, Н. Уайзмена, Д.Г. Ньюмена.

6. Исторические романы XIX в., воссоздающие античную историю и культуру, представлены следующими основными модификациями. Э. Бульвер-Литтон и У. Коллинз, сближая романную форму с драмой, подчиняют композицию кульминационному моменту исторической катастрофы. Под влиянием «антикварного» романа рубежа XVIII - XIX вв. исторические романы Дж. Локхарта, Т. Мура, Дж. Уайт-Мелвилла выстраиваются как роман-путешествие. Религиозно-исторические романы представляют модель поиска и обретения веры («conversion»).

Методология диссертационного исследования определяется особенностями историко-теоретического подхода, сформированного в работах по теории и истории литературы А.Ф. Лосева, Б.И. Пуришева, Ю.Б. Виппера. Теоретико-методологической основой диссертации стали также труды С.С. Аверинцева, М.П. Алексеева, Г.В. Аникина, М.М. Бахтина, А.Н. Веселовского, А.Я. Гуревича, Н.Я. Дьяконовой, В.М. Жирмунского, Е.И. Клименко, А.Д. Михайлова, Н.П. Михальской, О.Л. Мощанской, С.А. Орлова, Б.Г. Реизова, Л.В. Сидорченко, Н.А. Соловьевой. В работе также используются историко-литературный, типологический, аналитический методы исследования.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что ее материалы могут быть использованы специалистами в области истории зарубежной литературы при создании монографий, учебных пособий, в которых изучаются вопросы западноевропейского литературного процесса XIX века. Основные положения работы найдут применение в практике вузовского преподавания истории английской литературы XIX века, истории всемирной литературы, мировой художественной культуры.

Апробация работы. Материалы и результаты исследования апробированы на международных и региональных конференциях в Москве, Н. Новгороде, Бийске, Тамбове, Самаре, Рязани; на Пуришевских чтениях в Московском педагогическом государственном университете (2002 - 2006 гг.), в форме научных докладов на заседаниях кафедры всемирной литературы МПГУ.

Структура работы определяется задачами и материалом исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, вторая и третья из которых разделены на четыре параграфа, заключения и списка использованной литературы (416 наименований). Работа включает 416 страниц, из которых объем основной части 384 страницы.

Основное содержание работы

Во введении раскрываются актуальность заявленной темы, ее научная новизна, определяются цель и задачи исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, раскрывается методологическая база работы, научно-практическая значимость полученных результатов.

В первой главе «Восприятие античности в английской литературе и историографии XIX века» исследуются основные аспекты рецепции античной культуры в различных областях мысли - историографии, эстетике, художественном творчестве.

Интерес поэтов, художников и исследователей к античному миру проявился на фоне всеобщего увлечения англичан первой половины XIX в. историей, географией, культурой Рима и Греции. Цель археологических раскопок, исследований памятников классических древностей заключалась в стремлении дать иллюстративный материал к историческим или поэтическим произведениям античности. Главным источником для изучения древнего мира стали сохранившиеся историко-литературные памятники. Поскольку было принято считать, что античная историография возникла из эпической традиции, Гомер и Вергилий воспринимались не только как поэты, но и как историки, свидетели героических времен Эллады и Древнего Рима.

Многочисленные историко-археологические открытия в Риме и Греции привели к появлению как специальных научных исследований, так и живописных изображений в художественном воссоздании исторических событий. Исследование культуры Греции, возрождение интереса к ней в XIX в., начатое немецкими романтиками, было продолжено в Англии. Труды И.В. Гете Ф. Шлегеля и И. Винкельмана, которым античность представлялась воплощением «золотого века», оказали влияние на поэзию Дж. Китса, Дж.Г. Байрона, П.Б. Шелли., У. Лэндора.

Эстетическая концепция Дж. Китса, нашедшая художественное воплощение в поэмах «Эндимион» (1818), «Гиперион» (1820), в «Оде греческой вазе», в сонете «О первом осмотре мраморов Элджина» (1817), предшествует эстетическим исканиям второй половины XIX в. - У. Лэндора, М. Арнольда, Ч.А. Суинберна, Дж. Рескина, У. Пейтера, поэтов и художников-прерафаэлитов.

Среди английских поэтов-романтиков увлечение как античным искусством в целом, так и эллинизмом, свойственно также Дж.Г. Байрону и П.Б. Шелли. В ранней лирике Дж.Г. Байрона звучат анакреонтические и эпикурейские мотивы («Подражание Тибуллу», 1806; «Подражание Катуллу», 1806). Предисловием к «Английским бардам и шотландским обозревателям» должен был стать по замыслу Байрона стихотворный трактат «Заметки из Горация» («Hints from Horace», 1809-1811), построенный на античных аллюзиях и цитатах. Образы античной мифологии и истории Древней Греции и Рима занимают значимое место в образной системе поэмы «Паломничество Чайльд-Гарольда» (1809-1811).

П.Б. Шелли, знаток античного искусства и литературы, переводил на английский язык античную поэзию и драму. Об интересе поэта к классическим древностям в Италии свидетельствуют «Заметки о скульптуре Рима и Флоренции» (1819), представляющие ряд очерков, посвященных античным памятникам. Под влиянием А.Ф. Шлегеля и С.Т. Кольриджа П.Б. Шелли был увлечен философией Платона. В драмах «Прометей освобожденный» (1819), «Эллада» (1821) представления Шелли о возвращении «золотого века» человечества близки немецкой романтической концепции цикличности времени у Новалиса и Гельдерлина.

Античная культура, греческая и римская поэзия явились источником поэтического вдохновения для У. Лэндора, в поэзии которого звучат эпикурейские, гедонистические мотивы. Среди прозаических произведений, созданных на основе сюжетов из античной истории, наиболее значимы роман «Перикл и Аспазия» (1834) и «Воображаемые беседы греков и римлян» (1853).

Основой философско-эстетической системы С.Т. Кольриджа стали теории Платона и неоплатонизм, подготовившие поэта к восприятию немецкой философии. Обширные познания в области латинской и греческой литературы, античного искусства С.Т. Кольридж демонстрирует в «Biographia Literaria», где появляются имена Гомера, Софокла, Аристофана, Феокрита, Аристотеля, Плотина, Лукреция и др. Литературно-критические и эстетические работы поэта насыщены ссылками и аллюзиями из античной мифологии и древних авторов. Под влиянием лекций по античной литературе, прочитанных А.В. Шлегелем в 1807-1811 гг., С.Т. Кольридж пишет работы «Происхождение драмы» (1808), «Греческая драма» (1811), «Происхождение современной драмы» (1811).

Диалог с античной традицией находит многоаспектное отражение в эстетике и художественном творчестве знатока античной культуры и литературы, эллинофила Т.Л. Пикока (эссе «Четыре века поэзии» (1820), романы «Хэдлонг Холл» (1815), «Усадьба Грилла (1861)). Поэтика романов Пикока тяготеет к синтетической жанровой природе, включающей античные жанровые формы (философский диалог, древнеаттическая комедия).

Неоэллинизм в английской культуре XIX в. получил развитие в таких явлениях, как неоплатонизм, центром которого стал Кембридж (Ф.Д. Моррис, Дж. Селуолл, Дж. Грот), и возрождение интереса к гомеровскому эпосу. Гомеровская Греция в 40-60-е гг. XIX в. привлекала внимание археологов, историков, рассматривавших поэмы Гомера отчасти как исторические источники (Г. Шлиман, Дж. Грот, У. Глэдстон), переводчиков и поэтов, имитировавших гекзаметр, обращавшихся к гомеровским сюжетам и образам (Э. Бульвер-Литтон, Ч. Кингсли, М. Арнольд, Э. Ньюмен, А. Лэнг, Ч. Нейвз, Ч. Лэм, А. Теннисон).

Знаток Гомера, античной культуры и классических древностей, Дж. Кроссли, отмечал, что в развитии интереса к историческому прошлому как Англии, так и других стран и цивилизаций, прежде всего античной, значимое место принадлежит не только историографическим исследованиям, но и историческим романам В. Скотта, Дж. Локхарта, Дж.П.Р. Джеймса, Ч. Кингсли, Н. Уайзмена.

По истории и культуре Древней Греции и Рима в XIX в. последовательно появляются общие и монографические работы У. Джелла «Топография Трои» (1804), «География и древности Итаки» (1807), Дж. Грота «История Рима» (1838-1843), Дж. Финлея «Эллинское государство и греческая нация» (1836), К. Вордсворта «Греция: живописная, историческая и описательная» (1839), Ч. Мэривейла «Общая история Рима от основания города до падения Августов» (1875), Дж. Лонга «Возвышение Римской республики» (1864). Историки, как правило, ссылаются в своих исследованиях на труд Э. Гиббона «История упадка и гибели Римской империи» («The History of the Decline and Fall of Roman Empire», 1776-1788), служивший основным источником и для исследователей античности, и для людей искусства, художников и романистов.

Особый интерес в английской литературе XIX в. представляют писатели, создатели исторических романов, которые обратились к работе над историографическими сочинениями. История и культура античности стала предметом исследования в трудах Э. Бульвер-Литтона «Афины. Их возвышение и падение», 1837; Ч. Кингсли «Александрия и ее школы» (1854); Э. Троллопа «Комментарии» Цезаря», 1870; «Жизнь Цицерона», 1880; У. Пейтера («Греческие очерки», 1839-1894).

Работа Э. Бульвер-Литтона «Афины. Их возвышение и падение» (1837), систематизирует сведения по истории, искусству, литературе, философии Древних Афин. Одним из главных положений является утверждение, что история Афин неотделима от истории человеческой мысли. Поэтому в изложение собственно исторических фактов Э. Бульвер-Литтон включает главы о греческой философии и литературе. Большой очерк посвящен греческой мифологии: времени и истокам возникновения мифа, категории антропоморфизма. В истории греческой литературы его внимание привлекает фигура Гомера, появление античной трагедии, творчество Эсхила, «трагедия рока» Софокла. Как одно из знаковых имен античности возникает имя Геродота. Для Э. Бульвер-Литтона, его «История» служит образцом сочетания живописности («picturesque») и правдивости в историографическом повествовании.

История, по мнению Э. Бульвер-Литтона, - это не только политические и социальные события. Она складывается из общих сведений о нравах, обычаях, искусстве, философии, зафиксированных в источниках. Причины возвышения и падения Афин, полагает автор, можно выявить, лишь опираясь на общую совокупность фактов и событий. Повествовательное начало («narrative») доминирует в работе Э. Бульвер-Литтона над собственно исследованием, научными изысканиями.

Ч. Кингсли в очерке «Александрия и ее школы» прослеживает духовную историю Александрии, развитие научно-философских идей математиков, астрономов, физиков, географов эпохи (Птолемея, Эвклида, Эратосфена, Архимеда). Основное внимание уделено неоплатонизму, идеям Аристотеля, Платона, Прокла, Порфирия, исследованию категорий «вечное», «бесконечное», «красота», «абсолют», «демиург», «вечный разум». По мнению Ч. Кингсли, неоплатонизм оказал значительное влияние на христианство, а затем на немецкую теологию XVIII-XIX вв., труды Канта, Фихте, Гегеля, Шеллинга.

Во второй половине XIX в. наблюдается своеобразная полемика Дж. Фруда, Т. Маколея, Э. Троллопа относительно образов Цезаря и Цицерона. У Э. Троллопа, автора единственного исторического романа «Вандея» (1850), римская история становится предметом исследования в двух работах - «Записки» Цезаря» (1870) и «Жизнь Цицерона» (1880). Обращаясь к проблеме исторической достоверности, Э. Троллоп рассматривает «Записки» Цезаря как принципиально иной тип исторического повествования, нежели, например, у Геродота, у которого истина соединяется с вымыслом. Сочинению Цезаря свойственна достоверность, составляющая отличительную черту новой истории.

Опыт обращения к жанру «истории» создателей исторических романов, В. Скотта, Э. Бульвер-Литтона, Ч. Кингсли, Ч. Диккенса, У. Теккерея, Э. Троллопа, показывает, что в английском историко-литературном процессе XIX в. наблюдается сближение исторической науки и художественного творчества. Историографическая и хронологическая точность, верность историческим фактам проникают в художественное повествование (романы У.Х. Эйнсворта, Дж.П.Р. Джеймса, Э. Бульвер-Литтона, У. Коллинза, Н. Уайзмена, Ч. Кингсли). В то же время в исторических трудах Т. Маколея, Т. Карлейля, Дж. Фруда, Дж.С. Милля элементы художественного творчества - психологические детали, описания, вставные рассказы, рассуждения о нравственных проблемах, пейзажные зарисовки, внимание к композиции - приближают исторические труды к жанру романа.

Во второй главе «Традиция «школы катастроф» в английском историческом романе XIX века» исследуется художественное своеобразие романов, воссоздающих социальные и природные катастрофы античной истории.

В 1820-1840 гг. в живописи, литературе, музыке появляется значительное количество произведений, воссоздающих картины стихийных бедствий и разрушений. Данное явление в искусстве, развивающееся в границах романтизма, получило название «школа катастроф». На фоне исторических событий второй половины XVIII - начала XIX вв., изменившихся представлений о времени и истории возникают образы Последнего дня, Страшного Суда, гибели мира. Поэтому применительно к живописи появляется также понятие «живопись Judgment», обозначающее полотна с изображением Судного Дня, Божьей кары. На смену классицистическим и просветительским категориям «красоты», «гармонии», «разума» приходят грандиозные образы столкновения непримиримых сил, конфликтов, природных и социальных катастроф.

Возникновению «школы катастроф» в XIX в. способствовал расцвет научных археологических изысканий. Исследования останков древних цивилизаций (раскопки Помпей, находки в Египте, Вавилоне, Иерусалиме) позволили реконструировать архитектуру, предметы быта и искусства, образ жизни древних, причины угасания и гибели цивилизации.

Интерес к катастрофам обусловлен также открытиями в области естественных наук в первой половине XIX в., позволившими сопоставить научные знания о происхождении Земли и библейский миф о сотворении мира. В философской полемике был найден компромисс между наукой и книгой Бытия. Исследователи стали соотносить библейскую историю с более поздними эпохами развития планеты. Дж.Г. Байрон в мистерии «Каин» (1821) следует отчасти теории катастроф Ж. Кювье, предполагавшего, что мир был несколько раз разрушен в грандиозных катастрофах еще до сотворения людей.

Основные эстетические принципы и категории, разработанные Э. Берком («Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного», 1757), воплотились в живописи и поэзии «школы катастроф» в искусстве XIX в. В английской и французской живописи мотивы крушений и катастроф находят отражение в романтических пейзажах и историко-мифологических полотнах Дж.У.Тернера, Т. Жерико, А.Л. Жироде, построенных на контрастных образах света и тьмы, кипения вод, буйства стихий. В «Смерти Сарданапала» (1827) Э. Делакруа, созданной под влиянием «Сарданапала» (1821) Дж.Г. Байрона, в картине «Адский город в пламени» (1822) отражено чувство безнадежности и обреченности человека перед лицом разрушительных стихийных сил.

Полотна Дж. Мартина, художника английской «школы катастроф», «Падение Вавилона» (1819), «Разрушение Содома и Гоморры» (1820), «Разрушение Помпей и Геркуланума» (1822) оказали значительное влияние на поэтов первой половины XIX в., а также на роман Э. Бульвер-Литтона «Последние дни Помпей» (1835). Мотивы упадка, гибели цивилизации, последних дней мира возникают в произведениях Дж.Г. Байрона «Видение Суда» (1821), «Тьма» (1816), «Каин» (1821), «Небо и земля» (1821), в поэме А. Теннисона «Армагеддон» (1815), в поэме В. Гюго «Небесный огонь» (1828). Помимо образов Страшного Суда, Божьей кары, поэтов 1820-1840-х гг. годов привлекают и другие историко-мифологические сюжеты, заимствованные из Гомера, Вергилия, Ветхого Завета.

В литературе Англии «школа катастроф» представлена драмой Г. Мильмана «Падение Иерусалима» (1820), трагедией Р. Лэндора «Разрушение Вавилона» (1821), поэмами Э. Этерстоуна «Последние дни Геркуланума» (1821), «Падение Ниневии» (1828), поэмой Р. Мартина «Последние дни допотопного мира» («The Last Days of the Antediluvian world», 1830), центральный образ которой, «the last days», в дальнейшем получит символическое звучание у многих поэтов и художников.

Таким образом, значимому в английской и французской живописи и поэзии 20-30-х гг. XIX в. явлению, получившему название «школа катастроф», свойственны следующие особенности.

- Сюжетом произведения становится кульминация социальной или природной катастрофы, приведшая к гибели города или целой цивилизации.

- Тяготение к изображению ужасного, страшного, потрясающего воображение.

- Характерно отсутствие сильного героя, поскольку цель произведения - показать беззащитность и слабость человека перед лицом Творца или грозной всемогущей стихии.

- Важную роль играет цветовая символика. Используется излюбленный прием романтического искусства - цветовые контрасты, чередование мрака и света.

- Живописи и поэзии школы катастроф свойственны одновременно и панорамность изображения, и внимание к детали.

Начиная с 30-х годов XIX в. в английской литературе под влиянием «школы катастроф» появляются исторические романы, изображающие социальные или природные катастрофы, имевшие место в истории: Э. Бульвер-Литтон «Последние дни Помпей» (1834), «Риенци, последний из римских трибунов» (1835), «Гарольд, последний саксонский король» (1848), У.Х. Эйнсворт «Уот Тайлер» (1836), Дж. Джеймс «Аттила» (1837); У. Коллинз «Антонина, или Падение Рима» (1850); Дж. Уайт-Мелвилл «Гладиаторы» (1863).

В первом параграфе второй главы «Исторический образ Помпей в романе Э. Бульвер-Литтона «Последние дни Помпей» исследуется концепция времени и истории английского романиста, выявляются принципы создания исторического повествования в его творчестве. Античность в восприятии Э. Бульвер-Литтона представляется «ушедшей цивилизацией», культурой, отдаленной во времени и пространстве. В исторических романах, посвященных античной и национальной истории, Э. Бульвер-Литтон изображает окончание исторических периодов, закат культуры. Данная особенность восприятия времени отразилась в названиях произведений, где ключевым становится слово «last» («последний»).

В романе «Последние дни Помпей» философия истории связана с исторической концепцией Э. Берка («Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного», 1757). Движение времени и истории определяется неким универсальным законом, который в романе представлен образом Рока, Судьбы, Провидения. Исторический процесс движется циклически и поступательно, но обновлению, развитию всегда предшествует эпоха упадка. Категория времени выражается в романе с помощью сложной системы образов. Возникают свойственные античной мифологии и философии представления о круговороте, циклическом вращении, вечном обновлении. Сопоставление прошлого и настоящего выявляет закономерность смены эпох и цивилизаций, когда упадок одних народов (высокоразвитых культур Египта, Эллады, Рима) предшествует возвышению других.

Выбор предмета изображения в романе «Последние дни Помпей» Э. Бульвер-Литтон аргументирует, исходя из важного для его философии истории представления о конечности эпох и цивилизаций, когда, например, первый век христианства одновременно явился началом упадка Римской империи. Судьба Помпей наиболее ярко воплощает идею временной ограниченности любого исторического периода. В процессе повествования романист решает две задачи: представить Помпеи как миниатюрное воплощение античной цивилизации I в. н. э. и показать их неуклонное движение к краху под действием закона исторической неизбежности.

Следуя замыслу, Э. Бульвер-Литтон воссоздает смешение элементов различных культур, сосуществовавших в Римской империи (греческой, римской, египетской), представляет различные философские и религиозные системы - эпикурейство, стоицизм, противостояние язычества и христианства. Э. Бульвер-Литтон детально воспроизводит элементы материальной культуры, опираясь на труды Витрувия, Плиния Младшего, Тацита, Диона Кассия, материалы раскопок Помпей, исследования У. Джелла и У. Лэндора, что позволяет рассматривать роман как своеобразный путеводитель по древнему городу, точно воспроизводящий топографию местности и описание улиц.

В повествовании автор нередко отступает от событийного и описательного планов и предстает в роли историка. В структуре романа чередуются главы, связанные с развитием сюжета, и историографические отступления. Этнографический и культурологический материал Э. Бульвер-Литтон включает в художественную ткань повествования, а также в подробные примечания и ссылки, содержащие большое количество дополнительных сведений.

На замысел романа «Последние дни Помпей» и его художественное воплощение непосредственное влияние оказало творчество поэтов и художников «школы катастроф». В описании пейзажей и природной катастрофы, погубившей города на побережье Кампаньи, Э. Бульвер-Литтон следует эстетическим принципам, разработанным Э. Берком.

Э. Бульвер-Литтон при воссоздании достоверной картины гибели Помпей ссылается на письма Плиния Младшего, как очевидца событий. Начиная письмо цитатой из «Энеиды», Плиний вносит в изображение катастрофы мифологичекий мотив из древних легенд о Везувии, разработанный в романе Э. Бульвер-Литтона с помощью особой цветовой символики, приема контраста, образов Аида, огненных потоков лавы, подобных Флегетону. Символическое изображение Везувия как входа в Преисподнюю и мотив города, возведенного над реками ада, соотносятся в финальных сценах с образом огненного хаоса, созданным Сенекой в трагедии «Фиест», на которую Э.Бульвер-Литтон несколько раз ссылается в романе. Авторская идея о природной катастрофе как о небесной каре соотносится с текстом герметических книг, известных Э. Бульвер-Литтону по изданию «Герметика» («Hermetica»), вышедшему в 1832 гг. в переводе В. Скотта.

У Э. Бульвер-Литтона в традициях «школы катастроф» нет сильного героя, бросающего вызов судьбе. Идея Рока, Возмездия, получившая воплощение в образе грозной природной силы, тяготеет в романе к античной трагедии. Связь с драмой ощутима у Э. Бульвер-Литтона и на уровне формы. Об этом свидетельствует стремление к единству места и времени, а также деление романа на пять книг, которые представляется возможным соотнести с пятью актами трагедии. Повествование, включающее перипетии, мотив предсказаний и предопределенности событий, движется к кульминации-катастрофе.

Единство действия достигается с помощью эпиграфов к главам на греческом и латинском языках из драматических и лирических произведений античных авторов. Эпиграфы не только воссоздают атмосферу античного мира, колорит далекого прошлого, но и высвечивают основные мотивы. Строки из Горация привносят мотив быстротечности и конечности времени. Отрывки из Феокрита и Овидия, соотносятся с идиллической линией романа, изображением любовного чувства и пасторальных сцен. Эпиграфы из трагедии Сенеки «Фиест» и первой книги «Георгик» Вергилия вводят мотив предвестий грядущей катастрофы.

Э. Бульвер-Литтон на протяжении творчества экспериментирует с жанровыми формами. В историческом романе «Последние дни Помпей», воссоздающем эпизод античной истории, ярко выражено драматическое начало.

Во втором параграфе второй главы «Античные образы и мотивы в исторических романах Э. Бульвер-Литтона 40-70-х годов XIX века» выявляется художественное своеобразие осмысления вопросов времени, прогресса, смены эпох в романах «Риенци, последний из римских трибунов» (1835), «Гарольд, последний саксонский король» (1848), «Павсаний спартанец» (1876). Созданные в период возрождения интереса к Гомеру в середине XIX в., произведения Э. Бульвер-Литтона включают значительное количество мифологических и гомеровских образов, скрытых цитат, аллюзий, что позволяет автору поместить изображаемые события в общекультурный контекст, в котором античность, помимо исторической ценности, приобретает ценность нормативно-эстетическую.

В неоконченном романе «Павсаний-спартанец» (1876) Э. Бульвер-Литтон обращается к эпизоду из истории Древней Греции V в. до н.э., ставшему объектом историографического исследования романиста в работе «Афины. Их возвышение и падение» (1837). Образ спартанского полководца создан на основе тщательной работы романиста с историографическими источниками, трудами Геродота, Фукидида, Плутарха, в которых личность Павсания не получила однозначной оценки. Из противоречивых и отрывочных суждений античных авторов Э. Бульвер-Литтон воссоздает общую картину событий и своеобразие характера Павсания, переосмысливая место и значение его личности в истории Греции.

Специфика образной системы романа в том, что все персонажи, кроме некоторых эпизодических, являются историческими личностями, существование которых зафиксировано в источниках. Начало романа соотносится с сюжетом «Илиады», когда Аристид, военачальник афинской армии, выступает в роли Ахиллеса, а надменный Павсаний - Агамемнона. При очевидной мифологизированности повествования все эпизоды исторически достоверны.

Противопоставление развития, движения вперед и статичности, страха перемен составляет сущность трагического конфликта романа. Павсаний осознает, что несовершенное государственное устройство препятствует развитию Спарты, остановившейся в развитии и обреченной на упадок. Спартанский образ жизни и система взглядов на мир в душе Павсания вызывают неприятие и желание освободиться от оков закона и традиций. Возникает символический образ Спарты-тюрьмы, клетки, из которой невозможно вырваться. Мотивы несвободы, тюрьмы, тесноты звучат в эпизоде, когда Павсаний созерцает морской простор. Море, появляющийся в начале романа как символ перемен и непостоянства, становится символом свободы.

В соответствии с утверждением Э. Бульвер-Литтона, что история прежде всего есть история человеческой мысли, в романе исследуется специфика ранних философских систем милетской и элейской школ. Интеллектуальным центром повествования в романе является философский диалог центральных персонажей. Клеоника, последовательница мудрецов из Милета, и Алкман, поэт и философ, от этико-социальных категорий личной свободы и патриотизма приходят к общефилософским и космогоническим проблемам возникновения мира, бессмертия души, соотношения во Вселенной добра и зла. исторический роман поэтика

В романе «Павсаний-спартанец» отражается сложная система взглядов на мир ранних греческих философов: Анаксагора, Гераклита Эфесского, Ксенофона, Пифагора. В текст Э. Бульвер-Литтон, помимо философских понятий и терминов: «эманация», «универсальное», «первоэлемент», «ничто», «пустота», включает такие категории, как Божественный Закон, Необходимость, Природа. В романе нашли отражение идеи Анаксагора об активном Разуме, который упорядочивает хаос и тем самым созидает и преобразует мир. Идея деятельного Разума («active Intelligence») у Э. Бульвера-Литтона, помимо сходства с философской концепцией Анаксимандра, созвучна философии И.В. Гете.

В соответствии с античной концепцией героической эпохи Павсаний стремится разрушить старое, уничтожить хаотические силы, нарушающие гармонию и упорядоченность мира. Замысел Павсания, по мнению романиста, изначально обречен ходом истории, поскольку Спарта должна была уступить место более прогрессивным Афинам. У Э. Бульвер-Литтона появляется также соотношение судьбы Павсания с героями греческих мифов и античной трагедии - Гераклом, Аяксом и Эдипом, неистовый гнев и безрассудство которых усугубляют трагическую вину и вызывают гнев богов.

В работе «Афины. Их возвышение и падение» Э. Бульвер-Литтон излюбленным приемом Софокла называет изображение кульминационного, переломного момента в судьбе героя, и определяет перипетию, «переход от счастья к несчастью», с помощью метафорического образа «катастрофы», когда мудрейший из людей сломлен и повергнут в прах. Подобную катастрофу Э. Бульвер-Литтон изображает в романе «Павсаний-спартанец»: ум и талант оказались бессильны в борьбе с роком. Павсаний предстает в романе как трагический герой, судьба которого предопределена.

Время в романе Э. Бульвер-Литтона воспринимается как непрерывное движение, вечное обновление. В отличие от других исторических романов, в заглавие «Павсания-спартанца» не выносится образ «last» («последний»). Однако появляется мотив «старости наций», связанный с изображением уходящей эпохи.

«Павсаний-спартанец» - поздний роман, поэтому тяготеет не к катастрофам и панорамности (битва при Платеях у Э. Бульвер-Литтона лишь упоминается), а к изображению частной судьбы в потоке истории. Акцент смещен с исторического события на историю внутренней борьбы героя, что соответствует общей тенденции английского исторического романа XIX в. (Ч. Диккенс, У. Теккерей).

В третьем параграфе второй главы «Художественное воплощение принципов «школы катастроф» в романе У. Коллинза «Антонина, или Падение Рима» исследуется традиция Э. Бульвер-Литтона, проявившаяся в стремлении сблизить роман и драму на уровне формы, подчинить композицию кульминационному эпизоду исторической катастрофы - вторжения в Рим готов.

В равных соотношениях в романе представлен исторический материал в форме авторских отступлений, исторических справок, цитат и ссылок на историографические труды Фукидида, Витрувия, Аммиана Марцеллина, Э. Гиббона, У. Лэндора и сюжетные элементы сенсационного романа (мотив тайны, случая, предопределения и др.). Согласно художественному принципу, открытому В. Скоттом, развитие сюжета связано с вымышленными персонажами. Подлинные исторические личности эпохи (римский император Гонориус, готский король Аларих) выступают только в эпизодах, связанных с временем и обстоятельствами, точно зафиксированными в исторических источниках.

На фоне исторической эпохи V в. н. э. сюжет развивается по модели «сенсационного» романа, когда согласно закону рокового совпадения пересекаются сюжетные линии Гоисвинты, воплощающей жажду мести, и кроткой христианки Антонины. Другая сюжетная линия, в которой доминирует категория ужасного, связана с образом римского сенатора Ветранио и развивается на фоне картин чумного города. У. Коллинз опирается на классический эпизод из «Истории» Фукидида - описание чумы в Афинах, выстраивая сходные образные ряды. Однако в отличие от точных и бесстрастных описаний у историка, У. Коллинз в традициях «школы катастроф» превращает повествование в нагромождение ужасных картин.

Согласно замыслу, кульминацией становится «пир во время чумы» («triumphant feast», «death-banquet») во дворце Ветранио, к которому стекаются в назначенный день голодные римляне. У. Коллинз обращается к свойственному «школе катастроф» сценическому приему высвечивания, когда в общей панораме города свет луны выхватывает разнообразные и выразительные сцены. Появляются образы враждебных стихийных сил, Голода и Чумы, торжествующих победу над осажденным Римом. Подобно Сарданапалу, Ветранио готовится превратить дворец в погребальный костер, где все погибнет в вихре пламени. Как и Э. Делакруа на полотне «Смерть Сарданапала» (1827), романист создает впечатление хаоса, дисгармонии, нагромождения деталей. У. Коллинз считал эту сцену по ее драматической напряженности кульминацией романа.

Обращение к историко-мифологическим сюжетам (пир во время чумы, пир Сарданапала) в творчестве Дж.Г. Байрона, Э. Делакруа, У. Коллинза отражает драматическое мироощущение эпохи, как отголоски исторических катастроф, втягивающих в свой поток массы людей, бессильных им противостоять.

Опираясь на эстетические принципы «школы катастроф», У. Коллинз добивается эффекта «живописного» с помощью приема контраста и цветовой символики. Образная система выстроена на игре контрастных образов - дня и ночи, света и тьмы, жизни и смерти. На сюжетном уровне прием антиномии реализуется в противопоставлении и исторических, и вымышленных персонажей (Гонориус - Аларих, Антонина - Гоисвинта, языческий жрец Ульфиус - христианский священник Нумериан).