Художественное изображение лошади в истории таджикской литературы

Размещено на http://www.allbest.ru/

ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ ЛОШАДИ В ИСТОРИИ ТАДЖИКСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Специальность: 10.01.03. - Литература народов

стран зарубежья (таджикская литература)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени

доктора филологических наук

Муродов Хасан Гуломович

Душанбе - 2010

Работа выполнена на кафедре таджикской литературы и журналистики Курган-тюбинского государственного университета имени Носира Хусрава

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор, член-корр. АН Республики Таджикистан Муллоахмадов Мирзо

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

Рахмонов Шохзамон

доктор филологических наук

Казакова Умринисо Санговна

доктор филологических наук, профессор Кучаров Аламхон

Ведущая организация: Худжандский государственный универ-

ситет имени Б. Гафурова

Защита состоится «14» октября 2010 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 047.004.01 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора наук при Институте языка и литературы им. Рудаки АН Республики Таджикистан (734025 г.Душанбе, пр. Рудаки, 21).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института языка и литературы им. Рудаки АН Республики Таджикистан (734025 г.Душанбе, пр. Рудаки, 21).

Автореферат разослан «______»__________________2010 г.

Учёный секретарь

диссертационного совета Касимов О.Х.

лошадь мифология литература персидский

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Таджикская литература внесла неоценимый вклад в мировую сокровищницу общечеловеческих ценностей. Многие ее аспекты изучены достаточно глубоко и полно. Однако здесь есть и немало проблем, которым до настоящего времени не уделялось должного внимания ни отечественными, ни зарубежными литературоведами и востоковедами. Одной из таких тем является тема взаимосвязи человека и животного мира, особенно древней связи человека с «предводителем всех четвероногих» (Омар Хайям) - лошадью. Между тем о связи человека и лошади в процессе труда, в быту, о своеобразных отношениях «дружбы» и «любви» между этими представителями природы, писали многие поэты и прозаики, историки и философы и др. «Отношения» между человеком и лошадью складывались постепенно и имеют давнюю, даже древнюю историю.

Большинство знатоков-коневедов родиной первых прирученных лошадей считают степи Центральной Азии и Восточного Ирана.

Приручение лошади, конечно, трудно сравнивать в истории человечества с открытием огня и железа, тем не менее развитии человеческой цивилизации оно оказалось очень важным и значимым. Последнее весьма ярко отразилось в древней национальной культуре. Так, образ этого благородного животного присутствует в самых различных жанрах национального творчества - от мифологии до великолепных авторских произведений.

По мнению Унсурулмаоли Кайковуса, привязанность человека к лошади объясняется тем, что «суть лошади и суть человека едины, добрый конь и добрый мужчина равноценны» (24, 122). Имам Газали, в свою очередь, писал: «Самое благородное сиденье - лошадь, и все мужчины тянутся к её спине» (1, 528). В «Кашф-ул-махджуб» («Скрытые открытия») упоминается: «Не видишь, с каким трудом неприрученная лошадь от качеств четвероногих переходит в человеческие качества» (19, 16).

Таким образом, исследование художественного изображения лошади в таджикской литературе весьма актуально именно с точки зрения развития этой темы, начиная с древних фольклорных и литературных памятников и вплоть до современных произведений таджикских писателей. Важно это исследование и в нравственном аспекте, с позиции воспитания в человеке любви к окружающему его миру, ко всему, что его окружает и тянется к нему.

Степень изученности проблемы. Тема лошади привлекла внимание европейских ученых, в особенности французских, с начала XIX в. В этот период европейцами было опубликовано немало книг, посвящённых восточным лошадям. Из них 15 на французском и ещё несколько книг на немецком, английском и испанском языках.

Все труды, посвященные теме лошади и коневедению, условно можно разделить на четыре группы:

1. Словари.

Ещё в IX в. Хашшом бинни Мухаммад Калби и Ибн Араби посвятили коневедению как минимум по одной книге, представлявшими собой своеобразные словари, в которых приведены названия лошадей, их виды, цвета, владельцы и др.

2. Литературные и религиозные источники.

Образ лошади вначале появился в доисламской арабской литературе, а в последующем - в Коране и в хадисах, затем он привлек особое внимание таких великих литераторов, как Джохиз ибн Кутайба (IX-X вв.) и был отражен в просветительской литературе («Нихоят-ул-араб» Навири).

Тема лошади затрагивается и в таких книгах, как «Наврузнаме», «Одоб-ул-харб вашшуджоат» («Военная этика и отвага»), «Кабуснаме» («Назидательное слово») и др., написанных на таджикском языке.

3. Ветеринарные книги.

При исследовании темы лошади нельзя не упомянуть и о ветеринарных произведениях. В них приводятся не только способы лечения лошадей, но и затрагиваются некоторые другие вопросы, касающиеся нрава этих животных, их поведения, отличия от других четвероногих. Например, Абубакр бинни Бадри Байтор в книге «Фи маърифат амроз-ул-хайл» («Познание болезней лошадей») целую главу посвящает внешнему виду лошади, особенно ее цвету, уходу за жеребцами и др.

4. Фараснаме (повествования о лошади).

В VII-VIII вв. и вплоть до XI в., некоторые размышления о лошади встречались лишь в хадисах, легендах и рассказах (об уходе за лошадью, способах езды на ней и др.). «Золотым веком» фараснаме можно считать XIV в., и возник этот жанр в арабской среде. При этом следует отметить, что большинство авторов, писавших фараснаме на арабском языке, были лицами неарабского происхождения. Таджикско-персидские же фараснаме появились еще в XII в. Часть из них представляла собой переводы древних арабских сказаний, другая часть была посвящена вопросам лечения, ухода за лошадью. С XIIв. фараснаме в основном сочинялись состоятельными людьми и придворными конюхами.

По сведениям автора, самыми древними и подлинными таджикско-персидскими фараснаме, сохранившимися до нашего времени, являются «Наврузнаме» Омара Хайяма, «Одоб-ул-харб» («Военная этика») Фахри Мудаббира и «Фараснаме» Мухаммад бинни Мухаммада.

Из произведений таджикско-персидской литературы прекрасное описание лошади встречается в «Шахнаме» Фирдоуси. Здесь лошадь изображается как мудрое и заботливое животное. Самым же отважным и заботливым, безусловно, является Рахш, который не раз спасает своего владельца от смерти.

Впоследствии тема лошади традиционно разрабатывалась в произведениях Рудаки и в творчестве таких древних персо-язычных литераторов, как Асади Туси, Фахриддин Гургони, Насир Хусрав, Унсурулмаоли Кайковус, Омар Хайям, Низами Арузи, Низами Ганджави, Унсури, Манучехри, Масъуд Саъд, Анвари, Саади Ширази, Камол Худжанди, Мушфики, Восифи, Сайидо, Хазин Лохиджи, Шохин и др. Традиция написания фараснаме развивалась активно, о чем свидетель- ствует факт создания за небольшой период времени свыше 90 «Фараснаме». В настоящее время имеется 56 печатных и ручных экземпляров «Фараснаме», лучшими образцами из которых являются маснави «Аспнаме» Амира Хусрава Дехлави, «Фараснаме» Фахриддина Али Сафи, «Фараснаме» Гаввоса, «Фараснаме» Сайида Хусайни, «Фараснаме» неизвестного автора, «Хисоми» Котиби Нишопури, «Фараснаме» Хазини Лохиджи, «Фарас-наме» Мирзо Абдулькадыра Бедиля и др.

В современной литературе описанию лошади, глубокому развитию этой темы посвятили свои великолепные произ-ведения поэты М.Турсунзаде, М.Каноат, Лоик, Бозор Собир, Гулрухсор, Гулназар, Сайдали Маъмур, Рахмат Назри, Салимшо Халимшо, Хакназар Гоиб, Сафар Махмуд, Гулчехра Сулаймони, Хайрандеш и писатели Фазлиддин Мухаммадиев, Абдулхамид Самадов, Хазраткул Файзиев, Абдурофе Рабиев, Бахманёр, Салим Зарафшонфар, Сипехр Хасанзод, Равшан Ёрмухаммад, Раджаб Мардон, Маджид Салим и др.

Кроме того, тема лошади изучалась и специалистами нефилологических специальностей (О.Е.Витт, М.Е.Масон, Н.О.Мамин, А.Г.Шамсиев, А.Х.Хакимов, С.Шоев, Х.Абду-назаров, Юсуфшо Якубшо, Шахром Дурдори, Джалол Мириён, Мухаммадризо Дастафшон, Мухаммадтаки Ибрагим, Фаро-мурз Пизишкниё, Исмаил Нишоти и др.). Изучение их трудов способствовало тому, что автор смог раскрыть и другие аспекты данной темы.

Образу лошади в современной таджикской литературе посвятили некоторые свои публикации Р.Хадизаде, М.Шакури, Х.Шарифов, А.Афсахзод, Х.Отахонова, А.Рахмонов, А.Саъдул-лаев, А.Сайфуллаев, Х.Асозаде, М.Муллоахмадов, Дж.Назриев, Ш.Рахмонов, А.Абдуллоев, Д. Обидов, Ф. Муродов, М.Бакоев, Р.Рахмони и др.

Среди публикаций, в которых, так или иначе, затраги-вается тема лошади и история её появления, особо выделяется книга Президента РТ Эмомали Рахмона «Таджики в зеркале истории», в шестой части которой под названием «Крылья мужчины и нерушимый столб государства» исследуются историко-литературные истоки описания бохтарской лошади (ее появление, красота, преданность хозяину и др.).

Иранский исследователь Али Султони Гурдфаромарзи издал тексты двух прозаических фараснаме и поэтический «Фараснаме» Фахриддина Алии Сафи, которые во многом помогли автору в его исследовании (10, 1-211).

Иранские литературоведы Акбари Бедорванд и Первез Аббасии Докони - составители полного собрания сочинений Мирзо Абдулькадыра Бедиля в 1376 г.х. - поместили «Фараснаме» поэта в третьем томе. До нашего времени об этом месневи, кроме названия, читателям ничего не было известно (13, 292-806).

Сравнительно полное и широкое исследование по коневедению в Иране было проведено Нодири Каримиёни Саридашти. Называется оно «Аспномањои форсї» («Персид-ские сказания о лошади»). Эта работа была опубликована в честь первой конференции «Место лошади в культуре и пути развития коневодства в Иране» (1378 г.х.). Материалы этой конференции также опубликованы (Тегеран, 1379 г.х.) стараниями Нодири Каримиёна (4, 1-131).

В Таджикистане в 2003 г. автором совместно с Хонали Курбонзаде издана книга «Шахпари инсон» («Крылья человека»), где образ лошади рассматривается, начиная с древней литературы и вплоть до наших дней.

В 2008 г. диссертантом была опубликована его книга под названием «Смысл и содержание маснави Мирзо Абдулькадыра Бедиля «Фараснаме», где читателям представлен полный текст данного маснави.

Таким образом, проанализировав вышеназванные источ-ники и работы, автор пришел к выводу, что большинство этих сочинений имело обобщающий характер. Проблема эволюции образа лошади и её сопричастности жизни человека практи-чески осталась неисследованной. Автор попытался ликвиди-ровать этот пробел.

Цели и задачи исследования. Основная цель исследования - определение контекста художественное изображение лошади в устной и письменной литературе таджиков. Для достижения этой цели автор поставил перед собой следующие задачи:

- рассмотрение контекста художественного изображения лошади в авестийской мифологии, в религиозных сказаниях и легендах, литературных, исторических, устных и письменных источниках;

- выявление способов описания коня в отдельных произ-ведениях литераторов персидско-таджикской классической литературы;

- определение специфики традиции написания поэтических и прозаических «Фараснаме» в истории таджикской литера-туры;

- проведение художественно - смыслового анализа художественного изображения лошади в таджикской литературе XX - начала XXI вв.

Методологические и теоретические основы работы. В своем исследовании автор опирался на сравнительно-исторические и литературоведческие методы анализа, на типологическое исследование литературных жанров, научные достижения ученых - востоковедов и литературоведов.

В процессе исследования данной темы в качестве теоретической основы были использованы труды таджикских ученых Р.Хадизаде, М.Шакури, Х.Шарифов, М.Мулло-ахмедова, М. Бакоева, А. Сайфуллоева, М. Имамова, А.Саъдул-лаева, Х.Асозаде и иранских ученых Махди Мухаккика, Али Султони Гурдфаромарзи, Акбари Бедорванда, Парвиза Аббоси Докони, Нодира Каримиёни Сардашти и др.

Научная новизна работы. Это первое исследование, в котором подвергаются глубокому изучению процесс эволюции образа лошади в таджикской литературе и тема сопричастности жизни человека и коня - на поле брани, в быту, в трудовой деятельности и т.д., начиная с глубокой древности и до настоящего времени. Автор изучил огромнейший пласт фольклорной и письменной литературы, охватив своим исследованием весьма значительный период времени, а именно X-XXI вв.

Впервые прослежена традиция написания «Фараснаме» в таджикской литературе на примере письменных комментариев 56 экземпляров стихотворных и прозаических «Фараснаме». Впервые подробно проанализированы поэтический и прозаи-ческий «Фараснаме» Алии Сафи, «Фараснаме» Мирзо Бедиля и ряд прозаических «Фараснаме» неизвестных авторов.

Источники исследования следующие:

1. Тексты Авесты, Коран и комментарии к ним, хадисы пророка Мухаммада и его собеседников.

2. Тексты фольклорных произведений.

3. Произведения Абуабдулло Рудаки, Абулькасыма Фирдоуси, Унсурулмаолии Кайковуса, Омара Хайяма, Низоми Арузи Самарканди, Низоми Ганджави, Манучехра Домгони, Камола Худжанди, Анвари Абеварди, Саади Ширази, Амира Хусрава Дехлави, Фахриддина Алии Сафи, Абдурахмона Мушфики, Зайниддина Махмуди Восифи, Сайидои Насафи, Камолиддина Бехзода, Мирзо Абдулькадыри Бедиля, Шамсид-дина Шохина, Садриддина Айни, Мирзо Турсунзаде, Мумина Каноата, Лоика Шерали, Бозора Собира, Гулрухсор, Гулназара, Сайдали Маъмура, Рахмата Назри, Салимшо Халимшо, Хакназара Гоиба, Сафара Махмуда, Гулчехры Сулаймони, Хайрандеш, Фазлиддина Мухаммадиева, Абдул-хамида Самадова, Хазраткула Файзиева, Абдурофеа Рабиева, Бахманёра, Салима Зарафшонфара, Сипехри Хасанзода, Равшана Ёрмухаммада, Раджаба Мардона, Маджида Салима и др.

4. Летопись (антологии) «Лубоб-ул-албоб» («Чистый рассудок») Мухаммада Авфи, «Тазкират-уш-шуаро» («Анто-логия поэтов») Давлатшохи Самарканди, «Бахористони сухан» («Весна слова») - поэтическая антология Мира Абдураззока, «Тухфаи Соми» («Дар Сома») Соммирзо ибн Исмоила Сафави, «Оташкада» («Храм огня») Лутфалибека Озара, «Маджмаъ-ул-фусахо» («Собранные красноречия») Ризокулихона Хидоят и др.

5. Научно - теоретические и литературные произведения, посвященные поэтике и истории литературы: «Тарджумон-ул-балога» («Зрелые переводы») Умара Родуёни, «Чахор макола» («Четыре статьи») Низоми Арузи Самарканди, «Хадоик-ас-сехр» («Волшебные сады») Рашидаддина Ватвота, «Алмуъджам фи маойири ашъор-ул-аджам» («Собрание поэзии Аджама») Шамси Кайса Рози, «Бадоеъ-ус-саноеъ» («Художественное искусство») Атоуллоха Хусайни, «Бахористон» Абдуррахмона Джами и др.

6. Исторические и географические произведения: «Худуд-ул-олам» («Границы мира»), «Таърихи Систон» («История Систана»), «Таърихи Истахри» («История Истахри»), «Таърихи гузида» («Избранная история») Хамидуллоха Муставфии Казвини, «Хабиб-ус-сияр» («Прекрасные картины») Хон-дамира, «Таджики» Бободжона Гафурова, «Таджики в зеркале истории» Эмомали Рахмона и др.

7. Толковые и терминологические словари: «Гиёс-ул-лугот» («Словарь Гиеса»), «Бурхони котеъ» («Неоспоримые дока-зательства»), «Фарханги Рашиди» («Толковый словарь Рашиди»), «Фарханги Джахонгири» («Словарь Джахонгири»), «Фарханги истилохоти адабиётшиноси» («Словарь литера-туроведческих терминов»), «Фарханги забони точики» («Словарь таджикского языка») и др.

8. Публикации ученых-востоковедов и литературоведов: Шиблии Нуъмони, Ш.Хусейнзаде, Расула Хадизаде, М.Шакури, Х.Шарифова, К.Айни, Х.Отахоновой, М.Муллоахмедова, А. Рахмонова, А. Афсахзода, М. Имомова, А.Сайфуллоева, А.Саъдуллоева, Махди Мухаккика, Али Султони Гурдфаромарзи, Акбари Бедорванда, Парвиза Аббоси Докони, Нодира Каримиёни Сардашти, А.Абдуллоева, М.Бакоева и др.

Теоретическая значимость исследования связана с обоснованием факта зарождения, формирования и развития сопричастности животным миром, особенно лошадей с человеком и художественного изображения ее в таджикской литературы, начиная с древних времен до наших дней. При этом на основе богатого литературно-исторического материала аргументировано проанализированы тематика и художественное изображение лошади в истории таджикской литературы.

Научно - практическая ценность работы. Материалы и выводы исследования могут быть использованы в вузах в процессе преподаванияистории персидско-таджикской литера-туры, в спецкурсах по проблемам отражения темы взаимосвязи человека с животным миром в персидско-таджикской литературе, читаемых на филологических факультетах, в Институте усовершенствования учителей таджикского языка и литературы, при написании научных работ, учебников и т.д.

Апробация работы и публикации. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на расширенном заседании кафедры таджикской литературы и журналистики Курган-Тюбинского госуниверситета им. Носира Хусрава (протокол №4 от 4 ноября 2009г.) и на совместном заседании отдела истории литературы, современной литературы и фольклористики Института языка и литературы им. Рудаки АН РТ (протокол №06 от 26 февраля 2010 г.).

Основное содержание диссертации изложено в 3-х монографиях и 28-х статьях автора, опубликованных в отечественных и зарубежных сборниках и журналах. Материалы диссертации также широко использовались автором во время чтения курса лекций по истории таджикской литературы на факультетах филологии и журналистики Курган-Тюбинского госуниверситета им. Носира Хусрава, на курсах повышение квалификации преподавателей Хатлонской области. Автор многократно выступал с лекциями на ежегодных традиционных научно-теоретических конференциях препо-давателей Курган-Тюбинского госуниверситета им. Носира Хусрава (в 1999-2009гг.), на научно-теоретических конференциях, посвященных юбилеям литераторов, ученых, деятелям культуры и просвещения и т.д.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснованы актуальность и важность темы исследования, проанализирована степень изученности проблемы, определены цель и задачи, научная новизна диссертации, научно-теоретическая и практическая ценность исследования.

Глава первая называется «Отражение образа коня в литературных и исторических источниках, легендах, преданиях и устных сказаниях» и состоит из трех параграфов.

В первом параграфе - «Конь в мифах Авесты» - отмечается, что мифология является одной из форм мышления древнего человека. В мифах Авесты особенно четко соприкасаются судьбы коня и человека. Люди представляли Ахурамазду и царя Сасанидов только верхом на коне.

Как пишет автор, особенно примечателен тот факт, что судьбы большинства мифологических героев и персонажей Авесты были переплетены с судьбами коней. Здесь можно, к примеру, назвать Тахмураса, Тиштрийю, Митру, Анахиту, Джамшеда, Фаридуна, Сиявуша и др. В судьбе этих героев и богов кони играли весьма важную роль.

Так, согласно мифу о Тиштрийи, боге воды и изобилия, щедрости и дождя, он вначале появлялся в небе на облаке красивым 15-летним юношей, затем в образе быка с золотыми рогами, летающего по небу, а после этого - в облике коня в золотой сбруе.

Или еще один пример: из второго фаргарда Вендидада следует, что многие приключения Джамшеда связаны с четвероногими. Он построил баге (вар) по ходу движения коня. «Эй красивый Джам, сын Вюнгахана, пусть земля заполнится всякой живностью - малыми и большими четвероногими, и людьми, и собаками, и птицами, и красными лучами огня…» (3, 268-269).

Согласно традиционной мифологии, Фаридун (Траетона, Фретон) в Авесте также тесно связан с лошадьми.

Выявляя предков Фаридуна по «Бундахишну» и «Перснаме», автор отмечает, что слово «оспион» (асп - лошадь) означало «владелец коня», т.е. имена отца и деда Фаридуна связаны со словом конь. Соответственно, в «Перснаме» и «Истории Табари» туранцы считались поклонниками коней и коров (31, 18).

Сияваршан (Сиявуш) означает «обладатель коня с черными ушами». В «Бундахишне» говорится о том, что когда Кайхусрав направился в поход, чтобы разрушить храм идолопоклонников, находящийся у берегов речушки Чичасп, Отургушасп спрятался в гриве его коня, освещал путь и показал, где находится храм (11, 484).

Эмомали Рахмон в своей книге «Таджики в зеркале истории» пишет о том, что конь у жителей древней Бактрии имел очень большое уважение, и потому в Авесте упоминаются имена ангелов большинства животных. К примеру, Гушурун считался ангелом - хранителем четвероногих, Даванасп - ангелом - хранителем коня. Арийцы считали быстроходного коня божественной породой (17, 57).

Из сведений, приведенных в книге Эмомали Рахмона, следует, что любовь к Черному коню царя Балха Гуштаспа заставила его принять зороастрийскую веру. А произошло это так: конюх царя сообщил ему, что его конь по кличке Черный заболел. Царь обратился к Зардушту за помощью, и Зардушт пообещал вылечить коня с помощью божественных чудес. Но он поставил перед царем условие, чтобы сам царь, его сын Исфандияр, его супруга Катобун и все его воины произносили вслух и подтверждали сердцем, что Зардушт является пророком и посланником бога на земле. И царь согласился (17, 59-60).

Таким образом, судьбы большинства авестийских мифических образов - Ахурамазды, Тахмураса, Тиштрийи, Апаоша, Митры, Анахиты, Джамшеда, Афрасияба, Фаридуна, Сиявуша, Кайкавуса, Кайхусрава, Гушуруна, Давонаспа, Арджаспа, Гаршаспа, Джамаспа, Лухраспа и др., так или иначе, соприкасаются с лошадью. Далее изображение связи лошади с человеческой жизнью развивается в устных и историко-литературных произведениях таджиков.

Второй параграф называется «Характеристика коня с точки зрения ислама».

Пророк ислама Мухаммад с искренней любовью относилися ко всем четвероногим, что нашло свое отражение в Коране. Мусульмане и их лидеры имели особую привязанность к лошади и считали, что она священнее и проницательнее многих домашних животных.

Мусульмане признают лошадь лучшим средством для джихада и поездки в хадж (к дому Бога). Пророк ислама Мухаммад восхвалял коня, как лучшего спутника людей в любых походах и путешествиях. Примечательны такие слова пророка: «Благость написана на лбу лошадей, и она сохранится до судного дня…», и это изречение пророка вошло в арабскую и персидскую литературу. Конь с древних времен привлекал к себе внимание многих ученых и мудрецов, которые написали о нем немало книг: «Китоб-ул-хайл» («Книга о табунах лошадей»), «Китоб-ул-хайли вал фурусияти» («Книга о табунах и скачках»), «Китоб-ул-фурусияти вал байтарати» («Книга о скачках и ветеринарии»), «Байторнома» («Книга о ветери-нарии») и др. Только в Иране под названием «Фараснаме» («Книга о конях») опубликовано примерно 15 книг (10, 7).

Следует вспомнить, что Всевышний в Коране клянется быстроходными конями: «1. Клянусь [конями] скачущими, задыхаясь! 2. Клянусь высекающими искры копытами! 3. Клянусь нападающими на заре! 4. Тем самым они поднимают столб пыли. 5. И врываются с ним (со столбом пыли или всадником) в гущу» (20, аяты 1-5).

В Коране также говорится о необходимости ухода за конем. Мусульманам дается распоряжение: «Вы (эй мусульмане), покуда у вас хватит сил, готовьте оружие и боевых коней, чтобы в страхе держать врагов Аллаха и своих недобро- желателей» (21, аят 60). Пророк ислама поучает, что из своих коней (верблюдов) не создавайте трон, и как сядете на него, держите с достоинством, чтобы от него не было бы какого-либо беспокойства. Как сели и погнали его, затем сходите с него, сами садитесь на землю и дайте ему отдохнуть, потому что, как вы устаете, так и они устают.

Один из хадисов пророка ислама гласит, что если заботливая ласковая рука человека будет протянута в сторону коня, то это равносильно тому, как будто эта рука постоянно подает милостыню во имя Аллаха.

Джихад (священная война) за веру и за истину является одним из элементов обязательного религиозного предписания в исламе. В книгах хадисов приводятся такие хадисы о лошади: «Одной из лучших личностей является та, которая, садясь на спину лошади, совершит благое дело во имя Аллаха»; «Среди людей у того больше достоинств, кто берет корм своему коню и идет в поход во имя Аллаха»; «Тот, кто содержит коня совершенной арабской породы, будет награжден особо, ежедневно ему будут прощены три греха и приписано будет ему 21 доброе дело. И если кто содержит скрещенного коня (то есть его отцом является конь арабской породы), то ежедневно он будет очищаться от двух грехов, и приписаны будут ему семь добрых дел. А тот, кто содержит коня неарабского происхождения, то ему будет списан за день один грех и воздадутся ему шесть добрых дел» (6, 166).

Имам Газали в «Кимиёи саодат» («Эликсир счастья») при изъяснении 14 аята суры «Оли Имран» («Род Имранов») упоминает о любви человека к лошади. Сказание о преследовании Фараона и его утоплении в реке Нил также связано с Джабриилом и его лошадью. В религиозном сказании о наступлении войск Фура против Македонского речь идёт об «огненных лошадях». Илью-пророка увозит на небо именно «огненная лошадь» (1, 321-328).

Таким образом, религия ислам и ее последователи с добротой и особой привязанностью относились к лошади. В своих хадисах пророк не только воспевал лошадь, но и обязывал мусульман не угнетать это благородное животное.

Некоторые ученые придерживаются мнения, что лошади появились на земле раньше человека и что первым человеком, кто сел на коня, был пророк Исмаил.

Третий параграф называется «Образ коня в источниках народного творчества и преданиях».

Конь на протяжении столетий считался главной опорой мужчин-воинов и крестьян-земледельцев, это был символ твердости и непоколебимости государства и спокойствия страны. Большинство доблестных мужчин - таджиков по мере взросления мечтали о том, чтобы иметь хорошую красивую жену и быстроходного коня. «Наши предки с древних времен говорили, что хороший конь и хорошая жена - это крылья мужчины»,- пишет Эмомали Рахмон в своей книге (17, 56).

Но в таджикском народном фольклоре есть и притчи о несбыточных мечтах бедняков и неимущих:

Дар чиллаи зимистон бањора кї дид?

Дар хонаи симурѓ сари мора кї дид?

Мардумо њама аз зан вафо металабанд,

Аспу зану шамшери вафодора кї дид? (5, 67).

Кто в зимнюю стужу увидел прелести весны?

Кто в доме симурга увидел голову змеи?

Люди все требуют от женщины верности,

Кто видел верного коня, жену и меч?

(Переводаавтора).

Автор анализирует образ коня в фольклоре на основе пословиц и поговорок, посвященных коню. В этом он опирался на такой источник, как «Фарханги зарбулмасал, макол ва афоризмхои точики - форси» («Толковый словарь таджикских и персидских пословиц, поговорок и афоризмов»). Вот несколько примеров таких поговорок: «Доброму коню достаточно одной плетки (удара кнутом)» («Ба аспи хуб - як ќамчин»); «Когда есть поле битвы, нет коня, нашёлся конь, нет поля битвы» («Аспа ёфтем, майдона не, майдона ёфтем, аспа не»); «Дареному коню в зубы не смотрят» («Аспи тухфашударо ба дандонаш наменигаранд») (26, 123, 124, 255).

В народной поэзии образ коня встречается очень часто. Так, в одной из народных песен есть такие строки:

Асп надорум, ки саворут кунум,

Љони ширин гашта нисорут кунум (5, 105).

Не имею коня, чтоб посадить тебя,

Пожертвовать душу свою ради тебя.

(Перевод автора).

В других же народных песнях воплощены несбыточные мечты молодого человека о женитьбе на красавице или же о хорошем коне и узорной плетке.

В «Суруди шотирњо» («Песня скороходов»), распрост - ранённой среди таджиков Афганистана, скороходы считали себя верными вассалами Али - Канбара и преданными поводырями его коня (Дулдул). Они два раза в году - весной и осенью - отмечали праздник скороходов и своими песнями воспевали коней, они сами были проворными юношами и бежали впереди лошадей правителей.

В героическом эпосе «Гуругли» конь фигурирует как центральный герой. Вместе с Гуругли, Авазом, Нурали и Шерали, Хасаном и Шодмоном, Сокии Хушхоном и другими персонажами он изображается как находчивый и дальновидный, мудрый и сообразительный герой. Отсюда вытекает, что образ коня в эпосе весьма очеловечен. Конь тоже является активным защитником Чамбула и многократно выручает из беды его богатырей, особенно одного из главных героев эпоса - Аваза. Именно о нем говорится, что: «Без скакуна Чамбул будет разрушен».

Таким образом, конь наделен человеческим разумом и часто подмечает то, чего не замечают другие герои. Коней в эпосе называют по-разному: Кир, Зайналкир, Ашкар, Таллон, Кызыл. В качестве похвалы по отношению к коню часто применяются и такие эпитеты, как «безабон», («бессловесный»), «бопар» («крылатый»), «джонвар» («животное») и т.д. В эпосе фигурируют, кроме коня Гуругли, еще несколько боевых коней - верных друзей героев - богатырей: это Рахш, Булкир, Гули бодом и др. Они для богатырей являются не только боевыми конями, но считаются даже братьями. Как братья, они уважаемы и почетны.

В поэме «Гуругли» описываются эпизоды, когда, попадая в затруднительную ситуацию, Аваз надеется только на своего коня и обращается к нему, как к брату:

Ту хўрдаї ай одам шир,

Њушта ту дар сарут бигир.

Ѓофиле набошї асир! (8, 165).

Ты питался молоком человеческим,

Используя разум, будь осторожным.

Чтоб впросак не попасть и в плен не угодить.

(Перевод автора).

По мнению автора, любовь людей к лошади исходит из их тотемических представлений. Впоследствии эту свою любовь, веру в коня они выражали в сказаниях и легендах, песнях и сказках, пословицах и поговорках, рубаях и четверостишиях. Сюжетная линия героического эпоса «Гуругли» также строится с учетом присутствия в событиях лошади. Все подвиги Гуругли, Аваза и его сыновей Нурали и Шерали совершаются с помощью коней.

В связи с этим, необходимо напомнить, что большинство исторических фигур и героев литературных (художественных) произведений тоже совершали подвиги и прославлялись благодаря отваге и преданности своих коней. Исторические, литературные и мифические сведения свидетельствуют о том, что имена многих людей были прославлены благодаря и их коням. Так, у Александра Македонского был Буцефал, у Хусрава Парвиза - Шабдиз, у Рустама - Рахш, у Сиявуша - Шабранг.

О коне упоминается и во многих таджикских сказках, в частности в «Гули бодом» («Миндальный цветок»), «Аспи набуда» («Несуществующий конь») (в ней перечисляются названия почти всех пород лошадей), в народной притче «Хару асп» («Осел и лошадь») и др.

В диссертации проанализирована и книга «Хобнома» («Сонник»), или же «Комил-ут-таъбир» («Полное толкование снов») Абулфазла Хубайшии Тифлиси. К примеру, по мнению Имама Джафара Садика, «увидеть во сне лошадь может обозначать в начале почет и уважение, затем степень и чин, третье - повеление, четвертое - величие, пятое - щедрость… » (2, 15).

В этой книге Абулфазл Хубайшии Тифлиси собрал все наблюдения и опыт людей о народных приметах по сновидению, в которых участвуют различные масти лошади.

Конь часто упоминается и в народных загадках. К примеру, в загадке «Лук» (оружие) быстрота и скорость коня сравниваются со стрелой, пущенной из лука.

Опираясь на книгу «Тысяча и одна загадка», автор проанализировал и прокомментировал смысл и значение многих загадок о лошади.

Конь и его благородство воспеваются не только в рубаи, двустишиях, песнях, загадках, баснях и притчах, но и во многих народных преданиях, в знаменитых легендах «Тысячи и одной ночи».

Особенно много легенд и преданий сложилось о хатлийских (хатлонских) конях. В народных преданиях, в исторических и литературных источниках, иранских и индийских сказаниях и легендах появление таких лошадей отмечается еще в IVв. до н.э. Хатлийский конь характеризуется такими словами, как «удивительный», «великолепный», «очень хороший», «небесный», что такого больше не увидишь ни в одной стране, он является «воплощением бога воды и растений», «его пот - это кровь» и т.д.

В китайских источниках Сун-Шу и Тан-Шу приводится легенда о «Божественном коне», который будто бы жил на вершине (или в пещере) одной из Тохаристанских гор, и местные жители будто отгоняли своих кобыл к тому месту, где он пасся. В результате у них рождались крылатые кони.

Ибн Хордодбех (IX в.) в приложении к своей книге приводит три легенды о лошадях. В одной из них рассказывается о блестящем коне, а также о конях, парящих над землей (17, 59-62; 9, 122).

Вторая глава диссертации «Традиция сочинения «Фараснаме» в истории таджикской литературы» состоит из четырех параграфов.

Первый параграф называется «Сочинение «Фараснаме» (фарасноманависи) в литературе и степень его изученности». Здесь автор исследует произведения восточных ученых, посвященные жанру «фараснаме» в персидско-таджикской литературе.

Результаты проведенного анализа в данном аспекте показывают, что Али Султони Гурдфаромарзи, написавший книгу «Два «Фараснаме» - поэму и прозу о лошадях», является одним из лучших исследователей произведений, посвященных теме лошади. Автор приводит и другие источники по теме, в частности книгу греческого философа Аристотеля, в которой он пишет о ветеринарной науке. Первая монография о лошади в первые века ислама была написана Канбаром - рабом Али ибн Абутолиба. В монографии был приведен перечень источников, посвященных лошади. В большинстве своем они были написаны арабскими и персидскими учеными, поэтами и прозаиками, врачами. В книге Канбара представлены материалы, рассказывающие о породах лошадей, их заболеваниях и методах их лечения, поэтические и прозаические произведения на тему лошади. Всего он упоминает 38 произведений, посвященных лошади.

В свою очередь, Махди Мухаккик в предисловии к книге Гурдфаромарзи указывает на 15 персидско-таджикских «Фараснаме», Мухаммадризо Бандарчи называет 25 монографий на персидском языке о лошадях и верховой езде, а Нодир Каримиён - составитель книги «Персидские Аспнаме», опираясь на имеющиеся письменные источники, приводит 55 персидских «Фараснаме» и дает к ним краткие комментарии.

При этом ни Али Султони Гурдфаромарзи, ни Нодири Каримиён не упоминают о «Фараснаме» Абдулькадыра Бедиля, о котором указывалось ранее.

Всего же в истории таджикско-персидской литературы даются сведения о существовании свыше 90 фараснаме, из которых 56 письменных экземпляров хранятся в Исламской Республике Иран.

Следует отметить, что стихотворные и прозаические фараснаме и с научно-специальной, и с литературной точек зрения имеют большую значимость. В каждом из этих произведений приводится огромное количество терминов и образных выражений, относящихся к лошади и обогащающих таджикско-персидский язык.

Второй параграф называется «Сочинение прозаических «Фараснаме» в литературе».

Опираясь на источник под названием «Два поэтических и прозаических «Фараснаме» по определению происхождения, уходу и воспитания коней, их болезней и их лечения» (10, 1-211), автор попытался выяснить историю появления этого жанра.

Год написания анализируемой книги неизвестен, но по ее содержанию можно предположить, что она была написана скорее всего в X в.

Имя автора нигде не упоминается, но в самом тексте подчеркивается, что он - мастер и знаток коневодства. Здесь же называется источник этого произведения - «Фараснаме», принадлежащее перу Мухаммада Хуталского, который называется анонимным автором, основателем «Аспнаме»: в четвертой строке на 20-й странице книги читаем: «Возеъи «Аспнома» Муњаммади Хуталї чунин овардааст…» («Составитель «Аспнаме» Мухаммад Хутали пишет так…»).

Автор книги очень красочно и вдохновенно передает легенду о том, как появились лошади: когда Бог захотел создать коня, он призвал ветер и сказал: «От вас хочу создать разумных существ». Ветер спросил: «От нас хотите создать существ, которых потом будете пытать огнем?» Затем Бог создал лошадей. Кулайни повествует, что Бог создал из водной стихии 100 лошадей и отправил их на землю, и они распространились по земле, и впоследствии все лошади на земле произошли от них. Он также подчеркивает, что нет в мире животного благороднее коня. Бог создал человека достойнее всех земных существ, а коня удостоил чести быть особенно достойным перед всеми животными. Он красивее всех других животных, дороже многих четвероногих. Коня он сделал верховым животным пророков, святых и царей. Посредством ездовых коней обеспечил им (царям) победу над врагами. В книге «Амсал» написано, что нет в мире любимее места, чем спина скакуна. У халифа спросили, что может быть дороже всего на свете? Он ответил: добрый всадник на добром коне, скачущем по степи. Ардашер Бобакон повествует: если кто-то садится на коня, то он считает себя достойнее правителя и других людей, т.е. он гордится этим. Здесь подчеркивается, что после Исмоила Джамшед был вторым человеком, который, обуздав и оседлав коня, приручил его и совершал на нем поездки. И пророк Давид очень любил коней, и где бы он ни бывал, заметив красивого и хорошего коня, покупал его. Число коней в его табуне достигало до тысячи. И это его наследство досталось пророку Сулейману, любовь которого к лошадям укрепилась еще более, чем у отца. В конце этой главы отмечается, что если кто-нибудь ударит коня плетью по голове и не раскается, то совершит грех.

Из названий глав книги видно, что в ней затрагиваются различные проблемы по уходу, выращиванию и воспитанию коня. Так, в 9-й главе «Культура верховой езды», в частности, пишется о том, что всадник должен быть терпеливым, милосердным и сострадательным человеком, чтобы вытерпеть все капризы обучаемого, приручаемого коня. Здесь же указывается на порядок подхода к коню, обращения с ним и т.д.

Вторая книга прозаического «Фараснаме», состоящая из 60 глав, посвящена зооветеринарной службе. Здесь описываются наиболее распространенные болезни коней, комментируются методы их лечения.

Прозаические аспнаме составляли важную часть «Фараснаме». Они отличались не только художественностью и словесной образностью, но и имели большую научную ценность. Особенно их вступительная часть должна быть очень красиво оформлена словами и выражениями, соответ-ствующими велению времени. К примеру Сайид Абдуллохон Фирузджанг начинает свое «Фарснаме» следующими словами:

Аспи фикрат чу зин кунад доно,

Бењ, ки гўяд нахуст њамди Худо.

Ба номи Худое, ки тавсани афлокро

гирди маркази хок доира гардонид… (30, 171).

Если умный оседлает коня мыслей,

Будет лучше, начать со слов благословения.

Во имя Бога, который обуздал норовистого

небосвода и провел вокруг земного центра.

(Перевод автора).

Именно содержание прозаических аспнаме стало основой и причиной творения стихотворных аспнаме.

Третий параграф называется «Стихотворное «Фараснаме» Фахриддина Алии Сафи и его содержание».

Стихотворные «Фараснаме» составляют особый пласт в истории таджикско-персидской литературы.

В диссертации отмечается, что поэтическое «Фараснаме» Сафи также состоит из двух книг.

Али Султони Гурдфаромарзи в своем кратком предисловии под названием «Стихотворное «Фараснаме» Сафи» подчеркивает, что появление «Фараснаме» в Иране дало возможность некоторым поэтам-любителям коней испытать свой талант в этом виде стихотворчества. По словам Али Султони

Гурдфаромарзи, в списках письменной литературы, что находятся в публичных и личных библиотеках Ирана, сохранились только два стихотворных «Фараснаме». Одно из них принадлежит перу поэта под псевдонимом Сабои, а другое - Сафи, о чем в произведении упоминается четыре раза.

Сафиро аблаќи дањр орзу нест,

Дурангї назди якрангон накў нест (10, 139).

Не мечтает о пестром мире Сафи,

Нехорошо двуличному перед одноликими.

(Перевод автора).

Именно это «Фараснаме» и стало предметом анализа автора исследования, в силу его доступности. Шаха, которому было подарено это «Фараснаме», звали Тахмосби Сафави.

Гурдфаромарзи выражает сомнение по поводу авторства Сафи. По его мнению, среди поэтов периода Сафавидов встречается один Сафи, имя которого Фахриддин Али (Сафи - псевдоним). Он был сыном Хусейна Воизи Кошифи и автором книги «Латоиф-ут-тавоиф» («Юморики о паломниках»). Политические стихи шаха Тахмосби Сафави и поэта были полярны. Фахриддин был в родственной связи с сафистами суфийско-дервишского ордена, и, по словам Алишера Навои, он даже два раза приезжал из Герата в Самарканд, чтобы удостоиться беседы с Ходжа Убайдулло (и был удостоен), а затем возвратился в Хорасан. Известно, что приверженцы дервишского ордена накшбандия и сафисты находились в оппозиции. Али Сафи после похода шаха Тахмосба в Гурджистан (село Герата) бежал в Герат, где и умер в 939г.х. По мнению автора исследования, именно Али Сафи написал рассматриваемое «Фараснаме» и подарил его шаху Тахмосбу. В предисловии к книге, восхваляя шаха, он несколько раз называет его справедливым и милосердным к бедным людям, стараясь таким образом угодить ему. Но среди произведений, которые летописцы относят к творчеству Али Сафи, не упоминается ни одного «Фараснаме». Поэтому Гурдфаромарзи и предполагает, что это «Фараснаме» было написано неизвестным поэтом.

Нодир Каримиёни Сардашти - составитель книги «Персидские аспнаме» (4, 52), пишет, что в турецкой «Комус-ул-аълом» («Энциклопедии») Сафи считается выходцем из Исфахана, но эта версия не имеет под собой оснований.

Этот вопрос затрагивался и некоторыми таджикскими исследователями. К примеру, в кандидатской диссертации Сайфиддинова Б.Х. на тему «Жанровые и художественные особенности «Латоиф-ут-тавоиф» Фахриддина Али Сафи» о «Фараснаме», принадлежащем поэту Али Сафи, не упоминается. Однако сведения, изложенные Халимом Саидовым - автором и составителем предисловия к «Латоиф-ут-тавоиф» - у Фахриддина Али Сафи, приводят диссертанта к заключению, что первоначальное предположение Гурд-фаромарзи (что «Фараснаме» все же принадлежит перу Сафи) близко к истине. Согласно Х. Саидову, Али Сафи год просидел в Гератской тюрьме. После освобождения из заключения он начал искать место, где бы мог жить спокойно. С этой целью он прибывает в Гурджистан - район, находящийся между Гератом и Газной. Эта территория в тот период была свободной и самостоятельной, правил здесь Мухаммад Сайфулмулук. Жизнь Сафи при его дворе протекала более или менее спокойно. В этот период, т.е. в 1532-1533 г. он и написал «Латоиф-ут-тавоиф» и преподнёс в дар вышеуправляемому правителю. Но эта спокойная жизнь Сафи скоро закончилась. На Гурджистан напал шах Тахмосби Сафави. В это же время Али Сафи, чтобы сблизиться с шахом Тахмосби Сафави, может быть, и создает поэму «Фараснаме», которую и дарит правителю. Затем Али Сафи перебрался в Герат. Год смерти Али Сафи и Гурдфаромарзи, и Халим Саидов называют один - 939 х. (1533г.).

Нужно отметить, что поэму Али Сафи «Фараснаме» Гурдфаромарзи нашел среди сборников, находящихся в Иранской национальной библиотеке. История редактирования (написания) этого произведения соответствует 1181г.х., и часть из этой книги принадлежит Каломиддину Мухаммад бин Хаджи Мавлоно Абдулахади Хамадони. В целом эта книга состоит из 38 страниц и 19 листов, написанных арабской графикой, насталиком. На каждой странице - 12 бейтов, бывает и заглавие, в верхней части каждой страницы написано слово «Хува», что означает: книга написана поэтическим стилем размером «хазадж». С литературной точки зрения, это произведение среднего достоинства. Заглавия каждой главы написаны стихами и во всех случаях - это одно полустишие, в размере произведения. Поэт несколько раз напоминает, что он этот стиль встретил в других «Фараснаме», и из всех вопросов прокомментировал те, которые считал более важными и в других «Фараснаме» не приведенные. Али Сафи свою поэму «Фараснаме» начинает с благословения Богу, хвалы пророку, а затем восхваляет шаха Тахмосба. Али Сафи в «Фараснаме» во всех 34-х главах в стихотворной форме говорит о родословии коней, о способах их выращивания и методах ухода за ними, о болезнях и их лечении. Свое «Фараснаме» Али Сафи начинает следующими стихами:

Илоњо, Рахши табъамро барангез,

Ба майдони сухан созаш сабукхез (10, 131).

О Аллах, вдохнови Рахша моего настроения,

Проворнее направь его на поле красноречия.

(Перевод автора).

Ценность «Фараснаме» Сафи заключается в том, что поэт излагает способы лечения лошадей в поэтической форме, образно, кратко, красиво, просто и доступно. В большинстве случаев лекарства, рекомендуемые поэтом, проверялись в течение веков, и ветеринария извлекала из них большую пользу. Эти рекомендации и в наши дни приносят пользу при лечении четвероногих. Описание разных мастей лошади, использование здесь определенных слов и выражений обогатили словарный состав таджикского языка.

Четвертый параграф второй главы диссертации называется «Тематика и идейное содержание маснави Мирзо Абдулькадыра Бедиля «Фараснаме».

Подчеркивается, что маснави Абдулькадыра Бедиля «Фараснаме» было неизвестно таджикскому читателю. Но в 2003г. автор исследования рассказал о содержании этого маснави в книге «Шахпари инсон» («Крылья человека». Душанбе: «Матбуот». 2003. 326с.), а в 2008г. опубликовал полный текст «Фараснаме» Бедиля отдельной книгой.

По мнению большинства ученых, творчество Бедиля весьма сложно для восприятия, так как оно полно сокровенного смысла и тайного значения. Это касается и его «Фараснаме».

Маснави «Фараснаме» размещено в третьем томе полного собрания сочинений Бедиля.

По мнению автора, Бедиль не случайно приступил к сочинению «Фараснаме». Поэт был потомственным военным, и его предки были тесно связаны с конями, увлекались верховой ездой, фехтованием. Сам поэт, судя по его известной биографии, некоторое время тоже был военнослужащим и сильно был привязан к коням. По свидетельству самого Бедиля, его наставник Шахкобули ездил на коне.

«Фараснаме» Бедиля написано в стиле «Шахнаме» Фирдоуси, в размере скрашенного мутакориба и мусаммана. Но «Шахнаме» имеет четко прописанные сюжетные линии, и кони здесь характеризуются в связи с восхвалением (прославлением) богатырской миссии и отваги, преданностью их всадников. Бедиль же описывает только внешние качества коня, передавая свое поэтическое восприятие этого животного. Произведение начинается с подробного предисловия (202 строки). Затем поэт приступает к описанию внешних частей коня, каждой из них он посвящает проникновенные поэтические строки. В общей сложности книга состоит из 780 стихотворных строк. Поэт использует такие слова и выражения, которые являются терминами, относящимися только к коню: гарцевание, горка, шпоры (пришпоривать), быстроногий конь, узда (повод), скакать и др. В маснави Бедиль использует ряд интересных сравнений, аллегорий и заимствованных слов в изображении коня. К примеру, бег коня Бедиль описывает так:

Зи тезии рафтори ў дам задан,

Кунад ќатъ то њашр роњи сухан (13, 293).

От быстроты его походки захватывает дух,

Прекратятся слова до дня страшного суда.

(Перевод автора).

Бедиль создает аллегории, которые не вмещаются в воображение читателя. К примеру, хвост коня он сравнивает с арабской буквой «мим», а копыта - с буквой «син», кубком (бокалом):

Макаш дил зи думболаи мими дум,

Машав ѓофил аз соѓари сини сум (13, 803).

Трудно оторвать взгляд от хвоста, подобного «миму»,

И быть несведущим от копыт, подобного «сину».

(Перевод автора).

«Фараснаме» Мирзо Абдулькадыра Бедиля - единственное маснави в истории персидско-таджикской литературы, в котором конь воспевается новыми, свежими, ранее не употребляемыми поэтами сравнениями и аллегориями.

Третья глава диссертации называется «Характеристика коня в произведениях классиков персидско-таджикской литературы» и состоит из четырех параграфов.

В первом параграфе «Образы боевых коней в «Шахнаме» Фирдоуси» подчеркивается, что поэма Фирдоуси является одним из известнейших и прекрасных произведений мировой литературы, «одним из великолепнейших и величайших интеллектуальных памятников человечества» (Эрнест Ренан). «Шахнаме» входит в ряд авторитетнейших эпических произведений мировой литературы.

В аспекте исследования автора особый интерес здесь представляют образы коней, сопровождающих своих хозяев - героев и друзей на протяжении всей их жизни. Так, Рахш Рустама вошел в ряд тех боевых коней, честь, достоинство и патриотизм которых ценились не меньше, чем патриотизм его хозяина. Когда атаковал враг, богатыри и воины верхом на боевых конях выходили на поле сражения, защищали свободу и независимость народа. Звуки громкого ржания коней смешивались с шумом и лязгом мечей, булав и копий богатырей. Эти картины сражения Фирдоуси в своей бессмертной «Шахнаме» описал непревзойденным поэтическим языком. Например:

Зи суми сутурон дар ин тангдашт,

Замин шаш гашту само гашт њашт (25, 41).

От звука копыт верховых в этой тесной степи,

Земля разделялась на шесть, а небо на восемь частей.

(Перевод автора).

Фирдоуси весьма красочно изображал и самих боевых коней и их снаряжение - седла, сбрую, уздечки и т.д. Даже сцена получения приплода от знаменитых коней у Фирдоуси описывается с особым воодушевлением, что свидетельствует о том, что наши предки относились к лошадям с особым уважением и любовью.

Примечателен один интересный факт из «Шахнаме». Фирдоуси в поэме «Рустам и Сухроб» пишет о том, что после смерти Сухроба от руки отца, по приказу Рустама, люди вырубили в скале склеп в виде копыта лошади, чтобы похоронить в нем убитого Сухроба вместе с конем.

Исторические памятники свидетельствуют о том, что в Согде и Хорезме хоронить умерших вместе с конем становилось традицией. В поэме «Шахнаме» захоронение Сухроба вместе с конем - по настоянию Рустама, не исключение. Выражение «маркаби чубин» (т.е. «деревянный конь») - намек на носилки для покойника, в эпоху Фирдоуси это выражение также было в употреблении (16, 62).

В «Шахнаме» упоминается еще один из интересных обычаев наших предков - в процессе проведения траурных мероприятий, если у усопшего имелся конь, то ему обрезали хвост и гриву (23, 4).

Слово «рахш» в словаре комментируется как темно-красный цвет. Некоторые считают, что это что-то среднее между черным и бурым, т.е. лошадь бурой масти.

Автор анализирует и объясняет значение имен всех коней, которые упоминаются в «Шахнаме», а также многие слова, так или иначе связанные с лошадьми: аблаќсавор (всадник), аблаќ (скрещенный конь, черно-белой масти, пестрый, конь пегой масти), аспрез (ипподром, площадь тренировок лошадей для скачек), аспафкан (отважный), бодпо (быстроходный), болой (холм, пригорок, большая лошадь), болойхоњ (желающий иметь коня), бора (конь), гулранг (лошадь красного цвета, пятнистая), инонпеч (опытный наездник), кура (жеребенок), пуяндаболо (беговая лошадь), рањпуй (походный), Сиёњ (Черный, имя коня Исфандияра), чаман (лошадь хорошего поведения), якаспа (одинокий всадник), љаниба(т) (высокий как холм конь, царский конь), чарма (белый конь) и др.

Фирдоуси для изображения лошади широко использует различные художественные средства: сравнения, метафоры, аллегории.

Таким образом, в «Шахнаме» Фирдоуси наряду с богатырями, всегда готовыми встать на защиту Родины, изображаются и их боевые кони, не уступающими в чести и достоинстве своим наездникам.

...