Литературное предисловие: вопросы истории и поэтики (на материале русской литературы XVIII-XIX вв.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

На правах рукописи

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Литературное предисловие: вопросы истории и поэтики (на материале русской литературы XVIII-XIX вв.)

Специальность 10.01.01 -- русская литература

Лазареску Ольга Георгиевна

Москва -- 2008

Работа выполнена на кафедре русской литературы филологического факультета Московского педагогического государственного университета

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ -- доктор филологических наук, профессор Николаева Светлана Юрьевна

доктор филологических наук, профессор Ивинский Дмитрий Павлович

доктор филологических наук, профессор Скибин Сергей Михайлович

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ -- Томский государственный педагогический университет

Защита состоится на заседании диссертационного совета Д 212.154.02 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, ауд. № 304.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Волкова Е.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Исторические изменения литературных форм - одна из важнейших проблем современного литературоведения. В ряду традиционных форм литературного мышления - литературное предисловие, которое прошло длительную историю развития, отличается многообразием своих конкретных, уникальных воплощений, преломляет, конденсирует в себе "многие характерные черты искусства … и способов его бытования в обществе" Софронова Л.А. Польские старопечатные предисловия XVI-XVII вв. (литературные и филологические функции) / Тематика и стилистика предисловий и послесловий (Русская старопечатная литература XVI-перв. четв. XVIII вв.). М., 1981. С. 100-101..

Значимость предисловия к художественному произведению была осмыслена - в отечественной литературе - еще древнерусскими авторами, которые использовали его как важнейший ресурс в установлении контактов со своими читателями. Современное литературоведение определяет предисловие как "регулярный фактор", "вечную форму" "выражения разного рода отношений по поводу произведения или книги", "оно сопутствует неизменно литературе, начиная с древности и до наших дней…" Сазонова Л.И. Украинские старопечатные предисловия конца XVI-перв. пол. XVII вв. (борьба за национальное единство) / Тематика и стилистика предисловий и послесловий. С. 129.. Хотя, как отмечают авторы фундаментального исследования по предисловиям в древнерусской литературе, "долгое время в науке о литературе они занимали незначительное место. […] В последнее время литературоведы и историки культуры пришли к единому выводу о том, что обращение к предисловиям помогает изучению литературы, литературной жизни, изучению культуры в целом" Софронова Л.А. Польские старопечатные предисловия XVI-XVII вв. (литературные и филологические функции). С. 100-101. .

В последние годы активизировалось внимание исследователей к так называемым "затекстовым" структурам, к каковым причисляют и предисловие - в комплексе с именем автора, заглавием произведения, подзаголовком, посвящением, эпиграфом, датой и местом написания/публикации текста и даже его полиграфическим оформлением. Предполагается, что указанные структуры "в своем системном отношении становятся основой смыслообразования" Шульц Ева. Заметки о заголовочном комплексе (на основе повести Александра Бестужева-Марлинского "Роман и Ольга") / Имя текста, имя в тексте. Сборник научных трудов. Тверь, 2004. С. 39., а значит, могут считаться "заглавием" произведения.

Кроме того, предисловие рассматривается и в ряду форм, определяемом как "рама произведения": наряду с именем (псевдонимом) автора, заглавием, подзаголовком, посвящением, эпиграфом, оглавлением, послесловием, авторскими примечаниями предисловие выполняет "организующую роль" - "придает произведению характер завершенности, усиливает его внутреннее единство", "обнаруживает присутствие автора в произведении, его ориентацию на определенного адресата" Ламзина А.В. Рама произведения / Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001. С. 848-853.. При этом рамочные компоненты предлагается рассматривать "не по отдельности, а в их связи друг с другом и с основным текстом произведения, так как в художественном целом выполняемые ими функции могут перераспределяться" Ламзина А.В. Рама произведения. С. 849..

Стремление к комплексному изучению затекстовых (рамочных) элементов оправдано, ибо вызвано потребностью максимально полного изучения механизмов смыслообразования - как внутри текста, так и за его пределами. Однако такой "глобализм" чреват гомогенизацией уникальных, не дублирующих друг друга структур, которые сформировались на протяжении многовекового развития литературы, которые складывались не синхронно и каждая из которых активизирует специфические области эстетического сознания. В этом смысле предисловие можно определить как особый способ литературной организации текста, исторически обусловленную форму литературного мышления. Генезис литературного предисловия связан с проблемой авторского комментирования художественных произведений, которая обусловлена разделением этого ресурса творческого сознания на сферу логического, умозрительного анализа, представленную комментариями (примечаниями, предисловиями и т.д.) объяснительного и поучающего характера, и сферу собственно художественную, когда комментирующие тексты значительно осложняют основной текст или, по словам Ю.Н. Чумакова, "втягиваются в художественное целое", "не переводят поэтическое содержание на язык понятий, но… продолжают, преломляют, пародируют" его, "взаимно освещают друг друга по принципам диалогизма" Чумаков Ю.Н. Об авторских примечаниях к "Евгению Онегину" / Чумаков Ю. Стихотворная поэтика Пушкина. СПб., 1999. С. 40-51..

Подобный тип комментирующего слова свойствен литературе развитых форм, не дающей "последних" и "окончательных" оснований отдавать приоритет тем или иным значениям. Литературное предисловие нередко представляет подобный тип комментирующего слова, выполняющего не разъяснительную, а эстетическую функцию.

Отсутствие исследований, выявляющих эстетическую значимость предисловия - как ресурса художественного сознания, определяет актуальность обращения к данной проблеме.

Наше исследование призвано наметить основные линии системного изучения ЛП Принятое в работе сокращение "литературного предисловия"., представить данное явление в его функциональном освещении, в генезисе его исторических форм. А также рассмотреть те основания, которые позволяют устанавливать статус ЛП как феноменального явления, в котором преломились не только законы художественности, но и сама история литературы в ее наиболее динамичных, переломных моментах. В нашей работе этот статус определяется как метатекст литературы, который подразумевает способность предисловия (в отличие от других затекстовых структур) передавать, "описывать" движение литературы, ее развитие, ее связь с другими формами культурного сознания. История формирования и развития ЛП может выступать в качестве "орудия" научного исследования литературного процесса Гастев Ю.А., Финн В.К. Метаязык. БСЭ. М., 1974. Т. 16. С. 146..

Необходимость изучения природы, функционирования, эстетического и культурного потенциала данной литературной формы определяет научную новизну нашей работы. В ней впервые предпринят системный подход к осмыслению ЛП как феномена литературы - с точки зрения специфики данной литературной формы (теоретический аспект) и с точки зрения динамики ее исторических изменений (историко-литературный аспект), определяемых конвенциальными установками конкретной литературной эпохи и индивидуально-творческим решением писателей, использовавших в своей художественной практике предисловие. В диссертации впервые ЛП рассматривается как ресурс художественного сознания на обширном материале двухсотлетнего литературного развития России, что позволяет выявить внутренние потенции, возможности данной литературной формы и обнаружить характерные признаки идиостиля писателей, использовавших ЛП. В диссертации впервые изучается роль и значение ЛП в истории и эволюции русского романа; впервые предлагается осмысление ЛП как "языка описания" или "орудия" научного исследования литературного процесса.

В связи с этим необходимо указать принципы отбора анализируемого литературного материала: прежде всего мы обратились к тем произведениям, которые включают в себя предисловия наиболее репрезентативного для соответствующих эстетических систем характера: для макрохудожественных систем - классицизма, сентиментализма, романтизма; а также для творчества отдельного писателя - предисловия, сконцентрировавшие в себе основные творческие принципы художника. Кроме того, наше внимание обратили на себя предисловия, которые по своей сути являются новаторскими, неординарными, что позволяет определять их как своеобразный "маркер" в обозначении смены устоявшихся эстетических приоритетов, переломных точек литературного развития. И которые сами стали предметом длительной литературной дискуссии, как это случилось с предисловием автора к "Герою нашего времени" Лермонтова, или с предисловием издателя к "Повестям Белкина" Пушкина, или с набросками предисловия Пушкина к "Борису Годунову" и т.д. То есть, мы руководствовались главным образом не формальным отбором материала по признаку наличия в произведении предисловия, а "модусом, в котором этот материал рассматривается" Аверинцев С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997. С. 33. - эстетическим потенциалом предисловия как одной из наиболее активно используемых литературных форм.

Объектом исследования в диссертации является ЛП в процессе развития его исторических форм в русской литературе Нового времени (XVIII-XIX вв.).

Предметом исследования стало формирование, становление ЛП как способа литературной организации текста в его движении от логических, понятийных связей с текстом к предисловию как эстетически значимому компоненту художественного текста.

Целью предпринятых изысканий является изучение природы и функционирования специфической формы литературного мышления - ЛП, его места и значения в историко-литературном процессе.

Указанная цель влечет за собой постановку следующих частных задач:

1. Рассмотреть те основания, которые позволяют определять ЛП как феномен литературно-художественного сознания, соединивший в себе возможности как прямого - направляющего и разъясняющего - авторского слова, так и слова художественного, в котором обнаружили себя специфические способы реализации авторской интенциональности, утверждающие уникальность индивидуальной авторской речи, авторского "стиля", авторского "художественного языка".

2. Выяснить роль авторского комментирующего слова в формировании "художественного смысла произведения".

3. Проследить становление ЛП в России в эпоху перехода от традиционных форм эстетического сознания (древнерусская литература) к новоевропейским.

4. Определить степень влияния западноевропейской литературы по линии использования ЛП на русских писателей в рассматриваемый период.

5. Изучить функционирование ЛП в авторских художественных системах с целью а) определения общих закономерностей функционирования ЛП как феномена художественного сознания, б) систематизации предисловий, выявления функциональных типов, в) выяснения путей эволюции данной литературной формы в ее движении от логических способов концептуализации авторской интенции к собственно эстетическим.

6. На основе изученных тенденций развития ЛП определить его статус в системе значимых элементов как отдельного произведения, так и литературного процесса в целом.

Указанные цели, задачи, объект и предмет исследования определили структуру диссертации, в которой материал распределяется по принципу сочетания синхронического и диахронического подхода к фактам литературы. В каждой главе ЛП рассматривается и как существующее имманентно, в контексте своего исторического времени и своей культурной (литературной) ситуации явление, и с точки зрения его диахронических трансформаций - как исторически изменяемой литературной формы. После Введения следуют четыре главы, Заключение и Список использованной литературы.

Первая глава имеет теоретический характер, посвящена обоснованию взгляда на ЛП как феномен художественного сознания, соединивший в себе две одинаково сильные тенденции - стремление к эмансипации от текста и стремление к сохранению формальной, содержательной и смысловой связи с текстом. В том и другом случае предисловие выступает как значимая часть художественного произведения, представляющая авторскую концепцию мира и художественного творчества - декларативно-разъяснительным способом или собственно эстетическим, основанным, в первую очередь, на приеме стилизации "чужого" сознания и "чужой" речи. Стилизованное предисловие не переводит художественное содержание на язык понятий, но отражает основные творческие принципы художника. Указанные свойства определяют специфику (общие отличительные признаки) предисловия как литературного явления, обретающего свою специфичность (специфические черты) в художественных системах различного порядка.

Первая глава состоит из четырех параграфов и рассматривает предисловие в контексте более широкой литературоведческой проблемы - авторского комментирующего слова, которое нередко выступает коррелятом смыслов художественного произведения и является способом установления контактов между автором и его читателями.

В данной главе рассматривается также особая ("продуктивная") роль предисловия в эволюции жанровой структуры романа и романного мышления, обозначившей, по мысли М.М. Бахтина ("Слово в романе"), главную драматическую коллизию литературы Нового времени - отказ от "прямой" интенциональности и использование "модуса непрямого, оговорочного говорения" ("чужого" слова) и связанную с этим "историческую борьбу жанров" Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975. С. 226, 449, 451..

Вторая глава прослеживает формирование предисловия как ресурса художественного сознания на ранних этапах развития новой русской литературы - в ранней русской драме, в тех жанрах новой русской литературы, которые стали презентантами классицизма как исторически обусловленного типа эстетического сознания. Нормативная эстетика активно использовала предисловие как творческий ресурс, устанавливая отношения между ним и произведением на основе равенства логического, умозрительного взгляда на объект и свойств самого эстетического объекта. Однако сам переходный характер литературы XVIII в. определил отход писателей от однозначного представления о предисловии как "разъясняющем" типе авторского слова. В творчестве писателей второй половины XVIII в. слово автора в предисловии перевоссоздано по законам самой художественной реальности, оно представляет не референтного автора, а автора, играющего традиционной формой обращения к читателю.

В данной главе также поднимается вопрос о западном влиянии по линии использования русскими писателями ЛП.

Третья глава обращена к тому пласту литературного материала, в котором нереферентный, собственно эстетический тип авторского комментирующего слова становится преобладающим и выводит данную литературную форму на новый уровень ее развития. Открывшиеся при этом возможности функционирования предисловия позволяют говорить о нем как о сложном, разветвленном явлении, требующем своей систематизации и осмысления в масштабе, выходящем за рамки отдельного произведения и отдельного автора.

Третья глава состоит из шести параграфов, в которых последовательно-хронологически рассматривается трансформация ЛП как ресурса художественного сознания в творчестве русских романтиков, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого. Рассматривается также отношение А.П. Чехова к авторскому комментированию текстов, в котором преломились важнейшие эстетические тенденции эпохи, позволяющие говорить о наступившем кризисе данного ресурса художественного сознания. Своеобразный ренессанс предисловия как способа литературной организации текста проявит себя через несколько десятилетий, в творчестве некоторых модернистов, А. Ахматовой ("Поэма без героя", "Реквием"), а также в литературе новейшего времени. Но этот материал представляет предмет отдельного разговора и не входит в задачу нашего исследования. Четвертая глава раскрывает возможности предисловия с точки зрения его способности к реализации важнейшей функции литературы - рефлексии самое себя, "самоанализа" литературы. Предисловие к литературному произведению издавна существовало как способ самосознания литературы. Диалектика самосознания связана с осмыслением всего предшествующего опыта, который для ЛП был, в первую очередь, опытом прямого декларирования идей и эстетического и нравственного диктата. Диалектика самосознания в этой сфере привела к появлению предисловий-пародий, в которых рефлексии подвергались самые устоявшиеся формулы автопрезентации - авторская предъявленность в предисловии, прямое выражение им жизненной и творческой позиции, установка на абсолютную достоверность и подлинность "материала" и его нравственную полезность. Предисловия-пародии воспроизводили типовые формулы, ставшие шаблонами для данной литературной формы, превращая их в свою противоположность или объект для игры воображения, имеющий уже мало общего с изначальным "заданием" предисловия как авторского направляющего и концептуализирующего слова.

В Заключении подводятся итоги исследования. На основе имманентного и сравнительно-исторического анализа художественных произведений, включающих в себя предисловия, делается вывод, обобщающий опыт обращения русских авторов различных эпох (и их европейских современников) к данной литературной форме. Обладая способностью к изменению своих исторических форм, предисловие структурно и содержательно оформляет не только отдельное произведение или группу произведений (одно общее предисловие к романам Тургенева), но сам литературный процесс в наиболее значимых, переломных его точках, то есть выступает как метатекст литературы, вобравший в себя информацию как собственно литературного свойства, так и внелитературную, но имеющую существенное значение для литературы. Предисловие к художественному произведению стало важнейшим каналом связи литературного и внелитературного рядов, во взаимоотношениях которых складывается неповторимый облик культуры каждой конкретной эпохи.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. ЛП можно рассматривать как феномен литературно-художественного сознания, который сочетает в себе традиционную, идущую из древних литератур (в том числе, древнерусской) функциональность - перевод в предисловии художественного содержания на язык логических понятий, призванный разъяснять произведение, давать его интерпретацию; и функционирование ЛП как компонента самого художественного текста, определяемого его эстетической природой и входящего в общий авторский замысел о мире, изображенном в произведении.

2. ЛП - исторически подвижная литературная форма. В динамике ее развития просматривается динамика самого литературного процесса: ЛП фиксирует литературный процесс в наиболее значимых, переломных его точках - в смене типов художественного сознания, смене художественных систем, что позволяет определять историю становления и развития данной литературной формы как метатекст литературы.

3. В одной из таких переломных "точек" литературного развития - перехода от нормативной модели эстетического сознания к индивидуально-творческой - ЛП зафиксировало отказ писателей второй половины XVIII в. от единых критериев в оценке мира и человека, единых "кодифицирующих" установок в художественном творчестве: появились предисловия, которые не переводили художественное содержание на язык понятий, а устанавливали новую парадигму взаимоотношений автора и читателя, основанную не на объясняющей и поучающей позиции автора, а на частных, приватных, дружеских отношениях автора с читателем. В предисловиях к произведениям русских классицистов уже предполагалась возможность разнонаправленной читательской аудитории. В произведениях русских романистов второй половины XVIII в. (Ф.А. Эмин, М.Д. Чулков и др.) линия на отказ от авторского комментирующего и направляющего слова усиливается, и основная функция предисловия связывается с занимательностью и возбуждением любопытства читателей.

4. Дальнейшее развитие ЛП, маркирующее движение литературы, связано с использованием его как художественного ресурса, реализовавшегося, в первую очередь, в предисловии игровом, имитирующем "чужое" сознание и "чужую" речь - предисловии от лица вымышленного автора/рассказчика/издателя (Пушкин, Лермонтов, Гоголь и др.).

5. Использование ЛП русскими писателями XVIII-XIX вв. продемонстрировало неограниченный художественный потенциал данной литературной формы.

6. В наибольшей степени художественный потенциал ЛП проявил себя в сфере формирования и жанровой эволюции романа и романного мышления в целом.

7. ЛП стало универсальной формой, в которой нашли себя различные "эстетические программы" и различные способы презентации автором своего произведения.

8. Многообразие художественных решений, связанных с использованием ЛП, позволяет говорить о многообразии видов предисловий в русской литературе, среди которых наибольший креативный потенциал продемонстрировали:

- предисловие в творчестве русских романистов второй половины XVIII в., в частности М.Д. Чулкова, который направил прямое авторское слово в новое русло - шутливости, ироничности, обозначив, тем самым, собственные творческие принципы и свое отношение к традиционным приемам авторской презентации художественного произведения;

- предисловие к романтическому произведению, устанавливающее параллелизм судеб и переживаний романтического героя и романтического автора;

- предисловие в художественной системе Пушкина, воплотившее в себе универсализм пушкинского мышления;

- предисловие в романе Лермонтова "Герой нашего времени", в котором за множественностью повествовательных голосов и соответствующих им предисловий стоит драматическая разобщенность современного автору "поколения";

- предисловие в художественном и публицистическом творчестве Гоголя, который использовал ЛП как форму, позволяющую писателю дать читателю "подсказку" главной мысли художника, настраивающую читателя на восприятие многосмысленной реальности. Манера использования Гоголем ЛП выражала также его отношение к творчеству как возможности представить множество точек зрения на мир;

- предисловие в творчестве русских романистов второй половины XIX в., в частности, Достоевского, который открыл новые горизонты художественности ЛП, использовав его как способ передачи "текущей" действительности;

- отказ Чехова от автокомментирования выполняет эстетическую функцию, он актуализирует категорию "лишнего" как важнейшую категорию художественного сознания писателя.

9. ЛП выступает как способ самосознания, "самоанализа" литературы, представленный его референтным вариантом - авторским направляющим и разъясняющим словом, и художественным вариантом. К последнему можно отнести и предисловия-пародии, в которых пародийной рефлексии подвергались самые устоявшиеся приемы и формулы автопрезентации.

10. Развитие ЛП в русской литературе связано с влиянием на него западноевропейских писателей (в первую очередь, В. Скотта), художественный опыт которых был творчески воспринят многими русскими писателями для решения задач, отвечающих внутренним потребностям их творчества и всей русской литературы.

Степень изученности темы нельзя признать высокой. Наиболее значительными работами, посвященными предисловиям в русской литературе XVIII-XIX вв., являются: труд А.Н. Пыпина "Лукин В.И." (СПб., 1868) и исследование Д. Якубовича "Предисловие к "Повестям Белкина" и повествовательные приемы Вальтер Скотта" (Пушкин в мировой литературе. Сборник статей. Л., 1926. С. 160-187). Остальные обращения к предисловиям в русской литературе указанного периода носят частный характер и не имеют целью системный, в его теоретическом и историко-культурном осмыслении, подход к исследованию ЛП. Методологической основой диссертационного исследования является комплексный подход к изучению литературного материала, сочетающий в себе концепцию А.Н. Веселовского об изучении явлений литературы "на исторической перспективе" Веселовский А.Н. Из введения в историческую поэтику / Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 1989. С. 44. и концепцию М.М. Бахтина о подвижности и разнообразии отношений автора - героя - читателя как субъектов эстетической реальности.

Осмысление роли и значения ЛП в историко-литературном процессе основывалось также на концепции авторства как исторически обусловленного способа "завершения" героя автором - от авторского "авторитаризма" и "единодержавия" в литературе XVIII в. до "редукции" образа автора в литературе второй половины XIX в. (М.М. Бахтина, С.Н. Бройтмана), концепции автора и читателя Д.С. Лихачева.

Понимание природы и специфики ЛП основывалось на идее С.С. Аверинцева о литературном развитии как развитии авторского самосознания, которое требовало специального "жеста" "изготовки к долгому рассказу", "в котором рассказчик принимает на себя индивидуальную ответственность за все, что имеет сказать, и постольку обязан обосновать особыми доводами важность своей темы и правомерность своего к ней подхода" Аверинцев С.С. Греческая "литература" и ближневосточная "словесность". Два творческих принципа / Вопросы литературы. 1971. № 8. С. 61.. В классическом произведении эту функцию брал на себя "зачин". И хотя античный "зачин" не может быть отождествлен с ЛП Нового времени, его сущностная характеристика как "жеста изготовки к долгому рассказу" перебрасывает мостик к литературам Нового времени, в том числе к русской литературе, которая также разрабатывала подходы, ведущие к развитию авторского самосознания, определяемые категорией авторской ответственности за все, что он "имеет сказать" своим произведением.

Немаловажным для изучения данной литературной формы оказалось обращение к идее В.И. Тюпы о "конвергенции творящего и воспринимающего сознаний", к идее Ю.Н. Чумакова о продуктивной (эстетической) роли авторских комментариев к художественному произведению, к идее Л.В. Пумпянского, П.Н. Беркова и Ю.М. Лотмана о творческом, избирательном характере восприятия западноевропейских эстетических моделей русской литературой.

Исследование ЛП как литературного явления основывалось на принципах историко-функционального, сравнительно-исторического, типологического, структурного анализа (труды Б.В. Томашевского, Н.Я. Берковского, Ю.Н. Тынянова, Б.М. Эйхенбаума, Ю.М. Лотмана, Б.А. Успенского, Б.М. Гаспарова, Б.О. Кормана, В.М. Живова, Ю.В. Манна, С.Г. Бочарова и др.), на достижениях исторической и теоретической поэтики (работы С.Н. Бройтмана, Н.Д. Тамарченко).

Теоретической основой работы послужили также труды В.М. Марковича, И.В. Фоменко, В.А. Миловидова и др., исследования зарубежных авторов (В. Шмида, М. Фрайзе, П. Дебрецени и др.).

Теоретическая значимость диссертационного исследования определена использованием категориального аппарата исторической и теоретической поэтики ("типы художественного сознания", "точка зрения", "чужое" сознание и "чужая" речь, "субъект эстетической реальности", "компонент", "жанр" и т.д.) как инструмента анализа художественного произведения и литературного процесса в целом. Использование этих репрезентативных категорий исторической и теоретической поэтики помогло 1) выявить специфические черты данной литературной формы, 2) дать систематику предисловий, 3) установить статус предисловия в системе значимых элементов как отдельного художественного произведения, так и литературного процесса в целом, 4) соотнести эволюцию ЛП с общими закономерностями развития русской литературы XVIII-XIX вв. - ее движением от нормативно-ограничительного типа художественного сознания к индивидуально-авторскому, 5) определить степень влияния на русских писателей, использовавших ЛП, западноевропейских авторов.

Достоверность результатов исследования обеспечивается значительным объемом исследуемого литературного материала и его тщательным анализом, основанным на лучших достижениях литературоведческой науки.

Практическая значимость работы. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы для дальнейшего изучения проблемы художественного текста, его историко-культурной и коммуникативной сфер; определения роли авторского комментирующего слова в формировании "художественных смыслов" произведения; выяснения путей эволюции типологически родственных ЛП литературных форм.

Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при чтении вузовских курсов "Истории русской литературы XVIII в.", "Истории русской литературы XIX в.", "Истории зарубежной литературы XIX в.", "Теории литературы"; специальных курсов, посвященных проблемам художественного текста, творчеству отдельных писателей, истории и эволюции жанра романа в русской и западноевропейской литературах; а также при создании учебных и учебно-методических пособий в указанных областях. Апробация работы. Основные и промежуточные результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры русской литературы Московского педагогического государственного университета. Концепция работы и основные ее положения изложены в монографии, периодических изданиях, рекомендуемых ВАК РФ, статьях и материалах докладов на международных, всероссийских, межвузовских научных и научно-практических конференциях в Москве, Твери, Томске, Пскове, Ярославле, Таганроге, Ялте, Больших Вяземах.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

литературный предисловие текст произведение

Во Введении дается обоснование темы, указываются основные методы исследования, определяются актуальность и научная новизна работы, ставятся цели и задачи исследования, обозначаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе диссертации "Факторы и условия становления литературного предисловия как способа литературной организации текста" рассматриваются факторы и условия, которые определили статус ЛП как важнейшего способа создания литературно-художественной реальности.

В первом параграфе первой главы "Литературное предисловие как феномен художественного сознания" к таким условиям отнесено следующее: 1) препозитивное по отношению к основному тексту произведения положение предисловия, которое определяет его основную функцию - подготовки читателя к восприятию художественного произведения; 2) предваряющее книгу авторское слово не имеет четких формальных (композиционных, стилистических и т.д.) и содержательных границ, его инвариантная структура предельно редуцирована. Главным и единственным его конститутивным признаком является прямая декларативность авторского слова. Традиционные, идущие еще из древнерусской литературы, приемы и формулы автопрезентации менялись в литературе Нового времени, становились объектом пародийной рефлексии писателей. Предельная же редуцированность инвариантной структуры открывала перед авторами новые возможности использования того пространства, которое традиционно отводилось прямому предваряющему и объясняющему авторскому слову; 3) двойная функциональность ЛП, представленная, с одной стороны, прямым объясняющим и интрепретирующим произведение словом автора, с другой, словом "непрямым", акцентированным в той или иной системе ценностей - нравственных и эстетических. За номинацией "Предисловие" (в вариантах "Вступление", "Введение", "От автора" и т.п.) может стоять авторская "маска" (вымышленный автор, рассказчик, издатель) или особый - иронический, шутливый и т.д. - модус авторского слова, который вводит особую "точку зрения" на события, героев и окружающий мир.

Предельная сжатость инвариантной структуры и способность функционировать одновременно в двух разноприродных сферах - прямого ("патетического" - М.М. Бахтин) авторского слова и слова художественного ("модального" - С.Н. Бройтман) позволяет рассматривать ЛП как феномен художественного сознания, явление, в котором это сознание обрело свои сущностные черты. В акте художественного творчества одновременно являют себя встречные взаимооспаривающие тенденции: стремление к сохранению формальных и содержательных границ (родо-видовых, стилевых и т.д.) избранной автором сферы искусства и столь же упорное стремление к разрушению этих границ. ЛП еще сильнее заостряет подобное противоречие, оказываясь со-природно художественному сознанию. Оно, с одной стороны, свободно от формальной (жанровой, стилистической и т.д.) и содержательной заданности, "стягивающей" его с произведением. С другой стороны, предисловие стремится сохранить связь с текстом, выступая как "предуведомление", "разъяснение" данного текста. Характер этих "разъяснений" во многом определяет строй самого произведения, весь его неповторимый облик.

ЛП - исторически подвижная форма. Будучи элементом динамически развивающегося литературного процесса, предисловие отразило в себе основные тенденции этого развития. Можно говорить о смене исторических форм данного литературного явления. Вплоть до XVII в. произведения искусства "не существовали отдельно от интерпретации, обычно она содержалась в предисловиях, послесловиях, обращениях автора к читателю" Софронова Л.А. Польские старопечатные предисловия XVI - XVII вв. (литературные и филологические функции). С. 101-102.. В литературе Нового времени интерпретация произведения, содержащаяся в предисловии, перестала быть конструктивным принципом, определяющим отношения между автором, читателем и книгой. На авансцену вышли новые формы взаимоотношений автора и читателя, определяемые желанием или необходимостью передачи авторства вымышленным автору, рассказчикам, издателю. Функционирование такого предисловия обусловлено не внешними по отношению к произведению императивами (нравственно-назидательными, пропагандистскими и т.д.), а внутренними, сугубо литературными задачами. В новой литературе изменилось положение предисловия по отношению к самому произведению: наряду с относительно самостоятельными образованиями, сопутствующими основному тексту, объясняющими его, появляются предисловия, которые становятся художественно значимой единицей этого текста или его компонентом.

Выбор автором предисловия как способа его взаимоотношений с читателем, с другими субъектами художественного мира отражает его эстетическую позицию и ставит предисловие в ранг значительных литературных явлений - истинных феноменов художественного сознания.

Во втором параграфе первой главы "Литературное предисловие как форма реализации авторской концепции мира и художественного творчества" понимание ЛП как феномена художественного сознания и способа создания литературно-художественной реальности связано с вопросом интенциональности предисловия, которое у читателя чаще всего ассоциируется с автором произведения, авторской концепцией мира и художественного творчества. Д.С. Лихачев определил процесс художественного "познания" как "подсказывание" читателю того, в чем заключается дух и суть авторского творения: "В искусстве познающий (слушатель, читатель, зритель) творит вместе с автором или помимо автора, но по его "подсказке"". М.М. Бахтин также называл автора "авторитетным руководителем" читателя, "активным руководителем нашим видением" - "наша активность есть его активность". В древнерусской литературе "подсказывание" осуществлялось с помощью стереотипных формул. Будучи традиционной формой авторского слова, предисловие в древнерусской литературе получило статус жанра, со своими устойчивыми признаками, речевыми клише, этикетными формулами. "Стереотип помогал читателю "узнавать" в произведении необходимое настроение, привычные мотивы, темы. Это искусство обряда, а не игры. Поэтому читателя необходимо было заранее предупредить, в каком "художественном ключе" будет вестись повествование" Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979. С. 71-72.. В литературе Нового времени предисловие нередко не только не давало читателям четких эмоциональных и смысловых ориентиров, но намеренно запутывало их, предлагая взаимоисключающие версии излагаемой "истории", предполагая контрастные реакции на нее. Характерный в этом отношении пример - предисловие автора к "Герою нашего времени", в котором писатель, указывая на главные "болезни" общества и времени, тем не менее, определял свой творческий интерес как "веселое" провождение времени: ему "просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает" Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений: В 4-х тт. М.-Л., 1959. Т. 4. С. 277..

Ознакомившись с подобным предисловием к книге, читатель ощущал себя в начале пути, который ему предстоит пройти самостоятельно, а предисловие если и настраивало, готовило его, то только к неожиданностям.

В русской литературе XVIII в. наиболее функциональными остаются, по-прежнему, предисловия разъяснительного характера, которые, однако, почти совсем утрачивают стереотипные, этикетные формулы (просьбы о снисхождении к автору, о внимательном прочтении и т.д.) и приобретают черты теоретических трудов, трактатов по литературному творчеству. В них обосновывалась необходимость использования писателем тех или иных подходов, принципов, методов художественного постижения мира. Однако расположенность ЛП к историческим изменениям позволила данной литературной форме значительно расширить собственные функции в литературе Нового времени. Уже в XVIII в. стали появляться предисловия, которые воссоздавали совершенно иную модель взаимоотношений затекстового слова автора с читателем и с самим текстом. В ее основании не "искусство обряда", а "искусство игры". Такая модель не исключает, а часто даже и предполагает необходимость некой внутренней настройки, располагающей читателя к последующему рассказу. Но решается эта задача иными, недекларативными способами. Речь идет, в первую очередь (но не только), о приеме стилизации в предисловии "чужого" сознания и "чужой речи", что значительно расширяет возможности "обзора" происходящего, закрепляет за каждым из участников художественного общения свою точку наблюдения. И если в древнерусских предисловиях основополагающей была установка на контролируемость читательского отношения к происходящему, то в новой литературе принципиальной становится установка на свободное восприятие, понимание и толкование происходящего в произведении. В предисловиях подобного рода предлагается не одна, а несколько версий и трактовок "истории", часто совсем не согласующихся друг с другом.

Игровые предисловия появились в русской литературе как, с одной стороны, отклик на западноевропейскую литературную традицию стилизованного, игрового предисловия (Л. Стерн, В. Скотт), с другой - как отражение обусловленных внутренними потребностями процессов становления новых форм эстетического освоения реальности, продиктованных самой логикой литературного развития, связанной, в первую очередь, с усложнением взгляда писателей на мир, пониманием его многомерности, противоречивости.

На протяжении XVIII-XIX вв. ЛП активно использовалось писателями как наиболее универсальная форма реализации авторской концепции мира и художественного творчества, позволяющая вмещать в себя различные дискурсы - художественный, публицистический, литературно-критический, литературно-полемический и т.д. Свободное от стереотипных, трафаретных формул, предисловие нередко использовало последние в целях саморефлексии литературы, когда объектом наблюдения становились сами литературные формы, приемы (предисловия-пародии М.Е. Салтыкова-Щедрина).

В третьем параграфе первой главы "Автокомментирование как проблема художественного сознания" рассматривается участие других видов авторского комментирования в создании литературно-художественной реальности. Наблюдения над некоторыми видами авторского комментирования художественного произведения позволяют говорить о том, что не только творческое, но и рецептивное отношение автора к созданному им миру может участвовать в формировании "художественного смысла произведения" (М.М. Бахтин) - и не только комментирование "внутри" текста (авторские примечания), но и комментирование внешнее, в виде предисловия автора к художественному произведению, а также эпистолярных и публицистических замечаний, относящихся к конкретному произведению. В этом случае ЛП и авторские комментарии, представленные эпистолярными и публицистическими замечаниями к художественному тексту, выступают как функциональные аналоги. Как и предисловия, публицистические и эпистолярные замечания эмансипированы от художественного текста, который они комментируют, а их влияние на "художественный смысл произведения" определяется тем, что они несут в себе внешнюю "точку зрения" на изображенное в произведении, становятся эстетическими "посредниками" между реальным автором, его произведением и читателем. Комментирующие тексты вступают в диалог с первичным автором, который "все" сказал самим произведением.

Комментарии автора к своему произведению далеко не всегда однозначны и референтны авторской интенции. Иногда они способны запутывать читателя, дезориентировать его. В частности, в разных письмах автором могут высказываться разные точки зрения на одно и то же произведение, даваться разные оценки героев и событий, разные версии изображенного. Совокупность таких "высказываний" автора формирует игровой, фантазийный, фиктивный образ автора, опосредующий позицию первичного автора. В этом заключается продуктивная роль авторского комментирования, расширяющего смысловой диапазон произведения.

В четвертом параграфе первой главы "Литературное предисловие в истории и эволюции русского романа" особая роль ЛП в создании литературно-художественной реальности связывается с его непосредственным участием в становлении такого "многостильного, разноречивого, разноголосого" (М.М. Бахтин) явления, как роман. Предисловие становится "носителем" романного "разноречия", так как в романе оно связано не только с прямым авторским высказыванием, но и с высказываниям ироничным, пародийным, "шутовским" - "под маской", то есть высказыванием, по выражению М.М. Бахтина, "полемически заостренным", несущим в себе "диалогизированное разноречие". Предисловие к роману оказалось способно передавать идеологически наполненное индивидуальное языковое и культурное сознание, нести особые оценки, расставлять акценты, которые "втягивали" это сознание в "диалог". Предисловия к первым русским романам (В.К. Тредиаковский) были написаны "с оглядкой" на возможное непонимание или расхождение вкусов автора и читательской аудитории или, наоборот, выражали стремление приобщиться к "кругозору" слушателя или читателя, его "акцентной системе" (М.М. Бахтин). Ранние русские романисты (М.Д. Чулков, Ф.А. Эмин, В.А. Левшин) отказываются от прямой авторской интенциональности, вышучивая в предисловиях традиционный облик автора, дающего "свету" свою книгу, традиционные формулы авторского обращения к читателю. Именно на фоне традиционных - объясняющих и интерпретирующих произведение - предисловий русские романисты представляют в предисловии свой "голос" как одно из возможных видений мира, как один из "голосов", полемичный по отношению к устоявшимся ценностям.

Отказ авторов от прямой, "безоговорочной" интенциональности, сконцентрированной в традиционных предисловиях, открыл для романной поэтики возможности более широкого включения в художественное пространство самых разных "языков", "голосов", которые взаимно дополняли друг друга, противоречили друг другу, то есть вели "диалог". Предисловия становились то "языком" поэзии, то "языком" прозы, то "языком" того или иного жанра, той или иной литературной традиции, той или иной социальной принадлежности своего создателя ("Пригожая повариха" М.Д. Чулкова, "Евгений Онегин" А.С. Пушкина, "Вечера на хуторе близ Диканьки" Н.В. Гоголя и др.).

Преломление авторской интенции в предисловиях русских романистов нередко шло по линии пародийной, шутливой, иронической акцентировки тех или иных "голосов", что позволяло автору и отделять себя от них, и в то же время "заставлять" их "служить" своим, авторским интенциям. Пародийной рефлексии в предисловиях подверглись не только другие "голоса" и "языки", но и сама форма ЛП в ее традиционной стилистике и предметно-смысловой заданности. Пожалуй, первым, кто начал системно разрушать монументальность традиционного ЛП, был М.Д. Чулков, представивший в предисловиях к своим романам образцы десакрализации личности автора и художественного творчества как высокого служения. Через сто лет М.Е. Салтыков-Щедрин в "Истории одного города" подвергнет пародийному осмыслению традиционные формулы презентации автором своего творения, которые, в пародийном варианте, помогали писателю в решении его собственных художнических задач, его авторской интенции - сатирического изображения национальной жизни.

Немаловажную роль в создании романного "разноречия" сыграли предисловия от лица вымышленного автора (издателя, рассказчика). В таком, фиктивном, предисловии концентрированно выражен "кругозор" этого посредника между читателем и автором-творцом - высшей смысловой инстанцией, а игра писателя условным автором, дистанцированным от реального автора, открывает возможности для сюжетной и смысловой многозначности представляемой "истории", позволяет авторской интенции быть причастной ко всем "кругозорам", входящим в роман, но не отождествляться ни с одним из них. То есть позволяет реальному автору быть свободным в своем замысле и одновременно позволяет ему расставлять "акценты", "лежащие как на предмете рассказа, так и на самом рассказе и на раскрывающемся в его процессе образе рассказчика" Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. С. 127..

Так, Чулков, спрятавшийся в своем "Пересмешнике" за "маской" простодушного и одновременно лукавого собирателя "историй" и отдавший само повествование вымышленным повествователям-плутам, акцентирует "идеологические миры" последних, прибегая к предисловию и вводным главам, в которых очерчивает личностный и языковой "кругозор" своих визави, в частности, претензии на творчество, умелое, захватывающее рассказывание историй - при внешней "придурковатости" рассказчиков. Одновременно Чулков дискредитирует саму форму ЛП, погружая вводные главы как функциональный аналог предисловия, в котором рассказчики презентуют себя, в контекст непредсказуемости, так что рассказывание "историй" само становится "историей", подчиняясь всем случайностям несуразной жизни рассказчиков. За всей этой иерархией авторов "историй" стоит попытка писателя переосмыслить традиционные формы литературы, снять с них лживый пафос - благодаря "антипатетическим" рассказчикам-плутам. А систематическое использование Чулковым указанных приемов (в других произведениях) позволяет "угадывать" в нем создателя оригинальной жанровой модели романа, обозначившей новые тенденции литературного развития России.

Таким образом, с помощью предисловия фиктивного автора "освещается" интенция писателя, его авторская воля.

Во второй главе диссертации "Формирование литературного предисловия в России в эпоху перехода от традиционных форм эстетического сознания к новоевропейским" представлено рассмотрение ЛП в тех точках его развития, которые связаны с переходом от прямых, референтных авторских предисловий к предисловиям, являющимся неотъемлемой структурной частью художественного текста - его компонентом. То есть с переходом от собственно авторского комментирования текста к "комментированию" особого рода, которое переводит предисловие в иную функциональную сферу, открывает иные смысловые возможности для произведения, которому предшествует предисловие. Формально перед нами то же слово вне "истории", "затекстовое" слово. Тем более что маркировано оно так же, как и слово от автора - "предисловие". Но, по сути, перед нами особый тип художественного слова, в котором "затекстовая" реальность, слово автора перевоссоздано по законам самой художественной реальности.

В первом параграфе второй главы "Литературное предисловие в ранней русской драме" рассматривается функционирование ЛП в драматургии рубежа XVII-XVIII вв.

В ранней русской драме функционирование предисловия было обусловлено желанием авторов "добре угодити" царю (в пьесах 1670 - 1720 гг.), а также открыто и прямо воздействовать на зрителя Елеонская А.С. Творческие взаимосвязи школьного и придворного театров в России / Ранняя русская драматургия (XVII- перв. пол. XVIII в.). Пьесы столичных и провинциальных театров перв. пол. XVIII в. М., 1975. С. 29. (в пьесах 1720 - 1750 гг.).

Как уже было отмечено рядом ученых (А.С. Демин, О.А. Державина, А.С. Елеонская, Л.И. Сазонова, М.П. Одесский и др.), важнейшей композиционной частью ранних русских пьес были предваряющие действие замечания и размышления, которые обозначались как предисловия, прологи, антипрологи и т.д. Основная функция этих структур - "действия вещь изъявлять" Торжество мира православнаго / Ранняя русская драматургия (XVII-перв. пол. XVIII в.). Пьесы школьных театров Москвы. М., 1974. С. 200-206., т.е. изложение сути происходящего на сцене, пересказ сюжета в оценке автора или авторов пьесы, моральное резюме, обращение к присутствующим. Для создателей пьес важным оказывается "стремление дать максимально четкую оценку изображаемых общественных явлений и событий, в ясной форме многократно подчеркнуть… главную идею… избежать двусмысленности и недоговоренности". Эти структуры как "кольцами" закрепляли нужное автору понимание пьесы, спектакля и были призваны утвердить "самодержавную" позицию создателя драматического произведения. Предваряющая часть и отделялась формально от основного действия и тесно была с ним связана, объясняла его, усиливала, расставляла необходимые акценты.

Постепенно в предисловия к ранним русским пьесам начинает вводиться эстетическая проблематика, направлявшая внимание зрителей на художественные особенности пьесы. Предваряя основное действо, она воспитывала нового читателя и зрителя, способного к опосредованным формам восприятия действительности, умеющего совмещать в своем воображении различные пространственно-временные реалии, вычленять наиболее важное для своего времени и ценное с точки зрения общечеловеческой. На ранних этапах развития драмы предисловия помогали сформировать у зрителя представление об условности разыгрываемых на "театре" событий. "Изъяснения" эстетического характера играли важнейшую роль в процессе становления нового эстетического сознания.