Функции средств передвижения в художественном мире Н.В. Гоголя

В разделе 4.2 «Функция “мобильного” героя и его средства передвижения в сюжете поэмы “Мертвые души”» в сюжетной ретроспекции задана корреляция персонажа и транспортных средств. Затрудненное и замедленное перемещение героя в город на лошадке «сороке» соотнесено с дорожными и жизненными перипетиями Чичикова во время его предпринимательских поездок в бричке и на тройке к помещикам. Дорожные испытания героя-авантюриста обусловлены то дорожной распутицей, то отклонением его кучера от прямого пути, то дорожными встречами. Неслучайно уже первое перемещение героя в город затруднено и замедлено, на его пути оказывается как множество препятствий, так и соблазны городской жизни.

Городская окраина изображается более конкретно, с использованием характерных для провинциального пространства деталей: узкий переулок, яма, грязь. Такой колорит изображаемой дорожной действительности дополняется присутствием в ней и символической грязи, характеризующей в дальнейшем деятельность взрослого Чичикова («должности как-то были грязны, низменны», «протираться в грязном обществе…»). Эта символическая грязь определяет степень сатирического неприятия повествователем изображаемой жизни. В связи с этим реальное падение героя в грязь может намекать на «житейскую грязь», через которую предстоит пройти Чичикову. Таким образом, трудности в пути имплицитно подготавливают жизненные трудности («трудна была его дорога»).

Падение лошади с экипажем в яму происходит как в самом начале жизненного пути Чичикова, так и в один из моментов его предпринимательской деятельности, связанной с путешествием к помещикам. Характерно, что опрокидывание брички Чичикова в яму происходит во время отклонения героев от прямого пути. В этот момент основным дорожным препятствием становится проливной дождь и грязь. При этом автор отводит Чичикову главную роль в сюжете, самостоятельность которого подтверждается неожиданными поворотами событий, которые метафорически соотносятся со способом его движения на бричке как чередование подъемов и спусков, проваливаний в яму и взлетов на пригорок. Такое передвижение предполагает продолжение кумулятивного сюжета «дороги» как пути Чичикова. Здесь сюжетная инициатива принадлежит не только герою, но и кучеру Селифану, с которым связаны будущие изменения в сюжете и в судьбе самого героя. В ходе повествования о путешествии героя-плута автор использует его для перехода на уровень метатекстуальной рефлексии о незавершенности дороги как метафоры письма. Такой мобильности Чичикова-приобретателя противопоставляется мобильность Хлестакова, Ноздрева, проматывающих свое имущество. Если герой-приобретатель, герой-медиатор едет сначала в тяжелом, потом в легком экипаже, то герой-мот - на небольшом, пустом, бесформенном экипаже. Бесформенность свойственна и миру Плюшкина, и финальному полету тройки. Но в полете тройки видится не «пустое», энтропийное движение, а одухотворенное, символическое.

В разделе 4.3 «Метатекстуальная рефлексия: сближение автора и героя поэмы» автор и герой поэмы сближаются в представлении сюжета повествования через аллегорию «околесицы», как это было названо А. Белым. Автор представляет «околесицу» в связи с сюжетом путешествия авантюрного героя, а герой в процессе представления списка крепостных крестьян, когда сам «сочиняет» для них сюжеты путешествий (сюжет бродяжничества, ямщицкий сюжет). Главным элементом метатекстуальной рефлексии становится деталь средства передвижения - колесо, которое символизирует и непостоянство счастья героя.

Коррелятом перипетий колеса на уровне персонажей становится судьба Григория Доезжай-не-доедешь. В связи с этим крепостным крестьянином Чичиков представляет участь «блудного сына», который отрекается от дома и оканчивает свою жизнь «на дороге». Следом за длинным именем, словно по контрасту, Чичиков в списке мертвых душ Коробочки записывает короткое имя-кличку «Колесо Иван». Этимон имени - нарицательное слово «колесо» - ассоциируется с движением самого героя на бричке, включающимся в оппозицию: доедет / не доедет. В поэме оно представляется то колесом Фортуны, то «кривым колесом». С одной стороны, «колесо» спасает, доставляя в нужное место, с другой - нарушает привычный для героя-путешественника ход событий, символизирует непредсказуемость его пути, изменчивость, непостоянность его счастья. Действительно, Чичиков встречает на своем жизненном пути немало препятствий, поэтому, как колесо его брички, может «доехать», а может «не доехать». Не случайно кучер Селифан называет его «сколеским советником», что имплицитно выстраивает корреляцию: Чичиков-колесо.

Движение героя выражает энергию, которая, достигая своего максимального развития, переходит в энтропию. Такой переход обусловлен переездами героя в пространстве провинции, где «чушь», «дичь», «вздор» c уровня словесных образов пространства переходят на уровень повествования и сюжета, что наблюдается на протяжении всего чичиковского путешествия к провинциальным помещикам. Свое «сочинительство» Чичиков совсем неслучайно называет «околесиной». Действительно, сюжетная околесина (за-городил) настигает Чичикова в городе, становится преградой его планам. Динамику распространения слухов о Чичикове и их происхождении (приезд дребезжащей брички Коробочки) характеризует появление в поэме «дребезжалок» и «колесосвисток». Таким образом, метасюжетный уровень повествования реализуется как аллегория жизненного пути героя. При этом герой сближается с автором не только на уровне метатекста, но и в момент финального полета символической тройки.

Такое многоаспектное, многофункциональное рассмотрение в художественном мире Гоголя разных видов средств передвижения позволяет выделить основные стилевые типы их изображения: на уровне стиля - это детальное, аллегорическое, сказочно-мифологическое, сниженное, гротескное; на уровне повествования они становятся аллегориями метаповествования и метасюжета. Изображение средств передвижения у Гоголя обусловлено карнавальным, ярмарочным, эпическим («казацким») авантюрным и идиллическим типами хронотопов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В Заключении обобщены результаты исследования и намечены перспективы дальнейшей работы.

Анализ гоголевских текстов, а также ряда художественных текстов первой половины XIX века, трудов гоголеведов позволил по-новому оценить роль образов средств передвижения в художественном мире Гоголя.

Рассмотрение способов изображения предметных атрибутов путешествия (корабля, лодки, экипажа) в контексте литературных путешествий конца XVIII - начала XIX вв. и путевых очерков позволило увидеть возрастающее стремление писателя к их гротескному описанию, к фантастической в своей основе детализации. При этом контекстуальный анализ показал, что Гоголь продолжает осваивать дореалистические формы стиля, поэтому он изображает экипаж не только в объективной форме «чувственной конкретности» натурализма, но и в духе поэтической традиции барокко и романтизма.

Выявленная в ходе исследования специфика изображения средств передвижения принадлежит к одной из доминантных сфер гоголевского художественного мира. С указанными предметными образами связаны у писателя принципы изображения художественной реальности в разных аспектах: жанрово-стилевом, повествовательном и метаповествовательном, сюжетном и метасюжетном, хронотопическом, персонажном.

Проделанная работа перспективна для продолжения изучения функции и семиотики транспортных средств в русской литературе XIX-ХХ вв. В указанном контексте может быть осмыслен переход от гоголевской модели мира, сочетающей «принцип трансформизма» с «принципом прерывности» бытия, к модели мира XX столетия, построенной на отсутствии границ. В связи с транспортным средством данный переход представляется замещением процесса перемещения на коне и экипаже убыстряющимся движением на поезде, паровозе, самолете. Сам транспорт может рассматриваться как образное воплощение развития цивилизации в связи с переживанием человеком категории расстояния (от гоголевской колесницы, «птицы-тройки» к «железной колеснице» - паровозу, от «экипажа» к «автомобилю»).

ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ ОПУБЛИКОВАНЫ РАБОТЫ:

а) статьи в рецензированных ВАК изданиях:

1. Вранчан Е.В. Вещь и герой в произведении «Коляска» и в цикле Н.В. Гоголя «Повести» // Вестник Томского государственного университета: Общенаучный периодический журнал. Бюллетень оперативной научной информации. - Томск, 2006 - № 80.Июль - С. 33-38. (0,3 п.л.)

2. Вранчан Е.В. Метафоры нелинейности повествования в романтической и постромантической прозе // Сибирский филологический журнал. - Новосибирск, 2011. - №1 - С. 28-32 (0,3 п.л.)

б) статьи в сборниках научных трудов, материалов конференций и др.:

3. Вранчан Е.В. «Мертвые души» Н.В. Гоголя и «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева (К проблеме жанра) // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении: материалы Третьих Филологических чтений. - Новосибирск, 2004. - Т. II: Литературоведение. - С. 58-64. (0,4 п.л.)

4. Вранчан Е.В. Повесть «Коляска», ее место в творчестве Н.В. Гоголя // Аспирантский сборник НГПУ - 2004. - Ч. 3. - С. 27-32. (0,3 п.л.)

5. Вранчан Е.В. Роль вещественного гиперболизма в повести Н.В. Гоголя «Коляска» // Аспирантский сборник НГПУ - 2005. - Ч. 1. - С. 30-36. (0,4 п.л.)

6. Вранчан Е.В. О принципе организации цикла Н.В. Гоголя «Повести» // Аспирантский сборник НГПУ - 2006. - Ч. 2. - С. 149-154. (0,3 п.л.)

7. Вранчан Е.В. Сюжетная функция средств передвижения в прозе Н.В. Гоголя // Молодая филология - 2007: межвуз. сб. науч. тр. - Новосибирск, 2008. - С. 98-107 (0,6 п.л.)

8. Вранчан Е.В. Эстетическая дистанция автора и процесс повествования в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души» // Трансформация и функционирование культурных моделей в русской литературе: материалы III Всероссийской с междунар. участием науч. конф. - Томск, 2008. - С. 76-81. (0,3 п.л.)

9. Вранчан Е.В. Функция финала в повести Н.В. Гоголя «Страшная месть» // Поэтика финала: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Т.И. Печерской. - Новосибирск, 2009. - С. 158-162. (0,3 п.л.)

10. Вранчан Е.В. Медиативная функция земли в прозе Н.В. Гоголя // Молодая филология - 2009: Континуальность и дискретность в языке и тексте: межвуз. сб. науч. тр. - Новосибирск, 2009. - С. 118-125. (0,4 п.л.)

11. Вранчан Е.В. Символика коня как сюжетного медиатора в художественном мире Н.В. Гоголя // «Нужно любить Россию…»: материалы межрегиональной науч. конф., посвященной 200-летию со дня рождения Н.В. Гоголя. - Оренбург, 2009. - С. 63 - 68. (0,3 п.л.)

12. Вранчан Е.В. «Колесо» и «околесица» как метатекстовые элементы повествования в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души» // Русская литература в современном культурном пространстве. Литература о литературе: Проблема литературной саморефлексии: материалы V Всероссийской науч. конф. - Томск, 2010. - С. 54-61. (0,4 п.л.)

13 Вранчан Е.В. Кучер Селифан в ряду персонажей-возниц Н.В. Гоголя // Молодая филология - 2010: лингвистика и литературоведение: сб. науч. ст. - Новосибирск, 2010. - С. 78-88. (0,6 п.л.).

б) тезисы в сборниках научных трудов, материалов конференций и др.:

14. Вранчан Е.В. Нравственная амбивалентность гоголевского смеха в поэме «Мертвые души» // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении: материалы Вторых Филологических чтений. - Новосибирск, 2002. - С. 121-122. (0,1 п.л.).

Размещено на Allbest.ru