Человек и время в творчестве А. Белова

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Министерство образования и науки республики Таджикистан

Таджикский государственный институт языков

имени СотимаУлугзода

Факультет русской филологии

Кафедра русского языка и литературы

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

Человек и время в творчестве А. Белова

Студентка 4 курса

Специальность: 01020302

Абдуллаева Рухшона

Научный руководитель:

Раджабова К.Х.

Душанбе-2017

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. Василий Белов не то, что бы противостоял всему этому в своём творчестве и в жизни, он был изначально рождён не таким, и не мог изменить себя, позволить себя обесцветить недолговечной суетности и сиюминутными «понятиями» бытия. Его естественность, судя по многочисленным нашим разговорам во времена наших встреч была так сильна, что изменить её никому было не под силу - ни времени, ни бытовым событиям, ни демоном, что подсовывает чудовищные факты разочарований, ни зомбированиемлжелитературой и некоторыми СМИ. Я не знаю, как это назвать? Романтик правды? Блаженный в творчестве и в жизни? Истина в нем? Точного определения найти невозможно. Но ясно одно - пока такие личности рождаются и существуют, они сияют оберегом (беречь) не только над светлыми созидающими людьми, но и невидимым-безмолвным - может быть, и напрасным! - оберегом над теми, кто пытается, сотрясаясь в чумном гоготе, совершить суицид своей души и глумится над теми ипостасями, что охраняют и плоть его - идет невидимое разрушение и на молекулярном уровне.

Агеев А. писал «Многое таинственно в нашей жизни и энергетически взаимосвязано, если поднять взор от суетливого быта, но ясно одно: творчество Василия Белова - тот родник, из которого будут утолять жажду, особенно в Будущем, когда станут более ощутимы в народе - самим народом! - потери истинного» [1,с.88].А вся эта «модность» в самовыражении - снова станет стара и нелепа, как бывало не раз за жизни Человечества. «Супер-модное» - стареет с космической скоростью всегда и, кроме того, - оно повторяется бессчётное количество раз (а может и бесконечно!), лишь слегка меняя свою внешнюю сторону. Но современность этого не замечает.

Основные истины рождает - ясная первозданность, которая тревожит в душе такую глубинную даль, что поражаешься - именно из этой дали молниеносно вспыхивают сильнейшие нравственные, философские, или новые, никем неведомые понятия. Как же так? Разве можно именно этим прозреть в понимании нашего мира и жизни? Она, эта первозданность - светлый дар! - и есть в творчестве Василия Белова. Она и удивляет своей светлой силою. И будет удивлять многих, пока всё не омертвело в человеке.

Архангельский А. писал «С Василием Беловым очень легко было разговаривать. Не знаю, кому как, а мне было легко - я не чувствовала разницы в годах, я не чувствовала никаких препятствий в понимании друг друга. Мы могли говорить - и даже молчать! - так взаимно и понятно, что редко бывает в жизни» [3,с.88].

Обычно такого понимания ищут всю жизнь и порой не находят. С Виктором Астафьевым и Петром Проскуриным, примерно, так же было. Но Василий Белов в легкости общения - был непревзойденный, гениальный был. Хотя некоторые говорят - застенчивый и неразговорчивый. Но я делюсь лишь своими воспоминаниями. Он был очень образованный человек, поражающий своими знаниями во многих сферах, умеющий говорить и мыслить не поверхностно и шаблонно, а творчески. В нем было чувство поэзии - врожденное. При нем - можно было открыться и своими знаниями, которые порою мучают сильно. А чувство единения с малой Родиной, со своей деревней и Россией - у Белова было особое. Именно - святая боль, перемешанная с такой сильной любовью, что опять можно сказать - он непревзойденный, он первозданный и в этом. Тут даже не идеология, не политические убеждения: тут творческое и философское - мудрое! - восприятие всего, очень чистое восприятие. Он сумел не опутать себя ложными убеждениями и злобой на что-либо, на кого-либо. Но это не значит, что Белов был далёк от понимания современности и исторических событий, наоборот - он всё воспринимал через особые истины, рожденные провидческой болью и любовью. После очередного разговора с Василием Беловым я была всегда потрясена и взволнована до глубины души, и при этом удивленно рада - такие люди, оказывается, существуют.

Именно через всё это я и смотрю на его творчество и на его жизнь. Хотя с творчеством его познакомилась гораздо раньше, чем с ним лично. Мне бы не хотелось подробно говорить о каждом его произведении, это сделают профессиональные критики, которые стали так редки в наше время! В этой краткой статье хотелось лишь рассказать о чём-то неуловимом и попробовать это запечатлеть, пусть туманно, но именно так.

Цель выпускной квалификационной работы - выявить сущность взглядов на человека в творчестве В.Белова, а также формы их художественной реализации.

В соответствии с поставленной целью в исследовании решаются следующие задачи:

- обобщить опыт отечественных и зарубежных исследователей в области форм поэтических текстов и использовать его при исследовании поставленной проблемы;

-на материале исследований, посвященных произведений В. Белова, установить ее сущность и особенности функционирования;

-рассмотрев произведений В. Белова, выявить материалы, используемые при сравнительном анализе и оценке разновременных оценок;

-установить закономерности лексико-стилистических особенностей языка произведений В. Белова;

- определить специфику произведения В. Белова, посвященные Великой Отечественной войны;

- проследить в прозаических и драматургических очерках процесс эволюции художественного взгляда писателя на Великой Отечественной войны; белов война писатель

Научная новизна - Подобная попытка многоаспектного системного осмысления произведений В. Белова предпринимается впервые. Новым подходом является также осмысление художественного качества произведения о войне, как одного из важнейших средств литературного восприятия. Привлекаемый по этому разделу фактический материал, в большинстве, своём ранее не анализировался или же рассматривался выборочно. При изучении произведений Василий Белов рассмотрены и сопоставлены многообразные сходства и созвучия между произведениями русского писателя.

Научная гипотеза,выдвигаемая в данной работе, звучит следующим образом: мир людей в творчестве Василий Белов нерасторжимы, они находятся в тесном слиянии друг с другом. На протяжении рассматриваемого нами периода творчества писатель проходит определенную художественную эволюцию, а именно представленные автором вещные реалии все теснее соприкасаются с внутренним миром персонажей, полнее и точнее отражаются окружающую действительность. Талант В. Белова раскрывается как писатель и с его умением показать внутренний мир того или иного героя через окружающие его вещные атрибуты.

Общая методика исследования. Методологическую основу исследования составили труды ученых о литературе, искусстве . В решении задач исследования автор опирается на теоретические положения русской литературоведческой науки, касающиеся проблем историко-сравнительного, типологического изучения литератур и на работы , как форме литературного восприятия.

Практическое значение результатов исследования. Достигнутые в выпускной квалификационной работе научные результаты и практические рекомендации могут быть применены в дальнейшей практике русской художественной прозы, в более широком масштабе.

Объектом данного исследования является художественная ткань произведений В. Белова, а именно повести, рассказы и романы, вошедшие в сборниках писателя и в цикл очерков о ВОВ, а также сборник стихотворения поэта. Предметом научного рассмотрения является влияние на творчестве русского писателя Василий Белов, а именно проблема художественного изображения человека и соотнесения их с персонажами. Объектами исследования также послужили различные варианты произведения К.Симонова,

Структура работы. Выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав и заключения. К ней приложена библиография использованной литературы.

ГЛАВА 1. ВАСИЛИЙ БЕЛОВ - ПИСАТЕЛЬ ДЕРЕВЕНСКОЙ ПРОЗЫ

1.1 ОСОБЕННОСТИ ПРОБЛЕМЫ ДЕРЕВНИ В ТВОРЧЕСТВЕ РУССКОГО ПИСАТЕЛЯ

Василий Иванович Белов - известный русский писатель старшего поколения современной русской литературы. Великий писатель России, чья первозданная по чистоте и родниковости русского языка проза не только навсегда останется для людей драгоценным кладезем в нашей литературе, но и будет возрастать своей значимостью в Будущем в России и за рубежом.

Бахтин М. писал: «Изучение творчества В. Белова носит в современном литературоведении во многом фрагментарный характер. Так, наиболее полное освещение получили его повести (за исключением ранних), в особенности, повесть «Привычное дело», с которой связаны важные аспекты становления творческой индивидуальности писателя. В то же время крупная эпическая форма - роман «Кануны» - является до сих пор почти не изученной, а главный смысл идейно-эстетической концепции романа - не раскрытым» [6,с.98].

Кроме того, в углубленном осмыслении нуждаются некоторые проблемы и жанровая специфика цикла «Воспитание по доктору Споку», отсутствует чёткая типология новеллистики. Таким образом, задача многоаспектного исследования прозы В. Белова в полноте ее жанровых форм остаётся нерешенной и потому актуальной.

Мы показываем, что определение идейно-поэтического своеобразия прозы Белова, а также особенностей эволюции его художественного сознания в литературе продолжается. Анализ проблем творчества и идейно-эстетических взглядов писателя вёлся в неразрывной связи с осмыслением ведущих категорий реализма - народности искусства, принципа историзма.

Надо отметить, что процесс становления социально-психологической повести, осмысляются особенности повествовательной манеры и идейно-художественного своеобразия рассматриваемых произведений. Кроме того, определяются закономерности развития психологизма и гуманистической направленности творчества писателя.

Отмечая органическую близость повести особенностям художественного видения мира Беловым, автор работы подчеркивает её особую роль в процессе освоения народной жизни, постижения духовных судеб деревни.

Бердяев Н. писал: «В результате анализа первых повестей Белова «Деревня Бердяйка» (1961) и «Знойное лето» (1963) мы определили их жанровая разновидность (а именно: социально-бытовая повесть), раскрыты основные элементы поэтики, указаны недостатки, касающиеся проблемы воплощения характеров и степени разработанности психологического анализа» [17,с.56]. Вместе с тем наблюдения над особенностями языка и стиля, способами воссоздания действительности и т. д. позволили прийти к выводу о том, что уже раннее творчество Белова, наряду с произведениями других писателей «деревенской» темы, заложило основу для развития прозы, которая все более становилась средоточием проблем, касающихся социальных, этических и философских связей личности с окружающим миром.

Ранняя проза Белова подготовила почву для появления новаторской повести «Привычное дело», на страницах которой воспроизведена та социально-нравственная атмосфера бытия, тот угол зрения на мир, который позволил рассматривать в сложном взаимодействии разнообразные проблемы народной жизни. Мы показываем далее, как одновременно с творческой эволюцией писателя неуклонно шло развитие самого типа повествования у Белова. Если в раннем творчестве преобладало стремление к всестороннему охвату деревенской действительности в чертах её быта, труда, экономики, а психологическая мотивировка характеров персонажей отступала на задний план, то в «Привычном деле» внимание писателя обращено прежде всего на постижение внутреннего мира, богатых духовных качеств труженика. Определяющим началом повести «Привычное дело» явилось новое качество психологизма, органически сопряженного с социально-исторической основой, присущей так называемой «бытовой»прозе.

Большакова А. писала: «Изучение идейно-эстетической концепции «Привычного дела» подчинено основной задаче главы - осмыслению слагаемых народного характера, особенностей крестьянского самосознания, а также природы важнейших социально-экономических и нравственно-философских конфликтов, определяющих содержание, ритм жизни деревни» [20,с.34].

Полемизируя с теми авторами критических работ, которые в своё время пытались определить сущность характера главного героя повести, мы отвергаем крайние точки зрения, мешающие верному пониманию замысла писателя, и в свою очередь прибегает к толкованию сложной природы образа Ивана Африкановича в соответствии с особенностями нравственно-философских воззрений Белова. Не являясь «героем» времени, как полагали иные критики, и обладая определенными слабостями, Иван Африканович тем не менее способен выстоять перед суровыми испытаниями жизни и, более того, подняться до осмысления ее извечных законов. Писателя интересует характер, корнями уходящий в крестьянский труд на земле, соединяющий в себе этические представления народа о добре и зле, верности родине, о подлинных и мнимых ценностях.

В контексте современной «прозы о деревне» герой «Привычного дела» обнаруживает близость к персонажам повестей В. Астафьева, Е. Носова, Ф. Абрамова, С. Крутилина, которых объединяет высокое этическое начало. Вместе с тем герой Белова отчетливо выделяется из числа родственных ему характеров своей органической сопряженностью с землёй и миром природы, особой человечностью, своеобразием духовного склада натуры, высоким и тонким лирическим началом.

Определяя важнейшие особенности нравственно-психологической сущности характера Ивана Африкановича, автор работы указывает на наличие диалектической соотнесенности представлений героя о привычности всего происходящего и особой отзывчивости души, не способной изменить высоким этическим принципам.

При анализе характера главного героя повести особое внимание обращается на умение писателя создать убедительный психологический портрет, в котором важны моменты речевой характеристики, мотивы поведения, наконец, напряженность духовных поисков персонажа. В этой связи было предпринято изучение тщательно разработанной системы психологического анализа, конкретных приёмов и способов воплощения характера.

Вместе с тем в работе подчеркивается мысль о том, что содержание повести не может быть сведено к одной лишь специфике образа главного героя. Важную роль в «Привычном деле» играет та социально-нравственная атмосфера, конкретная среда, в которой реализуются многообразные контакты человека с окружающим миром. Изучение системы художественных образов способствует выявлению расстановки социально-этических акцентов «Привычного дела», а также особенностей авторской концепции личности и ее роли в современном мире.

Бондаренко В. писал: «С выходом «Привычного дела» в творчестве Белова наметились определенные итоги, важнейшие из которых заключались в осмыслении и утверждении подлинных нравственных ценностей, диалектическом исследовании народного бытия, углублении психологизма. Жанр социально-психологической повести обнаружили богатые возможности для многостороннего изучения внутреннего мира современника в единстве его связей с образом времени» [21,с.14]. .

Мир деревни предстал в творчестве писателя важной сферой действительности, в которой рождались и требовали решения общечеловеческие проблемы: личность и эпоха, характер и обстоятельства, человек и родина и т. д.

Обращаясь далее к анализу повести «Плотницкие рассказы» (1968), мы отмечаем принципиальную важность предпринятого Беловым углубленного исследования социально-исторических и психологических процессов, идущих в народной жизни.

На первое место в повести выходит борьба и сосуществование различных этических доминант, заложенных в судьбахлюдей одного круга. История многолетней дружбы-вражды Олеши Смолина и АвинераКозонкова, в которую оказывается вовлеченным герой-повествователь, позволяет писателю проследить исторические корни этого явления, определить его социальные и нравственные основы. Особенно важным в «Плотницких рассказах» становится постижение драматической напряженности народного бытия, обуславливающей диалектику самих характеров. При этом задача писателя значительно сложнее, чем только показать, где добро, а где зло. Обращено на особенности стилевой организации повести, способствующей самораскрытию характеров персонажей. В рассказах друзей-врагов отчетливо выступают неодинаковые пути развития крестьянского сознания. Одновременно от лица героя-повествователя осуществляется попытка осмысления этических уроков истории.

Известно, что повесть «Плотницкие рассказы» открывает собой цикл, названный писателем «Воспитание по доктору Споку», куда вошли также небольшие повести и рассказы, написанные на протяжении 70-х годов. В работе, где каждому жанру творчества Белова соответствует отдельная глава, упомянутый цикл, естественно, подвергается расчленению, так что следующие произведения - «Чок-получок», «Свидания по утрам», «Дневник нарколога», «Воспитание по доктору Споку», «Моя жизнь» - рассматриваются в работе.

Главный герой цикла и герой-повествователь «Плотницких рассказов» Константин Зорин занимает в системе образов Белова особое место. Подробный анализ природы этого характера предпринят в работе; в рассматриваемой же повести с образом Зорина связана, главным образом, тема родины и вечной дороги к ней, по-особенному волнующая писателя. «Плотницкие рассказы» продолжают поиски подлинных нравственных ценностей, душевной гармонии и красоты, начатые первыми повестями и рассказами Белова. В этом смысле появление героя-правдоискателя, неудовлетворенного складывающимися отношениями с действительностью и самим собой, жаждущего, по собственному признанию, «творить добро», вполне закономерно.

Сопоставительный анализ образов главных героев повести (Смолина, Козонкова и Зорина) позволяют судить о глубоком проникновении писателя в природу народного характера, остро критическом осмыслении его слагаемых. В идейно-художественной концепции личности, развиваемой в повести«Плотницкие рассказы», возрастает внимание к духовному становлению героя, формированию его нравственных достоинств. Особую актуальность приобретает проблема сохранения духовного богатства личности, способности противостоять однообразию будничного существования.

Значительное место уделяется рассмотрению художественных особенностей произведения и конкретных приёмов воплощения образов, наблюдениям над стилем и языком повести, органично включающим общелитературный речевой пласт, народные слова и выражения, а также специфический северный говор.

Надо отметить, что одновременно с постижением глубинных процессов современной жизни и аналитическим исследованием народной почвы на первый план в творчестве Белова выдвигается проблема народного характера. Общечеловеческие ценности нравственности, веками складывающиеся в крестьянской среде, кровная причастность к труду на земле, особый склад психологии, обусловленный спецификой жизни в деревне - таковы главные слагаемые человеческого типа, воплощенные в образах героев «Привычного дела» и «Плотницких рассказов».

Постижение коренных основ народного характера в нерасторжимом единстве с осмыслением духовной судьбы русской деревни составляют зерно устремлений художника.

Показывается, что интерес к человеческой судьбе, взятый в диалектическом развитии, внимание к духовному миру личности рождают новое качество психологизма, значительно обогатившее способы проникновения в суть процессов, совершающихся в сознании героев.

Мастерство Белова-художника все более опирается на использование богатейшего пласта народного разговорного языка. В особенностях стиля повестей проявляется стремление писателя к наибольшей объективизации в воплощении жизненного материала. Авторское начало выступает в совокупности определенных черт нравственно-психологического повествования, неотделимого от философского осмысления важных проблем времени.

Также показываем пути развития наиболее динамичного жанра в творчестве Белова. Рассматриваются основные черты поэтики, а также предпринята попытка типологической классификации рассказов. Малая эпическая форма, всякий раз имеющая дело с новым жизненным материалом, новыми персонажами и конфликтами, способная показать в единичном всеобщее, играет значительную роль в творчестве В. Белова.

Мы направляем на те особенности эволюции рассказа, которые позволяют судить о мастерстве Белова - лирика и психолога, публициста и аналитика, не чуждого сатирического пафоса. Указывая на тот факт, что движение рассказа у Белова имеет направление, созвучное общей тенденции развития этого жанра в советской литературе, автор затем обращается к глубоко индивидуальной манере Белова-рассказчика.

Первые рассказы писателя увидели свет в период расцвета так называемой «лирической прозы», у истоков которой стояли К. Паустовский, В. Солоухин, А. Яшин и другие. Писатели устремляли свой взор к вечно прекрасной, живой народной душе, к народному слову. И самый человеческий тип, характер принимал тогда очертания образа глубоко символичного, обобщенного, увиденного цельно - в единстве лучших этических качеств человека-труженика. Следует подчеркнуть, что все это не было увлечением «патриархальностью», идеализации деревенского образа жизни; сегодня доказано, что в недрах «лирической прозы» родились одни из лучших произведений современной литературы: повести и рассказы Е. Носова, М. Алексеева и, разумеется, В.Белова.

В ранних (начала 60-х годов) рассказах писателя отчетливо выявлена существенная черта, касающаяся особенностей воплощения жизненного материала. Тот угол зрения, под которым Бело изучал жизнь своих вологодских земляков, главной целью имел раскрыть нравственное богатство деревенского уклада жизни. Поэтому человеческий характер еще не вполне расчленялся на диалектически соотнесенные качества и не выделялся в полной мере из самой стихии бытия. Поэтому в таких рассказах, как «Люба-Любушка», «День за днем», «Вечерние разговоры» достоверное изображение картины деревенской повседневности не сопряжено с углубленным анализом характеров. Однако, уже в них интерес к индивидуальной человеческой (и в особенности, женской) судьбе не оставляет сомнений.

На следующем этапе развития (середина 60-х - 70-е годы) рассказ у Белова приобретает новую идейно-психологическую глубину, сохраняя приверженность этической проблематике. Рассказ-зарисовка, рассказ-наблюдение уступаетместо социально-психологическому исследованию, лирическому раздумью.

Анализ поэтических особенностей рассматриваемых произведений сопряжен в главе с определением типологии рассказа у Белова, что дает возможность, представит четкую картину формирования этого жанра. Так, Белов выступает мастером лирического, психологического и юмористического рассказа.

Лирическая интонация в соединении с проникновением в сферу мировосприятия героя является главной стилеобразующей чертой таких рассказов, как «Бобришныйугор», «На родине», «Холмы», «За тремя волками», «Поющие камни», «Весенняя ночь». Все эти произведения объединены центральным образом Родины, образом покинутого и вновь обретенного родного дома. С этой темой многими нитями связаны устремления писателя к нравственным истокам, которые бережно хранит земля.

Произведениям такого рода часто свойственен особый тип так называемого «бесфабульного» или свободного повествования, в котором на передний план выходят не сюжетные перепитии, но определенная нравственная атмосфера, окружающая героя. Известно, что принципы свободного повествования органично вошли в плоть рассказов таких писателей, как В. Лихоносов, Ю. Куранов, Ю. Казаков, создавая благоприятную возможность для непосредственного выражения авторского взгляда на мир.

В лирических рассказах Белова, где на первое место выдвигается напряженная работа души героя, особенно ярко обозначено философское начало, заключающееся в стремлении постичь отношения личности и времени, человека и его малой родины, человека и природы.

Изучение особенностей психологического рассказа велось главным образом в плане воплощения проблемы характера, идея которого берет свое начало в неустанных наблюдениях писателя над особенностями мироотношения, проявлений духовной и социально-нравственной сути человеческого типа, взятого в полноте его связей с окружающим миром, пусть даже этот мир порой ограничивается кругом хозяйственных забот.

В центре внимания писателя - сформировавшийся характер, раскрывающийся в конкретных ситуациях. Порой эти ситуации драматичны, как например, в рассказах «Речные излуки», «Весна», «Братья». Стремление к более глубокому постижению диалектики народного бытия рождало интерес к самым разнообразным характерам, в том числе и к тому типу, который получил в народе название «мазурика». Так, в рассказе «Под извоз» (журнальный вариант - «Мазурик») писатель исследует подобный тип в тесной связи с определенными жизненными обстоятельствами, во многом подчиняющими мотивы поведения героя.

Характеры, выведенные Беловым, обладают значительной психологической убедительностью, чему способствует как строгий отбор эстетических средств воплощения образов и, в создание нравственной атмосферы вокруг героя, сообщающей особую напряженность повествованию.

В рассказе «Дама с горностаем» на первое место выдвигается борьба между эмоциональными и рациональным началами человеческой натуры. Принцип психологического эксперимента, лежащий в основе произведения, выявляет несостоятельность души, разрушающей святое чувство любви, и одновременно страдающей от этого. Обращение Белова к подобному характеру, являющему собой противоположность цельной личности, доказывает неприятие автором ложности холодных умствований, утверждает органичное человеку стремление к правде и счастью.

В развитии рассказа у Белова нашла отражение тенденция к эпичности, общая для советской новеллистики последних лет. Отмечая возрастающее внимание литературоведов к изучению этого явления и опираясь на некоторые наблюдения, мы обращаемся к так называемому «зоринскому циклу» рассказов Белова. Следует отметить, что в творчестве Белова отразилось несколько путей к эпизации рассказа. Так, один из них связан с циклизацией произведений, объединенных одним героем, в то время как другой свидетельствует о максимальном сближении рассказа с повестью. Речь идет о рассказах и «маленьких повестях» (термин Белова), примыкающих к повести «Плотницкие рассказы» и составивших вместе с ней цикл «Воспитание по докторуСпоку»(1968-1979).

Отсутствие единого мнения насчет жанровой определенности таких произведений, как «Воспитание по доктору Споку» (имеется ввиду фрагмент цикла) и «Моя жизнь», поскольку одни критики называют их повестями, другие - рассказами, свидетельствует о том, что рассказ сегодня все более сближается с жанром, более способным к осмыслению нравственных и философских проблем, а также проявлений характера в различных - производственной, семейно-бытовой, духовной - сферах современной жизни.

В работе мы считаем, что правомерным рассматривать упомянутые произведения в рамках жанра рассказа, с тем чтобы не разрывать единство материала и характера. Разумеется, при этом не упускались из виду конкретные особенности жанровых форм, сложившихся в отдельном случае, какими явились, например, рассказ от первого и от третьего лица, рассказ в форме дневника, рассказ-исповедь с активным сказовым началом и т. д.

Обращаясь к подобному анализу, идейно-поэтических особенностей «зоринского цикла», прежде всего мы указываем на новаторский характер подхода писателя к проблеме современного героя. В связи с этим определенное внимание уделяется образу критического материала, касающегося образа Константина Зорина, а также ведется полемика с теми авторами, чье мнение представляется упрощенным или в корне неверным.

Отмечая необходимость серьезного осмысления сущности образа, до сих пор понимаемого весьма противоречиво, диссертант обосновывает свою точку зрения на природу характера, диалектика которого во многом объясняется промежуточным социальным положением героя-горожанина, но выходца из деревни, живущего идеалами родной «почвы».

В целях более полного выявления специфики анализируемого человеческого типа было предпринято его сопоставление с героем пьесы А. Вампилова «Утиная охота» Зиловым, близким Зорину все той же неудовлетворенностью собственной жизнью, неустойчивостью психического состояния и т. п. Однако, указывая на различие этических доминант обоих характеров, автор делает вывод о том, что жизненная философия Зилова не выдерживает критики в сравнении с искренними поисками счастья и гармонии чувств у героя Белова. Зорин ищет истину даже тогда, когда это связано со смертельным риском, как происходит в рассказе «Чок-получок». Зилов в «Утиной охоте» тоже имеет дело с оружием, но мотивы его поведения совершенно иные: это попытка сознательного самоубийства окончательно деградировавшей личности.

Рассматривая «зоринский цикл» рассказов в контекстуальной общности с повестью «Плотницкие рассказы», мы отмечаем особую глубину психологизма, с какой раскрываются такие качества характера героя, как память о деревенском детстве, верность народным представлениям о добре и зле, истинность нравственных корней натуры.

Если в «Плотницких рассказах» впервые был намечен тип человека, ищущего душевного равновесия, нравственной гармонии, то рассказы «Воспитание по доктору Споку», «Свидания по утрам», «Чок-получок» уже намеренно имеют целью осмыслить природу конфликта личности с окружающим миром (и конфликта внутри семьи - в особенности). При этом особенности позиции автора-рассказчика, далекого от идеализации героя, но делающего его средоточием важнейшей проблемы современного бытия - проблемы сознания истинных и ложных духовных ценностей, - выступают весьма отчетливо.

В работе исследуется природа комического в прозе В. Белова, а также сделана попытка осмыслить причины обращения писателя к юмористическому рассказу, что продиктовано стремлением полнее представить своеобразие народного характера, издавна черпающего в юморе жизнеутверждающую силу.

В юмористических произведениях особенно ярко проявляется свойственная стилю Белова ориентация на характерологичность, когда главным средством раскрытия характера становится речь героя, дающая представление о свойствах его натуры, особенностях психологии, мотивах поведения и т. д. Полностью «самоустраняется» в таких рассказах, как «Маникюр», «Жалоба», «Рыбацкая байка». Произведения, написанные в сказовой манере, занимают в новеллистике писателя особое место. Сказ как жанр, органично связанный с устным народно-поэтическим творчеством, способен к выявлению самого строя народных мыслей и переживаний.

В «Бухтинах вологодских» сохранена традиция классического сказа с его «установкой на чужую речь» (М. Бахтин). Разумеется, «чужой голос» рассказчика не является идеологически чуждым автору: содержание данного термина существенно меняется в современную эпоху, поскольку оба они - образы автора и рассказчика - имеют общие социально-исторические корни.

Рассказы, байки, занимательные истории деревенского балагура Кузьмы Ивановича Барахвостова, объединенные или циклизованные в шесть тем, способствуют самораскрытию незаурядного характера в его неразрывной связи с жизнью деревни середины 60-х годов. При этом стилевые особенности «Бухтин» обнаруживают общность со стилем Н. Лескова - рассказчика, автора «Сказа о тульском косом Левше». Стихия юмора воплощается в слове, организованном добродушно-ернической интонацией, причем сам юмор, живой, несущий черты народного мироощущения, утверждает оптимизм как доминанту авторской позиции.

Анализ важнейших особенностей новеллистики В. Белова позволяет прийти к выводу о глубоком и разностороннем подходе писателя к проблеме человеческого характера, о проникновении в диалектику народного бытия, его духовный уклад. С эволюцией рассказа как жанра, в котором оттачивалось мастерство писателя, неразрывно связано формирование его творческой индивидуальности. Неслучайно периодизация новеллистики Белова - ранние рассказы, рассказы конца 60-х - начала 70-х годов и произведения «городского» (или «зоринского») цикла - помогает выявить закономерности авторского постижения новых жизненных конфликтов, углубление психологизма, поиск более совершенных средств воссоздания действительности. Одновременно путь писателя был отмечен стремлением к обогащению стилевых возможностей прозы, а также плодотворному наследию традиций русской классической литературы.

«Роман «Кануны» - эпическое полотно народной жизни» и особенностей крупной прозаической формы в творчестве В. Белова. Указывая на недостаточную степень изученности «Канунов» современным литературоведением, а также учитывая необходимость полемики с теми критиками, которые допустили искажение идейного замысла писателя, мы показываем, своеобразия авторской позиции, а также исследование важнейших проблем и конфликтов романа. При этом значительное внимание уделяется вопросам, касающимся специфики жанра, особенностей композиции, конкретных приемов воплощения системы персонажей романа и т. д.

Роман «Кануны» принадлежат к жанру социально-психологического романа, имеющего богатые традиции в советской литературе, в котором первостепенное значение приобретают синтез проблем человека и истории, постижение психологии определенных слоев общества. Жизненный материал, впервые воплощенный в произведениях о коллективизации П. Замойского («Лапти»), Ф. Панферова («Бруски»), в романе М. Шолохова «Поднятая целина», получает в «Канунах» Белова новое освещение благодаря особенностям ретроспективного осмысления эпохи полувековой давности. В то же время глубоко оригинальное раскрытие темы, предпринятое писателем, не идет в разрез с традицией ее воплощения. С одной стороны, Белов сознательно избирает вариант жанра, близкого сельской хронике, к которому принадлежало большинство произведений конца 20-х - начала 30-х годов, посвященных деревне; с другой же - органично воспринимает эпический размах, глубину социально-психологического анализа характеров, мировоззренческую четкость в понимании задач и перспектив времени - качества, присущие наиболее совершенному произведению о коллективизации - «Поднятой целине» М. Шолохова.

Осмысление остроконфликтной природы романа помогает уяснить сущность и особенности видения мира писателем, предпринявшим глубокое исследование противоречивых моментов в становлении крестьянского мироотношения. Основной целью Белова явилось постижение общественной психологии народной массы в ответственный период истории. Что же касается эстетического идеала, который проявляется во внутренних отношениях художника к изображаемому миру и предстает одновременно результатом познания и стремления к прекрасному, то роман «Кануны», без сомнения, в полной мере воплощает представления о подлинных ценностях жизни, диалектике ее начал и непрерывном движении к гармонии.

Значительное место в работе занимает анализ важнейших проблем романа, способствующий выявлению основной идеи автора, связанной с философским осмыслением духовной судьбы России, а также с тревогой за нравственные основы народного организма, вступившие в борьбу с так называемыми «издержками» в деле социального преобразования. Так, подчеркивается, что в произведении, где на первый план выдвигается движение народа к новому этапу социальной и духовной жизни, первостепенное значение приобретает проблема партийного руководства массами. Запутанный узел классовых противоречий в деревне Шибанихе отражает моменты формального, негибкого отношения к работе среди населения не только таких мнимых руководителей, как Игнатий Сопронов, но и тех, кто сверху рассылает указания, не вдаваясь в конкретное положение вещей. Неумение правильно распоряжаться народной властью, показывает писатель, способно в конце концов подорвать доверие крестьян к ней, породить недовольство, страх, даже злобу. Содержащаяся в романе критика ошибочных действий в работе с широкими массами выявляет стремление писателя найти оптимальное соотношение между разумным образом управления и перспективами дальнейшего движения нарда по исторически правомерному пути развития.

Важную роль приобретает в этой связи постановка проблемы осмысления исторических судеб России. Беседы-диспуты во флигеле бывшего помещика Владимира Сергеевича Прозорова заключают в себе задачу не просто уяснить себе общую картину революционного преобразования страны, но и расставить нравственные акценты в борьбе нового со старым. Идейное противостояние дворянина-интеллигента Прозорова и убежденного коммуниста Лузина обнажает один из самых мучительных вопросов эпохи - о необходимости сохранения духовных и нравственных традиций национальной жизни. Вынужденное отчуждение интеллигенции от народа, невозможность применить свои знания, обреченность на бесплодное прозябание могло, как показывает писатель, поставит под сомнение гуманистическое содержание революции.

Особое внимание автора обращено к проблеме народного характера, а также тесно связанной с ней проблеме соотношения народного и национального в романе. Изображение деревенского бытия в «Канунах» подчинено задаче исследования природы крестьянского самосознания, мироотношения, основанного на осмыслении тружеником своей роли в естественно-историческом процессе. Стремление писателя показать красоту, богатство и национальное своеобразие народной жизни сочетается с глубоко реалистическим воплощением сути и проявлений социально-нравственных конфликтов, а иногда и теменных сторон крестьянской среды. Подобные качества в совокупности с глубоким пониманием закономерностей движения народа по пути исторического развития позволяют судить о подлинном характере народности романа «Кануны» как категории, включающей эстетический идеал, мировоззренческую позицию, общую идейную направленность творчества писателя.

Крупная эпическая форма явилась для Белова своеобразным итогом творческих исканий в сфере постижения национальных истоков русского характера. Общая картина народной жизни в момент ее нарастающего напряжения предстает в романе как результат диалектического познания основ крестьянского миропонимания.

О непреходящем интересе писателя к самой структуре крестьянской «вселенной» свидетельствует и предпринятое в последние годы очерковое исследование о народной эстетике «Лад», подчиненное, по существу, той же задаче постижения глубинных пружин, двигающих народную жизнь по пути исторического и социального развития. Очерки о народной эстетике несут вполне определенную идейно-эстетическую функцию: показать, а если необходимо, возродить корни народной культуры, истоки существующих ныне или уже забытых традиций; кроме того, автор ставит важнейшие проблемы взаимосвязи человека и природы, гармонии нравственного и эстетического начал, красоты и пользы в народном понимании и т. п.

Вполне научная картина крестьянского мира, воссозданная в жанре литературно-философского эссе, в значительной степени находит свое художественное отражение в романе «Кануны». Более того, весьма очевидно выступает прямая перекличка «Лада» и «Канунов»: оба произведения сближает глубокое проникновение в природу русского крестьянского характера, неразрывно связанного с трудовым укладом. Не делая мир деревень Шибанихи и Ольховицы, где разворачивается действие «Канунов», средоточием идеальных взаимоотношений как социального , так и этического плана, писатель тем не менее активно утверждает идею о богатстве духовной жизни своих героев. Конкретные судьбы людей в романе не отступают на задний план, потесненные образом исторически переломного времени; напротив, каждый персонаж получает емкое психологическое наполнение, социальную глубину. Самый народный характер у Белова отличается синтетичностью, он как бы соткан из разнообразных качеств, образующих богатый нравственный климат, в котором действуют герои.В процессе анализа характера Павла Пачина - главного героя романа - автор работы вновь обращается к «Ладу», в котором прослеживается исторический путь от жажды труда к умению трудиться и, наконец, к постижению высот мастерства. Мысль о творческом начале в крестьянском бытии утверждается и в «Канунах», где писатель погружается в истоки формирования личности, осознающей потребность в соединении прекрасного и необходимого, трудового и эстетического начал.

В тесной связи с проблемой формирования народного характера выступает аспект «семья - личность - общество». Крестьянская семья как хранитель духовных традиций, носитель и воспитатель нравственных ценностей и трудовых навыков является, по убеждению писателя, смыслом существования человека, средоточием его деятельности. Так, семья Роговых становится в романе тем организующим центром, в котором отразилось само устройство крестьянского микроклимата. За интересом к повседневным заботам героев стоит стремление глубже и полнее раскрыть истоки наследия этических и духовных ценностей, которые одно поколение несет другому.

Воплощение человеческого типа, живущего напряженной, деятельной жизнью, имеет у Белова определенные особенности: герой (Павел Пачин) раскрывается преимущественно в отношении к делу своей жизни, в любви и заботе о близких, в активном неприятии всего чуждого народной этике. Писателя почти не занимает портретная характеристика героя, внешне ничем не отличающегося от своих земляков, незаурядность его - в богатстве душевных качеств, творческой устремленности к труду, в молодой силе, способной превратить мечту в реальность. Цельная натура Павла, вобравшая лучшие нравственные и трудовые традиции народа, несомненно, значительно углубляет современный уровень познания народного характера. Вместе с тем, подчеркивается в работе, значительное внимание писатель уделяет диалектике соотношения личного и исторически изменчивого социального. В этом смысле на передний план выступает особый драматизм взаимоотношений Павла Пачина и его духовного антипода Игнатия Сопронова. С образами этих героев связана в романе проблема нравственного противостояния характеров, свидетельствующая о философском осмыслении категорий добра и зла в народной среде.

Характер Сопронова имеет, как показывает его подробный анализ, вполне обоснованную логику развития: будучи сознательно сконцентрированным на одном, главном чувстве - ненависти к окружающим, обусловленном крайней степенью индивидуализма, - это отнюдь не схема, не гротеск, но тип, сформированный уродливыми обстоятельствами жизни. Беспощадное изображение характера, утратившего все связи с родной почвой, подчеркивает глубину реализма, с которой писатель исследует проявления крестьянского сознания.

Далее мы рассматриваем особенности авторской позиции, важнейшие из которых заключаются в переосмыслении специфических черт русской действительности в период социальных сдвигов, интенсивности гуманистических исканий, с которыми Белов, не склонный лишь поэтизировать и оберегать покой деревни, подходит к интерпретации особенностей важнейшего этапа в жизни крестьянской России. Обозначенная в авторских отступлениях параллель между могучими природными силами и потенциальными возможностями народа устремляет роман в будущее, определяет перспективу движения страны по историческому пути.

Мы рассматриваем вопрос об организации способов воплощения жанра романа в системе принятых писателем ранее жанров повести и рассказа: кроме того, изучению подвергается система художественных средств, одновременно вобравшая лучшие традиции изображения народного бытия и привнесшая свои новаторские черты.

Специфика образного строя произведения, подчеркивает автор, позволяет судить о стремлении писателя к слиянию пластических приемов воссоздания действительности с углубленным поиском сокровенной народной мысли, выражающей себя с помощью живого разговорного слова. При этом в «Канунах», как и в творчестве писателя в целом, находит отражение та тенденция стилевого развития прозы, которая связана с максимальным приближением повествования к персонажу.

Осмысляя принципиальное значение романа «Кануны» в процессе освоения современной прозой богатейшего пласта исторической действительности, диссертант делает вывод о большой художественной и научной ценности произведения, поскольку литературный анализ периода подступов к началу сплошной коллективизации лежит в основе реального мироощущения современника, участвующего в осуществлении нового этапа ленинского кооперативного плана.

Василий Белов относится к писателям, чье творчество связано с народным началом, а биография формировалась в недрах сельского уклада. Поэтому вполне объяснимо появление книги очерков о народной эстетике - "Лад" (1982). Ее содержание раскрывают названия "Круглый год" ("Весна", "Лето", "Осень", "Зима") - первый цикл. Второй - "Подмастерья и мастера" - включает в себя рассказы о деревенских профессиях: "Плотники", "Кузнецы", "Пастухи", "Сапожники", "Столяры", "Коновалы", "Торговцы", "Знахари", "Прочие мастеровые и промышленные люди". В третьем цикле очерков ("Спутник женской судьбы") речь идет об обработке льна. Вторая часть книги рассказывает социально-бытовом укладе северной деревни.

Без деревни городу не прожить, общество это хорошо знает, и тем не менее деревня в России постоянно находится в более невыгодном с житейской точки зрения положении по сравнению с городом. Проблем много. Поэтому писатели-деревенщики пользуются в России особой популярностью и уважением. Василия Белова можно смело назвать лидером среди этой группы писателей. Его произведение "Привычное дело" -- важная веха в современной литературе на деревенскую тему.

ГЛАВА 2. ЧЕЛОВЕК И ВРЕМЯ В ТВОРЧЕСТВЕ В.БЕЛОВА

2.1 ТВОРЧЕСТВО В.БЕЛОВА В РУССКОЙ КРИТИКЕ И ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ

В.Белов - прозаик, пришедший в отечественную литературу почти одновременно. Первый из них публикует повесть "Деревня Бердяйка" в 1961 году, второй - роман "Прямая линия" в 1965 году. Однако если судить об их творчестве по работам критиков и литературоведов, то возникает ощущение, что В.Белов - автор разных поколений. Не случайно они были отнесены к течениям, отличающимся друг от друга в первую очередь временем вхождения в литературу: В.Белов традиционно называется среди авторов деревенской прозы, возникшей на рубеже 50 - 60-х годов, - в числе представителей прозы сорокалетних 70-х годов. Также с опозданием - более чем на десять лет - творчество было введено в широкий критический и литературоведческий обиход. Групповая прописка обоих художников слова в разной степени обусловила известные стереотипы восприятия их произведений исследователями 60 - 90-х годов.

Наиболее распространённым является следующий. Творчество В.Белова и деревенская проза, творчество и проза «сорокалетних» в литературоведении и критике рассматриваются как явления неразрывные, и ошибочные суждения автоматически переносятся с названных течений на произведения интересующих нас авторов и наоборот. Думается, нет смысла особо говорить об уязвимости подходов, проявившихся в 60 -70-е годы. Об этом достаточно полно и точно сказано в работах Ю.Селезнёва, В.Кожинова ,А.Ланщикова и некоторых других исследователей. Остановимся на том, что лишь вскользь" прозвучало или не прозвучало совсем в литературоведении и критике данного периода.

Авторы разных направлений в качестве одной из тенденций в развитии прозы 60 - 80-х годов справедливо называли обращение к классике. Но при определении сути усвояемого наследия возникали самые разные версии, в которых классика трактовалась либо с вульгарно-социологических, либо с половинчатых позиций, когда вульгарный социологизм разной степени концентрации соседствовал с духовно-метафизическим подходом.

Так, Ю.Селезнёв, один из самых глубоких критиков данного периода, во многих своих работах совершенно точно раскрывает своеобразие русской литературы XIX века, в частности через понятие "народность". Однако исследователь, как и многие авторы того времени, характеризуя народ, народность, игнорирует их главную - духовную - составляющую. Поэтому вызывает возражение и центральная идея Ю.Селезнёва: "Преодоление буржуазного эгоцентрического гуманизма народностью, как типом русского самосознания - вот что являет нам лицо целого русской литературы XIX века, вот что типологически характеризует природу творчества каждого её великих созидателей, как бы ни различались их индивидуальные , эстетические и даже политические взгляды" [134.с.56].

Думается, что целого русской литературы нет и быть не может, ибо, например, идеи и идеалы, утверждаемые Ф.Достоевским и Н.Чернышевским, - это духовно несовместимые явления в силу своей христианской и антихристианской сути. Данное несовершенство исследовательской мысли, несовершенство литературоведческого инструментария, проявившегося во многих работах о В.Белове и В.Маканине, порождено главным образом рецидивами материалистического, обезбоженного сознания, сознания к тому же литературоцентричного.

Это нашло отражение и в трактовке личности - центральной проблемы нашей работы: "Русская литература, будучи действенной силой формирования нашего национального самосознания, .выработала новый тип индивидуальной человеческой личности, способной и готовой на самопожертвование во имя народа". Однако очевидно, что данный тип личности сформирован христианской верой. Хотя, конечно, могут привести контраргумент в духе Вальтера Шубарта: "Русский, в противоположность западному человеку, обладает христианскими добродетелями в качестве постоянных национальных свойств. Русские были христианами ещё до обращения в христианство . Нас такая аргументация, несомненно, льстящая национальному самолюбию, не убеждает. И.Золотусский, вероятнее всего, ближе других в этот период подошёл к христианскому пониманию личности. В статье "Оглянись с любовью" он точно указал на главный путь прозы 70-х годов и через неё - русской классики: "Эти упования на душу, эти прямые обращения к душе, как к краеугольному камню нашей памяти, стали знамением литературы 70-х годов. Раньше как-то всё больше кивали на обстоятельства, в них находя корень зла и избавление от всех бед, сейчас центр интереса сдвинулся к душе - к этой невидимой силе, которая, однако, ворочает всем и от которой зависит всё"[37.с.56].

Закономерно и показательно то, что финал второй части "Канунов" В.Белова критик поверяет не просто правдой людей, народа, что может быть истолковано по-разному, но и правдой Бога. Понятно, что из-за существовавшей тогда цензуры об этом сказано при помощи цитаты из романа: "Зверь. Зверь, нехристь. За что ненавидит меня? Зверь хоть кого зверем сделает, зверь, зверь, зверь. Уйти надо. Убить велит! Убить? Человека убить?. Да разве он человек? Убить. Нет.это Бога убить. Уйти" [14.с.78].

И.Золотусскому, как и некоторым другим исследователям, для утверждения христианских ценностей, идеи Бога приходилось прибегать к помощи разных художественных приёмов. В статье о прозе К.Воробьёва для того, чтобы выразить наиболее заветное, официально запретное, исследователь поступает как художник, используя недоговорённости, символы: "Их связывает что-то иное, высшее.