Образы детей в произведениях А. Платонова

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Образы детей в произведениях А. Платонова

Введение

детство платонов повесть рассказ

Актуальность исследования состоит в том, что мир детства - это неотъемлемая часть развития, культуры и образа жизни как любого отдельно взятого народа, так и в целом всего человечества. Изучение детства в рамках истории детской литературы даёт очень ценную информацию, однако, чтобы верно осмыслить многообразие фактического материала, необходим не только междисциплинарный синтез возрастной психологии, социологии воспитания, этнографии, педагогики и собственно литературоведения, но и взгляд на мир, окружающий маленького персонажа, его же глазами. Андрей Платонович Платонов один из тех редких писателей, занимающих особое место в русской литературе XX столетия, которые сумели осознать и прочувствовать эпоху, всю трагичность ее, и изобразить в этом контексте нелегкую судьбу народа. Первое, что бросается в глаза даже при поверхностном прочтении Платонова - яркий, особенный, неповторимый стиль изложения. Именно этот язык письма Платонова заставляет и поныне гадать об авторской позиции относительно поставленных в творчестве Платонова вопросов.

Разработанность темы. При написании выпускной квалификационной работы использовалась база критических статей и биографических исследований таких авторов, как Л.Шубин, Л.Карасев, В.Вьюгин, А.Харитонов, и, конечно же, в первую очередь произведения писателя.

Цель данной работы состоит в том, чтобы исследовать своеобразие темы детства и образа ребенка в русской литературе XX века. Для достижения цели выпускной квалификационной работы поставлены следующие задачи. Изучение социально-биографических предпосылок для развития темы детства в творчестве Платонова, выявление основных проблем, поднятых писателем, анализ образа ребенка в творчестве писателя, а также изучение особенностей стиля и языка Платонова при решении темы детства

Научная новизна работы состоит, во-первых, в выделении различных видов портрета (внешнего, психологического, речевого); во-вторых, в комплексном описании языковых и художественных средств создания детских образов; в-третьих, в сравнительном анализе произведений писателей.

Теоретическая значимость данной работы заключается в использовании методологии междисциплинарного подхода, в применении конкретных принципов и приёмов анализа произведений детской литературы, всесторонне рассматривающих феноменологию детства с точки зрения её субъектности и самодостаточности.

Практическая значимость работы заключается в том, что её результаты могут быть использованы в курсах истории русской литературы XX в. и детской литературы на филологических факультетах и факультетах по подготовке специалистов для начальной школы и дошкольных образовательных учреждений.

Изучение и исследование концепции детства - отдельная многоуровневая задача, предполагающая анализ и выявление закономерностей ее художественного развития. Таким образом, мы можем проследить, какие эстетические, духовные мотивы и жизненные обстоятельства побудили А.Платонова обратиться в своем творчестве именно к феномену детства и образу ребенка.

Глава I. Своеобразие образа детства в творчестве А. Платонова

1.1 Мир детства Андрея Платонова

Главной задачей писателя стало создание новой литературы для «пролетарского и крестьянского ребенка», литературы, которая помогала бы формированию нового, советского человека, активного строителя нового общества. Важнейшей воспитательной задачей детской литературы 20-30-х годов прошлого столетия было воспитание детей в обществе, воспитание их в соответствии с идеологическим и политическим строем Советской России. Детская литература обращается к темам победы революции, крушения капитализма, социального строительства; дети воспринимаются как активные участники революционных событий. Героем произведений становится идеальный образ передовика-коммуниста, идеей - следование своим идеологическим принципам до конца.

Значительно отличается от общей тематики и стилистики советской детской литературы творчество писателя, мало известного советским читателям - Андрея Платонова. Попытаемся выяснить черты своеобразия части творческого наследия писателя, посвященной детям, через анализ исследовательской литературы о творчестве А. Платонова и преимущественно через его рассказы, определить источники формирования особого мировоззрения А. Платонова и способы его отражения в творчестве писателя.

В большинстве случаев герои платоновских рассказов - дети, и мир во-круг них передается читателю через призму их восприятия и осмысления. «… путь духовного становления многих героев Платонова ведет назад, в детство, где все едино и целостно, где не порвалась еще связь маленького человека с космосом», - писала исследователь Н.Н. Брагина (1, С. 365). В рассказах А. Платонова ребенок смотрит на мир и воспринимает его по-взрослому, ставя себе масштабные цели познания окружающего его пространства и вещей, наполняющих его, понимания природы жизни и смерти и их соотношения, места смерти в жизни, если так можно сказать. Понятия и представления ребенка порой даже мистически-философские. Так, Никита одушевляет предметы и явления, окружающие его, видя в них людей ему родных и знакомых: на солнце живет дедушка, а банька - бабушка. Так те, кто умер, кто не существует для обычных людей (на другой день отец рубит сухой пень - «голову человека»), входят в мир ребенка через предметы путем его воображения, путем особого восприятия реальности («Никита»); Афоня стремится «делать из смерти жизнь» («Цветок на земле»).

Исследователи творчества А. Платонова отмечают постоянство мотивов в его произведениях, целостность его художественного мира: «Художественный мир Платонова обнаруживает единство и целостность благодаря некоторым своим постоянным…», - утверждает Н.А. Бабкина (5, С. 234). «В них (детских рассказах. - прим. авт.) развернута целая система образов… в ее основе лежат «постоянные» платоновские мотивы», - пишет В.Ю. Вьюгин (2, С. 395). Полностью раскрывает и объясняет суть «постоянного» Л.В. Карасев: «Платонов на редкость однообразный писатель. «Однообразный» в прямом смысле слова: он настойчиво воспроизводит один и тот же набор исходных мотивов-образов, которые то просматриваются вполне отчетливо, то требуют специальной расшифровки. Эти смыслы и есть «постоянное» у Платонова» (3, с. 9). По мнению Л.В. Карасева, эти «постоянные смыслы» объединяют все тексты А. Платонова в один текст, характеризующийся «целокупным мирочувствием и столь же целостным художественным видением» (3, с. 9).

Но что явилось довлеющим фактором формирования такого «мирочувствия»? Безусловно, автор, отражая подобное видение мира в своих рассказах, сам обладал им.

Сегодня мы можем утверждать, что такое серьезное, «взрослое» восприятие мира сложилось в детстве самого Платонова путем стечения ряда весомых обстоятельств, совокупность которых формировала картину мира будущего писателя.

В многодетной семье железнодорожного слесаря Андрей Платонов был старшим из одиннадцати детей. Мать его рожала почти каждый год, отец практически не бывал дома, приходя только ночевать. На старшего сына легла забота о прокормлении и воспитании своих братьев и сестер; в 14 лет, оставив учебу, он вынужден был пойти работать. «Жизнь сразу превратила меня из ребенка во взрослого человека, лишая юности», - писал позже о своем детстве Платонов (Цит. по 4, С. 9). Жизнь с малых лет учила его моральным правилам существования в коллективе, терпению, выдержке; воспитывала в нем сочувствие, сострадание, умение помочь другому в ущерб себе. Эти нравственные категории получили отражение в рассказе «Семен», где семилетний мальчик после смерти матери говорит отцу о младших: «Давай я им буду матерью, больше некому». Эта формула наиболее точно отражает характер детства Платонова, его позицию и роль в семье.

Отец Платонова, работая слесарем на железной дороге, практически не бывал дома. Оттого самым близким ребенку человеком у Платонова становится мать. Мать - это женское начало, родина, душа; отец же выступает как дух, сознание. Через мать ребенок постигает мир чувств и переживаний, мать он чувствует на биологическом уровне: «И пахло от нее, как от матери», - идентифицирует Артем учительницу в рассказе «Еще мама». Отец же несет в себе сознательное начало: «Тех ты выдумал, Никита, их нету, они непрочные», - говорит он сыну об одушевленных тем предметах. И с вхождением отца в мир Никиты все меняется: «Никита так же, как вчера, смотрел в лицо каждому существу во дворе, но нынче он ни в одном не увидел тайного человека; ни в ком не было ни глаз, ни носа, ни рта, ни злой жизни».

Чувственное начало матери - душа - порождает сердечность; дух, символизируемый отцом, несет сознательное начало. Союз матери и отца порождает семью; совокупность духа и души порождает платоновского «одухотворенного» человека. Семья становится отправной точкой в жизнь для каждого ребенка и в дальнейшем продолжает быть его опорой на жизненном пути. Так Артем, отрываясь от матери, уходя в социум, отождествляет учительницу с матерью, находя меж ними общие черты («Еще мама»); Тимоша всю жизнь тратит на возвращение домой, в семью, непрестанно вспоминая и зовя мать в пещере («Разноцветная бабочка»).

Семья есть мир воспитания, формирования и созревания личности; без семьи обществу невозможно получить полноценного человека. «Семья» - основная символическая константа писателя, потому что объединение народа с пастырем, идеологом должно по логике порождать большую семью - государство, которой на метафизическом уровне соответствует гармоническое объединение естественного и социального, реального и идеального», - утверждает исследователь Н.Г. Полтавцева (4, С. 58-59). Оттого, идя вразрез с общественной идеологией, Платонов остается верен своей теме преодоления сиротства как главной катастрофы ХХ века, возвращения ребенка домой, в семью, обретения им родного отца, воссоздания полноценной, гармоничной семьи.

Очевидно, что тяжелое детство писателя получило отражение в его произведениях, в данном случае в детских рассказах; переживания, полученные в детстве, повлияли на формирование определенных мотивов в них. Основными темами рассказов Платонова являются тема семьи, тема взаимоотношения ребенка и матери,ребенка и общества, в которых можно выделить мотив сиротства (в большинстве рассказов ребенок лишен отца, а в некоторых - и отца, и матери), мотив познания (все герои «мучительно томимы жаждой правды»),мотив возвращения после странствий в семью или на «малую родину», место рождения.

Некоторые из этих тем были рассмотрены в литературоведческих работах Н.Н. Брагиной, В.Ю. Вьюгина, Л.В. Карасева, Н.Г. Полтавцевой. Однако в целом на сегодняшний день можно утверждать, что произведения Андрея Платонова, посвященные детям, не получили еще научного исследования в той степени, в которой они его заслуживают.

1.2 Концепты «дети», «детство» как общечеловеческая проблема

В современном литературоведении нет единства при раскрытии термина «концепт». Цель статьи - раскрыть основные семантические составляющие, проявления черт концепта «дети», «детство» на материале отдельных произведений писателей ХХ-начала ХХ1вв., таких, как А.Платонов, Ю.Казаков, Б. Екимов и др., выявить преемственность, схождения и разрывы в художественном исследовании писателями темы детства, в создании образа ребенка, образа матери как на уровне содержания, так и формы произведения. В принципе отбора авторов мы исходили из рамок конкретного временного интервала, первой и второй половины ХХ-начала ХХ1 вв., характеризуемого наличием уникальной идейно-эстетической парадигмы духовных исканий писателей различных литературных направлений. Так, творчество А.Платонова обозначило важный фактор развития общественной мысли, эстетики, культуры. Благодаря его художественным открытиям русская литература обрела новый способ видения и оценки событий, реализовав ключевые составляющие возрожденной в 1920-30-е годы «экзистенциальной парадигмы культуры», зафиксировавшей постоянный интерес художника к онтологическим, сущностным проявлениям бытия. Выбор авторов обусловлен и тем, что концепты «дети», «детство» являются смыслообразующими константами художественной картины мира рассматриваемых в статье писателей, выражают особенности их художественного сознания.

Под концептом мы понимаем философско-эстетический феномен, особое ментальное образование, являющееся единицей художественной картины мира автора, заключающее в себе, с одной стороны, универсальный художественный и культурный опыт (дискретная единица коллективного сознания), с другой, эмоционально-чувственные проявления индивидуума. При изучении закономерностей литературного процесса нам представляются важными доводы академика Д.С. Лихачева об обращении писателей к устойчивым темам, присущим отечественной и мировой культуре, к объединяющим идеям - концептам. Концепт (лат. conceptus - понятие), по Лихачеву, «не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения словарного значения слова с личным опытом человека и народным опытом. Потенции концепта тем шире и богаче, чем шире и богаче культурный опыт человека». Для нашей работы существенным представляется определение термина «концепт» профессором Ю.С. Степановым как «объединяющих идей русской культуры», мировой культуры, которые «не требуется создавать заново, они уже есть - «константы».

Исследуя тему детства, органично включающую в себя семейную тему, А.Платонов опирается на предшествующий опыт литературы, на сакральные тексты как на литературные тексты-предшественники, прибегает к объединяющим идеям русской культуры - константам, поддерживает прецедентную в культуре тему спасения ребенка, нравственного пробуждения человека, его возрождения, рассматриваемую в произведениях Ф.М. Достоевского, Л. Толстого, М. Шолохова и др. писателей, поднимает вопросы вечных поисков счастья человеком и его тяги к духовному. Разработка Платоновым концепта «дети», «ребенок» восходит к библейскому архетипу, к библейской заповеди: «Иисус, призвав дитя, сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Еванг. От Матфея. Гл.18, п.3).

Тема «слезинки ребенка» и нравственного преображения взрослого в «Братьях Карамазовых» и в фантастическом рассказе Ф.М. Достоевского «Сон смешного человека», тема «силы детства», заключающейся в слабости ребенка, в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» и в рассказе «Сила детства», доминантная тема деятельного добра в книге С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука» обретут актуальность в произведениях А. Платонова - в романе «Чевенгур», в повестях «Котлован», «Ювенильное море», «Эфирный тракт», «Джан», в рассказах «Родина электричества», «Песчаная учительница», «Фро», «Возвращение», «По небу полуночи», «Июльская гроза», «Уля», «Маленький солдат», в пьесах «Дураки на периферии», «14 Красных Избушек», «Ноев ковчег» и др. Платонов строит собственную систему нравственных координат человеческой жизнедеятельности, взяв за основу этику любви и памяти, восстановления связей человека с окружающими и универсальной ответственности каждого за все, что вершится на «планете людей». У истоков всечеловеческого братства в произведениях Платонова становится беспомощный ребенок, пробуждающий совесть, беспощадность самосуда, бескомпромиссность, органически присущие ребенку.

Поэтические идеи Платонова о силе детской слабости, «связывающей людей в единое родство», сосредоточены в рассказе «Маленький солдат»(1943). Ребенок активизирует силы взрослого, объединяет взрослых в стремлении защитить его от страданий, от несовершенства мира. Герой рассказа «Маленький солдат» Сергей Лабков вместе с родителями находится в действующей армии, на войне теряет и отца, и мать, полковника и военврача. Сережа остается в армии, чтобы быть полезным, ходит в разведку, выполняет серьезные задания. Любовь к осиротевшему мальчику, «вечное горе» ребенка сближают двух взрослых людей, майора Савельева и майора Бахичева. Объединяющая идея русской и мировой культуры сосредоточена в рассказе в словах: «Эта слабость детского, человеческого сердца, таящая за собой постоянное, неизменное чувство, связывающее людей в единое родство, - эта слабость означала силу ребенка». Концептуальными в рассказе являются авторские мысли о силе ребенка, заключающейся в его слабости, мысли о «святости детства» и враждебности войны, уводящей ребенка из «святого детства», мысли о семье, без которой душа взрослого может остаться «порожней», об ответственности взрослых за судьбу ребенка. «Мальчика я приучу к себе и сберегу - может, он и меня станет понемножку любить, а то живешь - товарищей много, а внутри все что-то без семьи порожним остается». Платонов преемствует и развивает концепцию активизации духовной жизни взрослого ребенком, разрабатываемую его предшественниками, проводит идею «восстановления человека», затронутую в рассказе Л.Н. Толстого «Сила детства» (1908). Рассказ же Толстого представляет собой художественно переработанное изложение стихотворения Виктора Гюго «La guerre civile» («Гражданская война»). Толстовский рассказ фокусирует его понимание темы детства, трактовку образа ребенка, призванного объединять людей во имя добра и справедливости. Такой подход прослеживается произведениях А.Платонова на всем пространстве творческого пути,в художественных произведениях, в «Записных книжках», в литературно-критических статьях «Пушкин и Горький» (1937). «Пушкин - наш товарищ» (1937), «Детские годы Багрова-внука» (1941).

В литературно-критических статьях излагаются мировоззренческие принципы писателя, его этика и эстетические взгляды. В рецензии на повесть С.Т.Аксакова «Детские годы Багрова-внука» Платонов пишет, что «...отношение Аксакова к природе и русскому народу является лишь продолжением, развитием, распространением тех чувств, которые зародились в нем, когда он в младенчестве прильнул к своей матери, и тех представлений, когда отец взял своего сына и показал ему большой-большой светлый мир, где ему придется потом долго существовать. И ребенок принимает этот мир с доверием и нежностью, потому что он введен в него рукою отца». Как подчеркнет Платонов в «Записных книжках», «наблюдать за развитием сознания в ребенке и за осведомленностью его в окружающей действительности составляет для нас (взрослых - В.С.) радость». По Платонову, ребенок - «всемирный элемент» («Котлован»); ребенок «связывает людей в единое родство, заставляет кипеть нашу жизнь» («Маленький солдат»); «...от одного вида ребенка взрослые начинают более согласованно жить» (Котлован); «Большие - только предтечи, а дети - спасители вселенной» (Записные книжки); «Ребятишки - дело непокупное, и для сердца они больны, как смерть» («Июльская гроза»).

Героев своих книг Платонов исследует прежде всего в социально-этическом плане. За каждым словом в философской прозе Платонова кроется многоуровневая мотивация, обнажающая мироощущение, нравственно-этические представления писателя. Мысли, прозвучавшие в литературно-критических статьях и рецензиях, письмах Платонова о семье как о «великой силе», как о «теплом очаге, где на всю жизнь согревается человеческое существо», легли в основу рассказа «Возвращение».(1946). Уже название рассказа позволяет выявить главную мысль рассказа: по концепции автора герой рассказа, возвратившийся с фронта к жене и детям, обязан возвратить им то тепло, которого они были лишены в его отсутствие. В рассказе сталкиваются два «возвращения». Композиция рассказа, целесообразность всех его частей, художественного обрамления, кольцевой композиции, вводных эпизодов, лирических отступлений делают наглядней мысль автора об ответственности мужчины за благополучие любви, за душевное спокойствие женщины, жены, детей. С войны тридцатипятилетний капитан Алексей Иванов возвращается с ожесточившимся, нечутким сердцем. Он не может понять, как выжила его семья - жена Любовь Васильевна и двое детей - Петруша и Настя. Один из центральных эпизодов рассказа - фрагмент текста, описывающий мучительное объяснение Иванова с женой. Любовь Васильевна расскажет мужу, что «…не стерпела жизни и тоски» по нему, позволила человеку, «к которому потянулась душа», «стать близким, совсем близким». Вот как объясняет она свой поступок: «Нет, не была я с ним женщиной, я хотела быть и не могла. Я чувствовала, что пропадаю без тебя, мне нужно было - пусть кто-нибудь будет со мной, я измучилась вся, и сердце мое темное стало, я детей своих уже не могла любить, а для них, ты знаешь, я все стерплю, для них я и костей не пожалею!..». Из гордости и честолюбия Иванов пытается сбежать от жены, детей, уходит от семьи. Внутренний монолог героя объясняет его состояние: «…пусть она живет теперь по-своему, а он будет жить по-своему (…) его сердце ожесточилось против нее, и нет в нем прощения человеку, который целовался и жил с другим, чтобы не так скучно, не в одиночестве проходило время войны и разлуки с мужем». Бегущие за поездом дети становятся творцами переворота в душе отца, побуждают его к подлинному «возвращению»: «Иванов закрыл глаза, не желая видеть и чувствовать боли упавших обессилевших детей, и сам почувствовал, как жарко у него стало в груди, будто сердце, заключенное и томившееся в нем, билось долго и напрасно всю его жизнь и лишь теперь оно пробилось на свободу, заполнив все его существо теплом и содроганием. Он узнал вдруг все, что знал прежде, гораздо точнее и действительней. Прежде он знал другую жизнь через преграду самолюбия и собственного интереса, а теперь внезапно коснулся ее обнажившимся сердцем».

Начиная с первых своих произведений Платонов изображает единство мира взрослых и детей - в этом суть его концепции детства, и это единство показано с настоящей психологической глубиной. «Жить впереди детей», «обнажившимся сердцем» прикасаться к детям - эти истины являются самыми главными в нравственном опыте платоновских героев и определяют суть взаимоотношений взрослых с детьми. По точному определению Н.В.Корниенко, детство в прозе А.Платонова - «спрессованная метафора жизни».

Сопоставление прозы А. Платонова и Ю. Казакова позволяет говорить о сходном разрешении проблемы семьи, дома, отношения взрослых героев писателей к детям, к семье, к смерти. Рассказы Казакова «Свечечка» (1974), «Во сне ты горько плакал» (1977) близки прозе Платонова тончайшим и глубоким исследованием духовных контактов взрослых и ребенка. В этих рассказах в наиболее концентрированной форме развивается и актуализируется платоновская концепция детства, нашедшая воплощение в философеме из повести «Котлован»: «Насколько окружающий мир должен быть нежен и тих, чтобы она (девочка - В.С.) была жива». Казаков в духе платоновских «сокровенных» героев фиксирует мельчайшие изменения в переживаниях автобиографического героя-рассказчика за судьбу ребенка. Радость от общения взрослого с сыном сменяются тревогой, страхом за его жизнь, что он может заблудиться во время прогулки в лесу, что могут опять рваться бомбы и литься детские слезы, что может «кануть в небытие (…) счастливое ослепительное время блаженства», и душа ребенка будет «с каждым годом отдаляться, отдаляться …». «В твоем глубоком, недетском взгляде видел я твою, покидающую меня душу (…) Но хриплым, слабым голоском звучала во мне и надежда, что души наши когда-нибудь опять сольются, чтобы уже никогда не разлучаться. Да! Но где, когда это будет?». В рассказах осмысляются вопросы и жизни, и смерти, и тяготение душ, детской и взрослого человека, уже умудренного житейским опытом, пережившего смерть друга, сознательно расставшегося с жизнью, и воспоминания автобиографического героя- рассказчика о большом горе, пережитом в детстве, когда он в одной кучке с женщинами и детьми наблюдал за людьми в гимнастерках, охраняющих мужчин, выстроенных в шеренгу, а за шеренгой возвышалась насыпь, на которой стояли теплушки, выпускающий высокий черный дым паровоз.

Бесстрашное распознавание жизни, трагических ее обстоятельств, особенно обострившееся у Платонова к концу 30-х годов, свойственно и перу Казакова. «Торопливо сунув мне тяжелый узелок с бельем и консервными банками, мать подтолкнула меня, крикнув вдогонку: «Беги, сыночек, к папе, отдай ему, поцелуй его, скажи, что мы его ждем!» - и я, уставший уже от жары, от долгого стояния, обрадовался и побежал… (…) Я бежал, поглядывая то себе под ноги, то на отца, у которого я различал уже родинку на виске, и вдруг увидел, что лицо его стало несчастным, и чем ближе я к нему подбегал, тем беспокойней становилось в шеренге, где стоял отец…».

Продуктивно в плане сравнения, переклички мотивов «возрождения героя», восхождения его от безысходности к надежде, от эгоизма к «правде жизни» - любви к детям сопоставить рассказы «Возвращение», «Ветер-хлебопашец», «Уля», «Июльская гроза» Платонова с рассказами Лауреата премии А.И. Солженицына Бориса Петровича Екимова «Продажа» (1996), «Фетисыч»(1996), «Белая дорога», «Пастушья звезда» (1989), «Пиночет» (1999), «Теленок» (2005) и др., собранными и опубликованными в книгах «Девушка в красном пальто» (1974), «Холюшино подворье: Рассказы и повести» (1984), «Елка для матери: Рассказы» (1984), «За теплым хлебом» (1986), «Пиночет. Повести и рассказы» (2000) и др.

Сопоставление творчества А. Платонова и Б.Екимова может показаться на первый взгляд неожиданным, однако погружение в мир их прозы обнаруживает далеко не случайную связь, существующую между ними. Анализируя прозу писателей в художественном осмыслении темы детства, преемственности поколений, взаимоотношений взрослых с миром ребенка, подростка, мы говорим не только о литературном воздействии таланта Платонова, а о едином направлении творческих поисков писателей, пришедших «после Платонова», о попытке их героев, говоря словами Л. Шубина, «осмыслить свою жизнь, жизнь других людей». Роднит писателей сходный взгляд на назначение искусства, предъявление спроса к самому человеку за обустройство жизни. Философемы писателей: «Действуй, радуйся и отвечай сам за добро и за лихо, ты на земле не посторонний прохожий» (Платонов «Афродита»); «Каждый повинен в жизни своей и волен в ней».(Б.Екимов. Пресвятая Дева-Богородица»).

Б.П. Екимов поэтизирует созидателя, человека-труженика на своей земле. «В поле сейчас пшеница уже поднялась. Сизоватый тяжелый колос. Мерная зыбь хлебов, колыханье. А в степи косят траву. Сохнет сено. Утренняя тишина. Горлица стонет в тополевой гуще. Детский голос - в соседнем дворе. Господи… Что нужно нам в этом мире? Что ищем?…».

Типологические связи на уровне содержания прослеживаются в рассказах А. Платонова «Ветер-хлебопашец»(1943), «Цветок на земле» и Б.Екимова «Фетисыч». Дети в произведениях писателей стремятся обустроить жизнь, землю, на которой они живут. В разрушенной фашистами деревне, в которой остались лишь несколько немощных стариков и детей, «сухорукий» «ребенок-хлебопашец» - возделывает землю, чтобы на пожарище снова началась жизнь. Это мудрый ребенок, противостоящий злу. Он - изобретатель, использует силу ветра, «запряженную в плуг». Обаятельный своей любознательностью, открытостью миру, мальчик Афоня создает свой микромир, где никто не должен быть обижен («Цветок на земле»). Мальчик хочет узнать «тайну жизни», «все самое главное». И дедушка показывает внуку цветок, который растет из камня, «мертвого праха». «Цветок этот - самый большой труженик, он из смерти работает жизнь. Это и есть самое главное дело на белом свете», - объясняет дед внуку «тайну жизни». Прикоснувшись к тайне превращения мертвого вещества в живое растение, ребенок открывает для себя смысл жизни. «Теперь я сам знаю про все!» - скажет Афоня дедушке Титу. « - Ты спи, а когда умрешь, ты не бойся, я узнаю у цветов, как они из праха живут, и ты опять будешь жить из своего праха».

О гибнущей деревне, о школе, оставшейся без учителя, о мальчике-«старичке», сделавшем родной хутор «живым» повествует рассказ Екимова «Фетисыч». Героя рассказа, девятилетнего деревенского мальчика, объединяет с платоновскими героями из рассказов «Ветер-хлебопашец», «Цветок на земле» созидательный непоказной оптимизм, ответственность за себя и других, умение и способность отказаться от заслуженных льгот для себя. После смерти учительницы хуторская школа обречена, ее закроют, школьники не смогут продолжать учиться дома, а в районо не могут найти замену умершей учительнице. Самого Фетисыча переманивает учиться в лучших условиях районное начальство. Но маленький герой Екимова принимает на себя учительские обязанности, не даст разорить школу. «Хутор лежал вовсе тихий, в снегу, как в плену. Несмелые печные дымы поднимались к небу. Один, другой... За ними - третий. Хутор был живой. Он лежал одиноко на белом просторе земли. Среди полей и полей».

Б.Екимов живет на Дону, пишет о тех, кто его окружает, о «простых» людях, их заботах и печалях: Схождения прозы Б.П.Екимова с прозой А.Платонова четко прослеживаются в художественном исследовании «тревоги бедных деревень» , в преемственности и развитии проблем онтологических основ бытия, рассматриваемых в прозе классика. Дети в прозе Б.Екимова, как и в художественном мире А.Платонова, высекают из взрослых искры человеческого тепла, умножают силу нравственного зрения. О таких взрослых героинях, русских беженцах, купивших на последние деньги девочку в вагоне поезда у «хмельной» матери, собиравшейся дочь «продать в Америку», повествует рассказ Екимова «Продажа». Явные аналогии при чтении этого рассказа возникают с предостережением А.Платонова в очерке «Че-Че-О» (1930): «Первая необходимость (...) когда мне и тебе отлично, а ребенка пустить к людям не страшно». Но Екимова нельзя назвать «плакальщиком по ушедшему». Он пишет о героях-личностях, предъявляет спрос, в традициях А.Платонова, как мы отметили, к самому человеку. Философема писателя - «Каждый повинен в жизни своей и волен в ней».

Итак, в концепт «детство», «дети» А.Платонов, Ю.Казаков, Б. Екимов вкладывают особый смысл -«дети - спасители человечества»; в детстве «образуется» ум и сердце ребенка; дети - проблема общечеловеческая; от решения проблемы «детство», «дети», «семья» зависит судьба культуры, цивилизации; в любви ребенка к матери и отцу «заложено» его будущее чувство «общественного человека».

В современном литературоведении нет единства при раскрытии термина «концепт». Цель статьи - раскрыть основные семантические составляющие, проявления черт концепта «дети», «детство» на материале отдельных произведений писателей ХХ-начала ХХ1вв., таких, как А.Платонов, Ю.Казаков, Б. Екимов и др., выявить преемственность, схождения и разрывы в художественном исследовании писателями темы детства, в создании образа ребенка, образа матери как на уровне содержания, так и формы произведения. В принципе отбора авторов мы исходили из рамок конкретного временного интервала, первой и второй половины ХХ-начала ХХ1 вв., характеризуемого наличием уникальной идейно-эстетической парадигмы духовных исканий писателей различных литературных направлений. Так, творчество А.Платонова обозначило важный фактор развития общественной мысли, эстетики, культуры. Благодаря его художественным открытиям русская литература обрела новый способ видения и оценки событий, реализовав ключевые составляющие возрожденной в 1920-30-е годы «экзистенциальной парадигмы культуры», зафиксировавшей постоянный интерес художника к онтологическим, сущностным проявлениям бытия. Выбор авторов обусловлен и тем, что концепты «дети», «детство» являются смыслообразующими константами художественной картины мира рассматриваемых в статье писателей, выражают особенности их художественного сознания.

Под концептом мы понимаем философско-эстетический феномен, особое ментальное образование, являющееся единицей художественной картины мира автора, заключающее в себе, с одной стороны, универсальный художественный и культурный опыт (дискретная единица коллективного сознания), с другой, эмоционально-чувственные проявления индивидуума. При изучении закономерностей литературного процесса нам представляются важными доводы академика Д.С. Лихачева об обращении писателей к устойчивым темам, присущим отечественной и мировой культуре, к объединяющим идеям - концептам. Концепт (лат. conceptus - понятие), по Лихачеву, «не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения словарного значения слова с личным опытом человека и народным опытом. Потенции концепта тем шире и богаче, чем шире и богаче культурный опыт человека». Для нашей работы существенным представляется определение термина «концепт» профессором Ю.С. Степановым как «объединяющих идей русской культуры», мировой культуры, которые «не требуется создавать заново, они уже есть - «константы».

Исследуя тему детства, органично включающую в себя семейную тему, А.Платонов опирается на предшествующий опыт литературы, на сакральные тексты как на литературные тексты-предшественники, прибегает к объединяющим идеям русской культуры - константам, поддерживает прецедентную в культуре тему спасения ребенка, нравственного пробуждения человека, его возрождения, рассматриваемую в произведениях Ф.М. Достоевского, Л. Толстого, М. Шолохова и др. писателей, поднимает вопросы вечных поисков счастья человеком и его тяги к духовному. Разработка Платоновым концепта «дети», «ребенок» восходит к библейскому архетипу, к библейской заповеди: «Иисус, призвав дитя, сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Еванг. От Матфея. Гл.18, п.3).

Тема «слезинки ребенка» и нравственного преображения взрослого в «Братьях Карамазовых» и в фантастическом рассказе Ф.М. Достоевского «Сон смешного человека», тема «силы детства», заключающейся в слабости ребенка, в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» и в рассказе «Сила детства», доминантная тема деятельного добра в книге С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука» обретут актуальность в произведениях А. Платонова - в романе «Чевенгур», в повестях «Котлован», «Ювенильное море», «Эфирный тракт», «Джан», в рассказах «Родина электричества», «Песчаная учительница», «Фро», «Возвращение», «По небу полуночи», «Июльская гроза», «Уля», «Маленький солдат», в пьесах «Дураки на периферии», «14 Красных Избушек», «Ноев ковчег» и др. Платонов строит собственную систему нравственных координат человеческой жизнедеятельности, взяв за основу этику любви и памяти, восстановления связей человека с окружающими и универсальной ответственности каждого за все, что вершится на «планете людей». У истоков всечеловеческого братства в произведениях Платонова становится беспомощный ребенок, пробуждающий совесть, беспощадность самосуда, бескомпромиссность, органически присущие ребенку.

Поэтические идеи Платонова о силе детской слабости, «связывающей людей в единое родство», сосредоточены в рассказе «Маленький солдат»(1943). Ребенок активизирует силы взрослого, объединяет взрослых в стремлении защитить его от страданий, от несовершенства мира. Герой рассказа «Маленький солдат» Сергей Лабков вместе с родителями находится в действующей армии, на войне теряет и отца, и мать, полковника и военврача. Сережа остается в армии, чтобы быть полезным, ходит в разведку, выполняет серьезные задания. Любовь к осиротевшему мальчику, «вечное горе» ребенка сближают двух взрослых людей, майора Савельева и майора Бахичева. Объединяющая идея русской и мировой культуры сосредоточена в рассказе в словах: «Эта слабость детского, человеческого сердца, таящая за собой постоянное, неизменное чувство, связывающее людей в единое родство, - эта слабость означала силу ребенка». Концептуальными в рассказе являются авторские мысли о силе ребенка, заключающейся в его слабости, мысли о «святости детства» и враждебности войны, уводящей ребенка из «святого детства», мысли о семье, без которой душа взрослого может остаться «порожней», об ответственности взрослых за судьбу ребенка. «Мальчика я приучу к себе и сберегу - может, он и меня станет понемножку любить, а то живешь - товарищей много, а внутри все что-то без семьи порожним остается». Платонов преемствует и развивает концепцию активизации духовной жизни взрослого ребенком, разрабатываемую его предшественниками, проводит идею «восстановления человека», затронутую в рассказе Л.Н. Толстого «Сила детства» (1908). Рассказ же Толстого представляет собой художественно переработанное изложение стихотворения Виктора Гюго «La guerre civile» («Гражданская война»). Толстовский рассказ фокусирует его понимание темы детства, трактовку образа ребенка, призванного объединять людей во имя добра и справедливости. Такой подход прослеживается произведениях А.Платонова на всем пространстве творческого пути,в художественных произведениях, в «Записных книжках», в литературно-критических статьях «Пушкин и Горький» (1937). «Пушкин - наш товарищ» (1937), «Детские годы Багрова-внука» (1941).

В литературно-критических статьях излагаются мировоззренческие принципы писателя, его этика и эстетические взгляды. В рецензии на повесть С.Т.Аксакова «Детские годы Багрова-внука» Платонов пишет, что «...отношение Аксакова к природе и русскому народу является лишь продолжением, развитием, распространением тех чувств, которые зародились в нем, когда он в младенчестве прильнул к своей матери, и тех представлений, когда отец взял своего сына и показал ему большой-большой светлый мир, где ему придется потом долго существовать. И ребенок принимает этот мир с доверием и нежностью, потому что он введен в него рукою отца». Как подчеркнет Платонов в «Записных книжках», «наблюдать за развитием сознания в ребенке и за осведомленностью его в окружающей действительности составляет для нас (взрослых - В.С.) радость». По Платонову, ребенок - «всемирный элемент» («Котлован»); ребенок «связывает людей в единое родство, заставляет кипеть нашу жизнь» («Маленький солдат»); «...от одного вида ребенка взрослые начинают более согласованно жить» (Котлован); «Большие - только предтечи, а дети - спасители вселенной» (Записные книжки); «Ребятишки - дело непокупное, и для сердца они больны, как смерть» («Июльская гроза»).

Героев своих книг Платонов исследует прежде всего в социально-этическом плане. За каждым словом в философской прозе Платонова кроется многоуровневая мотивация, обнажающая мироощущение, нравственно-этические представления писателя. Мысли, прозвучавшие в литературно-критических статьях и рецензиях, письмах Платонова о семье как о «великой силе», как о «теплом очаге, где на всю жизнь согревается человеческое существо», легли в основу рассказа «Возвращение».(1946). Уже название рассказа позволяет выявить главную мысль рассказа: по концепции автора герой рассказа, возвратившийся с фронта к жене и детям, обязан возвратить им то тепло, которого они были лишены в его отсутствие. В рассказе сталкиваются два «возвращения». Композиция рассказа, целесообразность всех его частей, художественного обрамления, кольцевой композиции, вводных эпизодов, лирических отступлений делают наглядней мысль автора об ответственности мужчины за благополучие любви, за душевное спокойствие женщины, жены, детей. С войны тридцатипятилетний капитан Алексей Иванов возвращается с ожесточившимся, нечутким сердцем. Он не может понять, как выжила его семья - жена Любовь Васильевна и двое детей - Петруша и Настя. Один из центральных эпизодов рассказа - фрагмент текста, описывающий мучительное объяснение Иванова с женой. Любовь Васильевна расскажет мужу, что «…не стерпела жизни и тоски» по нему, позволила человеку, «к которому потянулась душа», «стать близким, совсем близким». Вот как объясняет она свой поступок: «Нет, не была я с ним женщиной, я хотела быть и не могла. Я чувствовала, что пропадаю без тебя, мне нужно было - пусть кто-нибудь будет со мной, я измучилась вся, и сердце мое темное стало, я детей своих уже не могла любить, а для них, ты знаешь, я все стерплю, для них я и костей не пожалею!..». Из гордости и честолюбия Иванов пытается сбежать от жены, детей, уходит от семьи. Внутренний монолог героя объясняет его состояние: «…пусть она живет теперь по-своему, а он будет жить по-своему (…) его сердце ожесточилось против нее, и нет в нем прощения человеку, который целовался и жил с другим, чтобы не так скучно, не в одиночестве проходило время войны и разлуки с мужем». Бегущие за поездом дети становятся творцами переворота в душе отца, побуждают его к подлинному «возвращению»: «Иванов закрыл глаза, не желая видеть и чувствовать боли упавших обессилевших детей, и сам почувствовал, как жарко у него стало в груди, будто сердце, заключенное и томившееся в нем, билось долго и напрасно всю его жизнь и лишь теперь оно пробилось на свободу, заполнив все его существо теплом и содроганием. Он узнал вдруг все, что знал прежде, гораздо точнее и действительней. Прежде он знал другую жизнь через преграду самолюбия и собственного интереса, а теперь внезапно коснулся ее обнажившимся сердцем».

Начиная с первых своих произведений Платонов изображает единство мира взрослых и детей - в этом суть его концепции детства, и это единство показано с настоящей психологической глубиной. «Жить впереди детей», «обнажившимся сердцем» прикасаться к детям - эти истины являются самыми главными в нравственном опыте платоновских героев и определяют суть взаимоотношений взрослых с детьми. По точному определению Н.В.Корниенко, детство в прозе А.Платонова - «спрессованная метафора жизни».

Сопоставление прозы А. Платонова и Ю. Казакова позволяет говорить о сходном разрешении проблемы семьи, дома, отношения взрослых героев писателей к детям, к семье, к смерти. Рассказы Казакова «Свечечка» (1974), «Во сне ты горько плакал» (1977) близки прозе Платонова тончайшим и глубоким исследованием духовных контактов взрослых и ребенка. В этих рассказах в наиболее концентрированной форме развивается и актуализируется платоновская концепция детства, нашедшая воплощение в философеме из повести «Котлован»: «Насколько окружающий мир должен быть нежен и тих, чтобы она (девочка - В.С.) была жива». Казаков в духе платоновских «сокровенных» героев фиксирует мельчайшие изменения в переживаниях автобиографического героя-рассказчика за судьбу ребенка. Радость от общения взрослого с сыном сменяются тревогой, страхом за его жизнь, что он может заблудиться во время прогулки в лесу, что могут опять рваться бомбы и литься детские слезы, что может «кануть в небытие (…) счастливое ослепительное время блаженства», и душа ребенка будет «с каждым годом отдаляться, отдаляться …». «В твоем глубоком, недетском взгляде видел я твою, покидающую меня душу (…) Но хриплым, слабым голоском звучала во мне и надежда, что души наши когда-нибудь опять сольются, чтобы уже никогда не разлучаться. Да! Но где, когда это будет?». В рассказах осмысляются вопросы и жизни, и смерти, и тяготение душ, детской и взрослого человека, уже умудренного житейским опытом, пережившего смерть друга, сознательно расставшегося с жизнью, и воспоминания автобиографического героя- рассказчика о большом горе, пережитом в детстве, когда он в одной кучке с женщинами и детьми наблюдал за людьми в гимнастерках, охраняющих мужчин, выстроенных в шеренгу, а за шеренгой возвышалась насыпь, на которой стояли теплушки, выпускающий высокий черный дым паровоз.

Бесстрашное распознавание жизни, трагических ее обстоятельств, особенно обострившееся у Платонова к концу 30-х годов, свойственно и перу Казакова. «Торопливо сунув мне тяжелый узелок с бельем и консервными банками, мать подтолкнула меня, крикнув вдогонку: «Беги, сыночек, к папе, отдай ему, поцелуй его, скажи, что мы его ждем!» - и я, уставший уже от жары, от долгого стояния, обрадовался и побежал… (…) Я бежал, поглядывая то себе под ноги, то на отца, у которого я различал уже родинку на виске, и вдруг увидел, что лицо его стало несчастным, и чем ближе я к нему подбегал, тем беспокойней становилось в шеренге, где стоял отец…».

Продуктивно в плане сравнения, переклички мотивов «возрождения героя», восхождения его от безысходности к надежде, от эгоизма к «правде жизни» - любви к детям сопоставить рассказы «Возвращение», «Ветер-хлебопашец», «Уля», «Июльская гроза» Платонова с рассказами Лауреата премии А.И. Солженицына Бориса Петровича Екимова «Продажа» (1996), «Фетисыч»(1996), «Белая дорога», «Пастушья звезда» (1989), «Пиночет» (1999), «Теленок» (2005) и др., собранными и опубликованными в книгах «Девушка в красном пальто» (1974), «Холюшино подворье: Рассказы и повести» (1984), «Елка для матери: Рассказы» (1984), «За теплым хлебом» (1986), «Пиночет. Повести и рассказы» (2000) и др.

Сопоставление творчества А. Платонова и Б.Екимова может показаться на первый взгляд неожиданным, однако погружение в мир их прозы обнаруживает далеко не случайную связь, существующую между ними. Анализируя прозу писателей в художественном осмыслении темы детства, преемственности поколений, взаимоотношений взрослых с миром ребенка, подростка, мы говорим не только о литературном воздействии таланта Платонова, а о едином направлении творческих поисков писателей, пришедших «после Платонова», о попытке их героев, говоря словами Л. Шубина, «осмыслить свою жизнь, жизнь других людей». Роднит писателей сходный взгляд на назначение искусства, предъявление спроса к самому человеку за обустройство жизни. Философемы писателей: «Действуй, радуйся и отвечай сам за добро и за лихо, ты на земле не посторонний прохожий» (Платонов «Афродита»); «Каждый повинен в жизни своей и волен в ней».(Б.Екимов. Пресвятая Дева-Богородица»).

Б.П. Екимов поэтизирует созидателя, человека-труженика на своей земле. «В поле сейчас пшеница уже поднялась. Сизоватый тяжелый колос. Мерная зыбь хлебов, колыханье. А в степи косят траву. Сохнет сено. Утренняя тишина. Горлица стонет в тополевой гуще. Детский голос - в соседнем дворе. Господи… Что нужно нам в этом мире? Что ищем?…».

Типологические связи на уровне содержания прослеживаются в рассказах А. Платонова «Ветер-хлебопашец»(1943), «Цветок на земле» и Б.Екимова «Фетисыч». Дети в произведениях писателей стремятся обустроить жизнь, землю, на которой они живут. В разрушенной фашистами деревне, в которой остались лишь несколько немощных стариков и детей, «сухорукий» «ребенок-хлебопашец» - возделывает землю, чтобы на пожарище снова началась жизнь. Это мудрый ребенок, противостоящий злу. Он - изобретатель, использует силу ветра, «запряженную в плуг». Обаятельный своей любознательностью, открытостью миру, мальчик Афоня создает свой микромир, где никто не должен быть обижен («Цветок на земле»). Мальчик хочет узнать «тайну жизни», «все самое главное». И дедушка показывает внуку цветок, который растет из камня, «мертвого праха». «Цветок этот - самый большой труженик, он из смерти работает жизнь. Это и есть самое главное дело на белом свете», - объясняет дед внуку «тайну жизни». Прикоснувшись к тайне превращения мертвого вещества в живое растение, ребенок открывает для себя смысл жизни. «Теперь я сам знаю про все!» - скажет Афоня дедушке Титу. « - Ты спи, а когда умрешь, ты не бойся, я узнаю у цветов, как они из праха живут, и ты опять будешь жить из своего праха».

О гибнущей деревне, о школе, оставшейся без учителя, о мальчике-«старичке», сделавшем родной хутор «живым» повествует рассказ Екимова «Фетисыч». Героя рассказа, девятилетнего деревенского мальчика, объединяет с платоновскими героями из рассказов «Ветер-хлебопашец», «Цветок на земле» созидательный непоказной оптимизм, ответственность за себя и других, умение и способность отказаться от заслуженных льгот для себя. После смерти учительницы хуторская школа обречена, ее закроют, школьники не смогут продолжать учиться дома, а в районо не могут найти замену умершей учительнице. Самого Фетисыча переманивает учиться в лучших условиях районное начальство. Но маленький герой Екимова принимает на себя учительские обязанности, не даст разорить школу. «Хутор лежал вовсе тихий, в снегу, как в плену. Несмелые печные дымы поднимались к небу. Один, другой... За ними - третий. Хутор был живой. Он лежал одиноко на белом просторе земли. Среди полей и полей».

Б.Екимов живет на Дону, пишет о тех, кто его окружает, о «простых» людях, их заботах и печалях: Схождения прозы Б.П.Екимова с прозой А.Платонова четко прослеживаются в художественном исследовании «тревоги бедных деревень» , в преемственности и развитии проблем онтологических основ бытия, рассматриваемых в прозе классика. Дети в прозе Б.Екимова, как и в художественном мире А.Платонова, высекают из взрослых искры человеческого тепла, умножают силу нравственного зрения. О таких взрослых героинях, русских беженцах, купивших на последние деньги девочку в вагоне поезда у «хмельной» матери, собиравшейся дочь «продать в Америку», повествует рассказ Екимова «Продажа». Явные аналогии при чтении этого рассказа возникают с предостережением А.Платонова в очерке «Че-Че-О» (1930): «Первая необходимость (...) когда мне и тебе отлично, а ребенка пустить к людям не страшно». Но Екимова нельзя назвать «плакальщиком по ушедшему». Он пишет о героях-личностях, предъявляет спрос, в традициях А.Платонова, как мы отметили, к самому человеку. Философема писателя - «Каждый повинен в жизни своей и волен в ней».

Итак, в концепт «детство», «дети» А.Платонов, Ю.Казаков, Б. Екимов вкладывают особый смысл -«дети - спасители человечества»; в детстве «образуется» ум и сердце ребенка; дети - проблема общечеловеческая; от решения проблемы «детство», «дети», «семья» зависит судьба культуры, цивилизации; в любви ребенка к матери и отцу «заложено» его будущее чувство «общественного человека».

Глава II. Образ детства в рассказах А.Платонова

2.1 Типология героев А. Платонова

Существующая в современном литературоведении типология персонажей А.Платонова дополняется еще одним очень важным образом - образом ребенка («владыки человечества»). Анализ способов разработки и развития типа героя в прозе А.Платонова помогает увидеть своеобразие его концепции личности (шире - своеобразие художественного мира писателя), выделить существенные категории авторского мироощущения, проследить эволюцию его философских взглядов и его творческого метода. Современными литературоведами предпринята попытка разработать типологию платоновских героев. Л. Фоменко, например, считает, что герой Платонова «восходит к традиционному в русской литературе типу "маленького человека"...» [9: 45]. И. Савельзон обнаруживает у писателя три архетипа - герой-странник, герой-труже- 3 Манн, Ю.В. «Память смертная». Данте в творческом сознании Гоголя... С. 435. © Кириллова И.В., 2007 ник и герой-хранитель памяти [8: 15]. Н. Малыгина выделяет четыре основных типа героев Платонова: 1) «естественный» человек, «не выделяющийся из природы»; 2) «сверхчеловек», присвоивший себе право глобального переустройства природы; 3) «спаситель», восходящий к идеалу Хри-ста-спасителя; 4) «странник», «сокровенный человек», ищущий гармонии с миром [4: 21 - 26]. Н. Корниенко дополнила существующую типологию, выделив «умствующего» и «сомневающегося» героев [2: 18]. Е.Яблоков, помимо обозначенных другими литературоведами таких типов платоновских героев, как «естественный» или «природный» человек, «деятель»-утопист, «сокровенный человек», добавляет еще два - женский образ, олицетворяющий, по его мнению, сущность мира, являющийся воплощением «Мировой Души», и образ «гармонической» личности [10: 17]. В нашем исследовании платоновские персонажи представлены как «герои ума» и «герои сердца» [1: 105-113]. Все перечисленные классификации, безусловно, интересны и имеют право на существование. Однако надо отметить, что деление это весьма условно и между всеми типами персонажей А. Платонова не существует непроницаемых границ. На наш взгляд, у А. Платонова есть еще один очень важный образ, который мог бы существенно дополнить типологию его персонажей, - образ ребенка. Ребенок, в понимании А. Платонова, -это «вещество создания», «всемирный элемент», «вечная надежда»; ребенок «связывает людей в единое родство»; «дети - это время, созревающее в свежем теле», в них живет «первоначальная непорочность человечества» и т. д. В одной из ранних статей - «Душа мира» - А. Платонов пишет: «Некому, кроме ребенка, передавать человеку свои мечты и стремления; некому отдать для конечного завершения свою великую обрывающуюся жизнь. Некому, кроме ребенка. И потому дитя - владыка человечества (выделено нами. - И.К.), ибо в жизни всегда господствует грядущая, ожидаемая, еще не рожденная чистая мысль, трепет которой мы чувствуем в груди, сила которой заставляет кипеть нашу жизнь» [6: 533]. В своем творчестве А. Платонов создает чудесную Страну Детства - «теплый очаг, где впервые и на всю жизнь согревается человеческое существо», где живет «тихое, счастливое чувство, питаемое теплом земли, светом солнца, синим небом над далекими полями», где «весь мир принадлежит ребенку». Этот мир Платонов населяет детьми -«лучшими из людей», чистыми, кроткими, беззащитными, воспринимающими действительность как тайну и чудесный дар. Свойство ребенка одушевлять природу, наделять окружающие предметы человеческими чертами, чувствами развито у маленьких платоновских героев особенно сильно. Пятилетний Никита из одноименного рассказа воспринимает действительность непосредственно, доверчиво и по-доброму. Являясь первооткрывателем всего, что его окружает, он ощущает кровную связь с миром, непостижимую прелесть существования, полноту бытия. Для него каждый предмет возле дома имеет свое лицо, свой характер. Мальчик убежден, что в бочке живет «маленький человек», на дне колодца - «водяные люди», в норах - «тайные жители», колья из плетня - это «незнакомые злобные лица», а желтый цветок - «маленький ребенок», близкий его друг и т. д. Мир для Никиты не представляет еще систему установленных понятий и норм, как для взрослых. Он живет в творимой им сказке, в которой все - загадка, притягивающая своей неизвестностью. Расшифровывая таинственные знаки окружающей его действительности, Никита познает мир и себя в этом мире. Мир, окружающий Никиту, настроен доброжелательно по отношению к нему. Но когда ребенок из любопытства сломал цветок, чтобы посмотреть, «есть ли у него кишки?», окружающие его предметы стали недружелюбными. Баня оказалась не «бабушкой», а «другой», злой старухой, все прежде добрые «человечки» нахмурились: они будто сердились на Никиту за то, что он уничтожил «малыша мира». И только когда Никита стал помогать отцу - распрямил гвоздь молотком - мир вокруг малыша становится прежним: гвоздь кажется ему похожим на «маленького доброго человечка, улыбнувшегося ему из-под своей железной шапки». Созидательный труд возвращает гармонию во взаимоотношения ребенка с окружающим его миром. Приобретаемый «жизненный опыт» помогает Никите постигать категории Добра и Зла. В ребенке А. Платонов выделяет экзистенциальную устремленность к познанию «вещества существования». Так, маленький Егор из рассказа «Железная старуха» пытается разгадать тайну происходящего в мире: сидя под деревом («древом жизни»?), наблюдая за падающим с клена листком, мальчик представляет его путешественником, который проделал трудный путь -вырос из земли, поднялся на дерево, затем вновь спустился на землю, чтобы «спать во тьме» и заново народиться на свет. Егор задает вопрос: «Ты кто?» - ветру, жуку, червю, маме, железной старухе, себе самому. В этом вопросе - и обычное детское любопытство, и стремление определить собственное место в жизни. Ребенок неосознанно ощущает «главное» - то, что объединяет жука, мать и его самого, -жизнь как единую и неизменную сущность бытия. Девочка Айдым из повести «Джан» тоже пытается осознать глубинное содержание жизни и терзается совсем недетскими вопросами: «Отчего мы живем? Нам будет хорошо за это? <...> чего я все ожидаю? <...> Отчего мне кажется такое важное, а потом ничего не бывает... отчего у меня сердце начинает болеть? <...> Назар, скажи мне что-нибудь главное» (выделено нами. - И.К.) [5. Т.2. С.86]. Герой рассказа «Цветок на земле», мальчик Афоня, стремится выяснить у деда, что же является «самым главным» в жизни: «... мне нужно, что самое главное бывает, ты скажи мне про все» (выделено нами. - И.К.) [5. Т.З. С. 182]. Дети в прозе Платонова обладают философским складом сознания: они размышляют о мире и о месте человека в системе миропорядка. Детство - это период формирования важнейших мировоззренческих установок, свойств характера. Ребенок впервые и на всю жизнь определяет для себя понятия добра и зла, учится отзывчивости, состраданию, любви. После смерти матери семилетний Семен («Семен»), ощущая ответственность за своих младших братьев и сестер, надев материно платье и капот, сказал отцу: «Давай я им буду матерью, больше некому». Потеряв на войне отца, семилетний Митя («Сухой хлеб»), «хотел скорее войти в силу и пахать землю», чтобы помогать матери. Проходя через колхозное поле, он увидел, что рожь без воды погибает. Руками маленький мальчик стал бережно рыхлить сухую землю вокруг хлеб- ных ростков, чтобы выпавшая за ночь роса проникла внутрь земли. Ему на помощь пришла учительница, восхищенная его «маленьким большим сердцем». Вася («Корова») с любовью и сожалением пишет в своем сочинении об умершей корове: «Корова отдала нам все... Она была доброй. Я помню нашу корову и не забуду» [5.Т.З.С.250]. Тишка («Избушка бабушки») переживает смерть овцы: «Тишке было жаль, что Сарай сломал теперь овцу и никогда ее не будет. Он стал смотреть в ее мертвое лицо, стараясь запомнить его, когда эту овцу уже все позабудут» [7: 62]. Истоки психологической оценки детства А. Платоновым - в устном народном творчестве. Рассказ-легенда «Разноцветная бабочка» построен на традиционном сказочном «законе»: нарушение запрета родителей - и последовавшее за ним нака-зание-испытание. Маленький Тимошка, ослушавшись матери, убежал за красивой бабочкой далеко от дома и попал в ущелье, из которого не было выхода. Осознав, что навек обречен жить вдали от матери, от родного дома, он наконец-то понимает, что «теплое достоверное счастье» променял на внешнюю красоту, на равнодушное любопытство, понимает истинную цену материнской любви. Страна Детства А. Платонова так или иначе соприкасается с миром взрослых, добрым или злым, светлым или темным, близким или враждебным. Через отношение взрослого к ребенку писатель определяет истинную ценность человека, его способность к самоотдаче, большой любви, добрым поступкам. Платонов восхищается любящим сердцем матери, способной ради благополучия ребенка принести себя в жертву («Разноцветная бабочка»). Настоящая мать не может жить без постоянной отдачи своих сил, своего сердца, своей жизни детям («Мать»). Платонов негодует, возмущается, если взрослые недостаточно добры, внимательны и заботливы к своим детям. В рассказе «Июльская гроза» отец маленьких детей - Наташи и Антошки -отпустил их одних к бабушке в деревню, а сам спокойно стал пить чай, нисколько не тревожась, что их в пути может застать гроза. И эти малыши чуть не умерли со страха, попав под ливень. В этом произведении А. Платонов высказывает мысль об ответственности взрослых за судьбу ребенка, его будущее. В «Июльской грозе» писатель показал семью с ослабленными духовно-родственными связями между поколениями. «Главная» семейная функция - рождение детей -выполнена, и внимание родителей поглощено работой, а воспитание детей - это уже дело государственное. Отец не беспокоится о детях, оказавшихся далеко от дома во время страшной грозы. Даже у председателя колхоза «дрогнуло сердце», и он упрекает отца детей: «Ребятишки - дело неподкупное, и для сердца они больны, как смерть, а бык не то, быка и второй раз можно за деньги купить» [5. Т.2. С.240]. Совсем другие отношения в семье показаны писателем в рассказе «Корова». Страдания коровы по проданному «на убой» теленку глубоко ранят всех в этой семье: у отца «душа по теленку болит», «знал бы, что жалко его будет, не продал бы»; мать плачет; сын Вася тоскует по теленку и боится, что с коровой теперь может что-ни-будь случиться. Гибель коровы под колесами поезда переживается как семейная трагедия, в которую втянуты еще машинист, невольно ее зарезавший, и его сын, который в тот злополучный день вместе с отцом вел поезд. Машинист не может бросить этих не знакомых ему людей в беде и отдает им свою премию. Отец Васи знает, что ему на работе тоже помогут: и сочувствием, и деньгами. «Чужое» горе становится «своим». Тема всеобщего родства приобретает в этом рассказе еще и вселенский масштаб посредством железной дороги, которая становится символом Великого Пути. Этот путь ведет маленького мальчика в большой Мир, «который был вдали от него: Нил, Египет, Испания и Дальний Восток, великие реки - Миссисипи, Енисей, тихий Дон и...