Выбор темы обусловлен интересом к тому, как проблема "топоса" (и связанная с ней проблема хронотопа в целом) решается в романе - памфлете ("Бесы") и романе - синтезе ("Братья Карамазовы") Достоевского. Безусловно, тема в большей или меньшей степени затрагивается во многих исследованиях, но для исследования каждое отдельное произведение столь многогранно и неисчерпаемо в художественном отношении, что предоставляет возможность для все новых интерпретаций.

Изучение художественного пространства стало в последнее время одной из наиболее динамично развивающихся отраслей литературоведения. Повышенный интерес к данной проблематике обусловлен, с одной стороны, стремлением предельного проникновения в текст, которое невозможно без своего рода сенсорной сопричастности созданной писателем картине мира. С другой стороны, пространственная организация художественного целого в большинстве случае является ведущим элементом поэтики, поскольку формирует атрибутивные характеристики героев, способы их поведения и идеологической устремленности, концентрирует развертывание сюжета в точках хронотопического самоопределения.

К наиболее фундаментальным характеристикам реальности, которые, в силу своей универсальности, всегда так или иначе воспроизводятся в художественном тексте любого жанра, направления и стиля относятся пространство и время.

При этом воспроизведение времени и пространства в художественном тексте не является зеркальным отражением реального времени и реального пространства, их простыми аналогами. В современном литературоведении они трактуются как принципиально значимые характеристики художественного образа, организующие композицию и всю структуру произведения.

художественное пространство достоевский роман

Теория художественного времени и пространства в настоящее время находится в состоянии интенсивного развития. Возникают новые концепции, гипотезы; наблюдается значительный рост количества работ, прямо или косвенно связанных с разработкой проблем функционирования категорий времени и пространства в художественном тексте. Такое внимание к этим категориям связано с тем возросшим значением, которое они имеют для современного человека, его самоопределения и определения своего места в стремительно усложняющемся мире. Кроме того, эта ориентация исследователей соответствует направлению процессов, происходящих в литературе XX века.

В связи с этим особого внимания заслуживает изучение особенностей пространственной поэтики романов Достоевского, исследование уровней взаимодействия пространственно-временной структуры с сюжетно-композиционным строением, системой персонажей и текстопорождающим индивидуально-авторским мирообразом.

Актуальность темы. Пространственная символика художественной прозы заслуживает особого внимания. Именно пространственные ассоциации, связанные с ощущениями верха, низа, простора, тесноты, близости, отдаленности, различных форм движения (подъема, спуска, преодоления, бега, полета, кружения и т.д.), сообщают художественным символам особую яркость, образность, телесность. В то же время пространственные впечатления легко ассоциируются с абстрактными понятиями и потому нередко используются в качестве знаков при описании явлений из духовной сферы. Сущность художественного пространства состоит отнюдь не в воспроизведении свойств реального пространства, а в создании особой структуры, имеющей символическую природу.

Актуальность магистерской диссертации заключается в том, что проблема хронотопа в современном литературоведении привлекает все больше к себе внимания и ее конкретизация в рамках отдельного произведения позволяет выявить скрытые резервы текста. Двуплановость пространственно-временной организации каждого отдельно взятого произведения гения придает многозначность и повествованию, и изображению. Духовные движения героев романов Достоевского органически связаны с пространством. Через художественное пространство художник показывает глубинные пласты души героев.

Проблема художественного целого романов Достоевского продолжает оставаться в центре внимания ученых. Задача структурного изучения романов Достоевского и, в частности, его последнего романа как целого давным-давно поставлена, но до сих пор не может считаться решенной. Данная работа также не претендует на полноту анализа обозначенной проблемы. Поэтому на современном этапе все более значимым становится изучение поэтической структуры произведения. Речь идет не об изучении какой-то “чистой" формы, а об изучении “сцепления мыслей”, по выражению Л.Н. Толстого. “Сцепление мыслей”, иными словами, система идей художника не может быть раскрыта без проникновения в художественную форму его произведений. В художественной форме, понимаемой как выражение идеи, заключаются такие оттенки мыслей, которые нельзя уловить путем выявления прямо высказанных авторских суждений. С этой точки зрения, изучая форму, мы постигаем последнюю тайну содержания. В особенности это можно отнести к Достоевскому - художнику острейших и глубочайших идей. Форма его произведений - выражение гигантского идейного содержания.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней освещается тот аспект творчества Достоевского, который охватывает область "конкретной поэтики".

Научная новизна определяется новым подходом к изучению поэтики художественного пространства, которое рассматривается как сложный компонент эстетической системы романов, реализованный в двух принципах: пространство как реальность и пространство как сознание героев Достоевского.

Целью диссертационного исследования стало изучение романов Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы" и "Бесы", путем системного анализа основополагающих структурных элементов художественного мира произведений. На наш взгляд эта работа позволяет приблизиться к скрытой в структуре романа авторской позиции и дает возможность выйти в конечном итоге на концепцию произведения.

Исходя из вышеназванной цели были сформулированы следующие основные задачи.

1. Выявить наиболее значимые, структурообразующие категории художественного целого произведения и описать их в целом;

2. Выявить внутреннюю многомерность этих категорий и рассмотреть каждую из них как систему элементов;

3. Проанализировать способы организации поэтики художественного пространства в романах писателя;

4. Выявить принципы взаимодействия пространственной организации произведения с другими уровнями поэтики;

5. Проследить эволюцию пространственной картины мира в рамках отдельного романа и в контексте творчества писателя;

6. Определить критерии формирования пространственной терминологии для адекватного описания наблюдений над природой пространственной поэтики романов Достоевского;

7. Выявить источники формирования пространственной поэтики романов Пятикнижия (Библия, фольклорные источники, литература эпохи романтизма, - биографический опыт писателя и т.д.)

Объектом исследования для подобного исследования выбраны романы Достоевского "Бесы" и "Братья Карамазовы"

Предмет исследования - пространственно-временная организация произведений Достоевского.

Представляется несомненным, что теоретическое исследование художественного времени и пространства не может быть плодотворным, если оно не базируется на анализе конкретного художественного текста.

Степень изученности. Научно - критический материал.

Среди наиболее значительных назовем работы:

1. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - М., 1972. - 470 с.

2. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе // Вопросы литературы и эстетики. - М., 1975. - С.234-40

3. Померанц Г.С. Открытость бездне: Встречи с Достоевским. - М., 1990. - 384 с.

4. Фридлендер Г.М. Достоевский и мировая литература. - Л., 1985. - 456 с.

5. Сараскина Л. "Бесы": роман предупреждение. - М., 1990. - 479 с.

6. Зунделович Я.О. Романы Достоевского. - Ташкент, 1963. - 243с.

7. Карякин Ю.Ф. Достоевский и канун XXI века. - М., 1989. - 656 с.

8. Катто Ж. Пространство и время в романах Достоевского // Материалы и исследования. - Л., 1978.

9. Куплевацкая Л.А. Символика хронотопа и духовные движения героев в романе “Братья Карамазовы” // Достоевский. Материалы и исследования, 1992. С.90-101

10. Эмерсон К. Чего Бахтин не смог прочесть у Достоевского // Нов. лит. обозрение. №11.1995. - С. 19-37.

Методологическая база исследования. Работа базируется на достижениях идеологии национальной независимости Республики Узбекистан, на важнейших положениях, выраженных в трудах и выступлениях Президента Республики Узбекистан И.А. Каримова, в области литературоведения.

Также методология базируется на работах литературоведов (Бахтин М.М., Зунделович Я.О., Лотман Ю.).

Методы исследования были выбраны в соответствии с его целью и задачами: историко-литературный, поэтико-структурный и метод художественного анализа.

Основными положениями выносимыми на защиту являются:

1. Хронотопичность художественного произведения.

2. Принцип полифонии как основа художественного мира писателя.

3. Взаимосвязь художественного пространства и времени.

4. Особое значение иерархического соподчинения различных элементов в художественном целом у Достоевского.

5. Духовные движения героев романов Достоевского органически связаны с пространством.

Теоретическая значимость. Результаты исследования углубляют представление о двуплановости пространственно-временной организации произведений Достоевского, о путях и методах литературоведческого анализа художественного текста.

Перспективы дальнейших исследований связаны с продолжением аналитической работы в области изучения свойств художественного пространства и времени на материале конкретных произведений с последующим теоретическим обобщением полученных результатов.

Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы для последующего исследования поэтики романов Достоевского, в процессе преподавания истории русской литературы ХIХ века (эпоха русского романа) и теории литературы.

Объём и структура диссертации определяется поставленной целью и характером исследуемого материала. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы (81 единицы). Всего 98 страниц.

Во введении формулируется выбор темы, актуальность, цель и задачи диссертационной работы. При этом указывается степень изученности данной темы, приводится перечь научных трудов, монографий, книг.

Глава первая. Способы организации поэтики художественного пространства в романах писателя

1.1 Взаимосвязь художественного пространства и времени.

1.2 Иерархическое соподчинение различных элементов в художественном целом у Достоевского

Первая глава носит историко-методологический характер. В ней рассматривается представление о пространстве и времени, выводятся основные принципы анализа художественного пространства и времени как элементов художественного текста.

В ходе изучения художественного времени (В.Б. Шкловский, Д.С. Лихачев, М.М. Бахтин и др.) было выявлено его принципиальное отличие от времени физического по многим параметрам. Основное отличие заключается в наличие времени вечности как обязательной составляющей. Основными отличительными характеристиками художественного пространства стали его ограниченность, ценностная поляризация и способность выражать непространственные категории. Была выявлена внутренняя сложность и неоднородность этих категорий в литературном произведении, а также был выдвинут тезис о иерархичности как принципе их внутренней организации.

1. В литературе ведущим началом в хронотопе является, указывает Бахтин, не пространство, а время. Пространство раскрывает время, делает его зримым. Но само пространство делается осмысленным и измеримым только благодаря времени.

2. Введенное М.М. Бахтиным понятие хронотопа соединяет воедино пространство и время, что дает неожиданный поворот теме художественного пространства.

3. Хронотоп принципиально не может быть единым и единственным (т.е. монологическим): многомерность художественного пространства ускользает от статичного взгляда, фиксирующего какую-либо одну, застывшую и абсолютизированную его сторону.

4. Лестница, передняя, улица, площадь и т.д., являющиеся элементами хронотопа классического реалистического романа ("мелкими" хронотопами по Бахтину), не могут быть названы "элементами художественного пространства" такого романа. Характеризуя произведение как целое, художественное пространство не разлагается на отдельные элементы, в нем не могут быть выделены какие-то "мелкие" художественные пространства.

5. Время Достоевского, как и особенности категории пространства в его романах, объясняются полифоническим диалогом: Событие взаимодействия полноправных и внутренне незавершенных сознаний требует иной художественной концепции времени и пространства, употребляя выражение самого Достоевского, "неэвклидовой" концепции", т.е. хронотопа.

6. Бахтинский хронотоп в ее ценностном единстве строится на скрещении двух принципиально различных направлений нравственных усилий субъекта: направления к "другому" (горизонталь, время-пространство, данность мира) и направления к "я" (вертикаль, "большое время", сфера "заданного"). Это придает произведению не просто физическую и не только смысловую, но художественную объемность.

7. Художественное пространство и время в произведениях Ф.М. Достоевского играет значительную идейную роль. Мы можем проследить сходство черт пространственных условий и внутреннего мира героев, их переживаний и поступков.

Глава вторая. Роман Ф.М. Достоевского " Братья Карамазовы ": проблематика и особенности поэтики.

2.1 Что такое карамазовщина?

2.2 Парадоксы пространства и времени в романе "Братья Карамазовы"

Во второй главе анализируются особенности художественного пространства и времени в романе Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы"

В ходе анализа художественного времени у Достоевского были сформулированны следующие значимые особенности этой составляющей художественного мира его произведений:

Временное всегда сопряжено с вечным

Одной из важнейших временных категорий у Достоевского является "миг", "мгновение", которое неразрывно связано с вечностью

Художественное пространство Достоевского антиномично

Художественное пространство неоднородно и тесно связано с категорией героя

И пространство и время в романах Достоевского обладает значительным символическим потенциалом

И пространство и время играют существенную роль в формировании "поэтики кризиса", свойственной Достоевскому

Пространственно-временные отношения служат для выражения авторской позиции и наблюдения в этой сфере позволяют делать определенные заключения об авторской позиции в романах Достоевского.

Наблюдения над словоупотреблением в связи с категорией художественного времени в романе Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы" позволили выделить внутри этой категории следующие типы:

1. Время предыстории героев, т.е. время до начала основных событий романа.

2. Собственно сюжетное время - время, в котором происходят основные события романа.

3. Время повествования, момент речи, в котором течет повествование о происходящих событиях.

Эти три типа художественного времени могут быть объединены в общую категорию сюжетного романного времени, так как все они полностью моделируются внутри художественного произведения, что отличает их от следующих типов.

4. Конкретно-историческое время, т.е. время, относящееся к эпохе, в которую происходят упоминаемые в романе события.

5. Онтологическое время или "время вечности", духовного, этического бытия. Временной срез картины мира, воплощенный в романе Ф.М. Достоевского, отличается сложной иерархической структурой. Различные типы времени, помимо специфических функций в структуре и поэтике романа, подчиняются главенствующему в идейном и сюжетном плане времени онтологическому времени вечности.

Стройность иерархических отношений усложняется как за счет присутствия онтологического времени во всех остальных типах, так и за счет неоднозначных соотношений различных элементов категории художественного времени с другими категориями романного мира, прежде всего с сюжетом и героем.

Категория "мига" является одним из важнейших элементов временной организации романа, рождающая прорыв онтологического времени внутрь собствено-сюжетного. Проблема "мига", "мгновения" как элемента временной структуры, неразрывно связанного в поэтике Достоевского с вечностью, на наш взгляд, играет ключевую роль в художественной картине мира, позволяя осмыслить специфику восприятия времени автором. Именно категория "мига" - "минуты" обусловливает теснейшую связь временного и вечного, что, в свою очередь, обеспечивает одну из самых характерных особенностей творческого метода Ф.М. Достоевского: произведение разворачивается в двух сюжетных планах - внешнем, событийном и внутреннем, духовном. В концептуальном плане это проявляется как познание вечного смысла бытия в конкретике факта.

Большинство произведений Достоевского обладает внутренним единством. Одни и те же темы тревожили и занимали его всю жизнь. Основополагающий вопрос, выходящий на первый план во всех главных романах Достоевского, и более того, единственный вопрос, на который они должны дать ответ, - вопрос о месте Бога в душе человека.

Именно проблема веры оставалась для писателя главной: социальное преходяще, вера вне времени. Для него и нравственно-психологические искания и социальные проблемы всегда оказывались производными от проблем религиозных. Решить вопрос о человеке у Достоевского - значит решить вопрос о Боге. Личность у писателя - это всегда противоречивая личность, раздваивающаяся и страдающаяся от своей двойственности. Двусмысленным оказывается само бытие.

М. Бахтин в своей работе, посвященной проблемам поэтики Достоевского, писал: "…противоположности сходятся друг с другом, глядятся друг в друга, отражаются друг в друге, знают и понимают друг друга. Все в его мире живет на самой границе со своей противоположностью. Вера живет на самой границе с атеизмом, смотрится в него и понимает его, а атеизм живет на границе с верой и понимает ее. В мире Достоевского все и все должны знать друг друга и друг о друге, должны вступить в контакт, сойтись лицом к лицу и заговорить друг с другом. Все должно взаимоотражаться и взаимоосвещаться диалогически. Поэтому все разъединенное и далекое должно быть сведено в одну пространственную и временную " точку " [16; 368].

Компоненты хронотопа в " Братьях Карамазовых " имеют одновременно реальное и символическое значение и складываются в структуре романа во взаимосвязанную систему со своей динамикой, что усиливает символическое звучание как составляющих, так и всего хронотопа в целом. Нужно отметить, что двуплановость пространственно-временной организации романа придает многозначность и повествованию, и изображению.

События и причины оказываются куда более сложными, приобретают метафизический, мистический план, где действуют Бог и сатана.

"Символика романной топики и временной организации неизменно связана с изображением человека и его духовных движений в направлении от уединения и одиночества к единению и братству" [36; 90]. На уровне пространства это может быть обозначено как движение из "угла" - к "дороге" и "простору", причем обязательно через "порог" или "перекресток", с которыми связана ситуация нравственного выбора героев. Но если духовное движение Мити и Алеши от "перекрестка" устремляется к "дороге" и простору, то Ракитина - в "переулок" и к "каменному дому в Петербурге, куда можно напустить жильцов, сдать углы".

Об особенностях хронотопа "дороги" в романе нужно говорить, на наш взгляд, еще и потому, что ряды символических значений топики соотносятся в его структуре с библейскими понятиями "ада" и "рая". Конечно, для романа важен не только пространственно-временной смысл, но, в первую очередь, их духовно-нравственное содержание.

История Маркела, Зосимы и его "таинственного посетителя" расшифровывают понятие "ад" как "муку духовную" и невозможность больше любить, а понятие "рай" - как " подвиг братолюбивого общения" и даруемую им духовную гармонию.

Отец Карамазовых - герой Ада, оттого и нет света, сопутствующего ему. Напротив, ему соответствуют темно-красные тона, в особенности - перед его убийством. Как справедливо замечает Г. Померанц: "… у Достоевского "приближение к аду помечено теснотой и мраком, приближение к раю - простором и светом"." Это была небольшая комната, вся разделенная поперек красными ширмочками". [48; 242].

Предельное заострение момента выбора связано в романе с хронотопом "порога", маркирующем путь Ивана. В кризисные минуты герой оказывается способным прорвать сузившееся до "черты" пространство и "переступить" через себя, что равнозначно библейскому восшествию на крест.

Когда герои приближаются к идеалу воплощенному в образ Христа, они оказываются в пространстве, которое предельно открыто, распахнуто в мир, нравственно и поэтому в момент восторженного экстаза Алеше Карамазову открывается небесный купол на фоне глав собора. С подобным пространством связано радостное, религиозное созерцание и мгновения высших озарений героев Достоевского.

Отметим еще одну структурную особенность романа, связанную с реализацией приема "сюжетного окна". Событийное действие, стремительно развивающееся на "площади", "перекрестке", "улице", резко замедляется в "точках кризиса". Напряженный драматизм внутреннего мистического действия здесь оборачивается и замедленным ритмом его внешних эмпирических проявлений. Так, "медленность" становится лейтмотивом поведения Ивана на суде: "Иван Федорович приблизился как-то удивительно медленно…", "вдруг лицо его стало медленно раздвигаться в улыбку…", "Иван Федорович потупился, помедлил несколько секунд…" и т.д. Медлительность "восхождения на крест" зримо воплощает "муки гордого решения", тяжкий и противоречивый процесс высвобождения из "ада" духовного.

Художественное пространство, во-первых, ценностно окрашено, т.е. содержит эмоциональную компоненту по отношению к читателю и имеет определенную ценность для героев, а во-вторых, - дискретно, т.е. зависимо от категорий героя и сюжета. Первая особенность более очевидна в анонимно-реальном пространстве, вторая - в фабульном. Философское пространство в романе возникает в эпизодах, связанных с теоретическими рассуждениями героев. Этим определяются его особенности: "космический", надмирный масштаб.

Глава третья. Роман Ф.М. Достоевского "Бесы": проблематика и особенности поэтики.

3.1 Образы Ставрогина и его "двойников"

3.2 Организация пространства и времени в романе Ф.М. Достоевского "Бесы"

Третья глава посвящена анализу свойств художественного пространства и времени в романе Ф.М. Достоевского "Бесы".

На основании этого анализа можно сделать следующие общие выводы.

Основным критерием в различении моделей времени персонажей романа, в том числе Хроникера, является направленность и эмоциональная окрашенность ценностной ориентации персонажа на настоящее, прошлое или будущее. Кроме того, существуют и другие различия, в том числе представления о структуре времени, о ценности текущего времени и т.д. Среди временных моделей персонажей романа выделяются три типа моделей: модель, ориентированная на однозначно понимаемое будущее (модель "революционеров"), модель, ориентированная на "завораживающее", или "затягивающее" прошлое (модель Ставрогина), и модель, ориентированная на настоящее, но включающая в свой горизонт в разумных пределах и прошлое как историю настоящего положения дел и будущее как возможное его следствие.

Авторская модель времени, которую мы реконструировали путем сопоставления различных временных моделей персонажей, дополненного целостным лингвопоэтическим анализом произведения, включающим анализ литературно-исторического контекста, является преимущественно моделью, ориентированной на будущее, однако для Достоевского, в отличие от его героев - "революционеров", будущее предстает не в виде единственного решения, а в виде проблемы, допускающей, возможно, множество решений, а возможно, и не имеющей ни одного. Его восприятие будущего трагично и побуждает к активному исследованию как настоящего, так и исторического прошлого. Характеристика временной модели автора "Бесов" дополняется возможностью очень высокой оценки единицы текущего времени: одна минута для него может быть по своей ценности равна целой жизни.

Исследование временной организации художественной ткани романа приводит к заключению, что наиболее значимыми ее составляющими являются темп, ритм и динамика, в то время как мелодичность и гармоничность речи не играют существенного значения в системе поэтики Достоевского. Ритм прозы определяется чередованием однородных словесных, образных, сюжетных элементов. На уровне языка для Достоевского одним из таких элементов служит слово "вдруг", употребляемое главным образом в речи Хроникера. На самом высоком уровне ритм формы задается чередованием "быстрых" и "медленных" глав, динамических подъемов и спадов.

Фигура повествователя-хроникера также помогает Достоевскому осуществить искусную игру со временем. Художественное время, используемое рассказчиком, представляет собой две системы координат: линейное и концентрическое время, дополняющие друг друга в структуре сюжета. Последовательность событий часто нарушается неким временным сбоем: повествователь излагает слухи, версии, интерпретации вокруг привлекшего его внимание факта, отыскивает в прошлом истоки происходящего ныне. Писатель останавливает время текущих событий, чтобы затем вновь максимально ускорить линейное движение времени.

Вопреки распространенному мнению, будто "летописец Достоевского следует "по пятам" событий, почти их догоняет", хроникеры в произведениях писателя записывают происходящие события чаще всего спустя значительное время.

Повествование хроникера в "Бесах" во многом строится по тем же законам. Летописцы постоянно напоминают о временной дистанции, хотя и излагают события таким образом, будто они происходят на глазах читателя, сию минуту.

Кроме того, время по произволу рассказчика оказывается сконструированным, вымышленным, включенным в поэтическое создание повествователя. В известном смысле хроникеры Достоевского - сотворцы автора. По существу они являются профессиональными писателями, во многом схожими с самим художником: недаром они компонуют время и пространство, создают и описывают внутренний мир героев.

Итак, с одной стороны, их функция - вовлечь читателя в вихрь событий, заставить забыть об условности художественного пространства и времени. С другой же стороны, хроникеры, напротив, выражают мнимость происходящего: безраздельно пользуясь авторской волей, они то вдруг делают необычайно длинную паузу, то самоустраняются, то вновь становятся участниками и свидетелями. С помощью фигуры хроникера Достоевский, таким образом, стирает границы между иллюзорным временем художественного произведения и реальным временем поступка героя, осуществляя сложнейшую игру с пространственном и временем.

Наравне с ударом по нигилистам - Достоевский направляет свой памфлет и против "духа" типичного провинциального городка своего времени, что в романе "Бесы" налицо два концентрически сконструированных памфлетных круга, круг - условно говоря - "большого" (согласно авторскому замыслу) памфлета и круг памфлета "малого".

Достоевский то явственней, то менее отчетливо памфлетно загоняет "большой" (главное для него - удар по нигилистам) в тесный "малый" круг, отчего детали смещаются, деформируются, и большое гротескно отражается в кривом зеркале городских сплетен, где оно покрывается коростой этих сплетен. Но не становится ли тогда антинигилистический памфлет и памфлетом на "один город", где возможно такое смещение, где удушается вообще все живое? А в таком случае "Бесы" не только издевка над нигилистами и либералами (а с другой стороны - в определенном смысле - и над власть имущими), но и над многоликим обывателем. Порою же даже кажется, что Достоевский подтрунивает и над самим собой, над своим непомерным желанием безоглядочно "уничтожить" нигилистов: ведь нельзя отрицать того, что далеко не всех нигилистов Достоевский равнозначно выкрасил в одинаковый черный цвет, что лишь в атмосфере "одного города" предстают они, как исчадья сатаны, что не в равной мере "заражены" они ненавистным Достоевскому "бесовским" началом. Да, жалки, по Достоевскому, бесы, но не менее жалок и "один город" с его "делами и днями", с его готовностью увидеть нечто в ничто.

У Достоевского в согласии с образной логикой произведения получается так, что вырасти в нечто значимое бесы могли лишь в "одном городе", что именно этот последний - их питательная среда. При совершенно неоспоримой ненависти к нигилизму Достоевский, как это можно подметить, не до конца убежден в том, что революционеры - бесы. И поэтому его памфлет на революционеров сползает (то больше, то меньше) до уровня памфлета против "одного города".

Итак, автор, прикидывающийся хроникером, распространяет свою обличительную иронию на жителей "нашего города" в целом, в то время как автор-повествователь хотел бы построить свой роман только как памфлет на нигилистов.

Хроникер и здесь (и в ряде других мест романа) предстает в роли, некоего "уравновешивателя" в том смысле, что он хо чет привести к какому-то общему знаменателю и "большой" и "малый" памфлеты. А в таком случае возникает вопрос, не ввел ли Достоевский хроникера потому, что подлинные с его точки зрения бесы (бесы-революционеры) получались не очень страшными, а хроникер, обыватель из "нашего города", помогал умалению революционеров-нигилистов, как просто мелких людишек под стать горожанам, ненавистным Достоевскому по своей бескрылости, пошлости.

Хроникер играет в романе как бы роль некоего "громоотвода", действующего в двух направлениях: он ослабляет гнев не очень уверенного в своей справедливости антинигилистического памфлетиста, он направляет во многом этот гнев в сторону "нашего города", как рассадника бесов в более широком смысле слова.

Теснейшая функциональная взаимосвязь между этими двумя направленностями памфлета выражается композиционно в различных оттенках соотношения между автором и хроникером. Мы имеем в романе главы, идущие сплошь от автора, а с другой стороны - сплошное повествование, вложенное в уста хроникера. Вместе с тем неоднократно в обоих этих случаях наблюдаются разрывы, заключающиеся в том, что в повествовании автора появляются "куски" и "кусочки" хроникерского повествования и обратно.

Такое просачивание одного потока повествования в другой может быть идейно-тематически осмысленно.

Передоверяя то в большей, то в меньшей мере повествование хроникеру, автор - антинигилистический памфлетист - как бы прокладывает мост между двумя потоками памфлета, как бы сам указывает на два обличия бесов-революционный и обывательский, подводя читателя к необходимости задуматься над сущностью бесовского начала и тем самым обнаруживая свои сомнения в том, что бесы - только и исключительно нигилисты-революционеры.

Заметим прежде всего, что основная часть идеологической характеристики бесов-нигилистов, их идеологическое "обличение" и самообличение (т.е. те части большого памфлета, где бесы-нигилисты должны, по мнению автора, показать себя совсем оголенными, утвердить свою никчемность) дается по преимуществу самим автором.

Но интересно обратить внимание на то, что нередко внутренняя жизнь бесов-нигилистов, их шатания и самоутверждения показываются дважды: широко и полногласно (детализированно) - автором и как бы вчерне (пунктирно) - хроникером. Благодаря этому "городское" восприятие бесов-нигилистов как бы накладывается на авторское, и бесы-обыватели становятся тенями-спутниками бесов-нигилистов, которые начинают маячить в темной паутине городских сплетен, пересудов и т.д. А если к тому же принять во внимание, что нигилистически-бесовское действо реализуется гротескно в условиях "нашего города", то станет ясно видимым тот двойной свет, в котором предстают перед нами бесы: то как порождение ненавистной Достоевскому идеологии, то как оплотнение тоже по - своему ненавистной Достоевскому пошлости "нашего города

Апробация. Основные положения и результаты исследования были представлены в виде докладов на научных конференциях СамГУ, неоднократно обсуждались на заседаниях кафедры, а также нашли отражение в статьях, опубликованных в Республиканском сборнике научных статей "Личностный подход в обучении и гуманизация учебно - воспитательного процесса " (Самарканд - 2013г.)

1. "Дом как духовное пространство героев Достоевского" Республиканский сборник научных статей "Личностный подход в обучении и гуманизация учебно - воспитательного процесса " (Самарканд - 2013г.) (С.473-475);

2. "Взаимосвязанность художественного пространства и времени" Республиканский сборник научных статей "Личностный подход в обучении и гуманизация учебно - воспитательного процесса " (Самарканд - 2013г.) (С.475-478).

Публикация третьей статьи вышла под названием:

3. Парадоксы пространства в романе "Братья Карамазовы"

В первой статье рассматривается дом как категория, связанная с материальной и духовной сферой жизни. Дом как бытовое пространство героев Достоевского разрушается и распадается на пороги, углы, лестницы; комнаты превращаются в сцену, где разыгрываются скандалы и катастрофы. Стабильность, укоренённость, патриархальность как приметы русского Дома чужды пространству обитания героев Достоевского, большинство из них не хозяева, а жильцы, снимающие квартиры, углы, каморки.

Художественное пространство и время в произведениях Ф.М. Достоевского играет значительную идейную роль. Мы можем проследить сходство черт пространственных условий и внутреннего мира героев, их переживаний и поступков.

Во второй анализируется взаимосвязь художественного пространства и времени. В литературе ведущим началом в хронотопе является, указывает Бахтин, не пространство, а время. Пространство раскрывает время, делает его зримым. Но само пространство делается осмысленным и измеримым только благодаря времени

В третьей статье прослеживается, как через художественное пространство художник показывает глубинные пласты души героев. Когда герои приближаются к идеалу воплощенному в образ Христа, они оказываются в пространстве, которое предельно открыто, распахнуто в мир, нравственно и поэтому в момент восторженного экстаза Алеше Карамазову открывается небесный купол на фоне глав собора. С подобным пространством связано радостное, религиозное созерцание и мгновения высших озарений героев Достоевского.

Предельное заострение момента выбора связано в романе с хронотопом "порога", маркирующем путь Ивана. В кризисные минуты герой оказывается способным прорвать сузившееся до "черты" пространство и "переступить" через себя, что равнозначно библейскому восшествию на крест.

Глава I. Способы организации поэтики художественного пространства в романах писателя

1.1 Взаимосвязь художественного пространства и времени