Художественная парадигма романов Кребийона-сына

Размещено на http://www.allbest.ru/

БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ПАРАДИГМА РОМАНОВ КРЕБИЙОНА-СЫНА

Лидергос Наталья Валерьевна

по специальности 10.01.03 - литература народов стран зарубежья

(французская)

Минск, 2009

Работа выполнена в Белорусском государственном университете

Научный руководитель Ковалева Татьяна Владимировна,

кандидат филологических наук, доцент,

доцент кафедры зарубежной литературы Белорусского государственного

университета

Официальные оппоненты: Ермоленко Галина Николаевна,

доктор филологических наук, доцент, заведующий кафедрой литературы

и методики ее преподавания

Смоленского государственного университета

Кондаков Денис Александрович,

кандидат филологических наук, доцент,

доцент кафедры мировой литературы и культурологии УО «Полоцкий государственный университет»

Оппонирующая организация: УО «Могилевский государственный университет имени А.А. Кулешова»

Защита состоится «29» января 2010 г. в 16.00 на заседании совета по защите диссертаций Д 02.01.12 при Белорусском государственном университете (220030, г. Минск, ул. К. Маркса, 31, филологический факультет, ауд. 62; тел. ученого секретаря: 227-63-78).

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке Белорусского государственного университета

Автореферат разослан «23» декабря 2009 г.

Ученый секретарь

совета по защите диссертаций Хмельницкий Н.Н.

КРАТКОЕ ВВЕДЕНИЕ

роман кребийон художественный

Писательская репутация Клода-Проспера Жолио де Кребийона (1707 - 1777) неоднозначна. С одной стороны, признается, что его творчество занимает важное место в истории французской литературы, поскольку повествовательные модели, разработанные Кребийоном, образовали жанровый канон галантного романа; известно, что такие крупнейшие романисты XVIII в., как Дидро, Ш. де Лакло, Л. де Кувре, Ю. Крюденер, испытали его влияние; указывается, что Прево, Вольтер, Б. Констан, А. Мюссе, Стендаль, Аполлинер во Франции, А.С. Пушкин и его современники в России проявляли интерес к наследию «французского Петрония». Бесспорно, что многие особенности стиля писателя: «мерцающая» игровая поэтика, интеллектуализм афористического письма, ироническое повествование - оказались близки эстетическим запросам ХХ - начала XXI вв.

С другой стороны, история восприятия творчества Кребийона как в зарубежном, так и советском, а затем российском литературоведении свидетельствует о наличии противоречивых, часто взаимоисключающих оценок и интерпретаций его мировоззренческой, эстетической и нравственной позиции. Это означает, что художественное своеобразие произведений Кребийона - наиболее яркого явления в литературе рококо - во многом остается нераскрытым, а творчество писателя, его вклад в развитие французского романа эпохи Просвещения недооцененным.

Выявление специфики художественного языка Кребийона предполагает изучение его произведений в рамках актуального для современного литературоведения коммуникативного подхода и предусматривает определение функций игровой поэтики и афористического письма, взаимодействие которых обусловливает художественную парадигму романов и их жанрово-стилевое своеобразие. Исследование художественной парадигмы романов Кребийона дает возможность рассмотреть вопрос о литературном афоризме и игровой поэтике как отражении ментальной деятельности автора, человека определенной эпохи, противоречия которой обусловливают его когнитивную ситуацию и ценностные ориентиры. Таким образом, предлагаемый в диссертации подход имеет не только историко-литературное, но и теоретическое обоснование.

Представляется целесообразным исследование романов Кребийона в едином контексте. Созданные на протяжении достаточно короткого отрезка времени (роман «L'Ecumoire, ou Tanzaп et Nйadarnй» («Шумовка, или Танзай и Неадарне») вышел в 1734 г., роман «Les Egarements du cњur et de l'esprit» («Заблуждения сердца и ума») - в 1736 - 1738 гг., предположительное время издания романа «Le Sopha» («Софа») - 1739 - 1742 гг. Время написания и первой публикации точно неизвестны.), они могут восприниматься как своеобразная трилогия, как сверхтекст, в котором отразилась эволюция авторского отношения к актуальным проблемам эпохи.

Как творчество Кребийона, так и проблема коммуникативного потенциала игровой поэтики и афоризма значимы для белорусской науки. Общепризнанны заслуги белорусских ученых в изучении афоризма (А.Е. Михневич, В.П. Рагойша, Ф.Н. Янковский, Е.Е. Иванов), игры (Г.В. Синило, Н.В. Дешковец). Актуальной является разработка принципов литературоведческого исследования афоризма и игровой поэтики как факторов авторской коммуникативной стратегии.

Диссертационное исследование имеет практическое значение и соответствует приоритетам белорусской науки. Расширение культурных и научных связей Республики Беларусь с другими странами, в частности с Францией, делает необходимым дальнейшее изучение коммуникативных аспектов литературы и развитие белорусской романистики, в том числе посвященной литературе XVIII в. Литература рококо входит в вузовскую программу курса «История французской литературы» Гiсторыя замежнай лiтаратуры. Вучэбная праграма для студэнтаў вышэйшых навучальных устаноў па спецыяльнасцях 1-21 05 01 «Беларуская фiлалогiя», 1-21 05 02 «Руская фiлалогiя», 1-21 05 04 «Славянская фiлалогiя», 1-21 05 05 «Класiчная фiлалогiя», 1-21 05 06 «Рамана-германская фiлалогiя», 1-21 05 07 «Кiтайская фiлалогiя». - Мiнск: БДУ, 2005. - С. 66- 68. . Диссертация является первым в Республике Беларусь исследованием творчества Кребийона и первым опытом изучения афоризма и игровой поэтики в контексте художественной парадигмы, что утверждает приоритет белорусского литературоведения в решении актуальной научной проблемы.

Афористичность характерна для творчества многих белорусских писателей, например, Я. Коласа, Я. Купалы, М. Богдановича, А. Мрия, П. Панченко, К. Крапивы, В. Короткевича, Я. Брыля, А. Рязанова, поэтому новые подходы к исследованию афоризма могут быть использованы при анализе их произведений. Изучение творчества Кребийона представляет интерес для исследования белорусской литературы XVI - XVIII вв., поскольку игровая поэтика и афористичность, определяющие художественную парадигму романов писателя, характерны и для отечественной литературы данного периода (Я. Намысловский, С. Рысинский, Симеон Полоцкий). Сосредоточенность на исследовании проблем морали связывает Кребийона и его современницу Ф.У. Радзивилл, что свидетельствует о возможной рецепции рококо в культурном пространстве Беларуси XVIII в.

Таким образом, актуальность темы диссертации определяется совокупностью историко-литературного, теоретического, культурного и прагматического факторов и соответствует приоритетам национальной науки.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Связь работы с крупными научными программами и темами

Диссертация выполнена на кафедре зарубежной литературы Белорусского государственного университета в рамках плановой научно-исследовательской темы Министерства образования Республики Беларусь «Мировая литература: традиции и новаторство» (2006-2010, государственная регистрация № 20061799).

Цель и задачи исследования

Цель исследования - выявление специфики художественной парадигмы романов Кребийона в контексте эпохи рококо, что позволит определить функции игровой поэтики и афористического письма в реализации авторской коммуникативной стратегии.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

1) обосновать обусловленность художественной парадигмы романов Кребийона характером мироотношения рококо;

2) раскрыть семантический и коммуникативный потенциал игровой поэтики и афоризма, охарактеризовать основные этапы и формы его реализации в предшествующей Кребийону романной прозе;

3) проанализировать романы Кребийона как сверхтекст, в котором отразилась духовная и нравственная эволюция писателя;

4) установить функции и специфику игровой поэтики в романах Кребийона, обосновать динамику игровых стилистических доминант эволюцией нравственной позиции писателя;

5) выявить типологию афоризмов в романах Кребийона, осмыслить специфику их функционирования в романном пространстве, рассмотреть афористику как отражение проблемных зон авторского сознания;

6) выяснить характер влияния художественной парадигмы на жанрово-стилевое своеобразие романов Кребийона и определить значение художественных открытий писателя для истории французского романа XVIII в.

Объект исследования - афоризмы и игровая поэтика в романах Кребийона-сына «Шумовка, или Танзай и Неадарне», «Заблуждения сердца и ума» и «Софа»; предмет - функции игровой поэтики и афористического письма как определяющих факторов художественной парадигмы и их влияние на формирование жанрово-стилевого своеобразия романов Кребийона.

Выбор объекта и предмета исследования обусловлен необходимостью определения специфики художественной парадигмы романов Кребийона в ее обусловленности мироотношением эпохи рококо. Основное внимание уделено анализу функций афоризмов и игровой поэтики как составляющих художественной парадигмы романов Кребийона и влиянию коммуникативной стратегии писателя на их жанрово-стилевое своеобразие.

Положения, выносимые на защиту

1. Художественная парадигма эпохи находит индивидуальное преломление в творчестве каждого писателя, обусловливая характер соотношения текста и действительности и способы эстетической коммуникации с читателем в его произведениях. Художественная парадигма романов Кребийона «Шумовка, или Танзай и Неадарне», «Заблуждения сердца и ума», «Софа» определяется скептико-ироническим мироотношением рококо, через призму которого писатель осмысливает современность и выбирает коммуникативную стратегию. Синтез игровой поэтики и афористического письма, характеризующий романы Кребийона, является адекватным выражением его ментальности как человека эпохи рококо и основой индивидуально-творческой художественной парадигмы.

2. Семантический и коммуникативный потенциал игры и афоризма оказывается наиболее востребованным в периоды мировоззренческих кризисов. В XVII - XVIII вв., когда формирование новой философской картины мира и изменения в общественно-политической сфере вызвали проблематизацию традиционной морали, игра становится модусом мировосприятия и бытового поведения, а афоризм - формой литературно-философского осмысления действительности. Игра и афоризм в это время не только становятся принадлежностью салонной культуры, но и определяют поэтику романной прозы XVII - XVIII вв.

3. Романы Кребийона образуют сверхтекст, единство которого определяется актуальным для эпохи рококо противоречием между универсальными ценностями и конкретикой повседневной жизни. Воспринятые как художественное целое, романы Кребийона отражают эволюцию писателя, которая на проблемно-тематическом уровне отразилась в осмыслении «метафизики» любви и культурного героя эпохи рококо либертина, на уровне поэтики - в изменении стилистических доминант и функций афоризма.

4. Игровая поэтика, которая проявляется в «Шумовке» как карнавальная, в «Заблуждениях сердца и ума» как амбигитивная, в «Софе» как театральная стилистические доминанты, реализует ироническое отношение писателя к современности и определяет соотношение текста и действительности, специфику сюжета, способы построения характеров персонажей, введение фигуры рассказчика и отказ от руководства читательским восприятием. Изменение игровых доминант от романа к роману свидетельствует об усилении критического начала в авторском отношении к миру.

5. В поле игровой поэтики рококо афоризм приобретает характер окказионального «мнения» и используется персонажами в качестве аргумента для манипулирования сознанием собеседника или обоснования собственного поведения в ситуации кризиса нравственных ценностей. В романе афоризм, наряду с игровой поэтикой, участвует в разрушении универсальных истин и выступает как часть социального разноречия. Афоризмы повествуемого мира дают представление о векторах проблематизации морали в сознании автора и характеризуют его как сознание скептическое. Дистантное расположение афоризмов в тексте используется для реализации авторской коммуникативной стратегии.

6. Художественная парадигма романов Кребийона является важным фактором жанрово-стилевого своеобразия произведений, определяя специфику хронотопа, способствуя установлению диалогических отношений, актуализируя полифонический потенциал романной формы. Стиль Кребийона демонстрирует единство игровой поэтики и афористического письма на уровне речи. Ослабление фабулы, преобладание повествования над изображением, игровой тип связи текста и действительности, диалогизация повествования, интеллектуализация стиля свидетельствуют о том, что Кребийон создал интеллектуальный роман - необходимый этап в становлении философского романа Просвещения.

Личный вклад соискателя

Диссертационное исследование в полном объеме выполнено самостоятельно.

Апробация результатов диссертации

Основные положения и результаты исследования изложены в докладах и выступлениях на 11 международных научных конференциях и научных чтениях: «Шестые Лафонтеновские чтения: XVII век в диалоге эпох и культур» (СПб., 14-16 апреля 2000 г.), «Язык, общество и проблемы межкультурной коммуникации» (Гродно, 23-24 ноября 2004 г.; 22-23 ноября 2007 г.), «XVIII век: Театр и кулисы» (Москва, 23-25 марта 2006 г.), «Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе. Проблемы теоретической и исторической поэтики» (Гродно, 23-25 сентября 2006 г.; 1-3 октября 2008 г.), «Пушкин и мировая культура» (Минск, 9-10 февраля 2007 г.), XXXVI международная филологическая конференция (СПб., 12-17 марта 2007 г.), «Славянскiя лiтаратуры ў кантэксце сусветнай» (Минск, 1-3 ноября 2007 г.), «Кребийон-сын: проблемы творчества» (Москва, 5 февраля 2008 г.), «XVIII век: Женское/мужское в культуре эпохи» (Москва, 20-22 марта 2008 г.).

Опубликованность результатов диссертации

Основные положения диссертации и полученные результаты отражены в 24 публикациях (общий объем - 8, 5 авт. л.): 4 статьи помещены в научных изданиях, рекомендованных ВАК Республики Беларусь (2, 2 авт. л.), 13 - в сборниках научных работ (4, 45 авт. л.), 6 - в сборниках материалов научных конференций (1, 6 авт. л.), 1 - в сборнике тезисов (0, 25 авт. л.).

Структура и объем диссертации

Диссертация состоит из введения, общей характеристики работы, трех глав, заключения и библиографического списка. Полный объем диссертации составляет 139 страниц; основная часть занимает 115 страниц. Список использованных источников включает 306 позиций.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается выбор темы, объекта и предмета исследования, раскрывается его актуальность.

В главе 1 «Художественная парадигма романа рококо: теоретические и историко-литературные аспекты проблемы» рассматривается коммуникативный и семантический потенциал игры и афоризма, этапы и формы его реализации; отмечаются функции игры и афоризма во французском романе XVII - первой половины XVIII в.

В разделе 1.1 «Аналитический обзор исследований по теме диссертации» констатируется, что в западном и российском литературоведении творчество Кребийона изучается в следующих направлениях: отражение философии и этики XVIII в. в его произведениях (Э. Штюрм, Ж. Гараньон, К. Дорнье, П. Рета, А. Зимек, К. Казенобль, Т. Виар, Ж.-Ф. Перрен, Ж. Дажан, М.В. Разумовская, И.В. Лукьянец); отношение Кребийона к идеям либертинажа (Р. Мортье, Ж. Вайсгербер); его место в литературе рококо (А.Д. Михайлов, Н.Т. Пахсарьян, С.Л. Козлов, А.Л. Гринштейн), Просвещения (Н.В. Забабурова). Большое внимание в исследованиях уделяется поэтике Кребийона: определяются специфика повествовательной структуры (С. Дюрер, Ж. Сальван, Питер В. Конрой, Жан Р. Жозеф, А. Кибеди-Варга, П. Гольмин); жанровая природа романов (А.Ф. Строев); приемы создания образов (Р. Жоман-Бодри, В.Д. Алташина); амбигитивность как характеристика стиля (Б. Фор); особенности языковой семантики (К. Лаброс, М. Делон, С. Корнар, Ж. Сгар).

Изучение основных работ по проблеме афоризма (С.С. Аверинцев, О.Н. Кулишкина, А.Е. Михневич, Е. Е. Иванов, Б. П. Иванюк, В. П. Рагойша), игры (Й. Хёйзинга, М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман, А.Л. Гринштейн, Г. В. Синило, Н.В. Дешковец), романа (М.М. Бахтин, Б.А. Грифцов, Н.Д. Тамарченко, Н.Т. Рымарь, Г.К. Косиков, Е.М. Мелетинский), рококо (Ж. Сгар, Н. Т. Пахсарьян, А.Д. Михайлов, Р. Лофер, С.Л. Козлов, П. Брэди) позволило обосновать необходимость исследования произведений Кребийона в аспекте эстетической коммуникации и сформулировать исследовательскую гипотезу: художественная парадигма романов писателя определяется синтезом игровой поэтики и афористического письма. Значимыми для исследовательской концепции диссертации стали идея В.И. Тюпы о художественной парадигме - типологической категории, в которой концентрируется представление о литературе как форме эстетической коммуникации, а также концепция первичных жанров (М.М. Бахтин, В.И. Тюпа), «динамическое единство» которых определяется «внутренней мерой» (Н.Д. Тамарченко) романа.

В разделе 1.2 «Семантический и коммуникативный потенциал игровой поэтики и афоризма» утверждается, что понятие «художественная парадигма», распространение которого в литературоведческом обиходе обусловлено актуализацией коммуникативного подхода к изучению литературы, применимо не только к определенной стадии литературного процесса, но и к творчеству отдельного писателя. Как указывает В.И. Тюпа, исследование художественной парадигмы предполагает необходимость учитывать ментальную составляющую творческой деятельности субъекта, соотношение текста и действительности и способы реализации эстетического контакта между автором и читателем.

Решение данной проблемы в диссертации связано с рассмотрением функций игровой поэтики и афоризма в романах Кребийона, поэтому в разделе констатируется, что различные исторические формы игры и игровой поэтики актуализируют коммуникативный потенциал такого жанрового «первофеномена» (М.М. Бахтин), как анекдот: подобно анекдоту, игра остраняет действительность, дает автору возможность установить дистанцию по отношению к миру и переосмыслить его. Игровая поэтика интеллектуализирует повествование и предполагает диалогическое усилие читателя по реконструкции авторского замысла. Напротив, двойственная сущность афоризма, для которого в разных контекстах могут быть характерны монологизм и диалогизм, сюжетность как выявление причинно-следственных связей между событиями и дефинитивность как установление понятийно-логических отношений между явлениями, объективность и субъективность, универсальность обобщения и окказиональность сиюминутного наблюдения, обусловливает его способность реализовывать противоположные коммуникативные стратегии, восходящие к таким «первофеноменам», как притча и анекдот.

В разделе 1.3 «Этапы и формы реализации семантического и коммуникативного потенциала игры и афоризма в истории литературы» показывается, что наиболее значимые эпизоды в развитии игры и афоризма связаны с переломными моментами в развитии общества.

В истории литературы выделяются две формы игры - карнавальность и театральность. Карнавал как проявление народной смеховой культуры имеет архаичные корни, чем объясняются выделенные М.М. Бахтиным такие его свойства, как универсальность, амбивалентность, неофициальность, утопизм и бесстрашие, которые оказываются востребованными в эпохи культурного обновления, когда развиваются т.н. карнавализованные жанры. К XVIII в. карнавальное мироощущение сменяется театральностью, которая характеризует мир официальной культуры с его двуличностью и определяет «стиль эпохи».

Расцвет афоризма также приходится на переходные эпохи: кризис идей Возрождения сделал возможным появление книги Монтеня «Опыты», моралистика XVII-XVIII вв. была инспирирована изменением философской парадигмы и проблематизацией человека и его нравственности в XVII в. Афоризм в это время становится явлением повседневной культуры и проникает во все литературные жанры. Мир, увиденный через призму афоризма, представал изменчивым, многообразным; преломленный индивидуальным восприятием, он становился диалектичным и не поддавался универсализации. Афоризм в процессе исторического развития эволюционировал от фиксации «общих мест» к индивидуально осмысленной закономерности. В обоих случаях присутствует претензия на истинность высказывания, но в античном афоризме это универсальная истина, а в моралистике XVII-XVIII вв. - истина «для себя» и «о себе». Концептуальная установка эпохи «мнение правит миром» высвободила в афоризме семантический потенциал, присущий анекдоту; принципиальная невозможность карнавального смеха в условиях абсолютизма привела к высвобождению в афоризме игрового начала и актуализации парадокса как типа высказывания.

Формы взаимодействия игры и афоризма в предшествующей и современной Кребийону романной прозе характеризуются в разделе 1.4 «Функции игрового начала и афоризма во французском романе XVII - первой половины XVIII вв.», где показывается, что функции игрового начала и афоризма в романной прозе XVII в. определяются традициями монологического мышления, характерного для эпохи традиционализма. Функция игрового начала и афоризма в романе барокко была архитектонической: подчинение композиции романа принципам построения пьесы, использование афористических высказываний в качестве «резюме» после каждого эпизода позволяло концептуализировать повествование и руководить читательским восприятием. В романе классицизма афоризм используется в качестве одной из форм объективного психологического анализа, выявляя скрытые за условностями светской морали истинные мотивы поведения персонажей.

В эпоху рококо формируется новая мировоззренческая ситуация. Кризисность мироощущения, скептическое отношение к традиционным ценностям, позиция нравственного компромисса (Н.Т. Пахсарьян); парадоксальное поведение культурного героя эпохи либертина, в котором сочетались легкомысленный эпатаж и оппозиционность, - все это обусловило расцвет романа рококо, исследование изменчивых психологических состояний (Мариво), загадочных характеров (Прево). Однако именно Кребийон создал тип романа, мировоззренческая и жанровая «формула» которого наиболее адекватно выразила дух рококо.

В главе 2 «Художественная парадигма романов Кребийона как индивидуально-творческая реализация скептико-иронического мироотношения рококо» показывается, что специфика художественного мира романов Кребийона определяется ментальностью писателя как человека эпохи рококо, его отношением к актуальным проблемам современности.

В разделе 2.1 «Карнавальность, амбигитивность, театральность как игровые доминанты художественного мира романов Кребийона» раскрывается, каким образом коммуникативная стратегия писателя реализуется в игровой поэтике, определяются игровые доминанты в его произведениях.

Игровая поэтика характеризует все уровни повествования в романах Кребийона: соотношение текста и действительности (условный сюжет связывается с современностью с помощью намеков и иносказаний); сюжетно-композиционное своеобразие (использование анекдотической ситуации в сюжете «Шумовки», актуализация родственной анекдоту стихии сплетен в «Заблуждениях сердца и ума», построение сюжета как совокупности анекдотов в «Софе»); двойное кодирование сюжета (фривольная фабула допускает возможность ее метафорической интерпретации, в результате чего в произведении возникает серьезный философский подтекст); принципы создания образов (мотив несовпадения видимого и истинного); субъектную организацию текста (введение фигуры рассказчика); коммуникативную стратегию (двойное кодирование сюжета обеспечивает интерес к произведениям как массового, так и элитарного читателя).

Игровая специфика художественной парадигмы романов Кребийона по-разному реализуется в его романах. Для каждого из исследуемых произведений характерна своя игровая доминанта. В романе «Шумовка, или Танзай и Неадарне» это карнавальность, которая проявляется в смеховом переосмыслении сословно-иерархических отношений и традиционных представлений о морали с помощью использования карнавального действа «увенчание-развенчание короля», обыгрывания проблематики телесного «низа» в повествовании о приключениях принца Танзая; в «Заблуждениях сердца и ума» это амбигитивность, которая определяет двусмысленность внутренней (вербальное и невербальное общение между персонажами) и внешней (между автором и читателем) коммуникации; в «Софе» - театральность, которая обусловливает мотив несовпадения видимого и истинного в поведении персонажей, а также поэтику театрализации на уровне жанра («восточная сказка»), сюжетно-композиционной организации (варьирование сцены любовного обольщения), повествовательной структуры (перенос внимания с изображения внешнего мира на исследование сознания персонажей), языка (использование перифраз).

Карнавальность, амбигитивность, театральность - текстовые реализации иронического отношения автора к миру. Ирония, «будучи позицией уединенного сознания, осуществляет субъективную карнавализацию событийных границ жизни» Тюпа, В.И. Аналитика художественного (введение в литературоведческий анализ) / В.И. Тюпа. - М.: Лабиринт; Изд-во РГГУ, 2001. - С. 168. . В то же время карнавальность, амбигитивность и театральность скрывают неопределенность авторской системы ценностей, что составляет принципиальную особенность мироотношения рококо. Изменение игровых доминант от романа к роману отражает эволюцию отношения Кребийона к актуальным проблемам современности.

В разделе 2.2 «Функции игры и афоризма в психологическом исследовании «казусов» любви» предлагается интерпретация отношения Кребийона к любви, определяется специфика психологического анализа в его романах, рассматривается функционирование афоризмов в игровом по своей сути художественном мире писателя.

Внимание Кребийона к проблеме любви объясняется тем, что именно в отношениях между мужчиной и женщиной проявился ценностный кризис, характерный для эпохи рококо. От романа к роману изменяется авторское понимание любви, которая осмысливается как проблематичный синтез физического влечения и духовного единства («Шумовка, или Танзай и Неадарне»), как один из способов приобщения молодого человека к правилам светского общения («Заблуждения сердца и ума»), как искусство любовного обольщения («Софа»). В изображении парадоксов любви важную роль играет мотив игры. Однако если в «Шумовке» игривость героини изображена как милое кокетство, если в «Заблуждениях сердца и ума» неоднозначность поведения героини создает атмосферу волнующей загадки, то в «Софе» игра предстает как пошлый «маскарад». Эволюция авторского отношения к любви отражает изменяющееся соотношение традиционных нравственных ценностей и еще только формирующихся в общественном сознании новых норм морали. Игра для героинь Кребийона является способом скрыть отсутствие однозначно понимаемых норм и правил поведения, для автора - иронически дистанцироваться от решения возникающих в связи с этим моральных проблем. Соответственно афоризмы выступают как средство проблематизации морали для автора и способ обоснования окказионального выбора для героинь.

В «Шумовке» афоризмы образуют полилог о любви, в котором несводимость мнений, их сосуществование в художественном целом демонстрирует процесс освобождения от предрассудков. В «Заблуждениях сердца и ума» афоризмы обнажают изменчивость героев, парадоксальность конкретных проявлений любви (ссылаясь на афоризмы, в которых зафиксированы общие места бытовой морали, герои находят приемлемое для них обоснование своего выбора). В театральном контексте «Софы» универсальные истины, провозглашаемые порочными героинями, приобретают двусмысленный характер и выявляют несовпадение нравственных норм и повседневной практики. Игра значениями слов отражает происходящее в обществе переосмысление нравственных ориентиров и попытки определить очертания новой морали. Таким образом, романные афоризмы тоже отразили эволюцию авторского мироотношения, которая соотносится с эволюцией игровых доминант. Синтез игровой поэтики и афоризма способствует построению сложного характера в романах Кребийона.

Логика парадокса, которая обусловливает каждый отдельный афоризм и их контрастное соположение в контексте эпизода или романа в целом, выявляет сближение афоризма и анекдота. Происходит разрушение читательских ожиданий, последующая сентенция опровергает предыдущую, а не продолжает и не развивает ее. Это означает, что афоризм выполняет в романах Кребийона ту же функцию, что и анекдот: расшатывает общепринятую версию социального мироустройства, зафиксированную в системе моральных норм и правил поведения в обществе.

В разделе 2.3 «Либертинаж в зеркале игрового поведения и парадоксов бытового философствования» доказывается, что двойное кодирование сюжета в анализируемых романах предполагает возможность его метафорического прочтения, в соответствии с которым любовные истории могут быть интерпретированы как отражение авторских размышлений над таким знаковым явлением эпохи рококо, как либертинаж. Отношение Кребийона к либертинам проявилось, во-первых, в изменении игровых доминант: если карнавальность «Шумовки» взрывала устаревшие представления о социальном мироустройстве, если амбигитивность повествования в «Заблуждениях сердца и ума» отражала противоречивое отношение автора к либертину и вскрывала неоднозначность культурной функции либертинажа, в котором разрушение устаревших форм жизни и освобождение от условностей светской игры сочеталось с отрицанием любых правил поведения в обществе, то театральность в «Софе» являет деструктивную сущность и несостоятельность либертинажа, исчерпанность его культурной функции и сигнализирует о полной утрате авторских иллюзий по отношению к данному явлению.

Во-вторых, авторская позиция просматривается и в совокупности романных афоризмов. В разделе констатируется, что на уровне фабулы афоризмы выполняют функцию психологической легитимации частного «мнения», на уровне метафорического сюжета - аргументативную функцию, позволяя либертинам добиться интеллектуального превосходства над собеседником. В контексте романного целого демонстрация возможности манипулировать сознанием с помощью ссылки на авторитетность афоризма равнозначна выявлению относительности универсальных истин и превращению их в «мнения». Сталкивая в высказываниях либертинов парадоксальные, противоречащие друг другу афоризмы, строя диалоги персонажей на семантических ловушках, когда в процессе спора осуществляется игра значениями слова и подмена понятий, Кребийон выявляет релятивизацию нравственных норм в сознании современников.

В разделе 2.4 «Романные афоризмы в контексте игровой поэтики: проблема авторской позиции» доказывается, что авторское мироотношение в романах Кребийона характеризуют как игровая поэтика, так и афоризмы повествуемого мира. Позиция писателя отражается в полилоге голосов, звучащих в его романах. Романные афоризмы Кребийона сосредоточены на осмыслении актуальных проблем современности. В позиции субъекта в афоризмах присутствуют базовые понятия христианской этики - любовь, добродетель, счастье, что свидетельствует об их проблематизации. Афоризмы демонстрируют ситуацию «неустойчивого равновесия» (формула В. С. Библера) между христианской этикой и ее субъективными преломлениями в эпоху рококо. Наличие контрадикторных афоризмов, принадлежащих персонажам, можно интерпретировать как столкновение в авторском сознании различных мнений по проблемам морали.

Анализ афоризмов и игровых доминант свидетельствует о том, что позиция Кребийона определяется свойственным рококо скептико-ироническим отношением к миру. Игровая поэтика позволяет автору установить ироническую дистанцию по отношению к действительности, избежав прямого высказывания о ней; афоризмы повествуемого мира, выявляя ценностный кризис в эпоху рококо, свидетельствуют о скептическом, но терпимом отношении автора к нравственности современников.

В главе 3 «Художественная парадигма как фактор жанрово-стилевого своеобразия романов Кребийона» рассматривается влияние игровой поэтики и романных афоризмов на формирование кребийоновской «формулы» романа.

В разделе 3.1 «Функции игровой поэтики и афоризма в становлении хронотопа интеллектуального романа Кребийона» показывается, что афоризмы, наряду с игровой поэтикой, определяют зону контакта романов Кребийона с современностью.

Основная тенденция развития романа в эпоху рококо заключалась в преодолении условности, характерной для произведений барокко и классицизма, и обращении к исследованию конкретики повседневной жизни. Способом расширения зоны контакта универсального сюжета с изменяющейся современностью в романах Кребийона становятся игра и афоризм.

С одной стороны, Кребийон создает универсальную картину мира. С этой целью в «Шумовке» он обращается к поэтике сказки, в «Заблуждениях сердца и ума» актуализирует архетипический сюжет инициации героя, в «Софе» основой широкой картины нравов делает повторяющуюся ситуацию любовного свидания. С другой стороны, условное игровое пространство с помощью прозрачных намеков соотносится с современной Кребийону исторической действительностью, благодаря чему пространственные и временные рамки локального сюжета расширяются, возникает «роман с ключом». К современности отсылают и романные афоризмы, которые, обращая читателя к универсальным истинам, в то же время вводят в роман неисчерпаемое многообразие мнений об этих истинах и отражают ситуацию ценностного кризиса, порожденного эпохой рококо. Многие афоризмы Кребийона созвучны афоризмам моралистов XVII-XVIII вв., что также вносит в романное повествование актуальность сиюминутной живой мысли.

Хронотоп в романах Кребийона создает характерный для рококо «мерцающий» эффект - загадки и разгадки, дистанцирования от действительности и тесного, хотя и опосредованного с помощью игровой поэтики, контакта с ней. Двойственность хронотопа романов Кребийона выявляет установку автора на интеллектуализацию повествования.

В разделе 3.2 «Афоризм и игра в диалогической структуре романов Кребийона» подчеркивается, что проблематизация моральных норм в эпоху рококо, формирование компромиссного отношения к миру не могли не отразиться на коммуникативной стратегии писателя и на конвенциях, определяющих его диалог с читателем. В романах Кребийона происходит перераспределение функций: поскольку непреложность моральных установлений поставлена эпохой под сомнение, автор отказывается представительствовать от лица истины и вводит фигуру рассказчика; в тексте возрастает роль диалогов и монологов, романы превращаются в дискуссию о морали. Однако, по М.М. Бахтину, романный диалогизм не сводится к наличию в произведениях споров, дискуссий, полемики - «наиболее очевидных, но грубых форм диалогизма» Бахтин, М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа / М.М. Бахтин // Эстетика словесного творчества / сост. С.Г. Бочаров; текст подгот. Г.С. Бернштейн и Л.В. Дерюгина; примеч. С.С. Аверинцева и С.Г. Бочарова. - 2-е изд. - М.: Искусство, 1986. - С. 317., а реализуется в диалогических отношениях между автором и героем, героями, автором и действительностью. Определяющее влияние на установление диалогических отношений в романах Кребийона оказывают игра и афоризмы.

Кребийон использует разные приемы, благодаря которым диалоги персонажей в романах, во-первых, становятся интеллектуальными поединками, во-вторых, активизируют интеллектуальную активность читателя. Двойственность игрового поведения персонажей, которые скрывают свое истинное лицо под «маской», порождает ситуацию недосказанности; ситуативный язык превращает светскую игру по правилам в свободную игру-импровизацию. Обыгрывание многозначности слов, построение семантических ловушек, основанных на несовпадении сказанного и подразумеваемого, отражает характерное для эпохи рококо размывание семантики слов, обозначающих моральные понятия, и провоцирует диалог между персонажами, в процессе которого выявляется личностный смысл истины. Между дистантными (удаленными друг от друга) афоризмами возникает «рассеянный диалог» (формула О. Вайнштейн Вайнштейн, О. Язык романтической мысли. О философском стиле Новалиса и Фридриха Шлегеля / О. Вайнштейн; Российский госуд. гуманит. ун-т. - М., 1994. - С. 50. ), который обнаруживает дискуссию о морали в сознании автора и героев.

Противоречащие друг другу афоризмы выявляют недоступность смысловой полноты в пределах одного высказывания. Этим объясняется множество афоризмов в романах Кребийона, с помощью которых автор и его герои пытаются выразить диалектический характер истины. Устанавливая диалогические отношения между автором и миром, автором и читателем, игровая поэтика и афоризм обусловливают становление в творчестве Кребийона такой жанровой разновидности, как интеллектуальный роман.

Диалогизм романов Кребийона, отражая скептико-ироническое мироотношение писателя, то есть позицию растерянного сознания, имеет иные мировоззренческие и эстетические основания, нежели диалогизм романа XIX в., за которым стоит признание равноправия сознаний автора и читателя в процессе эстетического диалога, однако как начальный этап становления диалогических отношений он заслуживает осмысления.

Избранная Кребийоном коммуникативная стратегия способствует выявлению полифонического потенциала романа, который исследуется в разделе 3.3 «Взаимодействие игровой поэтики и афористического письма в романах Кребийона как прообраз полифонизма».

В романах Кребийона А. Д. Михайлов и Ф. Журанвиль находят скрытый диалог с философской прозой Монтеня, Паскаля, с произведениями Монтескье, французских просветителей. Осмысление философских проблем на «несерьезном» материале и в игровом освещении является признаком полифонизма, потому что сталкиваются два подхода к действительности.

Игровое отношение Кребийона к миру демонстрирует отсутствие у него позиции судьи человеческих пороков. Дискуссия, полемика о проблемах морали, о принципах повествования определяют не только содержание, но и форму его романов. Комментарии слушателей к рассказываемым историям оспаривают право повествователя (автора) на авторитетное слово. Во всех романах проявляется «всеобъемлющая ирония автора» (формула А.Д. Михайлова), которая ставит под сомнение провозглашаемые персонажами истины. Более того, от романа к роману Кребийон все больше отказывается от изображения предметного мира; в «Софе» от образов персонажей остаются только их «голоса», которые выступают как отражение их сознания. Преимущественное внимание к идеологической, нравственно-философской сфере выявляет полифонический потенциал романной формы, которую осваивает Кребийон, - формы интеллектуального романа.

Важную роль в этом полифоническом дискурсе выполняют афоризмы. Афористика как форма бытового философствования участвует в разрушении старых и освоении новых мировоззренческих, нравственных, эстетических представлений. Если роман как жанр «живет контроверсой» (Б.А. Грифцов Грифцов, Б.А. Теория романа / Б.А. Грифцов. - М.: Гос. акад. худож. наук, 1927. - С. 147.), то роман Кребийона живет разрешением интеллектуальных противоречий между старыми и новыми ценностями, что реализуется именно в афоризмах, в их диалогическом со- и противопоставлении. При этом, как писал известный философ Г.Г. Шпет, «афористическая форма существенно связана с внутренней растерянностью скептической души» Шпет, Г.Г. Скептик и его душа (Этюд по философской интерпретации) / Г.Г. Шпет // Шпет Г.Г. Philosophia Natalis. Избранные психолого-педагогические труды. - М., 2006. - С. 416.. Сознание скептика и афориста потенциально полифонично: афорист в равной степени скептически относится и к добру, и к злу, признавая истинность даже противоположных суждений. В то же время афоризмы, вступая в романном контексте в диалогические отношения, очерчивают путь к постижению жизни во всей ее многосложности: отражая хаос явлений и мнений о них, афоризмы дают представление об идеологических и нравственных процессах, характеризующих общественное сознание эпохи рококо.

Сосредоточившись на изображении нравственных процессов, происходивших в обществе, не пытаясь дать им однозначную оценку, Кребийон создает роман, жанровая формула которого наиболее адекватно выразила присущее рококо состояние незавершенности нравственных поисков и неразрешимости - в рамках рокайльного мироотношения - поставленных эпохой проблем. Перестройка художественного видения и коммуникативной стратегии привела к актуализации полифонического потенциала романной формы в произведениях.

В разделе 3.4 «Стиль Кребийона как феномен афористического письма и игры» утверждается, что стиль Кребийона позволяет рассматривать его произведения как разновидность философского романа и этап становления интеллектуальной прозы.

Для романов Кребийона характерно многообразие проявлений афористического мышления писателя. В стиле проявляется характерное для Кребийона единство игровой поэтики и афористического письма: отточенность формы, четкость оформления мысли возникает благодаря использованию в афоризмах тропов и фигур мысли, которые выступают как проявление игры на уровне речи.

Игровой характер речевого поведения персонажей в романах, интерес писателя к исследованию мысли, которая тяготеет к парадоксам, словесной игре, основанной на метафоричности и многозначности слова, характеризуют стиль Кребийона как стиль интеллектуальной прозы. На первом плане в романах оказывается не событие, а игровая по своему характеру словесная реальность, которая побуждает читателя к постоянному диалогу с автором и его героями. Синтез игровой поэтики и афористического письма позволил добиться максимальной смысловой ёмкости повествования. Кребийон создал свой стиль, в котором проявляется специфика авторского скептико-иронического мироотношения. Изысканность игры и афористического письма как слагаемых этого стиля отвечают самому духу рококо. По имени своего создателя этот стиль получил название crйbillonage.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Основные научные результаты диссертации

1. Своеобразие литературы рококо определяется ее переходным характером, промежуточным положением между разными парадигмами художественности. Внимание рококо к новым мировоззренческим, культурным, нравственным явлениям сочеталось с поиском нового художественного языка, способного отразить действительность в ее постоянном изменении. В перспективе смены литературных эпох литература рококо предстает как начало длительного перехода к новой парадигме художественности - от традиционализма к индивидуальному творчеству, от монологического к диалогическому типу художественного сознания. Эти поиски нашли индивидуально-творческое преломление в романах Кребийона, обусловив специфику их художественной парадигмы, которая определяется синтезом игровой поэтики и афористического письма. В художественной парадигме романов Кребийона отразилась его ментальность как человека эпохи рококо, скептико-ироническое отношение к миру и человеку [4; 17; 19; 20; 21; 23].

2. Обращение Кребийона к игровой поэтике и афористическому письму обусловлено семантическим и коммуникативным потенциалом игры и афоризма. Игра позволяет выявить парадоксальность современной автору действительности и в то же время, установив ироническую дистанцию по отношению к ней, уйти от прямого выражения авторской позиции. Для афоризма характерна двойственная природа: в разных контекстах в нем могут проявиться монологизм и диалогизм, объективность и субъективность, универсальность обобщения и окказиональность эмпирического наблюдения. Семантический и коммуникативный потенциал игры и афоризма оказывается востребованным в переходные эпохи истории. В XVII в., когда формирование новой философской парадигмы вызывает проблематизацию человека, игра как форма отношения к миру и афоризм как способ его осмысления определяют все сферы культуры и литературы - от бытового поведения до литературного творчества. Функции игрового начала и афоризма в романной прозе XVII в. определяются традициями монологического мышления, характерного для эпохи традиционализма. В романе барокко и классицизма игровая поэтика и афоризм выступают в качестве нарративной «скрепы» и морально-дидактического обобщения; в прозе классицизма афоризм используется в процессе психологического анализа, выявляя скрытые за условностями светской морали истинные мотивы человеческого поведения [1; 6; 9; 18].

3. Романы Кребийона «Шумовка, или Танзай и Неадарне», «Заблуждения сердца и ума», «Софа» представляют собой своеобразную трилогию, сверхтекст, единство которого обусловлено стремлением автора осмыслить актуальную проблему современности - характерное для эпохи рококо противоречие между традиционными нравственными ценностями (истинами) и их релятивистской трансформацией в субъективные «мнения». Это противоречие формирует неразрешимую для автора интеллектуальную и нравственную «контроверсу» (Б.А. Грифцов), которая становится предметом исследования в его произведениях, определяя внимание Кребийона к теме любви, осмысление им отношений между мужчиной и женщиной как конфликтных. Анализ романов в контексте духовных и нравственных поисков писателя выявляет эволюцию авторского отношения к знаковому явлению эпохи - либертинажу: от восхищения пафосом отрицания устаревших и сковывающих человека средневековых норм морали («Шумовка») через осознание двойственности его культурной функции («Заблуждения сердца и ума») к критическому восприятию результатов разрушения нравственных норм («Софа») [4; 12; 13; 15; 17].

4. Игровая поэтика, в которой нашло адекватное отражение ироническое отношение автора к миру, определяет способы его осмысления в романах Кребийона: аллюзивность условного сюжета («роман с ключом»); двойное кодирование сюжета, допускающее возможность его метафорической интерпретации; принципы создания образов персонажей, в поведении которых подчеркивается несовпадение видимого и истинного; субъектную организацию текста (отказ от прямого выражения авторской позиции и введение фигуры рассказчика); коммуникативную стратегию (ориентация одновременно на массового и интеллектуального читателя). Эволюция авторского отношения к действительности отразилась в изменении игровых стилистических доминант: художественный мир «Шумовки» определяется поэтикой карнавальности, «Заблуждений сердца и ума» - амбигитивности (двойственности), «Софы» - театральности [4; 7; 8; 14; 17].

5. Многообразие афоризмов в романах Кребийона (собственно афоризмы, максимы, сентенции, парадоксы, дефиниции; афористические высказывания, скрытые афоризмы, афоризмообразные конструкции) свидетельствует об их важной роли в реализации авторского замысла. Афоризмы характеризуют сознание персонажей, выявляя «неустойчивое равновесие» (В.С. Библер) между традиционными ценностями и новыми нормами бытового поведения в эпоху рококо, и выполняют аргументативную функцию - для психологического обоснования нравственного выбора или интеллектуального воздействия на собеседника. Скептическое отношение Кребийона к нравственности современников отразилось в наличии противоположных по своему содержанию афоризмов, которые, вступая в тексте в диалогические отношения, выявляют характерную для рококо позицию нравственного компромисса и неготовность автора, как человека переходной эпохи, к однозначному определению своей позиции. Изменение функций афоризма от романа к роману (проблематизация морали в сентенциях «Шумовки», осмысление возможности ее субъективного понимания и окказионального использования в парадоксах «Заблуждений сердца и ума», демонстрация манипулирования сознанием собеседника с помощью семантических ловушек в афоризмах «Софы») свидетельствует о нарастании критического отношения Кребийона к современности, об осознании им исчерпанности культурной роли либертинажа [4; 5; 16; 17; 20; 22; 24].

6. Игровая поэтика и афористическое письмо, определяя соотношение текста и действительности, коммуникативную стратегию Кребийона в его романах, выступают как жанро- и стилеобразующие факторы. Расширяя локальный хронотоп и устанавливая связи между условным сюжетом и действительностью, актуализируя жанровую традицию анекдота на уровне сюжетно-композиционной организации произведения (сказка с анекдотическим сюжетом в «Шумовке», новеллистическая основа в «Заблуждениях сердца и ума», собрание эпизодов-анекдотов в «Софе»), способствуя диалогизации отношений между персонажами, автором и читателем, автором и миром, выявляя свой полифонический потенциал в осмыслении изменчивой и противоречивой эпохи, выступая как своеобразное отражение социального и мировоззренческого разноречия, характеризующего эпоху рококо, участвуя в интеллектуализации стиля (что проявилось в постепенном ослаблении фабулы от романа к роману, преобладании повествования над изображением и концентрации писателя на исследовании сознания современников), игровая поэтика и афористическое письмо обусловливают жанрово-стилевое своеобразие созданного Кребийоном романа - интеллектуального по форме и философского по содержанию. Этим объясняется значимое место Кребийона в литературе века Просвещения. В перспективе смены литературных эпох поиски Кребийона означали начало разрушения монологизма традиционного романа [2; 3; 4; 10; 11; 12].

Рекомендации по практическому использованию результатов

Результаты исследования могут быть использованы при составлении учебных программ и разработке лекционных курсов по истории французской литературы, истории мировой литературы XVIII века для гуманитарных факультетов вузов Республики Беларусь; при подготовке учебных пособий по данному курсу; при разработке спецкурсов и спецсеминаров «Французская литература XVIII века», «Французский роман XVIII века»; при исследовании коммуникативных аспектов художественного произведения и функций игровой поэтики и афоризма в нем.

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ СОИСКАТЕЛЯ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Статьи в научных журналах, рекомендованных ВАК

1. Автухович (Лидергос), Н.В. Афоризм XVII-XVIII вв. как форма авторской саморефлексии / Н.В. Автухович (Лидергос) // Весн. Гродз. дзярж. ун-та. Сер.3, Філалогія. Педагогіка.- 2007. - № 1. - С. 60-65.