Поэма "Мцыри"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Еще до выхода первого, единственного прижизненного сборника стихотворений Лермонтова (1840), Белинский предсказывал Лермонтову место в нашей литературе рядом с Пушкиным и Гоголем. Он писал Боткину: «Черт знает -- страшно сказать, а мне кажется, что в этом юноше готовится третий русский поэт и что Пушкин умер не без наследника» .

Небольшое по объему наследие Лермонтова очень многообразно и сложно. Лермонтов писал о современной ему действительности, об историческом прошлом, высказывал свои мечты о будущем. Изображал Россию и Кавказ. Обращался к господствовавшим общественным кругам и к жизни простых людей, разночинцев, крестьян. Мы найдем в его творчестве мотивы религиозные и богоборческие, пессимизм и жизнеутверждение, выражение пассивного отношения к жизни и призывы к активной общественной борьбе. Он создал произведения во всех литературных родах, писал лирические стихотворения, поэмы, драмы и повествовательные сочинения в стихах и прозе. лермонтов поэма мцыри

Начало исследованиям творчества М.Ю. Лермонтова в ХIХ веке было положено литературными критиками 40-60-х г.: В.Г.Белинским, Н.А. Добролюбовым, Н.Г. Чернышевским, Д.И. Писаревым, И.А Гончаровым, Ап. Григорьевым, Н.И. Шелгуновым. Глубокие и точные суждения о природе творчества М.Ю.Лермонтова были высказаны писателями Ф.И. Достоевским, А.П. Чеховым, на рубеже ХIХ - ХХ веков - К.Д. Бальмонтом, И.Анненским.

В начале ХХ века методологические проблемы реализма, самосознания художника, рефлексивности творчества, проблемы художественного формообразования и др. были отражены в работах Й. Хейзенга, Ш. Маритена, Х. Ортега-и-Гассет; в 30-40-е гг. ХХ века В.Виноградова, Б.Томашевского, В Шкловского, А Веселовского и 60-80-е годы И. Андронникова, В. Мануйлова, Э.Герштейн, Б.Удодова, Б.Виноградова, Д.Максимова, Е. Михайловой, И. Тойбина, А. Чичерина, Н. Леоновой, Б.Неймана, Б.Эйхенбаума. Разрабатываются проблемы эстетики, поэтики романтизма и реализма (Л. Гинзбург, А.Н. Соколов, Ю. Лотман, Д. Лихачёв, Ю. Манн, М. Бахтин, Г. Фридлендер, Б. Корман, Д.Урнов и др.). Философия культуры, литературы разрабатывалась Г. Гачевым, В. Кантором, В. Карасёвым, В. Коровиным.

Вопрос о соотношении романтизма и реализма в зрелом творчестве Лермонтова является предметом разногласий и не утихающих споров. По мнению К. Григорьяна, оно остается всецело романтическим, включая и «Героя нашего времени». Согласно другой точке зрения (С. Дурылин, В. Мануйлов), творческий путь поэта может быть охарактеризован формулой «от романтизма к реализму», а его зрелое творчество знаменует последовательное и полное утверждение реализма. Однако большинство лермонтоведов (Л. Гинзбург, Д. Максимов, Е. Михайлова, У. Фохт и др.) говорят о переходном характере произв. 1835--41, о сосуществовании и взаимодействии в них различных художественныз тенденций, реалистического и романтического начал. По мнению А. Журавлевой, мы имеем здесь дело с «двусоставной» идейно-художественной системой, представляющей сочетание элементов «развитого романтизма и раннего реализма в некоторое органическое единство» .

О поэме «Мцыри» критиками и исследователями Лермонтова, от Бе-линского до наших дней, было сказано немало. Ценные наблюдения над поэмой и мысли о ней содержатся в работах В. М. Фишера, С. В. Шувалова, С. Н. Дурылина, Б. М. Эйхенбаума, А. Н. Соколова, С. И. Леушевой, Д. А. Гиреева и др. Особенный интерес вызывал у исследователей вопрос о преемственной связи «Мцыри» с поэмами Лермонтова «Исповедь» и «Боярин Орша». Привлекалось внимание к образу героя поэмы, к ее стилю, к формам ее стиха, комментировались содержащиеся в ней топографические подробности.

И всё же исследователи обращались к «Мцыри» как-то вскользь, между прочим, в связи с общей характеристикой Лермонтова. При этом создавалось впечатление, что поэма «Мцыри» отталкивала исследователей не тем, что ее трудно анализировать, а скорее наоборот -- тем, что казалось самоочевидностью ее содержания, ясностью и простотой, которые не требуют объяснений.

На фоне общего замедления и самоуспокоения исследовательской мысли, обращенной к лермонтовской поэме, свежо и откровенно прозвучало замечание Б, М. Эйхенбаума о том, что смысл «Мцыри» «остается темным» . Каким бы преувеличенным ни выглядело это суждение, нельзя не сознаться, что скрытая в нем тревога имела и имеет некоторую почву, и, значит, полезна. Наше обдумывание «Мцыри» действительно еще не закончено и должно продолжаться.

Едва ли не все современные исследователи, писавшие о «Мцыри», признают лермонтовскую поэму романтическим произведением. Это мнение вполне справедливо.

Поэма «Мцыри» -- одно из самых поразительных поэтических созданий Лермонтова. В русском и мировом искусстве не часто встречаются произведения, в которых воля к свободе, мечта о родине, прославление земной жизни и борьбы -- «мира восторг беспредельный» -- были бы доведены до такой остроты, до такого могучего напряжения, как в этой поэме.

Объектом исследования нашей работы стало изучение особенностей поэмы «Мцыри», характеризующих ее как романтическую поэму.



Глава 1. Основной пафос творчества Лермонтова

Лермонтов вошел в русскую литературу как продолжатель традиций Пушкина и поэтов-декабристов, и вместе с тем как новое звено в цепи развития национальной культуры. По словам Белинского, он внес в национальную литературу свой, "лермонтовский элемент". Наследуя Пушкину, Лермонтов пройдет свой, в высшей степени своеобразный путь в создании русского стихотворного эпоса параллельно и как бы заново.

Самый характер гуманизма Лермонтова приобретает иное содержание: трагическое мироощущение стало не моментом духовной жизни, а доминирующим принципом отношения к действительности. Неприятие ее становится абсолютным, а не относительным. Конечно, за ним скрывается прежде всего неудовлетворенность наличным бытием, но она принимает форму абсолютного отрицания или стремится такую форму принять.

Лермонтов придает русскому романтизму аналитический и рефлектирующий характер. Лермонтов погружен во внутренний мир, который он делает объектом анализа. Строгая очерченность и постоянность «лермонтовского элемента» состоят в его особом, психологическом типе, образующемся из контрастных, но спаянных черт -- изначальной героики и столь же изначального трагизма. Жажда героического деяния, подвига, которые могут быть осуществлены в любой сфере -- гражданской, поэтической, мыслительной, интимной, совмещается с глубоко выраженным признанием в обреченности и гибели личности. Высокое призвание личности слито в сознании Лермонтова с ее реальным бессилием. Вот этот героический и вместе с тем горький опыт составляет главную тему Лермонтова.

Если попытаться оценить жанровый состав лермонтовского стихотворного эпоса в целом, в его романтически-реалистических взаимодействиях (Л. Я. Гинзбург, Д. Е. Максимов, Е. Н. Михайлова, У Р. Фохт, Ю. В. Манн, В. М. Маркович, В. И. Коровин, Б. Т. Удодов, М. М. Уманская и др.), то можно предположить, что Лермонтов настойчиво создавал какое-то единое эпическое творение, свою «книгу» о драме современного человеческого бытия в контексте мировой, русской цивилизации и существующего миропорядка в целом.

Сложность и противоречивость лермонтовского творчества приводили к тому, что критики подчас выдвигали одни стороны его творений, упуская из виду другие, и приходили из-за этого к односторонним и, тем самым, неверным суждениям. Так, например, впадая в крайность, Вл. Архипов утверждает, что Лермонтов -- «поэт революции», центральной темой которого объявляется «народ и история», «народ и революция». «Различие среды, воспитания, внешних условий жизни и привычек мешает увидеть в Лермонтове могучую и страстную душу великого революционера Чернышевского» .

Но еще Белинский предупреждал: «Первым делом, первою задачею критика должна быть разгадка, в чем состоит пафос произведений поэта, которого взялся он быть изъяснителем и оценщиком. Без этого он может раскрыть некоторые частные красоты или частные недостатки в произведении поэта, наговорить много хорошего к ним; но значение поэта и сущность его поэзии останутся для него так же тайною, как и для читателей... Сверх того, он рискует быть или пристрастным хвалителем, или, что одно и то же, пристрастным порицателем поэта... Но главное -- он всегда ошибается в общем выводе своих исследований о поэте» .

Почвой, сформировавшей прогрессивное романтическое искусство начала XIX века, явилось развитие личности, ее неудовлетворенность историческим бытием и ее стремление противопоставить враждебным силам действительности свою одинокую борющуюся волю и свою субъективность. Поэмы Лермонтова по своему содержанию, пафосу, по методу, по типу героя отражают все эти тенденции.

Правда, романтизм лермонтовской поэмы отличается от устоявшихся форм романтизма, выработанных и закрепленных в стихотворных повестях Байрона, Пушкина и их последователей (Козлова, Подолинского). Но существование отличительных особенностей романтизма его поэмы не дает права исключить произведение из романтической литературы эпохи и вывести его за пределы лермонтовского романтизма.

Творчество Лермонтова принадлежит к вершинным достижениям русской романтической литературы; оно наиболее полно, целостно воплотило главные черты романтизма как литературного направления и художественного метода, вобрало в себя традиции многообразных романтических течений и школ -- отечественных и зарубежных. Лермонтов выступил прежде всего как продолжатель романтической традиции В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, Е. А. Баратынского, поэтов-декабристов. Вместе с тем его творчество во многом отлично от романтизма 1810--1820-х гг., тесно связанного еще с предшествующими литературными направлениями (классицизмом, просветительством, сентиментализмом), с анакреонтич. поэзией.

Наконец, важную роль в формировании творчества Лермонтова сыграли многочисленные явления западноевропейской литературы, в т. ч. Ф. Шиллер и Дж. Байрон, А. Ламартин и А. Виньи, В. Гюго и О. Барбье, школа французской «неистовой словесности» (см. работы Б. Эйхенбаума). В произведениях Лермонтова явственны следы многообразных влияний, в них нетрудно обнаружить многочисленные реминисценции и прямые текстуальные заимствования из различных литературных источников

В творчестве Лермонтова, равно поражающем беспощадностью отрицания и могучим полетом мечты, достигает предельного напряжения основное противоречие романтизма -- противоречие между идеалом и действительностью. Причем оба эти начала теснейшим образом взаимосвязаны: глубина и сила разочарования выступают у Лермонтова как прямое следствие его повышенной требовательности к людям, миру, самому себе; и наоборот -- доведенное, казалось бы, до предела неприятие действительности усиливает стремление к идеалу, укрепляет «веру гордую в людей и жизнь иную» («Памяти А. И. Одоевского»). Подобно героям Байрона, романтическая личность у Лермонтова вступает в противоречие с мировым целым, она чувствует свою отчужденность по отношению не только к «неблагодарной толпе», но и ко всему мирозданию.

Приступая к характеристике лермонтовской поэзии, Белинский далеко не случайно сразу же сопоставил Лермонтова с Пушкиным: «В первых своих лирических произведениях Пушкин явился провозвестником человечности, пророком высоких идей общественных; но эти лирические стихотворения были столько же полны светлых надежд, предчувствия торжества, сколько силы и энергии. В первых лирических произведениях Лермонтова, разумеется, тех, в которых он особенно является русским и современным поэтом, также виден избыток несокрушимой силы духа и богатырской силы выражения; но в них уже нет надежды, они поражают душу читателя безотрадностью, безверием в жизнь и чувства человеческие при жажде жизни и избытке чувства... Нигде нет пушкинского разгула на пиру жизни, но везде вопросы, которые мрачат душу, леденят сердце... Да, очевидно, что Лермонтов поэт совсем другой эпохи и что его поэзия совсем новое звено в цепи исторического развития нашего общества» .

И все же общие идеи, лежащие в основе поэзии Лермонтова,-- это идеи личности и свободы, которые утверждает поэт как самые высокие ценности и критерии. Лермонтов нашел в этих идеях, существовавших и до него, особый аспект и воплотил их со страстью, своеобразием и полнотой, неизвестными его предшественникам в русской поэзии. Творчество Лермонтова, несущее эти идеи, способствовало обострению критического сознания его современников и было целиком направлено против бесчеловечности, рабства и духовной косности.

Ключом к поэзии Лермонтова могут быть слова его Мцыри, безусловно имеющие автобиографический смысл:



Я знал одной лишь думы власть,

Одну -- но пламенную страсть:

Она, как червь, во мне жила,

Изгрызла душу и сожгла.

Она мечты мои звала

От келий душных и молитв

В тот чудный мир тревог и битв,

Где в тучах прячутся скалы,

Где люди вольны, как орлы...

Белинский не только требовал определения пафоса поэта, но и дал верное понимание пафоса лирики Лермонтова, справедливое по отношению ко всему его творчеству. Он видел его в том, что Лермонтов неизменно выдвигал «нравственные вопросы о судьбах и правах человеческой личности» .

И сегодня путь изучения, намеченный и осуществлявшийся Белинским, сохраняет все свое значение.

Ряд исследователей, идя вслед за Белинским, успешно показали творчество Лермонтова в его целостности. Более других это удалось Д. Максимову , Л. Гинзбург , А. Соколову , Б. Удодову .

Своеобразие трактовки личности в творчестве Лермонтова, шедшей в традиции Пушкина, определялось временем после подавления восстания декабристов, дворянских революционеров, но до второго этапа освободительного движения. В эти годы жестокой правительственной реакции и вместе с тем переоценки в передовом лагере прежних воззрений и поисков новых путей освободительной борьбы и сложился Лермонтов как человек и поэт. А. Герцен так писал об этой «зловещей эпохе»: «Надо было с детства приспособиться к этому резкому и непрерывному ветру, сжиться с неразрешимыми сомнениями, с глубочайшими истинами, с собственной слабостью, с каждодневными оскорблениями, надо было с самого нежного детства приобрести привычку скрывать все, что волнует душу, и не только ничего не терять из того, что в ней схоронил, а, напротив, -- давать вызреть в безмолвном гневе всему, что ложилось на сердце. Надо было уметь ненавидеть из любви, презирать из гуманности, надо было обладать безграничной гордостью, чтобы, с кандалами на руках и ногах, высоко держать голову» .

Белинский отмечал, что лирика Лермонтова «вышла из глубины оскорбленного духа; это вопль, это стон человека» . Он видел в ней выражение «бурного одушевления», «трепещущей, изнемогающей от полноты своей страсти» .

Это та сторона пафоса Лермонтова, которая отличает его от Пушкина и сближает с непосредственными современниками -- с Гоголем, Полежаевым, Чаадаевым. Но если у Гоголя эта субъективность выразилась прежде всего в резко сатирическом показе действительности, то у Лермонтова, который точно так же страстно ее бичует, она проявилась главным образом в требовательном анализе души человека, занятого вопросом о «судьбах и правах человеческой личности».

Необычаен диапазон субъективности Лермонтова -- это и ненависть, и сарказм, и гневный протест, и мятежность, и скорбь, и душевная нежность, и жертвенная любовь, и чувство достоинства, и мужественная твердость, и отчаяние, и страстная вера -- исключительно многообразны чувства, выражающие отношение к жизни, характеризующие пафос лермонтовской поэзии в каждом данном его проявлении.

Основной пафос творчества Лермонтова нашел свое выражение в своеобразных формах и был выявлен специфическими средствами.

В эпосе основной жанр Лермонтова -- поэма, посвященная главным образом исповеди центрального героя.

Творчество Лермонтова характеризует определенная эволюция, главным образом в отношении художественного метода. Обнаруживая отвлеченность юношеского мышления, зависимость от господствовавшего направления в литературе и подчас ученическое следование за такими тогда кумирами, как Байрон, Жуковский, Пушкин в его романтических произведениях, творчество Лермонтова первого периода (1828--1836) по преимуществу романтическое. В это время автор занят прежде всего своим представлением о мире, больше, чем объективной действительностью. В центре его внимания -- внутренний мир одинокой личности, противостоящей человечеству. Герой -- во многом alter ego автора, будучи, конечно, определенным литературным образом, т. е. обобщением, данным в форме единичного. Преобладают романтически-гиперболические средства изображения («кровавая слеза», «кровавая пелена», «знойная любовь», «роковое прощание» и т. п.). Романтизм этот все отчетливее становится гражданским, революционным романтизмом в духе декабристской традиции.

Но уже и в эти годы мы найдем у Лермонтова реалистические элементы, особенно в сатирических зарисовках общества («Булевар», 1830; «Опасение», 1830; «Примите дивное посланье», 1832; «Что толку жить...», 1832; «Он был в краю святом...», 1833--1834 и др.), а также в демократических по мотивам стихотворениях («Склонись ко мне, красавец молодой», 1832; «Прелестнице», 1832; «Вадим», 1833--1834) и революционных («Жалобы турка», 1829; «Новгород», «Последний сын вольности», «10 июля 1830», «30 июля 1830» -- все 1830) .

Однако Лермонтов никогда не оставлял и романтического письма. Именно в последние годы Лермонтовым были написаны такие его романтические шедевры, как «Мцыри» и последние редакции «Демона», осуществленные уже после его реалистического романа «Герой нашего времени». Лермонтов оставался верен романтизму благодаря занимавшей его проблематике и характеру ее решения. Проблема личности оставалась в центре внимания и теперь. «Демон» был завершением романтической разработки с юношеских лет занимавшего поэта образа современника, трактованного, в отличие от Пушкина, резко протестующим, никак не примиряющимся с окружающей действительностью. В условиях тогдашней общественной и литературной обстановки этот образ мог быть дан уже и реалистически (Печорин), но реалистическое его изображение неизбежно снижало и мельчило его.

Романтизм Лермонтова сказался и в его реалистических произведениях -- в подчиненности их раскрытию центрального героя, в его противопоставленности всему обществу, в преимущественном интересе к его внутреннему миру, во все же гиперболическом изображении его страстей и пр.

Так, в сложном переплетении романтического и реалистического изображения в различных литературных родах и многообразных жанровых формах, всей целостностью структуры произведений осуществлялись Лермонтовым страстные поэтические поиски решения нравственных вопросов о судьбах и правах человеческой личности и через них -- о судьбах народа, нации, человечества.

Б. М. Эйхенбаум давно уже заметил, что в 1829--1835 гг. «Лермонтов пишет много поэм, пробуя свои силы в разных направлениях, но стремясь к одному: найти для героя своей лирики соответствующий эпический образ, окружить его сюжетом, показать его в действии. Героем его юношеских поэм, каковы бы ни были их национальные или исторические обличья, -- это все тот же герой его юношеской лирики» . Это может быть отнесено и к зрелому творчеству поэта.

Основным эпическим жанром господствовавшего тогда в русской литературе направления романтизма была поэма. Естественно обращение Лермонтова, при устремлении к большой форме, именно к поэме.

Так возникает романтическая поэма «Мцыри» (1839), герой которой является «любимым идеалом» Лермонтова, «его самым ясным или единственным идеалом» .



Глава 2. История создания поэмы «Мцыри»

В 1830 году, когда юношеские тетради Лермонтова начали заполняться первыми набросками поэмы «Демон», была написана и романтическая поэма-монолог «Исповедь». Действие происходит в Испании. Герой поэмы -- «отшельник молодой, испанец родом и душой»-- перед смертью рассказывает в монастырской тюрьме старому монаху о своей жизни, полной мятежных порывов и неудовлетворенной жажды деятельности и борьбы. За какое-то нарушение монастырского устава юный отшельник приговорен к казни. В чем его вина -- остается неизвестным. Вся поэма представляет собой страстный монолог в защиту высокой человеческой любви. В поэме "Исповедь" герой, заключенный в темницу, провозглашает право на любовь, которая выше монастырских уставов. Это не исповедь кающегося грешника, это бунт сердца против законов религии, это страшный в своей силе гневный приговор инквизиторами палачам.

В 1835--1836 годах Лермонтов написал романтическую поэму «Боярин Орша». В отличие от «Исповеди» эта поэма воссоздает определенную историческую эпоху: XVI век, Ливонская война 1558--1582 годов, царствование Ивана Грозного. По сравнению с «Исповедью» сюжет «Боярина Орши» более сложен. История мятежного юноши Арсения и дочери боярина Орши обрисована в духе народных песен и сказок о любви холопа к боярской дочери. Мотивами народного творчества проникнута также сказка, которую рассказывает верный слуга Орши Сокол, чтобы открыть своему господину тайну его дочери и Арсения.

Многое в судьбе Арсения напоминает судьбу героя «Исповеди» и предопределяет историю Мцыри. Речь Арсения на суде в значительной степени восходит к «Исповеди» и дословно повторяет многие стихи из этой ранней поэмы. Вместе с тем эта часть «Боярина Орши» очень близка к предсмертной исповеди Мцыри:



Ты слушать исповедь мою

Сюда пришел! -- благодарю.

Не понимаю, что была

У вас за мысль? -- мои дела

И без меня ты должен знать.

А душу можно ль рассказать?

Таких повторений и дословных совпадений в «Исповеди», «Боярине Орше», а затем в «Мцыри» много. Эти переносы стихов из одной поэмы в другую позволяют рассматривать «Исповедь», «Боярина Оршу» и «Мцыри» как произведения, близкие друг другу по замыслу. Лермонтова не удовлетворяла поэма «Боярин Орша». Он не напечатал ее, так же как не напечатал и «Исповедь», но наиболее выразительные и удачно сложившиеся стихи и целые группы стихов использовал при новой разработке своего давнего замысла. Экспозиция, жанровые формы, стих, даже центральные монологи «Мцыри» идут от «Исповеди» и монолога Арсения в «Боярине Орше», однако получают новый смысл и функцию. Место действия в «Мцыри» -- Кавказ, и кавказскими поэмами подсказана концепция образа.

Но поэт не мог найти для своего замысла воплощение: всё написанное до сих пор не удовлетворяло, и ни одну из ранних поэм он не напечатал. Самое трудное заключалось в слове «идеалы» .

Прошло восемь лет, и Лермонтов воплотил свой старый замысел в поэме «Мцыри». В августе 1839 года Лермонтов написал поэму «Мцыри», первоначально озаглавленную им в рукописи «Бэри» (по-грузински монах). Это был третий, окончательный вариант поэмы о мятежном узнике.

Как и в истории создания «Демона», кавказские впечатления 1837 года определили историко-географическую среду последнего варианта поэмы о мятежном узнике. Вместо экзотической Испании и рубежей Литвы XVI века Лермонтов теперь избрал местом действия Кавказ первой трети XIX века:



Немного лет тому назад,

Там, где сливался шумят

Обнявшись, будто две сестры,

Струи Арагвы и Куры,

Был монастырь. Из-за горы

И нынче видит пешеход

Столбы обрушенных ворот,

И башни, и церковный свод;

Но не курится уж под ним

Кадильниц благовонный дым,

Не слышно пенье в поздний час

Молящих иноков за нас.

Лермонтов точно описал места, в которых он бывал. Это монастырь в окрестностях Мцхеты -- древней столицы Грузии, основанной за три тысячелетия до нашей эры.

Существует рассказ П. А. Висковатова о возникновении замысла поэмы, основанный на свидетельствах А. П. Шан-Гирея и А. А. Хастатова. Поэт, странствуя в 1837г. по старой Военно-грузинской дороге, «наткнулся в Мцхете... на одинокого монаха или, вернее, старого монастырского служку, „Бэри“ по-грузински. Сторож был последний из братии упраздненного близлежащего монастыря. Лермонтов с ним разговорился и узнал от него, что родом он горец, плененный ребенком генералом Ермоловым во время экспедиции. Генерал его вез с собою и оставил заболевшего мальчика монастырской братии. Тут он и вырос; долго не мог свыкнуться с монастырем, тосковал и делал попытки к бегству в горы. Последствием одной такой попытки была долгая болезнь, приведшая его на край могилы. Излечившись, дикарь угомонился и остался в монастыре, где особенно привязался к старику монаху. Любопытный и живой рассказ „Бэри“ произвел на Лермонтова впечатление... и вот он решился воспользоваться тем, что было подходящего в „Исповеди“ и „Боярине Орше“, и перенес все действие из Испании и потом Литовской границы -- в Грузию. Теперь в герое поэмы он мог отразить симпатичную ему удаль непреклонных свободных сынов Кавказа, а в самой поэме изобразить красоты кавказской природ» . Рассказ старика, который в юности был в мцхетском монастыре послушником, или по-грузински «мцыри», отвечал собственным мыслям Лермонтова, которые он вынашивал много-много лет. В творческой тетради семнадцатилетнего поэта читаем: «Написать записки молодого монаха 17-ти лет. С детства он в монастыре, кроме священных книг, ничего не читал. Страстная душа томится. - Идеалы».

Если даже сведения, сообщенные Висковатовым, не совсем достоверны, нельзя не учитывать того обстоятельства, что захват русскими в плен горцев-детей был в период завоевания Кавказа типичным явлением. Известно, например, что художник-академик П. З. Захаров (из чеченцев) ребенком был взят в плен русскими и генерал Ермолов отвез его в Тифлис. Лермонтов мог знать полную драматизма историю Захарова и другие, аналогичные ей . Сюжетная ситуация и образы поэмы вполне конкретны, хотя одновременно они и символичны. Реальный образ томящегося в неволе героя-горца вместе с тем -- символ современного Лермонтову молодого человека, переживающего в условиях после 14 декабря 1825г. подобного же рода драму.

Поэма была закончена, очевидно, в 1-й половине 1838 г. «Мне случилось однажды, -- пишет А. Н. Муравьев, -- в Царском Селе уловить лучшую минуту его вдохновения. В летний вечер я к нему зашел и застал его за письменным столом, с пылающим лицом и с огненными глазами, которые были у него особенно выразительны. „Что с тобою?“ спросил я. „Сядьте и слушайте“, -- сказал он, и в ту же минуту, в порыве восторга, прочел мне, от начала до конца, всю великолепную поэму Мцыри... которая только что вылилась из-под его вдохновенного пера... Никогда никакая повесть не производила на меня столь сильного впечатления» .

Сохранилась одна рукопись поэмы -- авторизованная копия, часть которой является автографом. На л. 1 -- заглавие и дата: «„Бэри“. Поэма. 1839 г. Август 5»; в примечание сказано: «Бэри по грузински монах». От этого названия поэт, однако, отказался и, включив поэму в сб. «Стихотворения», озаглавил ее «Мцыри» (в примечание он пояснил, что на грузинском языке это означает «неслужащий монах, нечто вроде послушника»). Существует предположение, что заглавие «Мцыри» более соответствует содержанию поэмы, т. к. по-грузински оно означает не только «послушник», но и «пришелец», «чужеземец», одинокий человек, не имеющий родных, близких. На л. 3 был написан эпиграф: «On n'a qu'une seule patrie» («У каждого есть только одно отечество»), позднее зачеркнутый поэтом и замененный эпиграфом из 1-й Книги царств, гл. 14 («Вкушая, вкусих мало меда, и се аз умираю»). Этот библейский эпиграф имеет символическое значение, подчеркивая жизнелюбие Мцыри. Текст сохранившейся рукописи был переписан с более ранней, неизвестной нам, и первоначально являлся беловым. Лишь позднее он был превращен в черновик новой редакции самим Лермонтовым, очевидно, при подготовке поэмы к печати. В зачеркнутых поэтом стихах -- рассказ героя о том, как взоры святых на стенах темного храма следили за ним «с угрозой мрачной и немой», а он, глотая слезы, пел хвалу богу, который дал ему «вместо родины тюрьму». Эти стихи были исключены Лермонтовым, вероятно, по цензурным соображениям. Зачеркнутым оказалось и повествование о грозном видении, когда в болезненном бреду герою представляются всадники-горцы в боевых доспехах, бросающие презрительные взгляды на его монашескую одежду. Отец героя, находящийся среди них, тщетно призывает сына следовать за собой.

«Мцыри» как романтическая поэма о герое-бунтаре имела своих предшественников в литературе. Указывалось на связь ее с «Чернецом» (1825) И. И. Козлова (внешнее сходство сюжетов и различное идейное содержание), с декабристской литературой. Отмечалась, в частности, близость «Мцыри» к «Войнаровскому», «Наливайко» и «Думам» Рылеева (все -- 1825).

Поэма Лермонтова обнаруживает также его знакомство с поэзией И.-В. Гете: в песне рыбки-русалки в известной степени воссоздана сюжетная ситуация стихотворений «Лесной царь» (1782) и «Рыбак» (1779).

Поэма обнаруживает знакомство Лермонтова с поэзией И. В. Гёте: в песне рыбки-русалки, манящей Мцыри безмятежностью и полным слиянием с природой, в известной степени воссоздана сюжетная ситуация стих. Гёте «Лесной царь» (1782) и «Рыбак» (1779).

Родной дом, отчизна, свобода, жизнь, борьба - всё соединилось в одном лучезарном созвездии и наполняет душу читателя томительной тоской мечты. Гимн высокой «пламенной страсти», гимн романтическому горению - вот что такое поэма «Мцыри»:

Я знал одной лишь думы власть,

Одну - но пламенную страсть…

Свободолюбивый «могучий дух», которым была проникнута поэма «Мцыри», вызвал негодование реакционеров. Этот дух называли преступным. Если раскрыть журнал «Маяк» на отзыве о «Мцыри», сразу же станет предельно ощутимой вся мера ненависти, которую питали к поэту реакционеры-«душеспасители». Поэт обвинялся в том, что он поспел «дикую необузданную волю, естественную в звере, преступную в человеке... которому на каждом шагу положен зарок и урок покорности и смирения! И если он добровольно не смиряется, так его смирят и выбьют-таки из него этот „могучий дух“...» , -- злобно вещал рецензент «Маяка» по поводу строчек поэмы:

Но в нем мучительный недуг

Развил тогда могучий дух

Его отцов...

Бунтарский пафос поэмы был близок революционерам-демократам. Белинский писал, что Мцыри -- «любимый идеал нашего поэта, это отражение в поэзии тени его собственной личности. Во всем, что ни говорит Мцыри, веет его собственным духом, поражает его собственною мощью» . По мысли Н. П. Огарева, Мцыри у Л. -- «его самый ясный или единственный идеал» .

Поэма "Мцыри" - плод деятельной и напряженной творческой работы- является одной из вершин художественного наследия Лермонтова.

2.1 Поэтизация героизма и свободолюбия в поэме «Мцыри»

«Мцыри», одна из поздних кавказских поэм Лермонтова и один из последних классических образцов русской романтической поэзии.

Поэма «Мцыри», несомненно, романтическое произведение, и ее герой -- романтический герой. По замечанию Л. Мелиховой и В. Турбина, «Мцыри» -- эталон романтизма: «это романтизм до конца, романтизм: завершенный и замкнутый» .

Наличие одного-единственного героя, в котором воплощен абстрагированный от конкретной социально-исторической действительности «любимейший идеал» -- человек, рвущийся к свободе, типизация путем раскрытия его внутренних переживаний, условный сюжет, развернутый патетический монолог, напряженность, гиперболичность переживаний, резко волевая интонация -- все это определяющие черты именно романтической поэмы.

Да и фабульная линия поэмы -- бегство в далекий, манящий призраком свободы край; неудача, гибель -- все это может быть понято только на фоне типично романтического развертывания конфликта.

Присмотримся, однако, к конфликту поэмы внимательнее.

Разгадать «Мцыри» -- это прежде всего понять необычайную естественность и экономность построения его конфликта . Лермонтов возводит каркас конфликта почти с классической строгостью, освобождаясь от всего лишнего и второстепенного.

Герой поэмы «Мцыри» -- монах, помимо своей воли попавший в монастырь и стремящийся на волю. Это вовсе не значит, что поэма посвящена теме монастырской жизни или проблеме послушничества. У Лермонтова слово «монах» соотносится не с конкретным монастырем, не с монастырем как таковым, а с понятием мира-темницы, с понятием несвободы человека . В отвлечении, как символ «человека в плену» воспринимается читателем образ Мцыри. Он воспринимается обобщенно и романтически, как и поэма в целом.

Возвращаясь к исходной ситуации поэмы, мы замечаем и своеобразие отношений Мцыри с окружением, с монахами. Обычное превосходство центрального персонажа, его отчуждение от других -- налицо, однако коллизия оригинальным образом преобразована. С одной стороны -- со стороны окружения, монахов -- наблюдается отсутствие определенно злого; напротив, отношение их к мальчику-послушнику скорее заботливое, дружественное. Злое существует только как насилие над волей, над естественным чувством родины. С другой стороны, этому соответствует отсутствие преступления да и вообще злого поступка центрального персонажа. Нет не только излишества мести (как у Байрона), но и вообще мести (как, скажем, в «Чернеце», или в «Войнаровском», или в «Цыганах»). Мцыри некому мстить: никто сознательно не желал и не делал ему зла. С его стороны «преступление» также проявляется в своей минимальной степени -- только как нарушение запрета свободы, то есть бегство.

Словом, конфликт в поэме конкретизирован, доведен до естественнейших психологических движений, если можно так сказать, дедемонизирован. Однако именно в этой конкретизации и простоте источник повышенной философичности поэмы.

«Мцыри» принято противопоставлять «Демону», видя в обоих произведениях завершение двух различных тенденций лермонтовского творчества: изображения недемонических и демонических ситуаций и персонажей. Б.М. Эйхенбаум писал о «Мцыри»: «Проблема соотношения добра и зла здесь оставлена в стороне, но зато выдвинута другая, очень важная для последних лет жизни и творчества Лермонтова, проблема борьбы за моральные ценности -- проблема человеческого поведения, проблема гордости и убеждений, проблема «веры гордой в людей и жизнь иную» .

Хотя Мцыри бежит из цивилизованного, христианского мира в естественную среду, но это не обычное романтическое бегство. Обычно естественная среда, в той или другой мере соответствуя идеальным представлениям героя, противостояла его изначальному положению, навыкам, привычкам. Его решительный шаг -- как прыжок через пропасть, одновременно означающий и разрыв с родной средой и приобщение к совершенно иному культурному миру. Такой шаг совершил, например, пушкинский Алеко. Но для Мцыри родной средой является именно естественная среда. И его решительный шаг -- это прежде всего возвращение на круги своя. Он рвет не с усвоенным от младых ногтей мироощущением, но с образом жизни, навязанным ему позднее и насильно. Обычная ситуация бегства почти неуловимо обернулась ситуацией возвращения. Но возвращение это не похоже на то, которое уже продемонстрировали романтические поэмы -- поэма Баратынского в первую очередь. Там возвращение равносильно новой попытке наладить отношения со светским окружением и -- в конечном счет -- новой неизбежности пережить тот же процесс отчуждения. Мцыри все это не грозит. Ему не надо налаживать отношения с миром, изначально ему близким и родным. Мцыри ведь от него не отчуждался, не бежал; он был с ним просто разделен. В отличие от многих других произведений, лермонтовская поэма не упоминает о каком-либо решающем событии, послужившем толчком к отчуждению, скажем, об отвергнутой любви, измене и коварстве друзей и т. д. Поэма обходится без всего этого, здесь начало отчуждения равносильно перемене обстановки, заточению в монастыре («...Чужд ребяческих утех, Сначала бегал он от всех, Бродил безмолвен, одинок, Смотрел, вздыхая, на восток...»). Ребенок заведомо чужд всему окружающему.

В «Мцыри» никакой «яд» любви еще не дошел до сердца героя, и он, в отличие от своих предшественников, ничего не говорит о возможной своей вине. Он еще у порога любви, у порога «тайн любви» («И мрак очей был так глубок, Так полон тайнами любви...» -- слова Мцыри о юной грузинке), у порога самой жизни. Перед нами почти чистый порыв, самодостаточный своим стремлением к воле и свободе, к подвигам «в краю отцов» и еще не осложненный более конкретными мотивами и представлениями.

Мцыри -- высокий мятежный герой, ищущий пути из своего заточения на родину, в мир цельного бытия, свободы, борьбы и любви. Воспоминания Мцыри о родине и духовная связь его с нею и являются источником естественных человеческих чувств и представлений, которые составляют самую основу личности героического юноши. Родина для Мцыри -- сфера дружелюбия, приязни, душевной легкости, сердечности, населенная «милыми ближними и родными», «мирный дом», где над колыбелью ребенка поют песни его молодые сестры. И вместе с тем в поэме говорится о «могучем духе» отцов Мцыри, о их «гордом и непреклонном взоре», о «битвах чудных», которые они вели, и о «воле дикой» -- поэтической основе их существования.

Однако специфика данного романтического конфликта заключается в том, что побег Мцыри из монастыря в естественную среду не есть приобщение к новому культурному миру (как путь пушкинского Алеко), а является разрывом с органически несвойственным ему мироощущением и образом жизни ради возвращения к самому себе, к истокам и первоосновам собств. бытия -- к тому, от чего он был насильственно отторгнут.

Стремление Мцыри вырваться из стен монастыря на волю, в родную стихию, на родину, о которой он хранит память с детских лет, приобретает в структуре поэмы символическое значение: «родина» -- это помимо всего знак и символ абсолютной свободы, некоей идеи, коренящейся вне «этого» мира. Такое же обобщенное значение приобретают и «три дня» жизни Мцыри на воле; их можно рассматривать как драматический аналог всей его жизни, если бы она протекала на «родине», грустно-печальный и своим отстоянием от нее (это не сама жизнь, это только стремление, приближение к ней), и неотвратимостью поражения. Ведь по отношению к «пламенной страсти» Мцыри, готового «рай и вечность» променять «за несколько минут» жизни на «родине», все является насилием и тюрьмой, все грозит несвободой воли и неосуществлением желания.

В отличие от разочарованного героя байроновского типа, Мцыри -- герой-борец, протестующий против насилия над личностью. И хотя ему не удается найти путь в «родимую страну», «где люди вольны, как орлы», смысл поэмы в том, чтобы «прославить поиски, могущество воли, мужество, мятеж и борьбу, к каким бы трагическим результатам они ни вели» .

Хотя сюжет «Мцыри» основан на более или менее реальном происшествии (рассказе монаха, старого монастырского служки), хотя в повествовании можно встретить немало фактически достоверных примет монастырской жизни и кавказской природы, поэма в целом отличается пафосом не конкретного, а общего. Поэма воссоздает поэтическую, а не бытовую реальность. Все повествование в ней оказывается максимально приподнятым над обыденным, все кажется вне привычных измерений, происходящим в незнакомо-таинственном мире. Это свойство романтического повествования. Поэтика необыкновенного переключает рассказ на высокую и вневременную волну, в результате у читателя поэмы возникает не представление о каждодневном, рутинном существовании, а высокое ощущение человеческого бытия. Чувства читателя «Мцыри» соизмеримы не с временным и конкретным, но с вечным. Время поэмы ближе к сказочному, обобщенному, чем к реальному. Это делает поэму и по мысли обобщенной, придает ей свойство не только романтического, но и во многом философского произведении. По глубокой идее своей поэма «Мцыри» -- это поэма о смысле бытия, об истинных ценностях человеческой жизни .

Эти ценности в поэме Лермонтова определяются прежде всего понятиями человеческой свободы, активности, человеческого достоинства. Идеал Мцыри -- в жизни, исполненной деяний и борьбы:

Я мало жил и жил в плену.

Таких две жизни за одну,

Но только полную тревог,

Я променял бы, если б мог.

Я знал одной лишь думы власть --

Одну -- но пламенную страсть:

Она, как червь, во мне жила,

Изгрызла душу и сожгла.

Она мечты мои звала

От келий душных и молитв.

В тот чудный мир тревог и битв,

Где в тучах прячутся скалы,

Где люди вольны, как орлы...

Мечты героя неразделимы с представлениями о свободе, вольности.

Эта поэзия вольности вообще характерна для Лермонтова. Но нигде она не выглядела столь привлекательной, как в поэме «Мцыри». Это связано с особенностями ее сюжета и ее героя. Ни один лермонтовский герой не вызывал в такой мере сочувствие читателя, как вызывает его Мцыри.

Мцыри -- «естественный человек» в большей степени, чем другие близкие ему персонажи Лермонтова. Белинский писал о Мцыри: «Это любимый идеал нашего поэта, это отражение в поэзии тени его собственной личности. Во всем, что ни говорит Мцыри, веет его собственным духом, поражает его собственной мощью» .

Мцыри сохранил «веру гордую в людей и жизнь иную». Его действенность, целенаправленность и самый характер его путеводной цели составляют нормативную сторону его образа, делают его образцом для тех, кто не имел цели и не пытался ее искать. Основные качества его личности демонстративно противостоят расслабленному реакцией, беспутному, бездеятельному, «позорно-малодушному» поколению «без убеждений и гордости», которое «в начале поприща» «вянет без борьбы» и о котором Лермонтов говорит в «Думе» и «Фаталисте». Мцыри полон тайной любовью к людям, жаждой жизни, верой в то, что мир сам по себе прекрасен.

Мцыри чужд таких демонских качеств, как эгоистический индивидуализм, универсальное отрицание и жажда мести. Одиночество Мцыри -- вынужденное и ничего общего с индивидуализмом не имеет, а мстить ему некому, так как он понимает, что никто из окружающих в его трагедии не виноват. Мцыри далек от отрицания действительности как таковой и морально с нею связан. Он полон непреклонной воли найти свою потерянную родину. Близость Мцыри к патриархальному духу своих отцов, детскость ставят его в один ряд с популярными в романтической литературе образами «естественного человека», явившегося предшественником и отчасти прообразом простого человека.

Трагически бесплодные результаты борьбы, которую ведет Мцыри, и ожидающая его гибель не лишают поэму жизнеутверждающего героического смысла. Мцыри ни на минуту не отступает от своей путеводной идеи, борется, пока может бороться, и перед смертью продолжает думать о своей вольной родине. Пафос бытия и свободы пронизывает художественную ткань произведения и просветляет его трагический лиризм.



2.2 Роль пейзажа в поэме «Мцыри»

Мцыри в поэме не только герой, но и рассказчик. Форма исповеди является средством наиболее глубокого и правдивого раскрытия психологии героя. Его монолог состоит из двух частей: 1-я часть (главы 3--8) -- собственно исповедь Мцыри монаху, 2-я часть монолога (главы 9--26) -- рассказ о днях, проведенных на воле. Предшествующая монологу авторская экспозиция (главы 1--2) намечает все основные этапы жизни героя, поэтому в монологе внимание сосредоточено не на внешней, а на его духовной биографии. Стих поэмы -- 4-стопный ямб с мужскими окончаниями (ср. «Шильонский узник»), по словам В. Г. Белинского, «...звучит и отрывисто падает, как удар меча, поражающего свою жертву. Упругость, энергия и звучное, однообразное падение его удивительно гармонирует с сосредоточенным чувством, несокрушимою силою могучей натуры и трагическим положением героя поэмы» .

Не только в словах и мыслях героя, но и во всей поэме ощущается пафос свободы и человеческой активности. В особенной, «упругой» и нервной музыке стихов лермонтовской поэмы, в ее возвышенно-экзотических пейзажах, в высоких и резких контрастах природы, в своеобразной мужественности картин и слов не менее чем в прямых признаниях героя чувствуется поэзия вольной и деятельной жизни -- полной и прекрасной жизни.

Романтическая поэма разрушила стереотип идеального ландшафта, заменив его множеством конкретных видов пейзажей. Причем она объединила их с этнографическим обликом данного народа в общий тип миропонимания, среды, введенной в поэму на правах одного из участников ситуации .

Мцыри всей душой откликается на великолепие природы. Это объясняется тем, что Мцыри, как отмечал С.Ломинадзе, "видит в "образах природы" отражение собственной судьбы: прямое, или, чаще, контрастное. Деревья "шумят свежею толпой", как "братья", о которых томится его одинокая душа, "скалы жаждут встречи каждый миг", "но им не сойтися никогда" - то же самое, что происходит с Мцыри и от чего он так страдает. Герой мечтает обрести дом, родных, которых "видел у других, а у себя не находил", его тревожит то, что никому не мог сказать "священных слов отец и мать". Этим раздумьям о реальных родителях, "друге иль брате", "молодых сестрах" вторит символический мотив дружбы, братских, сестринских объятий: вот и "две сакли, казалось, приросли к скале" "дружною четой" .

В этих зарисовках - проекция беспокойного внутреннего мира героя. Рассказ о жизни природы является важной частью его исповеди, вместе с тем в ''метафорах-миниатюрах, возникших из пейзажных впечатлений, проступает тот же строй души, что и в обширном фрагменте, где душа эта впрямую занята самораскрытием" . Картины природы созданы с позиции романтического психологизма: они отражают внутренний мир героя, имеют сугубо субъективную окраску.

Мцыри устремлен к многозначному говорящему миру. Он хочет "раствориться" в природе и получает наслаждение от близости с ней: "И было сердцу моему/Легко, не знаю почему..." Именно картины природы вызывают у Мцыри воспоминания о родине: "И вспомнил я отцовский дом,/ Ущелье наше и кругом / В тени рассыпанный аул..."

Природа пробуждает в герое не до конца осознаваемые им переживания и вместе с тем символически выраженную в поэме жажду идеала, гармонически сочетающего "земное" и "небесное. Мцыри доступна "небесно-земная родина", дом под небесным сводом.

Обратим внимание на художественный прием Лермонтова в передаче пейзажных зарисовок. В "Мцыри" природа описывается "изнутри", чем подчеркивается, что герой - часть ее и состоит как бы в родстве с ней.

Мцыри бесстрашно идет природе навстречу: "Но страх не сжал души моей: / Я сам, как зверь,.. / И полз и прятался, как змей".

У Мцыри природа рождает первобытную звериную силу - черта, которая была отмечена еще современниками Лермонтова.

В образах родства и единения ведущую роль играют те, что передают близость и родство со стихией, с животными: «Как брат... с бурей», «как змей», «как барс пустынный» ит.д. Желание восстановить естественные связи достигает подчас силы животного инстинкта. Это подмечено в отзыве Аполлона Григорьева: «...сила, отчасти зверская и которая сама в лице Мцыри радуется братству с барсами и волками» . Интересна и противоположная тенденция в поэме: животные «очеловечиваются»: шакал «кричал и плакал, как дитя», а барс «застонал, как человек»; умирает барс, «как в битве следует бойцу...» Кажется, животные тоже радуются братству с человеком, и стена, разделяющая все живущее, подтачивается с обеих сторон.

Мцыри стремится найти покой в "покое" и "буре". Однако результат оказывается неожиданным: "Я сам, как зверь, был чужд людей", - вот его чувства после дружбы с "бурей" в ночь побега.

Ломинадзе писал, что на фоне" "объятий" природы глубже постигается мера одиночества Мцыри. "Возможно, оно столь безысходно, что душа готова любым способом прорвать его кольцо" . Герой рад обняться, "как брат, "хоть с грозой, готов слиться с природой даже через соединение с враждебным началом. Во время боя Мцыри с барсом "сплетаются ", "обнимаются" "крепче двух друзей". Здесь главным становится само объятье, сам контакт с миром, а какой ценой - не важно. Борются как бы неразноприродные существа: Мцыри "визжал, как барс", а раненый барс "застонал, как человек". И среди образов природы, созерцаемых героем, наблюдается отождествление "дружбы - вражды" . Герой видит в небе такую картину: "Уж луна вверху сияла, и одна / Лишь тучка кралася за ней, / Как за добычею своей". Таким образом, для Мцыри, насильственно отторгнутого от родной почвы, контакт с природой - это возможность обрести род, родину, вернуться к первоначальным истокам.

Чуждый окружающему его миру людей, Мцыри, несмотря на всю силу своего желания слиться с родным ему миром природы, остается чуждым и ему: незаметно меняя свой облик, природа превращается из друга во врага. Тонкие переливы смысла (то, что должно быть благом, превращается во зло) характерны для всей ситуации поэмы и окружающих Мцыри образов внешнего мира.

Как это часто бывало в романтической поэме, решающий шаг -- уход из монастыря -- совершается Мцыри в бурю:

...в час ночной, ужасный час,

Когда гроза пугала вас,

Когда, столпясь при алтаре,

Вы ниц лежали на земле,

Я убежал. О, я как брат

Обняться с бурей был бы рад!

Глазами тучи я следил,

Рукою молнии ловил...

Скажи мне, что средь этих стен

Могли бы дать вы мне взамен

Той дружбы краткой, но живой,

Меж бурным сердцем и грозой?..

Многоговорящий параллелизм бури и переживаний центрального персонажа, кажется, доведен здесь до предельного выражения. Мало того, что «ужасный час» кладет непроходимую черту между Мцыри и другими людьми, что только одна буря способна стать эквивалентом движений его души.

Перед нами почти экстатическое братание человека с разгневанной стихией, и в озарении молний щуплая фигура мальчика вырастает почти до исполинских размеров Голиафа. По поводу этой сцены Белинский писал: «...вы видите, что за огненная душа, что за могучий дух, что за исполинская натура у этого Мцыри!» .

Справедливо отмечается в поэме "Мцыри" развитие и углубление идеи "естественного человека" (В. И. Коровин). Вместе с тем указывается, что тема эта осложнена трагическим мироощущением и мыслью о недостижимости гармонии с природой. Здесь уместно напомнить замечание Я.И.Марковича о том, что романтический идеал Лермонтова, несмотря на его "вариации", всегда предполагает " невозможное", "совмещение бури и покоя".

Образы покоя и защиты развиваются после описания монастырской жизни мальчика. Таково упоминание голубя, находящего убежище от грозы в «глубокой скважине» монастырской стены (5-ястрофа).

Но подлинная кульминация темы покоя и защиты, доходящая до безмятежного сна, блаженной нирваны,-- песня зеленоглазой рыбки, Тут «защитные силы» столь дружественны, целительны, ласковы, что их покровительство стремится стать необременительным и неощутимым ни физически, ни во времени:

Усни, постель твоя мягка,

Прозрачен твой покров.

Пройдут года, пройдут века

Подговор чудных снов.

Собственно, это уже защита, перешедшая в умертвление, и покой -- в небытие. Мцыри обволакивают чудесные звуки существа, родственного соблазнительнице русалке. Между тем в самом превращении защиты и покровительства в насилие, в легкости и неизбежности перехода одного в другое -- диалектическое совмещение смыслов поэмы. Потому что по отношению к «пламенной страсти» Мцыри, к его стремлению в родную стихию, все является насилием и тюрьмой, в том числе и добрый, спасительный монастырь. Зло здесь существует в самом добре, в охране, в спасении, поскольку они грозят порабощением воли и неосуществлением желания. Узничество здесь осуществляется вне каких-либо резких проявлений гнета, зла и оскорбления -- лишь одним подчинением заведенному порядку вещей.

...