Взаимодействие вербального и визуального в авангардной драме первой половины 1910-х годов (на материале сценической композиции В. Кандинского "Желтый звук", оперы А. Крученых "Победа над солнцем" и пьесы У. Льюиса "Враг звезд")

Истоки вортицистской пьесы позволяет прояснить статья соратника Льюиса, поэта Э. Паунда «Вортицизм», опубликованная в журнале «Бласт», в которой проведено разделение искусств на основании «первичной формы». Мысль об эквивалентности разных искусств и возможности поэзии, аналогичной живописи, была крайне важна для Льюиса как создателя «Врага звезд» - литературного текста, поэтика которого близка эстетическим принципам, сформулированным самим художником в первую очередь для изобразительного искусства.

В § 4.2. «Авторские иллюстрации к “Врагу звезд” на страницах журнала “Бласт”» анализируется взаимодействие заданного эксплицитно визуального ряда с вербальным текстом вортицистской пьесы.

В целом включенные в «мультимедийный» текст «Врага звезд» шесть репродукций работ Льюиса являются, на наш взгляд, не только иллюстрациями к конкретной пьесе, но и живописным доказательством разнообразных возможностей абстрактного пластического языка. В то же время в них визуализируется и преломляется образ главного героя и философско-эстетическая проблематика пьесы, раскрывающей предельно обостренный конфликт формы и содержания. Так же, как и в пьесе, в иллюстрациях отражено обостренное конфликтное мировидение, в котором мир предстает не как наделенная гармонией природа, а как враждебная нечеловеческая энергия, агрессивно вторгающаяся в субъективное пространство обреченной на гибель раздвоенной личности.

Существуя на стыке литературы и живописи, вербального и визуального, «Враг звезд» оказывается способным к объединению разнородных художественных объектов в едином эстетическом напряжении, направленном в первую очередь на сопротивление всему предшествующему с целью создания нового, действительного, настоящего. По характеру взаимодействия вербального текста и эксплицитно представленной визуальности «Враг звезд» близок футуристической «Победе над солнцем», где текст либретто и визуальный ряд на сцене выступали в конфликтной, но обусловленной художественной логикой связи, обогащающей взаимную интерпретацию, и отличен от публикации «Желтого звука», где подчеркнуто архаичный и традиционный иллюстративный материал играл скорее роль сопутствующей подсказки и опоры для читателя и был в значительной мере обусловлен концепцией альманаха.

В § 4.3. «Театр и маска в экспозиции пьесы У. Льюиса» доказывается, что саморефлексивная вступительная часть «Врага звезд» в образном отношении представляет собой подготовку арены/сцены к зрелищу/театральному представлению. Сведения о времени и пространстве готовящегося действия заключаются в характеристике места действия как вынесенного в далекое будущее пространства античного цирка/театра. Информация об участниках представления раскрывает статус действующих лиц - актеров и масок античного театра - и предвосхищает судьбу протагониста.

Образ античного зрелища/представления позволяет понять, почему при всей сложности жанрового определения «Враг звезд» является именно пьесой. Экспозиция нужна Льюису для того, чтобы сообщить, что происходящее в пьесе не является «эпизодом из жизни», а имеет место на сцене в абстрактном будущем, т.е. в автономном, сконструированном условно пространстве и времени. От драмы Льюис берет не организацию текста в виде строгой последовательности речевых действий персонажей, а принцип условности, игры (Play явно двузначно) по известным правилам. Везде в экспозиции доминирует идея «сделанности» представленного произведения, поэтому для читателя происходящее в пьесе (на созданной в экспозиции сцене) одновременно и условно, так как разворачивается в специально созданных для представления условиях, и реально, так как обладает видимой достоверностью и основывается на реальных, скрытых под маской и отраженных в маске жизненных противоречиях. Экспозиция пьесы, подобно маске в античном театре, очерчивает грань между сценой и действительностью, искусством и жизнью, которую читатель должен увидеть и которая сама по себе является предметом творческой рефлексии Льюиса.

В § 4.4. «Визуальная поэтика “Врага звезд”» определяются ключевые черты имплицитной визуальности вортицистской пьесы в сопоставлении с футуристической оперой и сценической композицией.

Типографское оформление первых страниц «Врага звезд» в стиле вортицистского манифеста и расположенные на них иллюстрации апеллируют к визуальному восприятию, однако восприятие это оказывается направленным не только на внешний вид страниц журнала, но и на внутреннюю образность литературного произведения. В пьесе выделяется доминирующий прием фрагментации, в силу которого ее художественный мир предстает не связной и реалистичной, а до определенной степени беспорядочной картиной, состоящей из нагромождения резко очерченных элементов. Подобием геометрических, четко отграниченных предметов и тел вортицистской живописи Льюиса во «Враге звезд» предстают парцеллированные, рубленые (и зачастую непонятные, неизобразительные) предложения авторских ремарок, превышающих по объему реплики действующих лиц.

С визуальной точки зрения сцена представляет собой пространство (арена), выдержанное в одном доминирующем цвете, которое не ориентировано на правдоподобие, а напротив, условно. Детали обстановки намеренно скрыты полотном, а предметы немногочисленны. Условный характер сцены поддерживается и самим устройством текста пьесы. Читатель помимо фактических указаний сразу получает и их интерпретацию, их содержание, превышающее видимое на сцене. Видимое, доступное постановке и сценической репрезентации, подчеркнуто не совпадает cо значением и смыслами, которыми оно обрастает в авторской речи, и контрастирует с ними.

Диспропорция между текстом, принадлежащим действующим лицам, и развернутыми авторскими ремарками объединяет «Врага звезд» с «Желтым звуком». Однако если ремарки Кандинского являются описанием сценического действия, в котором цвет, форма и движение чаще всего названы прямо, то авторский текст Льюиса представляет собой метафорически насыщенное повествование, имплицитная визуальность которого рождается из совокупности назывных предложений, многозначных фрагментарных фраз, складывающихся в общую картину, далекую от визуальной конкретики. Противоположность видимой формы и воспринимаемого содержания, статики и динамики получает свое предельное воплощение как в поэтических характеристиках драматического описания, так и тематически - в образе протагониста и обостренного вмешательства внешней, могущественной силы в его пространство.

Поэтическое новаторство, позволяющее говорить о созвучии поэтик «Победы над солнцем» и «Врага звезд» визуальной эстетике, локализовано в пьесе Льюиса не в тексте действующих лиц, а в ремарках и никогда не переходит с уровня фразы на уровень слова, как в либретто Крученых. Заумное, претендующее на собственное абсолютно новое содержание слово реплик и песен действующих лиц в «Победе над солнцем», равно как и стремление Крученых к созиданию через алогизм и разрушение всех рациональных черт образной и грамматической систем, выглядит торжеством эстетической анархии по сравнению с синтаксическим и метафорическим сдвигом, подобным расшатыванию связей между визуальными элементами и их привычной репрезентативной функцией в живописи вортицизма и во «Враге звезд». Точно так же живописная абстракция Льюиса несравнимо более «предметна», чем открывшаяся Малевичу после постановки футуристической оперы супрематическая абстракция.

Таким образом, вортицистская живопись Льюиса, эксплицитно представленная на страницах «Врага звезд» в виде иллюстраций, демонстрирует резкость, дисгармоничность и фрагментарность визуального стиля, которой автор стремился соответствовать отрывистым синтаксическим строением предложений и разобщенной, строящейся на контрастах (внутреннее/внешнее, динамика/статика, человек/действительность, сознание/бытие) образной системой пьесы. Имплицитная визуальность во «Враге звезд» проявляется в компрессированной образности многозначных авторских ремарок, а не как прямое и не допускающее двусмысленности словесное описание аудио-визуального ряда («Желтый звук») или эквивалентность вербального текста и отдельно взятого слова живописи по принципу неправильности, алогизма и абсолютной новизны («Победа над солнцем»).

Из рассмотренных произведений «Враг звезд» занимает наиболее последовательную критическую философскую и эстетическую позицию, представляя крушение отрекающегося от действительности субъективизма, с одной стороны, и неспособность подобного сознания выйти за свои пределы - с другой. Полное замыкание на себе, символом которого является принцип «внутренней необходимости» в искусстве Кандинского или его же, по Льюису, напоминающая облака живопись, сопряжено с неразрешимыми и в конечном счете губительными внутренними противоречиями. Язык и образная система «Врага звезд» передают это напряжение между субъективным (внутренним) ощущением и реальным (внешним) миром за счет синтаксической и семантической неопределенности, монтажа фрагментарных фраз и образов, в которых внешний облик еле сдерживает внутреннее содержание или противоречит ему. В этом поэтика пьесы близка визуальности вортицистской живописи Льюиса, в которой за абстрактными и многозначными геометрическими формами, удерживающими «тень» репрезентации, чувствуется агрессия и угроза. Утопия новой формы, рождающей новое содержание и преображающей мир, как в русском кубофутуризме, не менее чужда Льюису. На уровне поэтики «Врага звезд» это подтверждается тем, что образное и языковое новаторство Льюиса никогда не отрицает основ рассудочного познания, не приходит к алогизму и зауми, а, скорее, как вортицистская живопись, предлагает читателю замысловатую интеллектуальную игру.

В Заключении сформулированы основные выводы и представлено обобщение итогов исследования эксплицитного и имплицитного взаимодействия вербального и визуального в авангардной драме 1910-х гг.

Визуальность, представленная в авангардной драме эксплицитно, выполняет различные функции в составе художественного целого. Иллюстрации играют роль намекающих на смысл сюжета связующих подсказок и, относясь к разным культурам и эпохам, указывают на транснациональный характер духовного обновления - главной темы сценической композиции «Желтый звук» и журнала «Синий всадник». Сценическое оформление «Победы над солнцем» и иллюстрации к «Врагу звезд» визуально интерпретируют вербальный текст в соответствии с принципами кубофутуристической эстетики алогизма и вортицистской программы создания «Живой Абстракции» соответственно, оставаясь связанными с ним как на конструктивном, так и на предметном уровнях.

В основе имплицитной визуальности текстов авангардной драмы лежит вариативное отражение в слове возникшей в начале 1910-х гг. живописной абстракции. Выступая в оппозиции к репрезентации, абстракция (в живописи и слове) была по-разному обоснована в теоретических работах В.Кандинского, А.Крученых и У.Льюиса и по-разному осмыслена в их творчестве. Для Кандинского беспредметные цвета и формы значимы как материальная форма познания нематериального мира, подвергающаяся в словесном тексте сложному образному опосредованию. Алогичное и заумное либретто «слов на свободе» Крученых в полной мере соответствует оформлению сцены Малевичем и подготавливает последнюю ступень освобождения искусства и его последнюю, еще более смелую, чем в «Победе над солнцем», утопию - полное разрушение репрезентативного канона, сведение сущности живописи к сигнификации поверхности холста. Пьеса Льюиса, с одной стороны, следуя в своей поэтике принципам «живой» вортицистской абстракции и, с другой стороны, критикуя наиболее радикальную беспредметность, одновременно показывает богатство возможностей подобного стиля (подхваченного в некоторых аспектах другими английскими модернистами) и намекает на собственную обреченность.

Вербальное и визуальное являются базовыми категориями, концептуальными ориентирами, задающими систему координат бытования любого произведения изобразительного искусства и литературы. Сущность художественного эксперимента авангарда заключается в стремлении знаковых средств одного искусства (вербальных или визуальных) наперекор объективным свойствам, отмеченным в них классической эстетикой, преодолеть собственные границы и освоить проблематику, предмет, задачи и технику другого искусства. Эксплицитное и имплицитное взаимодействие вербального и визуального в тексте авангардной драмы в окружении авторского теоретического контекста открывает пространство смыслопорождения, интерпретации и игры, актуализирует направленность драмы на создание принципиально полиязыковой эстетической модели «новой духовности», «нового мира», нового критического мировоззрения.

художественный литература пьеса льюис

Статьи, опубликованные в рецензируемых научных журналах и изданиях, определенных ВАК

1. Туляков Д.С. Поэтика визуальности в пьесе Уиндема Льюиса «Враг звезд» // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. Пермь, 2010. Вып. 4 (10). С. 135-144.

2. Туляков Д.С. Соотношение вербального и визуального в теории синтеза искусств В. Кандинского и сценической композиции «Желтый звук» // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. Пермь, 2012. Вып. 4 (20). С. 167-183.

3. Туляков Д.С. Театр и маска в драме Уиндема Льюиса «Враг звезд» // Известия Уральского федерального университета. Серия 2: Гуманитарные науки. Екатеринбург, 2013. Т. 120, № 3. С. 172-180.

II. Глава в коллективной монографии:

4. Туляков Д.С. Соотношение вербального и визуального в пьесе Уиндема Льюиса «Враг звезд» и футуристической опере «Победа над солнцем» // Формы выражения кризисного сознания в литературе и культуре рубежа веков: коллективная монография / под общ. ред. Н.С. Бочкаревой; Перм. гос. нац. иссл. ун-т. Пермь, 2011. С. 42-59.

III. Статьи, опубликованные в сборниках научных трудов и периодических изданиях:

5. Туляков Д.С., Бочкарева Н.С. Соотношение вербального и визуального в манифестах русского кубофутуризма и британского имажизма 1913-14 гг. // Пограничные процессы в литературе и культуре: сб. статей по материалам междунар. науч. конф. / Перм. гос. ун-т. Пермь, 2009. С. 329-333.

6. Туляков Д.С. Особенности иллюстраций к пьесе Уиндема Льюиса «Враг звезд» // Мировая литература в контексте культуры: сб. материалов междунар. науч. конф. / Перм. гос. ун-т. Пермь, 2010. С. 144-147.

7. Туляков Д.С. Абстракция и иллюстрация: «Враг звезд» Уиндема Льюиса // Мировая литература в контексте культуры / Перм. гос. ун-т. Пермь, 2012. Вып. 1 (7). С. 221-226.

8. Туляков Д.С. Античная театральная маска в пьесе У. Льюиса «Враг звезд» // Актуальные вопросы филологической науки XXI века: в 2 ч. Ч. 2: Современные проблемы изучения истории и теории литературы. Екатеринбург: УрФУ, 2013. С. 220-226.

9. Туляков Д.С. Вербальное и визуальное в стихотворении В. Кандинского «Видеть» // Мировая литература в контексте культуры / Перм. гос. нац. исслед. ун-т. Пермь, 2013. Вып. 2 (8). С. 154-161.

Размещено на Allbest.ru