Самуил Маршак – фельетонист (по материалам "Всеобщей газеты" 1911 года)

Пуришкевича исключают из дворянской среды.

Пуришкевич вправе сказать: из среды дворян вышло очень много замечательных людей (Пушкин, Лермонтов, Толстой)… Теперь выхожу я.

Одно только обидно Пуришкевичу. Его исключают вслед за Родичевым, Кедриным, Набоковым… Но разве к нему не применялась неоднократно думская 38-ая статья, общая для него и Гегечкори? А кличка "революционер справа"?..

Пуришкевич пришел к убеждению, что унывать нет причины. Получив прискорбное известие, он пришел к себе домой и уселся за свой письменный стол в кабинете.

На столе были разложены листы белой бумаги, специально приготовленные на случай прилива импровизаторского вдохновения. Пуришкевич набросал две-три карикатуры, подписался несколько раз: "дворянин Пуришкевич" и затем припомнил Пушкина:

Проклятый город Кишинев,

Тебя бранить рука устанет!..

И еще раз перефразируя Пушкина, он написал:

С Крупенским Павлом не поладил -

И стал я нынче мещанин!

За этим следовала огненная импровизация. Поток его вдохновения был прерван стуком в дверь - горничная протянула ему конверт.

-- Главная палата Союза Михаила Архангела?.. О чем они могут писать мне? - подумал Пуришкевич.

А писали они следующее: "За ваши явно … поступки вы исключаетесь из членов Союза М.А. ".

-- Прекрасно! - воскликнул Пуришкевич. - Я немедленно же организую новый союз, хотя бы под именем "Союза Иеромонаха Илиодора" … Предатели!.. Революционеры справа!..

Следующий полученный пакет был снабжен печатью с фамильным гербом Пуришкевичей.

-- От родственничка?.. Прочитаем.

"За ваши явно … поступки, - гласило посланье, - вы исключаетесь ныне из семьи Пуришкевичей".

-- А, вот как?!

Пуришкевич присел к столу и крупными буквами вывел на листе бумаги следующий заголовок:

"История рода Пуришкевичей".

Покончив с разоблачениями самого мрачного свойства, Пуришкевич встал, выпрямился и мрачно продекламировал:

"Печальный демон - дух изгнанья

Летал над грешною землей…

……

И ничего во всей природе

Благословить он не хотел!!."

Горничная протянула новый пакет…

Новости о Пуришкевиче появляются во "Всеобщей газете" достаточно часто. В данном фельетоне повествуется о том, как его исключили из дворянства, затем из членов Союза Михаила Архангела, а также из семьи Пуришкевичей. При этом трижды указана одна и та же причина: "За ваши явно … поступки". В газете под заголовком "Исключение Пуришкевича из бессарабского дворянства" сообщается следующее: "Собрание предводителей дворянства и депутатов […] в составе уездных предводителей дворянства, депутатов и их заступающих, большинством 10 при 3 воздержавшихся, постановило признать поступки Владимира Пуришкевича явно бесчестными и представить доклад общему дворянскому собранию об исключении его из среды бессарабского дворянства" Без автора. Исключение Пуришкевича из бессарабского дворянства // Всеобщая газета. № 509. 10 февраля 1911 г. С. 3..

Пуришкевич вспоминает несколько строк Пушкина: во-первых, он пишет "Проклятый город Кишинев, / Тебя бранить рука устанет!", хотя у Пушкина вместо слова "рука" - "язык". Это начальные строки из стихотворения-послания 1823 года "Из письма к Вигелю". Вторая цитата ("И стал я нынче мещанин!"), приведенная Пуришкевичем, отсылает нас к стихотворению Пушкина "Моя родословная" 1830 года. Пушкин написал это стихотворение как ответ на обвинения его Полевым и Булгариным в аристократизме. Автор доказывает, что его предки всегда отличались доблестью, честностью, независимостью и верностью делу. Как кажется, Пуришкевич именно поэтому цитирует строки этого стихотворения Пушкина.

Помимо прямых цитат из текстов Пушкина Пуришкевич вспоминает и вступительные строки Лермонтова из поэмы "Демон": "Печальный демон - дух изгнанья / Летал над грешною землей". А затем Пуришкевич возвращается к Пушкину, цитируя финальные строки стихотворения "Демон": "И ничего во всей природе / Благословить он не хотел".

Дандреада Уэллер. Маленький фельетон. Дандреада // Всеобщая газета. № 513. 14 февраля 1911 г. С. 3.

У него произвели маленький обыск.

Он явился на заседанье комиссии как ни в чем не бывало.

-- Господин Дандре, - обратились к нему сотоварищи, - не сложите ли вы с себя председательских полномочий хотя-бы до той поры, когда ваша невиновность обнаружится и звезда вашей добродетели воссияет вновь?

-- О чем вы хлопочете, господа? - сказал Дандре, спокойно занимая председательское место. - У меня просто случилась маленькая неприятность… Обыск… Даже не обыск, а пустяшная выемка. С кем этого на Руси не бывало? Я даже предполагаю, что власти заглянули ко мне на квартиру с целью убедиться, в достаточно ли санитарных условиях находятся у меня бумаги и городские дела… Или же обыск носил характер политический. А пока давайте приступим к нашей ревизионной деятельности.

Дандре проговорил все это совершенно спокойным и даже шутливым тоном.

Дня через два почтенный председатель комиссии стал достоянием хроникерских заметок в газетах, а затем на него с аппетитом начали поглядывать и фельетонисты.

Стародумцы, встречаясь с Дандре, сострадательно покачивали головами:

-- А ведь вы в печать попали, Дандре Дандреич!

-- Господа! - хладнокровно отвечал Дандре. - Печать - это акула, следующая за стародумским кораблем. Стоит одному из нас потерять равновесие, чтобы свалиться в воду и стать жертвой чудовищ.

-- Это истинная правда! - говорили стародумцы и начинали принимать меры против печати. Лишили ее права пользоваться буфетом для того, чтобы таким образом уморить ее голодом.

Дандре был невозмутим.

Но однажды он пришел на заседание в самом мрачном состоянии духа. Причина этого была известна всем: Дандре был привлечен к суду за нечто, именуемое лихоимством, и был отрешен от должности председателя комиссии.

-- Господа, сказал Дандре собравшимся, - я решил последовать вашему совету и сложить с себя обязанности председателя. Делаю я это только для того, чтобы ревизионная комиссия была чиста от подозрений, как жена Цезаря!

Самоотверженность председателя глубоко тронула членов комиссии.

Повод для написания фельетона заключается в том, что к ревизору Дандре пришла комиссия с проверкой: то есть председатель ревизии сам подвергся ревизии. В тексте фельетона сказано, что Дандре отказался слагать свои служебные полномочия, подтверждения чему можно найти в заметке "Городские дела": "Председатель городской ревизионной комиссии Дандре, у которого сенаторской ревизией произведен обыск, раздумал подавать в отставку. Друзья убедили его, что он, как представитель ревизии, не должен видеть ничего позорящего в самом факте ревизии, хотя эта ревизия и касалась самого ревизора" Без автора. Хроника. Городские дела // Всеобщая газета. № 505. 6 февраля 1911 г. С. 1..

"Картинка" Уэллер. Маленький фельетон. "Картинка" // Всеобщая газета. № 523. 25 февраля 1911 г. С. 3.

19 февраля в Союз русского народа (По Майкову).

… Рядом с звездоносным генералом сидела чуйка, с нарядной барышней - пиджак…

"Новое время".

Посмотри: в "Союзе" снова

Светит огонек.

Возле Маркова второго

Собрался кружок.

Тихий ангел пролетает…

И, усы крутя,

По печатному читает

Мужичкам "дитя".

***

Ведь в "Союзе" грамотеи

Редки искони:

Прочитать о юбилее

Не могли они.

И случилось депутату

Мужичкам прочесть

Про дворянскую утрату

Старенькую весть.

Но, не плача о сожженьи

Старых кораблей,

Марков в истом вдохновеньи

Славил юбилей…

Говоря о юбилее,

Пламенем объят,

О злодее иудее

Вспомнил депутат.

***

Посмотри: в родном "Союзе"

Круглый - будто шар,

Будто шар, застрявший в лузе,

Пляшет Вольдемар.

Пламенея, огневея,

Лысиной блестя,

Говорит о юбилее

Мужичкам "дитя".

Просвещая, как учитель,

Сереньких крестьян,

Говорит им председатель

Смуглых молдован:

-- "Мы когда-то на конюшне

Поучали вас.

А веда были вы послушней,

Право, чем сейчас…

Уж полвека вы свободны

От господских уз.

Даже ныне благородный

Принял вас "Союз".

Здесь в "Союзе" нет различья:

Лорды, мужики,

Звезды, ленты и отличья,

Чуйки, армяки…

Ослепительная шпора -

И смазной сапог…

Фрак, сидящий без укора…

Возле - пиджачок.

Декольте союзной леди --

Рядом с зипуном…

Тот закутан в теплом пледе,

Тот накрыт рядном.

Слава равенству и братству!

(Что бишь я?.. о чем?..)

Да-с, евреям к адвокатству

Путь мы пресечем!.."

***

Так пыхтя и пламенея,

Лысиной блестя,

Говорит о юбилее

Лысое "дитя".

19 февраля празднуется 50-летняя годовщина со дня принятия в 1861 году императором Александром II Манифеста "О Всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей". Именно об этом юбилее идет речь в фельетоне, а также газета 19 февраля (и некоторые выпуски до этого) пестрит новостями о праздновании юбилея в различных регионах и учреждениях.

Важно отметить, что в этом фельетоне Маршак пародирует стихотворение Аполлона Николаевича Майкова (1821--1897) с одноименным названием "Картинка", написанное в 1861 году. В тексте Уэллера присутствует много текстовых перекличек со стихотворением Майкова, сразу несколько строк полностью совпадают: "Посмотри", "Светит огонек", "Собрался кружок", "По печатному читает / Мужичкам дитя"

Великие в отставке Уэллер. Маленький фельетон. Великие в отставке // Всеобщая газета. № 525. 27 февраля 1911 г. С. 3.

Бриан получил приглашение прочесть лекции в разных городах и странах (Из газет).

Шатобриан, но без "шато".

И ныне без портфеля,

И без доверья… но зато

Свободный менестреля!

Ты приглашенье получил

Постранствовать по свету --

И, как одно из тех светил,

Чья участь - кануть в Лету,--

Шатобриан, но без "шато"!

О, жертва Немезиды!

Да, ты - не гений, но зато

Видал на свете виды!

Прими, прими ангажемент,

Ступай, читай доклады.

Найдется всякий элемент!

Послушать будут рады!..

Читай доклады о себе,

О Франции неверной,

О легкомысленной судьбе,

О черни лицемерной…

Не ты один, - Наполеон

Народом был покинут,

Судьбою к солнцу вознесен

И в океан низринут!..

***

Читай доклады о своем

Парламенте жестоком,

Откуда ты, как жантильом,

Ушел, смутясь упреком.

Поведай как-нибудь для нас

О столкновеньи с роком

И будет многим твой рассказ

Полезнейшим уроком!

***

Шатобриан… да не совсем!

Устрой такую штуку!

Прочти в Европе ряд поэм,

Подобно дяде Куку.

Пускай утерян твой портфель,

Но имя достославно!..

Читала лекцию Стенэль --

И было нам забавно.

И наш Татаринов-Руссо

Покаялся публично:

Что мол вертелось колесо,

И было все отлично.

Не полетел аэроплан…

Но по какой причине?

Не полетел бы сам Полан

На этакой машине!..

Дубровин каялся… А. Ш…

И многие другие.

У обывателя душа

Растаяла впервые.

И не стыдясь и не тая

Своих восторгов диких,

В груди дыханье затая,

Он слушает "великих".

Ему покаяться спешат,

Мелькая в общей давке,

Те, про которых говорят:

"Великие в отставке".

Новость о возможном приезде бывшего французского премьера Бриана стала темой одного из фельетонов Уэллера.

Аристид Бриан (1862--1932) - французский политический деятель Третьей республики, неоднократно был премьер-министром Франции, а также министром внутренних дел, иностранных дел, министром юстиции и военным министром.

Из газет можно узнать следующее: "Ожидается турне бывшего французского премьера Бриана. По газетным сведениям, ему предложено одним импресарио прочитать пятнадцать лекций в Петербурге, Москве, во всех столицах Европы и в некоторых американских городах. За эту поездку Бриану предлагают триста тысяч франков" Без автора. По чужим странам: лекции Бриана // Всеобщая газета. № 522. 24 февраля 1911 г. С. 4..

Прокомментируем еще ряд фамилий, которые встречаются в тексте. Франсуа Рене де Шатобриан (1768--1848) - французский писатель-романтик, помимо писательской деятельности был так же дипломатом.

Луи Полан (1883--1963) - французский летчик, пионер аэронавтики, один из основателей французской авиации.

Скучающий Пуришкевич Уэллер. Маленький фельетон. Скучающий Пуришкевич // Всеобщая газета. № 530. 4 марта 1911 г. С. 3.

Мейерхольды, Брюсовы, Рышковы и т.д. - все это отцы революции, подготовляемой театром… Кинематограф - величайшая опасность нашей государственности (Из речи Пуришкевича в Госс Думе).

В законодательной палате

Я пропадаю целый день,

А дома в феске и халате

Брожу печально - будто тень.

Куда пойти? В Александринку,

Где Мейерхольд и Метерлинк?..

Или пройтись к Сенному рынку?

Иль заглянуть на скэтинг-ринк?

Но наш базар - в еврейских лапах,

А скэтинг-ринк - английский спорт…

Мне страшен либеральный запах,

Мне жаль тебя, английский лорд!..

***

Пойти в театр Коммиссаржевской?

Но там Андреев Леонид!..

Один лишь фарс остался Невский,

Но тот души не веселит…

В палате нашей, будто в фарсе,

Мы так хохочем иногда,

Что услыхали бы на Марсе,

А Марс - далекая звезда!..

Гласит анонс, что будет вскоре

Мой с Замысловским бенефис.

Когда-ж играет Гегечкори,--

Мы вторим в лад из-за кулис.

***

Одна надежда: Чинизелли…

Борцы, наездницы, слоны.

Мне клоунады надоели

Еще во дни моей весны.

В их злободневно-пошлых шутках

Я вижу мало мастерства.

В моих обычных прибаутках

Гораздо больше естества.

Но иногда среди веселий,

Среди наездниц и зверей

Я забывал, что Чинизелли -

Не Сципионе, а еврей!

***

Мы ждем "художников" московских…

Но об искусстве я скорблю -

И пьес каких-то философских

Я не терплю, я не терплю!

Пусть не надеется Юшкевич, --

Он не поставит ничего!

Клянусь (не будь я Пуришкевич!) --

Я мигом выселю его.

***

А декаденты… декаденты!..

Какой крамольный элемент!

Те были земцы и студенты, --

Теперь явился декадент.

Рышков - апостол символизма,

А с ним Потапенко-масон

И Блок - отец социализма…

Какой кошмарный, тяжкий сон!

***

Но всех страшней кинематограф.

Его губительный экран

Вредней, чем мерзостный фонограф,

Поющий гимны вольных стран…

Картины Лондона, Берлина,

Где одинокий полисмэн

Шагает медленно и чинно,

Как совершенный джентельмэн…

Повсюду скопища народа, --

А он задумчиво глядит…

Подумать можно, что свобода

Везде на Западе царит.

О, сколько буйного соблазна

В кинематографе для нас!

Он всех влечет многообразно,

Но всем готовит страшный час.

***

Так в Петербурге развлечений

Я для себя не нахожу

И в поздний час, подобно тени,

По кабинету я брожу.

Данный фельетон написан от лица Пуришкевича, который высказывает свое критическое отношение к искусству того времени. Он критикует и театр в лице Комиссаржевской, и цирковое искусство Чинизелли, и в особенности кинематограф.

Следует прояснить несколько фамилий, которые встречаются в тексте фельетона. Всеволод Эмильевич Мейерхольд (1874--1940) был великим театральным режиссером, педагогом и актером, основателем своей собственной театральной системы. Вера Комиссаржевская (знаменитая актриса начала XX века, 1864--1910) в 1906 году пригласила Мейерхольда в Петербург в её собственный Драматический театр в качестве главного режиссёра. Употребление Метерлинка в тексте, как кажется, не случайно: Мейерхольд на сцене Драматического театра Комиссаржевской поставил спектакль "Сестра Беатриса" по произведению Метерлинка. Пьеса русского писателя Леонида Андреева (1871--1919) "Жизнь человека" была впервые поставлена в театре Комиссаржевской в 1907 году, режиссером стал Мейерхольд.

От лица Пуришкевича говорится, что у него с Замысловским скоро будет бенефис. Евгений Петрович Замысловский (1872--1920) - русский политический и общественный деятель, был членом Государственной думы III и IV и созывов, а также членом Союза русского народа во главе с Пуришкевичем.

Евгений Петрович Гегечкори (1881--1954) - революционер-меньшевик в Кутаиси, который, по отзывам современников, находился в ссоре с большинством депутатов, вел себя резко и грубо, на заседаниях появлялся крайне редко.

Далее в фельетоне заходит речь о театре и говорится о Гаэтано Чинизелли (1815--1881), итальянском цирковом дрессировщике и наезднике, который основал Цирк Чинизелли в Санкт-Петербурге в 1877 году.

Говоря о декадентах, употребляются следующие имена: Рышков Виктор Александрович (1862--1924, драматург, писатель-прозаик) и Игнатий Николаевич Потапенко (1856--1929, драматург и прозаик, был одним из самых популярных писателей 1890-ых годов), а также Александр Александрович Блок.

Свое недовольство современным искусством, в особенности кинематографом, Пуришкевич высказывал на заседаниях Государственной думы, его речь находим на страницах "Всеобщей газеты": "Оратор [Пуришкевич] неожиданно останавливается на деятельности современного русского театра, который при содействии школы, суда и печати ведет к полному разложению русского народа и губит русскую государственность. "--Кинематограф есть величайшая опасность для русской государственной жизни". Свою речь Пуришкевич заканчивает пожеланием, чтобы цензурное ведомство не жалело красного карандаша и этим упорядочило бы театральное дело" Без автора. В Государственной думе. Заседание 25-го февраля // Всеобщая газета. № 524. 26 февраля 1911 г. С. 2..

Толки и слухи Уэллер. Маленький фельетон. Толки и слухи // Всеобщая газета. № 537. 11 марта 1911 г. С. 3.

Отставлен…

Оставлен…

Прощался с Гучковым.

Грустил с Балашовым.

Не вывезла карта.

Зовет он Нейдгардта…

***

Жестокие нэпы!..

Кто метит в премьеры?..

Бояться-ль нам штрафа?

Получит-ли графа?

Что думает Марков

В "союзе огарков"?..

Кто злобою пышет?..

Что Меньшиков пишет?..

***

Решился.

Простился.

Готовы билеты.

Забудет про сметы,

Умчась за границу --

В Неаполь иль Ниццу.

***

Отставлен.

Оставлен.

Что будет с Гучковым

И с Гладстоном новым --

То бишь с Балашовым?

Кто тайну уловит,

Прислушавшись к шуму?

Кто нам приготовит

Четвертую Думу?

***

Во мраке безверья --

Казенные перья.

Смутилась стихия.

Безмолвна "Россия" …

Она не речиста.

И два публициста

Сидят в кабинете

В беседах о смете

Себе на "изданье"…

Молчанье. Молчанье.

***

Отставлен.

Оставлен.

Новость об отставке Петра Аркадьевича Столыпина (1862--1911) вызвала целый шквал окликов в советской прессе, в том числе во "Всеобщей газете". Началось всё с обсуждения закона о земстве в западных губерниях, согласно которому земства должны быть введены в Юго-Западном и Северо-Западном округах. Законопроект вызвал так называемый "министерский кризис", деятельность Столыпина в то время протекала в атмосфере усиливавшегося влияния оппозиции. Государственные деятели В.Ф. В Трепов и П.Н. П Дурново высказывание императора Николая II о том, что следует голосовать по совести, интерпретировали как согласие с их позицией (они не поддерживали законопроект Столыпина) и доложили об этом Государственному совету. В результате чего законопроект был провален 4 марта 1911 года. На следующее утро Столыпин подает прошение об отставке, но император не хотел лишаться такого государственного деятеля.

Вот что пишет "Всеобщая газета" о заседании 4 марта 1911 года: "Вчера верхняя палата пережила на редкость большой день: заседание закончилось беспримерным поражением председателя совета министров. На повестке стоит постатейное обсуждение законопроекта о западном земстве; прения сосредоточились на вопросе о национальных куриях, которому правительство Столыпина придает такое большое значение. […] Из первых же речей сразу выясняется, что центр настроен решительно против курий" Без автора. Государственный совет. Заседание 4 марта // Всеобщая газета. № 531. 5 марта 1911 г. С. 1.. На следующий день публикуются слухи о возможной отставке Столыпина: "Вчера в кулуарах Гос. Думы усиленно говорили об уходе П.А. П Столыпина. Главная причина, как уже вчера было сообщено нашей газете, - отклонение одного из центральных пунктов законопроекта о западном земстве" Без автора. Слухи об уходе П.А. Столыпина // Всеобщая газета. № 532. 6 марта 1911 г. С. 1.. О деятельности правых и их влиянии на обсуждение законопроекта пишут следующее: "Что касается правых, то их, разумеется, приводило в яростное раздражение уже одно упоминание о "каких-то там реформах", хотя к проведению последних не делалось ни шага. Поэтому они не переставая кричали о "левизне" кабинета и его руководителя и падение его могли только приветствовать. Действительно, провал министерского проекта в Гос. Совете произошел потому, что значительная часть правых вдруг присоединилась к левым и центру, т. е. для того, чтобы провалить кабинет, правые члены Гос. Совета должны были стать левее этого правительства. Не правда ли, странная комбинация? Без автора. Отставка премьера // Всеобщая газета. № 534. 8 марта 1911 г. С. 1."

Весеннее Уэллер. Маленький фельетон. Весеннее // Всеобщая газета. № 541. 15 марта 1911 г. С. 3.

Настроенье весеннее.

Огневое настроенье.

Дуют ветры… Тем не менее

Светит солнце нам с небес!..

Пожелал он сатисфакции,

Вырвал жало у редакции…

Подымайтесь, наши акции!

И… да здравствует прогресс!

***

Говорят: не надо праздников…

Жалко школьников-проказников.

Пляшет сердце у лабазников:

Можно вечно торговать.

Депутаты - не проказники,

Но распущены на праздники:

Погуляйте, безобразники.

Трое суток - вам гулять.

***

Вы на Стрелку съездить можете.

Шумом делу не поможете.

И зачем себя тревожите?

Ведь вокруг - весна, весна.

Пусть вы - партия осенняя:

"Октябристы"… Тем не менее

В дни весеннего томления

И у вас душа пьяна!

***

Погуляйте, дети кроткие!

И в каникулы короткие

Ваши рукописи четкие

И учебники - под стол!

А за вас рука казенная,

Приученная, ученая,

Дело сделает решенное --

Чтоб закон без вас прошел.

***

Пусть пойдут интерпелляции:

Мол в трехдневные вакации

Нас подвергли трепанации,

Погубили наш престиж…

Но пока царит весеннее

Голубое настроение…

Тяжело… Но тем не менее --

Нас ничем не удивишь.

***

Пожелал он сатисфакции,

Вырвал жало у реакции…

Подымайтесь, наши акции!

Пусть волнуются редакции,

Дума, партии и фракции,

Но кругом - весна, весна!

Представители народные,

Депутаты благородные

Опьянели без вина.

***

Даже вовсе не обедали.

Про судьбу свою поведали

И Столыпина проведали.

-- Как же можно? Как же так?

Дали нам отставку скорую,

А ведь были мы опорою,

Той опорою, которою

Дорожили как никак!

***

Потрудилась наша братья,

Голосуя за "принятье"…

Но прервали вы занятье --

И закон прошел без нас…

Настроен е весеннее.

Опьянение. Томление…

Но огонь надежд погас!

Новость о приостановке работы депутатов в Государственной Думе и Государственном Совете, которые "распущены на праздники" на трое суток, стала темой фельетона "Весеннее". Указ Императора об этом был опубликован в газете 12 марта: "На основании статьи 99 основных государственных законов, Повелеваем: занятия Государственного Совета и Государственной Думы прервать 12 сего марта, назначив сроком их возобновления 15 марта 1911 года. Правительствующий сенат не оставит учинить к исполнению сего надлежащее распоряжение. На подлинном Собственно Его Императорского Величества рукою подписано: "Николай". В Царском Селе 11 марта 1911 года скрепил: Председатель совета министров, статс-секретарь Столыпин" Без автора. Высочайшие указы о перерыве занятий Гос. Думы и Гос. Совета // Всеобщая газета. № 538. 12 марта 1911 г. С. 1.. Депутаты отреагировали на этот указ следующим образом: "Высочайший Указ выслушан был стоя. По окончании чтения указа председатель провозгласил: "Да здравствует Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович. Ура". Возглас председателя покрыт был многократными кликами "ура" членов Гос. Совета" Без автора. Государственный Совет // Всеобщая газета. № 539. 13 марта 1911 г. С. 1..

Четыре этажа Уэллер. Маленький фельетон. Четыре этажа // Всеобщая газета. № 547. 21 марта 1911 г. С. 3.

Октябристы! В дни печали

Вспомним строфы Беранже.

Мы в политику вступали,

Не грустя о багаже.

В детстве скромно обитали

Мы в подвальном этаже.

--

Но вельможа нас заметил,

И решился жребий наш…

Пусть кадет в министры метил

И властям грозил тираж, --

Был наш взгляд невинно-светел…

Первый дали нам этаж.

--

Думу новую созвали.

Там мы были в меньшинстве

И таинственно мечтали

О грядущем торжестве.

В эти дни навеки пали

Наши Думы - целых две.

--

Изменение закона.

Неожиданный пассаж.

И для нас во время оно

Стал свободен бельэтаж.

Так вельможная персона

Изменила жребий наш.

--

В нашей зале озаренной

Побывала власть и знать.

К нам вельможа благосклонный

Просто ездил поболтать,

А Столыпин утомленный

Оставался ночевать.

--

Помню: фракция-соседка

Так завидовала нам!

Глазки строила кокетка.

Что за глазки! Просто срам!

И премьер ее нередко

Отличал от прочих дам.

--

Да. Была она моложе

И, конечно, веселей.

Мы же справили (о, Боже!)

Пятилетний юбилей…

В министерской думской ложе

Чей лорнет следил за ней?..

--

Приближался день печальный

И веселый маскарад.

И она оригинальный

Сшить придумала наряд, --

Так сказать, "национальный".

Шик и блеск на первый взгляд!

--

Утвердилась эта мода, --

Заразителен пример, --

Полонила всех в полгода,

Как парижский "шантеклер".

Нашей скорби нет исхода,

И покинул нас премьер!

--

Предоставили четвертый --

Самый верхний - нам этаж.

Да, этаж второго сорта…

Неприветливый пейзаж.

С грустью бедный и потертый

Собираем мы багаж.

--

Октябристы! В дни печали

Вспомним строфы Беранже.

Миру снова мы предстали

В неприглядном неглиже.

Завтра будем мы в подвале,

Иль в чердачном этаже…

В этом фельетоне нет намеков на конкретные злободневные события, но зато в нем указывается на главный стилистический ориентир молодого фельетониста - газетные стихотворения Пьера Жана-де Беранже (которые Маршак тогда читал в переводе В. Курочкина).

Пьер Жан-де Беранже (1780--1857) - французский писатель, автор песен, который, прежде всего, был знаменит своими сатирическими произведениями. Его революционно-демократические сатирические песни отражали настроение Франции эпохи реставрации Бурбонов. Песни были для него оружием в борьбе за свободу и счастье своей родины. Благодаря Беранже этот низкий жанр песни был введен в область высокой литературы. Его песни изначально были популярны в устном исполнении, а уже затем издавались целые сборники таких произведений.

Стихи Беранже были очень популярны в России. Уже поколение Пушкина было хорошо знакомо с творчеством писателя в оригинале. А.И. А Герцен, Н.А. Н Добролюбов, Н.Г. Н Чернышевский, В.Г. В Белинский считали Беранже великим французским поэтом.

Эдип, разреши! Уэллер. Маленький фельетон. Эдип, разреши! // Всеобщая газета. № 554. 28 марта 1911 г. С. 3.

Я на "Эдипе" побывал

В театре славного Рейнгардта.

На миг душой возликовал…

Забыл ревизию Нейдгардта…

Забыл и "кризис", и запрос,

И даже левых октябристов,

Но был растроган я до слез

И в одобреньях был неистов!

***

И в первый маленький антракт

Я за кулисой очутился

И пред Эдипом (это факт!)

Там на колени опустился.

-- Эдип! - воззвал я. - Мудрый царь!

О, удели хоть миг мне краткий!

Ведь говорят, что был ты встарь

Мастак разгадывать загадки…

Лихого сфинкса одолев.

Освободил ты край родимый:

Сфинкс (полу-дама, полу-лев)

Имел секрет непостижимый,

Но ты его разоблачил,

Его загадку обнаружил

И по внушенью высших сил

Сего врага обезоружил!..

***

О, мудрый! Ныне разреши

Мои несложные загадки,

Смири волнение душа

И подари покой мне сладкий.

Скажи, во-первых: отчего

Вожди советских оппозиций --

Иначе Трепов с Дурново --

Не отдыхают за границей?

А между тем известно всем,

Что и в Совете их не видно…

Эдип, Эдип! Ты глух и нем

И улыбаешься ехидно.

***

Скажи, опять ли грянет бой

При новых стадиях запроса?

Чей барабан забьет отбой,

Когда на нас посмотрят косо?

Еще скажи мне: почему

В такую тяжкую минуту

Гучков собрался на чуму,

Презрев волнения и смуту?..

Кем заменить теперь могли-б

Гучкова в стане октябристов?

Кто будет лидером, Эдип?

Ты отвечаешь: думский пристав…

***

Мудрец лукавый! Разреши

Илиодорову загадку!..

Но ты смеешься от души,

Но ты пускаешься в присядку!..

Эдип! Ты - эллин, ты - мудрец,

А так отнесся несерьезно

К загадкам страждущих сердец…

Реши, Эдип, - пока не поздно!

Автор фельетона, по его собственным словам, побывал в театре Рейнхардта на постановке "Эдип". Речь идет о Максе Рейнхардте (1873--1943) - австрийском режиссере и театральном деятеле, который возглавлял Немецкий театр в Берлине с 1905 года по 1933. Его по праву называют новатором театральной техники, так как он первым применил вращающуюся сцену в театре, отказался от рампы, которая разделяла актеров и публику в зрительном зале.

Упоминание трагедии Софокла "Царь Эдип", как кажется, неслучайно: автор обращается к Эдипу как к мудрому правителю с просьбой разрешить его загадки. Во-первых, почему "Трепов с Дурново - / Не отдыхают за границей?" Как известно, они были уволены: "Осведомительное бюро сообщает: "Ему стало известно, что члены Гос. Совета статс-секретарь П.Н. П Дурново и шталмейстер В.Ф. В Трепов всемилостивейше уволены в отпуск по 1 января 1912 г." Без автора. Всемилостивейшее увольнение в отпуск Трепова и Дурново // Всеобщая газета. № 538. 12 марта 1911 г. С. 2.. Увольнение связано с тем, что Трепов и Дурново проводили агитацию против законопроекта Столыпина о земстве в западных губерниях, что в итоге привело к политическому кризису и к отстранению от работы этих депутатов-агитаторов вплоть до начала 1912 года.

Далее вопрос о судьбе Гучкова, который сложил с себя полномочия: "А.И. А Гучков 14 марта передал старшему товарищу председателя Гос. Думы князю В.М. В Волконскому следующее заявление: "М. г., князь Владимир Михайлович! Имею честь уведомить ваше сиятельство, что с сего числа я слагаю с себя обязанности председателя Гос. Думы. Прошу вас принять уверения в совершенном моем уважении и преданности. А. Гучков" Без автора. Парламентский кризис. Сложение полномочий. № 541. 15 марта 1911 г. С. 2.. И наконец, ситуация с Илиодором до сих пор остается неразрешенной. Так, "на собрании духовенства епископ Гермоген заявил священникам, что, согласно распоряжению синода, несколько избранных священников должны передать Илиодора светской власти. Священники высказались в том смысле, что у них не останется "ни ряс, ни волос", если они тронут Илиодора, и отказались от предложенной им миссии. […] Священник Протоклитов обратился к присутствующим в храме со следующими словами: "Братья и сестры, всем, кому дорога эта обитель, считаю долгом сообщить, что нынешняя ночь имеет громадное значение для монастыря; скажу прямо - она очень опасна; просим вас поэтому остаться здесь в большом количестве; особенно просим остаться мужчин. Будем все оберегать нашего Батюшку"" Без автора. История с Илиодором // Всеобщая газета. № 552. 26 марта 1911 г. С. 2..

На злобу дня Уэллер. Маленький фельетон. На злобу дня // Всеобщая газета. № 556. 30 марта 1911 г. С. 4.

Булат - лукавый депутат.

Внес предложение Булат.

Желает пьянство прекратить,

Желает водку сократить:

В теченье двух десятков лет

Совсем свести ее на нет.

Идея, правда, хороша,

Но делай дело не спеша!

Вноси проект, но не сейчас:

Вель близки праздники у нас.

И будут пьющие грустить,

Что уж недолго им кутить.

Мы в волю пьем, мы дружно пьем.

И, сколько влезет, в чрево льем.

У нас желудок - водоем.

Мы в волю пьем, мы дружно пьем!

***

Но если верх возьмет Булат,

Булат - лукавый депутат,

То через несколько минут

На рюмку меньше нам дадут.

А рюмка лишняя - она,

Она-то, главное, нужна!

Потом дойдем мы до того,

Что пить не станем ничего

Иль очень мало: рюмки две --

И… "закружилось в голове"…

Он - сущий врач-гомеопат,

Лукаво-сумрачный Булат.

И мы не знаем, для чего

Булат калечит естество,

И для чего и почему

Вдруг стало надобно ему

Задеть одна из старых тем

Незанимательных ничем.

К чему, зачем и почему

Коснуться надобно ему

Столь щекотливой стороны --

Родимой матушки-казны.

***

Но мы молчим. Как тяжкий млат,

У нас сердца кует Булат.

***

Затем, едва-ль не каждый день,

Едва-ль не все, кому не лень,

Передают "из высших сфер",

Что вновь уходит наш премьер.

"Поехал в Царское Село --

И хмурил будто-бы чело.

О кратком отдыхе грустил,

Прислугу в гости отпустил.

И говорил премьеров зять,

Что шурин отпуск думал взять.

А в кулуарах ходит слух,

(Перелетающий, как пух),

Что если наш премьер уйдет, --

Вина за все на тех падет,

Кто первый выдумал запрос…

Но будь спокоен, как Панглос!

Нам до отставки - далеко.

Уйти в отставку - нелегко.

И все на свете суета,

За исключеньем "кудета"…

В фельетоне речь идет о депутате Андрее Андреевиче Булате (1872--1941), который был переизбран в III созыв Государственной думы, где был председателем фракции трудовой группы. Булат выступал с различными вопросами, например, в защиту всеобщего избирательного права, местного самоуправления, против смертной казни и так далее. Его поправки о потреблении алкоголя в стране обсуждались в Государственной Думе: "К началу заседания деп. Булат вносит запрос о том, в каком положении находится его поправка, гласящая, что ежегодно выпуск спирта на 1/20 сокращается; таким образом, по прошествии 20 лет в России пьянство должно будет совершенно искорениться. Комиссия по борьбе с пьянством нашла нужным подвергнуть эту поправку своему обсуждению, и вследствие этого она не вошла в рассмотренный уже Гос. Думой законопроект о борьбе с пьянством" Павлов М. В Государственной Думе. Заседание 28-ого марта // Всеобщая газета. № 555. 29 марта 1911 г. С. 2..

Во второй части фельетона обсуждается новость, "что вновь уходит наш премьер". Речь идет о Столыпине: "Вчера в думских кулуарах распространился слух, что П.А. П Столыпин, под влиянием принятого Гос. Советом запроса о его незакономерных действиях, решил выйти в отставку. Говорили даже, что отставка, поданная П.А. П Столыпиным, принята, и на этот раз премьер бесповоротно решил уйти. Насколько слух этот верен, установить пока не удалось" Без автора. Слухи о вторичной отставке П.А. Столыпина // Всеобщая газета. № 553. 27 марта 1911 г. С. 3..

В преисподней Уэллер. Маленький фельетон. В преисподней // Всеобщая газета. № 558. 1 апреля 1911 г. С. 2.

Сатана (своим подчиненным).

-- Черти! Первое апреля!.. На земле царит ложь, а в преисподней - великая радость!.. Черти! Вынырните на поверхность земли - все до единого! - и помогите людям обманывать ближних и дальних. Вложите им в уста самую изощренную ложь - так, чтобы про нее говорили: - "Это чертовски хорошо задумано!" А пока проделаем репетицию.

Первый черт.

В честь праздника большого

Кого бы провести?

Верну-ка я Гучкова

С далекого пути.

Вернуть его нетрудно…

Какой-нибудь намек:

-- "Зачем, мол, безрассудно

Поехал на Восток?

Меж тем, метаморфозы

У нас произошли.

Твои, Гучков, угрозы

Устои потрясли.

Общественной чеканки

Составлен кабинет:

Там Анрепы, Родзянки,

Тебя лишь только нет!" --

Гучков тотчас вернется:

-- Пожалуйте, портфель! --

А некто улыбнется:

-- Что, первый, брат, апрель?

Второй черт.

Прельщает Меньшиков меня…

Давно я ждал большого дня!

Явлюсь, как экстренный курьер.

Скажу: уходит наш премьер.

Бесповоротно! Шаг решен!

Строчи скорее фельетон!

Опять других опереди,

Опять итоги подведи.

Опять коснись того, сего,

Того, сего и Дурново.

Ну, что? Окончена статья?

Ее тотчас же тисну я.

Спасибо, милый менестрель!

А, впрочем… Первый, брат, апрель!..

Третий черт.

Молодым академистом

Нынче стану я на миг,

Появлюсь в мундире чистом

И пролезу в воротник.

Вдену тонкую рапиру

И - подобен петушку,

Полечу-ка на квартиру

К Пуришкевичу-дружку.

-- Пуришкевич! Торжествуйте:

У соседей визави

Я открыл (ну, потанцуйте!)

"Лигу страсти и любви".

Бросьте книгу… Что за лигу!

Пляски, оргии и хмель!…

…….

Бессарабец! Скушай фигу,

Помни, первый, брат, апрель!

(Черти хохочут).

Сатана.

Прекрасно, друзья мои. Не надувайте только князя Тенишева. Что хорошего, если скажут:

-- Связался черт с государственным младенцем…

Впрочем, старайтесь.

К первому апреля Уэллер печатает фельетон, в котором через посредство чертей читатели узнают об актуальных новостях. Так, например, сообщается об отъезде Гучкова, о чем можно прочитать и во "Всеобщей газете": "Допустим, что А.И. А Гучков захотел проучить октябристов за то, что они его не послушались. Уезжая в такой важный момент, он им не косвенно, а прямо говорит: посмотрим, что вы без меня сделаете. Тут может быть расчет на то, чтобы октябристы восчувствовали, насколько им нужен г. Гучков, и чтобы после возвращения его с Дальнего Востока они ему сказали: впредь будем слушаться и повиноваться… Но, ведь, существует и другая версия, согласно которой А.И. А Гучков удалился с поля сражения, чтобы не мешать П.А. П Столыпину и чтобы не вступать с ним в открытый бой" Без автора. Из газет // Всеобщая газета. № 558. 1 апреля 1911 г. С. 2.. Из уст второго черта мы узнаем о депутате Меньшикове Иване Александровиче (1858--1917), чьи слова также публикуются в статье: "Г. Гучков уходит не победителем, а побежденным, и даже в двух серьезных поражениях (если не считать мелких). Первое поражение то, что составляет формальный повод к его уходу, - это обнаружившееся отсутствие его влиятельности на П.А. П Столыпина, который даже не предупредил г. Гучкова о чрезвычайной предпринятой им мере в середине марта. […] Второе поражение Гучкова Меньшиков видит в московской победе кадет и, между прочим, разражается следующей филиппикой в духе "Русского Знамени"" Без автора. Из газет // Всеобщая газета. № 558. 1 апреля 1911 г. С. 2..

I. Сами просят Уэллер. Маленький фельетон. I. Сами просят. II. "Изящные искусства" // Всеобщая газета. № 563. 6 апреля 1911 г. С. 2.

Если бы меня, члена сенаторской ревизии, спросили, когда мне было выгоднее появиться на свет Божий - во времена гоголевского "Ревизора" или во дни интендантских, путейских и прочих ревизий, - я-бы ответил: во времена Гоголя.

Тогда ревизоров, в самом деле, люди сильно побаивались. Прослышав о приезде "чиновника из Петербурга", какой-нибудь городничий созывал всех должностных и недолжностных представителей города (вплоть до Бобчинского и Добчинского) и таинственно сообщал:

-- К нам едет ревизор!

Да еще сравнительно недавно назначение ревизии действовало на интендантские головы, как удар молнии… Были случаи внезапного умопомешательства, самоубийств.

Но объекты ревизии вскоре обрели гениальную мысль: от ревизора, как от сумы да от тюрьмы, да от чумы - не отказывайся.

Устрой-ка лучше тихую обструкцию: задай ревизорам работу непосильную, нечто вроде Вавилонской башни.

Является ко мне почтенный джентельмен, член некоего муниципалитета, и униженно просит:

-- Сделайте Божескую милость: проревизуйте нас.

Я закусил губу и ответил:

-- Отчего-же нет, если вы сами об этом просите.

-- Очень прошу.

-- Хорошо, хорошо. Я согласен, если это доставит вам удовольствие.

-- Огромное удовольствие. Весьма обяжете.

Подобный, весьма деликатный разговор мы вели до тех пор, пока явился новый проситель - представитель некой юго-западной канализационной комиссии.

Каналья!.. Он просил о том же!

Я посоветовал ему записаться в очередь желающих быть проревизованными.

Последним моим посетителем был человек, лицо которого показалось мне очень знакомым.

Ба! Да это сам гоголевский городничий, Сквозник-Дмухановский, Антон Антоныч.

Он выпрямился во весь рост, ударил себя кулаком в грудь и прохрипел:

-- Ревизуйте меня. Я - мошенник, архи-плут, протобестия, аршинник и самоварник… Назначьте "чиновника из Петербурга", чтобы упечь меня в Сибирь!..

… Обструкция произвела свое действие. Ревизии потеряли свой смысл. Мы все подали в отставку.

II. "Изящные искусства"

По слухам, у нас будет учреждено по примеру Запада министерство изящных искусств (Из газет).

У нас искусства не в фаворе,

Так было прежде и досель…

Но говорят: подарят вскоре

Искусству нашему портфель.

Портфель готов… Ликуйте, музы,

И соберитесь в хоровод!

Отныне чем мы не французы

Иль прочий западный народ?

У нас - прекрасные музеи,

У нас - Михайловский дворец…

Хотя недавно ротозеи

Его испортили в конец…

Какое дикое злодейство!

Того и жди - испортят стиль,

Прекрасный стиль адмиралтейства,

Адмиралтейский славный шпиль…

Пусть не везет нам с кораблями,

Но нам по-прежнему мила

Давно царящая над нами

"Адмиралтейская игла"…

***

Отныне будешь ты на страже,

О, министерство красоты!

Как страж почтенный в Эрмитаже,

Пред Аполлоном станешь ты.

***

Но ах! - нельзя без междометий --

Теперь страшит меня одно:

В "объединенном кабинете"

Во всем единство быть должно,

Одна, но общая платформа!

И в министерстве красоты

Процентная возникнет норма

Или подобие "черты" …

Искусство кисти и глагола

Признает власть законных норм,

И вслед затем падет "крамола" --

То-бишь исканье новых форм.

Балет наш славный - Мариинский --

Забудет моды новых лет

(Крамольник яростный Нижинский

Давно покинул наш балет!)

Тристаны всякие, Изольды

На сцене нашей пропадут,

В Александринке Мейерхольда

С аукциона продадут…

Тогда-то с критиком суровым

Ты расквитаешься, Свиньин,

Когда при министерстве новом

Тебе дадут высокий чин.

***

А впрочем, радостное чувство

Меня объяло… Неужель

И вам, российские искусства,

Хотят пожаловать портфель?

Ликуйте, девственные музы,

И веселись, родной Парнас!

Отныне чем мы не французы,

Хоть нет парламента у нас?

И только правый смотрит косо

На министерство красоты…

И будет очередь запроса

Насчет античной наготы!..

В первой части фельетона "Сами просят" поднимается вопрос ревизий. Читая "Всеобщую газету", можно заметить, что практически в каждом выпуске публикуются разные сообщения о той или иной ревизии или проверке. В таких заметках описываются подозреваемые, виновные, материалы по подозрению в мошенничестве или других преступлениях, которых, судя по таким сообщениям, очень много. Отсюда, как кажется, и вытекает сатирическая тема автора фельетона о том, что было бы, если бы чиновники, осознавая свои оплошности, сами просили "проревизировать" их. Это помогло бы избежать подрыва репутации тех или иных органов управления, чтобы затем в газетах не прочесть, к примеру, такую заметку: "Предание суду постановлением сенатора Нейдгардта гласных гор. думы, и в том числе председателя городской ревизионной комиссии Дандре, нанесло тяжелый удар достоинству петербургского городского управления. Этот печальный факт, необычайный в жизни общественных управлений, дал повод для жестоких и подчас несправедливых нападок прессы на все органы городского управления" Без автора. Ревизия городского самоуправления // Всеобщая газета. № 560. 3 апреля 1911 г. С. 2..

Во второй части фельетона речь заходит об идее создания министерства изящных искусств. В действительности, такие слухи существовали и об этом писали в газете: "В артистических кружках циркулируют слухи, что в недалеком будущем предполагается учреждение в Петербурге, по примеру других государств, министерства изящных искусств. В ведении этого министерства будут находится все театры, театральные школы, художественные выставки, музеи, рисовальные и музыкальные классы, консерватории, архитектурные курсы и т. д. Что касается Императорских театров, академии художеств и Эрмитажа, находящихся в ведении министерства Двора, то они, как предполагают, останутся принадлежащими к этому министерству" Без автора. Министерство изящных искусств // Всеобщая газета. № 561. 4 апреля 1911 г. С. 2..

В связи с этим упоминается Вацлав Фомич Нижинский (1889--1950) - хореограф и танцовщик польского происхождения, он считается новатором танца. Нижинский был одним из ведущих участников Русского балета Дягилева. Его фамилия появляется в фельетоне в связи с Мариинским театром - "Крамольник яростный Нижинский / Давно покинул наш балет". В действительности, Нижинский выступал в Мариинском театре, с самых первых выступлений зрители и критики отмечали его невероятную одаренность. Однако в 1911 году он был уволен из Мариинского театра по требованию императорской семьи: костюм Нижинского в балете "Жизель" сочли крайне неприличным. Вот как описывают его внешний вид: "Была премьера "Жизели". Нижинский исполнял партию Альберта. Костюм его в первом акте состоял из трико и колета: от пышных штанишек поверх трико, принятых в Мариинском театре, отказался художник спектакля Александр Бенуа. Не ради эпатажа: ради точности костюма XVI века и свободы движений танцовщика" Дьякова Е. Дело о штанах Нижинского // Новая газета. 19 июня 2017. URL: https://www.novayagazeta.ru/articles/2017/07/19/73158-delo-o-shtanah-nizhinskogo (Дата обращения: 29.05.2018). .

Александр Дмитриевич Свиньин (1831--1913) - государственный деятель, военный, генерал от артиллерии. Был членом Государственного совета с 1908 по 1913 год.

Разноголосица Уэллер. Маленький фельетон. Разноголосица // Всеобщая газета. № 564. 7 апреля 1911 г. С. 2.

Они были - хотя и томские, но правоверные октябристы. Верили в Гучкова и не совсем верили Гучкову. Относились скептически к его угрозам, но доверяли его политическому такту. Прочим лидерам отдавали дань глубокого уважения и почитания, - независимо от того, к какому крылу принадлежали эти лидеры: к правому или левому.

Чтили Родзянку. Ценили Анрепа и Капустина. А Гололобова перестали уважать только с момента исключения его из фракции.

В глубине души полагали, что и все патриархи и праведники были добрыми октябристами. В том числе и премьер-министр.

Читали газетные отчеты думских заседаний и гордились гуманностью и лояльностью Мейендорфа, либерализмом Шидловского, консерватизмом Родзянки, находчивостью Анрепа и ловкостью Шубинского.

О влиянии Гучкова на премьера говорили шепотом.

Жизнь текла мирно и благополучно.

Но потом пошли "кризисы": министерский, затем - "кризис" Дурново и Трепова и, наконец, председательский и лево-октябрьский.

Надо было реагировать на текущие события. Но что могут поделать политические деятели, находящиеся так далеко от политических центров? Единственное: послать пару телеграмм.

Кому же?

-- Столыпину.

-- А Гучков что скажет?

-- Родзянке.

-- Неизвестно, как отнесутся Анреп и Шидловский!

--Анрепу и Шидловскому?

-- Родзянко обидится!

-- В таком случае - Гучкову!

-- Да ведь он не в ладах с фракцией.

-- Фракция?

-- Гучков обидится.

-- Но кому-же, кому-же, господа?

Октябристы подумали и решили приветствовать телеграммой самого безобидного из октябристов - юного князя Тенишева.

В данном фельетоне появляется ряд новых фамилий, которые стоит откомментировать в нашей работе.

Во-первых, Василий Константинович фон Анреп (1852--1927) - профессор медицины, который вошел в историю как пионер местного анестезирования, был членом Государственной думы III созыва от Петербурга, а также членом "Союза 17 октября". Анреп принадлежал к умеренной-либеральной части фракции октябристов.

Михаил Яковлевич Капустин (1847--1920) - общественный деятель и ученый, доктор медицинских наук, племянник Д.И. Д Менделеева. Был депутатом II и III Государственной думы от Казанской губернии, октябрист.

Александр Феликсович Мейендорф (1869--1964) - политический деятель, юрист, один из основателей "Союза 17 октября", член III и IV Государственной думы.

Сергей Илиодорович Шидловский (1861--1922) - политический деятель, член Государственной думы III и IV созывов от Воронежской губернии, фракция октябристов. Был активным сторонником столыпинских аграрных реформ.

И, наконец, Вячеслав Вячеславович Тенишев (1878--1959) - политический и общественный деятель, входил в Государственную думу III созыва от Орловской губернии и в "Союз 17 октября".

В тексте фельетона передана та атмосфера хаоса и дисгармонии, которая на тот момент царила в Государственной думе ввиду целого ряда кризисов (отставка Столыпина, временное прекращение работы Дурново и Трепова, отказ Гучкова от звания председателя думы из-за его несогласия с политикой Столыпина).

Граммофонные пластинки к праздникам Уэллер. Маленький фельетон. Граммофонные пластинки к праздникам // Всеобщая газета. № 566. 9 апреля 1911 г. С. 3.

1.

Ария баритона Елагинской оперы.

Прошел, прошел Великий пост,

Я сохранил высокий пост.

Прошла пора весенних бурь…

Смеется ясная лазурь,

Хохочет ласковый ручей,

Давно устал я от речей,

Устроил отдых кой-кому,

Пора на отдых самому…

На крайний отдых: два-три дня!

Пусть будет праздник без меня!

2.

Ария баса стародумской оперетки.

Злобный рок! О, рок!

Жирный окорок

И большой графин

Нам не сладостны:

Праздник радостный

Отравил для нас судейский чин.

--

До-ля-фа-ми-ре.

Под залог Дандре

Покидает нынче заключенье,

И для нас придет

Роковой черед,

И начнутся наши злоключенья.

3.

Ария Родзянки (из оперы "Октябристы").

Привет тебе, Гучков - изгнанник,

Наш лидер-пастырь-свинопас!

И без тебя довольно нянек, --

Но наша фракция - без глаз!..

От Думы много мне почета:

Меня избрали большинством.

Но день избранья не был что-то

Для октябристов торжеством…

Гучков! Хитер ты, как лабазник,

Решу задачу (ах, трудна!):

Зачем и праздник нам не в праздник

И нас не радует весна?..

Привет тебе, Гучков-скиталец

Средь неизведанных дорог…

Прими, далекий забайкалец,

От нас - привет и тяжкий вздох!

4.

Хор молодых академистов.

Не медлило поныне

Занятий колесо.

Пьем oleum ricini

За здравие Кассо!

За здравие Володи

И за его союз…

При всем честном народе

Бывал ему конфуз!..

Еще подъемлем чаши

За лозунг и пароль:

Пусть будет в клубы наши

Допущен алкоголь!

5.

Ария Пуришкевича (L'opera comique).

Я ныне не в ущерб

И розов, как редис.

Недавно лишь на верб

Имел я бенефис!

Стремительный и юркий,

Известен я в стране,

На улицах брошюрки

Найдете обо мне!..

Приходит светлый праздник --

Большое торжество.

В палате - я проказник,

А дома - ничего!..

Фельетон "Граммофонные пластинки к праздникам" опубликован во "Всеобщей газете" в преддверии пасхальных праздников. В первое части говорится об окончании Великого поста. Во второй части всплывают новости о ревизоре Дандре, который в результате обыска был уличен в мошенничестве, теперь, как мы узнаем, он "под залог … / Покидает нынче заключенье". Далее продолжается обсуждение судьбы Гучкова, который 15 марта 1911 года, отказавшись поддерживать позицию правительства Столыпина и его законопроект о введении земских учреждений в западных губерниях, сложил с себя полномочия председателя Государственной думы Российской Империи. Четвертая часть фельетона написана от лица академистов, которые пьют касторовое масло (oleum ricini) за здравие Льва Аристидовича Кассо (1865--1914) - министра народного просвещения Российской империи. Будучи консерватором и сторонником охранительной позиции в образовательной сфере, он имел разногласия с общественными либеральными деятелями. От лица Пуришкевича написана пятая часть фельетона, где он сам о себе говорит как о проказнике: всем известно, что депутата Пуришкевича неоднократно удаляли с заседаний Государственной думы ввиду его хулиганских и оскорбительных выходок.

Пасхальное Уэллер. Маленький фельетон. Пасхальное // Всеобщая газета. № 567. 10 апреля 1911 г. С. 3.

1.

Воробей веселый зачирикал.

Светит солнце. Вешний аромат.

Кто не любит солнца и каникул?

Гимназист? Правитель? Депутат?

Кто не любит праздников весенних?

Красный звон… Лазурный небосклон…

Тьма знакомых - в церкви на ступенях.

Каждый ласков. Каждый умилен.

Все квартиры превратились в клубы.

Только в этих клубах нет старшин…

Даже старший дворник, варвар грубый,

Жмурит глазки - масляней маслин.

Женихами стали полотеры

И глядит полковником швейцар.

И, дыша устало, визитеры

Целый день спешат, как на пожар…

О родной политике забыли,

И теперь политика одна:

Выражать доверие бутыли

До тех пор, пока дойдешь до дна!

Позабыт и кризис министерский,

И Совета грозный приговор.

Да и кто осмелится - о, дерзкий! --

За столом затеять жаркий спор?

Позабыли "желтую опасность",

...