Тем не менее, читатель не перестает подозревать, что многие из этих легендарных вещей - правда. В первом романе цикла писатель знакомит нас с фантастическим с самого начала. Открывающая глава книги «Игра престолов» повествует о нескольких братьях Ночного Дозора, воинской организации, защищающей земли людей от угроз с Севера. Во время вылазки за Стену, за огромное сооружение, построенное тысячи лет назад, братья встречаются с Иными, и читатель понимает, что они реальны. Таким образом, мы с самого начала понимаем, что волшебное в этом мире существует несмотря на то, что сами персонажи по большей части не верят в это. Это ставит читателя в специфическое положение, в котором он превосходит персонажей в своих знаниях. Первый роман цикла интересен еще и тем, что в его последней главе мы наблюдаем рождение драконов принцессы Даэнерис: «Когда Даэнерис Таргариен встала, ее черный дракон издал тонкий звук, а из его ноздрей и пасти пошел дым. Два других дракона оторвались от ее груди и присоединились к зову. Их прозрачные крылья раскрывались и били в воздухе, и в первый раз за сотни лет ночь ожила песней драконов Martin, George R. R. A Game of Thrones: The Story Continues Books 1-5: A Game of Thrones, A Clash of Kings, A Storm of Swords, A Feast for Crows, A Dance with Dragons (A Song of Ice and Fire) (Kindle Locations 12894-12897). HarperCollins Publishers. Kindle Edition.» (курсив мой - А. П). Таким образом, первый роман цикла имеет как бы кольцевую структуру, в которой фантастическое представлено читателю в начале и в конце. Последняя сцена символизирует возвращение в мир магии, после чего фантастического в романе становится все больше.

Говоря о мире произведения в целом, мы можем сказать, что для читателя он является фантастичным. Однако для персонажей все не так однозначно. Дело в том, что для большинства из них существование магического является необычным. Мир «Песни льда и пламени» нельзя назвать очень насыщенным магией или необычным, наоборот, их в романе относительно немного.

Истончение, которое присуще иммерсивному фэнтези, четко прослеживается в цикле романов. Начальная точка этого процесса - появление Белых ходоков в начале романа (то есть, заявление автором неправильности). В прологе первой книги читатель знакомится с этой главной угрозой миру людей. Далее читатель замечает все больше свидетельств того, что с миром происходит что-то неправильное. В первой главе семейство Старков обнаруживает на дороге лютоволка Крупное животное, в несколько раз крупнее и опаснее реального волка, обитающее на Севере., убитого оленем. Кроме того, что это знак грядущих бед их семейства, появление лютоволка южнее от Стены является необычным. Персонажи удивлены и считают это дурным знаком. Мы можем рассматривать появления лютоволка, существа, принадлежащего как бы другому мир - миру за Стеной - знаком того, что происходит именно истончение. Здесь интересно заметить, что Стена в романах является почти физическим воплощением тех символических стен и барьеров, защищающих привычный мир, о которых говорит Клут, когда он говорит о грамматике фэнтези. Стена отделяет мир людей от ужасного и неведомого мира Севера, где обитают дикари, великаны и живые мертвецы, которые в рпедставлении обычных жителей Семи королевств являются всего лишь сказкой. Следующий момент, свидетельствующий о нарушении привычного порядка - смерть Джона Аррена, десницы короля, которого отравило семейство Ланнистеров. Гражданская война, которая следует за смертью Неда Старка, так же свидетельствует об истончении мира. Фара Менделсон в Rhetorics of Fantasy утверждает, что зачастую интрузивность может проявляться в рамках иммерсивного фэнтези Mendlesohn, F. Rhetorics of Fantasy (p. 114). Wesleyan. Kindle Edition.. Это проявляется во вторжении в фантастический вторичный мир еще более фантастического. Именно это и происходит в цикле Мартина, и именно так писатель создается ощущение реалистичности происходящего.

Другая черта, присущая романам Мартина - значимость в его мире социальных структур. Здесь во всей полноте раскрывается медиевализм автора, который хорошо знаком с историей средневековья. Известно, что при написании «Песни льда и пламени» Мартин вдохновлялся войной Алой и Белой роз. Например, можно провести прямые параллели между Ланкастерами и Йорками, с одной стороны, и двумя благородными домами Вестероса - Ланнистерами и Старками, с другой. Но еще более важной чертой мира «Песни» является его социальная обусловленность. Мир, созданный Мартином, строго социален: Семь Королевств, находящиеся на Весетеросе, устроены в полном соответствии со средневековой феодальной системой. Главой государства является король, который выбирает в качестве советников виднейших членов благородных домов. Благородные дома Вестероса также имеют важное значение для романов: многие из персонажей непосредственно принадлежат к тому или иному дому, борьба этих домов имеет сюжетообразующий характер, а их история, генеалогия и геральдика прописаны Мартином с дотошностью исследователя-историка. Благородные дома управляют частями Семи Королевств, а также менее знатными лордами и рыцарями, которые, в свою очередь, управляют своими подданными, и эта система простирается вниз до крестьян и бродяг.

Социальный статус и иерархия являются важной темой цикла. Многие персонажи стремятся к получению власти, и эта тема очень подробно разработана писателем. В случае одного из таких ключевых персонажей, как Джон Сноу, социальная иерархия соответствует стадиям становления героя: он проходит путь от незаконнорожденного сына лорда Севера Эддарда Старка до главы Ночного Дозора, и эта трансформация соответствует как накоплению его магических способностей, так и личностному становлению. Все персонажи существуют в этом контексте, и мир «Песни» (по крайней мере, в начале и середине цикла), представлен читателю в первую очередь как арена борьбы политических сил.

В качестве примера того, как социальная составляющая мира Мартина преобладает над фантастической, мы можем рассмотреть религии Семи Королевств. В целом, в цикле подробно описаны две государственные религии - вера в Семерых (или просто Вера) и вера в Утонувшего Бога, распространенная среди агрессивных жителей Железных Островов. Вера в Семерых несет на себе явный отпечаток христианства: согласно этой вере, человек должен жить праведно, дабы после смерти встретиться с богами (в отличии от христианства, Вера политеистична: за каждый аспект жизни отвечает отдельное божество). На протяжении всех пяти романов цикла, читатель так и не получает никаких сведений относительно того, насколько реальны сверхъестественные силы, которым молится большая часть населения Семи Королевств. Вера здесь исполняет исключительно социальную функцию: без благословления верховного священнослужителя не может править глава государства, рождение и смерть сопровождаются религиозными ритуалами, а в церквях служит официальное духовенство, у которого есть своя иерархия. Социальное воздействие Веры достигает свое максимума в момент, когда в столице государства обретает силу новое движение, называемое Воробьи, которое практикует крайний аскетизм. Вследствие несоблюдения королевой Серсеей, оставшейся на престоле после гибели мужа, религиозных церемоний и неуважения к церкви, а также недовольств со стороны народа, она оказывается пленена служителями церкви и принуждена к раскаянию. Новое религиозное движение быстро берет под контроль молодого принца, и государство оказывается в руках религиозного лидера, сформировавшего некое подобие воинствующей церкви. Однако никаких подтверждений благоволения богов или их вмешательства во все вышеописанное нет ни у читателя, ни у персонажей.

Другой значимой религией является вера в Утонувшего Бога. Распространенная среди воинственных жителей Железных Островов, эта религия делает акцент на мужественности и стойкости, и даже жестокости. Она направлена в первую очередь на укрепление духа воинов, которые участвуют в мародерских набегах. Девиз этой религии «То, что мертво, умереть не может». Из-за более слабой структурированности общества железнорожденных, религиозный лидер Железных Островов является не столь мощной фигурой, как верховный жрец Семерых, однако он так же служит в качестве арбитра в спорах между ключевыми фигурами этих земель, а его благословление считается важным фактором успеха в морском набеге.

Кроме того, в Вестеросе существуют и другие верования, которые имеют по-настоящему сверхъестественную природу. Одной из таких религий является вера в Красного Бога, иначе именуемого Р'Глором, Азор Ахаем или Владыкой Света. Эта религия проникла в Вестерос из таинственного восточного континента, именуемого Эссос. Красная жрица Мелисандра, служительница бога Р'Глора и чародейка, является одним из самых могущественных магических персонажей в романе. Заняв место рядом со одним из претендентов на престол, Станнисом Баратеоном, и объявив его реинкарнацией божества света, возрожденным Азор Ахаем, она начинает оказывать на него сильное влияние, пропагандируя свою веру. Мелисандра способна рождать на свет некие тени, которые совершают убийства по ее воле. Эти сверхъестественные создания предположительно зачинаются Станнисом, что не раз подтверждается в романе, и при этом Станнис в ходе повествования начинает выглядеть все хуже, что, судя по всему, намекает на то, что его жизненная сила использовалась для осуществления колдовства.

Со смертью связан и другой ритуал, проведенный Мелисандрой. В "Буре мечей" жрица предсказывает смерть Джоффри Баратеона, Робба Старка и Бейлона Грейджоя, сжигая в огне пиявок, напившихся королевской крови. Как ни странно, но для служительницы светлого Р'Глора кровь, в особенности королевская, является одним из любимых ингредиентов, и даже племянник Станниса и бастард короля Роберта, Эдрик Шторм, видится ей идеальным кандидатом для жертвоприношения. Вера в Красного Бога, кроме своих сверхъестественных проявлений, так же имеет и явно социальные черты. Представление о том, что Станнис - возрожденный Азор Ахай, дает повод для начала политической борьбы, и религия здесь оказывается вполне реальным помощником, помогая устранять конкурентов и идти к престолу.

Последняя религия, которую мы рассмотрим - вера в Старых Богов. В них верят в основном на Севере, и, кажется, что лишь там эта вера имеет силу. Вера в Старых Богов восходит ко временам первых людей, которые жили вместе с Детьми Леса, первыми обитателями Вестероса, и у которых они и переняли эту религию. Эта вера схожа с анимизмом: согласно ей, в природных объектах, таких как скалы и ручьи, живут духи, и природа считается силой, требующей почитания. Эта религия почти не имеет никакого социального аспекта, так как имеет личный и почти мистический характер. Однако есть причины полагать, что Старые Боги действительно существуют и воздействуют на мир.

Среди Детей Леса большим почтением пользовались зеленые провидцы (в ориг. greenseers). Предположительно, именно Старые Боги были причиной того, что время от времени из тысячи обычных людей один рождался оборотнем, человеком, обладающим способностью входить в сознание других животных и людей и контролировать их. В свою очередь, на тысячу оборотней рождался один зеленый провидец. Таков один из ключевых персонажей «Песни», калека Бран Старк. Упомянув Брана, мы должны вспомнить и то, как он получил свои способности. Мальчик начал ощущать присутствие в себе каких-то способностей тогда, когда с ним произошел несчастный случай, и он потерял возможность ходить. Став калекой, он каждую ночь видел странные сны, в которых он постоянно усматривал намеки на свою дальнейшую судьбу, и где его звал за собой трехглазый ворон. Следование знакам из его пророческих снов - некое подобие квеста - приводит Брана за Стену, где в глубокой пещере он находит некое существо, приходившее к нему во снах в образе ворона. В этой пещере он обучается способностям провидца и начинает развивать свой магический талант. Именно на Брана возлагается задача противостоять Белым Ходокам - загадочным живым мертвецам, которые приходят в земли людей из-за Стены. В способности провидца входят перемещение во времени в своих видениях, провидческие способности в целом, возможность проявлять свои силы через рощи, посвященные богам и оборотничество.

Мир Мартина во многом обнаруживает распространенные конвенции фэнтези. В число этих конвенций входят огнедышашие драконы, магические мечи, нечеловеческие существа (монстры), желающие уничтожить людей, раса Детей леса Дети леса - легендарная нечеловеческая раса. Они жили в Вестеросе ещё до прибытия на континент первых людей двенадцать тысяч лет назад. Они представляют собой стереотипическую «природную расу», распространенную во многих фэнтези. Такая раса обычно имеет древние корни, тесно связана с магией и природой. , своеобразных «эльфов Вестероса». Кроме этого, одной из основных конвенций является характер глобального конфликта - противостояния огня и льда, двух глобальных сил. Несмотря на такое, казалось бы, этически-нейтральное воплощение мировых сил, приглядевшись, мы все равно обнаруживаем здесь некий моральный контекст. Холод и Белые ходоки идут с севера чтобы уничтожить мир, а огонь, хоть это и не прямо благоприятствующая человеку сила, все же останавливает это разрушение. Огонь убивает Иных, а лето должно в итоге прийти на смену убийственной зиме. Поэтому мы можем приписать образу огня некое моральное значение и противопоставить его холоду как силе зла.

Формульные элементы также присутствуют в образах персонажей. Так, например, мальчик Бранн, сын лорда Старка, становится калекой, которому суждено обрести магические способности. Здесь можно найти отпечаток некоей архетипичности. Джон Сноу, незаконнорожденный сын Эддарда Старка, оказывается наследником линии Таргариенов, в чьих жилах течет кровь дракона, проявляясь, таким образом, как узнанный наследник. Однако формульность «Песни льда и пламени» умело оживлена Мартином. Именно контрастность и усложнение персонажей, о которых Кавелти говорит как об инструментах усложнения и актуализации формулы, применяются Мартином для этой цели. Одним из приемов, который помогает автору проявить эту контрастность, является нарративная структура, которая раскрывает происходящее с различных точек зрения. Одних и тех же персонажей мы в разные моменты видим с точки зрения других и с их собственной точки зрения. Так они получаются стереоскопичными, многомерными и не столь однозначными. литература фэнтези американский мартин роман

Кроме того, Мартин умело играет на формульных ожиданиях читателя. В «Игре престолов», первой книге цикла, основная сюжетная линия раскрыта через Эддарда Старка, лорда Севера и друга короля Роберта. Король призывает его в столицу чтобы он занял пост главного советника, Руки Короля. Суровый и прямолинейный Эддард, очень принципиальный и честный персонаж, становится нашей главной точкой обзора происходящего. Когда Эддард прибывает в столицу, его захватывает водоворот политических интриг, из которого прямолинейному северянину выбраться не суждено. По сути, в этом случае мы имеем дело с кажущимся протагонистом. Выискивая правду о гибели предыдущего Десницы Короля, Эддард узнает больше, чем можно, и его присутствие в Королевской гавани становится опасным для заговорщиков. Вызывающий симпатию у читателей Эддард обвинен в измене и казнен. Здесь нарушается принцип, согласно которому герой фэнтези часто превосходит свое окружение. Безвыходных ситуаций для главного героя фэнтези, да и другой формульной литературы, обычно не существует. После смерти Эддарда повествование приобретает неопределенность, которая сдвигает произведение в сторону миметической литературы.

Таким образом, резюмируя, можно сказать, что мир Мартина в большой степени социален и реалистичен. Несмотря на то, что сверхъестественное имеет место в Вестеросе и Эссосе, магические силы не играют роль этических ориентиров - фокус повествования находится далеко от этих сил. Власть и социальные структуры в романах являются основой для большого пласта повествования. Тем не менее, с развитием сюжета, мы наблюдаем постепенное увеличение доли фантастического, и можем предположить, что финальное противостояние будет происходить именно между сверхъестественными силами, и что исход конфликта будет зависеть от решений персонажей в социальном и личностном плане.

2.3 Структура «Песни льда и пламени»

Анализируя структуру цикла романов, мы обязаны заметить, что она является не совсем стандартной для жанра фэнтези, или, по крайней мере, находится в стороне от эталонной структуры, представленной Эттбери.

Мы можем судить об этой структуре только в теории, так как цикл еще не закончен. Тем не менее, действительно, у нас есть основания полагать, что, начавшись с проблемы, которая выражается в появлении Иных, описанном непосредственно в начале цикла, действие движется в сторону разрешения этого конфликта. Середина цикла посвящена гражданской войне в Семи Королевствах и борьбе за власть, и, тем не менее, постепенно действие смещается в сторону разрешения проблемы Иных и борьбы с угрозой с Севера. Однако читателю все же неизвестно, закончится ли цикл положительным разрешением изначального конфликта. Несмотря на то, что в цикле действительно присутствует некоторая предугадываемая структурная комичность, действие в романах часто происходит самым непредсказуемым образом. Мартин умело вытраивает ощущение саспенса, заставляя читателя гадать, что же произойдет дальше с тем или иным персонажем. Зачастую, Мартин убирает из сюжета значимых персонажей, что происходит неожиданно для читателя, привыкшего к структуре фэнтези, в котором герои всегда доживают до конца событий.

Гораздо больше информации о структуре цикла можно получить используя теорию Клута. Соответствуя модели исследователя, «Песнь льда и пламени» начинается с «неправильности». Уже упомянутое нами начало первой книги цикла, в которой мы сталкиваемся с Иными, является прямым выражением этой неправильности. Невозможное, фантастическое и ужасное вторгается в мир. Вышеупомянутая неправильность выражается, в частности, в наступлении Долгой Зимы - необычно-длинного времени года, которое наступает по сверхъестественным причинам, и в которое приходят Белые Ходоки. Когда Эддард Старк находит щенят лютоволка, сцена сопровождается высказываниями героев о том, что лютоволков не видели к югу от Стены уже несколько сотен лет, и что это - дурной знак Martin, George R.R. A Game of Thrones: The Story Continues Books 1-5: A Game of Thrones, A Clash of Kings, A Storm of Swords, A Feast for Crows, A Dance with Dragons (A Song of Ice and Fire) (Kindle Locations 563-564). HarperCollins Publishers. Kindle Edition.. Несмотря на то, что Эддард Старк как будто не принимает этот знак всерьез, он встревожен, а под его ботинками хрустит летний снег, который также можно воспринимать как символ неправильности, проникновения в устоявшийся порядок жизни неправильного.

Другой символ в той же сцене, отсылающий нас к развитию неправильности - мертвая самка лютоволка, гербового зверя дома Старков, убитая оленем, который изображен на знамени дома Баратеонов. В дальнейшем Нед Старк отправляется в столицу королевства чтобы стать советником короля. Там он погибает, так и не разобравшись в придворных интригах. Его гибель становится поводом для начала гражданской войны, которая выходит в центр повествования на следующие две книги. Персонажи подвергаются различным испытаниям, физическим и моральным увечьям. Происходящее с великими домами Вестероса также можно считать символическим проявлением фазы истончения. Дом Старков, например, оказывается почти полностью уничтожен. То же самое происходит с противостоящим ему домом Ланнистеров и союзным домом Баратеонов. К середине цикла мир оказывается в полном хаосе, повсюду царит война и беспорядки. Внимательному читателю не может не отметить, что Мартин делает акцент именно на фазе истончения, которая, в свою очередь, тесно связана с иммерсивным нарративом.

Являясь частью структуры, система персонажей раскрывает нам определенные особенности цикла. Во-первых, мы можем предположить, что в цикле романов нет главного героя (или что главный герой является неявным). Важной чертой волшебной сказки является наличие протагониста, которому симпатизирует читатель, и через которого воспринимается повествование. Конфликт моральных сил в Толкиновском Средиземье трогает читателя, поскольку он ассоциирует себя с силами Добра, к котором и принадлежит протагонист, в мире, где положение персонажей на моральной шкале четко определено и однозначно. Эту черту Калеб Мастерс считает «постмодернистским подходом к высокому фэнтези, который не берет в расчет категории добра и зла Masters C. Redefining the Genre of High Fantasy: A Song of Ice and Fire [электронный ресурс] // calebmasters.net URL: https://calebmasters.net/2012/12/06/redefining-the-genre-of-high-fantasy-a-song-of-ice-and-fire/. Дата обращения: 17.02.2018».

Цикл Мартина построен совсем иначе. Каждая глава пяти романов описывает происходящее с точки зрения одного из персонажей. Каждый из этих персонажей является главным героем на краткий момент повествования, и большинство этих героев преследуют свои, не всегда морально оправдываемые, цели. Таким образом, отсутствие некой надперсональной точки зрения не позволяет нам опираться на единственно-верную точку зрения; она просто отсутствует, и читатель вынужден сам брать на себя труд по вынесению моральных суждений. Отсутствие ясно определенного протагониста не дает читателю выбрать одного конкретного персонажа, которому он симпатизирует. Скорее, каждый персонаж цикла отражает некоторые пороки и добродетели человеческого характера, и читатель может соотнести себя с разными персонажами. Влияние социальных факторов на судьбы персонажей, которое уже было нами упомянуто, способствует этому. Именно моральную неоднозначность Эд Пауэр определяет как главную тему современного фэнтези. «Фэнтези, - пишет критик - позволяет авторам на безопасной дистанции работать со сложными моральными вопросами Power E. Sorry, J.R.R. Tolkien is not the father of fantasy [электронный ресурс] // bostonglobe.com URL: https://www.bostonglobe.com/ideas/2013/12/22/sorry-tolkien-not-father-fantasy/pljM6NOC54JmFaqY8bzNSI/story.html. Дата обращения: 26.03.2018». Эта черта является значительной особенностью цикла.

Несмотря на вертикальность структуры персонажей, среди поклонников цикла Мартина существует неподтвержденное мнение, согласно которому, главным героем романа может являться Джон Сноу, и этому для такой точки зрения есть некоторые основания. История развития этого персонажа больше остальных соответствует стадиям развития героя волшебной сказки, описываемых Проппом. Джон Сноу является незаконнорожденным сыном лорда, то есть, он находится как бы в позиции изгнанника и чужака в своем родном доме, он отмечен инаковостью. В «Игре престолов» описывается момент, когда семейство Старков находит щенят лютоволка, которых ровно столько, сколько детей семейства. В последний момент обнаруживается еще один щенок-альбинос, в отличии от остальных, уже открывший глаза, который достается Джону Сноу и особо отмечает его.

Джон Сноу первым покидает родительский дом и отправляется навстречу своей судьбе, что соответствует первой стадии по Проппу Пропп В. Морфология сказки. Ленинград, ACADEMIA, 1928. - С. 36. В Ночном Дозоре Джон Сноу так же поначалу является изгоем и как бы проходит лиминальную стадию, находясь в новых обстоятельствах, которые ему противостоят. Однако постепенно он становится своим и даже добивается ранга командующего всей организации, сменяя лорда Мормонта, от которого ему достается и магическое оружие - меч из валирийской стали, способный уничтожать Иных. Вместе с тем растет способность Джона к магии: дело в том, что Джон Сноу является оборотнем (человеком, способным проникать в сознание других живых существ и таким образом брать контроль над ними), который имеет сильную связь со своим волком. Кроме того, в пятом романе цикла Джона Сноу убивают его же товарищи по Ночному Дозору. Однако из черновиков и отрывков шестой книги, опубликованных в интернете, становится известно, что Джона Сноу ждет воскрешение, после которого он отринет все свои обязанности командующего Ночного Дозора и его главной целью станет борьба с Иными, помощи в которой он будет искать у принцессы Даэнерис с ее драконами.

В ходе повествования выясняется, что Джон является вовсе не бастардом лорда Эддарда, а незаконнорожденным сыном Лианны Старк и Рейгара Таргариена. Это имеет важное значение, так как великий дом Старков, расположенный на севере, представляет лед, а дом Таргариенов, исторически связанный с драконами, представляет силу пламени. Таким образом, Джон Сноу как бы олицетворяет союз этих сил. И все же образ Джона мало соответствует тем функциям, которые выявляет Пропп. То же самое мы можем наблюдать в случае с другим ключевым персонажем - принцессой Даэнерис Таргариен.

Героем, история которого в наибольшей степени развивается в соответствии с классической квестовой моделью, можно назвать Брана Старка. Его сюжетная линия развивается следующим образом: сначала он получает увечье и становится калекой по вине врагов своего дома (вполне реальных, не магических). После полученной травмы Бран оказывается прикован к постели и его, как уже было сказано, начинают посещать странные видения, в которых его зовет за собой трехглазый ворон, сулящий ему силу. Образ ворона можно трактовать как фигуру волшебного помощника. Маленький Бран отправляется в полное трудностей путешествие на Север, который является «другим пространством Пропп В. Морфология сказки. Ленинград, ACADEMIA, 1928. - С. 59». Так он переживает нападение Иных, которые являются «вражеской силой Там же, С. 49». Там он встречается со своим ментором или волшебным помощником Там же, С. 49, который обучает его магии. Во время своих видений, к Брану прикасается, предположительно, повелитель Иных, маркируя Там же, С. 61 его таким образом. Далее Бран возвращается домой, где ему предстоит с помощью своих новообретенных сил противостоять угрозе с Севера.

Несмотря на указанные нами элементы, трудно сказать, что все вышеописанное соответствует структуре волшебной сказки; скорее, дело обстоит совсем наоборот. Большая часть персонажей движима собственными корыстными интересами, и их приключения развиваются по индивидуальным схемам. Мы можем найти некоторые функции, указанные Проппом, в образах персонажей, однако ни один из них не следует порядку и структуре этих функций в той степени, которая наличествует, например, в таком ключевом тексте «нечеткого множества фэнтези», как «Властелин колец». Таким образом, «Песнь льда и пламени» во многом нарушает принятые конвенции фэнтези. Это выражается как в структуре романов, которая далека от сказочной и формульной, так и в особенностях художественного мира, который обладает достаточной оригинальностью. Иммерсивно-интрузивный нарратив помогает писателю достигнуть эффекта реалистичности. Тем не менее, несмотря на все нарушения классической формулы и структуры фэнтези, «Песнь льда и пламени» все же остается в рамках нечеткого множества фэнтези.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное нами исследование цикла романов Дж. Мартина позволило взглянуть на многообразие существующих подходов к анализу такого явления, как фэнтези. Среди множества подходов к определению этого типа текстов мы выбрали несколько, которые, на наш взгляд, больше всего соответствуют целям данного исследования. Так, мы определили, что «Песнь льда и пламени» принадлежит к жанру фэнтези в терминах Брайана Этбери, так как это произведение вписывается в то нечеткое множество, что определено исследователем, и, в целом, соответствует описанной им структуре. Тем не менее, некоторые нюансы структурного и содержательного характера свидетельствуют о том, что произведение Мартина располагается на значительном отдалении от центра вышеуказанного нечеткого множества. На наш взгляд, именно отход от традиционной сказочной структуры во многом определил успех цикла, придав ему актуальности. Последнее стало следствием специфического медиевализма, который, создает впечатление реалистичности повествования.

Анализ произведения в рамках описанной Джоном Клутом грамматики фэнтези позволил определить, что оно тематически сконцентрировано на стадии «истончения», т.е. «потери мира». Этот акцент настолько силен, что затеняет другие характеристики сюжета, что в свою очередь ослабляет структурную ясность, присущую классическим образцам фэнтези. Анализ, проведенный в соответствии с теорией Фары Менделсон, подтвердил принадлежность произведения к иммерсивно-интрузивному фэнтези, в котором вторичный мир подвергается вторжению фантастического, необычного как для читателя, так и для художественного мира произведения. Нам представляется, что подобный нарратив позволяет читателю легче отождествлять себя с героями, для которых фантастическое необычно, и успешно погружаться его в мир произведения. Положение читателя, который в момент чтения находится одновременно в знакомых ему формульных рамах и в ситуации столкновения с необычным, отражает знакомство широкого читателя с общими конвенциями жанра фэнтези.

Мы утверждаем, что цикл «Песнь льда и пламени» во многом является новой яркой точкой такого нечеткого множества, как фэнтези. Обретя невероятную популярность, он определил вид современного «неконвенционального» фэнтези, которое, хоть и строится в соответствии со многими схемами жанра, свободно нарушает любые границы для достижения своего художественного эффекта. Мы предполагаем, что принадлежность к жанру фэнтези сегодня вовсе не является гарантией успеха, и что гораздо большего внимания заслуживают те произведения, которые нарушают границы жанра, таким образом, обогащая и расширяя его - об этом говорит и Кавелти, рассуждая о формулах массовой культуры. Именно актуализированность в подобных текстах современных морально-этических и социальных проблем, зачастую не свойственных классическому эпическому или высокому фэнтези, по всей видимости, способствуют успеху проанализированного нами произведения и предвосхищает новые формы современного фэнтези.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Головачева И.В. Фантастика и фантастическое. Поэтика и прагматика англо-американской фантастической литературы. СПб.: Петрополис, 2013. -- 412 с.

2. Зенкин С. От текста к культу // Культ как феномен литературного процесса / Ред. М. Надъярных, А. Уракова. М.: ИМЛИ РАН, 2011. -- С. 133-140

3. Карелин А. Фэнтези, которого мы не знаем [электронный ресурс] // Мир фантастики. 2003, №2. URL: http://old.mirf.ru/Articles/art285.html. Дата обращения: 15.03.2018

4. Лебедев И.В. Проблема жанровой классификации фэнтези как вида приключенческой литературы // Знание. Понимание. Умение. 2015, №3. -- 362 - 368 c.

5. Олди Г.Л. Что такое фантастическое допущение? [электронный ресурс] // Мир фантастики: электронный журнал. 2016. №24. URL: https://www.mirf.ru/book/chto-takoe-fantasticheskoe-dopuschenie. Дата обращения: 11.02.2018

6. Пропп В. Морфология сказки. Ленинград.: ACADEMIA, 1928. -- 151 с.

7. Сапковский, А. Нет золота в Серых Горах: Мир короля Артура. Критические статьи. Бестиарий. М.: "Издательство АСТ", 2002. -- 374 с.

8. Савицкая Т. Фэнтези: подтекст экспансии жанра [электронный источник] // Интелрос. URL: http://www.intelros.ru/subject/figures/tatyana-savickaya/23645-fentezi-podtekst-ekspansii-zhanra.html. Дата обращения: 29. 03. 2018

9. Толкачева В.С. Фэнтези: жанр или литературное направление? [электронный ресурс] // Вестник ВГПУ. 2010, №10.URL: http://izvestia.vspu.ru/jurnal/319. Дата обращения: 8.01. 2018

10. Тодоров Ц. Введение в фантастическую литературу. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. -- 144 с.

11. Фрай Н. Анатомия критики. М.: Direct Media. 2013. -- 69 c.

12. Attebery B. Strategies of Fantasy. Indiana University Press. 1992.

13. Attebery B. Stories about Stories. Oxford University Press. 2014.

14. Alexander L. High Fantasy and Heroic Romance [электронный ресурс] // The Horn Book. 16 декабря 1971. URL: https://www.hbook.com/1971/12/choosing-books/horn-book-magazine/high-fantasy-and-heroic-romance/. Дата обращения: 19.02.2018

15. Clute J. The Encyclopedia of Fantasy. Orbit. 1997.

16. Clute J. Pardon this Intrusion. Hatchette. 2016. Kindle Edition Ebook.

17. Cawelti J. Adventure, Mystery and Romance: Formula Stories as Art and Popular Culture. The University of Chicago Press. 1997. Kindle Edition Ebook.

18. Golovacheva, I. Is the Fantastic Really Fantastic? // Exploring the Fantastic: Genre, Ideology, and Popular Culture / Ed. Ine Batzke, Eric C. Erbacher, Linda M. Hess, et. al. Bielefeld: Transcript Verlag, 2018. p. 61-79.

19. Jackson R. Fantasy: The Literature of Subversion. Methuen, 1981.

20. Martin R. R. J. A Game of Thrones: The Story Continues Books 1-5: A Game of Thrones, A Clash of Kings, A Storm of Swords, A Feast for Crows, A Dance with Dragons (A Song of Ice and Fire). Harper Voyager. 2017.

21. Martin R. R. J. George R. R. Martin on the One Game of Thrones Change He 'Argued Against' [электронный ресурс] // Time. 13. 07. 2017. URL: http://time.com/4791258/game-of-thrones-george-r-r-martin-interview/. Дата обращения: 14.02.2018

22. Masters C. Redefining the Genre of High Fantasy: A Song of Ice and Fire [электронный ресурс] // calebmasters.net URL: https://calebmasters.net/2012/12/06/redefining-the-genre-of-high-fantasy-a-song-of-ice-and-fire/. Дата обращения: 17.02.2018

23. Mendelsohn F. A Short History of Fantasy. Middlesex University Press. 2009. Kindle Edition Ebook.

24. Matthews R. Fantasy: The Liberation of Imagination, 2002. Kindle Ebook Edition.

25. Mendelsohn F. Rhetorics of Fantasy. Wesleyan University Press, 2008. Kindle Edition Ebook.

26. Mendelsohn F. The Cambridge Companion to Fantasy Literature. Cambridge University Press, 2012. Kindle Ebook Edition.

27. Power E. Sorry, J.R.R. Tolkien is not the father of fantasy [электронный ресурс] // bostonglobe.com URL: https://www.bostonglobe.com/ideas/2013/12/22/sorry-tolkien-not-father-fantasy/pljM6NOC54JmFaqY8bzNSI/story.html. Дата обращения: 26.03.2018

28. Swirski P. From Lowbrow to Nobrow. McGill-Queen's University Press, 2005.

29. Stableford B. Historical Dictionary of Fantasy Literature. The Scarecrow Press, 2005.

30. Tolkien J. R. R. Tree and Leaf. Allen & Unwin. 1964. Kindle Ebook Edition.

Размещено на Allbest.ru