Размещено на http://www.allbest.ru/

Об издании русской и советской литературы в Китае в новейшее время

Введение

издание литература советский

Знакомство Китая с западной литературой, как и со многими другими западными науками и видами искусства, началось благодаря деятельности европейских миссионеров-иезуитов, которые появились в Китае во времена второй половины династии Мин (1368-1644 гг.). Первыми переведенными, а если говорить точнее, то скорее пересказанными в 1625 году на китайский язык западными произведениями считаются несколько басен Эзопа, над которыми совместно работали французский миссионер Никола Триго и китаец-католик Чжан Гэн [9, с. 15; 22, с. 4].

Однако действительно масштабными переводы западной литературы стали лишь ближе к концу правления династии Цин (1644-1911). В китайской науке принято делить этот начальный период проникновения западной литературы в императорский Китай на три этапа, согласно количеству переводов, количеству их изданий, содержанию переводов, а также их целей (см. подробнее [25, с. 4]).

Первый этап начался приблизительно в 1807 году и закончился в 1860 году. На этом этапе переводческой деятельностью все еще занимались миссионеры, теперь в основном английские и американские. Переводы выпускали основанные ими в южных приморских городах Китая издательства. В большинстве своем это были книги религиозного содержания, но издавалась также и вспомогательная (словари, справочники) и научная литература.

Вторым этапом масштабного проникновения западной литературы в цинский Китай стало Движение самоусиления (или Движение по усвоению заморских дел - СуОсФЛ¶Ї), продолжавшееся с 1860 по 1895 годы. Поражение Китая во Второй Опиумной войне в 1860 году стало причиной интереса Цинской династии к материальным достижениям Запада. Целью поставили утилитарное использование западных «предметов», которые бы сохраняли китайский «дух». Освоение иностранных языков казалось первым очевидным необходимым шагом: в 1862 году в Пекине была создана Школа иностранных языков (Тунвэнь гуань, Н¬ОД№Э), где обучали переводчиков и дипломатов. Вскоре школы, созданные по ее модели, появились в Шанхае, Кантоне и Тяньцзине. Для преподавания языков, а также астрономии и математики, наняли иностранных преподавателей, по большей части миссионеров, которых воспринимали как ключ к западной науке.

Однако начиная со второй половины 1890-х годов не только материальное, но и интеллектуальное наследие Европы начало привлекать к себе серьезное внимание в Китае - скорее как инструмент для будущих реформ страны, чем как нечто, представляющее ценность само по себе. Это было вызвано крупным военным поражением Китая от Японии в 1895 году. Оно продемонстрировало как очевидную неэффективность предыдущей стратегии Китая, так и превосходство пути, выбранного Японией, которая взяла на вооружение не только западные технологии, но и западную мысль. Таким образом, начался третий период, который закончился в 1911 году. Китай начал более основательно знакомиться с европейской культурой. Естественно, также сюда входил и перевод западной литературы на китайский язык. Появлялось все больше и больше специальных организаций, занимающихся переводами (например, «Книжное издательство переводной литературы города Датун» или «Колледж переводной литературы Наньяна»), а также журналов, специализирующихся на переводах иностранной литературы (журнал «Илинь » (букв. «Лес переводов»), журнал «Сборник иностранной литературы» и т.д. ) [25].

Именно в этот период началось всесторонне знакомство Китая с западной литературой. В первой декаде 20 века среди сочинений, опубликованных на китайском языке, наблюдался такой редкий феномен: количество переведенных художественных произведений превысило количество произведений, написанных на китайском языке. Что же касается того, какое было соотношение этих произведений, то здесь на протяжении практически полувека принималась точка зрения известного ученого А Ина. Он оценивал это соотношение как нечто среднее между 6:4 и 2:1, где первое - переведенная литература, а второе - литература на родном, китайском, языке [17, с.5]. Выпускаемые с 1980-х годов в Китае полные каталоги периодических изданий сделали возможными более точные подсчеты. Анализ всех доступных на данный момент ресурсов японским ученым Тарумото Теруо показал, что количество работ на китайском языке фактически превышало количество переведенных в период 1840-1911 (1288 произведений к 1016) и стало куда более многочисленным после революции 1911 года (5059 произведений к 1488 в период 1912-1920). Количество переведенных работ превысило количество работ на языке оригинала только между 1902 и 1907 годами. Находки Тарумото представляют собой ценную поправку. Тем не менее, количество переводов все же ошеломляюще и то, что они преобладали в ключевой период 1902-1907 годов, было крайне важно, так как это было время, когда появились и добились признания литературные журналы [17, с. 5].

Журналы, основанные в тот период, установили образец для последующего десятилетия. Исследование Тарумото показывает, насколько тесно количество периодических изданий связано с политическими событиями: пиковые значения были достигнуты в 1897-1898 годах после китайско-японской войны; в 1907-1908 годах после русско-японской войны, когда Япония продемонстрировала свою мощь еще более убедительно, победив крупную европейскую державу; и в 1912-1913 годах после республиканской революции [17, с. 8].

В истории китайской литературы всегда соблюдалась строгая иерархия литературных жанров. Проза на байхуа и пьесы рассматривались как низкая и вульгарная литература, предназначавшаяся только для развлечения. Ученым мужам с хорошим вкусом не пристало их читать, о том, чтобы выражать какие-либо возвышенные идеи или служить целям просвещения и речи быть не могло, это было привилегией поэзии. Однако в позднецинский период количество написанных и переведенных произведений в прозе резко увеличилось. Немалую роль в этом сыграл государственный и литературный деятель Китая Лян Цичао (1873 - 1929). В те времена китайская империя страдала от агрессии со стороны западных держав, поражение в Опиумных войнах и очевидная отсталость Китая по сравнению со странами Запада показали необходимость преобразований. Под руководством политиков Кан Юйвэя, Тань Сытуна и Лян Цичао была развернута либеральная программа «Ста дней реформ». «Чтобы укреплять и развивать страну, есть два пути: во-первых, собрать детей по всей стране и обучать их иностранным языкам; во-вторых, собрать на Западе все полезные книги и перевести их на китайский» [22]. А для того, чтобы донести определенные идеи реформ до населения, следовало выбрать наиболее простой способ, которым и казалась проза. Лян Цичао опроверг традиционные взгляды, решительно заявив, что «среди всех литературных форм проза является лучшей» [18, с. 494]. На него повлияла точка зрения его учителя, Кан Юйвэя: «Малообразованные могут не читать классику, но они все читают прозу. Поэтому, классика не сможет научить их, а проза сможет. Классическая история не повлияет на них, но повлияет проза. Их не просветят работы философов, это сделает проза. Законы не смогут их контролировать, но проза сможет» (цит. по [18, с. 494]). Китайским читателям объявили, что проза в значительной степени помогла распространению идей политических движений Европы, Америки и Японии, политический роман стал очень популярен. Увеличилось также и количество жанров прозы. Помимо политического романа к традиционным китайским произведениям прибавилось еще несколько жанров романов, теперь их насчитывалось восемь: политические, образовательные, нигилистические, исторические, социальные, научные, детективные любовные [21, с. 69-74]. Одной из наиболее популярных форм в то время стали детективные романы, бывшие в новинку китайскому читателю как по своей форме, так и по содержанию. Популярностью также пользовались так называемые «нигилистические» романы. Исключением являлись лишь несколько произведений, таких, как «Дама с камелиями», «Черный раб взывает к Небу» (адаптированная Линь Шу пьеса по роману «Хижина дяди Тома») и др. Существует еще несколько причин, в силу которых переводы прозы преобладали в этот период над переводами поэзии. Во-первых, поэзию западных языков было сложно, может быть, даже невозможно вписать в строго регламентированные нормы китайской поэзии, во-вторых, она взывала скорее к тонким чувствам, нежели к актуальным вопросам. Поэтому в этих отношениях поэзия проигрывала прозе, и переводов поэзии в то время было сделано ощутимо меньше.

Таким образом, в позднецинский период, а также в период раннего республиканского Китая, эстетические функции литературы несколько отошли на второй план, намного более большое значение играли функции утилитарные, образовательные и политические, поэтому на передний план в литературе вышла проза, которая отлично справлялась с ними. Литература рассматривалась не столько как нечто, приносящее эстетическое наслаждение, а скорее как переносчик западных мыслей, идей и традиций, с которыми начал свое более плотное знакомство Китай.

Переводная литература этого периода обладала некоторыми особенностями. Во-первых, нередки были повторные переводы западной литературы с японского языка. Причиной этого служило то, что многие студенты в то время отправлялись учиться в Японию, к тому же, казалось, что японский язык ближе к китайскому, и потому с него проще переводить. Ранним практиком этого метода был известный китайский писатель Лу Синь (1881-1936), который учился в Японии с 1902 по 1909 год, он являлся переводчиком таких русских писателей, как Н. В. Гоголь, А. П. Чехов, Л. Н. Андреев, М. П. Арцыбашев и др. [1, с. 5]. Переводчик должен быть способен понять весь смысл, идею и особенности языка автора оригинала и максимально точно передать их на языке перевода. В то время в Китае наблюдалась явная нехватка людей, которые способны выполнить обе задачи. Логичным решением казалось объединить усилия людей, которые хороши хотя бы в одном из этих аспектов. Так появился второй способ, который представлял собой коллективную работу переводчиков-иностранцев (обычно это были миссионеры), умевших говорить на разговорном китайском, и стилистов-китайцев, которые, в свою очередь, придавали импровизированным переводам красивую форму литературного китайского языка. Самым известным таким «переводчиком» был Линь Шу (1852-1924), который не знал ни одного иностранного языка, но был превосходным знатоком классического китайского. Он познакомил китайского читателя с такими западными авторами, как Шекспир, Дефо, Свифт, Сервантес и т.д. Подобное сотрудничество было распространено на данном этапе литературного перевода (начало 1900-х годов). Исключением был переводчик «Эволюции и этики» Гексли Янь Фу (1854 - 1921), который также являлся переводчиком и таких других крупных работ в сфере социальных наук, как «Исследование социологии» Спенсера, «О свободе» Милля, «Логика» Джевонса, «Дух законов» Монтескье, «Богатство народов» Смита. Его английский находился на должном уровне (он был отправлен на учебу в Англию), и он также хорошо владел классическим китайским. Разумеется, между двумя этими «полярностями» находились и другие люди, которые в той или иной степени владели иностранными языками, а также своим родным литературным языком.

Большинство ученых оценивает вклад этих переводчиков скорее как положительный, отмечая, впрочем, что переводы не отличались точностью. По словам Д. Е. Полларда, «удивительно, что переводы первого десятилетия двадцатого века были настолько хороши», учитывая, что в те времена не было необходимых условий и материалов для этого рода деятельности [13, с. 11]. Но не все разделяют такую точку зрения. Так, Шэнь Цяньцянь считает, что то, что Линь Шу, Ян Фу и другие переводчики использовали классический китайский язык, обозначало ориентированность на элиту общества и в какой-то степени препятствовало распространению иностранной литературы [25,с. 7]. А Вэй Лоу в своей статье «Культурные ограничения при выборе литературы для переводов в Китае в новое время» выражает следующее мнение: «Хотя до начала Движения четвертого мая и было переведено немало произведений, более 90% из них были второсортными работами, написанными не слишком известными писателями, и только 10% переведенных произведений были шедеврами литературы» [18, с. 495]. Хотя остается неясным, как подсчитывалось число таких переводов и какие именно критерии выставлялись при определении «второсортных работ» и «шедевров».

1.2 Западная литература в Китае в период движения четвертого мая

Годы, последующие за свержением монархии в результате Синьхайской революции 1911 года и до начала Движения четвертого мая (ОеЛДФЛ¶Ї) в 1919 году в отношении переводов иностранной литературы мало чем отличались от последних лет цинского правления. Однако это движение вправе считаться началом нового этапа как китайской литературы, так и переводной литературы в Китае. Четвертого мая 1919 года большая студенческая демонстрация в Пекине перешла в протест против унизительных условий, наложенных на Китай Версальским договором, и принятия этих условий беспомощным китайским правительством. Движение четвертого мая сыграло крайне важную роль в культурной жизни страны, оно послужило своего рода завершением Движения за новую культуру, боровшегося за науку и демократию в стране. Литературная революция, в свою очередь, являлась частью Движения за новую культуру, и во многом носила просветительский характер. Другими отличительными чертами Движения четвертого мая были: отказ от литературного письма на классическом китайском языке и пропаганда новой литературы на разговорном языке; восстание против конфуцианской системы ценностей и конфуцианских правил. Широкие дискуссии об утилитарной и эстетической роли литературы, о языке литературы, о его необходимой степени приближенности к разговорной речи велись еще до Движения четвертого мая. Чэнь Дусю (впоследствии один из руководителей китайской компартии) в 1917 г. выдвинул следующие принципы Литературной революции: создание литературы для народа (гоминь) взамен вычурной аристократической, реалистической литературы взамен «затасканной» классической, литературу общественную и социальную взамен литературы, прославляющей отшельничество. В 1917-1920 гг. Ху Ши публикует целый ряд статей, в которых он требует радикального обновления языка, в основном затрагивая вопросы формы, стиля и технологии творчества. Однако именно Движение четвертого мая завершило споры о реформах языка и литературы, разговорный язык проник в журналы, художественные произведения, на нем издавались многие научные работы и учебники, были расширены темы литературных произведений, значительно увеличилось также качество и количество не только произведений, написанных на китайском языке, но и переводов и публикаций иностранной литературы (подробнее см. [6, с. 25-35]).

За немногими исключениями, переводчики западной литературы после 1920 года придерживались предложения Ху Ши и приняли разговорный язык. Несмотря на растущий акцент на точность в переводе, недоступность исходных текстов из-за незнания иностранных языков была проблемой.

Гораздо большее количество переводов, чем отражено в данных, которые учитывают лишь книги, появилось на страницах литературных журналов, связанных с Движением за новую литературу.

Наряду с журналом «Новая молодежь» (издавался с 1915 по 1922 гг.), переводы были важной особенностью таких журналов, публикуемых известным издательством Commercial Press (основано в 1897 году), как «Сяошо юэбао» («Ежемесячник прозы», 1910-1931) и «Дунфан цзачжи» («Восточный альманах», 1904 - 1948). Многие известнейшие произведения китайской литературы того периода впервые появились именно на страницах журналов, так же ситуация обстояла и с переводами. Произведения, переводы которых поначалу издавались по отрывкам в выпусках журналов, позднее также были напечатаны некоторыми издательствами Шанхая (центра литературных реформаторов и издательского капитала Китая) уже в качестве книг.

Вплоть до начала войны с Японией в 1937 году количество переводимых, издаваемых и переиздаваемых иностранных книг продолжало расти. Первой по количеству переводов шла литература на английском языке, вслед за ней шла литература на русском. Несмотря на то, что увеличивался спектр переводимых произведений, однако, благодаря количеству переизданий мы можем понять, что наибольшей популярностью все еще пользовались романы, в особенности детективы. Так, в приводимой Шэнь Цяньцянем статистике самых переиздаваемых произведений издательства «Чжунхуа шуцзюй», в период с 1914 по 1938 годы мы можем увидеть, что восемнадцать наименований из двадцати пяти - это детективы. К тому же, именно детективные произведения входят в тройку наиболее переиздаваемых: это «Шерлок Холмс (Полное собрание сочинений) (20 переизданий), «Тринадцатое августа» (9 переизданий) и «Неофициальная биография Шерлока Холмса» (8 переизданий) [25, с. 25].

1.3 Западная литература в Китае в период войны с Японией и Гражданской войны

В период войны с Японией (1937-1945) на первое место в Китае постепенно выходит русская литература, которая сохраняет свое влияние и лидирующие позиции еще длительное время

Во время войны против Японии Китай был фактически поделен на три области: районы, подконтрольные Гоминьдану, так называемые «освобожденные» районы, которые занимали коммунисты, и районы, захваченные Японией. Литературная жизнь этих районов также развивалась в особенном, отличном от других, ключе. Следует отметить, что в тот период литература и политика были тесно связаны, можно даже сказать, что литература была подчинена политике. Это подтверждают слова заключительной речи Мао Цзэдуна на Совещании по вопросам литературы и искусства в Яньане 1942 года. «В современном мире всякая культура, а значит и литература и искусство, принадлежит определённым классам и следует определённому политическому направлению. Искусства для искусства, искусства надклассового, искусства, развивающегося в стороне от политики или независимо от неё, в действительности не существует». Также: «… любой класс в любом классовом обществе всегда ставит политический критерий на первое место, а художественный -- на второе» [2, сс. 119-173]. Из-за того, что впоследствии к власти пришла коммунистическая партия, больше внимания уделяется именно литературе «освобожденных районов», зачастую при описании этого периода речь идет только об этой литературе, остальная не упоминается вовсе.

В это время члены Коммунистической партии Китая, в отличие от ВКП(б), занимавшей лидирующее положение в Советском Союзе, ведущих позиций не занимали, поэтому их политика начального этапа частично носила компромиссный характер. Мао Цзэдун в своей речи 1938 года, произнесенной в Художественном институте им. Лу Синя, подчеркнул, что в искусстве так же, как и в войне с Японией, необходимо создать единый фронт. «Сегодня на первом месте стоит патриотический единый антияпонский национальный фронт и только после этого идет наша собственная политическая платформа искусства. У каждого направления в искусстве есть своя классовая позиция, мы находимся на стороне пролетарских широких масс бедных и неимущих, но, согласно принципам единого фронта, мы не бойкотируем тех, кто не придерживается принципов марксизма. Отталкивать их - значит, заниматься самоизоляцией, а не проводить политику единого фронта» - утверждал он [24]. В 1945 году, после победы в войне против Японии, последовала вторая гражданская война между Гоминьданом и Компартией, едва установившись, единый фронт в Китае был разрушен гоминьдановским режимом. Тем самым, политическая власть партии Гоминьдана под руководством Чан Кайши стала воплощением диктатуры и врагом народа, это касалось и политики, и искусства.

По мере того, как возрастал авторитет и укреплялось положение коммунистической партии, более популярной становилась также и пропагандируемая ими литература. Именно поэтому в последующий период роль русской литературы возрастает, так как набирает популярность пролетарская и революционная литература.

1.4 Западная литература в Китае после образования Китайской Народной Республики

2-го июля 1949 года, в преддверии освобождения Китая от гоминьдановских властей, был созван первый Съезд работников литературы и искусства Китая. На этом съезде был сохранен дух «Выступления Мао Цзэдуна на совещании по вопросам литературы и искусства в Яньани», который заключался в том, чтобы распространить роль и значение такого политического курса в области литературы и искусства, как «реализм на тему войны сопротивления Японии и революционный романтизм» из освобожденных районов КПК на весь Китай. Этот курс должен был служить рабочим, крестьянам и солдатам и стать отправным пунктом государственного курса в области литературы и искусства Нового Китая.

В начале пятидесятых годов большое внимание уделялось переводу и изучению «международной революционной литературы», в особенности, литературы советской. В своем эссе от 1952 года китайский литературный критик и функционер Чжоу Ян подчеркивал: «Задача, которая стоит перед нами, в особенности, перед работниками литературы и искусства, - это с увлеченностью популяризировать литературу, искусство и кино Советского Союза среди китайского народа» [14, с.21]. Действительно, в пятидесятые годы советская литература выходит на первый план в Китае, что будет более подробно рассмотрено в следующей главе. Однако, это не значит, что полностью была забыта западная классическая литература (в том числе и русская). В начале пятидесятых годов был проведен целый цикл мероприятий, посвященных известным личностям мировой литературы, в который входили конференции, посвященные этим людям, переводы их произведений, написание рецензий и отзывов на них. Они были посвящены таким иностранным авторам, как В. Гюго, Н. В. Гоголь, Ф. Рабле, Ф. Шиллер, А. Мицкевич, Г. Х. Андерсен, Калидаса, Г. Гейне, Ф. М. Достоевский, А. Шопенгауэр, Г. Ибсен, У. Блейк и Г. У. Лонгфелло. Таким образом, можно увидеть, что, хотя среди всей прочей иностранной литературы в Китае в это время советская и стояла на первом месте, однако, литература других стран также не игнорировалась [14].

1.5 Западная литература в Китае накануне и во время «культурной революции»

После провала программы «Большого скачка» (1958-1960) литература Китая была пересмотрена, как в политическом, так и в культурном аспектах. Постепенно в Китае возникает своего рода культурная изоляция, которая исходит изнутри страны, а не навязывается ей остальным миром. В этот период все еще издаются некоторые переводы, однако теперь их цель - не познакомить читателя с иностранной литературой, а предоставить объекты для критики и «плохого образца» литературных произведений. К началу «культурной революции» мнение о том, что необходимо «окончательно порвать» с традиционной культурой и построить на ее месте настоящую пролетарскую литературу, было весьма распространено. В эти годы в Китае развернулись крупномасштабные кампании критики в таких сферах, как философия, история, экономика, литература и искусство. Многие литературные произведения и переводы, напечатанные в пятидесятые годы, в этот период подверглись критике. При этом в основном критиковалась не художественная их сторона, а идейная. В перерывах между критикой также были и промежутки, когда контроль несколько ослаблялся, как в 1952-1953, 1956-1967 и 1961-1962 годы, однако после вновь разворачивались лишь еще более суровые кампании критики. Во время «культурной революции» (1966-1976) писатели перестали заниматься творческой деятельностью, а их творчество предыдущих лет подверглось критике, было закрыто большое количество журналов, практически не действовали кино и театры. Печальной была ситуация и с выпуском книг, издавались в основном только многомиллионные тиражи сочинений Мао Цзэдуна, до 1972 года романы перестали издаваться вовсе (последний роман «Песня об Оуян Хае» Цзинь Цзинмая был выпущен в 1965 г.), из всех китайских писателей в положительном контексте упоминалось только имя Лу Синя [6, c. 160]. Контакт Китая с культурами других стран был практически оборван. По мнению А. Н. Желоховцева, это объяснялось тем, что новая культура, которую пытались создать в Китае в этот период, была неконкурентоспособной, она нуждалась в «политической монополии и устранении всякого выбора у потребителя культуры»[6, c. 163]. Выступления иностранных артистов были крайне редки, в большинстве библиотек стало запрещено выдавать читателям иностранную литературу. Перевод западных книг, а также иностранных книг в принципе был практически остановлен вплоть до 1973 года, когда было разрешено к изданию весьма ограниченное количество иностранных произведений.

1.6 Западная литература в Китае после окончания «культурной революции» и начала политики реформ и открытости

После окончания «культурной революции» в политической, экономической, социальной и культурной жизни страны наступили разительные перемены. Настало время политики открытости страны.

Время после «культурной революции» можно разделить на три этапа. Первый пришелся на период сразу после окончания «культурной революции» и начала политики реформ и открытости в 1978 году и длился до середины восьмидесятых годов. Естественно, что после того, как запрет на большую часть иностранной литературы был снят, люди стремились к новым знаниям и культуре, иностранная культура и литература потоком хлынули в Китай. Во второй период, продолжавшийся с середины по конец восьмидесятых годов, интерес к иностранной литературе лишь усиливался, количество переводов возрастало. Третий всплеск начался в девяностые годы и продолжается по сей день [26].

Начиная с 1979 года, количество иностранной литературы, выпущенной за год, составляет 30% от общего числа литературных произведений, при этом огромную долю от всей литературы занимает литература художественная. Подробнее ситуация на литературном рынке Китая в период после завершения «культурной революции», а также положение иностранной литературы на нем в настоящее время будут рассмотрены в третьей главе.

Таким образом, литературная жизнь Китая зачастую была сильно связана с политикой, в особенности эта связь была сильна в период с образования КНР в 1949 году и до начала политики реформ и открытости в 1978 году. Также на переводную литературу оказывали немалое влияние и внешнеполитические связи. Так, в 1950-1960 годы, из-за близких отношений КНР и СССР, русская и советская литература стала важнейшей переводной литературой в Китае. После начала политики реформ и открытости произошло «второе знакомство» Китая с западной литературой, произведения, которые не переводились во время «культурной революции», потоком хлынули в Китай. Перевод и издание иностранной литературы в Китае теперь уже в меньшей степени зависит от политики, издатели больше ориентируются на читательские интересы, поэтому знакомство с современным рынком литературы может дать нам довольно полное представление о вкусах китайских читателей.

2. История перевода и издания русской и советской литературы в Китае

Одной из наиболее распространенных точек зрения является то, что русская литература пришла в Китай вместе с новым столетием, когда в 1900 году американские миссионеры перевели с английского три басни И. А. Крылова. Это были басни «Щука», «Собачья дружба», «Лисица и сурок», они были помещены в книгу «Общий справочник о строе и обычаях России» («Эго чжэнсу тункао»), которая первоначально вышла на английском языке в Индии в 1893, а в 1900 в переводе на китайский была издана в Шанхае [9, с. 18-19, 11, с. 16, 29]. Три года спустя, в 1903 году, усилиями китайского студента, обучавшегося в Японии, появился сокращенный перевод повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка». Однако Чэнь Цзяньхуа считает, что первым изданием русской литературы в Китае могли быть «Русские басни» в переводе американского миссионера Уильяма А. П. Мартина от 1872 года. Это басни на достаточно распространенные сюжеты, встречающиеся в творчестве И. А. Крылова, Л. Н. Толстова (басня «Два товарища») и другие русских и иностранных авторов [19, с. 40-48]. Как бы то ни было, маловероятно, что какой-либо из этих переводов стал широко известен хотя бы среди интеллигенции и тем более среди массового читателя [12, c. 16].

Начальный этап китайского знакомства с русской литературой продолжался вплоть до начала Движения четвертого мая в 1919 году, это период, охватывающий падение династии Цин и последующие годы политического хаоса первых лет Китайской Республики. Для первого этапа перевода русской литературы в Китае были характерны все те же особенности, что и для перевода западной литературы в общем. Так, переводы непосредственно с русского языка были редки, преобладали переводы с английского и японского, также встречался и уже упомянутый способ перевода, при котором иностранцы отвечают за его смысловую часть, а китайцы - за эстетическую. С помощью такого «коллективного» метода работы было переведено не так много произведений, но интересно, что среди них преобладали классики: Л.Н.Толстой, А.П.Чехов, А.М.Горький, А.К. Толстой и т.д. Уже упомянутый выше Линь Шу к концу своей переводческой деятельности, с 1915 по 1920 год, используя этот метод, сделал некоторые из первых китайских переводов Л.Н.Толстого.

Во времена поздней Цин и вплоть до начала Движения четвертого мая переводы литературы с русского языка развивались в том же ключе, что и переводы с остальных языков. Хотя в уже упомянутой школе иностранных языков Тунвэньгуань особое внимание было уделено английскому языку, но туда также был включен старинная школа русского языка - Элосы Вэньгуань -, основанная в Пекине по приказу императора Канси еще в начале восемнадцатого века. Обучающиеся русскому языку в Тунвэньгуань не стали переводить литературу даже после того, как школа стала частью Имперского столичного колледжа (предшественника Пекинского университета) в 1901 году и сменила свое имя на Исюэгуань (Школа перевода) в 1903 году. Она была закрыта в 1911 году [12, c. 16-17].

На протяжении всего первого периода переводов русской литературы, произведений было не так много, причем среди них было немало написанных на «революционную» тему. У этого были свои причины: во-первых, такие произведения имели острый сюжет, это совпадало с модой на приключенческую и детективную литературу в то время. Второй, более важной причиной было то, что центральной в знакомстве и принятии русской литературы в Китае была идея «Учиться у России». Это подразумевало в первую очередь заимствование именно революционного опыта. При этом некоторые исследователи употребляют в своих работах такой термин, как «нигилистический роман». Чжэн Тиу так характеризует представление китайцев того времени о нигилистах: «это очень неопределенное понятие, которое означает совокупность и анархистов, и собственно нигилистов, и народовольцев, и различных радикальных революционеров» [8, с. 8]. М. Гамза также отмечает, что китайский читатель едва ли понимал, в чем различие между русскими анархистами и нигилистами, «наибольшую известность русская оппозиция получила, скорее, благодаря своему методу сопротивления, который требовал минимального понимания своей политической подоплеки, но не мог не произвести впечатления: «революция против царя с киданием бомб» [12, c. 18]. Чэнь Цзяньхуа в свою очередь указывает, что немаловажными факторами популярности этих романов были захватывающий сюжет, а также то, что главными героями зачастую являлись женщины, что совпадало к зарождавшемуся в то время стремлению к их эмансипации [19, с. 54].

По словам М. Гамзы, «в конце 1910-х годов русская литература в целом была лишь незначительно представлена на китайском языке, Дюма Линь Шу был гораздо более известен, чем его Толстой» [12, с. 20]. Среди 184 переводов Линь Шу переводы с русского языка занимают только четвертое место, причем переведены они были по большей части в поздние годы его деятельности [19, с. 65]. В статистическом исследовании японского ученого Тарумото Тэруо «Каталог повествовательной прозы конца династии Цин и начала Республики», переведенном на английский язык Дэвидом Поллардом, предоставляются следующие данные. В Китае до 1920 года появилось 2504 переведенных литературных произведений. Среди 1748 книг, у которых можно было установить гражданство автора (не всегда было известно его или ее точное имя), русская литература со 133 книгами заняла третье место после англоязычной со 1071 книгами и французской - с 331 [17Ј¬c.37-42].

За время последнего десятилетия XIX века и первого десятилетия XX века на китайский язык было переведено 81 произведение литературы на английском языке (О. Гольдсмит, Д. Дефо, Ч. Диккенс, К. Дойл, А. Д. Моррисон, Д. Свифт, В. Скотт, Г. Спенсер, Р. Л. Стивенсон, О. Уайльд, Г. Р. Хаггард, У. Шекспир и др.), 38 произведений французской литературы( Ж. Верн, Вольтер, В. Гюго, Дюма-отец, Дюма-сын, Ги де Мопассан, Маркиз де Сад, Э. Сю, М. Швоб), русской - 28 (Л. Н.Андреев, В.М. Гаршин, А. М. Горький, М. Ю. Лермонтов, А. С. Пушкин, Ф. К. Сологуб, С. М. Степняк-Кравчинский, А.К. Толстой, Л.Н. Толстой, А. П. Чехов), американской - 8 (Э. Беллами, Ф. Э. Бернетт, Г. Бичер-Стоу, В. Ирвинг, Э. По), польской - 4 (Г. Сенкевич), новогреческой -3, боснийской - 2, венгерской, немецкой, швейцарской и финской - по одному произведению [9, с. 19-20].

2.2 Русская и советская литература в Китае после Движения четвертого мая

Второй этап, который ознаменовал собой новый прилив перевода русской литературы, начался с литературной революции 1917-1920 гг.

Несмотря на то, что значительно увеличились количество и качество переводов, проблема двойного перевода стояла все еще остро, особенно когда речь шла о произведениях, написанных на русском языке. Хотя в это время и появились двойные переводы таких известных китайских литераторов, как Лу Синь, Чжоу Цзожэнь, Чжэн Чжэньдо, Го Можо, однако даже непосредственный перевод может несколько исказить текст, при двойном переводе подобных искажений и неточностей, естественно, больше, страдает также и передача художественных особенностей текста. Именно в этот период, благодаря усилиям таких талантливых переводчиков с русского языка, как Цюй Цюбо, Гэн Цзичжи и др., на замену двойным переводам начали приходить переводы непосредственно с русского языка.

Согласно подсчету названий, включенных в «Полное собрание современной китайской литературы», переводы книг по русской литературе с января 1917 года по декабрь 1927 года были вторыми по количеству после переводов с английского (93 книги по сравнению с 152 книгами британской и американской литературы, из 530 переведенных книг в этот период). Русская литература оставалась второй переводной литературой в Китае в течение следующих десяти лет, с 1928 по 1938 год, в общей сложности было переведено 327 книг (по сравнению с 386 переведенными произведениями британских и американских авторов). В период с 1939 года и до октября 1949 года русская литература вышла на первое место, с 577 книгами против 476 из Великобритании и Соединенных Штатов. Общий показатель за 1917-49 годы составил 1011 русских и 1029 англоязычных переведенных книг. Аналогичным образом, за тридцатилетний период с июня 1919 года по октябрь 1949 года исследование в «Полной библиографии книг республиканского периода» дает 1045 русских наименований книг (в том числе перепечаток), составляющих более 28 процентов всей переведенной литературы, и 31 процент (1124 титула) для объединенных британской (604) и американской (520) художественной литературы [12, c. 21-22].

2.3 Русская и советская литература до начала войны сопротивления Японии

После окончания Движения 4 мая новая китайская литература стояла перед выбором своего дальнейшего направления развития. В это время началась активная пропаганда марксистской литературы коммунистами, к тому же, немалое влияние на умы китайцев того времени оказала Октябрьская революция. На этом фоне началось зарождение движения пролетарской литературы в Китае, появлялось множество статей, посвященных пролетарскому искусству в целом и пролетарской литературе в частности [19, c. 112]. В 1928 году литературу этого направления начали популяризировать такие литературные общества, как «Творчество» и «Солнце». Особенно важную роль в пропаганде пролетарского искусства играли переводчики именно с русского языка, они должны были популяризировать социалистическую философию и распространять марксистскую литературную критику больше, чем переводчики с английского или французского. Подчеркивалась классовость литературы, считалось, что она является одним из орудий классовой борьбы. Создание Лиги левых писателей в марте 1930 года еще более укрепило положение коммунистической литературы. Даже когда гоминьдановский режим пытался контролировать литературное производство посредством использования цензуры и продвижения «движения националистической литературы», которое было запущено в июне того же года, революционная, пролетарская и коммунистическая литература продолжала оставаться главенствующим течением литературы того времени. Тем не менее, некоторую роль в продвижении русской, не связанной с коммунизмом, литературы в Китае сыграли националисты: на страницах изданий, поддерживавших идеи Гоминьдана, также нередко появлялись связанные с Россией публикации [4].

М. Гамза считал, что теперь китайские литераторы, занимавшиеся изучением и переводом русских классиков или русских писателей, не поддерживавших революционное движение, переключились на других авторов [12, c. 23]. В своей статье «Приветствую литературные связи Китая и России» (1932 г.) Лу Синь писал, что хотя русская литература была представлена китайским читателям позднее западной, влияние первой было несравненно сильнее, а послеоктябрьская литература и в количественном отношении распространилась гораздо быстрее, чем любая другая, и пользуется самым большим влиянием в Китае» (цит. по [1, c. 3]). Подтверждение этому мы находим и в словах другого известного руководителя КПК, писателя и переводчика Цюй Цюбо: «Чем объяснить сегодняшний нарастающий подъем исследования русской литературы в Китае? Главная причина кроется в том, что красная революция русских большевиков, потрясшая небо и землю, в корне изменила политическую, экономическую и общественную жизнь и влияние ее распространяется по всему миру» [1, c. 7]. Чэнь Цзяньхуа также отмечает, что доля произведений советских авторов становилась все больше и больше [19, с. 131]. Однако если мы взглянем на данные по периоду 1928-1938 годов, то обнаружим, что соотношение изданий русской и советской литературы в то время было практически равным [12, c. 24].

За 1920-30-е гг. в Китае были переведены произведения более чем тридцати российских и советских писателей. К тому же, активизировался перевод поэзии, до этого периода переводчики с русского языка практически не переводили произведений стихотворной формы, в центре их внимания были проза и драматургия [8, c. 20].

По данным журнала «Интернациональная литература» к 1938 г. было на китайском языке опубликовано 135 русских книг (по 19 А. М. Горького и И. С. Тургенева, по 10 Л. Н. Толстого и А. П. Чехова) [9, с. 20]. При этом стоит отметить, что большая часть произведений А. М. Горького была переведена именно в этот период «пролетарской литературы» в Китае. В тридцатые годы он оставался самым переводимым русским писателем в Китае, только за это десятилетие его произведения можно было встретить в 57 книгах, включая сборники различных писателей, сборники произведений А. М. Горького и отдельные издания [19, с. 124].

2.4 Русская и советская литература в Китае во время войны сопротивления Японии

Во время войны сопротивления Японии (1937-1945) в Китае активно переводились советские произведения на военную тематику, было выпущено или переиздано больше сотни сборников и отдельных изданий на эту тему. Можно сказать, что до конца сороковых годов такие произведения являлись основным направлением русской переводной литературы в Китае того времени, однако иная литература также продолжала переводиться и издаваться, пусть и в гораздо меньших масштабах. К примеру, за этот период было выполнено 3 новых перевода «Отцов и детей» И. С. Тургенева, 3 новых перевода «Войны и мира» Л. Н. Толстого, 5 новых переводов «Записок из мертвого дома» Ф. М. Достоевского и множество других. Русская литература продолжала занимать все более важное место в Китае, как уже упоминалось, во время антияпонской войны она впервые опередила литературу на английском языке, ее влияние и масштабы только продолжали расти.

После вторжения Японии в Северо-Восточный Китай в 1931 году, и тем более после начала войны с Японией в 1937 году, многие китайские писатели стали участниками движения сопротивления. Это обозначало, что увеличилось число патриотических произведений и произведений на военную тему. Некоторые из них были вдохновлены произведениями советских писателей. К примеру, роман «Деревня в августе» (1934), написанный писателем Сяо Цзюнем, был обязан своим замыслом переводу Лу Синя с японского в 1931 г. «Разгрома» (1926) Александра Фадеева (Подробнее см. [12, c. 23]).

Нельзя не упомянуть, что в этот период, во время антияпонской войны, была переведена одна из самых значимых для китайского читателя русская книга - роман Н. А. Островского «Как закалялась сталь», который и по сей день чрезвычайно популярен в этой стране.

2.5 Русская и советская литература в Китае после образования Китайской Народной Республики

После образования КНР отношения двух стран становятся ближе, в 1950 году подписан «Договор о дружбе, союзе и взаимопомощи», усиливается обмен и сотрудничество двух стран во многих сферах. Также наблюдается увеличение количества переводов как русской литературы в Китае, так и китайской литературы в России. Таким образом, начинается следующий этап перевода русской литературы, который характеризовался активным переводом русских произведений, и который продлился до начала политики Большого скачка в 1958 году. Переводилась главным образом все еще советская литература, хотя были и некоторые переводы разрешенных русских классиков. По этому вопросу китайский ученый Чэнь Наньсянь предоставляет следующие данные: доля переводов советской литературы в то время составляла 90% от общего количества переводов всей российской литературы [20, с. 40]. Согласно статистике, приведенной Вольфгангом Бауэром, в период с октября 1949 и по июль 1960 переводы русской литературы составляли 56% от общего количества переводной художественной литературы (1907 произведений из 3379), второе место занимали переводы с английского, однако их доля была всего лишь около 11% [10, с. 17-20].

Несомненно, что в этот период русская литература занимала главенствующее место. Об этом говорит не только тот факт, что количество русских переводов в то время превалировало над всеми остальными, но также и то, что увеличивались их тиражи, проводилось изучение русской и советской литературы. К тому же, многие произведения переводной русской и советской литературы, изданные до образования КНР, переведены с английского, японского, немецкого, французского, эсперанто. В этот период не только выполняются переводы непосредственно с русского языка, но и появляются исправления повторных переводов, которые теперь сделаны по русскому тексту [1, с. 18]. Если до образования КНР на восемь переводных произведений русской литературы лишь одно было переведено непосредственно с русского на китайский язык, то в пятидесятые годы из десяти русских произведений приблизительно девять были переведены напрямую [19, с. 160]. В это время жили и работали такие известные китайские переводчики русской литературы, как Цао Цзинхуа (переводчик произведений А. П. Чехова, К. М. Симонова, В. П. Катаева, М. А. Шолохова, А. М. Горького и др.), Цзинь Жэнь (автор переводов трудов В. И. Ленина, «Тихого Дона» М. А. Шолохова и др.), Е Шуйфу (М. А. Шолохов, В. П. Катаев, М. Ю. Лермонтов, Л. Н. Толстой и др.), Гао Ман (автор переводов стихов А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. А. Ахматовой, С. А. Есенина, Б. Л. Пастернака, В. В. Маяковского, И. А. Бунина, О. Э. Мандельштама, Е. А. Евтушенко, Р. И. Рождественского и т. д.) и другие. Помимо этого, издавались не только советские художественные произведения, но и документы и резолюции, касающиеся литературы, научные эссе, теоретические работы по литературе и искусству.

Однако едва ли стоит думать, что такой успех русской литературы в Китае в то время был обусловлен только высокой художественной ценностью произведений советских писателей. В большей степени это было обосновано политикой в сфере искусства, которую в те годы проводили китайские коммунисты. Она основывалась прежде всего на выступлении Мао Цзэдуна на Совещании по вопросам литературы и искусства в Яньане в мае 1942 года и в общих чертах заключалась в том, что художественные произведения должны в первую очередь служить политическим, а после уже эстетическим целям. По мнению В.Ф.Сорокина, в сфере культуры в КНР непрерывно шла борьба между социалистической линией, чьей целью были подлинное служение народу, обогащение культуры и т.д. и маоистской линией, которая стремилась превратить культуру в орудие пропаганды идей политического курса. [6, с. 11]

Двадцать третьего июня 1953 года, на втором Съезде работников литературы и искусства Китая, в «Докладе о задаче борьбы за генеральную линию работников литературы и искусства» Чжоу Эньлая советский социалистический реализм был объявлен наивысшим образцом в искусстве и критике. Сам термин «социалистический реализм» был впервые введен в СССР в 1932 году, и уже в 1933 году китайской публике стало известно об этом направлении в искусстве благодаря статье Чжоу Яна, в которой оно было представлено как новейший прорыв в теории литературы и искусства [13, с. 103].

Итак, в этот период КНР избрала советский социалистический реализм основным направлением в искусстве. Это касалось не только литературы, также, к примеру, многие китайские художники были отправлены на учебу в Советский Союз. В эти годы в Китае появляется идея так называемой «красной классики» (ємЙ«ѕ­µд), под которой подразумевалась советская литература или, иными словами, литература социалистического реализма ( см. [28, с. 2-3]). В первую очередь произведения «красной классики» отличал яркий революционный пафос, к ним можно было причислить «Мать» А. М. Горького, «Как закалялась сталь» Н. А. Островского, «Разгром» и «Молодую гвардию» М. А. Фадеева, «Железный поток» А. С. Серафимовича и др. [28, c. 2-3]. Популярнейшим произведением, тираж которого в пятидесятые годы намного превысил тираж других произведений «красной классики» и составил восемь миллионов экземпляров, оставалась уже упомянутая книга «Как закалялась сталь» [28, c. 6].

Период пятидесятых годов стал периодом всесторонней учебы у СССР, советская литература и искусство брались за образец, практически не подвергались критике, были чрезвычайно популярны. Масштабы этого достигли невероятных размеров, так, с октября 1949 по декабрь 1958 количество переведенных и изданных русских и советских произведений в Китае, без учета произведений, напечатанных в журналах, достигло 3526, их тираж составил более 82 миллионов, что составило около двух третей всех переводов и около трех четвертей тиража всей иностранной литературы этого периода [19, c.159].

2.6 Русская и советская литература в Китае накануне и во время «культурной революции»

Однако в 1960-е годы ситуация кардинально изменилась. В 1960-1970-е годы отношения между КНР и СССР ухудшались, между ними возникли расхождения по целому ряду вопросов. Этому соответствовал и период охлаждения интереса к советской литературе, продлившийся около двадцати лет. Уже в годы «большого скачка» (1958 - 1960 гг.) появляется тезис, определивший внешнюю политику Китая на многие годы: «пора покончить со слепой верой в иностранный опыт». Как можно догадаться, подразумевался в основном именно опыт Советского Союза [6, с. 103].